Любые мои переживания по поводу «Эвиты» и других проблем мгновенно испарились, когда я узнал прекрасную новость – Сара снова была беременна. Ей предстояло приготовиться к еще одной длительной госпитализации. К счастью, премьера «Эвиты» должна была состояться в Лос-Анджелесе, а постановка на Бродвее была запланирована только на осень. Поэтому я сказал Саре, что все касающееся работы будет происходить недалеко от места ее заключения. По крайней мере, именно это я пообещал ей.
Я познакомился с Доном Блэком за ужином в отеле «Дорчестер», который устроило Общество благородных композиторов и поэтов-песенников (в сокращении – SODS). Меня только пригласили присоединиться к этому элитному сообществу, которое в те дни служило оправданием неподобающего поведения взрослых мужчин. В клубе, конечно же, не состояли женщины-авторы. Все участники были закулисными мальчиками вроде Тони «Downtown» Хатча, Джеффа «Winchester Cathedral» Стивенса, Тони «Don’t Give Up on Us» Маколея. Также в сообщество входил поэт-песенник Дон Блэк, ранее выступавший со стендапами. «Комедия в моей крови, – говорил он, – жаль, что она так никогда и не помогла мне». Он был уникальным экземпляром клуба – единственный обладатель «Оскара» за фильм «Рожденная свободной». Среди его хитов были песня раннего Майкла Джексона «Ben», композиция из заставки к «Бриллиантам навсегда» и «Billboard No. 1» из фильма «Учителю, с любовью».
Дон был также единственным участником SODS, кроме меня, имевшим опыт в написании мюзиклов. С Джоном Барри он придумал «Billy», шоу театра «Друри-Лейн», в котором Тим Райс как-то забыл пальто. Собрания сообщества служили предлогом, чтобы напиться вдрызг, но это больше относилось ко мне, чем к Дону, которого я никогда не видел даже в состоянии легкого опьянения. Несмотря на то что в те дни я редко отказывался от бокала, мое членство в SODS было недолгим. Я не очень хорош в увеселительных мероприятиях. Я решил, что пора уходить, когда выиграл в конкурсе «Худшее исполнение песни», заставив благородных членов общества отбивать ритм, пока я орал «I Got Rhythm». Но до этого Дон успел позвать меня на премьеру мюзикла «Мальчик накануне бар-мицвы» по мотивам телешоу Джека Розенталя, который он написал с Джулом Стайном. На меня произвело впечатление, что Дон работал вместе с композитором «Цыганки» и «Funny Girl». «Мальчик накануне бар-мицвы» не преуспел, – нужен был театр поменьше – но мне понравилась эта очаровательная и трогательная история. В общем, мы с Доном договорились пообедать в ныне почившем ресторане «Ма Кюизин» на Уолтон-стрит.
Он рассказал мне, как во время недавнего полета в Нью-Йорк он оказался сидящим рядом с англичанкой, которая весь полет трещала о том, как найдет любовь на плодородной американской земле после тяжелого разрыва дома. Я, в свою очередь, поделился с ним историей о влюбившейся в меня английской девушке, которая постоянно крутилась поблизости с горестными вздохами. А почему бы нам не придумать музыкальную историю о девушке двадцати пяти лет, отправившейся в Америку в поисках любви? У всех есть как минимум одна знакомая в районе двадцати пяти – двадцати семи лет, испытывающая страх перед вечным одиночеством. Такой проект стал бы настоящим противоядием от миссис Перон. Это также означало, что я смогу наконец исполнить свою давнишнюю мечту и начать шоу со звонка в дверь.
Дон пришел в восторг от идеи. Теперь вопрос заключался в том, кто исполнит главную роль. Я сказал, что у меня есть девушка с железным вокалом, которая сейчас выступает только два раза в неделю в театре принца Эдуарда. Так я познакомил Дона с Марти Уэбб. Они настолько сработались, что Дон вскоре стал ее менеджером. Мюзикл «Расскажи мне в воскресенье» начал свой путь. Мы запланировали показать его в первые выходные сентября на Фестивале в Сидмонтоне.
НЕВОЗМОЖНО ПЕРЕОЦЕНИТЬ, насколько работа над «Расскажи мне» помогла мне сохранить ясную голову во время суматохи с американской «Эвитой». Сотрудничать с Доном было легко и приятно. Мы придумали образ самой обычной девушки из Масуэлл Хилл, пригорода Северного Лондона, которая в переписке с матерью довольно оптимистично описывает ожидания относительно своей личной жизни. По сравнению с Эвитой и ее бедняками это был глоток свежего воздуха. Однако я ни в коем случае не бросал «Эвиту», и даже попросил Майкла Уайта и его партнера Роберта Фокса немного подождать с «Популярной наукой о кошках» и «Вариацаиями». Тем временем Брайан Бролли всеми силами пытался получить у Faber эксклюзивные права на «Старого Опоссума».
Мысль о работе над «Кошками» была вторым якорем в океане душевного равновесия, пока «Эвита» медленно, но верно приближалась к Бродвею. Лихорадочный февраль начался с новости, что все наши надежды протащить английскую труппу на Бродвей уничтожены категорическим «нет» от компании American Equity. Я полетел в Нью-Йорк на финальные прослушивания 18 и 19 февраля. Пэтти Люпон была лучшей из всех кандидаток, хотя мои заметки и пестрели замечаниями: «Дикция? Пыл?» Еще мне понравилась девушка по имени Терри Клауснер, душераздирающе исполнившая «I Don’t Know How to Love Him». Началось бурчание о том, что американская Эва должна играть восемь раз в неделю, но я был непреклонен в том, чтобы защитить актрису, и настаивал на графике шесть плюс два. К счастью, меня поддержал наш главный менеджер Тайлер Гатчелл. Моя забота о голосовых связках главной исполнительницы была вознаграждена годы спустя, когда мисс Люпон заявила, что «Эвиту» написал композитор, ненавидящий женщин.
Так как Элейн была вычеркнута из бродвейского сценария, я чувствовал себя ужасно неловко перед Тимом, но в глубине души я понимал, что мы поступили правильно. Мне нужно было сделать все возможное, чтобы поддержать Пэтти, потому что на исполнительнице главной роли держалось все шоу. Идеальный Че был найден в лице Мэнди Патинкина, уже ветерана Шекспировского фестиваля в Нью-Йорке, который сочетал в себе циничную беззаботность Дэвида Эссекса и прекрасный рок-тенор. Он играл Че очень осмысленно и даже смог показать душевное томление героя. Боб Гантон стал новым Хуаном Пероном. Ранее он играл в злополучном бродвейском мюзикле Рона Филда «King of Hearts». А актриса Джейн Орингер восемь раз в неделю выходила на сцену на четыре минуты, чтобы сыграть любовницу Перона.
Первой песней, которую я написал с Доном, была «Come Back with the Same Look in Your Eyes». Я сочинил мелодию после того, как Дон придумал это название. Вскоре я узнал, что у него был небольшой запас названий, и, как только мы наметили сюжет, они полетели в меня, как теннисные мячи. Но, несмотря на то что работа над «Расскажи мне» вышла на первый план, в начале марта я ненадолго слетал в Лос-Анджелес, чтобы встретиться с Аль Кори, главой RSO Records Стигвуда. MCA обладали правами на все альбомы с записями театральных версий «Эвиты», но ничто не мешало мне выпустить песни с другим лейблом. Я хотел записать «Buenos Aires» в стиле латиноамериканского диско в исполнении Пэтти Люпон.
Тогда я не осознавал этого, но RSO Records была в полном беспорядке. Невероятный факт. В 1978 году лейбл RSO установил рекорд, который держится до сих пор: шесть следующих друг за другом хитов номер один в США и девять синглов, возглавивших рейтинг Billboard, за один год. Но рекорд затмил провал фильма Роберта «Клуб одиноких сердец сержанта Пеппера», который почти уничтожил репутацию Bee Gees и Питера Фрэмптона. Позже я узнал, что Роберт и Аль Кори вдрызг разругались, а, значит, я напрасно потратил в Нью-Йорке весь апрель и кучу денег RSO, записывая то, что компания никогда не выпустила бы. Кори тогда согласился на мой проект, но я не знал, что Роберт в обход меня заказал диско-альбом «Эвиты». И Кори, если знал об этом, не удосужился сообщить мне. В общем, сингл Пэтти так никогда и не увидел свет. О проблемах в компании скоро стало известно публично. Замечательный альбом Bee Gees 1979 года «Spirits Having Flown» сопровождался громким судебным процессом – братья подали в суд на Роберта и RSO Records. В 1981 году Стигвуд перестал иметь какое-либо отношение к компании, и вскоре наиболее успешная независимая звукозаписывающая компания была поглощена гигантом Polydor.
В АПРЕЛЕ ПЕРЕД НАЧАЛОМ РЕПЕТИЦИЙ ко мне присоединилась уже сильно беременная Сара, но она так сильно скучала по Имоген, что вернулась в Лондон в тот же день, когда истек мой десятилетний контракт с Робертом. Я остался в Нью-Йорке, чтобы подготовиться к выступлению нашего лагеря. Это было отвратительнейшее время. Кроме того, что я ужасно скучал по Саре, я предполагал, что репетиции по второму кругу не принесут мне особого удовольствия. 29 апреля мы все переехали в Лос-Анджелес и заняли «Дороти-Чандлер-Павилион» в музыкальном центре города.
Театр был слишком велик для «Эвиты»: более трех тысяч мест на четырех уровнях, и наша постановка не так хорошо смотрелась в таком огромном пространстве. Здание пронизывал холод, и я заметил, что все наши исполнители, кроме Мэнди Патинкина, казались отстраненными и потерянными. Дэвид Ланд приехал к началу генеральных репетиций. Члены нашего британского лагеря чувствовали себя очень странно, наблюдая за историей женщины, которая ворвалась в мужской мир аргентинской политики. За два дня до этого одна из лондонских вип-зрительниц стала первой женщиной-лидером европейской страны. Маргарет Тэтчер показывали на всех американских каналах. И после сцены, в которой Эвита выходит на балкон Каса Росада, все это казалось немного нереальным.
Первый предпоказ поверг всех в глубокое уныние. Несмотря на полный провал «Сержанта Пеппера», успех «Бриолина» и «Лихорадки субботнего вечера» доказали, что у Роберта еще есть силы, чтобы устроить благотворительный вечер – убийственная идея для нового шоу с новым составом, ведь все знают, что на таких мероприятиях богачи отдают целые состояния за билеты на шоу, которые не хотят смотреть. К началу второго акты мы с Тимом уже сидели в баре. У нас не было никакого желания смотреть, как лучшие люди Лос-Анджелеса отреагируют на благотворительность Эвы. Вскоре после того как мы выпили, в баре появилась еще одна парочка, сбежавшая с шоу. Женщина была одета в платье в стиле Эвы. «В чем парни сплоховали, так это в том, что не позвали сегодня настоящую Эву Перон», – заявил ее спутник бармену.
Премьерный показ в Лос-Анджелесе прошел довольно хорошо. The Times прислали своего критика Мартина Бернхаймера, который назвал наше шоу оперой, «нравится вам это или нет». Он писал: «”Эвита“ без сомнений продуманное шоу с эффектными песнями». Он задавался вопросом, были ли мои эксперименты с рок-музыкой намерено сглажены. В этой связи он подчеркивал, что вместе со мной над постановкой работал бродвейский старожил, аранжировщик Херши Кей, и, что «в оркестровой яме не было замечено ни одно инструмента экзотичней гитары». В основном его претензии коснулись актерского состава.
Боб Гантон прекрасно справился с минимальным «шпрехгезангом» Перона, добавив псевдо мужественного звучания. Но вот Пэтти Люпон звучала слабовато для такой темпераментной роли святой грешницы, а свой главный номер – «Don’t Cry For Me, Argentina» она и вовсе исполнила чересчур надрывно. Мэнди Патинкин привнес в партии Че Гевары вкрадчивость и пылкость баритона. Особенно это чувствовалось в сцене «The Money Keeps Rolling In». Но свойственная персонажу ожесточенность и брутальность ускользнули от Мэнди.
Критик из Washington Post Джеймс Ларднер отметил «захватывающий саундтрек, колеблющийся между латиноамериканским и английским рок-ритмом». Но также он заметил, что по пути от альбома до сцены композиции были значительно «очищены» от рока. Он писал: «В роли Эвы Пэтти Люпон предстояло справиться не только с ограниченностью персонажа, но и авторов. Это была заранее проигранная битва. И поскольку ее пение сложно понять в некоторых регистрах [думаю, он имел в виду дикцию], ее выступление производит впечатление, возможно, несправедливо, одного из серьезных недостатков ”Эвиты“». Впрочем, он похвалил ее версию «Don’t Cry for Me». У меня было три опасения насчет Пэтти. Она не ласкала и не соблазняла слушателей в «Don’t Cry for Me», как Элейн. У нее также была склонность менять размеры музыкальных фраз. Наконец, ее дикция. Начались перешептывания об ее участии в бродвейской постановке. Так что прежде чем покинуть Лос-Анджелес, я написал ей письмо и оставил свой домашний телефон.
10 мая 1979 годаС наилучшими пожеланиями,
Дорогая Пэтти, Сегодня я возвращаюсь в Лондон, потому что дома меня ждет огромное количество дел, так что, по всей видимости, мы не увидимся до моего отъезда. Но я хотел бы поздравить тебя с первым выступлением и сказать, что я практически уверен, что ты довольно скоро вживешься в роль Эвиты.Эндрю
Мне кажется, что сейчас невероятно важно сосредоточиться на технике исполнения материала. Я знаю, что Хал обсуждал с тобой «Don’t Cry For Me Argentina»; главная загвоздка этой песни состоит в том, что она должна звучать мягко и соблазнительно. Я верю, что, если ты поработаешь над подачей, все быстро встанет на свои места. Еще в Лондоне я понял, что существует тонкая грань между потрясающим шоу и просто хорошим. Каждый раз, когда показ проходил не так хорошо, как мог бы, я понимал, что музыка по той или иной причине звучала не так, как надо.
Если у тебя есть какие-либо сомнения или проблемы, пожалуйста, смело звони мне. Я написал свой номер в конце этого письма, и в Лондоне у меня есть автоответчик. Пэтти, ты действительно замечательная Эвита, и я верю в тебя. Я просто думаю, что сейчас тебе нужно сконцентрироваться на том, чтобы проникнуться гениальной режиссерской работой Хала и сродниться с музыкой.
Я надеюсь вскоре увидеться с тобой, и я точно вернусь обратно до вашего переезда в Сан-Франциско. Также я надеюсь, что мы сможем продолжить работу над американским альбомом.
Сара летала на премьеру в Лос-Анджелесе, за что получила суровый выговор от своих врачей. Они говорили, что это слишком долгий перелет для беременной с диабетом. Так что при первой возможности мы разозлили их еще больше и полетели в Ниццу, захватив с собой двухлетнюю Имоген. Я решил, что лучшее место для работы над «Расскажи мне» – юг Франции, и снял домик неподалеку от мировой столицы парфюма, города Грасса, что было настоящей глупостью. Но Сара подумала, что она обманет медиков и сделает вид, будто находится в Сидмонтоне. Правда, мы не приняли в расчет французскую телефонную сеть того времени. В редком случае, когда вам удавалось дозвониться куда-нибудь, в трубке то и дело слышались потрескивания и щелчки, так что врачи довольно скоро почуяли неладное. Но мы провели чудесное время. Я продолжал работать над «Расскажи мне», а также увлекся сочинением концерта для рок-гитары, о котором сейчас совсем ничего не помню.
Мы с Доном даже начали обсуждать другие проекты. У него было огромное количество контактов старых звезд, включая мою любимую Петулу Кларк. По возвращении домой я познакомился с ней, и так родилась песня «I Could Have Given You More». Я сделал аранжировку для небольшого оркестра, и Пэт спела песню, используя все свое актерское мастерство. Незабываемый момент, когда впервые слышишь свою песню в исполнении артиста, который с детства был твоим кумиром. К сожалению, ни одна звукозаписывающая компания не хотела выпускать сингл без альбома. Я же был очень доволен мелодией, и не хотел размениваться по мелочам. В «Расскажи мне» тоже не было места для этой песни, так что я сказал Дону, что сохраню ее на будущее, и он согласился со мной. В итоге музыка пригодилась для «Gus the Theatre Cat».
В начале июня Роберт решил, что нам нужно записать альбом с американским составом «Эвиты». Это означало, что, начиная с конца июня, мне нужно три недели провести в Лос-Анджелесе. И это всего за неделю до того, как Сара должна была лечь в больницу. Я оказался в затруднительном положении. Несмотря на то что на этот раз врачи согласились сократить срок ее пребывания в больнице на две недели, она все равно будет там целый месяц, оторванная от двухлетней Имоген. Телефон был только у старшей медсестры. И, учитывая восьмичасовую разницу во времени, разговоры с Сарой окажутся просто невозможны. С другой стороны, она знала, что я не могу доверить такую важную запись кому-то другому. Так что я согласился продюсировать альбом при условии, что Тим тоже будет участвовать, а сведет все Дэвид Гамильтон-Смит в Лондоне. Роберт был счастлив и даже снял двухэтажное бунгало в отеле «Беверли-Хиллз», чтобы соблазнить меня на скорейший приезд.
Я полетел в Лос-Анджелес через Нью-Йорк исключительно из-за «Конкорда». Трепет от полета на этом самолете всегда появляется, как в первый раз, неважно, сколько раз вы уже летали на нем. Во время той поездки я попал в довольно неловкую ситуацию. «Конкорд» был достаточно маленьким, и, возможно, поэтому горчицу подавали в порционных пакетиках, а не в баночках, как обычно. Я безуспешно пытался открыть пакетик, как вдруг он лопнул и выстрелил содержимым через весь салон. К счастью, парень, оказавшийся на линии огня, вовремя нагнулся и не заметил, как оранжевая субстанция врезалась в стенку напротив него. Видимо, готовую горчицу довольно сложно отмыть, и во время следующего полета я увидел знакомое пятно. Ну, или уборщики British Airways приняли его за раннюю работу Дэмьена Хёрста. Человеком, в которого я чуть не попал, оказался Альберт Брокколи.
Годом ранее я провел в Лос-Анджелесе чудесное время с «Вариациями». Даже если работа над записью альбома не обещала быть легкой, я мог рассчитывать на приятные вечера. Питер Браун жил в Лос-Анджелесе и был организатором «Колониальных ужинов», проходивших в «Ле Дом» на бульваре Сансет. Британские экспаты, оторванные от родины, как Дадли Мур, устраивали встречи с поклонниками в первые часы после полуночи, и эти несколько недель я присутствовал на них в качестве почетного гостя. Это было не самое плохое место, чтобы привести девушку (в особенности англичанку), так что я занялся полевым исследованием для «Расскажи мне».
МЫ ЗАПИСЫВАЛИСЬ в студии Universal. Пэтти добавила горячего латиноамериканского звучания в такие песни как «Buenos Aires», но я переживал из-за ее точности в наиболее диссонирующих моментах. Мне понравилось, как Джейн Орингер спела «Another Suitcase» – очень нежно и эмоционально, что совершенно опровергло обвинения критиков в излишней резкости.
За обедом с Тимом, Бобом Гантоном и Мэнди Патинкином меня осенило, что за годы Уотергейтскогло скандала и войны во Вьетнаме американцы привыкли зарывать голову в голову в песок и не думать о политике. Все хотели, чтобы мировые проблемы просто исчезли. Предположение о том, что в политических кругах крайне левые присоединятся к крайне правым, казалось крайне неправдоподобным. И именно тогда, в буфете, меня настигли первые предчувствия относительно судьбы «Эвиты» в Нью-Йорке.
Мы покончили с записью 6 июля, накануне последнего показа шоу в Лос-Анджелесе. Той же ночью я полетел домой. Из аэропорта я поехал в нашу лондонскую квартиру, чтобы принять душ и позвонить в Сидмонтон – сказать Имоген, что папочка вернулся. Затем я взял такси и помчался к Саре в Далуич. Я почувствовал себя просто ужасно, когда увидел ее. Она лежала в той же маленькой палате, в которой ждала появления Имоген. Окна этой камеры выходили прямо на железную дорогу. И сейчас, из-за жаркого лета, дела обстояли намного хуже: Саре приходилось выбирать между духотой и постоянным грохотом поездов. Какому идиоту могла прийти в голову идея построить больницу прямо рядом с основным железнодорожным маршрутом?
К тому же Сару навещали реже, чем в первую ее беременность. Конечно, родственники и такие близкие друзья, как Гаммеры, добирались до Южного Лондона, но поразительно, сколько людей притворялись занятыми. И, конечно же, у Сары не было телефона. Так что мы вдоволь наплакались и наобнимались. Сара спросила, сколько я протянул бы на отвратительной однообразной больничной еде: пересушенное каре ягненка во вторник, слипшиеся макароны в среду и другие унылые блюда. Проблему было легко исправить: я уже пронес немного контрабандных продуктов, включая бутылочку белого бургундского для повышения естественного уровня сахара у ребенка. Слезы полились еще сильнее, когда я показал Саре наши с Имоген фотографии. Малышка осталась дома, потому что Сара боялась слишком разволноваться, если я приведу дочку в больницу.
СТУДИЯ «ОЛИМПИК» открыла новое помещение неподалеку от базы футбольного клуба «Челси», что было чуть ближе к больнице, чем основное здание в Барнсе, так что мы сводили записи там. Теперь я был свободен от обязательств перед Стигвудом, и Брайан был рад встать у руля. Я встретился с Джули Ковингтон, чтобы обсудить «Старого Опоссума». Кошачьи стихи на время отошли на задний план, но я подумал, что приступлю к ним сразу, как закончу с «Расскажи мне». Теперь у меня появилась идея о том, чтобы записать самостоятельный альбом. Даже сегодня мысль о том, что Джули могла бы сделать с «Второзаконием», «Гусом, Театральным Котом» и другими стихами, заставляет мое сердце стучать быстрее. Рою Фезерстоуну понравилась музыка для «Расскажи мне», но из-за своей мантры, что Really Useful должна владеть правами на все, Брайан так и не смог заключить сделку с MCA Records. Рой же, вероятно, следуя правилам самого Брайана, когда тот был руководителем MCA, утверждал, что его компания должна получить права на сведенные записи. В итоге Брайан связался с Тони Моррисом, главой Polydor, который согласился на сделку и оставил все права при нас.
В воскресенье 22 июля я обедал с Брайаном Форбсом, старейшиной среди британских кинорежиссеров («Степфордские жены», «Король крыс»), и его прелестной женой, актрисой Нанетт Ньюман, в их доме в Суррее, неподалеку от деревни Верджиния-Уотер. После встречи я собирался поехать в госпиталь навестить Сару. Брайан спрашивал о судьбе экранизации «Эвиты» и, к удивлению, заинтересовался «Расскажи мне». Обычно я не запоминаю подобные даты, но эта была исключением. Посреди обеда в столовую влетела взволнованная домработница и сказала, что мне звонят по срочному делу. Звонила няня Имоген, она сказала, что я должен немедленно позвонить в Далуич. У Сары отошли воды. Ее гинеколог тоже был застигнут врасплох, так что к моему приезду он был в теннисных шортах и хирургическом халате. Спустя сорок пять мучительных минут, на два дня раньше срока, я уже смотрел на своего крошечного мальчика.
Я сразу подумал, случалось ли когда-либо какому-нибудь мальчику носить имя Изюмбрас? Оно идеально подходило нашему малышу. Но Сара вновь проигнорировала прекрасное прерафаэлитское имя. Данте Габриель тоже почему-то ее не устроил. Даже простое и банальное имя Готер оказалось отвергнутым. Я уж было собрался предложить назвать ребенка Гавейном, но в итоге мы оба сошлись на Николасе. Среднее имя нашего сына – Аластер, в честь дяди, с которым я никогда не был знаком.
Остатки лета Сара провела в Сидмонтоне, я же был страшно занят. Нужно было закончить сведение альбома «Эвиты». Кроме того, со мной связались руководители Би-би-си. Они услышали, что я работаю над шоу с одной героиней, и поспешили проявить интерес, пока их не опередили конкуренты с ITV. Примерно в то же время завершилась сделка с Polydor. Брайан волновался о том, чтобы «Расскажи мне» был записан до того, как премьера «Эвиты» на Бродвее в очередной раз похитит меня. Сейчас я думаю, что в связи с рождением ребенка было бы разумно отложить все дела на месяц, но то было лето 1979 года. Почти три недели я провел в звукозаписывающей студии. Почти все мои исполнители «Вариаций» согласились поучаствовать в записи «Расскажи мне». Исключение составил Гэри Мур, гастролировавший в то время с группой Thin Lizzy. К нашей компании присоединились гитаристы Рики Хичкок и Пол Кеох, а также ударник Морис Перт. Именно Пол исполнил «Take That Look Off Your Face» на неповторимом двенадцатиструнном рикенбакере модели 360/12 FG.
ИСТОРИЯ АМЕРИКАНСКОЙ ОДИССЕИ нашей английской девушки не могла быть проще. Она начинается с ссоры с невидимым на сцене парнем, который не может и слова вставить в ее тираду. Действие пока происходит в Британии. Марти идеально подходила на эту роль. Невозможно было заставить ее замолчать. Напряженные обсуждения музыкальных фраз и характера персонажа неизбежно заканчивались ее жалобами на центральное отопление и автомобильное страхование. Но продолжим. Девушка прилетает в Лос-Анджелес, где знакомится с кинопродюсером Шелдоном Блумом, чей голос принадлежал не кому иному, как подруге Хала Элейн Стритч. Разочаровавшись в нем, наша героиня сбегает в Нью-Йорк и заводит роман с молодым парнем. Она уверена, что он – тот единственный, но с ним у нее тоже не складывается. У заглавной песни «Tell Me on a Sunday» очень красивые слова: «No long faces, no long looks, no deep conversations / I’d like to choose how I hear the news / Take me to a park that’s covered with trees / Tell me on a Sunday please».
Тим Райс прицепился к слову «укрытый». До этого я никогда не размышлял о том, какое слово больше подходит для парка с деревьями: усаженный, усыпанный, уставленный, замаскированный?.. Но, прости Дон, я соглашусь с Тимом. Последний роман наша девушка закрутила с женатым мужчиной. «Married man always looking at your watch / I wanted to spend more time than twelve to two, loving you». «Расскажи мне» выстрелил, потому что Дон описывал ситуации, так хорошо известные женщинам и, если быть честным, мужчинам тоже.
Все двадцать с чем-то минут, которые занял альбом, – это переписка с героини с матерью. Идея появилась во время репетиций с Марти в Сидмонтоне. Она болтала о дисконтных карточках, когда я придумал своего рода английский менуэт, который наиграл Дону по телефону. Первое письмо мы написали за час, оно чудесным образом отображало неподдельный оптимизм как нашей исполнительницы, так и ее героини. После дифирамбов своему последнему возлюбленному девушка переходит к болтовне о маминой собаке Кассиусе, которая постоянно лает и досаждает соседям. Вокальный цикл, которым на самом деле является «Расскажи мне», заканчивается восстановлением героини после ее обреченной интрижки с женатым мужчиной и надеждой найти того самого мистера Совершенство. Мы предположили, что она добьется своего.
Премьера «Расскажи мне» состоялась 1 сентября на Сидмонтонском Фестивале. Марти потрясающе справилась с ролью. И Брайан Бролли с радостью обнаружил, что за наш проект конкурируют несколько телекомпаний. Впрочем, торги должны были проходить за одним из деревьев, которыми «покрыт» сидмонтонский парк, так как деловые переговоры были строго запрещены на Фестивале. Би-би-си выиграла в этой битве.