- Как я понимаю, все остается на прежнем уровне?

- Мой господин, подождите еще несколько дней. Скоро подействует порча.

- Ты слишком надеешься на нее.

- Увы, сегодня я бессилен: бастард находится под покровительством самого могущественного шамана пустыни.

- По моим наблюдениям, ты вообще в последнее время слишком часто бываешь бессилен.

- Но…

- Не нужно оправданий. Срок назначен, и у тебя осталось шесть дней. Не добавляй мне разочарований, вокруг и так сплошные неудачи.

- Что-то случилось, мой господин?

- Да что могло случиться? Девчонка как всегда проявляет неуступчивость.

- А если прибегнуть к чарам?

- Я уже говорил тебе, что не собираюсь нарушать Обет. И вообще, поменьше суйся не в свое дело, а лучше выполни порученную работу!

- Слушаюсь, мой господин…

* * *

Я проснулся под открытым небом. Шатер загадочным образом исчез, а Айшет нигде не было видно. О прошедшей ночи напоминала только маленькая монетка, упавшая с ее шапочки. Я поднял украшение, собираясь вернуть хозяйке, и положил в карман. Мимо меня ходили, собираясь в дорогу, воины: покупали провизию у местных жителей, наполняли водой бурдюки. Благодарение златокудрой Нее, кажется, никто из них не видел, как ночью мы с девушкой вдвоем шли через затан. Я не хотел, чтобы Айшет стала мишенью для грубых соленых шуточек, пусть даже произнесенных далеко от моих ушей. Ко мне подошел Хамар.

- Ну что, лейтенант, трогаемся?

Несмотря на изможденный вид, капрал уже твердо стоял на ногах.

- А ты идти-то сможешь? - спросил его я. - Как раны? Давай осмотрю.

- Все нормально, - усмехнулся он. - Мы, ветераны, живучие.

- Стройся! - скомандовал я.

Честно говоря, медлил до последнего, надеясь, что увижу Айшет. Хотелось попрощаться с девушкой, в последний раз посмотреть в ее газельи глаза. Но вместо нее из шатра вышел ее отец. Он положил руку на мое плечо, внимательно всмотрелся в лицо. Под этим взглядом я почувствовал себя неловко. В самом деле, человек нашу роту из-под песка вытащил, дал пристанище на ночь, обогрел, накормил. А я отблагодарил его тем, что девчонку испортил! Что сказать Тевелин-бабе, я не знал, в горле пересохло. Следовало, наверное, произнести какие-то слова признательности и поклониться, что ли. Но дело осложнялось тем, что во мне поселилась твердая уверенность: старик знает, что произошло ночью между мной и Айшет. Непонятно, с чего я это взял, просто чувствовал. И что самое странное, я не видел в его глазах осуждения или злобы. Он что-то проговорил, не отпуская моего плеча. Вездесущий Салим перевел:

- Тевелин-баба говорит: оставайся! Говорит: будь его сыном!

Это было так неожиданно, что я разинул рот от удивления. Старик продолжал говорить, Салим - переводить:

- Возьми Айшет в жены. Она молодая, сильная, сладкая (по-моему, последнее проводник добавил от себя). Родит тебе сына, да!

Полог шатра еле заметно шевельнулся, и я понял, что за ним скрывается Айшет. Стоит, наверное, боясь дышать, и ждет, как решится ее судьба. Прости меня, милая. Я себе не хозяин, и не могу остаться с тобой. А даже если бы мог…и тогда бы не остался. Слишком здесь все чужое, враждебное, слишком мы с тобой разные.

Все это время Тевелин-баба сверлил взглядом мои зрачки. Когда я собрался было ответить ему отказом и начал уже подбирать в уме подходящие для этого слова, старик вдруг отпустил мое плечо. Он повернулся и, не дожидаясь ответа, скрылся в шатре.

- Ты что? Ты как?! - от потрясения Салим даже начал заикаться. - Тевелин-баба - балшой шаман!

Проводник изо всех сил пытался донести до меня, насколько велик и могущественен старейшина затана, и какое это счастье - породниться с таким человеком. Не слушая его причитаний, я вслед за ротой двинулся к выходу из селения. Вдруг ощутил как будто легкое прикосновение, которое заставило меня остановиться и обернуться. Между двумя шатрами стояла Айшет и смотрела на меня. Наши взгляды встретились, и я не в силах был оторваться от ее горящих и в то же время бесконечно печальных черных глаз. Что-то было такое в ней, в этой девочке-шаманке, что не позволяло считать ее просто мимолетным дорожным приключением. Что-то волнующее, непонятное, пугающее, древнее, как сама земля. Меня с новой силой потянуло к ней. Нет, я ни на секунду не изменил своего решения, просто хотел в последний раз поцеловать ее, прижать к себе это гибкое пламенное тело… Она медленно, еле заметно покачала головой, потом кивнула: уходи…

Я ушел, унося на себе ее долгий прощальный взгляд.

Крохотный оазис остался позади, вокруг снова расстилалась пустыня, бескрайняя и бесстрастная. После отдыха в затане солдаты шли бодро, даже перебрасывались шуточками. Дрианн, как всегда, плелся рядом со мной, вслух проводя сравнительную характеристику шаманства и Светлой магии. Причем поражало то, что в его познаниях зияли громадные пробелы, заметные даже такому неучу как я. Мастер Триммлер затеял рассказывать Доббу гномий анекдот, очень длинный и запутанный. Капрал, внимавший другу с доброжелательным интересом, в конце даже немного посмеялся, из вежливости. И, как оказалось, напрасно: мастер Триммлер оскорбленно вопросил, что, собственно, забавного нашел Добб в печальной древней легенде горного народа. Видимо, он вкладывал в слово "анекдот" какой-то другой, неведомый нам смысл. При этом Лютый, как всегда, презрительно скривился, заставив меня в очередной раз задуматься о причинах его подчеркнутой нетерпимости к представителям других рас. Хамар держался хорошо, хотя видно было, что раны беспокоят его. Время от времени он болезненно морщился и прикусывал кончик длинного уса. Салим, оскорбленный моим отказом остаться в затане так, словно это он сам был невестой, что-то без конца бурчал себе под нос. И перестал злобно коситься лишь после ласкового вопроса: не хочет ли он быть превращенным в скорпиона? Конечно, это был блеф чистой воды, я лично не знаю мага, способного произвести такую метаморфозу. Но проводник утух и постарался держаться от меня подальше.

В середине дня остановились на привал. Воины с облегчением попадали на песок, вытащили сухари, купленное в затане вяленое мясо, и принялись за обед. Попивая воду из фляги, я краем глаза заметил, как Лютый встал и отправился за высокий бархан. Сначала я не придал этому значения: ну, пошел человек, понятно, за какой нуждой. А если учитывать его манеру держаться в стороне от остальных, то и неудивительно, что компанию Ом с собой не взял. Но шло время, а он все не возвращался. Это насторожило меня, и заставило всколыхнуться старые подозрения. А что, если готовит очередное нападение? Вдруг сейчас навстречу мне ринется новая Темная волшба? Захваченный желанием разоблачить наконец в Оме врага, я прислушался: обратной тяги не было. Потом, стараясь не привлекать ничьего внимания, двинулся туда, где он скрылся. Может, кто-то и заметил мои маневры, да тоже списал на нужду.

Однако за барханом Лютого не оказалось. Очень удивившись этому обстоятельству, я принялся озираться по сторонам и вскоре заметил вдали две удаляющиеся человеческие фигуры, одна из которых, несомненно, принадлежала Ому. А вот вторая была определенно женской. Причем девушка, кем бы она ни была, убегала от Лютого, а тот, настигая, был всего в шаге от нее. Во мне поднялась злоба: ну, это уж слишком! Пусть он гоблинов презирает, троллей ненавидит, но гонять по пустыне нормальную человеческую женщину - это просто скотство последнее! Следующая мысль обдала холодным, несмотря на палящее солнце, потом. А вдруг это… Айшет? Что сделает с ней Лютый, когда догонит? Да уж, как говорится, "проклятая неизвестность"… зачем может мужик за женщиной бегать? Я зарычал от гнева, выхватил меч и, более не утруждаясь размышлениями, ринулся вдогонку. А поразмыслить-то следовало бы. Например, с чего бы это Айшет вдруг оказалась так далеко от затана, да еще и одна?

Видимо, бешенство подхлестнуло меня, потому что вскоре я значительно сократил расстояние между собой и ими. И тогда убедился, что женщина, убегающая от Лютого, точно не Айшет. Это стало понятно уже на расстоянии фихта. Я немного замедлился и принялся решать: а не оставить ли мне парня в покое? Вдруг эта девица, так сказать, убегает по согласию? Между тем парочка обогнула бархан и скрылась за ним. Все же появление одинокой дамочки среди песков внушало мне сильные подозрения, и я отправился следом.

Теперь от роты нас отделяло не меньше майла, а я все никак не мог догнать Лютого и его пассию. Женщина ловко петляла между барханами, Ом бежал за ней, а я, как одержимая любопытством старая дева, со стороны наблюдал за этими дурацкими игрищами. Пот лил с меня рекой, дыхание сбивалось, барханы приходилось преодолевать чуть ли не на четвереньках, и в голову закрадывалась мыслишка: а не плюнуть ли на все это? Пусть Лютый сам разбирается со своими страстишками. Но какое-то предчувствие гнало и гнало меня вперед. Почти потеряв надежду настигнуть парочку, я попытался крикнуть. Тщетно, из пересохшего горла вырвалось слабое кукареканье, не привлекшее внимания ни Ома, ни предмета его вожделения. Наконец они почему-то остановились, причем, что делал Лютый, я так и не понял. Мне показалось, что он упал, а женщина опустилась рядом, полностью загородив его от меня. Спотыкаясь и проклиная всех капралов на свете, я скатился с очередной кучи песка и из последних сил припустил к ним. Почему-то во мне росла убежденность: там происходит совсем не то, о чем можно подумать, глядя со стороны.

Амулет на груди вдруг раскалился, обжигая кожу. Значит, женщина - дух? Хм, судя по виду сзади, для призрака она слишком… плотная. Наконец я приблизился на расстояние пары локтей и сумел оценить происходящее. Ом почему-то закопался в песок по пояс, отчаянно отмахиваясь стилетом от фигуристой дамы, которая пыталась его обнять. Шея Лютого была окровавлена, лицо покрыто зеленоватой бледностью. Увидев меня, он прохрипел:

- Уходи, лейтенант!

Женщина обернулась, на время позабыв о Лютом, который медленно, но верно погружался в песок. Облизнув покрытые кровью губы, красотка двинулась ко мне. Пышные формы, едва прикрытые двумя узкими полосками ткани, соблазнительно колыхались при каждом шаге. В такт им подрагивали тугие кольца черных кудрей. Девушка была бы очень красива, если бы не белоснежные клыки, резко выдающиеся из-под кроваво-красных губ. Вампир? Чепуха, это сказки! И потом, почему днем, при свете солнца? Я нечаянно посмотрел в черные, бездонные глаза, и пропал. Несмотря на явственную угрозу, исходившую от женщины, и на отчаянное положение, в котором оказался Лютый, я ощутил, как во мне просыпается дикое, звериное желание. Поняв это, девица торжествующе улыбнулась и раскинула руки, приглашая меня в объятия. Могучий бюст призывно содрогнулся. Именно это обстоятельство отвлекло меня и заставило оторваться от омута ее глаз. Я словно очнулся и ощутил пульсацию, исходящую от Честного. Видя, что добыча готова вырваться из силков, дамочка разочарованно зашипела и совершила резкий прыжок в мою сторону. По какому-то наитию, я отскочил вбок и взмахнул мечом. Честный ровно и аккуратно снес твари голову. Сделав еще несколько шагов по песку, тело женщины упало и задымилось. Не став досматривать, что произойдет с ним дальше, я кинулся к Лютому, который завяз уже по грудь. Рассудив, что зыбучий песок - это примерно то же, что и болото, я свалился на живот и подполз к Ому. Затем ухватил его за рубаху и изо всех сил потянул на себя. Ткань, почему-то располосованная на груди и плечах, затрещала, но выдержала. Однако песок держал капрала намертво.

- Оставь, лейтенант, - обморочно просипел Лютый, даже не пытаясь мне помочь.

- Ага, сейчас прямо! - отозвался я, прикидывая, что еще можно предпринять.

Видимо, мерзкая баба успела все-таки прокусить шею Ома, потому что по ней стекала тонкая струйка крови. Вскоре Лютый погрузился в песок по плечи, и оттуда торчала только белобрысая голова с нелепо поднятыми руками, правая из которых зажимала стилет. Ну, понятно, побежал за красоткой, и провалился сразу по пояс, меч, естественно, уже не вытащить было, сумел добраться только до стилета. Впрочем, скорее всего, он был где-то под рукой. Тут-то и пригодилась его богатая шевелюра. Поняв, что без магии здесь не обойтись, я левой рукой крепко вцепился в его волосы, а правой начал спешно рисовать фигуру заклинания. Простите меня, дядя Ге и Бродяга… Некогда мне концентрироваться и сосредотачиваться. Что выйдет, то выйдет, лишь бы земля откликнулась. Она не подвела, и сразу после активирующей фразы вокруг Лютого закрутилась воронка, почти целиком затянув его внутрь. Потом песок взметнулся фонтаном, выплюнув из себя злосчастного капрала. Так и не отпустив его волосы, я вместе с ним закувыркался по дрожащей поверхности песка. Заклинание "Извержения" сработало. Я немного отдохнул, пришел в себя и с трудом разжал пальцы левой руки. Ом лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал.

Я проковылял к тому месту, где Лютый чуть не распрощался с жизнью. Песок как песок, наступишь и не поймешь, что случилось. Отыскав тело прелестницы, которое почему-то превратилось в жалкую обугленную тушку, я зашвырнул его в желтую трясину. Мало ли… По поверхности пробежали волны, и образовавшаяся воронка с удовольствием сожрала угощение. Чернокудрую голову я топить не стал, а водрузил ее на краю опасной территории. Была у меня одна идея…

Вернувшись к Лютому, я обнаружил, что он раскрыл глаза и отрешенно смотрит в выгоревшее небо. Рана на шее все еще сочилась кровью, на черной ткани рубахи тоже выступили влажные пятна, в прорехах видны были красные полосы - видимо, стерва, кто бы она ни была, подрала еще и грудь, и плечи Ома.

- Почему ты меня не бросил? - вдруг сердито спросил капрал.

Вопрос показался мне до того глупым, что я оставил его без внимания, просто молча принялся задирать на Лютом рубаху. Тот вдруг возмущено взбрыкнул, словно я покушался на его девичью честь, и чуть не поранил меня стилетом, который так и не выпустил из руки. Правда, выпад получился слабым, видно, укус твари лишил Ома доброй части сил. Но кое-чего он добился: я вдруг ощутил жуткую злобу. Это, значит, я за ним бегаю по пустыне, спасаю невесть от кого, выдергиваю из зыбучего песка… А теперь, когда хочу еще и раны осмотреть, этот кретин тычет в меня своей зубочисткой! Взревев, я двинул капрала справа по физиономии, и тот затих. По крайней мере, в ближайшие минут десять спокойствие обеспечено. Я стянул с него рубаху: на груди красовались глубокие кровавые полосы. Видимо, когтями прошлась… Ничего. Так, плечи… та же картина. А это что, боги всеблагие?!

На правом плече Лютого парил гордый ястреб, сжимая в когтях… кривоватую букву. У. Знак ублюдка, самое страшное клеймо, которым метят в империи полукровок…

- Что, доволен? - в слабом голосе Ома было столько злобы и ненависти, что я невольно дернулся. - Теперь ты знаешь… чего ж не плюнешь?

- Капрал седьмого десятка Ом Лютый! - стараясь говорить как можно жестче, ответил я. - Отставить истерику! Не мешать командиру оказывать первую помощь!

Вытряхнув из его рубахи песчинки, я отодрал от подола полосу ткани и приложил к шее Лютого.

- Зажимай!

Затем, несмотря на вялое сопротивление, снова облачил его в одежину и поддернул подмышки вверх.

- Вставай. Идти сможешь?

- Могу! - запальчиво заявил он.

Но явно погорячился. Ноги у Лютого подгибались, двигался он на манер мертвецки пьяного: его заносило то вправо, то влево, а пару раз он втыкался головой в песок. Пришлось подставить ему плечо и ковылять в обнимку. Сначала Ом пытался вырваться, награждая вашего покорного слугу различными нелестными характеристиками, самой мягкой из которых была "упырь недоделанный" (что меня, кстати, поразило до глубины души: разве такие бывают?) Но потом перестал дергаться, видно, смирился с моим неоправданным желанием спасти его жизнь, и даже пошел ровнее. Из-под тряпицы, которую Лютый прижимал к шее, до сих пор текла кровь, и это меня сильно беспокоило. Но я успокаивал себя тем, что, добравшись до роты, а значит, и до своего мешка, сумею что-нибудь предпринять.

Мы брели так уже очень долго, слишком долго, как мне показалось. Начинали тревожить смутные сомнения: а почему нас, собственно, никто не ищет? В правильном ли направлении мы двигаемся? Ом был не в состоянии замечать окружающий пейзаж, а я никогда не отличался хорошей способностью ориентироваться на местности. Да и какие там особые ориентиры? Барханы-то все одинаковые. По самым скромным прикидкам, мы находились в пути уже два часа. Лютый все больше обвисал на моем плече, задыхался и снова начал требовать, чтобы я его бросил. После очередного воззвания я так и сделал. А сам присел рядом.

- Передохнем немного, и вперед…

Его настроение мне не нравилось. Ом воззрился на меня каким-то странным взглядом, долго смотрел, потом спросил:

- Ты почему клеймо оставил? Мастер Брохен наверняка предлагал избавиться…

Почему? А Луг его знает, почему… И, вроде не к месту, вспомнилось…

…Постепенно дядюшка взялся за мое обучение: сначала поручал мне мыть колбы и реторты в лаборатории, просил подать то или иное вещество, терпеливо поясняя при этом, для чего оно применяется. Потом научил читать и писать. Моей азбукой стала книга наговоров. К семи годам я уже умел составлять простенькие зелья, вроде притирания от веснушек, или микстуры от кашля, и знал несколько десятков элементарных заклинаний.

Нельзя сказать, чтобы я учился с большой охотой, полностью посвятить себя магии мне мешал непоседливый нрав. Но дядя Ге не унывал, частенько повторяя: "Ты еще станешь великим волшебником, Рик! Вот ей же ей, помяни мое слово!" Уж не знаю, на чем зиждилась его уверенность, но здесь старый мошенник ошибся. Могущественного колдуна из меня явно не вышло.

Так или иначе, но дядюшка сумел вложить в мою бесталанную голову еще много чего полезного. Я способен составить почти любое из известных современной магии сложных зелий, могу делать любовный приворот. Теоретически знаю пару сотен заклинаний (правда, исполнять их с необходимой для этого точностью так толком и не научился). И даже знаком, как выяснилось на Южном континенте, с азами боевой магии. Скажете, слишком широкий спектр? Это вы еще дядю Ге не видели! Обычно волшебники, конечно, сосредотачиваются на какой-то одной области, но дражайший дядюшка копает по всем направлениям! Тут вам и зелья, и гадание, создание амулетов и наложение чар на предметы (вроде зеркала Вечной красы, которое я так удачно использовал). К тому же, всегда подозревал, что старик не брезгует демонологией. Что, в сущности, и доказало появление Артфаала.

Я доставлял престарелому магу немало хлопот: то и дело ввязывался в драки с соседской ребятней. Причем почти всегда выходил победителем - приютская закалка давала о себе знать. Забывал выполнять его поручения, воровал из кабинета мелкие деньги, несколько раз порывался сбежать из дома. Третировал несчастного Бродягу. А когда дяде Ге приходила фантазия провести со мной магическую тренировку, устраивал в его лаборатории настоящий тарарам, словно в ней побывала добрая сотня прыгунков или фаари. Но никогда, повторяю, никогда дядя не опускал рук. Он ни разу не попытался ударить меня, а самое страшное ругательство в его устах было: "тунеядец, никчемный мальчишка!" Самое жестокое наказание - многочасовая магическая тренировка, что, в итоге, должно было пойти на пользу только мне. Правда, не пошло почему-то. Он не демонстрировал явно свою привязанность, не подкупал меня подарками. Просто терпеливо превращал хищного зверька в человека…

- Наверное, для того чтобы помнить, - честно ответил я Лютому.

- Помнить что?

- Кем был и кем стал. Помнить добро.

- А я - чтобы ненавидеть, - болезненно оскалился Ом.

Ну что ж, такая точка зрения тоже имеет право на существование. Каждый сам выбирает свой путь.

- Ты уже догадался, кто я? - спросил Лютый.

А что тут гадать? Меня и раньше удивляли эти нечеловечески светлые глаза, аристократическая наружность, серебристые волосы. Видно, папенька нашего капрала был эльфом. Отсюда и прическа: наверняка под ней скрываются необычной формы уши. Подтверждая мою догадку, Ом отодвинул шаджаб и откинул блестящую прядь. Ну… бывает хуже, конечно. Уши, почти нормальные, вполне средней величины, были только слегка заострены на концах.

- Моя мать была эльфийкой, - сообщил Лютый.

О-о, это серьезно… Обычно случается наоборот. Первозданные-мужчины охотно идут на связь с человеческими дочерьми. Думаю, обладая нашими женщинами, они лишний раз доказывают себе свою неотразимость. А вот чтобы гордая эльфийка связалась с человеком… Кем же он должен быть?

- Он был никем, - словно подслушав мои мысли, сказал Ом. - Так, молодой маг, бедный, неродовитый. И некрасивый к тому же. Зато мама была красавица.

Слово "мама" он выговорил с особой нежностью, удивившей меня. Я не собирался лезть к нему в душу, но, видно, Лютому пришла охота исповедаться. Пришлось слушать. Кстати, интересно было.

- Ее звали Кай'Анилаир.

Ого! Поднапрягшись, я вспомнил все, что вдолбил мне дядя Ге об эльфийских домах. Выходило, матушка Ома была из Дома Жемчужного тумана - то есть, принадлежала к правящему роду. Это у них перед именем ставится приставка Кай.

- А мое полное имя - Кай'Омлютаир.

Ну да, что в переводе означает - любимый сын из рода Кай, парень же сократил всю эту красотищу до прозвища - Ом Лютый. А я-то гадал, что за честное имя такое? Между тем, капрал, даже не потрудившись удостовериться, слушаю ли я, продолжал:

- Мамина семья приехала по приглашению императора на праздник Весеннего пробуждения. Отец, - он выплюнул это слово, брезгливо, как нечто омерзительное, застрявшее в горле, - показывал фокусы на площади. Не знаю, что было дальше, и как это произошло. Не интересовался. Но мама влюбилась в него. Ее родители остались в Виндоре для официальной встречи с императором. Мама сбежала.

Все же этот самый неизвестный отец, наверное, был необыкновенным человеком, если его, неродовитого, некрасивого и небогатого полюбила дочь правящего эльфийского рода. Чем-то он сумел привлечь прелестную Первозданную. Хотя… любовь - штука сама по себе загадочная.

- Она прожила с ним шесть лет, а потом у него появилась возможность сделать карьеру в Совете магов.

Ну, такое дураку не предложат. Если, конечно, за его спиной не стоит могущественный имперский клан с мешком денег наперевес. Значит, папаша Лютого был по крайней мере талантливым чародеем.

- Но сожительство с эльфийкой могло помешать его планам. И он выгнал нас, когда мне было пять лет.

Да, так оно и бывает. Имперский маг должен быть благонадежен как дубовый комод и чист, как жрец после бани, а связи с существами из других рас говорят о его подозрительных наклонностях. Хотя глупо ведь, глупо! Нет бы наоборот, налаживать отношения хоть с теми же с эльфами путем смешанных браков! Ну, что поделаешь, таковы наши реалии…

Лютый меж тем распалился не на шутку. Глаза побелели от ненависти, губы сжались в бледную нитку.

- Она молила его о пощаде, моя мама - гордая, неприступная, прекрасная, как белая лилия! Но он остался глух к ее слезам.

Силен мужик! Дерьмо, ничего не скажешь… Не знаю, что там у него с эльфийкой вышло, но хоть бы сына пожалел. Хотя кто будет думать о бастарде-полукровке, когда на горизонте неугасимой звездой маячит служба в Совете магов?

- Она вернулась в Аллирил, - уже почти кричал Ом. - Вернулась к своим родителям, убитая, раздавленная, уничтоженная, живущая лишь потому, что ее держала любовь ко мне!

Он выдохнул, закрыл глаза и еле слышно закончил:

- Они судили ее. И приговорили к смерти за измену роду. Ее родители - мои бабка с дедом - присутствовали на экзекуции, дед сам дал знак к исполнению казни.

Да, чистота рода для эльфов - предмет первостепенной важности. В принципе, судя по их стихам и песням, с коими меня в свое время знакомил тот же дядя Ге, Первозданные смотрят сквозь пальцы на супружескую измену, потерю невинности до брака, и прочие маленькие неприятности, подстерегающие каждую девицу или даму. Если она хотя бы чуть красивее гоблина, разумеется. Такие взгляды эльфов легко объяснить: они живут непозволительно долго. Вы сами попробуйте хранить верность дражайшей половине на протяжении без малого тысячи лет! Может быть, под благословенным небом Аматы и живут женщины, достойные такой жертвы, но я их пока не встречал. Но вот чего Белоглазые не прощают своим дамам, так это грехопадения с представителями низших, по их мнению, рас. То есть, можно сказать, с людьми (не думаю, что кто-нибудь из них опустился бы до любви с гномом, троллем, орком или гоблином - саймары не в счет, у них там что-то по-другому устроено, икру мечут, что ли?) Опять же, мужчинам - можно, если не кричать об этом на каждом углу. Ну, а чтобы девица, да из правящего рода, да еще и ребеночка прижила… Странно, что они не избавились от плода преступной страсти.

- Не знаю, что ими двигало, но они не убили меня, - Лютый опять будто угадал, о чем я думаю. - Отвезли в Виндор и сдали в воспитательный дом для полукровок.

Капрал надолго замолчал, будто вспоминая прошлое. Я тоже не подавал голоса. Страшное место… правда, страшное. По сравнению с детством Ома, мое - просто сплошное веселье и игра на цветущей лужайке. Полукровки, как правило это, опять же, наполовину эльфы, считаются позором для обеих сторон. Из дома для ублюдков в лучшем случае можно попасть в бродячую труппу. Хозяева таких театриков высоко ценят природную красоту эльфов и их звериную грацию. Из них получаются отличные канатоходцы, метатели ножей, из девочек - танцовщицы (впрочем, как и, главное, до какой степени, используются красивые девочки, лучше и не вспоминать). Если совсем не повезет, можно угодить в университет. В тайные лаборатории, разумеется. Для опытов. Так что Лютый еще легко отделался. Хотя я понимаю, конечно: до пяти лет рос рядом с матерью, любимый, обласканный. А потом все так неладно повернулось. Мне в голову пришла мысль, дикая, но показавшаяся совершенно логичной:

- А твой отец?

- Что отец? - очнулся Ом.

- Ты убил его?

Лютый горько рассмеялся.

- А я разве не сказал? Ах да, я же забыл самое главное! Он теперь могущественный маг, один из столпов империи. Защита у него не хуже, чем у самого императора.

Да неужели Вериллий? По крайней мере, описание подходит. Разумеется, я не стал спрашивать об этом. А Ом вдруг добавил:

- Помнишь, я говорил тебе, что не умею колдовать? Это правда. На мне Проклятие крови.

Да уж… натерпелся парень. Печально известное эльфийское родовое проклятие отнимает всякие магические способности. Наложить его могут лишь ближайшие кровные родственники. Я вопросительно посмотрел на капрала. Тот кивнул.

- Бабка.

Ну, все понятно, в общем. Разумеется, непогрешимость правящего рода - прежде всего. От дочери, покрывшей семью позором, избавились, а представителя побочной ветви просто обезвредили, лишив его возможности применять магию. А ведь, не будь проклятия, Лютый мог бы стать величайшим магом всей Аматы! Батюшка у него, видно, талантливый человек, хоть и урод. А уж о возможностях Первозданных из Дома Жемчужного тумана легенды слагаются! Могу себе представить, какую "жгучую благодарность" испытывает Ом к своим драгоценным родственничкам! Я впервые в жизни возблагодарил Луга за то, что не знаю имен своих родителей. Ненавидеть некого.

Лютый поднял на меня больные, воспаленные глаза. Рассиживаться было некогда, над пустыней сгущались тени. Скоро призраки появятся… а в таком состоянии Ом неизвестно какую реакцию мог выдать. Я встал и подхватил его:

- Пошли, капрал. Раньше выйдем - раньше полегчает.

Не тут-то было. После своей печальной исповеди полукровка твердо вознамерился отдать Лугу душу. Хотя на что Лугу такая озлобленная душа? На повышенных тонах Ом потребовал, чтобы я оставил его помирать спокойно, а сам шел своей дорогой. Ну, тут я ему был не помощник. У него свои счеты с судьбой, у меня свои. Пришлось опять вырубить и взвалить на плечи его обмякшее тело. Идти, понятно, стало вдвойне тяжелей. А тут и призраки подоспели:

- Умри… умри… умри…

- Дай… дай… дай…

- Отец… отец…

И все в таком духе. Амулет потеплел, а я шел и тихо радовался, что Лютый всего этого не слышит. Сам я с этакой ношей на спине бегать по пустыне за прозрачным хороводом не мог, да и призывы эти уже приелись. Так что, когда один из призраков вдруг отчетливо произнес:

- Слава Лугу, вы живы, Рик! - я не сразу даже обратил внимание.

Передо мной стоял Дрианн. Перепуганный, глаза бешеные, но ничего, держался.

- Он здесь!

К нам подбежали Зарайя и Бил. Приняли на свои плечи висящего без чувств Лютого.

- Что, тоже Дэви покусала?

Так вот, оказывается, что это за тварь была… Я поплелся вслед за капралами туда, где в вечерней синеве взблескивали далекие всполохи костра.

- А у нас-то что творилось! - на ходу рассказывал Зарайя. - Как вы исчезли - мы не заметили. Спохватились, на поиски собрались, а тут… Дэви этих - целая рота! Налетели - и давай телесами трясти! Солдаты за ними, как кобели! Разбежались, кто куда…

- Что, все? - ужаснулся я.

- Не, - гордо произнес Бил, демонстрируя деревянный кружок. - У кого амулеты были, те первое время сдерживались. А уж потом увидели, что это за бабы такие, и что они творят.

- Но какие красивые - мечтательно протянул Дрианн.

Ясно, у этого все красивые: и тролли, и гоблины, и нечисть всякая.

- Мастер Триммлер молодец, - одобрил Зарайя. - Вскочил - и ну топором махать. Машет и орет: "Бошки им рубите!" С десяток, наверное, перекрошил. Потом и мы подтянулись…

- А потом пошли солдат собирать, - вздохнул Бил. - Двоих гадюки насмерть высосали.

- Капралы все целы?

- Живы, да не целы. Добба, Сайма и Флиннела хорошо покусали, Йоку грудь расцарапали, Эцони ухо чуть не отгрызли… Эх… Ну, ничего, гном их всех живо подлечил, - повеселел Зарайя.

У костра мастер Триммлер пользовал увечных. Вокруг него расположилось десятка два воинов разной степени покусанности. Были среди них и капралы, вполне живые и даже веселые.

- Клади сюда! - деловито распорядился гном, раскаливая на огне лезвие широкого ножа. - Они, Дэви эти, видимо, при укусе что-то в ранку впрыскивают. Слюна у них ядовитая, вот кровь и не останавливается. Похоже на укус тоннельного упыря. Нас с детства учат, как в таких случаях поступать. Этот вот много крови потерял…

Мастер Триммлер приложил раскаленный нож к ране на шее Ома. Раздалось мерзкое шипение, запахло горелым мясом. Я отвернулся, разыскал свой мешок и вытащил банку с заживляющей мазью. Ее оставалось совсем немного. Эх, мне бы лабораторию сейчас! Я бы ведро этого зелья наделал.

Так мы с гномом на пару и занимались целительством.

- Мастер Триммлер, - спросил я, обрабатывая царапины последнего страждущего, - а что, вы сами-то… совсем не захотели… Дэви этих?

- Ха! - фыркнул тот. - Что я, титек не видел, что ли? У нас в Гольтенвейер все бабы ядреные!

В душе позавидовав горному народу, я отправился спать. Впрочем, думаю, дело обстояло гораздо проще: гномы обладают меньшей чувствительностью к магии, во всяком случае, нужно нечто большее, чем такие вот примитивные чары, чтобы сбить их с толку. Сил хватило лишь на то, чтобы выбрать удобный барханчик и завернуться в плащ. Закрыв глаза, я с наслаждением приготовился провалиться в сон. Лагерь постепенно затихал, задремывал и я… Но ненадолго! Вы угадали, конечно, это была она, проклятая… обратная тяга. Я вскочил на ноги, озираясь в поисках кайлара. Тянуло явно от костра, где сидели Давин и Зарайя, добровольно вызвавшиеся постоять на часах. Впрочем, рассмотреть, кто из них колдует, я не успел: под ноги шмыгнуло что-то, чернее самой ночи, и обвилось вокруг сапога. Тут же откуда-то из воздуха, шипя, сверзился Бродяга и сцепился с тенью, по форме похожей на змею. Оторвав ее от моей ноги, он покатился с ней в обнимку по песку, и похоже, перевес был не на стороне демона. Я соорудил первое, что пришло в голову. По странной случайности, это была "Утренняя роса". Что к чему? Сам не понял. Над дерущимися повисло крохотное жемчужное облачко, вскоре рассыпавшееся перламутром капель. Удивительно, но змея исчезла.

- Интуитивно сработано, барон, - отряхиваясь, то ли похвалил, то ли упрекнул Артфаал. - Что не выносит заклятие Змеи-сухотки, так это воду.

Но я уже не слушал его, а несся к костру, предвкушая момент истины. Добежал и остановился в отупении: оба часовых - и Давин, и Зарайя - лежали на песке, и, похоже, мирно спали.

- Сонный морок, - бесшумно подкравшись, вынес свой вердикт лорд Феррли. - М-да, ослабел ваш противник. После "Тени посмертия" - такая банальщина! Но не расслабляйтесь, барон, это ненадолго. Он окрепнет и примется за вас с новыми силами.

- А вы не боитесь, что он вас увидит? - спросил я.

Демон снисходительно посмотрел на меня:

- Он наверняка спит! Швырнул в вас заклятие, и тут же погрузил себя в сон, дабы не подвергнуться разоблачению. Барон, назначайте новых часовых, и пойдемте. Нам необходимо приступать к занятиям.

- Хорошо, но вы не могли бы прогуляться со мной?

Не тратя времени на расспросы, демон согласился:

- Я жду вас во-о-он за тем барханом, - сказал он.

Растолкав Била и Сайма, ничего толком не объяснив, я отправился туда, где смутно мерцала шкура кота. Меня смущало нападение Дэви, очень уж их поведение напоминало вампиров из сказки. Вдруг завтра укушенные воины сами превратятся в гнусную нежить? Я постарался объяснить свои опасения Артфаалу и попросил его взглянуть на голову убитой мной дамочки.

- Могу, конечно, - ответствовал он. - Да вам-то что до этого? Зарубите укушенных мечом прямо сейчас, пока спят, да и дело с концом.

И что у него за мораль такая двойная? Впрочем, на то он и демон. Между тем мой наставник легко трусил впереди, освещая путь ничуть не хуже гоблинского огненного шарика. Мы быстро добрались до того места, где происходило мое сражение с Дэви. Кот подошел к отрубленной голове, брезгливо понюхал:

- Элементарная сущность, движимая единственным инстинктом - жаждой крови. Нет, опасности для солдат нет, тварь слишком примитивна, чтобы обладать заразными чарами. Разве что поболеют ваши воины пару дней. Как все в этой пустыне… скучно устроено!

Положим, я так не считал…

- Пойдемте назад, барон - проговорил лорд Феррли. - По дороге побеседуем.

Да, у меня накопилось к нему немало вопросов. Один мучил уже давно:

- Скажите, если Вериллий поклоняется Мраку, а его покровители - сами Высшие демоны, то как же вам удается преодолевать заклятия кайлара?

- Положим, Высшие хоть и покровители, а лап марать о заклятия не станут. Перепоручают Темным баронам - Средним. Ну, а с ними справиться я пока в силах. Кто они? В большинстве своем бывшие убийцы, лжецы, сластолюбцы… Не забывайте, что я был одним из самых сильных магов своего времени. А отбросив ложную скромность, могу сказать: самым сильным.

Неудобно было задавать этот вопрос, да очень уж мне было любопытно:

- Но все же, почему ваша душа оказалась во Мраке?

Кот задрал хвост трубой и вздыбил шерсть:

- Женщины… никогда не верьте женщинам, любезный барон. В свое время я сполна отдал дань их обманчивым прелестям. Юные и зрелые, хрупкие и пышные, брюнетки и блондинки, ах, впрочем, и рыжие тоже… Маленькие и высокие, веселые и печальные, нежные и страстные… такие разные. Но их объединяет одно общее свойство: вероломство. Этот сладкий, медленно убивающий яд у них в крови. И соприкасаясь с женщиной, вы неминуемо пьете его, пьете и погибаете, благословляя ту, что отравила вас. Ну, да что я все о себе? Вам ведь тоже это известно, не правда ли?

Я расценил его последние слова как намек на Айшет и пожал плечами: что-то не заметил никакого вероломства. А кстати…

- Лорд Феррли, вы что, подглядывали за нами?

- Луг с вами, милый барон! Что ж я, по-вашему, враг сам себе? Так распаляться… нет. Взглянул одним глазком, позавидовал по-стариковски. Мне-то уж не вкусить ласк юной девы, - он остановился и критически осмотрел себя. - Меня не каждая девица даже погладить согласится. Так что приходится довольствоваться кошками… Но речь не о том. Вы не заподозрили обмана?

- О чем вы? - я никак не мог взять в толк.

- Мой дорогой, наивный друг! - фыркнул Артфаал. - Неужели вы подумали, что маленькая Айшет пришла к вам исключительно по своей воле? Да разве не знаете вы, насколько строги нравы в таких затанах?

- А по чьей еще воле она могла прийти? - возмутился я.

- Своего почтенного батюшки, конечно! Логика, барон, ло-ги-ка! Наблюдательность, анализ, выводы… Вам ведь сказали: у Тевелин-бабы три сына, и ни один из них не унаследовал отцовского дара. А старик, между прочим, единственный в мире Аматы Заклинатель пустыни, носитель крупиц знаний Древних. А наследника нет! Есть наследница.

- И что?

- Да то, что Айшет - единственная надежда Тевелин-бабы. В жаркой пустыне женщины созревают очень рано, среди кочевников принято отдавать девочек замуж в возрасте четырнадцати - пятнадцати лет. Как думаете, почему самая богатая и знатная невеста засиделась в девицах? Да потому что ее опасно было выдавать за простого смертного! Требовался маг, и сильный, чтобы потомство наверняка несло в себе способности хотя бы одного из родителей. А лучше - двоих.

- Да, но я ведь отказался на ней жениться…

- Да, но вы ведь сделали ей ребенка, - передразнил мой растерянный тон Артфаал. - Уж простите мою резкость, барон, но вас просто использовали как племенного бычка.

- Но откуда он знал?…

- Сколько можно повторять: Тевелин-баба - Заклинатель пустыни! Он заранее просчитал ваше появление, соорудил песчаную бурю, а потом великодушно выручил вас, а заодно всю роту. Между прочим, не сотвори вы купол вместо обычного щита-стенки, все могло сложиться иначе…

Да уж, зловредный все же народ эти демоны. Ну, кто его за язык тянул? Вроде бы, прошлого не изменишь, да и что мне за дело, по какой причине мне было доставлено несомненное удовольствие? Но нет: какой-то червячок заворочался внутри. Неприятно было думать, что женщина отдалась не из-за порыва страсти, увидев мои богатырские стати, а по расчету, возможно, по принуждению. Может быть, я был ей противен… Нет, что бы ни говорили поборники нравственности, а иметь дело с блудницами гораздо легче. По крайней мере, сразу понятно, чего от тебя ждут. А тут: страсти-мордасти, тоже мне, святая невинность. Ну, и пошла она в таком случае! Только вот…

- Так думаете, ребенок будет? - уточнил я.

- Несомненно! Раз Тевелин-баба все это устроил, значит, был уверен в результате. Кстати, он ведь предлагал вам остаться? Что же вы?

Кот, чрезвычайно довольный собой, галопом припустил вперед, смешно подкидывая задние лапы. Только мне было не до смеха. Луг с ней, с Айшет, если у нее своего ума нет, пусть живет отцовским. Но теперь я буду жить, зная, что где-то растет мой ребенок. Такая же безотцовщина, как я. Конечно, у него будет любящая мать, в этом сомнений нет. И дед знатный… Я скрипнул зубами и решил об этом не думать. Толку-то уже?

Добравшись до места стоянки, я улегся и блаженно вытянул ноги, мечтая об отдыхе. Размечтался… Артфаал был настроен решительно:

- А как же наши занятия?

- Может, завтра? - слабо отбивался я.

- Завтра при таком вашем рвении может и не наступить!

Я безнадежно вздохнул и уселся. Кот принялся ходить передо мной взад-вперед.

- Для начала поговорим о концентрации и разумном использовании вашей магической силы.

- А что с ними не так?

- Слишком быстро выдыхаетесь, барон. Такого не должно быть. Видимо, вкладываете в каждое заклятие неоправданно много энергии. А вы должны уметь соотносить траты и потребность в них.

- Так может, у меня просто сил мало, - попытался защититься я, надеясь, что демон перестанет вредничать, и мы ляжем спать.

- Судя по утверждению вашего дядюшки… впрочем, я сам посмотрю.

Бродяга легко вскочил мне на колени, уперся передними лапами в грудь и заглянул в глаза.

- Благоволите не отводить взгляда, барон.

Да я и не смог бы. В желтых зенках медленно вращалась черная спираль, уходя в неведомые глубины демонической души. Я чувствовал, что меня затягивает, затягивает… Вдруг кот издал утробный вой и соскочил на песок. Шерсть его стояла дыбом, кончик хвоста нервно подергивался.

- Мне все ясно…

- Что именно?

Лорд Феррли промолчал. Почему-то я вдруг понял, что мой новоявленный наставник ничего не скажет. Но он сказал:

- Давайте-ка спать, барон… сегодня уже ничего не получится… я должен подумать.

Я с радостью согласился…

Под утро, когда в воздухе разлилось первое предчувствие рассвета, меня разбудил неугомонный мастер Триммлер.

- Подъем, лейтенант! Пора!

Я потряс тяжелой от недосыпа головой. Железный он, что ли, этот гном? Пришлось вставать. Надо сказать, что большинство воинов выглядели еще более измученными, чем я. Конечно, меня хоть Дэви не покусали. Но тем не менее, целительская деятельность сына гор пошла солдатам на пользу. Добб, Сайм и Флиннел выглядели утомленными и недовольными, но держались. Эцони и Йок вообще смотрелись молодцами. Даже Лютый передумал умирать и твердо стоял на ногах, несмотря на бледность и осунувшиеся щеки. Скорее всего, это объяснялось тем, что в его жилах была половина эльфийской крови. А Первозданные - народ живучий.

Мы пошли… а впрочем, зачем же я буду повторяться? По пустыне шли, естественно, где же еще? Пейзаж нарисуйте себе сами. Исключительно желтыми красками. Салим как-то уж слишком виновато суетился вокруг колонны, из чего я сделал вывод о его вчерашнем бегстве. Мастер Триммлер очень обрадовался появлению проводника:

- Что, шваль отвальная, сбежал вчера? А почему ж ты нас не предупредил, кто такие Дэви?

- Говорыл я! - закрутился тот.

- Ох, не нравится он мне, - тихо сказал Зарайя. - И вправду, что мешало заранее рассказать? О чем он еще упомянуть забыл? Теперь вот гадай: что впереди будет?

Долго гадать не пришлось. Потому что впереди зашевелился небольшой бархан, затрясся, расшвыривая в разные стороны песок, и из-под него показались две длинные, тонкие черные штуки, похожие на веревки.

- Рота, на месте стой! - крикнул я, хотя был совсем не уверен в правильности приказа. Может, наоборот, следовало бежать или отступить? - Цельсь!

Воины вскинули арбалеты, но вскоре целей стало уже несколько десятков: остальные близлежащие барханы тоже проявили склонность к самостоятельному движению. Салим, что было уже доброй традицией, повалился на колени и что-то запричитал.

- Эй, вурдалачище! - обратился к нему гном, сопроводив воззвание хорошим пинком. - Чего ты кровь из меня тянешь? Говори быстро: что это еще за звери такие?

Салим произнес сбивчивую речь, из которой следовало, что нас навестили предвестники Песчаного бога. Вскоре они предстали во всей красе. Ну, если предвестники такие, каков же сам бог? Из песка неторопливо вылезали… тараканы? Скорпионы? Что-то среднее, только вот величиной они были с теленка. Широкое плоское тело покрывал твердый даже на вид блестящий панцирь, под которым шевелилось штук восемь мохнатых выгнутых назад ног. Маленькие круглые головы таращились на нас выпуклыми тусклыми тарелками красных глаз. Впереди извивались длинные тонкие усы, которыми твари то ли обследовали дорогу, то ли пытались зацепить лакомый кусочек, вроде солдата, например. Из пастей торчали плотоядно щелкающие паучьи жвала. А венчалось все это великолепие длиннейшими гибкими хвостами, раздвоенными на конце и переходящими в здоровенные клешни. Твари воинственно раскручивали их на манер аркана и боком подступали к нам со всех сторон.

- Сколько же их, - зачарованно пробормотал Дрианн. -

Какие…

- Красивые, знаю, - сердито перебил я. - Ты бы лучше к обороне готовился.

Надо ли говорить, что арбалетные болты были бессильны. То есть, они попадали в тараканов, и некоторые даже пробивали панцирь, но видимого вреда не приносили. Ни одно существо даже не дернулось.

- Отставить! - крикнул Лютый.

Солдаты опустили арбалеты. Существа подошли совсем близко, мы оказались окружены. Воины были в замешательстве, иметь дело с таким непонятным противником им еще не приходилось. Между тем одна из тварей взмахнула хвостом и нанесла им удар солдату, который стоял к ней ближе всех. Щелкнули клешни, и парень упал на песок, заливая все вокруг кровью, бившей из плеча. Оторванная рука валялась рядом с ним. Насекомое деловито подползло к воину и, ухватив руку передними лапками, стало неторопливо пожирать ее.

- Разойдись! - гаркнул мастер Триммлер.

Он размахнулся и одним ударом топора снес твари голову. Обезглавленное тело перевернулось на спину, беспомощно дрыгая лапками в воздухе, на отрубленной голове конвульсивно дергались усики. Сзади, упав на четвереньки, закашлялся Дрианн: мальчишку выворачивало так, словно он перепил неперебродившей браги. Словно раздумывая, стоит ли с нами связываться, существа немного постояли, прощупывая воздух своими усами, затем так же медленно двинулись вперед. Не задумываясь, я начал плетение. От мага, похоже, пользы было не дождаться, все еще пребывая в позиции больной собаки, он тяжело дышал и откашливался.

- Чего смотрите? - яростно выкрикнул Добб, выскакивая вперед.

Он занес меч над головой твари, но та, проявив неожиданное проворство, резко повернулась боком, и удар пришелся на твердый панцирь. Раздался противный сухой звук, на покрове существа появилась трещина. Капрал размахнулся снова, но упал, когда усики другого насекомого, незаметно протянувшись к нему, обвились вокруг ног. К голове Добба, щелкая клешнями, устремился гибкий хвост. Мастер Триммлер, подбежав к капралу, ловко перерубил опутавшие его усы, и тот перекатился в сторону. Оцепенение, сковавшее солдат, наконец прошло, и на зверюг обрушились мощные удары мечей. Впрочем, единственный поверженный враг был заслугой гнома, остальные твари отделались лишь трещинами на удивительно прочном панцире. Мое плетение было почти готово, когда произошло то, чего мы никак не могли ожидать. Воздух завибрировал от мерного жужжания, и я сначала не понял, откуда идет этот звук. Потом один из тараканов нелепым образом раскорячился, и панцирь на его спине разделился на две части, выпуская наружу плотные, блестящие, как куски слюды, крылья. Существо взмыло вверх и зависло локтях в десяти над нашими головами. Вскоре вслед за ним взлетели и остальные. Их усики словно втянулись внутрь, хвосты были воинственно напряжены, и твари образовали в воздухе замкнутое кольцо. Защелкали арбалеты, воины надеялись поразить насекомых в брюхо. Но болты оказались бессильны: существа были неуязвимы со всех сторон. Кончики пальцев пощипывало от готового сорваться и устремиться к врагу заклятия, но я медлил. Что может один-единственный огненный шар против нескольких десятков летающих жуков? Он уничтожит двух - трех, не больше. Положим, я успею сотворить еще одно или два таких же заклятия, но это нас не спасет. Где этот Мраков кайлар, чего он медлит? Ведь сдохнет же вместе со всеми… И Бродяга тоже хорош, сейчас, как никогда, нужна его помощь, но демон что-то не торопится спасать своего ученика.

- Луг всемогущий, отец всего живого, великий и всеблагой, ждущий нас в Счастливых долинах… - я, несмотря на все свое напряжение, изумленно покосился на Дрианна. Этот придурок молился, вместо того чтобы искать пути к спасению.

Между тем твари нацелились на нас, приготовившись к атаке. Все, помощи ждать неоткуда… "Небеса могут обрушиться на землю, и воды выйти из берегов. Но маг должен быть спокоен, хладнокровен и сосредоточен", - прозвучал в моем сознании знакомый голос. Спасибо, старик! Спокойствие…концентрация… еще одно обращение к стихии… Услышь меня, наполни силой! Пальцы шевелятся, вплетая в заклятие новые нити. Вокруг нет никого и ничего, есть только Огонь и я… пора!

- Спаси нас, Луг! - выкрикнул кто-то.

Туча уродливых тел, вытянувшихся в воздухе, словно стрелы, устремилась к нам. Я вскинул руки.

- Ложись! - пропищал Дрианн, взглядом поймав мое движение.

Маленькая рыжая искорка, слетевшая с пальцев, взметнулась ввысь и начала расти, пухнуть, превращаясь в шар… облако… бесконечно огромную тучу, заслонившую небо, обдающую жаром и неудержимо рвущуюся вширь. Брови опалило дыханием огня, воздух стал таким сухим, что дышать было больно. Я упал и вжался в песок, прикрывая голову руками и ощущая, как рубаха на спине раскаляется, нестерпимо обжигая кожу. Раздался хлопок - и вслед за ним пришло ощущение освобождения. Дрианн, лежавший рядом, осторожно пошевелился и сел.

- Все кончено! - радостно возвестил он.

Что-то мягко опустилось на мой бритый затылок. Я провел рукой и посмотрел на ладонь - сажа. Ее хлопья, словно странные черные снежинки, парили в воздухе, оседали на песок, головы и плечи солдат. Неожиданно я осознал: это все, что осталось от жуков.

- Рик, вы удивительный волшебник! - восторженно сообщил мне Дрианн.

- Может, оно и так, - с сомнением пробормотал я, отряхивая с рубахи черные клочья, - Но вот почему ты даже не попытался помочь?

Маг покраснел, как благородная девица от непристойного предложения, и захлопал голубыми глазами в обрамлении обгоревших ресниц.

- Дело в том… я очень боюсь тараканов…

- Так ты ж говорил, того, этого, они красивые! - возмутился Добб.

- Это Рик так сказал. А я хотел сказать: ужасные…

Ну, что с ним будешь делать? Собрался было его обругать, да только рукой махнул. Гораздо больше меня занимал вопрос: что это такое вообще я сотворил? Хотел увеличить огненный шар, чтобы уничтожить как можно больше мерзких тварей. А вышел… собственно, он и вышел, но какой! Так получается, именно это имел в виду дядюшка Ге, говоря: "Ты, сынок, еще силы своей не понимаешь. Вот подрастешь, поумнеешь, и научишься ей управлять". Положим, учиться мне еще и учиться, но первый шаг был сделан. Да, кстати, плакала моя порча: теперь-то уж, после такой мощной волшбы, никто не поверит в мое выдуманное недомогание. Да и ладно, все равно я так и не добился никаких результатов в своем расследовании.

- Ай, великий шаман! - возопил еще один поклонник моего искусства.

К нам подполз Салим, почему-то все еще не рискнувший встать на ноги.

- Ай, великий шаман! Слюшай, почему в затане не оставался? Тевелин-баба ты сын был бы, вместе шаманил бы…

Решив, что момент для выяснения отношений самый подходящий, я при бурном одобрении воинов ухватил проводника за жидкую бороденку и потянул вниз, затем шлепнул по затылку, отчего Салим уткнулся носом в песок.

- Почему опять не предупредил? Говори сейчас: кто еще в этой клятой пустыне водится?

- Ай, не знаю, не знаю! - запричитал Салим, поднимая голову и натужно вышмыгивая из себя слезы. - Пустынь всегда другой бывает! Один раз другой, второй раз другой, третий раз - тоже другой! Туда-сюда, туда-сюда…

Он принялся раскачиваться, как блаженный побирушка у храма, пряча от меня хитрые, воровато бегающие, глазки.

- Оставь его, лейтенант! - брезгливо сплюнул Давин. - Видать, совсем гнилой человечишка. Даст Луг, сами справимся.

Справиться-то справимся, но, знай мы, что ждет впереди, могли бы обойтись гораздо меньшими потерями. На сегодня еще один погибший - солдат, которому таракан оторвал руку, уже не дышал и смотрел в небо помутневшими мертвыми глазами.

- Займись погребальным костром, - устало сказал я Дрианну.

Когда все было закончено, мы двинулись дальше. Я бессознательно переставлял ноги, не переставая размышлять о происшедшем. Маг тащился рядом, поминутно отвлекая меня дурацкими вопросами:

- А вы где учились? Вы все-таки, магистр, правда, Рик?

Я лишь неопределенно кивал головой, почти не слыша его голоса. Выходило, Бродяга был прав: все дело грамотном использовании своих возможностей и концентрации силы. Тогда и заклинания выходят правильными, и мощность их увеличивается многократно. Погрузившись в свои мысли так глубоко, что вообще перестал обращать внимание на происходящее вокруг, я даже не сразу понял, что Йок Мелли вот уже несколько раз что-то мне сказал.

- Лейтенант, а лейтенант! Да ответь же! Говорю: может, привал уже пора?

Сообразив, чего от меня ждут, я скомандовал:

- Привал!

- Ох! - выдохнул все еще бледный после вчерашнего укуса Сайм, падая на песок. - Загонял ты нас сегодня, лейтенант! Откуда что берется? Шел так, что ветераны с ног валятся, а тебе - ничего!

- А у меня что-то кости крутит, - пожаловался Добб. - Того, этого, старею, что ли? Или это после Дэви клятых?

- Да устали, у молодых тоже ноги гудят, - откликнулся Бил.

- Потому что ходите неправильно, - усмехнулся в бороду мастер Триммлер, бодрый и свежий, как цветущая роза (если, конечно, такое сравнение будет уместно применительно к коренастому немолодому гному).

- Как это неправильно? - тут же вскинулся Добб. - Того, этого, ты меня уже одолел своими поучениями! Я что тебе, ребятенок титешный, ходить учиться?

- Ну, как хочешь… - хитро протянул мастер.

- Погоди, может, он дело говорит, - вмешался Давин. - Ну-ка, борода, рассказывай.

- Да что, собственно, наука нехитрая. Я в молодости по отвалам набегался, знаю, как надо, чтобы легче было. Вот ты по твердой земле как ходишь? С пятки на носок, с пятки на носок, - гном наглядно продемонстрировал способ ходьбы. - А на песке всю стопу разом ставь, понял? Тогда и ноги не собьешь, и кости гудеть не будут.

Добб пренебрежительно сморщился, а мастер Триммлер, достав из своего мешка какой-то куль, невозмутимо продолжил:

- А что, ребята, кроме гудения, не крутит ноги-то?

- У меня иногда, - пожаловался Эцони.

- Вот! - сын гор назидательно поднял палец вверх. - Значит, настала пора для моего лекарства!

Он развернул сверток и гордо продемонстрировал большой серый ком слипшихся кристалликов.

- Соль? - удивился Дрианн. - Зачем это нам?

Добб многозначительно постучал себя по голове.

- Это он, видать, в Негани вина перебрал. Заходим с ним в лавку, я спрашиваю: "Зачем тебе столько соли?" А он мне: "В пустыне ты ее у меня еще попросишь!" Очнись, борода! У нас и так уже воды мало, а ты нас совсем решил жаждой извести!

- Да… - вздохнул мастер Триммлер. - Вот я и говорю, раньше бы надо было вам соли дать, так этот сопляк зеленый меня все на смех поднимал.

- Кто сопляк? - разозлился капрал. - Я сопляк?

- Ты, ты. Хоть и ветеран. Послушай, что тебе мастер говорит: у меня отец кузнецом был, я ему помогал. Так он мне всегда, бывало, скажет: запомни, сынок, соль от перегрева - первое дело! А уж он-то понимал! И вот что, ребятки: еще пару дней - и с вами такое начнется! Круги перед глазами, судороги, а кто послабее, то и вовсе без сознания попадает. Так что, угощайтесь! - гном взял маленькую щепоть кристалликов и положил в рот.

- Ну, спасибо, - крякнул Давин и потянулся к серому комку.

Мы все взяли по щепотке, а мастер Триммлер пошел обносить своим лекарством всех солдат. Добб, надувшись, неодобрительно взирал на его действия, потом как-то боком подошел к другу, и со словами:

- Ну, ладно… того, этого… что ты тут напридумывал… - ухватил немного соли и себе.

Я усмехнулся: интересная все же парочка! Ворчат друг на друга не переставая, но ведь - не разлей вода. Вообще, гном отлично вписался в нашу компанию. Кто бы мог подумать? Вначале он показался мне слишком педантичным и нелюдимым. А теперь - только посмотрите на него! Даже речь изменилась, с суховато-официальных оборотов сын гор перешел на сочный язык человеческого простонародья. От гномьей манеры говорить в нем осталась лишь неистребимая привычка иногда выдавать странные, парадоксальные заявления, которые ставят людей в тупик. Мне было жаль, что в Санме придется распрощаться с мастером Триммлером. Подумалось, что такой сильный, неунывающий и опытный спутник был бы хорошей подмогой в джунглях Зеленого сердца.

Через час после привала Добб спросил у Салима:

- Когда следующий затан-то будет?

- Дня чэрез два… если не ушли, - ответил проводник.

- Ну, и что ж ты нас солью накормил? - напустился капрал на своего друга. - Пить теперь охота, а воды уже в обрез!

- Язык прикуси, - спокойно посоветовал ему гном.

- Что-о? Ты мне еще и рот затыкаешь?!

- О, боги Аматы! Где только берут таких дураков? Я говорю: кончик языка покусай пару минут - пить расхочется!

Некоторое время Добб сосредоточенно молчал, видимо, пробуя предложенный способ борьбы с жаждой. Потом пожал плечами и запоздало ответил:

- Умный какой выискался!

Так, под их перебранку, мы шли до самого вечера. Судьба смилостивилась над нами и не посылала в тот день больше никаких происшествий. Переждав налет призраков, разбили лагерь. С трудом отделавшись от Дрианна, который все еще продолжал выражать мне свое восхищение, я как всегда отошел подальше от костра и улегся в ожидании лорда Феррли. Мне очень хотелось все же начать обучение.

- Изрядно, барон! - сказал он, возникая прямо у меня перед носом. - Начало положено. Что и требовалось доказать.

Я вздрогнул от неожиданности: как бы я ни ждал Артфаала, демон всегда умудрялся застать меня врасплох.

- Зато теперь-то уж я точно выжат.

- Я так не думаю, - ответил кот, мягко запрыгивая мне на колени и заглядывая в глаза. - Хотя, бесспорно, вы могли бы и не тратить столько сил. Хватило бы и половины. Жуков было не так уж и много.

- Так вы видели? Почему же не вмешались?

- Собирался, - лукаво прижмурился демон. - Но предчувствия меня не обманули, вы блестяще справились сами. И вообще, внедрение Темных сил для вас пока нежелательно, оно нарушает внутренний баланс, и приводит к тяжелым последствиям.

Я вспомнил, какое опустошение ощущал после соприкосновения с источником Мрака.

- Почему это происходит?

- Да просто вы еще не готовы, барон. Работа с источником Мрака несколько отличается от обращения к стихиям. Перед тем как впустить в себя Темную силу, необходимо должным образом подготовиться, поставить внутреннюю защиту, обработать сознание. Всему этому нужно учиться. Отрадно видеть, что вы это наконец поняли. Но сейчас я хотел бы поговорить о другом.

- О концентрации сил, - догадался я. В свое время дядюшка мне этим всю душу вынул, теперь вот демон…

- И сознания, барон, обязательно сознания! Я покажу вам одно упражнение, вы должны выполнять его как можно чаще. Сейчас попробуйте лежа, но потом, днем, на привалах, можно делать его сидя, стоя. И даже во время ходьбы… - лорд Феррли задумался, потом решительно произнес. - Нет, на ходу, пожалуй, пока не надо. А то упадете еще.

Я покорно улегся на спину, глядя на далекие звезды.

- Закройте глаза, расслабьте мышцы, - вещал демон. - Отрешитесь от окружающего мира. Освободите ум. Ощутите энергию извне, ощутите энергию внутри себя. Вы лежите в энергетическом коконе, и одновременно внутри вас тоже концентрируется огромная мощь… Оторвитесь от своего тела… выходите!

Я ощутил, как плавно отделяюсь от самого себя и медленно поднимаюсь вверх. Посмотрел на собственное тело, оставшееся внизу, и мне не хотелось в него возвращаться - такое удивительное состояние покоя вдруг снизошло на меня. Ощущение легкости полета усиливалось, я перестал смотреть вниз и оглянулся по сторонам. Вокруг меня проносились странные полупрозрачные потоки, они сливались, потом вдруг разбегались в разные стороны, завивались спиралями и проходили друг сквозь друга. Эти воздушные реки были окрашены в разные цвета. Мне захотелось войти в одну из них, я подлетел к жемчужно-серому завихрению, протянул руку…

- Не нужно этого делать, барон, - раздалось неподалеку.

Рядом со мной парил лорд Феррли, такой же полупрозрачный, как и висевшие над землей разноцветные ленты. Но теперь кошачий облик сменился человеческим, таким я видел его лишь однажды в своем сне.

- Это прошлое Аматы, там очень легко заблудиться.

Было так хорошо, чувства и разум пришли в такое равновесие, что мне не хотелось спорить, и я потянулся к изумрудно-зеленому потоку.

- Нет, и туда нельзя, - произнес демон. - Вы недостаточно подготовлены к этому.

Я оттолкнулся от воздуха одной лишь силой собственной мысли и подлетел к тонкому, пронзительного алого цвета, ручейку.

- Не нужно пытаться проникнуть в Тонкие миры, барон. Вы рискуете навсегда остаться там. Для того чтобы безбоязненно входить в них, нужны долгие упорные тренировки. - Видимо, чтобы не разочаровать меня, Артфаал прибавил. - Но вы можете приблизиться и заглянуть внутрь, не погружаясь. Это должно быть интересно.

Он взял меня за руку и жестом показал, как нужно приблизить лицо к алой реке. Сначала я не увидел ничего, потом сквозь красные волны стали проступать неясные предметы и смутные фигуры, судя по движениям, принадлежавшие живым существам. Постепенно они приняли более четкие очертания, и в неведомый Тонкий мир хлынули яркие краски. Вскоре пробудились звуки. Низкий, тяжелый рокот, несущийся над полчищами вооруженных людей… Людей? Я присмотрелся. Нет, это были не люди. Высокие, мощные, ширококостные тела, облаченные в грубую одежду - свободные кожаные штаны и куртки из звериных шкур. Сальные черные волосы стянуты в пучки на макушках. Длинные руки сжимали оружие. Лица существ, уродливые, с серой кожей, низкими лбами и маленькими тупыми глазками, были искажены воинственным оскалом. Орки! Сколько же их! Целые орды. Куда они идут? Я мог видеть только их несметные толпы, серым потоком текущие куда-то под бой барабанов. Цель этого движения скрывал розоватый туман. Немного переместившись, я напряг зрение и наконец разглядел такие знакомые крепостные стены странной, необычной формы, которые никогда и ни с чем не мог бы спутать. Другого такого города просто нет в Амате, и никогда не было. Орочье войско приближалось к Виндору!

- Вернитесь в свое тело, барон, - приказал демон.

Пришлось подчиниться: я стал спускаться и вскоре увидел себя, такого далекого, неподвижного, такого… чужого. Не зная, что делать дальше, я просто приблизился к своему телу вплотную.

- Теперь медленно встаньте, - раздался над ухом голос лорда Феррли.

Я поднялся с песка.

- Сотворите заклинание дождя.

Руки послушно заплясали, активирующая фраза выговорилась как-то сама собой. Заклинание невидимой змейкой скользнуло ввысь. Спустя мгновение небесную ткань прорезала стрела молнии, затем сердитым грохотом обрушился раскат грома, и песок зашуршал, впитывая крупные теплые капли. Я в недоумении прислушался: действительно, дождь…

- Ребята, дождь пошел! - выкрикнул из темноты Йок.

- И правда! В пустыне, надо же! - откликнулся Зарайя.

- Это - благословэниэ Песчаного бога! - теперь уже голос Салима…

- Но как? Я не умею этого делать…

Заклинания изменения погоды вообще-то очень сложны для исполнения. И даже не затратами энергии, хотя и они очень велики. Просто заклинатели погоды посягают на вотчину Тарантуса - бога стихий. А боги такого самовольства не любят и частенько вместо желаемого дождя или, наоборот, солнечного неба, чародей рискует получить молнию в макушку. Именно поэтому активирующая фраза должна содержать в себе молитву, испрашивающую прощения и разрешения, а в плетение включаются защитные чары. Но я ничего такого не знаю!

- Концентрация, дорогой барон! Вы были наедине с собой, окружающий мир не мог отвлечь вас от общения с сознанием. И оно преподнесло сюрприз: вспомните, быть может, когда-нибудь вы читали об этом заклинании? Или мастер Генериус показывал вам его?

Прикрывшись плащом от дождевых струй, которые становились все гуще, я задумался. Возможно, в детстве, в библиотеке дяди Ге я и видел книгу погодных чар… Да, была там такая, в синем сафьяновом переплете, расшитая серебряными стежками, изображающими снежинки. И я вполне мог полюбопытствовать, что же такое написано в этом красивом фолианте. Но точно не помню… нет.

- Все, что вы хоть раз видели или слышали, хранится в вашем сознании, барон, - наставительно сказал лорд Феррли. - Осталась сущая безделица: научиться извлекать из него нужные навыки. Тренировка, и еще раз тренировка. Надеюсь, вы запомнили упражнение. Но должен предупредить: в следующий раз не уходите так далеко от своего тела. Иначе может статься, что не найдете обратной дороги.

- Но сегодня…

- Сегодня я был рядом, и хотел показать вам, какие возможности открываются перед настоящим магом. Но пока и не мечтайте о Тонких мирах. Сначала научитесь быть волшебником в этом.

Невероятное путешествие не желало покидать мою память. Почему-то, там, лишенный тела, я воспринимал происходившие в Тонком мире события отстраненно, словно они меня ничуть не касались. Но сейчас стало страшно. Что я видел? Будущее Галатона? Или… настоящее? Вдруг это происходит уже сейчас, вдруг, пока я сижу на клятом песке клятой пустыни клятого Южного континента, орки штурмуют мой родной город? Что, если именно в этот момент уже льется кровь, гибнут люди? Ох, как же мне хотелось очутиться дома, хоть на секунду, чтобы убедиться: идущие под звуки барабана на штурм орочьи толпы, жаждущие крови - лишь плод моей фантазии, нелепое видение, морок, все что угодно, лишь бы не правда!

- Что это было, там? - спросил я демона.

- О, всего лишь крохотный фрагмент бесконечной мозаики бытия.

- Но тот мир - он в моем сознании, или существует на самом деле?

- А вы видите разницу?

- Да.

- Ее нет. Куда исчезает то, что порождено нашим сознанием? Откуда оно берется? Где оно? Подумайте над этим. Урок окончен. А теперь спать…

- Нет! Я должен знать!

- Барон, - сжалился Артфаал, - вы видели лишь один из возможных вариантов будущего вашего мира. Их великое множество, и человеку не дано угадать, какой путь изберет история. Каждую минуту, каждый миг делается выбор, и порой судьбы миров зависят от ничтожной малости. Не мучайте себя, ложитесь и спите.

Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Песок без остатка впитал этот дорогой подарок. Я улегся и закрыл глаза, кот, как всегда, уютно свернулся на моей груди.

- Спокойной ночи, барон.

- Спокойной ночи, герцог, - ответил я, впервые назвав его этим звучным титулом.