События не заставили себя долго ждать. Реклама крема была исключена из всех телевизионных программ. В газетах резко сократилось число рекламных объявлений о препарате «Созидатель красавиц». На бирже резко понизились акции всех косметических фирм. Была брошена целая армия репортеров, чтобы получить интервью у всех заинтересованных лиц. Они набросились и на Пола Дарка.

На следующий день буквально во всех утренних газетах красовались заголовки: «Крем и мошенничество», «Обсервер» предстанет перед судом», «Правда о Лоре Смайт!»"

В парламенте намеревались создать специальную комиссию при Совете торговли, чтобы она расследовала факты, указанные в репортаже.

Сидя в своем кабинете и ожидая реакции начальства, Пол Дарк изучал еще раз каждую строчку своею материала. Он не мог не согласиться с тем, что он злободневен и правдив. Но как отразится теперь такая публикация на судьбе Мэри? Пол только теперь осознал, как все это время ему не хватало этой девушки, умной, чуткой, ежедневного общения с нею по вечерам. Он понял, что с тех пор, как Мэри исчезла, он постоянно ревновал ее к тому недосягаемому для него миру, в котором она очутилась.

В половине двенадцатого настойчиво зазвонил телефон. Секретарь мистера Хеннингера попросила его немедленно прибыть к патрону.

Дарк понимал, чем закончится этот разговор, хоть он надеялся на то, что Хеннингеру будет неудобно требовать открыто его крови.

Он хорошо думал о своем шефе.

Хеннингер был холоден и краток.

— Вы заменяли мистера Бомона, уехавшего в отпуск. Он предупредил вас о том, чтобы на страницах журнала не публиковался материал о фирме «Черил»?

— Да.

Листая номер «Обсервер» с репортажем Дарка, Хеннингер спросил:

— Почему вы в таком случае напечатали этот материал?

— Он все равно появился бы раньше или позже, поскольку это действительно афера.

— Это зависит от угла зрения… Фирма намерена предъявить нам иск на сто тысяч фунтов!

— Уверен, Фасберже не отважится на это!

— Вам предстоит одному ответить за эту публикацию, увидевшую свет вопреки распоряжению начальства.

— Все сказанное здесь правда. У нас есть свидетель Мэри Стенз. Что касается экспериментов доктора Раффа, то, с юридической точки зрения, они наносят только ущерб фирме «Черил».

— Меня мало интересует юридическая сторона дела! Я не выношу бунтовщиков! Вы нарушили мое распоряжение, что может пагубно сказаться на работе всего штата. К тому же вы поставили концерн и меня лично в сложное положение!

Дарка возмутило то, что изрек Хеннингер.

Вскочив с кресла, он сказал:

— Ваш журнал еще никогда не имел такой рекламы. Этот репортаж не оставила без внимания ни одна газета. Готовится запрос в Палате общин. Все это идет только на пользу «Обсервер». Фасберже никогда не обратится в суд. Что касается ваших с ним взаимоотношений, то их легко уладить. Теперь вам предстоит угостить его завтраком…

— Жду вашего заявления об уходе, мистер Дарк, — заявил ледяным голосом Хеннингер.

Покинув кабинет шефа, Дарк зашел к Бренде Мейсон.

— Меня уволили, — сообщил он ей.

Бренда смотрела на него с грустью и сочувствием.

Мэри снова поселилась в «Астории». Ее опять охранял Уиллерби. Казалось, ничего не изменилось. Только воспоминания о Голливуде стали глубоким прошлым.

Фасберже, если верить его словам, не собирался отступать. Теперь он особенно настойчиво добивался благосклонности девушки.

— Я требую от служащих лояльности, — повторял он. — Фирма «Черил» в состоянии выдержать то, что произошло. Самое неприятное в этой истории то, что именно вы явились причиной скандала.

— Я уже не раз говорила вам о том, что не ожидала появления этого репортажа. Неужели вы думаете, что мне приятно, когда меня называют «фальшивой красоткой» или «подопытным кроликом». К тому же это пагубно повлияет на мои взаимоотношения с американским кино и телевидением…

— Вы ошибаетесь! — уверил ее Фасберже. — Американцы обожают сенсации. Их интерес только усилится после того, как стало известно о курсе биохимического лечения. Артистическая карьера вам обеспечена! Это отразилось только на судьбе крема. Торговые фирмы отказываются теперь его приобретать.

Мэри промолчала.

— Вы должны иметь чувство долга! — вещал он, переходя на вкрадчивый тон. — Вы ведь погубили изделие, которое должны были рекламировать!

— Я ведь не раз уже приносила вам свои извинения по этому поводу!

— Я не это подразумевал… Мужчине иногда требуется отвлечься. Вы могли бы помочь мне в этом…

Мэри отшатнулась от него и откровенно заявила:

— Не хочу обижать вас, мистер Фасберже, но вынуждена ответить вам отказом. Моя внешность изменилась, но не мои моральные устои. Мне неприятно вас видеть!

— Я испытываю аналогичное чувство, хоть вы так красивы. Возможно, вскоре вам самой будет противно на себя смотреть!

Не понимая, что он подразумевает в данном случае, Мэри переспросила, о чем именно идет речь.

— Человеку трудно фиксировать те изменения и перемены, которые с ним происходят. Перед отъездом вы были просто прекрасны, но спустя несколько недель уже видна разница…

— Что вы хотите сказать?

Широко улыбнувшись, Фасберже пояснил:

— Вы не виделись с доктором Раффом уже два месяца. Это дало свои результаты.

Мэри подошла к зеркалу и внимательно всмотрелась в свое изображение. Фасберже был прав. Ее кожа уже не казалась такой свежей и упругой. Под глазами появились чуть заметные отеки.

Увидев испуг на лице девушки, Фасберже злорадно изрек:

— Доктору Раффу не понравился интерес к его прошлому. Он уехал из Лондона куда-то за границу. Оно и понятно. Кому понравится очутиться в центре скандала? Он ведь делал все, чтобы покончить со старой историей…

— Его ведь можно найти!

— На это потребуются деньги. Много денег! Полиция в этом нам не поможет. Он не совершил никакого преступления, а услуги частных сыщиков стоят слишком дорого!

— Мистер Фасберже, дайте мне возможность отдохнуть… К тому же мне необходимо все обдумать и взвесить… Сегодня был такой тяжелый день!

— Согласен! Обдумывайте и взвешивайте… Но помните о том, что время бежит быстро. У вас его не так много…

Когда он ушел, Мэри еще раз посмотрела на себя в зеркало и заплакала.