Она

— Мы никогда не праздновали день рождения мистера Кеннеди, но Ричард сказал, что это сегодня, — говорит мне Кристина, когда мы выезжаем из гаража.

Мне не терпится выбраться из дома, и у меня есть свои причины пойти с ней в магазин. Узнав, что сегодня день рождения Бракса, я хочу купить ему подарок.

— Почему ты нервничаешь? — спрашиваю я, убирая свои еще влажные волосы в пучок, пока мы едем вниз по дороге. Мне кажется забавным, что Бракс позволяет ей водить этот огромный «Кадиллак». Кристина со всей своей мягкостью выглядит в нем, как мафиозная крестная мать.

Она вздыхает.

— Он закрывается, когда речь заходит о его прошлом. Я очень хочу сделать этот день особенным, но не знаю, какой торт он бы предпочел.

Я улыбаюсь ей. Это так мило, что Кристина беспокоится о Браксе даже в мелочах и переживает, какой торт купить, чтобы порадовать его в день рождения.

Вторая половина дня проходит отлично, и если бы я раньше не влюбилась в Кристину, то, определенно, была бы сражена ею сейчас. Она, как забавная тетушка, заполнила пустоту в моем сердце. Не представляю, как жила без нее раньше. Веселая и смелая, она умеет готовить и делать покупки как никто другой. Кристина потащила меня в магазин через половину Сиэтла и накупила всякой ерунды для Бракса. И я тоже купила ему подарок. Простой и недорогой. Идеальный.

Я настояла на покупке шоколадного торта. И не сказала ей, откуда знаю, что ему понравится именно он. Думаю, Кристине необязательно знать, что не так давно Бракс слизывал шоколадный сироп с моего тела, как голодный медвежонок. От воспоминания меня бросает в жар, и я думаю о том, как мы занимались любовью в бассейне. А потом в душе. И так же, как и прошлой ночью, он шептал мне, что любит меня.

Сердце гулко стучит в моей груди. Неужели Бракс действительно мой единственный? Заслуживаю ли я его после того, через что прошла? В глубине души знаю, что да.

Но есть еще Джимми.

Хотела бы я забыть угрозу Джимми прийти за мной, чтобы жить дальше и наслаждаться жизнью с Браксом. Сделать вид, что никогда не сталкивалась с Джимми в Вегасе. Жизнь может стать идеальной. Я могла бы успокоиться и наслаждаться покоем, которого так хотела.

Я просчитала все ходы Джимми и попыталась убедить Бракса продать компанию. Тогда организация, которая была сомнительной в глазах закона, больше не была бы связана с ним. И я могла бы рассказать Браксу, кто мой муж, и что это он избил меня в Вегасе. Бракс защитил бы меня.

Мое сердце болезненно сжимается. Джимми не сдастся без боя. Он знаком с большим количеством влиятельных людей. Для него я — легкая добыча.

Нужно было рассказать все Браксу. Он умный и сильный. Конечно, он мог бы придумать план.

— Учись водить, придурок, — кричит Кристина и смотрит на фары в зеркале заднего вида. Сейчас темно, и они сильно мелькают позади нас.

Оглянувшись, я вижу, что водитель хаотично виляет.

— Остановись и позволь ему проехать. Он, наверное, пьян, — говорю я ей.

Она кивает и начинает замедляться, но он, кажется, напротив, ускоряется. Не успеваю я предупредить Кристину, как он врезается в бампер «Кадиллака».

— Черт! Газу, Кристина!

Она газует, и мы отрываемся от придурка по темному шоссе. Я не могу скрыть удивления, когда она летит между рядами, обгоняя другие машины, будто в прошлой жизни была автогонщиком «Формулы-1». Я снова разворачиваюсь в кресле, чтобы увидеть, что та машина все еще едет за нами.

— Он преследует нас, — кричу я.

Кристина вырывается вперед и, вскоре съезжает на незнакомую дорогу. Мы несемся по окрестностям несколько кварталов, в итоге сворачиваем на улицу с несколькими домами и останавливаемся. Кристина нажимает кнопку на козырьке, и я в шоке наблюдаю, как открывается гаражная дверь соседнего дома. Даже в темноте могу сказать, что это дорогой дом — не такой большой, как у Бракса, но все равно солидный. Кристина заезжает в гараж на две машины и нажимает на кнопку еще раз. Когда мы оказываемся в безопасности, она поворачивается ко мне, широко раскрыв глаза.

— Нам нужно позвонить мистеру Кеннеди.

Я киваю и вылезаю из машины.

— Чей это дом?

Она вытаскивает телефон из сумочки, набирает номер и улыбается мне.

— Мой.

Я изумленно смотрю нее и следую за ней внутрь. Декор напоминает мне дом, где я выросла.

— Я думала, ты живешь с Браксом.

— Милая, я остаюсь там, когда он нуждается во мне, но когда он в командировке, я уезжаю домой. Тот дом слишком большой и пустой. На самом деле, мы все уходим домой. Даже у Дюбуа есть дом на озере Саммамиш, хотя он предпочитает сдавать его в аренду. Думаю, он любит быть тенью мистера Кеннеди, и, как правило, сопровождает его во всех поездках. Мистер Кеннеди купил дома нам в качестве бонуса после того, как мы проработали с ним первый год. Машина тоже моя — комплимент от нашего босса.

Я приподнимаю брови практически до линии роста волос. Неудивительно, что он разозлился, когда я сказала, что он платит им недостаточно. Он платит им слишком много. Вспоминаю белый «Порш Кайен» Картье, на котором я ездила несколько дней назад. Я собираюсь поинтересоваться у Кристины, какой автомобиль у Дюбуа, когда на другом конце линии берут трубку.

— Картье, мне нужно поговорить с мистером Кеннеди. Можешь его позвать? — Она переводит взгляд на меня и хмурится. — Я понимаю. Довольно прискорбно, что это случилось в его день рождения, — вздыхает она. — Послушай, дорогой. В нас с Джессикой врезалась машина.

Я слышу крик Карта на другом конце линии.

— Мы в порядке, и ущерб поправим. Автомобиль следовал за нами, но мы ушли от него. Сейчас мы в моем доме. Что нам делать?

Она кивает, и затем вешает трубку.

— Что он сказал? — спрашиваю я.

— Он будет здесь через двадцать минут.

* * *

Прижимаю свою сумку к себе и смотрю на Картье, который стоит на лестничной площадке дома Брэкстона.

— Выкладывай, — говорю я.

Кристина тоже обеспокоена, и что-то подсказывает мне, что Карт сказал ей по телефону больше, чем хочет рассказать мне.

— Он уехал в ярости, — стонет он и проводит пальцами по завиткам своих волос цвета шоколада.

— Куда он уехал?

Моя губа начинает дрожать, и я ненавижу себя за слабость. Бракс обещал, что не будет отталкивать меня, и тут просто уехал не попрощавшись.

— Вегас. Там был пожар. Все очень плохо.

— Несчастный случай? — шепчу я, и комната начинает вращаться. Пожалуйста, пусть это будет несчастный случай.

— Поджог. Он думает, что это Тревор.

Желчь поднимается к моему горлу. Если Тревор пытался поджечь отель, то кто пытался столкнуть нас с Кристиной с дороги?

Джимми.

— Я, эм-м, чувствую себя нехорошо. Пойду, прилягу. — Я проношусь мимо них и чуть не сталкиваюсь с Ричардом. Он сжимает мои плечи и заглядывает в глаза.

— Ты в порядке?

Я качаю головой, изо всех сил стараясь не разреветься. Он хмурится, быстро обнимает и целует меня в лоб, прежде чем отпустить.

— Я разберусь, Джессика. Обещаю. Все будет хорошо.

Вымученно улыбаясь, я киваю и продолжаю свой путь в убежище Бракса. Ничего хорошего не будет. Потому что если Джимми вовлечен в это, он не остановится, пока не заберет меня. По моей вине он разрушит их жизни, особенно Бракса. Кристина, Картье и Дюбуа останутся без работы. Рич потеряет своего единственного ребенка. Потому что, в конечном итоге, Бракс или умрет, или окажется в тюрьме. Это омерзительно. Я должна была догадаться, что Джимми не станет ждать окончания контракта. Это не его стиль. Когда он чего-то хочет, то получает это. После нашей встречи в Вегасе он, вероятно, поехал домой, придумал план и теперь следует ему. Так он всегда поступает.

Но на этот раз Джимми не победит. Он не уничтожит моих друзей и мужчину, которого я люблю. Я уберусь к черту отсюда и сохраню их будущее.

Оказавшись в спальне Бракса, я вдыхаю его запах, который висит в воздухе. Теплый ковер на полу и одеяло взывают ко мне, как маяк обещания, что мои проблемы исчезнут. Но они не уйдут. Я еще в своем уме. Кладу сумку на кровать и роюсь в ней, пока не нахожу пакет с его подарком и кое-чем из аптеки.

Когда я вступила в отношения с Браксом, мне ввели имплантат, чтобы предотвратить беременность. Но я уже была беременна и знаю первые признаки. Усталость, отек и боль в ногах, перепады настроения, тошнота, задержка. Часть меня надеялась, что это симптомы стресса, и вероятность, что имплантат не сработал должным образом, слишком мала.

И все же…

Другая часть меня надеется. Надеется, что мы с Браксом создали то, что в этот раз я смогу защитить. Теперь я сильнее, и готова защищаться.

Следую инструкции, и после всех манипуляций мне остается только ждать. Сердце гулко бьется в груди. Я не сомневаюсь в том, чего хочу. Если бы не Джимми, интересно, как бы на это отреагировал Бракс? Был бы он зол? Или в восторге? Хотел бы он дать мне свою фамилию официально вместо того, чтобы шептать на ухо?

Но время ожидания на исходе, и я беру тест.

Смотрю на него, и от выступивших слез зрение становится размытым. Ухватившись за столешницу, я пытаюсь собраться. Это все меняет. Ответ на крошечном белом тесте указывает мне направление, в котором я должна двигаться. Но, несмотря на мое желание остаться с Браксом, это невозможно. Не тогда, когда рядом находится Джимми, чертов монстр, скрывающийся в тени. Он уже уничтожил меня, забрав у меня жизнь. И будь я проклята, если это случится снова.

Спрятав тест на самое дно мусорного бака, я скрываю улики. Сейчас идеальное время, чтобы уйти. Бракс в Вегасе, и я могу ускользнуть незаметно. Но есть проблема — деньги. Мне придется взять их у него, как бы противна ни была эта мысль. И он должен мне за проведенное с ним время. Я возьму достаточно, чтобы сдержать обещание, данное Черри, и убраться к черту из Сиэтла.

Я помню сейф, который нашла, когда размещала свою одежду в его гардеробной. На дрожащих ногах подхожу к нему. До этого у меня не возникало любопытства, что там. Теперь я надеюсь, что смогу взломать код. Вздохнув, я ввожу 1-9-8-2, и слышу щелчок. Доступ открыт. Поворачиваю рычаг и открываю сейф, высотой мне по грудь и шириной около метра. Внутри на полках лежат несколько пистолетов, несколько металлических звезд, вырезанных вроде бы из алюминия, несколько пачек связанных стодолларовых банкнот, какие-то документы и толстая книга.

Любопытство побеждает, и я беру книгу с полки. Она тяжелая, и, судя по выпуклостям, это альбом для вырезок. Я сажусь в гардеробной на пол и открываю его.

На первой странице наклеено фото. Женщина — должно быть, его мать. У нее, как и у Бракса, почти черные волосы и глубокие, как озеро, глаза, уголок ее рта приподнят в улыбке. Она держит за руку маленького мальчика. Ее одежда, даже для восьмидесятых, странная, короткая и жуткая. Бракс смотрит на нее снизу вверх, как будто она солнце и луна. Увидев его, мое сердце сжимается. На нем нет носков, штаны короче на несколько сантиметров. Они были бедны. И для него это не имело значения. Все, что имело значение, это она.

Эмоции переполняют меня, и я плачу, жалея его. Сердце болит за маленького мальчика, изображенного на фото. После того, как прихожу в себя, я переворачиваю страницу. Читаю написанную им записку, и мое сердце замирает.

Мама, когда я стану большим, я построю огромный отель, чтобы мы смогли там жить постоянно. Там будет тепло, а не холодно. И будет много-много еды. А также будет душ и мыло, которое хорошо пахнет. Там будут хорошие люди и дети, с которыми можно поиграть. Ты не должна будешь снова работать. Я отдам тебе все деньги, и мы будем есть ветчину каждый день. Я люблю тебя, мама.

Бракси.

Письмо было написано на обратной стороне флаера и сложено в несколько раз. Интересно, держала ли она его при себе, дорожила ли им? Я пробегаю пальцами по записке и содрогаюсь от рыданий. На следующем листе наклеена визитка Ричарда Кеннеди. Еще там есть фото Бракса и Рича. Он написал «1982» по всей странице, как будто эти числа являются особенными для него, счастливыми. Обращаю внимание на то, что эти цифры — добавочный номер телефона Рича на визитной карточке. На фото Ричард гордо обнимает мрачного подростка Бракса рядом с собой. Несмотря на то, что Бракс не улыбается, он сжимает Ричарда так, будто тот может исчезнуть в любой момент.

Заглянув в его прошлое, теперь мне хочется остаться. Хочется выбить из Картье номер телефона Бракса, позвонить ему и сказать, что я люблю его. Что я беременна его ребенком. Дрожащими пальцами я переворачиваю страницу.

«Игрушка №1 — Паппи»

Фотография грязной женщины, похожей на его мать, украшает страницу. Ниже фото той же женщины, одетой в изысканное платье, с элегантной улыбкой на губах. Я смотрю на нее какое-то время, и осознание поражает меня. Оно режет меня без ножа. Я такая же игрушка, как она. Для меня это не является неожиданностью, так как он говорил о них раньше, но мне противно видеть их на страницах книги.

На следующей странице ее фото в Дыре. Она связана, вся в кровоподтеках. Ее взгляд потерян, но в нем нет ненависти. Никто не может ненавидеть Бракса, даже когда он становится подлым ублюдком. Во мне просыпается ревность, ведь она была с ним так же, как я. С трудом сглотнув, я смотрю на следующую страницу.

Она же, красиво одетая, с черной повязкой на глазах и клейкой лентой на губах. Слезы текут по ее щекам. Она лежит на сидении в автомобиле. Под фото наклеена прядь, видимо, ее волос. Мое сердце сжимается в груди, когда я читаю слова.

Прощай навсегда, Паппи.

Под надписью дата.

«Игрушка №2 — Китти»

Почти то же самое. Фотографии до и после. Фотографии в Дыре. Фотографии ее связанной. Прядь ее волос.

Прощай навсегда, Китти.

И снова дата.

Черт!

Я перелистываю дальше, пока не добираюсь до красивой азиатской женщины.

«Игрушка №19 — Свон»

Прядь черных шелковистых волос. Такая красивая. Любовь в ее глазах очевидна. Она поклонялась ему и надеялась на нечто большее.

Как и я.

Мое сердце пропускает несколько ударов, когда я пролистываю до последней страницы. Этого не может быть. Он, что, убил всех этих женщин? Я влюбилась в серийного убийцу? О, Боже!

Не хочу переворачивать последний лист. Чувствую, что мне не понравится то, что увижу. Просто закрой книгу, Джессика. Закрой эту чертову книгу. Но любопытство в очередной раз побеждает — оно всегда побеждает — и я переворачиваю страницу.

Нахмурившись, сжимаю губы, увидев игрушку №20. Ее зовут Банни. На первом фото вижу себя, грязную и отвратительную, я стою в ванной комнате отеля. Должно быть, я была неадекватна от героина, потому что не помню, как меня фотографировали. Волосы мокрые, и я выгляжу потерянной. Это так неприятно. Следующее фото в салоне. Картье сделал его, я помню это, но я не сильно обращала внимание на то, зачем он это делает. Я красивая и опрятная, улыбка вынужденная, но присутствует.

Нет.

Пожалуйста, нет.

Следующее фото в Дыре. Его кулак в моих волосах, и можно сказать, что он сделал фото, пока трахал меня. Видно его мускулистую руку, выпуклые вены. Я рассеянно провожу пальцем по его руке на фото.

Конечно, со мной что-то пошло не так. Была искренность. Он исповедовал свою любовь ко мне. Возможно, он дико меня трахал, но также обнимал меня, сидя на одеяле перед камином. Бракс шептал мне на ухо нежности и любил меня с большей страстью, чем любой другой мужчина в моей жизни.

Если только он не делал этого со всеми игрушками.

Неужели я была настолько глупа, что играла в его игру по его правилам?

Значит, я просто пешка на его шахматной доске?

Переворачиваю лист. Там нет изображения, но слова внизу «отвечают» на мои вопросы.

Прощай навсегда, Банни.

И дата завершения нашего контракта. Контракта на убийство. Контракта на исправление шлюхи. Сначала запудрить ей мозги тем, что он любит ее, а затем убить, как и остальных.

Поглаживая свой живот, я оглядываюсь вокруг. Все повторяется. Я снова сижу в гардеробной, убеждая своего ребенка, что все будет хорошо, и боюсь мужчину, который является монстром. Какая ирония.

Вспоминаю телефонный разговор, который был у меня с Нат.

— Вы клянетесь, что это конфиденциально? — Мой голос надламывается, и я рада, что нахожусь одна, скрываясь в темной комнате с домашним кинотеатром.

— Конечно же, Джессика, — уверяет меня Нат. — О чем ты хотела поговорить?

Я глубоко вдыхаю и с выдохом выпаливаю:

— Шесть лет назад я разорвала чрезвычайно унизительные отношения. Мало того, что я была словесно и эмоционально унижена, мужчина также делал мне больно физически, в том числе и во время секса.

— Понимаю. Продолжай, дорогая.

Я сглатываю, и мой голос дрожит от невыплаканных слез.

— Так почему же мне нравится то, что Бракс делает со мной? Я имею ввиду, мой обидчик постоянно унижал меня. Он наказывал меня даже за то, над чем у меня не было контроля. Так почему же я снова подвергаю себя этому?

Она шуршит какими-то бумагами, а затем отвечает:

— Я хочу, чтобы ты поняла кое-что, дорогая. Домашнее насилие и БДСМ не одно и то же. БДСМ основывается на согласии. Домашнее насилие нет. Ты продолжаешь говорить мне, что тебе нравится то, что Бракс делает с тобой, что это возбуждает тебя. Поверь мне, ты не больна или остро нуждаешься в психологической помощи. Это твой способ поддержания контроля, которого у тебя никогда не было в прошлых отношениях. Ты веришь, что если потянешь за ниточку, то он остановится. Но ты не хочешь тянуть за нее. В БДСМ все держится на доверии, тогда как домашние насилие основывается на страхе. С тобой все в порядке, дорогая. И если когда-нибудь ты поймешь, что боишься его, это будет означать, что эти отношения не являются здоровыми. Ведь только доверие является решающим для таких динамичных сексуальных отношений.

Отмахнувшись от воспоминаний, я смотрю на его ботинки, аккуратно выставленные вдоль стены. Это так обычно и просто — ничто не указывает на монстра, который носит их каждый день. Я боюсь за своего будущего ребенка. После того, как увидела книгу, увидела, что он делал с женщинами, не могу поверить, что мне будет дано помилование. Что со мной будет по-иному. Я воспользуюсь советом секс-врача и возьму контроль над своей жизнью.

Встаю и беру с полки две пачки денег, а книгу отправляю обратно в сейф, где ей и место. Приподняв подбородок, я вытираю щеки от слез.

История не повторится.

Эта история закончится прямо сейчас.

Я не позволю этому случиться. На этот раз мой ребенок не пострадает.

Прощай навсегда, Бракси.