Максу очень понравилось экспериментировать со стихиями. Заклинания, в которые были вплетены символы земли, воды, огня, или воздуха, усиливались многократно. Так, с помощью силы воздуха он создал совершенно непробиваемый защитный купол: пружиня, тот отталкивал от себя любые предметы. Макс даже попросил Сайме ударить по куполу магией, и, к его радости, защита выдержала. Огонь был незаменим в атакующих заклинаниях, созданные с его помощью шары и стрелы несли в себе невероятную уничтожающую силу. Вода как нельзя лучше подходила для заклинания связывания, а также для создания различных непреодолимых преград на пути врага. Этим же целям служила сила земли. Максу удалось устроить небольшое локальное землетрясение, с последующим образованием провала такой глубины, что, кинув на его дно камень, он не услышал звука падения. Открытие им источника собственной магии помогало сохранить силы после сотворенных заклинаний. Макс ощущал, что все больше сливается с творимым волшебством, живет в нем, пропускает внутрь себя.
Целый день он отрабатывал различные заклинания, по нескольку раз повторяя их и доводя до автоматизма, если это слово могло быть применимо к магии. Над лесом взмывали огненные заряды, слышался шум взметающихся фонтанов воды, парили пылевые облака, и изгибался сгустившийся воздух. Сайме навестила своего ученика лишь пару раз, немного понаблюдала за ним и покинула рощу, удовлетворено улыбаясь. Свои эксперименты Макс проделывал под укоряющим взглядом Бульки, который, выбрав местечко поодаль, стерег своего хозяина. Элоас, после того, как Макс применил к ней заклинание связывания, обдав кошку холодным душем, предпочитала ему на глаза не показываться.
Прозанимавшись до позднего вечера, Макс наконец решил вернуться в дом. Позвав Бульку, он зашагал по лесу, нисколько не страшась ни упавшей темноты, ни таинственных звуков, раздающихся за деревьями. Ни одна тварь не рискнет напасть на него сейчас. Он здесь главный - охотник, угроза, повелитель.
Дверь жилища Сайме бесшумно отворилась, открыв пустое нутро дома. Сама жрица куда-то исчезла, как это часто случалось. Видимо, она взяла с собой Элоас, потому что кошки тоже не было нигде видно. Макс, ощутивший после насыщенного дня острый голод, решил не дожидаться наставницы и поужинать в одиночестве. Он вошел в комнату, зажег светильник и принялся за приготовление еды: нарезал крупными кусками козий сыр, который Сайме брала у дикарей в обмен на лекарственные зелья, разорвал на части лепешку, которую пек утром, и уселся за стол. Он съел этот нехитрый ужин, разделив его с Булькой, и напился холодной родниковой воды. Встав, чтобы убрать со стола, Макс неожиданно заинтересовался пучками сухих трав, развешанными по стенам. Он подошел к одному из них и понюхал. Запах напоминал аромат цитрусов. Растерев тоненький стебелек в пальцах, Макс осторожно лизнул мелкие коричневые крошки. На вкус кисло. Забавно! Он принялся переходить от одного пучка к другому, рассматривая и пробуя сухие растения. Макс ничуть не боялся отравиться, потому что знал: травы лекарственные, из них трав Сайме готовила целительные зелья. Ингредиенты для одурманивающих, отравляющих и прочих вредоносных зелий хранились отдельно, в сундуке, который всегда был закрыт на замок. Жрица часто занималась зельями, но его этой науке еще не учила. Как многого он еще не знает! Почему-то эта мысль была приятна Максу. Впереди предстояло очень много интересных открытий, хотелось узнать о магии все. И он непременно узнает, станет виртуозом зелий, маэстро заклинаний, самым величайшим магом этого, и всех других миров! Потому что нет в жизни ничего более захватывающего, могущественного и всепроникающего, чем волшебство. Оно - наука и искусство, счастье и боль, свет и тьма. Оно дарует силу, могущество и власть. Бесконечную, неограниченную, абсолютную.
Макс медленно обходил комнату, рассматривая находившиеся в ней загадочные предметы непонятного назначения. Все это нужно будет изучить. Зачем, например, вот эта изящно изогнутая перламутровая раковина? Откуда она здесь? В каком море родилась, и кто привез ее в леса Морнеметона? Может быть, с ее помощью можно пленить человеческую душу. А может быть, создать мощное, несмываемое проклятие. Макс взял раковину в руки, поднес к уху, прислушиваясь к отдаленному шуму океанских глубин. А вот фигурки богов, или демонов. Возможно, им возносятся молитвы, или приносятся человеческие жертвы. А для чего предназначено это потускневшее, в потрескавшейся от времени деревянной раме, старинное зеркало? Для разговора с мертвыми, или для вызова жутких духов, древних, как сама земля? Макс долго вглядывался в мутную амальгаму, но не увидел даже собственного отражения. Зеркало было пусто. Кто, и сколько веков назад создал эту удивительную вещь? Был ли этот неизвестный мастер великим магом, или простым человеком? Или вот эта серебряная чаша, наполненная хрустальной родниковой водой. Это просто сосуд, из которого жрица набирает воду для своих зелий, или чаша тоже несет в себе магию? Макс заглянул в прозрачную воду и увидел в ней свое отражение. Оно становилось все яснее и различимее, и вот наконец почти обрело плоть. На Макса из воды смотрел его двойник. Те же длинные серебристые волосы, красивыми локонами опускающиеся на плечи, те же яркие зеленые глаза. Только вот появились резкие носогубные складки, которых раньше не было. Да губы стали тоньше, выдавая натуру жестокую и эгоистичную. Между бровей пролегла упрямая морщинка, а в зелени глаз, если внимательно приглядеться, время от времени вспыхивали черные холодные огни. Макс удивленно изучал возникшее в воде лицо, оно принадлежало не юноше, а зрелому, много повидавшему, человеку.
"Неужели это я?" - промелькнула испуганная мысль.
"А почему бы нет? - тут же успокоил он себя. - Конечно, это я. Занятия темной магией не могли пройти бесследно. Я изменился, стал сильнее и увереннее".
"Но разве может это лицо принадлежать хорошему человеку?"
"А какая, собственно, разница? Это лицо принадлежит темному магу. Скоро я стану великим темным волшебником".
"Как Рамир? Холодный, жестокий, никого не любящий и никем не любимый?"
"К чему любовь, дружба, и прочие проявления человеческой сентиментальности? Истинная сила не нуждается в них. Власть - вот то, к чему нужно стремиться. Рамир - неудачник, а я, истинный потомок существовавших до времен, буду вечным властителем судеб и миров".
"Я сражался против черного мага. Я терял друзей, и сам чуть не погиб. Неужели теперь я займу место кровавого диктатора?"
"Все эти рассуждения - недостойная моего внимания блажь и чепуха. Нельзя размениваться на жалость, сомнения и раздумья. Надо действовать, познавать сущность вещей, присоединять их к своей магии и обретать власть".
Споря с самим собой, Макс не сразу заметил, что его лицо в воде стало меняться. Заколыхались и поплыли резкие черты, и вот уже из серебряной чаши на него смотрели не зеленые с черными искорками, а чистые синие глаза. Нежные губы приоткрылись, и словно сквозь толстое стекло до Макса донесся приглушенный крик:
- Макс! Макс! Макс, где ты? Помоги мне!
Вздрогнув, Макс позабыл о своих размышлениях и обеими руками вцепился в край чаши так, что кончики пальцев побелели от напряжения.
- Аня? Анечка, это ты? - прошептал он непослушными от волнения губами.
Всколыхнувшись, видение исчезло, оставив после себя лишь ощущение чистой, звонкой, как утренний лесной воздух, печали. Сколько Макс ни всматривался в воду - он не увидел больше ничего, кроме собственного неясного, размытого и блеклого отражения.
Аня! Она звала его, просила помощи. Только сейчас он вспомнил, что девушка находится в замке Черной королевы, в руках Рамира. Ведь он, Макс, остался в Морнеметоне в обмен на то, чтобы Сайме рассказала, где находится Аня. Он пожертвовал собой ради спасения девушки. Так почему же его так захватило творимое здесь темное волшебство? И где остальные его друзья? Виктория, Гарт, Ромка, Илья и Сергей Иванович. Что с ними, живы ли? "А ведь я ни разу за время своего ученичества не вспомнил ни о ком из них", - вдруг осознал Макс. Воспоминания внезапно нахлынули на него бесшумной волной, смывая все лишнее, приобретенное здесь: интерес к волшбе, восхищение магическим мастерством его наставницы, стремление к власти… Сколько же всего он забыл, примеряя на себя венец великого волшебника! Родной дом, друзья, учеба, родители. Аня… Макса затрясло. Что с ним творится? Он поднес к лицу дрожащие руки и вскрикнул: изумруд в мамином кольце, знак рода Зеленых, символ доброй магии, потускнел и сделался мутно-серым.
С глаз Макса словно спала пелена, он оглянулся, по-новому видя окружающую его обстановку. Мрачная, пыльная хижина, пронизанная ядовитыми запахами, жидкий, какой-то скользкий свет лампы выхватывает из темноты уродливые предметы. Издающие резкую дурманящую вонь стебли высушенных растений, похожие на паучьи лапы. Кривая, с острыми обколотыми краями, колючая раковина. Отвратительные деревянные статуэтки, изображающие демонов, изогнутых в непристойном экстазе. На отполированном множеством державших их рук дереве видны засохшие капли крови. Тускло поблескивающее, белесое, словно бельмастый глаз, слепое зеркало, в котором ничего не отражается. Черная от времени резная чаша из серебра, на стенках которой изображены отталкивающе-злобные лики древних богов. Макс распахнул дверь и остановился на пороге. В неверном зеленоватом свете луны окрестности выглядели как пейзаж, написанный сумасшедшим сюрреалистом. Ковер черной сухой травы. Редкие, какие-то перекрученные, словно подвергшиеся воздействия неведомого облучения, облетевшие деревья, в немой мольбе воздевающие голые ветви-щупальца к небу. Большой плоский камень в крошеве потухшего угля. Покосившийся, вросший в землю, покрытый серым лишайником сарай, служивший Максу пристанищем. И за всем этим зловещая стена Морнеметона, с его тайными тропами, звуками, которые издают по ночам невидимые глазу, и от того еще более страшные звери. Морнеметон с его рекой, в которой богиня смерти Морриган омывает кровь со своих жертв, со зловонным колодцем Донна - темницей несчастных неприкаянных душ. Морнеметон - обиталище смерти, проклятое место, кладбище надежд, воплощение Мрака… Как мог он находить все это прекрасным и загадочным? Что сделала с ним Сайме, каким ядом отравила душу, каким огнем выжгла из сердца любовь и добро? Морнеметон… Макс застонал, обхватив голову руками. Чем искупить страшный грех, воспоминание о котором повергало его в трепет? Как смыть с себя липкий ужас деяния, сделавшего его слугой тьмы?
Он вздрогнул, ощутив на лице прикосновение чего-то холодного и мокрого. Рядом с ним стоял Булька, дружески тычась носом в щеку. Преданные глаза пса сияли искренней радостью, куцый хвост выписывал в воздухе кренделя. Поймав взгляд хозяина, Булька заплясал вокруг него так, как делал это раньше. Он был так счастлив, словно встречал Макса после долгой разлуки.
- Ты прав, малыш, я вернулся, - сказал ему Макс. - И мы уходим.
- Куда, позволь спросить?
Макс резко обернулся: за его спиной стояла, сложив руки на груди, Сайме. Рядом с ней застыла в настороженной позе Элоас. Хвост кошки раздраженно хлестал ее по бокам.
- Ане нужна моя помощь, - угрюмо ответил Макс, внутренне готовясь принять неравный бой и применить все знания, полученные от наставницы, против нее же.
Сайме оставалась странно спокойной.
- Ты забыл, Ордан. Ты заключил договор.
- Я не Ордан! - яростно выкрикнул Макс.
- Ты Ордан. Ты принял это имя.
- Что ты со мной сделала, ведьма?
- Я посвятила тебя Донну, и ты испил из его колодца. Теперь, согласно договору, твоя душа принадлежит ему.
- Но я пошел на это, чтобы спасти Аню! А оказалось, чуть не забыл ее.
- Забвение прошлого - часть служения Донну. В договоре это написано.
- Но я не знал этого!
- Ах, да, я совсем забыла, - Сайме рассмеялась, - ты же не знаешь рунического письма.
- Я ухожу, - упрямо повторил Макс.
- Ты помнишь, что будет, если ты нарушишь договор?
- Я его расторгаю.
- Это невозможно, он подписан твоей кровью.
- Мне все равно, лучше смерть, чем служение твоему омерзительному богу!
- Ты очень любишь ее, Ордан? - вдруг тихо спросила Сайме.
- Я… - Макс запнулся, затем, словно озаренный неожиданным открытием, произнес. - Да. Я люблю.
- Когда-то я тоже любила, и ради любви стала той, что есть сейчас. Ты ради любви уже совершил опрометчивый поступок. И теперь ради нее же готов сражаться со всем миром. Поверь, Ордан, это того не стоит. Ты - истинный потомок существовавших до времен - станешь великим колдуном, познаешь власть над людьми, стихиями и временем. Останься, и колодец Донна подарит тебе бессмертие.
- Нет, - твердо ответил Макс.
- Это твое последнее слово?
- Последнее.
- Что ж, мне не нужен бард, который тяготится своим служением. Я должна убить тебя…
Руки Макса заплясали, чертя защитное заклинание.
- Но я не стану этого делать, - словно не замечая этого, продолжила Сайме. - Возможно, тебе покажется странным то, что я скажу, но, поверь, это правда. У меня никогда не было сына, и ты, пусть на такое краткое время, заменил мне его. Впервые в жизни я почувствовала себя матерью, а мать никогда не обидит свое дитя. Я отпускаю тебя, Ордан.
- Я могу идти? - Макс не поверил своим ушам.
- Да. Но помни: я не в силах расторгнуть твой договор с Донном. Я умолю кровавую Морриган не забирать сейчас твою жизнь. Но когда-нибудь, да отодвинется это время как можно дальше, придет твой час. И тогда, где бы ты не был - во Мраке, или в каком-то другом мире, Донн возьмет то, что принадлежит ему по праву.
- То есть, после смерти моя душа попадет в его колодец?
- Да, Ордан. Она никогда не познает покоя Тихой долины. Скажи: даже теперь ты не изменишь своего решения?
- Даже теперь.
- Хорошо. Иди.
Макс оглянулся в поисках своего серпенса, который, в первый же день его ученичества, свободно гулял по Морнеметону и прилегающим к лесу территориям, иногда возвращаясь к дому жрицы.
- Тебе не нужен ящер, Элоас доставит тебя в нужное место.
Кошка подошла поближе и подставила Максу изогнутую спину.
- А как же Булька?
- Кербер не покинет туур-амарта. Он последует за собой. Его магии хватит, чтобы не отстать от Элоас.
- Последний вопрос, - остановился Макс. - Теперь, когда я отказался от ученичества, смогу ли я пользоваться заклинаниями, которым ты меня научила?
- Темная магия вошла в твое сознание, Ордан. Она неразрывно связана с тобой, хочешь ты этого, или нет. И каждый раз, прибегая к ней, ты позволяешь ей все глубже проникать в источник твоей энергии.
Вспомнив черные щупальца, оплетающие чистую зелень его магического потока, Макс содрогнулся. Потом тряхнул головой, отгоняя жуткую картину.
- Это неважно, - медленно произнес он. - С врагом нужно бороться его же оружием.
Он уселся на Элоас верхом и кивнул радостно приплясывающему Бульке.
- Прощай, Ордан. Я буду ждать тебя. Если ты когда-нибудь захочешь, можешь вернуться в Морнеметон.
- Это вряд ли, - ответил Макс.
- Один Донн знает, куда ведут жизненные пути. И помни: ты всегда будешь темным магом.
Жрица взмахнула тонкой рукой, и Элоас взвилась, унося Макса туда, где ждала его Аня.
Замелькали деревья Морнеметона, превращаясь в сплошную черную ленту. Вскоре, растворившись в сумасшедшей скорости, исчез окружающий мир. Пространство сокращалось, сжималось и скручивалось в тугую спираль, извергая из себя всадника. Древний демон, существовавший до времен, несся через Мрак, неся на спине темного мага. Рядом распластался в стремительном полете чудовищный пес Кербер.