Теперь мы с Кэмероном оказались, как говорится, по уши в дерьме. Встреча с Аланом доказала, что либретто нуждается в доработке. Мы встретились с Хербертом Крецмером, которого Кэмерон привел в команду «Отверженных» после увольнения Джона Питера. Но наш разговор закончился ничем. В отчаянии мы стали просматривать выборку конкурса имени Вивиана Эллиса за 1986 год, достойного, но ныне не существующего мероприятия, которое являло миру новые мюзиклы. Меня заинтересовали стихи к песням из «Молль Флендерс», написанные молодым поэтом-песенником Чарльзом Хартом. Кэмерон позвал его встретиться в офисе.
Чарльз оказался высоким худым темноволосым и очень приятным двадцатипятилетним парнем. По понятным причинам, он был в полном шоке, но при этом отлично держался, так что мы попросили его написать на пробу слова для трех композиций. Через пару дней перед нами лежали новые стихи. Первыми были слова для первой арии Кристины «What Has Time Done to Me» теперь носящей название «Think of Me», затем переработанные стихи для сцены владельцев оперы из первого акта и безнадежная версия кладбищенской песни Кристины, чьи слова я потерял. Мне понравилась простота «Think of Me». Кэмерон считал, что Чарли усилил сцену с владельцами, не уходя от оригинала Ричарда. Мы показали его работы Халу, и он оказался под впечатлением, так что Кэмерон назначил новую встречу. Хал подробно расспросил Чарли о его жизни. Оказалось, что он учился в Гилдхоллской школе музыки и театра, а его бабушкой была Анджела Баддели, ведущая актриса в лондонской постановке Хала «A Little Night Music». Для Принца Бродвея этого было достаточно.
Затем мы познакомили Чарли с Ричардом. Одним делом было попросить Ричарда уступить место Алану Джею Лернеру, но тут был совсем другой случай. Ричарду было очень тяжело позволить кому-то занять его место и уйти. К счастью, время и гениальные песни Чарли оказались лучшими целителями. Нет ничего, что хороший хит не мог бы вылечить. В общем, обиды остались в прошлом.
В ДРУГОЙ ЧАСТИ ВЕСТ-ЭНДОВСКОГО ЛЕСА прогремела потрясающая новость. Тревор Нанн заменил Майкла Беннетта в качестве режиссера мюзикла Тима Райса «Шахматы». Сотрудничество Тима с группой ABBA породило невероятно популярный во всем мире концептуальный альбом, и теперь Шуберты во всю ковали железо, пока горячо. Майкл Беннет, об участии которого в проекте они ранее трубили на всю Таймс-сквер, держал меня в курсе событий. Несмотря на то, что все хранилось в секрете, СПИД постепенно одолевал Майкла, и 28 января 1986 года New York Times написали, что Тревор займет его место.
Недавно я узнал, что выбор Тима и ребят из ABBA вначале пал совсем не на него. По словам Хала Принса, 23 января Тим, Бенни и Бьорн пришли к нему в Савой как раз тогда, когда он собирался на рабочую встречу по «Призраку». Не зная, чего они хотят, он согласился побеседовать с ними. Хал был потрясен, когда его спросили, может ли он отложить работу над «Призраком», чтобы заменить Майкла Беннета в «Шахматах».
КОНЕЧНО, В ТО ВРЕМЯ я не знал о попытках Тима переманить Хала. Несмотря на то, что последний раз мы работали вместе в далеком 1976 году, я попросил его стать моим режиссером, потому что все еще надеялся, что нам когда-нибудь удастся поработать вместе. В начале 1980-х мы достаточно сблизились, встретившись в новом шикарнейшем ресторане Мишеля Жерара «Éugenie – les – Bains», чтобы обсудить возможность создания мюзикла по роману Дейвида Гарнетта «Аспекты любви».
Я знал, что Тим не стремился стать частью «Призрака». За годы до этого произошел довольно неловкий случай. Тогда Роберт Стигвуд приехал к нам на ужин в Сидмонтон. Я дал ему послушать композиции из «Призрака», и Роберт начал восторгаться, говоря, что это самая лучшая музыка, что я когда-либо писал. Но ему совсем не понравились слова. И, к моему ужасу, он сразу же бросился звонить Тиму на Ромейнс-корт. Звонок застиг Тима посреди вечеринки и он, очевидно, был этому совсем не рад. Роберт сказал, что сейчас же приедет к нему со мной и моими записями, и что ему дела нет до каких-то там гостей. Тим был обязан послушать новое творения своего бывшего соавтора, нравится ему это или нет. Когда мы ехали в старом белом Роллс-Ройсе Роберта, я молчал, а он повторял, что это самый большой хит в моей карьере, и Тим будет его частью, во что бы то ни стало. Бедного Тима бесцеремонно выдернули посреди ужина и заставили прослушать записи в его кабинете. А я молча сидел и сгорал от стыда.
Если бы я знал о той встрече в Савое, то едва ли предложил Тиму стать соавтором представления в честь шестидесятилетия королевы. Тим согласился быстрее, чем я успел положить трубку. Встреча произошла на следующий день. Мы сразу отказались от идеи принца Эдварда написать короткий мюзикл о любимой теме Тима – крикете. Я сказал, что скачки – главная страсть ее величества. И мы сошлись на сюжете, в котором было бы и то, и другое.
Я позвонил Эдварду и изложил нашу идею, но он несколько смутился. Для непосвященных: в Виндзорском замке нет театра. Тем не менее он согласился встретиться с Бидди Хэйворд и моей командой, чтобы вместе подумать над тем, как создать временную сцену для увеселения королевских гостей в капелле замка. Каким-то волшебным образом Эдварду удалось договориться с упрямыми руководителями Королевского Домохозяйства. Так как «Шахматы» успешно дебютировали, я почувствовал, что теперь могу позвонить Тревору Нанну. На следующий день принц Эдвард стал продюсером нового мюзикла Райса и Ллойда Уэббера в постановке Тревора Нанна, который шел всего лишь один раз, 18 июня, в Королевской Капелле Виндзорского замка. Эдварду удалось устроить наше воссоединение, над чем безуспешно бились лучшие театральные продюсеры на протяжении почти десяти лет.
«Крикет» оказался комедией в стиле П. Г. Вудхауса с такими персонажами как Виттеринг, сыгранным Тимом, и Винстоном Б. Пакером, мутным букмекером, в роли которого выступил рокер Элвин Стардаст. Так как времени на работу над мюзиклом было крайне мало, и был запланирован всего один показ, я использовал в нем некоторые свои заготовки, в основном из моего следующего шоу «Аспекты любви». Одной из таких вещей была песня «The Art of Bowling», спетая боулером по имени Винстон:
Однако там была одна мелодия, предназначенная для более сложной вещи… посмотрим, сможете ли вы напеть эти слова:
Сара Пейн спела эту песню в роли Эммы Кирксталл, дочери графа Хедингли. В этой песне вы могли бы узнать нотки «As If We Never Said Goodbye».
МЫ С ТРЕВОРОМ НАБЛЮДАЛИ за представлением с балкона капеллы, в то время как вся королевская семья расположилась внизу. Королева и герцог Эдинбургский деликатно посмеивались над происходящим на сцене. После шоу принцесса Диана отделилась от почтенного семейства и стала жаловаться, что она не может появиться на предстоящем балу до королевы. Мне было все равно. Актеров, Тревора и нас с Тимом не пригласили на торжество, так как были обслуживающим персоналом. Вместо этого мы чудесно поужинали в индийском ресторане по пути в Итон. Когда меньше чем через год Бидди устроила принца Эдварда в мою компанию, британская пресса окрестила его «мальчиком на побегушках».
В нескольких милях от Темзы вверх по течению от Виндзора в то время происходило кое-что, что оказало более сильное влияние на мою жизнь. Спустя два дня после торжества Хал пригласил нас с Кэмероном на мастер-класс в деревню Темсайд прихода Пангборн, где они с Марией продемонстрировали нам знаменитую маску Призрака. На нас снизошло озарение. Теперь замысел был предельно ясен: половина лица Призрака была обезображена, а вторая оставалась прекрасной. Наш герой больше не казался монстром. С такой маской на лице он стал вполне привлекательным мужчиной.