Синистрад с Хуго сидели в кабинете мистериарха. Время шло к полудню. В хрустальное окно струился солнечный свет. За окном, над туманами, парили шпили города Новая Надежда — хотя, судя по тому, что рассказала Хуго Иридаль, этот город вернее было бы назвать Утраченной Надеждой. «Интересно, — подумал Хуго, — эти дома что, нарочно мне показывают?» Снаружи, у подножия замка, дремал ртутень.
— Давайте подумаем, как будет лучше, — говорил Синистрад, постукивая по столу своими паучьими пальцами. — Мы отправим мальчика обратно на Джерн Волькайн на эльфийском корабле — разумеется, позаботившись о том, чтобы люди его заметили. После этого, когда обнаружится, что Стефан и Анна мертвы, в этом обвинят эльфов. Бэйн что-нибудь наплетет им про то, что его взяли в плен, он бежал, эльфы преследовали его и убили его любящих родителей, которые пытались спасти его. Я полагаю, вы сумеете устроить так, чтобы убийство приписали эльфам?
Воздух вокруг Хуго пришел в движение, словно на него повеяло холодным ветром и чьи-то ледяные пальцы коснулись его плеча. Иридаль пустила в ход свою магию. Она здесь. Она слушает.
— Нет ничего проще. Мальчик мне поможет? — спросил Хуго, напрягшись, но стараясь выглядеть спокойным. Что она будет делать теперь, взглянув в лицо неопровержимой истине? — Он, по-моему, не в восторге от всего этого.
— Поможет. Я дам ему понять, что это пойдет ему на пользу. Как только он поймет, что из этого можно извлечь выгоду, он охотно согласится. Мальчик честолюбив. И есть с чего. Он ведь все-таки мой сын!
Иридаль незримо стояла за спиной у Хуго, смотрела и слушала. Она не удивилась и не возмутилась, услышав, что Синистрад обсуждает план убийства. Ее разум и чувства словно онемели. «И зачем только я пришла сюда? — спросила она себя. — Что я могу сделать? Ему уже ничем не поможешь. И мне тоже. Но Бэйн… Как говорили древние? „И маленький ребенок поведет их за собой…“ Да, для него еще есть надежда. Он мал и невинен. Быть может, когда-нибудь он спасет нас…» — А, отец, вот ты где!
Бэйн вошел в кабинет, не обратив ни малейшего внимания на грозный взгляд Синистрада. Щеки у мальчика горели, и весь он словно светился. Глаза у него лихорадочно блестели. За Бэйном, стуча когтями по каменным плитам, шел пес. Вид у пса был очень несчастный. Он умоляюще посмотрел на Хуго, а потом перевел взгляд за спину Хуго, туда, где стояла Иридаль, и посмотрел на нее так пристально, что Иридаль на миг испугалась, что заклятие невидимости перестало действовать.
Хуго заерзал в кресле. Бэйн явно что-то замышляет. И, судя по ангельскому выражению на физиономии, ничего хорошего.
— Уйди, Бэйн, — сказал Синистрад. — Я занят.
— Нет, отец. Я знаю, чем вы заняты. Ты хочешь отослать меня обратно на Волькараны, да? Папа, пожалуйста, не отсылай меня! — Голос мальчика стал нежным и сладким, как мед. — Я туда не хочу! Меня там никто не любит. Мне одиноко. Я хочу остаться с тобой. Ты меня будешь магии учить. Помнишь, как ты учил меня летать? Я расскажу тебе все про эту большую машину, я тебя познакомлю с верховным головарем…
— Прекрати скулить! — Синистрад встал и, шурша одеянием, подошел к сыну.
— Ты ведь хочешь, чтобы я был доволен тобой, не так ли, Бэйн?
— Да, отец… — Мальчик запнулся. — Хочу! Больше всего на свете! Вот потому-то я и прошу, чтобы ты позволил мне остаться. Разве ты не хочешь, чтобы я был рядом с тобой? Ведь ты меня ради этого и привез сюда!
— Ба! Что за глупости! Я привез тебя домой, чтобы мы могли пустить в ход вторую часть нашего плана. Кое-что изменилось, но все к лучшему. Что же до тебя, Бэйн, то до тех пор, пока ты мой сын, ты будешь делать то, что я тебе скажу. А теперь оставь нас. Я пошлю за тобой позже.
И Синистрад повернулся к мальчику спиной. Бэйн нехорошо улыбнулся и выхватил из-за пазухи кинжал:
— Ну, в таком случае тебе недолго осталось быть моим отцом!
— Да как ты смеешь!.. — Синистрад развернулся, увидел в руке сына кинжал и ахнул. Мистериарх побелел от ярости и воздел правую руку, готовясь произнести заклинание, которое должно было испепелить мальчика на месте. — Ничего, я успею зачать новых сыновей!
Тут пес прыгнул и сбил мальчика с ног. Бэйн выронил кинжал.
На Синистрада обрушился удар, чьи-то невидимые руки вцепились в его руку. Разъяренный маг схватил Иридаль. Пока она отбивалась, чары невидимости спали с нее, и муж увидел ее.
Хуго был уже на ногах. Он подхватил с пола свой кинжал и ждал удобного случая. Он освободит и ее, и ее сына.
Тело волшебника вспыхнуло голубой молнией. Иридаль отшвырнуло к стене. Синистрад обернулся к сыну и обнаружил, что над ним стоит пес и рычит, ощетинившись и скаля зубы.
И тут Хуго нанес удар, глубоко всадив кинжал в тело мага. Синистрад взвыл от боли и ярости. Убийца вырвал кинжал. Тело мистериарха замерцало и исчезло, и Хуго уже подумал, что его враг мертв, но тут волшебник вернулся снова, на этот раз в облике огромной змеи.
Голова змеи рванулась к Хуго. Убийца успел ударить змею кинжалом, но слишком поздно. Змея вонзила клыки ему в затылок. Убийца взвыл от смертной боли, но кинжала из рук не выпустил, и змея, обвивая его кольцами, вогнала его еще глубже в свое тело. Она выгнулась в агонии, хлестнула хвостом по ногам Хуго, и оба рухнули на пол.
Змея исчезла. Синистрад лежал на полу мертвый, сплетясь ногами с Хуго.
Хуго посмотрел на тело и попытался встать. Боли он не чувствовал, но сил у него не осталось, и он рухнул на пол.
Хуго!
Он устало повернул голову. В камере была кромешная тьма. Он ничего не видел.
— Хуго, вы были правы. Я виновна в том, что ничего не делала. А теперь поздно… Поздно!
В стене появилась трещина. Хуго увидел луч света. В темницу хлынул свежий воздух, напоенный ароматом лаванды. Хуго просунул руку сквозь решетку и потянулся к Иридаль. Иридаль потянулась к нему из-за своей решетки и коснулась его пальцев.
А потом пришел черный монах и выпустил Хуго на волю.