Сыскной агент в России — больше чем агент.

В ней суждено агентами рождаться

лишь тем,

в ком бродит гордый дух гражданства…

«Поэт в России — больше чем поэт…» — под впечатлением грандиозности советских строек в «Молитве перед поэмой» в 1966 году писал Евгений Евтушенко. Масштабы предстоящей криминальной контрреволюции в России побудили меня адаптировать сии великие сроки к нашему исследованию.

 

ГЛАВА 1. ИСТОЧНИК СООБЩАЕТ…

…несть числа нашим соотечественникам, начинавшим написание или чтение документов этими словами. Именно так тайные агенты российского сыска именуются в своих доносах.

Давайте попробуем понять общественную значимость агентурного сыска в жизни Отечества нашего.

Сыск возник с первым лиходеем. Ибо древний гомо сапиенс, в отношении которого учинено злодейство, незамедлительно предпринимал меры к установлению обидчика. Донос — основа сыска, а сыск — один из способов получения информации, необходимой для принятия решений, в том числе и политического свойства. Следовательно, есть все основания утверждать: доносительство — вторая из древнейших профессий, о чём не устают твердить журналисты.

Как известно, первым доносчиком был Адам, который не мудрствуя лукаво наябедничал Творцу, что Ева соблазнила его яблоком познания. В свою очередь Ева тут же сдала Змия-искусителя. Так было раскрыто первое преступление, за которое человеки изгнаны из Рая, но Адам за донос всё же был вознаграждён: поставил его Бог господином над Евою (Быт 3).

Далее Книга Бытия поведала, как Хам безрассудно рассказал братьям своим Симу и Иафету, что отец их Ной пьяный и нагой в шатре спит. Сим и Иафет не стали смеяться над непотребством папашки, а одеждами укрыли его… Ной проспался от вина своего и узнал, что сделал над ним меньший сын его, и сказал: Проклят Ханаан; раб рабов будет он у братьев своих. Потом сказал: Благословен Господь Бог Симов; Ханаан же будет рабом ему; Да распространит Бог Иафета, и да вселится он в шатрах Симовых; Ханаан же будет рабом ему» (Быт 9, 18–27).

Меж строк сиих узреть немудрено, что кляузу на Хама учинил Иафет, ибо он всех больше вознаграждён был Ноем. Сим не смеялся над отцом своим, но и не донёс на братца, за что и лишился шатров своих, но получил в рабы племяшей. А согрешивший Хам лишился счастья, ибо детей его справедливый дедушка в рабство отдал. Вот и вся мораль о пользе доносительства.

Это дела, так сказать, семейные. А в государственном масштабе как?

Иофор научал зятя своего Моисея, как государство иудейское устроить: будь ты для народа посредником пред Богом. усмотри [себе] из всего народа людей способных, боящихся Бога, людей правдивых, ненавидящих корысть, и поставь [их] над ним тысяченачальниками, стоначальниками, пятидесятиначальниками и десятиначальниками [и письмоводителями]; пусть они судят народ во всякое время и о всяком важном деле доносят тебе… (Исх. 18, 1923). Во «Второзаконии» Моисей говорит о реализации наставлений этих, и что кроме начальников он ещё над народом своим поставил и надзирателей (Втор. 1.15, 16.18, 29.10, 31.28), кои, вероятно, тайно сведения о сородичах начальникам доносили.

Перейдём от библейских сказаний к обнаруженным археологами древнейшим памятникам шумерского письма — табличкам из Киша, изготовленным около 3500 года до Р.Х. Значительная часть этих археологических находок содержит информацию, предназначенную владыкам для принятия управленческих решений. То есть, по сути, названные памятники древнейшей земной цивилизации являются доносами, и я не удивлюсь, если в этих скрижалях клинописью выведено магическое словосочетание «источник сообщает…». Надо полагать, что доносительство среди шумеров было столь распространённым и значимым, что царь Шульги своим кодексом вынужден был ввести наказание за заведомо ложный донос и лжесвидетельство!

Трактатом «Истории» Геродот донёс до нас значение и масштаб доносительства древности! Так, Дарий в 522 году до Р.Х. призвал своих друзей к свержению персидского царя Гаумата, который якобы является самозванцем.

Опасаясь доноса, заговорщики проявили нерешительность. Тогда Дарий прибег к элементарному шантажу, заявив: «Если мы немедленно не начнем восстание, я сам на вас донесу!» В результате — Дарий царствовал над Персией до своей кончины. (К слову сказать, ряд исследователей убеждены, что Гаумата являлся законным царём, а Дарий — мятежником. Но это уже другая история, которая сегодня мало кому интересна).

Совершенствуя системы государственного управления, Дарий Великий разделил Персидскую империю на 20 сатрапий (провинций), а за их управляющими, коих величали сатрапами, организовал плотное агентурное наблюдение, которое называлось «глаза и уши» царя. Тайные агенты обязаны были доносить Дарию ВСЁ о действиях, жизни и замыслах сатрапов.

Доносчиками кишели Древние Греция и Рим.

В Древней Греции была профессия сикофант (греч. sykophantes, от sykon, смоковница, и phaino, доносить) — доносчик, пресекающий вывоз смоковницы за границу. Название этой профессии нашло своё отражение в тюремном жаргоне современной России. Дело в том, что смоковница именуется ещё и инжиром, или фигой. У сикофантов был жест, которым они обменивались, чтоб незаметно для других узнавать своих. Этот жест на Руси зовётся кукишем, или фигой, а словарь тюремного жаргона утверждает, что словом или жестом «фига» обозначается оперативный сотрудник милиции. Тесна связь времён!

В древнем Риме доносчики (delatores) тоже в значительной степени были профессионалами. Это обуславливалось тем, что часть имущества осужденного по доносу лица передавалась в качестве вознаграждения делаторию.

Понятное дело, это приводило к чудовищным злоупотреблениям, и Цицерон в этой связи даже предлагал максимально ограничить иски доносчиков. Однако желаемого результата это не принесло. Конец злоупотреблениям делаториев положил император Траян, который к этой проблеме подошёл сверхрадикально — повелел всех доносчиков утопить в море и впредь за ложный донос к кляузнику применять ту же кару, что грозила объекту доноса в случае, если бы его признали обоснованным.

О доносительстве древности можно говорить много и интересно. Но цель сего исследования — агентурный сыск в нашем Отечестве.

Так вот, первый свод законов Ярослава Мудрого, известный как Русская Правда, регламентировал розыскные мероприятия, способы доказывания и меры наказания. Полицейские функции в тот период выполнялись княжескими дружинами. Сыщики, то есть лица, отвечающие за выявление преступлений и розыск преступников, звались ябедниками. В первой статье, так называемой Краткой Русской Правды, «гридинъ, коупчина, ябетникъ и мечникъ» указаны как ратники княжьей дружины. Первая статья Пространной Русской Правды повторила в несколько измененном виде начало Краткой Правды, заменив наименование должности «ябетникъ» на «княжий тиун» или «огнищный тиун».

Деятельность по розыску преступников, а тем более по изучению умонастроений подданных была в тот период спонтанной, ибо государственного органа, ответственного за её организацию, не было. Зато церковь, располагая главным информационным козырем — тайной исповеди, преуспевала в шпионаже. Однако получаемые священниками сведения о преступлениях не всегда доходили до князей и воевод, ведавших в числе прочего и вопросами «лихого люда» — так тогда величали преступников.

Исторические памятники свидетельствуют, что уже в XVI веке ведение сыска выделяется в отдельную отрасль деятельности государства. В документе, датированном 1539 годом, впервые упоминается о боярах, ведавших «разбойными делами».

Разбойная изба — первый орган «для розыска лихих людей» — был создан первым царём всея Руси Иоанном IV в начале 1555 года и с 1571 именовался Разбойным приказом, компетенция которого регламентировалась специальной уставной книгой. Во времена Иоанна Грозного полицейские функции от тиунов были переданы городничим, полномочия коих были значительно шире, нежели у огнищан.

Период с 1565 по 1572 год вошёл в историю Руси как период опричнины — системы чрезвычайных мер Ивана Грозного, направленных на разгром боярско-княжеской оппозиции и укрепления Русского централизованного государства. В этих целях царь из верных ему князей, бояр и служивого люда создал опричное войско («опричную тысячу»). Внешним отличием опричников служили собачья голова и метла, прикрепленные к седлу, в знак того, что они грызут и метут изменников царя.

Широкие полномочия опричников и безнаказанность за беспредел привели к коррупции, которая и деморализовала эту «гвардию». Когда в 1571 году крымский хан Девлет-Гирей напал на Москву, ставшие грабителями и убийцами опричники просто разбежались, отдав столицу на поругание врагу. (Этот исторический факт является ярким свидетельством того, что палачи не способны быть солдатами.) В 1572 году институт опричнины был упразднён, и Иоанн IV запретил даже упоминать о нём под страхом казни. Теперь репрессиям подверглись экс-опричники, коих с огромной радостью ими обиженный люд волочил в Разбойный приказ.

В 1682 году Разбойный приказ был преобразован в Сыскной, сыщики коего занимались розыском лихих людей по всей стране. При сыскном приказе состояли на службе и доносители, на которых возлагалась обязанность «открывать» преступления и сыскивать воров и разбойников в их «пристани».

Отдельные авторы утверждают, что должность доносителя тождественна тайному агенту. Однако, как известно, в 1741 году знаменитый вор с двадцатилетним «разбойным стажем» Иван Осипов (Ванька-Каин) добровольно предложил Сыскному приказу свои услуги по поимке других воров и разбойников не только в Москве, но и в других городах. Осипов был принят на государеву службу с присвоением звания доносителя Сыскного приказа. Под его начало была передана военная команда. Последнее обстоятельство позволяет сделать вывод, что доноситель скорее являлся сыскным администратором, нежели тайным агентом.

Соборное уложение 1649 года ввело ответственность за преступления против государя, бояр, воевод и приказных людей, то есть всех представителей власти. Этот закон закрепил формулу «государево слово и дело»: каждый узнавший об «измене» или хотя бы «непристойных словах» в адрес властей должен был под страхом смерти донести начальству. В том же году был принят первый полицейский закон — Наказ о Градском благочинии.

Родоначальником российских спецслужб стал учреждённый в 1654 году царём Алексеем Михайловичем Тайных дел приказ (1654–1676), который контролировал деятельность всех центральных и местных правительственных органов и чиновников, вел следствия по важным политическим делам, а также организовывал поиски руд и строительство мануфактур, управлял дворцовыми владениями.

В дальнейшем политическим сыском ведали:

Преображенский приказ, изначально созданный четырнадцатилетним Петром I в 1686 году для управления Преображенским и Семёновским потешными полками. В 1689 году в селе Преображенском по указанию Петра Алексеевича была построена Съезжая изба «для расправы и разных дел», а с 1695 года Преображенский приказ уже ведал охраной порядка в Москве, расследовал особо важные судебные дела, в 1697 — получил исключительное право следствия и суда по политическим преступлениям (массовые процессы стрельцов, участников Астраханского восстания и др.). Упразднён в 1729 году.

Необходимо отметить, что всю рутинную работу Преображенского приказа вели два дьяка, пять-восемь подьячих, дозорщик, два лекаря и лекарский ученик, заплечный мастер, четыре сторожа, четыре конюха, шестнадцать рабочих (токари, плотники и кузнецы), несколько десятков прикомандированных офицеров и солдат гвардии, входивших в штат Главной канцелярии.

Петр I в определенной мере является застрельщиком системного агентурного сыска. Так, Указом от 2 сентября 1695 года он предписывал воеводам в городах «про воров и разбойников проведывать тайно всякими мерами», а в 1700 году в наказе астраханскому губернатору предписывал иметь «тайных подсыльщиков» дабы «между людьми не было какой шаткости». По сути это указания на необходимость формирования секретной агентуры.

В 1711 году Пётр Алексеевич учредил Сенат и создал фискальную службу — орган, коему предписал «над всеми делами тайно надсматривать» и выявление «всех безгласных дел». Сенатор граф Зотов Никита Моисеевич стал первым обер-фискалом России.

Фискальной службе поручалось доносить Царю и Сенату о выявленных фактах неисполнения либо нарушения указов, мздоимства, казнокрадства и всего того, что может повести «ко вреду государственного интереса». Им предписывалось возбуждать дела, «на которые нет челобитчиков». Если на эту функцию взглянуть сквозь призму ныне действующего Закона «Об оперативно-розыскной деятельности в России», то получится, что фискалы были обязаны проверять тайные доносы в рамках дел оперативного учёта!

Если донос подтверждался, фискал получал половину имущества обвинённого, а в отдельных случаях и чин последнего. Такое положение дел породило массу злоупотреблений должностными полномочиями, совершаемыми фискалами из корыстных побуждений. В целях пресечения коррупции за несправедливые доносы фискалов приговаривали к наказанию, какое понесло бы оговоренное им лицо, если бы было действительно виновно. За недоносительство, тот есть сокрытие информации по своим корыстным соображениям, фискалов также наказывали.

В 1715 году Петр I создал в России службу охраны общественного порядка и назвал её полицией.

Для следствия по делу царевича Алексея Петровича была учреждена Тайная канцелярия (1718–1726), которая в последующем рассматривала дела чрезвычайной важности.

Именным Указом от 22 июля 1730 года учреждены Судный и Сыскной Приказы. Предписывалось «… в Сыскном ведать татиные, разбойные и убияственные дела, и которые воры и разбойники пойманы будут в Москве и приведены в Полицмейстерскую Канцелярию, тех записав, в то же время отсылать в Сыскной Приказ».

После упразднения Преображенского приказа вопросами политического сыска занимались: Канцелярия тайных розыскных дел (1731–1762 гг.), Тайная экспедиция при сенате (1762–1801 гг.), Комитет высшей полиции — 1805 г., Комитет охраны общей безопасности — 1807 г., Особенная канцелярия министра полиции (орган политического сыска, осуществлявший наряду с борьбой с «инакомыслящими» подданными России также функции контрразведки) -1810 г.

15 сентября 1801 года в день коронации Александра I был издан Императорский Указ «Об отмене пыток», а 8 сентября 1802 года Манифестом «Об учреждении министерств» образовано Министерство внутренних дел, которое должно было «пещись о повсеместном благосостоянии народа, спокойствии, тишине и благоустройстве всей Империи».

***

История становления российских специальных служб так подробно описана только для того, чтобы довести до читателя — в указанный период отсутствовало нормативное регулирование сыска, секретная агентура если и использовалась, то делалось это бессистемно, опыт агентурнооперативной работы не обобщался и не использовался органами правопорядка.

Для нашего исследования весьма интересны три факта.

Челобитная Ивана Яганова, который решился напомнить Ивану Грозному о том, как добывал для великого князя Василия III информацию о делах при дворе его братца, Юрия Ивановича. «Наперед сего, — писал Яганов, — служил есми, государь, отцу твоему, великому князю Василью: что слышев о лихе и о добре, и яз государю сказывал. А которые дети боарские княж Юрьевы Ивановича приказывали к отцу твоему со мною великие, страшные, смертоносные дела, и яз, государь, те все этих дела государю доносил, и отец твой меня за то ялся жаловати своим жалованьем. А ведома, государь, моа служба князю Михаилу Лвовичу да Ивану Юрьевичу Поджогину».

Из этого документа усматривается, что Великие князья не гнушались шпионить, оплачивали услуги информаторов, и поручали работу с ними лишь особо приближённым людям.

…В середине XVII века затеял Царь Алексей Михайлович фальшивомонетчиков ловить. Сыщики Приказа тайных дел по ночам наблюдали за кузнями и домами посадского люда. Заслышав стук молотка, врывались с обысками. Сыщикам помогали и обыватели, которым за помощь в поимке фальшивомонетчика полагалась половина двора того. Для установления вины в Москве в 1659–1660 годах в тюрьму посадили 400 человек. Пытали их дыбой, бичеванием, каленым железом. С 1654 по 1661 было казнено более 22 тыс. человек…

Как видим, без малого 130 лет минуло со времён Василия III, спецслужбу создали и Приказом тайных дел нарекли, а до организации системной агентурной работы не додумались. Как говорится: не умеете работать головой — работайте ногами. А была бы в Приказе пара-тройка, а лучше пяток тайных агентов, да филёров десятка два — и не пришлось бы сыщикам ночами по задворкам шляться да в казематах душных люд по беспределу калечить.

Однако жизнь не стояла на месте.

В 1797 году, выполняя указание Павла I, прокурор А.Б. Куракин поручил чиновнику Тайной экспедиции коллежскому асессору Николеву организовать негласный надзор за высланным в село Кончанское Новгородской губернии полководцем Александром Васильевичем Суворовым. Будущий князь Италийский быстро «расколол» соглядатая, сказав ему: «Я слышал, ты пожалован чином, и служба большая. Выслужил! Выслужил! — повторил он, улыбаясь. — Продолжай эдак поступать, ещё наградят»». На оправдания смущённого Николева, что исполнение воли монаршей — первейший долг всякого верноподданного, полководец ответил: «Я б сего не сделал, а сказался б больным». Как бы там ни было, но Николев задание выполнил — завербовал в секретные агенты двух соседей Александра Васильевича по поместию, через коих и осуществлял негласный надзор за опальным полководцем. С 1799 года в надзоре за Суворовым был задействован статский советник Егор Фукс — секретный агент Тайной экспедиции, ставший личным секретарём генералиссимуса.

Уже к концу столетия Тайная экспедиция обзавелась внушительным штатом секретных осведомителей и платных агентов. О расходах по оплате агентуры экспедиция отчитывалась перед государем. В отчёте за 1800 год имелась статья «по особо порученным от Его Императорского Величества секретным делам, касательно некоторых людей по разным губерниям».

Общеизвестно, что в 1810 году было создано Министерство полиции, которое ведало внутренней безопасностью государства и в 1819 году присоединено к МВД. Однако мало кто знает, что тогдашний министр внутренних дел В.П. Кочубей, ознакомившись с деятельностью принятого под кров МВД Министерства полиции, весьма красноречиво назвал его «министерством шпионажа»… Прогресс агентуры налицо!..

Однако деяния декабристов подвигли Императора Николая I именным Указом № 449 от июля 3 года 1826 выделить из МВД Особенную Канцелярию, присоединив её к Собственной Его Величества Канцелярии Третьим отделением под начальством Генерал-Адъютанта Бенкендорфа.

«Предметами занятий сего 3 Отделения Собственной Моей Канцелярии, назначаю:

1. Все распоряжения и известия по всем вообще случаям высшей Полиции.

2. Сведения о числе существующих в Государстве разных сект и расколов.

3. Известия об открытиях по фальшивым ассигнациям, монетам, штемпелям, документам и проч., коих розыскания и дальнейшее производство остается в зависимости Министерств: Финансов и Внутренних дел.

4. Сведения подробные о всех людях, под надзором Полиции состоящих, равно и все по сему предмету распоряжения.

5. Высылка и размещение людей подозрительных и вредных.

6. Заведывание наблюдательное и хозяйственное всех мест заточения, в кои заключаются Государственные преступники.

7. Все постановления и распоряжения об иностранцах, в России проживающих, в предел Государства прибывающих и из оного выезжающих.

8. Ведомости о всех без исключения происшествиях.

9. Статистические сведения, до Полиции относящиеся».

Решение вышеуказанных весьма важных задач было возложено на 16 чиновников.

Для понимания целей Третьего отделения и первоначально предполагаемых методов их достижения весьма интересна Инструкция, которой 13 января 1827 года шеф жандармов Бенкендорф А.Х. напутствовал своего агента — лейб-гвардии Драгунского полка поручика Шервуда-Верного:

«Стараясь выполнить в точности высочайше возложенную на меня обязанность и тем самым споспешествовать благотворительной цели государя императора и отеческому его желанию утвердить благосостояние и спокойствие всех в России сословий, видеть их охраняемыми законами и восстановить во всех местах и властях совершенное правосудие, поставляю вам в непременную обязанность, не щадя трудов и заботливости, свойственных верноподданному, наблюдать по должности вашей следующее:

1) Обратить особенное ваше внимание на могущие произойти без изъятия во всех частях управления и во всех состояниях и местах злоупотребления, беспорядки и закону противные поступки.

2) Наблюдать, чтобы спокойствие и права граждан не могли быть нарушены чьей-либо личной властью и преобладанием сильных лиц или пагубным направлением людей злоумышленных.

3) Прежде, чем приступить к обнаружению встретившихся беспорядков, вы можете лично сноситься и даже предварять начальников и членов тех властей или судов или те лица, между коих замечены вами будут незаконные поступки, и тогда уже доносить мне, когда ваши домогательства будут тщетны, ибо целью вашей должности должно быть, прежде всего, предупреждение и отстранение всякого зла; например, дойдут ли до вашего сведения слухи о худой нравственности и дурных поступках молодых людей, предварить о том родителей или тех, от коих участь их зависит, или добрыми вашими внушениями старайтесь поселить в заблудших стремление к добру и вывести их на путь истинный, прежде нежели обнаружить гласно их худые поступки пред правительством.

4) Свойственные вам благородные чувства и правила, несомненно, должны вам приобрести уважение всех сословий, и тогда звание ваше, подкрепленное общим доверием, достигнет своей цели и принесет очевидную пользу государству. В вас всякий увидит чиновника, который через мое посредство может довести глас страждущего человечества до престола царского и беззащитного гражданина немедленно поставить под высочайшую защиту государя императора.

Сколько дел, сколько беззаконных и бесконечных тяжб посредничеством вашим прекратиться могут, сколько злоумышленных людей, жаждущих воспользоваться собственностью ближнего, устрашаться приводить в действие пагубные свои намерения, когда они будут удостоверены, что невинным жертвам их алчности продолжен прямой и кратчайший путь к покровительству его императорского величества.

На таковом основании вы в скором времени приобретете себе многочисленных сотрудников и помощников, ибо всякий гражданин, любящий свое отечество, любящий правду и желающий зреть повсюду царствующую тишину и спокойствие, потщится на каждом шагу вас охранять и вам содействовать полезными советами и тем быть сотрудником благих намерений своего государя.

5) Вы, без сомнения, даже по собственному влечению вашего сердца стараться будете узнавать, где есть должностные люди совершенно бедные, или сирые, служащие бескорыстно верой и правдой, не могущие снискать пропитание одним жалованием, о таковых имеете доставлять мне подобные сведения для оказания возможного пособия и тем самым выполнить священную на сей предмет волю императорского величества: отыскивать и отличать скромных вернослужащих.

Вам теперь ясно открыто, какую ощутительную пользу принесет точное и беспристрастное выполнение ваших обязанностей, а вместе с тем легко можете себе представить, какой вред и какое зло произвести могут противные сей благотворительности действия, то, конечно, нет меры наказанию, какому подвергнется чиновник, который, чего Боже сохрани, и чего даже помыслить не смею, употребить во зло свое звание, ибо тем самым совершенно разрушить предмет сего отеческого государя императора учреждения.

Впрочем, нет возможности поименовать здесь все случаи и предметы, на кои вы должны обратить свое внимание, ни предначертать вам правил, какими вы во всех случаях должны руководствоваться, но я полагаюсь в том на вашу прозорливость, а более еще на беспристрастное и благородное направление вашего образа мыслей».

Читая эти строки сегодня, в миссии поручика Шервуда-Верного видится не секретный сотрудник спецслужбы, а скорее представитель Президента Всея Руси по правам человека!

И ещё: на примере Шервуда-Верного (к его личности мы ещё вернёмся) и иных источников о подвигах Третьего отделения мы видим становление агентурной работы российских спецслужб. Если ранее в сыскной деятельности спецслужбы, в том числе и Третье отделение, в период становления использовали в основном чиновников, то уже во второй четверти XIX века с расширением революционного подполья ведомство Бенкендорфа пришло к выводу — без тайной агентуры не обойтись…

Отдельные летописцы отечественных спецслужб поговаривают, что Третье отделение создало весьма плотную агентурную сеть как в России, так и за её пределами. Из сохранившихся писем фон Фока известны фамилии некоторых агентов Третьего отделения: статский советник Нефедьев, граф Соллугуб, коллежский советник Бландов, писатель и драматург Висковатов и даже один из князей Голицыных. Однако, говоря об агентуре Третьего отделения на начальном этапе его существования, иногда трудно провести грань между собственно агентом и кадровым сотрудником.

Третье отделение тайно финансировало издаваемые через секретную агентуру во Франции, Пруссии, Австрии и Германии русские газеты для эмигрантов, которые довольно тонко пропагандировали царскую внешнюю политику. С Отделением в той или иной мере были связаны все прогрессивные литераторы того времени, многие из которых являлись его агентами влияния (Иван Тургенев, Александр Грибоедов). Сотрудник отделения Андрей Ивановский дружил с Пушкиным, а Александр Христофорович Бенкендорф одной рукою двумя траншами выделил Александру Сергеевичу аж 50 тысяч казённых рубликов на издание его, Пушкина, собственной газеты! А другою рукою организовал за ним плотный негласный надзор. Один из тайных агентов, поэт С.И. Висковатов, к примеру, доносил, что Александр Сергеевич «проповедует безбожие и неповиновение властям»…

Кстати, о поэзии. Дворяне отец и сын Рокотовы отказались шпионить за отбывающим ссылку в селе Михайловское Псковской губернии Пушкиным. А вот духовный отец Александра Сергеевича, игумен Святогорского монастыря Иона, согласился! Правда, информировал охранку исключительно о положительном поведении поэта, что и способствовало скорому возвращению последнего в столицу.

Николай Васильевич Гоголь от Третьего отделения ежегодно получали по 500, а затем и по 1000 рубликов серебром!

Как известно, денег спецслужбы на ветер не бросают. В результате такого меценатства тайная полиция содействовала тому, что в стране появился настоящий читательский рынок! Оно и понятно, ибо в одном из докладов императору А.Х. Бенкендорф отмечал: «общественное мнение для правительства — это все равно, что топографическая карта для командования армии в период военных действий».

Другие летописцы утверждают, что Третье отделение финансировалось из рук вон плохо! В августе 1880 года его штат состоял всего-то из 72 служащих на всю Россию! (Немудрено, что петрашевцев, о которых мы поговорим чуть позже, выявила агентура конкурирующей с Третьим отделением обычной полиции!) И по этой причине созданный жандармами читательский рынок наводнили нелегальные террористические организации, совершившие ряд весьма дерзких экспроприаций и удачных покушений на власть предержащих…

Давая оценку деятельности Третьего отделения, в декабре 1880 года прокурор С. Петербургской судебной палаты В.К. Плеве высказал необходимость в упорядочении розыска и дознания, а также создания системы агентурнооперативных мер и планомерных действий правительства, направленных на обнаружение, профилактику или пресечение политических преступлений.

В 1866 году, после покушения Каракозова (о нём поговорим далее) на Александра II при петербургском градоначальнике было создано Отделение по охранению порядка и общественной безопасности (в просторечии «охранка»). Штат его состоял всего из 12 человек. 31 декабря того же года при полицейском управлении Петербурга впервые в России была учреждена сыскная часть, на которую возлагалось предупреждение и раскрытие уголовных преступлений агентурно-оперативным методом. Штатная численность — 22 сыщика во главе с талантливым полицейским чиновником Иваном Дмитриевичем Путилиным (18301893).

Здесь уместно отметить, что 20 ноября 1864 года был принят Устав уголовного судопроизводства, статья 312 которого обязывала спецслужбы при решении вопроса о начале расследования «в сомнительных случаях, осуществлять сбор сведений посредством негласного полицейского разведывания». То есть тайно осуществлять оперативнорозыскные мероприятия, которые без использования секретных сотрудников и осведомителей немыслимы. Вместе с тем каких-либо нормативных актов, регламентирующих секретную сыскную деятельность, в ту пору не имелось. В 1876 году был принят Устав о предупреждении и пресечении преступлений, в котором регламентировалась и тактика действий органов полиции. Статья 289 Устава предписывала «… всем чинам полиции и по их поручениям служителям тайно проведывать и следить за людьми подозрительными, заведомыми ворами, притоносодержателями и даже за лицами, продающими краденое».

Однако этих мер в борьбе с преступностью в целом и политическим террором в частности оказалось недостаточно. Круг полицейских чинов, на которых возлагалась работа с осведомителями, постоянно расширялся. Инструкцией от 13 апреля 1878 года даже полицейским урядникам было предписано собирать «.необходимые сведения негласно, пользуясь близким знанием жителей своего участка и местности, стараясь не возбудить никакого подозрения или недоверия…» и «…следить негласным образом за неблагонадежными и подозрительными лицами и наблюдать негласно за поведением лиц, водворенных на места жительства под надзор полиции».

Припозднилась Инструкция, ибо уже 4 августа 1878 года главу жандармерии и куратора Третьего отделения генерала Мезенцова Н.В. зарезали средь бела дня в центре Санкт-Петербурга! Террорист скрылся. Следует отметить, что именно Николай Владимирович, став начальником Третьего отделения Собственной его императорского величества канцелярии в 1876 году, потребовал вербовать агентуру в первую очередь из числа участников террористических организаций.

Чашу терпения Государя переполнил подвиг Халтурина, который взорвал столовую Зимнего дворца, едва не погубив самого Императора с домочадцами! Уже в августе 1880 года Третье Отделение было упразднено, а его функции возложены на Департамент государственной полиции МВД, который с 1883 года именовался Департаментом Полиции Министерства Внутренних Дел. В этом же году в Москве и Варшаве были открыты Отделения по охранению порядка и общественной безопасности, а к 1903 году их сеть покрыла всю Россию. Все Охранные отделения подчинялись непосредственно Департаменту полиции Министерства внутренних дел Российской Империи.

Положение о негласном полицейском надзоре констатировало, что основным средством в сыскной деятельности Охранки была секретная агентура. При этом заслуживает особого возмущения тот факт, что Положение об охранных отделениях и Инструкция по организации и ведению внутреннего (агентурного) наблюдения были утверждены Министром внутренних дел, шефом жандармов

Петром Аркадьевичем Столыпиным соответственно 9 и 10 февраля 1907 года, то есть спустя 41 год с момента формирования Отделения по охранению порядка и общественной безопасности при петербургском градоначальнике и сыскного отделения. До этого опера руководили агентурой как Бог на душу положит!

§ 1 Инструкции по организации и ведению внутреннего (агентурного) наблюдения определил: «На обязанности лица, ведающего политическим розыском, лежит, прежде всего, приобретение и сбережение внутренней секретной агентуры, — единственного вполне надежного средства, обеспечивающего осведомленность. На приобретение и сбережение внутренней агентуры должны быть направлены все усилия лица, ведающего розыском»…

«Следует всегда иметь в виду, — поучала инструкция 1907 года, — что один даже слабый секретный сотрудник, находящийся в обследуемой среде, неизмеримо даст больше материала для обнаружения государственного преступления, чем общество, в котором официально могут вращаться заведующие розыском… Поэтому секретного сотрудника, находящегося в революционной среде или другом обследуемом обществе, никто заменить не может».

Инструкция московской охранки гласила: «Главным и единственным основанием политического розыска является внутренняя, совершенно секретная агентура, и задача ее заключается в обследовании преступных революционных сообществ и уличении их членов для привлечения судебным порядком. Все остальные средства и силы являются лишь вспомогательными».

Законом от 6 июля 1908 г. «Об организации сыскной части» возложена обязанность и на Полицейские управления империи образовать отделения для производства розыска по делам общеуголовного характера как в городах, так и в уездах. То есть осуществлять во всей империи системную агентурную работу на ниве борьбы с криминалом. Наставления по сыскной работе криминальной полиции, как, впрочем, и позже созданных органов контрразведки, основывались на Инструкциях Департамента полиции по ведению внутреннего и наружного агентурного наблюдения.

Революционные вихри 1917 и 1991 годов не ликвидировали сыск, а лишь придавали ему вектор, отвечавший интересам новых властей.

Временное правительство 4 марта 1917 года упразднило отдельный корпус жандармов и охранку, 10 марта ликвидировало департамент полиции, а 17 апреля издало Постановление «Об учреждении милиции». 25 октября /7 ноября/ II Съезд Советов рабочих и солдатских депутатов учредил первое советское правительство — Совет Народных Комиссаров /СНК/, в составе которого был сформирован народный комиссариат внутренних дел /НКВД/. 28 октября /10 ноября/ 1917 года Декретом НКВД «О рабочей милиции» был создан орган общественной безопасности, а декретом от 7(20) декабря Совет народных комиссаров учредил и новую политическую полицию, которую нарекли Всероссийской чрезвычайной комиссией.

От времён Советской власти и до 01 марта 2011 года милиция своего названия не изменяла, а вот органы государственной безопасности, то входившие в состав НКВД, то являясь самостоятельным ведомством, аббревиатуру меняли как перчатки (ВЧК, ГПУ, ОГПУ, НКГБ, МГБ, КГБ СССР; КГБ РСФСР, АФБ, МБ, ФСК, ФСБ РФ).

Первоначально руководившие ВЧК большевики и эсеры были противниками секретной агентурно-оперативной деятельности как позорного и ненавистного им метода царской Охранки и рассчитывали гласными методами решать поставленные перед Комиссией задачи. Ф.Э. Дзержинский публично заявлял, что главное в деятельности ЧК — «осуществление непосредственных репрессий над врагами пролетариата». Однако реалии борьбы со шпионажем, контрреволюцией, саботажем и спекуляцией заставили чекистов прибегнуть к дедовским методам: для начала организовали службу наружного наблюдения, а 17 февраля 1918 года Коллегия ВЧК решила «пользоваться секретными сотрудниками, но вне стен Комиссии».

После недолгих дебатов о революционной целесообразности и морально-нравственной составляющей агентурно-оперативной деятельности Первая Всероссийская конференция чрезвычайных комиссий (11–14 июня 1918 года) приняла «Основные положения по разведке». Всем чрезвычайным комиссиям предписывалось организовать внешнюю и внутреннюю разведки. Последняя должна была осуществляться «путем использования элементов из среды контрреволюционеров». В одобренных конференцией «Кратких сведениях ЧК для ведения разведки» подчеркивалось, что «главным и единственным основанием розыска контрреволюции является внутренняя, совершенно секретная и постоянная разведка; задача ее заключается в обследовании преступных контрреволюционных организаций и уличении участников…» По отношению к агентурной разведке все другие силы и средства ЧК, работающие по розыску (штатные сотрудники ЧК — комиссары и разведчики, а также добровольные заявители, анонимщики, материалы обысков и т. д.), объявлялись вспомогательными. Инструкция подробно излагала методы и основы вербовки секретных сотрудников (принуждение, убеждение, материальная зависимость), закрепления вербовки, руководства агентами, способов связи, вводов и выводов из разработки и т. д. Так быстро составить и утвердить столь серьезные и принципиально новые для чекистов документы позволило то, что член коллегии ВЧК Д.Г. Евсеев детально изучил прежние полицейские инструкции и переработал их (порой заменив лишь отдельные фразы), а также сумел убедить чекистов принять их.

Все последующие нормативно-правовые акты советских спецслужб только совершенствовали и меняли названия однажды придуманной Столыпиным Инструкции по организации и ведению внутреннего (агентурного) наблюдения. Оно и понятно, ведь с ноября 1918 года сам экс-командир Отдельного корпуса жандармов и товарищ министра внутренних дел Джунковский В.Ф.(!!!) по личной просьбе Дзержинского стал работать в ВЧК. Владимир Фёдорович, основываясь на прежнем сыскном опыте, формировал профессионализм чекистов — создавал инструкции и наставления по оперативно-следственной работе, а также являлся вдохновителем операций «Трест» и «Синдикат», которые стали хрестоматийными. Возможно, в этой связи Политбюро ЦК РКП(б) в 1922 году приняло решение о привлечении к работе в органах ГПУ бывших жандармских офицеров и сотрудников охранных отделений.

У всего есть начало.

Когда-то и ВЧК завербовало своего первого агента, однако имя этого пионера мы вряд ли узнаем. Затем был завербован второй, а к началу 1935 года агентурный аппарат НКВД СССР (в котором агентурно-оперативной деятельностью ведали ГУГБ — Главное управление государственной безопасности, ГУРКМ — Главное управление рабочекрестьянской милиции, печально знаменитое ГУЛАГ — Главное управление лагерей и ГУПВО — Главное управление пограничной и внутренней охраны) состоял примерно из 500 тыс. осведомителей, которыми руководили около 32 тыс. оперативных сотрудников. Численность населения СССР в тот период составляла порядка 160 млн человек. Путём несложного арифметического действия приходим к выводу, что каждый 320-й советский гражданин в 1935 году являлся агентом НКВД.

В 1968 году агентурный аппарат КГБ при СМ СССР насчитывал порядка 260 тыс. негласных сотрудников. По данным на январь 1970 года численность населения в СССР составляла 241,72 млн, то есть каждый 929-й гражданин сотрудничал с органами государственной безопасности. В книге «Мина замедленного действия» со ссылкой на Бакатина указывается, что агентурный аппарат

КГБ СССР в 1991 году состоял из 400 тыс. «негласных источников», которыми руководили порядка 80 тыс. оперработников.

Сведениями о масштабах агентурного аппарата и штатной численности МВД СССР (в структуру которого входила и пенитенциарная система) на момент его ликвидации я не располагаю. Однако известно, что 22 октября 1991 года образовано Министерство внутренних дел РСФСР. В связи с прекращением 26 декабря 1991 года существования Союза Советских Социалистических Республик все органы, учреждения и организации МВД СССР на территории России были переведены под юрисдикцию Российской Федерации с включением их в систему МВД России. Штатная численность органов внутренних дел МВД РСФСР к 01 января 1992 года составляла 478 206 работников. Надо полагать, что агентурный аппарат милиции к тому времени был поболее чекистского!

По данным Госкомстата СССР, на 1 июля 1991 года в стране проживало 293 047 571 человек. Путём несложных арифметических манипуляций приходим к выводу: каждый 732-й советский гражданин, включая малолетних и престарелых, являлся негласным источником госбезопасности, и примерно каждый 300-й россиянин — осведомителем МВД.

Для сравнения: в 1992 году в Чехословакии проживало 15,6 млн граждан, из которых 140 тыс., то есть каждый 111-й, сотрудничал с МВД! В 1989 году численность сотрудников и агентов госбезопасности ГДР оценивалась соответственно в 91 015 человек на штатной основе и около 200 000 неофициальных сотрудников. При населении в 16,77 млн чел — каждый 58-й гражданин ГДР был причастен к Штази!

Сведениями о численности спецслужб иностранных государств не располагаю. Однако судя по тому, что разведсообщество США состоит из шестнадцати отдельных ведомств с совокупным бюджетом в 2000 году в 29,5 млрд долларов, полагаю, что плотность агентурной сети в странах западной демократии едва уступает вышеприведенным показателям Чехословакии и ГДР.

Приходится констатировать: не дотягивали до демократического стандарта советские опера, поэтому и Родину про…ли!!!

На заре перестройки демократические СМИ кошмарили советских граждан ужасами сталинских репрессий и опасностью установления в СССР тоталитарного режима, где власть будет принадлежать беспринципным, коварным и беспощадным беспредельщикам из КГБ и МВД! В результате — на обломках СССР стала строиться новая демократическая Россия, правительство которой с первых месяцев самостийности постановило: «…Увеличить численность работников органов внутренних дел в 1992 году на 43 тыс. единиц, в 1993 году на 50 тыс. единиц и установить в связи с этим лимит численности работников органов внутренних дел, содержащихся за счет республиканского бюджета Российской Федерации, по состоянию на 1 июля 1992 г. 521 206 единиц и на 1993 год 571 206 единиц. Выделяемую дополнительную численность направлять на расширение подразделений по борьбе с организованной преступностью, экономическими преступлениями, уголовного розыска, следствия, экспертно-криминалистических, а также дежурных частей и других служб милиции.».

С момента распада СССР до августа 2010 года население России подсократилось на 7,5 млн человек! Зато «безопасность» оставшихся в живых россиян стерегли уже: 1,4 млн сотрудников МВД; порядка 77,6 тыс. чекистов (без учёта погранвойск и военной разведки); Федеральная служба охраны — в СМИ называют штатную численность от 10 до 25 тысяч, остановимся на 17,5 тыс. телохранителях; Служба внешней разведки — порядка 20 тыс. «рыцарей плаща и кинжала»; Федеральная таможенная служба — 71 181 мытник; Федеральная служба Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков -41 385 борцов с Морфеем; Федеральная служба исполнения наказания — ещё 350,7 тыс. тюремщиков. И того — порядка 1 978 366 сотрудников спецслужб — субъектов оперативно-розыскной деятельности! Сколько из этих служивых являются агентуристами — вычислить не представляется возможным. Однако, проведя некоторые параллели, можно прикинуть примерную динамику увеличения руководимого ими агентурного аппарата.

Так, в 1940 г. агентурно-осведомительная сеть в среде заключенных ГУЛАГа составляла 1 % от их числа в 1,3 млн чел. (то есть 13 000 осведомителей), к 1947 г. возросла уже до 8 % (от 1,7 млн чел. это 136 000 осведомителей). В настоящее время 861 687 осужденных содержатся в местах лишения свободы. Насколько мне известно, по «нормам» Федеральной службы исполнения наказания РФ каждый девятый отбывающий наказание (то есть 11,11 %) должен быть завербован оперчастью. И того порядка 95 743 агентов! Если такими темпами прирастают агентурные сети остальных субъектов оперативно-розыскной деятельности, то недалёк тот час, когда каждый россиянин станет если не опером, то уж сексотом наверняка. Ну а кому не повезёт — тот будет следователем, прокурором, судьёй или в приставы подастся на худой конец (что, впрочем, не лишает его права на тайное доносительство). И это правильно, и к этому надо стремиться! Ибо кто такой агент? Агент — это человек, который на конфиденциальной, то есть секретной, основе добровольно помогает нашему до боли родному демократическому государству обеспечивать безопасность россиян!

 

ГЛАВА 2. А ЧТО ТОЛКУ?

Об агентах и агентуристах поговорим чуть позже…

Давайте вернёмся к статистике.

05 марта 1953 года Иосиф Виссарионович Сталин приказали долго жить. К этому времени численность его спецслужб (без учёта пограничных войск и военной разведки) составляла 1 175 000 служивых: в органах и войсках МВД СССР с их пожарными частями, ГУЛАГом, ГУШосдором (Главным управлением шоссейных дорог) и пр. — 1 млн 95 тыс. служащих, еще 80 тыс. — в органах МГБ.

В СССР в 1953 году проживало 188 млн человек, в России в сентябре 2010 года — 141,8 млн. Коэффициент разницы — 1,325. Умножим 1 978 366 на этот коэффициент и получим 2 621 334 человек. То есть штатная численность субъектов оперативно-розыскной деятельности на душу населения в возглавляемой Медведевым Д.А. демократической России в два с четвертинкой раза больше, чем в тоталитарном СССР при «маниакальном параноике» Сталине!!!

А зачем в демократическом государстве такое количество стражников? Знамо дело — для обережения прав и свобод граждан! Ведь в Сталинской Конституции 1936 года не давалась оценка человеческой жизни, а были лишь расписаны права да обязанности граждан, а принятая в 1993 году Конституция демократической России (легитимность которой вызывает сомнения) провозгласила: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства».

А что есть высшая ценность для человека?

Правильно — ЖИЗНЬ!

Мёртвому права и свободы ни к чему, во всяком случае на этом свете. Вероятно, именно поэтому во всех странах главным критерием определения законности и правопорядка является динамика раскрываемости убийств.

Давайте сравним, как советское коммунистическое и российское демократическое государства регистрировали эту самую динамику.

год Численность населения (тыс. чел) Количество зарегистрированных убийств Количество убийств на 100 000 чел.

1940 194 100 6 549 3,374

1987 281 700 10 500 3,727

1987 281 700 10 500 3,727

1992 148 514,7 23 000 15,4

1997 148 028,6 29 300 19,7

2001 146 303,6 33 600 22,9

2003 144 963,6 31 630 21,8

2005 143 474,2 30 800 21,4

2008 142 008 20 056 14,12

2009 141 904 17 681 12,45

2010 11 мес. 141 914,5 38 300 убито 46 100 причинён тяжкий вред 26,9/32,48

Обратите внимание: в 1940 году в СССР зарегистрировано 6 549 убийств. В последующий период, за исключением 2008 и 2009 годов, количество зарегистрированных убийств кратно десяти!

Никаких догадок не возникло? Вот и мне кажется, что кто-то лукавил!

Вы себе можете представить, чтобы в сталинский период кто-нибудь рискнул укрыть от учёта убийство в то время, когда по «закону о колосках» можно было схлопотать расстрел с конфискацией всего имущества (при смягчающих обстоятельствах заменявшийся лишением свободы на срок не менее 10 лет с конфискацией имущества)?!!! Вот и я не могу.

И не только я. Ознакомившись в свое время с документами прошлого, бывший Генеральный прокурор России В. Казанник, в сталинизме не уличённый, писал в «Известиях» (13.10.93): «Я убедился, что тогда законность в строгом смысле слова не нарушалась…»). Обозреватель газеты «Известия» Юрий Феофанов, являющийся юристом по образованию и демократом по убеждениям, утверждал: «Сталинские репрессии» отнюдь не были беззаконными, они осуществлялись в полном соответствии с законами, защищавшими советскую власть» («Известия», 10.03.93).

***

Быть может, не к месту, но не могу удержаться от маленькой исторической справчонки.

Современные криминологи утверждают, что «воры в законе» — это специфическое для СССР (в дальнейшем для России и стран СНГ) преступное объединение, не имеющее аналогов в мировой криминальной практике, образовавшееся вгодах XX века и характеризующееся наличием жёсткого кодекса криминальных традиций, а также исключительным уровнем закрытости и конспиративности.

Что касается аналогов мировой криминальной практики — спорить не стану. А вот с тем, что эта каста профессиональных преступников сформирована чуть ли не под личным руководством товарища Сталина — согласиться не могу. Ибо Иосиф Виссарионович едва успел поступить в первый класс Горийского православного духовного училища, как приват-доцент Одесского Императорского Новороссийского университета Шеймин Пётр Николаевич с кафедры вещал и о структуре профессиональной преступности, которая, по его мнению, была многим совершеннее структуры современного сыска, и о тогдашних паханах, прототипах нынешних воров в законе, даже об организованном ими рэкете…

***

Да, цифири и цитаты эти стреляют как орудия! Но давайте не станем зацикливаться на грохоте этой канонады, а послушаем, что по данной проблеме говорят и другие знающие люди.

Так, в апреле 2006 года член Комитета по безопасности Государственной Думы РФ Александр Гуров на заседании «круглого стола» довёл до коллег, что в 2005 году было зарегистрировано 30 800 убийств и покушений; 18 000 человек умерли от причиненных им тяжких телесных повреждений; 14 000 погибло в криминальных дорожнотранспортных происшествиях; 15 000 — при пожарах; 20 000 — пропали без вести; обнаружено более 40 000 трупов, личность которых не была установлена. Всего за 2005 год зафиксировано 140 000 криминальных смертей; к ним еще можно прибавить 50 000 самоубийц, совершивших суицид, «часто связанный с моральным и политическим насилием».

Объяснять причины столь стремительного роста криминальных смертей и обострения криминогенной обстановки в стране оставим политологам и криминологам. Цель нашего исследования — уяснить роль и место субъектов оперативно-розыскной деятельности в искоренении преступности как таковой.

Начнём с того, что оперативно-розыскная деятельность в Российской Федерации осуществляется ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО в целях защиты жизни, здоровья, прав и свобод человека и гражданина, собственности, обеспечения безопасности общества и государства от преступных посягательств, для:

— выявления, предупреждения, пресечения и раскрытия преступлений, а также выявления и установления лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших;

— осуществления розыска лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от уголовного наказания, а также розыска без вести пропавших;

— добывания информации о событиях или действиях (бездействии), создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации;

— установления имущества, подлежащего конфискации.

Большая часть указанных задач может быть решена посредством агентурно-оперативных, то есть секретных, способов получения информации.

Большая, но не вся. Значительное количество сообщений о преступлениях поступает в правоохранительные органы в виде заявлений граждан. И здесь будет уместно до исследования процесса получения и реализации агентурно-оперативной информации о преступлениях посмотреть, как реагируют органы правопорядка на официальные обращения граждан.

Динамика регистрации и рассмотрения заявлений граждан о преступлениях в 2006–2009 годы[95]Журнал "Огонёк" № 10 (5120) от 15.03.2010, Источник: Главный информационно-аналитический центр МВД РФ.
показывает, что число сообщений о совершаемых преступлениях неуклонно растёт (это один из индикаторов роста преступности в стране в целом). На этом фоне странно выглядит утверждение Генерального прокурора России Юрия Чайки, который на коллегии в июле 2008 года отрапортовал: «За последние полгода уровень преступности в России сократился почти на 9 %!!!».

Ах да, уважаемый читатель, этот посыл, вероятно, основан на том, что число регистрируемых преступлений снижается, зато увеличивается количество отказов в возбуждении уголовных дел… Однако на коллегии по итогам всё того же 2008 года Юрий Чайка отметил, что его ведомство за отчётный период выявило 1 млн 800 тыс. необоснованных отказов в возбуждении уголовных дел. Из этих двух выступлений Генерального прокурора страны непонятно: вырос или снизился в 2008 году уровень преступности в России?!!!

В декабре 2009 года МВД России рапортовало: в текущем году на 5 % меньше зарегистрировано тяжких и особо тяжких преступлений; число убийств и покушений на убийство сократилось на 10,8 %; на 3,3 % — число преступлений с умышленным причинением тяжкого вреда здоровью; на 18,7 % — изнасилований; на 12,4 % — разбойных нападений; на 14,6 % — грабежей; на 17,7 % — краж.

На коллегии Генпрокуратуры России по итогам работы за 2009 год Дмитрий Медведев, давая оценку подобным реляциям, изрёк: «Не знаю, насколько эта статистика является точной… У нас миллион преступлений — туда, миллион — сюда, непонятно, что вообще происходит…»

Вероятно, соответствующими должностными лицами выводы сделаны не были. И в январе 2011 года лидер «Единой России» Владимир Путин потребовал, чтобы в регионах партия откликалась на каждое обращение граждан. Надо полагать, что аналогичные требования председатель Правительства страны высказал и кабинету. Как бы там ни было, но 27 апреля 2011 года председатель Следственного комитета России Александр Иванович Бастрыкин потребовал от руководителей региональных следственных управлений «уделять особое внимание вопросам работы с письмами и обращениями граждан, не допуская невнимательного и некорректного к ним отношения».

Вспоминается поговорка: «Главное вовремя прокукарекать, а там хоть не расцветай».

А как у нас с раскрываемостью преступлений — основным показателем деятельности оперативно-следственно-надзорных органов?

Старший оперуполномоченный по особо важным делам Главного управления уголовного розыска СКМ МВД России полковник милиции Ашот Айрапетян в июне 2004 года рапортовал «Независимой газете»: раскрываемость убийств в 2003 году составила 78,6 %. Да и судя по динамике зарегистрированных и раскрытых тяжких и особо тяжких преступлений против личности в 2004–2009 годы, прогресс налицо!

Показатели: зарегистрировано, раскрыто, раскрыто в %.

Как видим, процент раскрываемости этих преступлений неуклонно растёт и в недалёком будущем, если будет сохранена отмеченная тенденция, достигнет 101 %!!! Однако

Генеральный прокурор не разделил этого оптимизма и на вышеуказанной коллегии 2008 года сетовал: «Формально раскрываемость преступлений выросла до 56 %. Но в абсолютных цифрах количество нераскрытых преступлений увеличилось на 1,5 %, а по тяжким и особо тяжким — почти на 7 %».

Но так ли это? К примеру, по данным Четвертого обзора ООН, раскрываемость преступлений за последнюю четверть века в США не превышала 21–22 %, в Англии — 3240, в Германии — 45–46, в Японии — 60 %. А ведь экономическое положение этих стран, оснащённость их правоохранительных органов да и тамошний «уровень доносительства» не ровня нашему.

В ноябре 2010 года Президент страны, давая оценку деятельности оперативно-следственных органов, констатировал: «Раскрываемость преступлений снизилась почти на 10 %. Хотя последний показатель требует отдельного анализа. Статистика у нас лукавая. Веры в нее нет! Брехня это зачастую!»

Директор ФСБ России Александр Бортников, вероятно, не приняв во внимание настрой Дмитрия Анатольевича, рапортовал о снижении в Чеченской Республике и Ингушетии по сравнению с предыдущим годом преступлений террористической направленности в два (!!!) раза и сокращении в результате проведенных чекистами профилактических мероприятий общего количества террористических преступлений в Северо-Кавказском федеральном округе на 20 %!!!

От этой реляции Дмитрий Медведев аж поморщился…

Внимательный читатель заметил, что в вышеизложенном речь идёт о зарегистрированных, а не о фактически совершённых преступлениях, что, как все понимают, далеко не тождественно. В этой связи необходимо отметить, что по данным всё того же вездесущего МВД России ежегодно в нашей стране бесследно пропадают порядка 50 000 граждан (в 2008 — 48 900, в 2009 — 48 500). А это, как правило, убийства, факт которых не зарегистрирован следственными органами: нету тела — нету дела…

С учётом этих цифирей выходит, что в 2008 году совершено не 20 056, как утверждает милицейская статистика, а порядка 68 956 убийств, а в 2009, соответственно, не 17 681, а 66 181! Число раскрытых преступлений оперативно-следственно-надзорные органы занижать не станут (дай Бог, чтоб не завысили). Итого: при самом снисходительном раскладе раскрываемость убийств в России в 2008 году составила 24,7 %, а в 2009 — 23,2 % (хоть здесь мы скоро Америку догоним!!!).

А что говорит наука о латентной, то есть не учтённой по объективным и субъективным причинам преступности?

В 800-страничном труде «Теоретические основы исследования и анализа латентной преступности» изложены результаты десятилетних изысканий (сопоставлений различных статистических данных, математических расчетов, опросов и т. д.) группы ученых НИИ Академии Генеральной прокуратуры РФ под руководством профессора Иншакова Сергея Михайловича:

— в последние 10 лет преступность в России росла в среднем на 2,4 % в год;

— в 2009 году в стране на самом деле совершено не 2 994 820, как утверждает милицейская статистика, а не менее 26 миллионов преступлений, и к 2020 году прогнозируют их рост до 30 миллионов!!!

Советник Председателя Конституционного суда России Овчинский В.С. в этой связи отметил: «Уровень убийств, рассчитанный в НИИ Академии Генпрокуратуры на основе многофакторной модели, все прошедшее десятилетие постоянно возрастал и составил в 2009 году не 18 200 (как в официальной отчетности), а 46 200! И, действительно, как число убийств может составлять 18 200, если только количество заявлений об убийствах, поступивших в правоохранительные органы, составило 45 100, а количество неопознанных трупов за тот же год — 77 900? Одновременно при этом число лиц, пропавших без вести, так и не найденных — 48 500!.. латентную преступность следует рассматривать как одну из форм проявления безнаказанности. И Кущевская — наглядный тому пример. Безнаказанность, укрытие преступлений от учета порождали все новые преступления банды «цапков». В одной станице Кущевской федеральные прокуроры выявили более 1 500 (!) укрытых преступлений. А если такую инвентаризацию провести по всем станицам, городам, поселкам, селам? Думаю, что тогда бы полностью подтвердились выводы ученых о масштабах реальной преступности».

Правоохранительные органы в разы занижают данные о преступности в стране, 21 июня 2012 года заявил советник министра внутренних дел Владимир Овчинский на заседании дискуссионного клуба Ассоциации юристов России.

«В 2000 году поступило 13,7 млн заявлений и сообщений о совершенных преступлениях, в 2011 году — 24,5 млн. Число сообщений о преступлениях за 12 лет выросло на 80,3 %. Но число зарегистрированных преступлений в 2000 году было 3,3 млн, а в прошлом году — менее 2 млн. Часть уходила в «отказные материалы» (отказ в возбуждении уголовного дела), а часть — неизвестно куда.

В Германии 6 млн преступлений в год регистрируется, у нас 2 млн, в Норвегии краж регистрируется больше, чем в России…В этой «вилке» вранья 22 млн сообщений о преступлениях «зависли», — заявил Овчинский, передает ИТАР-ТАСС.

При этом необходимо помнить, что в 2011 году численность населения России составляла 142 900 000 человек, в Германии проживало 80 млн человек, а в Норвегии — 4 620 000!

С регистрацией преступлений и их сокрытием от учёта всё более-менее понятно. А что у нас с коэффициентом полезности наших субъектов оперативно-розыскной и следственно-надзорной деятельности?

В 2007 году расходы на национальную безопасность и правоохранительную деятельность составили 667 млрд руб.; в 2008 г. — 835,5 млрд руб., в 2009 г. — 1 004,5 млрд руб. В проекте федерального закона № 94777-5 «О федеральном бюджете на 2009 год и на плановый период 2010 и 2011 годов» первый заместитель председателя Комитета по безопасности Государственной Думы России М.И. Гришанков предлагал расходовать на эти цели в 2009 году — 1 085,9 млрд рублей, или 131,3 % к уровню предыдущего года, на 2010 год — 1 198,3 млрд руб. (144,9 %), на 2011 год — 1 266,1 млрд рублей (153,1 %). Увеличение расходов на национальную безопасность и правоохранительную деятельность господин Гришанков М.И. мотивировал прежде всего индексацией денежного довольствия военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов, а также денежным содержанием государственных служащих и связанным с этим увеличением выплат пенсий.

23 октября 2011 года президент России Дмитрий Медведев на встрече с руководством МВД в Твери отметил, что бюджет МВД России на 2012 год увеличен более чем вдвое, до 1 триллиона 103 миллиардов рублей.

В 2009 году в оперативно-следственно-надзорных органах не покладая рук и не щадя живота своего трудилось порядка 2 060 513 работников (1 978 366 сотрудников спецслужб — субъектов оперативно-розыскной деятельности и 82 177 прокурорско-следственных чинов /без учёта военнослужащих/). Каждый из этих служителей Фемиды в той или иной мере причастен к получению и проверке 22 788 829 заявлений граждан и немереного количества публикаций СМИ и агентурно-оперативных данных о признаках преступлений. Следователи, дознаватели и прокуроры дали правовую оценку этому информационному потоку и возбудили аж 2 994 820 уголовных дел!!!

Из этого следует, что в течение 2009 года на каждого сотрудника оперативно-следственно-надзорных органов России приходилось 1,45 уголовных дел. Даже если мы примем доводы Генерального прокурора России, что раскрываемость преступлений у нас составляет 56 %, то получится, что каждый из перечисленных работничков в 2009 году был причастен к раскрытию 0,8 и сокрытию порядка 11,16 (26 000 000-2 994 820:2 060 513) преступлений, при этом ежемесячно получал от налогоплательщика по 40 624,99 руб. (1 004,5 млрд:2 060 513:12)…

Да, КПД наших правоохранителей оставляет желать лучшего.

Для сравнения: в США на 1000 граждан приходится 3 копа, которые раскрывают 18 преступлений в год, в Великобритании 2 bobby на 1000 жителей — 29 раскрытых преступлений, в Германии 3 ви^ на 1000 граждан — 24 раскрытых преступления, в Израиле — 4 полисмена на 1000 жителей — 25 раскрытых преступлений. В 2009 году на 1000 россиян приходилось по 14,5 сотрудников оперативно-следственно-надзорных органов.

Любопытна маленькая историческая справка. В созданном Видоком Главном управлении национальной безопасности (подразделение французской полиции) сначала работали всего 4, затем 12, а позднее 20 бывших арестантов, которым Франсуа Эжен платил из особого тайного фонда и которые прошли у него железную выучку. За год Видок с 12 сотрудниками арестовал 812 убийц, воров, взломщиков, грабителей и мошенников, ликвидировал притоны, в которые до него не рискнул сунуться ни один мировой судья, ни один инспектор.

Комментарии излишни.

И ещё любопытные цифири: к концу срока президентского правления вождя русской демократии Ельцина Б.Н. в России насчитывалось порядка 1,1 млн заключенных, что при пересчете на население СССР примерно на 25 % больше, чем в 1937 году и настолько же меньше, чем в 1938. Вывод: при «демократе» Е.Б.Н. получить койко-место в ФСИН было так же легко, как при «тиране» Сталине оказаться на нарах Гулага! Из этого следует, что при Иосифе Виссарионовиче «лиходеев» было, как при Е.Б.Н.? Нет! Из этого следует, что Сталинская раскрываемость преступлений стремилась к 100 %, а о «демократической» мы уже поговорили.

Итак, подведём черту нашим статистическим изысканиям: с 1991 по 2010 год количество россиян сократилось на 7,5 млн человек, личный состав только МВД России, не считая остальных субъектов оперативно-розыскной деятельности, возрос с 478 206 до 1 400 000 сотрудников, то есть без малого в три раза! И несмотря на это раскрываемость преступлений приближается к абсолютному нулю, а преступность и её сокрытие, а также количество безнаказанных правонарушителей — к абсолютному максимуму!!!

Эти цифири приводят к мысли, что порождённый горбачёвско-ельцинской перестройкой криминальный водоворот влечёт Россию к такой точке невозврата, когда все мы, включая самых стойких правоохранителей, станем преступниками… Это симптомы криминальных метастазов, поразивших Россию. И чтобы исцелиться от этого недуга, необходимо прежде всего выявить и ликвидировать причины и условия, способствующие совершению преступлений. Что, собственно говоря, и является одной из задач ОРД.

 

ГЛАВА 3. А В ЧЁМ ПРИЧИНЫ ПРЕСТУПНОСТИ?

Этот вопрос будоражил умы Платона, Плутарха, Аристотеля и других великих мыслителей древности, которые приходили к выводу — преступность имеет свои причины вне злой воли человека, и кроются они в имущественном неравенстве людей. В начале XVI века Томас Мор в политическом романе «Утопия» главной причиной преступности назвал существование класса богатых и так называемых благородных, окруженных многочисленной челядью и живущих в довольстве рядом с нищетою народных масс.

О взаимосвязи нищеты, нравственности и преступности ещё в 1859 году Карл Маркс писал: «Какие могут быть основания у пролетария, чтобы не красть? Очень красиво звучит и очень приятно для слуха буржуазии, когда говорят о "святости частной собственности". Но для того, кто не имеет никакой собственности, святость частной собственности исчезает сама собой. Деньги — вот Бог на земле. Буржуа отнимает у пролетария деньги и тем самым превращает его в безбожника. Что же удивительного, если пролетарий остается безбожником, не питает никакого почтения к святости и могуществу земного Бога! И когда бедность пролетария возрастает до полной невозможности удовлетворить самые насущные потребности, до нищеты и голода, то склонность к пренебрежению всем общественным порядком возрастает в еще большей мере.

Нищета предоставляет рабочему на выбор: медленно умирать с голоду, сразу покончить с собой или брать то, что ему требуется, где только возможно, то есть, попросту говоря, красть. И тут мы не должны удивляться, если большинство предпочитает воровство голодной смерти или самоубийству».

«…большинство наиболее серьезных аспектов нашей преступной ситуации тесно связано с социальным и экономическим неравенством нашего общества» — утверждал Эдвин Шур, а Р. Кларк был убеждён, что причинами преступности являются дегуманизирующее влияние трущоб, расизм, невежество, насилие, коррупция, нищета, безработица, недоедание, загрязнение окружающей среды, равнодушие, умственная дефектность, скученность жилищ, алкоголизм, наркомания, алчность, страх, ненависть, безнадежность и несправедливость общества.

С Платоном, Мором и Марксом всё более-менее понятно. «А кто такие эти самые Р. Кларк и Эдвин Шур?» — спросит читатель. Ответим: Рамсей Кларк (Рэмси Кларк) 1927 г.р., американский государственный деятель, юрист и правозащитник, министр юстиции США (генеральный прокурор) в 1967–1969 годах при президенте Линдоне Джонсоне. А Эдвин Шур — американский криминолог, профессор университета имени Тафта. И говорили они не о российском, а об американском обществе, которое многие из моих соотечественников сегодня считают эталоном.

Ещё в 50-е годы IV века до Рождества Христова в труде «Законы» Платон обосновал, что для предупреждения преступности необходимо законодательно установить пределы разрыва между бедностью и богатством, при котором собственность самых зажиточных превышала бы «состояние» самых бедных не более чем в 4 раза. Уместно будет отметить, что академик Абалкин Л.И. в статье «Аз, буки и веди частного предпринимательства» практически подтвердил обоснованность этого предложения Платона и его актуальность для современной России.

Современные криминологи считают разрыв между бедностью и богатством 1:10 социально опасным. Вероятно, принимая во внимание вышеуказанное мнение людей науки, высокоразвитые страны современности так обустроились, что этот показатель близок у них к 5-кратному. И как следствие — у них ежегодные темпы роста или снижения преступности составляют 2–4 %, что позволяет без чрезвычайщины осуществлять профилактические программы.

В демократической России социально опасный разрыв между бедностью и богатством 1:10 был достигнут уже в 1993 г. и с той поры он только возрастал: в 1994 г. — 1:15; в 1995 г. — 1:16, в 1997 г. — 1:24, ну и так далее. К 2008 году 1,5 % населения России владело уже 50 % национальных богатств, при этом треть населения РФ жила за чертой бедности. Количество бездомных превысило два миллиона человек, а число беспризорников к маю 2010 г. достигло уровня Гражданской войны. При этом задолженность по зарплатам в России в январе-феврале 2010 г. приблизилась к 5 млрд руб. Без работы в этот период было порядка 6,2 млн, а заработная плата около 10 млн россиян и сегодня «не соответствует стандартам», то есть ниже прожиточного минимума. В феврале 2011 г. уже 14 % населения России жило на сумму менее 3 400 р. в месяц, то есть в крайней нищете; 30 % россиян являлись просто нищими, зарабатывая от 3 400 до 7 400 рублей в месяц; 40 % — относилось к категории «бедность», сводя концы с концами на заработок от 7 400 до 17 000 рублей в месяц…

Увеличение разрыва между бедностью и богатством естественно приводит и к росту стандартов потребления. Рост материальной нужды значительной части россиян не позволяет обеспечить удовлетворение их стандартных потребностей, что приводит к повышению уровня неудовлетворенности в обществе. В этой связи всё больше людей готовы идти на преступления ради достижения высокого уровня жизни. Наиболее криминогенным фактором является постоянно снижающийся жизненный уровень отдельных групп населения на фоне резко возрастающих стандартов потребления других слоев населения. Главными факторами общеуголовной корыстной преступности постепенно становятся безработица и нищета, маргинализация населения России.

О метаморфозах постсоветского государства мною достаточно подробно изложено в книге «Сатрапы Сатаны». В этой связи нет нужды в проведении сложных агентурнооперативных изысканий для информационного обеспечения принятия политического решения о путях ликвидации преступности в России. Не грех при этом прислушаться к выводу Кларка: преступность отражает характер строя в целом. И пока Россия не ликвидирует беспрецедентную государственную бесконтрольность и не станет социально ориентированной державой сталинского типа, увеличивать численность оперативно-следственно-надзирающих органов бесполезно. Но это тема других изысканий, мы же исследуем только агентурно-оперативный сегмент государства Российского.

 

ГЛАВА 4. АГЕНТ — ОСНОВА СЫСКА

Я говорил явно миру; и тайно не говорил ничего (Иоан. 18:20)

Приказ Председателя Комитета государственной безопасности СССР от 4 июля 1983 года № 00140 «О введении в действие Положения об агентурном аппарате и доверенных лицах органов государственной безопасности СССР» вторил своим предшественникам: «Важнейшее значение в решении разведывательных и контрразведывательных задач придается совершенствованию агентурного аппарата, эффективному использованию агентуры как основного чекистского средства. Улучшается работа с доверенными лицами…»

Смею уверить читателя, что все нормативные акты, регламентирующие оперативно-розыскную деятельность в СССР-России (да, пожалуй, и за её пределами), сходятся в одном: в сыске, как и в разведывательной деятельности, секретных сотрудников (назовите их ябедниками, осведомителями, агентами, источниками, спецаппаратом, конфидентами, шпионами или того круче) никто и ничто заменить не может!!! Агент — основное средство спецслужб, а всё остальное (наружное наблюдение, перлюстрация корреспонденции, средства аудио- и визуального контроля, и прочее, прочее, прочее) второстепенно.

Именно по этой причине спецслужбы всех времён и народов тщательно оберегают сведения о личностях секретных агентов. И нет более низменного поступка в неписаном кодексе чести оперработников всех времён и народов, чем предать агента! Ибо это предательство подрывает основу агентурной работы — доверие конфидента к субъекту оперативно-розыскной деятельности. И именно по этой причине разглашение сведений о личности агента во все века каралось крайне жестоко, в то же время предоставление сведений о шпионе весьма щедро вознаграждалось!

Спецслужбы внедряют свою агентуру в «исследуемую среду» для того, чтобы узнать её тайны, а «исследуемая среда» коррумпирует спецслужбы, дабы поживиться её секретами.

Круг замкнулся. Глядя на миниатюру «Бог времени, Демогоргон, окружённый Уроборосом» сквозь призму агентурно-оперативной деятельности, начинаешь осознавать, что твою безмятежную жизнь окружает кипучее противоборство агентур, олицетворяющее единство и борьбу противоположностей или создание из уничтожения.

***

Агентурное проникновение осуществляется двумя способами: вербовка источника из числа участников объекта оперативной заинтересованности (специальной службы или иного органа противника, преступного сообщества, организации или группы) либо ввод в эту среду ранее завербованного агента. Вербовка агента осуществляется методом убеждения либо принуждения. Об этом аспекте поговорим чуть позже. А пока обсудим значимость агентурной информации и судьбины персоналий, оставивших общеизвестный след на этой незримой ниве государственной деятельности.

Библия — история рода человеческого от сотворения мира до конца времён — уделила внимание рыцарям плаща и кинжала!

Пятикнижие Моисея повествует, что именно Господь надоумил его шпионажу. После исхода из Египта в пустыне Фаран перед вторжением в чужие земли «… сказал Господь Моисею, говоря: пошли от себя людей, чтобы они высмотрели землю Ханаанскую, которую Я даю сынам Израилевым; по одному человеку от колена отцов их пошлите, главных из них». (Чис 13:2–3).

Сорок дней длился рейд созданной Моисеем разведгруппы, состоящей из глав двенадцати колен Израилевых. В точности исполнив задание, лазутчики представили Моисею добытые ими сведения политического, военного, экономического характера о стране предполагаемого вторжения, отметив, что «.в ней подлинно течет молоко и мед. но народ, живущий на земле той, силен, и города укрепленные, весьма большие…» (Чис 13:8-29). Десять из двенадцати лазутчиков были против озвученной Моисеем воли Господней о вторжении и посему «…умерли, быв поражены пред Господом; только Иисус, сын Навин [из колена Ефремова], и Халев, сын Иефонниин [из колена Иудина], остались живы из тех мужей, которые ходили осматривать землю». (Чис14.37–38). В последующем бывший лазутчик Иисус сын Навина стал преемником Моисея и возглавил завоевание земель Ханаанских.

Книга Иисуса Навина гласит, что перед вторжением направил он в Иерихон двух лазутчиков. Закономерно, что пособничала шпионам блудница по имени Раав — воистину шпионаж и проституция рука об руку по жизни шагают!

Об истинной роли Раав в захвате Иерихона иудеями остаётся только догадываться, но за предательство своего народа сыны Израилевы сохранили ей и домочадцам ейным жизнь. Раав была «объявлена праведной на основании дел». Одни источники утверждают, что она, приняв иудаизм, вышла замуж за Иисуса Навина и стала праматерью восьми пророков, в том числе Олдамы, Иеремии, Иезекииля, и восьми священнослужителей из рода потомков Аарона. Евангелие от Матфея и гласит, что Раав вышла замуж за Салмона и таким образом стала праматерью царя Давида и самого Иисуса Христа. (Мф.1:5).

Иерихон же разграбили «… и все, что в нем, сожгли огнем… И предали заклятью все, что в городе, и мужей, и жен, и молодых, и старых, и волов, и овец, и ослов (все) истребили мечом».

Справедливости ради нужно отметить, что закопёрщики вторжения были достойно вознаграждены. Когда раздел всей земли был завершен, сыны Израилевы по повелению Господа дали Иисусу, сыну Навина, удел на горе Ефремовой, где он построил город, жил в нём и умер в возрасте 110 лет. Халев в удел получил часть земли Ханаанской, откуда изгнал он коренных жителей и укрепился там со своей семьей.

Книга Судей повествует, как судья Израиля Самсон, избранник Божий, обладавший необыкновенной физической силой, пал в результате успешно проведённой разведывательной акции. Он влюбился в Далиду. Извечные враги сынов Израилевых филистимляне банально завербовали женщину посулами: «…мы дадим тебе за то каждый по тысяче сто сиклей серебра». В итоге «медовая ловушка» сработала: любовница выведала тайну, и филистимляне пленили Самсона. Заслуживает внимания тот факт, что во время попыток Далиды выведать у Самсона секрет его силы в ее спальне постоянно скрывался один филистимлянин, контролировавший действия высокооплачиваемого агента.

Библейская история Есфири — иудейки, которая под именем Гадасса была столь удачно внедрена в окружение персидского царя Артаксеркса, что стала его любимой женой. Этот агент влияния своевременно получил сведения о подготовленном царским фаворитом Аманом и разосланном во все области царства указе в назначенный срок «убить, погубить и истребить всех иудеев, малого и старого, детей и женщин, в один день» и добился его отмены другим указом, коим «царь позволяет Иудеям, находящимся во всяком городе, собраться и стать на защиту жизни своей, истребить, убить и погубить всех сильных в народе и области, которые во вражде с ними, детей и жен, и имение их разграбить»».

Во исполнение сего указа «… избивали Иудеи всех врагов своих, побивая мечом, умерщвляя и истребляя, и поступали с неприятелями своими по своей воле. В Сузах, городе престольном, умертвили Иудеи и погубили пятьсот человек… и десятерых сыновей Амана». По всем областям царства «…умертвили из неприятелей своих семьдесят пять тысяч… Это было в тринадцатый день месяца Адара; а в четырнадцатый день сего же месяца они успокоились и сделали его днем пиршества и веселья». И по сей день иудеи отмечают «веселый праздник» Пурим.

Как видим, в этих Ветхозаветных легендах речь идёт не об эпизодическом доносительстве, а о целенаправленной тайной разведывательной деятельности, которую поручали лишь лицам, заслуживающим полного доверия. Свершившие ратный подвиг лазутчики за мнение, противное политическому руководству, могли и жизнью поплатиться. Те же из них, кто поставлял сведения, приятные повелителю, достигли немалых, а порою и высших должностей. Рыцари плаща и кинжала за хлопоты свои тайные издревле получали значительные блага, но злато то замешано на крови преданных ими…

Понятное дело, что каждый агент является доносчиком, так как сообщает стороне, в интересах которой действует, те или иные сведения. При этом он, безусловно, предаёт тех, против кого донёс. Как само собою разумеющееся возникает вопрос о морально-нравственной составляющей доносительства как существенной составляющей процесса, именуемого оперативно-розыскной деятельностью (далее по тексту ОРД), а также облико морале конфидентов и их повелителей, начиная от оперработника и выше.

12 августа 1995 года Государственной Думой принят Федеральный закон Ш44-ФЗ «Об ОРД», коим определено, что оперативно-розыскная деятельность в России осуществляется исключительно в целях борьбы с преступностью, предотвращения угроз безопасности Российской Федерации и основывается на конституционных принципах законности, уважения и соблюдения прав и свобод человека и гражданина. В этой связи ряд авторов утверждают, что с формально-логической точки зрения ОРД является высоконравственной, поскольку закон — высшая форма общественной морали. Другие возражают: для морали неприемлемы насилие, обман, воровство, коварство, вероломство, предательство и прочие низменные способы, к которым зачастую прибегают для достижения целей ОРД!

О доносчиках Юлий Цезарь говаривал: люблю предательство, но ненавижу предателей. В.В. Путину приписывают утверждение «…с врагами боремся, предателей — уничтожаем». Корнелий Тацит Публий был убеждён, что предателей презирают даже те, кому они сослужили службу, а Платон считал, что предатели предают прежде всего самих себя. М.Е. Салтыков-Щедрин по такому случаю изрёк: благонадёжность — это клеймо, для приобретения которого необходимо сделать какую-нибудь пакость. А ещё на Руси сложилось мнение, что Иуды тоже научились носить кресты и что на каждого изменника свой предатель найдется. Кант вообще рассматривал закон и нравственность сквозь призму соотношения справедливости, то есть воздаяния каждому по делам его, и добродетели — жертвенности во благо ближнего своего.

Мы же, памятуя, что ОРД в силу Закона направлена на цели благие и осуществляется государством, то есть властями и начальством, всё же обратимся к мудрости столпов веры нашей православной.

Так, Христос учил: Любовь есть исполнение закона (Рим.13:10). Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем (1 Иоан. 3, 24.). Стало быть, Бог есть Закон! И всяк способствующий исполнению Закона пребывает в Любви и в Боге, а Бог в нём!

В Послании к Колоссянам современник Иисуса Святой Апостол Павел говорил о том, что все силы мироздания подчинены Богу Отцу и Его Сыну Христу: «…Который есть глава всякого начальства и власти…» (Кол.1:16:), «Ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, — все Им и для Него создано» и «Он есть прежде всего, и все Им стоит». ). Иоанн Златоуст научал: «Несть власть, аще не отъ Бога, сущия же власти отъ Бога учинены суть» (Римл.13, 1–3). Апостол Пётр поучал: «Бога бойтеся, царя чтите» (1 Петр. 2, 17).

Аналогичная точка зрения у всех адептов Христа, которые вместе с тем предостерегали и власть предержащих от утраты легитимности. Василий Великий, памятуя, что «должно повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деян. 5, 29), пояснял: «Высшим властям должно повиноваться во всем, что не препятствует исполнению Божией заповеди» [143]Творения святых Отцев в русском переводе. Том 7. Часть 3. М., 1846. С. 487–488.

Преподобный Иосиф Волоцкий вообще призывал к прямому неповиновению властям, вершащим беспредел: «Если же некий царь царствует над людьми, но над ним самим царствуют скверные страсти и грехи: сребролюбие и гнев, лукавство и неправда, гордость и ярость, злее же всего — неверие и хула, — такой царь не Божий слуга, но дьяволов, и не царь, но мучитель. Такого царя, за его лукавство, Господь наш Иисус Христос называет не царем, а лисицей: "Пойдите, — говорил Он, — скажите этой лисице" (Лк. 13, 32). И Пророк говорит: "Царь надменный погибнет, потому что пути его темны" (Ср.: Иез. 28, 17–19;

Дан. 5, 20)… И ты не слушай царя или князя, склоняющего тебя к нечестию или лукавству, даже если он будет мучить тебя или угрожать смертью. Этому учат нас Пророки, Апостолы и все мученики, убиенные нечестивыми царями, но не покорившиеся их повелению» [145]Преподобный Иосиф Волоцкий. Просветитель. Издание Иосифо-Волоцкого ставропигиального монастыря, 2006. С. 196–197.

Из этого следует, что государственной власти надобно повиноваться законопослушанием. Донос властям о нарушении Закона есть акт богоугодный, то есть нравственный, при условии, что он направлен не против кого-то, а во благо всех. Но прежде чем донести, нелишне вспомнить слова пророка: «Каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью. Похоть же, зачавши рождает грех»> (Иак. 1:14–15).

Основываясь на мудрости пророков, прихожу к выводу: на всё, в том числе на ОРД в целом и конфидентов в частности, надобно смотреть сквозь призму добра и зла, мера коих у каждого сугубо индивидуальна и соразмерна совести его. А посему каждый читатель вправе дать свою оценку описанным мною событиям и личностям.

 

В наш тесный круг не каждый попадал,

И я однажды — проклятая дата -

Его привел с собою и сказал:

"Со мною он — нальем ему, ребята!"

Он пил, как все, и был как будто рад,

А мы — его мы встретили, как брата…

А он назавтра продал всех подряд, -

Ошибся я — простите мне, ребята!

Суда не помню — было мне невмочь,

Потом — барак холодный, как могила, -

Казалось мне — кругом сплошная ночь,

Тем более, что так оно и было.

Я сохраню хотя б остаток сил, -

Он думает — отсюда нет возврата,

Он слишком рано нас похоронил, -

Ошибся он — поверьте мне, ребята!

И день наступит — ведь ночь не на года, -

Я попрошу, когда придет расплата:

"Ведь это я привел его тогда -

И вы его отдайте мне, ребята!.."

Владимир Высоцкий «Песнь про стукача»

Рецензируя эту песнь, считаю необходимым отметить, что я как оперработник не приемлю термина «стукач». И неча на зеркало пенять, коли рожа крива!

Героя этой грустной истории суд приговорил к лишениям за совершённое ИМ преступление, а не за чей-то навет. Стало быть, благодаря доносу восторжествовал Закон и преступивший его обречён искупать грехи свои, а общество защищено от злодейств преступника! Богоугодное дело свершил доносчик, а Владимир Семёнович «стукачом» его обозвал и кару предрёк, воспевая мученичество злодея. Вероятно, это оттого, что априори издревле русичи в справедливость властей не верят.

Сыскные внешне ничем не отличаются от сограждан, уважаемый читатель.

Всмотритесь в их респектабельные лики. В них вы не заметите двуличия, неискренности, коварства — качеств, присущих людям, причастным к тайному сыску. А ведь именно эти качества делают их в определённом смысле нелюдями, нарушившими золотое правило морали: «Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки» (Мф.7:12). Ибо любой сыскной чин, суть деятельности которого составляет доносительство (то есть сбор сведений и доведение их до инстанции, уполномоченной принимать на их основе решения), будет не в восторге, узнав, что донесли на него, любимого.

Глядя на эти отрицания отрицания, единство и борьбу противоположностей, так и подмывает резюмировать: прав был Ф. И. Тютчев — умом Россию не понять…

Однако давайте взор свой обратим на немеркнущих звёзд сыска.

 

ГЛАВА 1. ХРИСТОПРОДАВЕЦ ЛИ ИУДА?

Сердце человека обдумывает свой путь, но Господь управляет шествием его.

(Библия, Притчи 16:9)

Не от всякой звезды свет сквозь облачную пелену виден нам. Но это отнюдь не значит, что небосклон делят лишь Большая Медведица с Южным Крестом. Звёзд на небе, как и доносчиков в миру, не счесть, но знаем мы лишь «засветившихся».

Безусловно, самым известным в мире доносчиком является Иуда Симонов Искариот.

«Иуда» — клеймо предателя: именно такой стереотип сложился об этом персонаже.

Однако что нам известно о личности Иуды и его роли в истории человечества?

Евангелисты утверждают, что Иуда (уроженец иудейского города Кариот) и Иисус, были чистокровными иудеями, более того — единоверцами «обрезанными», в то время как остальные одиннадцать учеников Христа были выходцами из Галилеи. Быть может, этим обстоятельством обусловлено негативное отношение апостолов к Иуде, ибо всякий раз упоминание его имени в Евангелиях сопряжено с глаголом «предал», а трижды — уничижительным «предатель»!

Нелишне будет напомнить: Христос ни разу не назвал Иуду предателем.

Во всех трёх случаях эти слова принадлежат устам самих евангелистов и представляют собой не более чем их субъективные оценки. Апостол Иоанн утверждал, что Иуда «был вором», однако никак не обосновал это обвинение и не указал, когда у кого и что он крал. Остальные евангелисты вовсе не упоминают о воровстве Иуды.

Аналогичная ситуация и с утверждениями Иоанна и Луки «вошёл в Иуду сатана».

Во-первых: почему об этом одиозном факте не упоминают Матфей и Марк?

Во-вторых: что именно имели в виду Иоанн и Лука, применяя термин «сатана», ведь в Библии это слово имеет не одно значение.

Так, в Книге Иова, к примеру, Сатана — ангел, который по указанию Бога испытывал веру праведника (Иов.1:6-12). Да и самого Иисуса Сатана, вероятно, не без ведома Всевышнего трижды искушал (Мф. 4:8,9). Лука утверждал, что Сатана — ангел, падший с небес (Лк. 10:18), а Апостол Павел отмечал его способности к преображению в Ангела Света (2Кор.11:14). В Апокалипсисе сей персонаж в личинах Дракона и Дьявола предводительствует в битве темных ангелов с архангелом Михаилом (Откр. 12:7–9; 20:2,3, 7–9). Вместе с тем непереводимое древнееврейское слово «сатана» означает всего-навсего «противник», а используемое в Новом Завете «дьявол» в переводе с греческого ("diabolis") означает «лжец», «враг» или «лжеобвинитель», то есть клеветник.

Эти обстоятельства позволяют утверждать, что употребляемые в Библии слова «дьявол» и «сатана» не во всех контекстах означают ангела смерти либо иную, находящуюся вне человечества сверхъестественную греховную сущность.

Так, попытку Петра удержать Иисуса от похода в Иерусалим Мессия пресек словами: «Отойди от Меня, САТАНА! Ты мне соблазн, потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое» (Мк.16:22–23). Петр назван сатаной, но это отнюдь не значит, что апостол стал богоборцем! В данном контексте слова Иисуса означают, что предложение Петра против Божией воли. (Да и потом Диавол попросту не мог войти в учеников Иисусовых, коих Учитель одарил способностью изгонять нечистого.)

***

С точки зрения адвоката Иуды уместно поставить вопрос о доказательственном значении изложенных евангелистами сведений, учитывая, что очевидцами ряда событий, описанных в Евангелиях, апостолы быть попросту не могли в силу объективных обстоятельств. Однако это будет незаконно, ибо Сам Господь избрал евангелистов и уполномочил их нести людям Благую Весть. В этой связи каждое слово Святого Писания является Истиной, которую мы вправе только трактовать.

Итак: апостол Лука утверждал: «Вошел же сатана в Иуду, прозванного Искариотом, одного из числа двенадцати, и он пошел, и говорил с первосвященниками и начальниками, как Его предать им. Они обрадовались и согласились дать ему денег; и он обещал, и искал удобного времени, чтобы предать Его им НЕ ПРИ НАРОДЕ» (Лк. 22:4–6). Святой апостол Иоанн Богослов также свидетельствует, что ещё до тайной вечери «…диавол уже вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту предать Его» (Ин.13-2).

От внимательного читателя не укрылся тот факт, что слова «сатана» и «диавол» применительно к этой ситуации евангелисты написали с прописной буквы. Это даёт нам уверенность, что грех родился в сердце христопродавца. Но совершенно непонятно, каким образом о грехопадении Иуды стало известно апостолам и почему сей факт они скрыли от Иисуса.

***

Оценивая действия Иуды ретроспективно, необходимо понимать, что задолго до Рождества Христова все подробности жизни Иисуса были предсказаны древнееврейскими пророками.

Пророк Михей предсказал, что Мессия родится в Вифлиеме Иудейском (Книга пророка Михея, глава 5, стих 2). Исайя в 747 году до Р.Х. предсказал, что Мессия будет Еммануилом — то есть зачат от Духа Святого без участия мужчины (Книга пророка Исайи, глава 7 стих14). Пророк Даниил в VII веке до Р.Х. указал, что Мессия придет точно до истечения срока Данииловых седьмин, 490 лет которых закончились к началу Новой Эры (Книга пророка Даниила гл.9 ст.24–27). И родился Иисус с точностью до года. Живший в XV–XIII вв. до Р.Х. Моисей предсказывал, что Мессия родится, когда над Израилем воцарится не потомок рода Давидова, а иноплеменник (Книга Бытия глава 49, стих 10), и Иисус родился в период правления первого в истории Израиля нееврейского царя Ирода Антипы. В псалмах Давида (псалом 40, стих 10) и в Книге пророка Захарии (глава 11, стихи 12–13) предрекалось, что Мессия будет продан ближайшим из учеников за 30 сребреников, претерпит смерть на кресте (псалом 21 стих 17–19), затем воскреснет, смертью смерть поправ (псалом 15 стих 10).

И Иуда знал: «Как закон, ослабленный плотию, был бессилен, то БОГ послал Сына Своего в подобии плоти греховной в жертву за грех и осудил грех во плоти» (Рим 8,3), «Сего, по определенному совету и предведению Божию преданного, вы взяли и, пригвоздив руками беззаконных, убили» (Деян. 2:22). И Иисус знал своё предназначение, говорил о нём ученикам своим, в том числе и Иуде: «Сын Человеческий не для того пришёл, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мф. 20:28). При этом Христос пояснял, что так предначертано Ветхозаветным Писанием: «и совершится всё написанное через пророков о Сыне Человеческом» (Лк. 18:31). Говорил Он и о грядущем: «Сын Человеческий предан будет в руки человеческие, и убьют Его, и в третий день воскреснет»» (Мф. 17:9, 20:17–19,17:22–23.; Мк. 8:31, 9:9-10,31–32, 10:33–34; Лк. 9:22,43–45, 18:31–34), при этом указывал точную дату Своей смерти: «.через два дня будет Пасха, и Сын Человеческий предан будет на распятие» (Мф. 26:1–2); и воскрешения: «предадут Его язычникам и поругаются над Ним, и оскорбят Его, и оплюют Его, и будут бить и убьют Его; и в третий день воскреснет» (Лк. 18:32–33).

Зная всё это, мог ли Иуда отказаться от исполнения Воли Господней?

Не мог, ибо учил его Иисус: «Не всякий, говорящий Мне: "Господи! Господи!", войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного» (Мф. 7, 21) и «Исполняющий волю Божию пребывает вовек» (1 Ин., 2,17).

Вероятно, прочитав «Отче наш! Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли…», пошёл Иуда к первосвященникам… осознавая, что «Да будут дни его кратки, и достоинство его да возьмёт другой» (Пс.108:8).

***

Всё познаётся в сравнении. В Евангелие написано, что Иисусу было известно не только о предательстве Иуды, но и о предстоящей измене ВСЕХ АПОСТОЛОВ: «… все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь, ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы стада» (Мф 26:31; Зах 13:7; Мк 14:27; Ин 16:22»), а Петру сказал: «.истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня». (Мф 26:34; Мк 14:30; Лк 22:34; Ин 13:38).

Так и случилось…

***

Давайте теперь посмотрим на происходящее сквозь призму сыскной деятельности и здравого рассудка.

В Евангелие от Иоанна описана последняя трапеза Иисуса с учениками и апостолами. Там Христос сказал: «.истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня…. тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту. И после сего куска вошёл в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее. Он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь» (Ин13: 20, 26–27, 30). После ухода Иуды Иисус не стал в доме дожидаться ареста, а. вышел с учениками Своими за поток Кедрон, где был сад (Ин18:1).

Из этого откровения усматривается, что:

— Иисус всем присутствующим на тайной вечере указал на Иуду как на лицо, которое предаст Его, и сделал это весьма оригинально: по традиции еврейского народа «подать кусок» таким способом можно только ВЕРНОМУ ДРУГУ! Возникает вопрос: Иисус указал на Иуду как на предателя или назначил его таковым?

— Вероятно, видя нерешимость Иуды, Христос подбодрил его. и пошёл в обусловленное место, где стал дожидаться ареста.

Теперь не составит особого труда прочитать то, что написано «между строк», то есть реализовать своё право на домысел.

Об умонастроениях евреев провозгласить Иисуса Царём Иудейским было известно не только Иуде, апостолам, но и Христу: Иисус же, узнав, что хотят придти, нечаянно взять его и сделать царем, опять удалился на гору один (Ин 6:14–15).

Почему же Он не воспользовался ситуацией и отказался от обречённой на успех возможности обратить иудеев в Истинную Веру и установления Царства Божьего на Земле, т. е. развития нашей цивилизации по пути любви и смирения?

Да потому, что Иисусу была известна политическая ситуация, а также жесткость полицейского режима в Иудее того периода: зелоты развернули кампанию террора против римских оккупантов и местных коллаборационистов; они располагали разветвленными конспиративными структурами, а их агентура пронизывала все звенья государственного аппарата. Для искоренения партии зелотов Ирод Великий буквально наводнил страну сыщиками, которые «подстерегали всякие сходки». Эту деятельность с такой же прытью продолжал и Ирод Антипа. Кроме тайной полиции царя, соответствующие оперативно-розыскные мероприятия по обеспечению безопасности своих гарнизонов осуществляли спецслужбы Римской Империи. Да и первосвященники приглядывали за паствой.

Христос, вероятно, знал, что его деятельность попала в поле зрения агентуры царя, первосвященников или римлян.

Здесь весьма уместно вспомнить одну деталь — незадолго до тайной вечери на авансцене обозначился Сатана. Что бы это могло означать? Сколь помнится из Святого Писания, сей антигерой в Эдемском саду уже искушал первых человеков. Быть может, евангелисты, говоря о Сатане, имели в виду спецслужбу синедриона в лице опера-искусителя, который при посредничестве Иуды вышел на Спасителя для того, чтобы заманить его в западню посулами, что первосвященники объявят Иисуса Мессией и будут способствовать обращению евреев к Богу Истинному?

Иисус обсудил это предложение с Иоанном и Лукой, и коллегиально приняли решение.

При таком развитии ситуации становится понятна осведомлённость Иоанна и Луки о сношениях Иуды с властями, а также усматривается источник осведомлённости Иисуса, о том, что: «…собрались первосвященники и книжники и старейшины народа во двор первосвященника, по имени Каиафы (Пс 2:2; Ин 11:47;) и положили в совете взять Иисуса хитростью и убить (Пс 40:8;) но говорили: ТОЛЬКО НЕ В ПРАЗДНИК, ЧТОБЫ НЕ СДЕЛАЛОСЬ ВОЗМУЩЕНИЯ В НАРОДЕ». (Мф 26,3–5., Мк 14,1–2., Лк 22,1–6.)[159]На Праздник Пасхи в Иерусалим приезжало множество паломников со всей страны и чужестранцев (римлян, греков и т. д.). В этой связи публичная казнь Иисуса во время празднества могла вызвать нежелательный для синедриона резонанс в Иудее и за её пределами.

Получив эти сведения, «.Иисус уже не ходил явно между Иудеями, а пошел оттуда в страну близ пустыни, в город, называемый Ефраим, и там оставался с учениками Своими. За шесть дней до Пасхи пришел Иисус в Вифанию… (Ин 11,54. 12,1.), а Иуда из Вифании подался «к первосвященникам, чтобы предать Его им». (Мф 26:14; Лк 22:4).

А теперь вспомним, как Иуда обещал первосвященникам «.предать Его им НЕ ПРИ НАРОДЕ», и нам станут очень даже понятны причины, по которым Иисус из Вифании, за пять дней до Пасхи, возвратился в наводнённый гостями Иерусалим, где находился в окружении массы народа.

Не составляет особого труда догадаться, кем были сорваны планы синедриона по тайному аресту Христа и создана предпосылка к тому, что во время празднования народ провозгласит Его Царём Иудейским.

После тайной вечери, как было отмечено выше, Иуда побежал к первосвященникам, а Иисус с учениками отправился в Гефсиманский сад, куда Иуда привёл «…МНОЖЕСТВО НАРОДА с мечами и кольями, от первосвященников и старейшин народных» (Мф.26:47).

«Иисус же, зная всё, что с Ним будет, вышел и сказал им: кого ищете? Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус говорит им: это Я. Стоял же с ними и Иуда, предатель Его. И когда сказал им: «это Я», — они отступили назад и пали на землю. Опять спросил их: кого ищете? Они сказали: Иисуса Назорея. Иисус отвечал: Я сказал вам, что это Я; итак, если Меня ищете, оставьте их, пусть идут, — да сбудется слово, речённое Им: из тех, которых Ты Мне дал, Я не погубил никого». (Ин. 8:4–9).

В такой ситуации у Иуды не было необходимости указывать стражникам на Иисуса. Однако Иуда, сделал это, предварил свой поцелуй словами «РАДУЙСЯ, РАВВИ!». (Мф.26:47–57).

Что это? Демонстрация стражникам добросовестного выполнения задания первосвященников, садистский цинизм предателя или триумфальный доклад верного ученика об успешно выполненном конфиденциальном поручении?!

После поцелуя Иуды Иисус спросил: «ДРУГ, для чего ты пришёл?… целованием ли предаёшь Сына Человеческого?».

В этих словах нет упрёка, в них усматривается искреннее расположение и любовь Христа к Иуде — не к предателю, нет, а к безвестному, непризнанному, непонятому герою, жертвующему не только своей жизнью (как пророк, Иисус знал и о близкой кончине Иуды), но и своим добрым именем ради друга и Учителя. И что характерно: ни к кому другому из своих учеников Иисус ни разу не обращается со словом «друг»!

***

Теперь взглянем на Иуду сквозь призму юриспруденции государства иудейского.

В книге «Сатрапы Сатаны» я достаточно доходчиво высказал точку зрения: иудеи — это созданное египетским жречеством племя-биоробот, которое под человеконенавистническим флагом сионизма преобразовалось в само-воспроизводящуюся в поколениях армию фанатичных агрессоров, нацеленных на завоевание всего мира путем его банальной скупки у несведущих иноплеменников посредством ростовщичества.

Иисус Христос разоблачал богопротивную суть иудаизма: «… Я послан только к погибшим овцам дома Израилева…» (Матф 10:34), «…Ваш отец дьявол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи»» (Ин. 8:44). Иисус призывал к любви, свободе и равенству, то есть к построению рая на Земле, таким образом, был предтечей коммунизма! И намеревался предпринять практические шаги в этом направлении. «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить»». (Матф.5:17).

Представьте себе, что сегодня в народе снискал поддержку дерзнувший во всеуслышание обоснованно заявить: господа правители (президент, парламент, премьер и иже с ним), всё, что вы творите — незаконно, и я это исправлю. Такого заявления для публичного распятия сегодня недостаточно (хотя Ходарковский примерно за это, в отличие от тысяч себе подобных, и является великомучеником веры золотого тельца). Однако дела оперучёта за это дерзновение будут немедленно заведены всеми субъектами ОРД, и агентурой безумец обложен будет так, что каждый не только шаг, но вздох его будет под контролем. Учитывая, что и на Солнце есть пятна, дерзнувший очень скоро Канары сменит на нары, а подполье безумству храбрых, песнь петь будет. шёпотом.

Примерно это произошло с Иисусом Христом. С точки зрения права Иуда проявил законопослушание и донёс об «антииудейской» агитации Христа.

Известно, что предатель всегда неистово ненавидит жертву своего предательства и этой ненавистью оправдывает свою подлость. Акта ненависти Иуды к Христу Евангелие не доносит. Следовательно, если Иуду на предание Иисуса сынам Диавола подвигла любовь к Учителю и служение Творцу, как можно назвать его христопродавце м?!!!

Вместе с тем — Иуда — отпрыск четы Рувима-Симона из колена Данова, из которого, по пророчествам Святых Отцов, произойдет Антихрист…

Как говорится, сам Сатана подвиг Иуду на душегубство.

Правду о случившемся Иисус и Иуда унесли с собою. Однако конституционный принцип презумпции невиновности позволяет полагать, что своим подвигом Иуда сорвал планы первосвященников по тайному убийству Христа, которого он фактически передал под защиту римских солдат. И не без стараний Иуды сбылось пророчество: в канун Пасхи при огромном скоплении народа «Сын Человеческий не для того пришёл, чтобы Ему служили; но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мф. 20, 28).

 

ГЛАВА 2. ЗВЁЗДНАЯ РОССЫПЬ НА НЕБОСКЛОНЕ РОССИЙСКОГО СЫСКА

 

Верный или Скверный?

Двухлетний Джон Шервуд из Англии приехал в Россию вместе с отцом — механиком, которого по повелению императора Павла I в 1800 году пригласили на службу в недавно открытую Александровскую мануфактуру, что в 10 верстах от Петербурга.

Мальчик получил превосходное домашнее образование (знал английский, немецкий, французский и даже латинский языки). В 1819 году Джон, которого к тому времени величали уже Иваном Васильевичем, поступил рядовым в расквартированный в Новомиргороде 3-й Украинский уланский полк и через несколько месяцев был произведен в унтер-офицеры (сержант по-нашему).

И.В. Шервуд-Верный в мундире лейб-гвардии Конного полка

Во время одной из командировок в Ахтырку унтер-офицер Шервуд весною 1824 года случайно подслушал антиправительственный разговор двух членов соответственно Южного и Северного обществ — поручика Кирасирского полка графа Булгари Николая Яковлевича и прапорщика Нежинского конно-егерского полка Вадковского Фёдора Фёдоровича (сына сенатора и камергера двора). Иван Васильевич познакомился, а затем и подружился с Вадковским Ф.Ф., который в декабре 1824 года попытался завербовать Шервуда в тайное общество.

В процессе вербовочной беседы Иван Васильевич выведал у незадачливого вербовщика всё, что тому было известно о силах, целях и планах заговорщиков. Полученные сведения Шервуд доложил письмом лично Государю императору Александру Павловичу. Для уточнения изложенных сведений с унтер-офицером встречался главный начальник отдельного корпуса военных поселений — член Государственного совета граф Аракчеев Алексей Андреевич, а затем и лично Александр I!

В целях раскрытия заговора Шервуду предоставили право действовать по своему усмотрению. Как известно, дело кончилось тем, что 11 декабря 1825 года в Курске был арестован Вадковский, через неделю в Одессе в доме отца арестовали Булгари… Всего же 121 заговорщик был предан Верховному уголовному суду.

За заслуги в раскрытии заговора 8 января 1826 года Николай I перевёл Шервуда юнкером в лейб-гвардии драгунский полк. 10 января Иван Васильевич был произведен в прапорщики; 6 июня — минуя подпоручика, произведён в поручики! 5 июля того же года повелел царь-батюшка величать его Шервудом-Верным, даровав при этом Ивану Васильевичу собственный герб: в верхней половине щита изображался под двуглавым орлом вензель Александра I в лучах, а в нижней — рука со сложенными для присяги пальцами, выходящая из облаков.

На военной службе Шервуд зарекомендовал себя усердным и храбрым офицером. В декабре 1827 года он был прикомандирован к штабу отдельного гвардейского корпуса и в общем составе войск гвардии участвовал в турецкой кампании 1828 года. За героизм, проявленный при осаде крепости Варна, награждён орденом Святого Станислава III степени (по другим данным — орденом Святой Анны III степени). В январе 1830 года Шервуд произведён в штабс-капитаны, а в марте за неведомые нам заслуги награждён бриллиантовым перстнем, в сентябре — премией 2000 рублей, а в декабре царь-батюшка повелел производить Ивану Васильевичу жалованье в двойном размере.

Отличился Шервуд и в военной кампании 1830 года против польских мятежников — за мужество, проявленное при обороне переправы через Неман при Желтове 9 мая 1831 года награжден орденом Святого Владимира IV степени с бантом, а в августе произведен в капитаны.

В октябре за героизм при штурме передовых укреплений Варшавы Иван Васильевич награжден орденом Святого Станислава III степени.

И в мирное время военная карьера Шервуда складывалась успешно. В августе 1833 года он был произведен в подполковники с назначением состоять по кавалерии, а затем в том же году вышел в отставку по не известной нам причине.

В этом карьерном росте видится лихой рубака, не щадивший живота своего и за спинами сотоварищей не прятавшийся. Отчего же боевое братство чуждалось Ивана Васильевича, прозвав его Шервудом-Скверным и собачьим прозвищем «Фиделька»!

Это оттого, что за каждым аверсом кроется реверс: службу ратную Иван Васильевич совмещал с секретным сотрудничеством в Третьем отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Помните Инструкции, которыми Бенкендорф напутствовал Ивана Васильевича в начале 1827 года, командируя его совместно с полковником жандармерии Бибиковым в южные губернии Империи?

А теперь вернёмся к наградам. К высоким орденам Шервуд представлен командирами за доблесть, в боях проявленную. А вот перстенёк с брюликом и деньжата — это награда не солдатская. Да и отставка тридцатипятилетнего подполковника-орденоносца как-то дурно попахивает, как, впрочем, и дальнейшая судьбина Ивана Васильевича.

Быть может, такая бесславная отставка связана с тем, что после возвращения из польского похода в 1831 году Шервуд стал помощником князя Андрея Борисовича Голицына, «раскрывшего заговор иллюминатов». В донесении на имя военного министра Голицин со ссылкою на «неподкупного эксперта Шервуда-Верного» обвинил в заговоре весьма почтенных сановников (М.А. Балугьянского, М.А. Корфа, М.М. Сперанского, М.Я. Фока). Обвинения не подтвердились, и князю за клевету пришлось отправиться в Кексгольмскую ссылку!

Да, но решение о ссылке царь-батюшка принял 21 января 1831 года… Быть может Шервуд, был приставлен для надзора за опальным вельможей.

Вероятно, отставка являлась следствием одной из многочисленных интриг и авантюр Ивана Васильевича.

19 декабря 1799 года умер владелец знаменитых металлургических заводов Андрей Родионович Баташев. Естественно, завязалась длительная тяжба за наследство. Одним из претендентов был Иван Андреевич Баташев (17901845), который на счастье и беду одновременно квартировал у члена Государственного Совета — бывшего рязанского генерал-губернатора Александра Дмитриевича Балашова (1770–1837). Последний подсуетился и в 1831 году Иван Андреевич вступил в права наследования. Но хлопотал член Госсовета небескорыстно: он банально спаивал лоховатого миллионщика и совместно с Шервудом обыгрывал его в картишки.

Иван Васильевич, позабыв, что курочка по зёрнышку клюёт и сыта бывает, решил получить всё и сразу. Как уж ему удалось обскакать на кривой козе Александра Дмитриевича — не вопрос. Важно то, что 17 июля 1833 года была заключена сделка, гениальности которой позавидовал бы даже Остап Бендер.

Незадачливый миллионщик продал всё свое имущество ловкому сыщику за 2 200 000 рублей в рассрочку, получив при этом в задаток свои же заёмные расписки на 400 000 рублей, которые Шервуд успел у него выманить накануне.

В результате Иван Васильевич стал владельцем семи горных заводов и стеклянной фабрики «с находящимися при оных мастеровыми и дворовыми людьми и на помещичьем праве состоящими крестьянами, всего до 14 000 душ мужеска пола, со всеми угодьями, землями, лесами, отхожими пустошами, рудниками, мельницами, рыбными ловлями, всякого рода строениями, во всех местах находящимися, движимым имением всякого рода, равным образом со всеми материалами, запасами, наличными капиталами и в документах заключающимися».

Всё это Шервуд попытался заложить в казну, полагая частью из полученных таким образом денег рассчитаться с Баташевым и получить огромный куш в виде маржи.

Аферу сорвала Петербургская гражданская палата, усомнившаяся в чистоте сделки.

Тогда Иван Васильевич попытался заключить цессию (уступку прав требования на дебиторскую задолженность) с экс-егермейстером Высочайшего двора генерал-майором Пашковым Андреем Ивановичем, рассчитывая взамен баташевского имущества получить имение в Московской губернии и каменный дом в Москве. Не учёл Шервуд, что Пашков был сутяжником ещё тем: писал кляузы на обер-егермейстера Нарышкина Семёна Кирилловича, за что и был отправлен в отставку; затем затеял тяжбу с братьями и матерью по дележу наследства, и т. д., и т. п. Словом, репутация Пашкова и Шервуда в глазах властей была настолько скандальной, что покушение Ивана Васильевича на мошенничество стало достоянием гласности.

При таких условиях Шервуду-Верному ничего не оставалось, кроме как прошения об отставке.

Чем он занимался будучи в отставке — истории неведомо. Шпионил, наверное, помаленьку.

В 1841 году Иван Васильевич несколько разнообразил скукотищу — в С.-Петербурге попросту ограбил некоего Дероша — отобрал у него векселя своей любовницы графини Струтинской. За содеянное Шервуд отделался лёгким испугом — ссылкой в своё имение в Смоленской губернии.

Зато с января 1844 по апрель 1851 года Иван Васильевич коротал время уже в Шлиссельбургской крепости, перестукиваясь с его подачи пребывающими там декабристами.

На нары Шервуд-Верный угодил за донос!

В августе 1843 года, пребывая в Смоленской деревеньке, сподобился Иван Васильевич раскрыть Великому князю Михаилу Павловичу очередной столичный заговор, обвинив во всех тяжких многих сановников царских, включая и начальника штаба Отдельного корпуса жандармов — управляющего Третьим отделением собственной Его императорского величества канцелярии Леонтия Васильевича Дубельта! Понятное дело, рассмотрев донос на себя, любимого, Леонтий Васильевич исхлопотал бывшему коллеге местечко поуютней. Да и после Шлиссельбургской крепости Дубельт держал Шервуда под секретным надзором по месту проживания в деревне Смоленского уезда до 30 июля 1856 года.

Первая жена Шервуда Екатерина Алексеевна Ушакова не дождалась суженого из мест лишения свободы, и в 1852 году Иван Васильевич женился на Фридерике Кирмиссон, разведённой графине Струтинской, той самой. Но и с нею не заладилось. В 1864 году женился Шервуд в третий раз на дочери коллежского советника Парфёнова, с которой и прожил до самой смерти. Умер в Петербурге 30 июля 1867 года. Похоронен в Москве в фамильном склепе.

 

Аверс и реверс

Безусловно, в сравнении с Иудой Шервуд — как LHS 2924 на фоне Денеб. И внимания нашего удостоен он оттого, что является первым доносителем по делу декабристов.

Первым, но не единственным, ибо заговор тот был раскрыт не благодаря доносу патриота-одиночки, но в результате системы мер, проводимых органами безопасности.

Задолго до доноса Шервуда на след заговорщиков вышел командир третьего резервного кавалерийского корпуса — начальник южных военных поселений империи, генерал-лейтенант граф Витт Иван Осипович, который по должности следил за порядком во вверенных ему войсках, а сверх того обязывался «иметь наблюдение» за южными губерниями, Киевом и Одессой.

Витт Иван Осипович, граф (1781–1840)

Как известно, генералами не рождаются.

Одиннадцати лет от роду Ваню записали корнетом в лейб-гвардии Конный полк — для «прохождения в чинах». 1 января 1800 года в чине штаб-ротмистра Иван Осипович был награждён Орденом Святого Иоанна Иерусалимского 1-й степени и переведён в Кавалергардский полк, где через год был произведён в полковники и награждён Мальтийским крестом.

В 1802 году Витт перешёл в Лейб-Кирасирский Её Величества полк, в составе которого участвовал во всех походах антинаполеоновской коалиции. В 1805 году был тяжело контужен в битве под Аустерлицем. После заключения в июле 1807 года Тильзитского мира, с записью в формуляре «по служебным недоразумениям» Иван Осипович был официально отправлен в отставку… и личным тайным военным агентом Императора направлен во Францию. (Именно в этой связи по приказу Александра I из списков русской армии Витт не исключался.)

Иван Осипович поступил добровольцем во французскую армию. Вскоре, вероятно, не за красивые глаза его назначили в походный штаб Наполеона, и Бонапарт поручал Витту исполнение секретных заданий.

В 1809 году Иван Осипович женился на Ю.Любомирской и, надо полагать, не без пользы для Отечества помог ее подруге М.Валевской стать любовницей Наполеона. В 1811 году Бонапарт Наполеон назначил Витта своим личным агентом в герцогстве Варшавском!!!

30 мая 1812 года, то есть за две недели до нападения Наполеона на Россию, Иван Осипович сделал ручкой Бонапарту и добытые сведения об агрессоре доставил военному министру России Барклаю-де-Толли.

Летом 1812 года граф Витт возглавил четыре казачьих регулярных полка, сформированных им же на Украине, и вступил в бой с французскими войсками. 18 октября 1812 года Иван Осипович произведён в генерал-майоры. За личное мужество, проявленное в сражении против саксонских войск 01 февраля 1813 года при Калише, 22 февраля награждён Орденом Святого Георгия 3-го класса и назначен шефом 1 — го Украинского казачьего полка, продолжая командовать бригадой Украинских казачьих полков. Участвовал в сражениях под Люценом, Бауценом, Лейпцигом. В 1814 году сражался при Лаоне, Краоне, штурмовал Париж.

После войны Витт командовал расквартированной на Украине кавалерийской дивизией. 06 мая 1818 года произведён в генерал-лейтенанты, в 1820 году награждён Орденом Святого Александра Невского, а 17 октября 1823 года назначен командиром третьего резервного кавалерийского корпуса — начальником южных военных поселений Империи.

Как отмечалось выше, кроме руководства войсками в обязанности графа входило наблюдение за порядком в малороссийских губерниях, особенно в Одессе и Киеве. Для этих целей он был уполномочен осуществлять агентурный сыск, о результатах коего докладывать лично Императору, и никому более.

В этих целях Иван Осипович создал обширную сеть платных осведомителей из числа еврейских торговцев, которые поставляли товары в военные поселения и без отрыва от своего промысла собирали сведения об обстановке в гарнизонах. Несколько агентов сообщили Витту о случайно подслушанных разговорах антиправительственного содержания, которые вели отдельные офицеры.

По оперативным способностям агенты из числа еврейских коробейников не подходили для разработки офицеров. И Витт в разработку поручика по квартирмейстерской части Владимира Николаевича Лихарева в апреле 1824 года ввёл своего агента — чиновника по особым поручениям при начальнике Южных военных поселений, отставного коллежского советника, литератора и ученого (ботаника) Бошняка Александра Карловича (1786–1831).

Уже в июне 1824 года Александр Карлович сообщил Ивану Осиповичу, что Лихарев спьяну поведал о своём участии в тайном обществе, состоящем из пяти частей, называемых «вентами». «Вента», в которой состоял Владимир Николаевич, во 2-й армии располагала силами 13 пехотных полков и 5 рот артиллерии, всё командование которых примкнуло к заговору. Руководил «вентой» командир Вятского пехотинского полка полковник Павел Иванович Пестель — масон, разработавший программу заговора и конституцию России без монарха! По словам Лихарева, проживающий в селе Каменка Чигиринского уезда Киевской губернии член масонской ложи «Александра тройственного спасения» отставной полковник Василий Львович Давыдов (1793–1855) по поручению Пестеля возил бумаги из «венты» в Петербург для совещания с тамошними заговорщиками.

Указанные сведения Иван Осипович незамедлительно донёс Императору. Поразмыслив, Александр I рассудил здраво: слово к делу не пришьёшь и в целях получения пригодных для суда доказательств в августе 1824 года поручил графу лично внедриться в заговор.

Во исполнение этого задания Витт через Бошняка затеял переговоры с Лихаревым и Давыдовым.

Александр Карлович довёл до Владимира Николаевича и Василия Львовича, что Витт в целом разделяет цели заговорщиков. Кроме того, граф совершил значительную растрату казённых денег и, опасаясь расправы со стороны Аракчеева, готов примкнуть к заговору вместе со своим пятидесятитысячным войском. Давыдов об этом сообщил Пестелю. Павел Иванович посоветовался с генерал-интендантом 2-й армии Юшневским Алексеем Петровичем. С учётом прежних шпионских заслуг Витта ему не поверили, однако решили поводить Ивана Осиповича за нос — через Бошняка доводили надуманные предлоги отсрочки принятия предложения графа.

В этих переговорах ни шатко ни валко приблизился декабрь 1824 года, когда на авансцену вышел Шервуд. Разработка заговорщиков пошла бодрее.

К слову о казнокрадстве, искоренить которое обещал Павел Иванович Пестель в своих программных документах.

Именно это недостойное офицера действо и стало ещё одной из причин внутреннего конфликта возглавляемой Пестелем венты.

Будучи человеком практичным, Павел Иванович в какой-то период своей конспиративной деятельности смекнул, что достижение целей заговора возможно лишь при жесткой дисциплине его участников и наличии финансовых ресурсов.

В любой организации главенствует тот, кто распоряжается её финансами. А для того чтоб тратить деньги, надобно их раздобыть. С шапкой по кругу денег на военный переворот не соберёшь. И Пестель, совместно с генерал-интендантом 2-й армии Алексеем Петровичем Юшневским, умело воспользовались неразберихой в системе армейского довольствия и алчностью военных чиновников, организовали для нужд заговора хищение казённых средств через полковую кассу. В хищения путём «двойного отпуска» денег на вещевое довольствие полка были вовлечены командир 18-й пехотной дивизии, генерал-лейтенант князь А.В. Сибирский, бригадный генерал П.А. Кладищев, начальник Комиссариатского (интендантского) департамента военного министерства генерал-кригс-комиссар В.И. Путята. (Это к вопросу о декларируемой Пестелем борьбе с казнокрадством. Но надо отдать должное — ни одной копеечки из похищенных денег Павел Иванович не израсходовал на свои личные нужды.)

Вместе с тем Пестель понимал, что красть, даже для штатского, грешно, и его сотоварищи по заговору (офицеры), узнай о такой низости, не пощадят!

В этой связи Павлу Ивановичу требовался сообщник, который, будучи членом тайного общества, не погнушался бы красть для нужд заговора. В начале 1822 года в поле зрения Пестеля попал штабс-капитан 35-го егерского полка Аркадий Иванович Майборода (1798–1845), которого в 1820 году за растрату 1000 целковых выперли из лейб-гвардии Московского полка.

Павел Иванович выяснил, что Майборода из дворян Кременчугского уезда Полтавской губернии. Службу военную начал с 14 лет от роду в армейском Великолуцком пехотном полку. Учитывая, что гимназиев Аркаша не заканчивал, его послужной список украшала лаконичная запись «Российской грамоте читать и писать и арифметику знает». Вероятно, в связи с отсутствием элементарного образования в прапорщики его произвели лишь в 1817 году.

Однако удача улыбнулась Аркадию Ивановичу, и в начале 1819 года его перевели в гвардию, в апреле следующего года произвели подпоручиком, а в мае.

Сочтя, что именно такой сообщник ему надобен, Пестель исхлопотал перевод Майбороды в свой полк.

В мае 1822 года Аркадий Иванович был назначен командиром первой гренадёрской роты Вятского пехотинского полка, однако к конспирации привлечён после своеобразной проверки. В 1823 году полку были перечислены деньги на обмундирование. Каждому солдату полагалось по 2 рубля 55 копеек. Майборода же «предложил» солдатам своей роты ограничиться получением 40 копеек, отдав остальные деньги на нужды революции! Когда эта афера удалась, Аркадий Иванович уговорил командиров остальных подразделений полка последовать его примеру.

Ничто не сближает людей так, как соучастие в преступлении! И Павел Иванович подтвердил эту истину: за вышеуказанные заслуги Пестель в 1823 году выхлопотал Майбороде чин капитана и орден Святой Анны III степени, в августе 1824 года принял его в Южное общество декабристов и даже вписал его в своё завещание одним из наследников!!!

Одного не учёл Павел Иванович — меркантильности своего выдвиженца. Поручив Аркадию Ивановичу хищение финансов на нужды конспирации, Пестель запустил козла в огород.

Вятский полк состоял на вещевом довольствии в Балтской комиссариатской комиссии. Как было отмечено выше, в казнокрадство конспираторами был вовлечён и начальник Комиссариатского (интендантского) департамента военного министерства генерал-кригс-комиссар В.И. Путята, у которого по фальшивому рапорту Пестеля от 27 октября 1824 года Майборода получил 6 000 рублей якобы для нужд полка. Похищенные декабристами у казны деньги Аркадий Иванович попросту присвоил, то есть вор воров обокрал! Дальше — больше: вернувшись в полк, Майборода стал обирать солдат, полагая, что Пестель, опасаясь собственного разоблачения в казнокрадстве, будет вынужден покрывать его. Так оно и было ровно до того времени, как Павел Иванович приказал направить роту Аркадия Ивановича в отдаленное местечко Махновку «для содержания караулов» при штабе князя Сибирского. Майборода этот приказ воспринял как подготовку к его убийству — кто в глухомани станет разбираться о причинах смерти ротного командира?

Именно в Махновке Майборода 25 ноября 1825 года написал царю донос о заговоре, который передал командиру 3-го пехотного корпуса генерал-лейтенанту Логгину Осиповичу Роту.

***

Из школьного курса истории нам известно, что декабристы были парни весьма прогрессивные, ратовали за свержение самодержавия и отмену крепостничества, введение конституции и гражданских свобод, даже с мздоимством обещали покончить (наивные).

По непонятным причинам в учебниках отчего-то не написано, что значительная часть декабристов были не только масонами, но и крупными помещиками-землевладельцами. Программы свои писали на английские деньги под диктовку английского посольства в Петербурге и иудейского ордена иллюминатов.

Декабристы обещали отмену крепостного права посредством освобождения крестьян без земли, максимум — с двумя десятинами. Получивший такую вольную крестьянин неминуемо превращался в батрака помещика. А царь-батюшка ещё в 1818 году задумал сформировать фермерские хозяйства путём освобождения крепостных с наделением их землей, выкупленной за счет казны. А в 1820 году Александр I высказал готовность в обозримом будущем ввести Конституцию.

Вот и получается, что бунт декабристов защищал интересы крупных землевладельцев, а не трудового люда.

По замыслам пламенных революционеров Пестеля и Муравьёва республика Россия будет основываться на жёсткой вертикали власти, венцом которой станет правительство. Естественно, венцом этого венца они видели себя, любимых, а министрами — своих сотоварищей по заговору. Парламент предполагался, но только в отдаленном будущем. А вот всеобщее равенство обещано сразу же после отмены всех прав, званий, сословий, введения цензуры, запрета всяких обществ. Дабы смуты в державе не случилось от такой «вольницы», ещё в 1823 году планировалось создать жандармский корпус числом. (держись за стул, читатель, чтоб не упасть)… 112 900 человек!!! При таком раскладе каждый четырехсотый житель Российской республики служил бы в жандармерии!!! Надо полагать, что господа заговорщики и армию распускать не планировали. Вот только не подумали утописты, как всю эту сторожащую «свободы» братию прокормить, чтоб рабочий люд не роптал.

И ещё: декабристы планировали не только изменить форму правления в России, но и расчленить ее на 15 самостоятельных и обособленных территорий, каждая из которых имела бы свою столицу, а общим «федеральным» центром становился Нижний Новгород. А место России заняли бы следующие «державы»: Ботническая (столица Гельсингфорс), Волховская (Петербург), Балтийская (Рига), Западная (Вильно), Днепровская (Смоленск), Черноморская (Киев), Украинская (Харьков), Заволжская (Ярославль), Камская (Казань), Низовская (Саратов), Обийская (Тобольск), Ленская (Иркутск), Московская (Москва), Донская (Черкассы).

Безусловно, за раскрытие такого заговора — подвиг богоугодный — и Шервуд, и Большак, и Майборода, и Витт были высочайше награждены царём-батюшкой и продолжили весьма усердно служить на благо Отечества.

Финансовые афёры Майбороде простили и в январе 1826 года перевели его в Лейб-гренадерский полк и высочайше наградили 1 500 рубликами.

Аркадий Иванович участвовал в русско-персидской войне. За мужество при штурме Эривани он в 1828 году награждён Орденом Святой Анны II степени, по итогам военной кампании получил персидский орден Льва и Солнца. В 1831 году, будучи уже подполковником, участвовал в подавлении польского восстания — штурмовал Варшаву. В 1832 году воевал с горцами на севере Дагестана, за что в 1833 году награждён Орденом Святой Анны II степени с императорскою короною. В 1833 году вышел в отставку по болезни, но вскоре вернулся в армию. В 1836 году награждён орденом Святого Станислава II степени. В 1841 году получил чин полковника. В 1841–1842 годах командовал карабинерным полком князя Барклая-де-Толли, затем до 1844 года — Апшеронским пехотным полком. После увольнения по болезни умер в Темир-Хан-Шуре.

Биографы отмечают, что начиная с 1831 года Аркадий Иванович конфликтовал с сослуживцами, и в этой связи не могут определиться с причиной его смерти: одни утверждают, что полковник застрелился, другие — что его застрелили.

Большак Александр Карлович в 1826 году о преступной деятельности заговорщиков давал показания Следственной комиссии. Затем по заданию охранки в июле 1826 в Пскове тайно собирал сведения об А.С. Пушкине, в 1829–1830 годах Александр Карлович являлся вице-президентом Молдаво-Валашского дивана (чрезвычайного собрания). В 1830–1831 годах в Бухаресте с корпусом Витта участвовал в подавлении польского восстания и умер от горячки при возвращении из военного похода.

Граф Витт Иван Осипович в 1826 году награждён Алмазными знаками к ордену Святого Александра Невского. В 1829 году Витт принимал кратковременное участие в Русско-турецкой войне. 21 апреля 1829 года произведен в генералы от кавалерии, а 22 сентября того же года за успешное сформирование резервов, своевременное усиление действующей армии и отличное состояние вверенных войск Иван Осипович получил особую Высочайшую признательность и был причислен к генералам, состоящим при Особе Его Величества.

В 1831 году Витт командовал корпусом при усмирении Польши. За Гроховское сражение был награжден золотою саблею с алмазами. 10 мая, командуя авангардом армии, Витт разбил отряд дивизии Лубинского, 24 июля отразил нападение мятежников между Неборовым и Болимовым, 5 августа разбил поляков у с. Броннише, близи Воли, 12 и 14-го отразил вылазки поляков из Варшавы, а 25 и 26-го участвовал в штурме передовых варшавских укреплений и был контужен.

За проявленный героизм 31 сентября 1831 года награждён Орденом Белого Орла, а 18 октября за личное мужество при штурме Варшавы — Орденом Святого Георгия II степени.

С 29 августа 1831 года Витт являлся Варшавским военным губернатором, в 1832 — председателем уголовного суда над польскими мятежниками, затем инспектором всей поселенной кавалерии. 25 октября 1835 года за успехи на этом поприще награждён Орденом Святого Андрея Первозванного, а в 1837 году награждён Алмазными знаками к Ордену Святого Андрея Первозванного.

Кроме того, награждался граф и иностранными государствами: Шведским Орденом Меча в 1813 году, Прусским Pour le Merite — 1814, Прусским Орденом Красного орла 1-й степени — 1835 год.

25 апреля 1838 г. Витт был назначен инспектором резервной кавалерии, а 1 августа 1840 года умер.

Карьера и награды Ивана Осиповича контрастируют с мнением современников о нём.

Князь Багратион считал графа «лжецом и двуличкой», при этом признавал его полезность на службе. Сенатор Брадке Егор Федорович о Вите говаривал: «Ни в чем не отказывать и никогда не сдерживать обещанного, о всем умствовать и ничего не обследовать, всем говорить любезности и тотчас забывать о сказанном»». Цесаревич Константин Павлович писал: «Гр. Витт есть такого рода человек, который не только чего другого, но недостоин даже, чтобы быть терпимым в службе, и мое мнение есть, что за ним надобно иметь весьма большое и крепкое наблюдение.»».

 

Возжигатели и тушители лампад

Со школьной скамьи мы помним утверждение Ленина: «Декабристы разбудили Герцена». Однако от шума на Сенатской площади проснулся не только Александр Иванович, но и Белинский, и Буташевич-Петрашевский.

Если Герцен и Белинский сделались идеологами революционного демократического движения, то Михаил Васильевич Буташевич-Петрашевский в 1844 году организовал молодёжный кружок, где группа разночинцев занялась самообразованием, знакомством с теориями материализма и утопического социализма. С осени 1845 года посиделки в доме Петрашевского стали проводить каждую пятницу. Их посещали чиновники, учителя, писатели, художники, студенты и даже офицеры, один из которых служил в Генеральном штабе!!! Вскоре петрашевцы от рефератов по атеизму, политэкономии и т. п. перешли к обсуждению изъянов политики государства Российского. А с осени 1848 года под впечатлением буржуазно-демократической революции во Франции Петрашевский, Спешнев, Момбелли, Львов, Дебу и КО приступили к созданию заговора в целях замены монархии конституционной республикой.

Цель благородна, но средства — не дай Бог!

Петрашевцы, в отличие от декабристов, считали не армию, а народ главным движителем революции. Основываясь на этом посыле, заговорщики планировали народные восстания начать в Сибири, оттуда перекинуться на Урал, затем в Поволжье и на Дон, а закончить всё захватом столицы, убийством царя и иже с ним.

Однако этой грандиозной поножовщине не суждено было сбыться, ибо 23 апреля 1849 года начались аресты. 123 конспиратора были привлечены к следствию. Из 22 осужденных 21 заговорщик приговорён к смертной казни «через расстреляние».

22 декабря 1849 года на Семеновском плацу осуждённым зачитали смертный приговор. Священник каждого призвал к предсмертному покаянию. Над головами дворян переломили шпаги. На всех, кроме Пальма, надели предсмертные рубахи. Петрашевского, Момбелли и Григорьева привязали к столбам и завязали глаза. Офицер скомандовал солдатам «заряжай», «цельсь!». После чего была объявлена «монаршая милость». Смертную казнь заменили на разные сроки каторжных работ, арестантские роты и службу рядовыми в линейные войска.

Дабы у читателя не сложилось впечатление, что имитация расстрела — дело шутейное, отмечу, что в результате этой процедуры от ужаса предстоящей смерти экс-поручик лейб-гвардии конно-гренадерского полка Григорьев Николай Петрович повредился рассудком и впоследствии, в состоянии умственного расстройства был отдан на попечение родных.

Лишь один из петрашевцев — чиновник министерства внутренних дел Тимковский Константин Иванович — был приговорён не к расстрелянию, а к ссылке на поселение в отдаленную Сибирь.

***

Мир дуалистичен. На каждого возжигателя лампад бунта Господь дал тушителя, предоставив тем и другим возможность посоревноваться в ловкости. Судя по приговору тушители заговора петрашевцев оказались проворнее конспираторов.

Кто же эти бравые ребята и как им это удалось?

Имеются две версии начала этой славной агентурной разработки. Однако для их понимания необходимо помнить, что после смерти Бенкердорфа в 1844 году Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии возглавил граф Алексей Федорович Орлов, который, будучи «чистым военным генералом», не обладал необходимыми оперативно-административными способностями, и в практической деятельности ни служебным рвением, ни сыскным талантом не блистал.

Некомпетентность Орлова в деле розыска несколько снизила качество политического сыска Империи.

По этой ли причине либо в силу иных обстоятельств, но после того, как министр внутренних дел Лев Алексеевич Перовский в феврале 1848 года доложил Императору распространенную М.В. Буташевичем-Петрашевским в Петербурге литографированную программу для обсуждения в столичном дворянском собрании, Николай I приказал МВД разобраться с «пятницами вольнодумцев», о которых судачил весь город.

По другой версии — деятельность петрашевцев попала в поле зрения полиции, и Лев Алексеевич, действуя в традиции давней конкуренции с жандармами, решил прогнуться перед Государем.

Как бы там ни было, но 10 марта 1848 года разработку петрашевцев Перовский Л.А. поручил своему чиновнику особых поручений — председателю комиссии МВД по делам раскольников, скопцов и других сект (?!!!) Ивану Петровичу Липранди.

Иван Петрович установил, что Буташевич-Петрашевский М.В. 1821 года рождения, уроженец Петербурга. Из дворян. После окончания в 1841 году юридического факультета Петербургского университета служил переводчиком в министерстве иностранных дел. Жил на окраине Петербурга в своём доме на углу Покровской площади и Садовой улицы. На первом этаже дома располагалась булочная.

Липранди организовал за адресом наружное наблюдение силами двух филёров, которые под личиной извозчиков вели наблюдение. Вскоре агенты установили личности ряда кружковцев. Вместе с тем выяснилось, что прислуживали Михаилу Васильевичу дворник и два подростка из крепостных Петрашевского. Несмотря на декларируемый либерализм, революционер Петрашевский прислугу держал в строгости, что не позволило филёрам выведать у них необходимые сведения.

Тогда Липранди организовал на петрашевцев агентурную атаку.

В разработку Михаила Васильевича Иван Петрович ввёл завербованного им в 1847 году секретного сотрудника Антонелли Петра Дмитриевича, 22 лет от роду, недоучившегося студента, сына академика — знаменитого художника Антонелли Дмитрия Ивановича. В этих целях Липранди трудоустроил Антонелли в министерство иностранных дел, где тот и познакомился с Петрашевским. Михаил Васильевич обсуждал с Петром Дмитриевичем «скользкие» вопросы, однако на «пятницы» его не приглашал.

Вероятно, по наущению Ивана Петровича 11 марта 1849 года Петр Дмитриевич сам пришёл на пятничные посиделки петрашевцев. Несмотря на свою образованность, кружковцы подзабыли народную мудрость — незваный гость хуже татарина — не погнали Антонелли, а приняли его в свою компанию.

В марте 1849 года в разработку петрашевцев Иван Петрович ввёл галичского купца 3-й гильдии Василия Макаровича Шапошникова, 37 лет от роду, и галичского мещанина Николая Федоровича Наумова, 25 лет — секретных сотрудников Костромского городского полицейского управления, известных Липранди «по раскольничьим делам своей сметливостью». Василий Макарович и Николай Федорович выдавали себя за купцов, дядю и племянника.

Полицейский агент Шапошников познакомился с установленным филёрами завсегдатаем «петрашевских пятниц» двадцатисемилетним мещанином — табачным торговцем Шапошниковым Петром Григорьевичем, который и помог «костромским купцам» арендовать в доме у Михаила Васильевича помещения для табачной лавки. Таким образом, Липранди организовал прекрасный плацдарм в самом логове заговорщиков. Низкий образовательный уровень агентов Шапошникова и Наумова не позволял им сблизиться с петрашевцами так, чтоб иметь возможность получать сведения об их преступных планах. Однако они путём визуального наблюдения получали сведения о встречах конспираторов.

13 месяцев скрытного наблюдения и семи пятниц, проведенных Антонелли в компании заговорщиков, хватило Липранди для того, чтобы задокументировать причастность к заговору 123 человек (!), среди которых были особы достаточно знатных родов, офицеры, литераторы, учёные и даже полицейский чин…

Иван Петрович доложил Перовскому план реализации оперативных материалов и стратегической программы контрпропаганды.

Лев Алексеевич взялся за голову(!), ибо понял, какими политическими последствиями чревато это дело!

В результате блестяще проведённой оперативной разработки Липранди выявил не только заговор, но и некомпетентность руководителей ряда ключевых ведомств Империи:

— всесильного графа Орлова А.Ф., чьё ведомство прошляпило столь разветвлённый, практически открыто формировавшийся, заговор;

— военного министра — светлейшего князя Александра Ивановича Чернышёва, офицеры которого примкнули к конспирации;

— министра иностранных дел Нессельроде Карла Васильевича, который не узрел, что в министерстве свили гнездо мятежники;

— министра просвещения, руководителей комитетов по делам цензуры и печати, Святейшего Синода, которые допустили, чтобы легально печатались книги, несущие зловредную для Империи пропаганду.

А что прикажете делать с вельможами, отпрыски коих вовлечены в заговор?

То-то и оно! И сдрейфившему министру МВД пришлось прогнуться, дабы по высочайшему повелению собранный Иваном Петровичем материал для реализации был передан в Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Надо полагать, считавший себя вездесущим граф Орлов был изрядно сконфужен, узнав, что по поручению Императора МВД более года разрабатывало столь масштабный заговор, о котором он ни сном ни духом не ведал!

Вечером 20 апреля 1849 года Шеф Отдельного корпуса жандармов пригласил к себе Липранди и в присутствии начальника штаба Корпуса жандармов — управляющего III отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии генерал-лейтенанта Дубельта Леонтия Васильевича — объявил, что по воле Николая I Иван Петрович должен прекратить дальнейшую разработку петрашевцев, а все полученные ранее материалы передать жандармам.

Надо полагать, что Алексей Федорович не преминул передать сие высочайшее повеление так, чтобы и Липранди, и Дубельт вкусили конфузу поболее того, что он накануне испытал «на ковре» у Императора!

21 апреля 1849 года Алексей Федорович доложил Императору план арестов всех заговорщиков, который мало чем отличался от плана, разработанного Липранди. На этом документе Николай I начертал: «Я все прочел; дело важно, ибо ежели было только одно вранье, то и оно в высшей степени преступно и нестерпимо. Приступить к арестованию, как ты полагаешь; точно лучше, ежели только не будет разгласки от такого большого числа лиц на то нужных».

Вероятно, этот вопрос самодержца внёс коррективы в масштаб репрессий, и 22 апреля 1849 года Орлов подписал предписание об аресте лишь тех лиц, которых застанут на очередных пятничных посиделках у Буташевич-Петрашевского.

В пятом часу утра 23 апреля 1849 года были задержаны и препровождены в Петропавловскую крепость 34 заговорщика.

***

Нам хорошо известны личности заговорщиков, и к величайшему сожалению, до наших дней дошли весьма скудные сведения о судьбе секретных сотрудников полиции, которые непосредственно их разрабатывали.

О Шапошникове и Наумове известны лишь имена. Петр Дмитриевич Антонелли удостоился внесения в Большую Советскую Энциклопедию (т. 3, 1926 г.) как чиновник МИДа — провокатор, выдавший петрашевцев. В 1851 году он всё же окончил Петербургский университет по разряду восточной словесности. Карьера его не сложилась, да и жизнь не задалась, ибо до самой смерти в 1885 году его попрекали доносом на петрашевцев: посрамлённые жандармы сделали всё, чтобы сразу же после ареста, еще в III Отделении, арестованные узнали о том, что доносчиком был Антонелли.

Сам же Антонелли так объяснил свой вклад в защиту Державы: «Я принял возложенное на меня поручение, не из каких-нибудь видов, но по чистому долгу всякого верноподданного и истинного сына Отечества… Если бы даже я и не был наведен Генералом Липранди на замыслы Буташевича-Петрашевского, но сам каким-нибудь случаем попал в его общество и открыл всю преступность его намерений, то и тогда бы точно так же, как и теперь, не остановился бы ни на минуту, чтобы открыть эти намерения Правительству. К тому бы понуждали бы меня и преданность к моему Государю, и желания спокойствия и счастия моему Отечеству».

***

А вот биография Ивана Петровича Липранди пестрит бретёрством, личной храбростью в баталиях, сыскными авантюрами и научными изысканиями.

Отец его — Педро де Липранди, в 1785 году по приглашению Екатерины II приехал из Северной Италии в Россию, стал директором ряда российских фабрик и устроителем Александровской мануфактуры, дослужился до надворного советника. От брака с баронессой Кусовой 17 июля 1790 года родился Ваня, которого трёх годочков от роду записали в полк.

В связи с тем, что в 1797 году император Павел призвал всех числящихся на военной службе встать в строй, семилетнему сержанту Липранди пришлось подать в отставку, чтобы, получив домашнее образование, продолжить военную карьеру.

Для понимания формирования личности нашего героя необходимо отметить, что он рано потерял мать. От второго брака отца Ваня в 1796 году обрёл братишку Павлика. Однако Педро де Липранди женился в третий раз, родил братцам сестрёнку, которая и унаследовала весь его капитал.

13 августа 1807 году Иван Петрович вступил в свиту Его Императорского Величества по квартирмейстерской части в должности колонновожатого. В войну со Швецией Липранди вступил в составе отряда генерала Долгорукого. За проявленную храбрость в декабре 1808 года произведён в подпоручики, в 1809 году — в поручики. Участвовал в штурме города Торнео. В 1809 году награждён Орденом Анны III степени и золотой шпагой за храбрость.

В Отечественной войне 1812 года за мужество в битвах за Смоленск и Бородино награжден Орденом Владимира IV степени. Участвовал в боях за Тарутино, Малоярославец, Красное, затем в походе на Лейпциг. 09 февраля 1813 года произведён в штабс-капитаны и награжден знаком военного ордена Святого Георгия.

После окончания войны Липранди продолжил службу в составе Отдельного гвардейского (оккупационного) корпуса под командованием генерала Воронцова Михаила Семёновича. Воронцов и начальник штаба его корпуса генерал-майор Орлов Михаил Фёдорович приняли решение организовать «военную полицию», которая выполняла бы не только полицейские функции в войсках, но и осуществляла разведывательные и контрразведывательные меры. Воплощение в жизнь этого новаторства, ранее неведомого русской армии, было поручено Ивану Петровичу.

Липранди с поставленной задачей справился успешно. По поручению командующего он даже разрабатывал французских заговорщиков, известных как «Общество булавок». С этой целью Иван Петрович с санкции Воронцова организовал взаимодействие с начальником французской высшей тайной полиции Эженом Франсуа Видоком. Будучи от природы человеком любознательным, Липранди не преминул выведать у легендарного сыщика известные тому хитросплетения криминального мира и полицейского сыска: изучил методику слежки, арестов, допросов, вербовки осведомителей, получения и реализации оперативных сведений. В результате «стажировки» у Видока Иван Петрович пришёл к важному выводу: агентурный сыск несовместим с нравственной брезгливостью.

02 февраля 1814 года произведён в подполковники.

Злые языки судачат, что Иван Петрович то ли за кражу книг из королевской библиотеки, то ли за дуэль, окончившуюся гибелью его противника, в январе 1820 года из гвардии и Парижа переведён в обычный Камчатский полк. Звучит пугающе. За названием полка видится суровый климат полуострова Камчатка, что означает перевод офицера по воинской службе с бессрочной каторгою на задворках Отечества…

В действительности Камчатский полк входил в состав расквартированной в Бессарабии 16-ой пехотной дивизии генерал-майора Орлова. Получивший новое назначение Михаил Фёдорович, лично зная Липранди, мог предложить ему продолжить совместную службу. И это вполне согласуется с тем, что в Бессарабии Иван Петрович только числился в Камчатском, затем Якутском и 33-ем егерском полках 16 дивизии. Фактически же он исполнял разведывательные функции.

И библиотека у Ивана Петровича была преогромная. В ней было много книг с печатью королевской библиотеки французских Бурбонов в Нэльи. Однако в незаконном владении этими книгами Липранди никем не обвинялся (возможно, книги эти Видок поднес ему в награду за оказанную Франции помощь?).

Как бы там ни было, но 11 ноября 1822 года полковником Иван Петрович вышел в отставку и вступил в службу чиновником особых поручений при новороссийском генерал-губернаторе и полномочном наместнике Бессарабской области графе Воронцове. И при Михаиле Семёновиче Липранди занимался разведкой и контрразведкой.

06 октября 1825 года Липранди был определен в квартирмейстерскую часть подполковником.

В Кишенёве Иван Петрович сдружился с Пушкиным Александром Сергеевичем (даже предотвратил одну из дуэлей поэта), В.Ф. Раевским, К.А. Охотниковым, С.И. Муравьевым-Апостолом, С.Г. Волконским и другими участниками Южного общества декабристов. Он разделял их идеи и фактически был участником Кишиневской ячейки тайного общества.

Когда начались аресты заговорщиков, на основании уликовых показаний члена тайного общества Н.И Комарова 17 января 1826 года Липранди арестовали в Кишенёве и этапировали в Петербург. Однако все члены Южного общества показали, что Иван Петрович участником заговора не был и не знал о его существовании. В этой связи Липранди по высочайшему повелению 19 февраля 1826 года из-под стражи был освобождён с оправдательным аттестатом, а 26-го получил прогонные деньги.

В мае ему было пожаловано две тысячи рублей, а 06 декабря 1826 года Иван Петрович произведён в полковники и направлен на юг страны для организации разведывательной деятельности в европейских владениях Оттоманской империи. На этом поприще Липранди добился значительных результатов, показав себя блестящим офицером, умным, энергичным, смелым человеком. В русско-турецкой войне 1828–1829 годов зарекомендовал себя одним из надежнейших военных агентов, добывшим ценные разведывательные сведения накануне и во время кампании. Иван Петрович сделался одним из лучших знатоков Турецкой империи и отдельных ее частей, автором нескольких десятков опубликованных и засекреченных военных и экономико-статистических работ, лучшей в Европе библиотеки по восточному вопросу.

В 1832 году в чине генерал-майора Липранди вышел в отставку и женился на Зинаиде Николаевне Самуркаш, но в 1840 г. поступил на службу чиновником особых поручений при министре внутренних дел Л.А. Перовском.

Сыскное рвение Липранди, приведшее к соперничеству с III Отделением, получило широкую огласку в обществе и в совокупности с герценскими поклёпами вызвало недовольство влиятельных сфер. Его имя обрело скандальную репутацию. По этой причине в 1854 году из министерства Липранди был уволен, подал прошение об отправке в действующую армию, но получил отказ.

С 1856 по 1861 годы Иван Петрович состоял причисленным к Департаменту уделов. Министром уделов и управляющим Кабинетом Его Величества с подчинением ему Академии художеств, московских Дворцового архитектурного училища и Художественного училища и Ботанического сада с 1852 года был Перовский Лев Алексеевич.

В 1864 году Липранди вышел в отставку, был снова переименован в генерал-майоры, прожил без малого девяносто лет! И оставил после себя Иван Петрович не только ратные подвиги, бесценные разведывательные и сыскные материалы, но и значительное количество научных трудов.

 

ГЛАВА 3. ВРАГИ НАРОДА?

 

Новая волна

В начале 1850-х годов в России появились последователи петрашевцев, которые продолжили формирование народнического революционно-демократического лагеря. И процесс этот привёл к тому, что в 1861 году было создано новое тайное революционное общество «Земля и Воля» общей численностью порядка 3 000 заговорщиков. Эта конспирация имела Устав и объединяла кружки в Петербурге, Москве и еще 12 крупных городах Империи. Военная организация «Земли и Воли» была представлена «Комитетом русских офицеров в Польше» численностью порядка 200 участников под руководством подпоручика Андрея Афанасьевича Потебни.

Следует отметить, что единодушия в способах достижения политических преобразований в России у землевольцев не было. А.И. Герцен и Н. П. Огарев — члены масонского Лондонского Революционного Комитета — революцию в России считали крайней мерой, Николай Гаврилович Чернышевский и Николай Александрович Серно-Соловьевич — напротив, в вооружённом восстании видели единственный способ преобразований. Сергей Геннадьевич Нечаев, Петр Григорьевич Заичневский и Николай Андреевич Ишутин призывали к бунту как к самоцели.

Несмотря на вышеуказанные разногласия, глядя на издержки проводимых правительством реформ, в 1861–1863 годах все они дружно ждали всероссийского крестьянского восстания, полагая, что оно перерастёт в революцию.

Однако Александр II, прозванный не только Освободителем, но и Вешателем, утопил в крови крестьянские волнения 1861 года. Сотни крестьян были расстреляны, а тысячи биты кнутами, шпицрутенами, палками (многие — насмерть), после чего выжившие отправлены на каторгу и в ссылку. Еще большей кровью были подавлены народные восстания в Польше, Литве и Белоруссии, где генерал-душегуб М.Н. Муравьев в течение двух лет каждые три дня кого-нибудь вешал или расстреливал (за что и удостоен титула графа), а на каторгу и в ссылку только из Польши были отправлены 18 000 человек.

Под воздействием таких репрессий, не дождавшись заветной цели и не добившись единения политических воззрений, тайное революционное общество «Земля и Воля» самоликвидировалось в 1864 году, в 1876 году возобновило свою деятельность и в 1879 году разложилось окончательно.

В промежутках между этими датами Н.А. Ишутин доказывал единомышленникам, что террор — это единственное средство заставить правительство «ввести социализм» или же вызвать крестьянское восстание.

В этой связи закономерно, что не входивший ни в какую террористическую организацию ишутинец Каракозов Дмитрий Владимирович 4 апреля 1866 года совершил первое покушение на государя: около 4 часов пополудни, когда Император после прогулки в Летнем саду вышел на набережную Невы, стоявший в толпе Каракозов выстрелил в Александра II. Спас самодержца крестьянин Осип Комиссаров, который увидел, что рядом стоявший с ним Каракозов собрался стрелять толкнул террориста в локоть. Пуля пролетела над головой Императора. Каракозов был казнен через повешение при огромном скоплении народа 3 сентября 1866 года.

В июне 1867 года Александр II прибывал с официальным визитом во Францию. 6 июня после военного смотра на ипподроме Лоншамп он возвращался в открытой карете вместе со своими детьми и французским императором Наполеоном III. Деятель польского национально-освободительного движения, террорист Березовский Антон Иосифович из толпы выстрелил в Александра II. Российского Императора спасло то, что чрезмерно заряженный киллером пистолет разорвало в его руках, и пуля попала в лошадь. Березовского осудили на вечную каторгу.

***

Деятельность землевольцев в нашем исследовании представляет интерес в двух аспектах:

Во-первых, тем, что ни III Отделение, ни МВД даже не подозревали о существовании столь масштабного заговора, и это при том, что конспираторы в качестве одного из средств борьбы допускали индивидуальный террор против наиболее неугодных правительственных чиновников и агентов охранки!

Однако это отнюдь не означает, что жандармы в тот период сквозь пальцы смотрели на антиправительственную агитацию. Только в 1874 году было арестовано порядка 8 000 пропагандистов. Начали готовить суд, и тут выяснилось, что жандармские власти, к негодованию даже Обер-прокурора Святейшего Синода К.П. Победоносцева, «нахватали по невежеству, по самовластию, по низкому усердию множество людей совершенно даром». Пришлось наспех отделять овец от козлищ. Из многочисленной массы арестованных были привлечены к дознанию 770, а к следствию (после нового отбора) — 265 человек. В результате следствие затянулось на 3,5 года. А тем временем подследственные находились в тюремных казематах, некоторые из них теряли здоровье и умирали (к началу процесса 43 из них скончались, 12 — совершили суицид и 38 сошли с ума). Дело закончилось грандиозным — самым крупным в истории России — политическим «процессом 193-х» (официальное название — «Дело о пропаганде в Империи»). Были приговорены к каторге и ссылке 106 «ходоков в народ».

По мнению ряда исследователей, именно эти репрессии породили террор. «Когда человеку, хотящему говорить, зажимают рот, то этим самым развязывают руки», — так объяснил переход народников от пропаганды к террору один из лидеров «Народной воли» А.Д. Михайлов. Кравчинский же изрёк: «Террор — ужасная вещь! Есть только одна вещь хуже террора: это — безропотно сносить насилие».

И во-вторых: землевольцы породили ряд антиправительственных, в том числе террористических, организаций.

Ещё в 1869 году, вероятно, впечатлённые «подвигами» Каракозова и Березовского, нигилисты Нечаев Сергей Геннадьевич сотоварищи написали «Катехизис революционера» и основали революционное «Общество народной расправы». «Катахезис» определял отношение революционера к самому себе, к соратникам, обществу и народу и являлся вступительной частью к уставу «Народной расправы». В этом документе впервые в русской истории была сформулирована программа широкомасштабного террора, не считавшегося с огромными человеческими жертвами ради светлого будущего уцелевших.

Необходимо отдать должное усердию жандармов, разгромивших эту конспирацию. В 1871 году 87 «расправщиков» были осуждены не только за революционную деятельность, но и за совершенное в 1869 году убийство члена организации — студента Ивана Иванова, которого Нечаев лично лишил жизни, то ли за неповиновение вождю, то ли заподозрив его в сотрудничестве с охранкой. Сам Сергей Геннадьевич от следствия и суда скрылся за пределами Империи. В 1872 году швейцарское правительство выдало Нечаева России как уголовного преступника. В 1873 году он был осужден и остаток жизни провёл в Петропавловской крепости.

Широкой общественности суть нечаевщины стала известна благодаря роману Достоевского «Бесы». Сергей Геннадьевич послужил прототипом Петра Верховенского, а сюжет убийства Шатова основан на убийстве Иванова Нечаевым.

Однако бесовские идеи Нечаева эволюционировали, и к широкомасштабному террору добавилась задумка цареубийства.

Российские террористы считали, что убийство самодержца полюбому будет выгодно революции.

Вера Николаевна Фигнер полагала, что весть о казни Императора заставит мужика задаться вопросом: «Кто убил царя, и за что его убили?». Если крестьяне решат, что царя убили социалисты ради народных интересов, то «Народная воля» приобретёт такой авторитет в народе, какой не доставили бы десятки лет пропаганды словом. Если же в деревне посчитают, что царя убили баре, желающие вернуть крепостное право, то тогда очень вероятен взрыв всеобщего крестьянского бунта, и «Народной воле» представится возможность возглавить его.

Народовольцы считали, что для достижения политических целей цареубийство предпочтительней революции, ибо пожертвовать десятком конспираторов для нанесения точечного удара по виновникам народных страданий рациональнее и гуманнее государственного переворота и последующей гражданской войны с её многомиллионными жертвами. За убийством Императора, по их расчётам, последует временный паралич власти, который создаст благоприятные условия для введения конституции.

И эти идеи нашли благодатную почву среди революционно настроенной молодёжи. Так, недоучившийся студент Соловьев Александр Констатинович, 1846 г.р., «сходил в народ» с пропагандой, однако, видя её никчемность, задумал совершить убийство самодержца. В марте 1879 года вопрос о цареубийстве Соловьев неоднократно обсуждал с Михайловым Александром Дмитриевичем, Гольденбергом Григорием Давыдовичем, Зунделевичем Аароном Исааковичем, Квятковским Александром Александровичем, Кобылянским Людвигом Александровичем, приехавшими в С.Петербург с той же целью. Не получив санкции от «Земли и Воли» на цареубийство, Соловьёв утром 2 апреля 1879 года совершил третье покушение на самодержца: на Дворцовой площади трижды стрелял в Александра II, но попал не в царя, а белый свет, как в копеечку, за что 28 мая 1879 года и был казнён в Петербурге на Смоленском поле.

В 1879 году в составе «Земли и Воли» по инициативе Тихомирова Льва Александровича была организована совершенно секретная террористическая группа «Свобода или смерть», объединившая самых решительных сторонников террора. В неё вошли пятнадцать человек: Екатерина Дмитриевна Сергеева (жена Л. А. Тихомирова), Николай Александрович Морозов, Александр Александрович Квятковский, Александр Иванович Баранников, Степан Григорьевич Ширяев, Григорий Прокофьевич Исаев, Григорий Давидович Гольденберг, Анна Васильевна Якимова, Владимир Владимирович Зеге фон Лаутенберг, Ицхон-Айзик Берович Арончик, Николай Николаевич Богородский, София Андреевна Иванова-Борейшо, Владимир Михайлович Якимов и жена последнего — Н.С. Зацепина.

Летом 1879 года Воронежский съезд участников «Земли и воли» поставил точку в судьбине этого революционного общества. Авторитеты не сошлись во взглядах на террор как средство достижения политических целей.

Землевольцы Плеханов, Аксельрод, Вера Засулич, Стефанович, Дейч, Буланов в августе-сентябре 1879 года образовали тайное общество «Чёрный Передел». (Непонятно, как организация с таким названием могла строить СВЕТЛОЕ будущее?!!) Это сообщество насчитывало порядка 100 участников. Передельцы не одобряли террор и сосредоточились на пропагандистской деятельности. Естественно, их агитаторство попало в поле зрения властей. Жандармы выследили типографию и лиц, к ней причастных. В ночь с 27 на 28 января 1880 года произвели аресты. В 1881 году в С.Петербурге девять основателей организации были осуждены. К концу года «Чёрный Передел» прекратил существование. В последующем большинство чёрнопередельцев перешло к народовольцам или социал-демократам (РСДРП).

Землевольцы-свободосмертники Михайлов А.Д., Квятковский Александр Александрович, Тихомиров Лев Александрович, Морозов Николай Александрович, Александр Иванович Баранников, Оловенникова (Ошанина) Мария Николаевна, Андрей Иванович Желябов, Николай Колодкевич, Гольденберг Григорий Давыдович, Степан Григорьевич Ширяев, Фроленко Михаил Федорович в целях завоевания социалистического строя учредили революционнонародническую организацию «Народная воля». Террор, само собою, был провозглашен основным методом политической борьбы.

26 августа 1879 года Исполнительный комитет «Народной воли» утвердил Липецкое постановление о цареубийстве.

Зная, что Александр II ежегодно ездит отдыхать в Крым, покушение планировали совершить путём подрыва царского поезда и приступили к организации нескольких засад на маршрутах вероятного его движения, а также организовали динамитную мастерскую в Басковом переулке в Петербурге. Её работой управляли Григорий Прокофьевич Исаев и Анна Васильевна Якимова.

В Одессе подготовкой теракта занимались В.Фигнер, Н.Кибальчич, Н.Колодкевич, М.Фроленко и Т.Лебедева. Они заминировали участок железной дороги около станции Гниляково. Но царь из Ливии не поехал в Одессу, и все работы в связи с этим были прекращены.

На участке между Курском и Белгородом в городе Александровске взрыв на железнодорожном пути подготовили Андрей Желябов, А.Якимова и Иван Окладский. 18 ноября 1879 года в момент прохождения царского поезда мина не взорвалась по техническим причинам.

В Москве железнодорожное полотно заминировали путём подкопа из дома, специально для этой цели арендованного Львом Гертманом и Софьей Перовской. 19 ноября 1979 года царский поезд подорвали. Спасло Александра II то, что взрыв пришёлся на первый вагон, а Император ехал во втором. Пострадали сопровождающие царя лица.

Этот террористический акт очень сильно возмутил царя-батюшку и правительство. За ним последовали репрессии. Были арестованы члены Исполнительного комитета «Народной воли» А.Квятковский, С.Ширяев, а также разгромлена находящаяся в Петербурге типография народовольцев.

Но это не остановило конспираторов. Осенью 1879 года организатор «Северного союза русских рабочих» Степан

Николаевич Халтурин по паспорту Степана Батышкова трудоустроился в Зимнем дворце столяром. Натаскал туда аж два пуда динамита(!), который подорвал 5 февраля 1880 года в помещении, расположенном под столовой Императора. Но Александр II и члены его семьи не пострадали. В результате этого теракта погибли 11 солдат, нёсших службу во дворце. Все они были героями недавно закончившейся русско-турецкой войны, за своё отличие зачисленными на службу в императорский дворец. Кроме того, ранения различной степени тяжести получили 56 человек.

В результате тщательной слежки за царем террористы установили, что из Зимнего дворца в Царское село Император ездит через Каменный мост. По предложению Александра Михайлова руководимая Желябовым группа в составе А.Преснякова, М.Грачевского, А.Баранникова и Макара Тетерки мост этот заминировала и стала поджидать царя.

17 августа 1880 г. все было готово, но когда Император подъезжал, Тетерка замешкался, и взрыв не был произведен.

Слежкой террористы также установили, что каждое воскресенье царь после торжественного развода караула в Михайловском манеже заезжал в Михайловский дворец к великой княгине Екатерине Михайловне, а затем отправлялся в Аничков дворец к старшему сыну великому князю Александру Александровичу и только после этого возвращался в Зимний дворец. Наблюдатели подметили, что на повороте от Михайловского театра на Екатерининский канал кучер придерживает лошадей, и карета едет почти шагом. Здесь и решено было организовать засаду.

В ноябре 1880 года Ю.Богданович и А.Якимова по документам супругов Кобозевых сняли помещение в первом этаже дома, стоящего на углу Малой Садовой и Невского проспекта. Подкоп попеременно рыли Желябов, Колодкевич, Суханов, Баранников, Саблин, Ланганс, Фроленко, Дегаев Сергей Петрович и Меркулов Василий Аполлонович. К февралю 1881 года подготовка к минированию дороги была завершена.

Было принято решение создать вспомогательную группу террористов, которые должны были добить царя в случае, если после взрыва мины он останется жив. В эту группу Желябов ввёл студентов Евгения Сидоренко, Игнатия Гриневицкого, Николая Рысакова, а также рабочих Тимофея Михайлова и Ивана Емельянова. Четыре бомбы для указанных террористов изготовил Кибальчич.

27 февраля 1881 года Желябова арестовали. Руководство терактом приняла Софья Перовская. На совещании Исполнительного комитета был уточнён план террористического акта и определены его исполнители. Метальщиками были назначены Гриневицкий, Михайлов, Рысаков и Емельянов.

В ночь на 1 марта 1881 года Исаев заложил мину под Малой Садовой, однако карета поехала другим путём. По приказу Перовской метальщики перешли на набережную Екатерининского канала, где и совершили нападение.

Первой бомбой, брошенной Рысаковым, были ранены несколько конвойных и прохожих. Сам Александр II целёхонек вышел из кареты и подошёл к Рысакову, который был схвачен охраной, затем стал возвращаться к карете, чтобы оказать помощь раненым. В это время Игнатий Гриневицкий метнул бомбу под ноги императору. Александр II был смертельно ранен. В результате этого теракта получили ранения еще 20 человек, из которых двое скончались.

Цареубийство не привело к параличу власти, а инициировало массовые аресты, завершившиеся серией судебных процессов («Процесс 20-ти», «Процесс 17-ти», «Процесс 14-ти» и др.). Казнь членов Исполкома «Народной воли» была довершена разгромом ее организаций на местах. Всего с 1881 по 1884 было репрессировано около 10 тысяч человек.

***

Этот экскурс в историю, уважаемый читатель, мы совершили для того, чтобы понять, при каких исторических реалиях происходило противостояние органов безопасности с рвавшимися к власти террористами, кои в последующем присвоили себе гордое имя «революционеры», а сотрудников охраны нарекали уничижительным «провокаторы».

Я рекомендую читателю навести биографические справки о личностях «революционеров», дабы убедиться, что сущность этих деятелей, немногим отличается от ряда наших современников, таких как Басаев и КО.

Однако от общего перейдём к частностям, дабы проверить, многим ли отдельные «революционеры» отличались от тривиальных уголовников и всегда ли Господь карал провокаторов, коих в народе кличут козлами!

 

Закопёрщик провокации?

Большая Советская Энциклопедия организатором политической провокации в России назвала Георгия Порфирьевича Судейкина, и этого достаточно, чтоб его судьбине мы уделили должное внимание.

Родился Жора 11 апреля 1850 года в семье дворянина Смоленской губернии. Окончив кадетский корпус, поступил вольноопределяющимся рядовым в Копорский 4-й пехотный полк. После присвоения унтер-офицерского звания поступил в Московское пехотное училище, по окончании коего 18 августа 1870 года ему присвоен чин прапорщика, в 1871 — подпоручика и назначение на должность полкового адъютанта.

В декабре 1872 года Георгий за отличие по службе произведён в поручики.

В Отдельный корпус жандармов зачислен в феврале 1874 года с назначением адъютантом Воронежского жандармско-полицейского управления железной дороги. В 1877 году произведен в штабс-капитаны и назначен адъютантом (или, говоря военным языком, начальником штаба) главы Киевского губернского жандармского управления, на место убитого народовольцами барона, штабс-ротмистра Густава Эдуардовича Гейтинга (1835–1877).

В 1879 раскрыл Киевскую организацию Народной воли, что способствовало его стремительной карьере…

С этого места попристальней вглядимся в сыскную деятельность Георгия Порфирьевича.

Читаем: «Очень скоро необыкновенно честолюбивый и хитрый Судейкин… стал вводить в среду революционеров провокаторов из числа учащейся молодежи и в конце 1878- начале 1879 года напал в Киеве на след группы террористов-народовольцев, готовивших акты возмездия против царских сановников и даже против самого императора Александра II, приезда которого ожидали в Киеве. Судейкин внедрил в эту группу своего агента — студентку Бабичеву. Она-то и сумела под его руководством выведать все секреты организации. По приказанию Судейкина в один из январских дней 1879 года Бабичева под видом вечеринки собрала у себя на квартире народовольцев — участников этой группы: Валериана Осинского, Волошенко, Дебагория-Мокриевича, Марию Ковалевскую, Софью Лешерн фон Герцфельд, Стеблин-Каменского, Павла Фролова, Брандтнера, Антонова-Свириденко, братьев Ивичевичей, Попко, Фроленко.

В разгар вечеринки, внезапно выломав входную дверь, в квартиру ворвался Судейкин с жандармами. Направив оружие на присутствующих, он объявил их арестованными. Но братья Ивичевичи, Брандтнер и Антонов-Свириденко оказали вооруженное сопротивление. Им удалось застрелить нескольких жандармов. Судейкин же — отличный стрелок — смертельно ранил братьев Ивичевичей, однако под натиском революционеров ему вместе с уцелевшими жандармами пришлось отступить во двор. Несмотря на отчаянное сопротивление, вырваться из квартиры Бабичевой народовольцы не смогли. После прихода солдат пехотной роты, вызванных Судейкиным, им пришлось сдаться.

Весной 1879 года Киевский военно-окружной суд приговорил оставшихся в живых после перестрелки Антонова-Свириденко, Брандтнера и Валериана Осинского к смертной казни, других народовольцев — к длительным срокам заключения в крепости. Действия революционных организаций в Киеве были парализованы.

Судейкин стал героем дня. В полицейских кругах о нем начали рассказывать легенды. Особенно после нескольких неудачных покушений на его жизнь, о которых министр внутренних дел и шеф жандармов Д.А. Толстой не без основания говорил, что они инспирированы самим Судейкиным в целях его личной популярности. Тем не менее, распространявшиеся легенды о его «героизме» сделали свое дело. После ликвидации группы террористов в Киеве авторитет Судейкина в правящих кругах России как мастера по борьбе с терроризмом заметно вырос».

Теперь давайте осмыслим прочитанное.

Энциклопедический словарь поясняет: провокация (от лат. provocatio — вызов) — подстрекательство к действиям, которые могут повлечь за собой тяжелые последствия, а провокатор (лат. provocator) — тайный агент полиции, вступающий в контакт с преступными элементами (потенциальными нарушителями уголовного закона) с целью побудить их к совершению определенных противоправных действий для облегчения последующего изобличения и ареста указанных элементов.

Вглядимся в жертв «судейкинской провокации» 1879 года.

Григорий Анфимович Попко родился 12 апреля 1852 года в семье кубанского священника. Учился в Ставропольской духовной семинарии, затем в Петровско-Разумовской академии в Москве и в Новороссийском университете на юридическом факультете. Вступил в революционный кружок. В 1876 году вместе с Ф.Н. Юрковским участвовал в убийстве Василия Тавлеева. В 1876 году Попко ездил в Париж как делегат одесского революционного кружка. Вернувшись в Россию, занимался пропагандой среди крестьян. В 1878 году Попко вступил в тайную организацию "Земля и Воля". В ночь на 25 мая в Киеве совершил террористический акт в отношении жандармского офицера Г.Э. Гейкинга, ударив его кинжалом. Убегая от погони, Попко отстреливался из револьвера, убил крестьянина и ранил городового. 29 мая Гейкинг умер от ран. В августе 1878 года года Григорий Анфимович был арестован в Одессе, а уже 5 августа осужден на процессе 28-ми (дело Лизогуба, Чубарова и других) и приговорен к пожизненной каторге. Умер 20 марта 1885 года от туберкулёза.

Волошенко Иннокентий Федорович родился в 1848 году в семье обер-офицера. Учился в Новороссийском университете. В 1876 году привлекался к дознанию за распространение запрещённой литературы среди жителей Бекешевской станицы (Кубанская область). 23 февраля 1878 года за недостатком улик освобожден от ответственности. По агентурным донесениям принимал участие в убийстве в Одессе секретного сотрудника Тавлеева. Зимою 1877–1878 годов приезжал в Петербург вместе с Осинским; присутствовал на землевольческом съезде; принимал участие в январе 1878 года в демонстрации на похоронах рабочих, убитых в Петербурге на Патронном заводе. Принимал участие в деятельности южных кружков (псевдонимы «Петро Вовк», «Павлов»»). Арестован 24 января 1879 года в Киеве под фамилией Вишняков. Киевским военно-окружным судом 13 мая того же года приговорен к каторжным работам на 10 лет. Умер в 1908 г. в Полтаве.

Осинский Валерьян Андреевич родился в 1853 году в Таганроге в семье инженера — богатого землевладельца — дворянина. В сентябре 1871 года поступил в Петербуржский институт инженеров путей сообщения, и 23 октября 1872 года был отчислен в связи с арестом за хамство (не уступил дорогу Александру II). В августе 1876 года за политическую неблагонадежность уволен с должности секретаря уездной земской управы Ростова-на-Дону. Проживал нелегально, был одним из учредителей общества «Земля и Воля». В мае 1877 года был арестован в Петербурге с подложным билетом для входа в зал заседания Сената по процессу 50-ти; при аресте назвался дворянином Николаевым. Летом 1877 года принимал участие в подготовке побега арестованных по процессу 193-х. В конце 1877 года приехал в Петербург для подготовки покушения на Трепова. После ареста Л.Дейча и Я.Стефановича вел с ними сношения с волей и участвовал в подготовке их побега из Киевской тюрьмы. В январе 1878 года принимал участие в демонстрации в Петербурге на похоронах рабочих, убитых при взрыве на Петербургском Патронном заводе. В январе 1878 года в Киеве организовал съезд революционеров. 23 февраля 1878 года принял непосредственное участие в покушении на киевского прокурора Котляревского. В марте 1878 года принимал участие в организации покушения на Гейкинга в Киеве. Принимал деятельное участие в агитации среди киевского студенчества в марте 1878 года по поводу ареста студента Н.Подольского, последовавшего вслед за покушением на Котляревского. В ночь на 27 мая 1878 года принимал участие в побеге из Киевской тюрьмы Л. Дейча, Я.Стефановича и И.Бохановского. После покушения на Гейкинга и побега Л. Дейча с товарищами выпускал прокламации за подписью «Исполнительного Комитета русской социально-революционной партии». В декабре 1878 года принимал участие в совещании с земцами И.Петрункевичем и В.Линдфорсом. Был одним из немногих землевольцев сторонником необходимости борьбы за политические права.

Жил под псевдонимами Плетнева, Бариловича, Аркадия Ферапонтовича Слепцова, землемера Степана Бойкова. Под последней фамилией был арестован в Киеве 25 января 1879 года. При аресте оказал вооруженное сопротивление — стрелял в Судейкина, руководившего его арестом.

7 мая 1879 года Киевским военно-окружным судом вместе с С.Лешерн-фон-Герцфельдт и И.Волошенко признан виновным в принадлежности к преступному сообществу, в руководительстве им, в составлении подложных паспортов, в распространении книг и воззваний преступного характера, в покушении на убийство Судейкина. Приговорен 7 мая 1879 г. к смертной казни чрез расстреляние. Повешен 14 мая 1879 г. в Киеве.

Лешерн фон Герцфельдт Софья Александровна родилась в 1840 году в семье генерал-майора. Окончила Новгородский институт благородных девиц. В 1873 году в Петербурге вступила в революционно-народнический кружок Ф.Н. Лермонтова. С 1874 года вела революционную пропаганду среди крестьян поволжских губерний от Рыбинска до Саратова. Арестована в Саратове 17 июня 1874 года. Содержалась в Саратовском тюремном замке, с 19 февраля 1875 в Петропавловской крепости и с 20 января 1876 в Доме предварительного заключения в Петербурге. Судилась на процессе «193-х» (1877-78). 23 января 1878 приговорена к ссылке в Тобольскую губернию. Бежала и перешла на нелегальное положение. В Киеве примкнула к Южному Исполнительному комитету русской социал-демократической партии во главе с В.А. Росинским. 24 января 1879 года там же под фамилией жены землемера Байковой арестована вместе с Осинским после вооруженного сопротивления. Приговорена к смертной казни (заменена бессрочной каторгой в Сибири). Умерла в Забайкалье в 1898 году.

Свириденко Владимир Антонович, 1850 года рождения, уроженец Симферополя. Сын коллежского асессора. После гимназии поступил в Николаевское реальное училище, которое, однако, не окончил…В революционном движении с 1878 года (революционные псевдонимы Володька, Кавуненко, Алешковский, Александр Григорьевич Казанцев). В 1878 году в Николаеве Свириденко вместе с Виттенбергом Соломоном Яковлевичем (1852–1879 гг.) для совершения покушения на Александра II организовали революционный кружок среди черноморских матросов. Из Николаева переехал в Одессу, где вёл революционную пропаганду среди матросов и склонил их к краже динамита из складов Морского ведомства. С начала 1879 года в Киеве вёл пропаганду среди рабочих. Принимал участие в организации побега П.Фомина и А. Медведева из Харьковской тюрьмы. Арестован в Киеве 11 февраля 1879 года в доме Коссаровской. При аресте оказал вооруженное сопротивление. При аресте назвался мещанином Петром Ивановичем Антоновым.

4 мая 1879 года за принадлежность к преступному сообществу и вооруженное сопротивление властям приговорен к смертной казни через расстреляние. По желанию Александра II повешен 14 мая 1879 года.

Ковалевская Мария Павловна (в девичестве Воронцова) родилась в августе 1849 года в семье помещика Екатеринбургской губернии. Окончила Одесский институт. Была активным членом группы южных бунтарских народников. Арестована 11 февраля 1879 года в Киеве на Жилянской улице. 30 апреля 1879 года по делу Брантнера, В.Свириденко, Дебогория-Мокриевича и др. приговорена к 14 годам 10 месяцам каторги. В знак протеста против истязания политзаключённых 6 ноября 1889 года отравилась.

Дебогорий-Мокриевич Владимир Карпович родился 12 мая 1848 года в Чернигове в семье помещика. С 1866 по 1871 годы учился на физико-математическом, затем на медицинском факультете Киевского университета. С 1871 года увлёкся социалистическими идеями. В 1873 году познакомился с М.Бакуниным, примкнул к «бунтарскому» крылу народнического анархизма. «Ходил в народ», а в 1875 году создал кружок с целью организации вооружённого крестьянского восстания. С конца 70-х годов Дебогорий-Мокриевич стоял в центре южного кружка террористов, хотя и не сторонник террора. 11 февраля 1879 года арестован в Киеве и приговорён военным судом к 14 годам каторги, совершил побег и до самой смерти в 1926 году занимался революционной деятельностью.

Стеблин-Каменский Ростислав Андреевич родился в 1858 году в Полтаве в семье полицмейстера. Ещё гимназистом привлекался к дознанию по политическим делам 1875–1876 годов; затем привлекался по «делу 193-х». Был приговорён к 5-месячному заключению и 1 месяцу тюрьмы. После освобождения примкнул к террористам. Участник харьковского революционного кружка Д.Т. Буцинского. Арестован 11 февраля 1879 года в Киеве на Жилянской улице, где было оказано вооружённое сопротивление. По делу Свириденко, Дебогория-Мокриевича и др. 7 мая 1879 года Киевским военно-окружным судом приговорён к 10 годам каторги. Застрелился в Иркутске 27 июля 1894 г.

Брандтнер Людвиг Карлович родился в 1853 году. Прусский подданный. В период обучения в Харьковском ветеринарном институте увлекся идеями народничества и в 1874 прервал обучение. Участвовал в нелегальных сходках студенческой и учащейся молодежи Харькова, организованных по инициативе С.Ф. Ковалика — сторонника революционных взглядов М.А. Бакунина. В 1875 привлекался к дознанию по делу народников Н.М. Баркова и М.Ф. Спесивцева. В 1876 вошел в народнический кружок, созданный студентами-медиками Харьковского университета

С.В. Ястремским и А.И. Архангельским, находившимися под влиянием идей П.Л. Лаврова и Ф. Лассаля. Руководил столярной мастерской, где студенты-народники обучались ремеслу в целях их "сближения" с народом; хранил подпольную литературу. В 1876 привлечен к дознанию по делу Ястремского и Архангельского, содержался под стражей и был освобожден под залог. В 1877- начале 1878, разочаровавшись в перспективах мирной пропаганды, стал активным участником политической борьбы, входил в боевое ядро кружка В.А. Осинского. В 1878 участвовал в террористической акции в Ростове-на-Дону, попытке освобождения осужденных по процессу "193-х" народников при их этапировании в одну из центральных тюрем Харьковской губернии. 11 февраля 1879 оказал вооруженное сопротивление при аресте в Киеве, был ранен. На судебном процессе "14-ти" стал одним из главных обвиняемых; приговорен к смертной казни через расстрел, замененный императором Александром II повешением. Казнен вместе с Осинским и В.А. Свириденко.

Семейка херсонских дворян Ивичевичей:

Игнатий Николаевич, 1857 года рождения, в 1874 году примкнул к революционному кружку в Одессе. В 1876–1877 годах вошел в киевскую террористическую организацию. Был одним из организаторов покушения на харьковского губернатора Кропоткина. 11 февраля 1879 года в Киеве при аресте во время вооруженного сопротивления был ранен и умер от ран.

Иван Николаевич, 1859 года рождения, с 1874 года участник одесского революционного кружка. В 1877–1878 годах под фамилией Ивана Петрова в Ростове-на-Дону занимался революционной агитацией. Застрелен 11 февраля 1879 года Судейкиным при задержании.

Павел Николаевич, 1860 года рождения, в 1879 году вследствие политической неблагонадежности одесским генерал-губернатором выслан из Одессы в Восточную Сибирь.

Христина Николаевна, 1861 года рождения. В 1879 году принимала участие в одесском революционном кружке, по поручению которого поддерживала связь с харьковским и киевским кружками.

Михаил Федорович Фроленко (1848–1938), сын отставного фельдфебеля, с 1870 года учился в Петербургском технологическом институте, в 1871 году перевёлся в Петровскую земледельческую академию (Москва). С 1873 года член московского кружка чайковцев, вёл пропаганду среди рабочих, участвовал в «хождении в народ» на Урале. С 1874 года на нелегальном положении. С 1878 член «Земли и воли», участник Липецкого и Воронежского съездов. Участник покушений на императора Александра II в ноябре 1879 года под Одессой и 1 марта 1881 года. Арестован 17 марта 1881 в Петербурге. По «процессу 20-ти» Фроленко был приговорён к смертной казни, замененной вечной каторгой. В 1936 вступил в Коммунистическую партию.

***

Оценивая изложенное, прихожу в выводу о нелепости утверждений, якобы, Судейкин, тем более его секретный сотрудник — студенточка Бабичева, спровоцировали вышеуказанных заговорщиков на преступления.

Осинский, Лешерн фон Герцфельдт, Дебогорий-Мокриевич, Брандтнер, братья Ивичевичи пришли в конспирацию в то время, когда Судейкин, не говоря уж о Бабичевой, не служил в Охранке.

А посмотрите на географию начала преступной деятельности этих заговорщиков: Одесса, Николаев, Новороссийск, Саратов, Ростов-на-Дону, Харьков, Петербург — города, где Судейкин не бывал.

Быть может, Судейкин в Ростове-на-Дону надоумил Осинского, Сентянина и Свириденко совершить 2 февраля 1878 года убийство рабочего-народника Никонова Акима Гавриловича за то, что тот, будучи арестованным в октябре 1877 года, дал правдивые показания? Или студентка Бабичева подстрекнула в Одессе Ф.Юрковского и Г.Попко совершить 5 сентября 1876 года убийство рабочего Василия Тавлеева, по доносу которого в декабре 1875 года жандармы арестовали 15 участников «Южнороссийского союза рабочих»?

Да и с хронологией арестов не всё ладно: Попко арестован в августе 1878 года в Одессе, Волошенко и Лешерн фон Герцфельдт 24 января 1879 года, Осинский — 25 января, остальные — 11 февраля 1879 года в Киеве. Фроленко вообще арестован аж 17 марта 1881 года в Петербурге…

***

Начальник Киевского ГЖУ генерал Новицкий Василий Дементьевич так описывал тяжелые дни своей службы в корпусе жандармов.

…В апреле 1878 года в Киеве комитетом «Земли и Воли» были распространены прокламации, которыми конспираторы похвалялись совершёнными убийствами шефа жандармов — начальника Третьего отделения Собственной его императорского величества канцелярии Мезенцова Н.В., адъютанта начальника Киевского ГЖУ Гейкинга Г.Э., секретного сотрудника ГЖУ Никонова А.Г. и покушением на жизнь товарища киевского прокурора Котляревского М.М. Более того, террористы угрожали убийством прокурору С.-Петербургской судебной палаты Лопухину А.А. и генералу Ковалинскому, если они продолжат расследование совершённых народовольцами преступлений.

В киевский комитет входили южные «бунтари» — сорвиголовы, не щадящие ни себя, ни других: Г.А. Попко, В.К. Дебагорий-Мокриевич, И.Ф. Волошенко, М.Ф. Фроленко, А.Ф. Медведев, В.А. Свириденко, Л.К. Брандтнер, А.Е. Сентянин, А.Я. Гобет, Д.А. Лизогуб, братья Иван и Игнат Ивичевич и другие. Василий Дементьевич сих господ оценивал так: «Партия эта представляла отборных лиц, по профессии убийств, грабежей, ограблений, готовых на все, сыздавна известных воровствами и завербованных в ряды социально-революционной среды для известных целей, как-то: приведения в исполнение приговоров исполнительного комитета над властями и разными лицами, мешавшими революционному делу, и для добывания средств всевозможными путями».

Новицкий поведал, как секретный источник информировал ГЖУ, что исполнительный комитет и типография находятся в Киеве, «…весьма важную роль в убийствах играют два лица, известные в преступной среде под именами Валериана и Волка, что последний настолько осторожен, что квартира его никому не известна, и он только по вечерам выходит для пропаганды к памятнику св. Владимира; примету имеет: два выбитых зуба в верхней челюсти…».

Василий Дементьевич описал приложенные усилия при проверке этих сведений и констатировал: «24 января 1879 года наблюдение и розыски увенчались полным успехом: капитаном Судейкиным на Крещатике был арестован Волк с подложным документом на имя Вышнякова, оказавшийся студентом Новороссийского университета Иннокентием Волошенко 26 лет, и Валериан с подложными документами на имя Байкова, Ферапонтова и др., оказавшийся сыном генерал-майора, бывшим воспитанником корпуса путей сообщений, секретарем городской и земской управы в г. Ростове-на-Дону Валерианом Осинским 26 лет, жившим совместно с дочерью генерал-майора Софьею Лешернфон Герцфельд под именем его жены, 41 года от роду».

При этом Новицкий не преминул упомянуть, что Осинский и Лешерн стреляли в Судейкина, однако дело разрешилось благополучно: Волошенко, Осинского, Герцфельда и Ко признали виновными и осудили.

***

Фактически вышеописанные события были банальнопрозаичны…

Утром 10 февраля 1879 года секретный сотрудник сообщил Судейкину, что в доме Коссаровской по Жилянской улице конспираторами организована тайная типография, и скрывающиеся там нелегалы готовят прокламацию о террористическом акте, в результате которого убит харьковский генерал-губернатор князь Дмитрий Николаевич Кропоткин.

Сообщение озадачило Георгия Порфирьевича, ибо об этом преступлении ему ещё не было известно. Судейкин связался с харьковскими коллегами и те подтвердили — вечером 9 февраля 1879 года на возвращающегося из театра губернатора было совершено покушение.

Естественно было предполагать, что скрывавшиеся у Коссаровской нелегалы имеют связь с убийцами Крапоткина. За адресом организовали наружное наблюдение, а получив информацию, что в доме полно людей — приняли решение об их задержании.

Случилось это 11 февраля 1879 года. Руководил мероприятием Судейкин. Как отмечено выше, братья Ивичевичи, Брандтнер и Антонов-Свириденко оказали вооружённое сопротивление. Ивичевичи были застрелены Георгием Порфирьевичем. Ковалевская, Брандтнер, Антонов-Свириденко, Стеблин-Каменский, Ростислав Андреевич (1858–1894), Дебогорий-Мокриевич Владимир Карпович (1848–1926), Орлов Павел Александрович (1857–1890), Позен Николай Павлович (1850-?), Феохари Степан Ильич (1858-после 1931), Сарандович (по мужу Подбельская, по второму — Белоцветова) Екатерина Петровна (1858-после 1934), Армфельд Наталья Александровна, по мужу Комова (1850–1887), Потылицина (по мужу Данилович) Александра Эммануиловна (1860-?), Ниточаева, (урожденная Васильева) Екатерина(1851-?), Васильева Вера (1862-?) были задержаны. Типография была ликвидирована.

Во время этого мероприятия Судейкин и двое его коллег были ранены, а жандарм Казаник убит.

В результате внутрикамерной разработки задержанных были получены сведения, дающие основания полагать, что убийство Крапоткина совершили Кобылянский Людвиг Александрович (1857–1886) и Гольденберг Григорий Давидович (1855–1880). Деньги и оружие для этого преступления им передал Осинский В.А.

***

Бедный киевский портной — еврей Леонтий Забрамский был арестован из-за денежного конфликта с одним из заказчиков. Так случилось, что содержался он в камере с одним из братьев социалистов (Владиславом или Генрихом) Избицких, которые 28 марта 1878 года в Киеве при аресте оказали вооружённое сопротивление. В апреле 1879 года ожидающего освобождения Леонтия Избицкий попросил передать записочку пребывающим на воле подельникам. Этот документик и был обнаружен у Забрамского при освобождении. Так он попал на ясны очи Судейкина.

Не мудрствуя лукаво Георгий Порфирьевич предложил Забрамскому выбор — вернуться в камеру за соучастие в государственном преступлении или влиться в стройные ряды охранителей Закона. Учитывая, что Судейкин посулил кой-каких деньжат, Леонтий взвалил на свои хрупкие иудейские плечи тяжкое бремя тайного служения Государству Российскому.

Записочка Избицкого послужила Забрамскому пропуском в мир конспирации народовольцев. Стал Леонтий помаленьку выполнять поручения террористов, о чём исправно информировать Георгия Порфирьевича…

***

Вскоре агентура сообщила, что в Киев для «казни» Судейкина прибыл Вовка Полячек, который за убийство Крапоткина получил 300 рублей. Георгий Порфирьевич киллера выследил и задержал 21 августа 1879 года, изъяв при этом револьвер, ружьё, патроны, яды, кинжал со следами крови и паспорт на имя харьковского мещанина Григоренко. В результате проведенных ОРМ было установлено, что под личиною Полячека-Григоренко скрывался Кобылянский. Внутрикамерной разработкой были получены сведения, что после убийства Кропоткина Людвиг Александрович участвовал в организации соловьевского покушения 2 апреля 1879 года на Александра II…

За всё про всё Кобылянскому Петербуржский военноокружной суд 31 октября 1880 года (процесс 16-ти) отмерил 20 лет каторжных работ.

Одесским ГЖУ своевременно были получены агентурные сведения, что из Москвы 12 ноября 1879 года в Одессу прибыл какой-то нелегал. 13 ноября 1879 года по указанию члена Исполнительного комитета «Народной Воли» Михаила Федоровича Фроленко (1848–1938) народоволец Златопольский (Шлемович) Савелий Соломонович (1855?-1885) передал прибывшему 300 рублей, полтора пуда динамита и отправил его обратно в Москву.

Принятыми мерами 14 ноября 1879 года на станции Елисаветград Николаевской губернии среди пассажиров по приметам был обнаружен и задержан господин, предоставивший паспорт на имя потомственного почетного гражданина города Тулы Степана Петрововича Ефремова. И всё бы ничего, но почётный гражданин не смог внятно пояснить господам жандармам, для чего он везёт столько взрывчатки, а посему оказал вооруженное сопротивление и пытался бежать. По этой причине его поместили в острог.

На допросах «почётный гражданин» признал свою принадлежность к организации «Свобода или смерть», однако представиться не пожелал и показания давать отказался. К 21 ноября 1879 года через агентуру Киевского ГЖУ в Григоренко был опознан Гольденбер.

27 ноября 1879 года Григория Давидовича этапировали в Одессу для дальнейшей разработки. Неискушённый в делах сыска Гольденбер обо всех своих злоключениях поведал сокамернику Курицыну. Тот донёс жандармам, которые в камеру к Гришеньке подсадили его маму, подвизавшуюся уговорить своё чадушко сотрудничать с властями.

Задумка удалась — уже в феврале 1880 года Гольденбер дал товарищу прокурора Добржинскому подробнейшие правдивые показания обо всём, что ему было известно. В апреле 1880 года Григория Давидовича этапировали в С.Петербург, где он после аудиенции с министром МВД Михаилом Тариэловичем Лорис-Меликовым (1825–1888) на суде сыграл решающую роль в разгроме народовольчества. После суда Гольденбер отписал подельникам письмо с мотивацией своего деяния и 15 июля 1880 года повесился в Петропавловской крепости.

***

В 1879 году усилиями ГЖУ в Киевской губернии народовольческие организации были практически ликвидированы. В этой связи к концу года южные бунтарские народники из Одессы и Харькова стали засылать своих эмиссаров в Киев для реанимации конспирации.

Одним из эмиссаров был Попов Михаил Родионович (1851–1908). Землеволец с 1875 года, с опытом подрывной деятельности в Петербурге и Ростове. Соратник Плеханова, один из организаторов Воронежского съезда, после которого примкнул к «Чёрному переделу», затем создал отдельное ОПС, пытаясь объединиться с народовольцами в Киеве. Участник убийства секретного сотрудника Рейнштейна (о нём чуть позже).

Вторым эмиссаром был Буци[ы]нский Дмитрий Тимофеевич (1855–1891). Один из организаторов харьковской конспирации (Стеблин-Каменский, Сажин, Яцевич, Ефремов и др.). В октябре 1878 года участвовал в попытке освобождения из харьковской тюрьмы Медведева-Фомина. Скрываясь от ареста, 16 апреля 1879 года уехал в Киев, где жил нелегально по паспорту Стасенко. Примкнул в Киеве к народовольцам и был агентом Исполнительного Комитета на юге. В 1879 году по приглашению М.Р. Попова вошел в Киевское объединенное сообщество чернопередельцев и народовольцев, в котором играл видную роль (заведовал изготовлением подложных документов; вёл сношения с народовольцами Харькова и Одессы; участвовал в подготовке покушений на князя Кропоткина и на Александра II).

В конспирацию Попова-Буцинского Судейкин и внедрил секретного сотрудника Забрамского. Леонтий как манну небесную принял финансово подкреплённое предложение Георгия Порфирьевича организовать портняжную мастерскую в достойном помещении, которое использовать в качестве явки террористов.

Участник указанной террористической группы студент Владимир Шмигальский также являлся секретным сотрудником внутреннего наблюдения Георгия Порфирьевича.

И судя по всему Судейкин не ограничился только этими двумя источниками среди террористов, и созданные им оперативные позиции позволяли своевременно не только устанавливать прибывающих террористов, но в значительной степени контролировать их деятельность. В этой связи руководство разработкой этого ОПС было поручено Георгию Порфирьевичу.

В Киеве Судейкин мало кого арестовывал. Он получал сведения об отъезде того или иного подпольщика и информировал соответствующее ГЖУ на его задержание в пути следования или по месту прибытия, отводя таким образом подозрение от состоящих у него на связи секретных сотрудников.

Так, направляющихся в Одессу с подложными паспортами Буцинского и Диковского Сергея Дорофеевича (1857–1909) с подачи Забрамского задержали 11 января 1880 года на станции Казатин Киевской губернии под предлогом проверки документов.

Ночь с 20 на 21 февраля 1880 года Попов провёл в мастерской у Забрамского, а арестовали его только 22 февраля на Крещатике. При этом Михаил Родионович был убеждён, что попался он совершенно случайно и Леонтий к этому не имеет никакого отношения.

К марту 1880 года Судейкиным был подготовлен детальный план одновременной поимки всех выявленных террористов, предусматривающий вывод из разработки агентуры внутреннего наблюдения и организации внутрикамерной разработки арестованных.

4 марта 1880 года из выявленных 35 террористов 31 были арестованы (остальным удалось скрыться).

В тот же день 20-летний студент Поликарпов заманил Забрамского к себе домой, где кистенём и кинжалом нанёс ему 13 ударов. Однако Леонтий предусмотрительно ходил в кольчуге, которая и спасла ему жизнь. Он вырвался и убежал, а незадачливый киллер совершил суицид. Об этой несостоявшейся казни в листке «Народной Воли» № 2 от 20 августа 1880 года было написано: «Поликарпов Константин застрелился в Киеве при неудачной попытке убить шпиона Забрамского».

Однако террористический акт Поликарпова возымел должное воздействие — Забрамский отказался свидетельствовать в суде против революционеров. Его показания (в том числе и о подготовке Поповым покушения на киевского генерал-губернатора Черткова Михаила Ивановича) Судейкин в июле 1880 года зачитывал в Киевском военноокружном суде. Суд приговорил Михаила Попова и Игнатия Иванова (1859–1886) к смертной казни, заменённой на пожизненное заключение; 19 участников группы — к длительным срокам каторги. Четверых террористов в административном порядке выслали в Восточную Сибирь. Ещё четверых отправили в распоряжение начальников Харьковского и Бессарабского ГЖУ для привлечения к ответственности за совершённые там преступления.

Владимира Шмигальского «за недоказанностью вины» оправдали, а Леонтия Забрамского от уголовного преследования освободили ввиду откровенности его показаний и раскаяния. Дальнейшая его судьба не известна.

Скрывшийся от Судейкина в деревне Козловка Путивльского уезда Курской губернии участник террористического сообщества отставной штабс-капитан артиллерии Стаховский закончил свои дни весьма трагично. В родительском доме тремя выстрелами из револьвера его застрелил отец, когда узнал, что отпрыск его государев преступник!

Прибывший на место сыноубийства наряд полиции задержал в Козловке подозрительного господина, предъявившего паспорт на имя Головлёва. Его доставили в Киевское ГЖУ.

Судейкин по фото установил, что под личиною Головлёва скрывается Юрковский Федор Николаевич (1851–1896) по кличке «Сашка-инженер». Посредством внутрикамерной разработки Георгий Порфирьевич выяснил, что Юрковский совместно с Григорием Попко в 1876 году в Одессе убил Василия Тавлеева, а 3 июня 1879 года вместе с Еленой Ивановной Россиковой (в девичестве Виттен, 1849–1894) и Погореловым (?) совершили кражу из Херсонского казначейства путём подкопа.

Поговорил Судейкин по душам с «Сашкой-инженером», тот и признался во всём, за что и был осужден к 20 годочкам каторги. Что примечательно и симптоматично — Юрковский и Россикова сошли с ума, да так и померли.

***

3 апреля 1879 года на Киево-Житомирском шоссе было совершено покушение на ограбление почтовой кареты, перевозившей 102 000 казённых рубликов.

Агент Беляев сообщил Георгию Порфирьевичу, что это преступление, а также хищение денежного ящика в 125 пехотном Курском полку, совершили участники банды, которую бывший чайковец Басов Иван Иванович организовал для добывания средств в интересах революции.

В банду входили: сын бывшего полицейского офицера Бильчанский Осип (1858–1879) по кличке «Горбачёв»; Давиденко Филипп Яковлевич (1860–1928); Зубржицкий Ян Фадеевич (1861–1924); отставной поручик Козакевич Константин Филиппович из дворян (1839-?); отставной подпоручик Зундштрем Роман-Вильгельм-Андерсон (1839-?); коллежский регистратор Кречетович Илья Данилович из дворян (1847-?); дворянин Багряновский Корнелий Феликсович (1860–1896); сын чиновника Чуйко (Чуйков) Степан

Иванович (1861-?); киевский мещанин Горский Платон Григорьевич (1851–1879); 18-летний купеческий внучок Саша Овчинников; 19-летний крестьянин Савастьян Строганов и некто Гудзь.

Силами ГЖУ и Киевской полиции 24 апреля 1879 года в Киеве были арестованы Строганов, Горский, Бильчанский, Давиденко, Овчинников и Зубржицкий, в тот же день в Житомире задержали Козакевича, Кречетовича, Багряновского, Чуйко, Строганова, Зубржицкого, а 29 апреля 1879 года там поймали и Зундштрема.

Басову и Гудзю удалось скрыться.

Допросы Георгий Порфирьевич начал со слабого звена: Савастьян Строганов без особых запирательств признался в ограблении почтовой кареты, назвал соучастников, а также сообщил, что Бильчанский хвастался убийством секретного сотрудника Киевского ГЖУ Тараса Курилова, совершённом весною 1879 года на острове, в урочище Долбецком, вблизи Никольской слободки, что против Киева.

14 июля 1879 года Киевский военно-окружной суд участников банды признал виновными в покушении на ограбление казенной почты, следовавшей из Житомира в Киев со 102 тысячами рублей, и казенного денежного ящика Курского пехотного полка в городе Житомире. Кроме того, Бильчанский, Горский, Овчинников, Давиденко признаны виновными в убийстве Курилова, а Овчинников — ещё и в совершённом в Киеве убийстве дворянина Барановского.

Горский и Бильчанский повешены 18 июля 1879 года в Киеве, Овчинникову смертная казнь заменена 20 годами каторжных работ. Остальные члены банды приговорены к длительным срокам каторги, а Строганов помилован ввиду данных им откровенных показаний и полного раскаяния.

Известны итоги розыскной деятельности Судейкина в Киеве: за 1879–1880 годы были арестованы 157 человек, осуждены за государственные преступления 70 (в том числе 9 женщин). К смертной казни через повешение приговорены 14 осужденных (1 женщина), из них казнены Осинский, Антонов, Брантнер, Горский, Бильчанский, Федоров, Лозинский и Розовский. 87 человек высланы административным порядком за пределы Киевской губернии.

Как видно из вышеизложенного, говорить о провокаторстве Судейкина по меньшей мере не корректно. А учитывая, что Георгий Порфирьевич заведовал агентурой Киевского ГЖУ — названные результаты подчёркивают его высокий профессионализм и неуёмную работоспособность.

К слову сказать, в январе 1881 года состоящий на связи у Георгия Порфирьевича секретный сотрудник «Сизый» предотвратил очередное покушение на Императора Александра II, сообщив о подготовке террористов к взрыву царского дворца путём закладки взрывчатки в печную трубу.

1 марта 1881 года Александр II погиб. Уже к концу месяца по рекомендации киевского военного прокурора генерал-майора Василия Степановича Стрельникова Александр III назначил капитана Судейкина Г.П. начальником Отделения по охранению порядка и спокойствия в столице. И Георгий Порфирьевич покинул Киев. Навсегда…

 

Автор клеёнчатой тетрадки

Пока господа жандармы укрепляли агентурные позиции в стане народников, те тоже не сидели сложа руки. В конце 1878 года на светлы очи господ будущих свободосмертников Морозова Н.А. и Михайлова А.Д. попал Николай Васильевич Клеточников.

Родился Коленька третьим ребенком в семье титулярного советника, служившего архитектором в Пензенской казенной палате, и домохозяйки. С малых лет он удручал родителей своей хворостью, которую Василий Яковлевич и Елизавета Лукьяновна сочли причиной его замкнутости и привычки уходить в себя дабы ломать голову праздными вопросами — о положении народа, о реформах и даже о конституции.

Окончив гимназию, в 1864 году Николай поступил на физико-математический факультет Петербургского университета, однако в феврале 1866 года по болезни (туберкулёз) ушёл со второго курса. На папины денежки скромненько жил в Крыму, но в сентябре 1868 года поступил письмоводителем ялтинского уездного предводителя дворянства. Получив небольшое наследство после смерти родителей в 1873 году, поехал в Вену посмотреть на жизнь тамошнюю. Осенью 1876 года переехал в Симферополь, где служил кассиром в Обществе взаимного кредита. В сентябре 1877 года поступил вольнослушателем в Петербургскую медико-хирургическую академию и начал было заводить дружбу с радикально настроенными студентами, однако в связи с новым приступом болезни вынужден был вернуться в родные края. Через годочек, поокрепнув здоровьицем, поехал Коленька в Петербург дабы положить свою хворую, никчемную жизнь на алтарь политического террора.

***

Арестованная в 1878 году за принадлежность к тайному обществу Мурашина приняла предложение жандармского поручика Викентьева о секретном сотрудничестве. Её освободили из-под стражи, определив местом явок конспиративную квартиру, которую содержала вдова жандармского полковника Кутузова Анна Петровна.

Мурашина обо всём рассказала Михайлову. Александр Дмитриевич совместно с Баранниковым Александром Ивановичем (1858–1883) и Колоткевичем Николаем Николаевичем (1849–1884) приняли решение об использовании Мурашиной в качестве двойного агента, а также организовали наружное наблюдение за квартирой Кутузовой в целях выявления секретных сотрудников Охранки.

Следует отметить, что Михайлов давненько вынашивал планы оперативного проникновения в Охранку, однако не видел подходящего для этого кандидата.

***

Осенью 1878 года Клеточников, приехав в С.-Петербург, остановился на квартире своего приятеля Шибунина. Там он встретился с Александром Дмитриевичем, с которым ранее был шапочно знаком как с «Петром Ивановичем». В процессе непринуждённой беседы опытный конспиратор выведал необходимые ему сведения, увидев в Николае Васильевиче человека, который обладает необходимыми личностными качествами для внедрения в Охранку. Клеточников был взят свободосмертниками в вербовочное изучение (через местных землевольцев они навели справки по прежним местам пребывания Клеточникова, а также осуществили за ним наружное наблюдение в С.-Петербурге).

В начале декабря 1878 года Михайлов, не раскрывая своего замысла, поручил Клеточникову снять комнату у Кутузовой, доведя до неё легенду: приехал, мол, в столицу в поисках службы, знакомых в городе нет.

5 или 6 декабря Николай Васильевич поселился у Анны Петровны в доме № 96/1 на углу Невского проспекта и Надеждинской улицы, заняв комнату, которая только что освободилась по случаю ареста очередного жильца.

Выполняя задание Михайлова, Николай Васильевич две недели ублажал старушку: сетуя на свою судьбину, по мелочи проигрывая ей в картишки. Всё это время Анна Петровна — резидент 3 Отделения, внимательно присматривалась к постояльцу, а убедившись, что его можно использовать в интересах сыска, дала вербовочную наводку своему шефу — заведующему агентурной экспедицией Третьего отделения генералу Кириллову Григорию Григорьевичу. Последний изъявил желание лично познакомиться с Клеточниковым.

Во время очередных карточных посиделок Клеточников посетовал, что не может найти подходящую работу. В ответ Кутузова предложила свою помощь в трудоустройстве Николая Васильевича в экспедицию Третьего отделения, начальник коей, якобы, является давним приятелем её мужа, а его помощник — полковник Василий Алексеевич Гусев — приходится ей племянником и единственным наследником. Клеточников опешил от такого откровения и пообещал подумать над этим предложением.

Михайлов ликовал от сообщённых Клеточниковым новостей и стал уговаривать Николая Васильевича принять предложение Анны Петровны. Клеточников долго колебался, но когда Александр Дмитриевич заверил его, что партия компенсирует все его морально-нравственные издержки деньгами, Николай Васильевич согласился.

Генерал Кириллов принял Клеточникова сдержанно и, выяснив необходимые биографические сведения, ничего не обещая, выпроводил. Лишь после получения от коллег сведений о жизни Николая Васильевича в Пензе, Ялте и Симферополе Григорий Григорьевич 25 января 1879 года объявил Клеточникову о его зачислении агентом Третьего отделения по вольному найму с жалованьем по рублю в день и заданием выявлять преступные настроения среди учащейся молодежи.

Агентурные сообщения о результатах своих сыскных изысканий на студенческих балах и сходках Клеточников писал совместно с Михайловым. В розыскном плане это были абсолютно никчемные писульки. Однако их слог и каллиграфия произвели на Кириллова должное воздействие, и 8 марта 1879 года Клеточников был назначен в агентурную часть 3-й экспедиции Третьего отделения сверхштатным помощником делопроизводителя. Вскоре его назначили чиновником для письма, а 20 апреля 1880 года царь Александр II по представлению «вице-императора» М.Т. Лорис-Меликова пожаловал Клеточникову орден св. Станислава 3-й степени! С декабря 1880 года Николай Васильевич уже заведовал секретной частью 3-го делопроизводства, а 1 января 1881 года был назначен младшим помощником делопроизводителя всего Департамента полиции.

В силу должностных обязанностей Клеточников с секретными сотрудниками не встречался и к сведениям об их личностях доступа не имел. Он обрабатывал агентурные сообщения и планы мероприятий, направленных на их проверку и реализацию. Получаемую таким образом информацию Николай Васильевич передавал Михайлову, для которого не составляло особого труда устанавливать авторов доносов и принимать соответствующие контрмеры.

Первым предательством Клеточникова стала выдача Михайлову секретных сотрудников Третьего отделения Николая Васильевича Рейнштейна и его жены Татьяны, с которыми Николай Васильевич познакомился в период проживания у Кутузовой и поддерживал с ними приятельские отношения.

В повести «Тайна клеёнчатой тетради», воспевший «подвиг Клеточникова» Савченко В.И. душевные переживания своего героя описал так: «Он стал ожидать известия о гибели Николки и ждал его с болезненным чувством. Мысль, что и он должен будет считать себя причастным к гибели Николки, если Николка будет убит, сильно смущала».

26 февраля 1879 года террористы Попов М.Р. и Шмеман Н.В. в Москве совершили убийство агента, пришпилив к его платью записку: «Николай Васильев Рейнштейн, изменник, шпион, осужден и казнен русскими социалистами-революционерами; смерть иудам-предателям!».

Клеточников сообщал народовольцам сведения о готовящихся оперативно-розыскных мероприятиях в отношении Ордынцева, Веймара, полковника Петлена, банкира Анненскова, сестёр Баград и других.

Так, ещё до утверждения Кирилловым плана обыска у князя Александра Дмитриевича Мурузи (1807–1880) на Литейном 54, Клеточников слил информацию Михайлову. Естественно, жандармы ничего не нашли, и Кириллов, заподозрив измену, поручил коллежскому асессору Цветкову провести служебное расследование. Тот установил, что доступ к названным сведениям имели Ефимов и Клеточников. Однако дальше этого дело не пошло по причине отсутствия улик.

Сам факт вышеуказанной проверки заставил Клеточникова призадуматься о происходящем и прийти к выводу, что он рискует забесплатно! Наблюдательный Михайлов заметив перемены в своём агенте, поинтересовался, не хочет ли он прервать их отношения. Николай Васильевич стал упрекать Александра Дмитриевича в неисполнении обязательств в части оплаты его риска. Михайлов согласился платить, но предупредил, что за отступничество Клеточникова постигнет смерть. После этого Николай Васильевич указал на Дойлидову как на секретного сотрудника, освещавшего деятельность Плеханова.

За период службы в Охранке Клеточников, помимо планируемых ОРМ, выдал 332 секретных сотрудника! ряд из которых (С. Прейм, Г. Финогенов, В. Барановский, А. Жарков, Т. Курилов, Н. Шарашкин) был казнён народовольцами.

А вообще об обречённых на смерть предаваемых им секретных сотрудниках Николай Васильевич говорил так: «…он этих господ как бы и не замечает, как не замечаем мы окружающий нас мир микробов, хотя прекрасно знаем, что он существует…».

 

Звезда первой величины…

…именно так историк Павел Елисеевич Щёголев (1877–1931) назвал единственного выжившего после убийства Александра II народовольца. При этом в январе 1925 года Щёголев Верховному Суду РСФСР заявил: «…В середине ноября 1880 года Окладский был патентованным предателем, человеком, который в любой момент готов перестукиваться с кем угодно, опознавать и выдавать кого угодно.».

Окладский И.Ф. (1859-192?)

Из обвинительного акта: «Окладский, Иван Федорович, он же Иванов, он же Александров, он же Петровский, происходит из крестьян деревни Оклад Новоржевского уезда Псковской губернии, женатый, окончивший два класса городского училища, по профессии электромеханик, служивший до ареста на заводе «Красная заря» в должности механика для лабораторных изысканий, бывший член террористической организации партии «Народная воля», привлекавшийся по политическим делам к ответственности и судившийся в 1880 году Петербургским военноокружным судом по «процессу шестнадцати», коим признанный виновным в покушении на жизнь Александра II, произведенном под городом Александровском, приговоренный к смертной казни через повешение…».

Только не указано в обвинении, что с Желябовым Ваня познакомился в Одессе ещё пятнадцатилетним мальчишкой, уже в ту пору являющимся членом Южно-Русского союза рабочих. С 1874 года Окладский вёл активную революционно-террористическую деятельность. И на суде держался молодцом: 31 октября 1880 года в последнем слове гордо заявил, что не просит снисхождения, и если суд смягчит ему приговор, то он примет это за оскорбление. Суд учёл это пожелание и приговорил Окладского вместе с Александром Квятковским, Андреем Пресняковым, Степаном Ширяевым и Яковом Тихоновым к смертной казни через повешение, а остальных — к каторге.

03 ноября 1881 года руководитель личной охраны Императора Петр Александрович Черевин из Ливадии телеграфировал главе МВД Михаилу Тариеловичу Лорис-Меликову, что 02 ноября Александр III приказал Окладскому, Ширяеву и Тихонову смертную казнь заменить бессрочной каторгою.

Квятковский и Пресняков были казнены в Петропавловской крепости, где в ночь с 3 на 4 ноября в камере смертников ожидающего казни Окладского навестил начальник Петербургского губернского жандармского управления генерал-майор Комаров А.В.

Что и как говорил несомненно талантливый 54-летний руководитель политического сыска считавшему себя обречённым на смерть 21-летнему пареньку, мы никогда не узнаем. Известен результат: Окладский в обмен на жизнь себя любимого оказал содействие жандармам в розыске, арестах и изобличению участников покушения на Александра II, а также известных ему активистов «Народной воли», таких как А. Желябов, А. Баранников, Н. Колодкевич, С. Златопольский, М.Тригони и др.

 

Коса на камень…

Известная террористка Прасковья Семёновна Ивановская (1852–1935) свидетельствовала: «В 1881 году Н.Клеточников передал Исполнительному комитету партии "Н.В." объёмистую тетрадь с обширнейшими предательскими показаниями Окладского».

Передавая эту клеёнчатую тетрадку, не ведал Николай Васильевич, какую роль Окладский сыграл в его собственной судьбине!

Дело в том, что после ареста 28 ноября 1880 года А.Д. Михайлова Клеточников передавал свои предательские сообщения члену Исполнительного Комитета «Народной Воли» А.И. Баранникову. Тому самому, коего Ваня Окладский сдал жандармам. 24 января 1881 года Александра Ивановича арестовали. Баранникова Клеточников знал только по псевдониму «Алафузов» и поэтому ничего не ведал о провале своего оператора. 25 января Николай Васильевич с очередным доносом спокойно отправился на квартиру к Баранникову, и как кур в ощип попал в объятия родной нашей полиции!

Усугубил конфуз тот факт, что 26 января жандармы из почтового ящика Клеточникова извлекли письмо, написанное Андреем Желябовым…

Только будучи задержанным, Николай Васильевич узнал настоящие фамилии Михайлова и Баранникова. Такое недоверие конспираторов оскорбило Клеточникова до глубины души! И в порыве негодования он дал признательные показания, изложив своим каллиграфическим почерком всё, что ему было известно: кому, когда, где и какие сведения он передавал и сколько, когда, от кого и где получал за это деньги.

После этого на одной из прогулок по тюремному дворику Клеточникову передали записку, в которой была угроза убийством в случае его признания. Опасаясь подельников, на суде Николай Васильевич пытался оправдать своё предательство неприязнью к деятельности сыщиков. «… Что это за люди. Они готовы за деньги отца родного продать, выдумать на человека какую угодно небылицу лишь бы написать донос и получить награду. Я возненавидел это отвратительное учреждение и стал подрывать его деятельность, предупреждал, кого только мог об обысках, а потом когда познакомился с революционерами, передавал им подробные сведения».

Этот пафос был разоблачён собственноручными показаниями Клеточникова и другими доказательствами.

15 февраля 1882 года на «процессе двадцати» Николая Васильевича приговорили к смертной казни, которая 17 марта была заменена вечной каторгой.

В казематах Алексеевского равелина жандармы поместили Клеточникова, неизлечимо больного чахоткой в самую промозглую камеру, лишив его даже прогулок.

В июле 1883 года Николай Васильевич объявил голодовку. На седьмой день протеста, когда Клеточников уже не мог двигаться, его накормили принудительно щами из кислой капусты и грубой, плохо проваренной ячневой кашей.

Через три дня, 13 июля 1883 года, Николай Васильевич скончался в страшных муках от воспаления кишечного тракта и был тайно захоронен под именем Григория Ивановича Завитухина.

 

Гордыня — ступень к эшафоту

Тем временем, за усердие на внутрикамерной ниве борьбы с терроризмом, жандармы решили, что засиделся Окладский в казематах.

26 июня 1882 года по команде было подано предложение об использовании Ивана Фёдоровича в ловле заговорщиков «на воле». Министр внутренних дел одобрил затею, и 25 октября 1882 года директор департамента полиции дал указание коменданту Петропавловской крепости о секретном этапировании Окладского под фамилией Иванова в распоряжение начальника Тифлисского губернского жандармского управления.

В Тифлисе Окладский-Иванов стараниями начальника ГЖУ получил паспорт на имя Ивана Ивановича Александрова и под этим именем 25 апреля 1883 года был зачислен секретным сотрудником Тифлисского губернского жандармского управления с окладом в 50 целковых.

На ниве сыска Окладский-Александров на Кавказе трудился столь результативно, что в октябре 1888 года Директор Департамента полиции Петр Николаевич Дурново (1845–1915) затребовал его в столицу. В Петербурге окладец Ивану Фёдорычу подняли до 150 рубликов и под личиною Ивана Александровича Петровского с псевдонимом «Техник» через агента Миллера-Ландезена ввели в разработку участников кружка Неонилы Константиновны Истоминой.

В мае 1890 года все участники кружка Истоминой были арестованы Охранкой, в связи с чем Окладский-Петровский в 1891 году по прошению самого премьер-министра Петра Аркадьевича Столыпина «за исключительные заслуги в деле политического сыска» был помилован и одарён званием почетного гражданина.

Обласканный милостью государевой Иван Федорыч ещё больше усердствовал на ниве политического сыска. А Государь Император, в свою очередь, по всеподданнейшему докладу его министра в 31 день июля 1903 года всемилостивейше соизволил пожаловать личному почетному гражданину Ивану Александровичу Петровскому звание потомственного почетного гражданина.

Окладский «… жил удивительной, даже не двойной, а тройной жизнью. На заводе знали механика Ивана Александровича Петровского — седобородого почтенного мастера, строгого к подчиненным, очень важного и сухого.

Соседи по особнячку знали почтенного Ивана Александровича — человека с достатком, солидного домохозяина, главу семьи, который жил тихо, замкнуто, но ни в Окладский И Ф чем предосудительном замечен не был, отличался большой религиозностью и исправно посещал церковные службы.

А на Фонтанке, в белом здании министерства внутренних дел, где сбоку помещалось охранное отделение, имевшее свой особый подъезд и дополнительно черный выход во двор, знали «Техника», незаменимого провокатора, умевшего ловко втираться в революционную среду, быстро завоевывать доверие и ловко вынюхивать нужные адреса, фамилии, явки, планы.

В охранке, кроме того, знали, что «Техник» пользуется особым расположением его высокопревосходительства господина министра внутренних дел, вхож к нему в дом и известен своими заслугами самому самодержцу всероссийскому, царю польскому, королю финляндскому и прочая, и прочая, и прочая…».

Так бы «по накатанному» до скончания века и нёс бы свою секретную службу Иван Фёдорыч. Да вот беда, революция всё ж случилась. Из каторг и тюрем стали возвращаться «крестнички» Окладского. Опасаясь разоблачения и мести, Иван Фёдорыч подался в бега. Годочка три погоремычил по России-матушке, да и воротился в свой питерский домик с огородиком. Потаился маленько для приличия, а понявши, что его никто не ищет — осмелел. Да не просто осмелел, а чувство реальности утратил: стал похваляться своим участием в покушении на Александра II!

Тут всё и открылось.

В 1924 году Окладский был арестован, а 20 января 1925 года во второй раз — уже Советской властью приговорён к смертной казни, которая, опять-таки, во второй раз была заменена десятью годочками лишения свободы, обернувшимися Ивану Фёдоровичу пожизненным заключеньицем…

***

Проигравший — всегда виноват.

Только вот доказательств провокаторства Окладского не представлено. Стал на путь исправления — да! Сотрудничал с властями и, защищая Закон, предавал суду заговорщиков — да! Но в провокации не уличён!

 

…Судейкин

уже в марте 1881 года прибыл в С.-Петербург и с присущим ему рвением приступил к разработке цареубийц и прочих террористов.

Для понимания «рабочей атмосферы» в которую Георгий Порфирьевич окунулся, заступив на новую должность, необходимо отметить, что ещё до убийства Александра II ряд лиц, участвовавших в подготовке этого преступления (копцы подкопа), были арестованы за революционную деятельность и подвергнуты внутрикамерной разработке. Так, Баранникова арестовали 25 января 1881 года, на следующий день арестовали Колодкевича, а 27 февраля 1881 года — Желябова и Меркулова Василия Аполлоновича.

Задержанный с поличным на месте цареубийства Николай Рысаков уже 02 марта 1881 года дал жандармам исчерпывающие показания обо всех известных ему конспираторах. 03 марта 1881 года при аресте застрелился Саблин, однако его соучастников — жену Гесю Гельфман и Тимофея Михайловича Михайлова — удалось задержать. Перовскую арестовали 10 марта, Фроленко и Кибальчича — 17 марта 1881 года.

Суд был скор, но справедлив — в 6 часов 20 минут утра

29-го марта 1881 года особое присутствие правительствующего сената приговорило Желябова, Перовскую, Кибальчича, Рысакова, Гельфман и Михайлова к смертной казни.

Однако розыск и аресты цареубийц продолжались: 21 апреля задержали Ланганса, а спустя недельку взяли Суханова и Дегаева. Только вот улик против последнего отчего-то не нашлось, и через две недельки Сергея Петровича отпустили на свободу под залог в 2 000 рублей.

Какую роль в розыске и разработке вышеназванных лиц сыграл Судейкин, сейчас выяснить вряд ли возможно. Однако известно, что Георгий Порфирьевич завербовал содержащегося в Петропавловской крепости Меркулова, который уже 14 апреля 1881 года начал давать правдивые показания и в последующем использовался во внутрикамерных разработках сокамерников, негласных опознаниях арестованных, отказывающихся представиться, и пр.

Предчувствуя, что в суде его бывшие сотоварищи отнесутся к нему, мягко говоря, недружелюбно, Василий Аполлонович заранее, 26 января 1882 года, обратился с прошением в Особое присутствие Сената, в котором ходатайствовал, чтобы «на суде во время перерывов не сажали миня [так и подлиннике; также перепутаны аз и ять] в месте с другими подсудимыми».

15 февраля 1882 года на «процессе двадцати», основываясь на показаниях Гольденберга и Меркулова, к смертной казни были приговорены: Александр Дмитриевич Михайлов, Колоткевич, Суханов, Клеточников, Фроленко, Исаев, Емельянов, Тетерка, Лебедева, Якимова; к бессрочным каторжным работам: Баранников, Арончик, Морозов, Ланганс; к 20-летним работам — Тригони, Люстиг, Фриденсон, Златопольский, Терентьева. Относительно Люстига и Фриденсона суд постановил ходатайствовать о замене назначенного им срока: первому — 4 годами, а второму 10 годами. Смертная казнь была применена только по отношению к Суханову, остальные были помилованы.

Меркулов был приговорен к бессрочным каторжным работам, но уже 31 июля 1883 г. департамент полиции возбудил вопрос о замене ему наказания ссылкою на Кавказ, и министерство юстиции поддержало это ходатайство, мотивируя: 1) показаниями, 2) поведением на суде, 3) установлением личности В. Якимовой, для чего его возили в Киев, и 4) его показаниями по Одессе. 26 августа 1883 г. департамент сообщил, что это ходатайство удовлетворено. 22 июня 1895 г. Меркулову было даровано полное помилование.

Как отмечалось выше, Окладского завербовал начальник С.-Петербургского ГЖУ Комаров А.В., а всю последующую с ним работу в Петропавловской крепости вёл Георгий Порфирьевич, ибо не уровень генерал-майорам по казематам с каторжанами беседы беседовать, коли провинциальные капитаны имеются.

Сам Окладский сетовал: «Судейкин встретил меня очень сурово и сказал мне, что он меня знает и видел раньше. Я, конечно, удивился, как он мог меня знать. Тогда он напомнил мне, что, когда я в Киеве на Боричевом току занимал дом, в котором была устроена мастерская, где я изготовил разрывные бомбы и выносил во двор сушить формы, он с этого времени наблюдал за мной с высоты колокольни Андреевского собора и смотрел в бинокль, что я делаю, причем со злобой сказал мне, что я тогда ускользнул из его рук и расстроил так прекрасно налаженное им дело наблюдения, что мой побег чуть не повредил его карьере, но зато я теперь не ускользну из его рук». А о роли сыщика в своих агентурных заслугах перед престолом Иван Фёдорович говаривал: «Разве сам я додумался бы до такой подлости… Меня Судейкин подсаживал, он меня заставлял называться Тихоновым. Самому мне, где же было додуматься?..»[213]http://narodnaya-volya.ru/Person/okladsky.php

 

Закон Евклида

Ещё в третьем веке до Рождества Христова древнегреческий математик Евклид изрёк: угол падения равен углу отражения! Третий закон Исаака Ньютона вторит: сила действия равна силе противодействия…

Законы эти актуальны во всём, в том числе и в агентурном сыске.

***

Сергей Петрович Дегаев оказался роковым секретным сотрудником Георгия Порфирьевича, и в этой связи его личность нам весьма интересна.

В Большой Советской Энциклопедии записано: «Дегаев Сергей Петрович (1857–1920), член организации «Народная воля» в России, провокатор. К революционному движению примкнул в 1878 во время учёбы в петербургской Михайловской артиллерийской академии. Осенью 1882 стал членом исполнительного комитета «Народной воли». В том же году был завербован петербургской секретной полицией и выдал большую группу революционеров, в том числе В. Н. Фигнер. Летом 1883 Д. признался в предательстве. Приговорён народовольцами к изгнанию. Умер в Америке»».

Что можно разглядеть за этими скупыми строками? Ничего, кроме того, что членом Исполнительного комитета «Народной воли» в 1882 году Дегаев стал только для того, чтобы поступить на секретную службу в охранку и выдать Фигнер…

Но так ли это?

Начнём с начала: родился Серёжа в Москве в 1857 году в семье военного врача, дослужившегося до статского советника. Отец умер в конце 60-х годов, и Сергея, трёх его сестер и младшего брата Вову вырастила мать Наталья Николаевна (дочь Николая Александровича Полевого — писателя, драматурга и критика первой половины XIX века, который придумал слово «журналистика»).

Окончил Второй Московский кадетский корпус, затем с отличием Михайловское артиллерийское училище. Два года отслужил в Кронштадтской крепостной артиллерии и поступил в Михайловскую артиллерийскую академию. В конце 1878 года благодаря своему кронштадскому сослуживцу Люстингу Фердинанду Осиповичу примкнул к революционному движению. В январе 1879 года по подозрению в вольнодумстве был подвергнут обыску и исключён из академии за неблагонадёжность. Вышел в отставку штабс-капитаном, поступил в Петербургский Институт корпуса инженеров путей сообщения, одновременно работал конторщиком в правлении железной дороги и участвовал в подрывной деятельности.

Основываясь на подслушанных разговорах коллег-жандармов, Н.В. Клеточников в своей знаменитой тетрадке записал: «9 марта 1879 года…. На второй день обыска у Астафьева к нему явился Дегаев, но околоточный не задержал его; это знакомство кладет на Дегаева новое пятно». Запись эту можно трактовать по-разному. Словосочетание «новое пятно» предполагает, что и ранее в отношении Сергея Петровича у Николая Васильевича имелись подозреньица.

Об активности (революционной или агентурной?) Сергея Петровича говорит тот факт, что в январе 1881 года Дегаев счёл возможным поставить перед Златопольским вопрос о вводе его в состав Исполнительного комитета «Народной воли». Дегаеву предложили принять участие в террористическом акте. Сергей Петрович согласился, и ему доверили участие в цареубийстве — привлекли к рытью подкопа на Малой Садовой… (Быть может, именно по этой причине 01 марта 1881 года Александр II изменил маршрут?!)

Как было отмечено выше, Сергей Петрович при не известных нам обстоятельствах 21 апреля 1881 года был арестован охранкою, но 05 мая 1881 года по совершенно непонятной причине освобождён. А ведь к этому времени завербованный Судейкиным Меркулов, который вместе с Дегаевым рыл подкоп на Малой Садовой, уже вовсю давал показания и использовался в оперативных опознаниях всех предъявляемых ему задержанных. Весьма сомнительно, что Сергею Петровичу удалось избежать сию процедуру…

Выйдя из острога, Дегаев сдал экзамен за четвёртый курс института и уехал на заработки в Архангельск, откуда вернулся в ноябре 1881 года с женою Любовью Ивановной. В Петербурге Сергей Петрович совместно с Златопольским, стал поддерживать связь с Кронштадским офицерским кружком и вести агитацию среди рабочих.

***

Пока Сергей Петрович решал на северах свои финансовые и амурные вопросы, его младший братец, 17-летний Вова, отчисленный из Петербургского Морского корпуса по неблагонадёжности, в октябре 1881 года был задержан с поличным за распространение антиправительственных прокламаций. В Доме предварительного заключения Володю навестил Судейкин. Матёрому жандарму не составило большого труда мягким, вкрадчивым голосом обаять мальчишку, разъяснив его мрачные перспективы при продолжении антиправительственной деятельности. Георгий Порфирьевич распропагандировал Вову и освободил его из-под стражи, получив письменное обязательство впредь воздерживаться от антиправительственной деятельности.

Глядишь, этим бы дело и кончилось. Но Вова о случившемся поведал старшему брату, а по наущению последнего — то ли Златопольскому, то ли Грачевскому, а быть может, обоим сразу. Взрослые дядьки, позабыв мудрость «на ловца и зверь бежит», посчитали, что Вова в силу своей неосведомленности выдать никого не может, решили из паренька второго Клеточникова взрастить — подставить его на вербовку Судейкину.

Пришёл Вовка к Георгию Порфирьевичу, да с порога и заявил желание стать секретным агентом! Судейкин вызов принял: похвалил мальчонку за патриотизм, но посетовал: мол, нетути пока вакансиёв… и предложил внештатно помогать органам: назвать лиц, которые дали Вове прокламации. Такой ход конспираторы предвидели — Вова без заминки выпалил: брат, мол, старшой попросил.

Похвалил Георгий Порфирьевич Вову «за откровенность» и предложил приступить к выполнению первого задания: выявлять антиправительственных элементов, о коих докладывать письменно!

Не солоно хлебавши поплёлся Вова к старшим товарищам, не ведая, что за ним скрытно топают судейкинские филёры… Взрослые дядьки выслушали мальчишкин доклад и поручили ему предложить Георгию Порфирьевичу командировать Вову на поиск народовольцев в Париж!

Судейкин в душе посмеялся над наивностью конспираторов и продолжил предложенную ими партию: дал Вове денег на командировочные расходы, не преминув получить соответствующую расписочку…

И поехал Вова до городу Парижу через златоглавую, имея в одном кармане жандармские денежки, а в другом — поручения Грачевского московским сотоварищам и рекомендательное письмо заграничному центру ОПС «Народная воля». В Париже Вова встретился с Верой Ивановной Засулич, Львом Дейчем и другими авторитетами, которые всерьёз гонца не восприняли и говорить с ним о партийных проблемах не стали.

Следовавшие за Вовой филёры скрупулёзно записали все адреса, которые незадачливый конспиратор посетил в Москве и в Париже. Установили всех лиц, с которыми он общался. И доложили Георгию Порфирьевичу даже адрес парижского борделя, в котором его посланец казённые денежки промотал.

Пока Вова ездил по парижам, Судейкин организовал задержание всех лиц, с которыми Дегаев встречался в Москве, и уже только этим оправдал понесённые казною расходы.

Вернувшись на Родину, Володя попытался обмануть Георгия Порфирьевича, сообщив ему, что вскоре ожидается приезд заграничных товарищей. Судейкин аж в ладоши захлопал от восторга, чем порадовал Вову, возомнившего, что он чёрта за хвост поймал. Однако Вовина радость сменилась конфузом, когда жандарм вежливо попросил предоставить финансовый отчётец о расходовании казённых денежков, не забыв отметить, какая сумма израсходована на проститутку.

Вот об этой пикантности Вова уже не докладывал ни братцу, ни Златопольскому, ни Грачевскому. И стал исправно нести секретную службу по охранению общественной безопасности.

В дальнейшем Владимир Петрович не без участия Судейкина был призван на военную службу. Георгий Порфирьевич помог ему успешно сдать юнкерский экзамен и, пообещав за хорошую службу вернуть в Петербург, направил в Саратовский полк, где активно действовали народовольцы. В Саратове Владимир Петрович исправно освещал местному ГЖУ деятельность нелегалов Франжоли и Завадской.

В 1883 году Владимир Петрович вернулся в Петербург и был прикомандирован к 5-й батарее 1-й гвардейской артиллерийской бригады. В декабре 1883 года уволился с военной службы в чине фейерверкера и выехал за границу. В 1913 году Л.П. Меньшиков разгласил сведения о секретном сотрудничестве В.П. Дегаева с Департаментом полиции МВД.

 

… Меньш[щ]иков

Леонид Петрович (1869–1932), народоволец и агент Департамента полиции.

В 1885–1887 годах член народовольческого кружка, будучи арестованным в 1887 по доносу Зубатова Сергея Васильевича (о нём чуть позже), дал откровенные показания, после освобождения поступил на службу в Московское охранное отделение околоточным надзирателем полицейского резерва. В 1897 назначен помощником делопроизводителя, а в 1900 — чиновником особых поручений. С 1902 — помощник начальника Московского охранного отделения; с 1903 исполнял обязанности старшего помощника делопроизводителя Особого отдела Департамента полиции МВД. В 1905 тайно сообщил партии эсеров о деятельности секретных сотрудников Азефа и Татарова. В феврале 1907 вышел в отставку в чине коллежского асессора. Поселился в Финляндии, куда вывез свой архив.

В 1909 эмигрировал во Францию. Руководителям запрещённых российских политических партий выдал сведения о «провокаторской» деятельности 292 человек, из них 90 социал-демократов, 34 бундовца, 28 эсеров, 75 польских революционеров, 45 кавказцев и 20 финнов. Всего им было выявлено около 2000 «провокаторов» разных партий и агентов полиции неопределённой политической направленности.

В частности, Меньшиков разоблачил Владимира Дегаева; члена армянской партии «Дашнакцутюн», родного брата влиятельного общественного деятеля, редактора газеты «Норд-Дар» С.С. Спандарьяна; активного члена партии «Бунд» И.М. Каплинского (1874–1918/19) — типографского работника партии, «работал» на охранку в Литве, Белоруссии, Польше; члена ЦК РСДРП, большевика — Я.А.Житомирского (Отцова) (1880-?), агента заграничной агентуры во Франции и Германии; близких к социал-демократам А.Е. Серебрякову, О.Ф. Путяту-Руссиновскую; членов партии социалистов-революционеров Е.Ф. Азефа, Н.Ю. Татарова, З.Ф. Гернгросс-Жученко; вошедшего в доверие к социалистам издателя А.М. Еваленко. Разоблачение агентов полиции Меньшиков осуществлял, передавая сведения представителям политических партий и журналистам-«охотникам за провокаторами» (например, В.Л. Бурцеву). Позже Леонид Петрович публиковал сведения о «провокаторах» сам в своих статьях и книгах.

Только в Фонде 1723, 2 оп., 512 ед. хр., 1866–1932 Государственного архива Российской Федерации хранятся копийные материалы Департамента полиции и Министерства внутренних дел, собранные Л.П. Меньшиковым: циркуляры МВД за 1866–1912 гг., циркуляры, инструкции, распоряжения, списки сотрудников Департамента полиции и охранных отделений, заграничной агентуры, списки псевдонимов революционных деятелей, рапорты, донесения, доклады, агентурные записки о революционном движении 1880-1890-х годов в России, Финляндии, Польше, Прибалтике, Закавказье; материалы о деятельности студенческих нелегальных организаций в России в 1888–1906 гг.; материалы о рабочем движении и социал-демократических организациях в России 1897–1905 гг.; вырезки из печатных изданий по истории общественного движения. Письма Л.П. Меньщикова к В.К. Агафонову, М.Е. Бакаю, В.Я. Богучарскому, Ф.Э. Дзержинскому, С.П. Мельгунову, П.Н. Милюкову, М.А. Натансону, Б.И. Николаевскому, С.Г. Сватикову, П.И. Фундаминскому и др. Письма к Л.П. Меньшикову В.Л. Бурцева, М.В. Вишняка, Л.Г. Дейча, И.Ф. Дубровинского, А.И. Куприна, Дж. Кеннана и др. Фотографии политических и революционных деятелей (К. Маркса, Ф. Энгельса, П.Л. Лаврова, В.Н. Фигнер, С.Л. Перовской, М.А. Спиридоновой, В.М. Чернова и др.), фотографии подпольных типографий, Александровской тюрьмы, открытки с карикатурами периода первой мировой войны. А также рукописи работ Л.П. Меньшикова: «Хроника революционного движения в России. 1887–1903 гг., составленная по материалам русских газет и журналов», «Черная книга русского освободительного движения» с биографическими справками о секретных сотрудниках органов политической полиции России; вырезки из газет «Утро России», «День» со статьями Л.П. Меньшикова, картотечные каталоги по библиографии «Вольной русской прессы» и по библиотеке Меньшикова.

Однако революционеры Леонида Петровича в свою среду не приняли.

Меньшиков написал книгу «Охрана и революция (к истории тайных политических организаций, существовавших во времена самодержавия)». В 1925 и 1928 гг. вышли его 2 тома материалов о работе в охранном отделении.

Умер Леонид Петрович в парижском госпитале «Бруссэ». Похоронен на кладбище Тие в предместье Парижа.

Личность Меньшикова-Меньщикова Леонида Петровича заслуживает более пристального внимания. Однако её мы исследуем в книге «Иностранные агенты — враги народа».

 

… Георгий Порфирьевич

в столице стал внедрять в повседневную сыскную работу апробированную им ещё в Киеве тактику ликвидации бандподполья. Делал это мастерски, на высочайшем профессиональном уровне, и пример с Вовой Дегаевым тому подтверждение.

Волевым решением Судейкин стал искоренять практику повальных обысков и скоропалительных арестов. Он требовал от подчинённых осуществления тщательно продуманной и глубокой разработки революционных организаций. К ликвидации выявленных подпольных структур приступал, лишь установив всех их участников и задокументировав преступную деятельность каждого из них. При этом через внедрённую в ОПС агентуру осуществлялись мероприятия по разложению этих сообществ изнутри. В отдельных случаях Судейкину удавалось через секретных сотрудников весьма успешно манипулировать этими структурами в интересах правительства.

Понятное дело: чтобы агента внедрить в террористическую организацию, его необходимо завербовать, воспитать и обучить.

Процесс обучения и воспитания мы опустим, остановимся на вербовке.

Из мемуаров народовольцев усматривается, что Георгий Порфирьевич был весьма искусным вербовщиком, сторонником повального привлечения к секретному сотрудничеству лиц, мало-мальски пригодных для использования в разработке бандподполья.

Тихомиров в «Вестнике Народной воли» о Георгие Порфирьевиче писал следующее: «Он поставил себе за правило — обращаться с предложением поступить в шпионы — решительно ко всякому. Чем мотивировать такое предложение — это все равно. Будет оно принято или отвергнуто с презрением — труд и хлопоты в обоих случаях не пропадают даром»».

А вот как описал Лев Александрович применяемый Судейкиным метод вербовки путём убеждения: «Он имел обыкновение приглашать к себе множество людей не для какого-либо допроса, а так — для «собеседования». Он вступает с намеченной жертвой в теоретические разговоры, причем выставляет себя обыкновенно сторонником «Черного передела». Он уверял, что он — народник, точно так же, как и сам царь. Он в доказательство указывал, что не преследует за пропаганду… Все эти разговоры оканчивались непременно жалобами на террористов и народовольцев, которые-де запугивают правительство и мешают осуществлению его благих намерений… Собеседник, конечно, не решался защищать «Народную волю» и поддакивал. Тогда Судейкин заявлял, что если вы понимаете весь вред террора, то обязаны ему противодействовать. Тут он прямо уже предлагал своей жертве либо роль шпиона, либо какие-нибудь переходящие к ней ступени… Судейкин требовал на первое время не вообще выдач, а только помощи в предупреждении террористических фактов». (При каких обстоятельствах это стало известно автору утверждения, Тихомиров не раскрыл).

Смею уверить, дорогой читатель, это самый распространённый способ вербовки.

Георгий Порфирьевич весьма широко культивировал вербовки на основе материальной заинтересованности: привлекаемому к сотрудничеству из числа прикосновенных к подполью лиц предлагались деньги за предоставление оперативно значимых сведений. Таким образом, приобретались не только источники информации, но и сеялось семя недоверия к сотоварищам. Ведь отказавшийся от такого вербовочного предложения призадумывался — а вдруг его соратник не отказался?!!!

Ну и, естественно, широко применялись вербовки на основе зависимости: арестанту предлагалась тайная служба Закону, длительная каторга или эшафот. Как вы понимаете — от такого предложения трудно отказаться.

Феноменальный пример: знакомый Судейкину ещё по Киеву народоволец Леон Филиппович Мирский, приговорённый в ноябре 1879 года за покушение на шефа жандармов А.Р. Дрентельна к смертной казни, заменённой на вечную каторгу, 26 июня 1883 года раскрыл Георгию Порфирьевичу заговор осужденного С.Г. Нечаева, который с помощью распропагандированных им тюремных стражников планировал поднять в Петропавловской крепости восстание в момент ее посещения Александром III, арестовать царя, а на трон посадить его наследника.

Опять-таки через агентуру Судейкин установил, что в доме 24 по 11 линии Васильевского острова народовольцы организовали динамитную мастерскую, которой руководил Грачевский. Владельцами квартиры являлись студент 5-го курса Военно-медицинской академии Александр Васильевич Прибылев и его жена Роза Львовна Гроссман.

Разработка закончилась тем, что в 60 городах России осуществлены аресты народовольцев. В самом С.-Петербурге в ночь на 5 июня 1882 года было арестовано 120 заговорщиков, в том числе такие авторитеты, как М.Грачевский, А.Корба, В.Караулов, В.Салова, Н.Колодкевич. Таким образом, была ликвидирована одна из главных террористических организаций России.

За эту громкую ликвидацию Судейкину присвоено звание подполковника отдельного корпуса жандармов, выдано 15 тысяч рублей наградных. Одновременно Георгий Порфирьевич был существенно повышен по службе: 3 декабря 1882 г. император Александр III утвердил Положение «Об устройстве секретной полиции в империи», коим возложил на заведовавшего С.-Петербургским отделением по охранению общественного порядка и спокойствия (Судейкина) должность особого инспектора с весьма широкими полномочиями. По сути Георгий Порфирьевич стал третьим лицом в МВД (после министра и заведующего Государственной полицией).

Есть мнение, что эта весьма успешная операция удалась Судейкину благодаря вербовке Сергея Петровича Дегаева.

В определённой степени это предположение зиждется на следующем факте: в марте 1882 года Осмоловская Пелагея Яковлевна сообщила М.Ф. Грачевскому, что в феврале её арестовали, и она приняла предложение Судейкина стать секретным сотрудником якобы только для того, чтобы в последующем убить Георгия Порфирьевича. Предложение это было взято в разработку, и Дегаев вызвался выследить Судейкина.

В этих целях с санкции М.Ф. Грачевского Сергей Петрович через уже сотрудничавшего по замыслу всё того же Михаила Федоровича с охранкою младшего братца Вову в марте 1882 года осуществил личное знакомство (либо легализовал знакомство, состоявшееся в Петропавловской крепости в апреле-мае 1881 года) с Георгием Порфирьевичем под предлогом выполнения чертёжных работ по переустройству помещения С.-Петербуржского охранного отделения. Только вот для обсуждения столь мирной темы Судейкин встречи с Дегаевым отчего-то проводил не в офисе, а на конспиративных квартирах.

Да и «слежка» Сергея Петровича за Судейкиным закончилась тем, что в мае 1882 года Пелагея Яковлевна отправилась в ссылку, а скрывавшийся под личиною Августа Андреевича Галиновского Грачевский, как отмечалось выше, в ночь на 5 июня 1882 года был задержан в организованной им динамитной мастерской…

Как видим, поводов предполагать, что именно Дегаев представил Судейкину первичные сведения о динамитной мастерской, более чем достаточно.

Многие исследователи считают, что благодаря Сергею Петровичу жандармам в мае 1882 года удалось в Тифлисе и Баку арестовать членов кружка офицеров-народовольцев Мингрельского полка.

В частности, В.Н. Фигнер в этой связи вспоминала: «В сентябре в Харьков приехал Сергей Дегаев со своей женой. Они вернулись с Кавказа, где провели лето одновременно с Г. Ф. Чернявской. Вскоре затем оттуда пришло известие о разгроме кружка офицеров Мингрельского полка, организованного А.П. Корба осенью 1881 года…»

Обвинение недвусмысленно. Однако было бы весьма любопытно взглянуть на личное и рабочее дела секретного сотрудника Дегаева, а также на дела оперативного учёта по названным операциям, чтобы подтвердить или опровергнуть причастность Сергея Петровича к этим успехам и оценить сыскной гений Судейкина или иных оперов.

После петербургской акции Судейкина на воле в России остался единственный член исполкома «Народной воли» Фигнер В.Н., которая утверждала, что на вышеуказанной встрече в Харькове она передала Дегаеву все явки и пароли для связи с народовольческими организациями, в том числе и военными, вне Петербурга. Однако обвиняя Дегаева в сотрудничестве с жандармами, Вера Николаевна не задалась вопросом: почему Дегаев в сентябре 1882 года не выдал её Судейкину? Ведь это было крайне выгодно Сергею Петровичу, ибо после ареста Фигнер он становился в партии фигурой № 1! Более того, сам Государь требовал от жандармов скорейшей поимки Фигнер, и её задержание сулило Судейкину очередную награду. Однако арест не состоялся, что порождает вопрос: сотрудничал ли в сентябре 1882 года Дегаев с охранкою?

Ряд исследователей утверждают, что по заданию Судейкина Сергей Петрович с женою Любовью Ивановной выехал на юг России, затем на Кавказ, где осуществил личное знакомство с авторитетами народовольческого подполья. С Кавказа Дегаевы перебрались в Одессу. Там Сергей Петрович приступил к выполнению поручения Фигнер В.Н. — организации подпольной типографии.

В начале декабря к Дегаеву прибыли посланцы Веры Николаевны — дочь купца 2-й гильдии Калюжная Мария Васильевна, 1864(5) года рождения, которая с 1880 года, после увольнения с 6 класса роменской гимназии, примкнула к народовольцам, и член Исполнительного Комитета Спандони-Басманджи Афанасий Афанасьевич (1853–1906) по кличке «Грек», ещё в 1878 году привлекавшийся к дознанию по делу Чубарова, но освобожденный за недостатком улик.

«Грек» передал Сергею Петровичу письмо Фигнер, в котором она указала, где и как необходимо получить отправленные шрифты для двух типографий. Калюжная же должна была информировать Веру Николаевну о проводимой Дегаевым работе по организации типографии. В этой связи Сергей Петрович под видом горничной поселил Машу в доме, где организовывалась типография.

Получив шрифты, приступили к набору прокламаций, которым не суждено было выйти в свет, ибо 18 декабря 1882 года чета Дегаевых, Калюжная и Суровцев Дмитрий Яковлевич (1852–1925) были арестованы Одесским ГЖУ («Грека» арестовали 20 декабря 1882 года, по другим данным — 10 января 1883 года).

В арендованной Дегаевым квартире было обнаружено и изъято 12 пудов шрифта, пять типографских касс (ящиков для хранения шрифта), программы Исполнительного Комитета и проект газеты «Народная воля», 32 поддельные печати, список «проваленных» печатей, пакеты с марками для прописки, образцы подписей должностных лиц, фальшивые паспорта на имя Трухлицковго и Боголепова, цианид и прочее. Исследованием изъятых шрифтов установили, что они использовались при издании заявления Исполкома НВ от 19 марта 1882 года об убийстве генерала Стрельникова.

Арестованные Спандони-Басманджи, Суровцев и Дегаев отказались давать показания. Жена Дегаева, не знавшая о деятельности Сергея Петровича, и Калюжная были с жандармами откровенны, и по этой причине вскоре их освободили под залог.

Судейкин поспешил в Одессу то ли на выручку своему конфиденту, то ли для вербовки Дегаева с использованием сложившейся ситуации.

Как бы там ни было — бесспорно одно: 14 января 1883 года Сергей Петрович при конвоировании на вокзал «совершил побег». Георгий Порфирьевич обставил это событие так, что все полицейские формальности были соблюдены неукоснительно: с соответствующей помпезностью Одесским ГЖУ были приняты меры розыска, разосланы ориентировки, и т. д. и т. п.

«Убежал» от жандармов Дегаев к руководителю Одесского военного кружка — ротному командиру Люблинского 59-го пехотного полка штабс-капитану Крайскому Болеславу Антоновичу, который утром следующего дня в сопровождении участника его подпольной организации Страшиновича переправил Сергея Петровича в Николаев.

В Николаевской военной организации Дегаев погостил недельки две, однако этого хватило, чтоб в проведённых ГЖУ летом 1883 года арестах участников этой конспирации народовольцы в последующем обвинили именно Сергея Петровича.

В начале февраля 1883 года Дегаев в Харькове, рассказывая о своих злоключениях Фигнер, отметил, что местом её нахождения весьма настойчиво интересовались жандармы. Растроганная такой заботой о себе любимой и, вероятно, подсознательно чувствуя скорый арест, Вера Николаевна передала Сергею Петровичу все явки, пароли и полномочия руководителя «Народной Воли».

Интуиция не обманула Фигнер, ибо после этой встречи с Дегаевым за нею невидимой тенью следовали филёры Судейкина, установившие, что Вера Николаевна поддерживает тесный контакт с нелегалами Чуйковым и Ивановым, а также руководит деятельностью подпольной типографии, организованной в квартире Немоловского Аполлона Иринеевича (1855–1886).

Однако Судейкин был верен себе и воздержался от прямолинейного ареста Фигнер, дабы не скомпрометировать Дегаева, перед которым открывалась головокружительная перспектива совместить руководство народовольцами с тайною службою в МВД под началом самого Георгия Порфирьевича!

Спешным порядком Судейкин истребовал из Петропавловской крепости в Харьков лично знавшего Фигнер Меркулова, о предательстве коего был осведомлён практически каждый народоволец. Георгию Порфирьевичу не составило труда организовать «случайную» встречу на улице Василия Аполлоновича с Верой Николаевной, после чего задержать последнюю, исключив подозрение к Дегаеву.

Для пущей зашифровки Сергея Петровича по указанию Судейкина начальник Харьковского ГЖУ генерал И.К. Турцевич провёл процессуальное опознание Фигнер Меркуловым, в ходе которого Вера Николаевна со словами «Подлец! Шпион!» плюнула Василию Аполлоновичу в лицо. Позже она написала: «…Василий Меркулов, выдавший…в Одессе всех известных ему рабочих и члена группы Сведенцева, на суде по "процессу 20-ти" обличавший своих бывших товарищей и, наконец, 10 февраля 1883 года поймавший меня на улице в Харькове, куда этот предатель, будто бы сосланный в Сибирь на каторгу, был отправлен специально для ловли меня.».

Народовольцы не сомневались, что арест Фигнер был следствием рокового стечения обстоятельств.

Комментарии излишни.

В № 48 (292) журнала «Русский базар» опубликована статья «Так начинался терроризм», в которой не пожелавший назваться автор утверждает, что в фонде Департамента полиции ГАРФе он лично видел следующий документ: «Начальнику Санкт-Петербургского охранного отделения, его благородию господину Г. П. Судейкину от потомственного дворянина, штабс-капитана в отставке Дегаева Сергея Петровича, 1857 года рождения, прошение. Покорнейше прошу, Ваше благородие, дать распоряжение о зачислении меня на службу в Санкт-Петербургское охранное отделение с окладом 300 рублей в месяц.

С.П. Дегаев. 10 февраля 1883 года».

Из Харькова Дегаев двинул в Киев, где, как утверждают отдельные исследователи, начальнику ГЖУ Новицкому выдал руководителя военной организации Рогачёва Николая Михайловича (1856–1884, повешен в Шлиссельбургской крепости), участников его конспирации Похитонова Николая Даниловича (1857–1897, умер на каторге) и других. Только вот сам Василий Дементьевич в своих мемуарах о роли Дегаева в разгроме киевской военной организации не упоминает.

Из Киева Сергей Петрович стопы свои направил в С.Петербург, где как облечённый полномочиями представителя центра, участник цареубийства, свершивший дерзкий побег из жандармских застенков, «. сразу занял в петербургской организации центральное положение, я бы сказал, командное положение. Якубович и оба Карауловых отошли на второй план, их руководящая роль, особенно Карауловых, поблекла». Так в марте 1926 года описывал триумфальное прибытие в столицу Сергея Петровича в своей автобиографии видный народоволец Попов Иван Иванович (1862–1942).

Звёздный час пробил и для Георгия Порфирьевича, стараниями коего руководящее звено народовольческого подполья было разгромлено и прошедшая в Москве 15 (27) мая 1883 года коронация тринадцатого Императора Всероссийского Александра III не была омрачена экстремистскими проявлениями.

Более того, трудами Судейкина пред Императором открылись масштабы народовольческой организации, которая объединяла порядка 80–90 местных, 100–120 рабочих, 30–40 студенческих, 20–25 гимназических кружков по всей стране — от Гельсингфорса (Хельсинки) до Тифлиса (Тбилиси) и от Ревеля (Таллина) до Иркутска. Военных кружков «Народной воли» было не менее 50, как минимум в 41 городе. Юридически оформленных членов организации насчитывалось порядка 500 человек, но участвовали в её деятельности в 10–20 раз больше.

Стараниями ОКЖ с июля 1881 по 1883 годы за участие в «Народной воле» было репрессировано около 8 000 человек, которые вели пропагандистскую, агитационную и организаторскую работу среди всех слоев населения Империи — от крестьянских «низов» до чиновных «верхов».

В этих успехах ОКЖ была заслуга и Дегаева.

Заслуга и беда.

Трудно даже представить масштабы стрессовых разрушений жизни человека, который длительное время находится под воздействием психоэмоциональных нагрузок, проистекающих из его агентурной деятельности. Вероятно, масштабы разрушения личности агента соразмерны его самооценке последствий свершённого.

Вполне естественна позитивная самооценка секретного сотрудника от осознания того, что он сотворил богоугодное дело — предотвратил (раскрыл) террористический акт либо иное преступление, чем сохранил жизнь, здоровье, имущество и т. д. человеку, пусть даже незнакомому. Но ведь при этом агента гнетёт осознание того, что предотвратил он это преступление путём предательства относительно близкого ему человека, которого в этой связи ждёт суровая кара. И предал агент участника преступной организации, в которой он сам состоит. При этом секретный сотрудник осознаёт, что раскройся его предательство — сотоварищи не пощадят. И месть их будет соразмерна их пониманию справедливости и чести. Это в среде ботаников-литераторов-артистов за донос могут руки не подать или обструкции подвергнуть, а в бандитско-террористическом сообществе в лучшем случае расправа закончится тяжкими телесными повреждениями.

Сергей Петрович осознавал — раскройся его сотрудничество с Судейкиным, сотоварищи обвинят его, Дегаева, во всех провалах и арестах, даже в тех, к которым он не имеет никакого отношения (что, собственно, и случилось). А как народовольцы расправляются с заподозренными в причастности к охранке лицами, Дегаев знал не понаслышке.

В этой связи заслуживает внимания оценка личности Сергея Петровича, высказанная Н.М. Саловой: «Дегаев, по моему мнению, не был только простым предателем-шкурником, он еще и психопат, страдавший манией величия; запутавшись в судейкинских сетях, тяготясь, в конце концов, жалкой и опасной ролью простого предателя, он искал выхода». Неонила Михайловна отмечала, что о предательстве Сергея Петровича ей стало известно многим позже его явки с повинной. «Открывая мне тайну, ставшую уже явной, М.Н. Ошанина, удивляясь ловкости Дегаева, сказала, что даже работавшие с ним революционеры не заподозрили его в предательстве, из России ничего не сообщалось о подозрении на его счет».

Однако судьбы Дегаева и Судейкина решил его величество Случай.

О сотрудничестве Сергея Петровича с охранкою Фигнеру якобы стало известно от. товарища прокурора Петербургской судебной палаты Добржинского Антона Федоровича!!!

По этому поводу Вера Николаевна писала, что примерно в мае 1883 года в Петропавловской крепости «…Вы узнаете этот почерк?» — спросил Добржинский, положив передо мною особую непереплетенную тетрадку. Я не знала почерка и сказала: «Нет». Тогда он повернул всю тетрадь и указал подпись. Там стояло: Сергей Дегаев, число и месяц. В памяти осталось: 20 ноября, но, должно быть, это была ошибка: типография в Одессе была арестована 18-го, по другим указаниям — 20 декабря.

Затем, развертывая одну страницу за другой, Добржинский указывал мне отдельные места в тетради, другие же прикрывал рукой.

Не оставалось сомнения, предо мною лежал документ величайшей важности: он предавал в руки правительства все, что автор знал из имеющего отношение к партии. Не только сколько-нибудь видные деятели были названы по именам, но и самые малозначительные лица, пособники и укрыватели разоблачались от первого до последнего, поскольку автор доноса имел о них сведения. Военные на севере, на юге были изменнически выданы поголовно: от военной организации не оставалось ничего.

Все наличные силы партии были теперь как на ладони, и все лица, причастные к ней, отныне находились под стеклянным колпаком.

Я была ошеломлена. Дегаев! И это сделал Дегаев!.. Несколько минут, вскочив с места, я ходила взад и вперед по комнате, в то время как Середа и Добржинский молча перелистывали страницы привезенных фолиантов.

Когда я вернулась на свое место, Добржинский стал показывать мне показания офицеров: Крайского, Маймескулова, Талапиндова и других южан. Каждое начиналось постыдными словами: «Раскаиваясь в своих заблуждениях, сообщая…» и т. д. Раскаивались 35-40-летние мужи. Раскаивался Крайский, в которого я верила, и которого так хотела привлечь в партию, возлагая на него много надежд, как на человека твердого, с характером сильным, который не отступит».

Вероятно, Добржинский продемонстрировал Вере Николаевне показания арестованных офицеров в целях подавления её воли к сопротивлению. А вот «тетрадка с доносами Сергея Петровича», наверное, была сфальсифицирована для того, чтоб побудить Фигнер дать показания против своего преемника — Дегаева. Приём не нов, но наивен и рассчитан на простаков, каковой и оказалась Фигнер.

Если бы Вера Николаевна поразмыслила над происшедшим, то призадумалась бы: с чего бы товарищ прокурор Петербургской судебной палаты, не опасаясь негативных для себя последствий, раскрыл перед нею личность секретного сотрудника полиции; как от жандармов агентурное сообщение в подлиннике попало к прокурору, не имеющему отношения к сыску; отчего это секретное донесение Дегаев подписал своею фамилией, а не псевдонимом и почему оно изложено в «тетрадке».

Как бы там ни было, но именно указанная несогласованность действий предварительного следствия и оперативного подразделения привела к непреднамеренной расшифровке секретного сотрудника Дегаева. При условии, что описанное событие не является плодом творческо-мемуарных фантазий Веры Николаевны!

Как это проверить?

Да очень просто — углубимся в мемуары Фигнер: «…Когда после этого я, — продолжала Фигнер, — в первый раз вышла на свидание, родные поняли, что со мною случилось нечто потрясающее…

Мне хотелось умереть. Хотелось умереть, а надо было жить. Я должна была жить, жить, чтобы быть на суде — этом заключительном акте деятельности активного революционера. Как член Исполнительного комитета, я должна была сказать свое слово — исполнить последний долг, как его исполняли все, кто предварил меня. И, как товарищ тех, кого предал Дегаев, я должна была разделить до конца участь, общую с ними».

Как видим, высказав всё, что думает о негодяе Дегаеве, Вера Николаевна описывает свидание с родственниками, которое ей было предоставлено ещё до суда. Только вот незадача: отчего Фигнер не упомянула, что, дабы обезопасить сотоварищей, она на этом свидании через родичей передала на волю весточку о предательстве Сергея Петровича.

Забыла?

А быть может, Добржинский с тетрадью ей тоже привиделся или Вере Николаевне захотелось лишний раз блеснуть своею осведомлённостью?

Ну да Бог ей судья.

Весьма уважаемый мною Феликс Лурье в книге «Полицейские и провокаторы: политический сыск в России. 1649–1917» утверждал, что наших героев сгубил начальник Одесского ГЖУ полковник А.М. Катанский.

В частности, Феликс Моисеевич написал, что летом 1883 года отец народоволки К.И. Сухомлиной передал дочери рассказ подвыпившего полицейского чиновника — приятеля А.М. Катанского о том, что побег Дегаева из Одесской тюрьмы был подстроен столичной охранкой. Сухомлина об этом сообщила своей подруге по конспирации Серебряковой (Тетельман) Екатерине Александровне (1882–1942), а, возможно, и не только ей. Та в сентябре 1883 года в Женеве всё рассказала Л.А. Тихомирову. Лев Александрович не поверил Серебряковой, заявив, что знает Дегаева много лет. Но Екатерина Александровна проявила бойцовский характер и потребовала очной ставки с Дегаевым, который на свою беду приехал в Женеву к Тихомирову.

13 сентября Серебрякова на даче Льва Александровича в Морнэ под Женевой, основываясь на сообщении Сухомлиной, предъявила Дегаеву обвинение в предательстве. Сергей Петрович всё отрицал. Уже в 1924 году Екатерина Александровна в мемуарах писала, что её муж Эспер Александрович Серебряков рассказал ей, как Тихомиров 14 сентября 1883 года «в Женеве, что называется, прижал Дегаева к стенке. Дегаев ему во всем признался»».

Меня как опера заинтересовал и возмутил такой факт! Как так начальник губернского жандармского управления спьяну разгласил сведения о личности агента!

Начал искать «народоволку К.И. Сухомлину» и её папу, водившего дружбу со столь осведомлённо-болтливыми полицейскими чинами.

Нашёл нечто подобное.

Необоснованно репрессированный в 1938 году и реабилитированный посмертно народоволец Сухомлин Василий Иванович 1860 года рождения, 14 января 1926 года в автобиографии писал: «В декабре произошел арест супругов Дегаевых, хозяев налаженной в Одессе центральной народовольческой типографии. Дегаеву был устроен в январе 1883 г. фиктивный побег, и началась в партии мрачная эпоха так называемой дегаевщины. Весною 83 г. одесситам первым удалось узнать от одного военного, приятеля жандармского полковника КАТАНОВСКОГО, истинную роль Дегаева. Я немедленно сообщил об этом за границу Саловой, а равно и Харьковской местной группе, но последняя отказалась этому поверить, и пришлось связь с нею порвать. Салова и жившие тогда за границей члены Исполнительного Комитета Тихомиров и М. Н. Ошанина нам поверили и в виду создавшегося положения посоветовали одесситам прекратить всякие сношения с Питером и другими организациями, находившимися через Дегаева в руках Судейкина. Летом 83 г. я был вызван в Париж и Женеву, где Ошанина и Тихомиров рассказали мне, что Дегаев явился с покаянной и согласился помочь партии убить Судейкина».

В этих мемуарах видится фальшь и стремление придать значимость своей персоне. Отчего бы Василию Ивановичу не указать человека, предоставившего столь важную информацию о двурушничестве одного из руководителей бандподполья? Да и с какой стати «зубры террора» Тихомиров и Ошанина будут вызывать 23-летнего мальчишку то ли в Париж, то ли в Женеву, чтоб доложить ему, что Дегаев сознался в предательстве? И почему не указал Сухомлин, что было это не просто летом, а «бабьим летом»?

Почему мы должны верить «необоснованно репрессированному»? Давайте проверим, что по этому поводу говорят названные им лица.

Как отмечалось выше, Салова 26 марта 1926 года в автобиографии указала, что о предательстве Дегаева ей стало известно от Ошаниной. При этом ни о Сухомлине, ни о Катанском Неонила Михайловна не упоминала.

Об «очной ставке» с Дегаевым Серебрякова говорила так: «Она повторила, глядя в упор на Дегаева: ваш «побег» устроила полиция; вы устроили арест Веры Фигнер, провалы Военной организации… Дегаев возражал, но вяло. Он говорил, что изменник — в офицерской среде». Опять-таки ни о каком жандармском полковнике Екатерина Александровна не упоминала.

А что обо всём этом скажет Тихомиров?

В 1924 году исторический журнал «Красный архив» опубликовал Прошение о помиловании, поданное Львом Александровичем 22 августа 1888 года на имя Александра III. Забегая вперёд, отмечу, что Царь-батюшка простил заблудшего подданного своего. Лев Александрович вернулся в Россию и из революционера трансформировался в активного защитника самодержавия, православия и национализма.

Но речь не о Тихомирове, а о его показаниях по существу нашего исследования.

В прошении Лев Александрович писал: «.Приехавший из России ко мне Сергей Дегаев, не знаю почему и для чего, сознался, что он состоит агентом полк. Судейкина, которому и предал всех революционеров с их планами и организациями. По словам Дегаева, Судейкин этих сведений не сообщит полностью правительству, так что смерть полковника могла бы спасти большинство выданных ему лиц. Вообще Дегаев изображал полковника Судейкина, как честолюбца, готового действовать даже против правительства…»

13 марта (28 февраля) 1909 года газета «Речъ» опубликовала статью «Смерть С.Дегаева», в которой нью-йоркский корреспондент «Голоса Москвы» некто Fields в своей интерпретации изложил версию Сергея Петровича.

Справедливости ради давайте её прочтём.

«Около месяца тому назад, — пишет T.Fields, — я получил от одного моего знакомого, профессора химии в одном из известных американских университетов, письмо с посылкой. Профессор извещал меня, что его давний приятель умер в Зеландии и оставил после себя записки, которые просил его передать мне, если когда-нибудь он разыщет меня, ибо со всей своей семьей Дегаев разошелся или, лучше сказать, все его родные отвернулись от него, и потому он с ними никогда не переписывался. Записки его оказались до крайности интересными; видимо Дегаев следил за революционным движением в Росси до самой смерти. Особенно интересной является его записка по поводу статей о нем в русских газетах и в «Былом». Записку эту видимо он хотел послать в Россию для опубликования, ибо написана она в третьем лице и в форме фельетона. Другая записка — характеристика бывших вожаков русской революции тоже крайне интересна, и в ней проглядывает аналитический ум Дегаева.

Другие записки относятся больше к его жизни за границей, причем одна написана в 1902 году в Париже, куда он ездил делегатом на математический конгресс. В своих записках Дегаев видимо старается доказать, что он не был предателем в обыкновенном значении этого слова, что предательства, совершенные им, входили в программу действий партии, что сношения с Судейкиным были известны нескольким лицам партии и были одобрены некоторыми из них. (Златопольский, Грачевский, Осмоловская, а быть может, и ещё кто-то). Хотя все это дегаевское дело до крайности гнусно, тем не менее, предательство совершил он вряд ли из-за личных выгод, хотя очень возможно, что перспектива долгого одиночного заключения заставила его сделать роковой шаг и сойти в могилу с именем предателя». В напечатанном отрывке «самозащиты» Дегаева он признает, что совершил преступление против Рогачева, Ашенбреннера и других офицеров и тут не имеет оправданий, но «никогда не чувствовал себя виноватым перед Верой Фигнер, хотя она и была арестована по его указанию». Причину эту он видел в том, что Фигнер продолжала, вопреки всем указаниям здравого смысла и фактов, вести дело «Народной Воли» по старому плану, не имея ни людей, ни способности руководить этим делом, результатом чего было водворение Судейкина и его игра в революцию, и затем многочисленные аресты, без каких-либо результатов для партии. Одесская типография, а с ней и Дегаев с женой были арестованы вследствие неконспиративности молодого посланца В.Фигнер Спадони. Тогда Дегаев убедился в полном провале старой организации и, по его словам, «с глубоко обдуманным намерением решился на поступок, который — он знал заранее — обречет его имя на бесславие, но от которого он ожидал больших результатов». Он рассчитывал организовать за границей новую террористическую организацию и удалить гр. Толстого, Судейкина, Скандракова, Катанского, Победоносцева. Но так как Судейкин, вопреки условиям, продолжал ловить отдельных революционеров, то Дегаев решил его убить. Летом 1883 года, под предлогом завязки сношений с Тихомировым, он ездил за границу, открыл свою душу этому господину и г-же Полонской (фамилия Ошаниной по второму мужу) и спросил их мнения относительно своего плана. Оба, Тихомиров и Полонская высказали свое мнение о неумении Веры Фигнер руководить движением, о ее упрямстве и сказали, что игра, которую ведет Дегаев с Судейкиным, очень опасна. Но оба, зная Дегаева, верили ему вполне и выразились в том духе, что его план может повести к новой организации за границей. Когда Дегаев уехал обратно в Россию, Полонская и Тихомиров начали сомневаться и требовали от Дегаева, чтобы весь план, за исключением казни Судейкина, был покинут и это последняя приведена в исполнение как можно скорее. В Петербурге Дегаеву удалось завести организацию, вполне неизвестную Судейкину. В ней были Лопатин, Стародворский, Конашевич, Росси и Куницкий. Последний знал всю историю, чем Тихомиров был очень недоволен. Куницкий верил в Дегаева до конца своей жизни. Вся эта организация знала отношение Дегаева к Судейкину. Петр Якубович — излагает г. Fields записку Дегаева — помнить, вероятно, как он изложил мысли Дегаева по случаю кончины Тургенева в подпольном листке. Сергей Иванов, пожалуй, и был единственным человеком, который был готов убить Дегаева, но он никого не знал об отношениях последнего с Судейкиным. С другой стороны, Дегаев сохранил Иванова, как одного из самых выдающихся людей партии. Таким образом, Дегаев сам, по своей инициативе, выполнил план казни Судейкина, предупредив всех кого можно было уехать за границу, и сам с большим риском оставил столицу, даже без заграничного паспорта. В Либаве он должен был жить целую неделю, пока Куницкий не привез ему паспорт какого-то поляка коммивояжера.

Само собою разумеется, что ответственность за точность этих сообщений мы всецело оставляем на корреспонденте московской газеты».

Что на это ответил Тихомиров?

В изданных в 1927 году Москве и Ленинграде «Воспоминаниях» Лев Александрович весьма красочно и лживо описал, как он «расколол» Дегаева:

«…В начале 1883 года, может быть, в марте, не могу припомнить, — явился ко мне неожиданный посетитель — Сергей Васильевич Дегаев. (Это первая ложь — события имели место в сентябре.)

Я был, конечно, очень рад и засыпал его вопросами о том, что делается в России. Он рассказывал, и в этих разговорах мы провели несколько дней. Но скоро он начал казаться мне несколько странным, в рассказах его концы не сходились с концами, я переспрашивал (у меня таки были способности следователя). Его объяснения еще более запутывали картину, он начал замечать, что я усматриваю в его рассказах какое-то вранье, стал путаться и что-то на третий или четвертый день ошарашил меня неожиданным признанием. (Это вторая ложь по умолчанию роли Серебряковой.) Что его к этому побудило? Тут действовало, конечно, очень сложное сочетание чувств и размышлений. Ехал он за границу, конечно, не для такого самозаклания, а для того, чтобы и заграничных народовольцев опутать полицейскими сетями. Что касается лично меня, то он даже имел от Судейкина поручение заманить меня на германскую территорию, где я был бы тотчас схвачен и отправлен в Россию. Но при разговорах со мной в нем пробудилось прежнее уважение к старым деятелям исполнительного комитета, даже преклонение перед ними. Он дрогнул при мысли поднять руку и на меня. Сверх того, он стал предполагать, что я угадываю его тайну, и в то же время кое-что из моих слов внушило ему мысль, не могу ли я стать его единомышленником. Действительно, не упоминая о Николадзе, я высказывал, что положение партии безнадежно, людей нет и что, может быть, было бы выгоднее всего сойтись с правительством на каком-нибудь компромиссе. Вся эта сложность впечатлений потрясла его, сбила с толку, тем более что было ясно: если я действительно угадаю его предательство, то могу погубить его двумя-тремя словами публичного обвинения и разоблачения.

И вот он — может быть, неожиданно и для самого себя — прервал мои расспросы. «Слушайте, — сказал он, — не будем играть в прятки. Расскажу вам начистоту всю правду, а тогда судите меня. Отдаюсь на вашу волю. Что скажете, то я и сделаю».

Так началась его кошмарная правда. Можно представить, с каким вниманием я его слушал, серьезно, сосредоточенно, только ставя при надобности вопросы, но ни малейшим движением лица, ни малейшей интонацией голоса не выдавая своих ощущений, чтобы и не спугнуть его откровенности, и не внушить никакой надежды, а дать ему как можно сильнее вариться в собственном соку. Да, меня недаром считали в комитете дипломатом и выдвигали на труднейшие переговоры. (Сам себя не похвалишь, кто похвалит?) Я рассчитал, что мое бесстрастие будет сильнее всего вытягивать из него жилы. И он действительно старался вырвать у меня хоть какое-нибудь негодующее восклицание, цинично входя в подробности предательства, и какой-нибудь знак одобрения, выставляя высоту своих побуждений. Напрасно. Я твердо держался своей позиции, а на сердце у меня скребли кошки, и, слушая его, я в то же время на все лады обдумывал вопрос: что же я сделаю с этим негодяем?

В декабре 1882 года Дегаев держал типографию Одессы под фальшивым паспортом на имя Суворова и был арестован 20 декабря. Мне случилось видеть его фотографию, снятую в тюрьме. (Это с какой радости жандармы фото своих сидельцев Льву Александровичу показывали?) Выражение лица ужасное, мрачное, подавленное, лицо преступника, обдумывающего злодейство. И он действительно находился в таком настроении. «Вы, — говорил он мне, — знаете, что за ничтожества составляют так называемую партию. Ведь я был один на всю Россию. Теперь я арестован и уже не выскочу. Значит, не осталось ни одного человека. Не считать же Веру Фигнер! Я ее очень люблю, но какая же она деятельница! Я мог надеяться как-нибудь вырастить организацию из этой толпы плохеньких новобранцев. Но вот я выбыл из строя. Теперь все пропало. И я, как ни размышлял, приходил к одному заключению, что мне приходится поискать способ сделать что-нибудь из тюрьмы, своими собственными силами, в одиночку».

Эти роковые размышления самовлюбленного человека привели его к мысли попробовать сойтись с Судейкиным… Мысль совершенно глупая. Я говорил, что Дегаев был умен, но, очевидно, его ума не хватало на сложные задачи. Кроме того, нравственная тупость в высшей степени спутывает действия ума, а Дегаев в нравственном смысле был очень туп. Почему, однако, он подумал именно о Судейкине? Судейкин распускал слухи, будто бы он убежденный народник и стоит не против пропаганды, а только против конституции. На этой почве он дурил многих арестованных народников. На эту детскую удочку пошел Дегаев. Он не хотел пропадать, не хотел расстаться с мечтой какого-нибудь великого дела и поддался на фантазию совершить какое-то великое, ему самому еще не ясное дело в союзе с гениальным сыщиком. Он обратился через тюремное начальство с письмом на имя инспектора секретной полиции Судейкина, извещая, что он — Дегаев и просит личного с ним свидания. (С чего бы это начальник Одесского ГЖУ, потакая арестанту, коих у него в застенках было хоть пруд пруди, вызвал начальника столичной охранки и т. о. расписался в собственной беспомощности?) Судейкин немедленно покатил в Одессу, и у них с Дегаевым начались длинные разговоры, в течение которых он совершенно одурачил самовлюбленного безумца, подпевая в тон его новой мечте, высказывая, что он сам только и мечтал, как бы найти себе друга-единомышленника среди крупнейших революционеров, чтобы совместными усилиями дать совершенно новое направление политике правительства. Он, Судейкин, так же одинок в правительственных сферах, как Дегаев, в сущности, одинок среди революционеров, не способных возвыситься до его новых идей. Соединившись вместе, действуя, с одной стороны, на правительство, с другой — на революционеров, они могут добиться великих результатов в ходе развития России. (Что мешало Судейкину этапировать Дегаева в С.Петербург и там беседы беседовать?)

Он думал поручить Дегаеву под своей рукой сформировать отряд террористов, совершенно законспирированный от тайной полиции; сам же хотел затем к чему-нибудь придраться и выйти в отставку. В один из моментов, когда он уже почти решился начать свою фантастическую игру, Судейкин думал мотивировать отставку прямо бестолковостью начальства, при котором он-де не в состоянии добросовестно исполнять свой долг; в другой такой момент Судейкин хотел устроить фактическое покушение на свою жизнь, причем должен был получить рану и выйти в отставку по болезни. Как бы то ни было, немедленно по удалении Судейкина Дегаев должен был начать решительные действия: убить гр. Толстого, великого князя Владимира и совершить еще несколько более мелких террористических актов. При таком возрождении террора, понятно, ужас должен был охватить царя, необходимость Судейкина, при удалении которого революционеры немедленно подняли голову, должна стать очевидной, и к нему обязательно должны были обратиться, как к единственному спасителю. И тут Судейкин мог запросить чего душе угодно, тем более что со смертью Толстого сходит со сцены единственный способный человек, а место министра внутренних дел остается вакантным… Таковы были интимные мечты Судейкина. Его фантазия рисовала ему далее, как при исполнении этого плана Дегаев, в свою очередь, делается популярнейшим человеком в среде революционеров, попадает в Исполнительный комитет или же организует новый центр революционной партии, и тогда они вдвоем — Судейкин и Дегаев — составят некоторое тайное, но единственно реальное правительство, заправляющее одновременно делами надпольной и подпольной России; цари, министры, революционеры — все будут в их распоряжении, все повезут их на своих спинах к какому-то туманно-ослепительному будущему, которое Судейкин, может быть, даже наедине с самим собой не смел рисовать в сколько-нибудь определенных очертаниях.

Изумительно, что Дегаев мог поверить этой болтовне и воспарил духом до какой-то восторженности (изумительно, что гения сыска выставляют доверчивым простофилей, ведущим такого рода беседы с едва знакомым руководителем бандподполья). Его жалкая судьба решилась как раз около рождественских праздников. Он форменно принял должность агента секретной полиции и, кажется, на сочельник вызвал к себе сидевшую тоже в тюрьме жену свою для совместного празднования этого дня и начала своего подвига. Жена его была толстая, совершенно неразвитая женщина, едва ли имевшая какие-нибудь идеи, но веровавшая в своего мужа как в непогрешимый авторитет».

А.П. Корба по этому поводу писала: «Дегаева ввели в просторную красивую комнату, где находился обильно накрытый стол. Вскоре появилась жена, которая с плачем бросилась ему на шею. Нежных супругов оставили наедине». Возникает вопрос — при каких обстоятельствах об этом стало известно Анне Павловне, арестованной в С.-Петербурге 5 июня 1882 года?

Л.А. Тихомиров продолжал: «Он был в восторге: значит, все хорошо — и ей оставалось только проливать слезы умиления. В этих сладких и торжественных чувствах они встретили праздник со всякими яствами и питиями, в мечтах о будущих великих делах, которые совершит Дегаев. Эти минуты он переживал в таких светлых ощущениях, что даже теперь вспоминал их весь расчувствованный и обрисовывал почти художественную картину: мрачная, бедная обстановка тюремной камеры, еле освещенной тусклой лампой, с одной стороны, а с другой — две человеческие души, освещенные яркими лучами радости и торжества.

…Цари, министры, революционеры — все будет в их распоряжении, все повезут их на своих спинах к какому-то туманно-ослепительному будущему, которое Судейкин, может быть, даже наедине с самим собою не смел рисовать в сколько-нибудь определенных очертаниях.

Таковы были безумные мечты. (И без семи пядей во лбу понятно, что вся эта лирика — плод фантазии Льва Александровича.)

В действительности в ожидании будущих благ нужно было, конечно, немедленно посвятить своего нового союзника во все тайны революционных дел. Дегаев сделал это со всей полнотой, перечислил кружки и людей, охарактеризовал их, дал их адреса, открыл, под какими паспортами они проживают, что замышляют, какими шифрами переписываются и т. д. Он выдал все до последней ниточки. Я переспрашивал его поименно о многих. Он подтверждал:

— Да, конечно, выдал.

— И Веру Фигнер?

— Ну, понятно.

— Но ведь вы с нею большие друзья.

— Конечно, но что же из этого? Притом Судейкин обещал ее не арестовывать…

Да и вообще Судейкин сказал ему, что не имеет в виду никого арестовывать. Задача состояла в том, чтобы дать деятельности революционеров направление, соответствующее совместным планам Судейкина и Дегаева, и только впоследствии будет видно, кого требуется убрать.

Прежде всего, нужно было выпустить Дегаева, и они решили, что это лучше всего сделать в виде бегства из тюрьмы… Это псевдобегство было проделано 14 января 1883 года.

— Так что, вы не сами убежали? — невольно переспросил я.

Он криво усмехнулся:

— Ну конечно. Как же я мог убежать? Наши же агенты вытребовали меня из тюрьмы и будто бы повели куда приказано, а потом пустили на все четыре стороны.

Но когда бежавший Дегаев явился к товарищам, это возбудило общий восторг. Вот молодец! Давно уж не было ничего подобного. Вера Фигнер ему безусловно доверяла. Но она была все-таки единственным человеком, способным ему мешать. Когда же она была 10 февраля арестована вопреки обещанию Судейкина, Дегаев стал владыкой революционной России. Еще раньше сама Вера Фигнер сделала его членом устроенной ею «центральной организации», без нее он уже делал что хотел.

…Приводя в порядок провинциальные кружки, Дегаев решил, что нужно организовать также исполнительный комитет, через который можно бы было за ними присматривать. Судейкин одобрил эту мысль. В этот исполнительный комитет, организацию которого начала еще Вера Фигнер, Дегаев не привел ни одного полицейского агента, это было излишне. Но он набрал людей безличных, вполне ему подчинявшихся. Я не помню их фамилий. Впоследствии, когда измена Дегаева разоблачилась, эта организация получила прозвище «соломенный исполнительный комитет».

Таким образом, получилось нечто неслыханное в истории революций. Вся революционная организация была всецело в руках полиции, которая руководила ее высшим управлением и цензуровала революционную печать. Судейкин воспользовался Дегаевым во всей полноте. Он создал какое-то главное управление революционной деятельностью, которого директором был Сергей Дегаев. Но что же делал сыскной маг и волшебник по созданию нового направления правительственной политики? Разумеется, ничего. Он отклонял разговоры об этом, говоря, что предварительно нужно обезопасить власть от покушений революционеров, и стал даже арестовывать некоторых, плохо поддававшихся управлению комитетом. А теперь поручил ему заманить меня на немецкую территорию, где меня должны были схватить и отправить в Россию. Впрочем, он всегда советовался с Дегаевым, а к нему лично относился самым дружеским образом.

Рассказывая обо всем этом, Дегаев раз печально произнес, опустив голову, что ему даже приходит иногда мысль, не обманывает ли его Судейкин.

Я слушал, расспрашивал, а в голове напряженно кипели мысли: что мне делать? Первое желание, огнем меня палившее, было убить этого негодяя, полусумасшедшую ядовитую гадину. Но и это было нелегко. Главный ужас моего положения состоял в том, что я был совершенно одинок. Надежных друзей не было. Опереться было не на кого. А он… почем я знал, сколько около него шпионья? Впрочем, убивать его было во всяком случае невозможно, потому что Судейкин тогда моментально заарестовал бы всех, кого знал, а знал он всех… Нет, этот исход не годился. Нужно что-то другое. Нужно что-нибудь спасающее людей из рук полиции. А я не имел возможности даже известить российских народовольцев об угрожающей им опасности. Начни извещать — пройдет три месяца, а слухи пойдут моментально, и Судейкин узнает и всех перехватает. Да что еще будет делать Дегаев? Слушая его исповедь, соображая его психику, раскрывшуюся передо мной, я ни на йоту не верил его искренности или, лучше сказать, видел ясно, что он сам не знает, что сделает завтра или даже через полчаса. Его положение было такое отвратительное, он так запутался, в нем боролось столько противоположных чувств, что невозможно было предвидеть, какое возьмет верх и в какую сторону толкнет его. Как ни ворочал я мозгами, выходило, что для спасения загубленных им нельзя обойтись без него же самого. А для этого нужно было и хорошенько приструнить его, и не довести его до отчаяния, и показать ему какой-нибудь луч искупления, и пригрозить ему так, чтобы он не вздумал не послушаться меня. Сложная была задача, а решать ее должен был я один, без возможности сторонней помощи и совета. Когда он кончил, решение, как мне казалось, единственно возможное, было у меня готово, но я хотел, чтобы он видел, что я размышляю. Он смолк.

— Ну, вот вам вся правда. Я все открыл. Теперь — что вы скажете?

— Подождите. Нужно взвесить. Я предложил ему для видимости еще несколько вопросов, помолчал и наконец сказал с мрачным и сосредоточенным видом:

— Вы сказали, что отдаетесь на мое решение и сделаете то, что я скажу. Решение мое готово. Вы совершили величайшее преступление. Вы знаете, что полагалось в исполнительном комитете за десятую долю того, что вы сделали. Вас следовало бы убить. Если допустить, что у вас осталась искра порядочности, вам можно бы разрешить самому убить себя, чтобы не создавать осложнений для других и несколько реабилитировать свою память… Он слушал смирно и внимательно. Лицо его немножко прояснилось.

— Я не знаю только, — продолжал я, — возможно ли спасти ваши жертвы. Ведь они известны правительству. Со смертью Судейкина они все равно будут схвачены…

Он возразил:

— Нет. Полицейские агенты вовсе не открывают инспекции всего, что знают. Они многое берегут про себя, чтобы оставаться незаменимыми. Судейкин знает все, но далеко не все зарегистрировано в инспекции.

— Ну, тем лучше. Однако нужно теперь же спасти наиболее компрометированных и нужных людей. Вы должны какими хотите способами, под какими хотите предлогами вывезти и выслать за границу вот кого…

Я перечислил несколько человек, мне известных, прибавив, что он должен выслать вообще наиболее скомпрометированных.

— Затем, когда это будет исполнено, вы должны убить Судейкина и приезжайте сюда же.

— Хорошо. Я все это сделаю, — покорно произнес Дегаев.

— Теперь выслушайте мое последнее слово. Если вы не исполните этих обязательств, знайте, что я немедленно опубликую о вашем предательстве. Вы, вероятно, не успокаиваете себя мыслью, что у меня нет доказательств. Доказательств для меня не требуется. Я опубликую весь наш разговор в русских и заграничных изданиях, и вы понимаете, что мне поверят. И вы будете тогда уничтожены, не будете нужны для Судейкина и не в состоянии уже будете вредить. Итак, вот я вам показал линию поведения и мое безотменное решение. А пока я буду молчать, чтобы не помешать вам совершить свое искупление.

— Хорошо, — сказал он. — Угроз не нужно. Я все сделаю.

Молчать мне действительно приходилось безусловно, иначе Дегаев не в состоянии был бы исполнить мои требования. Приходилось схоронить в душе страшную тайну и одному нести ее тяжесть. Только Марине Никаноровне (Ошаниной) я ее открыл, когда получил возможность лично переговорить с нею. Бумаге я ничего не доверил.

После этого Дегаев пробыл в Женеве еще несколько дней. Это было ему необходимо для поддержания вида, что он тут занят делами. Он был в Женеве, приходил и в Морне. Я раза два провожал его в Женеву, и мы с ним, кажется, испытывали одинаковые чувства опасения. Мне приходило в голову: а что, как он пойдет на попятный? Достаточно было бы легкого толчка, чтобы сбросить меня в пропасть Pas de I'echelle и, схоронив свою тайну вместе со мною, снова стать свободным, делать что заблагорассудится. Ему тоже, видимо, приходило в голову: а что, если он, усыпив меня своим якобы решением, поступит по первому рецепту исполнительного комитета и размозжит мне голову о камни пропасти? Без всяких уговоров мы направлялись не на Pas de I'echelle, а поворачивали налево, на обходной путь через Аннемас, да и туда шли не слишком близко друг к другу и не допускали один другого очутиться сзади. Ни он, ни я не знали, есть ли при спутнике револьвер, и, беседуя о всевозможных предметах, не выпускали с глаз друг друга.

Наконец он убрался, и я вздохнул с облегчением».[236]Тихомиров Л.А. Воспоминания. М, Л… 1927.

Ошанина, к сожалению, ни каких письменных свидетельств по существу не оставила. Быть может, оно и к лучшему, ибо «воспоминания» участников этой истории столь противоречивы, что складывается впечатление — все врут, приукрашивая себя и очерняя сотоварищей.

Как бы там ни было, но чистосердечным признание Дегаева не являлось по определению, ибо, выслушав «покаянные» речи Сергея Петровича, Тихомиров с Ошаниной, прослезившись, обвинили в предательстве… нет, не Дегаева, а негодяя Судейкина(!!!), который коварством своим принудил Серёгу к стукачеству. А Серёжка и рад стараться, возьми да ради спасения своей продажной душонки и предложи: во искупление греха (чьего — не суть важно) готов оказать содействие в убийстве заклятого врага народовольцев Георгия Порфирьевича Судейкина!

Вот так, в одночасье, чрез готовность свершить убийство гения сыска Судейкина был реабилитирован дважды предавший Дегаев.

Нет необходимости описывать мерзкое преступление Дегаева, заманившего 16 декабря 1883 года в засаду Георгия Порфирьевича, где бедолагу до смерти ломами забили Стародворский и Конашевич. Но есть смысл отметить, что осужденный за указанное преступление Василий Конашевич наказание отбывал в Шлиссельбурге, где впал в психическое расстройство и был помещен в психиатрическую лечебницу в Казани, где и отдал Богу душу.

После убийства Судейкина Дегаев скрывался на квартире Якобовича-Меньшина, затем с помощью главы ЦК польской партии Пролетариат Станислава Чеславовича Куницкого бежал в Финляндию, а оттуда в Париж, где «революционному трибуналу» в составе Тихомирова, Лопатина и Караулова Сергей Петрович выдал всех известных ему агентов полиции. За это ему была сохранена жизнь и даже денег дали на дорогу до Америки при условии, что в Россию Дегаев никогда не вернётся.

Жил Сергей Петрович в Сент-Луисе, работал менеджером на химической фабрике. В 1891 году получил американское гражданство и, сменив имя на Александра Пела, поступил слушателем в университет Джорджа Вашингтона на курс математики, по окончании коего в 1895 году стал аспирантом университета Джонса Хопкинса (Балтимор Мэриленд). В 1897 году защитил докторскую диссертацию по дифференциальной геометрии. Преподавал математику в Университете Южной Дакоты (Вермилион Южная Дакота). С 1901 — декан инженерного колледжа этого университета. В 1908–1913 годы — профессор математики в Институте Армора в Чикаго (ныне Технологический институт Иллинойса).

«Американский» отрезок жизни Дегаева свидетельствует о незаурядности этого человека. Оно и понятно, ибо простачку вряд ли удалось бы нанести столь сокрушительный урон как народовольчеству, так и политическому сыску России.

***

Однако вернёмся к Судейкину и причинам, приведшим к его трагической кончине.

Как отмечалось выше, Георгий Порфирьевич в значительной степени был новатором в организации столь массированного агентурного проникновения в ОПС. Оперативная обстановка на этой ниве требовала незамедлительной ликвидации террористического подполья. И в решении этой задачи забота о личной безопасности секретных сотрудников отходила на второй план.

Дегаев понимал, что успехи жандармов порождают подозрения народовольцев в его предательстве. Безусловно, он делился своими опасениями с Судейкиным. Последний возьми да и предложи Сергею Петровичу с тем, чтобы отвести подозрения от него, разоблачить и убить за предательство свояка Тихомирова М.А. Поммера, который длительное время являлся агентом охранки и к тому времени исчерпал свои оперативные возможности. Это было «последней каплей». Дегаев понял, что для Судейкина никакой он не соратник и не друг, а просто расходный материал — средство в достижении целей Департамента полиции в лице Георгия Порфирьевича.

Это и предопределило дальнейшие события.

***

Смерть Георгия Порфирьевича была невосполнимой потерей для сыска Империи. Прочитав доклад министра внутренних дел графа Толстого о случившемся, Александр III написал: «Я страшно поражен и огорчен этим известием. Конечно, мы всегда боялись за Судейкина, но здесь предательская смерть. Потеря положительно незаменимая. Кто пойдет теперь на подобную должность? Пожалуйста, что будет дознано нового по этому убийству, присылайте ко мне».

Один из венков возложен на могилу Георгия Порфирьевича Государыней Императрицей. Это были белые лилии, переплетенные надписью: «Честно исполнившему свой долг до конца»…

В то время как Государь и правительственные круги скорбели по Судейкину, террористы-революционеры ликовали и распускали о Георгие Порфирьевиче нелепую клевету, якобы он сам вынашивал планы убить руками Дегаева ряд государственных деятелей и свершить переворот. Обрастая фантастическими «подробностями», эти инсинуации живы и сегодня.

В частности, ряд анонимных авторов утверждают, что Судейкин планировал убийство министра внутренних дел графа Толстого Д.А., дабы занять его должность. Свершение этого угодного народовольцам акта Георгий Порфирьевич, естественно, поручил Дегаеву. Последний к злодеянию привлёк Стародворского Н.П. Да вот беда: неведомо было ни Сергею Петровичу, ни Судейкину, что Николай Петрович являлся секретным сотрудником полиции и состоял на личной связи не у кого попало, а у самого графа Дмитрия Андреевича!

«Когда заговорщики основательно подвыпили на квартире Дегаева, — пишет аноним, — и Стародворский высказал сомнение в успехе покушения на министра внутренних дел, который хорошо охраняется, Дегаев проговорился, будто в убийстве Толстого помимо революционеров заинтересован и сам государь император. Значит, действовать можно смело, не опасаясь охранки и Судейкина. Успех покушения на Толстого, сообщил Стародворский (а оно состоится сразу же после казни народовольцами Судейкина 16 декабря 1883 года), обеспечен…

…Стародворский сообщил Д.А. Толстому о готовящемся покушении на Судейкина и на самого Толстого. Тогда министр выдал Николаю Стародворскому в награду тысячу рублей (тех, царских), и поручил ему принять участие в убийстве Судейкина, решив разделаться с начальником питерской "охранки" тем самым способом, которым тот хотел разделаться с ним».

В статье «Охранное отделение и политические убийства в Российской империи» пожелавший остаться неизвестным автор повторил вышеуказанный поклёп на Императора, Толстого и Судейкина, но уже ссылаясь на книгу «Тайны царской охранки: авантюристы и провокаторы. — М.: Политиздат, 1991». Аноним отметил, что книгу эту «недостать», а её автор — «Владимир Михайлович Жухрай — генерал-полковник, доктор исторических наук, длительное время работал в советских спецслужбах и в аппарате И.В. Сталина и Л.И. Брежнева, почти половину своей жизни (40 лет из 85) посвятил изучению истории отечественных спецслужб, считался одним из наиболее авторитетных специалистов по этой теме.

В своей книге В.М. Жухрай по материалам архивов охранного отделения рассказывает не только о таких банальностях в работе политического сыска, как вербовка и внедрение агентуры с целью получения информации о деятельности революционеров, но и о гораздо более серьёзных вещах».

Как и предупреждал аноним, книгу эту прочитать мне не удалось. А посему не стану утверждать, что изложенные в ней сведения не основаны на архивах охранки — генерал-полковнику исторических наук виднее…

Однако смею отметить общеизвестный факт: за участие в убийстве Судейкина Стародворский 14 марта 1884 года был арестован и двадцать лет своей жизни оставил в Шлиссельбургской крепости. После ряда прошений Николай Петрович 24 августа 1905 года был помилован и поступил на секретную службу в Департамент полиции, в чём и был уличён Бурцевым в первые годы Советской власти.

***

К слову сказать, Судейкин был не единственным оперработником, который стал жертвою состоящего у него на связи агента.

Вспомним Марию Васильевну Калюжную и начальника Одесского ГЖУ полконика А.М. Катанского.

Газета «Народная Воля» в № 11–12 в октябрь 1885 года писала: «…В декабре 1882 г. Калюжная была арестована вместе с Дегаевым и его женой при тайной типографии в Одессе. По ее словам, она была освобождена только потому, что Дегаев, предавая товарищей, ставил непременным условием предательства освобождение своей жены, и жандармам неловко-де было освободить жену Дегаева без Калюжной, исполнявшей в типографии только роль горничной.

И вот Калюжная попала на свободу. Однако же, всему этому трудно поверить, и, вероятно, она также купила свободу ценой предательства, как и Дегаев, тем более, что, по ее собственным словам, на допросах она подтвердила все, что, по ее мнению, было уже известно жандармам.

После освобождения она жила в Петербурге и Харькове.

В феврале же 1884 г. она прибыла в Одессу, где сейчас же выступила в роли агента-подстрекателя. С этой целью она поступила в школу Лесевицкого в качестве ученицы, где пыталась устроить кружок между воспитанницами школы, при чём всё добивалась узнать у них, не известны ли им какие-либо члены Исполнительного Комитета.

Ее странное поведение сразу обратило на себя внимание почти всех, познакомившихся с нею, которые поэтому постарались отстраниться от нее.

Для характеристики ее нужно заявить, что это была девушка совершенно молодая, слепо подражавшая во всем Дегаеву, мало развитая, крайне нервная и эксцентричная. О Дегаеве она иначе не говорила, как с увлечением и восторгом. Но незадолго до покушения она прочитала в революционных изданиях подлинную историю и отзывы партии об его преступлениях.

Это произвело на неё сильное впечатление, в ней заговорила совесть, и она решилась искупить свое позорное поведение, пожертвовав своей жизнью. Результатом этого душевного состояния и явилось покушение на жизнь Катанского…».

Иными словами, подражая Дегаеву, Маша стала секретным сотрудником полиции, а затем последовала за кумиром и 8 августа 1884 года стреляла в своего оператора полковника Катанского.

(Вероятно, под впечатлением когда-то прочитанного Сухомлин в 1926 году и возвёл себе в заслугу «выявление дегаевщины посредством пьяной болтовни Катанского»… Быть может, не совсем необоснованно репрессировали этого честолюбивца?)

Сама же Калюжная на процессе 29 августа 1884 года заявила: «Я принадлежу к социально-революционной партии, виновной же в намерении убить полковника Катанского себя не признаю, так как не вижу в этом преступления, но не отрицаю того, что хотела убить его в интересах нашей партии, так как он заслуживает смерти».

***

В апреле 1905 года секретный сотрудник Александр Львович Никифоров совершил убийство начальника Нижегородского охранного отделения ротмистра Александра

Васильевича Грешнера.

28 мая 1905 года начальник Киевского охранного отделения Спиридович Александр Иванович был ранен секретным сотрудником П.М. Руденко — членом местной рабочей боевой социал-демократической дружины.

8 мая 1909 года подвергся покушению со стороны бывшего эсера М.Рипса, завербованного для работы за границей в качестве агента, начальник Московского охранного отделения генерал-майор Коттен Михаил Фридрихович фон (1870–1917).

Начальник Петербургского охранного отделения Карпов Сергей Георгиевич (1864–1909) в сентябре 1909 года был убит на конспиративной квартире секретным сотрудником А.И. Петровым — «Вознесенским» (эсером).

От рук полицейского агента «Аленского» — Дмитрия Григорьевича (Мордко Гершковича) Богрова — пал выдающий государственный деятель П.А. Столыпин.

 

ГЛАВА 4. МЕЛАНИТ

[244]

В КОРОНЕ РОССИЙСКОГО СЫСКА И ЕГО ОГРАНЩИКИ

Их главное оружие ложь, Они способны на всё. Эти люди изменяли ход истории и не останавливались не перед чем, чтобы достичь своей цели.

Александр Рязалин в фильме «Первый оборотень в погонах. Евно Азеф»

Личность Евно Мейера Фишелевича Азефа достойна самого пристального внимания в наших изысканиях. Жизнь этого персонажа российского революционного террора и политического сыска изобилует противоречивыми фактами и небылицами. Он организовал более 30 террористических актов против высших государственных чиновников Империи и отправил на плаху сотни террористов…

Начнём с того, что точная дата его рождения не установлена, как нет сведений и о его двух братьях и четырёх сестрах.

Известно, что родился Евно вгоду в местечке . Его папа Фишель Азеф, как утверждают все источники, был бедным еврейским портняжкой, мама Сара, вероятно, была домохозяйкою.

Евно — второй ребёнок в семье.

Когда нашему герою исполнилось пять лет, его семья выехала из черты оседлости в Ростов-на-Дону, где Азеф-папа «завёл лавку и, выбиваясь из последних сил, давал своим детям возможность учиться: сыновей отдал в гимназию.». Где учились дочери — история умалчивает.

Уже в этом абзаце жизнеописания нашего героя достаточно противоречивых сведений.

Во-первых: по закону Российской Империи 21 ДК 1804 года «О евреях» вне черты оседлости могли проживать только иудеи, являющиеся купцами первой гильдии, т. е. самые богатые; получившие высшее образование; средний медицинский персонал; ремесленники особой квалификации; отслужившие 25 лет отставные нижние чины, рекрутированные на военную службу по назначению сословных общин. Законом 10 ИН 1887 года была введена процентная норма проживания вне черты оседлости для учащихся евреев.

Как видим, ни одному из названных признаков Фишель Азеф не соответствует.

Во-вторых: учитывая, что Евно поступил в ту гимназию, где учились дети самых состоятельных и уважаемых евреев города, есть основания усомниться, что Азефы обучались задаром. К слову сказать, много лет спустя сам Евно писал: «.О, я и сейчас испытываю чувство унижения, когда вспоминаю, как ребенком вбегал в убогую отцовскую лавку с красным товаром, в которой еще не старый Фишель Азеф проводил целые дни, чтобы семья не перебивалась с хлеба на воду.». Если взглянуть на эти строки сквозь призму еврейской повадки прибедняться, то можно сделать вывод: семья нашего героя не бедствовала.

Практически все источники указывают, что в гимназии Евно обучался до 1890 года, а еврейская электронная энциклопедия, вероятно, для придания значимости личности выдающемуся сыну иудейского происхождения утверждает, что Азеф в 1890 году окончил Петровское реальное училище. Лонге Ж. и 3ильбер Г. ещё в 1924 году писали, что «Азеф насилу дотянул до шестого класса и был за какую-то историю исключен из училища», а Евгений Эрман поведал, что «Евно из-за отсутствия средств, просидел в реальном училище лишних четыре года.» Этим Эрман, вероятно, хотел сказать, что у Фишеля не хватало денег на взятки учителям, вследствие чего Евно не переводили в очередной класс?!

В начале главы я предупреждал о противоречивости сведений об Евно Фишелевиче. В этой связи читатель вправе выбрать любой из указанных вариантов получения Азефом образования, однако судя по жандармской переписке Евно учился в ростовской гимназии.

Как бы там ни было, но простое арифметическое действие приводит нас к выводу, что к 21 году от роду Евно закончил обучение, не получив аттестата зрелости… И ещё: наш персонаж — выходец из достаточно обеспеченной купеческой семьи, и все оправдания дальнейшей судьбины Евно «отчаянной нищетой» будем рассматривать сквозь призму еврейского юмора.

Ну да ладно, в социальное происхождением Евно Фишелевича вроде какая-то ясность внесена.

А как формировалась личность нашего героя?

Источники утверждают, что Евно был излишне упитанным мальчиком с рыхлым телом на тонких коротеньких ножках и с пухленькими коротенькими ручонками, одутловатым круглым личиком, толстыми губами, мясистым расплющенным носом, оттопыренными ушами и писклявым голоском. С детских лет за ним закрепилось нелестное прозвище «толстая свинья», а однокашники считали его «фискалом». Такая личина, помноженная на этническую составляющую Азефа, сделали подростка предметом постоянных насмешек и издевательств в любой компании. Предвзятость, враждебность и презрение сверстников воспитало в Евно чувство собственной неполноценности и одиночества, страха быть незаслуженно и безнаказанно униженным или обиженным, а также скрытность и притворное безразличие, грубость и черствость, эгоизм и злобу к окружающим.

Вероятно, всё это и сформировало радикальные взгляды Евно Фишелевича на жизнь и стремление к деньгам, дающим личную власть и свободу, а также убеждённость, что только посредством тайного доноса он может добиться своих целей.

И, наверное, небеспричинно однокашники обзывали Евно «фискалом».

***

Вот такая великовозрастная, недоучившаяся и озлобленная на весь мир персоналия вошла во взрослую жизнь.

Вероятно, отчисление Евно из гимназии привело к домашнему скандалу, и как следствие — Азеф перебивался случайными заработками: репетиторствовал, репортёрствовал в газете «Донская пчела», был писарем у какого-то фабричного инспектора, затем стал коммивояжером одного из мариупольских купцов.

Эта социальная невостребованность и безденежье только усиливали озлобленность молодого человека и привели его в еврейский революционный кружок.

Ряд источников утверждают, что в начале 1892 года Донское губернское жандармское управление получило сведения, что Азеф занимается антиправительственной пропагандой и, разъезжая в качестве комиссионера, осуществляет связь с «иногородними соумышленниками». Почувствовав жандармский интерес к своей персоне, Евно Фишелевич в мае месяце выправил себе загранпаспорт и покинул Российскую Империю.

При этом источники не указывают, от кого и в связи с чем Евно узнал, что попал в поле зрения жандармов. Ему об этом сообщил жандармский агент, настрочивший донос, или околоточный вручил повестку с требованием явиться в У правление для дачи объяснений?

Я склонен верить источникам, утверждающим, что всё было гораздо прозаичнее: продав масло полученное от купца на реализацию, Азеф выручил 800 рубликов. Этими крупными по тем временам деньгами Дьявол ввёл нашего героя в искушение и подвиг Евно на первое (первое ли?) преступление. Он украл деньги и уехал в германский городок Карлсруэ, где стал студентом политехникума. Как ему это удалось без аттестата зрелости — история умалчивает.

***

В студенчестве Евно из внешне непривлекательного юноши превращался в мужчину, мягко говоря, отвратной наружности. Толстый высокий рыхлый человек с коротенькими конечностями. На короткой шее с двойным подбородком громоздилась большая голова с низким лбом и суженным кверху черепом, оттопыренным левым ухом, с жесткими коротко стриженными волосами; круглое, гладко выбритое одутловатое желто-смуглое лицо с широкими скулами, густыми вздёрнутыми бровями; большим приплюснутым сом, усами и очень толстыми чувственными губами, нижняя из которых несколько свисала над выдвинутым вперёд подбородком. Всё это великолепие венчали глаза — зеркало души!

У Евно Фишелевича глаза были большими карими, слегка навыкате. Одни утверждали, что это были постоянно бегающие, никогда не смотрящие в лицо собеседника, глаза. Другие говорили о его «змеином взгляде», третьи — о хорошем, приятном взгляде и прелестной улыбке. В.М. Чернов, например, утверждал: «Надо только хорошо всмотреться в его (Азефа) лицо и в его чистых, чисто детских глазах нельзя не увидеть бесконечную доброту» А по мнению С. Басова-Верхоянцева, у Азефа было «двойное лицо»: накладное, каменное и скрытое, с печальными глазами. Своё высказывание о внешности Евно Фишелевича он закончил фразою: «не дай Бог встретиться в лесу ночью».

Внешний облик нашего героя будет не полным, если мы не отметим его маниакальное стремление произвести впечатление на окружающих и порождённую этим патологическую страсть, с которой он следил за своим внешним видом, подбирал дорогую модную одежду и стремился к комфорту. Быть может, благодаря внешнему лоску Евно пользовался вниманием женщин и на протяжении всей жизни окружал себя любовницами.

***

В 1892 году в Карлсруэ было не более 30–35 российских студентов, и появление Азефа не осталось ими незамеченным. Евно поселился в одной комнате с ростовчанином Козиным, который и ввёл его группу студентов социал-демократической ориентации. Никакой активности в обсуждении политических вопросов Евно Фишелевич не проявлял, на собраниях всё больше молчал и слушал. И как ни странно, такое поведение позволило этому внешне несимпатичному еврею среди единомышленников (были ли они у него?) приобрести репутацию человека большого ума, человека, обладающего серьезными знаниями и недюжинным талантом. Это обстоятельство доказывает харизматичность нашего героя.

Воспринимая революционные речи соотечественников сквозь призму дум о хлебе насущном, Евно сообразил, что на всём этом можно сделать неплохую карьеру!

В марте 1893 года Азеф предложил Департаменту полиции и Донскому губернскому жандармскому управлению свои услуги по «освещению» колонии российских студентов в Карлсруэ, попросив за это ежемесячный окладец в 50 целковых. Разумеется, всё это Евно Фишелевич высказал в анонимных письмах, предложив жандармам дать ответ на вымышленное им имя, указав адрес с пометкой «до востребования».

Вспоминая об этом, Азеф писал: «Ха-ха, много лет спустя мне рассказали, что когда в Департаменте полиции завели на меня особую папку, какой-то не шибко грамотный писаришка ошибся и написал: «Дело сотрудника из кастрюли» (т. е. из Карлсруэ).

Спустя пять недель Департамент на предложенный Азефом адрес послал письмо, которым запрашивал имя доброхота и интересовался: сможет ли последний представлять сведения о направляемых в Россию транспортах подрывной литературы, с указанием, когда, куда, каким путем, по какому адресу и через кого именно они пересылаются. При этом Департамент обещал «солидное вознаграждение» и гарантировал полную тайну источника.

Выдержав для приличия паузу, Евно Фишелевич опять-таки анонимным письмом заверил Департамент, что способен оказывать такие услуги.

Тем временем начальник Донского губернского жандармского управления полковник Страхов донёс в Департамент: судя по почерку, вышеуказанные письма написаны ростовским мещанином Евно Азефом, бывшим гимназистом и участником еврейского революционного кружка, разыскиваемым полицией за кражу денег.

С учетом этого сообщения заведовавший политическим розыском Департамента полиции Семякин Георгий Константинович написал Евно о согласии Департамента ежемесячно платить ему по 50 рубликов, поставил перед агентом задачи, рекомендовал линию поведения при выполнении заданий, порядок изготовления сообщений и способы их доставки в Центр. В конце письма Семякин, хочется верить, не из тщеславия написал: «Я думаю, что не ошибусь, называя Вас, г. Азеф, Вашим именем, и прошу Вас уведомить, следует ли Вам писать по Вашему адресу: Шютценштрассе 22.11, или иначе».

Наверное, эта приписка возымела должное воздействие, и Евно Фишелевич по достоинству оценил профессиональный уровень организации, которой он предложил свои услуги. Следующее письмо он подписал своим именем и в дальнейшем в точности выполнял взятые на себя обязательства, а направляемые в Центр сообщения подписывал псевдонимом «Раскин», за что и получал обещанное ему жалованье.

В фильме «Первый оборотень в погонах. Евно Азеф» утверждается, что глава боевой организации эсеров Григорий Андреевич Гершуни считавший Азефа своим лучшим другом, помогал ему материально и привлёк к террористической деятельности. В боевой организации Евно Фишелевич познакомился с весьма обеспеченной и революционно настроенной Любовью Григорьевной Менкиной. Стал за ней ухаживать, рассчитывая посредством женитьбы подняться по социальной лестнице. Вскоре Евно обнаружил взаимную влюбленность Менкиной и Гершуни. Недолго думая Азеф настрочил донос на друга Гришу. Гершуни 19 июня 1900 года был арестован и осуждён к смертной казни, которую он чудом избежал благодаря побегу, а Евно Фишелевич возглавил боевую организацию, и после удачного покушения на министра внутренних дел Империи Вячеслава Константиновича Плеве Менкина вышла замуж за Азефа.

На первый взгляд всё гладко. Однако авторы фильма отчего-то не упомянули, что партия социалистов-революционеров и её Боевая организация (далее по тексту ПСР и БО) были созданы только в 1902 году, а В.К. Плеве был убит 28 июля 1904 года. Что Азеф, ещё будучи студентом, женился на Менкиной, которая в 1895 и 1902 годах родила ему сыновей. По окончании двух курсов Карлсруэской Политехнической школы Евно Фишелевич перевёлся в одну из лучших в Германии — Дармштадскую

Высшую электромеханическую школу, которую успешно закончил в 1897 году, получив диплом инженера. Поработав по специальности в Берлинской центральной электрической компании, Азеф в 1899 году вернулся в Россию и поступил во Всеобщую электрическую компанию в Москве, совмещая эту работу с тайной службой в Департаменте. Однако карьера инженера Азефа не прельщала, и он полностью отдался сыску.

К чему я это? А вот к чему: о Евно Фишелевиче Азефе написано много книг, основывающихся на воспоминаниях революционеров и жандармов. Стала достоянием гласности переписка революционеров с революционерами, жандармов с жандармами, а также революционеров с жандармами. Значительная часть этой переписки есть не что иное, как обмен мнениями о революционерах и их преступной деятельности, то есть доносы. Пересказывать их содержание не цель нашего исследования. Однако даже если бы нам представилась возможность изучить протоколы всех собраний эсеров, касающихся деятельности Азефа, а также все написанные последним агентурные сообщения и дела оперативного учёта, в коих использовался этот агент — всё равно полного представления о его персоне мы не получили бы. Ибо многие вопросы решались без протоколов, не все сообщения и задания оформлялись письменно и так далее. Полагаю, что не существует ни одного исследования, в котором были бы объективно подсчитаны предотвращённые и совершённые преступления в результате двурушничества Азефа.

Борис Савинков, защищая Азефа от обвинений в сношениях с охранкой, отмечал, что Евно принимал участие в обсуждении всех без исключения планов партии, в том числе московского, свеаборгского и кронштадтского восстаний, при этом зачитал список террористических актов, организованных Азефом. Список тот насчитывал двадцать пять убийств и покушений и заканчивался он буквами «и т. д.». В заслугу Евно Фишелевичу были поставлены убийства Плеве, великого князя Сергея Александровича, генерала Богдановича, агентов охранки Гапона и Татарова; три покушения на царя, покушения на великих князей Владимира Александровича и Николая Николаевича, на Столыпина, Дурново, Трепова, на адмиралов Дубасова и Чухнина.

Нам остаётся только сожалеть, что, защищая Азефа в Думе, премьер Столыпин не зачитал списка революционеров, которые с подачи Евно Фишелевича отправились на эшафот и каторгу.

***

Здесь уместно отметить, что начиная с 1893 года Азеф весьма усердно и успешно сотрудничал с МВД России по пресечению преступной деятельности социалистов-революционеров.

Изучая становление агента политического сыска «Раскина», необходимо учесть следующие обстоятельства:

Во-первых, все эсеры буквально бредили террором, то есть были нехристями, готовыми УБИВАТЬ, пусть и царских чиновников, но людей, наших с вами, дорогой читатель, соотечественников!

Во-вторых, личностные качества вождей социалистов-революционеров, с которыми Азеф тесно сотрудничал. Эти персоналии, безусловно, внесли свою лепту в коррекцию и без того далеко неправедной личности Евно. На этих вождей терроризма в интересах полицейской службы и своему партийному положению Азеф ОБЯЗАН был походить. А эти персоналии, как, впрочем, и вожди других революционных партий и современных организованных преступных сообществ (далее по тексту ОПС), обладали дьявольскими свойствами вовлекать людей в совершение организуемых ими преступлений и, оставаясь в стороне, чужими руками таскать каштаны из огня, при этом плести себе терновые лавры борцов-великомучеников. В окружении Евно Фишелевича особенно в этом преуспевал Гершуни.

Возможно, предлагая свои услуги Департаменту полиции, Азеф понимал общественную опасность революционного движения и был искренен в своём желании быть полезным Российской Империи. Учитывая, что это была нелёгкая и даже опасная работа, желание Евно Фишелевича получать за неё зарплату вполне объяснимо и законно. Однако, избрав судьбину секретного сотрудника, Азеф оказался между молотом и наковальней. Для того, чтобы в интересах Департамента выполнять свою работу и получать за неё деньги на жизнь, ту комфортную жизнь, к которой он так привык, Евно Фишелевич был вынужден профессионально (то есть тоже за деньги) участвовать в революционно-террористической деятельности и совершать преступления, чтобы соучастники доверяли ему и он мог добывать новые сведения, чтобы в интересах полиции выполнять свою работу и получать деньги.

В грехопадении Азефа, на мой взгляд, повинны не столь террористы (с преступника какой моральный спрос), сколь оперативные сотрудники, которые руководили агентом.

А состоял агент «Раскин» на связи не у урядников.

***

Как отмечалось выше, зачислил в штат секретных сотрудников Азефа в 1893 году вице-директор Департамента полиции Семякин Георгий Константинович. Однако всю секретную переписку с «Раскиным», а затем и личное руководство агентом осуществлял Леонид Александрович Ратаев. Лишь 21 августа 1905 года в связи с отставкой Ратаев передал «Раскина» на связь П.И. Рачковскому.

Именно Ратаев предложил возвратившемуся из-за границы в 1899 году Азефу поселиться в Москве и поступить в целях прикрытия на службу во Всеобщую компанию электрического освещения. Непосредственным руководителем Азефа был в тот период начальник Московского охранного отделения С.В. Зубатов, однако верховное руководство его провокаторской деятельностью осуществлял именно Л.А. Ратаев.

В 1909 году при рассмотрении в Особом присутствии Правительствующего Сената дела экс-директора Департамента полиции А.А. Лопухина, речь о котором пойдёт далее, Ратаев показал, что за период его службы, т. е. по август 1905 года «Евно Азеф к Боевой организации не принадлежал и террористическими актами руководить не мог… был в высшей степени ценным и полезным для правительства агентом и что делаемые им разоблачения о замыслах членов партии социалистов-революционеров представляли подчас непреодолимые препятствия для осуществления преступных предприятий этого сообщества».

Позже Леонид Александрович всё же пришёл к выводу о двурушничестве Азефа и условно разделил его службу в Департаменте полиции на три периода: «1) безусловно, верный — с 1892 по лето 1902 гг.; 2) сомнительный — с 1902 по осень 1903 гг. и 3) преступный — с этого времени и до конца службы».

Делает честь Ратаеву и тот факт, что он не снимал с себя личной ответственности за двурушничество Азефа, ибо «в то время, — писал он, — я ближе других стоял к Азефу. Единственным смягчающим обстоятельством служит то, что я находился за границей; преступная же деятельность его развертывалась в России, вне моего поля зрения. С момента моего вступления в должность и по день убийства Плеве Азеф пробыл при мне за границей всего шесть месяцев».

Тот факт, что в сентябре 1909 года Азеф, будучи разоблачённым в двурушничестве, пытался найти пристанище в Париже у Ратаева, говорит об особо доверительных отношениях между этими людьми.

Эти обстоятельства просто обязывают нас пристально вглядеться в личность самого Ратаева.

Леонид Александрович (1860-после 1910), потомственный дворянин. Его отец Александр Николаевич был управляющим императорской охотой надворный советник (именно в таком чине он и вышел в августе 1869 года в отставку).

После успешного окончания Николаевского кавалерийского училища Леонид Александрович в апреле 1878 года был произведен в корнеты и выпущен в лейб-гвардии Уланский полк (Петергоф). С ноября 1880 по июль 1881 года Ратаев был прикомандирован к штабу дивизии «для письменных занятий».

21 февраля 1882 года стараниями самого директора Департамента государственной полиции МВД В.К. Плеве, Леонид Александрович был уволен с военной службы и произведен в чин коллежского секретаря, а 21 июня определён на службу в Министерство внутренних дел «с откомандированием для занятий в Департамент государственной полиции».

Уже 1 января 1887 года за «отлично-усердную службу» Леонид Александрович был «высочайше пожалован» орденом Св. Станислава 3-й степени, а 23 сентября назначен младшим помощником делопроизводителя Департамента полиции и таким образом оказался в самом горниле политического сыска Империи! К 1898 году Ратаев зарекомендовал себя авторитетнейшим специалистом Департамента по агентурной деятельности и был назначен начальником вновь созданного Особого отдела.

Все важнейшие дела 3-го делопроизводства были переданы в Особый отдел, который к 1917 году состоял из 7 отделений: 1 — е — общего характера и переписки, 2-е — по делам партии эсеров, 3-е — по делам РСДРП, 4-е — по организациям национальных окраин России, 5-е — по разбору шифров, 6-е — следственное, 7-е — по справкам о политической благонадежности. В Особом отделе существовала специальная картотека революционных и общественных деятелей России, коллекция фотографий и нелегальных изданий всех политических партий России. 4-е делопроизводство (18 февр. 1883–1902, 1907-17) наблюдало за ходом политических дознаний в губернских жандармских управлениях, а после восстановления в 1907 осуществляло надзор за деятельностью подрывных организаций, а также легальных общественных организаций, земств и городских органов самоуправления; 5-е делопроизводство (18 февр. 1883–1917) ведало гласным и негласным надзором; 6-е (1894–1917) — следило за изготовлением, хранением и перевозкой взрывчатых веществ, фабрично-заводским законодательством и его осуществлением, выдачей справок о политической благонадежности лицам, поступающим на государственную или земскую службу; 7-е (1902-17) — наследовало функции 4-го делопроизводства по наблюдению за дознаниями по политическим делам; 8-е (1908-17) — заведовало сыскными отделениями (органами уголовного розыска); 9-е (1914-17) — делами, связанными с войной (контрразведка, надзор за военнопленными и т. п.). В ведении Департамента полиции находилась особая агентура — гласная и негласная.

Объём, значимость решаемых задач и динамика развития Особого отдела Департамента полиции свидетельствуют об обоснованности утверждения историка Н.Н. Яковлева: «Ратаев не был мелкой сошкой в лабиринте охранки».

Леонид Александрович в течение многих лет держал в своих руках всю секретную агентуру Департамента полиции. Предотвращение целого ряда крупномасштабных террористических актов, которые готовили эсеры, — его несомненная заслуга. Отлично Леонид Александрович показал себя и в должности заведующего Заграничной агентурой Департамента (1902–1905 годы), поставив и подчинив своему непосредственному влиянию практически все самостоятельные ранее центры русской политической полиции в Берлине, Силезии, Галиции и на Балканах.

Выйдя в отставку, Ратаев проживал во Франции, где по заданию МВД занялся исследованием деятельности масонов и их роли в российском революционном движении. Добытый Леонидом Александровичем материал весьма интересен, но это уже совсем другая история.

***

К слову сказать, в книге «Охотники на шпионов. Контрразведка Российской Империи 1903–1914» Борис Старков утверждал: Азеф в августе 1904 года сообщил директору Департамента полиции А.А. Лопухину и министру внутренних дел В.К.Плеве, что военный атташе Японии — резидент разведки Акаси Мотодзиро осуществляет практические меры по вовлечению всех российских и инородческих революционных и оппозиционных движений в подрывную деятельность против России.

Акаси Мотодзиро 1864–1919 гг.

Брачев В.С. же в книге «Богатыри русского политического сыска» писал, что эти сведения Азеф в ноябре 1904 года сообщил Ратаеву Л.А., который в тот период заведовал заграничной агентурой и использовал «Раскина» в разработке лидера финской партии активного сопротивления, финского гражданина, но не финна, а еврея Конни Циллиакуса.

Непосредственно в разработке Акаси Мотодзиро Азеф не участвовал. Однако представленная им информация об этом шпионе позволила Департаменту полиции в лице Ратаева и откомандированного в его подчинение руководителя Отделения по розыску о международном шпионстве в составе Департамента полиции Манасевича-Мануйлова Ивана Федоровича организовать разработку японской агентуры на фантастически высоком профессиональном уровне.

Было установлено, что через Акаси финансировались российские революционеры, финские, польские и кавказские сепаратисты. Деньги от японской разведки получали Конни Циллиакус и видный деятель партии грузинских социалистов-федералистов Георгий Деканозишвили. В июле 1904 года Акаси встречался с Плехановым и Лениным в Женеве. Через Циллиакуса он финансировал проведение Парижской конференции российских оппозиционных партий в 1904 году и Женевской конференции — в 1905. Всего через Акаси на подрывную деятельность в России было израсходовано около миллиона иен (около 35 миллионов долларов в ценах 1990 года), выделенных японским генеральным штабом.

В 1906 году Манасевич-Мануйлов И.Ф. в книге «Изнанка революции. Вооруженное восстание в России на японские средства» опубликовал подборку секретных документов, в том числе и часть материалов Акаси Мотодзиро, которые были перехвачены заграничной агентурой Департамента полиции. Это были фотокопии, сделанные агентами Мануйлова с оригиналов, а отчасти их подлинники. Эти документы свидетельствовали, что российские революционеры шли на сотрудничество с явными антироссийскими силами, пользовались их материальной и моральной поддержкой для достижения своих эфемерных целей.

***

Оценивая успехи Азефа в начальный период его агентурной работы, а также принимая во внимание приведенные выше умозаключения Ратаева Л.А., необходимо иметь в виду, что, пребывая за границей, Евно активного участия в антигосударственной деятельности не принимал. Общаясь с революционно настроенными соотечественниками, он добывал интересующие Департамент полиции сведения путём выведывания или наблюдения. И это архиважно для понимания личной роли Азефа в становлении террористической деятельности Боевой организации партии социалистов-революционеров и политическом сыске МВД.

Вернувшегося в 1899 году в Россию агента «Раскина» принял на личную связь Зубатов С.В. — начальник Московского охранного отделения.

В этой связи давайте заглянем в биографию Сергея Васильевича.

Родился он в семье обер-офицера. В революцию окунулся, что называется, с малых лет: будучи начитанным, умным, с несомненными аналитическими и организаторскими способностями 16-летний Серёжа в 5-й Московской гимназии организовал кружок с библиотекой, целью которого было изучение развития экономики и политики. Одновременно юноша стал членом московского народовольческого кружка, а его квартира использовалась революционерами в качестве явочной. Серёжа даже был лично знаком с Михаилом Гоцем — одним из основателей партии социалистов-революционеров.

Во избежание скатывания сына на путь государственной измены папа в 1882 году настоял на отчислении 18летнего Серёжи с 6-го класса гимназии! (В университет Серёжа так и не поступит по причине политической неблагонадёжности.)

После отчисления из гимназии Серёжа работал в библиотеке и на Московском телеграфе (Вам это никого не напоминает?), при этом не прекращал своей революционно-просветительской деятельности. В 1984 году он был арестован ротмистром Бердяевым Николаем Сергеевичем, начальником Московского охранного отделения. Посредством задушевных бесед Николай Сергеевич завербовал Зубатова, присвоив ему агентурный псевдоним «Сергеев».

После освобождения Серёжа вновь вернулся в ряды революционеров, о которых доносил Бердяеву. По его информации о преступной деятельности членов кружков было изолировано от общества более чем 200 человек, так или иначе участвовавших в революционном движении становившихся социально опасными.

Однако в 1887 году агент «Сергеев» был раскрыт революционерами, и с этого времени Сергей Васильевич уже гласно служил в охранке. Агентурно-оперативную работу Московского охранного отделения Зубатов поднял на новый качественно высокий уровень. Он уделял особое внимание вербовке секретных сотрудников из числа революционеров, тщательному планированию оперативных комбинаций по вводу агентуры в разработку лиц, подозреваемых в совершении особо опасных государственных преступлений, придавая архиважное значение обеспечению личной безопасности источников и недопущению их расшифровки.

Непосредственный подчинённый Сергея Васильевича Спиридович А.И. так говорил об отношении к агентуре своего наставника: «Зубатов не смотрел на сотрудничество, как на простую куплю и продажу, а видел в нём дело идейное, что старался внушить и офицерам. Учил он также относиться к сотрудникам бережно.

Вы, господа, — говорил Зубатов, — должны смотреть на сотрудника как на любимую женщину, с которой находитесь в нелегальной связи. Берегите её, как зеницу ока. Один неосторожный шаг, и вы её опозорите. Помните это, относитесь к этим людям так, как я вам советую, и они поймут вас, доверятся вам и будут работать с вами честно и самоотверженно. Штучников гоните прочь, это не работники, это продажные шкуры. С ними нельзя работать. Никогда и никому не называйте имени вашего сотрудника, даже вашему начальству. Сами забудьте его настоящую фамилию и помните только по псевдониму.

Помните, что в работе сотрудника, как бы он ни был вам предан и как бы честно ни работал, всегда рано или поздно, наступит момент психологического перелома. Не прозевайте этого момента. Это момент, когда вы должны расстаться с вашим сотрудником. Он больше не может работать. Ему тяжело. Отпускайте его. Расставайтесь с ним. Выведите его осторожно из революционного круга, устройте на легальное место, исхлопочите ему пенсию, сделайте все, что в силах человеческих, чтобы отблагодарить его и распрощаться с ним по-хорошему. Помните, что, перестав работать в революционной среде, сделавшись мирным членом общества, он будет полезен и дальше для государства, хотя и не сотрудником; будет полезен уже в новом положении. Вы лишаетесь сотрудника, но вы приобретаете в обществе друга для правительства, полезного человека для государства».[267]А.И.Спиридович. Записки жандарма. Харьков: изд. "Пролетарий", 1928, л.50-51
(Только за сказанное Сергей Васильевич достоин звания «Почётного чекиста».)

И усилия Зубатова на этом поприще не заставили себя долго ждать. Осведомленность охранного отделения была на таком уровне, что вести в Москве революционную деятельность считалось делом безнадёжным.

В 1894 году за предотвращение покушения на Николая II Сергей Васильевич был награждён орденом Св. Владимира, а в 1896 году как признанный мастер политического сыска вне правил, так как не был жандармским офицером, был назначен начальником Московского охранного отделения, сменив на этом посту своего «крестного» Бердяева.

Возглавив охранку, Зубатов принципиально изменил подходы к политическому сыску. Он планировал и осуществлял розыскные мероприятия, основываясь на анализе имеющихся сведений, стремясь своевременно выявить и устранить угрозы безопасности самодержавию.

Понимая, что легче контролировать уже известных революционеров, нежели выявлять их «с нуля», Сергей Васильевич арестовывал только руководителей и активистов ликвидируемых революционных организаций, а рядовых участников оставляли «на разводку». Из числа последних вербовал агентуру в целях осуществления контроля за возрождением организаций, арестовывал руководителей и активистов, ну и так далее.

***

Здесь уместен краткий экскурс в историю.

К концу XIX века в России был резкий рост численности рабочих, количество которых приближалось к 3 млн чел. Нещадная эксплуатация приводила к забастовкам, на которых рабочие выдвигали требования экономического характера. Рабочие волнения 1895–1896 годах показали необходимость реформ. В 1897 году организовался «Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России» — «Бунд», на базе которого в 1898 году была образована «Российская Социал-демократическая Рабочая Партия». Проповедуя марксизм, эти партии делали всё для политизации пролетариата и установления его диктатуры. Многие современники, в том числе и видные государственные деятели, видевшие в народовольческом терроризме угрозу общественной и своей личной безопасности, симпатизировали этим партиям. Не понимая, что диктатура пролетариата немыслима без террора, и не предполагая, что на фоне пролетарского (красного) террора, как, впрочем, и буржуйского (белого) тоже, народовольческие бомбисты — просто мелкие хулиганы.

Основная тяжесть локализация этой новой угрозы безопасности Империи легла на плечи Московского охранного отделения, то есть Зубатова С.В.

Спиридович А.И. свидетельствует: «Основная идея Зубатова была та, что при русском самодержавии, когда царь надпартиен и не заинтересован по преимуществу ни в одном сословии, рабочие могут получить все, что им нужно, через царя и его правительство. Освобождение крестьян — лучшее тому доказательство. Рабочее движение должно быть профессиональным, а не революционно-социал-демократическим, и его надо направить на этот первый путь».

Для недопущения политизации пролетариата Сергей Васильевич при молчаливом одобрении «сверху» стал проводить «политику полицейского социализма». Усилиями Московского охранного отделения по всей Российской Империи была создана сеть враждебных марксизму легальных рабочих, по сути профсоюзных организаций, руководимых агентурой охранки. Основная цель этих «зубатовских профсоюзов» — разрешение трудовых споров между наёмными рабочими и собственниками цивилизованным путём без экстремизма. При этом охранка, как правило, становилась на сторону рабочих.

В результате этих оперативно-профилактических мероприятий пролетариат в значительной мере отшатнулся от Бунда, РСДРП и ПСР. Как ни странно, но всё это вызвало неудовольствие как революционеров, так и промышленников, и дворянства, и императорского двора.

По инициативе вновь назначенного директора Департамента полиции Алексея Александровича Лопухина, который был знаком с Зубатовым и разделял его взгляды, в октябре 1902 года Сергей Васильевич был переведён в Петербург и назначен заведующим Особого отдела Департамента полиции, стал внедрять свой опыт в масштабах Империи и осуществлять реформу политического сыска. Во всех крупных городах Империи он создал охранные отделения, передав им функции политического розыска, которые ранее были у губернских жандармских управлений. Возглавили эти охранные отделения воспитанники Зубатова (начальником Петербургского охранного отделения стал Я.Г. Сазонов, Московского — В. В. Ратко, Киевского — А.И. Спиридович, Варшавского — А.Г. Петерсен и т. д.), которые были подчинены непосредственно Особому отделу Департамента, то есть Сергею Васильевичу.

Таким образом, в результате этой реформы все нити политического сыска Империи Зубатов сосредоточил в своих руках.

Точку же в карьере Сергея Васильевича поставил чиновник Департамента Гурович М.И., донесший министру внутренних дел В.К. Плеве о том, что Зубатов, князь В.П. Мещерский и министр финансов С.Ю. Витте составили заговор с целью назначения последнего главой МВД! В этой связи 19 августа 1903 года Виктор Константинович приказал Сергею Васильевичу немедленно сдать свои дела и в 24 часа покинуть Петербург.

В последующем понятие «зубатовщина» приобрело нарицательный смысл.

***

Однако вернёмся в 1899 год.

Зубатову С.В., безусловно, было известно, что террористы Гершуни, Житловский, Аргунов и Ко ведут активную деятельность, в том числе и в Москве(!!!), по объединению народовольческих кружков и групп для организации ещё одной партии в целях ликвидации самодержавия. И тут как манну небесную ему на личную агентурную связь передают опытного секретного сотрудника «Раскина», который с указанными лицами знаком по революционной деятельности за границей!

Не мудрствуя лукаво Сергей Васильевич внедрил «Раскина» в аргуновский «Северный союз социалистов-революционеров» и способствовал агенту в постановке типографии в Томске. Этим ходом Зубатов достигал две цели: укреплял авторитет полицейского сексота среди руководителей «Союза» и установил местонахождение нелегальной типографии.

В результате проведенных ОРМ уже в сентябре 1901 года в Москве, Петрограде, Ярославле, Нижнем Новгороде, Чернигове и Томске двадцать два участника этого ОПС были арестованы, двенадцать из них осуждены и сосланы в Сибирь на сроки от трех до восьми лет. (Забегая вперёд отметим, что после досрочного освобождения многие из них вновь вернулись к терроризму: Севастьянова бросила бомбу в московского генерал-губернатора Гершельмана, Н.Куликовский убил графа Шувалова, С.Барыков и Н.Чернова участвовали в подготовке убийства генерала Трепова, а Аргунов играл большую роль в ЦК ПСР и т. д…)

В процессе разработки «Союза» «Раскин», под руководством своих жандармских начальников добыл списки всех его участников с адресами и паролями для связи («Азефу мы вручили всё, как умирающий на смертном одре», — говорил позже Аргунов). А самое главное — оставшись на свободе, он получил моральное право продолжить дело «Северного союза социалистов-революционеров», как бы стал полномочным представителем этой организации.

От того же «Раскина» Зубатов знал, что в октябре 1901 года один из руководителей «Союза» Селюк Мария Федоровна эмигрировала. (Не исключаю, что Сергей Васильевич преднамеренно оставил Марию Александровну «на разводку».) Естественно, Зубатов в декабре 1901 года маршрутировал «Раскина» вслед за Селюк.

Интрига в том, какое задание и, соответственно, полномочия, Сергей Васильевич дал агенту?

Немудрено, что вышеуказанные успехи вскружили Зубатову голову далеко идущими перспективами. Сергей Васильевич, вероятно, планировал из оставленных «на разводку» участников «Северного союза» воссоздать новую антимонархическую террористическую организацию, а затем разгромить её. Эти меры в сочетании с проводимым им полицейским социализмом, по замыслу Зубатова, должны были способствовать незыблемости самодержавия и, само собою разумеется, его, Сергея Васильевича, положения в обществе.

Для реализации этих целей Азеф подходил как никто иной.

Однако затевать провокацию такого масштаба без санкции руководства ни Зубатов, ни тем более ещё как следует неоперившийся сексот Азеф, никогда бы не решились.

Сергей Васильевич не простак идти к руководству с планом, реальность которого вилами на воде писана. И он, вероятно, напутствовал «Раскина» столь витиевато, что предусмотрительный еврей Азеф в общем-то безбоязненно уже в декабре 1901 года подвиг коварного еврея Гершуни создать народническую русскую партию социалистов-революционеров и её Боевую организацию.

Делали они всё это «шиворот навыворот»: в январе 1902 года газета «Революционная Россия» объявила о создании партии, в мае 1904 года там же опубликовали её программу, а в январе 1906 года провели первый съезд. (Как отметил Владимир Брюханов в книге «Заговор против мира» «Именно Азеф и Гершуни сорганизовали ЦК, привлекли в него известнейших авторитетов — М.Р. Гоца и В.М. Чернова (живших в то время, соответственно, в Париже и Берне, а затем переехавших в Женеву). И партия заработала — безо всякого учредительного съезда, выборов ЦК и принятия официальной программы. Последнее произошло много позже, на рубеже 1905–1906 годов, когда ПСР была уже организацией-ветераном, имевшей грандиозные заслуги в борьбе с царизмом»)

И в этой связи, следуя отработанной Зубатовым линии поведения, а не из ложной скромности, Азеф с изуверской вежливостью официальное руководство в создаваемых организациях уступил Гершуни, Гоцу, Чернову, Брешко-Брешковской, Минору, Рубановичу, Натансону, которые и по сей день считаются организаторами ПСР и БО. Таким образом, Азеф снимал с себя ответственность перед Департаментом полиции за преступления этого ОПС, что позволяло ему в своих интересах балансировать между революционерами и охранкой — по своему усмотрению выдавать последней сведения, полученные якобы от эпизодического общения с первыми…

Однако такое положение не позволяло Департаменту в лице Зубатова гарантированно пресекать террористическую деятельность БО, которая уже 15 апреля 1902 года дерзко заявила о себе убийством министра внутренних дел Империи Дмитрия Сергеевича Сипягина! 22 июля 1902 года БО покусилась на губернатора Харьковской губернии Ивана Оболенского. Охранка, конечно же, вышла на след террористов и арестовала Мельникова и Григорьева, непосредственно связанных с Гершуни. За поимку последнего Департамент назначил вознаграждение в 10 тысяч рублей.

Зная о дружбе Азефа с Гершуни, в марте 1903 года Зубатов и Лопухин весьма круто наехали на «Раскина», требуя, чтобы он сдал друга Гришу. Естественно, протокола этого толковища никто не вёл, а посему остаётся только догадываться об аргументации сторонами своих точек зрения.

В соответствии с теорией вероятности в данной ситуации были возможны лишь два варианта — жандармы знали либо не знали об истинной роли Азефа в ПСР и БО.

В первом случае высокие договаривающиеся стороны осознавали, что если после ареста Гершуни «Раскин» займёт его место, то не только дивиденды от контроля за подрывной деятельностью ПСР и БО, но и вся ответственность за непредотвращённые преступления, совершённые этим ОПС, ляжет на их плечи.

Во втором — Азеф понимал, что если арестованный с его подачи друг Гриша разоткровенничается (что, вероятно, и случилось в последующем), то у следствия появятся доказательства его, Азефа, причастности к террористическим актам против Сипягина и Оболенского со всеми вытекающими последствиями. Вместе с тем изворотливый иудей прикидывал: расколется Гершуни — и что? Если вскроется, что созданием и преступной деятельностью ПСР и БО руководил высокооплачиваемый секретный сотрудник охранки, то Зубанову, Лопухину, да, пожалуй, и самому министру внутренних дел не поздоровится.

Как проходили эти переговоры, мы не знаем. Однако известен их результат: Азеф донёс собеседникам, что Гриша поехал в Уфу. Откомандированный туда Медников с бригадой филёров Гершуни не обнаружил. Тогда Азеф был вынужден в ущерб личной безопасности указать местонахождение Гриши в Киеве, где последний 13 мая 1903 года и был арестован. Евно же стал членом ЦК ПСР и возглавил её БО.

Ратаев вспоминал, что апатия не покидала Азефа с момента появления его в Париже в июне 1903 года.

Эти обстоятельства дали право отдельным авторам утверждать: «Санкции на вхождение Азефа в ЦК партии эсеров и в ее БО были даны с ведома директора департамента полиции А.А. Лопухина и начальника Особого отдела С.В. Зубатова и осуществлена министром внутренних дел В.К. Плеве «в нарушение всех правил для секретных агентов»» [277]Энциклопедия Кругосвет — Универсальная научно-популярная онлайн- энциклопедия

На мой взгляд, именно эти события являются ключевыми в судьбине как Азефа, так и всех руководителей политического сыска Империи, ответственных за разработку ПСР и БО. Ибо Азеф осознал, что он попал в такой блудняк, где кругом только враги.

Очевидно, что всё это и имел в виду мудрый сыскной лис Ротаев, утверждая, что с осени 1903 года Азеф был вынужден действовать не в интересах революционеров или охранки, а из собственной выгоды, предавая и тех и других.

***

После отставки Зубатова «Раскин» непродолжительное время был на личной связи у директора Департамента полиции Лопухина. Следует отметить, что никто из директоров Департамента не утруждал себя непосредственным руководством агентурой.

Однако Алексей Александрович был оригинален не только этим.

Лопухин родился в 1864 году в Орле и принадлежал к старинному дворянскому роду. Учился в одном классе Орловской мужской гимназии с Петром Аркадьевичем Столыпиным. После окончания юридического факультета Московского университета со степенью кандидата прав служил на прокурорских должностях.

В 1902 году решением министра внутренних дел В.К. Плеве с должности прокурора Харьковской судебной палаты Алексей Александрович был назначен директором Департамента полиции.

Окунувшись в горнило сыска, Лопухин сделался решительным противником системы полицейской провокации. В 1904 году он инициировал составление «Временного положения об охранных отделениях», запрещавшего начальникам охранных отделений использовать секретных агентов для организации государственных преступлений и даже подал на имя императора соответствующую аналитическую записку.

Однако существенных перемен в сыске Алексей Александрович не добился, а в связи с убийством 4 февраля 1905 года великого князя Сергея Александровича 4 марта 1905 года был уволен из МВД.

В 1908 году Лопухин представил В.Л. Бурцеву доказательства полицейской деятельности Азефа, за что 1 мая 1909 года по обвинению в раскрытии служебной тайны был осужден к 5 годам каторжных работ с лишением всех прав состояния. Однако Сенат заменил Алексею Александровичу каторгу ссылкой в Минусинск. В 1911 году Лопухин был частично помилован; в 1912 году ему было разрешено поселиться в Москве, где он занимался адвокатской практикой, а позже стал вице-директором торгового Сибирского банка. Умер 1 марта 1928 года в Париже.

На первый взгляд, верный слуга закона либерал Лопухин поплатился за борьбу с полицейской провокацией.

Однако есть один фактик, ставящий под сомнение бескорыстность службы Алексея Александровича.

В марте 1904 года Азеф из-за границы отписал Лопухину о готовящемся покушении на министра внутренних дел Плеве В.К., а также сообщил о революционной деятельности Хаима Левита. Последний был незамедлительно арестован в Орле и как греческий подданный выслан из Империи. А вот мер по предотвращению убийства своего благодетеля и непосредственного начальника Алексей Александрович отчего-то не предпринял. И само письмишко скрыл, но не уничтожил только из опасения, что об этом доносе мог знать давний друг Азефа Леонид

Александрович Ратаев, который как заведующий заграничной агентурой, контактировал с пребывающим за рубежом «Раскиным».

Уже в 60-х годах прошлого столетия обнаружились побасёнки Лопухина, якобы Азефа он выдал Бурцеву только потому, что последний в противном случае угрожал убийством дочери Алексея Александровича, которую террористы похитили в Лондоне.

***

Значительный период агентурной деятельности Азефа вел воспитанник Судейкина Рачковский Пётр Иванович, который с 1885 по 1902 годы заведовал заграничной агентурой Департамента полиции в Париже и Женеве. С 1905 по 1906 годы являлся вице-директором и заведующим политчастью Департамента полиции, в декабре 1905 года руководил арестами участников вооруженного восстания в Москве.

Следовательно, Пётр Иванович также внёс свою лепту в двурушничество «Раскина». И в этой связи и его личность заслуживает нашего внимания.

В справке, обнаруженной в бумагах министра внутренних дел и шефа жандармов Российской империи фон Плеве после его убийства отмечено: «Петр Иванович Рачковский, потомственный дворянин, действительный статский советник, получил образование домашнее и, не имея чина, поступил на службу в 1867 году младшим сортировщиком Киевской губернской почтовой конторы, затем состоял в канцеляриях: одесского градоначальника, губернаторов киевского, варшавского и калишского, а также в канцелярии X департамента Правительствующего Сената; в 1877 году был назначен судебным следователем по Архангельской губернии, а в 1878 году от этой должности уволен по прошению.

Оставшись вследствие того без средств, Рачковский поместился в качестве воспитателя в доме генерал-майора Каханова и вместе с тем стал заниматься литературным трудом, посылая корреспонденции в разные газеты.

П.И.Рачковский (1851–1910)

В 1879 году в III отделении собственной Его Имперского Величества канцелярии были получены сведения о близком знакомстве Рачковского с неким Семенским, который обвинялся в укрывательстве Мирского после совершения им покушения на жизнь генерал-адъютанта Дрентельна; кроме того, имелись агентурные сведения, что Рачковский пользуется в студенческих кружках репутацией выдающегося революционного деятеля. Ввиду этого он был подвергнут обыску, аресту и привлечению в качестве обвиняемого к дознанию о государственном преступлении.

Дело это в том же году было прекращено, так как Рачковский выразил готовность оказывать государственной полиции агентурные услуги. Рачковский вслед за этим был разоблачен как секретный агент революционным кружком при содействии одного из членов этого кружка, КЛЕТОЧНИКОВА, служившего в III отделении собственной Его Величества канцелярии, поэтому вынужден был П.И. Рачковский скрыться на некоторое время в Галицию.

В 1881 году, после событий 1 марта 1881 года (убийство народовольцами Александра II), с учреждением в г. Санкт-Петербурге т. н. "Священной дружины", призванной оберегать жизнь нового императора Александра III, проник в ее ряды и завязал близкое знакомство с одним из ее руководителей князем Белосельским. В 1883 году поступил на службу в Министерство внутренних дел и был откомандирован в распоряжение отдельного корпуса жандармов. Весной 1884 года направлен в Париж для заведования заграничной агентурой департамента полиции. По характеру Рачковский авантюрист и искатель приключений. В интересах своей карьеры способен пойти даже на преступление. В департаменте полиции имеются данные, что один из агентов заграничной агентуры, находившийся на связи Рачковского, убил в Париже генерала Сильвестрова, прибывшего с заданием директора департамента полиции тщательно и всесторонне проверить деятельность Рачковского и лично неприязненно и подозрительно относившегося к нему. Однако причастность Рачковского к убийству Сильвестрова установить не удалось. Агент, убивший генерала Сильвестрова, покончил жизнь самоубийством».

Из сего документика усматривается, что Петя Рачковский долго искал себя, да и юность его чем-то схожа с отрочеством Евно Азефа…

Следует отметить, что до назначения Петра Ивановича заведующим заграничной агентурой за рубежом российский политический сыск занимался лишь наружным наблюдением силами шести филеров французского происхождения во главе с Барлэ. Рачковский же организовал оперативную работу на качественно новом уровне. Он создал агентурную сеть из эмигрантской среды, стал внедрять в революционные кружки своих агентов, создавать динамитные мастерские, устраивать народовольческие типографии и громить их. К слову, в условиях заграницы Рачковскому удалось организовать даже перлюстрацию писем революционеров.

Пётр Иванович был не только талантливым, но и дерзко-авантюристичным сыщиком. Рачковский силами состоящей у него на связи агентуры установил местонахождение в Женеве народовольческой типографии и, пренебрегая государственным суверенитетом Швейцарии, в ночь с 20 на 21 ноября 1886 года лично участвовал в разгроме этой типографии. За такую самоотверженность Пётр Иванович был удостоен ордена Святой Анны и звания губернского секретаря. Щедрые награды получили и агенты Рачковского Гурин, Милевский, Бинт, Аркадий Ландезен (Авраам Мойшевич Геккельман).

В 1888 году по заданию Рачковского Ландезен сорганизовал радикально настроенных народовольцев-эмигрантов князя Накашидзе, Е.Д. Степанова, П.Н. Кашинцева и А.Л. Теплова в террористическую группу, которая ставила целью убийство Александр III!!!

При этом необходимо иметь в виду, что к этому времени Рачковский преуспел не только на ниве шпионажа, но внёс значительный вклад в укрепление российско-французких отношений, за что в 1887 году был награждён Орденом почетного легиона. (В 1889 году Пётр Иванович установил личные контакты с министром внутренних дел Французской республики Констаном, с премьер-министром и президентом Французской республики Э.Ф. Лубэ.) В этой связи ему не составило труда организовать взаимодействие с французскими коллегами и с участием агента французской тайной полиции Жана Бинта, пиротехника по профессии, наладить производство бомб и успешно «раскрыть» спровоцированный через Ландезена «заговор».

Этой провокацией президент Франции продемонстрировал готовность помочь Александру III, отчего последний стал гораздо благосклоннее относиться к идее союза с Францией.

Рачковский 1 января 1890 года был награждён орденом Станислава II степени и большой денежной премией, а 30 августа 1890 года произведен в титулярные советники и пожалован орденом Владимира IV степени. Объявленного французами в розыск Ландезена назначили заведующим русской агентурой в Берлине, правда, уже под именем Аркадия Михайловича Гартинга. Горе-заговорщики в 1890 году Парижским судом были приговорены к каторжным работам.

Тем не менее за финансовые махинации Рачковский попал в опалу к министру внутренних дел и в 1902 году был уволен из МВД. Удачное покушение на Плеве, совершённое 28 июля 1904 года под руководством Азефа Савинковым, Сезоновым, Сикорским и Боришанским, способствовало возврашению Петра Ивановича в политический сыск.

В результате многоходовых комбинаций Петра Ивановича в 1905 году Николай II в Царском Селе лично объявил о назначении Рачковского вице-директором Департамента полиции по политической части и распорядился выдать ему содержание за все время его вынужденной отставки.

Рачковский с удвоенной прытью взялся за дело.

Волею судьбы ему на связь были переданы агенты «Раскин» и «Костров» — Николай Юрьевич Татаров, который ещё прежним директором Департамента Лопухиным Алексеем Александровичем был внедрён в окружение члена ЦК ПСР Тютчева в надежде внедриться в БО помимо Азефа.

Лопухин не ошибся — Тютчев действительно являлся членом петербургского отряда БО и с П.С. Ивановской-Волошенко (в революционном движении с 1873 года, отбывала каторгу в 1882–1898 годах и бежала с поселения в 1902 году) в 1905 году подготавливал теракты на генерал-майора Д.Ф. Трепова, великого князя Владимира Александровича и даже самого Государя.

«Кострову» в процессе распития спиртного с эсерами Фриденсоном и Новомейским удалось выяснить, что последний проживает по соседству с Ивановской-Волошенко. Рачковский немедленно организовал за нею наружное наблюдение, и медниковские филеры под руководством начальника Петербургского охранного отделения Александра Васильевича Герасимова в считанные дни выследили всю террористическую группу. 16 и 17 марта 1905 года двадцать человек было арестовано (скрылась лишь Дора Бриллиант). Арестовали и Новомейского, за которым не числилось никакого криминала, кроме упомянутого застолья с Татаровым. Это был явный перебор, позже сыгравший роковую роль в судьбе Татарова, который, так и не узнав, что Боевой организацией руководит его коллега «Раскин», 22 марта 1905 года был казнён по приговору ПСР.

Эти успехи на ниве борьбы с терроризмом укрепляли авторитет Рачковского. Более того, за доблесть при подавлении декабрьского восстания в Москве царь снял с себя орден Святого Владимира и прикрепил его к мундиру Петра Ивановича, да ещё и 72 тысячи целковых впридачу отвалил. Рачковский настолько вошел в доверие к Николаю II, что получил право на регулярные доклады императору, минуя директора Департамента полиции и министра внутренних дел!

Таким образом, Пётр Иванович из розыскной сферы переместился в политику, стал самоустраняться от руководства агентурой и оставил «Раскина» вне связи.

12 августа 1906 года члены Боевой организации социалистов-революционеров максималистов совершили неудачное покушение на премьер-министра России Петра Аркадьевича Столыпина, в результате которого 27 человек были убиты на месте, 32 ранены — из них 6 умерли на другой день. В числе погибших оказались бывший пензенский губернатор, член Совета министра внутренних дел

С.А. Хвостов и управляющий канцелярией московского генерал-губернатора А.А. Воронин. Кроме них, погибли или были тяжело ранены случайные, ни в чем не повинные люди и даже дети, включая одну из дочерей и сына Петра Аркадьевича. У четырнадцатилетней Наташи Столыпиной оказались сильно повреждены обе ноги, и она на всю жизнь осталась калекой, а трехлетний сын Аркадий получил перелом бедра.

В процессе расследования этого преступления Азеф сообщил чиновнику по особым поручениям при министерстве внутренних дел России, что предупреждал Рачковского о готовящемся покушении на Столыпина. В тот же вечер объяснительная записка сексота была доложена Столыпину, и не прошло и суток, как Рачковский в кабинете премьера подал прошение об отставке.

***

Следующим героем нашего повествования будет начальник Петербургского охранного отделения Герасимов А.В.

Родился Александр Васильевич 7 ноября 1861 года в Харькове. Образование получил в Харьковском реальном училище, где сблизился с революционно настроенной молодежью и даже участвовал в работе политических кружков. Вступительных экзаменов в университет Герасимов не сдал и посему поступил в Чугуевское пехотное юнкерское училище, по окончании коего в 1883 году в чине прапорщика поступил в 61 — й Резервный пехотный батальон.

Неудовлетворённое честолюбие подвигло Александра Васильевича подать рапорт на зачисление в корпус жандармов.

Однако в тот период стать жандармом было отнюдь не просто — требовалось обязательное знание иностранных языков, не менее шести лет службы в строю и, самое главное, — потомственное дворянство! В обход последнего требования казак Герасимов прошёл собеседование и сдал экзамены для обучения на специальных курсах.

Вот как описывает такое собеседование и экзамены А.И. Спиридович в книге «Записки жандарма»: «В первый день держали устный экзамен. Меня спросили, читал ли я фельетон "Нового Времени" о брошюре Льва Тихомирова: "Конституционалисты в эпоху 1881 года" и что я могу сказать по этому поводу. Вещь была мне известна, и мой ответ удовлетворил комиссию. Предложив затем мне перечислить реформы Александра II и предложив еще несколько вопросов по истории и администрации и выслушав ответы, председатель комиссии объявил, что устный экзамен мною выдержан и что мне надлежит явиться на следующий день держать письменный… На письменном экзамене мне попалась тема: «Влияние реформы всесословной воинской повинности на развитие грамотности в народе…». Лишь претенденты, успешно прошедшие столь нешуточное испытание, допускались к обучению на специальных курсах, по окончании коих вновь экзаменовались.

Выдержав все испытания, Александр Васильевич стал карабкаться по служебной лестнице: с 1889 года он служил адъютантом начальников Самарского, а с 1891 — Харьковского губернских жандармских управлений, проявил при этом усердие и незаурядные сыскные таланты, особенно преуспел в руководстве сексотами и в 1894 году был назначен помощником начальника Харьковского ГЖУ.

В феврале 1905 года по протекции Лопухина санкт-петербургский генерал-губернатор Трепов Дмитрий Фёдорович назначил Александра Васильевича начальником С.-Петербургского охранного отделения.

Сослуживцы считали сына хотя и зажиточного, но всё же простого казака Герасимова выскочкой-плебеем. Однако карьеру Александр Васильевич сделал исключительно благодаря образованности, уму и трудолюбию — работал по 18 часов в сутки. Гоняясь за террористами, месяцами не бывал дома, а жил на конспиративных квартирах. По этой причине семья сыщика распалась — жена Герасимова ушла к его заместителю — ротмистру Комиссарову Михаилу Степановичу.

Александр Васильевич тем временем на ниве политического сыска свершил немало подвигов, чем заслужил благосклонное отношение Столыпина и самого Государя, «вырос» от ротмистра до генерал-майора, но в 1909 году в результате придворных интриг был оклеветан и отстранён от розыска. В начале 1914 года в чине генерал-лейтенанта подал в отставку с должности генерала для поручений при министре внутренних дел. В 1917 году арестовывался Временным правительством, освобождён большевистским комиссаром, бежал в Берлин, где вёл бухгалтерию мастерской дамского платья, которую держала его жена. Погребен в Берлине на кладбище Тегель в 1944 году.

Александр Васильевич внёс свою лепту в реформирование политического сыска. Он внедрял агентуру в руководство практически всех революционных организаций, в том числе зарубежных, своевременно выявлял планы заговорщиков и решал, какие акции допустить, а какие пресечь, кого арестовать, а кого временно оставить на свободе. Таким образом, в отличие от плодившего революционеров Зубатова, Герасимов через агентуру стремился управлять революционными процессами и немало в этом преуспел!

Бросается в глаза незаконность такого подхода Отделения по охранению порядка и общественной безопасности, которое, по своему разумению, одни преступления пресекало, другим попустительствовало.

Однако Александр Васильевич и его начальники такие методы оправдывали разгулом террористов, которыми только в 1902–1907 годах убиты великий князь Сергей Александрович, министры внутренних дел Сипягин Д.С., фон Плеве В.К.; генерал-губернаторы и градоначальники — уфимский Богданович Н.М., харьковский кн. Оболенский И.М., виленский фон Валь В.В., московский Козлов А.А., петербургский фон дер Лауниц В.Ф., московский гр. Шувалов П.А., финляндский Бобриков Г.И., саратовский Сахаров В.В., черниговский Хвостов; главный военный прокурор Павлов, командир лейб-гвардии Семеновского полка Мин Г.А., командующий Черноморским флотом адмирал Чухнин, комендант Севастопольской крепости генерал Неплюев, начальники охранных отделений — петербургского Карпов, нижегородского Грешнер и другие.

Трижды террористы БО ПСР покушались на Царя-батюшку Николая II:

Согласно первому замыслу он должен был быть убитым на балу Леонтьевой Т.А. дочерью якутского генерал-губернатора. Теракт организовали Леонтьева Т.А. и Швейцер М.И. без ведома ЦК ПСР. Убийство не состоялось из-за отмены бала.

По второму, санкционированному ЦК плану, убийство Царя должно было свершиться при Высочайшем смотре крейсера «Рюрик», но матросы-террористы Авдеев и Каптелович добровольно отказались от реализации преступного умысла.

Третье дело — дело Наумова-Синявского-Никитенко — с самого начала «просвечивалось» лично Герасимовым А.В. и закончилось арестом, судом и казнью главных участников.

Благодаря комплексу агентурно-оперативных мер охранки ЦК ПСР отказался от свершения цареубийства по причине его невозможности.

Без сексотов было бы весьма затруднительно предотвратить покушения на великих князей Владимира Александровича, Николая Николаевича, Сергея Михайловича, премьер-министра Столыпина П.А. (с 1905 по 1911 годы 11 покушений!!!), министров юстиции Акимова М.Г. и Щегловитова И.Г., министра внутренних дел Дурново П.Н., градоначальников: Петербурга — Трепова Д.Ф., Москвы — Дубасова Ф.В. и Рейнбота, губернаторов Клейгельса и Унтербергера, полицейского генерала Новицкого, заведующих иностранной агентурой Охранного отделения Рачковского П.И. и Победоносцева К.П.

БО ПСР не ограничивалась центральным террором. Только с февраля 1905 года по май 1906 года террористами было совершено 267 покушений на строевых офицеров, 12 — на священников. По подсчётам известного политика, члена Думы 1905 года В.М. Пуришкевича, число погибших и пострадавших от рук террористов в период первой русской революции составляет более 20 тыс. человек, в том числе и детей!

Немудрено, что в тот период Царь, великие князья и высшие сановники России, опасаясь терактов, носа на двор не казали, а если и выходили в свет, то лишь с одобрения начальника Охранного отделения Герасимова и под охраной его подчинённых.

Из-за угрозы террористического нападения едва не отменили визит английского короля Эдуарда VII, встречу с которым Николай II провёл 9-10 июня 1908 года не в С.-Петербурге, а в порту Ревеля на яхтах «Штандарт» и «Виктория и Альберт». Даже столь чрезвычайные меры предосторожности не стали непреодолимой преградой для БО: Герасимов сетовал, что он, лицо, лично отвечавшее за безопасность этой встречи в верхах, а также премьер Столыпин узнали, что Царь в Ревель поедет поездом, а не яхтой, как планировалось ранее, не из дворца, а от агента

«Раскина», который эти сведения получил от высокопоставленного чиновника, назвать которого отказался!!! И только благодаря сексоту Азефу это покушение БО ПСР было предотвращено.

В ответ на эти оправдания скажем: всякие революции и терроризм — это безусловное зло. Но зло это имеет социальные, экономические и политические причины.

Говоря проще, беспредел самодержцев и их сатрапов породил революции и революционеров, которые в целях захвата власти подстрекали наших соотечественников к братоубийству и мщению за него. В ответ власть предержащие прибегли к принципу — цель оправдывает средства: для предотвращения более тяжкого преступления революционеров допустимо свершение полицией менее тяжкого. При этом мало кто задумывался, что таким образом они сами становились соучастниками этих преступлений.

Вот в таком горниле беспринципности ковались как чины МВД и его секретная агентура, так и революционные кадры. И каждая «молекула» этого сплава, преследуя свои (патриотические или эгоистические) цели, подвергалась диффузии. «Не жандармерия делала Азефов и Малиновских, имя же им легион, вводя их как своих агентов в революционную среду; нет, жандармерия выбирала лишь их из революционной среды. Их создавала сама революционная среда. Прежде всего они были членами своих революционных организаций, а уже затем шли шпионить про своих друзей и близких органам политической полиции… Переубеждать и уговаривать приходилось редко: предложения услуг было больше, чем спроса…».

***

Однако вернёмся к Азефу.

В 1934 году в Германии вышли мемуары Герасимова «На лезвии с террористами», часть которых Александр Васильевич уделил своей работе с секретным сотрудником Департамента полиции «Раскиным» — членом ЦК ПСР, руководителем БО Евно Мейером Фишелевичем Азефом.

Значимость этих «откровений» в том, что мы из первых рук получим сведения, как некоторые секретные агенты использовались полицейскими чинами в интересах, противных Закону.

Весьма показательны в этом отношении обстоятельства, при которых Рачковский передал «Раскина» на связь Герасимову.

Александр Васильевич в мемуарах свидетельствовал, что в апреле 1906 года он проводил охранные мероприятия, направленные на недопущение покушения на министра внутренних дел Империи Петра Николаевича Дурново (1845–1915 гг.).

В процессе ОРМ было выявлено наружное наблюдение, которое террористы под личиной извозчиков вели за домом министра. Один из филёров доложил Герасимову, что {{четвертого из наблюдаемых он знает уже давно, что лет 5–6 тому назад ему показал его в Москве Е.Медников в кондитерской Филиппова (отсюда и имя: "Филипповский"). По словам Медникова, этот Филипповский — один из самых важных и ценных секретных сотрудников».

О случившемся Александр Васильевич доложил вицедиректору Департамента Рачковскому в целях проверки сведений о возможной причастности сексота к БО. «Но Рачковский уверял, что никакого его агента около Боевой Организации нет и не может быть».

Примерно 15 апреля 1906 года Герасимов произвёл секретное задержание «Филипповского», который представился инженером Черкасом и категорически отказывался признать факт своего секретного сотрудничества с Департаментом. Однако просидев два дня на скудном камерном рационе, «Филипповский» заявил: «Я сдаюсь. Да, я был агентом полиции и все готов рассказать откровенно. Но хочу, чтобы при этом разговоре присутствовал мой прежний начальник, Петр Иванович Рачковский… Прошло 15 минут, и Рачковский явился в Охранное отделение. С обычной своей сладенькой улыбочкой он разлетелся к "Филипповскому", протягивая ему, как при встрече со старым другом, обе руки.

— А, мой дорогой Евгений Филиппович, давненько мы с вами не видались. Как вы поживаете?…

— Вы покинули меня на произвол судьбы, без инструкций, без денег, не отвечали на мои письма. ЧТОБЫ ЗАРАБАТЫВАТЬ ДЕНЬГИ, Я ВЫНУЖДЕН БЫЛ СВЯЗАТЬСЯ С ТЕРРОРИСТАМИ, — кричал на него "Филипповский".

…Когда Рачковский в течение дальнейшей беседы предложил Азефу возобновить службу в Департаменте Полиции, тот не мог подавить в себе последней вспышки злобы:

— Что же, — воскликнул он, — удалось вам купить Рутенберга?.. Хорошую агентуру вы в лице Гапона обрели?.. Выдал он вам Боевую Организацию?..

…По существу Азеф объяснил, что оставленный без всякого руководства Рачковским, он счел себя свободным от службы в Департаменте Полиции и нашел возможным приняться за профессиональную работу в партии социалистов-революционеров. Таковы были обстоятельства, приведшие его к связи с "извозчиками-террористами", а затем и к приводу ко мне в Охранное отделение.

…для меня было ясно одно: что для постановки моей центральной агентуры открываются весьма благоприятные перспективы. Поэтому, когда Азеф одним из условий своего возвращения на службу в политическую полицию выдвинул получение им 5.000 рублей, — жалованье за последние месяцы, в течении которых он не имел связи с Рачковским, и дополнительная сумма на покрытие лишних расходов, — против этого мы не возражали, и мирные отношения были восстановлены…

Он подтвердил правильность имевшихся у нас сведений об "извозчиках", готовивших покушение на Дурново и сообщил некоторые новые и неизвестные до тех пор факты. Кроме того, он раскрыл нам подготовлявшееся тогда Боевой Организацией покушение на Мина и полковника Римана, подавивших в декабре 1905 года восстание в

Москве, и благодаря этой информации нам удалось принять целый ряд необходимых предупредительных мер.».

Об условиях восстановления связи с «Раскиным» Герасимов доложил министру, отметив, что в случае расшифровки секретного сотрудника террористы его казнят. Дурново П.Н. «.поэтому ясно и недвусмысленно мне сказал: — Ведь не мы, а он рискует. Это его дело. Пусть он и думает об этом. Раз он согласен, то что же мы будем тревожиться? Время теперь беспокойное. Каждый сотрудник нужен до зарезу. Пусть работает, а там видно будет. Таковы приблизительно были слова Дурново. Он подписал без всяких возражений приказ о выдаче 5.000 рублей Азефу…

Азеф оказался моим лучшим сотрудником в течение ряда лет. С его помощью мне удалось в значительной степени парализовать деятельность террористов».

Далее Герасимов писал: «Уже в июне месяце 1906 года Центральный Комитет партии социалистов-революционеров, убедившись в том, что правительство не идет на уступки Государственной Думе, принял секретное решение о возобновлении террора и сразу поставил на очередь организацию убийства П.А. Столыпина. Азеф держал меня в курсе всех разговоров, происходивших по этому вопросу в Центральном Комитете…». Затем Александр Васильевич изложил отработанную им сексоту линию поведения, венцом которой является фраза: «Так все и произошло. Когда решение о возобновлении террора было принято, руководителем Боевой Организации был назначен именно Азеф»

Насколько я понимаю русский язык, словосочетание «назначен именно Азеф» указывает, что изначальной целью Герасимова было продвижение Азефа к руководству БО ПСР.

Затем, надо понимать, от самого сексота Герасимову стало известно, что «Азеф добился того, что весь так называемый «центральный террор», т. е. террор против Царя, Великих князей и министров, был в исключительном ведении той Боевой организации, руководителем которой он был»

В мемуарах Александр Васильевич, сам того не понимая, признался, как в период с 15 апреля по июнь 1906 года задержанный с поличным и сознавшийся в организации покушения на главу МВД Дурново двурушник Азеф поимел начальника С.-Петербургского охранного отделения Герасимова, а до кучи и министра МВД Столыпина!

Торг кончился неслыханной преференцией руководителю БО ПСР: «…Азеф принимает на себя руководство Боевой Организацией и руководит всей подготовкой покушения на царя с тем, чтобы это покушение не могло быть проведено в жизнь. Под этим условием я гарантирую ему, что ни один из членов Боевой Организации не будет арестован. Разумеется, я получил перед тем санкцию Столыпина на этот рискованный шаг»[297]Там же, л.116
Не требуется семи пядей во лбу, чтобы понять: Герасимов ставит себе в заслугу, что он УГОВОРИЛ сексота стать руководителем БО.

И что?

Уже 2 декабря 1906 года, в годовщину московского восстания эсеры-максималисты совершили третье покушение на московского генерал-губернатора Дубасова. Сексот московской охранки Жученко сообщила, что это преступление организовал Азеф. Ефно Фишелевич, понятное дело, всё валил на Жученко. «Следует заметить, — писал Герасимов, оценивая результаты разбирательств, — что Азеф и Жученко были друг с другом знакомы по партийной работе, но в то время, как Жученко (работавшая в Московском Охранном отделении) знала о том, что Азеф является агентом Департамента Полиции, Азеф не был осведомлен о подлинной роли Жученко…Кажется, только одно не подлежит сомнению: как Азеф, так и Жученко знали о готовящемся покушении, но по соображениям шкурного характера они не доносили о нем, так как оба были на подозрении в партии. Мы не нашли никакого нормального выхода из создавшегося запутанного положения и предоставили дело его собственной судьбе»

Казалось бы: надёжность Азефа и Жученко поставлена, мягко говоря, под сомнение, и их деятельность заслуживала самого пристального внимания охранки. Герасимов же описывает, как в окружение членов ЦК ПСР внедрил сексота, «.предоставил ему возможность оказывать этим лицам ценные услуги, не арестовывая их самих.», а когда Азеф предложил ему войти в БО, «…я заставил своего агента отклонить предложение. При наличии в БО Азефа второй агент мог быть только вреден…»

Но и это ещё не всё! В конце 1907 — начале 1908 года ЦК ПСР создало ряд террористических групп (Лебединцева-Распутиной, Трауберга и др.), на которых возложил террор в отношении министров и вельмож рангом пониже. В этой связи Евно Фишелевич заявил, что несёт ответственность только за предотвращение терактов БО, направленных на царя, великих князей и премьера Столыпина. И Герасимов исключительно из соображений обережения особо ценного «распорядителя» судеб сильных мира сего принял требование Азефа сообщать лишь те сведения о планах ПСР, которые сексот сам посчитает возможным предоставить! Даже когда Александр Васильевич потребовал назвать лицо, разгласившее сверхсекретную информацию о маршруте царя в Ревель, «От ответа на этот вопрос Азеф уклонился. Он сказал, что сведения постоянно дает какое-то весьма высокопоставленное лицо из министерства путей сообщения, но назвать его имя он не может. И начальник охранки счёл это допустимым, при этом как-то позабыв, что за предоставление информации Ефно Фишелевич получает от казны жалованье в 12 000 целковых! [304]http://www.stolypin.ru/enciklopediya/azef З.И.Перегудова, Азеф

12 000 рублей — много это или мало в сравнении с тогдашними окладами? Младшие чины государственных служащих, служащие почты, земские учителя младших классов, помощники аптекарей, санитары, библиотекари и т. д. получали аж по 20 рублей в месяц. Врачи в земских больницах — 80 рублей, фельдшеры — 35 рублей, заведующий больницей — 125 рублей в месяц. Учителя старших классов в женских и мужских гимназиях — от 80 до 100 рублей в месяц. Подпоручик имел оклад 70 рублей в месяц плюс 30 копеек в день за караульные и 7 рублей доплату за наём жилья, итого всё вместе рублей 80. Поручик получал жалованье в размере 80 рублей плюс те же квартирные и караульные ещё рублей 10, в сумме 90 рублей. Штабс-капитан получал оклад от 93 до 123 рублей, капитан — от 135 до 145 рублей, а подполковник от 185 до 200 рублей в месяц. Полковник Царской армии получал от Государя жалованье в размере 320 рублей в месяц, генерал в должности командира дивизии имел оклад 500 рублей, а генерал в должности командира корпуса — 725 рублей в месяц. Депутаты Государственной Думы — 350 рублей, губернаторы — около одной тысячи рублей, министры и высшие чиновники, члены Государственного Совета — 1 500 рублей в месяц.

Более того, в мемуарах Александр Васильевич сетует на неосведомленность его глупостью подчинённых: «В то время, как я всемерно старался удержать в силе условия моего соглашения с Азефом, как с руководителем Боевой Организации, он без всякой моей вины стал ЖЕРТВОЙ (!!! — восклицание моё) непредвиденного случая. Совершенно случайно один мелкий сотрудник Охранного Отделения узнал, где проживает бежавший из Сибири знаменитый террорист Карпович, — и он, конечно, захотел показать своему начальству, какой он исправный полицейский служака. Недолго раздумывая, он арестовал Карповича, рассчитывая, понятно, что таким образом он сослужит замечательную, выдающуюся службу политической полиции…». Затем Герасимов описал, как Азеф, кипя от возмущения таким вероломством, брызжа слюною, покрыл его, начальника столичной охранки(!!!), уличной бранью и потребовал немедленного освобождения своего адъютанта!!! И полковник Отдельного корпуса жандармов принялся оправдываться и, извиняясь, пообещал двурушнику освободить террориста, между прочим, сбежавшего с каторги, куда его по приговору суда на 20 годочков за террор услали, а затем изгибался устроить побег нежелающему убегать Карповичу!!!

…Да, на фоне вызывающей восторг наглости террориста реляции: «…Благодаря Азефу я систематически бывал осведомлен обо всех планах и делах членов террористической группы. Они проживали в Финляндии, лишь время от времени наезжая в Петербург, чтобы выполнить ту или иную, имеющую отношение к покушению на царя, необходимую задачу. О каждой из таких поездок я получал от Азефа точнейшее известие. Я мог ежедневно сказать, кто из состава террористической группы находится в Петербурге и что именно он здесь делает»,[308]Там же, л. 114-116
лишь подчёркивают лоховатость Александра Васильевича и его руководителей.

Лоховатость ли?

Быть может, за этим кроется нечто большее?

***

Давайте на этот вопрос посмотрим сквозь призму исторических фактов.

Из курса истории средней школы нам известно, что после Манифеста 17 октября 1905 года в Женеве порядка 30 членов ЦК ПСР подавляющим большинством голосов приняли решение о прекращении террора. Азеф и Гоц высказались за роспуск БО. В конце декабря 1905-начале января 1906 годов в городе Иматра в Южной Финляндии на первом съезде ПСР был избран новый состав ЦК (Чернов, Ракитников, Азеф, Аргунов, Крафт, Слётов и Савинков), который постановил возобновить центральный и местный террор. Азефу и Савинкову поручили воссоздание и руководство БО.

Из этого следует, что на момент задержания 15 апреля 1906 года Азеф уже являлся руководителем БО ПСР. Этот плут так одурачил Герасимова, что последний даже в 1934 году ставил себе в заслугу: ему удалось уговорить Азефа принять руководство БО, да ещё на каких условиях!!!

Тут-то и уместно вспомнить о фортуне Евно Фишелевича!

Вся революционная деятельность (если её можно назвать таковой) Азефа прошла в теснейшем контакте с такими матёрыми заговорщиками, как «бабушка русской революции» Брешко-Брешковская, Фигнер, Гоц, Гершуни и многими, многими, многими другими. Для этих людей пренебрежение законами конспирации смерти подобно!

Только на первый взгляд совершенно непонятно: отчего же ЦК ПСР, получив девять сообщений о провокаторстве Азефа, ни одному из них не поверил!

Однако если присмотреться повнимательнее, то увидится-вспомнится, что в 1902 году ЦК создавал лично Евно Фишелевич с другом Гришей Гершуни. Затем Азеф же исподволь формировал монополию центрального комитета на идейное руководство первичными организациями, что в конечном итоге привело к бюрократизации, кастовости, кумовству, семейственности, интригам, сплетням и прислужничеству перед незримо возвышающимся над всеми «серым кардиналом», ибо каждый член ЦК был в чём-то да обязан Евно Фишелевичу. Это идейно-психологическая основа авторитета и, соответственно, неприкасаемости Азефа.

Идеи дело хорошее, но авторитет ПСР зиждился на террористических актах, свершаемых БО под руководством Евно Фишелевича. Кроме того, Азеф добывал деньги для партийной кассы банальными эксами (грабежами) и рэкетом. Ведь не составляло особого труда обратиться к толстосуму за деньгами для БО ПСР. Кто рискнёт отказать ОПС, которое великих князей и царских сановников к праотцам запросто отправляет?! Вот и материальная основа авторитета Азефа в ОПС — ибо к таким главарям соучастники льнут и пресмыкаются пред ними.

Савинков в 1910 году дал очень точную оценку места Евно Фишелевича в ПСР: «Горе наше, быть может, в том, что рост нашего Центрального комитета и нас,

Боевой организации, не превышал роста Азефа» . Кто же такого столпа социал-революционного движения дерзнёт обвинять в провокаторстве?!!!

Это был аверс. Давайте взглянем на реверс азефовщины.

Секретным сотрудником Департамента полиции Азефом Е.Ф. руководили столпы политического сыска Империи Ратаев Л.А., Зубатов С.В., Рачковский П.И., Герасимов

А.В., которые, кроме собственного интеллекта, располагали практически всем ресурсом Департамента полиции МВД Российской Империи.

При таком раскладе утверждения, якобы, в Департамент не поступали сведения о причастности Азефа к организации террора, выглядят неубедительно: неформалы-террористы получили девять(!!!) сообщений о провокаторстве Азефа, а оплот самодержавия — МВД — о террористе Ефно Фишелевиче ни одного доноса не получало!!!

Это нонсенс(!), так как сущность сыщика, как, впрочем, и революционера-нелегала, — подозревать всех и всё ставить под сомнение; проверять и перепроверять всякого, имеющего отношение к делу розыска и революции, а выводы делать на основе всестороннего анализа полученных сведений.

Некоторые авторы утверждают, что сексот-революционер Азеф своим иудейским лицемерием завоевал полное доверие, а порою даже искреннее расположение как сыщиков, так и революционеров и даже умудрился скрыть от тех и других свою истинную роль в революционном движении.

Быть может, и так.

Однако мне отчего-то, кажется, что до марта 1903 года, то есть до судьбоносной явки, на которой Зубатов с Лопухиным по сути загнали Азефа в угол, заставив его сдать Гершуни и возглавить БО, Ефно Фишелевич более-менее честно сотрудничал с охранкой. А поняв свою обречённость, он начал банально шантажировать своих сыскных начальников.

Судите сами: столь высокопоставленный сыщик, ну предположим, как Зубатов, получает донос, что состоящий у него на личной связи сексот Азеф является организатором убийства министра внутренних дел Плеве. Понятное дело, Сергей Васильевич, с учётом его прежних трений с убиенным Вячеславом Константиновичем чешет затылок, соображая: как лично он будет выглядеть в этой ситуации!!! Угадайте с трёх раз, что предпримет Зубатов: привлечёт Азефа к суду за убийство Плеве; сделает всё, чтобы этот донос ни при каких обстоятельствах не стал известен третьим лицам, а доносчик потерялся в лабиринтах революции; или.

Да, собственно говоря, ничто не мешало Азефу намекнуть Зубатову, что все, мол, Серёга, под Богом ходим. Лоб у Сергея Васильевича не железный, и обуянный грустными думами о бренности своей, Зубатов, вероятно, от греха подальше передал столь информативного агента «Раскина» на связь заведовавшему заграничной агентурой Ратаеву.

Как уж в этом плане складывались отношения между Евно Фишелевичем и Леонидом Александровичем, остаётся только догадываться, а вот ситуация с Рачковским — ну прямо перед глазами стоит!

Представьте себе, что на одной из явок Евно Фишелевич, эдак по-дружески разоткровенничавшись, сетует Петру Ивановичу, что этот чёртов ЦК поручил ему, Азефу, организовать убийство Рачковского! И жизнь проклятая ставит перед ним выбор: убить старинного друга-благодетеля Петра Ивановича либо не исполнить приказа ЦК, подвергнув себя смертельному риску. В ответ Рачковский, пряча за снисходительной улыбочкой животный ужас от услышанного приговора, похлопывает Евно Фишелевича по плечу, успокаивая, мол, не печалься, всё образуется. А с явки, понимая реальность угрозы, бежит куда глаза глядят! Даже избегает встреч с особо ценным агентом, ибо с учётом судьбины Судейкина понимает, что на явке его легче лёгкого убить.

Издревле на Руси знают: лиха беда начало, есть дыра — будет и прореха.

Будучи задержанным с поличным Герасимовым, Азеф на помощь призвал Рачковского.

Сергей Васильевич был в подчинении Петра Ивановича, и аудиенция логичнее выглядела бы в апартаментах последнего. Однако, поняв, о ком речь идёт, Рачковский по вызову Герасимова позабыл о субординации и за 15 минут с Фонтанки на Мойку примчал.

В мемуарах Сергея Васильевича мы видим лицедейство: два лицемера развели хитрована, убедив последнего, что в лице Евно Фишелевича «…для постановки центральной агентуры открываются весьма благоприятные перспективы…».

Дальше — больше, Азеф мог без обиняков заявить Герасимову:

— Да! Я руководитель БО ПСР, которому ЦК поручил убить Вас, дорогой Александр Васильевич, а до кучи ещё и премьера Столыпина, ну и самодержца нашего Николая, свет, Александрыча! И даже если я откажусь от этих заданий, или не дай Бог со мною что-нибудь случится — руководителем БО будет назначен Савинков или кто другой, и тогда Вас, дорогой господин подполковник, уж точно ничто не спасёт.

А пока есть варианты.

Я как руководитель БО и член ЦК ПСР имею возможность, как говорится, из первых рук получать сведения о деятельности этого ОПС. Могу расстраивать отдельные планы, оберегая Вас лично, ну и премьера с царём-батюшкой, само собою, разумеется. Но и Вы меня правильно поймите, господин Герасимов. Если БО под моим чутким руководством не добьётся значительных результатов в деле террора, то меня в лучшем случае просто отстранят, ну а в худшем, не дай Бог, конечно, казнят как провокатора.

Так что давайте совместно принимать решения, кого из сановников, ну и само собою из ЦК и БО ПСР, оберегать неустанно, а кого и на заклание отдать.

Из мемуаров усматривается, что каждое мало-мальское решение Сергей Васильевич согласовывал с Петром Аркадьевичем.

Каков алгоритм решений у Герасимова и Столыпина?

Привлечь Азефа к суду по обвинению в терроризме? А вдруг Евно Фишелевич заявит о своём давнем сотрудничестве с Департаментом, предъявит доказательства, что пошёл на это, как Клеточников, по заданию революционеров! А отдельные террористические акты с ведома партийных сотоварищей согласовывал с полицейскими начальниками! Убийства же генерала Сильвестрова, министра Плеве, покушение на самого Столыпина и ряд других сановников и вовсе совершены по прямым указаниям Рачковского и Зубатова!

Столыпин во избежание компрометации самодержавия отказался от привлечения к ответственности экс-министра Витте за выдачу террористам сведений о маршруте царя. Так мог ли Пётр Аркадьевич летом 1906 года допустить скандал с Азефом?

Думаю, вряд ли!

Можно было просто убить Евно Фишелевича, не велика потеря. Но опять-таки на карту поставлена не просто репутация самодержавия, но и жизнь себя, любимого! А в предложении Азефа есть резон — пока он цел и мы живы. С нами что случится — и ему несдобровать.

Вот такая сыскная диффузия случилась при режиссуре загнанного в угол секретного сотрудника Департамента полиции Евно Фишелевича, который, как писал Зубатов Спиридовичу в 1916 году, «… едва ли находил равновеликий себе персонаж среди его казенных руководителей», воспользовавшись таким превосходством, сделал своих полицейских начальников соучастниками преступлений, совершённых БО ПСР.

 

ГЛАВА 5. БРИЛЛИАНТЫ ОХРАНКИ

Да, в корону российского сыска закрались меланиты азефы-дегаевы-гапоны. Это верно. Как верно и то, что её золотые и серебряные кружева были усыпаны бриллиантами, жемчугами и шпинелем, коих, по различным данным, в период с 1880 по 1917 годы было порядка 10–40 тысяч.

Одним из таких бриллиантов по праву была воспитанница Смольного института, дочь армейского полковника Зинаида Фёдоровна Гернгросс (в замужестве Жуженко).

В двадцать лет Зина пришла на приём к Семякину и озадачила видавшего виды жандарма наивно-искренним предложением своих услуг Департаменту полиции. Было это аккурат в 1893 году, то есть в период, когда Георгий Константинович рассматривал «Дело сотрудника из кастрюли».

После соответствующей проверки Зинаида Фёдоровна была зачислена секретным сотрудником Московского Охранного отделения и служила под началом Зубатова С.П., сыгравшего существенную роль в становлении секретного сотрудника «Михеева». Именно под этим псевдонимом служила Гернгросс.

Жизнь этой мужественной женщины достойна отдельного романа. Но наше исследование мы ограничим лишь всеподданнейшим докладом премьер-министра И.А. Столыпина Императору о деятельности Гернгросс. Сей документ появился в результате предательства Меньшикова, который в начале 1909 года сообщил эсерам о сотрудничестве Зинаиды Фёдоровны с Департаментом полиции.

26 августа 1909 года ЦК ПСР поручил Бурцеву В.Л. «сделать попытку получить от нее подробные показания об известном ей из провокационного мира».

Владимир Львович разыскал Гернгросс в Шарлоттенбурге (Германия) и предложил поделиться воспоминаниями о 15-летней полицейской службе.

Зинаида Фёдоровна не отрицала факта сотрудничества с Департаментом полиции, но напрочь отвергла обвинения в провокаторстве.

— Да, я служила, к сожалению, не 15 лет, а только 3, но служила! И я с удовольствием вспоминаю о своей работе, потому что я служила не за страх, а по убеждению. Теперь скрывать нечего. Спрашивайте меня — я буду отвечать. Но помните: я не открою вам ничего, что повредило бы нам, служащим в Департаменте полиции…

— Я служила идее, — заявила она Бурцеву. — Помните, что я честный сотрудник Департамента полиции в его борьбе с революционерами… Я не одна, у меня много единомышленников как в России, так и за границей. Мне дано высшее счастье: остаться верной до конца своим убеждениям, не проявить шкурного страха, и мысль о смерти меня не страшила никогда, иначе я никогда бы не перевозила бомб, как и много другого не делала бы!

Сообщив ЦК ПСР о признании Гернгросс, Владимир Львович резюмировал: «Опасная противница революционного движения, эсеров в частности, действовала только по убеждению вредности всякой революционной деятельности». Вероятно, эта искренняя убеждённость Зинаиды Фёдоровны в правоте своего дела спасла ей жизнь — ПСР воздержалась от мести.

Однако вернёмся к Столыпину, который 12 октября 1909 года представил Императору следующий доклад: «Летом текущего года, благодаря особым обстоятельствам последнего времени, старому эмигранту-народовольцу Бурцеву удалось разоблачить и придать широкой огласке долговременную секретную службу по политическому розыску жены врача Зинаиды Федоровны Жученко, урожденной Гернгросс.

На секретную службу по Департаменту полиции Гернгросс поступила в 1893 году и, переехав весной 1894 года на жительство в Москву, стала работать при местном охранном отделении. За этот период времени Жученко успела оказать содействие обнаружению и преданию в руки властей деятелей "московского террористического кружка" (Распутин Иван, Бахарев и др.), подготовлявшего злодеяние чрезвычайной важности.

Будучи привлечена к ответственности по этому делу, Гернгросс, на основании высочайшего Вашего Императорского Величества повеления, последовавшего по всеподданнейшему министра юстиции докладу в 14-й день февраля месяца 1896 года, была, по вменении ей в наказание предварительного ареста, выслана под надзор полиции на пять лет в город Кутаис, где в 1897 году и вступила в брак со студентом, ныне врачом Николаем Жученко, и перешла на жительство, с надлежащего разрешения, в город Юрьев, откуда с малолетним сыном своим в апреле 1898 года скрылась за границу и занималась там воспитанием горячо любимого сына, оставаясь несколько лет совершенно в стороне от русской деятельности, но затем, весною 1903 года, видя усиление революционного движения в своем отечестве и тяготясь своим бездействием в столь тревожное для России время, возобновила свою работу по политическому розыску и оказала правительству ряд дельных услуг по политическому розыску и освоению деятельности укрывавшихся за границей русских политических выходцев. Осенью 1905 года Жученко была командирована по делам политического розыска из-за границы в Москву, где во время мятежа работала при особо тяжелых условиях, с непосредственной опасностью для жизни, над уничтожением боевых революционных партий, свивших гнездо в столице.

Проживая до февраля текущего года в Москве, с небольшими перерывами, вызванными служебными поездками за границу, Жученко проникла в боевую организацию партии социалистов-революционеров, где и приобрела прочные связи, благодаря чему была выяснена и привлечена к ответственности вся летучая боевая организация московского областного комитета партии, а также произведен ряд более или менее крупных арестов.

Работая таким образом долгое время вполне плодотворно и обладая солидными связями в революционных сферах, Жученко доставляла правительству очень ценные сведения и приносила политическому розыску огромную пользу; так, благодаря названной личности, удалось обнаружить и разгромить целый ряд тайных организаций и предать в руки правосудия многих серьезных революционных деятелей, а равно своевременно предупредить грандиозные террористические покушения.

Жученко является личностью далеко не заурядною: она одарена прекрасными умственными способностями, хорошо образована, глубоко честна и порядочна, отличается самостоятельным характером и сильной волей, умеет ярко оценивать обстановку каждого случая, делу политического розыска служила не из корыстных, а из идейных побуждений и фанатически, до самоотвержения, предана престолу, ввиду сего относится к розыскному делу вполне сознательно, и постоянно заботится только об интересах дела.

Последние годы Жученко получала в общем, включая и назначенное 7 лет тому назад Департаментом полиции за прежние заслуги постоянное пособие, 300 рублей в месяц, но при постоянно экономной жизни большую часть жалованья тратила на служебные расходы.

Настоящее разоблачение розыскной деятельности Зинаиды Жученко, происшедшее по совершенно независящим от нее обстоятельствам, легко может по целому ряду печатных примеров завершиться в отношении ее кровавой расправой.

Признавая, таким образом, участь Зинаиды Жученко заслуживающей исключительного внимания и озабочиваясь ограждением ее личной безопасности и обеспечением ей возможности дать должное воспитание сыну, всеподданнейшим долгом поставляю себе повергнуть на монаршее Вашего Императорского Величества благовоззрение ходатайство мое о всемилостивейшем пожаловании Зинаиде Жученко из секретных сумм Департамента полиции пожизненной пенсии, в размере трех тысяч шестисот (3 600) рублей в год, применительно к размеру получавшегося ею за последние годы жалованья».

27 октября 1909 года в Ливадии на подлинном докладе царь положил резолюцию «Согласен»

…М-да! Этот документ дорогого стоит, ибо показывает, как премьер-министр и царь-батюшка пеклись о подданных, верою и правдою служивших Отечеству!

Тосковала Зинаида Фёдоровна, что не может более быть полезной Департаменту. В одном из писем фон Коттену она писала «.От предательств не упасется никто… О, если бы не Меньщиков! Тяжело, мой друг, не быть у любимого дела, без всякой надежды вернуться к нему!».

Да, Леонид Петрович многих секретных сотрудников «сдал» революционерам.

В их числе была и Серебрякова Анна Егоровна (в девичестве Рощакова), которая с 1885 до 1908 года являлась секретной сотрудницей Московского охранного отделения (агентурные псевдонимы «Мамаша», «Туз», «Субботина»).

Аня родилась в 1857 году в Тобольской губернии. Окончив Московские высшие женские курсы профессора В.И. Герье, трудоустроилась в редакцию газеты «Русский курьер», где вела политический отдел по иностранной литературе.

К секретному сотрудничеству Анна Егоровна была привлечена начальником Московского охранного отделения Г.П. Судейкиным. Работала безвозмездно, ради «борьбы с крамолой». По заданию Георгия Порфирьевича Серебрякова участвовала в работе общества Красного Креста для политических заключённых, где снабжала посетителей своего клуба-салона марксистской литературой, предоставляла квартиру для собраний и т. п. В её квартире бывали большевики А.В. Луначарский, Н.Э. Бауман, А.И. Елизарова (старшая сестра В.И. Ленина), В.А. Обух, В.П. Ногин, «легальный марксист» П.Б. Струве и многие другие, а в 1898 году там даже проводил свои заседания Московский комитет РСДРП.

Естественно, обо всём увиденном — услышанном Анна Егоровна докладывала куда следует. И как результат — аресты революционеров: в 1888 году — участников группы «Самоуправление»; в 1892 году — провал группы писателя Н.М. Астырева; в 1894 году — ликвидация нелегальной типографии «Народного права» в Смоленске; в 1896 году — провал социал-демократической организации «Рабочий Союз»; в 1897 году — дополнительная ликвидация «Рабочего Союза»; в 1898 году — провал руководящих органов Бунда; в 1900 году — ликвидация социал-демократической организации «Южный Рабочий»; в 1902 году — провал Московского комитета РСДРП; в 1903 году — провал группы Авдеева и Сладкопевцева; в 1905 году — арест федеративного комитета по подготовке восстания в Москве.

Естественно, за такую результативность руководители Московского охранного отделения Департамента полиции и министр внутренних дел Российской империи П.А. Столыпин высоко ценили деятельность А.Е. Серебряковой как агента по борьбе с революционным подпольем.

В ноябре 1909 года В.Л. Бурцев в газете «Русское слово» на основании представленных Л.П. Меньщиковым сведений опубликовал статью о секретном сотрудничестве Серебряковой с Департаментом полиции. Летом 1910 года состоялся межпартийный суд, который не смог ничего решить ввиду отсутствия документальных доказательств «провокаторской деятельности» А.Е. Серебряковой.

В феврале 1911 года по ходатайству министра внутренних дел император Николай II утвердил назначение Серебряковой пожизненной пенсии (получала с февраля 1911 года по январь 1917 года) 100 рублей ежемесячно.

Осенью 1924 года Анну Егоровну арестовали как «провокатора охранки». Муж Серебряковой, Павел Алексеевич

Серебряков, ознакомившись с неопровержимыми доказательствами агентурной деятельности супруги, развёлся с нею. Сын отказался от матери, дочь от тяжёлых переживаний заболела психическим заболеванием.

26 апреля 1926 года Серебрякова А.Е. приговорена к 7 годам лишения свободы. Дата и место смерти неизвестны.

 

ГЛАВА 6. АГНЕЦ

[317]

ДЛЯ ОХРАНКИ?

Секретного сотрудника Малиновского Романа Вацлавовича мы не можем обделить вниманием хотя бы потому, что сам великий вождь мирового пролетариата Ульянов (Ленин) причастен к его совместительству работы в ЦК РСДРП со службой в Департаменте полиции.

Родился Роман в 1876 году в Варшавской губернии то ли в семье крестьянина, то ли «раздворяненого» шляхтича. Получил сносное домашнее образование, стал токарем. В 1899 году был осужден за кражу со взломом. Злые языки утверждают, что Рома трижды привлекался к ответу за воровство, но в это верится с трудом, ибо с 1901 по 1905 годы он служил не где-нибудь, а в элитном лейб-гвардии Измайловском полку и прошел путь от рядового до ефрейтора!

После демобилизации Роман Вацлавович вступил в РСДРП и практически сразу стал секретарём весьма влиятельного профсоюза металлистов.

Начальник Московского охранного отделения Заварзин Павел Павлович отмечал, что в 1910 г. в Москве арестовали так называемую «семерку» ЦК РСДРП, «фракции большевиков», среди которых был и Малиновский. Заварзин дал понять Роману Вацлавовичу, что если придать огласке факт его судимости за кражу, на политической карьере партийного функционера можно ставить крест. Поразмыслив, Малиновский дал согласие секретно сотрудничать с Департаментом полиции, избрав псевдоним «Портной» (несколько позже псевдоним сменили на «Икс»).

Партийная карьера Романа Вацлавовича складывалась весьма успешно. В 1912 году от меньшевиков он перешел к большевикам и быстро завоевал их доверие. В январе 1912 Малиновский представлял московских рабочих на Пражской партийной конференции. Понравился Ленину, был избран членом ЦК РСДРП(б) и выдвинут кандидатом от большевиков в депутаты IV Государственной думы. Владимир Ильич в газете «Пролетарий» написал агитационную статью в пользу кандидатов в депутаты от большевиков Бадаева, Петровского, Малиновского, Шагова и Муранова, где утверждал: «можно, ей-ей можно, с такими людьми построить рабочую партию!»[319]ПСС. Т. 48, с. 140.

Как выяснилось позже, доверие Ленина Роман Вацлавович оправдал — по его доносам жандармы, в плане содействия РСДРП(б) в партийном строительстве, арестовали несколько подпольных большевистских групп в Москве и одну в Туле.

В знак благодарности Московское охранное отделение и Департамент полиции тоже подсобили своему секретному сотруднику — в 1913 году Роман Вацлавович был избран депутатом Государственной Думы — председателем думской фракции большевиков!

В результате такого партийно-государственного роста Малиновский был принят на личную связь директором Департамента полиции Степаном Петровичем Белецким. Роман Вацлавович весьма ловко выполнил задание своего оператора — совершенно незаметно для своих товарищей сеял распри, приведшие к расколу фракции на две группы, и таким образом ослабил социал-демократическое крыло Думы.

Вместе с тем управлять агентом-депутатом стало сложновато, ибо он быстро усвоил формулу «Власть исполнительная да подчинится власти законодательной!».

В 1914 году вновь назначенному шефу корпуса жандармов генерал-лейтенанту Владимиру Фёдоровичу Джунковскому стало известно, что вопреки Закону Малиновский совмещает секретную службу в Департаменте полиции с депутатством. Об этом факте Джунковский сообщил председателю IV Государственной Думы Михаилу Владимировичу Родзянко, а также дал указание начальнику Московского охранного отделения подполковнику Мартынову Александру Павловичу «уговорить» Романа Вацлавовича сложить депутатские полномочия.

В результате Малиновский за «взятку от МВД» в сумме 5 000 рублей покинул Думу, прекратил связь с охранкой и уехал за границу, даже не сообщив об этом своему партийному руководству. За это «дезертирство» он был исключён из РСДРП!

Вроде на этом в истории агента «Портного-Икса» можно поставить точку.

Нет, уважаемый читатель! Именно с этого завертелась интрига!

В результате интернирования Роман Вацлавович оказался в одном из немецких лагерей для военнопленных, где вёл антивоенную агитацию.

Февральская революция 1917 года положила начало «охоты на провокаторов». В апреле Временное правительство создало Чрезвычайную следственную комиссию для расследования преступлений, совершённых против народа высокими чинами Департамента полиции и царскими министрами.

За подписью председателя Чрезвычайной следственной комиссии Николая Константиновича Муравьёва в редакцию «Правды» поступила повестка: «Владимиру Ильичу Ульянову надлежит 26 мая с.г. явиться на заседание Чрезвычайной следственной комиссии к 10 часам утра в Зимний дворец в качестве свидетеля по делу Р.В. Малиновского».

На допросе Ленин показал, что о сотрудничестве Малиновского с охранкою он узнал из сообщения антибольшевистских газет в июне или в июле 1914 года, однако не верит в это.

Владимиру Ильичу предъявили рапорт генерала Джунковского, который 30 мая 1914 года доложил министру о сообщённом им председателю Думы Родзянко факте: депутат Р.В. Малиновский является секретным агентом тайной полиции. Ознакомившись с документом, Ильич заявил: жандармам веры нет! ибо от провокаторства Малиновского «.охранка не выиграла бы так, как наша партия от "Правды " и всего легального аппарата.»

16 июня 1917 года газеты «Новая Жизнь» и «День» опубликовали ответы Ленина на допросе 26 мая о том, что он, несмотря на неопровержимые доказательства, отрицает провокаторство своего друга Малиновского, не хочет говорить всей правды — стало быть, за этим что-то кроется…

В ответ Ильич в «Правде» уже 17 июня 1917 года статьёй «Под суд Родзянку и Джунковского за укрывательство провокатора!» возмущался: «Джунковский еще 22 апреля 1914 года сказал Родзянко, что Малиновский провокатор, но взял с Родзянко честное слово (!!!) никому об этом не говорить. И наша партия и все общество, среди коих провокатор Малиновский продолжает вращаться, остаются в заблуждении… ибо Родзянко дал "честное слово" охраннику не выдавать провокатора. И это можно терпеть и Родзянко можно считать не преступником?»

В 1918 году, освободившись из немецкого плена, Малиновский поехал в Петроград, надеясь на реабилитацию. 4 ноября 1918 года в Смольном Роман Вацлавович узнал, что Ильич в Москве. Он обратился к своему давнему партийному соратнику — Председателю Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов Григорию Евсеевичу Зиновьеву (Апфельбаум), который в сопровождении красноармейцев и отправил Малиновского к начальнику Чрезвычайной Комиссии Петрограда Урицкому Моисею Соломоновичу.

Последний без особых церемоний полюбопытствовал: секретным сотрудником полиции был? Роман Вацлавович без запирательств признал этот факт и пояснил, что сотрудничал с жандармами по личному заданию Ленина и потребовал доставить его в Москву для встречи с вождём. Урицкий, пообещав шифрованной телеграммой передать эту просьбу Владимиру Ильичу, отправил Малиновского в «Кресты».

Утром следующего дня в своём кабинете Моисей Соломонович ознакомил Романа Вацлавовича с телеграммой следующего содержания: «В перевозке провокатора в Москву нет необходимости, так как Верховный трибунал ВЦИК вынес своё решение на основании личного дела Малиновского, найденного в архиве бывшего Московского охранного отделения полиции. Вам же надлежит немедленно привести приговор ВЦИК о расстрелянии Малиновского в исполнение. По поручению Ленина Горбунов».

В ночь с 5 на 6 ноября 1918 года дважды преданный двойной агент Малиновский Роман Вацлавович из «Крестов» отправился на Суд Божий.

Так Владимир Ильич продемонстрировал принципы большевистской кадровой политики: нет человека — нет проблем… Уже многим позже, в 1920 году Ленин, соразмерно наущениям К.Маркса «В политике ради известной цели можно заключить союз даже с самим чертом, — нужно быть только уверенным, что ты проведешь черта, а не черт тебя» оправдывался сам и оправдывал Романа Вацлавовича: «…Малиновский, как член Цека партии и Депутат Думы, должен был помогать нам ставить легальные еженедельные газеты, которые умели и при царизме вести борьбу против оппортунизма меньшевиков, проповедовать основы большевизма в надлежащем образом прикрытой форме. Одной рукой отправляя на каторгу и на смерть десятки и десятки лучших деятелей большевизма, Малиновский должен был другой рукой помогать воспитанию десятков и десятков тысяч новых большевиков через легальную прессу».

***

Как отмечалось выше, в период с 1880 по 1917 годы в Департаменте полиции служило от 10–40 тысяч секретных сотрудников. Все они ежедневно рисковали жизнью, защищая Отечество. Только в 1878–1881 годы народовольцами были убиты агенты Департамента полиции А. Никонов, Н. Рейнштейн, С. Прейм, Г. Финогенов, В. Барановский, А. Жарков, Т. Курилов, Н. Шарашкин.

Отдельные тайные агенты, такие как П.И. Рачковский, С.В. Зубатов, М.И. Гурович, Л.П. Меньщиков, П.С. Статковский, А.М. Гартинг, И.В. Доброскок и др. стали крупными деятелями политического сыска Империи. Имена же многих тысяч смелых и самоотверженных слуг Отечества в силу специфики этой деятельности остались инкогнито, а «засвеченные» преданы поруганию и забвению.

Эдуард Хлысталов в заметке «Провокаторы» отмечал, что Л.П. Меньшиков передал революционерам списки известных ему агентов царской полиции: социал-демократам сообщил 90 фамилий, Бунду (еврейская партия) — 20, эсерам — 25, польским партиям — 75, кавказским организациям — 45 и финляндским — 20.

Хлысталов указал 97 фамилий, назвав их людьми, наживавшимися «на жизнях революционеров и страдании народов России, выявленных с помощью Л.П. Меньщикова в архивах русского консульства в Париже в 1917 году». Я же назову этих людей патриотами, живота не щадившими на защиту Отечества, а Менщиковых — Бакаев и иже с ними — клятвопреступниками!

 

ГЛАВА 7. УРОБОРОС ВЧК

Октябрьская революция 1917 года расколола мир на два лагеря: капиталистический и коммунистический. И это огромный плюс для человечества, ибо его будущее за Коммунизмом. Однако дорого заплатил наш народ за этот прогресс — брат пошёл на брата. Вспыхнула гражданская война, которая, естественно, велась не только батальонами и полками, но и спецслужбами противоборствующих сторон.

В результате этой бессмысленной и беспощадной братоубийственной войны миллионы наших соотечественников погибло, миллионам пришлось покинуть Родину. Ушла за кордон изрядно избитая, но не покорившаяся Белая армия, чьи ряды насчитывали порядка 80-100 тысяч офицеров. Эта армия сохранила свою структуру в виде рассредоточенного по разным странам Российского общевоинского союза (РОВС), который не оставил надежды на реванш. Далеко не все россияне поддерживали новую власть. Значительная часть населения страны мечтала о реставрации самодержавия или, на худой конец, восстановления капиталистических отношений.

Защищая себя от возмездия за свершённое, большевики были вынуждены активизировать агентурную деятельность в целях локализации внутренних и внешних угроз, так как вероятность бунта или интервенции была более чем реальна. Понимая, что решение таких масштабных задач не под силу чекистам рабоче-крестьянского профиля, Председатель ВЧК Дзержинский стал подыскивать специалистов.

Вспомнили о содержащемся в Таганской тюрьме Владимире Фёдоровиче Джунковском и предложили ему стать консультантом ВЧК. Реально оценивая сложившуюся политическую ситуацию и вероятность новой войны, которая может привести к окончательному разрушению России, Владимир Фёдорович принял предложение Дзержинского. Проанализировав оперативную обстановку, Джунковский порекомендовал чекистам через агентуру, используя «в тёмную» авторитетных для белой эмиграции лиц, создать несколько легендированных антисоветских организаций для того, чтобы с позиций этого «подполья» осуществить агентурное проникновение в руководящие органы белоэмигрантских организаций и спецслужб враждебных держав, а также выявлять и ликвидировать антисоветчиков внутри страны.

Идея была одобрена, её разработку поручили начальнику контрразведывательного отдела (КРО) ОГПУ СССР Артуру Христиановичу Артузову (настоящая фамилия Фраучи, 1891–1937).

Возник вопрос: где найти исполнителей?

Ответ не заставил долго ждать. Знамо где, в тюрьме! И давай лопатить ожидающих отправки к праотцам контриков.

***

Александр Александрович Якушев родился 7 августа 1876 года в городе Твери в семье потомственного дворянина — преподавателя кадетского корпуса. Окончил Императорский Александровский лицей. В Министерстве путей сообщения к 1917 году дослужился до управляющего эксплуатационным департаментом управления водных путей МПС Империи в чине действительного статского советника. Стал отцом троих детей. После отречения Императора князь Львов предложил Александру Александровичу занять пост товарища министра путей сообщения. Однако Якушев ответил, что он как верноподданный Его Величества временного правительства не признаёт.

Якушев А. А.

В годы Гражданской войны Александр Александрович был участником антибольшевистской подпольной организации, впоследствии разгромленной чекистами. Однако ареста Якушев избежал, переехав из Петрограда в Москву, где трудоустроился начальником Главного управления водного транспорта — помощником начальника Главного управления путей сообщения НКПС РСФСР.

Осенью 1921 года Якушев был направлен в командировку в Швецию и Норвегию. Проездом он навестил своего старинного знакомого Юрия Александровича Артамонова, выпускника Императорского Александровского лицея, бывшего офицера, одно время состоявшего в свите гетмана Украины Павла Скоропадского, затем служившего в Северо-Западной армии у генерала Юденича. В Таллинне Артамонов работал переводчиком в английском паспортном бюро.

Юрий Александрович встретил Якушева весьма радушно, организовал скромную вечеринку, на которой присутствовали несколько бывших сановников во главе с камергером Ртищевым. Присутствовал там и представитель генерала Врангеля в Эстонии Всеволод Иванович Щелгачев, — бывший офицер лейб-гвардии Преображенского полка, служивший в Гражданскую войну во врангелевской контрразведке.

Естественно, всех присутствующих интересовало положение в Советской России. И Якушев, дабы избежать возможных упрёков в том, что он «за пайку» служит Советам, заявил, что он остается убеждённым монархистом, каких много и в Москве, и в Петрограде, и в Нижнем Новгороде, и в других городах Центральной России. При этом, как бы подчёркивая свою значимость, Александр Александрович отметил, что «внутренней оппозиции» необходимо установить связь с «внешней» для координации усилий по свержению Советской власти. В процессе этой же встречи Якушев обмолвился, что по роду службы ему теперь довольно часто придется выезжать в заграничные командировки.

Артамонов поддерживал отношения с эмигрантами, в том числе и с монархически настроенными бывшими офицерами. О встрече с Александром Александровичем он незамедлительно отписал в Берлин члену Высшего монархического совета князю Ширинскому-Шихматову: «Якушев — крупный специалист. Умён. Знает всех и вся. Наш единомышленник. Он то, что нам нужно. Он утверждает, что его мнение — мнение лучших людей России. Режим большевиков приведет к анархии, дальше без промежуточных инстанций к царю. Толчка можно ждать через три-четыре месяца. После падения большевиков специалисты станут у власти. Правительство будет создано не из эмигрантов, а из тех, кто в России. Якушев говорил, что лучшие люди России не только видятся между собой, в стране существует, действует контрреволюционная организация. В то же время впечатление об эмигрантах у него ужасное. «В будущем милости просим в Россию, но импортировать из-за границы правительство невозможно. Эмигранты не знают России. Им надо пожить, приспособиться к новым условиям. Монархическая организация из Москвы будет давать директивы организациям на Западе, а не наоборот». Зашел разговор о террористических актах. Якушев сказал: «Они не нужны. Нужно легальное возвращение эмигрантов в Россию. Как можно больше. Офицерам и замешанным в политике обождать. Интервенция иностранная и добровольческая нежелательна. Интервенция не встретит сочувствия». Якушев безусловно с нами. Умница. Человек с мировым кругозором. Мимоходом бросил мысль о «советской» монархии. По его мнению, большевизм выветривается. В Якушева можно лезть, как в словарь. На все дает точные ответы. Предлагает реальное установление связи между нами и москвичами. Имен не называл, но, видимо, это люди с авторитетом и там, и за границей…».

Князь с этим письмом немедля отправился к председателю Высшего монархического совета бывшему депутату Государственной думы — черносотенцу Николаю Евгеньевичу Маркову (Марков-Второй), а затем о его содержании сообщил английской разведке, по заданию которой и приступил к проверке изложенных Артамоновым сведений.

***

У читателя возникнет закономерный вопрос: а с чего бы это вдруг столь пристальное внимание застольному бахвальству какого-то скромного советского служащего?

А вот с чего: 24 июля 1921 года в газете «Известия ВЦИК» было опубликовано сообщение о том, что Петроградская ГубЧК в начале июня раскрыла и ликвидировала крупный контрреволюционный заговор. Контрреволюционная организация в этом сообщении именовалась «Областным комитетом союза освобождения России», который, в свою очередь, состоял из Боевого комитета, Народного комитета восстания, Петроградской народной боевой организации, Объединенной организации и др.

В последующих публикациях «Известия ВЦИК» извещали, что 24 августа коллегия ПетроГубЧК постановила расстрелять 61 участника организации. Был опубликован и список казнённых. Всего же по делу «Петроградской боевой организации В.Н. Таганцева» в 1921 году ВЧК было арестовано 833 человека. Расстреляно по приговору или убито при задержании 96 человек, в том числе и поэт Н.С. Гумилёв. Отправлено в концентрационные лагеря 83 заговорщика. Освобождено из заключения 448. Судьба остальных — неизвестна.

На фоне этих публикаций высказывания Якушева были более чем реалистичны.

***

Поговорка «ЧК не дремлет!» родилась еще в те времена далёкие, теперь уже былинные, в том числе и потому, что фотокопия письма Артамонова легла на стол Артузова, когда Якувшев ещё разгуливал по Стокгольму. (По некоторым сведениям этот документ чекистам передала жена Юрия Александровича, являющаяся агентом Иностранного отдела ВЧК.)

В этой связи с московского вокзала Александр Александрович отправился не в Наркомпуть, а во внутреннюю тюрьму Лубянки, где его с нетерпением ждали начальник КРО ВЧК Артузов А.Х., начальник Особого отдела ВЧК Вячеслав Рудольфович Менжинский и уполномоченный осведомительной части ИНО ВЧК Владимир Андреевич Стырне.

Опытным чекистам не составило особого труда завербовать Якушева. Окончательное решение об использовании Якушева в предстоящей весьма ответственной операции принимал Ф.Э. Дзержинский, который, будучи ещё и наркомом путей сообщения, был лично знаком с Александром Александровичем.

В одной камере с Якушевым оказался ещё один участник предстоящей операции.

До революции его звали то ли Александр, то ли Эдуард Оттович Упелиньш. Или просто Эдуард Оттович. Иногда его фамилия звучала как Упелинц, Упенинц, Упелинец, Опперпут. Он откликался, если на улице кто-то звал его господин-гражданин-товарищ Селянинов, Спекторский, Стауниц, Касаткин и даже Ринг. В общем, этот человек с тысячью именами родился в 1895 году. Латыш. Происходил из крестьян-середняков. Хорошо владел русским, хотя акцент и выдавал в нем прибалта. В 1915 году учился в Рижском политехническом институте. По крайней мере, в архиве этого учебного заведения есть сведения о том, что там постигал науку некто Фриц Упельниш. Тут вполне могут быть два варианта. Первый: настоящее его имя все же Фриц, а не Александр-Эдуард. Второй: учился там его брат, а будущий чекист-герой позаимствовал такой удобный факт биографии.

В 1915 году Упелиньш, якобы закончив Алексеевское военное училище в Лефортове и то ли прапорщиком, то ли подпоручиком отправился на Кавказский фронт. В 1917 году был арестован за участие в заговоре офицеров против советской власти, однако при неведомых обстоятельствах он оказался в рядах Красной армии, но не на фронте, а на подавлении крестьянских восстаний против Советской власти.

По другим данным латыш Упелинц был чекистом и в 1918 году расстреливал офицеров в Петрограде и Кронштадте.

В октябре 1920 года он служил помощником начальника штаба командующего войсками внутренней службы Западного фронта (Смоленск), затем был назначен начальником укрепрайона Минска.

Установил контакты с эсерами (инициативно или по заданию руководства — история умалчивает). В начале 1921 года трижды нелегально переходил советско-польскую границу и передавал польской разведке секретные сведения, а возможно, дезинформацию, о Красной армии. При посредничестве польских разведчиков Эдуард Оттович установил контакт с Борисом Савинковым — вождём «Союза защиты Родины и свободы», зарекомендовав себя «идейным борцом с Советами», добился его полного доверия. Савинков даже кооптировал Упелинца под фамилией Селянинова для участия в назначенном на июнь 1921 года учредительном съезде «Союза» в Варшаве. Но произнести бравурные речи на указанном политическом мероприятии Эдуарду Оттовичу не удалось, так как 26 мая 1921 года в Минске его арестовали чекисты.

Упелинц дал исчерпывающие показания о подрывной деятельности «Союза защиты Родины и свободы» и польского правительства против СССР. На основании этих данных нарком иностранных дел Чичерин направил гневную ноту протеста польскому кабинету министров.

По мнению некоторых исследователей, Эдуард Оттович использовался ВЧК во внутрикамерной разработке профессора Таганцева (однако утверждать об этом затруднительно, ибо из 253 томов уголовного дела на «Петроградскую боевую организацию В.Н. Таганцева» до настоящего времени рассекречено только 3!!!). Затем Упелинц использовался во внутрикамерной разработке Якушева, а в последующем — в операции «Трест» под личиною Эдуарда Оттовича Опперпута.

Якушев по заданию чекистов также разрабатывал сокамерника Упелинца.

***

Тем временем в Ревель под видом монархиста «Колесникова» выехал сотрудник по особым поручениям Особого отдела ВЧК Виктор Станиславович Кияковский. Чекист передал Артамонову письмо от любовницы Якушева Варвары Страшкевич, которое та написала, находясь во Внутренней тюрьме ВЧК. В Ревеле Кияковский при посредничестве Артамонова встретился с В.И. Щелгачевым, установив таким образом контакт «московских монархистов» с белоэмигрантами.

Именно Кияковский после этого вояжа предложил план долгосрочной операции, суть которого — изначально завоевать доверие зарубежных монархических центров и иностранных спецслужб, подкупив их качеством объективных сведений о Красной Армии, а затем постепенно перейти к дезинформации и навязать противникам выгодную СССР тактику.

В итоге 28 февраля 1922 года было принято решение о создании легендированной организации «Монархическая организация Центральной России» (МОЦР).

Создавали эту контрреволюционную организацию через агентов ВЧК, составивших костяк её политсовета. Главой Политсовета стал бывший генерал, профессор Военной академии РККА и секретный агент ВЧК-ГПУ Зайончковский Андрей Медардович. К слову сказать, его дочь — Ольга Попова-Зайончковская, также была завербована ВЧК и «освещала» крупных советских военных деятелей, среди которых у нее были широкие связи.

«Военным министром будущего правительства России» стал один из бывших руководителей военной разведки и контрразведки Генштаба генерал-лейтенант Николай Михайлович Потапов (агентурный псевдоним «Волков»).

«Министром иностранных дел МОЦР» был назначен Якушев А.А. (агентурный псевдоним «Фёдоров»). Именно на него и Потапова Менжинский с Артузовым возложили все связи с монархическими зарубежными организациями. Для большего удобства Якушева в 1922 году перевели на работу в Наркомат внешней торговли РСФСР на должность экономиста, который теперь имел возможность часто выезжать якобы по делам службы в Берлин, Париж, Варшаву.

Эдуард Оттович Опперпут ведал в МОЦРе финансами, канцелярией и шифровальной работой.

Опперпут, Зайончковский, Потапов и Якушев использовались чекистами без взаимной расшифровки. Их стараниями в Политсовет МОЦР были вовлечены бывший камергер Ртищев, остзейский барон Остен-Сакен, нефтепромышленник Мирзоев, тайный советник Путилов Алексей Иванович, которые ни сном ни духом не ведали, что «работают» они под полным контролем Лубянки.

Это агентурное дело первоначально именовалось «Ярославцы», а в последующем было переименовано в «Трест». В этой операции за весь период её проведения было задействовано более 50 секретных агентов ОГПУ, значительное количество оперативных сотрудников и военачальников РККА.

14 ноября 1922 года Якушев установил контакт с Высшим монархическим советом (ВМС) в Берлине, взаимодействовавшим с Белой армией, которой командовал находящийся в Югославии генерал-лейтенант барон Врангель. ВМС и Врангель ставили своей целью возведение на российский престол великого князя Николая Николаевича, двоюродного дядю Николая II, и были убеждены, что свержение Советской власти возможно лишь посредством террора против активных большевиков и интервенции.

Якушев передал руководителям ВМС протокол якобы проведенного в СССР в марте 1922 года «Съезда монархистов». При этом заверил их, что «.на их стороне в западных районах СССР стоит до 25 % военнослужащих, в Москве и Ленинграде — от 15 до 18 %, на Украине и в других районах СССР также много поддерживающих их лиц».

В последующем с позиций МОЦР, ОГПУ осуществило настоящую экспансию в белоэмигранские монархические организации и разведорганы ряда империалистических государств.

«Представителями МОЦР выступали различные агенты ОГПУ, которые уже в 1922 году завязали контакты с разведорганами Эстонии и Польши, а позднее — с разведкой Латвии, Финляндии и Англии. С 1922 года МОЦР установила регулярную связь с руководителями белоэмигрантских воинских формирований великим князем Николаем Николаевичем, царскими генералами Врангелем, Кутеповым и Миллером, а также с Марковым, Тальбергом, Араповым, Артамоновым, Лампе и многими другими ярыми контрреволюционерами, проживавшими во Франции, Германии и других буржуазных государствах.

В феврале 1922 года Кияковский передал сотруднику эстонской миссии в Москве Роману Бирку (бывшему штабс-капитану царской армии) дезинформацию о наличии МОЦР на территории Советского Союза с тем, чтобы он, не подразумевая о фиктивном ее существовании, мог сообщить о ней белоэмигрантам и разведке буржуазной Эстонии. Позднее, 18 апреля 1922 года, Бирк был завербован советскими органами госбезопасности (агентурный псевдоним «Груша») и активно использовался в операции «Трест».

В июне 1923 года «Груша» в дезинформационных целях установил связь с резидентом английской разведки в Ревеле Джоном Микли и его помощником белоэмигрантом Жидковым».

Сотрудник Оперативного управления Штаба РККА Дмитрий Зуев (бывший полковник лейб-гвардии Преображенского полка) и другие агенты ОГПУ развивали контакты с лидерами белоэмигрантов Н.Е. Марковым, генералами П.Н. Врангелем и А.П. Кутеповым, начальником врангелевской контрразведки (бывшим директором Департамента полиции царского МВД) генералом Е.К. Климовичем, великим князем Николаем Николаевичем.

Бывший полковник царской армии Александр Флейшер, сотрудничавший с чекистами с 1919 года (после ареста по делу «ВНЦ»), в мае 1922 года в Эстонии установил контакт с белоэмигрантами и контрразведкой генштаба эстонской армии, начальнику которой полковнику Ф. Лаурицу передал подготовленные чекистами сведения о структуре Штаба Красной Армии, Главного управления военно-учебных заведений РККА, штабов военных округов и характеристики советских военных руководителей, в частности, Л.Д. Троцкого, Э.М. Склянского и С.С. Каменева.

В октябре 1923 года Н.М. Потапов совместно с А.А. Якушевым установили связь с генштабом польской армии.

С позиций МОЦР регулярно дезинформировались разведывательные службы Польши, Финляндии, Эстонии, Латвии и Англии, которые делились этими сведениями с разведками Италии, США, Франции, Германии и Японии. При этом, как отмечал В.А. Стырне в служебной записке в декабре 1924 года, «мощь Красной Армии была показана значительно сильней фактической». В переданных в 1925 году материалах данные по производству вооружения были завышены на 40-150 %! В марте 1927 года польской разведке был передан доклад начальника Штаба РККА Тухачевского наркомвоенмору и председателю РВС СССР К.Е. Ворошилову, в котором наряду с дезинформацией, для убедительности имелись и подлинные данные.

Естественно, зарубежные белоэмигрантские центры и иностранные разведорганы предпринимали попытки проверить сам факт существования МОЦР и надежность источников информации, представляющих столь важные стратегические секреты СССР. Зачастую чекистам удавалось обвести «ревизоров» вокруг пальца, однако не всегда это получалось без сучка и задоринки.

Видный член Русского совета, созданного П.Н. Врангелем в качестве российского правительства в изгнании, Василий Витальевич Шульгин (1878–1976), который присутствовал при акте отречения императора Николая II, по «каналам МОЦР» тайно приехал в СССР и длительный период нелегально находился в стране. Он был в Киеве, Петрограде, Москве и написал впоследствии книгу. Она так и называлась «Три столицы». Рукопись Шульгин передал Якушеву с тем, чтобы тот проверил, не навредят ли изложенные там сведения конспирации МОЦР. Естественно, рецензировал сей труд Артузов и цензоры Лубянки, которые «вырезали» всего два-три абзаца.

В опубликованной на Западе книге Шульгин писал: «…я ожидал увидеть умирающую страну, а увидел страну, которая возрождается… там все процветает. А таких магазинов, какие я видел в Москве, их нет, например, в Париже.». Эти строки дорогого стоили, ибо показывали возрождение мощи советской промышленности и напрочь развенчивали белоэмигрантские сплетни, якобы в России на каждом столбе висит бывший офицер, священник или учитель.

Вместе с тем «.из имеющихся в агентурном деле «Трест» документов видно, что органы ОГПУ с самого начала легендирования этой и других подобных организаций распространяли за границей и в СССР ложные мнения о том, что большинство бывших царских офицеров, служивших в то время в РККА, значительное число советских военнослужащих и даже воинских частей враждебно относится к Советской власти и ждут момента, чтобы принять участие в совершении контрреволюционного переворота в СССР. Агенты, с ведома ответственных сотрудников ОГПУ, сообщали белоэмигрантам и иноразведкам заведомо ложные, порочащие сведения о Тухачевском, Каменеве С.С., Лебедеве и других видных военных деятелях, как о лицах, якобы враждебно относящихся к Советской власти».

Успехи столь масштабной дезинформации привели к плачевным результатам: спецслужбы враждебных СССР государств, основываясь на поставляемых чекистами в рамках операций «Трест», «Синдикат» и пр. сведениях систематически докладывали своим правительствам о масштабах антисоветского подполья и, соответственно, о неустойчивости коммунистического режима в СССР. Это наносило колоссальный ущерб интересам Советского

Союза на внешнеполитическом поприще, ибо лидеры иностранных государств не видели смысла развивать долгосрочные отношения с большевиками, если не сегодня — завтра случится переворот, появится другое правительство, с которым нужно будет договариваться заново.

Более того, убеждённость лидеров враждебных СССР государств о столь масштабной военной оппозиции могли спровоцировать интервенцию.

В этой связи было принято политическое решение о прекращении операции «Трест». К завершению операции подталкивал и анализ её проведения, который позволял утверждать, что разведорганы противника расшифровали чекистскую подставу и начали оперативную игру по встречной дезинформации.

Последний акт этой операции завершить очередным громким разоблачением контрреволюционного заговора чекистам не удалось. Предчувствуя такой исход, активно использующийся в операции «Трест» агент ОГПУ, бывший савинковец Эдуард Оттович Опперпут-Стауниц, в апреле 1927 года вместе с руководительницей кутеповских боевиков Захарченко-Шульц Марией Владиславовной и Радкевичем бежал в Финляндию. Там Эдуард Оттович сообщил представителям финской и английской разведок, что «монархическая организация Центральной России» создана чекистами в дезинформационных целях, а также для выявления контрреволюционного подполья.

Это предательство положило начало пиар-кампании: филированные белоэмигрантами и иноразведками СМИ заклеймили позором провокационную деятельность чекистов. В ответ некоторые иностранные газеты опубликовали инспирированные ОГПУ сведения о работе Опперпута и Захарченко-Шульц на советскую разведку.

Этот ход озадачил западную общественность в целом и белоэмигрантские круги, в частности. Было совершенно не понятно, кому и чему верить.

Герои этих публикаций Опперпут-Стауниц и Захарченко-Шульц, дабы доказать свою преданность белому движению, вызвались совершить ряд террористических актов в СССР.

Сказано — сделано.

Пошли.

04 июня 1927 года СМИ СССР опубликовали сообщение о том, что в районе села Алтуховка Смоленской губернии в перестрелке с бойцами ОГПУ убит террорист РОВС Э.Опперпут-Стауниц — участник покушения на взрыв дома N 3/6 на ул. Малая Лубянка в Москве.

На первый взгляд, можно было бы поставить точку в судьбине человека «с тысячью имён».. Если бы не исторический факт: Эдуард Оттович Опперпут расстрелян гестапо в Киеве в 1942 году как советский шпион.

Что же сталось с участниками поставленной чекистами драмы «Трест»?

«Массовку» — не состоящих на службе в ВЧК-ОГПУ участников «Монархической организации Центральной России» как действительно подлинных антисоветчиков и заговорщиков — арестовали. Единицам удалось отделаться длительными сроками лишения свободы. Подавляющее большинство МОЦРовцев было расстреляно.

Историки советских спецслужб утверждают, что в результате операции «Трест», длившейся с 1922 по 1927 годы, была полностью скована разведывательно-подрывная деятельность белоэмигрантских объединений на территории Советского Союза. Эта операция доказала, что террором, на который делала ставку антисоветская эмиграция, власть Советов не свергнуть; враждебные СССР деятели разочаровались в своих грёзах о скором падении Советской власти. Похищения генералов Миллера, Кутепова, а также сотрудника английской разведки «Сикрет интеллидженс сервис» Сиднея Рейли, как, впрочем, и арест Савинкова в ходе параллельной операции «Синдикат», всему миру показали, что ВЧК — ОГПУ — серьезная организация, с которой необходимо считаться.

А как Родина наградила своих героев, усилиями коих были достигнуты такие результаты?

Дзержинский, Менжинский и Кияковский до разбора полётов не дожили.

Артузов А.Х. 1 августа 1931 года стал начальником ИНО и членом коллегии ОГПУ СССР. С мая 1934 года пост в ОГПУ совмещал с должностью заместителя начальника IV (разведывательного) управления Штаба РККА, а с мая 1935 года с освобождением от обязанностей начальника ИНО ГУГБ НКВД СССР полностью сосредоточился на работе в Разведывательном управлении Штаба РККА. В ноябре 1935 года Артузову присвоено звание корпусный комиссар, а 11 января 1937 года он был освобождён от работы в Разведупре РККА и вновь направлен в НКВД на скромную должность научного сотрудника. 13 мая 1937 года Артур Христианович был арестован и обвинён в «сочувствии троцкизму, организации антисоветского заговора в НКВД и РККА, а также в подготовке терактов». Артузов давал «признательные» показания, оговаривая своих товарищей, однако это его не спасло. 21 августа 1937 года Артура Христиановича расстреляли, а 7 марта 1956 года посмертно реабилитировали за недоказанностью вины в предъявленном обвинении.

Владимир Андреевич Стырне с 1923 года работал в контрразведывательном отделе ОГПУ, непосредственно вёл агентурное дело «Трест». В 1931 году, после чистки Особого отдела ОГПУ, был направлен сначала на Урал, затем с присвоением звания комиссара госбезопасности 3го ранга назначен начальником УНКВД по Ивановской области, оттуда переведён начальником 3 отдела в УГБ НКВД Украинской ССР. В октябре 1937 года арестован и менее чем через месяц расстрелян.

Пилляр Роман Александрович. Настоящее имя Ромуальд Пиллар фон Пильхау. Двоюродный племянник Ф.Э. Дзержинского. В 1924–1925 годах наряду с А.Х. Артузовым принимал непосредственное участие в разработке и осуществлении крупных контрразведывательных операций «Трест» и «Синдикат-2». С 1935 года комиссар государственной безопасности 2-го ранга. 17 мая 1937 года арестован. Обвинен в принадлежности к «Польска организация войскова» и агентуре польских разведорганов, а также в проведении вредительства в органах НКВД. 2 сентября 1937 года Постановлением Комиссии в составе Наркомвнудела, Прокурора СССР и Председателя Военной Коллегии Верховного Суда СССР осужден к высшей мере наказания «в особом порядке». В тот же день расстрелян. В июле 1957-го определением Военной Коллегии Верховного Суда СССР приговор отменён, и дело прекращено за отсутствием состава преступления.

Вместе с тем из подготовленной в 1964 году «Справки комиссии Президиума ЦК КПСС «О проверке обвинений, предъявленных в 1937 году судебными и партийными органами т.т. Тухачевскому, Якиру, Уборевичу и другим военным деятелям в измене Родины, терроре и военном заговоре» усматривается вина названных чекистов в том, что использовавшиеся ОГПУ в агентурном деле «Трест» военачальники: маршал Советского Союза Тухачевский Михаил Николаевич, заместитель наркома обороны СССР; командарм 1 ранга Якир Иона Эммануилович, командующий войсками Киевского военного округа; командарм 1 ранга Уборевич Иероним Петрович, командующий войсками Белорусского военного округа; командарм 2 ранга Корк Август Иванович, начальник Военной академии им. М.В. Фрунзе; комкор Эйдеман Роберт Петрович, председатель Центрального Совета Осоавиахима СССР; комкор Фельдман Борис Миронович, начальник Управления по начсоставу НКО СССР; комкор Примаков Виталий Маркович, заместитель командующего войсками Ленинградского военного округа; комкор Путна Витовт Казимирович, военный атташе СССР в Великобритании 11 июня 1937 года Специальным судебным присутствием Верховного Суда СССР по обвинению в измене Родине (ст. 58-1 «б» УК РСФСР), терроре (ст. 58-8), военном заговоре (ст. 58–11) приговорены к расстрелу.

31 января 1957 года приговор этот был отменён за отсутствием в их действиях состава преступления.

Такова цена бумеранга дезинформации. Как говорится, за что боролись…

А что сталось с рядовыми исполнителями этого оперативного замысла руководителей ВЧК?

Эдуард Оттович Опперпут-Стауниц — как Колобок: и от Менджинского ушёл, и от Ягоды Генриха Григорьевича ушёл, и от Ежова Николая Ивановича ушёл, чтоб при невыясненных обстоятельствах сложить голову в застенках гестапо.

Агенту «Волкову» — Николаю Михайловичу Потапову — 21 июля 1936 года было присвоено звание комбрига. В 1938 году он вышел в отставку и тихо умер в Москве в 1946 году, похоронен на Новодевичьем кладбище.

«Руководитель МОЦР» — профессор Военной академии им. М.В. Фрунзе Андрей Медардович Зайончковский до репрессий не дожил, умер в 1926 году.

А вот Якушева А.А. к концу 1927 года из агентурной сети ОГПУ исключили, и он преспокойненько проживал в Москве по прежнему адресу: Плотников пер., д. 12, кв.1. Правда, из Наркомата внешней торговли пришлось уволиться. Работал Александр Александрович в Обществе взаимного кредита, затем — экономистом в «Волгокаспийлес», после — специалистом по сплаву леса в «Верхневолголес».

14 декабря 1929 года сотрудники ОГПУ без санкции прокурора поместили Якушева во Внутреннюю тюрьму Лубянки. Александра Александровича обвинили в том, что он «…будучи секретным сотрудником ОГПУ, вошел в контрреволюционных целях в преступную связь с видными деятелями белой эмиграции». Припомнили ему посиделки и с великим князем Николаем Николаевичем, и с царскими генералами Врангелем, Кутеповым, Миллером, и с черносотенцами Марковым, Тальбергом, Араповым, Артамоновым, Лампе и многими другими фигурантами его агентурных сообщений.

Естественно, все обвинения Якушев отвергал, требовал вызова Артузова, Стырне, Кияковского, Пилляра и других видных чекистов, под руководством которых он работал. Однако никто не вступился за Якушева.

В начале 1933 года в результате инсульта у Александра Александровича отнялась правая половина тела, и его поместили в лазарет Бутырского изолятора ОГПУ.

Лишь 31 марта 1934 года оформили ордер на арест Якушева для того, чтобы 5 апреля 1934 года Коллегия ОГПУ постановила заочный приговор: Александру Александровичу за секретное служение Отчизне отмеряли 10 лет лишения свободы. Едва оправившегося от болезни экс-агента КРО ОГПУ отправили на Соловки в лагерь с романтичным названием «Кремлёвский». Там он перенес два инсульта и в 19 часов 10 минут 12 февраля 1937 года скончался в лагерном лазарете от декомпрессионного миокардита. На последней страничке личного дела з/к Якушева подшит акт о том, что «.умерший захоронен на Кремлевском кладбище. На тело надета рубаха и кальсоны, на груди положена фамильная доска».

Вот такой печальный финал агента КРО ОГПУ СССР «Фёдорова», сыгравшего первую скрипку в ставшей хрестоматийной контрразведывательной операции «Трест».

Значительная часть агентов, использовавшихся в операции «Трест», была расстреляна или осуждена.

Так, оставшаяся в России дочь Маркова-Второго Лидия Николаевна Шишелова являлась сотрудницей Спецотдела ОГПУ и членом масонского философско-мистического кружка «Единое Трудовое Братство». 26 мая 1937 года её арестовали, а 30 декабря 1937 года осудили и расстреляли по обвинению в принадлежности к контрреволюционной шпионской организации.

Но кого заботила судьбина рядового чекиста, когда маршалов и комиссаров госбезопасности стреляли как куропаток…

При написании этих строк вспомнился мне один документ.

Примерно в 1986 году партийной организацией Отдела КГБ ТАССР по городу Набережные Челны было принято решение о создании музея этого славного подразделения. В этом мероприятии принимал участие и ваш покорный слуга. Изучая личные дела сотрудников, служивших в подразделении с момента его образования, я обнаружил документ, называвшийся «Отчёт о боевой командировке».

Автор отчёта докладывал, что приказом начальника Татарского отдела ОГПУ он был командирован в Туркестан, где назначен уполномоченным по какому-то территориальному образованию, площадью — мама не горюй. В зоне его оперативной ответственности свирепствовали две банды, сабель по 50 каждая. В результате кропотливой оперативной разработки удалось этому чекисту завербовать одного из бандитских атаманов, пообещав, что Советская власть простит ему и его басмачам ранее совершённые преступления, если они помогут ликвидировать другую банду. Через какое-то время после этой договорённости приехал к нашему герою завербованный им атаман с шестью оставшимися в живых соучастниками и сообщил о выполнении задания. В подтверждение он и каждый его подельник кинули к ногам чекиста мешки, в которых находились головы главарей уничтоженной ими банды.

Далее наш герой в отчёте описал, как он изловчился разоружить и арестовать этих семерых джигитов. Провести предварительное, а затем и судебное следствие по совершённым ими преступлениям, постановить каждому из басмачей смертный приговор, самолично привести его в исполнение, а тела казнённых закопать во дворе отделения ОГПУ…

Свои действия наш герой мотивировал незатейливо: и что, что они помогли Советской власти? Они всё равно преступники и враги Советской власти!

Вот такой по принципу «мавр сделал своё дело, мавр может уходить» подход к агентуре был заложен чекистами-ленинцами (Дзержинским-Менжинским-Фраучи-Стырне-Пиллар аnd КО). И немудрено, что соразмерно этому принципу челнинский чекист положил конец басмачеству в зоне своей оперответственности.

К слову сказать, этот герой был в последующем осужден за махинации с денежными средствами, предназначенными на оперативные нужды.

 

ГЛАВА 8. СОВЕТСКИЙ ДЖЕЙМС БОНД

На образе отважного разведчика — героя Советского Союза Кузнецова Николая Ивановича — воспитано не одно поколение советских и российских граждан. Ему воздвигнуты памятники на Урале и Украине.

Десятки музеев, 17 школ и свыше 100 пионерских дружин носили его имя. Еще в шестистах школах были оформлены стенды, посвящённые памяти героя. В Москве на доме 20, корпус 1 по улице Старая Басманная, где Кузнецов проживал до 1942 года, установлена мемориальная доска. Его именем в 1984 году назван молодой город Ровенской области Украины — Кузнецовск, и малая планета (2233 Kuznetsov) названа в его честь!

О подвигах Николая Ивановича написаны книги («Это было под Ровно» Д.Н. Медведева, «Человек, который не знал страха» Бранко Китанович) и пьесы, статьи, очерки. Сняты художественные («Подвиг разведчика», «Сильные духом» в двух сериях, многосерийный «Отряд специального назначения») и документальные кинофильмы («Гений разведки» в двух сериях и другие).

В апреле 2010 года губернатор Александр Сергеевич Мишарин подписал указ «О подготовке к празднованию в Свердловской области в 2011 году 100-летия со дня рождения Героя Советского Союза разведчика Н.И. Кузнецова». Всё это — благодарность народа герою, отдавшему свою жизнь за свободу и независимость нашей Родины.

А в чём, собственно, подвиг?

А вот в чём: с лета 1938 года Николай Иванович использовался органами советской контрразведки в разработке отдельных служащих иностранных посольств, подозревающихся в принадлежности к вражеским спецслужбам в целях получения оперативных сведений и дезинформации противника.

Выполняя задания чекистов, Кузнецов установил и весьма успешно развил отношения с рядом лиц, представляющих оперативный интерес для органов безопасности. Историки отечественных спецслужб среди наиболее колоритных персоналий, в разработке которых использовался Николай Иванович, указывают секретаря военного атташе Японии Сасаки, чиновника японского посольства Такоямо, сотрудника немецкого посольства Шредера, германского военно-морского атташе Баумбаха, лакея германского посла Шулленбурга Ганса Флегеля, работника Норвежской миссии Хреберника, секретаря Словацкой миссии Крно, члена германской торговой делегации Маере, венгерского подданного Шварце, представителя шведской авиакомпании Левенгагена, американского корреспондента Джека Скотта, горничных норвежского и иранского послов.

Я далёк от мысли, что это полный список лиц, через которых Кузнецов получал оперативно значимые сведения!

С 22 июня 1941 года Николай Иванович буквально завалил руководство НКВД СССР требованиями об использовании его в разведывательных операциях в тылу врага.

Для подготовки к выполнению заданий в стане противника Кузнецов был направлен на курсы Разведывательного управления Генерального штаба Рабоче-Крестьянской Красной Армии, где изучил структуру вермахта, его устав и порядки. Для «шлифовки» теоретической подготовки в сентябре 1941 года Николая Ивановича под личиной германского офицера поместили в лагерь военнопленных, где он «вживался» в образ врага — изучал нравы и особенности общения немецко-фашистских военнослужащих, а заодно и разрабатывал лиц, представляющих оперативный интерес для советских органов безопасности.

В июне 1942 года Николай Иванович в течение нескольких суток в расположении 9-й немецкой армии группы «Центр» успешно выполнил своё первое разведывательное задание, после чего поступил в распоряжение легендарного Павла Анатольевича Судоплатова — начальника 4-го Управления НКВД СССР, созданного 18 января 1942 года для осуществления разведки, террора и диверсий в тылу врага.

25 августа 1942 года Кузнецов вместе с легендарным Медведевым Дмитрием Николаевичем в составе группы партизанско-диверсионного отряда НКВД СССР «Победители» был заброшен на северо-запад оккупированной фашистами Украины.

В отряде Кузнецова знали как Николая Васильевича Грачёва. Задания же в стане противника он выполнял под личиной кавалера двух железных крестов первого и второго класса, а также медали «Мороженое мясо», находящегося в командировке офицера 230-го полка 76-й пехотной дивизии обер-лейтенанта Пауля Зиберта.

Вряд ли когда-либо общественности станут известными все мероприятия, в которых использовался Кузнецов, и содержание подготовленных им агентурных сообщений…

В мемуарах Павел Анатольевич Судоплатов отмечал, что до войны германские дипкурьеры зачастую останавливались не в посольстве, а в гостиницах «Метрополь» и «Националы». Кузнецов в процессе общения с сотрудниками германского посольства выведывал сведения о предстоящих приездах дипкурьеров, и чекисты в названных гостиницах осуществляли перлюстрацию перевозимой ими дипломатической почты.

Историки советских спецслужб утверждают, что ещё в марте 1941 года Кузнецов Н.И. сообщил о дате нападения фашистской Германии на СССР. Выполняя задания в тылу фашистов, добыл сведения о предстоящем наступлении гитлеровских войск в районе Курска (операция «Цитадель»); о готовящемся покушении на глав правительств СССР, США и Великобритании в Тегеране; о немецких ракетах «ФАУ-1» и «ФАУ-2»; о местонахождении ставки Гитлера «Вервольф» («Оборотень») под Винницей; о местах дислокации ряда вражеских частей, направлении их передвижения и т. п.

При непосредственном участии Н.И. Кузнецова были осуществлены оперативно-боевые операции, в результате которых казнены видные фашистские деятели…

На мой взгляд, даже половины из перечисленных подвигов достаточно для присвоения высокого звания Героя.

Кто же ты, человече, сотворивший это?

Заглянем в Большую Советскую энциклопедию.

Там записано: «Кузнецов Николай Иванович (разведчик).

Кузнецов (партизанский псевдоним — Грачёв) Николай Иванович [14(27).7.1911, деревня Зырянка, ныне Талицкого района Свердловской области, — 09.03.1944, село Боратин Бродовского района Львовской области], советский разведчик, Герой Советского Союза (5. 11.1944). Член КПСС с 1942. Родился в семье крестьянина. Работал инженером в Свердловске и Москве. Во время Великой Отечественной войны 1941-45 по личной просьбе в августе 1942 направлен в тыл врага в партизанский отряд Д.Н. Медведева, действовавший на Украине. В борьбе с немецко-фашистскими захватчиками проявил необычайную отвагу и изобретательность. Владея в совершенстве немецким языком и действуя в г. Ровно в контакте с подпольщиками и партизанами, под видом немецкого обер-лейтенанта Пауля Зиберта добывал ценную развединформацию. Уничтожил видных гитлеровцев — главного судью Украины Функа, имперского советника рейхскомиссариата Украины Галля и его секретаря Винтера, вице-губернатора Галиции Бауэра; во главе группы партизан похитил командующего карательными войсками на Украине генерала Ильгена.

Трагически погиб от рук украинских буржуазных националистов. Награжден 2 орденами Ленина. Похоронен во Львове…».

В книге «Деятели отечественной истории. Биографический справочник» помимо вышеизложенного утверждается, что Кузнецов Н.И. «как комсомольский активист участвовал в раскулачивании, руководил кружком политграмоты. В 1932–1936 учился в Свердловском индустриальном институте, продолжая совершенствоваться в немецком.

Весной 1938 Кузнецов переехал в Москву и поступил на службу в НКВД.

В сентябре 1941 он писал: "Последние три года я, за коротким исключением, провел за границей, объехал все страны Европы, особенно крепко изучал Германию".

Весной 1942 Кузнецов под именем немецкого офицера Пауля Зиберта вел разведывательную деятельность…».

Из этих бравурных реляций усматривается, что родившийся в семье дореволюционного крестьянина Кузнецов Н.И. при советской власти закончил техникум, затем Свердловский индустриальный институт, стал инженером, работал в Свердловске и Москве, стал коммунистом, затем чекистом, а когда пришла война — пошёл в партизаны и подвигов насовершал дай Бог каждому, за что о нём и книжек написали.

Примерно то же самое, только в развёрнутом формате, написано в значительном количестве трудов казённых писателей, изобразивших Николая Ивановича эдаким архангелом Михаилом, сошедшим с небес и если не победившим, то здорово напинавшим семиглаво-десятирогового фашистского дракона…

Но в жизни всё было не совсем так, а во многом — даже совсем не так.

Действительно, в деревне Зырянка Камышловского уезда Пермской губернии (сейчас — село Зырянка в Талицком районе Свердловской области) проживал старообрядец Иван Павлович Кузнецов. При царе-батюшке семь лет отслужил он в столичном гренадерском полку. За добросовестную службу и меткую стрельбу пожалован был целковым, часами и голубой кружкой с портретом Императора.

И родила жена его Анна Петровна четверых детей, коих деревенский поп окрестил Агафьей, Лидией, Виктором, а нашего героя — Никанором.

Домашние и друзья звали его Ника, или Никоша, однако имя это пострел невзлюбил, и сам себя стал называть Николаем. В 1931 году он официально сменил имя Никанор на Николая, что и было оформлено постановлением ЗАГСа города Кудымкара.

Ника рос мальчуганом смышленым, до знаниев и книжек шибко охочим. Справедливо будет отметить, что Никуше повезло со школьными педагогами.

Учительница русского языка Фаина Александровна Яблонская привила своему воспитаннику любовь к литературе и искусству. К восьми годочкам Никоша стал вести запись прочитанных книг, выучился играть в шахматы и шашки, самостоятельно решал шахматные задачи; к двенадцати — начал вести характеристику героев прочитанных книг и составлять планы собственной жизни — намеченное обязательно выполнял.

Нина Николаевна Автократова, учитель немецкого языка, раскрыла лингвистические способности Никонора и привила интерес к своему предмету: не ограничиваясь школьным курсом, Ники упражнялся в разговорной практике, общаясь с преподавателем труда Францем Францевичем Явурек (бывшим военнопленным чехом) и провизором местной аптеки австрийцем Краузе.

В школьном же кружке, который вел преподаватель пения, музыки и каллиграфии Иван Михайлович Угрюмов, Ники научился играть на гармошке и балалайке, танцевать вальс, польку, кадриль, русскую и лихо отбивать чечётку, охотно пел и даже солировал в школьном хоре.

К пятнадцати годам одинаково владел обеими руками, имел прекрасные успехи в математике. Его чертёжные работы шли на выставки. Был аккуратен и точен, никогда не врал, даже по мелочам.

11 декабря 1926 года Кузнецов Н.И. был принят кандидатом в члены ВЛКСМ сроком на полтора года, а уже 27 декабря 1927 года, то есть досрочно, приняли его в члены Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодёжи и избрали членом бюро комсомольской ячейки. Этот факт многое говорит о личности Кузнецова Н.И., ибо ВЛКСМ 20-х годов прошлого столетия — это вам не Всероссийская общественная организация «Молодая Гвардия Единой России».

Способность к перевоплощению Никанор развил в школьном драмкружке, которым руководила Яблонская Ф.А.

«Настоящим событием для всей округи, — писал Теодор Гладков, — стала постановка на школьной сцене отдельных эпизодов из знаменитой пьесы Константина Тренева «Любовь Яровая». Разумеется, все кружковцы рвались к героическим ролям своих — «красных», особенно матроса Шванди. Семиклассник Ника Кузнецов несколько раз сыграл роль комиссара Кошкина. А потом просто поразил всех тем, что сам вызвался сыграть… врага, умного и неординарного поручика Ярового. И сыграл… Да так, что дожившие до наших дней участники и зрители того непритязательного спектакля, повидавшие в последующие годы и свердловских и московских артистов, и поныне помнят Нику в этой совсем необычной для подростка (к тому же деревенского) трудной роли».

В 1926 году, окончив семилетку, Никанор поступил на агрономическое отделение Тюменского сельскохозяйственного техникума. Однако из-за смерти отца от туберкулёза вынужден был вернуться в родную деревню, а с 1927 года продолжил учёбу в Талицком лесном техникуме.

В «год великого перелома» комсомолец Кузнецов Н.И. личным примером агитировал за коллективизацию: в мае

1929 года его семья вступила в коммуну «Красный пахарь», передав в общее пользование весь сельскохозяйственный инвентарь, скот, надворные постройки. Однако секретарь комсомольской ячейки техникума Копейка инициировал исключение Кузнецова из ВЛКСМ «за сокрытие своего кулацкого происхождения». В этой связи 20 апреля

1930 года Никанора отчислили из техникума.

Незаслуженно униженный Ники вернулся домой, несколько месяцев поработал в коммуне «Красный пахарь» и подался в Кудымкар, где трудоустроился на должность помощника таксатора по устройству лесов в окружном земельном управлении, а по совместительству руководил кружком политграмоты.

2 декабре 1930 женился на Чугаевой Елене Петровне, 4 марта 1931 года развёлся и более себя семейными узами не обременял.

Тем временем челобитные Никанора достигли цели —19 ноября 1931 года президиум Уральской областной конфликтной комиссии ВЛКСМ (протокол № 35), учитывая, что предъявленное Кузнецову Н.И. обвинение опровергнуто (Ники представил документы о службе его отца в Красной Армии), восстановил его в комсомоле.

Как известно:

Жизнь для нас — что игра в орла и решку:

Смех и слезы вперемешку.

И порой не понять, за что мы любим

Ах, не надо зря портить нервы —

Вроде зебры жизнь, вроде зебры.

Черный цвет, а потом будет белый цвет -

Вот и весь секрет.

Этот незатейливый куплет «Полосатой жизни» напоминает, что за чёрным цветом следует белый, а за белым…

Вот и жизнь Николая Ивановича шла по такому же сценарию…

В процессе работы в окружном земельном управлении Нике стало известно, что его непосредственный начальник и несколько сослуживцев расхищают денежные средства и товарно-материальные ценности путём составления подложных документов. Движимый гражданским долгом, комсомолец Кузнецов Н.И. сообщил об этом в милицию. Дело приняло такой оборот, что 4 июня 1932 года милиционеры произвели обыск в доме № 8 по улице Ленина в комнате, где проживал Кузнецов, затем его арестовали, а через неделю освободили под подписку о невыезде до суда.

Как при этом взаимодействовали Кудымкарская милиция и Коми-Пермяцкий окружной отдел ОГПУ — сказать трудно, но, судя по всему, в период содержания Николая Ивановича под стражей родился документ следующего содержания:

«Я, нижеподписавшийся гр-н Кузнецов Николай Иванович, даю настоящую подписку Коми-Пермяцкому окр. отд. ОГПУ в том, что я добровольно обязуюсь сообщать о всех замеченных мной ненормальных случаях как политического и так же экономического характера. Явно направленных действий к подрыву устоев сов. власти от кого бы они не исходили.

О работе моей и связи с органами ОГПУ и данной мной подписке обязуюсь не кому не говорить, в том числе своим родственникам. В случае нарушения своей подписки подлежу к строгой ответственности внесудебном порядке по линии ОГПУ.

10 июня 1932 г.»

Текст этой подписки — документа, закрепляющего вербовку агента, которому присвоен псевдоним «Кулик», я обнаружил в книге депутата Государственной Думы России журналиста Хинштейна Александра Евсеевича «Тайны Лубянки». Книга эта удостоена премии ФСБ России как лучшее произведение литературы и искусства о деятельности органов федеральной службы безопасности. Эти обстоятельства дают основания утверждать о подлинности документа.

17 ноября 1932 года руководитель лесоустроительной партии был осужден к 8 годам, трое его соучастников — к 4 годам лишения свободы каждый, а непричастный к хищениям Николай Иванович Кузнецов (он же агент Коми-Пермяцкого окружного отдела ОГПУ «Кулик») признан виновным в халатности (по утверждению других источников — в нарушении положений, регулирующих проведение в жизнь государственных монополий) и приговорён к одному году исправительных работ по месту службы.

К слову сказать, эта судимость послужила основанием для исключения Кузнецова Н.И. из ВЛКСМ уже на законном основании.

После ликвидации ОкрЗУ с 1 сентября1933 года Кузнецов работал статистиком-конъюктуристом и секретарем бюро цен при Коми-Пермяцком Многопромсоюзе, а с 1 января 1934 года — счетоводом Кудымкарской кустпромартели «Красный молот».

Работу в указанных учреждениях Кузнецов совмещал с тайной службой в Коми-Пермяцком окружном отделе ОГПУ. Какая взаимосвязь между арестом и вербовкой Кузнецова — мы может только догадываться. В итоге это и не важно. Значение для нашего исследования имеют личностные качества, которыми располагал вновь завербованный агент «Кулик» двадцати одного годочка от роду.

Это был молодой мужчина, свято веривший в идеалы революции. не единожды безвинно пострадавший от всевластных комсомольских и милицейско-судебных органов. Это был никогда не вравший, даже по мелочам, человек, который едва свободою не поплатился за свою честность. А избавление пришло в лице завербовавшего его начальника Коми-Пермяцкого окружного отдела ОГПУ Тениса Иосифа Иосифовича, ставшего для Никоши богом, царём и воинским начальником!!!

И всё было бы ничего, если бы сам товарищ Тенис имел холодную голову, горячее сердце и чистые руки.

Но случилось всё так, как случилось.

Иосиф Иосифович научал агента «Кулика»: «В общении осторожно выяснить классовое лицо собеседника, и если он кулак, и настроен антисоветски, то вычерпать из него все, что он знает. Для этого не нужно стесняться в контрреволюционных выражениях».

И «Кулик» не заставил долго ждать. Уже 01 сентября 1932 года он представил своё первое агентурное сообщение: «Настоящим заявляю, что осенью 1932 года зав. Юсьвинским РЛХ (райлесхозом — авт.) ВОГУЛКИН Николай Константинович, приехав на совещание лесоводов при ОКРЗУ, остановился у меня на квартире… ВОГУЛКИН Н.К. сказал, что нынче летом из Москвы приезжал в гости его родственник БАТАЛОВ Сергей Тихонович,[352]Баталов Сергей Тихонович: 1896 года рождения, член ВКП (б), герой Гражданской войны, награждён двумя орденами Красного Знамени, 14.07.1937 г. арестован, 17.02.1938 г. Комиссия НКВД СССР и Прокурора СССР. Обв. 58-2, 6, 11, расстрелян. 15.10.1957 реабилитирован.
который много беседовал с крестьянами Юсьвинского района, а также с бывшими красногвардейцами и с ним, ВОГУЛКИНЫМ. Беседовали о том, что Советская власть, руководимая партией, линию по отношению крестьянства ведет неправильно. Крестьян раскулачивают, душат непосильными налогами, отнимают хлеб, скот и т. д.».

Далее, сообщал «Кулик», «…отец Н.К. Вогулкина был раскулачен, однако С.Т. Баталов и приказал местным советским органам возвратить ему имущество! Вышеупомянутые лица, не раз говорили о том, что правильной является политика Троцкого, а не Сталина. Значит, они еще и троцкисты!»

В последующих сообщениях «Кулик» доносил о тайных сборищах националистов во главе с Федором Гавриловичем Таракановым (одним из авторов идеи присоединения Пермяцкого края к автономной области Коми-Зырян), Федором Антоновичем Тупицыным (зав. Коми-издательством в Кудымкаре) и другими.

На сообщения тов. Теннис реагировал резво: в сентябре 1933 года «контрреволюционная организация» в составе 49 участников была ликвидирована.

Одна беда: на следствии лишь Николай Вогулкин признал себя виновным в том, что, «являясь секретным сотрудником органов ОГПУ, скрыл антисоветские разговоры и расконспирировался перед братом — Вогулкиным Ф.К., хотя давал подписку о не разглашении»». Остальные арестованные напрочь отрицали предъявленное им обвинение. Однако это ровным счётом ничего не значило — 16 февраля 1934 года всех осудили к различным наказаниям, и только 30 мая 1956 года Молотовский областной суд постановил, что дело Баталова, Тараканова, Зубова, Дерябина, Тупицына и др. (всего 49 чел.) было сфабрикованным органами местного ОГПУ, и прекратил его «за отсутствием состава преступления».

2 июня 1934 года Кузнецов переехал в Свердловск, где 1 июля был зачислен учётчиком в трест «Свердлес».

Но вскоре Кудымкар напомнил былое.

Вероятно, товарищ Теннис шил дела белыми нитками. А посему Управление НКВД по Свердловской области приступило к проверке Коми-Пермяцкого окружного отдела ОГПУ по подозрению в фальсификации результатов оперативно-служебной деятельности.

3 октября 1934 года агент «Кулик» был арестован и помещен во внутреннюю тюрьму областного Управления НКВД за то, что он «сообщал провокационные сведения на ряд лиц, обвиняя их в контрреволюционной повстанческой деятельности против Советской власти»», то есть сознательно оговаривал невиновных, обрекая их на гибель.

Однако в процессе предварительного следствия Кузнецов Н.И. смог доказать, что совершал инкриминируемые ему деяния, выполняя установки руководства:

«Когда я писал донесения, — признавался на допросе Кузнецов Н.И., — мною руководила одна мысль: как можно резче ударить по контрреволюции, но так как благодаря неправильного руководства мною Тенисом, я в этом маршруте стал на роль провокации, то выполняя слова Тениса «называть вещи естественными словами», я раздувал, заострял»».

Отвечая на вопрос следователя, как в донесениях ложь отделить от правды, Кузнецов Н.И. отвечал: «Даты, встречи, состав присутствующих — это неоспоримо верно, но там, где в моих донесениях начинаются чужие слова, заключенные в кавычках, (…), все наиболее резкое, обобщающее основной костяк сказанного являлось выдуманной, намотанной мной грубой ложью. Я здесь руководствовался одним: если человек не говорил против Сов. власти, я ему ничего не выдумывал, но если этот человек настроен отрицательно к существующему строю и это мне в беседах высказывал, я ему приписывал не говоренное им по злости. Приписки эти я делал, основываясь на своих предположениях».

В жизни Николая Ивановича в очередной раз случилась чёрно-белая рокировка — его из тюрьмы выпустили, а на освободившиеся нары опустили гражданина Тениса.

Более того, из агентурного аппарата Кузнецова Н.И. не исключили, а для использования в разработке иностранных специалистов приняли на связь в областное управление НКВД. Уже под псевдонимом «Учёный» Кузнецова трудоустроили чертежником в Верх-Исетский завод, а 15 мая 1935 года перевели на режимный завод «Уралмаш».

Из характеристики агента усматривается, что «Учёный» находчив и сообразителен, обладает исключительной способностью завязывать необходимые знакомства и быстро ориентироваться в обстановке. Обладает хорошей памятью…».

Однако в феврале 1936 года Николай Иванович был уволен с завода «как прогульщик», а затем и арестован по печально знаменитой статье 58.10 УК РСФСР (Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений (ст.58-2, 58-9), а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания влекут за собой — лишение свободы на срок не ниже шести месяцев).

Отдельные исследователи утверждают, что арест этот был осуществлён чекистами, дабы придать Николаю Ивановичу «…вес в определенных кругах. В том числе и среди иностранных спецов» Но это вряд ли, ибо человек, вышедший из застенков НКВД, у шпионов вражеских спецслужб автоматически вызывает подозрение в сотрудничестве с чекистами.

Так за какие же деяния арестовали Николая Ивановича Кузнецова? Вопрос не праздный, однако ни один из официальных «биографов» Кузнецова ответа на него не дал.

Молчит по этому поводу и Лубянка.

Ладно, раз мы не располагаем процессуальными документами на этот счёт, давайте взглянем на личность Николая Ивановича глазами его друзей и сослуживцев.

Брат нашего героя Виктор Иванович Кузнецов в соавторстве с Лидией Ивановной Брюхановой в книге «Разведчик Николай Кузнецов» ничего о судимости и исключении из комсомола Ники не упоминают, зато утверждают, что «благодаря настойчивости Николай Иванович так хорошо овладел немецким языком, что в 1936 году сумел защитить на нём диплом инженера. Экзаменационная комиссия индустриального института была поражена не столько обширными и прочными знаниями Кузнецова, сколько тем, что защита диплома проходила на безукоризненном немецком языке…».

Во-первых, возгордимся тем, что в 1936 году все члены экзаменационной комиссии Свердловского индустриального института были способны оценить знания испытуемого, высказанные на чистом немецком языке.

Во-вторых, уважим родственно-пропагандистские чувства авторов и отнесёмся ко многим изложенным в книге сведениям как к литературному вымыслу.

Ну а в-третьих, отметим, что Виктор Иванович Кузнецов и Лидия Ивановна Брюханова не удосужились думкой: их беспардонная ложь ставит под сомнение правдивые свидетельства других людей о неординарных качествах Николая Ивановича.

Невзирая на это попытаемся отделить зёрна от плевел и проанализируем некоторые извлечения из книги «Разведчик Николай Кузнецов».

…Инженер А. А. Яровой в своих воспоминаниях пишет: Изучению немецкого языка Николай Иванович уделял много внимания. Он доставал у немцев книги и основательно штудировал…

… Образ Николая Кузнецова ярко запечатлелся в памяти старшего техника-конструктора С.В. Инфантьевой. Однажды весенним вечером С.В. Инфантьева со своими знакомыми ехала в филармонию.

— Вон ваш немец сидит, — шепнула Инфантьевой приятельница. — Пройдем быстрее к выходу, чтоб он не заметил, а то неудобно: залопочет по-немецки, красней тут перед всеми. И что это он! Хоть бы с нами-то говорил по-русски. Знает ведь, что мы ничего не понимаем.

… У Николая была излюбленная манера одеваться под иностранца. На нем было серое полупальто с широким поясом, желтые краги, американские полуботинки. Шляпа слегка сдвинута на затылок. Из-под серого кашне в крупную зеленую клетку виднелись накрахмаленный необыкновенной белизны воротничок, красивый галстук, яркий свитер. Слегка улыбаясь, Николай глянул в сторону знакомых, блеснув очками в роговой оправе. В одном из боковых карманов его пальто виднелся немецкий журнал, в руках — газета.

Инфантьевой хотелось пройти по трамваю незамеченной. Но как только она поравнялась с ним, Николай вскочил с места и предложил:

— Садитесь, пожалуйста, — и повторил приглашение по-немецки.

Молодой женщине как-то неудобно было воспользоваться его любезностью. Она смутилась и готова была выйти из трамвая…

— Помню, — рассказывает С.В. Инфантьева, — той же весной мы спешили на вечерний концерт в филармонию. При входе в вестибюль нас заметил Николай. Он вежливо уступил дорогу и предупредительно распахнул дверь. Этим он привлек к себе внимание. В нем было много необычного, что отличало его от знакомых молодых людей.

…Летом тридцать четвертого года Кузнецов, прогуливаясь в Свердловске по Набережной Труда, встретил своего приятеля по Кудымкару А.С. Кылосова.

— О, Андриас-Андрико! — воскликнул он. — Гора с горой не сходится, а друзья летят навстречу друг другу! Привет горячий покорителю муз! Читал-читал заметку в газете о твоих успехах. Отличный скрипичный мастер! А что я говорил в Кудымкаре: «О НАС еще услышат!».

В тот день они долго прогуливались по набережной, делясь своими мыслями и планами.

— Когда я часто стал видеть Николая Ивановича с немцами, — рассказывает А.С. Кылосов, — я говорил ему с упреком: «Зачем ты связываешься с иностранцами? Ты видишь: время неспокойное, нередко берут на «заметку» сомнительных людей. Надо тебе порвать эту дружбу». А он смеется в ответ и напоминает старое: «О НАС еще заговорят и напишут! О тебе вот уже написали, может, и я заслужу такую честь». Потом серьезно: «Не волнуйся, Андрико! Я патриот, а к патриотам грязь не пристанет».

***

…Начальник конструкторского отдела Г.Н. Голосной, обеспокоенный тем, что Кузнецов проводит с «иноспециалистами» вечера, выходные дни, спрашивал его:

— Почему вы так часто встречаетесь со спецами? Они на удочку вас не зацепили? Смотрите, как бы плохо не кончилось!

— Не волнуйтесь, Георгий Никифорович, — отвечал Кузнецов. — Я ж не зря ношу голову на плечах. Я лишь практикуюсь. Положение с Германией у нас не весьма приятное. Может, придется воевать с фашистами. Знание немецкого языка пригодится. Я не стар и воевать мне придется.

***

…И в манере одеваться, — вспоминают многие сослуживцы, — Николай Иванович был большим оригиналом. Он мог одеться «под немца»: серый плащ с большим количеством деталей отделки из черной лакированной кожи, серая шляпа, брюки-бриджи или короткие брюки «на планку», ботинки и гетры…

А вот Алекс Фельдман в книге «Убить Коха» приводит несколько другие мнения о Кузнецове:

Ведущий конструктор «Уралмаша» Л.Е. Грач: «С Николаем Ивановичем Кузнецовым мне пришлось мало общаться.

Его поведение мне не нравилось, он вел себя подчеркнуто вызывающе, старался при любом случае говорить или вставлять слова немецкого языка.

Одевался он в костюм того же фасона, какой носили немецкие специалисты — пиджак френч, брюки галифе и легкие сапоги, кроме того, носил шляпу и без надобности плащ на изогнутой руке.

Со мной он старался поближе познакомиться, т. к. я в конструкторском бюро работал с немецкими конструкторами, что его видимо интересовало.

Николай Иванович много расспрашивал о немцах, какие они специалисты, как работают, с кем дружат из советских конструкторов и т. п.

Один раз он уговорил меня поехать с ним после работы в город прогуляться. Это было, кажется, в августе 1935 года. Мы поехали на трамвае в город до площади 1905 года. Во время поездки он старался разговаривать со мной на немецком языке. Это было вызывающе и не тактично среди народа, который нас, конечно, не понимал. Я ему несколько раз делал замечания, но скоро он опять продолжал разговор на немецком языке».

Старший инженер Н.И. Баранов был такого же мнения о Николае Ивановиче, а хранитель музея истории «Уральского завода тяжелого машиностроения» Нина Обухова подытожила: «…некоторые, считали его талантливым — многие, просто не хотели с ним общаться».

И потом у «многих», в числе которых были и секретные агенты НКВД, возникал вопрос: а на какие, ради Бога извините, шиши скромный служащий заводской газеты «За тяжелое машиностроение» так вызывающе одевается и ведёт столь разгульную жизнь с иностранцами?

Вот на этот вопрос и пришлось Николаю Ивановичу давать ответ операм Управления НКВД СССР по Свердловской области.

Несколько позже Кузнецов сетовал своему другу Феде Белоусову, которого тоже исключили из ВЛКСМ и из Талицкого техникума, что «в заключении он прошел через жуткие испытания, и с тех пор у него стали выпадать волосы на голове».

Как бы там ни было, но правду об этом эпизоде жизни нашего героя мы вряд ли узнаем. Как не узнаем ничего из жизни Николая Ивановича в период 1936–1938 годов.

Начальник УФСБ России по Свердловской области генерал-лейтенант Геннадий Иванович Воронов утверждал, что в хранящемся в архиве его Управления контрольном деле имеется запись «Кузнецов Н.И., до ареста работавший в редакции Уралмашевской газеты, освобожден из-под стражи 7 октября 1936 года. Само уголовное дело в 1962 году было выслано в Ровно».[359]Андрей Лубенский, Тайные войны разведки, электронная книга http://ru.wikisource.org/wiki http://www.pravda.ru/accidents/07-03-2001/ 817890-0/
В личном деле агента Кузнецова на Лубянке материалов по свердловскому периоду нет.[360]Андрей Лубенский, Тайные войны разведки, электронная книга http://ru.wikisource.org/wiki http://www.pravda.ru/accidents/07-03-2001/ 817890-0/
Следовательно, у кого-то весьма влиятельного были причины скрыть тайну этого периода жизни Николая Ивановича.

Вместе с тем арест по подозрению в контрреволюционной деятельности никоим образом не повлиял на агентурную работу Кузнецова, который на этом поприще добился значительных результатов и был принят на личную связь наркомом внутренних дел Коми АССР Журавлёвым Михаилом Ивановичем.

Нарком по-государственному оценил личностные качества «Учёного». И, вероятно, понимая, что вышеуказанный арест Кузнецова привёл к нецелесообразности его дальнейшего использования в разработке иноспециалистов, подозревающихся в шпионаже, летом 1938 года передал его на связь начальнику 1 — го отделения секретнополитического отдела ГУГБ НКВД СССР Райхману Леониду Федоровичу.

Спустя годы генерал-лейтенант Л.Ф. Райхман вспоминал: «…Идеальным вариантом, конечно, было бы направить Кузнецова на учебу в нашу школу… Но мешали два обстоятельства. Во-первых, учеба в нашей школе, как и в обычном военном училище, занимала продолжительное время, а нам нужен был работник, который приступил бы к работе немедленно, как того требовала сложившаяся оперативная обстановка. Второе обстоятельство — несколько щепетильного свойства… У Кузнецова в прошлом — сомнительное социальное происхождение, по некоторым сведениям отец то ли кулак, то ли белогвардеец, исключение из комсомола, судимость, наконец… В конце концов мы оформили Кузнецова, как особо засекреченного спецагента, с окладом содержания по ставке кадрового оперуполномоченного центрального аппарата. Случай почти уникальный в нашей практике, я, во всяком случае, такого второго не припоминаю».

Да, случай уникальный.

Как уникально и утверждение Гладкова Теодора Кирилловича, что незадолго до своей кончины Леонид Федорович Райхман поведал ему: «.Придумали для Кузнецова и убедительную легенду, рассчитанную прежде всего на немецкий контингент. Русского, уральца Николая Ивановича Кузнецова превратили в этнического немца Рудольфа Вильгельмовича, фамилию оставили прежнюю, но… перевели ее на немецкий язык: Шмидт. Родился Руди Шмидт якобы в городе Саарбрюкене. Когда мальчику было года два, родители переехали в Россию, где он и вырос. В настоящее время Рудольф Шмидт — инженер-испытатель авиационного завода № 22 в Филях… Очень скоро «Колонист» прямо-таки с виртуозной убедительностью научился завязывать знакомства с приезжающими в СССР немцами» Далее описываются успехи Кузнецова в разработке шпионов посольских резидентур ряда государств, в том числе германского.

Смею утверждать, что разведчик даже самой занюханной африканской державы через пять минут общения с Кузнецовым смекнул бы, что Николай Иванович никакого отношения к авиации не имеет.

Гладков Т.К., так же со ссылкой на Рейхмана Л.Ф., писал о Кузнецове: «…К началу войны он успешно выполнил несколько моих важных поручений. Остался весьма доволен им и мой товарищ, также крупный работник контрразведки, Виктор Николаевич Ильин, отвечавший тогда за работу с творческой интеллигенцией. Благодаря Ильину Кузнецов быстро оброс связями в театральной, в частности, балетной Москве. Это было важно, поскольку многие дипломаты, в том числе немецкие, и установленные разведчики весьма тяготели к актрисам, особенно к балеринам. Одно время даже всерьез обсуждался вопрос о назначении Кузнецова одним из администраторов… Большого театра».

Начертая эти строки, Теодор Кириллович не задался вопросом: как агент «Колонист» объяснил бы германским, да и не только, шпионам-дипломатам причину, по которой он сменил должность лётчика-испытателя на администратора Большого театра.

Да и Судоплатов Павел Анатольевич утверждал, что Кузнецов «…готовился индивидуально, как специальный агент для возможного использования против немецкого посольства в Москве.

Красивый блондин, он мог сойти за немца, то есть советского гражданина немецкого происхождения.

У него была сеть осведомителей среди московских артистов. В качестве АКТЁРА он был представлен некоторым иностранным дипломатам. Постепенно немецкие посольские работники стали обращать внимание на интересного молодого человека типично арийской внешности, с прочно установившейся репутацией знатока балета. Им руководили Райхман, заместитель начальника Управления контрразведки, и Ильин, комиссар госбезопасности по работе с интеллигенцией. Кузнецов, выполняя их задания, всегда получал максимум информации не только от дипломатических работников, но и от друзей, которых заводил в среде артистов и писателей. Личное дело агента

Кузнецова содержит сведения о нём, как о любовнике большинства московских балетных звезд, некоторых из них в интересах дела он делил с немецкими дипломатами».

Отчего-то забыл упомянуть Павел Анатольевич, что агент «Колонист» в «медовые ловушки» заманивал не только немецких, но и японских шпионов: подставлял проституток, состоящих на секретной службе в НКВД, и секретарю военного атташе Японии, бисексуалу Сасаки.

Хинштейн А.Е., надо полагать, документально обоснованно утверждает, что Николай Иванович по заданию НКВД влюблял в себя многих женщин, представляющих оперативный интерес. Так, «через постель» он получал сведения от секретарши германского посольства, которая ещё в марте 1941 года якобы проболталась о дате фашистского нападения на СССР. Достаточно длительный период Кузнецов посредством любовной страсти выведывал у 30летней Розы Леопольдовны Борк сведения о подрывной деятельности её мужа — арестованного чекистами немецкого шпиона Отто Борка.

Александр Евсеевич утверждает, что летом 1938 года Кузнецов прибыл в Москву уже с паспортом на имя Рудольфа Вильгельмовича Шмидта. По этому документу он поселился в гостинице «Урал». О чём администраторша (она же агент НКВД «Малинина») незамедлительно сообщила кому следует.

В последующем агент «Надежда» информировала третий отдел ГУГБ НКВД о неприязни Шмидта к русским. Агент «Астра» сообщала в отдел КРО УНКВД по Москве, что Рудольфа Вильгельмовича можно застать дома в любое время дня и ночи, где его посещает много людей, особенно девушки, он часто покупает дорогое вино и дефицитные продукты. Агент «Мальта» сигнализировала в третий спецотдел НКВД, что адрес подозрительного немецкого инженера запрашивала в «Мосгорсправке» не менее подозрительная иностранка. «Кармен» сообщала в третий спецотдел НКВД, что немец Шмидт намеревается получить советское подданство, а агент «Марина» информировала шестой отдел Главного экономического управления, что Шмидт недоволен тем, что гражданство это получил.

Хинштейн А.Е., сохранив орфографию и пунктуацию, опубликовал извлечения из заявления члена ВКП(б) с 1930 г. Трофимова в НКВД СССР: «Прошу расследовать тщательно о гр-не Рудольфе Вильгельмовиче Шмидт, работающему в должности инженера по испытанию новых самолетов, так как я подозреваю Шмидта, состоящего в контрразведке в иностранных государствах. (…)

Когда он получил ушиб носа на авиазаводе, лежал у меня, я, видя, что он слаб, продал все, что у меня было, и дал ему взаимообразно 2.500 р., а он мне и по сей день не отдает. Это не с целью наклеветать я написал на него, я знаю, если его заберут, то мой долг может пропасть, но я наоборот смотрю, если ты подозрителен и опасен для СССР, то пускай мои деньги пропадут, а я все же выведу тебя на чистую воду и разоблачу.

Когда я говорил Шмидту о долге, то Шмидт отвечал, за то, что ты меня спас, я как немец никогда не забуду и не оставлю. Еще мы будем вместе в Берлине ходить по главной улице, т. е. давал мне намек, якобы Германия всех разобьет. Шмидт был настроен против сов. власти. Он говорил, что помогает товарищам в Свердловске и других местах, которые арестованы НКВД, и в случае он откажется от помощи, то они могут его выдать.

Всегда собирается под видом преподавателя на дому, завешивает окно, замыкает квартиру и вместо назначенных мужчин приходят иностранцы, и неизвестно о чем они беседуют. И говорил 100 рублей дал бы, если бы давал кто на 5–7 часов ночью квартиру в глухом месте.

Очень много записок рвал. После полета на парашюте он в нескольких экземплярах на немецком языке писал о прыжке. Я спросил, он ответил в иностранную корреспонденцию объявлю.

Шмидт ходит все время в церковь, имеет тесную связь с митрополитом Сергеем и с Лосяковым Сергеем, который в данное время арестован.

О чем я поставил в известность НКВД. Второе заявление уворовали у меня в трамвае».

Гладков Т.К., ссылаясь на Райхмана, да и Хинштейн А.Е. утверждают, что Кузнецов Н.И. под личиною лётчика-испытателя Рудольфа Шмидта в предвоенный период использовался советской контрразведкой в подставе на вербовку чиновнику германского посольства, который являлся установленным сотрудником СД, и «…скоро Кузнецов «согласился» работать на немецкую разведку». Ведущую роль сыграл Николай Иванович в вербовке советника словацкой миссии — кадрового офицера разведки Крно. Через Кузнецова-Шмидта передавалась дезинформация в области авиастроения разведчику японской посольской резидентуры Сасаки.

Однако с началом войны посольства Германии и Японии покинули Москву. Соответственно, эвакуировались и разведчики посольских резидентур. Наверное, некоторое время на Лубянке надеялись, что немецкая или японская разведки попытаются восстановить связь с Кузнецовым-Шмидтом. Когда этого не произошло, было принято решение о внедрении Кузнецова Н.И. в разведорганы фашистов.

Для этого, пишет Хинштейн А.Е., была разработана новая легенда. «Весьма схожая с его подлинной», но новая!

По вновь разработанной легенде нашему герою предлагалось перейти линию фронта и сообщить фашистам, что он «…родился в 1912 году в Тобольской губернии в семье обрусевших немцев. Отца — богатого хуторянина — раскулачили в 1929-м. Осел в Коми. Работал в лесоустроительных партиях.

В 1938-м перебрался в Москву. Устроился на авиазавод, откуда был уволен с началом войны. Промышлял мелкой спекуляцией. Вместе с другими немцами депортировали в Казахстан, но по дороге бежал. Выхлопотал себе документы на новую — русскую — фамилию. Под новым именем был призван в армию. При первом же удачном моменте перешел линию фронта.

«По окончании проверки, — сказано в инструкции-легенде, — Вы заявляете о своем желании получить работу, причем делаете это таким образом, чтобы немцы по своей инициативе предложили вам должность переводчика при воинском штабе или разведывательном органе.

Вашей основной задачей является:

1. Выявление разведорганов противника, их дислокации, наименования, официального состава, агентуры, явочных квартир, школ и радиостанционных органов.

2. Изучение методов работы разведорганов, применяемые ими пароли, шифры и различные виды связи с агентурой, находящейся в нашем тылу.

3. Выявление агентуры, переброшенной немцами в наш тыл.

4. Выявление советских граждан, являющихся официальными работниками немецких, полицейских и административных органов, всякого рода пособников немцев, изменников и предателей родины».

Чекисты справедливо считали, пишет Хинштейн, что легенда, под которой Кузнецов действовал в Москве, сработает и за линией фронта.[371]Там же.

Возникает вопрос: зачем огород городить?

Не проще ли перейти линию фронта, сдаться первому фашистскому солдату и потребовать встречи с руководителем ближайшего разведоргана, которому сообщить: «Я Рудольф Шмидт, стал шпионом немецкой разведки ещё в Москве! Желаю быть полезным Рейху!». Это самый короткий путь для выполнения указанного задания.

Однако этого не произошло, утверждает Александр Евсеевич. Рудольф Шмидт умер, ему на смену пришел обер-лейтенант Вермахта, кавалер двух железных крестов и медали «Мороженое мясо» Пауль Зиберт.

Какой-то непонятный уход с авансцены Рудольфа Шмидта.

Быть может, свет прольёт опубликованный Алексом Фельдманом с «сохранением стиля и орфографии» один из рапортов агента «Колониста», якобы полученный автором из архива НКВД СССР.

«Настоящим считаю необходимым заявить Вам следующее: в первые же дни после нападения гитлеровских армий на нашу страну мною был подан рапорт на имя моего непосредственного начальника с просьбой об использовании меня в активной борьбе против германского фашизма на фронте или в тылу вторгшихся на нашу землю германских войск.

На этот рапорт мне тогда ответили, что имеется перспектива переброски меня в тыл к немцам за линию фронта для диверсионно-разведывательной деятельности, и мне велено ждать приказа. Позднее, в сентябре 1941 г. мне было заявлено, что ввиду некоторой известности моей личности среди дипкорпуса держав оси в Москве до войны… во избежание бесцельных жертв, посылка меня к немцам пока не является целесообразной. Меня решили тогда временно направить под видом германского солдата в лагерь германских военнопленных для несения службы разведки. Мне была дана подготовка под руководством соответствующего лица из военной разведки. Эта подготовка дала мне элементарные знания и сведения о германской армии… 16 октября 1941 г. этот план был отменен и мне было сообщено об оставлении меня в Москве на случай оккупации столицы германской армией. Так прошел 1941 год. В начале 1942 г. мне сообщили, что перспектива переброски меня к немцам стала снова актуальной. Для этой цели мне дали элементарную подготовку биографического характера. Однако осуществления этого плана до сих пор по неизвестным мне причинам не произошло. Таким образом, прошел год без нескольких дней с того времени, как я нахожусь на полном содержании советской разведки и не приношу никакой пользы, находясь в состоянии вынужденной консервации и полного бездействия, ожидая приказа. Завязывание же самостоятельных связей типа довоенного времени исключено, т. к. один тот факт, что лицо «германского происхождения» оставлено в Москве во время войны, уже сам по себе является подозрительным. Естественно, что я как всякий советский человек горю желанием принести пользу моей Родине в момент, когда решается вопрос о существовании нашего государства и нас самих. Бесконечное ожидание (почти год!) и вынужденное бездействие при сознании того, что я безусловно имею в себе силы и способности принести существенную пользу моей Родине в годину, когда решается вопрос быть или не быть, страшно угнетает меня. Всю мою сознательную жизнь я нахожусь на службе в советской разведке. Она меня воспитала и научила ненавидеть фашизм и всех врагов моей Родины. Так не для того же меня воспитывали, чтоб в момент, когда пришел час испытания, заставлять меня прозябать в бездействии и есть даром советский хлеб? В конце концов как русский человек я имею право требовать дать мне возможность принести пользу моему Отечеству в борьбе против злейшего врага, вторгшегося в пределы моей Родины и угрожающего всему нашему существованию! Разве легко мне в бездействии читать в течение года сообщения наших газет о тех чудовищных злодеяниях германских оккупантов на нашей земле, этих диких зверей?

Тем более, что я знаю в совершенстве язык этих зверей, их повадку, характер, привычки, образ жизни. Я специализировался на этого зверя. В моих руках сильное и страшное для врага оружие, гораздо серьезнее огнестрельного. Так почему же до сих пор я сижу у моря и жду погоды?

Дальнейшее пребывание в бездействии я считаю преступным перед моей совестью и Родиной. Поэтому прошу Вас довести до сведения верховного руководства этот рапорт. В заключение заявляю следующее: если почему-либо невозможно осуществить выработанный план заброски меня к немцам, то я с радостью выполнял бы следующие функции:

1. Участие в военных диверсиях и разведке в составе парашютных соединений РККА на вражеской территории.

2. Групповая диверсионная деятельность в форме германских войск в тылу у немцев.

3. Партизанская деятельность в составе одного из партизанских отрядов.

4. Я вполне отдаю себе отчет в том, что очень вероятна возможность моей гибели при выполнении заданий разведки, но смело пойду на дело, т. к. сознание правоты нашего дела вселяет в меня великую силу и уверенность в конечной победе. Это сознание дает мне силу выполнить мой долг перед Родиной до конца.

3 июня 1942 г. «Колонист» г. Москва».

По логике событий именно после этого рапорта «родился» Пауль Зиберт.

Однако в рапорте не упомянуты такие важные элементы оперативных возможностей агента, как контакты с вражескими разведчиками и предоставление им шпионской информации.

Да, концы с концами не сходятся…

Лично работавшие с «Колонистом» Судоплатов и Райхман говорили о Кузнецове как об агенте-сутенёре гламурной тусовки, которого использовали в разработке отдельных дипломатов германского посольства.

С началом войны дипломаты уехали, в течение года немецкая разведка не проявила интереса к «знатоку балета», и руководство приняло решение об использовании «Колониста» в качестве агента-боевика.

Что же сталось с выпускником Свердловского индустриального института, лётчиком-испытателем сверхсекретного московского авиазавода № 22 Кузнецовым-Шмидтом, через которого дезинформировались вражеские разведки? Никто бы не позволил генералу Судоплатову использовать секретного агента такой высокой квалификации в качестве боевика!

Вывод очевиден: ранее судимый и исключённый из комсомола Ники Кузнецов по определению не мог трансформироваться в лётчика-испытателя Рудольфа Шмидта, поставляющего дезинформацию немецкой и японской посольским резидентурам.

Мы можем только догадываться, для чего советская пропаганда приписала Нике Кузнецову свершения Рудольфа Шмидта.

Да это и не столь значимо для нашего исследования. Важно другое — прославлен подвиг одного из многих секретных агентов советских спецслужб, беззаветно служившего Родине и отдавшего жизнь за свободу и независимость нашего народа.

Р.S. Относительно утверждений А.П. Шикмана о предвоенных загранкомандировках Кузнецова Н.И., высказанных в книге «Деятели отечественной истории. Биографический справочник» Теодор Кириллович Гладков писал так: «В ряде публикаций о Кузнецове утверждается (кстати, на основе его собственных писем и рассказов некоторым друзьям), что он участвовал в войне с Финляндией 19391940 годов, что тогда же с разведывательными заданиями (на это намекал) объездил всю Германию. Как уже отметил автор, содержание этих писем и рассказов — чистая мистификация, причина которой кроется в сугубо личных отношениях Николая с адресатами.

Так, в одном из писем бывшему однокашнику он фантазирует только для того, чтобы утереть нос за былые обиды, подлинные или воображаемые, уже не имеет значения. Явление не такое уж редкое и необычное в определенном возрасте. На самом деле Николай Кузнецов за границей никогда не был, за пределы Москвы в служебные командировки выезжал два-три раза, в том числе в Западную Украину».

Думаю, что эта маленькая слабость нашего героя придать большую значимость своей личности никак не умаляет свершённых им подвигов.

 

ГЛАВА 9. „.НА ВСЁ ТВОЯ СВЯТАЯ ВОЛЯ!

[375]

Господи Боже, Спасителю мой! По неизреченной любви Твоей Ты положил душу Свою за нас. И нам заповедал полагати души наша за другов своих. Исполняя святую заповедь Твою и уповая на Тя, безбоязненно иду я положить живот свой за веру, Царя и Отечество и за единоверных братий наших. Сподоби меня, Господи, непостыдно свершить подвиг сей во славу Твою. Жизнь моя и смерть моя — в Твоей власти.

Буди воля Твоя. Аминь.

Молитва русского солдата.

«Государство — это я!» — изрёк абсолютный монарх Людовик XIV де Бурбон, и его подданные шли в бой с именем своего короля.

Девиз «За Веру, Царя и Отечество» тысячелетия вёл славяно-руссов на ратные дела. Вероятно, учитывая эту историческую традицию, В.И. Ленин на XI съезде ВКП(б) возразил Людовику XIV: Не-ет! «Государство — это мы!». И, следуя заветам Ильича, советские воины шли в бой «За Родину! За Сталина!»

Эта историческая справка указывает, что для моих соотечественников государство и Отечество, царь-генсек-президент и Родина вовсе не одно и то же. А потому каждым порядочным гражданином Руси-матушки движет жизненный принцип «душу — Богу, сердце — людям, жизнь — Отечеству, честь — никому!»

Хочется верить, что именно этот принцип лежал в основе деятельности агентов государства Российского, честно выполнявших свой гражданский долг. Эта уверенность основывается на убеждённости, что священники в целом и церковные иерархи, в частности, не способны на низменные поступки.

После развала СССР многие секреты органов безопасности с подачи парламентской Комиссии Верховного Совета России по расследованию причин и обстоятельств государственного переворота (августовского путча 1991 г.) стали достоянием гласности.

Так, в СМИ был опубликован «Отчет об агентурно-оперативной работе КГБ при Совете министров Эстонской ССР за 1958 год», в котором отмечалось:

«… Агент "Дроздов", 1929 года рождения, священник православной церкви, с высшим образованием, кандидат богословия, в совершенстве владеет русским, эстонским и слабо немецким языками. Завербован 28 февраля 1958 года на патриотических чувствах для выявления и разработки антисоветского элемента из числа православного духовенства, среди которых он имеет связи, представляющие для органов КГБ оперативный интерес. При вербовке учитывалось в будущем (после закрепления на практической работе) выдвижение его через имеющиеся возможности на пост епископа Таллинского и Эстонского.

За период сотрудничества с органами КГБ "Дроздов" зарекомендовал себя с положительной стороны, в явках аккуратен, энергичный и общительный. Хорошо разбирается в теоретических вопросах богословия и международной обстановке. К выполнению наших заданий относится с желанием, и уже представил ряд заслуживающих внимания материалов, по которым проводится документация преступной деятельности правления Иыхвиской православной церкви ЧУРКИНА и его жены, злоупотребляющей служебным положением при оформлении пенсий некоторым гражданам (брала взятки). Проведением этого мероприятия предоставится возможность закрепить "Дроздова" на практической работе с органами КГБ.

Кроме того, "Дроздов" представил также ценные материалы на разрабатываемого по делу — формуляр священника ПОВЕДСКОГО. В настоящее время он работает над совершенствованием знаний немецкого языка.

После закрепления агента на практической работе с органами госбезопасности в конкретных агентурных разработках намечаем также использование его в наших интересах путём направления в капиталистические государства в составе церковных делегаций».

Многие исследователи, в том числе и Александр Подрабинека, утверждают, что за псевдонимом «Дроздов» скрывался Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II (в миру Алексей Михайлович Ридигер).

Судя по документам парламентской Комиссии, 16-й Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл (в миру Владимир Михайлович Гундяев) являлся (является?) агентом «Михайловым».

Патриарх Украинской Православной Церкви — Киевского Патриархата, бывший митрополит Киевский и всея Украины (Московский патриархат) Филарет (в миру Денисенко) сотрудничал с КГБ СССР под псевдонимом «Антонов». Митрополит Филарет (в миру — Кирилл Варфоломеевич Вахромеев) — епископ РПЦ, с 31 января 1990 предстоятель Белорусской Православной Церкви с титулом Митрополит Минский и Слуцкий, Патриарший Экзарх всея Беларуси, Свято-Успенской Жировицкой обители священноархимандрит, агентурные сообщения подписывал псевдонимом «Островский».

Епископ РПЦ Ювеналий (в миру — Владимир лович Поярков, 1935 г.р.) — митрополит Крутицкий и Коломенский с 1977 года, постоянный член Священного Синода РПЦ — являлся агентом «Адамантом», в 1985 году был удостоен грамоты КГБ СССР «за многолетнее сотрудничество и активную помощь органам госбезопасности», а в 1987 году в составе советской делегации принимал участие в генеральной сессии ЮНЕСКО…

Высокопреосвященный Питирим, митрополит Волоколамский и Юрьевский (в миру Нечаев Константин Владимирович) являлся агентом «Аббатом». Бывший представитель Патриархии в США архиепископ Климент (в миру Герман Михайлович Капалин), с 2009 года председатель Издательского совета Московского Патриархата — агент «Топаз». Епископ РПЦ Мефодий (в миру Николай Фёдорович Немцов, 1949 г.р.) — митрополит Пермский и Соликамский — являлся агентом «Павлом». Епископ РПЦ Никодим (в миру Борис Георгиевич Ротов, 1929–1978 гг.) — с 1963 года митрополит Ленинградский и Ладожский, с 1960 по 1972 год председатель Отдела внешних церковных сношений Московской Патриархии — информацию представлял как «Святослав».

Этот далеко не полный список церковных иерархов-агентов позволяет утверждать, что чуть ли не каждый второй священнослужитель (это относится ко всем конфессиям и значительному числу сект) тайно представлял и до настоящего времени представляет оперативно-значимые сведения советским, а теперь и российским органам безопасности. Данный факт говорит о богоугодности, а стало быть, и высокой нравственности негласного сотрудничества со спецслужбами.

Насколько мне известно, ни один из вышеуказанных иерархов публично не заявил о своей непричастности к такой добродетели, как тайное служение отечественным органам безопасности, как ни один из них не покаялся в свершённом. Ибо иерархи не видят в том греха потому, что деятельность агентуры является законной и осуществляется в целях защиты Отечества. А защита оного испокон веков является священной обязанностью каждого подданного Российской Империи и каждого гражданина СССР — Российской Федерации.

Злопыхатели осуждают указанных священников и иже с ними, называют их чуть ли не исчадием адовым. Однако при этом никто не представил ни одного факта провокаторства или клеветничества этих агентов. К сожалению, ФСБ России не удосужилась встать на защиту своих тайных помощников, действующих на этом направлении оперативно-служебной деятельности. Общественности было бы более чем полезно знать, сколько террористических и экстремистских актов предотвращено и сколько людей наставлено на путь истины агентурой из числа священнослужителей. Как, впрочем, полезно было бы знать и о других богоугодных делах агентуры спецслужб государства Российского.

 

ГЛАВА 10. ПЕРЕВЁРТЫШИ-ХХI

Сколь член не назови фаллосом, он так и останется пенисом.

К вопросу о переименовании милиции.

В один из осенних вечеров 2009 года от дел насущных меня отвлёк телефонный звонок недавно уволенного на пенсию начальника оперативно-зонального отдела (ОЗО) Управления собственной безопасности при МВД Татарстана в городе Набережные Челны подполковника милиции Королёва Виталия Сергеевича.

— Здорово, Саныч! Дело есть, надо срочно встретиться!

— Здорово! Раз надо встретиться, давай встретимся завтра…

— Нет, — перебил меня Виталий Сергеевич. — Я же говорю: дело срочное!

— Ну, подъезжай, коли срочное.

Вместе с Королёвым приехал и директор ООО «Урал-строй» Нурисламов Рустем Фанисович — бывший опер МВД Башкирии.

После дежурных: здрасте… как живёшь. познакомься., перебивая друг друга, гости опрокинули на меня ушат информации. Суть её сводилась к тому, что ряд руководящих сотрудников УВД города Набережные Челны, используя состоящих на связи секретных агентов Хайруллина Руслана Юрьевича, Абдуллина Рената Рафиковича и его жену Юлию Валерьевну, создали коммерческие структуры, посредством которых совершали мошенничества в очень особо крупных размерах!!! Проще говоря — кидали клиентов, осуществивших предоплату за автомашины «КамАЗ». Обращавшимся в милицию потерпевшим в возбуждении уголовных дел отказывали.

Объединившись, потерпевшие с горем пополам через какие-то связи в МВД России добились возбуждения уголовного дела. Но… По этому делу Хайруллин был потерпевшим, а они — только свидетелями. И самое главное — есть протоколы допросов бывшего опера, а ныне пенсионера МВД Минеева Александра Николаевича, где указано, что Руслан Юрьевич является милицейским агентом! Имеется даже видеозапись следственного действия, на котором заместитель начальника Отдела борьбы с экономическими преступлениями (ОБЭП) УВД города Набережные Челны Салимханов Ильгизар Абузярович показал о факте секретного сотрудничества Хайруллина и Абдуллиных, то есть разгласил государственную тайну!

Эти доказательства следователь СЧ ГСУ при МВД по РТ лейтенант юстиции Тимур Ильдарович Асадуллин доложил исполняющему обязанности начальника ГСУ при МВД по РТ, тот — первому заместителю министра генерал-майору милиции Тимерзянову Ренату Закиевичу, который обо всём доложил министру внутренних дел Татарстана генерал-лейтенанту милиции Сафарову Асгату Ахметовичу.

Одновременно Королёв и Нурисламов о преступлениях Минеева-Салимханова-Хайруллина сообщили в Службу УФСБ России по РТ в городе Набережные Челны. С санкции заместителя начальника Управления полковника Хамитова Динара Газизовича оперуполномоченный 3 отделения Службы капитан Антонов Дмитрий Леонидович взял Салимханова в оперативную разработку с окраской «Разглашение государственной тайны». Хамитов Д.Г. направил в МВД РТ запрос с просьбой подтвердить или опровергнуть факт секретного сотрудничества Хайруллина и Абдуллиных. Министерство запрос проигнорировало, а материалы на указанных агентов уничтожили, так как в связи с предстоящей реформой МВД Сафаров А.А. договорился с прокурором республики Амировым Кафилем Фахразеевичем и начальником Управления ФСБ РФ по Татарстану Вдовиным Евгением Васильевичем не возбуждать на мусоров уголовных дел.

Динар Газизович же заверил руководителя республиканского комитета по борьбе с коррупцией Богатова Владимира Сергеевича, что Сафаров А.А. обещал Вдовину Е.В. уволить Салимханова. Однако Ильгизара Абузяровича не уволили, так как за него заступился заместитель начальника ОБЭП УВД города Набережные Челны Мингазов Вильсур Фарахатдинович, который решил этот вопрос через сына Тимерзянова.

— Ребята, — прервал я сбивчивый рассказ, — эта детективная история, безусловно, интересна, только от меня-то вы чего хотите? Я ведь адвокат, а не Директор ФСБ! Если необходимо защищать ваши интересы на следствии и в суде, — обращаясь к Нуриахметову, сказал я — давайте заключим соглашение. Я вступлю в дело и буду иметь реальную возможность повлиять на ход его расследования. По-другому у нас никак не получится.

Договорились, что Нурисламов представит копию видеозаписи следственного действия, на котором Салимханов разгласил государственную тайну, а после её просмотра заключим соглашение об оказании юридической помощи.

Ситуация развития не получила, но этот ночной разговор в моём подсознании всё же отложился.

Весенним вечером 2010 года мне позвонил незнакомец и, не объясняя причин, высказал необходимость встретиться по ОЧЕНЬ важному для МЕНЯ делу. Таинственность этого предложения интриговала и исключала даже мысль об отказе. Обусловили встречу. В соответствии с достигнутыми договорённостями я около полуночи подъехал к прокуратуре города. Из темноты вышел человек и со словами:

— Вы знаете, что с этим делать. — сунул в открытое окно авто увесистый пакет и скрылся в темноте (Позже выяснилось — тайным почтальоном был адвокат Игнатенко Владимир Андреевич.)

В пакете была ксерокопия «Материала проверки № 2893 пр 09 по сообщению о совершении преступлений, предусмотренных ст. ст.285, 286, 290 УК РФ в отношении начальника ОЗО УСБМВДРТ Салимханова И.А.», рассмотренного следователем по ОВД Набережночелниского межрайонного следственного отдела СУ СК при прокуратуре РФ по РТ Амирхановым Азатом Минсалиховичем в период с 20 по 29 октября 2009 года. Ограничительные надписи, свидетельствующие, что в Материале имеются сведения, составляющие государственную тайну, отсутствовали. Однако на листах 4-15 было приобщено изготовленное начальником УСБ МВД РТ полковником милиции Валиулловым Рустемом Файзрахмановичем и утверждённое главой МВД РТ Сафаровым А.А. «Заключение проверки» за № 4/1284 дво от 14 октября 2009 года, где констатировалось, что Минеев А.Н. «…оформил официально Хайруллина Р.Ю., как лицо, оказывающее конфиденциальное содействие». Как ни странно, но Заключение также не имело грифа секретности!

Естественно, к материалам приобщены ксерокопии протоколов допросов ряда лиц, которые утверждали, что Хайруллин и Абдуллины — секретные агенты милиции. Венцом проверки было постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием в действиях Салимханова состава преступления.

Не зная, что мне делать с этими документами, я задвинул их в дальний угол стола до лучших времён.

Как ни странно, эти самые времена настали очень скоро. У Набережночелниского городского суда я встретил своего коллегу — адвоката Клинова Андрея Анатольевича. Слово за слово, Клинов поделился впечатлениями от только что закончившегося процесса, где он защищал угадайте с трёх раз: кого? Правильно, Хайруллина Руслана Юрьевича! У Андрея Анатольевича сложилось убеждение в том, что Салимханов является организатором вменённых состоящему у него на связи агенту Хайруллину преступлений.

Я ведь, дорогой читатель, с полным основанием утверждал — книга эта не случайна! Уже в третий раз Господь указывал на необходимость придания гласности этой истории!

И я приступил к сбору материала.

 

ГЛАВА 11. «ВАНЬКА-КАИН» ЗАКАМСКОГО РОЗЛИВА

Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы.

Ин.3:19

В сентябре 2010 года в ФБУ ИК-10 УФСИН России по РТ состоялось моё знакомство с Хайруллиным.

Пред мною предстал высокий мужчина плотного телосложения. Внешне он был абсолютно спокоен, ни опасения, ни надежды я в его взгляде не узрел.

Представился, разговорились. Примерно через полчаса Руслан Юрьевич неторопливо стал излагать свои злоключения:

— Родился я 24 июня 1976 года в Менделеевске, который в тот период входил в Елабужский район Татарстана. Отца толком не помню. Он ушёл из семьи, оставив маму с тремя ребятишками. Меня, как первенца, мама отдала своим родителям.

Дедушка Рафаэль Самигуллович, 1928 года рождения слесарничал на Менделеевском химзаводе, а бабушка — Шамсикамар Насибулловна, 1926 года рождения — вахтёрила в спецкомендатуре.

Мама с моими младшими братишкой Ренатом и сестрёнкой Эльвирой жила в Челнах, работала начальником участка на автогиганте.

Дедушка с бабушкой во мне как в первенце души не чаяли. Жили мы втроём в двухкомнатной квартире. Поэтому всё внимание стариков было приковано ко мне. Да и какие они старики?

В положенный час дедушка записал меня в первый класс Менделеевской средней школы № 1 и на секцию самбо в спортивную школу к взрослому тренеру, которого все почему-то звали просто Аслямом. На спортивном поприще звёзд я не хватал, но тренировок не прогуливал и даже несколько раз выступал за городскую команду.

Учёба мне давалась легко, я даже был претендентом на золотую медаль. Однако поддавшись веяниям времени, в 1993 году я организовал студию кабельного телевидения, затем студию звукозаписи. Бизнес приносил семье доход, но отнимал много времени и поэтому между успеваемостью и деньгами я меркантильно выбрал последнее. В этой связи в аттестате зрелости затесались 3–4 «четвёрки», и «золотая медаль» улыбнулась.

Стремление заработать денег чашу весов качнуло в противоположную от института сторону. Окончив школу, я трудоустроился в ИЧП «ИНФОЦЕНТР» старшим менеджером отдела продаж. Работа спорилась, деньги водились, и поэтому я был в авторитете у сверстников, и не только…

Из материалов уголовного дела:

«Характеристика на выпускника СШ № 1 гор. Менделеевска Хайруллина Руслана: Руслан учился в данной школе с 1 по 11 класс. Воспитывается у бабушки и дедушки. В семье были созданы все необходимые условия для учёбы. Жилищные условия хорошие. По развитию Руслан среднего уровня. Поведение удовлетворительное. С первого по пятый класс был ударником, но потом стал успевать по всем предметам на тройки. Выпускные экзамены на тройки, кроме физики. Любимыми предметами у Руслана были такие предметы, как: физика, математика, биология. В классе постоянного поручения не имел, а временные поручения старался выполнять добросовестно и во время. Но единственным недостатком у его было то, что он в 11 классе стал врать. Бабушка с дедушкой регулярно посещали родительские собрания, постоянно интересовались посещаемостью и успеваемостью своего внука, быстро реагировали на сигналы и приходили в школу.

Руслан участвовал во всех классных и школьных мероприятиях. В классе дружил с хорошими мальчиками. По характеру был доверчивым, добрым, терпеливым. Быстро находит общий язык со своими сверстниками. С уважением относится к классному руководителю, никогда не обижал младших школьников. Был записан в школьную библиотеку, читал очень много. Посещал радиокружок. Во время дежурства по школе в течение всех учебных лет получил благодарности со стороны классного руководителя. Здоровье не очень хорошее.

Кл.рук-ль: подпись.

Дир-р школы: подпись.

Копия верна: Следователь СО Дружинин С.С.

Справка

В том, что Хайруллин Руслан в ИЧП «ИНФОЦЕНТР» не работал и не каких работ не выполнял, к разовому поручению отнесся безответственно.

Справка дана для предъявления в РОВД г. Менделеевска.

Директор ИЧП «ИНФОЦЕНТР»

Шмелев М.М.

***

Гром грянул среди ясного неба, и вино всему виною.

28 марта 1994 года мой старший товарищ Серёга Караев пригласил отпраздновать день рождения своей сожительницы Лены Сушковой (её отец в настоящее время начальник Менделеевской полиции!).

Из материалов уголовного дела: Сушкова Елена Геннадьевна родилась 12 ноября 1972 года…

А жили они в четырёхкомнатной квартире по улице Профсоюзной. К нашему приходу виновница торжества уже праздновала со своей девятнадцатилетней подругой Леной Нужиной.

Из материалов уголовного дела: Нужина Елена Михайловна, 07.06.75 года рождения, разведена, воспитывает дочь 1991 года рождения, место работы — декретный отпуск…

После нас «на огонёк» пришли парни с девушками. Водка рекою, дым коромыслом. Выпил и я граммов 100 водочки, захмелел. Нужина была без кавалера, и как-то само собою мы разговорились. Непринуждённая беседа трансформировалась в половой акт, совершенный в соседней комнате в порыве хмельной страсти, как говорится, по обоюдному согласию.

Пока я лишался девственности, компания решила идти жарить шашлыки в частный дом Караева, что на улице Луговой. Сказано — сделано: пошли, шашлычков поели, водочки попили. За полночь гости разбрелись, а я остался у Серёги.

Мой безмятежный сон прервал пинок Вовы Нужина, который, обвиняя меня в изнасиловании его сестрёнки, требовал $ 3 000 и для убедительности бил меня палкой. Проснувшийся Серёга заступился за меня, рассказав Нужину, что и как было.

***

Из материалов уголовного дела: Брат Нужин Владимир Михайлович 1971 года рождения… 27 марта 1994 г. в доме 22 по ул. Луговая избил Хайруллина, требуя при этом от насильников «по лимону». Хайруллин претензий не высказал в связи с чем уголовное дело №№ 130517 в отношении Нужина В.М. следователь СО Менделеевского РОВД майор юстиции Дружинин С.С. 03.06.1994 г. прекратил.

Нужин ушёл, унося в предрассветную мглу неудовлётворенную жажду наживы. А к обеду пришли два младших опера и под белы рученьки умчали меня в РОВД, на аудиенцию к старшему оперуполномоченному уголовного розыска Гасанову Оручу.

Не мудрствуя лукаво Оруч вместо «здрасьте» отвесил мне оплеуху и русским матом с кавказским акцентом стал рассказывать мне, как я насиловал Нужину. Не разделив убеждённости Гасанова, я правдиво рассказал всё как было, а для пущей важности потребовав адвоката и педагога. (К тому времени я по наитию догадывался о процессуальных правах несовершеннолетних.)

Гасанов тут же пригласил и адвоката, и педагога. Адвокатом стали наручники, которыми Оруч приковал мою правую руку к батарее таким образом, что кисть оказалась на его столе. А педагогом была указка, которой опер методично стал наносить удары по тыльной стороне моей ладони и пальцам. При этом Гасанов призывал меня к сознательности, высокий уровень которой, по его мнению, был обусловлен должностным положением моей бабушки в системе МВД. После того, как Гасанов сломал мне фаланги среднего и безымянного пальцев, я согласился написать явку с повинной.

Из материалов уголовного дела: на листе 112 приобщена принятая 28 марта 1994 года старшим оперуполномоченным уголовного розыска Менделеевского РОВД капитаном милиции Гасановым О.А. явка с повинной Хайруллина, где записано: изнасиловал Нужину три раза, но по её согласию.

После оформления сего судьбоносного документа Гасанов отвёз меня в прокуратуру, где представил пред ясные очи старшего следователя по ОВД Корыстылёва Владимира Ивановича.

Чуть позже к нам присоединился и следователь СО Менделеевского РОВД Дружинин Сергей. Стали оформлять протокол допроса. Я честно рассказал все, как было, не забыв и о нанесённых мне телесных повреждений Гасановым. Следователи цинично обвинили меня в поклёпе на честного мента и предложили «сделку с правосудием»: я признаюсь в изнасиловании Нужиной и иду домой под подписку о невыезде.

Поверив взрослым дядькам, я подписал предложенные документы без участия защитника и был тут же препровождён в ИВС — изолятор временного содержания.

Информация к размышлению: Вероятно, Менделеевские милиционеры не знали, что в России ребенком признается лицо, не достигшее возраста восемнадцати лет (совершеннолетия), и допросили 28 марта 1994 года несовершеннолетнего Хайруллина Р.Ю. без защитника, записав в протоколе, что в услугах адвоката он не нуждается.

Адвокат Фахретдинова Диляра Габдулхаковна на основании соглашения № 128 в защиту обвиняемого вступила только 30 марта 1994 года.

Из материалов уголовного дела: 30 мая 1994 года начальнику милиции г. Менделеевска Хайруллин Р.Ю. заявил: «Телесные повреждения, которые были у меня обнаружены, когда меня возили к судмедэксперту в апреле 1994 года, были нанесены мне Нужиным Владимиром, а не при совершении полового акта с Нужиной Еленой. Никто из работников милиции меня не ударял. Никакие противоправные действия милиционеры ко мне не применяли. По поводу телесных повреждений я к Нужину Владимиру никаких претензий не имею, никакого разбирательства по этому факту не желаю».

***

В начале следствия Нужина указала на Шарафутдинова Раиля и Антонова Колю как на моих соучастников в изнасиловании.

Из материалов уголовного дела: 28 апреля 1994 г. ранее судимый за грабеж Шарафутдинов Рамиль Фаилович, 17.08.68 года рождения, боец-спасатель Новоменделеевского химзавода, явился к следователю СО Дружину С.С. с повинной, где собственноручно написал: «27 марта примерно в седьмом часу утра я проснулся и захотел пить воды, встал и пошёл на кухню, попив воды, я возвратился в спальню. Ко мне подошёл Руслан и сказал опохмелиться, я сказал да, кода я выпил и закурил, Руслан сказал мне, что он Лену трахнул, и предложил мне, маленько посидев на кровати и покурив, я пошёл в зал, где в это время находилась Лена, она лежала на полу, я подошёл к ней и лёг и совершил с ней половой акт, угрозы к ней не применял.

После, когда я зашёл обратно в спальню выпил ещё маленько, Руслан сказал что пойдёт к Лене, я уснул и что потом он ещё с ней делал, не видел. Никаких извращений я не применял. Когда Руслан избивал Нужину Елену я не видел, но слышал как она кричала, вроде бы кричала от боли.

Это явка с повинной написана мною добровольно и без всяких неправомерных действий со стороны следователя.

Я действительно не знал, что Руслан «Босс» несовершеннолетний.

Говорил ли я что Нужиной перед совершением с ней полового акта я не помню Нужина никак не реагировала и не говорила.

Когда я совершил я с Нужиной половой акт, я не смотрел по сторонам и не знаю видел ли кто меня в этот момент.

Антон со мной насчёт Нужиной никаких разговоров не вёл и мне нечего не рассказывал.

Написано лично».

Тем временем мои родственники собрали деньги, которые тётя Зимфира Бибякова, вместе со своими ювелирными украшениями, передала Нужину Вове для того чтобы Лена забрала заявление. Заявление Нужина забрала, но это не имело никакого значения в моей судьбине.

Из материалов уголовного дела: В суде Хайруллин Р.Ю. показал: «Из зала все вышли, мы с Нужиной остались, поссорились, избил. Выскочила в окно. С Антоновым догнали, вернули в дом. Нужина переоделась, и продолжили пьянствовать. Как Нужина оказалась раздетой донага не помню. Пили. Половой акт с Нужиной не совершал.

Шарафутдинов вину не признал. Ссору слышал, видел как Антонов и Хайруллин завели Нужину в дом. Как она уходила — не видел, кто раздевал и насиловал — не знает.

Антонов отрицал совершение полового акта с Нужиной.

Нужина же утверждала: пришла в гости, пила водку, играли в карты. Все из комнаты вышли, она осталась с Хайрулиным, который просил её раздеться. Она сопротивлялась и пригрозила обращением в милицию с заявлением об изнасиловании, если ей не заплатят денег. Хайруллин избил её и вышел из комнаты. Она выскочила в окно. Хайрулин и Антонов догнали её, угрожая убийством, затащили в дом и избили. Затем все вместе сели пить водку. Сушкова предложила сменить окровавленную одежду. Свою одежду я замочила, сидела укрытая полотенцем. Пили. Хайруллин стащил полотенце, Антонов — гамаши, трусы сняла сама. Сидела голой и пила водку. «Потом Шарафутдинов увёл меня в спальную и там против моей воли совершил половой акт, когда он из спальни вышел, то зашел Антонов и совершил половой акт, третий был Хайруллин».

Сушкова подтвердила показания Нужиной, отметив, что после Хайруллина в спальню зашел Борис, который и остался с Нужиной до утра.

Караев пояснил: «26 марта Лена Нужина, подружка жены, пришла к нам в гости. Мы с Русланом пришли чуть позже. Посидели, посмотрели телевизор. Я сказал, что неплохо бы выпить. Взяли литр водки, выпили. 27 марта пришёл Коля и Рамиль. Коля ещё взял водки. Через некоторое время мы с Колей пошли за водкой в «Светлану». Пришли. Лена была побита. Мы выпили все вместе, потом они отошли в комнату и стали там разбираться. Я только понял, что она была неправа. Больше я ничего не знаю. То, что Лену изнасиловали, я узнал потом от Брата. 28 марта 1994 г.».

Внимательный читатель заметил, что персонажи сей драмы 26 марта начали отмечать день рождения Сушковой, родившейся 12 ноября.

Следствие не удосужилось подсчитать, сколько водки было выпито за два дня, и оценить способность участников кутежа адекватно оценивать происходящее. Всё обвинение было построено на выбитых признаниях.

***

Судья Менделеевского районного суда Халиуллина Лидия Ивановна высказала понимание нелепости обвинения, но 7 августа 1994 года, учитывая представленные следствием доказательства, приговорила Шарафутдинова и Антонова к трём годам лишения свободы реально каждого, а меня как малолетку — к пяти годам лишения свободы, но условно, освободив из-под стражи в зале суда.

Прокурор, дай Бог ему здоровья, свою неудовлетворённость судебным вердиктом выплеснул в кассационном протесте. В отношении меня приговор был отменён за мягкостью наказания.

Тем временем менделеевские сыщики передали в суд уголовное дело о ранее совершённом мною заступничестве за честь девушки. Моя возлюбленная Альбина Халиуллина (племянница судьи, между прочим) пожаловалась на Ломова Альберта, который распускал порочащие её сплетни. Эту жалобу я не мог оставить без внимания и избил обидчика. Это благородство в интерпретации Ломова, высказанной в заявлении, милиционеры квалифицировали как хулиганство.

Словом, за избиение Ломова и изнасилование Нужиной Менделеевский районный суд 13 декабря 1994 года отмерил мне пятилетку в ИТК общего режима.

Из материалов уголовного дела: 13 декабря 1994 года Менделеевский районный суд установил: 09 января 1994 г. около 18 час. Хайруллин, Григорьев Виктор Анатольевич 1979 г.р., Якупов 1980 г.р. по просьбе Халиуллиной Альбины Камильевны, 1979 г.р. завели в подъезд дома № 5 по ул. Пушкина Ломова 1979 г.р. и из хулиганских побуждений избили его. Затем отвели Ломова к дому № 10 по ул. Профсоюзная — избили, затем отвели на железнодорожное полотно избили, вернулись к дому 10 на Профсоюзной — избили.

26 марта 1994 г. в состоянии алкогольного опьянения Хайруллин, по предварительному сговору с Антоновым изнасиловали Нужину.

Потерпевшая Нужина утверждала, что 26 марта 1994 года её не насиловали. Опьянев, она заявила Хайруллину, что донесёт в милицию, что её изнасиловали, если ей не дадут денег. Хайруллин её избил. Она выпрыгнула в окно. Антонов завёл её домой. Пили. Борис посоветовал, на следующий день совершить половой акт с Антоновым и заявить в милицию.

Эти показания суд оценил критически, и приговорил Хайруллина Р.Ю. виновным в совершении хулиганства и изнасилования, назначив наказание: пятилетку общего режима, арестовав его в зале суда.

***

Немного помолчав, собеседник продолжил:

— Здесь уместно отметить, что ИВС и СИ (следственный изолятор) не зря считаются кузницами криминальных и осведомительских кадров. Впервые попав на нары, юноша становится объектом вербовочной разработки и криминалитета, и оперов.

Бывалые сидельцы травят каторжанские байки, которые по сути своей являются наставлениями для начинающих преступников. Это только на первый взгляд эти побасёнки от безделья. Нет, таким способом рассказчик повышает свой авторитет, подчиняя себе ротозеев.

Выполняя свой «спецплан», опера тоже весьма настойчиво склоняют арестантов к сотрудничеству. С вербовочными предложениями ко мне подкатывались и в ИВС Менделеевского РОВД, и в Мензелинском СИ. Опера вызывали на беседы, которые начинались с выяснения причин пребывания в их учреждении, затем шли страшилки об арестантском быте, которые сводились к посулам о водворении в «хорошую камеру» и оперском покровительстве в обмен за объективную информацию по интересующим их вопросам.

Наивность оперов и пацанские понятия о стукачах убедили меня отказаться от карьеры милицейского осведомителя, отдав предпочтение криминалу.

Находясь в изоляторе, внемля воровским побасёнкам, я обдумывал способы преступного обогащения. И как следствие: после освобождения из зала суда в связи с условным наказанием я сколотил группу единомышленников и организовал хищение в особо крупном размере. Мы угнали «КамАЗ», гружённый сигаретами, но, не справившись с управлением, машину перевернули и не солоно хлебавши разошлись по домам. Спустя три года менделеевские сыщики раскрыли это преступление, и суд приговорил меня к трём годам лишения свободы за соучастие в угоне без цели хищения, включив этот срок в наказание, назначенное за избиение Ломова и изнасилование Нужиной. Так что кроме ещё одной судимости в моём послужном списке никаких негативных последствий это преступление мне не причинило.

Из материалов уголовного дела: Приговором по делу № 151-97 от 16 июня 1997 года Менделеевский районный суд установил: В ночь с 06 на 07 октября 1994 года Хайрулин Р.Ю., Казанцев Евгений Николаевич, 30.05.1978 г.р. и двое неустановленных следствием лиц, находясь в состоянии алкогольного опьянения по предварительному сговору от дома 4 по ул. Юбилейной в Менделеевске угнали «КамАЗ-53212», принадлежащий Зарипову А.Ш. Выехали за город, не справились с управлением и перевернули машину. Похитили телевизор «Юность» за 200 000 руб., игровой компьютор — 30 000 руб. автомагнитолу — 100 000 руб., 15 кассет на 30 000 руб., причинив Зарипову ущерб на 360 000 руб. Хайруллин вину не признал, а Казанцев — признал. Хайруллину — ст.148-1 ч.2 УК РФ к 3 годам л/с. С применением ст.40 ч.3 УК РСФСР поглотить его наказанием, назначенным по приговору Менделеевского райсуда от 13.12.1994 г. и окончательно — 5 лет л/с. С отбыванием наказания ИК общего режима.

***

Но вернёмся к оперским делам.

Свой первый срок я отбывал в Нижнекамской ИТК-4, опера которой отличались оригинальностью вербовки сидельцев. Начальник оперотдела колонии Гизетдинов Эдуард Данисович вызвал меня и без особых изяществ сделал вербовочное предложение, посулив денег и условнодосрочное освобождение за объективную информацию по интересующим его вопросам. Подумав несколько дней, я согласился. Вербовку закрепили оформлением подписки. Я избрал оперативный псевдоним «Рафа».

Я добросовестно выполнял задания Гизетдинова — сообщал полученные путём наблюдения и выведывания сведения о совершённых осужденными правонарушениях и преступлениях. Гизетдинов также добросовестно платил мне по 200–400 рублей за каждое объективное сообщение и способствовал моему условно-досрочному освобождению 26 февраля 1998 года.

После освобождения из мест лишения свободы я возвратился в родной город, где меня уже поджидал заместитель начальника уголовного розыска Менделеевского РОВД Халилов Ибрагим Ильдарович. В начале марта Халилов вызвал меня в милицию и после непродолжительной беседы о моих воззрениях на будущее передал привет из прошлого, пояснив: Гизетдинов завещал ему, Ибрагиму Ильдаровичу, личное дело агента «Рафа». Знакомство с Халиловым закончилось оформлением контракта о моём конфиденциальном сотрудничестве с МВД Татарстана под псевдонимом «Алик» и новым заданием.

Ибрагим Ильдарович поручил мне внедриться в челнинскую банду, возглавляемую бывшим следователем прокуратуры Медведским Юрием. По просьбе Халилова старший опер Челниского УБОП Альберт через какого-то воровского авторитета порекомендовал меня Медведскому. Последний назначил мне встречу, а когда понял, что после отсидки я гол как сокол и ради денег готов на любые преступления, пристроил меня в «бригаду», руководимую двадцатипятилетним Сергеем по кличке «Тайга» (его мать убили за «кидалово»). В составе этой преступной группы я участвовал в совершении ряда квартирных краж.

От подельников мне стало известно, что Медведский и его друг «Глыба» являлись «бригадирами» у криминального авторитета «Кадета». Во исполнение «заказа» Солнцевского ОПС они разрабатывают план похищения какого-то предпринимателя в городе Иваново. Все эти сведения я своевременно сообщил Халилову.

Халилов поручил мне вовлечь участников группировки Медведского в совершение квартирной кражи в Менделеевске, для того чтобы он (Халилов) смог организовать задержание участников этого преступления и посредством их внутрикамерной разработки создать условия для привлечения к ответственности Медведского, а если повезёт, то и «Кадета». Я так понимаю, что успешный ввод меня в разработку группировки Медведского будоражил воображение Халилова возможными перспективами карьерного роста.

Для выполнения нового задания в преступную деятельность я вовлёк и своего братишку Стрепетова Рената Юрьевича. С бригадой «Тайги» мы в Менделеевске совершили квартирную кражу в доме 23 по улице Фомина. Об этом преступлении я своевременно сообщил Халилову. Оформив агентурное сообщение, Халилов поручил мне организовать кражу в другом городе республики для придания банде межрайонного статуса. Сказано — сделано: обокрали магазин в Лениногорске. Однако тамошние сыщики внесли коррективы в далеко идущие планы Халилова и по подозрению в совершении вышеуказанной кражи задержали Ситдикова Дениса (к слову — племянника экс-мэра Челнов Алтынбаева Р.З.). Ну а дальше — дело техники: Денис раскололся на явку с повинной, и все участники этого преступления в скорости оказались на нарах ИВС Лениногороского РОВД.

Начальнику Лениногорского уголовного розыска Митяеву Александру Сергеевичу я дал правдивые показания и под протокол рассказал, что по поручению Халилова организовывал преступления. Александр Сергеевич вызвал Ибрагима Илдаровича, в присутствии которого я повторил показания. Митяев потребовал, чтобы Халилов представил дело оперативной разработки, подтверждающее мои показания. Меня же Митяев пообещал освободить, как только Халилов привезёт дело, и я помогу милиции довершить разгром преступной группировки. Всю собранную по заданию Халилова информацию о преступной деятельности банды «Кадета» я сообщил Митяеву.

На следующий день Александр Сергеевич повёз меня в Челны, где я показал адреса известных мне бандитов. Задержали порядка 30 активных участников ОПС, включая Медведского, у которого в моём присутствии изъяли оружие, боеприпасы, 23 иконы, килограммов 8 ювелирных изделий.

В процессе следствия я давал уликовые показания, в том числе и на очных ставках. В этой связи практически все участники ОПС знали, с чьей подачи они оказались на нарах.

Однако у следствия свои понятия: уголовное дело по ст.209 УК РФ (бандитизм) тихо-тихо развалилось, Медведскому за хранение боеприпасов дали 2 года условно, остальных обвинили в совершении краж и приговорили к условному наказанию, а мне: Лениногорский суд отмерял пятилетку, и Менделеевский — с учётом всех заслуг определил окончательное наказание в виде 6 лет колонии строгого режима.

Из материалов уголовного дела: 21 октября 1998 года Лениногорский городской суд установил, что Хайруллин Р.Ю., Зиятдиов Э.Г., Стрепетов Р.Ю. и Ситдиков Д.А. 21 мая 1998 г. в деревне Малый Каратай пытались совершить кражу из магазина Лениногорского РАПО. Ситдиков был задержан жителями деревни на месте преступления. Хайруллин осужден к 4 годам, Зиятдинов к 5 годам лишения свободы реально, Стрепетову и Ситдикову — определено по 3 года условно.

10 декабря 1998 г. Менделеевский районный суд, рассмотрев уголовное дело № 1-263/98, установил, что 29 мая 1998 года Хайрулин Р.Ю., совместно с Зиятдиновым Э.Г., Стрелевым Р.Ю. и Ситдиковым Д.А. и неустановленным лицом по предварительному сговору совершили кражу из квартиры Мустафиной Л.М.

Ситдиков и Зиятдинов соответственно 10 и 17 июня 1998 года написали явки с повинной. Суд приговорил: Ситдикова к четырём годам лишения свободы условно с испытательным сроком в 4 года, Зиятдинова — 6 годам лишения свободы реально, а отрицавшего вину Хайруллина — к назначенному наказанию частично присоединить наказание по приговору Лениногорского городского Суда от 21 октября 1998 года и окончательно к отбытию Хайруллину определить 6 лет колонии строгого режима.

Ваш покорный слуга, уважаемый читатель, 29 июля 2011 года встретился с Халиловым И.И. Представившись, был приятно удивлён, что Ибрагим Ильдарович наслышан обо мне и моих книгах.

О себе Халилов поведал, что начальником уголовного розыска Менделеевского ОВД он поработал недолго. Эта должность, по его утверждению, кому-то понадобилась, и Ибрагима Ильдаровича назначили дежурным по ОВД, а вскоре за неосторожное обращение с оружием какого-то милиционера, «ушли» на пенсию.

Говоря о своих оперских заслугах, Халилов хвастался, что многие из его агентов в настоящее время занимают весьма высокие должности… Однако от обсуждения своих подвигов в разгроме банды Медведского Ибрагим Ильдарович уклонился, сославшись на плохую память.

У меня сложилось впечатление, что о делах тех дней вспоминать Халилову было неприятно.

Дабы внести ясность в ситуацию, 08 августа 2011 года я поинтересовался личностью Халилова И.И. у начальников службы криминальной полиции и уголовного розыска Менделеевского ОВД, майоров полиции, соответственно, Ахметова Джампулата Сулейман-оглы и Гуслякова Владимира Станиславовича. Собеседники охарактеризовали Ибрагима Ильдаровича сыщиком, достойным внесения в летопись города(!), незаслуженно уволенным по указанному последним поводу. О моём подзащитном, наоборот, отозвались весьма нелестно.

Хайрулин, прочитав эти строки, с иронией отметил:

— А судьи кто?!!! Летом 2005 года Гусляков с операми задержал с поличным Гарипова Ленара за вымогательство денег у Сошниковой Ксении. Гарипов потом похвалялся, что отдал ментам 30 000 рублей за развал уголовного дела. Вот об этом сыщики почему-то умолчали..

***

Немного помолчав, Хайруллин продолжил:

— С учётом моего активного участия в раскрытии преступлений направили меня отбывать наказание подальше от Татарии, в ИК-14, в посёлок Тагучин Новосибирской области.

В период пребывания под стражей и на этапах мне стало известно, что группа Медведского откупилась — прокурорам отдали денег и изъятые ценности (иконы, ювелирные изделия и пр.), Митяеву подарили машину.

Из материалов уголовного дела: Медведский Юрий Иванович, родился 26.02.1964 г., убит 06.09.2002 г. (по свидетельству соседей сожжен дотла в автомобиле, хоронили пепел). 03.09.1998 г. Лениногорским городским судом по ч.1 ст.222 УК РФ приговорён к штрафу в размере 300 руб. Обвинялся по уголовному делу № 36–29 в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.222 УК РФ. Уголовное преследование прекращено 25.05.2004 г. в связи со смертью обвиняемого.

В ИК-14 на агентурную связь я был принят опером Александром Сергеевичем, которому и рассказал обо всём. Опер посоветовал обратиться к начальнику отдела по превентивному пресечению деятельности преступных объединений ФСБ России генерал-майору Хохолькову Евгению Васильевичу. Я согласился и в оперском кабинете написал обстоятельное письмо указанному столпу государственной безопасности.

Вскорости Новосибирский чекист часа четыре мытарил меня, выясняя: откуда мне известно о существовании указанного подразделения ФСБ. Сергеича я не выдал, сослался на случайного попутчика по этапу. На следующий день контрразведчик подробно опросил меня обо всех татарских делах. На прощание чекист сказал, что ни Хохолькова, ни отдела с таким названием в ФСБ России не существует. Чем закончилась эта история — точно не знаю.

Летом 2000 года меня перевели в ИК-21 в посёлок Горный Новосибирской области. Там я от сотрудничества отказался в связи с неприязненными отношениями с заместителем начальника по безопасности и оперативной работе Борисом Филипповичем Зыковым. Суть конфликта — администрация требовала информацию о нарушениях, совершаемых осужденными, а сама нещадно нарушала их законные права.

В процессе этого конфликта с администрацией ИК-21 вербовочное предложение мне сделал заместитель начальника управления «Б» УФСИН РФ по Новосибирской области Сергей Анатольевич (официально представлявшийся инспектором управления безопасности УФСИН по НСО), который боролся с коррупцией и организованной преступностью в системе ФСИН. Сотрудничать я согласился, избрав псевдоним «Артём».

В 2001 году, после того, как поставленные Сергеем Анатольевичем задачи по вскрытию фактов коррупции были выполнены (начальника оперативного отдела посадили, начальника ИК-21 уволили и поменяли практически всё руководство колонии), меня этапировали в ИК-15 в посёлок Табулга Новосибирской области, где я был «двойным» агентом: состоял на связи одновременно и у старшего опера ИК-15 Пенигина Сергея Викторовича, которого информировал о преступлениях, совершённых осужденными на воле, и у Сергея Анатольевича, которому сообщал о выкрутасах администрации. За месяц собрал информацию об обстановке в ИК-15, о злоупотреблениях администрации и источниках их незаконных доходов. В результате начальника ИК-15 уволили.

Из агентурной деятельности я извлёк и личную выгоду: смотрящие за ИК-15 — новосибирские положенцы «Бобёр» и «Трактор» (Александр Иванович) — поставили меня смотрящим за барыгами, то есть осужденными, торговавшими нелегально алкоголем, сигаретами и прочей мелочью. Я следил, чтобы барыги не обманывали сидельцев и барыг никто не обижал.

***

Из мест не столь отдалённых я освободился 01 июня 2004 года по отбытию срока наказания. Вернулся в родной Менделеевск с твёрдым убеждением от криминала держаться подальше, зарабатывая на жизнь честным трудом. Стал искать работу. Обсуждение трудового договора заканчивалось, как только потенциальные работодатели узнавали мою биографию. После пары-тройки таких собеседований решил поискать счастья в агентстве по трудоустройству. И знаете — нашёл!

В агентстве за информацию о наличии рабочих мест попросили денег. С финансами было туго, а вот такая постановка вопроса зародила надежду найти своё место под Солнцем. У юристов я выяснил, что информационные услуги законом не запрещены, а стало быть, разрешены.

И вот я индивидуальный предприниматель: учредитель и руководитель «Регионального информационного центра «Виктория», оказывающего услуги населению по трудоустройству и приторговывающий прочими полезными для жизни сведениями.

Офис мой располагался рядом с домом, в магазине «Нур». Предпринимательство моё сводилось к тому, что в различных организациях я получал официальные справки о вакансиях и размещал эти сведения в средствах массовой информации. Ко мне обращались ищущие работу люди. Я составлял на них анкеты, которые направлял потенциальному работодателю. Если претендент отвечал предъявляемым требованиям — с клиентом заключался договор, по которому я предоставлял информацию о работодателе (должность, режим работы, размер зарплаты, номер телефона отдела кадров, ориентировочную дату прибытия на работу), а клиент оплачивал мои услуги, стоимость которых зависела от моих затрат.

Бизнес процветал, появились деньги. В месяц я зарабатывал около двух тысяч долларов, для меня это были огромные деньжищи.

Как известно, успешный бизнес требует простора. Летом 2005 года я перенёс свою предпринимательскую активность в Набережные Челны. Офис открыл в деловом центре посёлка ГЭС по адресу 5/17, дал рекламу, и работа закипела.

Но на всякую бочку мёда (то есть 100 довольных клиентов) найдётся ложка дёгтя (то есть претензия). Ко мне в офис буквально ворвались трое очень недовольных клиентов, стали обвинять меня в том, что работодатель, которому я их рекомендовал, отказался их трудоустраивать. В этой связи они требовали вернуть им деньги, уплаченные за информацию. Обсуждение претензий из бытовой плоскости было перенесено в правовую. Клиенты обратились в милицию с заявлениями о привлечении меня к ответственности за мошенничество. Я, соответственно, подал

встречное заявление о привлечении их к ответственности за учинённое в офисе хулиганство.

Принявший заявления исполняющий обязанности начальника ОБЭП Комсомольского ОВД майор милиции Минеев Александр Николаевич поручил оперуполномоченному Микрокову Сергею Геннадьевичу разобраться по существу обращений. Последний обязал меня явкой на следующий день.

В назначенное время я вошёл в кабинет Микрюкова. Сергей Геннадьевич без всяких увертюр напомнил о четырёх моих судимостях и, не мудрствуя лукаво, предложил написать чистосердечное признание, чтоб облегчить наказание… Не обращая особого внимания на мои возражения, Сергей Геннадьевич бодренько написал от моего имени объяснение, расставив в нём свои акценты. Как ни крути, а выходило, что я создал мошенническую схему и «кидал» народ направо и налево.

Я, естественно, отказывался подписывать эту ахинею, поясняя, что горе-работяг не приняли на работу, так как в отдел кадров рекомендованной мною московской фирмы они обратились в состоянии остаточного алкогольного опьянения.

Часа через два в наши препирательства вмешался Минеев. Естественно, он занял сторону своего подчинённого. Часа два милиционеры добивались моей подписи под их опусом. Моё упорство взвинтило оппонентов. Александр Николаевич, выматеревшись в сердцах, приказал Микрюкову оформить протокол моего задержания в качестве подозреваемого, сказав при этом, что он пошёл в дежурку договариваться о водворении меня в камеру.

Сергей Геннадьевич добросовестно исполнил указание: составил и дал мне на подпись протоколы задержания и отказа от дачи объяснения по ст.51 Конституции России. После оформления этих документов Сергей Геннадьевич предложил мне снять часы, а также выложить содержимое карманов на стол. Рядом с часами я положил сотовый телефон и деньги, порядка 10 000 рублей.

Микрюков взял деньги для того, чтобы пересчитать их. Купюры подействовали на Сергея Геннадьевича завораживающе. Казалось, что во всём мире нет силы, способной заставить милиционера выпустить деньги из рук.

Аура Микрюкова изменилась, и, несколько замявшись, он вкрадчиво пробормотал: «… всё можно решить. у сотрудницы сегодня день рождения, а денег на подарок у милиционеров нету.».

Эту недосказанность прервал вошедший в кабинет Минеев. С порога Александр Николаевич раздосадованно посетовал: «… в Комсомольском ОВД все камеры забиты. Так что придётся отправлять в ИВС УВД, где для таких, как ты, — ткнув пальцем меня в грудь, — места всегда найдутся!».

Микрюков вмешался в ситуацию:

— Преступление не тяжкое. Часть первая статьи 159 УК РФ всего-то годика на два тянет. Но по каждому эпизоду можно всё решить. Вот для начала Руслан Юрьевич может нам посодействовать в приобретении подарка на сегодняшнее мероприятие.

При этом Микрюков показал Минееву деньги.

— Одними этими деньгами, — Александр Николаевич сменил гнев на милость, — вопрос не решить. Нас прокурор не поймёт.

И, обращаясь ко мне, продолжил:

— Вот если Руслан Юрьевич согласится помогать милиции постоянно, тогда — другое дело.

— Сколько? — прагматично поинтересовался я.

— Что значит: сколько? — напыщенно возмутился Минеев. — Все вы коммерсанты всё упрощаете, всё сводите только к деньгам. А ведь нам требуется не только финансовая, но и информационная помощь. Вы понимаете, о чём я?

— Догадываюсь, — пробормотал я, вспоминая, чем закончилась моя агентурная деятельность с Халиловым. На другую чашу весов давил внутренний голос, шептавший: менты и суд разбираться не станут, а с учётом прежних заслуг на пару-тройку лет вновь отправят зону топтать.

Нет, в колонию я больше не вернусь.

— Согласен, — негромко сказал я.

Контракт о конфиденциальном сотрудничестве с МВД Татарстана оформили в течение 10 минут. Я избрал оперативный псевдоним «Руслан».

Переписали объяснение, указав там мои доводы. Вернули мне пару сотен на такси… и постановили отказать в возбуждении уголовного дела по данному факту.

Из материалов уголовного дела: ОБЭП УВД ЦАО города Москва 22.09.2005 г. направил начальнику Комсомольского ОВД документ за № 01-г 5440 прелюбопытного содержания:

«Возвращаю Вам материал проверки по заявлениям Гарифзянова А.Б. и Куршева А.А. о мошеннических действиях предпринимателя Хайруллина Р.Ю., как необоснованно направлены в наш адрес.

Установлено, что Гарифзянов А.Б. и Куршев А.А. в поисках работы через газету «Из рук в руки» познакомились с Хайруллиным Р.Ю., представившимся руководителем информационного центра «Виктория», находившегося в г. Менделеевск. Оба они заключили с ним договор о подборе места работы. Им было предложено поехать на работу в г. Москву, т. к. у Хайруллина Р.Ю. был договор и заявки от московской фирмы «ПК «Стройформ». Была обещана заработная плата 15 000 рублей с питанием и проживанием. Обоими за услугу было заплачено Хайруллину Р.Ю. по 2 500 рублей. К материалу приобщена ксерокопия заявки Хайруллина Р.Ю. от директора ООО «ПК «Стройформ» Филиппова Ю.Н. На бланке указан адрес ООО — г. Москва, Благовещенский переулок дом 10 и номера телефонов.

При проверке данного адреса установлено, что там располагается УПРАВЛЕНИЕ ГЕНЕРАЛЬНОЙ ПРОКУРАТУРЫ РФ ПО ЦЕНТРАЛЬНОМУ ФЕДЕРАЛЬНОМУ ОКРУГУ (!); указанные на бланке номера телефонов принадлежат частным лицам, не имеющим отношения к ООО «ПК «Стройформ». Оттиск печати на бланке не читается. Граждан с фамилией Филиппов и инициалами «Ю.Н.» в Москве зарегистрировано 153 человека, а в базе данных ООО «ПК «Стройформ» не зарегистрировано.

Из материалов проверки установлено, что каких либо противоправных деяний экономической направленности на территории ЦАО г. Москвы не происходило. Приложение на 37 листах».

Сие послание начальником Комсомольского ОВД полковником милиции Корабельниковым В.В. 12 октября 2005 года было адресовано Минееву А.Н., однако 14 октября 2005 года ст. оперуполномоченный ОБЭП Комсомольского ОВД майор милиции Микрюков С.Г., рассмотрев материалы проверки КУСП № 7387 и 7388 от 20 августа 2005 года. установил: Хайруллин Р.Ю… является предпринимателем без образования юридического лица и занимается предоставлением информации о вакантных рабочих местах на предприятиях РФ. 02 августа 2005 года Гарифзянов А.Б. и Куршев А.А. заключили договора с Хайруллиным Р.Ю. на предоставление информации о вакантных рабочих местах. В дальнейшем им была представлена информация о наличии вакантных рабочих мест в Москве. После предоставления информации были составлены акты о выполнении работ гр. Хайруллиным Р.Ю., в которых оговорено, что информационные работы по выполнению ранее заключённых договоров выполнены полностью и в срок, претензий стороны заключившие договоры не имеют.

В дальнейшем Гарифзянов А.Б. и Куршев А.А. выехали в Москву, где им была предложена работа, но условия для них были неприемлемы и они вернулись обратно в г. Набережные Челны. Условия договора выполнены полностью… Постановил: отказать в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления».

А со следующего дня Минеев припахал меня в полный рост. Нет, каких-либо сверх суперменских заданий Александр Николаевич мне не давал. Так, через день, да каждый день разговоры разговаривали, которые, как правило, заканчивались тем, что Минеев брал у меня денег 500 — 3 000 рублей (за период такого с Минеевым сотрудничества я передал попрошайке порядка 50 000 рублей) или просил предоставить машину. А чаще требование денег дополнялось просьбой отвезти его куда-нибудь. Мой водитель Лысов Александр Викторович неоднократно был свидетелем таких агентурных явок.

Примерно к концу августа Минеев поставил первую «боевую» задачу: в Менделеевске уже лет 15 торгует наркотиками некто «Пистон». Начальник криминальной милиции Комсомольского ОВД Фоменко Эдуард Александрович якобы предложил «наркобарону» поделиться доходами. Но «Пистон» предложение отклонил и порекомендовал с вопросом участия в прибылях обращаться к начальнику Менделеевской милиции, под «крышей» которого он «работает». Это дерзновение побудило Фоменко ориентировать подчинённый ему оперативный аппарат на разработку «Пистона».

— Упреждая возможные вопросы, обращаю Ваше внимание: именно так это задание мотивировал Минеев. Однако в сказанное я не очень поверил, хотя бы потому, что Александр Николаевич не знал о «Пистоне» ровным счётом ничего, даже имени. Как может начальник криминальной милиции требовать денег от человека, даже имени которого не знает?!

Однако делать нечего. Через менделеевских пацанов я выяснил, что под кличкой «Пистон» значится Мухаметзянов Рустам Камильевич, 1964 года рождения, уроженец и житель Менделеевска, владелец станции техобслуживания «Бриз», совладелец игровых автоматов в магазине «Нур». Его подельники — Радик, бывший следователь Менделеевской милиции; Кривилёв Сергей — бывший водитель начальника ИТК и некто «Мопед», который постоянно брал вину «Пистона» на себя.

Загнал я в «Бриз» на техосмотр свою машинёшку. Пока суд да дело — увидел, что «пистоновские» пацаны в подсобке травку покуривают. Вот и повод со старшим познакомиться.

Дальше — больше, слово за слово, и купил я у «Пистона» спичечный коробок анаши.

Все собранные о «Пистоне» сведения, включая наркотики, я передал Минееву, который через пару дней пригласил меня на оперативное совещание. В кабинете Фоменко Э.А. присутствовал начальник Челнинского отдела Управления по борьбе с организованной преступностью Жгун Владислав Александрович и Минеев. Я сообщил присутствующим всё, что мне удалось выяснить о «Пистоне», и получил новое задание: предложить последнему обменять угнанную машину ВАЗ-2114 на наркотики.

Это предложение «Пистон» воспринял с энтузиазмом. Я, соответственно, проинформировал Минеева. Последний пояснил мне, что первый заместитель министра внутренних дел Татарстана генерал-майор милиции Тимерзянов Ренат Закиевич санкционировал операцию «проверочная закупка»… Но пока решались милицейские бюрократические препоны, сотрудники Елабужского отделения УФСКН России по РТ задержали «Пистона» за сбыт наркотиков. «Пистон» свою милицейскую «крышу» не сдал, всю вину взял на себя и с чистой совестью получил свои 11 лет лишения свободы с отбыванием в Свияжской исправительной колонии.

Так бесславно закончилась эта милицейская операция, которая тем не менее принесла мне относительные дивиденды.

Милицейское начальство удостоверилось в моих агентурных способностях и объективности и, вероятно, поняло, что не зря оказывает мне покровительство. Справедливости ради надо сказать, что ежемесячно в Комсомольский

ОВД поступало по два-три заявления от недовольных моей коммерческой деятельностью лиц. Что уж там делал Минеев, я не знаю, но по всем этим заявлениям практически автоматически отказывалось в возбуждении уголовных дел.

Хотя бывали и «накладки».

В октябре 2005 года с криками «милиция, стоять-бояться, задержание мошенника!» в офис, как во вражеский окоп, ворвался Микрюков.

Эта акция устрашения была ой как неуместна!

В это время я совместно с Шариповой Гульнарой Фирдовисовной — заместителем генерального директора Ижевского ООО «Урал СтаффКомпани» — официальным работодателем, оказывавшим услуги более 50 крупным российским промышленным предприятиям, проводил собеседование с претендентами на замещение должностей. В офисе было более двадцати потенциальных клиентов. А Микрюков не унимался, объяснял клиентам, что я обещаю доверчивым гражданам высокооплачиваемые должности только с одной целью — скрыться с полученными от них деньгами.

Дело кончилось тем, что Микрюков доставил меня в Комсомольский ОВД, где пояснил, что моей скромной персоной заинтересовался сам начальник ОБЭП Комсомольского ОВД господин Магьфурзян Закирянович Ханов. Он изучил все материалы проверок заявлений, поступивших в отношении меня, приказал отменить ранее вынесенные постановления об отказе в возбуждении уголовных дел и устроить показательный процесс! Словом — мне хана, и Минеев вряд ли поможет.

Эта новость как гром средь ясного неба ввергла меня в состояние прострации.

Тут, как чёрт из табакерки, в кабинет вошёл Минеев. Микрюков объяснил ему ситуацию и вышел из кабинета. Александр Николаевич по достоинству оценил произведённый коллегами эффект, как мог успокоил меня и отправил домой, пообещав уладить ситуацию.

На следующий день Минеев завёл меня в кабинет к Ханову, представил как весьма успешного агента и оставил нас наедине.

Вероятно, осведомлённый о вчерашнем фуроре Ханов не стал тратить время на прелюдии. Он по-барски снисходительно назвал меня мелким мошенником, не представляющим особого интереса в плане привлечения к уголовной ответственности за совершаемые мною преступления.

Это как-то обнадёживало.

— Однако, — погрозив мне пальцем, дабы я не расслаблялся, продолжил Ханов, — я слишком много времени трачу на разбирательство с заявлениями о твоих бизнес-художествах. Вчера просмотрел шесть!!! — возмущённо подняв перст к небу — шесть отказных материалов!!! И в каждом одно и то же. Ки-да-ло-во!!! Как ты понимаешь, — любой труд должен быть оплачен не только информацией, но и деньгами.

Немного помолчав, Магьфурзян Закирянович вопросительно взглянул на меня:

— Не слышу предложений.

— Согласен, — пробормотал я.

— Ко мне комиссия приезжает, сам понимаешь. Так что с тебя вступительный взнос за нашу «крышу» — 50 000 рублей.

— Согласен.

Указанную сумму я лично передал Ханову в течение часа после этой душеспасительной беседы о новых правилах жизни.

А что делать?

Но этим моя бизнес-агентурная деятельность только начиналась.

Дня через три после оплаты «крыши» Минеев приказал мне учредить общество с ограниченной ответственностью, которое будет в последующем использоваться МВД РТ как легендированное предприятие, в целях выявления коррумпированных чиновников, а я, соответственно, буду за агентурную работу получать деньги.

Сказано — сделано.

Я подготовил необходимые документы и 05 декабря 2005 года учредил и возглавил ООО «Международный коммерческий центр «ТатСтройСервис», а также заключил новый контракт с МВД РТ, избрав агентурный псевдоним «Артём».

Вновь созданная фирма-ловушка за период своего существования выявила только одного коррупционера — Минеева Александра Николаевича. Ежемесячная прибыль предприятия колебалась от 70 000 до 120 000 рублей. Половину этой суммы забирал Минеев. Но и этого ему было мало. Ежемесячно Александр Николаевич просил меня писать расписочки о получении денежков за агентурную работу. Как Вы понимаете, сребреников этих я ни разу не видел…

Всему бывает предел. Страх быть привлечённым к ответственности по заявлениям незадачливых клиентов постепенно ушёл. А ежемесячно отдавать такие деньжищи ни за что было выше моих сил.

Дабы положить конец этой истории, в августе 2006 года я продал ООО «МКЦ «ТатСтройСервис», несмотря на то, что оно было легендированным. Учредил новое ООО «Международный Центр Развития Производственных и Кадровых Технологий» (далее по тексту «МЦРПКТ»), организовал офис в доме 30/03 подальше от юрисдикции ОБЭП Комсомольского ОВД. На всякий случай вновь сознанное предприятие я продал своей гражданской жене — Барышевой Карине Николаевне. Сам же официально работал в этой фирме менеджером.

Проблемы начались уже в сентябре 2006 года. Смириться с кончиной дойной коровы в лице ООО «МКЦ «ТатСтройСервис» Минеев не мог. В этой связи то ли на «Челны-ТВ», то ли на «РенТВ» было размещено сообщение, призывающее всех потерпевших от деятельности этой организации обращаться в ОБЭП Комсомольского ОВД. Вскоре позвонил Минеев, дабы порадовать меня предстоящей отсидкой.

Делать нечего, в милицейские дела вход рупь, выход — два.

Рассказал я Саше Лысову о минеевских проделках. Поехали в милицию. Минеев встретил нас у здания ОВД. Пригласил в кабинет, где поведал, что на его телеобращение заявлениями откликнулись семь граждан. Так что старые отказные будут отменены и с вновь полученными заявлениями будут объединены в одно производство, и прости-прощай, любимый край.

На мой резонный вопрос — «что делать?» Минеев предложил аудиенцию у Ханова.

Судя по настроению последнего, Магьфурзян Закирянович давненько меня поджидал, чтоб расплатиться за моё вероломство.

— Ну что беглец, добегался? — не без ехидства, вместо «здрасьте» молвил Ханов.

Я виновато потупился. После окончания «воспитательной» части беседы Магьфурзян Закирянович отметил, что возмещать потерпевшим ущерб уже поздно, ибо это будет расценено как признание вины. В итоге Ханов поручил Минееву придумать что-нибудь.

Сказать, что из милиции я вышел в подавленном настроении — это ничего не сказать. Я даже подумывал податься в бега, так реально ощущалась перспектива новой ходки в места не столь отдалённые. Поэтому на следующий день как дар небесный я воспринял просьбу Минеева дать ему всего-навсего 10 000 рублей для того, чтобы отблагодарить ребят за помощь. Но радость моя была недолгой, ибо дня через два меня вызвал Ханов и пояснил, что несколько материалов завернули и срочно нужны 80 000 рублей для размещения проверяющих из Казани в гостинице и.

Эти пояснения я и не слушал. В мозгу пульсировала одна мысль: конца этому не будет никогда.

Пообещав Магьфурзяну Закиряновичу найти требуемую сумму, я побрёл восвояси.

На следующий день жена сообщила мне, что в офис звонил какой-то милиционер, напомнил о долге. Обо всём произошедшем со мною я рассказал Карине. Решили ограничиться малой суммой. В этот день я отнёс Ханову 8 000 рублей, на следующий — ещё 4 000.

Дня через два Минеев приехал ко мне в офис и напомнил об обещанной Ханову сумме. Я попроси Александра Николаевича передать Магьфурзяну Закиряновичу, что факты вымогательства мною задокументированы посредством аудиозаписи. И если Ханов будет продолжать требовать денег, эту аудиозапись я передам руководству МВД.

Как мне стало известно в последующем, Минеев в этот период переводился в ОБЭП УВД города Набережные Челны и в качестве своеобразного привета рассказал Ханову, что ряд бесед с последним я записал по его, Минеева, заданию.

Через непродолжительное время после моего «расчёта» с Хановым меня вызвал заместитель начальника ОБЭП УВД города Набережные Челны Мингазов Вильсур Фарахатдинович и потребовал, чтобы я принёс документы на фирму ООО «МКЦ «ТатСтройСервис». Я пояснил, что фирма продана, и в этой связи все вопросы — к правопреемнику! Мингазова В.Ф. такой поворот событий озадачил. Пошли к начальнику ОРЧ по линии БЭП МВД РТ по городу Набережные Челны Галимзянгову Рафису Рахимзяновичу. Вильсур Фарахатдинович доложил ситуацию. Рафис Рахимзянович разразился таким матом — хоть Уголовный кодекс выноси! Мингазов ему вторил. Суть обвинений — такие фирмы, как ООО «МКЦ «ТатСтройСервис», стоят на особом учёте в МВД Татарстана, и я не имел права её продавать. И «приговор»: стражи порядка потребовали от меня ежемесячно платить МВД в их лице по 10 000 рублей. Деваться некуда, пришлось платить. Деньги передавал через опера ОБЭП УВД Газизова Рустама Ильдаровича.

В начале октября 2006 года Минеев был откомандирован в ОБЭП УВД города Набережные Челны. Его включили в состав созданной первым заместителем прокурора города Набережные Челны Долговым Маратом Шамильевичем следственно-оперативной группы для работы по делу Талбиева. Там-то Александр Николаевич и передал меня на агентурную связь заместителю начальника этого славного подразделения Салимханову Ильгизару Абузяровичу.

В последующем Ильгизар Абузярович по моей просьбе показывал мне заведённое на меня личное дело агента, а также личное дело содержателя конспиративной квартиры «Наяда».

Работа с Салимхановым ничем не отличалась от работы с Минеевым: я время от времени предоставлял агентурные сообщения, но как они реализовывались — мне не известно. Те же безденежные расписки о получении сребреников от МВД и те же поборы в размере 50 % от прибыли ООО «МЦРПКТ», ну и, конечно же, ничем не мотивированное мелкое мусорское пакостничество.

Имел место такой случай. Примерно в сентябре 2006 года ко мне обратился участковый 30 комплекса по вопросу трудоустройства его сестры Наташи. Я принял её водителем-менеджером только потому, что её хорошо знала моя жена и её подружка Ксения Петровна Сошникова.

Спустя месяц меня вызвал в ОБЭП УВД опер (фамилию не знаю, но опознать смогу) и показал семь заявлений от клиентов ООО «МЦРПКТ» с просьбой привлечь меня к уголовной ответственности.

Я недоумевал: почему просят привлечь к ответственности меня, если я не директор и подписей нигде не оставляю. Опер похвастался, что располагает всей клиентской базой предприятия, и если начнёт вызывать всех наших клиентов — человек двадцать из них напишут заявления, ибо все довольны быть не могут, и. Словом, отпустил меня этот опер только для того, чтобы я всё обдумал и в целях оптимизации наказания признался в содеянном.

Озадаченный таким поворотом событий побрёл я по коридору УВД. Навстречу мне Газизов Рустам. Поинтересовался, чем я так опечален. Я всё рассказал. Рустам пообещал мне помочь. Как выяснилось позже, Газизов доложил об этом Мингазову, который с учётом моих ежемесячных пожертвований урезонил опера-попрошайку.

Разгадка ситуации меня ждала в офисе. Жена рассказала мне, что Наталья уговаривала её дать показания против меня, соблазняя тем, что после моего ареста все доходы от деятельности фирмы достанутся Карине. Наталью я уволил тут же без выходного пособия. Но самое интересное выяснилось на дне рождения моего сына в сентябре 2009 года. Салимханов, будучи в изрядном подпитье, рассказал, что Наташа была агентом ОБЭП УВД, состояла на связи у того опера, который меня вызывал, и вся эта комбинация организована им, то есть Ильгизаром Абузяровичем.

Жизнь шла своим чередом. В середине декабря 2006 года Салимханов вызвал меня в УВД. На его рабочем столе лежало с десяток отказных материалов по заявлениям о привлечении меня к ответственности. Похлопывая рукою по этой стопке документов, Ильгизар Абузярович пояснил, что начальник отдела Следственного комитета при прокуратуре Набережных Челнов Марат Шамилевич Долгов направил все материалы на дополнительную проверку.

— Так что дело будет большим и громким! — резюмировал Салимханов.

Я буквально взмолился о помощи. Долго Ильгизара Абузяровича уговаривать не пришлось. Он вызвал опера, дал ему соответствующее указание. Через непродолжительное время опер вернулся с объяснением, написанным от моего имени. Я подписал этот документ и отдал оперу две тысячи рублей якобы для передачи потерпевшим. Минут через пять опер вернулся с расписками от двух женщин. Доложил Салимханову, что расписки эти приобщит к материалам в качестве подтверждения о частичном возмещении ущерба и вынесет постановления об отказе в возбуждении уголовных дел. Ильгизар Абузярович поблагодарил его за проворство.

После того как опер ушёл, окрылённый начальственной похвалой, Салимханов сказал, чтобы я всегда помнил об этой его помощи. А наперёд усвоил: по этим материалам он в любой момент упрячет меня лет на десять!

Между делом Ильгизар Абузярович отметил, что в его офисе не хватает ноутбука и телевизора. Долг платежом красен. Телевизор я передал Салимханову лично, а ноутбук — в присутствии водителя Лысова.

Примерно в январе 2007 года для проверки очередного заявления в офис ООО «МЦРПКТ» пришёл старший оперуполномоченный ОБЭП Автозаводского ОВД Гимадеев Рустам Аликович. Я в это время просматривал интересующие меня сведения по программе «Легенда МВД», которую мне дал Салимханов. Сделав вид, что ничего не заметил, Гимадеев ушёл, а ближе к вечеру вернулся в сопровождении бригады сотрудников УСБ, отдела «К» и ОБЭП Автозаводского ОВД, которые намеревались всех присутствующих в офисе доставить в милицию. Я позвонил Ильгизару Абузяровичу, который урегулировал ситуацию: никого не задержали, а компьютер изъяли и через непродолжительное время возвратили, даже не уничтожив программу «Легенда МВД».

Из материалов уголовного дела: 28 сентября 2009 года свидетель Гимадеев Р.А. показал: «… 02 марта 2007 года в связи с имеющимся у меня в производстве материалом проверки КУСП № 9634 от 28.02.2007 года, мной был посещён офис ООО «Международный центр развития производственных и кадровых технологий», расположенный по адресу: г. Набережные Челны, 30/03, кв.1. В ходе посещения офиса на рабочем месте находился Хайруллин Руслан Юрьевич, который представился начальником службы безопасности, при этом он работал на компьютере в программной оболочке комплекса «Легенда МВД». После этого я покинул офис, оставив повестку на его имя. Прибыв в Автозаводский ОВД, написал рапорт на имя начальника ОВД Кузиахметова Ш.З. и выписал постановление о проверке финансово-хозяйственной деятельности ООО «Международный центр Развития производственных и кадровых технологий — Главное управление». В этот же день в 18.00 часов из офиса этой фирмы был изъят системный блок на котором была загружена программа «Комплекс Легенда (31) УВД г. Набережные Челны» версия 7.2 редакция 3.22 от 19.08.2004 г. Краснодар (с) 1992, 2004 НТЦ «Сонар-Плюс». Ввод пароль в «Комплекс-Легенда» осуществлялся вводом «0» (ноль), личный пароль «0» (ноль). Был составлен протокол изъятия. Данный материал был зарегистрирован КУСП № 3 773 от 2.03.2007 г. На момент проверки офиса выезжали сотрудники, для оказания содействия, УСБ МВД по РТ, ЦОРИ КМ МВД по РТ и отдел «К» УВД г. Набережные Челны. В последующем сотрудниками ЦОРИ МВД по РТ был установлен факт нахождения на системном блоке ПК «Комплекса Легенда», системный блок был снова опечатан с целью исключения доступа. В последующем по материалам КУСП № 3773 проводилась проверка по признакам преступления, предусмотренная ст.146 УК РФ, в порядке ст.144, 145 УПК РФ. В ходе проведения проверки от правообладателя программного обеспечения НТЦ «Сонар Плюс» не поступало сведений о нарушении их авторских прав и не поступили сведения о причиненном им ущербе. При проведении каких-либо звонков от руководства УВД г. Набережные Челны не поступало. Перед тем, как принять решение об отказе в возбуждении уголовного дела на основании п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ, т. к. истекали сроки рассмотрения материала, возникла необходимость возврата системного блока. В качестве представителя ООО «Международный центр развития производственных и кадровых технологий» приехала Барышева Карина Николаевна и ещё один сотрудник этой же фирмы, данных его не помню. Перед тем, как вернуть системный блок, я пригласил инженера-компьютерщика Автозаводского ОВД, с целью удаления «Комплекса-Легенда». При включении системного блока компьютер не работал. Представители фирмы начали высказывать претензии о том, что компьютер сломан.

Инженер-компьютерщик проверил компьютер и сказал, что он исправен, но жёсткий диск этого компьютера отформатирован и на нём нет никакой информации. После этого была написана расписка в получении компьютера и он был возвращён представителям фирмы.

11.03.2007 г. было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. К системному блоку, после его осмотра, сотрудниками ЦОРИ КМ МВД по РТ один раз имел доступ начальник ЦОРИ УВД г. Набережные Челны Карамов Э., якобы, для уточнения версии программы.

***

Я поддерживал приятельские отношения с Миргалиевым Филюсом Нуруллиновичем, который представлялся заместителем начальника уголовного розыска УВД, отвечающим за разработку ОПС «48 комплекс».

Филюс как-то хвалился, что срочную службу он закончил в должности заместителя командира взвода специального назначения морской пехоты. Служил в Каспийске.

В начале лета 2007 года мне по делам нужно было в Махачкалу. Об этом я обмолвился Миргалиеву. Филюс стал хвастать, что его морпеховские кореша служат в Дагестанском РУБОПе, и любые мои вопросы в Махачкале будут решены. Разумеется, при его посредничестве.

Я предложил Филюсу поехать со мной в Махачкалу. Он согласился, оформил командировку. Естественно, в Махачкале за мой счёт пили-гуляли с РУБОПовскими дружками Филюса, которые и предложили нам купить пистолеты ПМ и ТТ практически в неограниченном количестве по цене 10 000 рублей за ствол. При этом они обещали организовать нам беспрепятственный проезд до Астрахани.

Филюс загорелся этой идеей и стал уговаривать меня подписаться в этот блудняк. По разумению Филюса, от Астрахани с его ксивой мы без хлопот довезём оружие до Челнов. А там у него есть люди в ОПГ «48 комплекс», которым я и продам оружие. Деньгу — пополам.

По рассуждениям Миргалиева выходило, что оплачивать, перевозить и сбывать оружие буду я, а он со стороны будет типа «прикрывать» меня и за всё про всё получит половину прибыли. в лучшем случае. А в худшем — повяжет меня мой друг Филюс с поличным за сбыт оружия.

Хитёр бобёр, но неведомо ему было, что и я не пальцем делан, а на тайной государевой службе состою. Дал я Миргалиеву и его дружкам согласие на участие в этом преступлении, пообещав по прибытии в Челны найти необходимую сумму денег.

Приехав в Челны, я обо всём доложил Салимханову.

Ильгизар Абузярович этой информацией заинтересовался, но посетовал, что пресечением такого рода преступлений занимаются подразделения УСБ, а с начальником оперативно-зонального отдела (ОЗО) Управления собственной безопасности при МВД Татарстана в городе Набережные Челны подполковником милиции Королёвым Виталием Сергеевичем у него натянутые отношения. Подумав, Салимханов вызвал Минеева и поручил ему свести меня с Королёвым.

Обо всём я в присутствии Минеева рассказал Виталию Сергеевичу, который с энтузиазмом взялся за проверку этой информации. Из последующего общения с Королёвым и его подчинёнными Баяновым Махмутом Фазиловичем и Богомазом Юрием Владимировичем мне стало известно, что Филюса взяли в оперативную разработку. Посредством прослушивания телефонных переговоров установили, что фигурант поддерживает подозрительные преступные связи с начальником криминальной милиции Автозаводского ОВД и ещё одним сотрудником милиции — выходцем из Дагестана. Однако в последующем по не известным мне причинам разработка этой преступной группы была прекращена, а Миргалиева Филюса Нуруллиновича и его друга майора Попова Александра уволили за взяточничество.

Из материалов дела:

Начальнику УСБМВД по Республике Татарстан полковнику милиции Р.Ф. Валиуллову

Рапорт

Докладываю Вам, что с Хайруллиным Рустамом Юрьевичем я познакомился примерно весною, в начале лета 2007 г., в ходе проведения проверки по факту обнаружения и изъятия БД «Легенда» сотрудниками ОБЭП Автозаводского ОВД (КУСП Автозаводского ОВД, за № 3 773). В ходе проведения ОРМ Хайруллин сообщил информацию о якобы причастности к сбыту БД «Легенда» сотрудника милиции, которая впоследствии не подтвердилась. Также он выступал с предложением выступить в качестве покупателя оружия на Кавказе, якобы через сотрудников правоохранительных органов того региона, с последующим доставлением в Татарстан, но при этом выдвигал условие, что ему дадут возможность реализовать часть оружия. О данном факте был проинформирован начальник ОЗО УСБ МВД по РТ Королёв В.С., и далее руководство УСБ МВД по РТ. В последствии я ушёл в очередной отпуск и общение с Хайруллиным продолжил Николаенко И.В. По выходу из отпуска я узнал, что движения по информации Хайруллина не произошло.

Примерно в декабре 2008 г. Хайруллин Р.Ю. привлекался, для проведения ОРМ в отношении участкового уполномоченного милиции ЦОВД по г. Набережные Челны Гилязова А.И., который продавал служебную информацию. Хайруллин участвовал в качестве «нарушителя ПДД» при проведении оперативно-профилактических мероприятий при проверке соблюдения законности несения службы нарядами ГИБДД.

О приобретении какой — либо спец. техники, для нужд УСБ мне не известно.

Ст.оперуполномоченный ОЗО УСБ МВД по РТ майор милиции Баянов М.Ф. 28.09.2009 г.

Начальнику УСБ МВД по Республике Татарстан полковнику милиции Р.Ф. Валиуллову

Рапорт

Докладываю Вам, что с Хайруллиным Рустамом Юрьевичем я познакомился осенью 2008 года через начальника отдела майора милиции Салимханова И.А., когда отделом проводились оперативно-розыскные мероприятия в отношении сотрудников ОСО по линии НОН Автозаводского ОВД по факту вымогательства денег. Также в проведению других ОРМ. О приобретении какой-либо спец. техники для нужд УСБ мне не известно.

Оперуполномоченный ОЗО УСБ МВД по РТ майор милиции Николенко И.В. 28.09.2009 г.

Начальнику УСБ МВД по Республике Татарстан полковнику милиции Р.Ф. Валиуллову

Рапорт

Докладываю Вам, что с Хайруллиным Рустамом Юрьевичем я познакомился осенью 2008 года через начальника отдела майора милиции Салимханова И.А., когда отделом проводились оперативно-розыскные мероприятия в отношении сотрудников ОСО по линии НОН Автозаводского ОВД по факту вымогательства денег с лиц, причастных к незаконному обороту наркотических веществ.

Также Хайруллин Р.Ю. привлекался к проведению ОРМ в отношении участкового уполномоченного милиции Центрального ОВД Гилязова и в оперативнопрофилактических мероприятиях по соблюдению законности при несении службы нарядами ГИБДД.

О приобретении какой-либо техники, в том числе спец. техники для нужд УСБ мне не известно, за исключением случая, когда Салимханов И.А. мне показал шариковую ручку со встроенным аудиозаписывающим устройством.

Заместитель начальника ОЗО УСБ МВД по РТ подполковник милиции Бондаренко И.Г. 28.09.2009 г.

Начальнику УСБ МВД по Республике Татарстан полковнику милиции Р.Ф. Валиуллову

Рапорт

Докладываю Вам, что с Хайруллиным Рустамом Юрьевичем я познакомился осенью 2008 года через начальника отдела майора милиции Салимханова И.А., когда отделом проводились оперативно-розыскные мероприятия в отношении сотрудников ОСО по линии НОН Автозаводского ОВД по факту вымогательства денег. Также Хайруллин Р.Ю. привлекался к проведению ОРМ в отношении участкового уполномоченного милиции ЦОВД по г. Набережные Челны Гилязова и при проведении профилактических мероприятиях по соблюдению законности при несении службы нарядами ГИБДД.

О приобретении какой-либо спец. техники для нужд УСБ мне не известно.

Ст.оперуполномоченный ОЗО УСБ МВД по РТ майор милиции Богомаз Ю.В. 28.09.2009 г.

Ещё осенью 2006 года я купил водительское удостоверение у бывшего сотрудника ГИБДД Газимова Айдара Валирахмановича, который в свою очередь приобрёл эту подделку у участника банды «Боксёры» Челпанова Евгения.

25 марта 2007 года на посту ДПС «Тула-1» меня задержали и привлекли к уголовной ответственности по статье 327 ч.3 УК РФ за использование заведомо подложного документа. Салимханов написал судье Суханаеву Ильшату Ильсаровичу ходатайство, что я активно помогаю органам милиции бороться с тяжкими преступлениями экономической направленности и в этой связи просил, чтобы меня не приговорили к лишению свободы.

Из материалов дела:

Характеристика

Дана Хайруллину Руслану Юрьевичу 24.06.1976 года рождения, проживающему по адресу: РТ, г. Менделеевск, ул. Октябрьская 4–6, п/п 92 05 843216, выдан ОВДМенделеевского района Республики Татарстан, в том, что он оказывал помощь в раскрытии тяжких преступлений экономической направленности. Зарекомендовал себя положительно, вредных привычек не имеет.

Заместитель начальника ОРЧ-1 (по лини БЭП) УВД Челнов капитан милиции С.И. Салимханов.

Адвокат Сыроватко Дима взял у меня 80 000 рублей, якобы для взятки судье. В итоге, судья Суханаев приговорил меня к штрафу в размере 27 000 рублей.

— Погоди, — прервал я монолог. — Вот копия приговора по твоему делу. В нём чёрным по белому слева направо русским языком написано:

Набережночелинский городской суд под председательством судьи Низамиева И.Ш. 22 мая 2007 года, рассмотрев уголовное дело № 1-1117/07 приговорил Хайруллина Р.Ю. по ч.3 ст. 327 УК РФ к штрафу в размере 27 000 руб. В ходе судебного разбирательства по делу государственный обвинитель Хуснутдинова А.А. отказалась от обвинения Хайруллина Р.Ю. по ст.324 УК РФ. В этой связи суд прекратил уголовное преследование Хайруллина Р.Ю. по ст.324 УК РФ.

— Не знаю, что там записано, но судил меня Суханаев, которого я достаточно хорошо знаю! Ильшат Ильсарович еще сказал: если б не твои друзья, влепил бы тебе годика полтора-два.

Немного помолчали.

— Все эти хлопоты Салимханова, — продолжил Руслан Юрьевич, — оплачивались мною. В период с зимы до лета 2007 года я передал Ильгизару Абузяровичу тысяч девяносто за отказы в возбуждении уголовных дел по заявлениям лиц, недовольных работой моего предприятия. Кроме того Салимханов забирал половину прибыли ООО «МЦРПКТ», а это порядка 80 000–120 000 рубликов ежемесячно.

Заметив моё недоверие масштабами поборов, Руслан пояснил:

— Пусть эти суммы Вас не смущают. За период работы через ООО «МЦРПКТ» мы трудоустроили не менее 3 000 человек (!), каждый из которых за информационные услуги платил порядка 2 500 — 5 000 рублей! Так что брать было с чего.

Немного помолчав, наверное, взгрустнув о былом, собеседник продолжил:

— Газимову же и Челпанову моя судимость боком вышла. Я назначил им встречу, на которой предъявил претензии. Видеозапись этой беседы передал Ильгизару Абузяровичу, который и получил с них 400 000 рублей, дабы уголовное дело не возбуждалось. Более того, Челпанов был принуждён сотрудничать с милицией и предоставлять информацию по ОПГ «Боксёры», а Газимов стал сотрудничать с ОБЭП УВД города Набережные Челны.

После вербовки Газимов по заданию Салимханова познакомил меня с офицером ГИБДД Султанахметовым Маратом, который по указанию министра внутренних дел Татарстана разрабатывался по подозрению в причастности к регистрации машин-двойников.

В тот период, насколько я помню, в Альметьевске угнали автомобиль «КамАЗ», принадлежащий Гаманюку Владимиру Григорьевичу, сын которого служит в ДСБ МВД России. Салимханов ориентировал меня на получение сведений, которые поспособствуют розыску этой машины.

Султанахметову я помог наладить бизнес по сбору металлолома и «одолжил» ему 100 000 рублей. На этой основе время от времени встречались, болтали о том о сём. В одной из бесед Марат рассказал, что он поддерживает достаточно близкие отношения с дагестанским криминальным авторитетом, который в настоящее время скрывается от кого-то в Альметьевске.

Слово за слово выяснилось, что дагестанец этот — главарь одной из ульяновских ОПГ. Его сын — сотрудник патрульно-постовой службы милиции, а друг — начальник СКМ Ульяновской области. Костяк преступной группы состоял из дагестанских бандитов. ОПГ похищала на заводах «ВАЗ» и «УАЗ» неучтённую продукцию — автомобили-двойники. Не гнушалась ОПГ и угонами автотранспорта.

Памятуя задание Салимханова, я упросил Султанахметова познакомить меня с этим человеком. Поехали в Альметьевск, встретились с Ахмедом и быстро нашли с ним общий язык. Договорились, что для начала я куплю новенькую «ВАЗ-2112» аж за 80 000 рублей. Ахмед дал контакты для связи в Ульяновске.

Об этом я сообщил Салимханову. Было принято решение о проведении мною и оперуполномоченным Талиповым Ришатом оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка». Для этого мы выехали в Ульяновск. Переговоры с бандитами вели в коттедже, расположенном в центре города. Они передали нам «ВАЗ-2112», предупредив, что машина — «кредитная», то есть находится под залогом в банке. Я передал 80 000 рублей. Договорились о дальнейшем сотрудничестве.

В последующем эту машину я перегнал в Махачкалу и продал РУБОПовским друзьям Миргалиева Филюса Нуруллиновича.

По результатам выполнения этого задания Салимхановым И.А. было принято решение о проведении проверочной закупки пяти автомобилей и задержании участников Ульяновской ОПГ с поличным. Деньги, правда, брали не в кассе УВД, а собирали кто сколько может, где ни попадя.

Я созвонился с Ахмедом. Договорились, что передача машин состоится в Нурлате.

В Нурлат мы выехали на двух машинах: я, Салимханов И.А., начальник отделения по борьбе с угонами автомототранспорта с двумя своими операми, и Газимов Айдар (с какого боку смотрелся в этой компании бывший гаишник Газимов — вопрос к Ильгизару Абузяровичу).

В обусловленном месте встретились с Ахмедом и двумя его товарищами. Я и Салимханов показали деньги. Ахмед предложил поехать на стоянку для того, чтобы осмотреть машины.

Поехали. Ахмед сотоварищи на своей машине, я с Салимхановым — за ними на своей. Чуть поодаль ехали остальные участники нашей группы. На полпути Ахмед остановился и, подойдя к нашей машине, обвинил нас в том, что мы «ментов на хвосте притащили». Нам бы пояснить, что это наша вторая машина, в которой находятся водители для перегонки покупаемых авто. Но Ильгизар Абузярович дал команду «милиция, лежать-бояться», и мы стали задерживать Ахмеда. Вскоре подоспела подмога, и задержали всех.

Оказалось, что попутчики у Ахмеда были непростыми: один помощник депутата законодательного органа Ульяновской области, а второй — сотрудник милиции. Пытали их тут же, в машинах, и они показали место стоянки приготовленных к продаже двух «ВАЗ-2114» и двух «ВАЗ-2115».

На семи машинах мы вернулись в Набережные Челны к вечеру. Задержанных подняли в УВД.

Я, представившись майором уголовного розыска МВД Татарстана, расколол Ахмета на явку с повинной. Депутат сознался Салимханову в причастности к хищениям и продаже машин-«двойников». Телетайпом выяснили, что предлагаемые задержанными машины числятся в угоне.

К утру ульяновцев отправили в ИВС. Изъятые у них деньги (около миллиона рублей), ювелирные изделия и сотовые телефоны остались у Салимханова.

Ильгизар Абузярович стал оформлять документы на проведение обысков в Ульяновске, однако позже объяснил, что милицейское руководство договорилось. Задержанных отпустили, правда, ни денег, ни золота, ни телефонов и тем более машин им не вернули.

***

В один из летних дней 2007 года Салимханов вызвал меня в УВД. В кабинете сидели мужчина и женщина. Ильгизар Абузярович представил присутствующих: оперуполномоченный ОБЭП УВД города Набережные Челны Абдуллин Ренат Рафикович и его жена — Юлия Валерьевна, директор ООО «СТ-Пром», агент милиции.

Салимханов пояснил, что Юлия Валерьевна заключила со Стерлитамакским ООО «РеалАвто» договор поставки автомашины «КамАЗ», однако полученную предоплату менеджер Матюшкин похитил и скрылся. Директор ООО «РеалАвто» Гусев Алексей Викторович приехал в Челны и грозится обращением в прокуратуру, что чревато последствиями для Рената как офицера милиции. В этой связи Ильгизар Абузярович поручил мне встретиться с Гусевым и, представившись начальником службы безопасности ООО «СТ-Пром», убедить его, что его деньги в ближайшее время будут возвращены, а Матюшкин — найден и наказан.

Абдуллины заверили меня, что всё так и будет. Для передачи Гусеву Салимханов вручил мне документы, подтверждающие доводы Абдуллиных…

Собеседник замолчал, затем тяжко вздохнув, продолжил:

— Многим позже мне стало известно, что Абдуллина Юля была не просто секретным агентом милиции.

Её успехи на ниве сыска мне неведомы.

Вероятно, возглавляемые ею фирмы, в том числе и ООО «СТпром», так же как и моё ООО «Международный коммерческий центр «ТатСтройСервис», были оформлены в качестве легендированных предприятий славного ОБЭП МВД якобы для борьбы с коррупцией! Фактические же Абдуллина под чутким руководством Ильгизара Абузяровича кидала фирмы, с которыми заключала договора на поставку «КамАЗов» и спецтехники. А её муженёк Ренат Абдуллин, как в последующем выяснилось, тоже секретный агент Салимханова, совместно с Напалковым Олегом (не удивлюсь, если и он сексот чей-то) занимались обналичкой похищаемых денег через созданное ими ООО «АвтоСТАРком». Фирма эта была зарегистрирована на Рябова Виталия. В процессе расследования уголовного дела № 205544 они были задержаны, допрошены в качестве подозреваемых. Затем по звоночку весьма влиятельных покровителей освобождены из-под стражи, а материалы — изъяты из уголовного дела. А всё потому, что обнальное ООО «АвтоСТАРком» крышевал родственник Салимханова — начальник Набережночелниского межрайонного отдела Управления налоговых преступлений МВД по РТ. Покровительствовали Ильгизару Абузяровичу его родственники — начальник УВД Хусниев Файзулла, начальник службы криминальной милиции УВД Рустам Сабиров, начальник ОБЭП УВД, фамилия которого, по-моему, Абдрахманов.

Об этом мне уж потом следователь Асадуллин поведал.

Как говорится, знал бы прикуп — жил бы в Сочи. Однако прикупа я не знал, и вот с Вами в зоне беседы разговариваем.

Немного помолчав, Руслан продолжил:

— Выполняя задание Салимханова, я встретился с Гусевым в ресторане «Украина».

Будучи в весьма возбуждённом состоянии, Алексей Викторович ругался, грозился и едва в драку не кидался. Из его весьма сбивчивого монолога я понял, что в июне 2007 года ООО «Реал-Авто» выиграло тендер на поставку администрации города Стерлитамак автомобилей «КамАЗ-55111-015». Выиграть-то выиграло, а предмета договора, то есть машины, в наличии нетути, а обязательства исполнить надо, ибо контрагент весьма сурьёзен.

И давай Гусев Интернет мучить. В итоге его поиски увенчались успехом: в каком-то автосалоне ему дали номер телефона какого-то менеджера, который, возможно сможет помочь. Позвонил. Ответил некто представившийся Матюшкиным, пояснивший, что за 1 487 000 рублей в течение 2 недель он поставит Гусеву «КамАЗ» нужной модификации.

По рукам! Матюшкин отправил по факсу подписанный директором ООО «СТ-Пром» Абдуллиной Юлией Викторовной договор купли-продажи авто и счет на оплату. По условиям договора — предоплата 80 %, то есть 1 189 000 рублей, оставшиеся 20 % оплачиваются по факту поставки машины. Договор Алексей Викторович подписал, предоплату отправил и стал ждать счастливого завтра, мечтая, куда потратит дивиденды.

Через неделю Матюшкин сообщил, что ещё через неделю Гусев может приезжать за машиной.

27 июля 2007 года на звоночки Алексея Викторовича Матюшкин не ответил. И 28 июля не ответил, и 29 абонент был недоступен. В начале августа Гусев заподозрил неладное. Позвонил в офис ООО «СТ-Пром». Директор фирмы Юлия Викторовна, на сбивчивые претензии Гусева пояснила, что никакого договора с ООО «Реал-Авто» она не заключала, денег не получала и прервала разговор, упреждая возможные расспросы озадаченного Алексея Викторовича. На повторные звонки Гусева автоответчик ООО «СТ-Пром» включал факс.

Демонстрируя решительность, Алексей Викторович факсом направил Юлии Викторовне претензию с угрозой судебного разбирательства. Через пару-тройку дней Абдуллина факсом сообщила, что полученные от ООО «Реал-Авто» 1 189 000 рублей переданы ООО «Норкам». А спустя ещё пару-тройку дней позвонил назвавшийся Ренатом юрист ООО «СТ-Пром».

Так вот, этот юрист, как я понял, Юлин муж, разъяснил Гусеву, что перечисленные им на расчетный счет ООО «СТ-Пром» являются оборотными средствами ООО «Норкам». Затем факсом Ренат прислал расходный ордер, согласно которому ООО «СТ-Пром» 1 189 000 рублей наличными передало ООО «Норкам». Этот финансовый документ был рекомендацией за перечисленными в ООО «СТ-Пром» деньгами обращаться к ООО «Норкам»!!!

Ошарашенный таким поворотом событий Гусев прибыл в Челны и был полон решимости получить так нужный ему автомобиль!

Как мог я успокоил Алексея Викторовича. В соответствии с отработанной Салимхановым линией поведения вручил Гусеву документы, свидетельствующие, что его деньги перечислены ООО «Норкам», а также довёл до Алексея Викторовича заверения Абдуллиных. Гусев поверил мне, однако сетовал, что ему срочно нужен «КамАЗ», который он должен поставить администрации Стерлитамака.

В присутствии Гусева я перезвонил Салимханову и сообщил, что Алексей Викторович согласен с решением возникшей проблемы без обращения в правоохранительные органы, однако ему срочно нужен автомобиль «КамАЗ-55111-015». Ильгизар Абузярович был доволен таким результатом и поручил мне заверить Гусева, что «МЫ» ему поможем.

Из обрывков фраз этого телефонного разговора Алексей Викторович понял суть моего доклада, вероятно, приняв Салимханова за руководителя ООО «СТ-Пром». В этой ситуации было более чем уместно, прощаясь, пообещать Гусеву содействие в приобретении необходимого ему автомобиля.

После встречи с Гусевым я поспешил в УВД. Ильгизара Абузяровича подробности злоключений Алексея Викторовича не волновали. Салимханова заинтересовала потребность Гусева в приобретении «КамАЗа», и он сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться…

Салимханов поведал, что у него есть весьма выгодное коммерческое предложение по поставке леса. Дело за малым — нужно всего-то 20 000 000 рублей! А тут деньги сами в руки идут, «кредиторов» — как у дурака махорки!

Идея Ильгизара Абузяровича заключалась в следующем: я даю объявления о поставке машин «КамАЗ» в течение месяца после получения предоплаты в 80 % от стоимости товара. Полученные от контрагента деньги в присутствии свидетелей, то есть сотрудников ООО «МЦРПКТ», по договору поставки передаю подставному лицу, якобы для приобретения требуемого моему клиенту автомобиля. Затем эти денежки у подставного изымаю и через Ильгизара Абузяровича инвестирую сделку.

Естественно, придёт срок, когда клиент потребует предоставить ему товар либо возвратить деньги. Я должен буду разъяснить бедолаге, что нас самих «кинули»! Представить оправдательные документы. Если клиент обратится в милицию — Салимханов организует отказ в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления, на том основании, что между субъектами хозяйственной деятельности возникли гражданско-правовые отношения, подлежащие разрешению в арбитраже.

Пока суд да дело — инвестиции в течение шести месяцев принесут дивиденды, которыми рассчитаемся с «кредиторами», ещё и себе на хлеб с маслом останется.

На фоне встречи с Гусевым бизнес-предложение Салимханова выглядело весьма сомнительным. Видя мою нерешительность, Ильгизар Абузярович напомнил мне о кипе отказных материалов, которые в любой момент могут обернуться мне путёвкой в места не столь отдалённые. и взбодрил до кучи:

— …не дрейфь! Если даже поступит заява от терпил, то мои подчинённые или подчинённые моего друга Мингазова Вильсура откажут в возбуждении уголовного дела и отошлют неудачников в арбитраж решать гражданско-правовой спор между субъектами хозяйственных отношений! А арбитраж, сам понимаешь, решит взыскать с твоей фирмы с уставным капиталом 10 000 рублей 1 000 000 целковых! И что? Терпила этих денег в жизнь не увидит, объявят фирмёшку банкротом! Так мы новых десяток учредим! Да и други мои Шамов и Сорокин нас прикроют!

Ссылка на первого заместителя прокурора города и начальника Следственного управления при УВД по городу Набережные Челны несколько успокаивала.

Вспомнились пьяные побасёнки Салимханова о том, как Багаутдинов Айрат при его руководящей и направляющей роли через ООО «Севергазстройинвестколсантинг» фирмачей кидал. В Комсомольском ОВД было более тридцати отказных на эту фирму. Микрюков якобы пытался было возбудить уголовное дело, но заместитель прокурора города Набережные Челны Хайруллин сказал, что прокуратура не поддержит этого начинания.

Однако Салимханову верить — себя не уважать.

Но делать нечего, пришлось сообщить Гусеву «радостную весть»: «нами» изыскана возможность оказать ему содействие в приобретении так необходимого «КамАЗ-55111-015»! Алексей Викторович искренне и наивно благодарил за помощь! По телефону обсудили условия сделки.

Подготовленный мною и подписанный директором ООО «МЦРПКТ» Барышевой К.Н. договор купли-продажи автомобиля «КамАЗ-55111-015» за 1 487 000 рублей и счёт на 1 189 000 рублей, то есть 80 % цены сделки, был направлен ООО «РеалАвто».

Договор Гусев А.В. подписал, однако деньги переводить не спешил.

Алексей Викторович позвонил мне и фактически предложил несколько изменить условия договора: ООО «Реал-Авто» осуществляет предоплату в 500 000 рублей, а оставшуюся сумму выплатит по факту поставки машины. Я пояснил неприемлемость этого предложения.

В результате долгих препирательств сошлись на договоре купли-продажи с задатком в 500 000 рублей и оплатой ООО «РеалАвто» оставшейся суммы в течение банковского дня по требованию ООО «МЦРПКТ», которое будет выставлено после заключения с поставщиком соглашения о приобретении необходимого Гусеву автомобиля.

Через непродолжительное время ООО «РеалАвто» перевело ООО «МЦРПКТ» 500 000 рублей, о чём я проинформировал Салимханова.

Ильгизар Абузярович поручил мне подыскать человека, которому предстоит перед сотрудниками ООО «МЦРПКТ» сыграть роль представителя поставщика автомобиля «КамАЗ», а сам пообещал подготовить необходимые для этого действа документы — ксерокопию паспорта с фотографией подобранного мною «актёра».

Во исполнение задания Салимханова я нашёл бомжа, который за 10 000 рублей согласился сыграть роль в предстоящем спектакле. Привёл его в божеский вид: оплатил помывку в бане и стрижку в парикмахерской «Ларком», купил костюм и сфотографировал на цифровой фотоаппарат. Флэшкарту с фото преображённого «контрагента» передал Ильгизару Абузяровичу.

На следующий день Салимханов в своём служебном кабинете вручил мне паспорт жителя Коми-Пермяцкого округа, в котором красовалась фото бомжа, настоящий ИНН на имя владельца фальшивого паспорта и копию ПТС «КамАЗ-55111-015». При этом Ильгизар Абузярович изложил разработанную им легенду: я в газете «Из рук в руки» нашёл поставщика автомобиля «КамАЗ-55111-015», созвонился с ним и договорился о встрече в офисе для заключения договора купли-продажи.

Следуя моим инструкциям, бомж пришёл в офис ООО «МЦРПКТ», где с ним был заключен договор купли-продажи автомобиля «КамАЗ-55111-015», к которому прилагалась ксерокопия изготовленного Салимхановым паспорта и ИНН. Барышева К.Н. под расписку по расходнокассовому ордеру передала подставному предоплату в сумме 480 000 рублей. Это действо зрели находящиеся в офисе сотрудники ООО «МЦРПКТ».

В последующем денежки у бомжа были мною изъяты в обмен на ранее отобранные у него документы.

Фальшивый паспорт и 480 000 рублей (20 000 рублей были оставлены на счете ООО «МЦРПКТ» для уплаты налогов) я передал Салимханову И.А. в его кабинете. Разумеется, никаких документов при этом не оформлялось. Ильгизар Абузярович отказался даже возместить мои затраты на приведение подставного в подобающий вид, сделав отсрочку платежа до получения дивидендов.

Однако такая бережливость не помешала Ильгизару Абузяровичу тратить деньги на свои нужды.

08 октября 2007 года Салимханов из Москвы позвонил мне и рассказал весьма трогательную историю. Устав от трудов праведных, он вместе с женой Эльмирой Эмировной — ведущим специалистом Управления имущественных и земельных отношений администрации города Набережные Челны — собрался провести отпуск. на острове Куба! Благо зарплата капитана милиции позволяла! Да вот беда! Деньги и документы у незадачливого опера в метро спёрли! Вот и пришлось бедолаге просить у меня в долг 100 000 целковых на отпуск. Куда деваться — надо выручать мусора, слать ему денежку.

Мой протест достиг апогея, когда, возвратившись из отпуска, Ильгизар Абузярович дал понять: взятые в долг деньги отдавать он не намерен.

Раньше деньги Салимханов тупо вымогал за покровительство и ограждение меня от уголовной ответственности. Это более-менее понятно. Но эти 100 000 рубликов он брал в долг и клятвенно обещал вернуть их! Я и ранее не тешил себя надеждой на дивиденды от инвестируемого мною салимхановского проекта, но эти 100 000 целковых возмутили меня до крайности.

Я лихорадочно стал искать выход из этого замкнутого круга мусорского вымогательства.

На ловца и зверь бежит: по вопросу трудоустройства в ООО «МЦРПКТ» обратился Мухамадиев Темур Абдуллоевич — экс-повар гипермаркета «Перекресток». Я трудоустроил Темура. в нашу фирму на должность менеджера. В октябре 2007 года Барышева К.Н. ушла в декрет, и Мухамадеев без особых колебаний купил у неё ООО «МЦРПКТ» и возглавил это предприятие. Я скромненько довольствовался должностью менеджера. К концу года Темур Абдуллоевич прикупил ООО «Навигатор», пригласив меня на работу в качестве консультанта.

Это был идеальный вариант: Мухамадеев по всем вопросам консультировался со мною, но подпись на сделках ставил свою со всеми вытекающими последствиями.

Такое положение освобождало меня от необходимости платить Салимханову деньги за ограждение от ответственности по заявлениям граждан, недовольных нашими информационными услугами. Ведь я теперь не коммерсант, а скромный пролетарий!

Однако груз «прошлых заслуг» позволял Ильгизару Абузяровичу держать меня, как друга закадычного, за горло.

В начале января 2008 года Салимханов вызвал меня в УВД и пояснил, что у него есть желание осуществить выгодную сделку по купле-продаже горюче-смазочных материалов. Но нет возможности, ибо не хватает самой малости — ещё 20 000 000 рубликов! А посему я должен заключить ряд сделок на поставку «КамАЗов», получить предоплату, передать деньги Ильгизару Абузяровичу для приобретения ГСМ и ждать дивидендов, которыми возвратим «кредит».

Я попытался возразить: деньги ещё не возвращены Гусеву за обещанный ему «КамАЗ-55111-015».

Салимханов урезонил меня:

— С полученной прибыли и рассчитаемся с Гусевым. А то не дай Бог он в милицию обратится. Кто сядет? Правильно: Барышева! Ведь именно она подписывала договор, обналичивала деньги. А так — от продажи ГСМ получим дивиденды, с кредиторами рассчитаемся, да ещё и самим на хлеб с маслом останется!

Да… Предложение, от которого нельзя отказаться, ибо на карту поставлена судьба матери моего ребёнка.

Тем временем Ильгизар Абузярович продолжал:

— …не боись! У меня есть печать индивидуального предпринимателя Шашина Сергея Константиновича и паспорт Епифанова Ильи Алексеевича. Я изготовлю необходимые документы. Найдём бомжа, похожего на Епифанова. А дальше — всё как с Гусевым.

Делать нечего, пришлось соглашаться.

Убедить Мухамадиева в прибыльности купли-продажи «КамАЗов» не составило труда. Темур Абдуллоевич дал соответствующие объявления. Первым в эти сети попал директор Нефтекамского ООО «Уралстрой» Нурисламов Рустем Фанисович, с которым Темур Абдуллоевич заключил договор поставки «КамАЗов».

О полученной от ООО «Уралстрой» предоплате в сумме 2 360 000 рублей я сообщил Салимханову. Встал вопрос о создании реального образа Епифанова перед Мухамадиевым и К°. У Ильгизара Абузяровича я взял фотографию Епифанова и, что называется, пошёл в люди. Искал где ни попадя, но дней через пять нашёл мужика внешне похожего на Епифанова. За 10 000 рублей уговорил его принять участие в нашем гала-концерте. Затем по указанию Салимханова я поехал в Нефтекамск, где по паспорту Епифанова купил сим-карту и телефон, с которого и отправил соответствующую sms Мухамадиеву.

Вернувшись в Челны, я передал подставному полученные от Салимханова паспорт Епифанова, печать ИП Шашина и пакет документов, необходимых для заключения договора о поставке машин ООО «Навигатор», а также проинструктировал лже-Епифанова. Для создания «свидетельской базы» я попросил своего брата Бибякова Руслана присутствовать в кафе при переговорах и передаче денег Мухамадиевым лже-Епифанову.

При получении денег, следуя моим указаниям, лже-Епифанов пояснил Темуру Абдуллоевичу, что машины необходимо до 28 марта 2008 года забрать в городе Георгиевске из офиса ИП Шашина.

После этого спектакля мы вчетвером сели в машину. Я развёз Темура Абдуллоевича и Руслана, затем у лже-Епифанова забрал ранее переданные ему документы и денежки, полученные им от Мухамадиева.

Примерно через три дня я сообщил Салимханову, что деньги у меня. Ильгизар Абузярович назначил встречу в кафе «Пузов».

Следует отметить: тогда я реально опасался, что при получении денег Ильгизар Абузярович может задержать меня за попытку дать ему взятку в целях ограждения от ответственности Барышевой за мошенничество с Гусевым. В этой связи для подстраховки я привлёк Бибякова, попросил его подвезти меня по делам.

Заехали в банк, куда я зашёл один с сумкой, в которой находились деньги, отобранные у лже-Епифанова. Минут через двадцать я вернулся в машину и показал Руслану якобы полученные в банке деньги, пояснив, что они предназначены для передачи в долг Салимханову на покупку ГСМ. При этом отметил, что Ильгизар Абузярович наверняка откажется писать расписку, и попросил Бибикова со стороны понаблюдать, с кем на встречу приедет Салимханов, а также засвидетельствовать факт передачи ему денег.

Бибяков остался в машине у кафе, а я зашёл, занял столик и стал дожидаться Салимханова. Спустя непродолжительное время Руслан позвонил мне и сообщил, что Ильгизар Абузярович приехал один. Последний без труда выявил соглядатая и приказал убрать его. Я пошёл к машине, взял сумку с деньгами и отослал Руслана.

В кафе мы пообедали, естественно, за мой счёт. Затем Салимханов посадил меня в свою машину и приказал:

— Молчи, ничего не говори. Потом скажешь.

Примерно полтора километра до офиса ООО «Навигатор» ехали молча. Убедившись, что за нами никто не следит, Салимханов остановил машину и сказал, чтобы я вышел. При этом жестом показал, чтобы сумку с деньгами я оставил. Так 2 360 000 рублей ООО «Уралстрой» оказались у Ильгизара Абузяровича.

Неумолимо приближалось 28 марта 2008 года. Мы с Бибяковым и Лысовым во главе с Мухамадиевым на моей машинёшке поехали в Георгиевск за «КамАЗами». Мои попутчики были уверены, что мы реально едем за машинами. Всю дорогу Мухамадиев был «под мухой», пьянствовал то бишь, что помогало дурачить его. В пути следования я с приобретённого в Нефтекамске телефона слал Темуру Абдуллоевичу sms от имени Епифанова. Каждое такое сообщение воспаляло фантазии Мухамадиева о предстоящих прибылях. Даже SMS, что Шашин в настоящее время болеет и находится на лечении в Санкт-Петербурге, не вызвало особых опасений!

В Георгиевске мы остановились у аптеки. Темур Абдуллоевич были в изрядном подпитии, и по этой причине на переговоры с Епифановым я пошёл один. Это делалось согласно инструкции Салимханова — принижал свою роль собеседник.

Вернувшись после непродолжительной пешей прогулки по просторам славного града Георгиевска, я пояснил Мухамадиеву, что Шашин находится на излечении и по этой причине «КамАЗов» необходимой нам модификации пока не поставили. Однако можно получить самосвалы, но с доплатой порядка 180 000 рублей.

Про самосвалы я сказал с той целью чтобы убедить Темура Абдуллоевича, что поставщик реальный.

Мухамадиев от нового бизнес-предложения отказался и потребовал личной встречи с поставщиком для выяснения отношений.

Темур Абдуллоевич впал в отчаяние, когда в Георгиевске по указанному в договоре адресу вместо комфортабельного офиса ИП Шашина мы нашли развалины. Как мог я успокаивал его, пояснив, что организация может быть зарегистрирована по одному адресу, а фактически находится по другому.

Оправиться от потрясения Мухамадиев решил в Анапе, куда и двинула вся наша экспедиция.

Следует отметить, что пока мы ехали в Георгиевск, Мухамадиеву звонил представитель ростовского ООО «Марс» и интересовался поставкой «КамАЗов». Темур Абдуллоевич всё ещё наивно верил в перспективу торговли машинами и был увлечён идеей договора с ООО «МарС». Мои доводы об опрометчивости заключения новых контрактов в нашем положении не достигли должного результата. Из Анапы мы двинули в Ростов-на-Дону, где 01 апреля 2008 года Мухамадиев заключил договор с ООО «МарС» на поставку «КамАЗа». Примерно 11–12 апреля Мухамадиев обналичил и передал мне 1 357 000 рублей, полученных от ростовчан. Из этой суммы 1 107 000 рублей я передал Салимханову, а 250 000 рублей вложил в ООО «Навигатор», так как организация занималась трудоустройством и нуждалась в постоянной раскрутке. Ильгизар Абузярович каким-то образом узнал об этом и потребовал ещё 250 000 рублей, полученных от ООО «МарС». Пришлось мне продать свой «Мерседес 600» за 450 000 рублей, из которых 250 000 передать Салимханову.

Тогда же с Ильгизаром Абузяровичем обговорили, что хищение денег у ООО «МарС» спишем также на Епифанова.

Немного помолчав, собеседник продолжил свою повесть:

— Как говорится, сколь верёвочке ни виться.

Стали допекать кредиторы — директор ООО «Уралст-рой» Нурисламов Рустем Фанисович и его челнинский представитель Ульданов Рамиль Галимханович, директор ООО «МарС» Маркин Александр Васильевич со своим заместителем Иванчай Виктором Владимировичем. Все милицией и прокурорами с бандитами грозятся, всем, понимаешь ли, «КамАЗы» подавай.

А где их взять?

Мухамадиев, по понятной причине, безуспешно пытался созвониться с Епифановым и Шашиным. В одном из промежутков между очередным стаканом водки и телефонным звонком дебитору Темура Абдуллоевича осенило: ЕГО КИНУЛИ!!! Словом, застал я своего горе-директора в кабинете в неглиже, пьяного, путающегося в соплях и слезах.

Естественно, пришлось выслушать кучу упрёков и признаться: мы под Салимхановым, то есть под ОБЭПовской крышей, народ кидаем! Но Ильгизяр Абузярович от нас деньги кидальческие получает и в то же время грозится на нас же дело уголовное возбудить только потому, что Нурисламов ментом оказался, своих ОБОПовцев подтягивает! Так что наша крыша, дабы с ОБОПом не ссориться, предлагает деньги вернуть.

С Мухамадиева аж хмель сошёл. Не поверил мне, что в такой переплёт попал. Порывался в милицию или к прокурору идти сдаваться. Но я ему доходчиво объяснил, что явка с повинной — самый короткий путь в тюрьму! Кто подписывал договоры с «Уралстроем»? А с «МарСом» кто контракт заключал? А денежки кто обналичивал?

Иди, пиши заяву Салимханову, который всё это и организовал! Только что с тобою после этого будет? В лучшем случае сядешь, а то и без вести пропасть можно.

И ещё пришлось втолковывать Темуру Абдуллоевичу, что деньги мы не украли, а как бы одолжили, ну кредит беспроцентный у лохов получили. С других простаков будем по новым договорам деньгу брать, с прежними кредиторами рассчитываться, часть денег вложим в салимхановский бизнес, а с прибыли — со всеми рассчитаемся.

В этот же день в самый раз поступила заявка на два «КамАЗа» от Челнинского ООО «Дакар». Труда не составило убедить Мухамадиева подписать договоры, ну и так далее..

Деньги от «Дакара» поступили 28 и 30 апреля в сумме 3 070 000 рублей.

Радость эта была омрачена визитом в наш офис ростовских кредиторов Маркина и Иванчая. Доводы, что нас самих кинули, на них должного впечатления не произвели. А посему стопы свои они направили прямиком в милицию. Одна радость — в ОБЭП УВД, то есть прямо к Салимханову! И было это аккурат 29 апреля!

Беда одна не ходит: 01 мая наш башкирский кредитор Нурисламов обратился в Отдел Управления по борьбе с организованной преступностью в МВД по Республике Татарстан с дислокацией в городе Набережные Челны с заявлением о привлечении нас к уголовной ответственности за мошенничество.

Но Салимханова всё это словно не касалось: он требовал денег, денег и ещё раз денег!

Во время нашего с Мухамадиевым нелицеприятного разговора о наших перспективах в офис позвонил Ильгизар Абузярович и приказал полученные от ООО «Дакар» деньги перевести на счёт ООО «АвтоСТАРком». Это было весьма кстати в данной ситуации! И я попросил Салимханова, чтобы он передал мне документы, необходимые для этой финансовой операции. Он согласился, и мы договорились встретиться у магазина «Пятёрочка».

Темуру Абдуллоевичу я сказал:

— Ты не верил, что нас крышует Салимханов? Именно он сейчас звонил, требовал, чтоб деньги мы перевели в «АвтоСТАРком», и сейчас он привезёт необходимые для этого документы.

Мухамадиев поверил мне только после того, как воочию убедился, что Салимханов передал мне документы для перевода денег в «АвтоСТАРком». С этого времени Темур Абдуллоевич осознанно стал участником руководимой Салимхановым преступной группы.

Темур Абдуллоевич обналичил полученные от «Дакар» деньги и 2 000 000 рублей перевёл на счёт «АвтоСТАР-ком», а оставшуюся сумму я оставил у себя для последующего возврата Нурисламову и Маркину, чтобы они отозвали из милиции свои заявления. Позже Салимханов обвинил меня в крысятничестве и отобрал эти денежки.

А неприятности наши росли как снежный ком!

Оказалось, что ООО «Дакар» крышевал какой-то ба-а-альшой милицейский чин! Вероятно, по его поручению мне позвонил начальник ОБЭП Автозаводского ОВД целый подполковник милиции Низамиев Анур Мухаметзарифович и порекомендовал вернуть «Дакару» денежки. В свою очередь я посоветовал Ануру Мухаметзарифовичу этот вопрос решить с Салимхановым и Мингазовым.

Естественно, о звонке Низамиева я незамедлительно сообщил Ильгизару Абузяровичу, который порекомендовал мне просто посылать этого попрошайку на., ну вы поняли. Уж не знаю, что заставило Салимханова пойти на попятную, но через непродолжительное время он перезвонил мне и приказал деньги «Дакару» вернуть, при этом, правда, не пояснив, из каких шишей! Сам-то Ильгизар

Абузярович не собирался возвращать переведенные в «АвтоСТАРком» дакаровские рублики.

Тем временем в наши сети попал директор ООО «Промсервис» Гайсин Ильдар Назипович, с которым Мухамадиев 15 мая 2008 года заключил договор на поставку аж четырёх «КамАЗов»! Словом, 16 мая 2008 года «Пром-сервис» перечислил нам 5 053 000 целковых!!! Часть из этой суммы была возвращена ООО «Дакар», а остальные, по указанию Ильгизара Абузяровича были перечислены на счет ООО «АвтоСТАРком».

Эти денежки Салимханов предложил «списать» опять на подставное лицо. С этой целью я передал Ильгизару Абузяровичу паспорт бомжа. Салимханов изготовил фотокопию документа, в которой поменял номер паспорта, прописку, фотографию и фамилию бомжа на Владимирова Владимира Аркадьевича (Ильгизар Абузярович ещё хвалился, что изготовленную им фотографию даже система «Сова» не распознает!). По переданным Салимхановым документам Мухаметгалиев «принял» на должность менеджера ООО «Навигатор» Владимирова, а затем обратился в милицию с заявлением о том, что Владимир Аркадьевич получил для приобретения «КамАЗов» 4 350 000 рублей и скрылся!

Запущенная заявлениями Нурисламова и Маркина машина правосудия шатко-валко, но всё же зашевелилась. Засуетился и Салимханов. Имитируя своё деятельное участие в разрешении возникших проблем, он заверял: всё под контролем, в бега уходить — себе дороже, ибо это будет истолковано как признание вины. Придерживаться отработанной легенды: проходимцы Епифанов и Владимиров кинули ООО «Навигатор», и я с Мухаметгалиевым — потерпевшие.

Как бы в подтверждение этих увещеваний ОБЭП и ОБОП отказали Нурисламову в возбуждении уголовного дела по его заявлению о привлечении меня и Мухаметгалиева к ответственности. Ильгизар Абузярович, естественно, поставил это себе в заслугу, которую мне пришлось, так же естественно, оплатить.

Вынесший 30 мая 2008 года постановление об отказе в возбуждении уголовного дела старший оперуполномоченный ОРЧ-6 по линии БОП УВД Сафин Рафат Рафинадович без протокола разъяснил Нурисламову бесперспективность его чаяния потому, что ООО «Навигатор» кидает бедолаг под патронатом ОБЭП УВД в лице Мингазова и Салимханова.

После этого Рустем Фанисович стал пугать меня бандитами. На эти угрозы я реагировал адекватно: «забивай стрелку», будем разбираться!

Затем мне стали названивать непонятные личности и угрожать расправой, если я не верну долг Нурисламову.

На мои сетования Ильгизар Абузярович только посмеивался:

— Ничего не бойся! Пусть Нурисламов только попробует от слов перейти к делу — глазом не успеет моргнуть, как на нарах окажется!

Это меня мало утешало. Хорошо капитану милиции рассуждать об угрозах, которые лично его не касаются.

А обстановка накалялась. Как-то в начале мая 2008 года поехал я в Сарманово. На трассе меня «подрезал» Мерседес. Ехавшие в нём парни представились солнцевскими братками. Уложив меня лицом в грязь, они передали привет от самого «Михася» и доходчиво растолковали, что меня ждёт, если в течение недели я не верну деньги Рустему Фанисовичу.

О произошедшем я немедленно сообщил Салимханову. Тот — Жгуну.

Владислав Александрович пообещал всех потерпевших по моему делу на уши поставить! И действительно: борцы с организованной преступностью многим моим партнёрам по бизнесу недвусмысленно втолковали: не дай Бог что со мною случится.

Такой манёвр, надо полагать, отбил желание у братков представлять интересы моих кредиторов!

Тем временем по поручению Салимханова я послал Мухамадиева в ОБЭП Автозаводского ОВД писать заявление на негодяев Шашина, Епифанова и Владимирова, которые вероломно кинули ООО «Навигатор» на огромные деньги, чем не только причинили финансовые убытки, но и нанесли ущерб деловой репутации фирмы! Создавая видимость активного розыска мошенников (читай: самого себя), в конце мая 2008 года Салимханов организовал командировку в Георгиевск для опроса Шашина и Епифанова. Не без участия Ильгизара Абузяровича начальник ОРЧ по линии БЭП подполковник милиции Галимзянов Рафис Рахимзянович настрочил Хусниеву Ф.Ф. рапорт с предложением поручить это сверхважное мероприятие не кому-нибудь, а своему заместителю Салимханову И.А.

В эту командировку Ильгизар Абузярович прихватил и своего племянника Ленара — опера ОБЭП УВД, а также меня и Мухамадиева. Само собой, поехали на моей машине и за мой счёт. Покрутившись денёк для порядку в Георгиевске, отметив там командировочные удостоверения, «опергруппа» двинула в Адлер отдохнуть от трудов праведных.

Там Салимханов впервые высказал мнение о необходимости избавиться от Мухамадиева для того, чтобы «списать» на него все хищения. Ильгизар Абузярович предложил мне столкнуть с пирса изрядно пьяного Темура Абдуллоевича, после чего он — Салимханов под видом оказания помощи Мухамадиеву прыгнет в воду и утопит его. От этого намерения я отговорил Ильгизара Абузяровича, сославшись на то, что вокруг много людей.

Это был первый звоночек, что не всё так гладко в прожектах Ильгизара Абузяровича.

Не успели мы вернуться в Челны, как начальник ОБЭП Автозаводского ОВД города Набережные Челны подполковник милиции Низамиев Анур Мухаметзарифович по телефону сообщил, что у директора ООО «Промсервис» Гайсина лопнуло терпение, и он обратился с заявлением о привлечении меня к уголовной ответственности за мошенничество. Я попросил Низамиева передать трубку Ильдару Назиповичу и по телефону заверил последнего, что в ближайшее время рассчитаюсь с ним лишь в том случае, если он заберёт своё заявление. Естественно, об этом я незамедлительно проинформировал Салимханова. Как уж там развивались события — точно не знаю, но по заявлению Гайсина было отказано в возбуждении уголовного дела. Естественно, Салимханов потребовал за это денег.

Тем временем по заявлению Мухамадиева сочетанному с результатами командировки Салимханова: «19 июня 2008 года следователь СО при Автозаводском лейтенант юстиции Исламов М.Р., рассмотрев заявление Мухамадиева Т.А. о хищении неустановленным лицом 19 мая 2008 года у ООО «Навигатор» 4 350 000 рублей под предлогом приобретения 3 а/м «КамАЗ-65115-017» возбудил уголовное дело № 205544 по ч.4 ст.159 УК РФ.»

Однако наши горе-кредиторы тоже времени зря не теряли — Гайсин, Нурисламов и Марков завалили жалобами все инстанции и даже порывались на личный приём к министру внутренних дел Татарстана Сафарову А.А.! Но Салимханов и здесь изгибнулся так, что в приёме им было отказано. И за это пришлось платить.

Позже они, заручившись поддержкой весьма влиятельного человека, всё же прорвались на личный приём к Хусниеву, который и дал команду возбудить уголовные дела по заявлениям Гайсина, Нурисламова и Маркова. Стараниями Салимханова по заявлениям Гайсина, Нурисламова и Маркова уголовные дела возбудили, но по фактам хищения денег ООО «Промсервис», «УравлСтрой» и «МарС» в ООО «Навигатор»! Затем все эти дела были соединены в одно производство за № 205544, по которому Мухамадиев был признан потерпевшим, а Гайсин, Нурисламов и Марков — СВИДЕТЕЛЯМИ^!!), то есть самыми бесправными участниками процесса.

И за это Ильгизару Абузяровичу были дадены денежки, которые он, к слову сказать, отрабатывал.

Как-то Салимханов сказал, что договорился с заместителем начальника СУ при УВД города Набережные Челны Ренатом Ильгизаровичем Мардановым и я должен с ним встретиться по поводу расследования вышеуказанного уголовного дела. Я пошёл к Марданову. В его кабинете был следователь Бадртдинов Ленар. Ренат Ильгизарович предложил мне уговорить Мухамадиева взять всю вину на себя. Я отказался. Марданов стал угрожать мне арестом. На этом наши переговоры закончились. О результатах этой встречи я сообщил Салимханову. Через несколько дней после этого Ильгизар Абузярович похвалялся, как он за несговорчивость подловил Рената Ильгизаровича на вымогательстве взятки от Гайсина, который хлопотал о моём аресте!

Тем не менее вся эта возня привела меня к пониманию, что для Салимханова я просто кошелёк и ничего более. Как бы ни старался Ильгизар Абузярович, рано или поздно уголовное дело выйдет из-под его контроля. А это значит одно: Салимханов потеряет только кормушку, а я отправлюсь снова на нары. Свобода никаких денег не стоит. Следовательно, нужно сделать всё, чтобы рассчитаться с кредиторами.

Я отдал Мухамадиеву 1 000 000 кровно мною заработанных рубликов, чтоб денежки эти Темур Абдуллоевич передал Нурисламову, который всех больше усердствовал в привлечении меня к ответственности. Не просто отдал рублики, но и заверил Рустема Фанисовича в нашем твёрдом намерении в ближайшее время рассчитаться с ним, а также убедил его забрать заявление из УВД.

Это была непростительная ошибка! Лучше бы я перешагнул через себя и свои амбиции и лично передал деньги Нурисламову…

Но из песни слов не выкинешь.

Мухамадиев с этими деньгами пропал! На мои звонки отвечал бессвязными пьяными отговорками, наотрез отказывался не только от встречи, но даже сообщить о своём месте нахождения не пожелал.

О случившемся пришлось сообщить Салимханову. Тот через возможности подразделения специальных технических мероприятий УВД установил, что последний телефонный разговор со мною Темур Абдуллоевич вёл из городка Татарска, что в 150 километрах от Омска. Вскоре я разыскал Мухамадиева, пропивающего остатки былой роскоши в единственной в Татарске гостинице. Темур Абдуллоевич оправдывался: деньги у него в поезде украли. Не убивать же его за вероломство и разгильдяйство, которому я и сам был виною. Разногласия закончились отдыхом во Владивостоке.

В начале августа 2008 года я находился в Москве. От дел насущных меня отвлёк телефонный звонок.

— Привет! Как житьё? — раздался в трубке голос Ильгизара Абузяровича.

— Судя по твоему звонку, — не очень, — ответил я.

— С проницательностью у тебя всё океюшно! — хохотнул в трубку Салимханов. — Тебя можно поздравить!

— С чем ещё?

— С объявлением в розыск тебя и Мухамадиева. Так что иди и сдавайся.

— В смысле? — не понял я.

— В прямом! Иди к следователю и исповедуйся, как негодяи Епифанов, Шашин и Владимиров кинули честного предпринимателя Мухамадиева!

Я потребовал гарантий, что меня самого не арестуют. Салимханов побожился и организовал встречу с начальником отдела следственной части следственного управления при УВД города Набережные Челны старшим лейтенантом юстиции Бадртдиновым Ленаром Ильгизовичем.

— Вы не поверите, — хохотнул собеседник — но эта встреча происходила. в музее УВД, куда Ленар Ильгизович, вероятно, опасаясь подслушки в своём кабинете, увлёк меня и Ильгизара Абузяровича!

— Символично, — согласился я.

— И даже очень, — согласился собеседник и продолжил: — Салимханов представил меня Бадртдинову чуть ли не бесценным агентом ОБЭП(!), но это не оказало на Ленара Ильгизовича абсолютно никакого воздействия. Он бесстрастно поведал, что моя история ему достаточно известна. Для начала надо отменить розыск на меня и Мухамадиева, дело пустяковое! И стоит этот пустячок всего. — на клочке бумаги он вывел сумму и передал через Салимханова мне. Там было начертано 400 000. Пришлось соглашаться. (Всего же с июля 2008 по август 2009 года мною Ленару Ильгизовичу через Ильгизара Абузяровича было передано 1 250 000 целковых! Я продал всё, что у меня было нажито честным трудом: автомобиль «ВМV-525».)

— И что?

— Да ничего. После того как я в кафе АЗС «Кавказ» передал Салимханову для Бадртдинова первые 250 000 рубликов, Ленар Ильгизович допросил меня в качестве подозреваемого. Я, естественно, показал, что как менеджер ООО «Навигатор» знал о сделках Мухамадиева с Епифановым и Владимировым, и с ООО «Промсервис», «Уравл-Строй» и «МарС», но!.. Но с указанными контрагентами Темура Абдуллоевича никогда лично не встречался, к сделкам этим не имел никакого отношения, и денег от этих сделок в глаза не видел!

Бадртдинов скрупулёзно записал мои показания и. нагнал меня под подписку о невыезде.

Из материалов уголовного дела: 08 мая 2008 года старший оперуполномоченный ОБЭП УВД г. Н. Челны капитан милиции Акчурин С.Р., рассмотрев материалы проверки КУСП УВД-531 от 29.04.2008 г. по заявлению директора ООО «МарС» Маркина А.В. установил, что «… имеющимися материалами проверки не определён умысел Епифанова И.А. на совершение хищения денежных средств, усматриваются договорные, гражданско-правовые отношения между ООО «Марс», ООО «Навигатор» и представителем ИП Шашина С.К. Епифановым И.А., споры по поводу которых разрешаются в гражданско-правовом порядке», постановил отказать в возбуждении уголовного дела в отношении Мухамадиева Т.А.

13 мая 2008 года заместитель прокурора города Набережные Челны Хайруллин С.Ф. отменил это постановление Акчурина С.Р., указав на необходимость организации полноценной проверки заявления Маркина А.В. о чем доложить в срок до 10 суток с момента получения данного постановления.

Акчурин С.Р. организовал полноценную проверку заявления Маркина А.Р. — запросил телетайпом УВД г. Георгиевска Ставропольского края о регистрации в налоговом органе ИП Шашина С.К. и не дожидаясь ответа по тем же основаниям 24 мая 2008 года отказал в возбуждении уголовного дела.

29 мая 2008 года Хайруллин С.Ф. издал новое постановление, которое отличается от старого только датой!

30 мая 2008 г. оперуполномоченный по ОВД ОУБОП МВД по РТ капитан милиции Сафин Р.Р., рассмотрев материал проверки № 88 (КУСП УВД г. Н.Челны № 557 от 01.05.2008 г. по заявлению директора ООО «УралСтрой» Нурисламова Р.Ф. отказал в возбуждении уголовного дела на Мухамадиева Т.А., усмотрев лишь гражданско-правовой спор хозяйствующих субъектов.

09.06.2008 г. первый заместитель прокурора города Набережные Челны Шамов П.А., отменил вынесенное

Сафиным Р.Р. постановление, дав указание опросить Шашина С.К. и Епифанова И.А., а также провести документальную проверку финансово-хозяйственных отношений между ИП Шашиным С.К., ООО «Навигатор» и ООО «УралСтрой».

05 июля 2008 года следователь СЧ СУ при УВД лейтенант юстиции Галяутдинов Л.М. возбудил уголовные дела по ч.4 ст.159 УК РФ:

- № 205730 по заявлению Нурисламова Р.Ф. и рапорту старшего оперуполномоченного ОБЭП УВД капитана милиции Акчурина С.Р., зарегистрированным в КУСП УВД № 557 от 01.05.2008 г. и КУСП Автозаводского ОВД № 13451 от 03.07.2008 г. о хищении в период с марта по май 2008 года неустановленными лицами в неустановленном месте у ООО «Навигатор» — 2 460 000 рублей и ООО «УравлСтрой» — 2 720 000 рублей путём обмана и злоупотребления доверием при заключении договоров с ООО «Навигатор» по продаже автомобилей «КамАЗ-65116» за 1 140 000 рублей, «КамАЗ-45143-13-15» за 1 320 000 рублей. В свою очередь ООО «Навигатор» заключило аналогичный договор с ООО «УралСтрой» по продаже «КамАЗ-65116» за 1240 000 рублей, «КамАЗ-45143-13-15» за 1 480 000 рублей.

- № 205731 по заявлению Маркина А.В. и рапорту старшего оперуполномоченного ОБЭП УВД капитана милиции Акчурина С.Р., зарегистрированным в КУСП УВД № 531 от 29.04.2008 г. и КУСП Автозаводсткого ОВД № 13452 от 03.07.2008 г. о хищении в период с марта по май 2008 года неустановленными лицами в неустановленном месте у ООО «Навигатор» — 1 320 000 рублей и ООО «МарС» — 1 357 000 рублей путём обмана и злоупотребления доверием при заключении договоров с ООО «Навигатор» по продаже автомобилей «КамАЗ-55111-017-015» за 1 320 000 рублей. ООО «Навигатор» в свою очередь заключило аналогичный договор с ООО «МарС» по продаже «КамАЗ-55111-017-015» за 1 367 000 рублей.

08 июля 2008 заместитель руководителя СО при УВД капитан юстиции Марданов Р.И., установил, что вышеуказанные преступления совершены с участием одной и той же организации ООО «Навигатор» и, вероятно, одной и той же группой неустановленных лиц. А посему постановил уголовные дела соединить в одно производство за № 205544, и поручил его расследовать начальнику отдела СЧ СУ при УВД города Набережные челны старшему лейтенанту юстиции Бадртдинову Л.И.

01, 12 и 14 июля 2008 года Бадртдинов Л.И. признал потерпевшими по уголовному делу № 205544, соответственно, Гайсина И.Н. Нурисламова Р.Ф. и Маркина А.В.

14 августа 2008 года срок расследования уголовного дела № 205544 был продлён до 19 сентября 2008 года. По истечении этого срока Бадртдинов Л.И. установил, что к совершению указанных преступлений причастны Мухамадиев Т.А., Владимиров В.А. и Хайруллин Р.Ю.

Последний показал, что директор ООО «Навигатор» Мухамадиев Т.А. полученные от ООО «УралСтрой», «МарС» и «ПромСервис» передал менеджеру своего предприятия Владимирову Владимиру Аркадьевичу и представителю ИП Шашина С.К. Епифанову Илье Алексеевичу. Учитывая, что Мухамадиев Т.А. от следствия скрылся, Бадртдинов Л.И. Хайруллину Р.Ю. избрал меру пресечения в виде подписки о невыезде, а предварительное следствие по уголовному делу № 205544 приостановил, поручив розыск Мухамадиева Т.А. ОУР УВД города Набережные Челны.

19 ноября 2008 года предварительное расследование возобновлено в связи с задержанием Мухамадиева Т.А., который показал, что полученные от вышеуказанных ООО он передал Владимирову В.В. и Епифанову И.А.

Бадртдинов Л.И. установил, что указанные преступления совершены лицами, представившимися Владимировым В.В. и Епифановым И.А. (в ООО «Навигатор» Владимиров В.В. трудоустроился по подложному паспорту, а использованный при заключении договора между ООО «Навигатор» и ИП Шашиным паспорт утерян Епифановым И.А. в 2006 году).

27 ноября 2008 года начальник отдела СЧ СУ при УВД города Набережные Челны Бадртдинов Л.И. постановил прекратить уголовное преследование в отношении подозреваемого Хайруллина Р.Ю. и продолжить предварительное следствие по уголовному делу № 205544 в отношении Рябова В.Л. и неустановленных лиц, подозреваемых в совершении преступлений. На следующий день, то есть 28 ноября 2008 года, предварительное расследование Бадртдинов Л.И. приостановил в связи с тем, что лица, подлежащие привлечению в качестве обвиняемых, не установлены и поручил ОУР и ОБЭП УВД города Набережные Челны найти виновных!!!

***

Мне бы радоваться, но Салимханов не давал расслабиться: настаивал на необходимости убийства Мухамадиева в целях списания на него всех грехов и огрехов ООО «Навигатор». Я принципиально был против такого решения, а ничего не ведавший Темур Абдуллоевич тихо-тихо боролся с зелёным змием на съёмной квартире. И удавалось ему это только потому, что Ильгизар Абузярович не знал адреса его пребывания.

— Пока этот алкаш бегает, — убеждал меня Салимханов, — ты можешь смело всё валить на него. Но как только Мухамадиеву опера отвесят пару-тройку оплеух, он как грецкий орех расколется. И тогда никакие отговорки тебе не помогут. Так что выбирай: или ты валишь на Мухамадиева, или…

— С подачи Мухамадиева закроют не только меня, но и тебя! Мухамадиев осведомлён о твоей руководящей и направляющей роли в нашем деле! Он неоднократно наблюдал со стороны, как ты денежки получал от меня! Так что подсуетись и отработай полученные бабки, — вспылил я.

— Не улетай! Чтоб закрыли меня, надо чтоб поверили ему! А верить-не верить будут те, кто со мною в доле. Клевета жуликов на честных оперов — явление не новое, так что давай отрабатывай отказные на тебя и Барышеву — решай вопрос с Мухамадиевым, — рассудительно подвёл черту Ильгизар Абузярович.

Вместе с гудками в телефонной трубке по моей спине пробежал холодок ужаса: а что, собственно, мешает Салимханову организовать убийство меня, любимого?!!! Нет, гнал я эту мысль. В блудняк втащить — одно, а убийство — совсем другое. Духу не хватит на это у Ильгизара Абузяровича. Однако чем чёрт не шутит — шептало мне подсознание.

О требованиях Салимханова я рассказал Темуру Абдуллоевичу… После того как приступ истерии прошёл, я предложил Мухамадиеву имитировать его убийство:

— Купим в морге труп, приоденем его в твою одёжку, снабдим твоими документами и сожжем в машине. С операми я договорюсь, подтвердят твоё убийство. — уговаривал я.

— … мама, — всхлипывал Темур Абдуллоевич, — мама у меня больна-а-ая, не перенесёт моей смерти-и-и, — вновь забился в истерике Мухамадиев.

«Дела», — подумал я. Если Салимханов найдёт и убьет Мухамадиева, то все подозрения падут на меня!

Не мудрствуя лукаво, я позвонил оперу уголовного розыска Автозаводского ОВД Саше, фамилия, по-моему Самсонов, и сообщил адрес, по которому укрывается от правосудия Темур Абдуллоевич. Спустя непродолжительное время Саша сообщил, что Мухамадиева задержали, и начальник криминальной милиции Автозаводского ОВД как кулак комбедовца его метелит, на явку с повинной раскручивает. Время было около полуночи. О задержании и истязаниях Темура Абдуллоевича я сообщил Салимханову, который назначил мне срочную встречу у своего дома.

В моём присутствии Ильгизар Абузярович кому-то звонил, ругался, угрожал. в итоге сказал, что всё уладил и назвал стоимость этой услуги.

Позже Темур Абдуллоевич рассказывал, как его задержали, как избивали, требуя во всём сознаться. Не успел кат войти в раж, как словно по щучьему велению пыл его кто-то остудил, и отношение к Мухамадиеву кардинально изменилось.

После получения названной суммы Бадртдинов 27 ноября 2008 года прекратил уголовное преследование меня и Мухамадиева, а уголовное дело № 205544 приостановил в связи с тем, что лица, подлежащие привлечению в качестве обвиняемых, не установлены.

Позже уже при рассмотрении уголовного дела судья Набережночелниского городского суда Сахипов Агля Гиндуллович в зале суда, оценив эти процессуальные решения, постановленные без проведения опознаний, очных ставок, анализа показаний и других доказательств по делу, спросил, сколько я заплатил за это.

— Один миллион двести пятьдесят тысяч рублей, ваша честь! — пробормотал я.

— Оно и похоже, — согласился Агля Гиндуллович и обращаясь к Салимханову, сказал: — Лет 10 назад я тебя арестовал бы в прямо в зале суда.

***

Казалось бы, наши страдания стараниями Салимханова и Бадртдинова на этом и прекратились. Ан нет! Какие-то механизмы следствия приходили в движение, расследование возобновлялось и поручалось новому следователю. Нас снова допрашивали, но уже как свидетелей. Эти допросы ровным счётом ничего нового не привносили, и расследование вновь приостанавливалось, затем возобновлялось, и, как в калейдоскопе, следователи менялись.

Из материалов уголовного дела: 30 декабря 2008 года заместитель начальника ГСУ при МВД по РТ полковник юстиции Китов И.С. отменил постановление Бадртдинов Л.И. о приостановлении производства по делу в связи с тем, что расследование проведено не полно, выполнены не все возможные следственные действия.

19 января 2009 года уголовное дело № 205544 принял к производству следователь СЧ СУ при УВД г. Н. Челны капитан юстиции Нечаева О.М., 09 февраля 2008 года дело передано следователю СЧ СУ при УВД г. Н. Челны лейтенанту юстиции Латыповой З.И., которая не привнеся абсолютно ничего нового в постановление Бадртдинова Л.И. 19 февраля 2009 года вновь приостановила предварительное расследование.

26 февраля 2009 года по устному запросу с рег.№ 8/700 уголовное дело № 205544 в 14 томах!!! было направлено заместителю министра внутренних дел по РТ генерал-майору юстиции Вазанову А.Ю.

Чем закончилась очередная инспекция дела из материалов не усматривается.

Этот вялотекущий процесс длился до августа 2009 года, пока уголовное дело не попало следователю СЧ ГСУ при МВД по РТ лейтенанту юстиции Тимуру Ильдаровичу Асадуллину.

Передаче уголовного дела предшествовал один о-о-чень значимый факт. Во время совместного распития спиртного Салимханов настойчиво приглашал меня на день рождения к своему другу в Оренбургскую область. При этом Ильгизар Абузярович предлагал поездку сохранить втайне от окружающих, да впридачу и телефоны с собой не брать — чтоб никто не беспокоил… Я понял, что это поездка в один конец. Для меня.

Конечно, я не выказал своей догадки, но с этого времени стал ухо с Ильгизаром Абузяровичем держать востро!

Тем временем Асадуллин снюхался с Нурисламовым и повёл расследование по указываемому последним направлению!

24 сентября 2009 года Джампулат Ахметов, который в тот период являлся старшим опером ОБЭП Менделеевского ОВД, заманил меня в милицию якобы для опроса по какому-то левому делу. Я пришёл на всякий случай с адвокатом Кирсановой Галиной Олеговной. Джампулат с опером без особых церемоний загрузили меня в машинёшку и айда в Казань. Ладно, не отказали в проезде Кирсановой.

Уже в пути Джампулат разъяснил, что везёт меня на очную ставку с директором ООО «РеалАвто».

Это повергло меня в шок! Ретроспективный взгляд напомнил мне Абдуллиных, Матюшкина и разводку наивно-доверчивого Алексея Викторовича Гусева…

В висках стучало: здесь вину на Епифанова и Владимирова свалить не удастся.

Из материалов уголовного дела: 08 августа 2008 года директор ООО «Реал Авто» Гусев А.В. обратился к прокурору города Набережные Челны с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении ООО «Международный центр развития…» в связи с хищением 500 000 руб. 18 августа заявление было передано начальнику УВД, и 06 сентября 2008 года оперуполномоченный ОБЭП Автозаводского ОВД капитан милиции Гареев Р.И., рассмотрев материал КУСП № 17469 от 28.08.208 г. по заявлению директора ООО «Реал Авто» отказал в возбуждении уголовного дела, так как между заявителем и ООО «Международный центр развития…» сложились гражданско-правовые отношения.

28 октября 2008 года заместитель прокурора г. Н.Челны Ашрафуллин Р.Т., отменил это постановление, указав на необходимость истребовать из ЕРЦ документы о деятельности ООО «Международный центр развития»;

опросить Абдуллину Ю.В., Хайруллина Р.Ю., Барышеву К.Н., установить и опросить Рината, Валеру, Тимура, Руслана.

01 ноября 2008 т года, не выполнив ни одного из указаний Ашрафуллина Р.Т., Гареев Р.И вновь отказал в возбуждении уголовного дела. 07 июля 2009 года заместитель прокурора г. Н.Челны Ярулин Р.Н. отменил постановление Гареева Р.И., дав последнему новые указания.

Запрос начальника отдела ГСУ при МВД по РТ Акламова З.Р. рег.№ 8/4075 от 30 июня 2009 года освободил Гареева Р.И. от необходимости отписываться от заявления Гусева А.В. и 14 июля 2009 года материал проверки были направлены в ГСУ при МВД по РТ.

07 августа 2009 года следователь СЧГСУ при МВД по РТ лейтенант юстиции Т.И. Асадуллин, рассмотрев вышеуказанные материалы, установил, что 18 августа 2007 года между ООО «Международный центр развития производственных и кадровых технологий» и ООО «Реал Авто» был заключён договор № 00077 на поставку автомобиля «КамАЗ-55111-017-15». По этому договору 03 октября 2007 года генеральным директором ООО «Реал Авто» Гусевым А.В. была произведена предоплата в сумме 500 000 рублей, которую обналичили и похитили сотрудники ООО «Международный центр развития производственных и кадровых технологий».

На этом основании Асадуллин Т.И. возбудил уголовное дело № 243294 по ч.3 ст.159 УК РФ.

17 сентября 2009 года руководитель Следственного Органа — и.о. начальника ГСУ при МВД по РТ капитан юстиции Хайруллин Т.И., установив, что предварительное следствие по уголовному делу № 205544 проведено не полно и поверхностно, отменил постановление Латыповой З.И. и поручил расследование указанного дела следователю СЧ ГСУ при МВД по РТ лейтенанту юстиции Т.И. Асадуллину.

Однако самообладание вернулось ко мне довольно быстро, ибо в кидалове ООО «РеалАвто» Епифанов и Владимиров были в минусе, зато Салимханов, безусловно, в плюсе!

И я выложил Джапбулату, как по заданию Салимханова развёл Алексея Викторовича, денежки которого вложили в бизнес Ильгизара Абузяровича.

— Сейчас я расскажу всё это следователю, который будет вынужден привлекать к ответственности Салимханова как моего подельничка! А Ильгизар Абузярович нынче начальник собственной безопасности МВД по Закамскому региону! Сафаров тебе и следователю спасибо скажет? Нет, он вас загнёт в позу «мама моет пол»!!! — стращал я Джампудата.

— И что? — поинтересовался я реакцией Ахметова.

— Да ничего. Джампулат позвонил Нурисламову, вкратце передал мою исповедь, а затем стал уговаривать меня дать правдивые показания против Салимханова, убеждая, что так я буду не обвиняемым, а свидетелем по делу! Кирсанова предостерегала от этого.

Опер гнул своё, адвокат — своё, а я меж ними гадал, что делать.

К обеду приехали в ГСУ при МВД РТ, где следователь Асадуллин Т.А. организовал мне не только радушный, но и содержательный приём: допросил меня в качестве подозреваемого, затем провёл очную ставку с Гусевым! Алексей Викторович, понятное дело, в подробностях рассказал о своих челнинских злоключениях. Я отнекивался, и Темур Абдуллоевич задержал меня.

Ночь я провёл в милиции, а с утречка Асадуллин сулил мне золотые горы, если я дам правдивые показания против Салимханова. Даже постановление об освобождении меня из-под стражи выписал! На том и порешили.

Под видеозапись выложил я всё как на духу. После допроса Кирсанова Г.О. потребовала, чтобы меня отпустили домой, так как мера пресечения в виде содержания под стражей была отменена. Ан нет! Темур Абдуллоевич был хозяином гостеприимным и оставил меня ночевать в милиции. И составил нам компанию Нурисламов!

Всю ночь Рустем Фанисович на пару с Асадуллиным уговаривали меня в обмен на статус свидетеля по делу возместить ущерб ООО «Уралстрой» — вернуть деньги Нурисламову. Мои искренние пояснения, что все деньги у Салимханова закончились тем, что с утречка Темур Абдуллоевич меня вновь задержал и. Самолично, на пару с начальником следственной части ГСУ по налоговым преступлениям подполковником юстиции Акмановой Зульфиёй Рашитовной доставил меня в Вахитовский районный суд города Казани! Судья Никитин Геннадий Дмитриевич избрал мне меру пресечения в виде заключения под стражу. Посчитав свою миссию выполненной, Акмалова удалилась по своим делам, а я под конвоем следователя Асадуллина пёхом поплёлся в тюрьму.

Из материалов дела: Следователь СЧГСУ при МВД РТ Асадуллин Т.И. уведомил прокурора Республики Татарстан, что 24 сентября 2009 года в 9 час. 00 мин. в кабинете № 307 Менделеевского ОВД в соответствии со ст. ст.91, 92 УПК РФ задержан подозреваемый в совершении преступления, предусмотренного ст.159 ч.3 УК РФ Хайруллин Р.Ю.

25 сентября 2009 года следователь СЧ ГСУ при МВД РТ Асадуллин Т.И. установив, что отсутствуют основания для применения к Хайруллину Р.Ю. меры пресечения в виде заключения под стражу, постановил последнего из-под стражи освободить.

26 сентября 2009 года в 11 часов в кабинете № 109 ГСУ при МВД по РТ следователь Асадуллин Т.И., в соответствии со ст. ст.91 и 92 УПК РФ, задержал подозреваемого Хайруллина Р.Ю. В тот же день Вахитовский районный суд города Казани избрал Хайруллину Р.Ю. меру пресечения в виде заключения под стражей и содержания его в СИ-1 ГУФСИНРФ по РТ.

05 октября 2009 года и.о. начальника ГСУ при МВД РТ Хайруллин Т.И., установив, что допрошенный по уголовному делу № 205731 Хайруллин Р.Ю. 26 сентября 2009 года признал свою вину, постановил уголовное дело № 205730 соединить в одно производство с уголовными делами 205731, 243294, присвоив соединённому уголовному делу № 205730, поручив его расследование следователю Асадуллину Т.И.

В тюрьме меня навещал заместитель начальника УСБ МВД РТ и уговаривал не давать показания против Салимханова:

— Зачем тебе усугублять положение и грузиться на группу лиц по предварительному сговору? — настаивал он.

— Возьми всё на себя! Отсидишь, выйдешь и дальше будешь работать.

— А вы скажите Салимханову, чтоб деньги терпилам вернул. Вот тогда я выйду и будем с ним дальше работать, — парировал я.

К слову сказать, этот УСБэшник обругал подполковника, который после проверки моих показаний на полиграфе в моём присутствии сказал, что я говорю правду. Своё недовольство УСБэшник мотивировал тем, что мне незачем знать результаты этого исследования.

— С чего это вдруг заместитель начальника управления собственной безопасности МВД республики так защищал Салимханова? Подумаешь, какого-то капитанишку обвиняют в мошенничестве! Невелика птица.

— Да потому, что вопрос стоял не о простом мошенничестве, а мошенничестве, организованном руководителем оперативного подразделения с вовлечением в преступную деятельность агентуры! А за это спрос са-а-а-авсем другой!

— Кто же знал, что ты агент?

— Так мусора сами и разгласили это. О том, что я являюсь секретным агентом милиции, первым дал показания Минеев. Салимханов подтвердил это, до кучи разгласив факт секретного сотрудничества с милицией четы Абдуллиных. Да и ряд руководителей ОБЭП УВД дали показания о том, что я неоднократно использовался в оперативных мероприятиях.

Изучая уголовное дело № 205544, заместитель прокурора Татарстана усмотрел причастность Салимханова в инкриминируемых мне преступлениях, а также признаки подстекательства к убийству и разглашения Ильгизаром Абузяровичем сведений, составляющих государственную тайну. В этой связи уголовное дело в 22 томах было передано в следственный комитет при прокуратуре РФ по Республике Татарстан. Естественно, в возбуждении уголовного преследования в отношении сотрудников милиции было отказано, дело возвращено через прокуратуру в ГСУ при МВД РТ, а оттуда — в Набережночелнинский городской суд.

До суда из 22 томов дошло только 9!!! Естественно, куда-то запропастились результаты полиграфических исследований и другие доказательства организующей и направляющей роли Салимханова в инкриминируемых мне и Мухамадиеву преступлениях, а также пособничества Бадртдинова.

Я и мой защитник заявляли суду ходатайства об истребовании в ГСУ при МВД РТ оставшихся там 13 томов уголовного дела, а также о передаче самого дела для рассмотрения в Верховный суд РТ в связи с тем, что в материалах имеются сведения, составляющие государственную тайну. Куда там! Эти ходатайства остались без удовлетворения.

Мусора, естественно, отрицали очевидное.

Мой собеседник замолчал. В кабинете повисла звенящая в ушах гнетущая тишина.

***

Из материалов дела: Вербовку Хайруллина Р.Ю. в качестве агента органов милиции осуществил сотрудник ОБЭП Комсомолького ОВД Минеев Александр Николаевич, который, будучи допрошенным в качестве свидетеля 15.09.2009 г., показал следователю СЧ ГСУ при МВД по РТ лейтенанту юстиции Асадуллину Тимуру Ильдаровичу: «…на пенсии с 19.01.2008 г. с должности оперуполномоченного МРО № 2 по линии БЭП МВД РТ. Предложил Хайруллину оказывать содействие ОВД. Хайруллин согласился и оказывал НЕГЛАСНОЕ сотрудничество…» (УД № 1/480-2010 т.5 л.182–185).

Не дав должной правовой оценки вышеуказанным показаниям Минеева А.Н., следователь СЧ ГСУ при МВД по РТ лейтенант юстиции Асадуллин Т.И. в нарушение требований ч.4 ст.151 УПК РФ, превышая свои полномочия, при допросе подозреваемого Хайруллина Р.Ю. 26.09.2009 г. с участием защитника Кирсановой Г.О., побудил подследственного признать факт конфиденциального сотрудничества с милицией и внёс в протокол допроса следующие показания Хайруллина Р.Ю.: «…начал оказывать оперативное содействие и состоял на связи у Минеева… Минеева откомандировали в УВД, где он познакомил с зам. начальника ОРЧ по линии БЭП Салимхановым Ильгизаром. Минеев сказал, что моё личное дело передаст Салимханову, так как сам собирается на пенсию… В дальнейшем я начал сотрудничать с Салимхановым… (УД № 1-480\2010, т. 5, л.234–247), а также приобщил на л.д.248 тома 5 названного дела видеозапись указанного допроса.

Не удовлетворившись достигнутыми успехами на ниве деяний, подпадающих под признаки преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства, следователь СЧ ГСУ при МВД по РТ лейтенант юстиции Асадуллин Т.И. 28.09.2009 года в период с 10.00 до 14.00 в кабинете № 208 УВД города Набережные Челны по уголовному делу № 205731 в качестве свидетеля допросил начальника ОЗО УСБ МВД по РТ Салимханова Ильгизара Абузяровича. Салимханов И.А. показал: «…После этого раза Хайруллин Р.Ю. неоднократно приходил в УВД г. Н.Челны, иногда ко мне иногда к другим сотрудникам, сообщил, что он является агентом предлагал свои услуги. На тот момент у нас в подразделении были проблемы по количеству возбуждённых дел по ст.290 УК РФ и в связи с этим Хайруллин Р.Ю. оказывал содействие, оказывал содействие путём сообщения о должностных лицах получавших взятки, в случае если имелась аудиозапись подтверждающая сообщение о преступлении то данный материал разрабатывался. Хайруллин Р.Ю. появлялся в УВД г. Набережные Челны и примерно через день или 2 дня появлялись заявления на Хайруллина Р.Ю. Я совместно с Хайруллиным Р.Ю. провёл примерно 20 совместных оперативно-розыскных мероприятий. Хайруллин Р.Ю. никогда не являлся моим агентом…

…По поводу ООО «СТ-Пром» ничего пояснить не могу, данную слышу впервые… Абдуллину Юлю знаю. Она была агентом, когда я работал в УВД г. Набережные Челны. Также был агентом Абдуллин Ренат…»»

В материалах уголовного дела № 1-480/2010 не обнаружено постановления о создании следственной группы, однако к делу приобщён протокол допроса свидетеля Минеева А.Н., который 28 сентября 2009 года показал старшему оперуполномоченному по ОВД УСБ МВД РТ капитану милиции Макарову В.В., что: «.официально я оформил Хайруллина Р.Ю., как лицо, оказывающее конфиденциальное содействие, только когда перевёлся в МРО № 2 ОРЧ № 1 (по линии БЭП) МВД по РТ… В моём увольнении из ОВД Хайруллин Р.Ю. имел статус агента, и его личное дело было оставлено в МРО № 2 ОРЧ№ 1 (по линии БЭП) МВД по РТ». (УД № 1-480/2010, том 6, л.д.73–78).

Вероятно, проверяя сведения об успехах Салимханова И.А. на агентурно-оперативном поприще, следователь СЧ ГСУ при МВД по РТ лейтенант юстиции Асадуллин Т.И. 29.09.2009 г. допросил в качестве свидетеля начальника ОРЧ по линии БЭП по г. Набережные Челны Галимзянова Рафиса Рахимзяновича, который показал, что Салимханов И.А. являлся заместителем начальника ОРЧ (по линии БЭП) УВД по г. Набережные Челны «…по оперативной линии, то есть весь спец. аппарат проходил через Салимханова И.А…. Так как Минеев А. собирался устроиться в наше подразделение, он представил мне через Салимханова Ильгизара Хайруллина Р.Ю., как лицо, которое согласно оказывать содействие нашему подразделению. Так я познакомился с Хайруллиным Р.Ю., а в дальнейшем Салимханов, совместно с Хайруллиным проводил совместно оперативно-розыскные мероприятия. В дальнейшем, когда Минеев перевёлся в МРО, Салимханов совместно с Хайруллиным оперативно-розыскные мероприятия». (УД № 1-480/2010,т.6 л.12–14).

30.09.2009 года, будучи допрошенным в качестве свидетеля, начальник ОБЭП Комсомольского ОВД Ханов Магьфурзян Закирянович показал следователю СЧ ГСУ при МВД по РТ лейтенанту юстиции Асадуллину Т.И., что «.знал всех лиц, которые оказывают нашему подразделению негласное содействие. Хайруллина Р.Ю. не знал, он никогда не оказывал содействие нашему подразделению…». (УД № 1-480/2010, т.6 л.31–33).

09.10.2009 года с 10.00 до 16.00 в ИВС УВД г. Казани следователь СЧ ГСУ при МВД по РТ лейтенант юстиции Асадуллин Т.И. с участием представителя Салимханова И.А. адвоката Софронова О.Р. и защитника Хайруллина Р.Ю. адвоката Кирсановой Г.О. провёл очную ставку между свидетелем Салимхановым И.А. и обвиняемым Хайруллиным Р.Ю. (УД № 1-480/2010, т.6 л.103–116).

В начале очной ставки Салимханов И.А. на вопрос следователя «Как в дальнейшем развивались ваши отношения с Хайруллиным?», ответил: «В дальнейшем по материалам проверки Хайруллин частично возмещал сумму ущерба в связи с этим оперативники выносили постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. В дальнейшем Минеев или кто-то другой, точно не помню, мне в кабинет № 516 УВД г. Набережные Челны, привели Хайрулина и сообщили о том, что Хайрулин Р.Ю. хочет оказывать содействие ОВД. В связи с тем, что у нас было напряженное положение в области выявления коррупционных фактов, Хайруллин Р.Ю. направлялся в качестве фигуранта, когда давались взятки должностным лицам. Из 20 сообщений о преступлениях подтверждалось примерно 1. И таким образом мы общались до сентября 2009 г. За три дня до задержания Хайруллина Р.Ю., Хайруллин сообщил о том, что у него есть хорошее заявление по линии коррупции в ОВД, сообщил о том, что с него вымогают взятку в размере 1 500 000 рублей, следователь ГСУ, сказал, что необходимо оплатить 2 500 000 рублей в качестве возмещения материального ущерба 1 из потерпевших Рустаму, а 1 500 000 рублей необходимо заплатить следователю ГСУ. Сказал, что взятку требовали при следующих обстоятельствах, Хайруллин адвоката попросил выйти, и Рустам в присутствии следователя пояснил, что необходимо возместить ущерб и дать взятку. После чего я сказал Хайруллину Р.Ю., что необходима диктофонная запись прежде чем предпринимать какие либо действия, Хайруллин мне сказал, что он сделает данную запись. Примерно через 1 день я встретился с Хайруллиным и Хайрулин мне сказал, что диктофонная запись не получилась…». (УД № 1-480/2010, том 6, л.105).

На вопрос следователя: «Просили ли вы у Хайруллина Р.Ю. какой либо помощи в решении каких либо своих личных вопросов?» Салимхванов И.А. ответил: «Никакой помощи я у Хайруллина никогда не просил, общались с ним только по рабочим вопросам» и далее пояснил «Проводились с участием Хайруллина Р.Ю. оперативные эксперименты практически по всем статьям уголовного кодекса» (УД № 1-480/2010, том 6, л. 106).

Отвечая на вопрос следователя, Хайруллин Р.Ю. пояснил: «. при расследовании данного уголовного дела у меня вымогал взятку Салимханов Ильгизар за то чтобы меня не арестовал следователь Бадретдтнов Ленар, просил у меня 500 000 рублей, я отдал 300 000–400 000 рублей Ильгизару. Передал Ильгизару данные денежные средства в кафе которое находится на территории бывшего АЗС «Кавказ», со мной приехали оперативники уголовного розыска Сименский Александр и Альберт, однако денежные средства я передавал не в присутствии них…». Салимханов И.А. отрицал это (УД № 1-480/2010, том 6, л.113), однако позже дополнил: «.По поводу Сименского и Альберта я могу показать, что Хайруллин Р.Ю. сообщил, что данные сотрудники подкидывают гражданским лицам наркотические средства, задерживают их и вымогают денежные средства. В связи с этим был проведен комплекс ОРМ в результате чего данная информация частично подтвердилась и данные сотрудники были уволены из ОВД». (УД № 1-480,2010, т. 6, л.115).

Первый заместитель прокурора РТ старший советник юстиции Николаев Артем Юрьевич, 08 декабря 2009 года, рассмотрев материалы уголовного дела № 205544, УСТАНОВИЛ: «… обвиняемый Хайруллин показал, что к совершению всех преступлений причастен майор милиции Салимханов, работающий в настоящее время начальником ОЗО УСБ МВД по РТ. О причастности Салимханова И.А. к совершению этих преступлений показал и подозреваемый Мухамадеев Т.А.

Обвиняемый Хайруллин Р.Ю. во время очной ставки с подозреваемым Мухамадиевым Т.А. показал, что Салимханов И.А. поручил ему убить Мухамадиева Т.А. Кроме того, Салимханов И.А. был допрошен 28.09.2009 года по данному уголовному делу в качестве свидетеля и указал, что Абдуллина Юлия и Абдуллин Ренат являлись лицами, сотрудничавшими на конфиденциальной основе с органами, осуществляющими ОРД, тем самым разгласил сведения, которые согласно статье 5 Закона РФ «Об государственной тайне», статье 12 Закона РФ «Об ОРД» составляет государственную тайну.

Изложенное, позволяет сделать вывод о наличии в действиях Салимханова И.А. признаков составов преступлений, предусмотренных ст.33, 105, ч.3,4 ст.159, ст.283 УК РФ».

Руководствуясь подпунктом «в» пункта 1 части 2 статьи 151 УПК РФ Артем Юрьевич постановил передать уголовное дело № 205544 для дальнейшего расследования в Следственное Управление Следственного Комитета при прокуратуре РФ по РТ.

Во исполнение этого постановления уголовное дело № 205544 в 21 томе через СКП РФ по РТ с рег.№ 2167010уг-09 от 11.12.2009 года было направлено руководителю Набережночелнинского МРСО СУ СК при прокуратуре РФ по РТ младшему советнику юстиции Саитгареву М.Г. (УД № 1-480/2010, том 8, л.д.254).

15.12.2009 г. следователь по ОВД Набережночелниского МРСО СУ СК при прокуратуре РФ по РТ Миннахметов Р.Р. принял уголовное дело № 205544 к производству (УД № 1-480/2010, т.8, л.255) и 04.01.2010 г. постановил отказать в возбуждении уголовного дела по сообщению о совершении преступлений, предусмотренных:

— ст.285 ч.1, 286 ч.1, 290 ч.1, 33 ч.3, 105 ч.2 п. «ж», 159 ч.4, 159 ч.4, 159 ч.4, 159 ч.3 УКРЫФ в отношении Салимханова И.А. по основанию, предусмотренному п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ, то есть за отсутствием состава преступления.

— ст.286 ч.1, 290 ч.1 УК РФ в отношении Минеева А.Н. по основанию, предусмотренному п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ, то есть за отсутствием состава преступления.

— ст.286 ч.1, 290 ч.1 УК РФ в отношении Мингазова В.Ф. по основанию, предусмотренному п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ, то есть за отсутствием состава преступления.

— 290 ч.1 УК РФ в отношении Бадртдинова Л.Р. по основанию, предусмотренному п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ, то есть за отсутствием состава преступления. (УД № 1-480/2010,т.9, л. 1-10).

Как видно из этого постановления, следователь по ОВД Набережночелнинского МРСО СУ СК при прокуратуре РФ по РТ Миннахметов Р.Р. проигнорировал постановление первого заместителя прокурора РТ Николаева А.Ю., и вопрос о возбуждении уголовного дела по ст.283 УК РФ не рассматривал вообще.

Следует отметить, что это постановление Миннахметова Р.Р. вступившим в законную силу 10 сентября 2010 года (дело № 22-565К) постановлением Вахитовского районного суда города Казани (дело № 3/7-505/2010) отменено.

Посчитав вышеуказанное постановление Миннахметова Р.Р. законным и обоснованным, руководитель Набережночелнинского МРСО СУ СК при прокуратуре РФ по РТ младший советник юстиции Саитгарев М.Г. уголовное дело № 205544 в 22 томах направил руководителю ГСУ при МВД РТ генерал-майору Вазанову А.Ю. (УД № 1-480,2010, том 9, л.15).

18.01.2010 г. следователь СЧ ГСУ при МВД РТ старший лейтенант юстиции Алексеев А.Н. принял уголовное дело № 205544 к производству (УД № 1-480/2010, том 9, л.17), 26.01.2010 г. выделил из него материалы в отношении якобы неустановленных лиц (вероятно, вышеуказанных сотрудников милиции) в отдельное производство, присвоил выделенному уголовному делу № 917048 (УД № 1-480,2010, том 9, л.18–19), а уголовное дело № 205544 уже в 9 томах первый заместитель прокурора РТ старший советник юстиции Николаев А.Ю. с исх.№ 15/3-2786-10 от 15.03.2010 г. направил в Набережночелнинский городской суд, где оно под № 1-480/2010 было рассмотрено, и 28 апреля 2010 года провозглашён приговор Хайруллину Р.Ю.

***

— И что теперь? — нарушил я затянувшееся молчание.

— А я и теперь помогаю начальнику отдела по борьбе с коррупцией и экономическими преступлениями УФСИН РФ по РТ подполковнику внутренней службы Радику Гумеровичу выявлять непорядки, — пробормотал собеседник.

Помолчали.

— Зачем тебе всё это? По милости халиловых, минеевых, салимхановых ты уже не первый срок отбываешь!

— Начнём с того, что опера, — они ведь люди. А все человеки разные. Одни подлые, другие порядочные.

— Не об операх речь! Тебя что побудило наушничать на тех, с кем живёшь рядом, хлеб и неволю делишь?

— Месть! — не задумываясь, ответил собеседник.

— Как это? — не понял я.

— А вот так! — и, вероятно, подзабыв ранее сказанное, продолжил:

… В Мензелинском следственном изоляторе в хате первоходок я достаточно быстро узурпировал власть и в целях её укрепления стал гнобить арестованного за изнасилование Руслана Язитова, добиваясь его перевода к обиженным. Родители Руслана проплатили «Катку», который в тот период был смотрящий по изолятору. Он назначил правилово, чтоб опустить меня как беспредельщика.

Совершенно случайно начальник оперативного отдела Карпов Александр Павлович увидел, как меня заводят в камеру к «Катку», и поинтересовался, почему малолетку-первохода водворяют к матёрым жуликам. Вертухай пояснил, что выполняет распоряжение опера Архипова Алексея Павловича.

Карпов отвёл меня в кабинет и в обмен на моё сотрудничество обещал защиту от «Катка» и его сподвижников. Я согласился (какой избрал псевдоним — не помню). Александр Павлович обещанное исполнил и сделал всё, чтобы я остался пацаном среди первоходов. Это помогало мне эффективно выполнять задания Карпова.

Задания были направлены на получение сведений, необходимых ментам для привлечения моих сокамерников к ответственности за совершённые ими преступления. При этом Карпов терпеливо исподволь разъяснял мне общественную значимость этого сотрудничества и представляемых мною письменных агентурных сообщений. Тщательно отрабатывая каждое задание, Александр Павлович обучал меня способам выведывания информации и другим хитростям общения с сокамерниками.

Максимум усилий я прикладывал для выуживания любых сведений, касающихся «Катка» сотоварищи, о чём незамедлительно информировал Карпова!

В последующем для отбытия наказания меня этапировали в Нижнекамскую ИТК-4. Вслед полетела малява «Катка», в которой он сообщил тамошнему смотрящему Колбасову Виталию о моём беспределе по отношению к Язитову. «Колбаса» изгнал меня из братвы к мужикам. И я понял, что все блатные понятия — сказки для лохов.

Ко времени Гизетдинов подвернулся. И я поновой завербовался не только ради оперской защиты, но и для того, чтобы отомстить «Колбасе» и всей его блатате!

— Не боялся, что в случае разоблачения твоего сотрудничества.

Руслан перебил меня, не дав сформулировать вопрос:

— Это только в блатных побасёнках сотрудничество с ментами западло, карающееся чуть ли не геенной огненной! Лично я не встречал ни одного воровского авторитета, который с ментами консенсус не находил. Вопрос — какой ценой! Это раньше менты за информацию поблажки давали. Сегодня — практически всё за деньги или их эквивалент.

Я только по первости — по неопытности всё увиденное-услышанное добросовестно докладывал Эдуарду Данисовичу, за что и получал от него копейки, да преференцию такую же…

С опытом каждому секретному агенту приходит понимание, что сотрудничество это гешефт, заставляющий соображать: где надо поднапрячься, а где и на халяву информацию получить можно, что и как сообщить, а про что и промолчать. Как информацию преподнести, чтоб самому выгоду поиметь.

Донести, что зэк незаконно сотовым телефоном пользуется, по моим понятиям западло, ибо вреда это нарушение никому не причиняет. А вот сообщить, что «Кривой» «Хромого» по беспределу подрезал, как администрация ворует или кто в зону за огромные взятки наркоту с водкой заносит — это са-а-авсем другое!

Да и от опера многое зависит. Абы кому секретный сотрудник «жареную» информацию не предоставит. Вот Эдуард Данисович был порядочным и честным ментом. Он не побоялся доложить руководству УФСИН РФ то, что торговля наркотиками в зоне организована начальником ИТК-4 Арбузовым Юрием Михайловичем. И что? Арбузова перевели в Казань начальником ИК-5, а Гизетдинова уволили.

Так что от кумовских у меня самые добрые впечатления! Поэтому и сотрудничаю с ними. А вот о мусорах такого сказать не могу.

— Зачем тогда сотрудничал с ними?

— С Халиловым вроде как по рекомендации Гизетдинова. Я и в мыслях не имел, что Ибрагим Ильдарович в погоне за орденами-медалями меня в такой блудняк втравит! Ну а от предложений мусоров новой формации Минеева и Салимханова не мог отказаться, ибо полагал, что мне реальный срок маячит.

Немного помолчав, Руслан продолжил:

— Сегодня я рецидивист с огромным зэковским опытом и ни от кого не скрываю, что с администрацией и Радиком Гумеровичем дружбу вожу. Иначе с чего бы это меня назначили бугром лагерной бани?

Вопрос в том, на чём основана эта дружба. Ведь многим сидельцам я за взятки помогал условно-досрочно освободиться и другие насущные проблемки решить!

Блатные и прочие сидельцы, да и администрация побаиваются меня, понимая, что я могу подставить их, слив информацию о различных делах-делишках. Однако сделать они мне ничего не могут, так как обосновать предъяву — доказать, что именно я слил те или иные сведения — они не в силе. А за необоснованную предъяву я тоже вправе спросить!

— Так ты же сам о своих ментовских подвигах рассказываешь? — возмутился я.

— А где доказательства, что это не трёп зэковский, дабы лоха развести? — невозмутимо ответил собеседник.

— А если твои кадетовские или ульяновские крестнички претензии выскажут?

— Вот когда выскажут, тогда и поговорим!

Немного помолчав, я продолжил интервью:

— А какого-либо душевного дискомфорта не испытываешь, когда осознаёшь, что своим предательством ты обрекаешь на страдания сокамерника, человека, с которым ты живёшь одной жизнью?

— Нет! Он ведь эти страдания получает не по моей вине, а по своей — за совершённые им преступления! С какой-то поры у меня даже появился азарт охотника: я стал испытывать удовлетворение от того, что смог вывести на чистую воду убийцу или иного злодея, того же Арбузова, к примеру! Это во-первых.

Во-вторых: предательство — это когда своих сдаёшь! А свои мне только подельники! И подельников я не предавал!

Когда по заданию опера внедряешься в группу или разрабатываешь подозреваемого — это совсем другое! Ты изначально нацелен на получение сведений, и не факт, что информация эта будет уликовой, а не оправдательной! Это не предательство, а мастерство сыщика, если хотите! Установить и развить контакт с проверяемым, расположить к себе и умелыми обманными действиями выведать самые сокровенные тайны о деяниях его низменных — это искусство!

— От слова «искусить», кстати. — заметил я.

Не обращая внимания на эту ремарку, Руслан продолжал:

— А внедриться в группу, проявить личностные качества, чтобы создать ситуации для получения интересующих сведений. Это ещё большего умения требует!

Вы скажите — обман и ложь? Не согласен! А как же наши актёры, которые ежесекундно с экранов восхищают нас создаваемыми ими образами? Тот же Тихонов в роли Штирлица. Он ведь тоже обманывал всех нас, выдавая себя за совершенно иного персонажа!

— А как уживается твой азарт в ловле человеков с теми преступлениями, которые ты сам совершил?

— Знаете, если бы я не пошёл на день рождения к Сушковой, то и Нужина меня бы не оговорила. Окончил бы Елабужскую школу милиции и сам жуликов ловил, уже полковником был бы… наверное. Ну а если б не встретил Халилова-то.

— А как же Ломов, угнанный «КамАЗ», Гусев, Нурисламов и прочие?

— Ломов и «КамАЗ» — это детские шалости! А что касается Гусева и КО — не будь Салимханова с его предложениями, от которых трудно отказаться. Я ведь в «Международном центре» по 100–150 тысяч ежемесячно зарабатывал! Налоги квартальные с полутора-двух миллионов платил!

— Ну да ладно. От меня-то какого рода помощь требуется? — спросил я.

— Одного хочу: похищенные мною деньги отобрать у Салимханова и вернуть потерпевшим, а Ильгизара Абузяровича с его мусорскими корешами Минеевым и Бадртдиновым усадить на скамью подсудимых! Добиться справедливости! И ещё — я читал Ваше «Зазеркалье». И о моей истории напишите книгу!

— Писать всю правду? А если это будет против твоих интересов? К примеру, всем станет известно о твоём секретном сотрудничестве? Или другие порочащие тебя обстоятельства? Я ведь писать буду не только с твоих слов, но и мнения других участников изложу.

Немного подумав, Хайруллин ответил:

— Я согласен. Пусть эти злоключения станут известны людям во искупление грехов моих. Верую, что если это поможет, хоть одному человеку не совершить тех ошибок, которыми изобилует житиё моё — на Страшном Суде мне зачтётся.

— На роль Руслана-Каина претендуешь? Ну да ладно, давай документы, имеющие отношение к твоим скитаниям, посмотрим, с чего начать и чем закончить.

Из материалов дела:

Психологическая характеристика.

Осужденный Хайруллин Р.Ю. ранее судим по ст.158 ч.2, 70 УК РФ, 5л. л\св. На момент осуждения был трудоустроен. Воспитывался в неполной семье, единственным ребенком, отношения с родственниками поддерживает, имеет жену и двоих детей, работал до осуждения предпринимателем. Осужден по ст. 159 ч.3, ч.4 (3 эпизода) УК РФ на 5л. 6 м. лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима

На данный момент, исходя из диагностического обследования, наблюдается по тесту СМИЛ профиль 3,1 или 1,3 меньше 70 баллов. Лица, имеющие такой профиль, отрицают существование собственных психологических проблем, обследуемый затрачивает значительные усилия, чтобы с помощью эмоционального контроля и вытеснения не обнаружить симптомов эмоциональной неустойчивости. Для него характерно недостаток самокритики и искаженное представление о самом себе, характеризуется как эгоистичный, невротичный, зависимый, высоконапряженный, разочаровывавшийся в себе, большие претензии к жизни. Часто индивид демонстрирует поведение вызывающее, неустойчивое, дерзкое, отличающее снобизмом, агрессивностью, упорством, самоуверенностью. Однако, при кратковременных контактах, может выглядеть, свободным от напряжения, беспокойства и нервозности и производить впечатление социально опытного и уверенного человека, хорошо контактирующего с собеседником и легко вербализирующий свои мысли и проблемы.

Лица такого профиля (31 или 13) отличаются многочисленными соматическими жалобами. В поведении таких людей борьба с болезнью перерождается в борьбу за право считаться больным. Реакции подобного типа позволяют неосознанно истолковывать жизненные затруднения нечто вроде алиби и представляются рациональными самому обследуемому.

Проективный тест МПВ Сонди показал: предприимчивость личности, поиск своего места в жизни, соперничество, упорство (частые неудачи, только усиливают соперничество), продукция сверхценных идей, которые принимаются за основополагающие принципы; скрывает стремление к значимости, временами ощущает чувство бессилия, ощущения себя героем во внутреннем мире. За внешней льстивостью скрывается смертельно опасный «Каин» своей импульсивностью, непредсказуемой агрессией направленной в первую очередь на самых близких. Эпилептическая вязкость (болезненно воспринимает критические замечания и как следствие, «застревание» на негативных переживаниях), льстивость. «Мед на устах и камень за пазухой». Способен влиять на окружающих так, что окружающие и не подозревают, как выполняют его истинные намерения; крайне изворотлив, может выстраивать различные комбинации, пытаясь наладить запрещенные связи. Для достижения целей может идти на ложь, причем зачастую делает так искусно, что у окружающих не вызывает сомнений праведности его слов.

Комментарии излишни.

 

…И его антиподы

… ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны.

Ин. 3:20-21

Наговорившись вдоволь с Хайруллиным и усвоив его точку зрения, я приступил к розыску источников информации, способных осветить вышеописанные события с иной стороны.

Ваш покорный слуга, уважаемый читатель, разыскал и созвонился с Абдуллиными и Матюшкиным.

Последний предложил встретиться в обеденное время в ресторане.

Не дослушав пояснений о цели моего обращения, Вячеслав Дамирович как отрезал:

— К украденным двенадцати миллионам я никакого отношения не имею! — и предъявил весьма интересный документ.

Справка

Дана гражданину Матюшкину Вячеславу Дамировичу,

03.10.1975 года рождения в том, что по его заявлению (КУСП ЭОВД№ 7733 от 17 октября 2005 года) по факту хищения паспорта и других документов в следственном отделе при Электротехническом ОВД было возбуждено уголовное дело № 50070 по признакам состава преступления, предусмотренного ст.161 УК РФ.

В настоящее время производство по уголовному делу приостановлено на основании п.1 ч.1 ст.208 УПК РФ (в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого).

Начальник СО при Электротехничеком ОВД подполковник юстиции И.В. Зиновьева.

Убедившись, что я не только прочёл, но и законспектировал написанное, Матюшкин продолжил:

— В ОБЭП Центрального ОВД между мною и Абдуллиной Юлей проводилась очная ставка. Абдуллина показала, что с моим паспортом к ней в офис приходил не я. В чём проблема Юлии Валерьевны, мне до сих пор не вполне понятно. Вероятно, что-то связано с деньгами и похищенным у меня паспортом.

Прощаясь, Вячеслав Дамирович крепким матом высказал степень своей притомлённости от требований различных лиц и организаций вернуть долги, образовавшиеся с использованием похищенного у него паспорта.

***

Абдуллины от личной встречи отказались. Спасибо хоть по телефону кое-какие сведения у них удалось выведать.

Ренат Рафикович пояснил, что о милиции в целом и об этой истории в частности он хочет забыть как о кошмарном сне!

— Эти люди обгадили меня с ног до головы, жизнь сломали.

После того как начались разборки по показаниям Салимханова, что я и Юлия являемся секретными агентами милиции, мы пошли в ОБЭП УВД, где подали заявления о прекращении конфиденциального сотрудничества с МВД и рассекречивании этого факта…

Юлия Валерьевна на вопрос о разглашении факта секретного сотрудничества весьма эмоционально только и сказала:

— Вся эта история!!! Они мне жизнь сломали. Я своим здоровьем пострадала, семья распалась. Возвращаться заново не хочу! Если б Вы были на моём месте, Вы бы смотрели на эту ситуацию с другой стороны! Я в говне по уши осталась, моё здоровье мне никто не вернёт! Спасибо мне сказать некому, вся моя жизнь наперекосяк пошла. нервы лечу, таблетки. Моё здоровье мне важнее, не хочу ни в чём участвовать, мало того что моя жизнь разрушена. Разговор короткий и закончен.

Обсуждать историю с Матюшкиным-Салимхановым и К° Абдуллины наотрез отказались.

Оно и понятно…

***

После определённых колебаний директор ООО «Пром-сервис» Гайсин И.Н., один из потерпевших от преступлений, совершённых Хайруллиным Р.Ю., согласился на интервью:

— В начале мая 2008 года в газете «Из рук в руки» я прочёл объявление о продаже автомобилей «КамАЗ» — начал свой рассказ Ильдар Назипович — Так я познакомился с Хайруллиным Русланом Юрьевичем, который представился ведущим менеджером ООО «Навигатор» и директором этого предприятия Мухамадиевым Темуром Абдуллоевичем.

В этот же период ко мне обратился директор ООО «Интермаш» Лазарев Николай Михайлович, которому я пообещал поставить три «КамАЗа».

Все эти переговоры кончились тем, что 15 мая 2008 года между «Интермаш» и «Промсервис» был заключен договор № 33 о поставке трёх машин по 1 600 000 руб. каждая, а также договора № 34 и № 35, по которым ООО «Навигатор» обязался поставить «Промсервису» четыре «КамАЗа». 16 мая 2008 года платежными поручениями №№ 175, 163 «Промсервис» перечислило «Навигатору» предоплату в сумме 5 053 000 рублей, из которых 4 000 000 рублей — деньги, полученные от ООО «Интермаш».

В установленный договором срок, то есть к 30 мая 2008 года, машин я не получил. На мои вопросы Хайруллин Р.Ю. и Мухамадиев Т.А. стали жалиться, что полученные от меня деньги они обналичили и передали какому-то новосибирскому Владимиру Аркадьевичу, который обещал поставить машины и сам потерялся.

Эти пояснения привели меня к пониманию, что я стал жертвой банального кидалова. Об этом «форс-мажоре» я сообщил директору ООО «Интермаш» Лазареву Николаю Михайловичу, с которым имел пренеприятнейший разговор.

03 июня 2008 года я обратился к начальнику ОБЭП Автозаводского ОВД города Набережные Челны подполковнику милиции Низамиеву Ануру Мухаметзарифовичу с заявлением о привлечении руководителей ООО «Навигатор» Хайруллина Р.Ю. и Мухамадиева Т.А. к уголовной ответственности за мошенничество.

Выслушав меня, Низамиев позвонил Хайруллину. Руслан Юрьевич заверил его, что деньги мне вернут. Анур Мухаметзарифович стал уверять меня, что Хайруллин возвращал деньги лицам, которые писали на него заявления о мошенничестве при оказании информационных услуг по трудоустройству.

Уж не помню зачем, но мы поехали в прокуратуру. Там Низамиев минут на пятнадцать заходил, как я понял, к первому заместителю прокурора города Шамову Павлу Анатольевичу, после чего заверил меня: всё будет решено по закону.

Через пару дней после моего визита к Низамиеву Руслан Юрьевич популярно пояснил мне, что денег я не увижу как своих ушей, и пригрозил прогулкой в лес с его бандитами, если я буду бегать по милициям., а ментам, которые возьмутся мне помогать, его друзья из ОБЭП и УСБ доставят гору неприятностей.

Об этих угрозах я пожаловался заместителю начальника ОБЭП УВД города Набережные Челны Мингазову Вильсуру Фарахатдиновичу. В процессе беседы последний сказал примерно следующее: «Если этот стукач думает, что сдав нам банду ульяновских угонщиком может всю жизнь нами прикрываться, то он ошибается.». Словом, Вильсур Фарахатдинович пообещал оказать на Хайруллина должное воздействие.

Тем не менее 11 июня 2008 года оперуполномоченный ОБЭП Автозаводскому ОВД Гараев Рустем отказал в возбуждении уголовного дела по моему заявлению о привлечении Хайруллина Р.Ю. к уголовной ответственности, посчитав наши отношения гражданско-правовыми.

Многим позже в процессе следствия мне стало известно, что Рустем Гараев является другом Салимханова. И решение об отказе в возбуждении уголовного дела по моему заявлению он принял, даже не опрашивая Хайруллина Р.Ю. Лишь осуществляя повторную проверку по моему заявлению, Гараев научил Хайруллина, как надо написать объяснения, которые он от своего имени и от Барышевой Карины Хайруллин написал в кабинете Гараева и лично расписался в них.

Естественно, это постановление я обжаловал прокурору города и, не дожидаясь его ответа, стал искать защиту в так называемом «6 отделе», наивно полагая, что эта гроза бандитов ни Хайруллину, ни его ОБЭПовским дружкам спуску не даст!!!

Принявший меня по протекции моих друзей лысый и усатый УБОПовский капитан, не дослушав моё сбивчивое повествование, решительно позвонил Мухамадиеву и вызвал его для беседы в «6 отдел». Темур Абдуллоевич попросил направить ему повестку. Сия неслыханная дерзость буквально взбесила убоповца, и он пригрозил анус Темуру Абдуллоевичу порвать на британский флаг, если тот через полчаса не предстанет пред ясными очами капитана! Обращение к моему оппоненту таким тоном и словесами, коих я отродясь не слыхивал, вселило в меня надежду на положительный исход дела.

Не знаю, что сталось с целостностью Темура Абдуллоевича, но усатый капитан позже, смущаясь, пояснил мне, что у Мухамадиева «крыша» ОБЭП, и УБОП в решении моих проблем не помощник.

Ещё один из моих знакомых сотрудников милиции пытался было помочь мне, но, поверхностно изучив проблему, пояснил: «там всё так закручено, что никто из Челнинского УВД тебе не поможет…».

Но кто ищет — тот всегда найдёт. По протекции одного из моих приятелей, который является родственником ОЧЕНЬ влиятельного в республике человека, 17 июня 2008 года начальник УВД города Набережные Челны Хусниев Файзулла Фахрутдинович выслушал меня и с учётом личности моего ходатая дал команду возбудить уголовное дело.

Через два дня СЧ СУ при УВД города Набережные Челны возбудила уголовное дело № 205544 по ст. 159 ч.4 УК РФ, однако уже через два месяца начальник отдела этого славного следственного органа Бадретдинов Л.И. постановил дело приостановить в связи с тем, что подозреваемый Мухамадиев Т.А. скрылся. Спустя месяц опера поймали Темура Абдуллоевича. Бадретдинов Л.И. задержал его, то есть закрыл в следственный изолятор затем, чтоб через два дня освободить. Естественно, я письменно обратился к Хусниеву Ф.Ф. за разъяснениями. Начальник СУ при УВД города Набережные Челны Альберт Сорокин разъяснил мне, что Бадретдинов Л.И. освободил Мухамадиева на вполне законных основаниях.

Затем, сколько мне помнится, расследование возобновили, затем снова приостановили.

Следует отметить, что со времени, когда было возбуждено уголовное дело, я познакомился с директором нефтекамского ООО «Уралстрой» Нурисламовым Рустемом, который также являлся потерпевшим от мошенничества Хайруллина и КО и весьма активно добивался привлечения этой компашки к ответственности. В этом ему помогал проживающий в Челнах его двоюродный брат Ульданов Рамиль Галимзянович, который как представитель ООО «Уралстрой» и подписывал договор с ООО «Навигатор».

От кого именно уже не помню, но мне стало известно, что Хайруллин совершает преступления «под крышей» заместителя начальника ОБЭП УВД города Набережные Челны капитана милиции Салимханова Ильгизара Абузяровича, и что 19 декабря 2008 года глава МВД РТ будет осуществлять личный приём граждан в УВД города Набережные Челны. В этой связи я совместно с Удальновым обратились к Сафарову А.А. с заявлением, в котором обстоятельно изложили свои претензии в связи с ограждением сотрудниками милиции от уголовной ответственности Хайрулиина и Мухамадиева и высказали просьбу лично принять нас.

Накануне приёма меня и Рамиля Галимзяновича пригласили в УВД, где не представившаяся коротко стриженная рыженькая сотрудница около часа отговаривала нас от встречи с министром. Но мы настояли и всё же записались на приём. На следующий день сотрудница аппарата министра по телефону сообщила мне, что в личном приёме нам отказано, а наше заявление передадут в УБЭП МВД по РТ.

30 декабря 2008 года следователь СЧ СУ при УВД города Набережные Челны капитан юстиции О.М. Нечаева уведомила меня о возобновлении предварительного следствия, а следом пришло уведомление, что следователь того же славного управления Латыпова З.И. 19 января 2009 года вновь приостановила расследование. Это постановление я обжаловал прокурору города, однако 17 марта 2009 года Шамов П.А. постановил отказать в удовлетворении моей жалобы.

В начале апреля 2009 года мой знакомый прокурорский чиновник сообщил, что Шамов П.А. вышел в очередной отпуск, и порекомендовал обратиться лично к прокурору Евграфову А.П.

05 апреля 2009 года Александр Петрович внимательно и участливо выслушал меня, однако дал мне понять, что он лично не может повлиять на ход расследования уголовного дела, но пообещал помочь.

Уж не знаю, что предпринял Евграфов, но в мае 2009 года уголовное дело № 205544 для дальнейшего расследования передали следователю ГСУ при МВД РТ Акмановой, которая жалилась мне, что как только она взялась серьёзно расследовать совершённые Хайруллиным преступления, на неё надавили и дело передали Асадуллину Тимуру.

Асадуллин с должным рвением взялся за дело. Ему оказывал всяческую помощь Нурисламов. Он Вам больше расскажет о ходе расследования.

Летом 2009 года я обратился в Службу УФСБ России по РТ в городе Набережные Челны и сообщил, что Салимханов крышует Хайруллина. Принявший меня капитан Антонов Дмитрий Леонидович заверил, что обязательно проверит изложенные мною сведения. Потом стал интересоваться, какими доказательствами я располагаю, затем пояснил, что дело это не совсем в компетенции ФСБ. Словом, мягко отказал мне капитан Антонов.

Через некоторое время после душещипательных бесед с Дмитрием Леонидовичем мне предложил свои услуги по разрешению проблемы с Хайруллиным-Салимхановым руководитель республиканского комитета по борьбе с коррупцией Богатов Владимир Сергеевич. Я как на духу рассказал ему всё, что знал. Богатов слушал, кивал, возмущался, обещал помочь и пол-Москвы поднять в мою защиту после выполнения маленькой формальности: моего вступления в возглавляемую им организацию.

— Отчего не вступить?! Я готов с коррупцией бороться!

— Вот и славненько! — потирая ручонки, обрадовался Богатов. — Вступительный взнос сорок тысяч целковых наличными, ну и ежемесячные пожертвования — три-пять тысяч.

Я понял, что общение с Владимиром Сергеевичем сулит одни расходы.

Однако нет худа без добра: Богатов познакомил меня и Нурисламова с Виталием Сергеевичем Королёвым.

Не помню, кто предложил, но вся наша инициативная группа (я, Королёв, Нурисламов и Лазарев) пошли в Службу УФСБ России по РТ в городе Набережные Челны. Нас принял начальник — толстый лысоватый среднего роста полковник. Выслушав нас, чекист изрёк:

— Мужики, мне до пенсии четыре года осталось, хочу доработать…

…что вы сказали в темноте, то услышится во свете; и что говорили на ухо внутри дома, то будет провозглашено на кровлях.

(Лк 12:3)

О чём дальше говорили — я не запомнил, ибо такая апатия на меня навалилась от всего пережитого, от ощущения своей беспомощности и обреченности.

Закон никого не защищает! Все, к кому я обращался по этому делу, в первую очередь стремились нажиться на моём несчастье, а не привлечь преступников к ответу и возместить мне ущерб!

До Бадртдинова со мною разговаривал майор какой-то, по-моему, Марданов. Он всё денег клянчил — сделай ремонт, оплати мебель. Я ему прямо сказал: вернёте похищенное Хайруллиным — будет вам и ремонт, и мебель. Чем дело кончилось? А тем, что этого майора уволили с подачи всё того же Хайруллина, который представил Салимханову какие-то аудиозаписи очередного попрошайничества Марданова.

А сколько раз и бандиты и мусора прознав о моих проблемах, за мзду предлагали свои услуги по возврату денег. Даже из Менделеевска какой-то капитан милиции приезжал!..

Я принимал их условия, но как только становилось известно, что Хайруллина крышует ОБЭП — мои мездники от взятых обязательств отказывались!

Примерно в сентябре 2008 года я обратился в налоговую полицию и сообщил, как ООО «Навигатор» уклоняется от уплаты налогов в очень особо крупных размерах. Беседовавший со мною опер (по-моему, капитан Казаков) заинтересовался информацией. Говорит, приходи в апреле 2009, когда пройдёт срок предоставления налоговых деклараций, тогда мы их и накроем. И что? Пришёл я к этому оперу в апреле 2009 года. Он меня с таким треском выгнал, аж пиджак завернулся! А почему? Да потому, что начальник налоговой полиции — свояк Салимханова.

Столкнувшись с этим делом, я понял одно: Хайруллины, Салимхановы, Шамовы и иже с ними — звенья одной цепи! Сажают только тех, кто отказывается делиться ворованным. А тех, кто в мусорской общак часть украденного отдают — лелеют. Вот Хайруллина подловили на мелком мошенничестве и поставили условие: 20 миллионов или срок!

Лазарев правдами-неправдами нашел в МВД России людей, которым рассказал о наших бедах.

Как Вы полагаете, что ему ответили? А сказали Николаю Михайловичу, что у нас украли слишком маленькую сумму, и такими мелочами им заниматься не резон! (Это 9 000 000 рублей для них копейки!) А ещё проболтались Лазареву, что в наших краях «у них» — в смысле у мусоров этих — есть дела посолиднее: например, в Челнах кидалово на 100 000 000 по «КамАЗам», а в Казани кого-то на 2 000 000 000 рубликов кинули! Вот это уголовные дела. Только эти уголовные дела почему-то быстренько затихли, видно, по-тихому их разрулили разводящие с улицы Житной.

И ещё: чтоб заниматься бизнесом в нашем городе, надо быть или очень хитрым, или иметь хорошую крышу во властных структурах.

Я убежден, что торговля наркотиками, проституция, крупные кидалово и обналичка — всё контролируется мусорами. Для многих сотрудников милиции служба — это бизнес. Встречал я ментов, которые меня понимали, бескорыстно помогали по-тихому, как могли.

— Хочется верить, что в УВД есть хорошие сотрудники, но мне они не встретились. А вот Салимханов and КО лишили меня бизнеса, вогнали в долги, словом, жизнь поломали, — закончил свой рассказ Ильдар Назипович Гайсин.

***

А директор ООО «Уралстрой» Нурисламов Рустем Фанисович, как мне показалось, даже с радостью принял предложение изложить в книге его точку зрения о произошедшем.

— В феврале 2008 года, — начал свой рассказ Рустем Фанисович, — из телерекламы узнал, что челнинское ООО «Навигатор» продаёт автомобили «КамАЗ» по приемлемым ценам. Приехал в Челны, познакомился с директором этого предприятия Мухамадиевым Темуром Абдуллоевичем и его сотрудником Хайруллиным Русланом Юрьевичем. После переговоров между ООО «Навигатор» и ООО «Уралстрой» заключили договор поставки автомобилей марки «КамАЗ-65116-020» по цене 1 240 000 рублей, и «КамАЗ-45143-13-15» стоимостью 1 480 000 рублей. Контрагент цену ниже рыночной объяснил тем, что он продаёт «КамАЗовский левак». То есть машины «вытаскивали» с общего объёма по взаимозачёту с ТорговоФинансовой Компанией ОАО «КамАЗ», их обналичивали и продавали. Меня это мало интересовало, потому что мне необходимы были машины. В 2008 году деньги у покупателей были, а машин не было.

Хайруллин просил наличку, поясняя, что его поставщик имеет отношения с руководством ОАО «КамАЗ», но я в период с 14 по 20 марта 2008 года перечислил ООО «Навигатор» предоплату в сумме 2 360 000 рублей безналичным платежом.

Пришёл срок поставки машин. Это было в конце марта 2008 года. Хайруллин пояснил, что их поставщик является ставропольским дилером и машины в Татарии продавать не имеет права. В этой связи Хайруллин с Мухамадиевым намерены выехать в город Георгиевск за автомобилями.

Эти отговорки несколько настораживали.

Дальше — больше. Возвратившись со Ставрополья, Хайруллин стал объяснять, что их поставщик оказался мошенником, что по месту регистрации фирмы они не нашли, машин нет. Словом, полный форс-мажор!

Эти пояснения привели меня к пониманию: меня «кинули»!

Делать нечего, надо деньги возвращать.

Через свои оперские связи я нашёл людей, способных оказать мне помощь в Челнах. Первым делом я вышел на местных бандитов…

— На кого, если не секрет? — поинтересовался я.

— Давайте договоримся так: никого из лиц, помогавших мне в этом деле, я называть не буду. Вы бывший опер и я бывший опер. А эта профессия приучила меня одному маленькому, но очень важному правилу — никогда никому и ни при каких обстоятельствах не называть источников своей осведомлённости без согласия последних.

— Не вопрос. Настаивать не стану, — ответил я.

— Так вот, одному из местных авторитетов я передал полученные при заключении договора ксерокопии уставных документов ООО «Навигатор» и высказал свои подозрения. К вечеру того же дня мой добровольный помощник сообщил, что меня кинули. Но кинули не Хайруллин с Мухамадиевым, а менты, ибо эта сладкая парочка «работает» под крышей ОБЭП УВД города Набережные Челны.

С учётом данного обстоятельства я по протекции своих башкирских коллег обратился в отдел Управления по борьбе с организованной преступностью МВД по РТ с дислокацией в городе Набережные Челны (ОУБОП МВД РТ) за помощью в возврате денег. Естественно, о том, что за ООО «Навигатор» стоит кто-то из ОБЭП УВД, я умолчал. Опер УБОП МВД РТ обещал помочь при условии, что я подам заявление о привлечении Хайруллина и Мухамадиева к уголовной ответственности за мошенничество. Без заявления он, по понятным причинам, помогать мне отказывался.

Как только убоповцы, проверяя моё заявление, начали опрашивать сотрудников ООО «Навигатор», Мухамадиев обратился в ОБЭП УВД города Набережные Челны с заявлением о мошенничестве, совершенном представителем индивидуального предпринимателя Шашина Сергея Константиновича неким Епифановым Ильёй Алексеевичем, в отношении ООО «Навигатор».

Старший оперуполномоченный ОБЭП Акчурин Сабир Расимович пригласил меня для опроса в УВД города Набережные Челны. Я высказал Акчурину свою точку зрения: Мухамадиев и Хайруллин мошенники, а их заявление в милицию — тривиальный способ переложить свою вину на несуществующих лиц. Сабир Расимович твёрдо стоял на том, что ООО «Навигатор» — потерпевшая от мошенничества сторона; для розыска мошенников сотрудники ОБЭП готовятся вместе с Хайруллиным на его машине и, естественно, за его счёт выехать в командировку в Георгиевск, и тому подобное.

Во время этого толковища в кабинет Акчурина вошёл проверявший моё заявление убоповец, чем заметно смутил Сабира Расимовича. Естественно, убоповец поддержал мою версию и разъяснил Акчурину, что потерпевшим в данной ситуации является ООО «УралСтрой», заявление от которого поступило раньше заявления ООО «Навигатор».

Естественно, этот демарш ОУБОП не понравился ОБЭП.

Оно и понятно. Помогавший мне убоповец пояснил, что Хайруллин мошенничает под руководством и в интересах заместителя начальника ОБЭП УВД города Набережные Челны капитана милиции Салимханова Ильгизара Абузяровича. Распорядителем ворованных денег является заместитель начальника ОБЭП УВД города Набережные Челны Мингазов Вильсур Фарахатдинович. В итоге убоповец бесхитростно дал мне понять, что при таких обстоятельствах ОУБОП МВД РТ сделать ничего не сможет, и за разрешением моей проблемы лучше обратиться лично к Салимханову.

Эти сведения для меня новостью не были, ибо я безучастно не дожидался, когда УБОПовцы мне денежку вернут. В Челны я ездил как на работу. В своих сыскных изысканиях я быстро нашёл общий язык не только с УБОПовцами, но и с операми уголовного розыска УВД, а также Автозаводского, Центрального, Электротехнического и Комсомольского ОВД города Набережные Челны. (Естественно, фамилии этих парней я называть не стану, ибо им ещё служить и жить в этом городе.)

От разных источников я получал отрывочные сведения, из которых в конечном итоге сложилась мозаика: Хайруллин состоит на агентурной связи у Салимханова, который является организатором и руководителем преступной деятельности агента, совершаемой с использованием фактически возглавляемых последним коммерческих структур.

О моём личном сыске стало известно Хайруллину. Руслан Юрьевич позвонил мне с упрёком: какого чёрта, мол, ты обо мне справки наводишь?!!! Я такой же потерпевший, как и ты.

Этот звоночек был последним кирпичиком в здании моего понимания ситуации: Хайруллин и Салимханов — подельники. Кто в этом дуэте солирует, и козе понятно.

Пошёл я к Салимханову.

Зная, что этот человек обокрал моё предприятие более чем на два миллиона российских рубликов, говорил я с ним тоном просителя. Мол, бывшего опера кинули, помоги. Ильгизар Абузярович выказал сочувствие, с негодованием отметил, что Хайруллин негодяй и мошенник, а его заявление — это просто уловка! Но по Закону заявление это ОБЭП обязан проверить, и с этой целью после майских праздников он лично поедет в Георгиевск, чтобы опровергнуть доводы Хайруллина.

Закончилась встреча обещаниями Салимханова: поможет, накажем!!! Ильгизар Абузярович пообещал держать меня в курсе результатов предстоящей командировки. Однако я понимал, что это просто создание видимости кипучей деятельности, цель которой — не изобличить мошенников, а создать им алиби.

Но делать нечего, пришлось ждать.

Узнав от своих источников о возвращении Салимханова из командировки, я напросился к нему на аудиенцию. Ильгизар Абузярович пояснил, что Епифанова И.А. они не нашли ни в Георгиевске по месту работы, ни в Самаре по адресу прописки. В этой связи денег мне вернуть не могут, так как доводы Хайруллина не опровергнуты. Уголовное дело если и будет возбуждено, то против Епифанова И.А., а я буду не потерпевшим, а свидетелем. Таким образом, Салимханов дал мне понять бесперспективность моих мытарств в Челнах.

Через непродолжительное время после этой задушевной беседы мне позвонил Иванча Володя — директор Ростовского ООО «МарС» (до сих пор в толк не возьму: как он меня разыскал?). Из сбивчивого рассказа Володи я понял, что по пути из Георгиевска в Челны сладкая парочка Хайруллин-Мухамадиев в Ростове-на-Дону заключила с ООО «МарС» договор купли-продажи автомобиля «КамАЗ».

Я задался вопросом: что же во время заключения этого контракта делал Салимханов?

…По этому договору Иванча перечислил деньги, машин не получил, обратился в милицию с заявлением о мошенничестве, и теперь его вызывают в Челнинское УВД.

Телефонный разговор кончился тем, что мы договорились встретиться в Челнах для консолидации усилий по возвращению денег.

Тем временем помогавший мне УБОПовец огорчил меня, мол, начальник УВД города Набережные Челны полковник милиции Хусниев Файзулла Фахрутдинович, вероятно, с подачи Салимханова в весьма жесткой форме запретил начальнику ОУБОП МВД РТ подполковнику милиции Жгуну Владиславу Александровичу заниматься дальнейшей проверкой моего заявления о мошенничестве Хайруллина-Мухамадиева.

Из материалов уголовного дела:

«Утверждаю»: Начальник УВД по г. Набережные Челны полковник милиции Ф. Ф. Хусниев 30 мая 2008 года.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ об отказе в возбуждении уголовного дела г. Набережные Челны 30 мая 2008 года

Ст.о/у по ОВД ОУБОПМВД по РТ с дислокацией в городе Набережные Челны капитан милиции Сафин Р.Р. рассмотрев сообщение о преступлении по факту мошеннических действий директором ООО «Навигатор» Мухамадиева Т.А. поступившее от директора ООО «УралСтрой» НурисламоваР.Ф. (КУСП УВД№ 557 от 01.05.2008 г.)

УСТАНОВИЛ:

01.05.2008 года в ОУБОП МВД по РТ с дислокацией в г. Набережные Челны поступило сообщение о преступлении по факту мошеннических действий директором ООО «Навигатор» Мухамадиева Т.А. поступившее от директора ООО «УралСтрой» Нурисламова Р.Ф. (КУСП УВД № 557 от 01.05.2008 года).

В ходе опроса директор ООО «УралСтрой» Нурисламов Рустем Фанисович, 02.01.1974 г.р., уроженец: г. Нефтекамск, репс. Башкортастан, проживающий: г. Нефтекамск, ул. Ленина 62 «б» кв. 31., паспорт 80 02 № 615821, выдан УВД г. Нефтекамск, 14.03.2002 года, пояснил, что ООО «УралСтрой» является официальным дилером ОАО «НЕФАЗ», с 2003 года реализует технику ОАО «КамАЗ» и ОАО «НЕФАЗ». В феврале 2008 года по рекламе по телевидению в бегущей строке Нурисламов Р.Ф. узнал о реализации ООО «Навигатор» г. Набережные Челны автотехнике КамАЗ, а именно «ООО Навигатор реализует автомашины КамАЗ за 8-10 дней по низкой цене». В конце февраля Нурисламов Р.Ф. приехал в офис ООО «Навигатор», где генеральный директор ООО «Навигатор» Мухамадиев Темур Абдуллович подтвердил, что занимается реализацией автомашин КамАЗов и предоставил копии регистрационных документов ООО «Навигатор» (устав, ИНН, ОГРН). 6 марта 2008 года в офисе ООО «Навигатор» был подписан договор о купле продаже автомашины КамАЗ 65116-020 за № 22/08 от 06.03.2008 года. ООО «УралСтрой» согласно подписанного договора перечислил деньги в сумме 1 190 000 рублей. 13 марта 2008 года в офисе ООО Навигатор был подписан договор о купле продаже автомашины КамАЗ 45143 за № 23/08 от 13.03.08. ООО «Урал-Строй» согласно пордписанного договора перечислил деньги в сумме 1 480 000 рублей. Мухамадиев Т.А. уверял Нурисламова Р.Ф., что с поставщиком разговариваем каждый день, поставщик гарантирует поставку автомашин КамАЗ. 20 марта 2008 года после обеда по телефону Мухамадиев Т.А. сообщил Нурисламову Р.Ф., что у его поставщика отсутствуют автомашины КамАЗ в Набережные Челны. 21 марта 2008 года по телефону Мухамадеев Т.А. сообщил Нурисламову Р.Ф., КамАЗ 45143, 65116 силами ОАО КамАЗ перегнаны в Ставропольский край, ООО Навигатор готовится к перевозки данных автомашин КамАЗ в г. Набережные Челны. 24 марта 2008 года Мухамадиев Т.А. сообщил Нурисламову Р.Ф., что едет в Ставропольский край.

30 марта 2008 года Мухамадиев Т.А. отправил сообщения Нурисламову Р.Ф. об отсутствии КамАЗов в Ставрополе. 02 апреля 2008 года Нурисламовым Р.Ф. был направлен уведомления о возврате всех денежных сред на расчетный счёт ООО УралСтрой. После длительного молчания Мухамадиев Т.А. отправляет сообщения, Нурисламову Р.Ф. о том, что он созвонился с поставщиком, попросил отсрочки время отгрузки до следующей недели, либо сейчас попробует занять деньги чтобы отдать Нурисламову Р.Ф. Попытки Нурисламова Р.Ф. возвратить денежных средств не увенчались успехом.

В ходе опроса генеральный директор ООО «Навигатор» Мухамадиев Темур Абдуллоевич 01.02.1978 года рождения, уроженец: г. Курган-Тюбе Таджикистан, проживающий г. Набережные Челны, Новый город 26/15 кв.118, паспорт 92 05 № 330965, выдан АОВД г. Набережные Челны, РТ, 25.11.2003 года, пояснил, что является учредителем и директором ООО «Навигатор» в одном лице, свою деятельность ведёт по оказанию услуг по трудоустройству населения и торговли а/м КамАЗ. Предприятия ООО «Навигатор» зарегистрировано с 12 апреля 2007 года (свидетельство серия 16 № 004604734), согласно свидетельства о внесении записи в Единый государственный реестр юридических лиц серия 16 004918521. Главный бухгалтер на предприятие ООО «Навигатор» не предусмотрен. Предприятие ООО «Навигатор» арендует помещения по адресу: г. Набережные Челны Нов. город 30/02 — 2 этаж. В ноябре — декабре 2007 года к Мухамадиеву Т.А. с коммерческим предложением на обратился Епифанов Илья Алексеевич, ранее ему не знакомый с предложением стать представителем в г. Набережные Челны по реализации товарных а/м КамАЗ индивидуального представителя Шашина Сергея Константиновича, г. Георгиевск, РФ, Ставропольского края. Евграфов И.А. оставил свои контактные данные, телефон и адрес почтового ящика номер первоначального им данного телефона не сохранился. Исходя из того, что Епифанов И.А. обещал предоставить товарные машины КамАЗ в течении 5–6 дней. По телевидению ООО Навигатор» в г. Набережные Челны, г. Елабуга, г. Нефтекамск несколько раз давал объявления следующего характера, предлагались услуги по трудоустройству и продаже а/м КамАЗ по низкой цене. 9 января 2008 года предприятие ООО «Навигатор» был заключен договор с ЗАО «Булгаринструмент сервис» юрид. адрес в г. Набережные Челны, а фактически находится в г. УФА на поставку 6 автомобилей КамАЗ и полуприцепов НЕФАС в кол-ве 6 штук, стоимость договора 14–15 млн. рублей. 15 января 2008 года ООО «Навигатор» заключил договор с ЧП Шашиным С.К., договор не сохранился, на основании данного договора ООО «Навигатор» гарантирует оплату за автомашины в сумме 11 млн. 400 тыс. руб. В виду того, что ЗАО «Булгаринструмент сервис» не выполнил условий договора, а именно не купил заказанные автомашины, соответственно договор с ним был расторгнут. После этого Шашин С.К. по электронной почте выслал претензию. В конце февраля 2008 года позвонил Епифанов И.А. на офисный телефон напомнил о неустойки долга по не выполнению условий договора в сумме 2 млн. руб. и угрожал, что подаст в суд. Так же Епифанов И.А. сообщил, что данный вопрос может быть урегулирован, если ООО «Навигатор» будет стараться продать их машины. После этого мы дали снова рекламу по продаже а/м КамАЗ. 6-13 марта 2008 года были заключены договора с ООО «УралСтрой», после того как были переведены деньги, Мухамадиев Т.А. связался по телефону № 918 589 53 41 с Епифановым И.А., сообщили, что есть клиент, деньги поступили. Епифанов И.А. сказал чтобы отправили по электронному ящику договора на поставку автомобилей. В результате с Шашиным С.К. был подписаны договора о поставки а/м КамАЗ для ООО «УралСтрой» на общею стоимость 2 млн. 460 тыс. 23 марта 2008 года в промежутке между 20 и 21 часов, Епифанову И.А. в офис по адресу: г. Набережные Челны, Нов. Город 30/02 от Мухамадиева Т.А. получил деньги в сумме 2 млн. 460 тыс. рублей, наличными. На полученные от Мухамадиева Т.А. денежные средства Епифанов И.А. выписал квитанцию к приходному кассовому ордеру № 1., а так же предоставил доверенность № 1 от 21 марта 2008 года. Данные денежные средства были переданы согласно условиям договора на поставку а/м КамАЗ для ООО «УралСтрой». Епифанов И.А. сообщил, что для получении а/м КамАЗ согласно договора необходимо приехать в Георгиевск, Ставропольского края, 28 марта 2008 года. В 10 часов утра 28 марта 2008 года Мухамадиев Т.А. в г. Георгиевск, Ставропольского края, встретился с Епифановым И.А., где он сообщил, что а/м КамАЗ нету и поставка задерживается до 10–15 мая 2008 года. Епифанову И.А. было предложено встретиться с Шашиным С.К., на что Епифанов сообщил, что Шашин С.К. находится на операции в Санкт-Петербурге и предложил альтернативу, взамен этих машин два автомобиля самосвал а/м КамАЗ, необходимо доплатить 180 тыс. рублей, но если не хотите доплачивать можете забрать одну автомашину, на что Мухамадиев Т.А. машины брать отказался, так как деньги были оплачены за другие машины. Епифанов И.А. заверил Мухамадиева Т.А. что по факсу отправить гарантийное письмо. 15–20 апреля 2008 года по факсу в офис ООО «Навигатор» пришло гарантийное письмо от ИП Шашина, так же данное письмо было продублировано по электронной почте, о том, что ИП Шашин С.К. гарантирует поставку автомобилей до 10 мая 2008 года. 28 марта 2008 года выезжая в г. Набережные Челны из г. Георгиевск Мухамадиеву Т.А. позвонили на сотовый телефон с компании ООО «Марс» и сообщили что нужен срочно самосвал и тягач с прицепом а/м КамАЗ. Представители ООО «Марс» находились в г. Ростов, в г. Ростов Мухзамадиев Т.А. заключил с ООО «Марс» два договора на поставку КамАЗ в количестве 2 единицы. Деньги в сумме 1 млн. 358 тыс. руб. с ООО «Марс» были переведены на расчётный счет ООО «Навигатор». 14 апреля 2008 года по электронной почте с ИП Шашиным С.К. ООО «Навигатор» заключил договор на поставку одной а/м КамАЗ, для ООО «Марс». 17 апреля 2008 года Епифанов И.А. приехал в г. Набережные Челны, в офис ООО «Навигатор» в 12 часов от Мухамадиев Т.А. лично Епифанов И.А. получил деньги в сумме 1 млн. 320 руб. за автомашины для ООО «Марс». 17 апреля 2008 года вечером в 17 часов позвонил Епифанов И.А. и сообщил мне, что в виду с наращением договорных отношений Шашин С.К. решил, выставить неустойки за оплаченный КамАЗ и полуприцеп НЕФАЗ, неустойка составляет 2 млн. 250 тыс. рублей, пока ООО «Навигатор» не выплатит деньги, то поставка а/м КамАЗ будет задержана. В случае не согласия ООО «Навигатор» может обратиться в суд.

По данному поводу, а именно мошеннических действий в отношении ООО «Навигатор» я обращался в ОБЭП УВД г. Набережные Челны.

Таким образом, доводы заявителя Нурисламова Р.Ф. о причастности к совершению преступления по взаимоотношениям с Мухамадиевым Т.А. по настоящее время не нашли своего подтверждения. В действиях Мухамадиевым Т.А. не усматривается состав преступления, предусмотренного ст.159 УК РФ.

На основании изложенного было установлено, что отношения возникшие между ООО «Навигатор» в лице директора Мухамадиева Т.А. и ООО «УралСтрой» в лице директора Нурисламова Р.Ф. являются гражданско-правовыми и регулируются в гражданско-правовом порядке, так как имеется договор купли-продажи автомобильной техники за № 22/08 от 06.03.2008 года и № 23/08 от 13.03.08.

В действиях гр. НурисламоваР.Ф. в связи с его добросовестным заблуждением по обстоятельствам якобы совершённого преступления состав преступления по ст.306 УК РФ отсутствует.

На основании вышеизложенного и руководствуясь п.2 ч.1 ст.24, ст.144, 145 и 148 УПК РФ

П О С ТА Н О В И Л:

1. Отказать в возбуждении уголовного дела по сообщению о совершении преступления предусмотренного ст.159 УК РФ в отношении Мухамадиева Темура Абдуллоевича, 01.02.1978 года рождения, уроженца: г. Курган-Тюбе, Таджикистан, проживающий: г. Набережные Челны, Новый город 26/15 кв.118, по основаниям п.2 ч.1 ст.24, ст.144, 145 и 148 УПК РФ.

2. Отказать в возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ст.306 УК РФ в отношении Нурисламова Русема Фанисовича, 02.01.1974 г.р., уроженца: г. Нефтекамск, репс. Башкортастан, проживающий: г. Нефтекамск, ул. Ленина 62 «б» кв. 31., по основаниям п. 2 ч.1 ст.24, ст.144, 145 и 148 УПК РФ за отсутствием в деяниях состава преступления.

3. Копию настоящего постановления направить заявителю Нурисламову Р.Ф. и прокурору г. Набережные Челны старшему советнику юстиции Евграфову А.П.

4. Настоящее постановление может быть обжаловано прокурору г. Набережные Челны старшему советнику юстиции Евграфову А.П. либо в Набережночелниский городской суд.

Ст. о/у по ОВД ОУБОПМВД по РТ с дислокацией в г. Набережные Челны капитан милиции Р.Р. Сафин.

«СОГЛАСЕН» Начальник ОУБОП МВД по РТ с дислокацией в г. Набережные Челны подполковник милиции В.А. Жгун.

Копия настоящего постановления «30» мая 2008 года

направлена заявителю Нурисламову Р.Ф. и прокурору г.

Набережные Челны старшему советнику юстиции Евграфову А.П.

Ст. о/у по ОВД ОУБОП МВД по РТ с дислокацией в г. Набережные Челны

капитан милиции Р.Р. Сафин. ***

***

Количество грамматических, орфографических, синтаксических и стилистических ошибок в этом постановлении, а также изложенная в нём юридическо-смысловая ахинея наводит на грустные мысли: либо подполковник и полковник милиции позволяют капитану милиции глумиться над ними этими «письменами двоечника», либо они, не читая, подписали сей вердикт. Как отмечалось выше, 09 июня 2008 года первый заместитель прокурора города Набережные Челны Шамов П.А. отменил это постановление как необоснованное.

— В начале июня 2008 года в нашем полку прибыло — продолжал Нурисламов. — Позвонил мне директор Челнинского ООО «Промсервис» Гайсин Ильдар Назипович, история которого как две капли походила на мою с той лишь разницей, что при закупке машин для «Промсервиса» ООО «Навигатор» кинул не Епифанов Илья Алексеевич, а некто Владимиров Владимир Аркадьевич.

Встретились мы на крыльце УВД. Гайсин рассказал, что с весьма влиятельным для начальника УВД человеком получил он аудиенцию полковника милиции Хусниева Ф.Ф., которому и поведал о своей беде. Файзулла Фахрутдинович, кулаком по столу власть употребив, обязал подчинённых дело уголовное возбудить, дабы ходатаи бесчинствами «Навигатора» ему впредь не докучали!

По сему высочайшему повелению начальник отдела следственной части следственного управления при УВД города Набережные Челны старший лейтенант юстиции Бадртдинов Ленар Ильгизович собрал до кучи все отказные материалы и 19 июня 2008 года возбудил по ст.159 ч.4 УК РФ уголовное дело № 205544, а 05 июля 2008 года — уголовные дела №№ 205730 и 205731 по заявлениям. Мухамадиева Т.А. о хищениях денежных средств в ООО «Навигатор», совершённых неустановленными лицами, представившимися Епифановым И.А. и Владимировым В.А.

Немного помолчав, Рустем Фанисович продолжил:

— Встречался я неоднократно с Бадртдиновым как в официальной, так и в приватной обстановке. Между нами сложились доверительные отношения. Уголовное дело это я знал на память, раз, а то и по два раза в неделю обсуждал с Ленаром Ильгизовичем результаты проведенных им следственных, а мною сыскных мероприятий. Всё пытался его убедить, что Мухамадиев с Хайруллиным всех за нос водят.

Ленар Ильгизович был непреклонен: доводы Мухамадиева и Хайруллина надо или подтвердить, или опровергнуть. Для этого необходимо разыскать Епифанова, и в этих целях он выписал кучу отдельных поручений челнинским операм.

Действуя соразмерно поговорке «на власти надейся, а сам не плошай», я установил, что Епифанов Илья Алексеевич родился 14 сентября 1984 года в городе Приволжск Ивановской области, где счастливо проживает в доме № 137 по улице Революционной. Созвонился с начальником тамошнего уголовного розыска, который поведал мне, что Илья Алексеевич тишайшего склада человек, сожительствует со старшим следователем местного РОВД Башовой Ольгой Витальевной, а в поле зрения милиции попадал лишь один раз: в 2006 году в связи с утерей паспорта в городе Набережные Челны!

Всё это я сообщил Бадртдинову, дал ему свою служебную машину для поездки в Приволжск. Будучи допрошенным, Епифанов предоставил Ленару Ильгизовичу образцы своего почерка и показал, что в феврале 2006 года в Набережных Челнах у него украли паспорт! О Шашине, Хайруллине и Мухамадиеве слышит впервые.

В беседах с Бадртдиновым с учётом этих показаний я настаивал на аресте Хайруллина.

— Не-ет, — возражали Ленар Ильгизович, — надо Шашина искать.

— Не-е-ет такого человека в природе, — гнул свою линию я.

— А ты откуда знаешь? — любопытствовал Бадртдинов.

— Да пробил по базе данных. Во всей России есть лишь трое Шашиных, привлекавшихся к административной ответственности. И живут они в различных регионах, далёких как от Ставрополья, так и Ростовской губернии…

— Но есть ещё Владимиров, — гнул своё Ленар Ильгизович.

Словом, Бадртдинов вёл кипучую деятельность по розыску несуществующих людей, а доводы Гайсина, Иванчи и мои, что кинули нас Хайруллин с Мухамадиевым, — на дух не воспринимал.

Исполнявшие отдельные поручения Бадртдинова опера сетовали: кучу обысков провели, людей передёргали. Всем понятно, что кинул вас Хайруллин под руководством Салимханова, что Владимиров, Епифанов и Шашин это пустышка.

Эти мысли я доводил до Бадртдинова. Ленар Ильгизович начал было соглашаться с такой версией. Однако в результате правового анализа ситуации пришёл к выводу, что ущерб ООО «УралСтрой», «МарС» и «Промсервис» причинён в результате хозяйственной деятельности ООО «Навигатор», а стало быть, ответ должен держать не Хайруллин, а директор предприятия Мухамадиев. Да вот беда, скрылся он!

— Как скрылся? — недоумевал я.

— Вот так, найти его не можем…

Я навожу справки. Выясняю, что Мухамадиев в Челнах, Хайруллин помогает ему скрываться на съёмных квартирах.

Предлагаю Бадртдинову:

— Если ты не можешь найти Мухамадиева, давай я сам его за шиворот к тебе приволоку.

— Не-е-т, это будет самоуправство, — упорствовал Ленар Ильгизович.

— Тогда дай операм отдельное поручение на его розыск.

Деваться некуда, Бадртдинов объявил Мухамадиева в розыск.

Через недельки две от оперов я узнаю, что Мухамадиева никто не ищет, а уголовное дело приостановлено производством в связи с отсутствием обвиняемого. Приезжаю в Челны, обещаю операм «магарыч».

Дней через десять ночью звонят и сообщают: Мухамадиева нашли, Бадртдинов задержал его.

Приезжаю в Челны к Бадртдинову. Ленара Ильгизовича как подменили! Взгляд отводит. Сквозь зубы цедит: Мухамадиев стоит на своём — он жертва мошенничества лиц, представившихся Епифановым и Владимировым. На основании имеющихся доказательств арестовать Мухамадиева он не может и в этой связи вынужден освободить его, а дело производством приостановить.

Был уже июль 2008 года.

Я пошёл к Салимханову и предъявил собранные мною сведения: Хайруллин состоит у него на агентурной связи и под его чутким руководством кинул людей на 9 000 000 руб. Заявляю ультиматум: верните мне мои 2 500 000 — и я забуду обо всём.

Ильгизар Абузярович попытался выяснить, от кого мне известно, что Хайруллин является агентом ОБЭП, и в процессе обсуждения этого вопроса проговорился:

— Этот ублюдок является ценным агентом, разоблачившим крутую преступную группировку в Набережных Челнах! Он, как проститутка, идет на любые мероприятия по даче взяток должностным лицам города. Поэтому в нашем ведомстве не может быть оперативных разработок на

Хайруллина! Да, он вышел из-под контроля, но мы с ним разберемся!

Эти откровения на меня особого впечатления не произвели, и я пояснил Салимханову, что ни при каких обстоятельствах я не назову источников своей осведомлённости.

Это озадачило Ильгизара Абузяровича, и он предложил продолжить обсуждение моих требований у Мингазова. Я согласился, и мы пошли к Вильсуру Фарахатдиновичу. Салимханов изложил Мингазову суть моих претензий. Вильсур Фарахатдинович, в отличие от своего подчинённого, отрицал факт агентурного сотрудничества Хайруллина, вместе с тем пообещал вызвать последнего и заставить вернуть мне мои деньги.

На том и порешили.

Спустя непродолжительное время Хайруллин предложил мне встретиться. Я было обрадовался, что проблемка моя разрешилась. Но не тут-то было…

— Как мне тебя жалко, — по-хамски снисходительно начал Руслан Юрьевич, — бегаешь ты по ментам, наивно надеешься на их помощь, а они смеются над тобою, как над безнадёжным лохом. В возбуждении уголовного дела тебе отказали, так что можешь либо обратиться в Арбитраж, либо сразу забыть о своих денежках, а вместе с ними и дорогу в наш город.

Как на месте не прибил этого зарвавшегося уголовника?!! Только потом понял — Господь уберёг от этой подставы. Надо полагать, что Хайруллин и Салимханов рассчитывали таким образом спровоцировать меня на рукоприкладство и приземлить в Челнах за вымогательство.

Этим унижением было задето моё самолюбие. Я решил во что бы то ни стало доказать и Хайруллину, и Салимханову, что я ОПЕР, и просто так меня никто не кинет.

… 31 июля 2008 года я обратился к министру внутренних дел Татарстана генерал-лейтенанту милиции Сафарову А.А. с открытым письмом:

Уважаемый Асгат Ахметович!

Просим Вас оказать содействие по квалифицированной оперативной разработке преступной группы в рамках расследования уголовного дела № 205544, т. к. в настоящее время она не проводится на должном уровне ОРМ сотрудников СКМ УВД г. Набережные Челны.

Нашей организацией были заключены договора купли-продажи № 22/08 от 06.03.08, № 23/08 от 13.03.08 гг с ООО «НАВИГАТОР» по факту приобретения а/м КАМАЗ 65116, 45143 на общую сумму: 2 720 000=00 (два миллиона семьсот двадцать тысяч) рублей, вкл. НДС. В рамках договора купли-продажи № 22/08, 23/08 наш поставщик — ООО «НАВИГАТОР» не предоставил данную автотехнику, ссылаясь на проблемы третьей стороны, при этом приводились «убедительные доводы». ООО «НАВИГАТОР» в конце апреля обратились с заявлением в ОБЭП УВД г. Наб. Челны по факту обмана их поставщиком а/техники из Ставропольского края г. Георгиевск

По факту мошеннических действий в отношении ООО «НАВИГАТОР» 01.05.08 г. нами было подано заявление в РУБОП при УВД г. Наб Челны.

Так при разговоре с директором (который является ед. учредителем) Мухамадиевым Т. о безопасности сделки и возможных проблемах, директор пояснил, что в ООО «НАВИГАТОР» данные вопросы решает юрист Хайруллин Руслан Юрьевич, у которого тесные взаимоотношения с сотрудниками УВД г Наб Челны. На вопрос: Почему вы обратились именно в ОБЭП УВД г Наб Челны с заявлением о мошеннических действиях в отношении вас — (ООО НАВИГАТОР) Гр-н Мухамадиев с Хайруллиным пояснили: что там работают свои ребята, которые нормально решают вопросы. Хотя по территориальности ООО «НАВИГАТОР» расположен в 30-м комплексе и заявление должны были зарегистрировать в Автозаводском РОВД г. Наб Челны. Мною в течение апреля месяца были предложены варианты по возвращению материального долга в наш адрес со стороны ООО «НАВИГАТОР», но нам коротко и лаконично Мухамадиев с Хайруллиным отвечали используя «милицейский термины». После, чего я встретился в г. Наб Челны с неформальными лицами и попросил их выяснить, кто «стоит за ООО «НАВИГАТОР»? К вечеру мне пояснили, что у ООО «НАВИГАТОР» «ментовская крыша» со стороны ОБЭП УВД г. Наб Челны, что меня особо не удивило. Под предлогом реализации автомашин КАМАЗ ООО «НАВИГАТОР» мошенническим путем присвоил еще у двоих потерпевших денежные средства на сумму: 6 350 000=00 рублей. Общий ущерб составил 9 млн. рублей.

Чтобы убедиться в правоте информации полученного от преступного мира, я со своим компаньоном заехал в соседний РОВД в г. Наб. Челны и попросил сотрудника по служебному телефону поинтересоваться рассмотрением материала предварительной проверки по заявлению ООО «УралСтрой» в отношении ООО «НАВИГАТОР». Разговор состоялся с Акчюриным Сабиром, который пояснил, что они «усиленно занимаются и готовятся выехать в служебные командировки, запланировали целый комплекс ОРМ».

Спустя 15 минут на мой телефон 8-917-4330-776 позвонил Мухамадиев Т.А., который в то время уже в течение месяца не отвечал на наши телефонные звонки, сказал: — Что Рустам, ты привлекаешь к решению проблемы своих сотрудников? Не надо так делать, мы тебе деньги отдадим, только вот «заработаем. Не мешайте нам работать».

Моему представителю Рамилю, по телефону позвонил о/у ОБЭП УВД г. Наб. Челны Акчюрин Сабир и попросили нас заехать в ОБЭП УВД г. Наб. Челны. В рабочем кабинете нас быстро опросили как свидетелей по заявлению ООО «НАВИГАТОР» Мухамадиев Т.А., якобы им «непорядочный» поставщик не предоставил автомашины КАМАЗ. Я понимая уловку мошенников, со своей стороны предложил о/у ОБЭП УВД г. Наб. Челны Акчюрину Сабиру свою помощь для поимки преступника. На что, Акчюрин категорически отказался от предложенной помощи. Затем сам же пояснил, что в рамках материала предварительной проверки отделу БЭП УВД г. Наб Челны финансовую и транспортную помощь окажет сам ООО «НАВИГАТОР» Мухамадиев Т.А и Хайруллин Р.Ю., с которыми вместе они планируют выехать в служебную командировку по поиску гр-на Епифанова И А в г. Георгиевск Ставропольский край, разобраться и полностью вернуть нам материальный ущерб. В ходе опроса в служебном кабинете О/у ОБЭП УВД г. Наб. Челны Акчюрину Сабиру мы сказали, что тоже являемся потерпевшими, но только, от действий ООО «НАВИГАТОР», на что Акчурин всячески начал выгораживать ООО «НАВИГАТОР» и высказывать «доводы о их порядочности». Оптимизм Акчюрина Сабира упал, когда случайно в кабинет подошел сотрудник РУБОП Сафин Р., и просто поинтересовался, как прошел опрос свидетелей, т. е. нас. Реакция сотрудников ОБЭП была критичной.

Силами ОБЭП УВД г. Наб. Челны не проводились ОРМ по привлечению к ответственности преступного сообщества под названием ООО «НАВИГАТОР». Обещая установить состав преступления в отношении ООО «НАВИГАТОР» проделали все наоборот: в течении месяца продержали материал предварительной проверки, затем вынесли постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. По почте постановление об отказе в возбуждении у/дела я так и не получил. На мою просьбу предоставить мне постановление об отказе в возбуждении уголовного дела Салимханов Ильгизар и Мингазов Вильсур сказали, что не могут, т. к. материал предварительной проверки закрыт в кабинете Акчурина Сабира, который срочно вышел в отпуск с выездом в Украину. В мае месяце 2008 года сотрудник милиции Салимханов Ильгизар выезжал в г. Георгиевск Ставропольский край по поиску гр-на Епифанова И.А. По приезду я встречался с Ильгизаром, который сказал, что съездил г. Георгиевск Ставропольский край и по пути заехал в г. Тольятти Самарской обл. где был прописан гр-н Епифанов. Как следовало ожидать, поездка результатов не дала. Только в июне месяце Ильгизар передал моему представителю копию формы-1 на гр-на Епифанова И.А.

Мне не составило труда выяснить, что гр-н Епифанов И.А. проживает по месту жительства г. Приволжск Ивановской области.

Проделав свой ОРМ я получил информацию от неофициальных каналов. Мне стало известно, какие именно сотрудники УВД г. Наб Челны, были заинтересованы в «стабильной работе» ООО «НАВИГАТОР» и кто покровительствует гр-на Хайруллина Р.Ю.

После анализа, я решил откровенно поговорить с сотрудниками милиции. Разговор состоялся с сотрудниками в рабочих кабинетах УВД г Наб Челны, а именно:

1. Салимханов Ильгизар, зам. Нач. ОРЧ по линии ОБЭП УВД г. Наб Челны, раб тел 37-91-60, сот 8-917-260-11-32, каб 514 УВД г. Наб Челны;

2. Мингазов Вильсур Фаафутдинович, зам. Нач. ОБЭП УВД г. Наб Челны, раб тел 37-91-66, сот тел 8-902-71802-05, каб 510 УВД г. Наб Челны.

При разговоре с Салимхановым И. и Мингазовым В. я сказал, что мне известно, что гр-н Хайруллин Р.Ю. состоит у них на связи в качестве агента или ДЛ и попросил, их способствовать возврату ущерба причинного моей организации. Оба сотрудника пояснили, с гр-н Хайруллин Р.Ю. они ранее проводили оперативные мероприятия по фактам взяточничества должностными лицами в г. Наб. Челны. В дальнейшем использование гр-на Хайруллина Р.Ю. было выгодно, т. к. агент предлагал или обещал много результатов по линии ОБЭП. Неохотно, но сотрудники милиции обещали разобраться с агентом, который вышел у них из под «контроля». Мне не составило особого труда узнать реакцию сотрудников, какое тесное отношение у них с преступником гр-ном Хайруллиным Р.Ю. Разговор закончили на понятии, что «агент вышел из под их контроля», в виду предоставленных больших полномочий в преступном мире. Было понятно, что не сотрудники Салимханов и Мингазов завербовали серьезного агента, а произошло все наоборот. Было у них желание забыть про «оперативные игры» со своим агентом уверен, что гр-н Хайруллин Р.Ю. располагает компрометирующими материалами и фактами в отношении должностных лиц УВД г. Наб. Челны. Поэтому данным сотрудникам стало выгодно временное скрывание и непредставление полезной информации для раскрытия преступления в отношении мошенников — ООО «НАВИГАТОР». Спустя некоторое время ООО «НАВИГАТОР» совершает мошенничество в отношении третьего потерпевшего, где материальный ущерб причинен на сумму 5 млн. рублей. Не получив от сотрудников ОБЭП результата по возврату материального ущерба третий потерпевший — Гайсин И. добился аудиенции у начальника УВД г. Наб. Челны полковника милиции Хусниева. Затем Мингазов В. довел до сведения начальника УВД г. Наб. Челны, что я обвинил Салимханова и Мингазова в преступных связях с ООО «НАВИГАТОР», а именно с гр-н Хайруллиным Р.Ю. Своим упорством (многократными поездками, встречами и звонками в ОБЭП) я добился возбуждения уголовного дела. Своим коллегам сотрудники милиции: Салимханов и Мингазов, сказали, что не будут помогать и мешать расследованию уголовного дела. Спустя несколько дней, я около здания ГИБДД г. Наб. Челны встретился с гр-н Хайруллиным Р.Ю., который в ходе разговора пояснил, что ему известно о моей настойчивости по привлечению его к ответственности и ему очень жаль меня, что я так безрезультатно бегаю по службам УВД г. Наб. Челнов и что, ни одна служба не сможет его привлечь к уголовной ответственности за мошенничество. Через несколько дней, мне стало известно, что разговор между Хайруллиным Р.Ю. и сотрудниками милиции состоялся.

В дальнейшем мне стало известно, что гр-н Хайруллин Руслан Юрьевич, 24.06.76 гр., прож. Р.Т. г. Менделеевск, ул. Октябрьская, д.14 кв.6, ранее судимый, состоял на связи в качестве агента: а) в местах лишения свободы; б) МРО ОБЭП г. Наб. Челны. Имеет представления опер работы. Ведя преступную жизнь в г. Наб. Челны, имеет подельников из числа «бывших сотрудников милиции», коррумпированные связи в администрации г. Наб. Челны, целенаправленно совершает мошеннические действия, полагаясь на свой статус агента по линии ОБЭП. Зарегистрировал ООО «НАВИГАТОР» на имя гр-на Мухамадиев Темур Абдуллович паспорт серии 92 05 № 330965, проп. Р.Т., г. Наб Челны, пр. Яшлек, д.11, кв. 118. Последний работал поваром в магазине «Перекресток», в летнем кафе готовил шашлык, злоупотребляет спиртными напитками. Проживал по соседству с сестрой, которая замужем за сотрудником милиции РОР ПППСМ по имени Володя 8960-072-11-27.

На основе вышеизложенного надеемся на Вашу помощь в привлечении виновных лиц к ответственности.

С уважением,

Директор ООО «УралСтрой» Рустем Фанисович Нурисламов.

Дней через десять мне позвонил заместитель начальника УБЭП МВД РТ и предложил встретиться.

Аудиенция состоялась в Челнах. Я высказал суть своих претензий, а затем по предложению чиновника собственноручно письменно заверил министра в том, что вышеуказанное заявление я писал в здравом уме и трезвой памяти.

Как я и предполагал, мои доводы не нашли подтверждения, и 27 ноября 2008 года Бадртдинов постановил прекратить уголовное преследование Мухамадиева Т.А., признав его право на реабилитацию.

Хайруллин несколько раз предлагал мне встретиться для обсуждения сложившейся ситуации. Однако мои соратники из УВД предупреждали меня, что это салимхановская подстава, цель которой задержать меня с поличным за вымогательство.

Предупреждён — значит вооружён. В эту западню я не попал, но надежда вернуть деньги таяла не по дням, а по часам.

О сложившейся ситуации я рассказал своему родственнику Лукманову Галинуру Зиннуровичу, адвокату, который в прошлом дослужился до полковника милиции. Как полагается, подписали соглашение о правовой помощи и поехали к начальнику следственного управления при УВД по городу Набережные Челны Сорокину Альберту Васильевичу. Последний направил нас к Бадртдинову. Памятуя о моём обращении к министру, Ленар Ильгизович в первый день не смог открыть дверь своего кабинета, следующим днём искал ключи от сейфа. На третий день дело из сейфа было извлечено, но в ознакомлении с ним нам было отказано, так как я являюсь свидетелем и такого права не имею.

Пошли вновь к Сорокину. Альберт Васильевич обещал помочь. Расследование уголовного дела было возобновлено и поручено следователю-женщине, которая вскоре то ли уволилась, то ли в декрет ушла. Дело передали следователю капитану юстиции О.М. Нечаевой, которая хоть детализацию телефонных переговоров фигурантов дела истребовала. Эти документы подтверждали устойчивую связь Хайруллина с Салимхановым, но не более. Словом, бумаги в деле множились, но доказательств не прибавлялось.

Лукманов обратился за помощью к своему давнишнему товарищу Дорошко Владимиру Антоновичу, бывшему начальнику Следственного управления при УВД города Набережные Челны. Выслушав наши злоключения, Владимир Антонович констатировал: УВД города Набережные Челны с незапамятных времён является коммерческой организацией. В Первопрестольную за правдой идтить надобно.

Уж не помню, при каких обстоятельствах, но в мою судьбину вторгся Гаманюк Владимир Григорьевич, показавший удивительную осведомлённость в наших проблемах, созданных Салимхановым. От Гуманюка нам стало известно, что Ильгизар Абузярович назначен начальником оперативно-зонального отдела (ОЗО) Управления собственной безопасности при МВД Татарстана в городе Набережные Челны!!! То есть стал преемником Королёва Виталия Сергеевича. Владимир Григорьевич отметил, что его сын служит в ДСБ МВД России, он является однокашником Салимханова, и эти обстоятельства можно использовать в разрешении моего вопроса. Однако дальше разговоров дело не пошло.

Лукманов позвонил знакомому генералу, служившему в МВД России. Пожалился. Генерал выслушал Галинура Зиннуровича с пониманием, пообещал разобраться. Через непродолжительное время генерал перезвонил Лукманову и пояснил, что по моему вопросу он разговаривал с начальником Главного следственного управления при МВД по РТ — заместителем министра внутренних дел Татарстана генерал-майором юстиции Вазановым Андреем Юрьевичем, который пообещал во всём разобраться.

Мы перезвонили Вазанову. Андрей Юрьевич назначил нам аудиенцию, принял радушно, внимательно и с пониманием выслушал, даже чаем напоил. Начальник ГСУ при МВД РТ отметил: так как за нас ходатайствовал уважаемый им человек, он сделает всё возможное. Однако для создания повода к его вмешательству необходимо написать мотивированную жалобу на его имя.

На следующий день жалобу я направил почтой, о чём по телефону сообщил Вазанову. Андрей Юрьевич пояснил, что он уходит в отпуск, но его заместитель сделает всё как надо. Начальник следственной части ГСУ при МВД РТ капитан юстиции Хайруллин Альберт Талгатович принял нас радушно, выслушал и порекомендовал написать заявление с просьбой принять уголовное дело в производство следственной части ГСУ при МВД РТ. Это заявление было удовлетворено, и недели через три основательно подчищенное Бадртдиновым от излишних доказательств вины Мухамадиева-Хайруллина-Салимханова уголовное дело было передано в производство следователя ГСУ при МВД РТ лейтенанту юстиции Асадуллину Тимуру Ильдаровичу. Альберт Талгатович в моём присутствии поставил Асадуллину задачу объективно разобраться с делом, при этом взвешенно подойти и к моей версии.

Через недельку Тимур Илдарович пригласил меня и Лукманова в Казань для обмена мнениями. Мы, естественно, примчались. Асадуллин удивил нас своей въедливостью — изучив 13 томов уголовного дела, он выявил аж 92(!!!) нестыковки. Встал вопрос: что делать, ибо если проверять эту несуразность путём рутинных повторных допросов, очных ставок и прочих следственных действий, будет утрачена инициатива и создастся опасность административного воздействия на следствие. Ибо Бадртдинов со знанием дела следственным путём подтвердил версию Мухамадиева-Хайруллина-Салимханова: лица, представлявшиеся Епифановым, Шашиным и Владимировым, не установлены, следовательно, уголовное дело приостановлено законно.

Галинур Зиннурович порекомендовал Асадуллину найти новый, не тронутый Бадртдиновым эпизод преступной деятельности этой лихой троицы. Тимур Ильдарович стал суетно перелистывать тома дела, и радость воссияла на лике его! Асадуллин обнаружил чудом сохранившееся в деле объяснение некоего Гусева Алексея Викторовича — директора стерлитамакского ООО «РеалАвто», ставшего жертвой мошенничества ООО «Навигатор» в лице Мухамадиева и Хайруллина. Заявления Гусева о привлечении к ответственности Хайруллина и Мухамадиева в деле не оказалось, он не был допрошен.

Одним словом, Господь дал нам шанс раскрутить дело по новой.

Асадуллин позвонил Гусеву и предложил ему приехать в Казань. Алексей Викторович пояснил, что этой историей он сыт по горло, никому не верит, ничего не хочет.

Я связался со стерлитамакскими операми, попросил их убедить Гусева хотя бы выслушать меня. При протекции местных сыщиков Алексей Викторович согласился на встречу. В процессе беседы выяснилось, что Гусева избили компаньоны за утрату порядка 5 000 000 рублей от сделки с ООО «Навигатор»; челнинские менты и прокуроры в возбуждении уголовного дела отказали; местные менты ему тоже навесили, да так, что с черепно-мозговой травмой он полгода в больничке лежал. Да ещё и Хайруллин пригрозил вовсе убить, если хоть раз его в Челнах увидит. От такого прессинга немудрено сломаться. Всё же под натиском моих увещеваний Алексей Викторович согласился поехать со мною в Казань, правда, при условии, что в качестве телохранителей с ним поедут жена и мать. (Это только на первый взгляд смешно. А по сути — страшно: до чего мужика зашугали!!!)

В Казани Асадуллин опросил Гусева, принял от него заявление, по которому возбудил новое уголовное дело и признал Алексея Викторовича потерпевшим. После этого Гусев уехал домой, в Стерлитамак, а Тимур Ильдарович оформил командировочку в Челны, куда мы вместе и выехали.

Я, как сыщик, оказывал Асадуллину содействие в расследовании вновь возбужденного дела. Сам занимался сбором информации и рекомендовал следователю, кому из оперов давать поручение по вызову необходимых нам лиц.

При этом мы соблюдали конспирацию, опасаясь подставы со стороны Салимханова.

В течение непродолжительного времени в Челнах и Менделеевске Тимур Илдарович собрал доказательства мошенничества, совершённого Хайруллиным в отношении

ООО «РеалАвто», «УралСтрой», «МарС» и «Промсервис». Дабы избежать противодействия со стороны Салимханова, Асадуллин решил допросить Хайруллина в Казани, провести очные ставки между Русланом Юрьевичем и Гусевым, Гайсиным и мною, задержать, а затем и арестовать подозреваемого.

В этих целях Асадуллин по факсу дал поручение менделеевскому оперу доставить Хайруллина в ГСУ при МВД РТ, а я в свою очередь попросил этого опера добросовестно исполнить это поручение. По дороге в Казань Хайруллин понял, что ситуация вышла из-под контроля Салимханова. С полпути конвоировавший Хайруллина опер позвонил мне и сообщил, что Руслан Юрьевич хочет встретиться со мною и обо всём рассказать. Я спросил: где деньги? Опер пояснил: Хайруллин утверждает, что все деньги он отдал Салимханову. При этом опер предложил встретиться мне с Хайруллиным и договориться. Я отказался и попросил опера передать Хайруллина с рук на руки Асадуллину, который и примет законное решение.

Через некоторое время Асадуллин сообщил мне, что Хайруллин доставлен, и предложил мне приехать в Казань. Вечером того же дня я был уже в ГСУ при МВД РТ, где Асадуллин допрашивал Хайруллина.

После допроса я угостил Хайруллина ужином. В процессе беседы Хайруллин пояснил свою роль, а также степень причастности Мухамадиева и Салимханова к совершённым преступлениям, отметив, что все ворованные деньги он отдавал Ильгизару Абузяровичу. Я разъяснил Хайруллину, что при таком раскладе его могут просто убить, и пообещал Руслану Юрьевичу подписку о невыезде, если он с участием защитника под видеокамеру расскажет следователю всю правду.

Хайруллин так и сделал, с участием адвоката под видеокамеру дал развёрнутые показания.

Я порекомендовал Асадуллину доложить обо всём министру внутренних дел РТ Сафарову А.А. только после ареста Хайруллина. Ибо не исключено, что если полученные посредством допроса Хайруллина сведения о том, что агент под руководством заместителя начальника ОБЭП УВД совершал преступления, станут известны ранее, то арестовать Руслана Юрьевича просто не дадут.

И не факт, что на воле Хайруллин доживёт до утра.

Асадуллин так и сделал. После ареста Хайруллина обо всём было доложено первому заместителю министра генерал-майору Тимерзянову Ренату Закиевичу, затем Сафарову А.А..

Такой скандал поднялся — только держись. В Челны было командировано всё Управление собственной безопасности МВД РТ во главе с его начальником полковником милиции Валиулловым Рустемом Файзрахмановичем.

Если Вы полагаете, что УСБэшники рыли землю, чтобы найти оборотней в погонах, так Вы здорово заблуждаетесь.

Нет, их усилия были сосредоточены на установлении лиц, которые помогли мне выявить этих самых оборотней. Действовали они незатейливо: по детализации моих телефонных переговоров установили всех сотрудников милиции, с которыми я контактировал в Челнах, и стали их методично колоть на причастность к моим сыскным изысканиям и сколько я платил за информацию.

Мою персону также вниманием не обделили. В служебном кабинете начальника ОЗО УСБ при МВД по РТ Салимханова Рустем Файзрахманович всё допытывался: от кого мне известно, что Хайруллин состоит на связи у Ильгизара Абузаровича, и кто сливал информацию о причастности Салимханова, Мингазова и Бадртдинова к совершённым Русланом Юрьевичем преступлениям. Я пообещал Валиуллову назвать этих лиц только с их согласия. Однако никто из моих помощников не пожелал общаться с Рустемом Файзрахмановичем.

Насколько мне известно, УСБ МВД РТ не предприняло никаких мер по проверке сведений о причастности сотрудников милиции к преступлениям, совершённым Хайрулиным и Абдуллиными, а также о разглашении факта конфиденциального сотрудничества последних с органами внутренних дел. А почему? Да потому, что Салимханов преступления совершал под патронатом одного из заместителей министра внутренних дел Татарстана, которому и передавал значительную часть похищенного! Именно по этой причине было оказано колоссальное давление на следствие: следователя Асадуллина из ГСУ при МВД РТ выпнули в какой-то заштатный отдел, а уголовное дело, вернее то, что сочли возможным, передали в суд.

А ведь после ареста Хайрулина Мухамадиев Тимур дал следователю Асадуллину правдивые показания о совершенных преступлениях и передаче похищенных денег Салимханову.

На стадии судебного следствия я разговаривал с судьёй Набережночелнинского городского суда Сахиповым. Агля Гиндулович сетовал, что руководство УВД города Набережные Челны убедительно рекомендовало ему лояльно отнестись к свидетелю Салимханову и не допустить ситуации, при которой Ильгизара Абузаровича необходимо будет привлекать к ответственности за вовлечение состоящих у него на связи агентов Хайруллина и Абдуллиных в преступную деятельность. Вероятно, в этой связи Сахипов судебное следствие ограничил только исследованием обстоятельств в рамках предъявленного Хайрулину и Мухамадиеву обвинения, пресекая попытки ряда свидетелей и обвиняемых представить суду доказательства вины сотрудников милиции.

Лукманов Галинур Зиннурович также не рекомендовал мне на суде подымать вопрос «оборотней в погонах», а ограничиться получением исполнительного листа о взыскании с Хайруллина и Мухамадиева похищенных ими денег…

Немного помолчав, Рустем Фанисович спросил:

— Как Вы думаете, что двигало операми, которые помогали мне, представляли информацию в отношении Салимханова и КО?

— Наверное, желание Вашими руками пресечь преступную деятельность оборотней?

— Вот именно! И делали они это потому, что разуверились в возможности решать такие вопросы установленным Законом порядке. Я Вам больше скажу: если бы Лукманов через московского генерала не вышел бы на Вазанова — никогда бы эти преступления не раскрыли бы! И Хайруллин под руководством Салимханова до сей поры успешно кидал бы лохов вроде меня…

Вот один забавный эпизодик. В процессе анализа финансовой деятельности ООО «Навигатор» вскрылся факт немотивированного перевода 1 250 000 рублей на счёт ООО «Автостарком», директором и учредителем которого является чистопольский бомж. Организовали за ним наружное наблюдение, а затем и задержали. Бомж пояснил, что двое «пацанов» на его имя зарегистрировали в Челнах фирму. При необходимости они возили его для подписания документов. Бедолагу закрыли. Установили этих «пацанов», но они оказались тёртыми калачами — типа мы просто возили директора.

Я это к чему рассказываю? А вот к чему: при раскрутке этого эпизода подтянул я одного коммерсанта, который занимался обналичкой денег.

— Судя по материалам уголовного дела это был Напалков Олег Николаевич или Рябов Витаий Леонидович? — высказал предположение я.

— Мы же договорились, я не называю своих источников. Это не суть важно.

Так вот, поведал мне этот парень следующее: налоговая полиция зафиксировала факт обналичивания ООО «Навигатор» порядка 9 000 000 рублей без уплаты налогов. Соответственно, полицейские начали проверку этого предприятия. Однако начальник подразделения налоговой полиции оказался родственником Салимханова. Они договорились полюбовно: 1 250 000 рубликов в качестве взятки начальнику налоговой полиции были переведены с ООО «Навигатор» на обнальную фирму «Автостарком», фактический владелец которой некто Рябов Виталий совершает обналичивание денег при покровительстве всё того же начальника налоговой полиции.

Таким образом, Мухамадиев был ограждён от уголовной ответственности за налоговые преступления.

И таких «эпизодов» с признаками преступлений, совершённых Хайруллиным-Салимхановым, я с Асадуллиным накопали на 18 или 19 уголовных дел. Там были и признаки мошенничества, совершённого под руководством Салимханова Абдуллиными Ренатом и Юлией с использованием ООО «СТ-Пром», и подстрекательство Салимхановым Хайруллина к совершению убийств Мухамадиева и Вашего покорного слуги.

А материальное положение милиционера Салимханова, жена которого — скромный клерк в администрации города? Две квартиры да «Мазда-Х7» денег стоят.

Накопали информацию о руководящих сотрудниках УНП и ОБЭП УВД, которые по сути контролируют деятельность обнальных шараг.

Вы полагаете, что возглавляемая Валиулловым бригада У СБ МВД РТ не получила таких сведений? Лично я в этом сомневаюсь! И что? Для изобличения оборотней была создана мощная оперативно-следственная группа Следственного комитета с привлечением сотрудников МВД и ФСБ? Отнюдь! Асадуллина из ГСУ при МВД РТ «ушли» в какой-то РОВД, а уголовное дело, изрядно подчистив, отправили в суд!

Ещё на стадии следствия я совместно с Гайсиным, Лазаревым и еще кем-то обратились в Службу УФСБ России по РТ в городе Набережные Челны и сообщили все известные нам сведения о преступной деятельности сотрудников милиции и их агентуры. И что? Господин Галиакберов Сирень Фатихович пояснил, что изложенные нами сведения Службе известны, но заниматься их проверкой он не будет в виду отсутствия политической воли! Во как! Уже ПОЛИТИЧЕСКАЯ воля нужна для того, чтоб оборотней милицейских изобличать.

На стадии судебного следствия разговаривал я с судьёй Сахиповым. Агля Гиндулович жаловался, что на него давят, давай оставим всё как есть.

В суде Салимханов, отвечая на вопрос адвоката Надеждиной, пояснил, что в его сотовом телефоне «более 600 номеров телефонов всех тех с кем я пересекался, общался когда-нибудь». На вопрос адвоката, почему при наличии столь широкого круга друзей за деньгами в сумме 100 000 рублей Ильгизар Абузярович обратился именно к Хайруллину, Салимханов ответил: У меня украли деньги, мне нужны были деньги.

А куда мы только жалоб не писали? И в МВД, и в Следственный Комитет! Вот, к примеру, обращение к Генеральному Прокурору России:

Уважаемый Юрий Яковлевич!

В апреле 2010 года Набережночелнинским городским судом Республики Татарстан было рассмотрено уголовное дело в отношении Хайруллина Руслана Юрьевича,

24.06.1976 года рождения, Мухамадиева Темура Абдуллоевича, 01.02.1978 года рождения, которые обвинялись в том, что путем мошенничества похитили чужие денежные средства на сумму более десяти миллионов рублей.

Приговором Набережночелнинского городского суда РТ от 28 апреля 2010 года Хайруллин Р.Ю. осужден по ст. ст. 159 ч.3, 159 ч.4, 159 ч.4, 159 ч.4 УК РФ, а Мухамадиев Т.А. по ст. 159 ч.4 УК РФ.

По уголовному делу мы являемся потерпевшими. Длительное время по нашим обращениям в правоохранительные органы уголовные дела не возбуждались. Под любыми предлогами в возбуждении уголовных дел отказывали.

Причины стали известны позже, когда уголовное дело поступило в суд.

В судебном заседании подсудимый Хайруллин Р.Ю. показал, что хищение денежных средств ООО «Реал Авто», ООО «Уралстрой», ООО «Марс», ООО «Промсервис» совершены с участием работников милиции. Непосредственно преступные схемы разработал Салимханов Ильгизар Абузарович, который в настоящее время занимает должность начальника ОЗО УСБ в г. Набережные Челны, а на момент совершения преступлений Салимханов И.А. занимал должность заместителя начальника ОРЧ по линии БЭП УВД г. Набережные Челны. Салимханову И.А. необходимо было получить денежные средства не менее 20 миллионов рублей, чтобы приобрести ГСМ и организовать его поставку. Более подробные сведения Салимхонов И.А. ему не говорил, требовал передавать ему деньги. Для того, чтобы получить денежные средства Салимханов И.А. дал ему указание разместить объявления, что ООО «Навигатор» занимается поставкой автомобилей КамАЗ различных модификаций. При заключении и совершении последующих сделок на поставку автомобилей Салимханов И.А. принимал непосредственное участие, а именно Салимханов И.А. придумывал легенды несуществующих продавцов автомобилей для ООО «Навигатор», готовил и передавал подложные документы на физических лиц, вплоть до печати ИП «Шашин С.К.», которая была использована при совершении сделки с ООО «Уралстрой». Салимханов И.А. его убедил, что полученные денежные средства от покупателей КамАЗов будут им возвращены после их «прокрутки» по сделкам с ГСМ примерно через 6 месяцев. ООО «Реал Авто» перечислило денежных средств на сумму 500 000 рублей, из которых он передал Салимханову И.А. наличными 480 000 рублей, а 20 000 остались для уплаты налогов. Ранее Салимханов И.А. привлекал его для участия в другом преступлении, когда ООО «Реал Авто» также за покупку КамАЗов перечислило денежные средства ООО «СТ-Пром». Салимханов И.А. попросил его встретиться с директором ООО «Реал Авто» Гусевым А.В., и убедить последнего, что перечисленные им денежные средства у ООО «СТ-Пром» похитил некий Матюшкин. В действительности денежные средства были похищены тем же способом. К этому преступлению, помимо Салимханова И.А., причастны Абдуллин Ренат, Абдуллина Юлия, Султанов Марат. По эпизоду хищения денег ООО «Уралстрой» он передал Салимханову И.А. наличными 2 360 000 рублей возле кафе «Пузов» г. Набережные Челны. По эпизоду хищения денег ООО «Марс» он передал Салимханову И.А. наличными 1 107 000 рублей возле офиса ООО «Навигатор». Денежные средства ООО «Промсервис» по указанию Салимханова И.А. были перечислены ООО «Авто-старком» в сумме 1 250 000 рублей. Перечислены ООО «Дакар» в сумме 1 720 000 рублей. Кроме того, Салимханову И.А. он передал наличными 2 000 000 рублей из суммы перечисленных денежных средств ООО «Дакар» предприятию ООО «Навигатор». По указанию Салимханова И.А. по системе «Мигом» перечислил 100 000 рублей на имя его жены.

Показания подсудимого Хайруллина Р.Ю., которые нами приведены в настоящем обращении, были им даны также в ходе предварительного следствия. Однако на предварительном следствии доводы Хайруллина Р.Ю. никто тщательно не проверял.

Уголовное дело на первоначальном этапе расследовалось в следственной части следственного управления при УВД по г. Набережные Челны, где были допущены нарушения закона. Так, уголовное преследование в отношении Хайруллина Р.Ю., Мухамадиева Т.А. было прекращено СЧ СУ при УВД по г. Набережные Челны Бадртдиновым Л.И. по надуманным основаниям. За прекращение уголовного дела № 205544 Хайруллин Р.Ю. передал Салимханову И.А. около 400 000 рублей, т. е. взятку следователю. Результатом стало приостановление уголовного дела № 205730 от 07.07.08 г и снятия с розыска двух фигурантов. Усматривается, что следователь Бадртдинов Л.И. документально подтвердил лжи версию арестованного Хайруллина Р. и в рамках данного уголовного дела он представлен основным «потерпевшим» и все должны были искать вымышленных третьих лиц.

В этой части Хайруллин Р.Ю., Мухамадиев Т.А. суду также дали показания. Оказалось, что Салимханов И.А. принимал непосредственное участие при принятии решения о прекращении в отношении них уголовного преследования. За незаконные действия ряд должностных лиц получили от них денежные вознаграждения. Эти преступления даже укрыты от учета. Кроме того, укрытыми от учета остались другие преступления.

Далее, уголовное дело принял к производству следователь ГСУ при МВД по Республике Татарстан, который попытался собрать доказательства причастности к преступлениям Салимханова И.А. и других работников милиции. Однако его работа оказалась тщетной. Уголовное дело было передано в следственное управление следственного комитета при прокуратуре РФ по Республике Татарстан и, через непродолжительное время, было возвращено в ГСУ при МВД по РТ.

При ознакомлении с материалами уголовного дела мы заметили, что многие документы в уголовном деле отсутствуют. В ходе судебного заседания было установлено, что уголовное дело содержалось в 22 томах. При возвращении из СУ СК при прокуратуре РФ по РТ осталось 15 томов, а в суд поступило всего 9 томов. В уголовном деле имеется постановление о выделении уголовного дела в отношении неустановленных лиц в отдельное производство. Однако данное постановление не содержит никакой информации, какие именно документы выделены либо в копии, либо в оригинале, перечень документов отсутствует. Данное обстоятельство не позволило суду объективно и всесторонне рассмотреть уголовное дело в отношении Хайруллина Р.Ю., Мухамадиева Т.А., а также полностью проверить доводы подсудимых о причастности к преступлениям работников милиции. О том, что отсутствуют многие документы, стало понятным, когда в судебном заседании исследовались письменные доказательства. Так, было установлено, что отсутствуют протоколы допросов Салимханова И.А., а во многих процессуальных решениях по делу на эти допросы имеется ссылка. Отсутствуют распечатки телефонных соединений и другие документы.

Показания Хайруллина Р.Ю. в судебном заседании были подтверждены показаниями потерпевших, свидетелей.

Так, потерпевший Гусев А.В. подтвердил, что Хайруллин Р.Ю. с ним действительно встречался по отношениям с ООО «СТ-Пром». Представился начальником безопасности данной организации. Сообщил, что некий Матюшкин скрылся с деньгами, которые он (Гусев) перечислил ООО «СТ-Пром». В суде было установлено, что Матюшкин действительно существует, но в то время находился в местах лишения свободы. Абдуллин Ренат, Абдуллина Юлия действительно имеют отношение к ООО «СТ-Пром».

Свидетель Бибяков Р.Р. в суде подтвердил, что действительно Хайруллин Р.Ю. передавал наличные деньги Салимханову И.А. возле кафе «Пузов» г. Набережные Челны. Что у Хайруллина Р.Ю. были регулярные встречи с Салимхановым И.А.

Свидетель Барышева К.Н. в суде подтвердила, что по системе «Мигом» действительно на имя жены Салимханова И.А. были перечислены денежные средства в сумме 100 000 рублей.

Подсудимый Мухамадиев Т.А. в суде подтвердил, что он видел как Салимханов И.А. возле магазина «Пятерочка» передал Хайруллину Р.Ю. документы, то есть реквизиты ООО «Автостарком, по которым он (Мухамадиев Т.А.) перечислил часть денежных средств в сумме 1 250 000 рублей, полученных ранее от ООО «Промсервис». Хайруллин Р.Ю. действительно возле офиса ООО «Навигатор» передал Салимханову И.А. наличными 2 000 000 рублей.

Кроме того, указанные выше факты подтверждаются документами, которые остались в деле после незаконного изъятия других документов из дела. Оставшиеся документы были исследованы в суде.

Причастность Салимханова И.А. к преступлениям у нас не вызывает сомнений. Его преступная деятельность подтверждается объективно. Однако привлечение его к уголовной ответственности не произведено. Следователем СУ СК при прокуратуре РФ по РТ по делу было принято незаконное и необоснованное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Салимханова И.А. и других работников милиции. Следователь не провел ни единого следственного действия. Проверка по сообщению о преступлении им проведена в рамках уголовного дела. Данное сообщение о преступлении им не зарегистрировано и не поставлено на учет.

Кроме того, приведем и другие показания Хайруллина Р.Ю.:

— «…после возобновления расследования в сентябре 2009 г., Салимханов И.А. просил меня найти специалиста, чтобы подкинуть в личный автомобиль Нурисламова Р.Ф. наркотики и оружие».

Нурисламов Р.Ф. является директором ООО «Уралстрой», и по уголовному делу признан потерпевшим. В ходе расследования уголовного дела активно помогал следствию, добивался возбуждения уголовных дел.

Следующие показания Хайруллина Р.Ю. характеризуют Салимханова И.А. как опасного человека для общества, что им планировались уже другие тяжкие и особо тяжкие преступления:

— «После этого я получил от Ильгизара команду, чтобы я избавился от Темура (Мухамадиев Т.А.), то есть убить его, это было нужно для того чтобы все уголовные дела списать на Темура. Но так как я хорошо относился к Т.А. Мухамадиеву, и не подчиниться Ильгизару я также не мог в связи с тем, что был на прямую зависим от него, я предложил Темуру разыграть его убийство. Я сказал Темуру, что потерпевшие от нас не отстанут, что нужно на долгое время потеряться, также предложил привести труп, сжечь его, подкинуть трупу документы Темура, чтобы все подумали, что Темур умер. На что Темур не согласился и испугался. И пришли при разговоре к тому, что Темур будет находится на съемной квартире до тех пор пока Темура не снимут с розыска. После этого Темур позвонил своим родственникам и по звонку его вычислили. После того как Темура задержали и выпустили, я сказал Темуру, что следователь попросил взятку за то, чтобы уголовное дело можно было прекратить. В связи с этим я с Темуром целую неделю ездил по нашим друзьям и родственникам, мы искали денежные средства для дачи взятки. После этого я продал свой автомобиль БМВ 1998 г. выпуска за 300 000 рублей и эти денежные средства я передал через Салимханова Ильгизара следователю. Мухамадиев знал, что денежные средства передавались для следователя, говорил ли я через кого именно я передавал данные денежные средства я не помню».

Просим Вас объективно разобраться и принять решение о пребывании вышеуказанных сотрудников в рядах милиции с привлечением в рамках закона РФ к ответственности.

Подписи: Нурисламов Р.Ф. Гусев А.В.

Гайсин И.Н. Иванча В.В.

— И что? Все наши челобитные из Москвы-матушки возвращались в Казань или Челны, и получали мы на них один ответ: Салимханов парень ха-а-ароший, — возмущался Рустем Фанисович.

— Что, министру внутренних дел Татарстана при проведении аттестации сотрудников в рамках реформирования МВД России не донесли обо всех этих выкрутасах Ильгизара Абузяровича? Думаю, что доложили! Возникает вопрос: отчего же Сафаров А.А. не уволил Салимханова И.А., как обещал Вдовину Е.В., а ликвидировав возглавляемый Ильгизаром Абузяровичем ОЗО УСБ МВД РТ, назначил последнего заместителем начальника ОБЭП УМВД России по городу Набережные Челны?!!!

К сожалению, я не нашёл что ответить Рустему Фанисовичу. Быть может, Асгат Ахметович Сафаров сможет как-то прокомментировать ситуацию?

***

Охотно согласился на интервью и директор ООО «Интермаш» Лазарев Николай Михайлович.

— В конце апреля — начале мая 2008 года мне понадобилось три «КамАЗа». По объявлениям я никогда не покупал автомашины, так как опасался всякого рода неприятностей, — начал своё повествование Лазарев. — Позвонил в ТФК автогиганта Диме Овчинникову, который и порекомендовал обратиться к директору ООО «Промсервис» Гайсину. Ильдар Назипович пообещал поставить мне три автомобиля, заверив, что с поставщиками у него родственные отношения. Мы заключили договор № 33 по которому ООО «Интермаш» перечислило ООО «Промсервис» 4 000 000 рубликов.

Пришло время поставки машин, и Гайсин начал мне рассказывать о каких-то Хайруллиных и Салимхановых, которые его, в смысле нас, кинули.

Я встретился со следователем Бадретдиновым, который пытался убедить меня, что Хайруллина кинул какой-то Владимиров, и поэтому он отказал в возбуждении уголовного дела по причине гражданско-правовых отношений.

— Словом, сами мусора придумали этого Владимирова. Да и Хайруллин так нагло себя вёл, ссылаясь на свою мусорскую крышу, — негодовал Николай Михайлович. — Жена Хайруллина потом рассказывала, как её благоверный возил мусоров в Анапу на отдых. Фотографии, подтверждающие это, она якобы уничтожила, когда Руслана закрыли.

Мои интересы представлял адвокат-орденоносец Игнатенко Владимир Андреевич, прокурорский пенсионер. Так вот, от бывших коллег ему стало известно, что первый заместитель прокурора Шамов Павел Анатольевич на короткой ноге с Салимхановым. Как только Шамов ушёл в отпуск, мы написали заявление прокурору города, чтоб дело передали в Казань.

— Хотя Нурисламов и приписывает себе лавры привлечения Хайруллина к ответственности, — отметил Лазарев, — но решающее значение сыграло моё заявление!

Это уголовное дело для практиканта юридического института! А маститые следователи в деле такую ахинею несли!!! Представьте себе, предприниматель отдаёт деньги одному и тому же поставщику, который договора не исполняет. Не исполнил один договор а с ним заключают второй и третий!!! Он деньги у тебя берёт, а товар не поставляет! Что ты сделаешь в такой ситуации? Ты первый в милицию побежишь. А тут получается — Хайруллин постоянно деньги какому-то Владимирову передавал, а тот взял да и пропал. И не просто пропал, а, как выяснилось, деньги передавались и не Владимирову вовсе, а человеку, который использовал подложные документы на имя Владимирова!!!

Изначально было очевидно — Хайруллин мошенник, а следователи, цинично надсмехаясь над потерпевшими, уводили расследование по ложному следу для ограждения его от ответственности.

Мой знакомый опер уголовного розыска УВД по имени Роберт рассказывал: когда по уголовному делу на Хайруллина задержали чистопольского бомжа-обнальщика, позвонил Шамов и приказал отпустить его как ни в чём не повинного!

Сколько раз я обращался к следователям с заявлениями, чтобы меня допросили и признали потерпевшим по делу! Побоку все мои заявы!

Расследование пошло более-менее бойко, когда за дело взялся Асадуллин Тимур Ильдарович. Этот лейтенант хоть честно говорил: в мошенничестве замешан начальник ОЗО УСБ МВД РТ Салимханов, и дело необходимо передать в следственный комитет! Так кто ж его туда отдаст?!!! Уже после того, как Асадуллина за рвение в службе из ГСУ при МВД РТ выгнали, его коллеги рассказывали, как к ним в поисках компры на Тимура Ильдаровича приезжал Ильгизар Абузярович!!!

Вместе с Нурисламовым, Королёвым и Гайсиным пошёл я в местную ФСБ. Небольшого роста толстый лысый полковник выслушал нас и в помощи отказал, мол, с ментами не хотим ссориться. Если министр внутренних дел даст команду — порвём всех, а так — нет! Четыре года до пенсии хочу спокойно доработать. И проиллюстрировал свой отказ побасёнкой, как они, в смысле местные чекисты, поймали мусорка за вымогательство взятки. И что? Предпринимателя, который обратился «к ним», в смысле чекистам местным, прокурорские «закрыли», а мусорок продолжает защищать законность!

По наущению адвоката Игнатенко В.А. написал я заявление о привлечении Салимханова к уголовной ответственности за разглашение сведений, составляющих государственную тайну — что Абдуллины и Хайруллин являются агентами милиции. И что? Приехал из Казани старший следователь Следственного отдела Управления ФСБ России по Республике Татарстан майор юстиции Яруллин Тимур Фаридович. Я ему рассказал всё что знаю, в том числе и как Хайруллин Салимханову 100 000 рубликов передавал. Тимур Фаридович всё добросовестно записал, пошёл с кем-то посоветовался, вернулся и предложил подписать документ, в котором о деньгах — ни слова. Я такую туфту подписывать отказался! Так мне даже ответа на моё заявление не прислали!

Через своих друзей вышел я на московских дядьков с улицы Житной. Те посмотрели — чепуха, за такую мелочь и браться не станем!

— Знаете, раньше мне не приходилось ни в милицию, и тем более в ФСБ обращаться. И мнение об этих организациях было весьма высокое! Считал, что достаточно сообщить этим бравым парням о преступлении — и порядок будет восстановлен, жулик наказан, потерпевший защищён! А столкнулся с ментами, чекистами, прокурорами и судьями — такая помойка, кошмар! На суде Хайруллин давал показания против ментов. Судья пресекал его — это, мол, не мое дело, я рассматриваю только то, что в обвинении написано!

Как говорится, справедливость у нас одна, её на всех не хватает: Хайруллин с Мухамадиевым на нарах в Сибири парятся, их благодетель Салимханов в коттедже на улице Жасминовой нежится, а жертвы этого симбиоза исполнительными листами[462]Выданные потерпевшим по приговору суда исполнительные документы о взыскании с Хайруллина и Мухамадиева похищенных ими сумм.
от кредиторов отбиваются.

Скромная обитель капитана полиции Салимханова И.А.

В результате всей этой истории у меня сложилось убеждение, что МВД, ФСБ, прокуратура и суд — как Змей Горыныч: голов несколько, а чрево одно. И пока в нашей правоприменительной системе будут находить приют абсолютно лишенные любви и сострадания к ближнему рептилоиды, пришедшие на службу не Закон защищать, а жизни свои никчемные обустраивать, россияне обречены влачить жалкое существование.

Вот такими грустными выводами закончил своё повествование Николай Михайлович.

***

С Алексеем Викторовичем Гусевым я имел несколько непродолжительных телефонных разговоров, однако удивил он меня больше всех.

Алексей Викторович отметил, что к концу судебного заседания он поверил, что Хайруллин говорит правду — все деньги от мошенничества переданы сотрудникам милиции.

— Подтверждает этот вывод то обстоятельство, — пояснил Гусев свою убеждённость, — что уголовное дело против Хайруллина не возбуждали, пока мы не нашли знакомых при министре МВД Татарии! Своих людей пока не подключили!

— А кто эти люди, если не секрет? — полюбопытствовал я.

— Секрет.

— А сколько денег «Ваши люди» получили за помощь?

— Про деньги сказать не могу.

На вопрос: надо ли такой ответ понимать как «да», Алексей Викторович многозначительно промолчал.

Говоря об Абдуллиной Юле, Гусев отметил, что ООО «СТ-Пром» денег его фирме не вернуло. По этому факту он начал обращаться в органы милиции и прокуратуры с августа 2007 года, однако ничего добиться не смог. Уже ознакомившись с материалами уголовного дела № 205544 по завершении предварительного расследования, Алексей Викторович поинтересовался у следователя СЧ ГСУ при МВД РТ старшего лейтенанта юстиции Алексеева А.Н. судьбою денег, похищенных Абдуллиной Юлей и Алексеем Матюшкиным.

— Глаза следователя забегали, — сокрушался Гусев, — и он ответил: денег этих Вы не вернёте, потому что все друг друга покрывают.

Я его спросил: мусора меня кинули? Следователь молча кивнул головою и, ничего более не сказав, ушёл не прощаясь. Я смотрел ему вслед. Какая-то обречённость была в нескладной от случившегося поступи этого молодого ещё следователя…

Этот разговор состоялся 10 ноября 2011 года. В этой связи, прощаясь, я поздравил Алексея Викторовича с Днём милиции, чему он горько усмехнулся.