Галдар обходил засыпавший лагерь, проверяя позиции. Был поздний час, спать хотелось неудержимо. Неожиданно он зевнул во весь рот, да так, что лязгнула челюсть. Минотавр недовольно потер подбородок и продолжал обход. Ночь была лунной. Ночное светило обратило к земле свой изломанный, странный, казавшийся пустым лик. Галдар всегда считал эту луну чуть ли не подделкой и не любил ее, но сегодня, если все пойдет по намеченному плану, она сослужит им хорошую службу.

Часовые, охранявшие шатер Мины, сразу узнали его, единственного минотавра в их войске. Приветствовав помощника Мины салютом, они выжидающе уставились на него. Мысль о том, что он должен ее разбудить, заставляла Галдара колебаться. В конце концов, что она может сделать такого, чего он не сделал бы сам? И все-таки минотавр решил сообщить ей о побеге узницы.

Он вошел в шатер.

– Что-нибудь случилось, Галдар?

Никогда он не мог понять толком, просыпается ли Мина от звука его шагов или же не спит вовсе. Он всегда шел к ней в шатер, ненавидя себя за то, что должен лишать ее необходимого сна, и всегда заставал ее собранной и готовой к действиям.

– Пленница сбежала, Мина. А с нею и захвативший ее Рыцарь Тьмы. Похоже, они состоят в сговоре.

Мина спала прямо в одежде, ее оружие и «Утренняя Звезда» лежали на полу в ногах кровати. Ее лицо показалось Галдару мертвенно-бледным, отстраненным, таким же холодным, как эта призрачная луна на небе. Она ничем не выразила своего удивления.

– Тебе кто-нибудь уже рассказал? – нахмурился Галдар. – Но я ведь отдал приказ не беспокоить тебя.

– Ты же сам меня побеспокоил, – улыбнулась она.

– Только потому, что нам не удалось разыскать беглецов.

– Сейчас они уже в Соланте, – ответила Мина. В темноте не был виден янтарный цвет ее глаз, и минотавр чувствовал себя более уверенно. Он не любил своего жалкого отражения, которое обычно смотрело на него из этих странных глаз. – Их встретили как героев. Обоих.

– Но, Мина, как ты можешь так спокойно говорить об этом? – поразился Галдар. – Они же провели в нашем лагере столько времени! Успели все разнюхать, сосчитать наших солдат. Теперь соламнийцы будут знать, как нас мало!

– Это прекрасно видно и со стен города.

– Вовсе нет! – сердито возразил минотавр. – Думаю, нам удалось ввести их в заблуждение. Мы ставили пустые палатки, гоняли людей с места на место, чтобы соламнийцам казалось, что нас гораздо больше, чем на самом деле. И теперь все наши усилия пошли прахом.

– Галдар, помнишь, как ты хотел отравить воду в источнике, питающем город?

– Помню, – нехотя признался он.

– Я не согласилась на это, потому что в таком случае город оказался бы бесполезным для нас.

Галдар фыркнул. Это сейчас город бесполезен для них, и, похоже, таким он и останется.

– У тебя нет веры, Галдар, – грустно проговорила Мина.

Галдар вздохнул и невольно потер занывшее предплечье. Теперь оно часто побаливало, будто от ревматизма.

– Я пытаюсь верить, Мина. Честное слово, пытаюсь. Я думал, что после Сильваноста позабуду про свои сомнения, но не получилось. А теперь… – Он помолчал и вдруг решился: – Мне не нравятся наши новые союзники, понимаешь, Мина. И не только мне.

– Понимаю, – кивнула Мина. – Потому-то я так терпелива и с тобой, и с другими. Страх мешает вам видеть, но со временем он исчезнет, и тогда вам все станет ясно. Вы будете единственными в мире, кто увидит подлинную картину происходящего. – Она опять улыбнулась, не сводя с него глаз. – А нашу пленницу-соламнийку я отослала в Солант не случайно. Она принесет с собой яд посильнее яда гремучей змеи, которым ты хотел отравить город.

Минотавр, не разжимая челюстей, подавил зевок. Он не понимал, о чем говорит Мина. Все их старания были напрасны. Долгие часы, проведенные без сна, поиски в лагере, посланные за беглецами отряды – все это оказалось ненужным.

– Я внушила ей представление о том, что существует Бог, – продолжала Мина, – и что Он сражается на нашей стороне.

Бегство удалось на удивление легко. Настолько легко, что, казалось, оно было подстроено. Но враг не мог быть заинтересован в том, чтобы в Солант попали сведения об осаждавшем город войске. Одила послала Герарду радостную улыбку и легонько пнула его под столом, напомнив, что именно ей он обязан своим спасением. Теперь, когда этот вопрос был решен, рыцари вернулись к обсуждению вражеского нашествия. Несмотря та полученную информацию о смехотворно малом количестве осаждавших, соламнийцы не собирались успокаиваться. Особенно после того, как Герард сообщил им об ожидаемом врагом подкреплении.

Когда они добрались до ворот Соланта, часовые признали хрипловатый голос Одилы и без лишних разговоров пропустили их в город. За этим последовали долгие часы расспросов, которым их подвергли командиры Рыцарей Соламнии. Уже занимался рассвет, а вопросы все еще не иссякали.

Прошлой ночью Герарду не удалось поспать ни минуты. Побег окончательно лишил его сил. Он уже дважды рассказал обо всем, что видел и слышал во вражеском лагере, и веки его уже слипались, когда голос Одилы заставил его встрепенуться.

– Я видела Бога, – отчетливо произнесла она.

Герард, бессильно сгорбившись, поник на стуле. Он убеждал Одилу воздержаться от всяких заявлений на эту тему, но она не послушалась. Он мечтал поскорее добраться до постели, даже ночь в тюремной камере – без назойливого кендера – показалась бы ему сейчас подарком судьбы. А теперь допросы явно затянутся на целый день.

– Не могли бы вы уточнить, что вы имеете в виду, госпожа Одила? – Повелитель Тесгалл говорил, тщательно подбирая слова. Он был лет на тридцать старше Герарда. Его длинные волосы давно поседели, как и усы, которые он носил, следуя давней соламнийской традиции. В отличие от тех Рыцарей Розы, с которыми прежде встречался Герард, Повелитель Тесгалл не принадлежал к числу упрямцев, называемых за глаза «соламнийскими умниками». Выражение его лица было серьезным, как того и требовала ситуация, а морщинки в уголках глаз и у рта говорили о том, что этот человек любит посмеяться и ценит юмор. Пользовавшийся уважением всех, кто служил под его началом, Повелитель Тесгалл производил впечатление разумного чуткого командира.

– Девушка по имени Мина коснулась моей руки, и я увидела… увидела Вечность. Я не могу подробно описать это видение. – Одила говорила тихо, медленно, с трудом подбирая слова. – Я видела Разум. Разум, который способен охватить необъятность ночного неба и который знает точное число звезд. Разум, который мал, как песчинка, и огромен, как океан. Я смотрела на него и испытывала радость оттого, что я не одна во вселенной. Но потом меня охватил страх, настоящий ужас: я поняла, какое я непослушное и мятежное существо, неприятное этому Разуму. И пока я не подчиню себя Ему, Он будет продолжать гневаться.

Одила беспомощно взглянула на рыцарей, будто ожидая ответа.

– То, что вы видели, госпожа Одила, скорее всего – обычный трюк, иллюзия, которую они сумели вам внушить. – Голос Повелителя Ульрика звучал успокаивающе. Ульрик принадлежал к Ордену Меча, был почти ровесник Герарда; приземистый толстяк-жизнелюб, по-видимому употреблявший горячительные напитки гораздо чаще, чем следовало. Веселые глазки, красный нос и широкая улыбка подтверждали это предположение. – Мы все хорошо знаем, что жрецы Тьмы способны вызывать такие видения. Не так ли, Звездочет Микелис?

Тот кивнул, соглашаясь, но по выражению лица Звездочета было видно, что мысли его витают где-то далеко.

Он казался утомленным и выбитым из привычной жизненной колеи. Всю прошлую ночь он провел в поисках Золотой Луны и только недавно узнал от Герарда о том, что она, верхом на синем драконе, отправилась в Найтлунд, чтобы встретиться с магом Даламаром. «Увы, – печально произнес тогда в ответ на слова Герарда Звездочет. – Бедняжка, боюсь, лишилась рассудка. Чудо возвращенной молодости оказалось непосильным для ее разума. Это урок всем нам, урок смирения».

Герард и сам склонился бы к такому выводу, но Золотая Луна действовала прошлой ночью вполне осмысленно, прекрасно осознавала ситуацию и даже управляла ею. Однако Герард не стал спорить со Звездочетом и оставил свои мысли при себе. Он испытывал к Первой Наставнице почтение, граничившее с восхищением, и не хотел делать свои воспоминания об этой женщине предметом досужих бесед.

Одила подтолкнула рыцаря локтем. Он встрепенулся, выпрямился и смущенно огляделся по сторонам.

– Я склонен согласиться с Повелителем Ульриком, – говорил Тесгалл. – То, что вы видели, госпожа Одила, вернее, то, что вы якобы видели, было всего лишь миражом. Всего лишь трюком жрецов Тьмы.

Одила покачала головой, но промолчала, за что Герард был ей очень благодарен.

– Не сомневаюсь, что столь интересный предмет мы могли бы обсуждать много дней и даже недель и все же не прийти к убедительным выводам, – продолжал Повелитель Тесгалл. – Однако у нас есть дела поважнее. К тому же, как я заметил, вы оба очень устали после вашего опасного приключения. – Он послал Герарду улыбку, тот, поняв намек, густо покраснел и смущенно заерзал на стуле. – Итак, перейдем к делу Герарда Ут-Мондара. Я бы хотел взглянуть на послание короля Квалинести, господин Герард.

Рыцарь достал письмо, уже довольно помятое.

– Мне незнакома личная подпись короля эльфов Гилтаса, – заметил Тесгалл, начав читать письмо, – но мне знакома королевская печать Квалинести. Увы, – равнодушно уронил он, – боюсь, что мы мало чем можем помочь эльфам в час горя. По крайней мере в настоящее время.

Герард опустил голову. Он мог бы заспорить, но присутствие врага у самых стен Соланта делало все возможные аргументы несостоятельными.

– Может быть, в руках этого рыцаря и оказалось послание эльфов, – раздался скрипучий голос Повелителя Найджела, Рыцаря Короны, – только прибыл-то он к нам верхом на синем драконе. Я не могу с легкостью принять такое противоречие.

Повелителю Найджелу было за сорок, он был упрямцем и тугодумом.

– А я верю в рассказ рыцаря, – заявила Одила в своей обычной безапелляционной манере. – Я обнаружила их в пещере в глубине утеса над рекой и смогла подслушать разговор. Рыцарь имел все возможности к побегу, но, когда раздался сигнал тревоги, он сообщил госпоже Первой Наставнице, что Соланту угрожает нападение и он должен вернуться и встать на защиту города.

– Или предать город в руки врагов, – хмуро заметил Повелитель Найджел.

– Он сказал мне, что, если вы не позволите ему защищать город с оружием в руках, он согласится на любую другую работу – ухаживать за ранеными или разжигать костры, например, – горячо возразила Одила. – А его замечательная находчивость спасла нам обоим жизнь. Рыцарь заслуживает награды, а не поношений.

– Я согласен с вами, госпожа Одила. – Тесгалл оглядел присутствующих. – Думаю, мы все пришли к согласию на сей счет.

Повелитель Ульрик закивал и подмигнул Герарду. Повелитель Найджел продолжал хмуриться, но огромное уважение, которое он испытывал к Тесгаллу, заставило его прекратить спор.

Повелитель Тесгалл удовлетворенно улыбнулся.

– Рыцарь Герард Ут-Мондар, выдвинутые против вас обвинения потеряли свою силу. Сожалею, что у меня нет времени публично объявить о вашей невиновности, но я непременно издам вердикт и доведу наше мнение до всеобщего сведения.