17. Соломон Рид

Лето для Сола не было каким-то особенным сезоном. Все каникулы он все так же усердно занимался, подсчитав, что сможет получить аттестат на год раньше других и закончит школу в семнадцать. Правда, после знакомства с Лизой и Кларком он немного снизил темп. Общество этих двоих было приятнее учебы, а они приезжали практически каждый день.

Хотя и не всегда вместе. Лиза, как представитель школьного совета и ответственная за ежегодник, пропала в конце учебного года, так что Кларк появлялся один. Поначалу Лиза жутко переживала, даже как-то раз позвонила Солу и мягко сказала, что очень занята и не сможет освободиться в ближайшие пару недель. Соломону пришлось ее успокоить:

— Ничего страшного, Кларк может приезжать и один.

— Знаю, просто хотела удостовериться. Вдруг ты в тайне его ненавидишь и терпишь ради меня?

— Так это выглядит со стороны?

— Боже, да шучу я. Вы вчера два часа сочиняли гимн для настольной игры. Как по мне, ты для него лучший друг.

— Песня вышла отличная, кстати.

Поначалу без Лизы было немного странно. Но Соломон замечал, что даже когда той удавалось приехать, она лишь молча сидела, думая о чем-то своем, и наблюдала за ним с Кларком, пока те обсуждали разные, по ее мнению, глупости. Он даже подозревал, что Лиза мысленно пишет сценарий документального фильма «Подростки в естественной среде обитания».

Хорошо, что парни успели привыкнуть к ее отсутствию, потому что с началом каникул Лизе пришлось уехать в лагерь «Элизабет». Сущий ад, как считал Соломон. Все эти морские узлы и выживание в условиях дикой природы… Лиза, судя по всему, тоже не была в восторге от предстоящей поездки, но отвертеться ей мешало чувство вины перед подругой Дженис, с которой отказалась знакомить Сола.

— Еще обольет тебя святой водой.

— Ладно, я понял. Забудь.

Кларк каждое лето работал спасателем на территории центрального бассейна Апленда. Вставать по будням к шести утра и торчать там почти до одиннадцати — то еще удовольствие. Порой, приезжая к Солу, он тут же засыпал на софе. А пару раз это случалось прямо во время беседы, на середине предложения. И, пока Кларк отдыхал, Соломон читал что-нибудь или смотрел телик.

— Жутко хочу уволиться, — как-то поделился Кларк. — Ощущаю себя зомби.

— Так увольняйся. Здесь тебя ждут еда, Netflix и персональный бассейн.

— Мать не позволит.

— Если ты не будешь ничего тратить, зачем тогда ходить на работу?

— Дело не только в деньгах. Мама хочет привить мне чувство ответственности или что-то вроде того. Кроме того, это поможет при поступлении.

— Лиза переживает, что ты вообще никуда не поедешь.

— Ты про учебу? — спросил Кларк. — Вполне возможно. Еще не решил.

— А какие есть варианты?

— Об этом я тоже еще не думал.

— Ты что-то еще умеешь делать, кроме как говорить на выдуманных языках?

— Плавать, — ответил Кларк. — Но не настолько хорошо, чтобы сделать на этом карьеру.

— Вот дерьмо. А ты точно не прибедняешься?

— Это будет очень недолгая карьера. А что потом?

— Ты мог бы играть в видеоигры за деньги.

— Превращать хобби в работу? Ну уж нет, спасибо. Это же просто кошмар!

— Разве не здорово зарабатывать тем, что любишь? — спросил Соломон.

— А вдруг я разлюблю видеоигры из-за этого? Нет, дружище, не хочу рисковать.

— Мой отец обожает кино и архитектуру, потому подался в спецы по декорациям. Это же круто, не?

— Судя по тому, как он выглядит, — пожалуй, да, — согласился Кларк. — Но какова вероятность, что кто-то наймет меня играть в видеоигры на целый день? Нужно быть реалистом. К тому же не так-то просто постоянно выигрывать.

— Интересно, пойду ли я когда-нибудь на работу, — произнес Сол.

— Ты мог бы работать онлайн.

— Если мне так и не станет лучше, ты имеешь в виду?

— Ой, я не… нет… просто…

— Да ладно, я с этим смирился. Для тебя это, может быть, звучит дико, но вполне возможно, дальше этого двора мне не уйти.

— Ты когда-нибудь представляешь себя снаружи?

— Не часто, — признался Сол. — Стоит мне подумать об этом — начинается приступ.

— А прямо сейчас?

— Это пугает. Но хотя бы я перестал плакать. Уже плюс.

— А что, если ты будешь представлять себя снаружи в нашей с Лизой компании? Может, тогда тебе будет не так страшно.

Жизнь Сола делилась на черно-белые полосы, но белых с момента знакомства с Лизой и Кларком стало гораздо больше. Правда, иногда во время визитов друзей Соломон был вялым и удрученным. И виной тому были атаки. Не важно, долгим ли был приступ и что его вызвало, — паника лишала сил. Болезнь Сола, как и любой недуг, была неумолима и очень хитра. Подобно раку или спящему вирусу, она могла притаиться на какое-то время, усыпляя бдительность и создавая иллюзию выздоровления. Но она всегда возвращалась. Соломон привык к бесчисленным рецидивам. А еще научился не стесняться приступов, потому что стыд, как правило, все усугублял.

— Кларк, — говорил Сол. — Меня немного замкнуло.

Именно это с ним и творилось. Тревожность у разных людей проявляется по-разному, но начинается все у большинства с цикличных мыслей. Одни и те же картинки начинают мелькать перед глазами. И прекратить это непросто. Иногда Соломон начинал думать о смерти родителей, одного, а затем обоих. А в следующий момент воображение просто трещало по швам от всевозможных сценариев: вот они разбиваются на машине, а вот погибают при землетрясении или в результате стрельбы в общественном месте. И эти сцены сменяли одна другую, сбивали с толку, давили снаружи и изнутри, и тогда Соломон стискивал зубы и старался дышать медленно и глубоко, чтобы не слететь с катушек, как это бывало не раз. В такие моменты Кларк пытался его отвлечь и вполне преуспел в этом. Конечно, срабатывало не каждый раз, но Солу была приятна сама инициатива. В дни, когда тот был особенно тревожным, Кларк старался занять друга по полной. И со временем у него стало получаться.

— Нам нужно придумать что-то новое, — заявил он после отъезда Лизы.

— Ты прав. Еще одна игра в карты — и я сойду с ума.

— Разбираешься в машинах?

— А сам как думаешь?

— Ну да, тупой вопрос. А твой отец?

— Не знаю, может быть. А что насчет твоего?

— Я полгода просил его помочь отремонтировать фургон, но он не нашел времени. Так что я плюнул.

— А что не так с фургоном?

— О, все не так. Около года назад купил эту груду металла за триста баксов, странно, что он вообще еще на ходу. Но по автостраде на нем не погоняешь: стоит нажать на газ немного сильнее, чем нужно, — и он начинает дымиться.

— Да, все запущено.

— А еще я бы его почистил, а то там воняет носками, и в кабине явно кто-то умер, но мне страшно проверять. Лиза вообще больше со мной не ездит.

Соломон подошел к кухонному окну, чтобы взглянуть на машину Кларка. Фургон был покрыт темно-зеленой краской — неаккуратно и только на одной стороне, покрышки были разными, из-за чего колеса казались спущенными.

— Сможешь загнать его в гараж?

— Ты имеешь в виду «Голодек»? — оскорбился за честь гаража Кларк.

— «Голодек» не пострадает. Вряд ли я смогу что-то починить, но вычистить — это запросто. А когда вернется отец, может, попрошу его взглянуть на мотор.

Пару минут спустя, под тусклым светом единственной имевшейся в гараже лампочки, Кларк запрыгнул в кузов своей развалюхи и стал сбрасывать мусор в пакет, с которым, отвернувшись и не дыша, чуть поодаль встал Сол.

— Ты как там? — со смехом спросил Кларк.

— Просто поторопись. И старайся не бросать в меня тем, что осталось от трупа.

— А вдруг он еще жив?

Примерно через полчаса Сол выбросил первый пакет, пошел в дом за вторым и, столкнувшись на кухне с отцом, чуть не выпрыгнул из штанов от страха.

— Вот черт! — вскрикнул Соломон.

— Эй-эй, не выражаться, — спокойно ответил Джейсон. — Нахватался у матери. Чем ты там занимаешься, кстати?

— Убираемся с Кларком в его машине.

— Кларк тут?

— Ага, в гараже.

Джейсон вызвался помочь, так что второй пакет держал уже он, а не Сол, в то время как Кларк закидывал внутрь пустые банки от содовой, мятую тару от фаст-фуда и другое барахло, вроде драных шорт или спущенного мяча.

— Кларк, ты, случайно, не оборотень? — спросил у него Джейсон.

— Только по выходным.

Наконец решили сделать перерыв и перекусить. С недавних пор Кларк ужинал с Ридами чуть ли не каждый день, и Валери это нравилось — два полноценных ребенка вместо одного едва живого. Естественно, мать Соломона не признавалась в этом, но тот читал по ее лицу. Папа был доволен не меньше. Не успели приняться за десерт, а Кларк уже уговорил папу, и тот до поздней ночи по локоть в машинном масле перебирал мотор, выискивая поломку. Соломон подавал отцу инструменты, внося посильный вклад, а сам наблюдал за Кларком. Тот внимательно слушал Джейсона и кивал, делая вид, будто понимает, о чем речь.

— Придется сменить карбюратор, — сказал отец Соломона.

— Точно, — поддакнул Кларк. — Так я и думал.

И то ли дело было в долгом отсутствии Лизы, то ли в токсичных парах старенького мотора, но именно в эту ночь Соломон наконец осознал, что чувствует к Кларку Роббинсу. Он неделями принимал пульсацию где-то в глубине и учащенное сердцебиение за панические атаки, потому что прежде такого не ощущал. Кларк не придавал значения мелочам, он жил здесь и сейчас. И пусть Соломон боялся назвать то чувство любовью, но что еще это могло быть? Это она. Реальная. Настоящая. И Сол знал, что ему нужно следить за собой, за своими словами и действиями, иначе его дружбе придет конец.

 

18. Лиза Прейтор

В детстве Лиза обожала ездить в лагерь. Она заводила там кучу новых друзей, съезжавшихся со всех уголков страны — от Феникса до Солт-Лейк-Сити. Вместе с девчонками из их домика они выдумывали секретные языки и распевали песни о диких просторах. Со временем Лиза повзрослела, роль отдыхающей сменилась ролью вожатой, и теперь она жутко ностальгировала по прежним временам.

Лиза отвечала за целый домик, в котором проживало десять девочек, она сама и более опытная вожатая. Этой вожатой была Дженис, и ей было непросто смириться, что этот лагерь — один из трех, в которых она работала каждое лето, — не был христианским.

— Помолимся, — сказала она на третью ночь перед отбоем.

— Оставь в покое мирян, — прошептала Лиза с нижней койки.

— Ой… в смысле спокойной ночи, ребята.

Первая неделя прошла без эксцессов — всего одна авария на воде и никаких диарей. И хотя Лиза задумывалась о том, как без нее проводили время Кларк с Соломоном, в чисто женском обществе были свои плюсы: целых семь дней ни слова о «Звездном пути».

Единственное, что напрягало Лизу, — это Дженис. Лиза знала, что ей будет непросто, но надеялась, что совместное пребывание быстро сблизит ее с подругой. Как бы не так. Дженис продолжала дуться и не упускала шанса едко подшутить над Лизой, намекая на ее внезапное исчезновение. Лизе же не хотелось устраивать сцены на глазах у подопечных, потому она молча сносила издевки. И теперь, когда до конца смены оставалась неделя, она делала все возможное, чтобы сдержаться и сохранить мир. Конечно, если Дженис не выбесит ее окончательно.

— Слушай, — сказала Лиза, присаживаясь напротив подруги в столовой. — Хочу поговорить про Хлою. У нее никак не выходит грести, придется ей снова записываться на этот курс следующим летом.

— Лиза, уступи ей. Мы же не будущих олимпийцев готовим.

— Ты прекрасно знаешь, что я не могу так. А как же честь лагеря «Элизабет»?

— Прости, но девочка безнадежна. В том году потопила каяк и три каноэ.

— Да, я помню…

— Как тебе в лагере, кстати? Рада, что выбралась? — бесцветным тоном спросила Дженис.

— Возможно, — ответила Лиза.

— В конце концов, это меньшее, что ты могла сделать.

— В каком смысле? — удивилась Лиза.

— Ты знаешь в каком, — заявила Дженис. — К тому же я избавила тебя от психа. Тебе явно нужен был перерыв.

— Он не псих. И в спасении я не нуждаюсь.

— Хм… а может, у меня слишком мало проблем? Нечего лечить?

— Поверь, предостаточно.

Дженис не ожидала, что Лиза решит за себя постоять. Она наклонилась вперед, опершись ладонями на стол, и со взглядом, полным злобы, который часто пускала в ход до того, как обрела Христа, слегка улыбнувшись, сказала:

— Не срывай на мне зло. Не моя вина, что твой парень запал на шизика. Я пыталась тебя предупредить!

— Не смеши меня.

— Ты же такая умная. Стремишься всем помогать и метишь в психиатры века, а сама не замечаешь, что творится у тебя под носом. Где, по-твоему, Кларк сейчас?

— У друга. У нашего общего друга. Не сочиняй ерунду, ты просто ревнуешь.

— Окей, с меня хватит! — громко заявила Дженис, всплеснув руками.

— Ты о чем?

— Теперь отряд номер двенадцать на тебе. Развлекайся!

С этими словами Дженис выбежала на улицу, оставив Лизу посреди холла столовой под любопытными взглядами девчонок из другого отряда. Та улыбнулась им через силу и решила пойти перекусить. До конца дня ей пришлось симулировать позитив и выполнять двойную работу, дожидаясь, пока руководство пришлет кого-нибудь в помощь. Дженис попросила о переводе в другой отряд и явно что-то наплела про Лизу, лишь бы ей скорее пошли навстречу. Но Лиза не видела смысла в том, чтобы поведать правду. Зато теперь не придется по сто раз на дню терпеть ее насмешки.

За ужином, совмещенным с просмотром импровизаций, к Лизе подсели вожатые Тара и Лидия. Глаза обеих горели, как и всегда, когда появлялся повод посплетничать.

— Я слышала, Дженис обозвала тебя сучкой. Что случилось? — спросила шепотом Тара.

— Да нет, она обозвала ее парня геем, — поправила Тару Лидия.

— Да? — удивилась та. — А с чего бы?

— Почему бы вам не заткнуться? — чуть более громким шепотом ответила Лиза. — У нас все хорошо. Дженис просто ревнует.

— Я слышала, твой парень зависает с каким-то геем, — не унималась Лидия.

— Со своим другом, — сказала Лиза, — с которым дружу и я. Не вижу в этом ничего странного.

— А без тебя они тоже проводят время?

— Естественно.

Тара и Лидия быстро переглянулись и с сочувствием посмотрели на Лизу.

— Ты как хоть? Держишься? — спросила одна из них.

— Черт подери, вы вообще слушали, что я сейчас говорила? Мой друг Сол — гей. Мой парень Кларк — нет. И я это знаю наверняка, потому что мы, блин, встречаемся. Так что забудьте обо всем, и хватит слушать сплетни Дженис.

— Последний вопрос, — решилась Тара. — Вы занимаетесь любовью?

— Не ваше дело.

— Ну ответь, — настаивала Лидия.

— Пару раз почти дошло до этого…

— О нет, — охнула Тара и затрясла головой.

— Бедняжка, — добавила Лидия.

Лиза смерила их безразличным взглядом и сосредоточилась на представлении, делая вид, что не замечает их. Дженис уже насплетничала им… Да что там! Она уже всем наплела, наверняка уже весь лагерь знает про «ту девчонку, у которой парень — гей». Бесполезно что-либо отрицать. Слухи, они такие — разносятся со скоростью света. Единственное, что радовало, — об эссе Дженис смолчала. Быть может, не все потеряно, и Лиза еще не лишилась окончательно самой давней подруги.

Той ночью она долго лежала без сна, наблюдая за светлячком, залетевшим в корпус отряда. Размышляла о том, где находился Кларк, не с Солом ли он сейчас, и не могла не представлять их вместе. Лизу словно запрограммировали — внушили то, о чем прежде она не думала, а теперь идея стала навязчивой. И не важно, сколько раз она убеждала себя, что это не может быть правдой, в голове билась мысль: «А вдруг?»

 

19. Соломон Рид

За день до того, как бассейн наполнили водой, Соломон позвонил Лизе, слегка задыхаясь. Та вернулась домой накануне, и он надеялся, что она приедет и убедит его, что мир не перевернется, если он выйдет на задний двор. Вслушиваясь в спокойные интонации Лизы, он с легким чувством вины понимал, что ему это даже нравится — ее голос и уверения в том, что все пройдет хорошо. Видимо, его способ почувствовать себя лучше был в том, чтобы признать: ему иногда необходима помощь. Соломону не хватало Лизы и ее умения брать на себя ответственность. Он знал, что в минуты слабости она его выручит. А без нее все, казалось, постепенно выходило из-под контроля.

— Слыхала про грузовик? — спросил Сол после того, как несколько успокоился. — Эта штука стала частью моего дома.

— Папа так и не смог его починить?

— Если бы ты видела, с каким выражением лица он перебирает мотор, ты бы догадалась, что он ни черта не понимает в том, что делает.

— Умора.

— Еще какая, — добавил Сол.

— Но, думаю, Кларку все это не важно. Для него это лишний повод видеть тебя почаще.

— Думаешь? Ну конечно, я ведь пользуюсь спросом у общества.

— Чем занимались тут без меня? Помимо грузовика.

— Тем же, чем и всегда, — ответил Сол. — Телик, кино, игры.

— Кларк сказал, вы решили пересмотреть «Лост».

— Ага, первый сезон уже осилили. Кстати, по второму разу даже интересней.

— Жаль, меня не подождали.

— Ой, прости.

— Да ладно, включусь по ходу. К тому же у меня отличная память.

— Ну окей. А теперь повтори еще раз, что я смогу выйти завтра во двор.

— Сол, все будет нормально. Ты столько времени мечтал о бассейне. Теперь все, что тебе нужно делать, — это думать о воде, каково будет ей, когда ты заскользишь по ее поверхности…

— Заскольжу по ее поверхности?

— Я пытаюсь тебя вдохновить.

— Окей.

— Помни, что мир за стенами дома точно такой же, как и внутри. Там не может произойти ничего такого, что не произошло бы внутри дома.

— Но там я могу утонуть.

— Давно не плавал?

— Не то слово.

— Мы можем приехать, если хочешь.

— Даже не знаю, — ответил Сол. — С одной стороны, думаю, это поможет. А с другой, не хочу разочаровывать слишком много людей.

— Не выдумывай.

— Но это так. И, разочаровавшись, вы будете правы. Я бы хотел сказать, что да, я смогу выйти во двор и окунуться в этот бассейн, но пока не уверен. Завтра все станет ясно.

— Все у тебя получится, — подбодрила его Лиза. — Я уверена.

— Спасибо. У меня появилась мысль! Вы обязательно приезжайте, но обещайте, что будете плавать, даже если я не решусь. Отвлечете этим родителей от переживаний.

— Договорились. Я скажу Кларку. Кстати, тебе в любом случае стоит взглянуть на его пресс своими глазами. Он просто отпадный.

— Сказать по секрету, я тоже последние недели качал пресс, чтобы не смущаться своего вида.

— Забавно. И как успехи?

— Мышцы так и не появились, — грустно ответил Сол. — Так что Кларк, видимо, и правда с Криптона.

— Супермен ни за что не сел бы за руль такого фургона, — заметила Лиза. — Слушай, а он вообще про меня говорит что-нибудь?

— Шутишь? О вообще больше ни о ком другом говорить не может.

— Ну серьезно. Мне любопытно, говорит или нет и что — плохое или хорошее? Ну скажи!

— Лиза, он часто тебя вспоминает. И говорит только хорошее. А в чем дело?

— Да так, наверно, соскучилась по посиделкам втроем. Хочешь, заскочим к тебе сегодня?

— Ты же знаешь ответ. Турнир по «Манчкину» в самом разгаре.

— Кларк еще на работе, так что будем к пяти.

Когда машина Лизы подъехала к дому и они вышли на улицу, Соломон распахнул дверь, одетый в пластиковый шлем викингов и с игрушечным мечом в руке.

— Сегодня ужинаем в аду! — провозгласил он, стоило им войти.

— Мы, кажется, домом ошиблись, — закатила глаза Лиза.

— Готовься к смерти! — воскликнул Кларк и, выхватив меч у Соломона, шутливо ткнул в нее острием.

— Разбежались, — хмыкнула та. — Я сегодня в отличной форме. Вам точно не поздоровится.

— Мы должны ее сокрушить, — пробормотал Кларк, когда Лиза гордо прошла мимо.

Посреди игры стало понятно, что это им не удастся. За Лизой остались три партии. По окончании турнира Сол бросил на стол карты, притворяясь, что очень зол, а Кларк повалился на пол, изображая раненого солдата.

— Кто хочет реванш? — Тон Лизы не оставлял шансов.

— Прошу тайм-аут! — застонал Сол. — А ведь мне казалось, что я по тебе скучал.

— Что интересного было в лагере? — спросил Кларк.

— Выяснила, что Дженис стерва и что Sloppy Joes по-прежнему та еще мерзость.

— Поверить не могу, что ты не хочешь нас с ней познакомить. Ты про нее так… интересно рассказываешь.

— Мне кажется, она меня ненавидит, — добавил Кларк.

— Да как можно тебя ненавидеть? — воскликнул Соломон.

— Вот-вот. — Кларк встал и подошел к раздвижным дверям. Посмотрев во двор, он повернулся к Солу. — Готов к завтрашнему?

— Не знаю…

Соломон приблизился к Кларку и взглянул на бассейн, наполненный пополам лунным светом и темнотой. В голове крутилась одна лишь мысль — насколько бесполезным и ненужным он выглядел без воды: просто странной формы дыра.

— А может, попробуешь выйти прямо сегодня? — спросила Лиза.

— Что? Но зачем?

— Родителей дома нет, никто на тебя не давит. Может, возьмем и просто шагнем за порог?

— Просто? — переспросил Сол. — Для меня это вовсе не просто.

— Я знаю, — ответила Лиза. — Но все в твоих руках.

Она подошла к нему и протянула руку. На секунду Сол даже хотел поддаться — дать ей руку, выйти, и дело с концом. Сорвать пластырь, как бы сказала бабушка. Но он не смог.

— Не сегодня, ладно?

— Значит, завтра, — сказал Кларк и похлопал его по плечу. — Это будет круто, дружище.

Соломон никак не мог уснуть. К сожалению, чувства, переполнявшие его, меньше всего напоминали приятное волнение перед Рождеством. Нет, это не было сладостным предвкушением кучи игрушек и гаджетов, ждущих его в гостиной, — скорее ноющей болью, будто у него в желудке пробило дыру, и все пульсировало, постоянно напоминая о завтрашнем дне.

В три часа ночи Соломон вскочил с постели и прошел на цыпочках в зал. Он уставился на раздвижные двери, как на портал в космос. Черная дыра вела в далекий мир, где Сол так давно не бывал. Шаг, еще пара шагов. Он уже достаточно близко, чтобы схватиться за ручку. Так близко, что стекло запотело от дыхания. И вот он сдвигает одну из створок.

Соломон застыл. Прохладный ветерок прошелся по его лицу, растрепав и без того всклокоченные волосы и заставив поежиться. Ему не хотелось плакать или биться в истерике. Тревожности тоже не было, как и цикличных мыслей. Он подошел к самой границе с внешним миром, но при этом находился внутри, так что дыхание оставалось размеренным. Он ощущал биение сердца, но оно не выпрыгивало из груди, как прежде, когда он пробовал выйти наружу. Сол никому не рассказывал о тех попытках. Но сейчас все было иначе. Он был готов. И боль в животе ощущалась все меньше. Он взял и шагнул. Шагнул и не останавливался до тех пор, пока не достиг бассейна и не спустился по ступенькам на дно, чистое и сухое. Сол прилег на декоративную гальку и посмотрел на звезды.

Там его, спящего, и обнаружили на следующее утро.

 

20. Лиза Прейтор

Соломон позвонил в половине девятого утра. Большинство сверстников Лизы в это время еще спали, но она уже сбегала в душ, оделась, причесалась и позавтракала бейглом со сливочным сыром. Сон для тех, кто не знает, чего хочет от жизни.

— А ты сегодня ранняя пташка, — сказала Лиза, подняв трубку.

— Угадай, где я.

— Очень смешно.

— Ясерьезно! Угадай!

— В своей комнате?

— На заднем дворе.

— Прекращай заливать.

— А кто заливает? Я вышел! И тут здорово.

— О боже, Сол…

— Слушай, я в полном порядке. Почему вы еще не здесь? Где Кларк?

— А бассейн уже наполнили?

— Только начали. Сказали, что вечером можно будет поплавать. Не уверен, что смогу дождаться.

— Погоди, а ты и сейчас снаружи?

— Ага, сижу на траве. Даже не знал, как соскучился по ней.

— Ого… это просто…

— Все было так странно. Я не мог уснуть. Вообще. Так что посреди ночи открыл дверь и вышел во двор.

— Потрясающе.

— Я заснул в бассейне.

— Что-о?

— Отец нашел меня там, перед тем как уйти на работу. Никогда не видел его таким счастливым.

— Представляю, — сказала Лиза. — А мама поди расплакалась?

— Она уехала раньше и ничего не знает. Так что от нее мне еще перепадет.

— Сол, обалдеть… Как ты себя чувствуешь прямо сейчас?

— Словно сдал вступительные в Академию звездного флота.

— Полагаю, это неплохо.

— Неплохо? Это просто круто! А ты знала, что до моего двора доносится шум с автострады?

— И до моего, — ответила Лиза. — Сейчас разбужу Кларка, и мы приедем к тебе. Ты, главное, не устань от внешнего мира до нашего появления.

— Договорились.

До Кларка Лиза не дозвонилась, потому помчалась к нему прямо домой и забарабанила в дверь. Ей открыла Дрю, недовольная ранним вторжением гостей.

— Лиза? — удивилась та, щуря глаза.

— Привет! Прости, что так рано. Он тут?

Не дожидаясь ответа, Лиза протопала по коридору до комнаты Кларка. Думала, не постучать ли, но в итоге просто толкнула дверь. Кларк спал — одна нога свисает с кровати, лицо под одеялом.

— Кларк? — громко зашептала Лиза.

Тот не шевелился.

— Кларк!

Он резко вскочил с постели, и Лиза отпрянула, побоявшись, что тот спросонья заедет ей кулаком, а потом, оглядев его, рассмеялась.

— Кларк, ты голый.

— Вот черт. Извини. — Он схватил одеяло, обмотал вокруг талии и сел на кровать.

— Вот уж не знала, что ты спишь голый, — заметила Лиза. — Не мерзнешь?

— Который час?

— Без пятнадцати девять. Знаю, что рано, но Сол вышел из дома.

— Что?!

— Прикинь! Звонил только что. Нам надо на это посмотреть!

— Да уж! Сейчас… отвернись.

Кларк снова встал и быстро натянул боксеры. Лиза сделала вид, что не смотрит, но она так давно не оставалась с ним наедине и еще дольше не видела его столь обнаженным.

— Мы могли бы задержаться минут на пятнадцать, — сказала Лиза и потянулась к запястью Кларка.

— Шутишь? — Он отдернул руку. — Соломон вышел! Срочно к нему!

С расстроенным видом Лиза подождала, пока тот наденет футболку и шорты, после чего Кларк поспешил к двери, но вдруг развернулся с широкой улыбкой:

— Наверно, стоит взять плавки!

— Ага, и крем от солнца, — добавила Лиза.

По дороге к Солу Кларк только и говорил о том, как гордится другом, что он «ждал с нетерпением» и «вне себя от счастья», но каждый раз, когда он произносил имя друга, сердце Лизы сжималось от ревности. У Кларка только что был шанс с ней переспать, а он вместо этого без остановки болтает о другом! Лиза сама создала это чудовище, правда, больше не могла его контролировать.

— Я же говорила, что все получится.

— Шутишь? — Кларк закатил глаза.

— Все сработало, — уверенно сказала Лиза. — Он снаружи. Вопрос времени — как скоро он пойдет еще дальше.

— Вам виднее, доктор Прейтор, — с сарказмом ответил Кларк.

Сначала Лиза решила, что он прикалывается, но, попытавшись что-то добавить, наткнулась на его серьезный взгляд и прикусила язык. Дальше ехали молча: Лиза уставилась на дорогу, Кларк — в экран телефона. Припарковавшись у дома Ридов, Лиза вновь повернулась к Кларку, но не успела сказать и слова, как он заговорил, не поднимая на нее глаз:

— Лиза, послушай меня внимательно. Напишешь свое эссе — я все расскажу Солу.

После этих слов он молча покинул автомобиль.

Выйдя на задний двор, они увидели Сола в темных очках: он валялся на лежаке, подложив руки под голову. Лиза никогда не видела его без футболки, но сейчас отметила, что про пресс он не врал. Кларк бегом пересек задний двор и стал поднимать Соломона с лежака, чтобы обнять.

— Глянь, что парень от нас скрывал! — закричал он Лизе, кивая на обнаженный и бледный торс Соломона.

— Рискуешь превратиться в лобстера, — покачала та головой. — Нанес крем от загара?

— Ага, — отозвался тот.

Кларк поднял руку Сола и принюхался к ней.

— Врет, — констатировал он. — Ну ничего, мы захватили свой.

— Спасибо.

Соломон натер кремом руки, а Лиза помогла со спиной.

— А то если помрешь от меланомы, нам негде будет плавать, — пошутила она.

Так они и сидели снаружи, глядя, как бассейн медленно наполняет вода. Сол, судя по всему, хорошо переносил солнечные ванны, и Лиза решила, пусть сидит сколько хочет. Всякий раз, когда он поднимался размять ноги, Лиза не сводила с него глаз, словно Сол был астронавтом, ступившим на другую планету и каждым своим шагом доказывавшим, что все в этой жизни возможно.

— Долго еще? — закричал Соломон с другого конца двора, где его внимание привлекли цветы под окном родительской спальни.

— Прилично, — громко ответил Кларк. — Диаметр трубы — чуть больше полутора сантиметров, сквозь него поступает около семидесяти шести литров воды в минуту или почти пять с половиной тысяч литров в час, значит, чтобы заполнить бассейн объемом около двадцати трех тысяч литров, нужно часа четыре.

— Это что сейчас было? — удивился Сол, направляясь к друзьям.

— Подсчитал с телефоном, — ответила Лиза.

Вдруг Кларк поднял телефон и одарил Соломона широкой улыбкой, а затем подскочил с шезлонга и велел всем принять какую-нибудь позу.

— Мы обязаны сохранить этот великий день в истории!

Соломон наклонился и одной рукой обхватил Лизу за плечи. Это был первый раз, что он к ней прикоснулся, и она от неожиданности вздрогнула.

— Извини, — отстранился Сол.

— Да ничего, — сказала она, возвращая на место его ладонь.

Кларк постоянно фотографировал всех троих, но, как правило, исподтишка: щелкал Лизу и Сола, когда те сидели уткнувшись в карты или смотрели фильм. От нее не укрылась эта игра в папарацци, и теперь Лиза задумалась, что мог наснимать Кларк за время ее отсутствия. Кадры с одним лишь Солом? Вряд ли, это было бы странно. Хотя, если подумать, что в этом такого? Друзья постоянно делают фотки друг друга. Нет, она не собиралась проверять телефон Кларка. Это было незачем. Все это было так глупо. То, что Лиза повелась на подозрения Дженис, стало казаться ей скорее раздражающим, чем забавным.

— Эй, — обратилась к парням Лиза, — как насчет того, чтобы вернуться в дом и перекусить? Сол, пожертвуешь несколькими минутами солнца? А то вдруг оно тебе надоест в первый же день.

— Придется, — с деланным разочарованием ответил тот. — Вообще я умираю от голода.

— Мечтаю о сэндвичах с арахисовым маслом и фруктовым джемом, — заявил Кларк. — Одновременно!

— Мама специально для него купила побольше масла и джема, — поравнявшись с Лизой, сказал Сол.

И тут Кларк, шагавший слегка впереди, резко затормозил и обернулся к ним:

— Ты ведь не застрянешь тут снова?

— Дружище, — ответил Сол, обгоняя Кларка и проходя в дом, — я весь день ходил то туда, то обратно. Расслабься.

На кухне Лиза слушала, как парни спорят на тему лучшего способа приготовления сэндвичей с арахисовым маслом и джемом. Оба были не правы. Вкуснее всего получалось, если смешать ингредиенты и лишь потом намазать на хлеб. А затем парни заговорили о чем-то своем, так что Лиза просто сидела и слушала, не имея шанса влиться в беседу.

А может быть, она виновата сама? Что все это время лишь молчаливо наблюдала за тиками и симптомами Сола? Теперь они с Кларком общались на языке, который Лиза будто забыла. Она могла уловить некоторые намеки и отсылки, но в большинстве случаев терялась. В конце концов ей это надоело, и она задумалась о том, что сказал Кларк. Лиза знала, он не простит, если она напишет эссе о Соле, но понимала, что ей придется. В этом было ее спасение, да и кто бы свернул у финиша? Соломону было важно покинуть дом, а ей было важно вырваться из Апленда. Ему стало лучше. Благодаря ей. Так что она заслужила.

 

21. Соломон Рид

Для Соломона плавание было чем-то противоположным панической атаке: размеренные движения, тишина и умиротворение. Погружение на глубину приглушало звуки и краски, а ощущение ветра на влажной коже, когда он выныривал, отвлекало от мыслей о близости мира — мира и всех тех вещей, которые так долго пугали Сола и продолжают пугать.

Когда на глазах семьи и друзей он впервые спускался по ступенькам в бассейн, он был близок к тому, чтобы расплакаться. Он и пустил пару слез, а чтобы скрыть их следы, ушел с головой под воду и через мгновение всплыл на поверхность с улыбкой. После этого Сол не мог остановиться — плавал так долго, что у окружающих возникло подозрение, все ли с ним в порядке. Но все действительно было в порядке. Ни от чего ему не становилось так хорошо, как от воды.

Следующим в бассейн нырнул отец Соломона: он подплыл к сыну и устроил целое шоу из попытки чмокнуть того в лоб. Валери Рид взирала на все это, как на восьмое чудо света, и только и могла делать, что фотографировать. Лишь спустя час она позволила себя уговорить и спустилась ко всем, чтобы сыграть в «Марко Поло».

— Он в жизни его не поймает, — сказал про отца Сол, обращаясь к маме и Лизе.

Все трое сидели в неглубокой части бассейна, заканчивающейся ступеньками, — в зоне для неудачников, как выразился про нее Джейсон, который уже поймал троих и никак не мог схватить Кларка. Тот, держа нос у самой поверхности, медленно скользил по воде, как аллигатор, выслеживающий добычу. Он позволял отцу Соломона подплыть достаточно близко, чтобы прикоснуться и прошептать «Поло», а затем волшебным образом ускользал от него. Кларк дразнил Джейсона, и каждый раз, выныривая на поверхность, одаривал публику широкой улыбкой.

Друзья плескались в бассейне так долго, что успели полюбоваться закатом и медленным выходом луны на небесный свод. Из воды они выходили лишь по нужде, перекусить или чтобы вернуть сморщенной коже на пальцах первоначальный вид. Часов в десять вечера, когда родители Сола ушли в свою спальню, Соломон, Лиза и Кларк улеглись бок о бок на холодную, рассыпанную по периметру бассейна гальку. Сол лежал посередине, болтая ногами в воде.

— Если бы это было инди-кино, мы бы сейчас заговорили о созвездиях, — сказал он, глядя на небо.

— Мне всегда нравилось имя Большой Пес, — ответил Кларк. — Привет, я Большой Пес Роббинс. Рад познакомиться.

— Большой Пес Рид, — добавил Сол. — Боже, как же я скучал по этому виду.

— Да уж, чертовски красиво, — вздохнула Лиза.

Наконец в полночь они распрощались. Сол в полотенце, завязанном вокруг бедер, и с торчащими во все стороны волосами проводил парочку до наружной двери. Лиза поцеловала его в щеку и шепнула: «Горжусь тобой!» А Кларк сгреб Соломона в охапку и приподнял над землей. Несмотря на боль — Сол успел слегка обгореть, — это было лучшее объятие в его жизни.

После отъезда друзей Соломон вернулся на задний двор. Фонари уже не горели, лишь один, с дальнего конца бассейна, отбрасывал на кожу Соломона голубоватый свет. Он погрузил ноги в воду, и поверхность пришла в движение, заискрившись рябью. Лишь мерный плеск нарушал тишину. Прикрыв глаза, Сол замер.

Он раздумывал, не провести ли снаружи еще одну ночь — свернуться в шезлонге и проснуться от солнечных лучей. Соломон ужасно скучал по солнцу и лишь теперь осознал, какой ошибкой было думать, что он сможет вечно прожить без него. Оглядев деревянный забор, опоясывавший двор по периметру, он ощутил укол сожаления. Ведь он мог и раньше приходить сюда. Сейчас это казалось до ужаса легким. Всего один шаг — и словно барьера никогда не было, как и тех трех лет, когда Сол не мог прикоснуться к траве, полежать под солнцем и почувствовать дыхание ночного бриза. Если ради этого нужно было просто закрыть глаза и переступить порог, почему он не сделал так раньше? Взять и сорвать пластырь? Почему до сих пор мысль шагнуть за наружную дверь доводит его чуть ли не до инфаркта?

— Двора мне вполне достаточно, — сказал Сол в темноту.

Но сам в этом сильно сомневался.

На следующий день Соломон проснулся от голоса бабушки — казалось, будто она болтает прямо над ухом. Родители уехали на работу, значит, она общалась по телефону с каким-нибудь клиентом и нарочно говорила погромче, чтобы разбудить Сола.

Пару минут спустя он прошлепал на кухню. Бабушка сидела за стойкой с газетой в руках, надев очки. Она что-то напевала и продолжала читать, не замечая внука.

— Бабуль?

Отбросив газету, она тут же вскочила с места и бросилась к Соломону, крепко его обняла, звучно чмокнула в щеку и снова прижала к себе, да так сильно, что он чуть не задохнулся.

— Ладно, ладно, — едва смог произнести Сол, слегка отстраняясь. — Ты начинаешь меня пугать.

— Ты гляди, уже обзавелся загаром!

— Я сгорел.

— Какая разница! Выглядишь куда живей, чем раньше! Будто кто-то тебя воскресил из мертвецов.

— Ну спасибо, — ответил Сол. — Купальник захватила? Бассейн просто улет.

— Нет-нет, мне до пяти вечера еще надо три дома показать. Заскочила все увидать своими глазами.

— Бассейн?

— Какой к черту бассейн! Я их тысячи пересмотрела. Хотела увидеть тебя, дорогой! Тебя снаружи. Так что давай, пошевеливайся. У меня куча дел.

Едва они вышли из дома, как бабушка снова сжала Сола в объятьях и звонко поцеловала. Он сказал спасибо за столь шикарный подарок, но та даже не слушала, увлекшись фотографированием внука то на траве, то на фоне забора, то на трамплинчике. К концу фотосессии у Соломона свело скулы — шутка ли столько улыбаться.

— Я соскучился по горам, — признался он, кивая в сторону.

— Никогда не любила горы, — пожала плечами бабушка. — Что в них хорошего…

— Серьезно? А я обожаю.

— Мне всегда хотелось быть поближе к океану, когда я переехала сюда, чтобы стать актрисой. Да я и жила. Арендовали с девчонками дом на побережье в Лонг-Бич. В те времена городишко был захолустным, зато жилье было нам по карману, а еще оттуда удобно было ездить по кастингам и на работу — официантками.

— А сюда зачем перебралась?

— Ради деда. Апленд — его родина, и он не собирался никуда переезжать. Так и заявил на нашем первом свидании. В итоге вопреки здравому смыслу я все равно стала его женой.

— Ты же его любила, — сказал Соломон. — А сама постоянно поливаешь его грязью…

— Сказать по секрету, зачем я так делаю?

— Конечно.

— Так проще. Если притвориться, будто он только и делал, что сводил меня с ума, — становится легче. Это срабатывает. Хотя, может, я и зря так…

— Жаль, что я не был с ним знаком.

— Ты бы ему понравился. Ты похож на него. Он всегда все в себе держал, но под настроение мог говорить часами. «А вы слышали то-то?», «А я рассказывал сё-то?» Мог рассказывать истории до посинения. Твой отец мне иногда его напоминает.

— Три поколения сумасшедших.

— Безумные наследники.

— Верные своему гербу.

— Ты победил.

— Ты и плавать меня заставишь? — спросил Соломон. — Правда, купальные шорты в стиралке.

— Нет, — ответила бабушка. — Но обещай, что не утонешь в этом прекрасном дорогущем бассейне, пока сидишь дома один. А то жить мне потом с этим грузом еще пару десятков лет.

— Спорим, ты проживешь дольше.

— Тсс. Я и так уже почти динозавр. Ну, обними меня быстренько, и я побегу зарабатывать тебе наследство.

Оставшись один, Сол решил не идти за шортами. Просто скинул с себя все и с разбега плюхнулся в воду. Так он и плавал какое-то время, иногда переворачиваясь на спину, чтобы отдохнуть и подставить лицо солнцу, перед тем как снова уйти на дно и сделать там кувырок. Он не слышал звонка в дверь и потому чуть не скончался на месте от страха, когда, вынырнув на поверхность, увидел прямо перед собой улыбающегося Кларка Роббинса.

— Твою мать! — закричал Соломон, прикрывшись обеими руками, и тут же снова нырнул.

Он решил, что Кларк был просто галлюцинацией, странным эффектом от плавания после многолетнего перерыва. Но, открыв глаза прямо на глубине, он снова увидел расплывчатую фигуру друга — тот смотрел прямо на Сола. И только Сол решил всплыть на поверхность, чтоб глотнуть воздуха, как Кларк прыгнул в бассейн. А его одежда — вся одежда — осталась лежать на траве. Соломон обернулся на друга и увидел сияющий силуэт, направляющийся на самое дно. Он был слишком смущен и растерян, чтобы нырнуть следом, откуда Кларка явно было лучше видно. Но решил не нырять.

Вскоре голова Кларка высунулась из воды рядом с трамплином, он улыбнулся Соломону.

— Не суди слишком строго. Тут холодрыга.

— Я не смотрю, — ответил Сол. — Как ты попал сюда?

— Дверь была не заперта, — ответил Кларк, подплывая поближе.

— Странно.

Соломон забыл закрыть входную дверь! Впервые за всю жизнь! И если бы не откровенно голый Кларк, направляющийся к нему, он бы лишился рассудка и по этому поводу тоже.

— Так, значит, вся эта затея с бассейном… чтобы купаться в чем мать родила?

— Раскусил, — сказал Сол. — Сгоняю-ка я за шортами.

— Да тут никого, кроме нас.

— А Лиза?

— Сказала, что приболела, и попросила составить тебе компанию.

Соломон по-прежнему прикрывался руками, глаза блуждали в поисках полотенца. Разумеется, оно оказалось черт знает как далеко — аж на шезлонге. Кларк же плавал вокруг него как ни в чем не бывало.

Соломон какое-то время не мог пошевелиться. Его переполняли чувства, он был ужасно смущен и старательно делал вид, что не смотрит на Кларка. Но разве можно было не смотреть? Обнаженный парень плавал вокруг него! Мечта любого гея на свете — обнаженный парень со спортивной фигурой, плавно двигающийся вокруг тебя на заднем дворе. Или, может, это была мечта одного Сола о вполне конкретном парне? Не важно! Потому что она сбывалась прямо сейчас, и он не знал, куда девать глаза.

— Эй! — Кларк подплыл слишком близко. — Ты покраснел.

— Просто сгорел на солнце, — ответил Сол, что есть сил пытаясь не смотреть вниз.

— Схожу оденусь.

Кларк оперся обеими руками о бортик и, подтянувшись, выбрался из воды. А затем пересек весь задний двор, сверкая незагорелой задницей на весь район, чтобы забрать с забора плавки, оставленные сушиться вчера перед отъездом. Воспользовавшись тем, что Кларк не смотрит, Сол выскочил из воды, метнулся к шезлонгу и обернул вокруг бедер первое попавшееся полотенце.

— Тоже схожу оденусь, — сказал он и поспешил в дом.

Когда Соломон вернулся, Кларк уже был в воде, делая стойку на руках. Сол подождал, пока тот всплывет, и только затем прыгнул в бассейн, после чего проплыл на мелководье и уселся на одну из широких ступеней.

— Ты как, приятель? — спросил Кларк, подплывая ближе.

— Нормально, — не слишком уверенно отозвался Сол. — Все в полном порядке.

— Слушай, я просто рос с другими братьями, к тому же привык к общественной раздевалке, но ты-то нет. Не стоило мне…

— Да не важно, — отозвался Сол. — Я просто… не знаю… Прости, что я странно себя вел.

— Сол, — сказал Кларк, придвинувшись ближе. — Все нормально. Смотреть можно, только не трогай.

— Придурок, — улыбнулся Сол.

— А если серьезно, то извини, если поставил тебя в неловкое положение. Ты мне как брат, что ли. Я вообще не думал об этом…

Сол ушел с головой под воду, открыл глаза и позволил словам Кларка осесть в своей голове. «Как брат…» Затем он вытряхнул их из сознания и предложил поплавать наперегонки. Естественно, Кларк победил, но Соломон, как ни странно, не слишком-то отстал, хотя и довольно мало практиковался. А еще он постоянно отвлекался, любуясь Кларком, тем, как он двигался в воде. Соломону нравилось, как тот выглядел с влажными волосами, зализанными назад, словно кинозвезда восьмидесятых. А еще его завораживал небольшой треугольник волос на груди друга.

— Не заметил их на фотках с водного поло. Лиза как-то показала…

— Сбриваю на время сезона, — ответил Кларк. — Только не смейся.

— У меня вообще ничего не растет. Так что респект.

— Мой отец без рубашки похож на мохнатого гризли. Ужасно ему завидую, — поделился Кларк. — Хочу, как пещерный мужик, обрасти с головы до пят. Верх мужественности.

— И зачем тебе это?

— Лизины штучки, хоть она тебе никогда и не признается. Обожает нечесаных мачо. Может, я и бороду отращу.

— Как ламберсексуал, — ответил Сол. — Так их называют.

— Окей, — кивнул Кларк. — Отращу бороду, как следует зарасту, тогда и поженимся с Лизой. Махнем в Портленд или еще куда, и я построю нам маленький дом.

— Твоя мечта?

— Типа того, — отозвался Кларк и сделал сальто назад.

После этих слов Соломон умолк, изредка бросая короткие реплики, чтобы Кларк ничего не заподозрил. Как он был зол на себя! Зол на себя, на все случившееся, на свои чувства к Кларку. Как бы сильно он ни старался, выкинуть Кларка из головы было непросто. После того, как друг уехал домой, Соломон долго не мог уснуть, размышляя о том, все ли сталкивались с безответной любовью.

 

22. Лиза Прейтор

Лиза сделала вид, что болеет. Проводить с парнями еще один день с утра до вечера, наблюдая, как Соломон Рид уводит у нее Кларка, было выше ее сил. Она явно нуждалась в чьем-то совете. А именно — в совете Дженис. Не той, что была в лагере, полная гнева и ревности, а той, которую Лиза знала всю свою жизнь, и той, что могла подавить праведный гнев и выдать что-то разумное.

Постучав к Плутко, Лиза зажмурилась и склонила голову к плечу, надеясь, что ей никто не ответит.

— Чего тебе? — грубо сказала Дженис, открыв дверь.

— Привет.

— Чего надо, спрашиваю?

— Поговорить хочу.

— Не о чем нам говорить.

Но Лиза не собиралась сдаваться. Ей пришлось прибегнуть к последнему, самому верному способу примирения, который всегда срабатывал с такими людьми, как Дженис. Та обожала всякого рода драмы, значит, выход был один — старый добрый нервный срыв. Чужие слезы подзаряжали Дженис, и Лиза готова была разреветься. Так что она переступила порог и повисла на шее у Дженис, навалившись на нее чуть ли не всем своим весом. Лиза собиралась разыграть спектакль, однако ее словно прорвало, и через минуту обе уже рыдали в объятиях друг друга.

Вскоре все обиды были забыты. Лиза и Дженис относились друг к другу как сестры, хотя ни одна из них никогда не призналась бы в этом, и в прошлом у них уже случались серьезные размолвки. Лиза решила свозить Дженис на ланч и потому дала той время на сборы, а затем они вместе поехали в центр и устроились на веранде одной из популярных сэндвичных. Пока Лиза изучала меню, Дженис печатала кому-то сообщение, яростно кликая по экрану. Потом рассмеялась и продолжила набирать текст, не замечая никого вокруг.

— С кем это ты? — не выдержала Лиза.

Отложив мобильный, Дженис лукаво улыбнулась.

— Я уж думала, ты не спросишь! У меня появился парень.

— Да ладно? Круто!

— Тревор Блэквелл. Познакомились в лагере Воскрешения.

— В прошлом году?

— Ага. Но у него тогда была подружка, так что мне пришлось ждать и молиться. И вот пару недель назад он написал, что они расстались. Ты должна его увидеть! Он похож на модель или вроде того.

Дженис снова схватилась за телефон и, покликав немного, передала его Лизе. Парень был вполне симпатичным, такие, как он, играют лучших друзей главных героев. Лиза, однако, слегка преувеличила:

— Мм, красавчик! А какая улыбка! Тоже, что ли, съездить в тот лагерь…

— Мы познакомились на реконструкции казни Христа.

— Ого, значит, первое свидание было на казни?

— На реконструкции, — поправила Дженис. — И не свидание, а любовь с первого взгляда…

Лиза тут же представила картину: два голубка стоят в лесу, взявшись за руки, а рядом два старшеклассника притворно секут третьего, одетого как Христос.

— Я так за тебя рада, — наконец сказал она. — Ты просто сияешь от счастья.

— Да я на седьмом небе! — ответила та, забирая телефон. — Если бы мы еще жили поближе…

— А где живет Тревор?

— В Тастине. Примерно там же, где Юпитер…

— Не так уж и далеко, — пожала плечами Лиза. — Около часа езды.

— О, это целая вечность, если ты влюблен. Но на следующей неделе мы снова должны увидеться в лагере.

— Христианском? Ты, главное, не залети там.

— Ха, представляю! Мать меня убьет.

— В случае чего свалишь на святого духа.

— Боже, как я раньше не догадалась!

Закончив с сэндвичами, Лиза и Дженис прошлись до угла, чтобы купить по йогурту. Именно здесь они раньше встречались после уроков и даже иногда по воскресеньям. Странно было прийти сюда снова после долгого перерыва, к тому же Лиза подустала от нескончаемой болтовни подруги.

— Как там твои бойфренды? — спросила ее Дженис.

— Отлично, — ответила Лиза. — Только… да не, все отлично.

— Слушай, прости за мои подозрения. Я перегнула палку. Откуда мне знать, что там у вас происходит?

— Может, ты и была права, — сказала Лиза чуть громче, чем собиралась, и опустила голову на руки, чтобы спрятать лицо.

— Что?

— Возможно, я все-таки заблуждалась, — добавила она, по-прежнему пряча лицо.

— Значит, он гей? — прошептала Дженис, наклонившись к подруге.

Лиза выпрямилась и немного сползла по стулу.

— Не знаю. Он все время торчит у Сола. Постоянно. А если Сола рядом нет, он только и делает, что болтает о нем и строит какие-то планы. Сначала я не придавала этому значения, а теперь, думаю, слишком поздно.

— Лиза, геями не становятся, геями рождаются. Если Кларк и правда неравнодушен к парням, то поздно стало лет так семнадцать назад.

— Может быть…

— Хотя то, что они проводят вместе все свободное время, еще ни о чем не говорит. Просто два одиночки нашли общий язык, что такого?

— Тоже верно.

— Может, ты все придумала, подруга? Сначала надо убедиться, а потом уж решать.

— Да что тут решать… Я люблю его, он это знает, но отношения у нас явно зашли в тупик.

— Если бы Кларк был геем, стал бы он скрывать это от тебя?

— Не знаю… А если он скрывает, разве не следует мне его как-то поддержать? Он же не виноват, что таким родился.

— Есть разница между тем, чтобы быть самим собой и водить кого-то за нос. Думаешь, Кларк стал бы так с тобой поступать? И насколько хорошо ты знаешь Соломона? Способен он на такое?

— Думаю, нет, — ответила Лиза. — Но что, если это сильнее их?

— Зато стипендия почти у тебя в кармане.

— Я думала, ты меня осуждаешь.

— Я и осуждаю. Но… случай-то уникальный. К тому же огребешь море сочувствия, если преподнесешь все под соусом «безумный агорафоб увел у тебя парня».

— Кларк против того, чтобы я писала это эссе. Предупредил, что расскажет все Соломону. Еще один повод думать, что за Сола он переживает больше, чем за меня.

— Да ну, — отмахнулась Дженис. — Он просто поступает так, как велит ему совесть.

— Ну да, наверно. Может, тогда мне стоит признаться Соломону? Рассказать об эссе и надеяться, что это не разрушит прогресс, которого он достиг?

— А у Сола прогресс?

— О да, теперь он выходит на задний двор.

— И ты думаешь, в этом полностью твоя заслуга?

— Думаю, ему нужен был толчок, и я его подтолкнула, — уверенно сказала Лиза.

— А вдруг после твоего признания ему станет еще хуже, чем до знакомства с тобой?

— Не знаю. Потому и боюсь…

— Погоди, — замахала руками Дженис, — значит, Кларк тебя не простит, если ты напишешь эссе про Соломона, не получив его согласия, но, открывшись, ты можешь все разрушить?

— Типа того, — ответила Лиза, уставившись в пол невидящим взором. — А если отправлю эссе, не рассказав Солу, Кларк в любом случае его просветит…

— Что ж, я за тебя помолюсь, — заверила Дженис.

Но Лизе нужно было что-то посильнее молитвы, чтобы сохранить отношения с Кларком, остаться друзьями с Солом и написать эссе. В идеальном мире Сола бы тронуло, что она вспомнила про него и решила помочь. А Кларка так впечатлили бы ее взрослое ко всему отношение и честность, что он ответил бы тем же, раскрыв все свои секреты, или очнулся бы наконец и прекратил делать вид, что ему плевать на их с Лизой отношения. Но мир, в котором она жила, был неидеален — именно от этого мира сбежал Соломон Рид, и чем дольше она размышляла обо всем этом, тем менее нелепым казалось его решение. И разве сама Лиза не пыталась сбежать от той части мира, что пугала ее?

 

23. Соломон Рид

Порой Соломона мучило чувство вины. Но он не мог ни с кем поделиться своими мыслями, так как боялся усугубить. Он считал, что по большому счету у него все в порядке — никаких серьезных проблем. Где-то голодают люди. Свирепствуют болезни. Где-то сгорают дотла дома. Страшные ураганы стирают их с лица земли. Или же их отнимают за неуплату. Соломон же был баловнем судьбы из пригорода, слишком легковозбудимым, чтобы взаимодействовать с миром.

С появлением Лизы и Кларка ему стало лучше. Гораздо лучше. Но чувство вины осталось. Каждый раз, прощаясь с друзьями, Сол ощущал глухую боль где-то в глубине, понимая, что не может им дать большего. Он смог выйти на задний двор, и это придало Соломону уверенности, но желания выйти в мир у него не возникло. Конечно, он приблизился к нему почти вплотную, но слишком уж давно он там не был. В данный момент Соломон ни в чем не нуждался, к тому же у него были друзья, приходившие даже без приглашения. Ясное дело, всем хотелось развития событий, он и сам надеялся раньше или позже оказаться там. Да, однажды, возможно, он проснется с мыслью, что двора ему уже недостаточно.

Соломон никогда не знал, каково это — влюбиться. Он миллион раз видел чужую любовь — большую, стремительную, прекрасную — в кино и сериалах. И удивлялся, как можно столько времени думать о ком-то, полностью потеряться в другом человеке. Теперь, похоже, это перестало быть для него секретом.

На следующий день после спонтанного купания голышом в компании Кларка Сол позвонил бабушке. Он решил, что пришло время признаться в своих истинных чувствах к другу, а в ответ рассчитывал получить какую-нибудь житейскую мудрость или меткую поговорку — каких немало у южан, — которая все прояснит. Хотя бабушка может спросить что-нибудь дикое про секс между геями, и Солу станет неловко продолжать разговор.

— «Недвижимость Джоан Рид». Мы приведем вас домой, — послышалось в телефоне.

— Привет, бабуль.

— Майкл Фелпс? Это ты?

— Очень смешно. Как насчет обеда с любимым внуком?

— Какой приятный сюрприз! Ты наконец-то нашел время для меня! А что друзья — утонули в бассейне?

— Я думал, ты рада, что они у меня появились.

— Конечно, рада, просто дурачусь. Что привезти? In&Out?

— Читаешь мысли.

Бабушка настояла, чтобы устроиться с чизбургерами на заднем дворе, в патио. Так что Соломон начал подозревать, что отныне во время ее визитов ему всегда придется торчать снаружи.

— Ну и что тебя мучает?

— Ничто.

— Последний раз ты меня звал на ланч лет в четырнадцать, так что давай коли свой орех.

— Чего?

— Что тебя тревожит? Соломон, шевели же мозгами.

— А, понятно. Да просто… мне кажется, я влюбился.

— Да ладно? — воскликнула она, бросая бургер на тарелку. — В Лизу?

— В Кларка, — дрожащим голосом ответил Сол.

— Не может быть! — закричала она. — Скорей бы друзьям рассказать! Буду в наших кругах первой бабушкой гея. Все просто обзавидуются!

— Обзавидуются?

— Да брось, дорогой, я у тебя весьма продвинутая. Или думаешь, я никогда не бывала на вечеринках Западного Голливуда?

— Бывала, да?

— Геи меня любят. Думаю, дело в акценте.

— Наверно, — кивнул Соломон. — А что скажешь о Кларке?

— Ты и получше найдешь, — заявила бабушка.

— Да нет, все не так… Он натурал.

— А, ясно. Вот в чем загвоздка… Надо тебе назначить с ними свидание и выяснить, кто играет в твоей команде. И это будет непросто.

— Мне неохота ранить Лизу.

— Еще бы, девчонка отлично к тебе относится.

— Язнаю…

— А ты уверен, что Кларк, ну… не запал на тебя?

— Это исключено.

— Ну тогда даже не знаю, что и сказать. Как по мне, это странно, что натурал все свое время проводит с геем. Хотя… вот сказала это вслух и поняла, что абсолютно не права. Сол, он же твой лучший друг? — спросила бабушка. — И вы болтаете обо всем подряд?

— Ну да.

— Тогда ты знаешь, как поступить.

— Поговорить?

— Именно.

— Спасибо, бабуль. Наверно, ты права. Яне хочу его потерять.

— Но береги себя, ладно? Не переживай слишком сильно. Против себя не пойдешь. Уж тебе-то это известно, как никому.

Соломон знал, что бабушка не будет хранить его секрет, ведь она любила сплетни не менее сильно, чем он — «Звездный путь». Потому Сол решил всем признаться. Вот только не знал как. Как сказать тем, кто уверен, будто знает тебя вдоль и поперек, что они ошибаются? Он вошел в кухню, уселся у стойки и молча смотрел, как родители режут салат.

— Что-то случилось? — спросил у него отец спустя какое-то время.

И вот что выдал Сол:

— Слушайте, в «Следующем поколении» есть эпизод под названием «Барабанное правосудие», где медработника Тарсеса обвиняют в том, что он устроил саботаж на корабле. Следователь, упрямая задница, раскрыл всем, что Тарсес солгал при поступлении в Академию звездного флота и он на четверть ромуланец, а не вулканец.

— Потрясающе, — шутливо протянул отец.

— Так вот… к чему это я? — Сол огляделся вокруг, словно слова были написаны в воздухе и он просто пытался вчитаться в текст. — Ах да, ромуланцы. Боже, с чего бы начать… С ними вечно что-то случается. Дурная наследственность. И не удивляйтесь, что в оригинальном «Звездном пути» она такие. В «Следующем поколении» ромуланцы — плохие парни. И в новой франшизе тоже. Вы же смотрели новый сериал?

— Смотрели. — Мать явно не понимала, к чему он ведет. — Ты нас теряешь, сынок.

— Короче, быть вулканцем — это… лучше. Потому что они мирные, во всем следуют логике, у них ум преобладает над эмоциями. А ромуланцы эмоциональные. Страстные, коварные… Их переполняют чувства, поэтому они легко могут вспылить, отсюда и неприятности. Сценаристы придумали классную фишку — взяли две диаметрально противоположные расы, но при всем при том дали им общего предка. Все очень запутано. Честно говоря, я могу часами рассуждать об этом.

— Но это было бы крайне нелогично, — голосом робота сказал отец Соломона.

— Верно, — кивнул Сол. — Но вы ведь понимаете, что ложь о том, кто ты есть на самом деле, ведет к конфликту с Федерацией?

— Мы понимаем, — сказала мама. — Но к чему ты, черт подери, ведешь?

— К тому, что Тарсес лгал о том, кто он есть, и мучился из-за чувства вины. У него на лице это было написано. А еще он сказал, что ему жить с этой ложью до конца жизни.

— Ну же, давай, — подтолкнула мать.

— Я не хочу совершать ту же ошибку. Не хочу лгать о том, кто я есть на самом деле, пусть это и не имеет значения. Да, я такой. Это часть меня.

— Ты о чем? — уточнил отец.

— Я думаю, вы догадались.

Не много нашлось бы людей, кто назвал бы Сола счастливчиком. Он страдал от приступов паники, мучился с желудком и умудрился влюбиться в парня своей подруги. Но с родителями ему повезло. Сол всегда знал: в ответ на его признание они сделают вид, что все в порядке вещей и его ориентация ничего не меняет. Еще они скажут, что любят его таким, какой он есть, и всегда будут любить. Так оно и случилось.

 

24. Лиза Прейтор

Лиза не появлялась у Ридов уже два дня. Она знала, что Сол переживает. Хотя, возможно, он в ней больше не нуждался. Как, впрочем, и никто другой. Но ей он был нужен, по крайней мере пока. Ей следовало прислушаться к голосу разума и прекратить выдумывать про Соломона и Кларка, не то ее план под угрозой срыва. Что бы там ни было между ними, Соломон ни в коем случае не должен узнать про эссе, или он так и не выберется за пределы заднего двора.

Она хотела поговорить с Кларком — в который уже раз попытаться убедить его, насколько важно сохранить этот секрет в тайне. Она знала, что сделать это будет непросто, особенно если Кларк и сам что-то скрывал, но рассчитывала, что их отношениям еще не пришел конец и ее чары сработают как часы.

Перед тем как выехать к Кларку, Лиза решила проверить почту и не удивилась, когда вместо своих писем увидела письма Кларка. Как обычно, тот забыл разлогиниться. У Кларка не было ноутбука, и потому он частенько использовал ее компьютер, а во время каникул даже забирал его домой.

Лиза хотела было нажать на выход, но любопытство возобладало. Ящик был забит письмами от Соломона, как, в принципе, и у нее. У Сола часто была бессонница, так что он нередко отправлял им обоим сметные видеоролики и забавные статьи, например о производстве кофе из фекалий мусанга.

Проглядев несколько писем, Лиза кликнула на исходящие. Верхнее сообщение датировалось прошлой ночью.

Сол, я все думаю о вчерашнем, ты извини еще раз, если я тебя смутил. Давай поплаваем завтра. Только на этот раз в шортах. Ха-ха.

Кларк

На секунду Лизе показалось, что она вот-вот заплачет, но, похоже, она исчерпала лимит слез во время срыва с Дженис. Вместо рыданий она спустилась по лестнице, села в машину и через весь город отправилась к Кларку. Пару минут она просто стояла возле входной двери и уговаривала себя не выяснять отношения сгоряча. Ей нужно было услышать от него признание. Если Кларк начнется врать, ее сердце просто не выдержит. В конце концов вместо стука Лиза просто открыла вечно незапертую дверь Роббинсов и прошла по коридору в сторону спальни Кларка.

— Ни о чем не хочешь мне рассказать? — спросила она с порога.

— Чего? — Кларк резко оглянулся через плечо. Он сидел на полу, играя в приставку.

— С чего ты разделся в компании Соломона?

— Ты шутишь? С чего ты взяла?

— Я видела письмо. А теперь ответь на вопрос.

— Ты читала мои письма? — спросил Кларк, вставая. — Кто дал тебе право?

— Слушай, я рада, что так поступила, иначе ты бы тянул целую вечность.

— Тянул с чем? Какого черта тут происходит?

— Это ты мне объясни, что ты имел в виду в том письме!

— Я заезжал вчера к Солу, смотрю — тот купается голым в бассейне, я тоже скинул шорты и прыгнул в воду. Думал, будет забавно.

— Ничего забавного в этом нет.

— Ну почему? — удивился Кларк. — Ты вдумайся: Соломон только стал выходить из дома, а уже купается голышом. Обожаю этого парня. До чего же он странный! Я был уверен, что не помешаю ему. Ну, ты знаешь, я-то раскрепощенный, почти все время бегаю в плавках перед толпой незнакомцев.

— Он же гей! Нельзя обнажаться перед парнями, которым нравятся другие парни.

— Говоришь, как моя бабуля! — вскипел Кларк. — Соломон не потащит меня в постель, лишь потому что я парень.

— Ты прав, — согласилась Лиза. — Но он точно в тебя влюблен, и я не знаю, насколько его чувства взаимны.

— Ах так? — грубо спросил Кларк.

Лиза ни разу не видела его таким злым.

— Так ты явилась на самом деле, чтобы спросить, не гей ли я?

— Раньше ты проводил все свободное время со мной, теперь я вижу тебя только в компании Соломона. Я будто привожу тебя в детский сад, а под вечер отвожу обратно. И все время только и делаю, что наблюдаю, как вы болтаете друг с другом.

— Кто виноват, что нам нравятся одни и те же вещи? Ты сама нас познакомила! И если ты думаешь, что, познакомившись с ним, я тоже стал геем, то вряд ли тебе стоит учиться на психолога.

— Кларк, почему бы тебе просто не сказать правду?

— Ты и правда в это веришь? Bay.

— Последний раз, когда я видела тебя голым, ты рвался поскорее одеться. Теперь я узнаю, что у Сола ты ходишь в чем мать родила и делаешь вид, что все в порядке вещей.

— Потому что так оно и есть, — ответил Кларк, повышая голос. — Ты настолько не уверена в себе?

Лиза не сразу нашлась что ответить. Она молча смотрела на Кларка. Тот был настолько взбешен, что у него заслезились глаза.

— Но если ты не гей, то что с нами не так? — спросила Лиза еле слышно.

— Не знаю, — ответил Кларк. — Ты только и говоришь о том, чтобы скорее сбежать из Апленда. Но если тебя примут в Вудлон, маловероятно, что мне удастся поступить куда-то поблизости, и мы оба об этом знаем.

— Без эссе нет смысла даже пытаться.

— Уверен, ты что-нибудь придумаешь.

— Это вряд ли, — сказала Лиза и поднялась с постели Кларка. — Я просто схожу с ума. Правда. Как вы смотрите друг на друга, как ладите и вообще… Это так бросается в глаза.

— Слушай, я не могу запретить Солу чувствовать ко мне то, что он чувствует. Виноват.

— Но ты продолжаешь ходить к нему, — заявила Лиза. — Тебе не кажется, что на это есть причина?

— Конечно, — ответил ей Кларк, — просто я наконец нашел друга, который не поглощен только собой.

— Кларк, просто будь самим собой, я не перестану любить тебя.

— Убирайся, — велел он с жутким спокойствием. — О боже… Убирайся! Покончим с этим.

Кларк захлопнул дверь за спиной Лизы, и она побрела по ступенькам ко входной двери. На улице она прошла мимо Дрю, бросавшей мяч в кольцо, и не то что не поздоровалась — даже не узнала ее. Просто села в машину и нажала на газ. Если Кларк говорил правду, значит, он разлюбил ее по каким-то другим причинам, и Лиза была не готова это принять. Нет, скорее всего, она была права, это было единственное логичное объяснение. Пусть Кларк все отрицает, но в тот миг, когда он выгнал Лизу, она поняла, что совсем плохо его знает. Он явно боялся посмотреть правде в глаза. И имел на то основания: большинство жителей их городка были консервативными представителями среднего класса, и новость о том, что знаменитый спортсмен, ученик средней школы — гей, стала бы настоящей сенсацией. А уж как бы к этому отнеслись члены его команды по водному поло… Лиза поняла, почему Кларку было так трудно признаться, единственное, что ему оставалось, — послать ее к чертовой бабушке. Теперь, когда она докопалась до сути, она попытается ему помочь, несмотря на то что это может разбить ей сердце.

И Лиза поехала к Солу. Она знала, что, скорее всего, застанет его на заднем дворе и звонка он не услышит, потому просто перемахнула через забор. Соломон лежал на надувном матрасе в середине бассейна. Из-за темных очков на глазах друга Лиза не знала, спит тот или нет, пока он не повернулся к ней.

— Лиза! Слава богу! А то здесь так тихо.

— Привет, — поздоровалась та.

Скинув шлепанцы, она присела на бортик и погрузила ноги в воду. Соломон подгреб на матрасе к ней.

— Что случилось? Где Кларк?

— Лома, — ответила Лиза. — Мы поругались.

— Ого, не знал, что у вас бывают скандалы.

— Не бывают… обычно… Не знаю. Последнее время он так странно ведет себя.

— В каком смысле странно?

— Ну, мы видимся только здесь. Не подумай, что мне не нравится проводить время втроем, но неплохо хотя бы иногда оставаться наедине.

— Понимаю, — ответил Сол с виноватым взглядом.

— Мне кажется, ты ему нравишься, — добавила Лиза, закусив губу и решив покончить с этим раз и навсегда.

— Что? — Он снял очки.

— Нравишься так, как раньше нравилась я.

— Вряд ли. Вам просто нужно поговорить.

— Я знаю Кларка давно, и никогда он не был таким счастливым, как находясь здесь. Он приходит к тебе и словно впадает в детство. Не говори, что не чувствуешь то же. Знаю, что чувствуешь.

— Лиза, я…

— Все в порядке. Я не злюсь. Пожалуйста, не думай, что я злюсь. Просто не ожидала, что он возьмет и ответит тебе взаимностью. Я считала, что нам ничего не грозит.

— Не грозит? Ого.

— Прости, я не это имела в виду.

— Я вчера признался родителям. И бабушке.

— Серьезно? Это здорово, Сол!

— Здорово? Или опасно?

— Да ладно тебе.

— Если хочешь знать, у нас ничего не было. Я бы не смог поступить так с тобой.

— Знаю, — вздохнула Лиза. — Но, может, и следовало бы?

— В смысле?

— Мне кажется, он просто привязался ко мне и не уходит лишь потому, что не хочет сделать мне больно.

— О-о… — сказал Соломон и соскользнул с матраса в воду.

Он подплыл к Лизе и облокотился о бортик рядом с ее ногами.

— Ты его любишь? — спросила она, посмотрев вниз.

— Это не важно.

— Важно. Так любишь? Думаю, скорее да.

— Я тоже думаю, скорее да, — ответил Соломон. — Прости.

— У нас еще не было секса. Ни разу. Знаешь, да?

— Откуда? Мы такое не обсуждаем.

— Никогда? Неужели только телик и игры?

— Типа того. Кларк не любит серьезных бесед. Ты в курсе, наверно.

— О да. Но, может, он просто боится. И ждет, что ты первым начнешь.

— Охренеть, как все странно, — заметил Соломон. — И что же мне делать, Лиза?

Она никогда не видела Сола в таком отчаянии и только сейчас поняла, как тяжело ему было в сложившейся ситуации. Может, он все это время был влюблен в Кларка? Если Дженис нашла парня в лагере Воскрешения, почему бы и двум друзьям не влюбиться, играя в стратегии для зануд и смотря сериалы про космос?

— Расскажи ему о своих чувствах, — ответила Лиза, глотая подступившие к глазам слезы.

— А что, если ты не права?

— Я всегда права, — ответила она. — Назови хоть одну вескую причину, почему вы не идеальная пара, и я тут же отстану. Со временем я смирюсь с этим. Лучше пусть он будет с тобой, чем с кем-то другим. Поначалу будет неловко, но однажды мы, может быть, посмеемся: «Эй, помните времена, когда Лиза с Кларком встречались? Это было ошибкой, не так ли?»

— Никто так никогда не скажет.

Внезапно Сол изменился в лице, и Лиза собралась было считать вместе с ним до десяти, напоминать о размеренных вдохах и выдохах и помочь ему выйти из бассейна, но в этот раз дело было не в панике — Соломон плакал.

— Лиза, я старался его разлюбить. Прошу, поверь, — тихо сказал он.

— Я верю, — ответила она. — Это непросто.

— Понимаешь теперь, почему я такой, какой есть? Вы, люди, до ужаса сложные.

— Ты снаружи, и ты влюблен — ты один из нас, чудик.

— Черт, — покачал он головой. — Я не смогу.

— Сможешь, — ответила Лиза. — Знаю, что сможешь. Даже если я ошибаюсь, разве ты не будешь рад признаться в своих чувствах? Разве молчание для тебя не пытка?

— Пожалуй, — пробормотал Сол. — Но что, если он перестанет со мной общаться?

— Он не такой. Это же Кларк, — улыбнулась Лиза. — Все будет нормально.

— Но если он не стал признаваться тебе, с чего ты взяла, что он откроется мне?

— Ему не придется, — пояснила Лиза. — Вы сразу все поймете. Такова любовь.

— Ну вот, стоило мне начать выходить из дома, и все понеслось под откос.

— Боюсь, это неизбежно.

— Что именно?

— Жизнь.

— Скажи мне, что ты твердо уверена, — взмолился Сол. — Прошу…

Лиза задумалась. Ее уверенность распространялась на многие вещи. Например, она точно знала, что хочет уехать из Апленда подальше, что ее мать будет несчастной и одинокой и что Соломону будет все лучше вне зависимости от присутствия рядом Лизы. Это было неотвратимо. Но были ли Сол и Кларк созданы друг для друга?

— Да, — ответила Лиза. — Уверена на все сто.

 

25. Соломон Рид

Судя по всему, дела у Соломона шли в гору. У него появились друзья, он мог выходить из дома, а приступы случались так же редко, как три года назад. Фортуна была явно на его стороне, особенно если учесть, как именно он провел минувшие несколько лет. Но теперь, зная о том, что Кларк втайне мог тоже питать к нему те же чувства, и понимая, что это значит для них троих, Сол не мог не удивляться, сколь тихой и спокойной была вся его предыдущая жизнь.

Времени на то, чтобы подумать о дальнейших действиях, ему не дали: буквально спустя час после того, как Лиза ушла, кто-то забарабанил в дверь. На пороге стоял Кларк, запыхавшийся и покрытый потом.

— Ты в порядке? — спросил Сол.

— Я… да… я просто… — не мог отдышаться Кларк. — Пробежал километров семь.

— Прямо от дома?

— Ага.

— Впечатляет.

— Мне кажется или сейчас плюс сто пятьдесят градусов?

— Заходи, — посторонился Сол. — Я налью попить.

Кларк прошел с другом на кухню и выхлебал два стакана воды, после чего привалился к стойке. С мокрых волос стекал пот, и, судя по взгляду, Кларк явно хотел о чем-то поговорить. Сердце Сола встрепенулось и понеслось — неужели мир, от которого он убежал, умудрился найти ему пару и сейчас Кларк признается в своих чувствах? Но вместе этого тот лишь спросил:

— О чем она наболтала?

— Что вы поругались. — Соломон сжал руками столешницу, чтобы Кларк не заметил, как сильно дрожат его руки.

— А про повод рассказала?

— Вроде того.

— Ей кажется, что у нас бурный роман или что-то вроде. — Кларк расхохотался, но умолк, заметив выражение лица Сола.

— Похоже, я в тебя влюбился, — произнес тот, уставившись в пол.

— О нет, приятель, только не это.

— Но почему?

— Ты знаешь.

— О боже, — сказал Сол, — значит, она ошибалась…

— Прости, — добавил Кларк.

— За что?

— Не знаю… что так все сложилось. И я уже не поменяюсь.

— Сегодня самый странный день в моей жизни…

— Аналогично, — кивнул Кларк. — Почему она мне не верит?

— Понятия не имею.

— Мы сломали тебе жизнь, да? Заявились и притащили кучу проблем.

— Ничего вы не сломали.

— Но все ведь наладится, да? Мы еще посмеемся над всем этим как-нибудь.

— Думаешь?

— Уверен на сто процентов! — ответил Кларк. — Если только однажды я не проснусь геем — тогда все останутся в выигрыше.

Сказав это, он поморщился при мысли, что Солу такие шуточки могут быть неприятны. Но Сол понимал, что Кларк просто искал способ поднять ему настроение.

— Не болтай чепухи, — покачал головой Соломон. — И зачем только Лиза познакомила меня с тобой…

— Даже не знаю, как тебе помочь… Прости.

— Ты ее любишь?

— Пожалуй.

— Пожалуй?

— Я прежде ни с кем не расставался. Мне кажется, что я все еще ее люблю, но вдруг я просто не замечаю разницы?

— Ты бы понял, — ответил Сол. — Сравни свою жизнь до появления в ней Лизы с тем, что имеешь сейчас. Какая лучше?

— Не думаю, что это так просто.

— А разве это должно быть сложным?

Соломон спрыгнул с барного стула и поманил за собой Кларка. Они вышли на задний двор и сели рядом с бассейном. Пару минут оба молчали, и со стороны все выглядело совершенно обыденным: парни загорают и наслаждаются тишиной, вот только Сол был близок к тому, чтобы сойти с ума.

— Почему ей не нравится в Апленде? — спросил он Кларка.

— Она не такая, как мы.

— В смысле?

— Куча проблем в семье. Ее мать… далека от идеала. Она хорошая, но уверена, что всё должно крутиться только вокруг нее. И когда всю жизнь проводишь с кем-то вроде нее, начинаешь мечтать о побеге. Думаю, с отцом Лизы так и произошло, хотя она об этом никогда не рассказывала.

— А тебе здесь нравится?

— Вполне. Это мой дом. У меня тут семья. Теперь еще ты появился. Зачем мне куда-то уезжать?

— Вот и мне незачем.

— Старина, не пойми неправильно, но я бы не отказался поменяться с тобой домами.

Соломон верил ему. Оба они нуждались в таком уголке, где можно спрятаться от мира и притвориться, что он никогда и не существовал. И такой уголок у них был, а потом все пошло кувырком. И теперь, как бы сильно он или Кларк ни старались убедить себя или друг друга в том, что все у них по-прежнему, — как раньше уже не будет никогда. Любовь не проходит за ночь, тем более если предмет твоих воздыханий постоянно находится у тебя перед глазами, но вне досягаемости.

 

26. Лиза Прейтор

— Эй, все в порядке? — крикнула мать Лизы с подъездной дорожки, глядя на дочь: та вот уже десять минут сидела в заведенной машине.

— Что? — тоже крикнула Лиза, открывая дверцу.

— Слава богу! Я уж думала, ты умерла.

— Почему ты дома?

— Надо поговорить.

Лиза прошла за матерью на кухню. Несколько долгих минут она наблюдала, как мать бегает туда-сюда в попытках заварить себе чай. Наконец Лиза не выдержала:

— Мам, у меня был долгий и странный день, так что не могла бы ты…

— Рон получил работу, — перебила та.

— Так…

— В Аризоне.

— Ого.

— И после длительных обсуждений мы решили-таки расстаться.

— Ты разводишься?

— Да.

Поведение матери удивляло: ни слез, ни истерик. Даже казалось, что она испытывала облегчение от обретения свободы, так что Лиза не знала, утешать ее или поздравлять.

— Ты вроде не сильно расстроилась, да?

— Не сильно, к этому давно все шло.

— Ну что ж… Мы снова переезжаем?

— Нет, солнышко. Дом я оставляю себе.

— Слава богу!

— А у тебя что стряслось? Почему ты сидела в машине будто в каком-то трансе?

— Кажется, мы с Кларком расстаемся.

И лишь сейчас мама заплакала. Несильно, но пока Лиза выплескивала все на свете, каждую деталь, начиная с эссе и заканчивая последним разговором с Солом, та едва сдерживала рыдания. А после того, как дочь упомянула Кларка и свои подозрения насчет его ориентации, мать Лизы сказала:

— Не замечала за ним такого. Но что я вообще понимаю? В наши дни каждый второй гей.

— Мне казалось, мы всегда будем вместе.

— В семнадцать так кажется всем, поверь.

— В семнадцать ты уже встречалась с моим папой?

— Ага. И видишь, что получилось, несмотря на мое желание носить фамилию Прейтор до самой смерти. Он не был геем, скорее мудаком. Самым забавным из всех, кого я встречала. Но полным мудаком.

— А Кларк — лучший человек из всех моих знакомых, — вздохнула Лиза.

— И из моих. Но если ты не ошибаешься в своих подозрениях, то что мы можем поделать? В этом хотя бы нет твоей вины.

— Ну да…

— Думаешь, Кларк расскажет об эссе?

— Вряд ли, — ответила Лиза. — Хотя кто его знает… У меня пока не было возможности попросить его не делать это.

— Ты правда хочешь в тот колледж?

— Их факультет психологии на втором месте в стране, — сказала Лиза.

— «Личный опыт общения с психически больными людьми»… Ты могла бы написать про что угодно. А это довольно глупая тема, на мой взгляд.

— Им нужна интересная история. Что-то амбициозное. Смелое.

— Чтобы врать, смелость не нужна.

— Тебе виднее.

— Не дерзи, — велела мать. — И не срывай на мне зло.

— Прости.

— Ну так что же, решишь ты свою проблему?

— Скорее всего, нет.

— Лиза. — Мать заглянула ей прямо в глаза. — Впервые слышу, чтобы ты не могла решить какую-то проблему. Впервые за всю твою жизнь.

Даже если Лиза была сильно занята, они с Кларком всегда оставались на связи: перезванивались или писали эсэмэски. Просто чтобы убедиться, все ли в порядке. Даже когда она уехала в лагерь, он звонил иногда — доложить об успехах Сола. Но вот уже сутки с тех пор, как Кларк выгнал ее, Лиза не слышала от него ни слова.

Соломон тоже молчал, из-за чего та переживала еще сильнее. А вдруг они сейчас были вместе? Вдруг Сол, последовав ее совету, признался Кларку в любви и они уже были на седьмом небе от счастья? Без нее. Но почему ничего не сказали ей? Той, кто их познакомил. Разве она этого не заслужила? Да и вряд ли Кларк относится к тем парням, которые бросают девушек и начинают внезапно встречаться с парнями. Так что же, черт возьми, происходило?

Когда Лиза позвонила Кларку домой, трубку взяла Дрю и сообщила, что тот ночевал у Соломона. Теперь у Лизы почти не оставалось сомнений в том, что правда вышла наружу. Насколько ей было известно, Кларк никогда не оставался у Сола с ночевкой. Так с чего остался вчера?

Вечером, когда стемнело, Лиза схватила ключи и пошла к машине. Она не знала, как себя поведет, но ей срочно нужно было их увидеть. Если бы неделя не выдалась такой сложной и если бы ей не пришлось полдня наблюдать, как Рон пакует вещи, а мать рыдает на кухне, Лиза не поехала бы на ночь глядя к Ридам и не пробралась бы на их задний двор. Но именно так она и поступила. Сейчас она стояла на темном заднем дворе, свет лился лишь со дна бассейна. За ее спиной с шумом разъехались двери.

— Лиза? — В проеме стоял Соломон в купальных шортах.

— Привет, — бросила та, обернувшись. — Ты один?

И тут же из дома вышел Кларк с двумя банками содовой.

— Лиза… — Он замер на месте. — Привет.

— Я смотрю, сегодня трубку никто не берет? — спросила она.

— Прости, — отозвался Кларк. — Телефон разрядился еще вчера, а зарядка осталась дома.

— Ты здесь заночевал?

Никто не двинулся с места. Парни так и остались стоять возле двери, а Лиза, едва различимая в темноте, — в нескольких метрах от них.

— Да мы засиделись. А пешком идти не хотелось.

— Не хочешь присесть? — предложил Соломон Лизе, взглянув на Кларка в поисках одобрения.

— Да, давайте посидим, — кивнул тот. — Что-то похолодало.

У бассейна Кларк накинул на плечи полотенце, бросив еще два Лизе и Солу, и те последовали его примеру, после чего все уселись в шезлонгах. Сол устроился между ними, и те, уставившись на него, ждали, пока он начнет разговор.

— Ты ошибалась, — сказал Сол Лизе почти шутливо.

— Разве?

— Он не гей, — добавил Сол.

— Черт, — пробормотала Лиза без всякой злобы и застыла.

Лиза редко краснела, но в этот момент ее щеки горели адским пламенем. Она готова была провалиться сквозь землю от стыда и благодарила бога, что их окружал полумрак.

— Ладно хоть никому не разболтала, — с сарказмом сказал Кларк.

— А ты ему ничего не разболтал? — спросила Лиза.

— Что? Нет! — Кларк замотал головой, а в его расширившихся глазах ясно читалось: «Смени тему!»

Но было уже поздно.

— Что он должен был мне разболтать? — вставил Соломон.

Лизе чудовищно хотелось соврать, отсрочить тот миг, когда ей придется снять маску и предстать перед другом настоящим монстром. Но время пришло. С этим нужно было покончить.

— Про эссе, — сказала она, зажмурившись.

— Какое еще эссе?

— Черт, — прошептал Кларк.

— Соломон… сначала идея показалась мне просто гениальной, я не знала, что все так обернется… Не знала, что ты окажешься таким… какой ты есть. А теперь…

— Лиза, о чем ты говоришь, черт побери?

— Об эссе для приемной комиссии, — не выдержал Кларк. — Чтобы поступить в Вудлон.

— И? — Соломон никак не мог понять. — Как все это связано?

— Автор лучшего эссе получает полную стипендию, — продолжила Лиза.

— Я совершенно запутался…

— «Личный опыт общения с психически больными людьми» — тема эссе, — выдал Кларк.

— Факультет психологии, что ли?

— Именно.

— Мне казалось, ты хочешь стать доктором.

— Я никогда не… — начала Лиза.

— Не уточняла, — прервал ее Сол. — Видимо, я…

— Ты и есть ее личный опыт, — смущенно сказал Кларк.

— Ты знал? — повернулся к нему Соломон.

Кларк смог только кивнуть в ответ со скорбным выражением на лице.

— Вам лучше уйти, — тихо произнес Сол низким незнакомым голосом.

— Сол… — начал было Кларк.

— Уходите, — сказал Соломон, поднимаясь, затем побрел вдоль бассейна, не заметив, как полотенце сползло с плеч и упало в воду.

— Я все объясню, — попыталась утешить его Лиза.

— Оставьте меня в покое! — закричал Сол. — Убирайтесь! Оба! Пошли прочь!

По его щекам побежали слезы, и даже в слабом свете от бассейна видны были признаки начинающегося приступа. Лиза шагнула ему навстречу, но Соломон отшатнулся, едва удержав равновесие. Она, как и Кларк, умоляла его присесть и попытаться глубоко вздохнуть, но он продолжал идти вперед. И чем сильнее они хотели помочь, тем яростнее он шагал, дергался и кричал на них, чтоб уходили прочь. На шум прибежали родители. Джейсон хотел приобнять сына, но тот толкнул его на траву. Отец попытался попробовать снова, но Соломон вдруг сильно ударил себя по лицу. Потом еще раз. Да так сильно, что Валери, заскулив, бросилась к сыну, чтобы схватить его сзади за руки.

Пока Лиза с Кларком миновали дом, направляясь к входной двери, до них доносились звуки истерики. Закрыв за собой дверь, Лиза остановилась, чтобы перевести дыхание, как будто она едва унесла ноги от чудовища из ночного кошмара. Даже на подъездной дороге, садясь в машину, они слышали, как родители просили его успокоиться, а он не унимался, разбрасывая вещи. О стену дома ударилось что-то массивное — либо шезлонг, либо один из садовых гномов, которых Валери расставила по всему патио. Лиза уже готова была завести мотор, как раздался громкий крик Джейсона, слышный на всю округу: «Соломон, черт возьми! Прекрати!» И в ту же секунду все стихло.

Прежде чем дать задний ход, Лиза окинула окна Ридов глазами, полными слез. Потом бросила взгляд на Кларка — тот спрятал лицо в ладонях, его ноги нервно тряслись. Пару раз по пути домой ей показалось, что он плачет. Мир Сола стал и его миром, а Лиза его разрушила. Отныне все было кончено.

Высадив молчаливого Кларка, который даже не ответил на ее прощальное «пока», Лиза вернулась к дому Ридов. Припарковавшись через дорогу, она битый час вглядывалась в темный и тихий дом. Лиза приехала не потому, что Сол в ней нуждался. Просто она хотела убедиться, что с ним все в порядке… Потому что была виновата. Большую часть своей жизни Лиза мечтала о том, чтобы скорее покинуть Апленд, но сейчас поняла, что еще не готова к этому.

 

27. Соломон Рид

Соломон и раньше, бывало, бил себя по лицу, но никто, кроме членов семьи, этого не видел. Теперь же ему не забыть выражения лиц Кларка и Лизы. Эти двое всегда казались такими… настоящими. Как и их дружба. Так что Сол никогда не задумывался, почему они тратят свое время на парня вроде него.

Он всю ночь не мог уснуть, потирая щеку и вспоминая, что натворил. В последний раз такое случилось очень давно, больше года назад, а в первый — после фонтана. Но не на школьном дворе, а дома. Соломон тогда носился по гостиной, охваченный тревогой, в то время как родители пытались его успокоить. В какой-то момент он сорвался и врезал себе по лицу. Тотчас он расплакался от неловкости. Мучаясь чувством вины, он взирал на родителей непонимающим взглядом, будто спрашивая, что сейчас произошло. И каждый раз все происходило одинаково: мысли вертелись по кругу, как заведенные, тело сотрясалось от напряжения, воздуха не хватало, в ушах отдавалось биение сердца. Нужно было срочно что-то предпринять. Выход был единственный — пощечина, приносившая мгновенное облегчение.

На следующий день Соломон не вышел из дома. Он словно вернулся в то время, когда не был знаком с Лизой и Кларком, — все казалось настолько привычным, что он почувствовал ностальгию, но одновременно и тошноту. Какая-то часть Сола мечтала повернуть время вспять и порвать чертово письмо Лизы с предложением дружбы. Он думал, что сможет сделать вид, будто ее никогда не было, как и Кларка. Сол не раз уже проделывал такой фокус, и тот срабатывал. С глаз долой — из сердца вон.

Сол порылся на сайте Вудлона, почитал о поступлении на факультет психологии, изучил требования к эссе и тонкости получения именной стипендии Джона Т. Воркхейма. Полностью оплачивалось обучение того кандидата, который «…больше всего нуждался в этом и мог привнести что-то новое в психологию на основе личного опыта взаимодействия с психически больными людьми».

— Твою мать! — громко сказал он пустому дому.

Прошла неделя затворничества. Соломон не отвечал на звонки Лизы и Кларка и большую часть дня проводил в своей комнате. Родители не вмешивались. Они знали сына лучше, чем кто-то другой: одиночество было его лекарством.

Когда Кларк явился за грузовиком, Соломон не нашел в себе сил выйти к нему, так что Кларк мимоходом поздоровался с Валери и побрел в гараж. Джейсон помог ему завести автомобиль, и он уехал. Через какое-то время отец Соломона поднялся к сыну. Постучав негромко в дверь, он вошел и присел на краешек кровати.

— Даже жаль его отпускать, — со вздохом сказал он.

— Кого? Грузовик?

— Ага. Привык в нем копаться. Он едва ездит, но это уже что-то.

— А как Кларк?

— Печально. Как в воду опущенный.

— Ну да…

— Не думаю, что он хотел сделать тебе больно, — добавил отец. — Разве что виновен в соучастии, но другом Кларк был хорошим.

— Он знал обо всем! Как вообще ему можно верить?

— Да брось, ты знаешь, что он был искренен.

— Я уже ничего не знаю.

— А из дома снова выйдешь? — спросил отец, взглянув Солу прямо в глаза.

— Разве это важно?

— Ну не знаю. Но если ты скажешь, что это не важно, больше не буду об этом спрашивать.

Чуть позднее, когда отец читал книгу в гостиной, Соломон с виноватым лицом прошлепал мимо него в пижамных штанах, в которых ходил неделю.

— Оно выбралось! — воскликнул отец. — Из своей зловонной пещеры.

— Эй! Так нечестно!

— Ты хоть раз на этой неделе мылся?

— Вроде нет.

— А куда собрался?

— На задний двор.

— Слушай, мне жаль, что…

— Пап, — перебил Сол, — все хорошо.

Он посмотрел сквозь стекло на поверхность бассейна в дальнем конце двора, потом опять на отца — тот сделал вид, что не подглядывает. Наконец Сол повернулся к дверям, готовый открыть их, как делал это тысячу раз, но, едва прохладный воздух коснулся его лица, Соломон ощутил бешеное сердцебиение, воздуха вдруг стало не хватать. Мир задрожал, все звуки гулко отдавались в голове, а бассейн отдалился так сильно, что достичь его не представлялось возможным. К тому времени как отец подбежал к сыну, тот уже сидел на полу, выложенном плиткой, обхватив колени и опустив между ними голову.

Когда приступ прошел, Соломон посмотрел на отца глазами, полными отчаяния. И в то мгновение, перед тем как уйти к себе и закрыть поплотнее дверь, он знал, что папа думает о том же: возможно, Сол уже никогда не сможет выйти за порог. Рано или поздно придет день, когда он бросит попытки выйти наружу, приступов станет меньше, и все они притворятся, будто последних месяцев не было. Это лучше, чем тосковать по двум странным ребятам, внезапно появившимся в доме Ридов и украсившим жизнь его обитателей.

Соломон просидел в своей комнате до самого вечера. Он бы сидел там и дальше, но к ужину ждали бабушку, и встречи с ней было не избежать. Так что к моменту ее появления Сол был одет и даже причесан. Он попытался было изобразить на лице улыбку, но безуспешно. Поднявшись к нему, бабушка поцеловала внука в щеку и прошептала на ухо: «Все хорошо», слегка похлопав по спине.

За ужином Солу не пришлось много говорить — бабушка болтала за всех без умолку. Он просто жевал, пока она рассказывала о сложном покупателе, с которым общалась перед приездом к ним. Соломон с любопытством вникал в перипетии торговли домами в пригороде — тонкости бабушкиного ремесла были куда причудливее и смешнее, чем могло показаться со стороны. Сегодняшняя история касалась внебрачной связи и полтергейста. Да-да, без шуток.

После ужина бабушка поинтересовалась, не хочет ли Сол, чтобы та надрала ему задницу в карты, и он не смог отказаться. Решили сыграть в канасту прямо в столовой. Бабушка раздала карты, потягивая кофе с десертом. Родители переместились на кухню — мыть посуду. Оставшись с бабушкой наедине, Соломон напрягся. Та за словом в карман не лезла, всегда резала правду-матку, и это была их первая встреча с тех пор, как внук вернулся к жизни отшельника.

— Запомни, двойки и джокеры — шальные карты, — предупредила она.

— Хорошо.

Прошло пять минут, но тишину никто из них так и не нарушил. Бабушка обычно была азартным игроком, ей во что бы то ни стало нужно было победить, но этот ее переход от забавной рассказчицы за ужином к опытной картежнице с непроницаемым лицом всегда пугал Соломона. В конце концов он не выдержал:

— Слушай… я уверен, что опять смогу выходить из дома. Со временем.

Бабушка не ответила. Она положила карты на стол и отхлебнула кофе.

— Я пытался. Правда! Буквально сегодня утром. Папа не говорил? Спорим, сказал?

— Соломон, — перебила она его, — это меня волнует меньше всего.

— Да? — удивился он. — Я думал, что ты…

— Почему ты больше не видишься с друзьями?

— Ты знаешь почему.

— Тебе было хорошо с ними. Никогда я не видела тебя таким счастливым.

— Они меня обманывали.

— В мире нет идеальных людей, — пожала плечами та. — Но с ними тебе было лучше, чем без них.

— Лиза использовала меня, — заявил Сол, — твоего сумасшедшего внука, чтобы попасть в колледж. Что ты на это скажешь?

— Думаешь, я одобряю этот поступок? Отнюдь. Но неужели ты думаешь, дело было только в эссе? Разве стала бы она проводить здесь целые дни ради нескольких абзацев?

— А еще она убедила меня, что Кларк — гей, хотя, конечно же, он им не был, и теперь я вернулся туда, с чего начинал. Зачем они только появились в моей жизни? Без них было бы так хорошо!

— Да, похоже, ты скучаешь по ним, — заметила бабушка с каменным лицом.

— Ужасно.

— Послушай-ка, что расскажу. Поначалу я была очень несчастна. Я застряла в своем паршивом городишке, казалось, навсегда. Но в итоге смогла выбраться. Это был вопрос жизни или смерти. И все хорошее, что случилось со мной, случилось благодаря тому решению. Не знаю, какой ты хочешь видеть свою жизнь. И притворяться, будто понимаю, что ты сейчас чувствуешь, я не стану. Должно быть, паршиво. Думаю, это примерно то же самое, как если вечно мечтать о жизни, которая тебе недоступна. Именно так я чувствовала себя в шестнадцать лет, и будь у меня возможность что-либо изменить, я бы сделала это. Да, говорить легче, чем делать. Но, Сол, ты должен хотя бы пытаться. Взгляни на меня! С каждым годом мой мир становится все меньше. И я ни черта не могу с этим поделать. Жизнь коротка, детка. Хотя бы попробуй открыться ей, пока не начал, как я, обратный отсчет до переезда туда, откуда уже не сбежишь. Вот что мне предстоит, понимаешь, детка? Компания умирающих стариков и неспособность самой подтереть зад.

— О боже, бабуль…

— А теперь посмотри на себя, — продолжала она говорить. — Смышленый и молодой. Ты вполне способен изменить мир. Может, мое время и на исходе, но я хотя бы живу на полную катушку. Если тебе нравится твоя жизнь — сидеть взаперти, где ничего не происходит и где ты чувствуешь себя в безопасности, — что ж, оставайся дома. Но сдается мне, ты захочешь большего.

— Может быть.

— Я думаю, ты справишься. Время есть. Докажи, что я была права, до того, как я зачахну и умру.

— Сколько, говоришь, у тебя в запасе? Лет двадцать?

— Минимум. С девяностых я не курю, так что, может, и все тридцать. У тебя к тому времени будут залысины, как у папы, даже не сомневайся.

— Ну ладно, обещаю выйти наружу до того, как ты склеишь ласты.

— Умница, — ответила бабушка и вновь уставилась в карты.

Соломон же вплоть до конца игры представлял ее в доме престарелых, грустную и одинокую. Наверняка она будет мечтать о том, чтобы ее навестил внук, о том, чтобы он был в состоянии это сделать. Соломон страшился мира, он переживал, что однажды мир его проглотит. Но, может, все боятся этого время от времени? Просто им удается этого не замечать?

Когда бабушка уехала, все, о чем он мог думать, — это о том, что время незаметно утекает, что он становится старше. Ощутив прилив мужества, Сол вернулся в спальню, набрал номер Кларка и стал ждать ответа.

— Алло.

— Привет, — хрипло сказал Сол.

— Приятель, ты как, в порядке?

— Да вроде… Ну то есть да. Буду в порядке.

— Ты прости… Не знаю, что еще сказать…

— Уверен, ты пытался ее отговорить, — перебил его Сол.

— И не раз.

— А мне почему не признался?

— Я хотел. Но как раз в тот момент ты признался в своих чувствах и… Я испугался, что сделаю только хуже.

— А ты правда хотел со мной познакомиться или и это было лишь частью ее плана?

— Я уговаривал ее познакомить нас. Хотя и сама Лиза призналась, что это поможет тебе.

— Знаешь, как я понял, что ты ее любишь? — спросил Сол.

— Как?

— Ты хранил ее тайну. Пытался ее защитить.

— Я защищал и ее, и тебя, — поправил его Кларк.

— Вы с ней говорили? После того, ну ты знаешь…

— Нет. Она писала мне каждое утро, но я так и не ответил.

— А собираешься?

— После всего, что она натворила?

— Ага.

— Возможно. Это глупо, да?

— Нисколько, — ответил Сол. — Я бы на ее месте простил тебя.

— Ты знал, что я забрал грузовик?

— «Голодек» без него опустел.

— А как ты себя чувствуешь?

— Тебе на самом деле интересно или ты спрашиваешь для Лизы и ее эссе?

— Боже, — вздохнул Кларк, — не знаю, чем она думала. Но ей правда хотелось помочь. Дело не только в колледже. Хотя в это сложно поверить.

— Я попытаюсь, — сказал Соломон. — Мне пора. Спасибо за разговор.

— А, да, конечно. Мне очень…

Сол повесил трубку, так как знал, что произнеси Кларк еще хоть одно слово — и начнется приступ. Кто знает, как скоро потом он восстановит дыхание и прекратит в слезах мерить шагами комнату. Он знал, что рано или поздно сможет встретиться с Кларком, не потеряв рассудок, что все у них наладится. Но с Лизой все было сложнее, он не был уверен, когда вновь захочет ее увидеть. Да и захочет ли вообще, хотя жизнь без нее показалась ему весьма унылой. Она была как потерянная деталь пазла, о которой пытаешься позабыть, которой пытаешься подобрать замену, но все тщетно. И если Сол скучает по ней так сильно спустя каких-то семь дней, что будет с ним через месяц или же год? Хотя, может, он никогда этого не узнает. По крайней мере, в это хотелось верить.

 

28. Лиза Прейтор

После двух недель одиночества и тишины Лиза впала в уныние. Она до поздней ночи смотрела повторы «Звездного пути: Следующее поколение» по кабельному, мечтая, что Кларк или Сол заняты тем же самым. Быть может, они даже делали это вместе, несмотря на то, через что им пришлось пройти по ее милости. Сериал оказался не таким уж плохим, как Лиза представляла. Да, почти в каждой серии встречались какие-то занудные вещи, но стоило ей отстраниться от них, и стало понятно, почему Сол и Кларк так любили этот сериал. Лиза знала: то, как она поступила с Соломоном, непростительно, и вряд ли он когда-нибудь захочет ее видеть. Но Кларк тоже не отвечал на звонки и сообщения. Неужели и его она потеряла навсегда?

На тринадцатый день Лиза не выдержала и поехала к дому Кларка. Взбежав по лестнице, она трижды ударила в дверь, надеясь, что ей откроют, пусть она того и не заслуживала. Щелкнул замок, на пороге возник мистер Роббинс, и Лиза настолько обрадовалась, что решила его обнять.

— Привет, Лиза, — поздоровался он, слегка похлопав ее по спине. — Ты ведь вытащишь моего сына из дома? Иначе он сведет меня с ума!

Она прошла по коридору к полурастворенной двери Кларка и легко толкнула ее, ожидая, когда Кларк обратит на гостью внимание. В комнате витал его запах — запах дезодоранта и одеколона, который мать дарила ему каждое Рождество. Кларк сидел на полу, прислонившись к кровати, и что-то читал. Когда он поднял голову и посмотрел Лизе в глаза, он словно оцепенел. На секунду ей показалось, что они вот-вот рассмеются. Ведь только выбросив всю эту историю из головы, они могли спасти отношения.

— Присядешь? — спросил Кларк, убирая ноги с прохода.

Лиза опустилась рядом и хотела было по привычке положить ноги на колени Кларку, но вовремя опомнилась. Она думала начать разговор с извинений, но он и так знал, что ей жаль. Кларк читал ее мысли.

— Ты говорил с Соломоном? — наконец спросила она.

— Всего один раз.

— И как он?

— Вроде в порядке. Но перекинулись парой слов.

— Кларк, слушай, я…

— Лиза, сделаешь мне одолжение?

— Какое?

— Не извиняйся.

— Ладно, — кивнула она, удивляясь жесткому тону.

— Спасибо, — ответил Кларк. — И о нас поговорим позднее.

— Что делать с Соломоном?

— Это было самое страшное, что мне доводилось когда-либо видеть. Он будто слетел с катушек.

— Какая же я идиотка. — Лиза опустила голову.

— Тебе нужно было отказаться от эссе.

— Ты серьезно?

— Да! — практически крикнул Кларк. — Боже…

Никогда еще он не говорил с ней в таком тоне — голосом, полным разочарования и злобы. С этой стороны Лиза прежде его не знала, и ей стало немного жутко.

— Видимо, я тебя переоценивал, — пробормотал Кларк, — а теперь и сам оказался скотиной.

— Ну спасибо.

— На здоровье, — огрызнулся он.

— Даже не знаю, почему все так обернулось… — добавила Лиза. — Я так увлеклась… А тут Дженис сказала…

— Тебе известно, что она меня ненавидит. С чего вдруг ты ей поверила?

— Не знаю! — выпалила Лиза, пряча лицо в ладонях.

— И даже будь ты права, разве стал бы я обманывать? Ты, видимо, забыла, какой я.

— Мы же решили пока не говорить о нас.

— Может, надежды уже нет…

— У нас с тобой?

— У всех, — пояснил Кларк. — Уверен, что Солу не стало лучше с тех пор. По голосу было слышно, что он едва держится.

— Черт, — тихо сказала Лиза. — Я и правда скотина. Самая скотская в мире.

— Не самая.

— Я решила, что ты меня обманываешь… что ты гей.

— Только одно из этих предположений делает тебя скотиной, — сказал Кларк. — Я должен был заметить, что ты чувствуешь себя лишней. Но я не думал, что это тебя задевает.

— Как это могло меня не задевать?

— Ты же спишь и видишь, как бы свалить.

— Через год!

— Ну да. Но я не хочу провести этот год с кем-то, кто ждет не дождется, как бы побыстрее убраться и забыть меня.

— Я хочу, чтобы мы поехали вместе, — ответила Лиза. — Ты посмотрел, какие колледжи там поблизости?

— Нет, — отозвался Кларк. — Мне нравится жить здесь. Не уверен, хочу ли в принципе куда-то поступать.

— А зачем тогда ты занимался водным поло?

— Потому что мне нравится этот вид спорта, — заявил Кларк. — Ты ошибаешься, думая, что каждый мой шаг нацелен на то, чтобы выбраться отсюда. Это твои заморочки, не мои.

В течение буквально одной секунды Лиза была уверена, что он рассмеется и признается, что втайне отправил заявки в колледжи Мэриленда или Столичного округа. Но едва их взгляды встретились, Кларк тут же отвел глаза.

— Он сказал, что влюблен в тебя? — спросила она.

— Ага.

— И?..

— И это было очень странно, окей? Я дико расстроился. Наверняка такая фигня случается сплошь и рядом.

— Возможно, — пожала плечами Лиза. — Но когда вы вместе, ты кажешься таким… не знаю… счастливым… Не скучаешь с ним и не ноешь, как в компании парней из команды.

— Но это не делает меня геем.

— Конечно.

— Слушай, я понимаю, всякое можно подумать. Но как же меня это бесит! Ты знаешь меня как никто другой. Не мог же я измениться за ночь! Он мой друг, Лиза. Наш друг. Я просто отвечал на его дружбу.

— По-моему, Сол вышел из дома только ради тебя, — сказала Лиза. — Думал, если ему станет лучше, то вы вдвоем могли бы…

— С чего ты взяла? — перебил ее Кларк. — Чертову дыру посреди двора вырыли до того, как мы там появились. Я ничем ему не помог.

— Ну, тогда нас таких двое.

После этих слов повисла гробовая тишина. Такая возникает в те моменты, когда кажется, что твой собеседник сейчас произнесет вещи, к которым ты пока не готов.

— Мы же не можем просто приехать к Солу в надежде, что он не психанет? — спросил наконец Кларк.

— Нет, — ответила Лиза. — Я точно не могу на это рассчитывать.

— Без тебя я не поеду.

— Я запуталась… мы все еще пара?

— Не знаю, — покачал головой Кларк. — Ты же у нас собираешься в мозгоправы. Вот и скажи, не самобичевание ли это?

— Ты слишком долго со мной общаешься, набрался разных терминов.

— Нет, просто я слушаю все, что ты говоришь, даже если тебе так не кажется.

— Я люблю тебя… ты же знаешь?

— Лиза. — Кларк прикрыл на мгновение глаза и сделал глубокий вдох; она никогда не видела, чтобы он был так расстроен. — Две недели назад ты считала меня геем и была в этом так уверена, что обнадежила единственного на земле человека, чьими чувствами не имела права играть. Нормальными наши отношения не назовешь.

— Но они были такими когда-то, — попыталась защититься Лиза.

— Помнишь, как мы с тобой познакомились?

— Конечно. На биологии.

— На физике. Точно помню, потому что я специально подтасовал свое расписание.

— Да?

— Единственный добрый поступок твоей Дженис Плутко.

— Я понятия не имела…

— Вы постоянно ходили вместе, и как-то раз я собрался с духом и спросил у нее твой телефон, а вместо этого она поделилась со мной расписанием твоих занятий.

— Ну надо же.

— Я влюбился во время твоего выступления перед новичками.

— Ага, это было мое третье публичное выступление, — вспомнила Лиза.

— Ты говорила о социальных переменах, и мне это казалось настолько смешным. В тот день тебя выбрали в совет. У тебя просто не было конкурентов, — добавил Кларк. — И ты так серьезно ко всему относилась.

— Может, тогда тебе следовало насторожиться?

— Возможно, — ответил Кларк. — Но нам ведь было хорошо?

Лиза знала о своем бойфренде такие вещи, которых не знал больше никто. Например, каждую субботу Кларк звонил деду в одно и то же время, как часы. Он ни разу в жизни не пробовал алкоголь, несмотря на то, а может, и благодаря тому, что имел трех старших братьев, и как бы его ни бесила мать, он никогда не грубил и являлся домой вовремя. Кларк Роббинс был честным и верным себе, словно странная реинкарнация Авраама Линкольна. И если ему не помочь, он надолго затянет разрыв с Лизой, лишь бы не делать ей больно.

— Прекрасно, — сказала она. — И я понимаю, насколько отвратным другом была в последнее время, но, думаю, мы нужны Солу.

— С каких пор он себя бьет?

— Полагаю, с давних, — ответила Лиза. — И я бы об этом знала, если бы не увлеклась дружбой, а сосредоточилась на его лечении, как и собиралась изначально.

— Ты не обязана была…

— Ну да, — кивнула она. — Так что насчет…

— Не хочу сейчас принимать решение, — перебил ее Кларк. — Если ты про расставание.

— Окей.

— Хочешь покажу, чем я занят?

— Давай. Домой меня точно не тянет.

Она последовала за Кларком на парковку и едва завернула за угол, как увидела старый зеленый грузовичок Кларка — кошмарный, как и всегда.

— Ты заходил к Ридам?

— Да, но Сола не видел. Его предки сказали, что ему нездоровится. Тем же вечером он позвонил, но не успел я успел извиниться, как он повесил трубку.

— Наверно, ему стыдно, — предположила Лиза.

— Еще бы! Я же, на хрен, разбил его сердце.

— На хрен? Впервые слышу, чтобы ты так выражался.

— Матерюсь, когда мне грустно.

— И грустным вижу впервые.

— Не могу думать ни о чем другом, — сказал Кларк, привалившись к автомобилю, — кроме того, что Сол застрял в своем доме навечно и ему не с кем поговорить. А виноваты мы. До нас он думал, что мир опасен, и мы ему это доказали. Но мы обязаны придумать, как это исправить! Иначе я не смогу больше уснуть.

— У Сола комплексное расстройство, и по своей природе оно непредсказуемо.

— Лиза, ты вроде еще не доктор. Все мы почитываем на досуге Википедию.

— Ты прав, — ответила та. — Но я имела в виду, что мы не в силах его вылечить. Тут нужны годы терапии. А то и десятилетия. Торчать дома — это одно, а бить себя по лицу — совсем другая история.

— А ты бы взялась за Сола, если бы знала заранее, насколько запущен его случай?

— Возможно, — пожала плечами Лиза. — Но ты же видишь, мои решения как психолога весьма сомнительны.

— По крайней мере, ты честна сама с собой. Готова увидеть мое детище?

Кларк подошел к грузовику сзади и раскрыл тяжелые двери. Внутри все было окрашено в черный — стены, пол и потолок. Пока Лиза, открыв рот, осматривала кузов, Кларк с гордым видом стоял рядом.

— Глазам не верю, — выдохнула она.

— Мы его выпотрошили. Выкинули оба ряда сидений — набивка начала гнить и вонять мертвечиной.

— Слава богу, я уж думала, это дохлые крысы.

— Мерзкое ковровое покрытие тоже отправилось на помойку. И обивку с потолка отодрали.

— И как мы теперь без члена, который нарисовал твой брат? — сказала Лиза.

— Ага, отцу Соломона тоже понравился. Спросил, не хочу ли я оставить кусок обивки на память. Еще мы заменили ремни безопасности, и батарею в аккумуляторе тоже. Ездит корыто получше, но работы еще много.

— А кто все покрасил в черный?

— Я. Вчера, — ответил Кларк, демонстрируя испачканные ладони. — Думал, помру от запаха, но так захотелось скорее все завершить… Поможешь с последним этапом?

Через час Лиза оглядывала кузов, покачивая головой. Кларк ей вторил. На секунду ей показалось, что сейчас он сожмет ее руку в своей, как это бывало раньше, и это простое действие вернет все на круги своя.

— Не уверена, что сработает, — сказала она, все еще глядя внутрь.

— Это не важно, — отозвался Кларк. — Просто жест.

Лиза побыла у Кларка еще какое-то время — перекусила готовой едой в компании Кларка и Дрю, потом все вместе смотрели шоу ремонта, как в старые добрые времена, если забыть о косых взглядах его сестры. Лиза знала, что та была за брата горой, но, казалось, дело было не в нем. Дрю словно обижалась на Лизу, ведь та совсем перестала у них бывать. Так что едва Кларк вышел из комнаты — ответить на звонок, Лиза пошла за ним.

— Эй, приятель, ты там? — произнес Кларк, направляясь к себе в спальню.

— Что случилось? — шепнула Лиза.

— Я услышал голос его отца, но трубку положили.

Кларк отнял телефон от уха и взглянул на дисплей. Затем поднял глаза на Лизу.

— Думаешь, что-то случилось? — спросила она.

Тут телефон зазвонил снова, и на экране мобильного появилось имя Сола. Кларк поднес трубку к самому уху и тут же убрал подальше — настолько громко говорил Соломон.

— Нужно, чтобы ты срочно приехал. Ты сможешь приехать? Нужно, чтобы ты приехал прямо сейчас, — говорил он сбивчиво.

— Лиза со мной, ничего?

— Как хочешь. Просто приезжай, пожалуйста! — И он отключился.

— Поедем на грузовике, — решил Кларк, выбегая из комнаты в коридор.

— Он еле живой, — сказала вдогонку Лиза.

— Но ведь живой! — парировал Кларк, обернувшись через плечо.

Когда они добрались, у Ридов повсюду горел свет. Сол стоял у окна. Выскочив из машины, Лиза сразу бросилась к дому. Соломон был бледный как призрак, только на щеках еще виднелись отметины от ударов. Не зная, что делать, Лиза решила подождать, пока он сам все объяснит. Но Сол молчал. Не проронил он ни слова, даже когда появился Кларк и засыпал вопросами. Он лишь сделал пару шагов и рухнул в объятия Лизы, пряча лицо у нее на плече.

 

29. Соломон Рид

— Сол? — позвала Лиза.

Он отпустил ее и выпрямился, пытаясь взять себя в руки и собрать воедино мысли. Кларк проявил инициативу и, обхватив друга за плечи, повел в гостиную, где усадил на диван.

— Бабуля, — наконец произнес Сол надтреснутым голосом.

— О боже! — воскликнула Лиза. — С ней все порядке?

— Не знаю, — выдавил Сол, зажмуриваясь. — Отец забежал, сказал, что она попала в аварию, и тут же уехал. Затем позвонила мама и сообщила, что бабушку положили в городскую больницу.

— Чем мы можем помочь? — спросил его Кларк.

— Я обещал, — отчаянно произнес Сол, — обещал, что покину дом до ее смерти.

— Соломон, ты не… — начала Лиза.

— Я должен к ней поехать! — перебил он ее, поднимаясь с дивана. — Должен ведь? Вдруг она умирает и это мой единственный шанс?

Он начал кружить по комнате, глядя на Лизу с Кларком. Вид друзей вызывал целую бурю эмоций, но паника их подавляла. Они примчались по первому зову Сола. Хотя могли проигнорировать его призыв.

— Но я не смогу, — заявил Соломон. — Обещал, но не смогу. Вообще. Я даже на задний двор после того случая не выходил.

— Черт подери! — выпалил Кларк, оглядываясь на Лизу. — Ты думаешь о том же, что и я?

— Да вряд ли.

— Грузовик! — выпучил Кларк глаза.

— Грузовик? — удивился Сол.

— Господи, точно! — воскликнула Лиза.

— ЧТО С ГРУЗОВИКОМ? — заорал Соломон, взмахнув руками.

— В НЕМ ТЕПЕРЬ «ГОЛОДЕК»! — закричала в ответ Лиза, напугав обоих парней.

— Серьезно? — спросил Сол.

— Ага, — кивнул Кларк. — Сегодня все доделали. Хотел сделать тебе сюрприз.

— И это сработает? — Соломон обратился к Лизе.

— Не знаю.

— Ты вроде в психологи собрались или типа того? — не выдержал Сол. — Говори: да, это сработает.

— Да, это сработает.

Ребята стояли в прачечной комнате, пока Кларк загонял машину в гараж. Спустя пару секунд лязгнула дверь фургона, и Сол заглянул внутрь. С его точки обзора сложно было сказать, где заканчивалось нутро грузовика и начинались стены и пол гаража. Лиза и Кларк с помощью желтой изоленты оклеили весь кузов, разделив чернильную тьму на внушительные квадраты, а кабину водителя отгородили шторкой, слившейся с общим пейзажем. Соломон подошел поближе и понял, что кузов фургона был уменьшенной копией гаража.

— По-моему, вышло неплохо, — сказал Кларк.

— Ты это сделал ради меня? — спросил Сол.

— Может, захотел обзавестись собственным «Голодеком», — ухмыльнулся Кларк.

— А ты ему помогала? — оглянулся на Лизу Сол.

— Ага. Ну, как получилось?

— Отлично!

Соломон полез в кузов, пригнув голову. Кое-как устроившись на холодном металлическом полу, он огляделся по сторонам, а затем посмотрел на ребят.

— Как ощущения? — полюбопытствовал Кларк.

— Сердце колотится, — ответил Сол. — А еще тут воняет краской.

— Что есть, то есть.

— Надо спешить, — твердо сказал Соломон. — У меня все получится, да?

— Хочешь, я поеду с тобой? — предложила Лиза.

Соломон кивнул и постучал по полу рядом с собой. На сегодня он мог забыть, как она с ним поступила. Он забудет об этом ровно на время их поездки. Ему придется. Сол нуждался в ней. Ему стало легче в ту же секунду, как она вошла этим вечером в дом. Если кто-то и мог провести его через этот кошмар, то это была Лиза.

Она забралась внутрь и села рядом с ним лицом к дверям, которые Кларк тут же за ней закрыл. В кромешной темноте были видны лишь желтые квадраты на черном фоне. Лиза одну руку положила на пол, и, как только Кларк завел мотор, Соломон опустил на нее свою.

— Все хорошо, — подбодрила его Лиза. — Главное, дышать поглубже, как будто мы сидим дома.

— А когда доберемся?

Из-за шторки раздался крик:

— Вы как, готовы?

— Секунду! — ответила Лиза. — Возможно, тебе поможет выброс адреналина. Ты же слышал все эти истории? О женщинах, поднимавших автомобили, чтобы спасти детей, и других чудесах? Вдруг и с тобой случится нечто подобное?

— Сомневаюсь.

— Что ж, скоро мы это узнаем, — пожала плечами Лиза и добавила громче: — Мы готовы!

Грузовик тронулся, и Соломон зажмурил глаза. Он давно ни на чем не ездил и забыл, каково это, когда все приходит в движение. Дорога от гаража шла по наклонной, затем грузовик вырулил на улицу. Сол раскрыл глаза пошире и вцепился в ладонь Лизы. Он смотрел прямо перед собой на знакомый узор, но прекрасно понимал, что за стенами кузова простирается огромный мир, и в этот момент Соломон был его частью.

— Боже, — сказал он, тяжело дыша. — Что я творю? Что я творю?

— Давай-ка считать до десяти, — предложила Лиза.

— Нет! — крикнул он. — Прости, то есть… я не могу… Может, вернемся назад?

— Кларк, езжай помедленнее! — попросила Лиза, после чего села напротив Сола и заглянула ему в глаза: ее нос почти касался его, а белки глаз были настолько яркими, что казалось, они светятся. — Послушай меня, — прошептала она. — Ты сможешь это сделать. Ты уже делаешь это. Возьми другую мою руку.

Соломон послушался. Так они и сидели на жестком полу дребезжащего кузова — по-турецки и взявшись за руки, как на спиритическом сеансе. Но на каждой кочке Сол ощущал тревогу, и тело его напрягалось. Спиритический сеанс? Ну уж нет. Скорее пытка. Дышать становилось все труднее, словно Сол был привязан к дому и с каждой минутой петля на шее затягивалась.

— Соломон, — спокойным тоном сказала Лиза. — Мы здесь. Я здесь. И ты. Мы здесь, и мы едем. Ничего не случится. Кларк — прекрасный водитель. Правда, Кларк?

— Лучше всех! — отозвался он.

— И мы отвезем тебя к бабушке, хорошо? Но ты должен сделать мне одолжение.

— Какое? — спросил Сол между частыми вдохами.

— Посчитай вместе со мной. Один…

Бормотание Сола перемежалось с судорожным дыханием, но вскоре и без подсказок Лизы он стал втягивать воздух более медленно.

— Вот так, — похвалила она. — Скажи, где мы сейчас?

— В грузовике Кларка.

— Нет, мы в гараже. — Лиза вернулась на прежнее место, освободив одну из ладоней Сола, но крепко сжимая вторую. — И мы можем расслабиться.

— Лиза… я…

— «Голодек» формирует любую реальность. Хочешь домой? Представляй дом.

— Я хочу на задний двор, — ответил Сол дрожащим голосом, ощущая неотвратимость происходящего.

— Тогда мы на заднем дворе и…

— Плаваем, — перебил Соломон и снова зажмурился. — Под водой. Ну ты знаешь, когда пытаешься задержаться возле самого дна и смотришь по сторонам. Так тихо…

— Да-а, — протянула Лиза. — Мне нравится.

— И мне. Еще здорово, что в воде движения замедляются. И пока ты плывешь, тебе ничто не грозит.

— Такие же ощущения можно испытать и на суше, — сказала Лиза. — Воздух тоже можно «потрогать». Он совсем не пустой. Почувствуй…

Сол распахнул глаза и с мимолетной улыбкой взглянул на Лизу, после чего задумался о воздухе между ними, о том, насколько тот был прозрачным и позволял им прекрасно видеть друг друга. А еще почувствовал, что он пахнет — возможно, пары от краски. Возможно, это они подействовали успокаивающе, а не отвлекающий маневр Лизы.

— Долго еще? — спросил он.

— Максимум десять минут.

Лиза достала свой телефон и набрала Валери Рид, а пока дожидалась ответа, продолжала сжимать ладонь Соломона и следить за тем, чтобы тот не сбивался с правильного дыхания.

— Голосовая почта, — сказала она, продолжая держать телефон возле уха.

— Черт, черт, черт… — запричитал Соломон, раскачиваясь на месте.

— Доктор Рид, это Лиза. Ваш сын с нами, и мы уже в пути. Перезвоните, пожалуйста, как сможете.

— Отлично, — вставил Кларк. — Она подумает, что мы похитители.

— Она умрет и никогда не узнает, — твердил Сол.

Он пытался сосредоточиться на дыхании. И на счете, который не прерывал с тех пор, как Лиза сказала «один». Пять секунд уходило на то, чтобы втянуть воздух, еще пять, чтобы опустошить легкие. Он повторял это снова и снова, пока грузовик не замер.

— Приехали! — сообщил Кларк.

— Не открывай двери, — зашептал Соломон, стараясь не поддаваться панике.

— Как скажешь, приятель. Откроем, когда решишься.

— Что будем делать, Сол? — обратилась к нему Лиза.

— Ты не можешь разыскать их? И посмотреть, как там бабуля? Ее зовут Джоан Рид.

— Джоан. Запомнила, — кивнула Лиза и поднялась на ноги. — Не оборачивайся.

Она приоткрыла шторку и поменялась с Кларком местами. Тот сел рядом с Соломоном, но Сол смотрел вперед и притворялся, что его здесь нет. Тогда Кларк огляделся по сторонам, потом вновь обернулся к другу и тяжело вздохнул.

— Чего? — пробормотал Соломон.

— Мы выбрались в мир, дружище. Разве не странно?

— Ты вроде должен меня отвлекать?

— А… ну…

— Как там у вас с Лизой?

— Пока неопределенно, — отозвался Кларк.

— Спасибо, — сказал Соломон, кивнув на черно-желтый паттерн.

— Я же Уэсли Крашер, если ты не забыл. Герой дня и спаситель мира.

— Кларк, я не смогу выйти.

— Я знаю, Сол. Но ты чертовски далеко отъехал.

Зазвонил телефон Кларка, но Соломон вырвал трубку из его рук.

— Алло! Мам? Как она? Что происходит?

— Ее увезли на операцию. Немало ушибов, несколько переломов, но жить будет. Ты сам в порядке?

— Я снаружи, — ответил Сол, сдерживаясь, чтобы не заплакать. — На парковке.

— У госпиталя, — зашептал Кларк.

— У госпиталя. Мам, а как там папа?

— С нами обоими все хорошо. Только что прибежала Лиза. Но я не могу поверить в происходящее.

— И я, — добавил Сол. — Ты передашь бабуле, что я приезжал?

— Конечно, как только она очнется. Но сначала повидаю тебя. Никуда не убегай!

Парни сидели одни в темноте, и спустя пару минут, продолжая следить за дыханием и считать про себя, Соломон огляделся по сторонам и повернулся к Кларку.

— Мы в порядке, — сказал он и улыбнулся самой широкой улыбкой, какую только смог изобразить. — Все хорошо.

Хлопнула дверца грузовика, после чего мать Сола приподняла шторку и забралась в кузов. Она попросила Кларка ненадолго оставить их наедине с сыном и, когда тот перелез в кабину, села поближе к Соломону и посмотрела ему прямо в глаза.

— Твоя бабушка — крепкий орешек, — произнесла мама. — Месяц спустя будет хвастаться новой машиной… и новым бедром.

Сол растянул губы в улыбке, но на большее его не хватило — напряжение было слишком сильным. Он обводил взглядом желтый квадрат за спиной мамы, но та приблизилась и заслонила обзор. Она не устроила истерику, не стала говорить, что гордится им, не обещала, что он поправится. Лишь посмотрела на него своим обычным взглядом — словно он был единственным на земле. А затем похлопала по ноге и сказала:

— Поехали домой.

Вскоре вернулась Лиза и села напротив Сола. Она взяла его за руку, как прежде, но он вырвал ладонь и, наклонившись, обнял ее за плечи. Объятие было недолгим, но крепким. Отстранившись, Сол сам взял ее за руку и посмотрел ей в глаза. Двигатель завелся, грузовик задребезжал и тронулся.

По приезде домой им пришлось подождать, пока гаражная дверь опустится до упора, только так Сол мог покинуть машину. Затем Кларк и Лиза молча последовали за Соломоном через прачечную и гостиную, сквозь раздвижные двери и по зеленой траве. Пока Лиза включала свет, Соломон уже нырнул в бассейн. В одежде, не раздеваясь. А пару секунд спустя вынырнул с фонтаном брызг.

— Я что, правда сделал это? — крикнул он, протирая глаза от воды.

— Ты смог, — ответил Кларк.

Соломон не знал наверняка, но, возможно, этот момент был счастливейшим в его жизни. И если бы он не ждал этого, он проглядел бы, как Лиза и Кларк, побросав телефоны рядом с бассейном, на секунду сжали руки друг друга и лишь потом прыгнули солдатиком в воду. Соломон выбрался на улицу. И не упал замертво. Но как же чертовски здорово было дома, плавать в бассейне в компании лучших друзей. Это место его полностью устраивало. Здесь Солу ничто не грозило. Все здесь было знакомым и предсказуемым. Да, это лишь жалкий квадратик на поверхности планеты, и он не собирался вновь его покидать. Хотя кто знает?

 

30. Лиза Прейтор

Мой личный опыт общения с психически больными людьми

Мое имя Лиза Энн Прейтор, и я учусь в выпускном классе калифорнийской школы под названием Апленд Хай. Однажды, когда мне было четырнадцать, какой-то школьник разделся у всех на глазах и прыгнул в фонтан, после чего пропал. Долгих три года от него не поступало вестей, ни слова. А прошлой весной я случайно его нашла. Его зовут Соломон Рид, и он — мой опыт общения с психически больными людьми.

Хотя не следовало мне все это затевать. Я не имела права поступать с ним так, но Сол заверил, что все в порядке, и разрешил поведать вам эту историю. Не потому, что мне стоило влезать в его жизнь, и не потому, что я немного ему помогла, а потому, что, невзирая на трехлетнюю изоляцию от внешнего мира, Соломон умудрился создать свой — тот, что спас ему жизнь. И думаю, он бы хотел, чтобы вы об этом узнали.

Когда я впервые приехала к Солу, мне хотелось его излечить. Таким был мой план: найти, излечить и получить стипендию. Но Соломон не был моим пациентом, а я не была его врачом. Вместо этого мы подружились, и не успела я оглянуться, как ему стало лучше. Но дело было отнюдь не в моих талантах в области когнитивно-поведенческой терапии и том, как я применяла ее к шестнадцатилетнему юноше, страдающему агорафобией и паническими атаками. Просто у Соломона появился повод чувствовать себя лучше. Тогда я решила добавить еще один повод — моего славного симпатичного парня по имени Кларк. Отличный способ выманить гомосексуального затворника из дома.

Не знаю, с чего я решила, что мне достаточно квалификации, чтобы лезть в чью-то жизнь. Мою глупость можно списать на возраст, но это слабая отговорка. Быть может, дело в амбициях? Ведь я думала лишь о том, как бы попасть в Вудлон и оплатить учебу. Но нельзя же только винить вас? Боюсь, виноваты мы все.

Мне не забыть то утро и инцидент у фонтана. Дети смеялись и перешептывались, даже когда директор вытащил мальчика из воды и укутал его в свой пиджак. Все школьники хихикали и тыкали пальцем в насквозь промокшего парня, сгоравшего от стыда. К концу дня новость о случившемся разнеслась по всей школе. Но спустя пару недель о Соле напрочь забыли, будто его не существовало. И это самое грустное. Как будто мы жили в одном мире, а он в другом. Легко исчезнуть, если тебя никто не ищет.

Вот как мы себя ведем. Позволяем другим исчезать. Даже хотим этого. И если каждый будет молчать и вести себя так, будто это не его дело, все притворятся, будто так и должно быть. Но так не должно быть. По крайней мере, пока такие, как Соломон, вынуждены скрываться. Нам предстоит научиться делить этот мир с ними.

Знаю, чья бы корова мычала, подумаете вы. Ведь сама я провалилась по всем фронтам — в этическом, моральном, профессиональном плане. Я была не лучшей девушкой для своего парня, да и подругой, в общем-то, тоже была дерьмовой. Я хотела лишь одного — чтобы мое будущее не походило на прошлое. Хотела попасть на ваш факультет, чтобы помогать людям, а в итоге ранила двух самых близких.

Но они не оставили меня. Соломон по-прежнему открывает мне дверь, когда я к нему прихожу. Мы плаваем, смотрим фильмы, играем в настольные игры, даже устраиваем турниры. Он не сумасшедший, хоть и уселся как-то раз в фонтан. Безумцы не осознают, что они безумны, а Соломон знает, что способно выбить его из колеи. И поэтому он в силах сделать свой мир больше, не боясь, что тот погребет его.

Я не рассчитываю, что буду зачислена на ваш факультет, тем более не заслуживаю именной стипендии Джона Т. Воркхейма. И все равно я вам очень благодарна. Если бы не эссе, Соломон так и остался бы всеми забытым, а я бы продолжала считать, что ваш факультет — единственный путь к счастью. Но это не так. Я отнюдь не глупа, но парень, застрявший в собственном доме, оказался умнее меня. Именно благодаря ему я поняла, что важно не где ты, а что за люди рядом с тобой.

Это как в «Звездном пути: Следующее поколение». Мы просто плывем во вселенной, пытаясь понять, что же значит быть человеком. И мне еще явно плыть и плыть. Но когда я буду готова сделать первый шаг, Соломон будет рядом, готовый помочь. Как и Кларк. Мир огромен и беспощаден. Он пугает. Но в нем можно выжить. Соломон смог. Я держала его за руку, мы считали до десяти, и это было прекрасно. Он был как астронавт без скафандра. Но он еще дышал.