Дарк очутился на мрачной улице, среди старых, покрытых копотью домов. Краска на дверях и оконных рамах выцвела и облупилась.
Когда Пенелопа исчезла в одном из них, он какое-то время подождал, но затем бросился к двери и постучал.
Прошло несколько минут. Наконец в проеме двери появилось лицо какого-то старика. Поначалу он решительно опровергал то, что в этом доме живет Мэри Стенз. Только сообщение Пола о том, что он из полиции, возымело свое действие. Ему предложили пройти на четвертый этаж…
Поднявшись по лестнице, Дарк постучал. Услышав голос Пенелопы, он попросил его впустить. Называться чужим именем не имело смысла. В тот момент, когда он намеревался применить силу, дверь распахнулась. Не выказывая восторга, Пенелопа пригласила его зайти.
Посредине комнаты, поднявшись, чтобы встретить его, стояла Мэри… Дарк бросился к ней, чтобы заключить ее в свои объятия и поцеловать, но остановился, пораженный видом девушки.
— Боже мой! — только и мог он сказать.
— Все это дело ваших рук, Пол, — сказала она с достоинством. — Началом было ваше предложение о том, чтобы подготовить репортаж. Ваша статья стала финалом…
Ее дыхание отдавало легким перегаром джина. Пол увидел пару пустых бутылок на небольшом столике. Из соседней комнаты послышался странный визг.
— Посмотри, пожалуйста, Пенелопа, что там происходит! — попросила девушка.
Ее подруга сразу же вышла из комнаты.
— Это моя мать, — объяснила Мэри. — Мы хотели спрятать ее от вас. К сожалению, я не могу предложить вам что-нибудь выпить — она забрала бутылку с собой!
Дарк внимательно смотрел на лицо девушки. Оно казалось истощенным, болезненным.
— Я никогда не была красавицей, Пол, — сказала Мэри. — Красота, которой они меня наделили, была искусственной. Теперь я возвращаюсь к своему прежнему состоянию. Возможно, стану еще хуже…
В соседней комнате послышался шум и ругательства. На смену голосу Пенелопы пришел грохот упавшего стула.
— Это моя мать, — призналась Мэри. — Ей все время требуется джин… Да и мне он помогает забыть о прошлом. Мне некуда было пойти…
— Вы всегда могли прийти ко мне, Мэри…
— Вы мой враг, Пол.
Он горячо запротестовал:
— Разве я мог поступить иначе с этой бандой мошенников?
— Я знаю. Вы человек принципиальный, но эгоист. Вы не учли, что существует еще гуманизм! Не подумали о том, как все это может отразиться на моей карьере, будущем, внешнем виде.
— Согласен, — признался он. — Я не учел, что доктор Рафф сбежит, а созданная им красота так скоро поблекнет. Но ведь есть другие врачи, знакомые с гормональной терапией. Они могут помочь!
— У меня нет сил подвергнуться этому еще раз, Пол, — сказала Мэри. — Я хотела бы стать самой собой, той Мэри Стенз, которой я была. Мне удастся это? Как вы думаете?
— Не сомневаюсь в этом, — ответил Дарк. — Надо только потерпеть и пережить рецидивы всех этих изменений. А пока…
— Что вы имеете в виду?
— Я хотел бы, чтобы вы переехали ко мне…
— Между нами существует преграда, Пол.
— Она заключалась в вашей красоте, которая отдалила вас от меня. Раньше вы мне верили… Почему вы не хотите поверить мне сейчас?
— Я не уверена в том, что вы этого действительно хотите, — призналась она.
— Я хочу этого, Мэри, и не мыслю своей жизни без вас…
Мэри неожиданно включила свет.
Дарк увидел вместо ее лица какую-то маску.
— Посмотрите, как я уродлива, — сказала девушка. — Подумайте перед тем, как связывать себя словом…
Он сдержанно улыбнулся:
— Если раньше меня не привлекала ваша красота, то теперь не пугает и ваше…
— Уродство! — подсказала она.
— Пойдемте со мной! — повторил Дарк. Вы пробудете в моем доме столько, сколько захотите.
— Спасибо! — сказала Мэри. — Вы настоящий друг…
* * *
На протяжении следующих недель Полу пришлось жить в одной квартире с женщиной, чья внешность могла только ужасать. Обратная метаморфоза происходила стремительно и бурно. Перед Дарком появилась некая пародия на женщину. Это было некрасивое и бесформенное существо. Дарку не раз хотелось вызвать врача, но он понимал, что не стоит еще раз нарушать гормональное равновесие организма девушки. Он немного успокоился, когда понял, что Мэри Стенз начинает медленно возрождаться.
Скандал вокруг крема к этому времени утих: он попросту был снят с производства.
Газетчики уже забыли эту историю, набросившись на новые сенсации.
Фасберже так и не возбудил уголовный процесс: очевидно, юристы отсоветовали ему это делать.
Был ли так необходим репортаж?
Он, Пол, продолжал бы работать в «Обсервер», наивно полагая, что он независим.
Лора Смайт делала бы свою карьеру в Голливуде, став игрушкой в руках опытных бизнесменов. Ее красоту поддерживал бы преуспевающий Рафф.
Дарку, однако, становилось тошно, когда он думал о том, что все это могло быть, если бы он проявил трусость. Самоуважение даром не дается…
К концу пятой недели Мэри стала так выглядеть, что Дарк вынужден был спрятать все зеркала.
Девушка никуда не выходила из квартиры, полагаясь во всем на Дарка.
Наконец началось выздоровление.
К Мэри постепенно начал возвращаться ее былой облик. Линии фигуры округлились, кожа стала глаже, свежее, лицо приобрело черты, зафиксированные на первых фотографиях, сделанных Дарком. Возродилась Мэри Стенз со всей ее женственностью и обаянием. Что касается искренности и естественности, то их она никогда не теряла.
Убедившись, что самое страшное уже позади, она как-то сказала Дарку:
— Я так благодарна вам за то, что вы не оставили меня в беде и помогли во время этой катастрофы. Что бы я делала без вас?
Он чувствовал, как к его горлу подступил комок… Эта нежная, миловидная, беззащитная девушка была ему так близка и дорога…
— Я рад, что вы воспользовались именно моей поддержкой, когда считали, что у вас нет друзей.
— Вы всегда были моим другом, Пол.
Привлекая ее к себе, Дарк сказал:
— А вы моим…
Нежно поцеловав девушку, Пол спросил:
— Вам нравится фамилия Дарк?
Мэри сделала вид, что раздумывает над ответом.
Он настойчиво повторил:
— Не согласитесь ли вы переменить фамилию Стенз на Дарк?
Она ослепительно улыбнулась ему в ответ:
— Меня совершенно не пугает такая перспектива, Пол, если рядом со мною — вы.