Глава первая

Ночная вахта.

Она ничем не отличается от дневной – только время другое. Подгоняемая ветром, рожденным от летящих в разные стороны кварков, обгоняя свет звезд, остающихся далеко позади, «Красавица» мчалась сквозь пустоту на скорости, которую мог вычислить лишь не ведающий страха интеллект компьютера.

А тем, кто был на борту, корабль казался недвижным, словно он попал в штиль.

* * *

Агис пришел на капитанский мостик, встал позади кресла пилота и, заглянув через плечо Спарафучиле, стал смотреть на показания приборов.

– Все в порядке?

– Он летит отлично, – ответил с удовлетворением наемный убийца, откинувшись лениво в кресле.

Он наконец выбрался из кресла, потянулся, разминая тело, которое, казалось, было без костей. Агис недоумевал, как ему удалось просидеть столько часов, не шелохнувшись! Глаз почти не было видно за спутанными волосами, свисавшими со лба. То ли Спарафучиле скрючился в кресле, то ли сгорбился, то ли ссутулился, то ли принял какую-то еще немыслимую позу, во всяком случае, втянув свое тело в кресло, он не изменил позы за все время вахты, длившейся четыре часа. Со стороны могло показаться, что он спит. Но рискнувший пройти мимо него понял бы, что он ошибается.

Агис стоял какое-то время и после того, как убийца встал. Центуриону не хотелось садиться сразу же в кресло пилота, которое освободил Спарафучиле. Оно сохраняло не очень-то приятное тепло его тела, не говоря уже о диком зловонии. Агис предпочитал первые полчаса вахты проводить на ногах.

Спарафучиле усмехнулся, словно прочитал мысли центуриона, и покинул мостик, чтобы заняться своими темными делишками.

Агис с отвращением посмотрел на кресло, налил себе чашку горячего кофе, прислонился к консоли и стал изучать показания приборов.

Вахта была изнурительной, чрезвычайно ответственной, потому леди Мейгри и расписала все время на них троих; несли вахту она сама, Агис и ублюдок: четыре часа дежурства, восемь – отдыха. Агис не сводил взглядах приборов, готовый в случае тревоги немедленно взять управление на себя. Он потягивал кофе, а сам какой-то частью своего сознания, той, что не была связана с их путешествием сквозь время и пространство, позволил себе вернуться туда, где он привык находиться во время подобных перелетов: на борт «Феникса».

Сколько центурион себя помнил, он всегда был солдатом. Хотя понимал, когда-то он им не был. Понимал, что был ребенком, у него были родители, отчий дом, может, собака. Но никаких воспоминаний о тех днях у него не сохранилось. Не потому, что они были горестными и он постарался от них отделаться. Просто они не имели для него никакого значения. Он и имени-то своего настоящего не помнил, ему для этого надо было бы посмотреть свой файл.

Жизнь началась для Агиса, только когда он стал военным. Он был пилотом-асом, благодаря его высокому профессионализму и мужеству его заметил Командующий. Самый торжественный момент в его жизни наступил, когда его принимали в ряды Почетной гвардии. Во второй раз ему суждено было пережить торжественный момент, когда его назначили капитаном этого элитного корпуса.

И он был сейчас, пусть мысленно, а не физически, с центурионами.

«Като отличный командир, – сказал он, обращаясь к светящимся цифрам на экране. – Он будет преданно служить юному королю. Он сможет стать капитаном Дворцовой гвардии короля, перейдя из гвардии Командующего. Я-то вряд ли смог бы на такое решиться. Но сейчас ему предстоит пройти через ад».

Агис представил себе мириады обязанностей, которые должен выполнять капитан, чей король не просто готовится к войне, но к войне в союзе с ненадежными партнерами, против враждебного соседа, воевать ему предстоит на вражеской территории.

Но если все будет хорошо, если они победят противника, закончат войну, Като станет капитаном Дворцовой гвардии; в ночь Революции прежняя была уничтожена. Его ждут почет, слава, богатство, даже перспектива, выйдя в отставку, получить пенсию, подобной милости ему никогда не дождаться в Почетной гвардии Командующего. У Сагана центурион очень редко дослуживался до преклонного возраста.

«Я не дослужу», – подумал Агис с улыбкой.

Кофе остыл, он поставил чашку.

Агис ни о чем не жалел. Напротив, он не представлял себе другой судьбы.

«Что бы ни случилось, победим мы или проиграем, у меня предчувствие, что я буду последним легионером моего повелителя. Что ни делается, все к лучшему. Из Като получится отличный капитан. Да, так лучше».

Успокоившись, Агис сел на остывшее кожаное кресло и целиком погрузился в свои обязанности.

* * *

Ночная вахта. Следующая ночь.

Крис отправился в машинное отделение, чтобы сменить одного из своих подчиненных.

Как и Агис, Крис следил за показаниями приборов, за их исправностью. Только показания, за которые он отвечал, касались работы двигателей и компьютеров, обеспечивающих их работу, и в отличие от Агиса Крис со своими помощниками тратил пропасть времени на постоянный ремонт, перестройку и наладку сложных систем.

Киборг прочитал запись последнего вахтенного в судовом журнале, проверил приборы, приказал своим помощникам ложиться спать. Гарри подчинился, Бритт вынырнул откуда-то из глубины отделения, а его сменщик Бернард возник в дверях. Крис держал двоих киборгов на восьмичасовой вахте: они производили инженерные работы.

– Вот уж никогда не думал, – сказал мрачно Бритт, снимая с себя измеритель радиоактивности, которым он проверял, сколько набрал рентген, пока дежурил, – что ты из меня инженера решишь сделать, Крис. Чертовски скучное занятие.

Киборг улыбнулся, покачал головой. Откинувшись в кресле, вытащил из кармана сигару, закурил ее.

– Скоро станет веселей.

– Правда? Знаешь, я от радости лопну, когда доберусь до Коразии, схвачу там какого-нибудь людоеда и задушу в объятиях. Может, даже землю поцелую, по которой он покатится. Покурить не дашь?

Крис выпустил дым.

– А я думал, ты бросил.

– Да, бросил. Спасибо.

– Что касается объятий, то мы именно этим и займемся с коразианцами, когда они к нам заявятся на корабль.

– Ага, Ли мне говорил. Но ведь надо будет сориентироваться вовремя, вдруг они решат нас включить в свое меню?

– Зачем? Леди собирается сказать им, что мы хотим наладить постоянные поставки. «Свежее мясо – прямо на стол».

– Думаешь, они поверят?

– Вполне возможно. Черный рынок человеческого мяса и технологий существует там уже несколько лет. Когда я работал в агентстве, до нас доходили слухи, что им заправляют крупные магнаты. Коразианцы не дураки, хотя думают сообща, одним интеллектом. Сообразят, что от нас будет больше проку, если они договорятся торговать с нами, а не сожрут на обед.

Киборг своим обостренным слухом услышал стук каблуков адонианца и шуршание плаща его дружка.

– Компашка идет, – предупредил он Бритта.

– Кто?

– Смазливый парнишка.

– Иисус Христос! – Бритт переполошился. – Я сматываю удочки. У меня от этого парня мороз по коже бежит.

– Я не ослышался, здесь говорят об обеде? – спросил Рауль, входя в машинное отделение. – Я приготовил сэндвичи.

Он держал в руках, украшенных кольцами и браслетами, коробку с едой и чашки с дымящимся кофе.

Бритт с ужасом посмотрел на сэндвичи, покачал головой.

– Спасибо. Мы с ребятами уже приготовили себе пожрать. – И вылетел из помещения.

Рауль посмотрел ему вслед. Крошка зашуршал плащом, покачал головой в огромной шляпе.

– Крошка говорит, что ваш помощник испытывает к нам антипатию.

Крис кивнул, сделал затяжку.

– Боится, что вы его на иглу посадите или отравите. Смешной парень. – Он взял сэндвич, вытащил самокрутку изо рта, откусил и стал вяло жевать.

– А вы не боитесь? – спросил Рауль, ставя коробку на консоль, доставая оттуда яйца, сваренные вкрутую, тонко порезанные маринованные овощи, ножи, вилки, шелковые салфетки с монограммой лайнера.

– Я? – спросил Крис, глядя на сэндвичи. – Да это лучший способ свалить из этой жизни. Верно говорю, адонианец?

Рауль вежливо улыбнулся в знак согласия, изящным жестом откинул длинные волосы на плечи, затем занялся маринованными овощами. Крис прикончил один сэндвич, взялся за другой, потом, взглянув на мигающий свет индикатора, нахмурился.

Киборг нажал на лампочку пальцем здоровой руки, она перестала мигать. Откинулся в кресле, жуя сэндвич и поглядывая на лоти.

Рауль сегодня был неподражаем – надел шелковую блузку с длинными рукавами, заправил ее в облегающие черные панталоны, как у тореадора, надел кружевные чулки и туфли на высоченных каблуках.

– Я слышал, вы с вашим дружком собираетесь идти вместе с нами, когда мы долетим до Стигианских пещер. Кажется, миледи сказала, что мы туда летим.

– Собираемся. – Рауль открыл еще одну коробку с сэндвичами, переставил чашки. – У вас верная информация.

– Вы туда в вашем наряде и на высоких каблуках отправитесь?

– Наверно, – ответил лоти добродушно, – надену туфли без каблуков, когда начнется сражение.

Крис вынул окурок изо рта и хмыкнул.

– А вы стрелять-то умеете?

– Конечно, нет, дорогой, – сказал лоти, его безмятежное состояние омрачил испуг. – Может, смог бы, – добавил он, подумав, – но не представляю себе, что причиню кому-то вред.

Крис снова сунул окурок в рот.

– Будете своими способами воевать, ядом коразианцев потчевать, да?

– Да какое мне дело до коразианцев! – сказал Рауль и взял коробку, собираясь уходить. – Кто умеет стрелять, пусть их и пристрелит. Мы с Крошкой, – он кивнул на дружка, – поклялись отомстить Абдиэлю и его зомби.

– А как вам это удастся осуществить под перекрестным огнем? Надеетесь проскочить под лазерными выстрелами и предложить им отведать вашей травки? – Крис загасил окурок о фарфоровое блюдечко из-под кофейной чашки.

– Забавно! – Рауль тоненько засмеялся. – Вы за нас не волнуйтесь. У нас свои маленькие хитрости есть. – Он замолчал и посмотрел из-под своих сине-зеленых век на сэндвич. – Приятного аппетита! – И вместе с приятелем засеменил к выходу.

Крис взглянул на сэндвич, покачал головой, пожал плечами и принялся жевать. Потом снова закурил и занялся приборами.

* * *

Ночная вахта. В другой каюте.

Брат Фидель поднялся с колен, чуть-чуть поморщился: кровь притекла к онемевшим ногам. Бережно сложил кожаную плеть, мягкую, мокрую от крови. Спрятал ее в бесформенную, старую сумку, в которой хранил серебряный потир, маленький клинок и молитвенник.

– Что вы делаете? – спросила Томи, совершенно чистым, чуть-чуть нетвердым голосом.

Брат Фидель от удивления чуть не выронил сумку. Неужели он ошибся? Не могла она выйти из наркоза так быстро. Сколько часов, сколько дней прошло? Неужели так много?.. Посмотрел на часы и пришел в замешательство. Он не мог вспомнить, когда он делал Томи последний раз укол, – непростительный грех для фельдшера.

Посмотрел на дневник записей, лежавший на тумбочке, заполненный его четким, аккуратным почерком; он его вел, потому что свой персональный компьютер оставил на борту «Феникса». Да, он обсчитался, допустил ошибку.

Он упрекнул себя. Никогда ничего подобного с ним не случалось. Он всегда был образцом, к нему обращались за помощью и советом в трудные минуты. Он сохранял присутствие духа во время бомбардировок «Феникса», постоянно вел записи в те страшные дни.

А теперь он расслабился, подвел больного, подвел себя, подвел Господа.

Или же Господь подвел его? Почему Он не услышал его молитвы, его страстные молитвы?

Кусая от боли губы, монах с трудом натянул рубашку на свежие кровоточащие раны, покрывшие его спину. Рубаха была просторной, свободно обвисала на его тщедушном теле, куда свободнее, чем когда он отправлялся в это жуткое путешествие.

Фидель услышал шорох простыней. В зеркале напротив него он увидел Томи, пытающуюся подняться на локте.

– Много чудес мне довелось видеть на своем веку, – сказала она. – Видела парней, которые платили женщинам за то, что те их хлестали плетьми, и женщин, плативших парням, чтобы те их истязали, но никогда не видела человека, истязающего самого себя. Вы получаете от этого удовольствие?

Фидель не ответил. Осторожно застегнул рубаху. Осторожно приготовил шприц для укола. Повернувшись и не отрывая взгляда от простыни, которую он сменит, как только его пациентка снова будет в коматозном состоянии, шагнул вперед.

– Не надо, пожалуйста! – попросила Томи. Она говорила теперь не с вызывом, а тихо, испуганно. – По крайней мере не сразу! Через час. Дайте мне час. Чтобы просто... поговорить. Обещаю, я не скажу ничего такого, что вам будет неприятно услышать. Мы поговорим просто... о нас с вами. Я хочу понять вас.

Фидель заколебался. Рука со шприцем задрожала. Он не отрывал взгляда от смятой простыни, но видел ее голую, округлую руку с крепкими мускулами, темную и гладкую, резко выделявшуюся на простыне лимонного цвета.

– Вы не представляете, как это ужасно, – продолжала она тихо. Рука, скованная парализатором, непроизвольно дрожала. – Мне кажется, что после укола я засну и не проснусь. Или проснусь у какого-то коразианца. Нет! Простите, не стану об этом. Обещаю. Скажите, почему вы... делаете... такое... с собой? Правда, я хочу понять вас.

Фидель поднял взгляд, перевел с ее руки на лицо. В ее темных глазах, подернутых легким туманом наркоза, были те же страх, отчаяние, любопытство, что и в голосе. Любопытство по отношению к нему.

Один час наверняка никакого вреда не причинит. Он положил шприц на тумбочку, придвинул стул, тот самый, на котором он провел столько долгих, мучительных часов дежурства.

Томи пошевелила рукой. Если бы она могла, она бы дотянулась до него. Он видел, как она пытается это сделать, видел, как она напрягла всю свою волю, но парализаторы блокировали ее. Сердце у него защемило от боли – не столько причиненной им самому себе, сколько от несокрушимой тяги к Томи.

– Вам не понять, – сказал он ей, садясь рядом и стараясь не прислоняться спиной к подушкам.

– Может, пойму. Однажды я подралась со своим приятелем. Вернулась домой и стукнула кулаком о стену. Размозжила себе косточки и пробила дырку в штукатурке. Но мне полегчало. Правда, в ту минуту мне хотелось, чтобы вместо стены оказалась под моим кулаком его башка. – Она откинулась на подушку. – Господи! Я хотела бы выразить понятнее свои мысли. Я ведь знаю, что хочу сказать. Пусть это звучит дико, но вы поэтому истязаете себя? Чтобы вам стало легче на душе?

– Да, – солгал брат Фидель.

– Из-за меня, да? Вы хотите меня. Но вы не воспользовались моей беспомощностью. Прекрасно. – Томи закрыла глаза, мечтательно улыбнулась. – Никогда раньше не встречала такого прекрасного человека. И нежного. Уверена – вы очень нежный любовник. И чувственный. Ваше прикосновение... – Томи вздохнула, потянулась, руки, ноги, все тело пришло под простыней в движение. – Вы знаете, как прикоснуться к женщине, чтобы она... – Томи открыла глаза. Голос звучал хрипло, глухо. – Полюбите меня. Мы станем любовниками. Вы понимаете? Да? Вы никогда не любили женщину? Но ведь вы знаете, что такое любовь, да? Вы мечтаете о ней по ночам. Вы мечтаете обо мне! – догадалась она; между захватчиком и его жертвой порой возникает внутренняя связь, вот и ей вдруг открылось, что с ним происходит.

Фидель поднялся. Он даже не осознавал, что стоит, понял это только, когда ноги у него подкосились. Он схватился за комод, наклонился над ним, дрожа.

– Реальность лучше. Лучше, чем ваши мечты. Снимите с меня эти проклятые парализаторы...

Фидель понял голову, увидел в зеркале ее лицо, на какую-то долю секунды увидел холодный расчет в ее темных глазах. В ту же секунду это выражение исчезло – она заметила, что он следит за ней. Но поздно... слишком поздно.

Охваченный смятением, он рванулся к тумбочке, схватил шприц и вонзил иглу в руку женщины.

Томи молча смотрела на него. Он мрачно следил за ней, выжидая, когда подействует наркотик. Наконец глаза затуманились, веки отяжелели.

– Что же, – пробормотала она. – Я сделала попытку... Не вините меня.

Глаза закрылись, потом широко раскрылись. Они были затуманены, взгляд мягкий. Она посмотрела на него, вздохнула.

– Такой нежный... любовник.

Она спала.

Брат Фидель отшвырнул шприц. Упав на колени, он закрыл лицо руками и зарыдал.

* * *

Ночная вахта, еще одна.

Мейгри не спала. Корабль приближался к цели своего путешествия. Она была в своей каюте на палубе «С», рядом с антигравитационным лифтом, который вел на верхнюю палубу. Чтобы освободить каюту для Мейгри, из нее перевели пожилую пару: толстяка мужчину и рослую женщину. Спарафучиле с Агисом перенесли их – не без труда – в другой отсек.

– Много мяса на этих костях, – сообщил по возвращении Спарафучиле, и его уродливое лицо дернулось в усмешке. – В спячке они не отощают. Мы покажем коразианцам сначала их, да?

Мейгри оставила его слова без внимания: ублюдок признавал только черный юмор. Но она вспоминала его шуточку всякий раз, когда входила к себе в каюту, видела одежду прежнего обитателя в шкафу, драгоценности женщины, аккуратно сложенные в коробочке на туалетном столике, чьи-то фотографии, судя по всему, их внуков, на тумбочке. Если что-нибудь не получится...

Все должно получиться. Мейгри решительно отогнала от себя сомнения, занялась подсчетом запасов топлива. Пока что все шло гладко, слишком гладко. Они преодолели почти три четверти пути через пустоту. Завтра или послезавтра они покинут гиперпространство и подготовятся к преодолению блокады коразианцев на внешнем периметре планеты. Мейгри почти хотелось, чтобы что-нибудь приключилось до того. Ничего значительного, но такое, чтобы задобрить богов, которые, по слухам, не любят, когда человек становится слишком доволен жизнью.

Она включила небольшой компьютер, стоявший на етоле.

– Пива? – весело замигало на нем.

– Нет, дайте мне...

– Кости? Бридж? Колоду карт для пасьянса?

– Да нет же. Последние данные о запасах топлива.

Компьютер огорченно подчинился.

Ее отвлек стук в дверь.

– Войдите, – сказала она. – Поставьте сюда, – не подымая головы, приказала она, решив, что это Рауль принес обед.

– Миледи!..

Но это был не Рауль. Обернувшись, Мейгри увидела в дверях брата Фиделя.

– Мне надо поговорить с вами, миледи. – Он стоял, сложив руки и опустив взгляд. Но когда он заговорил, то посмотрел на нее, и она увидела застывшую боль в его глазах.

Мейгри вздохнула, подумав, что все-таки она должна благодарить Бога. Он услышал ее молитвы. Без сомнения, что-то стряслось.

– Как ваша пленница? Вы не оставили ее без присмотра?

– С ней Рауль, – ответил брат Фидель. – К тому же она сейчас спит.

– Отлично. Сейчас я займусь вами. Я должна сначала закончить. Закройте дверь и садитесь.

Монах повиновался.

Мейгри вернулась к своим сложным математическим подсчетам, но все время ощущала присутствие молодого священника, хотя он сидел, не говоря ни слова, не шелохнувшись.

– На сегодня достаточно, – сказала она наконец компьютеру. Цифры плыли у нее перед глазами.

– Вы бы лучше выяснили, хватит ли нам топлива, чтобы вернуться в нашу галактику! – сказал весело компьютер.

Мейгри выключила его и повернулась к священнику.

– Хватит, – заверила она его. – Если не будем петлять.

Он, казалось, обрадовался, кивнул головой. У него начался нервный тик в углу глаза. Руки, лежавшие на коленях, дрожали, обычно бледное лицо стало серым. Он очень похудел за это время.

– Брат Фидель, когда вы спали в последний раз? – строго спросила Мейгри. – А ели? Господи, если вы заболеете...

– Не заболею, – сказал Фидель, слабо улыбнувшись. – Нас приучили держать пост. Я держал пост, молился. – Он вспыхнул, на щеках появился след румянца. – И прочее. – Он сомкнул губы и проглотил слюну.

Мейгри, сообразив, что он имеет в виду, посмотрела на его спину в зеркале, висевшем за ним. На рубахе проступили пятна крови, следы плети, следы самоистязания. Ничего не сказав, она ждала продолжения монолога.

Он увидел, что она поняла, в чем дело.

– Не помогло.

Он глубоко вздохнул, вскочил со стула и рухнул перед ней на колени.

– Миледи, разрешите мне исповедаться.

Мейгри с изумлением смотрела на него.

– Брат Фидель, вряд ли я... вправе. Я ведь не священник, как лорд Саган. Никогда не принимала святые дары. Я не смогу отпустить вам ваши грехи.

– Я знаю, – сказал брат Фидель окрепшим голосом. Он долго смотрел на нее. – Но вы близки к Господу, миледи. Я чувствую! Знаю! Спарафучиле сказал мне, что скоро, может, даже завтра, мы будем в Коразианской галактике. Там нас ждет смертельная опасность. Да, миледи?

– Да, – сказала Мейгри.

– Я не смогу умереть с таким грузом на душе. Выслушайте мою исповедь, миледи. Она и вас касается. Мои грехи может простить мне простой смертный. И я уповаю на Господа, что Он будет милостив ко мне.

– Хорошо, – сказала холодно Мейгри, терзаемая сомнениями.

А вдруг священник и его подопечная замыслили заговор? Брат Фидель ведь с самого начала не одобрял план Мейгри. Может, он таким образом хочет выйти из игры? Может, капитан уже прокралась на мостик? Спарафучиле шпионил за ними, но, может, он прозевал?

Мейгри готова была отказать Фиделю под любым предлогом, предупредить Агиса...

«Не глупи, – сказала она сама себе. – Ты просто поддалась панике». Она заставила себя обдумать все спокойно и рассудительно. Она видела капитана Корбет вчера. Девушка была под наркозом, в полубессознательном состоянии почти все время. Рауль сказал, что после того, как ей перестанут делать уколы, потребуется еще несколько дней, прежде чем организм очистится. Агис, безусловно, способен с ней справиться, если понадобится, да и Спарафучиле под рукой, впрочем, он всегда рядом, даже когда не нужен.

– Миледи, – сказал священник. – Я влюбился.

И замолк, склонив голову.

Не «влюбился», а «пал жертвой любви». Пал. Да, вот что с ним произошло.

– И все? – спросила Мейгри, не подумав.

Он посмотрел в изумлении на нее; его тело было само страдание; оно сквозило в его мускулах, в натянутых, как струна, сухожилиях, в беззащитных лопатках с запекшейся кровью.

– Простите меня, брат Фидель, – сказала она со вздохом, – боюсь, что это мне надо просить прощения и отпущения грехов.

– Нет, вам не надо, миледи. – В голосе звучала ярость. – Я знаю, о чем вы подумали. Вы не так уж ошиблись. И это тоже мой грех. Я готов был предать вас, предать своего повелителя. Я замышлял заговор. Обдумывал снова и снова, как его осуществить. Мы говорили с ней. Иногда сознание у нее проясняется, она становится рассудительна, особенно когда организм начинает освобождаться от наркотиков. Мне с каждым разом все труднее делать ей укол. Я... – Он задохнулся, вынужден был замолчать, опустил голову.

– Брат Фидель, – сказала мягко Мейгри, понимая, что сейчас причинит ему боль, но надеясь помочь ему, – вам никогда не приходило в голову, что она использует вас? Что ей наплевать на вас?

– Я знаю, – тихо сказал священник. – Я не настолько глуп. С первого дня понял, что у нее на уме. – Он вспыхнул и продолжил еще тише. – И какими путями она добивается своего. Но иногда, особенно в последнее время, мне начинает казаться... что... я ей небезразличен.

– Эта женщина – хороший капитан, – сказала Мейгри, решив немедленно положить конец этим любовным мукам юноши, – так прижигают рану, чтобы инфекция не перебросилась дальше. – Ее только одно волнует – ее корабль, она несет ответственность за свой экипаж и за пассажиров. Она использует единственное оружие, которым сейчас располагает, почуяв, что противник дал слабину. Печально, что вам причинили боль, но война – это ад.

Он посмотрел на нее, чтобы понять, смеется она над ним или нет, но она говорила искренне и серьезно. Он побелел.

– Да, – сказал он твердо. – Вы правы. Я для нее ничего не значу.

– Вы нарушили обет целомудрия? – спросила Мейгри. Раз уж он собрался исповедоваться, должен быть честным до конца.

– Много раз. Правда, мысленно. Но Господь одинаково карает и за такой грех, – добавил он быстро.

– Я больше верю в Его милость, – сказала сухо Мейгри. – Ведь это Он объяснил нам, что есть грех. А мне кажется, брат, что ваш грех – гордыня, потому вы молите Господа о прощении.

– Гордыня? – Брат Фидель смотрел на нее в смущении.

– Вы такой же, как мы, мой друг, – сказала Мейгри и ласково улыбнулась. – Вы не воплощение совершенства, не обитаете с ангелами на небесах. Да, вы пали, пали до нашего уровня. Вы – простой смертный.

Брат Фидель нахмурился, не понимая, что она имеет в виду, опасаясь, что она дразнит его. Он взглянул ей в глаза, увидел там сочувствие, жалость, но еще упрек и предупреждение.

– Я досаждал вам? – спросил он печально.

– Случалось.

– Да, наверно, – согласился он пристыженно. Потом поднялся. – Спасибо, миледи. Я вернусь к своим обязанностям.

– Я могу забрать вас от нее, брат, если хотите, – предложила Мейгри. – Рауль справится.

– Нет, миледи. Это мой долг. К тому же Томи, я хочу сказать капитан Корбет, абсолютно уверена, что я не поддамся на ее заигрывания. Думаю, она не станет больше пытаться соблазнить меня.

Мейгри чувствовала, что женщина поняла: ее карта бита. Священник был бледен, но собран, грустен, но спокоен. Капитан поймет, посмотрев на него, что она проиграла. Но увидела ли она раны, которые нанесла ему? Представляет ли себе, какие муки терзали его в ночи? Какие лихорадочные, заставляющие страдать сны и мечты пытался он отогнать от себя, для чего истязал собственную плоть?

Мейгри проводила брата Фиделя. Она смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом коридора.

Война – ад. Мейгри дала себе слово, что поговорит с Томи Корбет как женщина с женщиной, и продолжила свои занятия.

* * *

Наконец-то ночные дежурства закончились.

Мейгри стояла на капитанском мостике, держась за спинку кресла. Она следила через плечо Агиса за цифрами, мелькавшими на экране, пока не заболели глаза.

– И... финиш, миледи! – доложил он.

– Приготовьтесь к выходу из гиперпространства.

– Да, миледи.

Он и Спарафучиле выполнили команду. Мейгри включила пульт связи, чтобы ее слова зазвучали на весь погрузившийся в спячку корабль.

– Мы заканчиваем прыжок, – сообщила она. – Мы – в Коразианской галактике.

Вспыхнул красный свет, зловеще замигал. Мейгри увидела его, увидела, что Агис посмотрел на нее, убедился, что она заметила этот свет.

– Они подняли боевую тревогу, – добавила она мрачно. – В любую минуту надо ждать гостей. Вы знаете, что делать? Сохраняйте спокойствие, все будет отлично. Следите за готовностью корабля войти в плотные слои атмосферы.

Сев в кресло, она пристегнулась ремнями и попыталась вспомнить, сколько платили перевозчики за переправу через реку Стикс

 

Глава вторая

Казалось, только что никаких коразианцев не было, и вдруг они, словно туча, окружили «Галактическую Красавицу» на своих маленьких аппаратах, вылетевших с космической станции, опутали паутиной из лазерных лучей роскошный лайнер. К счастью, коразианцы не имели привычки сначала стрелять, а потом выяснять, в чем дело, даже когда чей-то корабль попадал в их воздушные пространства. Коразианцы слишком дорожили техникой, изобретенной людьми, чтобы разрушать ее. Они предпочитали забрать ее, демонтировать, изучить, а потом выбросить ненужные части на помойку.

К тому же они мыслили, так сказать, коллективно, их интеллект был достаточно высокоразвитым, хотя не творческим, но отличался крайней любознательностью. Почему этот прогулочный лайнер очутился здесь? Не мог же он сбиться с пути. «Красавица» неспроста залетела к ним в галактику, коразианцам было интересно узнать, в чем же причина ее визита.

– Сообщите Крису, – приказала Мейгри.

Агис подчинился, послал сообщение в машинное отделение.

В тишине капитанского мостика раздался тонкий механический голос, переводивший электронные импульсы, поступавшие с коразианской космической станции.

– Корабль инопланетян! Вы нарушили наши границы. Это – акт агрессии. Мы берем вас в плен. Приготовьтесь принять на борт наших солдат. Повторяю. Приготовьтесь принять на борт наших солдат.

– Передайте меморандум, – приказала Мейгри, – «Галактической Красавицы», адресованный народу Коразии. У нас нет никаких агрессивных намерений. Мы не вооружены. У нас деловое предложение.

– Говорите, какое.

– Миледи, – сказал вполголоса Агис, – они окружают нас сетью лазерных лучей.

– Понятно, – пробормотала Мейгри. – Наше деловое предложение заключается в следующем. На борту нашего корабля девятьсот семьдесят пять первосортных людей; все – взрослые, в полном здравии, годны для работы или живодерни. Ищем покупателя.

– Мы не заключаем сделки с инопланетянами, нарушающими условия договора между нашими галактиками и наши границы. Ваш корабль и груз на его борту – контрабандные, соответственно они подлежат конфискации. Приготовьтесь к тому, что мы высадимся на ваш корабль.

Дверь открылась. Вошел киборг.

Мейгри вопросительно взглянула на него. Крис кивнул, указав на кнопку в ручке кресла, на котором она сидела.

– Нажмите, сестренка. Они решат, что вспыхнула новая звезда. Но это не звезда вспыхнет. А мы.

– Понятно, – сказала Мейгри Крису. – «Галактическая Красавица» обращается к коразианцам. Мы готовы взорвать корабль. При первой же попытке высадиться на борт нашего корабля без разрешения вы потеряете и корабль, и груз. Ваши сканеры вам это подтвердят.

Коразианцы не ответили.

– Они нас сканируют, моя леди, – доложил Спарафучиле.

Мейгри ничего не сказала, села и стала ждать, держа руку на кнопке.

Тонкий механический голос снова заговорил:

– Разрешите высадиться к вам на борт и осмотреть судно.

– Разрешаю, – сказала Мейгри с улыбкой, поднялась и быстро пересекла палубу. – Агис, садитесь за пульт управления. Крис, Спарафучиле, идемте со мной. – Она остановилась в дверях и вернулась. – Агис, если я отдам приказ, вы знаете что делать?

– Да, миледи, – ответил он спокойно. Он посмотрел на кнопку, потом на нее.

Мейгри, удовлетворенная ответом, вышла, киборг и ублюдок следом. Спарафучиле, правда, шел в нескольких шагах позади; Мейгри не поняла, то ли охранял их с тыла, то ли приглядывал за ней.

Она с любопытством смотрела на Криса, который надевал свою руку-оружие. Разжав металлические пальцы, он извлек из кисти газовые балончики и дротики, которыми он пользовался, когда сражался с человеческими существами. Из кибернетической ноги он извлек десять металлических предметов в форме миниатюрных торпед.

– Это мое изобретение. Для стрельбы по коразианцам. Я сам их сконструировал после битвы на Схило. Они действуют, как ракеты, – объяснил он, быстро и умело вставляя их в свою руку-оружие, – летят по направлению источника высокой температуры, которыми являются коразианцы, а попав в цель – взрываются.

– Они могут разрушить тело робота, – сказала Мейгри, с любопытством разглядывая ракеты, – но убить самого коразианца не смогут. Думаю, он лишь воспользуется случаем и поглотит энергию от взрыва.

– Я тоже думал об этом. Но у моих ракет есть для этого специальное приспособление, с его помощью коразианец отключается от своего энергетического поля на одну минуту, но этого достаточно, чтобы прикончить его.

– Вы на это рассчитываете? – Мейгри подняла брови.

Крис усмехнулся, защелкнул пальцы. Вдоль его руки горели огоньки, раздавались сигналы. Киборг внимательно прислушивался к ним, следил за огоньками, которые были сначала зелеными, потом желтыми, остался доволен результатом. Он успокоился, достал из куртки сигару, воткнул ее в рот.

– По правде сказать, у меня еще не было возможности проверить их, сестренка.

– У вас еще будет такая возможность до того, как мы закончим нашу операцию, но не сейчас и не здесь. Мы меньше всего хотим ввязываться в сражение.

Она услышала шаги Спарафучиле позади себя. Он подбежал поближе, заглянул Крису через плечо, чтобы посмотреть его изобретение, потом снова отстал. Интересно получается, подумала Мейгри, когда он хочет, чтобы слышали его шаги, то их непременно услышат, а не захочет – крадется, словно тень.

– Судя по всему, они тоже не хотят вступать с нами в бой. Так что нажать на кнопку у нас мало шансов, – сказал Крис, зажигая сигару своей искусственной рукой. – Они у нас на крючке.

– Никто в этом и не сомневается. Они не рискнут потерять такой улов. Считают, что это мы у них на крючке. Ну и пусть считают.

– И все-таки, – сказал Крис, поглядывая на нее здоровым глазом и пуская колечки дыма, – вы бы хотели нажать на кнопку?

– А вы что думаете? – холодно парировала Мейгри.

Крис затянулся и сквозь дым посмотрел на нее.

– Думаю, вас маленько огорчает, что вы не сможете это сделать.

Позади раздался булькающий звук, это Спарафучиле засмеялся, Мейгри не обращала внимания ни на убийцу, ни на киборга, стараясь не возвращаться к тому, о чем она думала на мостике. Она там внезапно осознала, что все ее несчастья могут закончиться в один миг вспышкой взрыва. Очень яркой вспышкой.

* * *

Делегация коразианцев прилетела со своей космической станции на шаттле. Мейгри вместе с Крисом и Спарафучиле ждала, когда закроются ворота посадочной палубы, а давление и содержание кислорода снова придут в норму. Она нервничала, была напряжена, ей было не по себе. Ей никогда раньше не приходилось беседовать с коразианцами, ее контакт с ними ограничивался тем, что она убивала их, ей это удавалось сделать раньше, чем им убить ее. Она кое-что знала о том, как устроены их мозги. Это было твердым правилом Сагана: знать своего врага. К примеру, она знала, что те, кто высадится на ее корабль, – только солдаты, и ничего больше.

Коразианский коллективный интеллект, «улей», как называли его люди, разделял своих «людей» на разные категории: на солдат, моряков, ремесленников, шпионов; так объяснил ей один из ее педагогов-социологов. Каждый коразианец действует в границах, обозначенных ему коллективным интеллектом, не мечтая, ибо у него не было такой способности, стать кем-то другим. В результате у них было строго структурированное, эффективное общество, но в новых непредвиденных ситуациях они попадали в тупик.

«Сохраняй спокойствие, – повторяла она себе. – Сохраняй спокойствие». Но пальцы нервно сжимали рукоятку меча.

Крис резким движением вытащил изо рта окурок, испугав Мейгри и всполошив Спарафучиле, и дернул рукой-оружием.

– Не смейте! – рявкнула вполголоса Мейгри, впрочем, все равно никто не услышал бы ее.

Шаттл сел на палубу, ворота палубы задрожали и начали закрываться.

Крис бросил окурок на палубу, растоптал каблуком.

– Вы когда-нибудь видели, как эти уроды убивают людей, сестренка?

– Да. Но сейчас не время обсуждать...

Но Крис не слышал ее.

– Я видел, как они убили Чико. А я, как болван, стоял и смотрел. Наше оружие оказалось бессильным. Черт побери, сколько же времени прошло с тех пор, как мы увидели этих уродов впервые? Мы открыли по ним огонь, но это их не остановило. В конце концов у нас кончилось топливо. Лазерные винтовки тоже не стреляли. Мы надеялись на одно: добраться до наших кораблей и открыть по ним огонь из лазерных орудий. Мы почти добрались. Но Чико ранили. Он упал. Я побежал к нему. И знаете, что случилось?

Крис посмотрел на нее. Мейгри молча покачала головой.

– Аккумуляторы вышли из строя. Половина тела перестала работать. Я не мог двигаться. Только стоять мог. Рука и нога будто свинцовыми стали. Коразианцы были рядом с Чико. Когда он увидел, что я окаменел, лампочки погасли, он понял, что приключилось. Он улыбнулся мне, приподнялся на одной руке и сказал: «В следующий раз перед вылетом меняй батарейки». И тут они его схватили.

Мейгри дала ему выговориться. Люк шаттла открылся, ярко-красные тела в панцирях роботов посыпались вниз по трапу.

– Они выскочили из своих панцирей и подобно вулканической лаве потекли на почву, только быстрее, чем она. Очень быстро. Они навалились на его ноги. Я почувствовал запах горящей кожи его ботинок и его собственной... Он закричал. Они не мешкали, когда накатывали на него, но теперь они не торопились...

Крис достал из кармана новую сигару, сунул было в рот, потом передумал и спрятал в карман.

– Я застрелил его. Я ничем больше не мог ему помочь. Заряд в винтовке кончился, я бросил ее в них. Никчемный кусок металла. Вроде меня. Тут подоспели Гарри и Бритт, забрали меня на корабль, зарядили меня. – В голосе звучала горечь.

Мейгри нахмурилась, посмотрела озабоченно на него.

– Сейчас с вами ничего не случится?

– Боитесь, я какую-нибудь глупость сделаю? – Крис покачал головой, чуть-чуть улыбнулся, не разжимая губ, мрачно. – Я не сорвусь. Хотел бы, сестренка, сказать вам сейчас, вдруг потом не смогу, – спасибо, что взяли меня.

Мейгри это не утешило, но что-либо менять было поздно. Крис не станет делать глупости, не поддастся жажде мести. Мейгри уже было не до этого и не до собственных переживаний, отвращения, ужаса, страха: перед ней появились коразианцы, ослепительно красные тела в панцирях роботов из стали и стекла; она заставила себя подавить инстинктивное желание броситься на них прежде, чем они уничтожат ее. Судя по суровому, напряженному выражению Криса, он преодолевал в себе те же чувства.

Она взглянула на Спарафучиле, он не отрываясь следил за коразианцами, кривое лицо было задумчивым.

– И эти уроды держат в плену моего повелителя? – спросил басом Спарафучиле. Ослепительно красные тела мельтешили перед его полным презрения взором.

– Вместе с Абдиэлем, – ответила Мейгри, удивившись этому вопросу, думая с тревогой о том, что под ним кроется.

Но ублюдок ограничился кивком головы, продолжая хранить молчание и бесстрастность.

Что бы там ни крылось, сейчас ей было не до того. Она шла навстречу врагу.

* * *

Коразианцы шныряли по кораблю, инспектируя «груз», на живой товар обращали ровно столько же внимания, сколько на аппаратуру. На роскошном лайнере было немного приборов последних поколений, и Мейгри поняла по молчанию солдат, что особого впечатления аппаратура на них не произвела.

Человеческий груз подвергся тщательной инспекции – Спарафучиле открывал по очереди все каюты, а коразианцы заглядывали внутрь. Глаз у них не было, и Мейгри не поняла, что они увидели, но, очевидно, они чуяли присутствие живности, которая мирно посапывала на койках, не подозревая об опасности. Каково этим бедолагам будет проснуться в холодильнике коразианцев?!

Мейгри отогнала от себя эту мысль. У нее свои заботы. Коразианцы вполне способны расплатиться с ней сполна, а ей предложить убираться из их галактики подобру-поздорову. Таким образом они соблюдут условия их договора. Они способны взять ее с ее людьми в плен. Агис, правда, может быстро положить конец их неволе.

Мейгри надеялась, что коразианцы захотят завладеть ее кораблем, разобрать его на части. Она лихорадочно придумывала какую-нибудь легенду об атомных реакторах, что-нибудь такое, благодаря чему они разрешат ей лететь внутрь галактики; но тут они с коразианцами вошли в казино.

– Что за машина? – спросил коразианец скрипучим голосом.

Занятая своими мыслями, Мейгри едва взглянула в его сторону.

– Колесо рулетки.

– А зачем оно?

Мейгри, чьи познания в азартных играх начинались шахматами, а заканчивались бриджем, посмотрела на Криса. Киборг хладнокровно объяснил, как играют в рулетку, как компьютер контролирует колесо, и продемонстрировал все это.

Их коллективный интеллект, видно, никогда не задумывался над концепцией игр. Крис битый час объяснял им, как работает каждый автомат в казино, отчего они пришли в восторг.

У Мейгри полегчало на душе: может они на казино клюнут?

– Так как насчет сделки? – спросила она, когда инспекция закончила свою работу.

Они стояли на палубе машинного отделения и собирались идти к посадочной палубе, где стоял шаттл коразианцев.

– Мы доставим вам груз и лайнер в саму галактику...

– Вовсе это не нужно, – сказал солдат своим плоским, механическим голосом. – Передайте корабль и груз нам. У вас есть свои корабли. На них и летите. Мы проводим вас до внешних границ.

Мейгри переглянулась с Крисом. Вот этого-то они как раз и не хотели.

– Отлично, – сказала Мейгри медленно, что-то обдумывая. – Платите нам деньги.

Коразианцы, должно быть, вышли на связь со своим коллективным интеллектом, они долго молчали, огоньки на панцире роботов замигали, потом погасли: они пытались передать свои вопросы. Наконец огоньки снова засияли.

– Это невозможно, – ответил один коразианец. – У нас на нашей космической станции нет того, что вы называете деньгами. Мы переведем вам деньги на ваш счет в той валюте, которая имеет наибольшее хождение в вашей галактике, когда вернемся.

Интересно, подумала Мейгри, как они осуществляют переводы?

– А что прикажете делать, если вы вообще не заплатите? Возвращаться и подавать на вас в суд?

– Мы не понимаем...

– Это же и дураку ясно! – Мейгри скрестила руки на груди. – Послушайте, мы потратили уйму наличных денег на эту операцию. Нам нужно получить их назад, причем до отлета отсюда. Не можете заплатить наличными, разрешите нам лететь внутрь галактики, мы сами доставим груз и найдем там платежеспособных клиентов.

Коразианец вновь проконсультировался с коллективным интеллектом. Мейгри затаила дыхание.

– Что такое? – сказал вдруг солдат, крутанув своей механической головой. – Тут есть еще какие-то живые существа.

– Ну и что с того...

Солдат кивнул в сторону капитанского мостика.

– А вы нам их не показали.

– Да это капитан корабля и ее экипаж. Нам пришлось, естественно, взять ее в плен. Она под действием наркотиков. Так как насчет наших денег? Мы заключаем сделку или...

– Мы хотели бы взглянуть на эти живые существа.

Мейгри изучающе смотрела на коразианцев, пытаясь понять: они хитрят, чтобы потянуть время, или что-то иное задумали? Или же они просто свою власть демонстрируют? Впрочем, почему бы не показать им капитана и брата Фиделя. А с другой стороны, ради чего это делать? Мейгри не нравилась вся эта ситуация.

– Крис, дверь! – скомандовала она.

Киборг выполнил приказ, открыл дверь здоровой рукой. Тихие сигналы и свет лампочек говорили о том, что Крис решил проверить свою искусственную руку.

Мейгри вошла, посмотрела на брата Фиделя, молча предупреждая его об опасности. Священник поднялся, невольно сделал шаг к постели. Капитан Корбет встрепенулась, страх и ярость оказались сильнее наркотика.

– Здорово, – процедила Томи. – Что случилось?

Мейгри встала в изножье кровати, повернулась к коразианцам, которые проворно вкатились в каюту. Она услышала, как у девушки от страха перехватило дыхание, как брат Фидель сказал ей что-то, чтобы успокоить.

«Хоть бы кто-нибудь сказал мне пару слов, чтобы успокоить меня», – почему-то подумала с горечью Мейгри. Она очень нервничала. У солдата что-то на уме, а что – она не могла понять.

Спарафучиле молча вошел в каюту следом за Мейгри, встал рядом с входом в ванную комнату, напротив кровати. Крис занял позицию у дверей, прислонившись к ней, на самом деле заблокировал ее, не давая прохода еще семи коразианцам, оставшимся в коридоре. Зеленые и желтые огоньки на его руке стали красными.

Коразианец подкатил поближе к кровати.

– Мы ее возьмем, – сказал он.

Огоньки на голове робота погасли, руки застыли. Панцирь из стекла и стали треснул спереди и открылся. Огненное, алое тело вывалилось на пол. Медленно, но упрямо это существо поползло к кровати.

Томи отпрянула, подтянувшись на локтях и отталкиваясь ногами от постели.

– Заберите его от меня, Фидель! – закричала она. – Я не хочу умереть такой смертью! Помогите мне! Пожалуйста!

Священник в шоке смотрел на коразианца, который приближался к ним. Тело его напоминало пузырь с огнем, который пульсировал и дышал какой-то чудовищной, непонятной, но осмысленной жизненной силой.

– Фидель! Прогоните его...

Священник повернулся к ней.

Мейгри быстро махнула рукой. Спарафучиле покинул свое место, обошел кровать и встал возле. Он зажал Томи рот, другую руку поднес к горлу, в ней блеснул нож.

Капитан перестала сражаться. Ее тело застыло, глаза, наполненные ужасом, следили за коразианцем, который был уже совсем близко.

Брат Фидель рванулся было к Томи, но взгляд убийцы остановил его.

– Назад! Не подходите! – прорычал ублюдок.

Томи стонала, она переводила свои темные глаза с коразианца на брата Фиделя. Взгляд был полон отчаяния и мольбы.

Спарафучиле еще крепче зажал ей рот, блестящий клинок сверкал возле смуглой шеи.

– Назад! – приказал он. – Леди знает, что делать.

Бледный, дрожащий брат Фидель смотрел то на Тони, то на Мейгри. Потом опустил голову и, подчинившись приказу, застыл, прислонившись к стене.

Коразианец был уже в полуметре от кровати. Мейгри сделала шаг, встав между солдатом и беспомощной девушкой.

– Ничего бесплатно не дадим, – сказала она. – Нам нужны деньги.

Яростный клубок подполз к ногам Мейгри.

За себя она не боялась. У нее был меч, иглы которого находились в ее ладони. Крис поднял руку-оружие, нацелив пальцы на стоявших в коридоре коразианцев. Его люди, ждавшие сигнала по обе стороны дверей, готовы были прикончить тех, в кого не попадет Крис. Но если их придется убить, план Мейгри полетит к чертям.

– Назад! – приказала она. – Или мы откажемся от сделки.

Тело коразианца задрожало, потом поползло назад. Добравшись до своего панциря, оно юркнуло в него.

– А теперь вернемся к вопросу о деньгах, – сказала она холодно.

Голова робота ожила, панцирь защелкнулся.

– Мы не понимаем, о чем вы говорите. Вы рискуете своей жизнью ради денег, но после вашей смерти они потеряют для вас всякий смысл. Вы отдаете нам секреты ваших технологий взамен на деньги, секреты, которые в конечном счете помогут нам уничтожить вашу галактику. Вы даже друг друга продаете.

– Да, деньги сделали нас такими. И что дальше?

– Мы примем ваши условия. Мы сообщим вам координаты полета, но будем сопровождать вас.

– Отлично. – Мейгри ограничилась лаконичным ответом, потому что боялась, что выдаст себя: он услышит в ее голосе радость и облегчение. Конечно, эскорт будет им помехой, но они от него постараются отделаться.

Солдат покатил на колесиках к дверям мимо Криса, который медленно опустил руку-оружие. Коразианец вернулся к своим товарищам, ждавшим его в коридоре. За ним пошла Мейгри.

Томи вздохнула, набрала в легкие воздух, она вся дрожала.

– Подождите! – выдавила она из себя.

Мейгри остановилась, оглянулась.

– Ступайте! – приказала она Спарафучиле и Крису. – Я вас догоню. – Потом повернулась к капитану, держа руку на мече. – Что вам нужно?

– Ты спасла мне жизнь, – сказала Томи, в голосе ее звучало недоумение. – Рисковала собственной жизнью. Почему? Почему ты не позволила этому существу забрать меня?

Мейгри изучала девушку холодным, спокойным взглядом.

– Я могла бы. Я думала об этом. Если вас это утешит, капитан, объясню. То, что я спасла вас, не было с моей стороны благородным жестом. Мною руководила необходимость. Они испытывали меня, хотели понять, насколько я тверда в своих намерениях. Я тверда, капитан. Уверяю вас. Тверда.

– Рада услышать это, сука. – Томи упала головой на подушку. Она закрыла глаза, обессилев после тяжкого испытания. – Я боялась, что мне придется... изменить свое мнение о тебе.

Мейгри улыбнулась, шрам на щеке искривился.

– Брат Фидель, я хочу вам кое-что сказать.

Священник пересек каюту, подошел к ней.

– Больше не делайте уколы, – сказала ему тихо Мейгри. – Дня через два мы прилетим. Рауль говорит, что как раз столько времени понадобится, чтобы организм очистился от наркотиков. И она будет в состоянии вернуться к своим обязанностям, принять на себя командование кораблем.

– Слушаю, миледи.

– Парализаторы не снимайте. Господь ее знает, что она выкинет, если ее не фиксировать.

– Слушаю, миледи. А если она попросит объяснить ей, почему я ей не делаю уколы? Что мне сказать?

– Не знаю, – отрезала Мейгри. Она почувствовала вдруг, как на нее навалилась усталость, из нее словно выкачали все силы, опустошили. Ей захотелось остаться одной, запереться у себя в каюте. – Пусть думает, что она сломила вас.

– Да, миледи. И... благодарю вас. То, что вы сделали... – Его голос прервался.

– Я сделала это исключительно в силу тех причин, о которых уже сказала, – пояснила она устало. – Не будьте сентиментальны, брат. Возвращайтесь к своим обязанностям.

Священник повиновался. Но взгляд его был полон страха и обожания.

Мейгри с трудом удержалась, чтобы не стукнуть его.

Она вышла, закрыв за собой дверь. Если бы он только знал, что она почти уступила коразианцам девушку! Если бы кто-нибудь знал, как мучительно трудно ей далось это решение...

Мейгри прошла мимо своей каюты, бросив на дверь тоскующий взгляд. На капитанском мостике она сообщила Агису, как обстоят дела, прослушала рапорт Криса о коразианцах, покинувших без всяких эксцессов их корабль.

В иллюминаторе ослепительно сверкали звезды чужой галактики. Космическая станция коразианцев стала удаляться, маленькие корабли свернули свою сеть лазерных лучей, которой они оплели весь их корабль, и отправились домой, кроме тех, что должны были сопровождать «Галактическую Красавицу».

Мейгри смотрела в иллюминатор, но ничего, кроме пустоты, не видела.

 

Глава третья

– Выходим на трассу, миледи. Во всяком случае, мне представляется, что это она. Показания соответствуют...

– Коразианцы украли всю нашу аппаратуру, наверно, это та самая трасса. Координаты есть в компьютере. – Мейгри стояла позади Агиса и наблюдала за монитором. – Я вычислила координаты полета с максимальной точностью. Что там наш эскорт делает?

– Они летят по обе стороны от нас. Шесть машин по левому борту, шесть – по правому.

– Наверно, мы для них не такая уж ценная добыча, – прокомментировал Крис. Он пришел из машинного отделения, чтобы проследить за тем, как они делают прыжок.

– Наверно, – ответила Мейгри. – В противном случае они бы шестьсот кораблей выслали и окружили бы нас лучевой паутиной. А с чего им бить тревогу? Они и в голову не берут, что мы попытаемся улететь от них. Мы же прилетели сюда ради денег, вы это помните? Вот они и уверены, что мы послушно будем следовать за ними. Да они остолбенеют от удивления, когда поймут, что мы отрываемся и летим в другом направлении.

– Не исключено, что по ту сторону пустоты нас ждет шестьсот кораблей неприятеля.

– Сомневаюсь, чтобы они угадали, куда мы полетим. Мы окончательно собьем с толку их коллективный интеллект. Ведь наше решение не поддается никакой логике. А к тому времени флот Его величества подоспеет. Они им и займутся.

– Начинаем прыжок, миледи. – Агис дал сигнал тревоги, такой длинный и пронзительный, что все, кто бодрствовал, чуть не оглохли.

Мейгри села, пристегнула ремни и стала выжидать, наблюдая за эскортом коразианцев, летящих беззаботно рядом с ними. Пройдет мгновение – и этот беспечный эскорт будет сопровождать... пустоту.

– Я решила, куда мы полетим, – сказала она. – То ли это крупные астероиды, попавшие в орбиту какого-то малого солнца, то ли заброшенная планета, распавшаяся на куски. Там мы найдем Абдиэля. Система находится на краю пустоты, для него это очень удобно. В случае опасности ловец душ тотчас же может перебраться на дружественную территорию. Планеты нет на карте, она находится вдали от основных центров коразианцев, так что ему никто там не мешает. В тех местах только на этой планете необходимые для выживания условия.

– Как это вам удалось вычислить координаты, сестричка? – спросил Крис, выпуская дым.

– Как я могла не вычислить их? – сказала себе под нос Мейгри, но он и не услышал ответа.

– С помощью вашей мысленной связи?

Звезды исчезли, эскорт коразианцев как сквозь землю провалился. Мейгри пристально вглядывалась в бесконечную пустоту.

– Да, – сказала она громко. – Это мой дар.

– Прыжок завершен, миледи, – сказал Агис.

– Спасибо. Сколько времени нам предстоит еще быть в пути?

– Меньше двадцати четырех часов.

– Отлично. – Мейгри отстегнула ремни, встала. – Я пошлю Спарафучиле, чтобы он сменил вас. Отдохните, Агис. Крис, бортмеханики пришли в сознание?

– Да. Но чувствуют себя неважно. У них такой вид, словно они после чудовищного приступа морской болезни. Но когда надо будет заступать, они будут в форме.

– Хорошо. Пойду вниз, поговорю с капитаном.

Мейгри ушла. Крис посмотрел ей вслед, потом сел, вынул изо рта сигару, глянул на нее.

– Вы женаты? – спросил он Агиса.

Центурион покачал головой.

– Милорд не разрешает тем, кто служит в Почетной гвардии, вступать в брак. Когда человек раздваивается в своих привязанностях, он становится ненадежным, говорит милорд.

– Вы подписали контракт?

Агис посмотрел на него, криво ухмыльнулся.

– Что такое контракт? Росчерк на бумажке, не более того. С точки зрения правосудия это налагает на вас кое-какие обязательства, но не факт. Доказательство тому – туча адвокатов, расплодившихся в галактике. Мы, центурионы, приносим клятву.

– Но и клятву можно нарушить.

– Да, – ответил тихо Агис. – Но если нарушишь клятву, ответственность за это не на кого свалить. Клятву даешь Господу.

Крис откинулся назад, положил здоровую руку на консоль.

– Я больше привык к адвокатам.

* * *

Мейгри вошла в каюту к капитану без стука и, видно, помешала беседе, которая весьма занимала ее участников, во всяком случае, Томи. Капитан наклонилась к брату Фиделю и что-то ему доказывала. Как только Мейгри вошла, она сразу замолчала, бросила быстрый взгляд на священника и откинулась на подушку. Прикрыв глаза, погрузилась в свой наркотический ступор.

Брат Фидель побагровел. Он сидел, сложа руки и не глядя на капитана, потому и не замечал заговорщицкого взгляда, которым та на него смотрела.

Мейгри поняла, чего добивалась Томи.

– Брат Фидель, – сказала она. – Ступайте на капитанский мостик и доложите обстановку Крису. Предварительно осмотрите бортмехаников, наркотики действуют на них или уже нет.

Она внимательно следила за Томи, заметила, как та от удивления невольно открыла глаза. Впрочем, тут же закрыла.

Священник поднялся.

– Слушаю, миледи.

– А потом идите к себе в каюту, ложитесь и поспите. Ваше дежурство закончилось, – добавила Мейгри, увидев, что он собрался возражать. – Капитан скоро вернется на капитанский мостик. Вы отлично справились с поручением, брат Фидель, вас представят к награде.

Подняв глаза, монах посмотрел на лежащую женщину. Та снова открыла глаза. Она в растерянности, с мольбой смотрела на него. Может, она просила его остаться? Может, надеялась, что он окажет сопротивление своему командиру?

Брат Фидель выдержал взгляд Томи. Повернувшись к Мейгри, сказал:

– Спасибо, миледи. – И без лишних слов, не оглядываясь, вышел из каюты. Дверь за ним захлопнулась.

Томи с ненавистью уставилась на Мейгри.

– Ну что, избавилась от него? А зачем? Решила убить меня? – Голос ее звучал глухо, взгляд был затуманенным.

Мейгри подошла вплотную к кровати.

– Кончайте представление, капитан. Нет нужды. Я приказала брату Фиделю не делать больше вам уколов. На что вы рассчитывали? На то, что в конце концов соблазните его?

Томи моргнула, ее глаза сузились.

– Если это какой-то трюк...

Мейгри наклонилась, сняла с рук девушки парализаторы.

– Никакой не трюк.

Томи, продолжая настороженно следить за ней, села.

– Вы будете какое-то время чувствовать онемение в руках и ногах, – продолжала Мейгри. – Центральная нервная система не сразу восстановит свои функции. Часа два не надо много ходить. А потом, полагаю, вы захотите принять душ и надеть форму. Когда придете на капитанский мостик, я скажу вам наши координаты после окончания прыжка и сообщу данные о запасах топлива. Надо, чтобы его хватило вам на обратное путешествие через пустоту. А мы скоро высадимся с вашего корабля. Какое-то время вам придется в одиночку командовать. Ваш помощник поправляется после своего ранения, оно оказалось не очень серьезным, но он еще не способен приступить к исполнению своих обязанностей. А что касается пассажиров, то я бы на вашем месте оставила их в состоянии спячки до возвращения в нашу галактику. Но это вам, естественно, решать. Есть вопросы?

Томи с недоверием смотрела на нее. Зажала обмякшие руки меж колен.

– А где коразианцы?

– Улетели. Мы сбежали от них, когда делали прыжок. Не исключено, что снова на них наткнемся. Ведь это их галактика. Но к тому времени, будем надеяться, вы встретитесь с флотом Его величества.

– Его величества... – Томи еще плохо соображала. – Кто это?

– Простите, капитан. У меня в самом деле нет времени объяснять вам все.

– Ты не сдашь нас коразианцам?

– Нет, капитан.

– Вы возвращаете мне корабль, прогулочный лайнер, мы не вооружены и находимся во вражеской галактике...

– На краю ее, капитан. Не так уж это безнадежно, как вам кажется.

– И мне предстоит найти общий язык с каким-то королем. Чего он король? Исправительной колонии?

– Можете поступать, как вам заблагорассудится, капитан. Это снова ваш корабль, через шесть часов он поступит в ваше полное распоряжение. Я предлагаю вам наилучший вариант спасения.

– Ай, можешь не делать мне никаких одолжений, сука.

Томи сняла парализаторы со щиколоток. Опершись о ночную тумбочку, попыталась встать. Но ноги не держали ее. Она зашаталась, начала падать, рухнула на постель. Ругаясь себе под нос, она вытянулась, стала растирать ступни и щиколотки, пытаясь вернуть в них жизнь. Опершись снова о ночную тумбочку, снова попыталась встать, постояла, покачиваясь, потом добрела до письменного стола и схватилась за него, чтобы не упасть.

Томи подняла блестящее от пота лицо и посмотрела на Мейгри, наблюдавшую за ней.

– Удовольствие получаешь, глядя на меня, да?

– Я просто ждала, вдруг вам понадобится помощь, – спокойно ответила Мейгри.

– Не понадобится. По крайней мере от тебя. Или от этого хиляка, убогого девственника, который следил за мной...

Мейгри схватила Томи за руку. Та попыталась высвободиться, но Мейгри держала ее мертвой хваткой.

– Выслушайте меня, капитан. Это между нами, женщинами. Этот «убогий девственник», как вы называете его, силен в своей вере и в том, что он считает своим долгом – перед Господом и человеком, его другом и повелителем, эта сила помогает ему преодолеть не просто желание, которое он испытывает к вам, но любовь.

Да, он любит вас, капитан. Любит вас, несмотря на то, что знает о ваших намерениях просто использовать его. А может, он любит вас именно поэтому. Понял, что у вас только одно на уме – попытаться спасти людей, которые вверили вам свои жизни. Можете не верить мне, но мы с самого начала не собирались сдавать вас коразианцам. Если бы Фидель понял, что вы в опасности, он немедленно бросился бы вам на помощь, он так и намеревался поступить, когда коразианец угрожал вам...

– Ты права, черт побери. Но я все равно не верю тебе.

– Это не имеет значения. Я хочу, чтобы вы поняли и поверили одной-единственной вещи. Брат Фидель настоящий священник. Он стал им с отроческих лет. Он посвятил себя служению Господу. Он принял обеты послушания, бедности... и целомудрия. Если это вам послужит утешением, скажу, капитан, что за свои страдания вы отомстили, причинив ему жестокие страдания.

Я не виню вас за это, капитан. И брат Фидель не винит. Запомните. Вы оправитесь после всего случившегося с вами. Наркотик выйдет из организма. Воспоминания о перенесенных часах выветрятся. Вы станете героем, знаменитостью, когда вернетесь в галактику. Я не провидец, капитан Корбет, но предвижу, что это происшествие станет для вас рубиконом. Вы прославитесь благодаря ему, разбогатеете, приобретете совершенно новый статус.

Но не он. Не брат Фидель. Ему предстоит до конца своих дней страдать от ран, которые вы ему нанесли. По ночам его будут терзать сны, в которых он будет видеть вас. Воспоминания о вас будут мешать ему молиться, хотя он не забудет, что вы просто использовали его, презирали его. Он попросит Господа помочь ему, и эта помощь будет ему дарована. Но всякий раз, капитан, когда вы снова решите назвать его «хилым», вспомните об этих страданиях...

Мейгри отпустила девушку, повернулась и вышла.

Томи стояла, вцепившись в письменный стол, чтобы не упасть. На нем лежала мягкая кожаная сумка брата Фиделя. Неловкими, непослушными руками она взяла ее и открыла.

Там лежала аккуратно свернутая плетка, темная от крови юноши.

– Просто использую его. – Глаза Томи наполнились слезами. – Много ты знаешь... сука.

 

Глава четвертая

Мейгри со своими помощниками находилась на капитанском мостике, когда там появилась Томи. Мейгри смотрела на монитор, на котором была звездная карта, на ней была видна малая звезда, а вокруг нее – пояс астероидов. У штурвала стоял солдат, киборг работал дистанционным сканером. Спарафучиле прислонился к консоли, сунув руки в свои рваные штаны, скрестив ноги. Брат Фидель, наклонясь над креслом Мейгри, что-то с ней спокойно обсуждал, наверно, изображение на мониторе.

Томи глянула на экран. Они уже вышли из прыжка. Какая-то звезда, вероятно, та, что была на карте, ярко сияла вдали. Но астероиды или заброшенную планету, превратившуюся в разрозненные островки, она не могла разглядеть. «Красавица» была с другой стороны звезды. Коразианцев в поле зрения не было видно.

Мейгри оглянулась на стук двери, холодно приветствовала Томи кивком головы, потом снова повернулась к монитору. Мужчины оторвались от работы, стали с любопытством разглядывать Томи. Солдат, правда, без всякого интереса на нее взглянул; киборг смерил ее циничным, любопытным взглядом; убийца – тяжелым, внушающим смертельный ужас. Она заметила у него в руке нож.

Томи не обратила внимания ни на него, ни на других, она смотрела на юного священника, он один не поднял на нее глаз. Брат Фидель стоял к ней спиной, но по реакции других он, должно быть, догадался, кто вошел. Но не повернулся.

– Капитан вооружена, – доложил Спарафучиле, заметив на талии Томи лазерный пистолет. – Применить оружие?

– Если она станет нам досаждать, – ответила Мейгри.

Томи отчетливо осознавала свою беспомощность, хотя она и была вооружена. Ее кожа горела, пальцы сжимали рукоятку пистолета, торчащего из кобуры. И ее отчаянный, иллюзорный план, который она выдумала, пока принимала душ, заключавшийся в том, что она, вернув себе корабль, возьмет этих людей в плен и отдаст в руки правосудия, рухнул. Она взяла пистолет, бравируя своей непокорностью и одновременно опасаясь, что Мейгри ее разыграла, что ее снова схватят и бросят в каюту. Она выстрелит сама в себя, прежде чем это произойдет, решила она.

Никто, тем не менее, не сделал и шага в ее сторону. Никто, кроме ублюдка, не переключил свое внимание на нее.

Голова у нее болела после длительного приема наркотиков, ноги были ватными, она боялась потерять сознание. Но черт побери! Она не доставит им этого удовольствия. К тому же ей страшно захотелось узнать, что же происходит.

– Хорошо бы просканировать сначала трассу, – сказал Крис. – Нельзя же лететь вслепую.

– Нельзя. Они смогут тогда нас запеленговать. А мы и не полетим вслепую, – ответила Мейгри. – У меня есть диаграмма.

– Вот дьявол! Да откуда вы знаете, она это или нет? Вы разве были на той планете, сестренка?

– Нет, но я увидела ее. Благодаря моим скромным дарованиям, – сказала она с улыбкой, от которой шрам сделался кривым.

– Миледи, мы получили сигнал от Его величества. Флот преодолел пустоту. Сейчас они выйдут из гиперпространства.

– Точно в условленное время.

– Согласно шифровке, они займут позицию на краю пустоты, миледи, и станут ждать, когда мы сообщим им наши координаты.

– Пошлите их лично Дайену. Зашифруйте его персональным шифром. Чтобы никто не прочитал.

– Слушаю, миледи. – Пауза. – Координаты получены. Передача окончена.

– Наши приборы приняли какие-нибудь позывные флота?

Преисполненная решимости, Томи, тряся своей больной головой, подковыляла к ним и, с вызовом глядя на Мейгри, встала рядом. Она знала, что Спарафучиле не сводит с нее подозрительного, настороженного взгляда.

– Нет, миледи, – ответил Агис. – Мы слишком далеко от них.

– Абдиэль вряд ли сможет их запеленговать.

– А если сможет, что с того, миледи? – спросил брат Фидель.

Томи поймала себя на том, что смотрит не отрываясь на руки монаха, которые он сложил на груди. Она вспомнила их сильное и нежное прикосновение...

– Коразианцы могут сбросить все файлы в компьютере, и мы не узнаем, есть у них чертежи бомбы или нет. А если они их заполучили, но не успели передать в свой космический центр, они поторопятся это сделать.

– Но ведь они узнают, что мы прилетели, только когда мы пойдем на посадку.

– Будем надеяться, – сказала Мейгри, взглянув на киборга, – им будет не до нас.

– А как же мой повелитель? – спросил тихо брат Фидель. – Как только ловец душ узнает, что мы там, он, не исключено...

– Убьет Сагана? – закончила резко Мейгри. – Нет. Видите ли, брат Фидель, Абдиэль предпочитает живую приманку. Если бы Саган умер, я бы не прилетела. Сколько времени потребуется «Фениксу», чтобы долететь до указанных координат?

Агис подсчитал на компьютере.

– Четыре часа.

– А что «Феникс» станет делать? Погребением займется? – спросил Крис.

– Если Его величество не получит от меня сигнала или если я передам, что наша операция провалилась, его военный корабль уничтожит эту планету.

Крис выпустил колечки дыма.

– Утешает, что нам не придется долго мучиться в плену.

– Я так и думала, что вы сумеете оценить это преимущество. Как я уже вам сказала, у нас светокопия чертежа места нашего назначения. Правда, диаграмму делали несколько лет назад. Вот в этих помещениях очень много различного машинного оборудования. Не уверена, но, может, раньше планету использовали как космическую станцию для кораблей, летающих на внешних границах Коразианской галактики.

– Смахивает на муравейник, – сказал Крис, изучая схему, появившуюся на экране.

Типично коразианский стиль, все построено под поверхностью планеты, можно не думать о перепадах температуры и атмосферного давления. Там легко поддерживать необходимое количество кислорода, чтобы рабам... ловцу душ и его послушникам было чем дышать.

– Мы куда пойдем?.. Туда, в пещеры?

– Да. Вы со своими людьми пойдете этой дорогой до главного компьютера. Постараетесь проникнуть в их файлы, чтобы определить, далеко ли они продвинулись в конструировании бомбы. Выясните, сколько информации попало в память главного компьютера.

– Как, по-вашему, сколько коразианцев мы встретим по дороге туда?

– На форпосте, подобном этому, обычно дежурит несколько сотен. Но я не уверена. Кажется, они перестали выполнять функции заправочной станции. Наверно, целиком заняты конструированием бомбы.

– Несколько сотен! А пока мы будем прорываться туда, вы чем займетесь, сестричка?

– Чем надо. Вас это не касается.

– Если только вы не примете решение, что Его величество должен взорвать нас и отправить ко всем чертям в ад.

Она холодно улыбнулась, и сама она была бледна и холодна, как лунный свет.

– А мы и летим в ад. Смерть – спасение от этого ада. Если больше нет вопросов...

Агис повернулся к Томи.

– Капитан, примите штурвал. Флот будет здесь через четыре часа. Никакие сигналы от коразианцев не поступают. Вы – в безопасности, а потом прибудет помощь, но смотрите, не спугните врага.

Томи фыркнула.

– Если ждете, что я рассыплюсь в благодарностях, то напрасно. – Она подняла взгляд на священника. – И вы с ними высадитесь? На планету, которая кишит коразианцами?

– Да, – твердо ответил брат Фидель.

– Не будьте глупцом! Не делайте этого. Это самоубийство. Она безумна. У этой женщины Королевская кровь. Они все безумны. Оставайтесь здесь...

Голос Томи дрогнул. Она заметила, что Мейгри смотрит на нее, но продолжала с вызовом:

– Оставайтесь на борту корабля со мной. – И добавила мягче. – Прошу вас, без всяких подвохов. Я правда хочу, чтобы вы остались.

Фидель покачал головой.

– Ладно. Ступайте с ними! – сказала Томи. – Но добра от этого не ждите. Они все равно будут презирать вас, как я!

Монах вздрогнул, презрение в ее голосе будто хлыстом ожгло его.

– Простите, – сказал он, глядя на нее. – Я делал, что считал нужным. Я и не надеялся, что вы поймете меня. Но, верно, когда-нибудь вы простите меня.

Томи чуть не разрыдалась. Вне себя от бессильного гнева она смотрела на полыхающее солнце.

– Эй, сука, – сказала она резко. – Выпроводи их. Мне надо сказать тебе с глазу на глаз. Это займет минуту.

– Ступайте. Мы встретимся на посадочной палубе. Не тревожьтесь за меня, – добавила Мейгри, обращаясь к Агису и Спарафучиле, которые не хотели оставлять ее наедине с капитаном. – Это приказ.

Все вышли. Дверь за ними захлопнулась. Мейгри повернулась к Томи.

– В чем дело, капитан? Говорите быстрей.

– У коразианцев есть бомба? Ответь мне честно. Поэтому ты все это... проделала?

– Я могла бы сказать вам, почему мы так поступили. Но не уверена, что вы поверите мне.

– И я не уверена. – Томи впилась в кожаное сиденье пилота. – Вообще не понимаю, почему меня тревожит, что ты подумаешь обо мне, но хочу сказать, что ты не права. Я о том, что ты сказала мне... у меня в каюте... о священнике. – Томи вздохнула, взялась руками за голову, которая буквально раскалывалась от боли. – Я не презираю его. Не пойму, зачем я это говорю тебе. Мне действительно небезразлична его судьба. Поначалу я, конечно, пыталась соблазнить его и с его помощью устроить побег. Да и по сей час я не рассталась с этим желанием. Может, скажешь ему сама?

Мейгри посмотрела на женщину молча, лицо сохраняло бесстрастность.

– Прощайте, капитан Корбет. Желаю вам удачи.

– Я в ней не нуждаюсь. – Томи бросила на нее мрачный взгляд. – Ты-то сама не веришь в силу молитвы.

– Вовсе нет, – ответила Мейгри сурово. – Только молитва спасет нас.

 

Глава пятая

Дайен был в отсеке Сагана на «Фениксе», который отныне был его. Правда, на самом деле он не был его. Слишком много здесь напоминало о Сагане, о Мейгри. Он слышал их голоса...

Укоряющие, запрещающие, высмеивающие его...

Голос Таска, Дикстера, Нолы...

Спорящие, просящие, советующие...

Голос Ди-Луны, Рикилта...

Льстящие, обманывающие, лгущие...

И Абдиэля. Его голос вернулся, его шепот становился все громче по мере того, как Дайен приближался.

Обещающий, соблазняющий...

Какофония звуков оглушила его.

Но тишина в противовес этому шуму была ужасающей, тишина одиночества. А в тишине он слышал спокойный, слабый голос, который и раньше говорил с ним. Если бы он прислушался, он бы понял – это его собственный голос.

И Дайен осознал, что он пытается ему сказать.

Но понял только после того, как прислушался к тишине.

– Ваше величество, – вернул его к действительности голос кого-то другого.

– Слушаю, адмирал. – Дайен включил пульт связи, увидел на экране озабоченное лицо Экса.

– Ваше величество, вы получили координаты от леди Мейгри?

– Да, адмирал.

– Важно не упустить время.

– Я знаю. Я приведу сам людей на капитанский мостик.

Он выключил связь и посмотрел невидящим взглядом на экран.

Его выбор. Его решение.

Дайен повернулся, пошел к двойным дверям, украшенным изображением феникса, возрождающегося из пепла. Центурион, стоявший на карауле, вытянулся по стойке «смирно».

– Като, – сказал Дайен капитану. – Вы – командир Почетной гвардии лорда Сагана. Вы преданы ему?

– Я готов отдать за него жизнь, Ваше величество, и почту это за честь.

– А готовы ли вы на подобную жертву ради меня?

Центурион посмотрел в глаза Дайену.

– Да, Ваше величество.

– Отлично, капитан. Поднимайте людей и следуйте за мной.

* * *

Генерал Джон Дикстер стоял на мостике «Феникса», стоически готовясь к прыжку. Он знал, ему будет плохо, так всегда было. А бесконечное путешествие по ту сторону пустоты – подобно спуску в ад. Доктор Гиск все лекарства перепробовал, но Дикстеру ничего не помогало. В конце концов Гиск расписался в своей беспомощности. Доктор решил, что причина, по которой Дикстер страдает от «космической» болезни, кроется в его психике, ему следует сделать над собой волевое усилие.

Дикстер тогда посоветовал доктору идти куда подальше со своими рецептами. Дикстеру и раньше доводилось обращаться к доктору, но при более суровых обстоятельствах, а потому теперь он получил удовольствие от их «милой» беседы и вспоминал ее, ковыляя в каюту и падая в койку. Джон Дикстер, без сомнения, был единственным человеком во флоте, который с облегчением вздохнул, когда они достигли Коразианской галактики.

Но выйдя из прыжка, «Феникс» должен был совершить следующий. Надо бы вернуться, думал генерал, обсудить кое-какие детали высадки войск и дислокации их на местности. Он сам себе так говорил. Но рвался назад совсем по другой причине.

У него было ощущение, что Его величество что-то замышляет. Союзники узнали, что Мейгри сообщила координаты их полета королю, лично королю. Союзники считали, что он и им должен их сообщить.

Все так считали, кроме Джона Дикстера.

– Простите, сэр.

Генерал резко обернулся, пытаясь припомнить, что же они обсуждали.

– Простите, Таск. Что вы сказали?

– Если наша главная забота вернуть леди Мейгри и ее команду с той планеты на «Феникс», почему бы не послать моряков, под прикрытием отряда снайперов и...

Таск замолчал. Дикстер обернулся. Адмирал Экс пришел из переговорной.

– Его величество лично принесет координаты, – сообщил адмирал капитану Уильямсу.

– Но время не ждет! Чего он тянет?

Экс и Уильямс подошли к огромному экрану и стали смотреть на флот, корабли которого приготовились отразить нападение неприятеля, как только тот прознает, что они прибыли в галактику.

Дикстер и Таск сидели у пульта управления, их не было видно за приборами, и они слышали разговор двух офицеров.

– Что он так медлит, сэр? – повторил Уильямс.

– Кто знает? Пытается решить, что ему делать, наверное.

– Скорее бы уж Саган вернулся, кончилась бы эта неразбериха, – сказал Уильямс.

– И я жду не дождусь, – вздохнул Экс.

– Надеюсь, когда он вернется, уже не будет сомнений насчет того, кто главный в нашей галактике.

Они обменялись многозначительными взглядами.

– Без сомнения. Если бы лорду Сагану не пришлось иметь дело с Абдиэлем, и сейчас бы не было никаких проблем.

– Должен заметить, что Его величество отлично справился с диспозицией флота.

– Юноша был прилежным учеником у милорда. Но боюсь...

Ритмичный, размеренный стук ботинок прервал их. Почетная гвардия в полном составе сопровождала своего короля, который появился на мостике.

Одернув форму, изменив выражение лица, адмирал пошел навстречу Дайену, капитан Уильямс – следом.

Его величество улыбался.

Дикстер и Таск обменялись взглядами, они знали, что означает эта улыбка.

– Адмирал, все в порядке?

– Как и должно быть, Ваше величество. – Экс суетливо засеменил к нему.

Красавчик Уильямс стоял по стойке «смирно».

– Ваше величество! Мы слишком много времени потеряли. Мы объявили боевую тревогу, неприятель приближается к нам. Сообщите координаты...

– – Я в курсе дела, капитан, – перебил его Дайен. – Я пришел сказать вам, что планы изменились. Я не стану сообщать координаты. Я один полечу на планету коразианцев.

Все разом заговорили.

– Это невозможно, ваше величество! Лорд Саган ни за что бы вам не разрешил...

– Что за чушь! Вы не даете себе отчета, что вы говорите! Капитан, проводите Его величество к нему в каюту...

– Капитан! – перебил их Дайен. – Арестуйте капитана Уильямса и адмирала Экса и всех, кто посмеет открыть рот.

Центурионы достали лазерные винтовки и прицелились. Лицо Экса покраснело, покрылось белыми пятнами, он в изумлении смотрел на дуло винтовки. Он шевелил губами, но не мог вымолвить ни слова. Уильямс взорвался.

– Капитан Като, постройте людей. – Дайен взмахнул рукой. Он оглядел команду, находившуюся на мостике. – Я освобождаю всех вас от ваших обязанностей. Вставайте и подчиняйтесь приказу; никому не причинят никакого вреда.

Центурионы продолжали держать всех под прицелом. Сидевшие у приборов члены экипажа с изумлением смотрели на них, потом на офицеров, но, не найдя у начальства поддержки, подняли руки, встали и вышли из-за своих рабочих мест. Центурионы приказали им выстроиться у стены, потом сесть на пол и поднять руки вверх.

– И ты тоже, Таск, – сказал Дайен. – Я возьму твой «Ятаган», мне придется повозиться с твоим Икс-Джеем. Не вздумай вмешиваться...

Таск стоял не шевелясь, руки по швам, не обращая внимания на винтовку, которую центурион направил на него.

– Черт побери! Конечно, я вмешиваюсь. Еще как! Я просто полечу с тобой.

– Таск... – Дайен злился, но старался быть терпеливым. – Ты не понял меня...

– И Нола тоже полетит. Тебе пригодится отличный снайпер.

Дайен покачал головой.

– Прости, Таск, но я не могу разрешить тебе.

Таск, отстранив от себя ствол винтовки, направился к Дайену.

– Я же сказал: я тоже полечу.

– Таск, они откроют огонь...

– Давай! – Таск не остановился.

Центурион снова направил винтовку на наемника.

– Отставить! – скомандовал Дайен в бешенстве. – Таск! Ты не понимаешь меня? Ты ведь не знаешь, что я задумал.

– Догадываюсь.

– Мейгри и Саган пытались помешать мне, Таск, но на этот раз им не удастся. Я должен принести жертву.

– Понимаю, малыш.

– Может, мне это написано на роду. Все ошибки, все пороки Королевской крови – во мне. Я последний король этой династии, мне на смену придут простые смертные. Таск, я беру с собой бомбу! И если надо будет, взорву ее!

– Я и это предчувствовал. Но не забудь, малыш, в моих жилах течет тоже Королевская кровь. По крайней мере наполовину. И на мне лежит ответственность за все. Может, потому мой отец дал мне это. – И он показал на звездочку, которая висела в мочке левого уха. – Он надеялся, что я обрету себя, а я всю жизнь бегаю сам от себя! Да, бегаю, малыш.

Дайен заколебался.

Таск усмехнулся.

– Тебе решать, малыш. Или ты возьмешь меня, или убьешь.

– Следовало бы убить. Ну да ладно. Найди Нолу и приготовь корабль. Я сейчас приду. Генерал Дикстер, я оставлю на вас флот на период моего отсутствия. Мне очень жаль, – Дайен печально улыбнулся, – но, боюсь, вам придется довести все до конца. Объяснить Рикилту и Ди-Луне, что наши планы изменились, и если интуиция меня не подводит, они отнесутся к этому без особого энтузиазма. Ждите моего сообщения. Вы или прилетите на «Фениксе» забрать нас с планеты коразианцев, или приготовитесь совершить прыжок через пустоту в нашу галактику. А если потребуется, будете удирать на всех парусах.

– Понял, сир.

– Я постараюсь дать вам побольше времени. Я сделал подсчеты на основании данных Сагана о бомбе. И обнаружил, что пустота поглотит расширяющуюся взрывную волну. Разрушится только галактика коразианцев.

– Вы сошли с ума! – Капитан Уильямс сделал шаг вперед, но в грудь уперся ствол винтовки.

– Я могу положиться на вас, сэр? – спросил тихо Дайен, не обращая внимания на капитана.

Джон Дикстер посмотрел на огненно-рыжую копну волос, в спокойные глаза юноши и вспомнил тот жаркий денек на Вэножелисе, когда он впервые встретил его. Как поразили его тогда эти синие глаза! Он увидел в них будущее и прошлое одновременно.

– Можете положиться на меня, сир.

– Сделайте еще одно одолжение. Я оставил письма у себя в компьютере... Если я не вернусь, проследите, чтобы они были отправлены. Хорошо?

– Конечно, сынок, – сказал Джон Дикстер.

– Спасибо, сэр. – Дайен собрался уходить.

«Я пытался возражать ему, – сказал Дикстер сам себе. – Но держал рот на замке, ждал, когда он уйдет. А при этом думал о том, что давно уже ждал конца этой истории. Семнадцать лет ждал.

Неужели конец близок? Неужели он появился на свет только для того, чтобы умереть ради нас?»

Дайен ушел с мостика.

– Да не стойте же так, генерал! – закричал капитан Уильямс. – Парень обезумел! Бегите за ним! Образумьте его!

– Это невозможно, капитан. Его величество не подчинится. Он не подчиняется... нам.

* * *

– Если бы ты меня спросил...

– Да никто тебя не спрашивает, – огрызнулся Таск.

– Если бы ты меня спросил, – повторил Икс-Джей громко, готовясь к взлету, – то я бы сказал: есть способы полегче, чтобы открутиться от женитьбы.

 

Глава шестая

Корабли прорезали тьму, оставляя за собой огненный хвост. Так было, когда Создатель низвергал с небес своих восставших ангелов. Подходящая аналогия, думала Мейгри, особенно если вспомнить, где очутились падшие ангелы. Ее корабль коснулся бесплодной поверхности планеты.

Правда, коразианцы выращивали какие-то странные искусственные растения, насыщенные углеродом, поскольку после природных катаклизмов произошли такие изменения, что, кроме них, здесь больше ничего не росло. Своими скрюченными ветвями, кривыми, узловатыми стеблями они напоминали уродливые деревца.

– Воздух разреженный, но для легких кислорода достаточно, – доложил Агис, посмотрев на показания прибора. – Очевидно, кислород выделяют эти растения.

– Их здесь выращивают, чтобы рабам было чем дышать. Еще и по этой причине Абдиэль выбрал планету своим убежищем.

Мейгри вспомнила описание жилища Абдиэля на Ласкаре, вспомнила свои встречи с ним двадцать лет назад, когда он был моложе и сильнее. Но даже тогда Абдиэль должен был нежить свое хилое тело, как оранжерейную фиалку. Он не мог жить в суровой или враждебной обстановке.

– Мы найдем здесь кого-нибудь, как, по-вашему? – спросил Агис.

– Кого? Людей-рабов? – Мейгри посмотрела на обугленные пни, служившие пищей для коразианцев, когда ничего другого у них не было. – Сомневаюсь, – ответила она лаконично.

И начала выключать системы корабля. Агис, мужественный, надежный спутник, пристегивал оружие – лазерный пистолет, лучевую винтовку, связку гранат. Брат Фидель, со слабым румянцем на щеках, старался не попадаться на глаза центуриону. Мейгри слышала, хотя сделала вид, что не слышит, как Агис уговаривал монаха взять с собой какое-нибудь оружие.

Но тот спокойно и твердо отказался. С ним Господь, сказал он, и никакие доводы Агиса не переубедят его. Мейгри и не пыталась вмешиваться. Она понимала, как много значит для юноши его вера. Надеялась, что Создатель воздаст ему за эту непоколебимость.

Она выглянула в иллюминатор и увидела, что Крис со своими парнями мчится через поляну, на которой не росли карликовые деревца, ко входу в туннель, вырытый в холме и напоминавший нору гигантских грызунов. Киборг с парнями врассыпную подбежали к курганам, но их там никто не ждал, красных отблесков пламени – знака присутствия коразианцев – нигде не было видно.

За киборгом медленной, беззаботной походкой шли два человека, они пересекли поляну и тоже приблизились ко входу. Рауль надел на себя скафандр красного, как коразианцы, цвета, такие же красные перчатки и красные бальные туфли без каблуков. Лоти решил, что это – идеальный камуфляж. Рядом с ним шлепал Крошка; дождевик, а сверху фетровая шляпа словно сами двигались по поляне.

Крис махнул Мейгри рукой, мол, неприятеля нет.

– Пора! – сказала она.

Она поднялась с кресла пилота, пошла в грузовое отделение и, встав на колени, взяла завернутый в черный бархат предмет. Бархат соскользнул на пол. Мейгри поднялась, подошла к Агису и протянула ему меч.

– Это меч милорда. Возьмите и отдайте, когда мы его найдем.

– Слушаю, миледи. – Агис бережно взял меч и пристегнул его к поясу. – Спасибо, миледи.

А Мейгри пристегнула свой меч к поясу поверх черной туники, которую она надела для камуфляжа. Кое-где из-под складок сияли ярким светом серебряные доспехи. Агис надел кольчугу центуриона. Брат Фидель – свою монашескую коричневую рясу, никакие силы галактики не могли убедить его надеть защитную одежду.

Мейгри открыла люк.

Агис выскочил первым, держа наготове винтовку, у трапа его ждал Спарафучиле. За Агисом последовал брат Фидель, двигаясь в длинной рясе гораздо увереннее, чем в обычной одежде. Затем из люка показалась Мейгри, она окинула взглядом пустынный ландшафт: черные кривые растения резко контрастировали с пятнами голой земли.

Было темно, наверно, была ночь, хотя на этом осколке планеты вряд ли наступал когда-нибудь день – ведь он находился слишком далеко от слабого солнца. Она посмотрела вверх и увидела холодные, ясные звезды чужой галактики.

Под этими звездами, миледи, ты умрешь.

Это Саган предупреждал ее? Она приближалась к нему и своим присутствием возвращала его из того темного далека, куда он скрылся. Или же это голос Абдиэля? Он издевался над ней, надеясь испепелить ее дух; так лазерный луч сжигает плоть. И она увидела в мгновенном озарении, будто молния рассекла тьму, – серебряные доспехи, маленький серебряный нож и серебряные звезды. Потом видение исчезло.

Ее осенило: ей предоставлен выбор. Можно вернуться.

И нарушить обет, вернее, несколько обетов. Снова?

Вернись! Под этими звездами ты умрешь.

– Идемте, моя леди! – Убийца протянул ей руку.

Господь, если Он незримо присутствует на этой планете, – безусловно, отличается извращенным чувством юмора.

Вернись...

Мейгри протянула Спарафучиле руку. Он помог ей сойти вниз. Она вонзила иглы меча в свою ладонь.

* * *

Все расстояние от кораблей до входа в подземелье они бежали, голова кружилась от разреженного воздуха, дыхание перехватывало. Киборг прислонился к кургану из шлака и камня, слабый огонек сигары мерцал в темноте. Он ждал их один.

– Ребята уже там, решили оценить обстановку, – объяснил он Мейгри, когда та вопросительно на него взглянула. – Что-то не вижу делегацию встречающих нас хозяев. Я оскорблен. Может, нас не ждали?

Мейгри приготовила меч. Его бело-голубой клинок осветил склеп, но на небольшом радиусе, выхватил из темноты вход, который вел прямо в скалу.

– А я понять раньше не мог, какой от него толк, – заметил Крис при виде меча.

– У него есть кое-какие достоинства. Например, я могу войти в контакт с Абдиэлем, – сказала спокойно Мейгри. – Он знает, что я здесь. Знает или считает, что знает, чего я добиваюсь.

– Полезная штука, согласен, – ответил Крис сухо.

– Конечно. Абдиэль отныне будет занят только мной. И не узнает ничего о вас, о том, чем вы заняты.

Страж. Последний из Стражей вступает в бой. Ты не прислушалась к моему предупреждению. Вернись, леди Мейгри, здесь тебя ждет поражение.

Мейгри слышала его, но решила не отвечать, не поддаваться, не опускаться до насмешек над своим оппонентом, хотя ее меч и разум были наготове. Выиграть поединок с ловцом душ ей никогда не удастся. Она может, сохраняя сосредоточенность и выдержку, попытаться не уступить ему.

Да, она оказалась втянутой в бесконечное сражение с ним. Мейгри чувствовала, что он проверяет ее, делает выпады, ищет лазейку в невидимой броне; она заслонила от него свой разум; он наносит удары, пытаясь найти уязвимое место в защите, надеется, что под его грубым натиском ее оборона будет сломлена.

Он в более выгодном положении, чем она. Может позволить себе заниматься только ею. А ей надо распределить свои силы, искать Сагана, запастись энергией, суметь постоять за себя и своих товарищей, когда они столкнутся с реальным, физическим врагом. И это ослабляло ее, давало Абдиэлю возможность захватить ее разум, ее душу.

Мейгри осторожно вошла в туннель. Крис шел с ней рядом. Меч освещал им путь, но он не для этого ей был нужен. Она нацелила его на разум Абдиэля, заставляя его думать только о ней.

Ее отвлек шум шагов. Из темноты вынырнул один из парней Криса.

– Через три метра туннель раздваивается. Один рукав ведет направо и сворачивает, другой ведет налево, он – прямой. Кто-то идет сюда! Справа – красное зарево.

– Мне туда и надо, – сказала Мейгри.

Крис включил крошечный видеоэкран, прикрепленный к его кибернетической руке, изучил появившуюся на нем схему форпоста коразианцев.

– А нам надо идти налево. Помещение с главным компьютером – внизу, прямо под нами. Надеюсь, тут все верно, сестренка.

Бритт довел их до развилки, там их ждали остальные люди Криса, они стояли, нацелив свои винтовки вправо. Мейгри увидела, что зловещее красное зарево разгорается все сильнее и сильнее. Она оглянулась: киборг стоял на прежнем месте.

– Чего вы ждете? – крикнула Мейгри. – Мы сами ими займемся. Торопитесь, а то они вас заметят.

Крис колебался.

– Вы уверены, что я вам не нужен, сестренка?

– Нужен, – ответила мрачно Мейгри. – Делайте то, за что вы получаете деньги. Все оговорено в контракте, – добавила она, улыбнувшись.

Крис пожал плечами.

– Вы слышали команду, ребята? Пошли.

И его отряд, включая Рауля и Крошку, двинулся по темному левому туннелю.

Киборг вытащил сигару.

– Вы с ума сошли? – зло прошипела Мейгри. – Да они за километр учуят запах табака!

Крис хмыкнул.

– Не волнуйтесь, сестренка. Когда я работаю, я не курю. – Он сунул сигару в рот, зажал ее зубами. – Я жую табак.

Он посмотрел в туннель. Зарево становилось все ярче.

– Берегите себя! – бросил он и двинулся за своей братвой.

Мейгри вздохнула и покачала головой.

– Не беспокойтесь за человека-робота, – сказал Спарафучиле, усмехаясь. – У него больше шансов... чем у нас.

– Да, вы правы, – согласилась Мейгри.

Она пристально вглядывалась в туннель, но в темноте не могла разглядеть Криса и его парней.

– Пошли.

* * *

Крис надел на искусственный глаз линзу так, чтобы спокойно видеть в темноте. Он различил впереди себя свет, чуть окрашенный в красный цвет.

– Коразианец, – пробормотал он и прислушался, но не услышал тарахтенья механизма, слабого постукивания мотора, скрипа колес по гравию туннеля.

Зато он услышал звуки взрывов и выстрелов из лучевой винтовки, доносившиеся издалека позади него, откуда-то справа.

– Удачи, сестренка! – сказал он тихо.

Он миновал несколько ответвлений от туннеля. И вспомнил, что назвал этот лабиринт муравейником. Попытался на ходу сканировать, но сканер не работал – то ли кто-то специально это сделал, то ли на него действовала какая-то таинственная энергетическая волна. Но в боковых туннелях было темно и пусто.

Он сплюнул остаток сигары, достал другую и ускорил шаг, нагоняя своих парней. Ему перегородили путь две фигуры – высокая и низкая.

Киборг нацелился рукой-пистолетом, но вовремя остановился. Он узнал фетровую шляпу.

– Какого черта вы вернулись? – прошипел он. – Все ушли вперед. А вы почему не с ними?

– Я дико извиняюсь, друг мой. – Рауль задышал ему в ухо. – Но Крошка не может мчаться на всех порах, как ваши коллеги, а они не хотят нас ждать. Вот мы и отстали. У нас фонарика нет...

– Дьявол, – прошипел Крис.

Он различал странные звуки: смех и ржание одновременно. Посмотрел на Крошку: он поблескивал своими глазками из-под поднятого ворота дождевика.

– А вы можете продолжать свой путь, – сказал Рауль. – Крошка говорит, что они вас ждут. Не хотят идти без дальнейших указаний. Мы найдем теперь сами дорогу. Станем – как это говорится в армии? – обеспечивать тылы.

Крис подумал, что такие типы вряд ли обеспечат ему тылы, но спорить было некогда, пришлось смириться с тем, что лоти и его приятель будут ковылять следом за ним.

Пожав плечом здоровой руки, он двинул дальше. Позади раздавалось шлепанье Рауля (он ведь был теперь без каблуков) и шуршание плаща, который волочился по полу.

Криса ждали на повороте. Вдали зарево разгоралось так ярко, что ему уже не нужны были линзы, он слышал слабое постукивание, словно работала какая-то мощная машина, может, генератор. И шум от двигающихся вдали существ.

– Где же отравитель? – спросил с тревогой Бритт.

– За мной идет, – ответил Крис. – А что там?

– Туннель заканчивается огромным помещением вроде склепа, наполненным водой. Может, это подземное озеро. Через него переброшен мост.

– Свет оттуда идет? Что это?

– Не поверите, – сказал Ли. – Сами взгляните. Озеро с огненной водой.

Крис пошел вперед, стараясь увидеть издалека склеп. У Ли вообще привычка все преувеличивать, но на этот раз он не ошибся. Над черной водой горели языки пламени, от которых исходил зловещий свет, он прыгал и плясал на стенах склепа. Пламя, как живое, шевелилось и подымалось, оно не угасало, а билось о стены. Крис выждал, пламя продолжало неистовствовать. Он потянул носом, учуял запах бензина.

– Вот что это такое, – доложил Ли, держа в руках прибор, которым он определял состав воздуха, воды и всего, что им казалось подозрительным. – H2O с каким-то горючим, плавающим на воде. Не знаю, каким именно, потом выясню, но не исключено, что оно вытекает из скалы.

Бернард дотронулся до стены.

– Ничего тут нет.

– Нет, есть, – возразил Ли, посмотрев на свой прибор. – Стены в этой части туннеля покрыты налетом, наверно, это следы продуктов сгорания. Безусловно, коразианцы жгут здесь костер в целях безопасности. На других участках они не могут это делать. От него слишком много искр.

– Токсичных? – спросил Крис, с тревогой поглядывая на языки пламени, танцующие на воде.

– Дышать этим можно. Огонь очищает воздух. Здесь ниже содержание кислорода, чем на поверхности. Не знаю, кто это придумал, но изобретение отличное. Дешевое освещение и дешевое тепло. Но, – добавил Ли, – купаться там не советую.

Крис смотрел на покрытое огнем озеро, на мостик, переброшенный через него.

– А я и не собирался.

– И еще, босс... я сразу не подумал, но стрелять из лазерных пистолетов здесь опасно, очень даже опасно.

– Один выстрел в этом склепе, – добавил Бернард, – и мы окажемся в самом большом в галактике тостере.

Крис смотрел на языки пламени, лизавшие воду, стены, покрытые блестящим маслом. Он спрятал свой лазерный пистолет в кобуру.

– Будем стрелять из дротиковых винтовок и арбалетов. Бритт, похоже, тебе придется достать свой лук. Спрячьте куда-нибудь лучевые винтовки. Они нам тут не пригодятся. На обратном пути подберем.

Бритт положил свою лучевую винтовку на пол, потом со страхом оглянулся.

– Ты вроде бы сказал, что отравитель идет следом. Он должен бы уже появиться.

Туннель был пуст, ни Рауля, ни Крошки не было видно. Крис снова попытался включить сканер, но безуспешно.

– Не доверяю я этому лоти. Спрячьте оружие под скалой или еще куда. Пойду посмотрю.

Киборг пошел назад, удаляясь от огня. Он напряженно прислушивался, но ничего не слышал: ни шлепанья туфель Рауля, ни шелеста плаща Крошки. Какого дьявола он оставил их! Какого дьявола Мейгри потащила их с собой! Может, они в сговоре с этим Абдиэлем...

И вдруг он увидел Рауля, спрятавшегося в нише склепа, тот махал ему.

Крис приготовил свою руку-пистолет: он больше не доверял лоти; подошел к нему.

– Что случилось?

Лоти приложил палец в перчатке к губам. Махнул другой, чтобы Крис приблизился. Киборг забрался в нишу, с ужасом почувствовал, как лоти прильнул к нему своим тщедушным тельцем, как губы в помаде прилипли к его уху.

– Крошка говорит, что за нами идут двое зомби, – прошептал Рауль, голоса его почти не было слышно. – Вот оттуда.

Он махнул в сторону туннеля, откуда появился Крис.

Киборг прислушался. Услышал слабый звук шагов.

– Они, наверно, не знают, что мы здесь. Не шумите. Если они обнаружат что-нибудь подозрительное, они немедленно сообщат хозяину.

Влажное дыхание отравителя, слабый запах духов раздражали Криса, щека его стала мокрой. В туннеле все стихло. Бой прекратился. Мейгри или победила, или проиграла. Шаги приближались.

Его ребята в другом конце туннеля тихо и незаметно делали свое дело. Они привыкли к такой работе. Они запросто справятся с двумя зомби, но он знал, что стоит нормальному человеку попасть на мертвого разумом, как тот забьет тревогу.

Шаги стали еще ближе, он уже слышал их голоса.

– Женщина вошла.

– Нам не надо ее останавливать?

– Нет. Хозяин сам с ней разберется. Мы должны здесь ждать юного короля, который...

Сигналы прорезали тишину, загорелись огоньки. Крис взглянул на свою кибернетическую руку: это его компьютер дает обычные сигналы, подтверждает, что его система работает без сбоев.

– Выключите! – прошипел Рауль.

Крис метнул на него взгляд.

– Надо выключить! – настаивал лоти.

Крис знал, что надо. Зомби, обсуждая свои дела, пока ничего не услышали. Но это – вопрос времени. Они были уже у входа. Резкие лучи их фонарей то тут, то там прорезали тьму.

Чертыхаясь, киборг отключил руку, она повисла вдоль тела, стала безжизненной, тянула вниз, напоминая ему, что он – жалкий инвалид. Беспомощный, никчемный калека...

– Сначала мы проверим этот участок, – сказал один, выходя. Он повернулся туда, где стояли парни Криса. – А потом встанем у внешнего входа.

– А что нам делать, когда появится король? Задержать его? – задал вопрос другой зомби. Это оказалась женщина.

Они медленным шагом двинулись вперед, мимо Криса, по направлению к его ребятам.

– Мы отведем его к Абдиэлю...

Крис начал снова подключать руку. А вдруг они услышали его? А что, если они предупредили хозяина? А что, если все уже знают, что он со своими ребятами в этой чертовой дыре? Впрочем, он и не надеялся выбраться отсюда без борьбы...

Рауль тряс рукой в перчатке перед его носом.

Крис готов был отпихнуть Рауля, но тут из ниши вынырнул Крошка. Он сунул в рот крошечную трубочку, направил ее на зомби и дунул. Поднял руку и снова дунул.

Один зомби хлопнул себя по щеке, словно отгонял комара. Женщина повернулась к нему, поднесла руку к щеке. Мужчина грохнулся на землю. Через секунду женщина упала рядом. Их тела застыли на полу склепа.

– А теперь, дружище киборг, – сказал тихо Рауль. – Можете идти своей дорогой. Они мертвы – не только душой, но и телом.

Крис подключил руку. Он тяжело дышал, покрылся потом, он всегда впадал в панику, когда выходила из строя его искусственная половина, та, что он проклинал, та, благодаря которой он жил, а смерти он дьявольски боялся.

Он прошел по туннелю, не глядя на тела, лежавшие подле него. Только перевернул ногой женщину и убедился, что она мертва.

– Что убило их?

Рауль встал на колени, показал на маленький черный предмет, торчащий из шеи женщины – металлический дротик.

– Позвольте мне, – сказал Рауль.

Он вытащил дротик и передал, осторожно держа кончиками пальцев в перчатке, Крошке. Тот расстегнул один из бесчисленных карманов огромного плаща. Рауль положил дротик туда, вытащил другой такой же и показал киборгу.

– Не прикасайтесь. Яд действует мгновенно, как вы сами убедились. Смерть от него абсолютно безболезненна. Жертва чувствует укус, а потом... конец.

Крис взглянул на Крошку. Его маленькие игрушечные ручки вместе с оружием исчезли в плаще. А киборг все это время считал, что Крошка мухи не обидит!

– У него еще есть?

– Конечно, – ответил Рауль. – Это его любимое оружие. Он же такой чувствительный. Он не в состоянии убить кого-либо, если будет знать, что причиняет страдания. А убивать этим оружием гораздо легче.

– Рад, что на этот раз его чувства не задеты, – сказал сухо Крис. Он продолжал жевать табак, поглядывая в разные стороны. – Больше нет этих зомби?

Рауль посмотрел на Крошку. Шляпа отрицательно качнулась.

– Нет, можно идти, только надо спешить. Ваши помощники увидели коразианцев, которые входят в Огненную комнату.

– Кранты. – Крис вытащил изо рта сигару.

– Жаль, – согласился Рауль, поеживаясь. – Но что поделаешь. Все равно нельзя медлить. Ведь Абдиэль пока не знает, что мы здесь. И эти зомби не смогут уже задержать короля.

Бритт замахал им из другого конца туннеля.

– Босс! – позвал он тревожным голосом. – У нас тут кое-кто появился!

– Иду. – Крис взглянул на лоти, который все еще стоял на коленях у трупов. – А вы?

– Сейчас, друг киборг. Нам надо сначала кое-что сделать. – Рауль переглянулся с Крошкой.

Крис снова зажал в зубах сигару, покачал головой и пошел.

– Абдиэль пока не знает, что вы и я здесь. Но скоро узнает. – Рауль сказал это шепотом, но киборг услышал.

– И что? – Крис остановился и повернулся к нему.

Крошка достал из кармана маленькую коробочку и торжественно вручил ее Раулю. Лоти с таким же благоговением открыл ее, вытащил оттуда какой-то предмет и сунул его в руку трупа.

Крис сфокусировал свой искусственный глаз на этом предмете.

На визитной карточке золотыми буквами было выведено:

«С наилучшими пожеланиями. Снага Оме».

 

Глава седьмая

Мейгри, Агис и Спарафучиле притаились, прижавшись к стене туннеля, держа оружие наготове. Брат Фидель остановился поодаль, на пересечении боковых проходов. Ему приказали, если он увидит что-нибудь подозрительное, сломя голову бежать назад. Впереди у выхода из туннеля горел яркий красный свет, но коразианцев там не было.

– Какого черта они возятся? – раздраженно спросила Мейгри. – Почему не начинают атаку?

Она отключила меч, он больше не светился своим сказочным светом. К сожалению, голос, исходивший от него, она не могла отключить.

Они ждут тебя, миледи. Иди по этой дороге, ты же знаешь, ты должна идти. Должна, чтобы найти Сагана.

– Может, ждут нас, – предположил Агис, откликнувшись на вопрос Мейгри. – Хотят заманить нас на открытое пространство.

– Пойду взгляну, – вызвался Спарафучиле, и прежде чем Мейгри успела остановить его, он скользнул беззвучно, как смерть, в темноту.

Она следила за его силуэтом, расплывающимся на фоне красного света, пока он не слился с тьмой и не исчез из виду.

Он очень быстро снова появился, вынырнул прямо под носом у нее, как из-под земли.

– Не огненные уроды. Одни мертвяки. – Спарафучиле называл зомби мертвяками. – Очень много, все с красными фонарями. Хотят, чтобы мы решили, что это огненные уроды.

– Почему? – спросил подозрительно Агис. – Какой смысл?

– Игра такая, – ответила Мейгри. – Чтобы держать нас в напряжении.

«Да, миледи. Головоломка. Ты ведь тоже большая мастерица на головоломки. Но начала уставать от них, верно? Потому что они отвлекают тебя от более серьезных вещей. Дайен летит сюда. Ты знаешь?»

– Леди, мы пойдем. Мы не остановимся здесь. Это опасно!

Спарафучиле тряс ее за плечо.

«А ведь он говорил, не умолкая. Я слышала его голос, – сообразила Мейгри. – О чем он говорил? О чем-то, наверно, очень важном...»

– Мертвяки заблокировали проход. Но у стены есть выступ. Мы спрячемся и откроем огонь. – Убийца показал жестом, как он будет стрелять по баррикаде. – Заколдованное место. Огненная вода.

– Огненная вода, – повторила рассеянно Мейгри.

«Конечно, Дайен прилетает, ловец душ. Таков наш план. Он прилетает, чтобы уничтожить тебя».

«Уничтожить меня? Или воссоединиться со мной? Тебя это не касается, миледи. Дайен летит ко мне. Один. Только ко мне. А ты не смей встревать, пытаться помочь ему».

– Вы убедитесь в том, что он не нуждается в моей помощи, – сказала вслух Мейгри. Один. Конечно, не один! Он не такой глупец. Она отчетливо видела Дайена в рубке «Ятагана», видела...

Мейгри с облегчением вздохнула. Он не один. Но он обманул Абдиэля, а тот поверил. И она поверила бы. Она усилием воли отвлеклась в своих мыслях от Дайена, боясь, что ловец разума с ее помощью войдет с ним в контакт и узнает правду.

– Миледи! – Рядом стоял Агис, преисполненный спокойствия и почтения. Брат Фидель был рядом с ним, оба встревоженно смотрели на нее. – Все в порядке?

Господи, ну что за глупый вопрос! Конечно, все не в порядке. Она готова была кричать, сотрясая воздух, отвечать на вопросы, которые ей никто не задавал. Она смотрела на Агиса, но видела Абдиэля. И не решалась отогнать этот образ. Пусть будет все время перед глазами, пусть смотрит на нее, следит за ней, а не за Дайеном.

«Я мыслями не здесь, – хотела она сказать Агису. – Веду бой, который вы не в состоянии увидеть или понять. И если я его проиграю, вам не спасти меня».

Она хотела все это сказать... Но зачем? Ведь на нее с издевкой и насмешкой смотрел Абдиэль.

– Идемте, – сказала она лаконично.

Они пошли дальше, больше не стараясь сохранять тишину. Спарафучиле, правда, шел тихо, словно тень. Зато Агис гремел своими ботинками по каменному полу. Тяжелая лазерная винтовка громыхала и бренчала, болтаясь у него за спиной. Доспехи Мейгри звенели, как миллион крошечных серебряных колокольчиков. Ряса брата Фиделя шуршала, подол бился о ноги.

Теперь можно не красться, Абдиэль ведь знал, что они тут, знал, что они приближаются. Важнее идти быстрее. Мейгри должна найти Сагана. Найти, чтобы обрести свою вторую половину.

Выступ, о котором говорил Спарафучиле, оказался большой скалой, которая, словно баррикада, перегораживала часть прохода. За ней Мейгри отчетливо видела красные фонари на фоне желтого света, колеблющегося, будто языки пламени.

Огненная вода. Она вспомнила слова ублюдка и пожалела, что не спросила тогда, что он имел в виду. А теперь поздно. Темные фигуры сновали взад и вперед в этом желтом пламени.

Что-то просвистело мимо нее с каким-то странным звуком, который в первое мгновение она не смогла узнать.

– Арбалеты, – сказал Агис. – Они стреляют в нас из арбалетов.

Как странно, подумала Мейгри. Почему не из лазерных пистолетов? Или винтовок? Куда надежнее, и целиться особенно не надо.

– Не стрелять! – приказала она, хотя в этом не было нужды.

Агис и Спарафучиле были опытными воинами и поняли, что зомби стреляют вслепую. Если по ним открыть огонь, все равно не попадешь, но враг обнаружит тебя.

Стрелы летели мимо, ударялись в стены, потолок, с грохотом падали на каменный пол.

Мейгри переключила меч: теперь он будет выполнять защитные функции, приглушила его яркий свет; он защитит ее и брата Фиделя, который стоял рядом. Но она понимала: нельзя попусту тратить силы.

То ли зомби были никудышными стрелками, то ли они специально стреляли так, чтобы не попасть в цель.

«Ты не должна умереть, дорогая. Это не входит в мои планы».

«Лучше убей меня, Абдиэль. Потом у тебя не будет такой возможности».

Мейгри притаилась за баррикадой. Стрелы вонзались в нее, пролетали над ней. Брат Фидель пригнулся позади Мейгри. Спарафучиле положил руку на плечо монаху, притянул к полу.

– Ложитесь, святой отец! – прорычал убийца.

Брат Фидель тут же подчинился. Мейгри достала из-за пояса гранату, собираясь бросить ее через баррикаду. Ублюдок остановил ее.

– Бесполезно. Упадет в воду. Только брызги во все стороны поднимутся.

Снова вода.

– Я должна посмотреть, что там такое, – сказала раздраженно Мейгри. – Агис, прикройте меня. Чтобы они головы свои пригнули, пока я выясню, что там такое.

Центурион поднял лазерную винтовку, положил ее на край баррикады и выстрелил.

Результат был абсолютно неожиданным.

Грохочущий звук, потом взрыв. Клубы огня вырвались из склепа, волной их отбросило к баррикадам.

Агис опустил винтовку, нырнул за баррикаду, пригнул к полу Мейгри. Спарафучиле вроде бы тоже бросился на пол.

Мейгри закрыла лицо, глаза, но, к ужасу своему, она не успела заткнуть уши. Крики, крики человеческих существ, которых сжигают заживо, заглушали шипение и треск огня. Где-то возле нее послышался голос брата Фиделя, который молился за души погибших.

Через секунду все было кончено.

Крики смолкли. Языки пламени утихли, огонь снова горел желтым ровным светом.

– Миледи! – Агис наклонился к ней, лицо его было все в копоти.

Она закашлялась, оттолкнула его прочь. Потом села, оглянулась с изумлением вокруг.

– Что... случилось? – выдавила она из себя.

Спарафучиле осторожно выглянул из-за баррикады. Его изуродованное лицо исказилось от страха.

– Посмотрите, моя леди!

Желтое пламя дрожало на поверхности небольшого озера, которое находилось в дальнем углу сводчатого склепа. У воды валялись обугленные останки зомби. Тела обгорели до неузнаваемости. Их было около двадцати. По их судорожным позам было ясно, что они умерли в диких мучениях.

– Господи, смилуйся над ними! – шептал брат Фидель.

– Я выстрелил и... произошел взрыв, – сказал Агис, потерявший свое обычное спокойствие. Он задумчиво посмотрел на винтовку. – Никогда ничего подобного не видел.

– Нефть, – сказала Мейгри, втянув ноздрями воздух. Провела пальцами по баррикаде, поднесла их к свету. – Она на поверхности воды и на стенах. Поэтому они стреляли из арбалетов.

– Но они же знали, – запротестовал Агис. – Они должны были знать, что мы стреляем из лазеров...

– Нет, не знали, – сказала тихо Мейгри, снова опускаясь вниз. – Но он знал. Это он послал их на такую смерть.

– Какой в этом смысл? – удивился Спарафучиле, почесывая обросший подбородок. – Их же много, они могли бы убить кого-то одного или двоих из нас.

– Он не хочет, чтобы мы умирали, – сказала Мейгри бесцветным голосом. – Пока что не хочет. Не сейчас. – Она пыталась убедить себя, что не надо думать о том, в каких муках погибали эти несчастные, чьи души давно попали к нему в плен. Ведь так и так ей придется тоже убить кого-то из них. Но они Божьи дети. Абдиэль освободил их от жалкого жребия, послав на верную смерть.

«Нет, это имеет значение. Верно? Их крики звучат в твоей голове. Твой дух сломлен. Силы покидают тебя. Ты в одном права, леди Мейгри. Я не хочу, чтобы ты умерла. Тебе не интересно знать, почему? А зря. Поверь мне, зря».

Мейгри поднялась. Она представить себе не могла, что можно внезапно почувствовать такую бесконечную усталость, какую она испытывала сейчас.

– Пойдемте. Брат Фидель, – добавила она, – оставьте ваши молитвы. Нет времени. К тому же их души сейчас обрели куда большее успокоение, чем когда эти бедняги были живы.

Агис взял винтовку.

– Зачем она теперь вам? – спросил Спарафучиле и усмехнулся.

– Пожалуй, вы правы, – печально согласился Агис и бросил ее.

– Древнее оружие – самое хорошее. Никогда не подведет. И заряжать его не надо. Только следить, чтобы острым было.

Убийца махнул рукой. Из ладони торчал, словно шестой палец, кинжал, поблескивая клинком. Он подбросил кинжал, ловко поймал его, заткнул снова за пояс, из-под которого виднелись рукоятки еще нескольких «древних» орудий.

– Но от них мало толку в борьбе с коразианцами, – заметил центурион.

– Лучше, чем ничего, – сказала Мейгри. – Не поможет, если... – И остановилась, прикусив губу.

«Не имеет значения, какое у тебя оружие, ты это хотела сказать, дорогая? Абсолютно верно. Я хочу, чтобы ты осталась в живых, а не они. Ты увидишь, как они умрут, один за одним, они примут свою смерть, понимая, что это ты их обрекла на нее! И с каждой утратой у тебя будет оставаться все меньше и меньше сил».

– Идемте, – сказала Мейгри, обошла баррикаду и двинулась к склепу с горящей водой, к склепу, пропахшему нефтью и обугленным человеческим мясом.

Она шла меж трупов, стараясь не смотреть на них, не слышать эхо их воплей. Как бы она хотела отказаться играть с Абдиэлем в его игру! Он был слишком хорошим игроком. Он подбирался к ней. Почему бы ему не убить ее? Конечно, он знает, что, когда она встретится с Саганом, они вдвоем уничтожат его. Но Абдиэль не боялся! Что же у него припасено для нее, чего она испугается больше смерти?..

Она пересекла склеп, остальные – следом за ней, подошла ко входу в другой туннель, который уходил под наклоном в другую сторону. Вдали она увидела еще одну комнату-склеп, большую, чем та, в которой они стояли. С потолка свисали лампы. В комнате стояли какие-то машины, судя по вибрации, они были включены. За ней она найдет Сагана...

«Иди! Разбуди Сагана. Верни его к жизни. Но он не скажет тебе за это спасибо, дорогая. Вас ждет чудовищная жизнь.

Обрати внимание, я сказал «жизнь», леди Мейгри. Не смерть. Я не собираюсь убивать вас, хотя вы должны убить меня.

Но это не так-то просто. Попытайся, дорогая. Только у мертвых нет надежды.

У мертвых и тех, кто пожелал им смерти».

– Змеиный зуб, – сказала Мейгри.

Она остановилась как вкопанная, вперясь в темноту. Наконец она поняла.

Ее спутники смотрели на нее, с беспокойством переглядываясь. Она задрожала, прижалась к стене, мокрой от нефти. Агис хотел было помочь ей, но монах остановил его.

– Нет, эту битву она должна выиграть одна. Мы не можем помочь ей.

«Змеиный зуб. Теперь ты поняла. Вас двоих, тебя и Сагана, отравит яд Змеиного зуба.

Что вас ждет? Вы вернетесь на свою галактику. Будете путешествовать с планеты на планету, а после вашего пребывания поползут слухи о чудовищных преступлениях, которые вы совершили. Пытки, насилие, массовое убийство, каннибализм, ваши преступления будут все более и более зверскими. Но никто не остановит вас. Ведь вы же Королевская кровь. Вы сверхлюди, дьяволы, демоны.

Люди станут проклинать вас, проклинать Стражей и особ Королевской крови.

Но такой же ужас, который вы будете вселять в других, вы испытаете сами. Даже больший. Вы сохраните рассудок, который обречен будет свидетельствовать, что ваша вторая, безумная часть сознания примет маниакальную форму человеконенавистничества. Вы будете молить о смерти; но инстинкт выживания, к сожалению, силен. Когда же наконец вас заманят в ловушку и поведут на казнь, вы будете отбиваться и вопить от страха: ведь вы же трусливы как зайцы.

А народ галактики, друзья и близкие тех, кого вы убили, станут смотреть, как вы умираете, радуясь гибели последних Стражей».

Мейгри глубоко, судорожно вздохнула – потом оттолкнулась от стены.

– Мы еще не проиграли! – сказала она в пустоту. – Дерек и я! Вместе мы выполним свой долг, уничтожим тебя!

«Может, и так. Я рискую, но зато какое меня ждет вознаграждение! Ты не рискуешь, леди Мейгри. Тебя ждет ужасный жребий! Если ты спасешь Командующего, вам двоим повезет и вы убьете меня, то Дерек Саган выполнит написанное ему на роду: он уничтожит тебя».

* * *

Крис со своим отрядом устроил засаду коразианцам в самом большом туннеле, который тянулся с противоположной стороны Огненной комнаты. Прикрытия никакого не было, Крис не решился стрелять из своей искусственной руки рядом с озером, покрытым пленкой нефти. Они втиснулись в трещины между камнями и стали ждать.

«Если и это не поможет, – подумал Крис, прикрепляя к руке пальцы-ракеты, – можем сказать друг другу прощай».

Судя по звуку колес, коразианцев было десять. А у него всего десять ракет.

Коразианцы вкатились в туннель. В тот самый момент, когда их вожак с помощью какого-то сверхчувствительного аппарата учуял опасность, Крис поднял руку и выстрелил. Ракета попала прямой наводкой в «голову» робота.

Коразианец взорвался. Его панцирь треснул и развалился, вокруг него пробежала электронная дуга. Но существо внутри панциря уцелело. Тельце ярко-красного цвета выпало на пол. Парни Криса принялись стрелять по нему стрелами. Они бы еще камнями начали бросаться!

Другие коразианцы открыли огонь. Темноту прорезали лазерные лучи. Удар луча пришелся Бритту по ноге, повалил его. Красный шар, в котором пульсировала жизнь, покатился навстречу наемнику.

Изрыгая проклятия, Крис приготовился к следующему выстрелу.

Значит, не хватит снарядов. Значит, нам конец. Значит...

Лазерный луч пронесся мимо него, ударился в стенку. Крис даже не пригнулся. Может, ему показалось? Обман зрения, ведь взрыв ослепил его. Или же все-таки коразианец отдает концы.

– Крис! Ты убил его! – закричал Ли. – Вдарь по ним еще разок! Еще разок!

* * *

Киборг отпихнул ногой куски панциря робота и медленно угасающий шар, который был раньше внутри панциря.

– Это последний, – сказал Ли, подходя сзади. – По крайней мере теперь мы знаем, что твои ракеты годятся.

– Ага, – пробурчал Крис, сплевывая табак, – все теперь в этом аду убедились, что они годятся.

– Ты хоть знаешь, где мы? Нам далеко идти?

Крис включил небольшой экран на своей кибернетической руке, посмотрел на схему.

– Недалеко. Но если на каждом шагу нам будет перебегать дорогу коразианец, то придется долго тащиться.

Он повернулся и пошел к Огненной комнате. Бритт сидел, прислонясь к стене. На лице проступили капли пота, оно блестело в бликах огня. Он закрыл глаза. Рауль застегнул свой медицинский ранец.

– Как нога? – спросил Крис, встав на колени рядом с Бриттом.

Бритт открыл глаза, попытался улыбнуться. Проглотив слюну, заскрежетал зубами.

– Отлично. Я решил... маленько передохнуть. Но как только скажешь, что надо идти, я встану и пойду. Парень, эти твои ракеты – суперкласс!

– Мало прихватил с собой.

– Эй, дай покурить.

– Ты же бросаешь. Помнишь?

Бритт с трудом улыбнулся.

– Это последняя.

Крис дал ему сигару, зажег ее.

– Небось теперь Мейгри не будет ругаться, что мы курим.

Он выпрямился, Рауль попытался отвести его в сторону.

– Крошка говорит, что парень привирает. Ничего отличного, – сказал Рауль, качая головой.

– Да знаю я! И он знает. Больше ничего не хочешь мне сказать? Времени в обрез...

– Я сделаю заморозку вокруг раны на ноге, но это ненадолго. Ему нельзя двигаться...

– Мы не оставим его здесь. Ты же знаешь, что эти уроды могут сделать с ним... Они съедят его живьем! А сначала заставят все им рассказать.

Рауль понизил голос.

– Я знаю. У меня с собой есть таблеточка...

Крис схватил его за шиворот красного костюма, тряхнул так, что тот чуть не задохнулся.

– Забудь об этом! – сказал он со смертельной угрозой в голосе. Потом отпустил. – Что-нибудь придумаем.

– Я хотел сказать, но вы так разнервничались! – Рауль с видом оскорбленной невинности одергивал на себе костюм. – У меня есть таблеточка, которая снимает боль. И вашему другу будет казаться, что нога зажила. Конечно, он причинит себе большой вред, если будет на нее наступать...

– ... Да все равно это лучше, чем если мы его здесь бросим. Давай. Гони свою таблетку. Спасибо, – добавил ворчливо Крис. – Прости, что чуток грубоват был. Я решил...

– У меня и такая таблетка есть, – ответил безмятежно Рауль, доставая из – за пояса пузырек, – но я подумал, что вы не одобрите мое предложение. А таблетка от боли очень быстро подействует. Через несколько минут он сможет идти.

– Отлично. – Крис стал медленно и осторожно двигаться по скользкому от нефти и мертвых коразианцев полу, обходя обломки их панцирей. – Что-нибудь увидел?

Гарри стоял в дозоре у выхода. Он покачал головой.

– Нет. Но от этого воя у меня голова раскалывается. Что это может быть?

– Сигнал тревоги. Пора двигаться. Пройдем по туннелю, потом через склеп. Там должен быть проход в компьютерный центр.

– Как Бритт?

– Ему выстрелом кусок ноги отхватило. Сейчас у него шок, он потерял много крови. Но лоти дал ему какую-то дрянь. По крайней мере от боли не будет страдать.

– Пойдет с нами, пока замертво не рухнет. Так что ли, босс?

– У тебя есть другие варианты?

Гарри взглянул на убитых коразианцев, покачал головой.

– Нет, босс. Простите.

Бритт заковылял к ним.

– Этот парень просто гений. – Он крепко обнял Рауля. – Нога как новенькая! Потрясающе! Мне никогда так классно не было.

Лоти покраснел от смущения, покачал головой, скромно потупился.

– Кто знает, – продолжал Бритт в эйфории. – Может, придется ампутировать эту чертову ногу, подаришь мне такую же, как у тебя, Крис?

– Надеюсь, тебе повезет, – сказал киборг, улыбаясь.

Бритт рассмеялся, захромал по туннелю.

– Иди рядом с ним, возьми еще Бернара, – приказал Крис Гарри.

Киборг посмотрел на кровавые следы, которые оставил на полу его приятель.

Выудил из кармана сигару, сунул ее в рот.

– Да, тебе повезет!

 

Глава восьмая

Туннель был темным и безмолвным, тусклый мигающий свет пробивался из склепа впереди. Мейгри и ее маленькая армия осторожно продвигалась вперед, Агис шел первым, ублюдок – замыкающим. Когда они подошли ко входу в комнату с приборами, зомби открыли огонь.

Вспышки лазера взрывались вокруг них. Очевидно, как мрачно сказал Агис, здесь можно «спокойно» стрелять из лазера: ведь вокруг были машины. Лампы висели в разных частях этого «механического» зала, освещая комнату. Они раскачивались в такт вибрации машин, их свет то здесь, то там резко бил по глазам, заставляя тени то сжиматься, то расширяться, как бы делая безжизненный металл живым.

Они притаились за одной из странных машин, выглядевших так, будто она была сконструирована сумасшедшим наркоманом лоти, когда тот находился в эйфории, и попытались определить, где находятся враги. Очень скоро стало ясно, что зомби превосходят их численностью и оружием и знают, где они. Они сражались, пока не кончилась энергия в лучевых винтовках и заряды лазерных пистолетов. Тогда бросили бесполезное оружие на пол, достали арбалеты и продолжили битву.

В любую минуту зомби могли захватить их. В любую минуту казалось, что их вот-вот выбьют с позиции. Но враг отступил.

А потом внезапно огонь прекратился.

– Что это значит? – прошептал брат Фидель. Подполз к Агису и протянул центуриону упавшие стрелы и дротики. – К сожалению, это все, что мне удалось найти. Может, они ушли?

– Не похоже, – угрюмо сказал Агис.

Его лицо было белым от боли, он переложил арбалет в левую руку и продолжил стрелять.

– Перегруппируемся для окончательной атаки!

Спарафучиле забрался на выступ машины. Его лохмотья болтались. Он пристально вглядывался в темноту, и его глаза горели от возбуждения. В обеих руках он держал по длинному ножу, напоминая Мейгри неуклюжую птицу с острыми когтями, готовую рухнуть камнем вниз, неся с собой смерть.

– Никого не вижу, – разочарованно сказал ублюдок.

– Странно, – усомнился Агис, его нестерпимо мучила боль от раны.

– Они пытаются обмануть нас, заставить расслабиться.

– Нет, – сказала Мейгри. – Спарафучиле прав. Они ушли. Им приказали.

Она встала, заглянув за машины в противоположный угол комнаты, где был вход в склеп, в котором, казалось, она жила последние недели.

– Путь свободен. Можно идти.

Но она не пошевелилась, только опустила меч и закрыла глаза.

Она была истощена. Но это не было физическое истощение. Ее душа хотела заползти в темноту, найти там убежище, как душа Сагана. Мейгри боялась, боялась за своих людей, за Дайена, за Сагана, за себя.

Страх был оружием Абдиэля. Миледи это знала. Она продолжала сражаться, но это была проигранная битва. Она была одна, серебряные доспехи, защищавшие ее тело, не могли спасти ее душу от продолжавшейся атаки, в ее воображении всплыли образы тех, кого укусил Зуб змеи, ее душа в ужасе смотрела на все это из-за тюремных стен, сооруженных ее рассудком.

– Миледи! Вы ранены? – нерешительно спросил брат Фидель.

Мейгри встряхнула головой и вымученно улыбнулась.

– Это было бы трудно. Ни один выстрел не пролетел даже рядом. Посмотри рану Агиса.

Саган. Ей нужен Саган. Она не выдержит одиночества. Агис прислонился к машине, безуспешно пытаясь крутить повязку вокруг руки.

– Разрешите мне, – предложил Фидель, – повернитесь к свету.

– Ничего страшного, – сказал центурион, резко дернувшись от прикосновения священника.

– Это приказ, Агис, – сказала Мейгри.

Она оглянулась. Спарафучиле, спрыгнув со своего насеста, исчез в темноте, видно, по каким-то своим делам. Мейгри, вздохнув, повернулась к центуриону.

– Очень плохо?

– Могдо быть хуже, – сказал монах.

Он осторожно ощупал рану. Агис стоял спокойно, пока Фидель проверял рану, крепко стиснув зубы. Дротик пробил доспехи, но глубоко не прошел и кость не задел.

– Попытайся его вытащить, – попросил Агис. Пот блестел на его лице.

– Сейчас. Но он с шипами.

– Я знаю. Все равно вытащи. Давай. Если сил хватит. – Агис посмотрел на бледного брата Фиделя.

– Хватит, – тихо сказал священник. – У меня есть болеутоляющее, но, полагаю, вы не станете пить его.

Агис встряхнул головой, подбадривая себя.

Мейгри встала на колени рядом с ним.

– Обопрись на меня, – сказала она.

Сначала она думала, что он откажется, но потом его рука накрыла ее руку. Она взяла ее и крепко сжала.

– Лорд Саган в следующей комнате. – Она сказала это, чтобы отвлечь его.

– Я не буду делать ничего неожиданного, – сказал брат Фидель. – Приготовьтесь. Когда я досчитаю до трех. Раз...

– Комната большая и наполнена пылающей водой. Четыре моста образуют крест, встречаясь в центре.

– Два...

Мейгри чувствовала, как Агис все сильнее и сильнее сжимает ее руку. Он смотрел на нее.

– Да, миледи, – твердо сказал он, – продолжайте.

– Там четыре входа под углом девяносто градусов друг к другу. Ты и Спарафучиле будете в дозоре, пока мы с братом Фиделем...

– Три...

Монах сделал внезапный рывок. Агис, оборвав дыхание, подавил стон. Его глаза закрылись, пальцы больно стиснули руку Мейгри. Она крепко держала его. Он ослабил свою хватку, глубоко и прерывисто дыша.

Фидель вынул покрытый кровью наконечник и дал Агису посмотреть, потом продезинфицировал рану и перевязал ее.

– От этого рука онемеет. Я ничего больше не могу поделать, – сказал он, глядя на насупившегося Агиса.

– Или потерпите, или истечете кровью.

Мейгри протянула Агису бутылочку.

– Тут вода. Жаль, что нет ничего покрепче.

Центурион взял пузырек, улыбнувшись ей.

– Спасибо, миледи.

– Не благодари меня. Брата Фиделя благодари.

– Вся благодарность должна быть обращена к Богу, – сказал священник.

Собрав сумку, он встал, протянув руку Агису. Центурион заколебался, но потом принял помощь. Фидель помог Агису встать.

– Со мной все будет в порядке. Где ублюдок?

– Спарафучиле здесь, – сказал тот, материализовавшись из темноты, как если бы он был сам ею и только в последнюю минуту решил обрести форму. – Я принес оружие от зомби. – Он махнул рукой. – Можно идти. Я проверил. Мертвяки ушли.

«Конечно, дорога свободна. Я очистил путь. Я бы хотел остаться подольше, развлекая тебя и себя, но приближается корабль Дайена, и я должен сконцентрировать свои силы. Король привез с собой бомбу. Как хорошо! Мне не нужно никуда лететь за ней. Да, моя дорогая. Я заполучу ее».

«Я должна предупредить Дайена», – подумала Мейгри, ей было так же трудно думать, как и дышать. Нет, решила она. Он уже знает об опасности.

Спарафучиле дернул ее за рукав.

– Мы что-то здесь застряли, как бы зомби не вернулись. Нам опять придется их убивать. Не исключено, правда, что они убьют нас.

– Он прав, миледи, – сказал Агис, – надо уходить.

– Это все серебряные доспехи, – сказала она ему, – они такие тяжелые. Мне было бы легче идти, если бы не они.

Они недоуменно и озабоченно посмотрели на нее. Мейгри встряхнула головой.

– Не обращайте внимания. – Она вздохнула и пошла.

* * *

– Крис! – взволнованно позвал Ли.

Киборг, повернувшись, остановился.

Бритт упал. Он лежал на полу, его голова покоилась на руке Ли.

– Прости, Крис. Чертова таблетка, которую мне дал отравитель, усыпляет меня. Я немного вздремну. – Его глаза закрылись.

– Конечно, – сказал Крис, вставая на колени. – Отдохни. Мы подберем тебя на обратной дороге...

– Он не слышит тебя, Крис. – Ли положил обмякшее тело на каменный пол. – Он умер.

Крис вынул наполовину выкуренную сигару из пепельных губ Бритта и со злостью швырнул ее в сторону.

– Пошли!

– Мы оставим его здесь? – требовательно спросил Гарри.

– Ему уже все равно. Вперед. Пошли!

Все ушли. Крис задержался рядом с телом, задумчиво глядя на него.

– А из тебя бы получился отличный киборг!

Они продолжали идти по туннелю, осторожно двигаясь с оружием в руках. Красное зарево нигде не показывалось. Коридор был темным и тихим. Повернув, они оказались в секторе, где сходилось несколько туннелей.

Крис подал знак остановиться. Осторожно, вплотную прислонившись к стене, он посмотрел в один из туннелей. В десяти метрах от него, в конце длинного коридора была тускло освещенная комната. Он сфокусировал зрение, приблизил изображение. Теперь он мог четко видеть компьютеры.

– Это их главная система? – пробормотал он. – Черт, да такие компьютеры теперь только в музее и встретишь.

– Что-то тут тихо, – беспокойно проговорил Ли.

– Да. Мне это не нравится. – Крис подошел вплотную к стене.

На самом деле тихо не было. Старинные машины стучали, гремели и колотили, дополняя к поскуливающим и жужжащим звукам из допотопного компьютера клацающие вопли сирены. Но Крис знал, что Ли имел в виду. Было слишком тихо.

Киборг рискнул бросить взгляд в ту комнату, где находилась центральная компьютерная система коразианцев. Комната была большой, освещенной, хотя коразианцы не нуждались в свете. Но эти лампы нужны были зомби, чьи глаза не видели в темноте.

Два мертвых разумом стояли снаружи у входа в комнату. Скорее всего охрана. По их позам можно было подумать, что они спят или мертвы, но у Криса было отчетливое чувство, что на самом деле они живы и бодрствуют.

Он вернулся назад.

– Два солдата-зомби сторожат вход. Никаких коразианцев. Интересно, куда все эти ублюдки внезапно делись.

– Они готовятся к атаке на юного короля, хотят украсть бомбу, – заявил Рауль.

Крис пристально посмотрел на него.

– Да? Какого черта ты все это знаешь?

– Я не знаю. Это Крошка знает.

– Он и мысли коразианцев читает? – Крис подозрительно посмотрел на фигуру в дождевике.

– Он читает мысли коллективного интеллекта. Ему не нравятся они. Коразианцы ни о чем больше не думают, кроме как о том, чтобы кого-нибудь сожрать.

– Итак, где они сейчас? – спросил Крис.

– Их армия сосредоточена на поверхности. Когда межпланетный корабль приземлится, они бросятся в атаку. Зомби сражаются вместе с ними. Что нам делать?

– За что нам платили, то и делать. Сотри эти файлы. – Крис вынул сигару, ткнув ею в Крошку. – Он не знает, есть ли еще зомби поблизости?

– Нет, только два в конце коридора, не подозревающие о нашем присутствии.

– Они узнают о нас, милый, если у твоего друга слабые легкие.

– Его легкие в превосходном состоянии, любой в его возрасте позавидует, но я не понял...

– Я о его трубочке, – коротко пояснил Крис.

– Вы шутите? – Рауль выдавил вежливую улыбку. – Дайте взгляну. – Он обогнул киборга, посмотрел в туннель и вернулся. – Очень далеко. Не доплюнет он туда.

– Черт! До чего же мне эти советчики надоели! – Крис снова сунул самокрутку в рот, раздраженно жуя ее. – Ты куда собрался?

– Я сам разберусь с зомби. – Рауль откинул свои длинные волосы назад, пытаясь завязать их в хвост. – Пожалуйста, разрешите мне, – добавил он, даря Крису обворожительную улыбку. – Сейчас моя очередь.

– Как...

– Подождите, пожалуйста.

Лоти закрыл глаза, сконцентрировался, затем открыл их. Зрачки были застывшими. Глаза ничего не выражали, лицо было бесстрастным.

– Туда можно пройти? – тупо спросил он безжизненным голосом зомби.

– Ты сумасшедший! – сказал Крис. – Ну, положим, ты сойдешь за зомби, но эти ребята знают друг друга в лицо. Они застрелят тебя прежде, чем ты сможешь подобраться к ним близко...

Рауль встряхнул головой и начал осторожно снимать перчатки с рук.

– Зомби имеют один изъян. Каждый связан только с одним человеком, это Абдиэль. Их никто больше не волнует, включая самих себя. Следовательно, они не знают друг друга. Не трогайте, пожалуйста.

Рауль раскинул руки.

– Тебе понадобится вот это. – Крис протянул ему дротиковый пистолет. – Смотри, не сломай свои ногти.

– У меня очень крепкие ногти. Я пью кутикулу... Или вы опять шутите? – Улыбнувшись, Рауль поклонился. – Спасибо, мне не нужно ваше оружие.

Потирая руки, он повернулся и, прежде чем Крис смог его остановить, медленно вышел в проход. Пока он шел, походка его изменилась. Его плечи выпрямились, а шея и спина стали жесткими. Он пристально смотрел прямо перед собой, вышагивая к четко намеченной цели, как зомби, чьи умственные способности всегда были направлены на что-то одно.

– Отравитель похож на привидение, – сказал Ли.

Крис бросил полный значения взгляд на Крошку, чьи глаза сверкали из-под большой шляпы.

А кого это Рауль имел в виду, когда сказал о том, что любой позавидует легким Крошки?

– Крошка все равно читает мои мысли, – начал оправдываться Ли. – Так что могу сказать их вслух.

Крис должен был признать, что Ли имеет право на свое мнение. Киборг обернулся посмотреть, что происходит в туннеле.

Рауль шел размеренными шагами по направлению к компьютерной комнате. Солдаты не видели его, но услышали. Виду не подали.

Крис сфокусировал свой глаз, держа лоти в поле зрения.

Рауль остановился в пятне света. Зомби тронулся с места. Крис тихо чертыхнулся.

– Что происходит? – спросил Гарри громким шепотом. – Черт побери! Я ничего не вижу!

– Они держат его под прицелом, – сказал киборг.

– Пойдем? – Ли зарядил оружие.

– Нет, дай ему шанс. Пока они его не застрелили.

– Стой, кто идет! – Зомби поднял винтовку. – Вход запрещен.

– Абдиэль прислал меня, – ответил Рауль. Он стоял между двумя зомби с раскрытыми руками, ладонями наружу, показывая, что он безоружен. – У меня для вас сообщение.

– Какое?

Зомби опустили оружие, имя Абдиэля рассеяло все их подозрения.

– Идет леди Мейгри. Вон оттуда!

Рауль повернулся, как будто бы указывая. Зомби повернулись, чтобы посмотреть. Лоти, крадучись, сделал шаг вперед. Одной рукой он схватил зомби, стоящего слева, другой обхватил запястье второго, стоящего справа с оружием в руках.

Шок, боль исказили лица зомби. Их колени подогнулись. Рауль отпустил их, и они сползли на пол.

Крошка выскочил из своего убежища и побежал, наступая на полы дождевика. Он мчался как молния.

– Вперед! – приказал Крис.

Дойдя до комнаты, его люди заняли позицию в проходе. Киборг осмотрел тела. Луч фонаря осветил искаженные маской боли лица, рты, открытые в молчаливом крике.

Крошка наклонился над ними, ухмыляясь. Рауль посмотрел на трупы.

– Наилучшие пожелания от моего бывшего хозяина Снаги Оме, – вяло сказал он. Вынув из-за пояса пару перчаток, он снова надел их. – Яд. – Он расправил перчатки. – Именно поэтому я предупредил, чтобы вы не прикасались, – добавил он, пристально смотря на Криса. – Искусственная кожа на ладонях предохраняет меня от яда. У нее поразительно красивый цвет. Я ее часто использую вместо губной помады.

– Губной помады? – Крис вытащил сигару изо рта, посмотрел на нее, потом на лоти, сунул ее обратно и, опять передумав, сунул окурок в карман. – Они не успели отправить сообщение хозяину?

– Боль, которую они испытали, была мгновенной, но очень сильной. Они не успели ни о чем подумать, кроме как о приближающейся кончине.

– Ты знаешь, что делаешь. Пойду поработаю. Если твой друг что-нибудь услышит, дай мне знать.

– Конечно. – Рауль сиял. Крошка вынул золотую коробку с карточками из кармана.

Крис не стал ждать, что произойдет дальше.

Ему потребовалось время, чтобы привыкнуть к старым компьютерам; поначалу он неумело обращался с коразианской технологией, и хотя коразианцы точно копировали модели у людей, они понятия не имели, что они копируют и как это работает.

Он яростно стучал по клавишам. Единственное достоинство коллективного ума в том, что коразианцы доверяли друг другу. Поэтому не требовались пароли, шифры и всякая другая чепуха.

«Чудеса, да и только!» – сказал он себе.

Он чувствовал, как бежит время, понимал, что надо торопиться, чувствовал опасность нависшую над ними. Но все словно отодвинулось куда-то, стало нереальным. В комнате стояла тишина, за исключением шума работающих машин. С таким же успехом он мог находиться в музее. Мельком посмотрев на дверь, он увидел Рауля, снова распускавшего свои волосы.

Крис искал файлы. Но он поймал себя на том, что ему интересно, что делает ее сиятельство, жива ли она? А Агис и священник? Конечно, уже нет. Конечно, все мертвы, как Бритт.

– И мы скоро тоже умрем. Вот ты где! – сказал он, найдя наконец нужный файл. Раскрыв, он просмотрел его, перепрыгивая через технические термины, остановившись только тогда, когда наткнулся на бесконечные ряды трехразмерных схем. Крис не знал, как выглядит бомба, но чувствовал, что здесь нет ее чертежей.

– Похоже, они раздобыли детали бомбы. Но не знали, что с ними делать. Пусть эксперты решают, что это такое.

Включив свой собственный внутренний компьютер, он подключился к машинам коразианцев и загрузил все файлы, которые, как ему казалось, имели отношение к бомбам, людям, галактике, Млечному пути и т. д.

Одновременно он следил одним глазом за дверью, готовый в любой момент увидеть, как его ребята сделали стойку.

Он собирался выключить компьютер, когда ему в голову пришла идея. У коразианцев были схемы основных деталей разных бомб, но они не могли сообразить, как их соединить. И если он сотрет файлы, делу это не поможет. И миледи понимала, что, попав в центральный компьютер, эти файлы обойдут всю галактику коразианцев.

«Может, добавить еще кое-что?» – подумал он.

Что он и сделал. На мониторе появилось трехразмерное изображение его кибернетической ноги. Внизу, на стандартном военном языке, он добавил: «Это оружие».

Закончив, он отключился и ушел, а невежественный интеллект компьютера продолжал стучать и поскрипывать.

– Враг не дает о себе знать? Хорошо. Пора сматываться. Наша работа закончена. А то я переполнен секретной информацией. Если со мной что-то случится, обязательно передайте мои файлы кому-нибудь. Пошли. И вы двое идете с нами. Или вы вздумали остаться здесь навсегда?

– Крошка сказал, что Звездная дама в беде.

– Да? Это ее проблемы, а не мои. Если наверху армия коразианцев отрежет нас от наших кораблей, нам капут.

– Крошка сказал, вы могли бы ее защитить.

Крис вынул сигару из кармана и сунул в рот. Его люди стояли, молча следя за ним.

– Это не оговорено в контракте, – сказал он наконец и, повернувшись, пошел назад, к выходу на поверхность.

 

Глава девятая

Мейгри вошла в комнату, в которой Абдиэль держал Сагана в плену, заставив себя успокоиться. Четыре прохода вели туда с четырех сторон света. Четыре моста, идущие из каждого входа, встречались в центре, образуя крест над огромным бассейном с горящей черной водой под сводчатым потолком.

В центре комнаты находился гроб, сложенный из камней. Дерек Саган лежал в гробу с закрытыми глазами, с оружием по бокам. На нем были красная мантия и золотые парадные доспехи. Доспехи были копией настоящих, тех, что находились на борту «Феникса». Это зомби постарались.

«Как это похоже на Абдиэля! – подумала горько Мейгри. – Насмехаться над победами Сагана в его окончательном поражении».

Огни освещали комнату, отблеск их падал на доспехи, на лицо, сосредоточенное, умиротворенное, холодное, как камень, на котором покоилась его голова. Руки, вытянутые по бокам, не двигались, грудь не поднималась.

Мейгри остановилась на пороге, не в состоянии идти дальше. Она вытянула дрожащую руку, чтобы опереться о стену, сильная рука Агиса поддержала ее.

– Слишком поздно, – сказал Агис. – Милорд умер.

Спарафучиле издал яростный резкий крик, как раненый зверь.

– Нет! – глубоко вздохнула Мейгри, пытаясь оправиться от шока. – Нас хотят заставить поверить, что он умер.

Душа не покинула его тела, но была погружена в летаргический сон. Окна и входы были наглухо закрыты. Свет не пробивался через них. Но Мейгри должна была найти дверь.

Спарафучиле кинул на нее мрачный подозрительный взгляд. Тихо скользнув вперед, ублюдок взобрался на мост.

Агис собрался догнать его, но Мейгри остановила его, схватив за руку.

– Отпусти его, – сказала она.

Центурион посмотрел на нее мрачно, раздумывая, подчиняться или нет.

Мейгри поняла. Преданность Агиса, как и Спарафучиле, была изначальной и постоянной по отношению к милорду. В то время как преданность ей была ненадежной.

– Он не сделает ничего плохого, – сказала она.

Спарафучиле встал рядом с гробом, в котором лежало неподвижное тело. Убийца наклонился над ним, посмотрел на холодное лицо с резкими, упрямыми линиями, выдающими решительный и целеустремленный нрав. Протянув дрожащую руку, ублюдок нежно дотронулся до руки Сагана, он никогда бы не осмелился сделать это, будь Саган жив.

– Она права! – прошипел он. – Коварная женщина права. Кожа теплая. Ты жив. Ты одурачил их, да? Саган-лорд! Ты одурачил их всех, включая Спарафучиле. Это очень умно. Я смеюсь, Саган-лорд!

Убийца выдавил улыбку, больше похожую на гримасу. Подойдя ближе, он робко дернул Сагана за мантию.

– Ты сейчас пробудишься, Саган-лорд. Спарафучиле здесь. Спарафучиле обо всем тебе доложит, да? Как всегда! – Голос его надломился. Он хрипло закричал: – Саган-лорд!

– Господь смилостивится, – прошептал брат Фидель.

Мейгри начала понимать. Это была не просто преданность, но странная, по-своему истинная любовь.

– Агис, оставайся здесь и охраняй вход. Брат Фидель, идемте со мной.

Мейгри перешла мост. Убийца, услышав ее шаги, резко повернувшись, свирепо посмотрел на нее, стоя между ней и своим господином. Его рука скользнула под складки лохмотьев.

– Я могу помочь ему, Спарафучиле, – сказала Мейгри, продолжая приближаться, пристально глядя ему в глаза. – А вы ступайте охранять другой вход. – Она показала на юг. Агис стоял в западном проходе. Ублюдок осторожно посмотрел на нее, обернувшись, кинул взгляд на неподвижного Сагана.

– Я могу помочь ему, – повторила она. – Только я. Вы знаете это, Спарафучиле. У нас Королевская кровь.

Убийца медленно отошел в сторону.

– Коварная женщина, – зарычал он; его черные глаза горели ревностью, как огонь на поверхности маслянистой воды. – Ты вернешь милорда. Я посторожу дверь. Я хорошо буду сторожить. Но. – Он поднял скрюченный палец, с длинным грязным ногтем, похожим на острие кинжала. – Я буду следить одним глазом за тобой!

Завернувшись в лохмотья, он пересек мост и встал рядом с открытой дверью. Мейгри поняла, что он не шутит. Один раскосый глаз был направлен на дверь, другой – точно на нее.

Она повернулась. Она не должна беспокоиться об убийце, о зомби, о коразианцах. Она должна сконцентрироваться на поиске Сагана; она понимала, что это самая сложная задача, когда-либо ей попадавшаяся. Может быть, невыполнимая.

Его лицо стало суровым. Наклонясь над ним, она взяла его руки в свои. Кожа была теплой, она чувствовала, как слабо пульсирует кровь. Она поднесла его руку к своей щеке, изуродованной шрамом от хлыста, ее кожа была влажной от слез. Закрыв глаза, крепко держа его за руку, она попыталась войти с ним в контакт.

* * *

Это была полная и абсолютная темнота, холодная и пустая, которая была всегда и вечно, огромная и нескончаемая, как вакуум между галактиками. Но он имел неизбежный конец. Мейгри могла вновь и вновь пересекать ту темноту, не увидев света одинокой звезды. Смерть, забвение, ее собственная смерть. Нет Бога, нет Создателя, нет жизни после смерти, нет сострадания, жалости, сочувствия, нет утешения. Ничего. Все было наполнено ни с чем не сравнимым страхом. Ее первым импульсом было убежать, спастись.

– Нет. Я не верю этому. Это ложь.

Из темноты появился свет. Вздохнув с облегчением, Мейгри заторопилась вперед и оказалась на борту «Феникса». И там был Саган, стоящий на мосту.

Она изумилась, увидев его, удивилась, что так легко его нашла, почти не затратив сил. Она подошла ближе. Он повернулся к ней. Она остановилась, ужаснувшись. Он жутко изменился. Его черты не были больше благородными и гордыми, их исказили все мыслимые и немыслимые пороки. Его красная мантия стала отвратительного цвета, как будто была испачкана в крови. Золотые доспехи изорвались в клочья.

Она все поняла по его глазам. Он стал деспотом, тираном, убийцей, Калигулой, Гитлером. Его люди боялись его, чувствовали к нему отвращение, презирали его. Его имя было проклято всей Галактикой.

Увидев ее, он отвратительно рассмеялся и, подняв гемомеч, подошел к ней.

Он выполнит написанное ему на роду и уничтожит тебя.

В отчаянии она обнажила свой меч. Пусть лучше она умрет и он умрет. Они оба жаждали смерти...

Что-то ударило ее сзади, толкнуло, выбив меч из рук. Ее концентрация нарушилась. Удар был настоящим, он пришел извне в тот мир, в котором она находилась. Опасность, страшная, надвигающаяся угроза. Она смешалась, смутилась, зная, что должна возвращаться, но боялась уходить, боялась, что больше никогда не сможет найти сюда дорогу.

Крики, отдаленные крики. Она должна вернуться. Встала на колени, ища свой меч. Монах в рясе с капюшоном преградил ей дорогу.

– Двое должны пройти дорогой тьмы, дочь моя, чтобы найти свет.

Мейгри вспомнила этот сухой, ржавый, как если бы долго молчавший голос. Она скрючилась в ногах монаха и подняла глаза, чтобы увидеть его лицо. Оно было прикрыто капюшоном, но она знала, кто это был, знала, почему он пришел.

Ей предстоит борьба между жизнью и смертью.

– Святой отец, подожди меня! – закричала она. – Я вернусь.

Он, ничего не сказав, покачал головой. И она услышала в своем сердце: «Если вернуться сейчас назад, ничего хорошего не будет. Ты сама сделала выбор, который определит результат. Давай уйдем из этого мира и войдем в мир Сагана!»

Мейгри встала, оставив меч на полу, и последовала за монахом. Поднялся порывистый ветер, резкий, жгучий. Он рвал на ней черную тунику. Будто луна, вынырнувшая из-под бегущих облаков, из-под туники показались сияющие доспехи, холодные, светлые, серебристые.

Монах повернулся спиной к ветру, который развевал его рясу. Мейгри подняла голову посмотреть, где они находятся.

Над ней возвышались суровые и неприступные стены аббатства. Она узнала их, хотя была здесь раньше только раз, очень давно; она побежала вперед, торопясь скорее войти.

Двери были заперты для нее. Она стучала в них и кричала, чтобы услышали ее. Но ее крики уносил ветер. Отчаявшись, она повернулась к священнику. Он молча поднял руку.

Двери задрожали и открылись. Она отошла униженно в сторону, с благодарностью уступая ему дорогу. Склонив голову, он прошел мимо нее, свет от ее серебряных доспехов осветил его лицо.

Гордые, суровые черты напомнили ей его сына. Но лицо отца было смягчено страданием, самоистязанием, удары хлыста оставили след в его душе. Он посмотрел на нее, и она увидела слезы, блестевшие на впалых щеках.

Он не произнес ни единого слова, проходя мимо нее. Темнота сомкнулась вокруг него, и она больше не увидела его лица.

Мейгри молча проследовала за ним в стены аббатства.

* * *

– Брат Фидель, идемте со мной, – сказала ему леди Мейгри, и священник подчинился, хотя зачем ему идти и чем он поможет, было совершенно непонятно.

Он ожидал, что она даст ему какое-нибудь поручение, но она больше ничего не сказала. Подошла к неподвижной фигуре лорда Сагана, и молодой священник догадался, что она забыла о его присутствии.

Брат Фидель встал рядом, готовый предложить молчаливое утешение и участие, если ничем другим не сможет ей помочь. Смотря ей в лицо, он видел любовь к этому мужчине, сожаление о потерянном навсегда прошлом, знание того, что для них нет будущего, разве что очень далекое, находящееся за границей этого темного мира.

Он видел ее слезы, они, будто святая вода, текли по лицу и падали на руку Сагана, которую она держала.

Брат Фидель отвернулся, не желая мешать миледи. Когда он посмотрел опять, он понял, что она по-прежнему не помнит о нем. Мейгри стояла здесь, но ее дух бродил далеко.

А он внезапно осознал, что предстал перед Господом. Он был измучен, унижен. Господь и раньше приходил к нему: в соборе, когда вместе с братьями он воздавал Ему хвалу, или когда в темноте тихой ночи он преклонял колени перед маленьким алтарем у себя в келье и его голос разрезал благоговейную тишину. Но он никогда раньше не чувствовал Бога так близко.

Он не знал, что делать. Это ощущение возвышало его и ужасало. Надо молиться, надо молиться. Ведь он ждал этого момента. Но слова вылетели из головы, когда он пытался вспомнить их. Он стал заикаться, дрожать, язык его заплетался, его разрывали радость и страх – такие же ощущения он испытывал, когда ребенком подошел к алтарю к первому причастию.

Фидель не понимал, что происходит. Лицо леди Мейгри было пустым, лишенным выражения. Она молча занесла меч над телом Сагана.

Брат Фидель со страхом наблюдал за ней. Все в руках Божьих. Он не решался вмешиваться, хотя понимал, что она готова погубить Сагана, погубить себя, а значит – обречь всех остальных на смерть.

Все в руках Божьих.

Брат Фидель так и не понял, что заставило его повернуться. Не шум, потому что убийца наносил всегда удар бесшумно. Закричал Агис, но мгновением позже. Если бы Фидель не повернулся в ту самую секунду и не увидел, что происходит, было бы поздно что-либо исправить.

Спарафучиле проскользнул мимо него с поднятым кинжалом, на клинке которого играло пламя.

– Ты не убьешь моего хозяина! – Спарафучиле занес руку, готовый вонзить кинжал в Мейгри.

Монах навалился всем телом на убийцу. Схватил кинжал. Спарафучиле не ожидал этого. Он потерял равновесие. И они оба рухнули, задев Мейгри. От удара у нее вылетел меч и упал на пол. Она наклонилась за ним.

А потом бросила меч и повернулась спиной к спасителю и убийце.

* * *

Агис, стоя на страже у входа, увидел, как убийца сорвался с места, как сверкнул кинжал.

Центурион закричал, предупреждая Мейгри об опасности. Прыгнул вперед, но между ними было слишком большое расстояние. Он ослаб от раны и потому не смог бы оказаться рядом с ней в ту же минуту.

Он побежал через мостик, потом остановился, пораженный происходящим: безоружный брат Фидель схватил кинжал Спарафучиле, навалившись на обидчика всем телом.

Они оба упали на Мейгри, выбили у нее из руки меч. Она нагнулась за мечом, Агис решил, что она начнет сражаться. Но она застыла, выронив меч. Она была далеко, наверно, выдерживала сама с собой отчаянный поединок.

Убийца и монах завертелись, сцепившись друг с другом. Спарафучиле изрыгал проклятия, пытался высвободиться из рук Фиделя. А тот вцепился в него мертвой хваткой. Они оказались за надгробием. Брат Фидель, казалось, пытался утихомирить убийцу, словно обезумевшего пациента.

На какое-то мгновение монах прижал его к полу, но Спарафучиле был сильным и гибким, как пантера, и живо вывернулся. Агис остановился возле них в растерянности, приготовив дротиковую винтовку, чтобы в случае чего выстрелить, но боялся нажимать на курок, потому что в полумраке мог случайно задеть Фиделя.

Спарафучиле вспрыгнул на юношу, оседлал его, зажал жертву сильными ногами. Огонь играл на клинке убийцы. Теперь Агис мог выстрелить, не боясь промахнуться, но в то же мгновение убийца нанес удар.

Крик боли разорвал тишину. Тела соперников замерли. Агис опустил оружие, схватил Спарафучиле, согнувшегося над юношей, отшвырнул убийцу, приготовился пристрелить его. Но, взглянув в лицо ублюдка, увидел маску смерти.

Центурион в изумлении разжал руку. Спарафучиле рухнул, держа руки на животе. Из ребер торчала рукоятка кинжала, вокруг медленно расплывалось пятно крови. Губы его разомкнулись, он остановил полный боли взгляд на священнике.

Брат Фидель сел, оглядываясь вокруг.

– Как ты? – спросил его Агис.

– Спасибо, с Божьей помощью. Что... что случилось? – Фидель посмотрел затуманенным взором на ублюдка.

Спарафучиле зловеще усмехнулся.

– Кажется, ты убил меня, святой отец.

Фидель увидел рукоятку кинжала, кровь.

– Нет! – Он подполз к умирающему, взял его за окровавленную руку. – Нет, клянусь Господом, я не...

– Берегись! – предупредил Агис, испугавшись, что Спарафучиле попытается взять врага с собой на тот свет.

Но спазм боли исказил уродливые черты убийцы, дыхание застряло в горле.

– Господь! – Спарафучиле ухватился за единственное услышанное им слово. – Твой Господь... Это он убил меня!

Голова ублюдка упала набок, из открытого рта потекла кровь. Гладкие, прямые волосы растрепались, прикрыв раскосые застывшие глаза, вперившиеся в темноту.

Брат Фидель сидел на полу. Лицо его стало серым, дыхание частым и неглубоким.

– Я не притрагивался к кинжалу! Клянусь! Перед Господом клянусь! Ведь вы видели, да? – Он посмотрел на Агиса.

– Да, видел, – солгал центурион. И положил руку на плечо юноши. – У Спарафучиле подвернулась нога, он упал, и кинжал вонзился в него.

Фидель перевел взгляд на труп.

– Нет, – сказал он. – Произошло что-то другое.

– Что бы ни произошло, ты спас жизнь миледи, – сказал Агис.

Фидель, опомнившись, наконец сообразил, где он, увидел Мейгри, державшую Сагана за руку. Она стояла, уткнувшись в плечо милорда головой, ее светлые волосы рассыпались, прикрывая их обоих точно шелковой завесой.

Брат Фидель тихо вздохнул.

– Кто знает?!

Он закрыл невидящие раскосые глаза Спарафучиле и стал читать отходную молитву.

* * *

В аббатстве темнота была не угрожающей или пугающей, а успокаивающей, теплой, дающей утешение после дневных трудов, облегчение от мук и боли. Мейгри шла по проходу вслед за монахом. Никого из братии не было, им было запрещено видеть женщину. Лишь краем глаза она замечала темные фигуры, тут же исчезавшие, когда она поворачивала голову посмотреть на них.

А вдалеке раздавались голоса, преисполненные мольбой:

– Kyrie eleison... Смилуйся, Господи...

Темнота, тепло, музыка были словно упрек Мейгри, чьи доспехи пронизывали мягкие тени острым, агрессивным, металлическим светом. Она чувствовала негодование священников, их неодобрение.

– Я выполняю свой долг, – сказала она им; голос ее дрожал, эхом раскатываясь по залам, чьи камни слышали только звуки молитвы и мягкие, приглушенные тона беседы о самом насущном, мирском.

Пристыженная, она взглянула искоса на высокого священника, пытаясь понять, сердится он на нее или нет, но он натянул низко на лоб капюшон, лица не было видно. Ничего не ответив, он продолжал свой путь.

Они спустились этажом ниже, туда, где были кельи монахов, и повернули в узкий длинный коридор. Мейгри могла дотронуться до стен с обеих сторон, лишь протянув руку. А если бы подняла руку, дотронулась до потолка. Высокий монах ссутулился, чтобы не удариться головой.

Было плохо видно. Монах нес тонкую белую свечу, ее слабое пламя колыхалось в такт его движениям. Фигура монаха, полы его рясы, напоминающие покрывало, поглощали и этот скудный свет. Он знал дорогу, мог бы идти вслепую. Мейгри все время спотыкалась, потому что, хотя плиты были стерты ногами бесконечно снующих здесь монахов, пол был неровным, он шел под наклоном – то вниз, то неожиданно вверх. Доспехи стучали и бренчали.

Они прошли мимо бесчисленного множества деревянных дверей, все они были закрыты. Из-под них не просачивался свет, ни звука не доходило из этих келий. Они дошли почти до конца коридора, и священник остановился.

Мейгри не надо было спрашивать, какую дверь открыть, она знала. Она взглянула на священника, ожидая получить от него какой-то знак, подтверждающий ее уверенность. Но он стоял неподвижно, лица не было видно, он не утешал ее и не торопил. Ей предстояло самой сделать выбор.

Тихо вздохнув, Мейгри мягко толкнула деревянную дверь. Та распахнулась.

Мужчина в рясе стоял на коленях перед алтарем. Спиной к ней, хотя наверняка услышал, что она вошла, потому что ее доспехи зазвенели, как серебряные колокольчики. Она узнала его по длинным волосам, спадавшим на плечи, узнала, потому что сердце стиснула боль.

Высокая и прямая, в сиянии доспехов, которые освещали келью ярче, чем лунный свет, Мейгри обратилась к нему:

– Лорд Дерек Саган, я призываю вас исполнить свою клятву. Я призываю вас к вашему королю!

Он долго еще стоял на коленях, потом поднялся и повернулся к ней. Лицо его было мрачным, строгим и темным, в глазах – горечь упрека, она почувствовала это его состояние в ту секунду, когда вошла в его обитель. Ей показалось, что он сейчас откажет ей, она испугалась, не зная, какими же словами ей убеждать его, ибо ей нечего было предложить ему взамен мира и покоя, охранявших аббатство, разве что отчаяние, ужас, смерть...

– Отец... – сказал он, огонек его слов упрека погас, так же как пламя свечи в руках монаха.

Только серебряные доспехи Мейгри излучали свет.

Саган посмотрел на нее, глубоко вздохнул.

– Не надо было вам приходить, – сказал он.

* * *

Агис и брат Фидель стояли возле гроба. Агис все сильнее тревожился, нервничал. Держа руку на дротиковой винтовке, то и дело оглядывался по сторонам.

– Враг близко, – пробормотал он. – Я чувствую...

– Не вокруг нас, – сказал брат Фидель. Священник не сводил взгляда с неподвижной фигуры в гробу. – А внутри.

Агис вопросительно посмотрел на него, не понимая его слов.

– Мой повелитель умирает, – ответил священник. – Миледи старается удержать его, но сердцем она не с ним. Как это могло случиться? Страх за себя, страх за него...

– Она должна спасти его!

– Да, – сказал грустно Фидель. – Должна. Она знает это, надеюсь, спасет. Но ей предстоит сделать горький выбор. Kyrie eleison... Смилуйся, Господи. Господь смилостивится над ними.

Однажды Агис был у океана, и вдруг он вспомнил, как стоял у берега и наблюдал за волной, разбивающейся о берег. А потом она убегала от него, забирая с собой, как ему казалось, целый мир. Песок, галька, ракушки, водоросли утягивало из-под ног, и ему казалось почему-то, что следом за ними утянет и его, что волна схватит его и поглотит, и он исчезнет в зеленой пучине.

Но подкатывала другая волна, принося с собой ракушки, и песок, и водоросли, бросая ему их под ноги, точно даря жизнь. И так это будет продолжаться бесконечно.

– Все, – сказал тихо брат Фидель.

Мейгри положила руку на грудь Сагана.

Центурион понял, что его повелитель мертв. Он отстегнул меч, висевший на талии, хотел положить его в гроб, как просил его повелитель. Он шагнул вперед, остановился.

Саган глубоко вздохнул, потом выдохнул. Обнял Мейгри, привлек к себе.

– Не надо было вам приходить, – сказал он.

 

Глава десятая

– Корабль леди Мейгри, – доложил Таск; его «Ятаган» низко летел над бесплодной, заброшенной планетой. – А, узнаю эту посудину. Она принадлежит убийце Спара... – как там его дальше.

– Он спас нам жизнь, – напомнила Нола.

– Только потому, что от нас живых ему было больше пользы, чем от мертвых, – пробурчал Таск.

– Не знаю, кому принадлежат другие корабли, вероятно, коммандос, которых наняла миледи.

– Это, должно быть, то место, – сказал Дайен, – сделай еще один круг. Что показывают сканеры, Икс-Джей?

– Все энергетические уровни скачут, а вы хотите, чтобы я нашел здесь каких-то жалких людей, – усмехнулся компьютер. – В следующий раз попросите меня найти зажженную спичку в горящем лесу.

– «Ятаган», – вышел чей-то голос на связь, – это «Галактическая Красавица», вы слышите меня?

– Слышу, – подтвердил Икс-Джей, – сообщение поступает с пассажирского корабля.

– Да, слышим, – сказал Таск. – Мы пытались связаться с вами...

– Сначала я должна была вас проверить. Говорит капитан Томи Корбет. Я хочу поговорить со старшим.

– Капитан Корбет, – начал Дайен, – я...

– Меня не волнует, кто вы такой. Мне сказали, что какой-то флот подберет нас. Это вы и есть?

– Нет, капитан, план изменился. Я – Дайен Старфайер, командир флота. Он сейчас находится на периметре Коразианской галактики.

– А мне-то что до того?

– Я могу передать вам его координаты. Капитан, предлагаю сделать прыжок, и как можно скорее, – продолжил Дайен. – У меня с собой свертывающая пространство бомба, не исключено, что мне придется взорвать ее. В этом случае флот заранее предупредят, что он должен сделать прыжок в пустоту. И вы улетите с ними. Икс-Джей передаст координаты.

На другом конце наступила тишина, после чего послышался изменившийся голос капитана.

– Я не понимаю. Вы хотите сказать... с ними что-то случилось?

– Вы получили координаты? – спросил Дайен, не обращая внимания на вопрос.

– Да, получила. – Снова молчание, затем Томи продолжила: – Чем я могу вам помочь?

– Спасибо, капитан, на вас забота о ваших пассажирах.

– Об этих богатых уродах? От них впервые в жизни какой-то толк был, правда, для этого их пришлось погрузить в спячку.

Голос капитана звучал грубо и искаженно. Таск, округлив глаза и подняв бровь, посмотрел на Дайена и сказал:

– Не в себе, боится прыжка.

– Капитан, – повторил Дайен, – вы получили координаты?

– Да, получила. Я слышала вас. Я не боюсь. Из-за этого чертова наркотика, который мне дали ваши друзья, я сама не своя. Полностью отключилась. Не беспокойтесь, я совершу прыжок. Я готовлюсь к нему. Хорошо, чтобы флот оказался на месте.

– Он будет, – пообещал Дайен.

– Еще один вопрос. Вы... вы получали какие-нибудь известия от тех, кто уже совершил прыжок? Там все в порядке? В особенности...

Дайен ждал, что капитан закончит, но ее голос пропал.

– Нет, – наконец сказал Дайен, – очень жаль, но никаких известий нет.

– Ладно. В конечном счете это ничего не решает, – сказала капитан после небольшой паузы.

Внезапно связь оборвалась.

– Как странно, – нахмурился Старфайер, – надеюсь, она справится с управлением...

– Хотел бы напомнить всем, что на самом деле компьютер управляет кораблем, – высокомерно заявил Икс-Джей. – И он же будет управлять им во время прыжка. Любое вмешательство человека излишне, Таск только потому так долго живет, что ни во что не сует свой нос.

Икс-Джей самодовольно ждал, что ответит Таск. Таск ничего не сказал. Он задумчиво молчал, пристально глядя на контрольную панель. Нола взяла его руку, их пальцы переплелись.

– Эй, Таск, это же была шутка, – сказал компьютер.

Таск не ответил.

– Слушай, мне очень жаль...

– Господи, – вскочил наемник. – Не делай этого!

– Не делать чего? – Лампочки Икс-Джея замигали в изумлении.

– Не извиняйся передо мной! Заткнись! Я знаю, сейчас пришло мое время извиняться. Чертов компьютер, еще и извиняется!

– Я же ничего такого не сделал!

– Но собирался. Я слышал, ты начал говорить «Мне очень жаль».

– Все равно извини. – Икс-Джей закричал так, увеличив звук, что чуть не оглушил всех. – Прости, что я за тобой шпионил, ведь ты – пилот, командир корабля.

– Так-то лучше, – сказал Таск, садясь на место и осматриваясь с облегчением.

– Икс-Джей, начинай посадку! – приказал Дайен.

– Еще один круг, малыш. Мне не нравится эта посадочная полоса. Я улавливаю странные энергетические сигналы.

– Икс-Джей, садись вон на тот выступ скалы. Ты уже сказал, что из-за энергетических уровней невозможно что-либо понять.

– Малыш, прислушайся к голосу разума, сделай, как я говорю. Вызови генерала Дикстера. Пошли за флотом и за людьми. Отправь тысяч десять солдат в ту дыру. Пусть они займутся ловцом душ.

– Дохлый номер, Икс-Джей. Абдиэль может показаться десяти тысячам людей в десяти тысячах разных обличьях. Он может сбежать, может ускользнуть или сделать так, что эти десять тысяч набросятся друг на друга. Нет. Рано или поздно я должен буду сам с ним встретиться. Леди Мейгри знала это. Дикстер знал это. Таск тоже знает, поэтому он здесь, со мной.

– Он с тобой потому, что большой болван. Так я ему и сказал, когда он к нам присоединился. Мешок золотых монет. Вот что мы получили за нашу помощь тебе, малыш. Не в деньгах счастье, да и мешок оказался дырявым. Как вспомню, сколько нам пришлось перетерпеть.

– Приземляй свой чертов корабль! – заорал Таск.

Раздраженно мигая лампочками, компьютер начал цикл приземления.

* * *

Пока корабль не приземлился, они не произнесли ни слова. Выполняли маневр в полной тишине. Когда закончили, нашли себе другие дела, которые вовсе не обязательно было делать. Им нужно было так много сказать друг другу! Но никто не знал, с чего начать.

Нола отправилась в башню проверять орудие, которое не требовало проверки. Она устроилась там, смотря на звезды.

– Я хочу детей, Таск! – сказала она, обращаясь к своему отражению на металлической поверхности. – Я хочу целый выводок крысенышей, чтобы они бегали вокруг, доводили нас до сумасшествия, не давали нам спать ночи напролет. Только Бог знает, на кого они будут похожи. С твоим-то носом, Таск, и моими веснушками! Они станут играть в видеоигры с дедушкой Икс-Джеем. У нас будет семья. Семья...

Таск долбил по кнопкам на приборной панели, бесцельно перескакивая с одной программы на другую, отчего компьютер бесился.

«Как только мы свалим отсюда, – пообещал он сам себе, – я познакомлю Нолу с мамой. Они наверняка понравятся друг другу. Нола все время жалуется, что у нее нет подруги, с которой она могла бы болтать. Они болтали бы о... разных женских вещах. О каких? Да мало ли, а то сидит бедняжка в оружейной башне, убивает людей, видит раненых, окровавленные мундиры, садится на посадку далеко от нейтральной полосы, в тылу врага. – Таск вздохнул и протер глаза. – Разве это женское занятие?»

Дайен достал из внутреннего кармана Звездный камень леди Мейгри, намереваясь вложить его в бомбу. Он делал это быстро, стараясь не смотреть на это чудовищное оружие. Но вдруг остановился и сосредоточил взгляд на прозрачном кубе, способном уничтожить галактику.

«Я помню, как увидел Мейгри и Звездный камень в первый раз. Он мерцал и сиял, и это сияние исходило, казалось, из самой его сердцевины или из сердца леди Мейгри. Но сейчас сердце застыло. Камень почернел. Стал не сияющим черным, как агат или обсидиан, не теплым и черным, как эбонит, не пустым и холодным, как космос или ночная тьма. Стал цвета гнили, цвета разложения.

«В нашей крови гнездится зараза», – обычно говорила Мейгри.

Но если бомбу взорвать, Звездный камень на одно короткое мгновение засияет ярче, чем любое солнце».

– У него судьба падшего ангела, – сказал Дайен и вложил звездный камень в бомбу, набрал код-строчку какого-то поэта, мрачный образ второго пришествия. Он набрал все буквы, кроме последней: И основа не держи...

Они продолжали трудиться. Занимаясь пустой работой, они вдруг поняли, если заговорят, то скажут друг другу лишь «Прощай»...

 

Глава одиннадцатая

Саган встал слишком резко. Волна головокружения захлестнула его. Он закрыл глаза и схватился за голову.

– Я могу сделать вам укрепляющую инъекцию, милорд, – сказал участливый голос.

Командующий открыл глаза и увидел молодого священника, стоявшего почтительно рядом с медицинской сумкой в руках.

– Брат Фидель? – удивился Саган, не понимая, в монастыре он или нет.

– Хвала Господу, что вы в безопасности, милорд.

– Я не стал бы так торопиться с благодарностью, брат, – горько сказал Командующий. – И я не нуждаюсь в инъекции. Я не истощен, если ты этого боялся. – Все это, – он показал на гроб, – исключительно ради вас, миледи. Ловец душ был вынужден сохранить мое тело живым, хотя меня в нем не было. Мне давали пищу, заставляли делать упражнения. Вы помните, как он держал нас в плену в последний раз, миледи? Как крыс в лаборатории.

Она кивнула, вздрогнула и невольно оглянулась вокруг, хотя то, что она искала, нельзя было увидеть обычным взором, только мысленным.

– Абдиэль идет. У нас совсем мало времени. Я принесла ваш меч.

Центурион вышел вперед. Вставая на колени, он поднял меч и протянул его Сагану.

– Вы тоже здесь, капитан?

– Да, милорд. Ваше оружие.

Командующий не сразу взял меч, повернувшись, он пристально посмотрел на Мейгри.

– Вы думали, я забуду? – спросила она.

– Не думал, – сказал он после минутного колебания. – Но не знали, приносить его мне или нет.

Мейгри улыбнулась и встряхнула головой.

– Я не боюсь ни вас, милорд, ни моей судьбы. Вы видите, я надела серебряные доспехи.

Перед ним снова возникла картина ее гибели – яркая, более реальная, чем окружающая его действительность. Кровь струилась по серебряным доспехам. Только не меч он держал в руках, а маленький кинжал. Маленький кинжал с рукояткой в виде восьмиконечной звезды, ими обычно священники приносили себя в жертву Создателю.

Саган глубоко вздохнул, закрыв глаза. Его кинжал был не здесь. Он остался далеко, в монастыре, когда Абдиэль взял его в плен. Видение было ложью. Оно не станет правдой. Может, кто-то из них, он, или Мейгри, или еще кто, к примеру Дайен, предложил другую жертву, способную изменить будущее. Он быстро протянул руку за мечом.

– Принимаешь желаемое за действительное, Саган, – послышался сухой трескучий голос.

Командующий схватил меч и повернулся. Мейгри взяла свой и встала рядом с Саганом. Милорд и миледи снова приготовились пройти вместе тропой тьмы. На пороге двери, ведущей на север, возникло хрупкое и сморщенное тело Абдиэля, он выполз через мост на свет. На темной воде мигали огоньки, отсвечивая на тяжелой, кровавого цвета мантии, украшенной зигзагами темной молнии.

– Как трогательно, – продолжил он, – наблюдать воссоединение любовников, бывших в долгой разлуке. Я так разволновался, что меня чуть не вырвало. Хотите заставить меня поверить, что теперь вы вместе? Любовники, предавшие свою любовь? Стражи, предавшие своего короля? Дайен не доверяет вам. Вы не доверяете друг другу. Вы не доверяете даже самим себе.

Он остановился, глаза без век перебегали с Мейгри на Сагана, украдкой проверяя дверную ручку, замки, вглядываясь в трещины. Глаза без век ярко блестели в свете огня. Сморщенный старик, ссутулясь, закутался в свою мантию.

Саган покачал головой.

– Время работало на тебя, Абдиэль. Ты давно нашел доступ к каждому из нас, ведь ты очень старался. Использовал гордость, страх, злость, недоверие. Миледи и я сумели победить тебя, одержав победу над собой. На этот раз ты не уйдешь. Мы преградим тебе путь. Вдвоем.

– Вдвоем вы обречены на укус змеи. – Рука Абдиэля скользнула под мантию.

Агис, скрывавшийся за катафалком, воспользовался тем, что ловец душ был занят Мейгри и Саганом, и выхватил дротик. Он был первоклассным стрелком. Старик был легкой мишенью – стоял один в свете огня. Агис прицелился.

– Это ты, центурион? – Глаза без век вспыхнули красным огнем. – Кого из нас ты пронзишь?

Голос исходил справа. Краем глаза Агис увидел, как красная мантия метнулась в сторону. Он посмотрел в том направлении. Ловец душ стоял в дверном проеме, ведущем на восток. Вздрогнув, Агис оглянулся на север. И там стоял Абдиэль.

– Ты никогда не сможешь настичь меня, центурион. – На этот раз голос был сзади.

Луч лазера прошел через доспехи, прожигая плоть и расплавляя кости. Агис, качнувшись вперед, упал лицом вниз на выступ скалы.

В дверном проеме, позади него, стоял послушник с лазерным пистолетом в руках.

Брат Фидель посмотрел с вызовом на зомби, теперь пистолет был нацелен на него, и бросился к центуриону.

– Подожди, Микаэль, – приказал Абдиэль. – Сейчас мы развлечемся.

Послушник подчинился.

– Зачем ты стрелял в него? – гневно спросила Мейгри. – Он стал жертвой твоих трюков! Он не причинил бы тебе зла!

– Напротив, моя дорогая. – Абдиэль неприятно улыбнулся. – У меня была очень веская причина.

– Агис! – мягко сказал Фидель, опускаясь на колени, чтобы осмотреть рану центуриона. – Лежите. Не двигайтесь.

Центурион, подняв голову, посмотрел на Фиделя.

– Старик следит за нами?

Монах незаметно посмотрел вверх.

– Нет...

– Возьми мой пистолет! – Агис толкнул пистолет священнику по полу. – Быстро!

Фидель колебался. Он мог схватить его, спрятать в рясе.

– Возьми, – подгонял его Агис, – спаси моего господина!

Священник протянул руку и увидел, как она сжимает рукоятку пистолета. Его пальцы были красными, слипшимися от крови: крови Агиса, пальцы убийцы.

Фидель бросил пистолет, отпрянув от него.

– Нет... Не могу.

– Трус! – зарычал центурион и схватил пистолет. – Уйди с дороги!

Монах попытался остановить его.

– Не смей. Ты погибнешь!

Агис яростно оттолкнул священника, пытаясь подняться. Не выдержав напряжения, застонав, он рухнул, задрожал и обмяк. Пистолет глухо стукнулся о каменный пол. Фидель сгорбился под грузом обрушившихся на него страданий, спрятал руки в складках рясы.

– Демонстрация силы, – прокомментировал Абдиэль. – Может, хвастовство, но необходимое. Может быть, вы спасли самих себя. Но вы не спасете тех, кого вы привели с собой. Кто-то другой сможет спасти Дайена. И вам не нужно будет больше искать вашего Спарафучиле, леди Мейгри. Он тоже мертв. Найдете его труп там, на полу, позади вас. Священник убил его.

– Бог мне свидетель! – с мукой в голосе закричал Фидель. – Если я и убил его, то нечаянно. Он обезумел, напал на миледи. Я пытался остановить его.

Он поднял руки, пристально смотря на них с ужасом.

– И я понял, что... он мертв.

Мейгри вспомнила удар, поразивший ее сзади. Вспомнила, как меч выпал из ее рук. Она смутно вспомнила блеск клинка. Слова монаха: «Вы сами сделали выбор, который определит результат».

– Неважно, как он умер, брат Фидель, – тихо сказала Мейгри. – Вы сделали то, что необходимо было сделать.

– Ты нарушил обет, брат! – Абдиэль улыбнулся, казалось, у него нет губ, как нет век. – Бог отвернулся от тебя, вероломный, лживый священник! Отвернулся в гневе! Ты умрешь, а твоя душа будет проклята навечно.

Фидель попытался сложить руки, запачканные кровью, в молитве, но не смог заставить себя сделать это. Он стал неистово вытирать их о подол рясы.

– Не слушай его, брат, – предостерег Саган. – Он пытается уничтожить тебя так же, как уничтожил Агиса. Сохраняй свою веру в Бога.

– Я? – изумленно посмотрел ловец душ. – Я ничего не делал. Он сам себя уничтожил, как и все те, кто имеет несчастье сопровождать вас двоих.

Абдиэль насторожился, прислушиваясь.

– Так вот, к вопросу о Боге. Его помазанник спустился на землю. Нет, нет, милорд, не двигайтесь. – Это было обращено к Сагану, который сделал шаг вперед с сияющим мечом. – Невежливо закончить собрание раньше, чем Его величество присоединится к старым друзьям. Микаэль, иди предложи свои услуги и сопроводи короля. Милорд, миледи и я скоротаем время в ожидании его прихода. Леди Мейгри, если вы будете так суетиться, Микаэль получит приказание вернуться не с Королевским величеством, а с королевским трупом. Как только Его величество придет, мы с ним позволим себе, не обращая внимания на вас, побеседовать вдвоем – только вдвоем. Не вздумайте отвлечь нас или попытаться вмешаться. Запомните, милорд и миледи, что у меня есть Зуб змеи. Он очень острый, а королевская плоть мягкая.

 

Глава двенадцатая

– Проверь связь, – сказал Таск.

– Проверяю, ты меня слышишь? – спросил Дайен.

– Отчетливо и хорошо, отчетливо и хорошо, малыш.

Дайен кивнул. Таск протянул ему пояс с мечом.

– Абдиэль не допустит, чтобы что-нибудь случилось со мной, – сказал Дайен.

– Может, не допустит, но насколько сильно его влияние на коразианцев?

Дайен перепоясался.

– Нейтрализующие гранаты. Лазер, – сказал Таск и уточнил: – Гранаты применять против людей и коразианцев. Лазер только против людей. Понял?

– Да. – Дайен мельком посмотрел на них.

Таск изучал его, закусив губу.

– Не знаю, малыш. Боюсь, Икс-Джей прав. Мне не нравится, что ты пойдешь туда один.

– Один, – тихо повторил Дайен самому себе; улыбаясь так, будто это была шутка.

– Послушай, может, мне лучше...

– Нет, Таск, тебе не надо идти. Ты не можешь. – Дайен поднял голову и серьезно посмотрел на друга. – Сделай это ради меня, Таск, ты единственный, кто понимает, единственный, кому я доверяю.

Он положил руки на руки Таска.

– Ты сделаешь это ради меня? Если я попрошу?

– Да, конечно, малыш, – пробормотал Таск, глядя на белые руки Дайена, резко выделявшиеся на фоне его собственных, черных.

– Бомба готова. Тебе надо будет только набрать букву «Т». Потом улетай отсюда. У тебя будет шесть часов времени, чтобы вернуться, предупредить флот и совершить прыжок в пустоту. Ты улетишь отсюда. Не пытайся найти меня или спасти. Потому что, если я попрошу тебя взорвать бомбу, будет слишком поздно спасать меня. Ты знаешь это, не правда ли?

Наемник молчал.

– Таск?

– Да, я все сделаю.

– Я хочу, чтобы все было, как я сказал. Только так мы спасем мой народ. А теперь...

– К черту это, малыш, прекрати!

– Нет, мне нужно сказать еще кое-что. Я думаю, Икс-Джей был прав, когда сказал, что ты сделал для меня столько, что я никогда не смогу тебе отплатить...

– Я не имел это в виду! – внезапно замигал компьютер. Спустя несколько минут из него послышалось странное хныканье.

Таск с жаром замотал головой.

– Малыш, послушай...

– Нет, это ты послушай. Ты был настоящим другом, Таск. Ты всегда был рядом, не обращал внимания на мои глупости и выходки. А сейчас ты рискуешь своей жизнью, своим счастьем, своим и Нолы, ради меня.

Из оружейной башни донеслось приглушенное рыдание.

– Как бы мне хотелось сказать, что я готов ответить тебе тем же! Но пока я не могу. Хочу, чтобы ты знал: я ценю это, твоя дружба значила... мои последние мысли будут...

– Я не могу этого вынести! – завопил Икс-Джей и выключился.

Таск был благодарен Икс-Джею. Он крепко обнял Дайена и внезапно вспомнил тот миг, когда Платус обнимал юношу, и он увидел печать смерти на лице Стража. Таск знал, что если бы включились лампочки, то же самое выражение Дайен увидел бы на его лице.

Нервно посмеиваясь, неуклюже утирая нос, он начал включать Икс-Джея.

Дайен заковылял в темноте в поисках лестницы, ведущей наружу. Кислородное питание отключилось так же, как и огоньки. На корабле было тихо, лишь изредка тишина нарушалась механической икотой компьютера.

Поставив ногу на первую ступеньку, Дайен помедлил.

– Прощай, Нола! Прощай, Икс-Джей!

Несвязное рыдание да судорожное мигание огоньков были единственными ответами.

– Прощай, Таск!

– Прощай, малыш, – ответил ему Таск из темноты.

* * *

Дайен поднялся и выбрался из люка. Он остановился, изучая поверхность. Ночное небо, освещенное звездами, было гораздо ярче, чем темнота внутри корабля, который он только что покинул. Сначала он ничего не видел и не слышал. Перед ним расстилалась равнина. Спрятаться было негде. Вынув лазер, он побежал вперед.

Несомненно, Мейгри прошла этим же путем, решил он, пробегая мимо ее корабля, мерцающего белым цветом.

Он мог дотянуться до нее, узнать, где она и что делает. Он мог дотянуться и до Сагана, если Командующий был еще жив. Но Дайен знал, что, если он откроется, Абдиэль сможет проникнуть в его разум, а пока он не был готов к этому.

Он сосредоточился на своем решении, на Судьбе. Жертва должна быть добровольной, иначе все напрасно.

Он не заметил, что вдали, спрятавшись в темноте между обугленных пней деревьев, его ждала армия зомби. Он не заметил, войдя в туннель, что мрачное красное зарево за его спиной залило все небо.

* * *

Медленно и осторожно Дайен крался по дороге. Темнота была кромешной. Он должен был захватить прибор ночного видения Таска. Дайен обдумывал, включить ли ему маленький фонарик, находящийся на поясе, или нет. Он подвергнет себя риску, включив его, но зато с ним не споткнешься в темноте. Вдруг раздался голос.

– Дайен Старфайер! Мы ждали вас. Этой дорогой, пожалуйста.

Дайен быстро повернулся с пистолетом в руках. Он не сразу понял смысл слов, едва слышимых из-за внезапно заколотившегося сердца. Он включил свет, направив луч в глаза врагу, надеясь осветить говорившего, постараться рассмотреть чужака.

Луч света высветил фигуру мужчины, стоявшего рядом со скалой. Свет ослепил его, но было непонятно, видит он Дайена или нет. Он невольно сощурился, но ни выражение боли и раздражения, ни чего-либо еще не потревожило его бесстрастного лица. Как только глаза чужака привыкли к свету, они стали отражать его, глаза эти были черные, плоские, как зеркало, без своего внутреннего света.

«Зомби», – сказал самому себе Дайен, держа мужчину на прицеле.

– Кто ты? – громко спросил он.

– Меня зовут Микаэль, – сказал мужчина, отделяясь от стены.

Дайен смешался. Он встречал Микаэля раньше, тогда, когда первый раз встретил Абдиэля на Ласкаре, но то был совсем другой человек. Тот Микаэль умер, сраженный центурионом Маркусом. Дайен смутно помнил, как кто-то, то ли Саган, то ли Мейгри, говорил ему, что Абдиэль называет этим именем каждого из своих любимых слуг, назначая нового Микаэля на должность прежнего всякий раз, как тот Микаэль умирал.

– Я хочу видеть твоего хозяина, – сказал Дайен.

Зомби поклонился.

– И мне было приказано отвести вас к нему, Ваше величество. Пожалуйста, следуйте за мной. Вам не понадобится ваш свет.

Мужчина включил фонарь. Дайен, не обращая внимания на его слова, не погасил свой, освещая каждый сантиметр земли, стен и потолка.

Дорога была пустынной.

– Иди, – приказал Дайен, – ты иди впереди.

Этот Микаэль был выше, шире в плечах, мускулистее того, но они производили настолько одинаковое впечатление, что казалось, были выношены в утробе одной матери. В какой-то степени это так и было, подумал Дайен.

Его чувства обострились: он внезапно почувствовал присутствие Мейгри. Она не была здесь в данный момент, но была раньше, тоже шла по этой дороге. Ему казалось, что он чувствовал тонкий аромат, видел слабое мерцание серебряного света, фосфоресцирующего на темной скале. Он так хотел до нее дотянуться! Но дотронуться до нее – все равно что дотронуться до Абдиэля. Они все были так близко, что мысленно наталкивались друг на друга.

Лучше, решил Дайен, остаться одному.

Они продолжали идти. Ему показалось, что он увидел впереди костер, его отражение, мерцающее желтым, то вспыхивало, то гасло. Что же это? Но Микаэль в последнюю секунду повернул в сторону и вышел в маленький узкий проход, ответвлявшийся вправо.

Дайен остановился. Он потерял след Мейгри. Она прошла по другой тропе.

– Это правильный путь? – спросил он.

– Вам – сюда, Ваше величество, – ответил Микаэль, как будто знал, о чем тот думал.

Они шли по круто спускавшемуся вниз туннелю. Другие проходы тоже уходили вниз и немного в сторону. Дайен видел их темные входы, иногда ему казалось, что слышит звук глухо работающих машин. Однажды на повороте он увидел красное зарево, которое говорило о присутствии коразианцев. Ужасные воспоминания о том, как он попал в плен на борт корабля – космической станции коразианцев, всплыли в памяти. Он схватился за гранату.

– Не бойтесь, Дайен Старфайер, – успокоил его Микаэль своим безжизненным голосом. – Они не причинят вам вреда.

Ученик Абдиэля продолжал идти прямо по направлению к коразианцам.

Не желая показывать слабость или страх, Дайен проследовал за ним. Коразианцы появились в поле зрения, они катились вниз по тому же самому коридору так близко, что Дайен почувствовал адский жар из стальных тел, увидел работу механизмов, которыми они управляли.

Он остановился, приготовившись к бою, но коразианцы промчались мимо, не показывая виду, что они узнали его или его спутника, только издав шипящий звук, будто пар из закипевшего чайника.

Туннель сузился, Дайен выпустил гранату, постепенно он рассмотрел сияющий свет где-то внизу, отражающийся от стен. Свет становился все ярче. И тут же почувствовал присутствие Абдиэля, он все сильнее и сильнее начинал зависеть от его воли.

Проход выровнялся, Дайен, привыкший к наклону, оступился и чуть не упал. Он оперся о стену, чтобы сохранить равновесие. Микаэль повернулся к нему.

– Почему вы остановились? Мой хозяин ждет вас.

– Пойду, когда захочу, – огрызнулся Дайен.

Коридор выходил в большую круглую комнату-склеп с высоким сводчатым потолком. Было жарко, и Дайен вспомнил дом Абдиэля на Ласкаре, похожий на сауну. Юноша шагнул и, встав в дверном проеме, увидел источник жара. Сначала он решил, что комната в огне. Пламя горело в углах склепа, но дыма не было, и воздух был чище, чем в туннеле.

– Входите, мой король! – сказал хорошо знакомый голос, от которого по телу Дайена пробежала дрожь.

– Входите, здесь тепло, и мы сможем поговорить. Ваши старые друзья тоже здесь и с нетерпением ждут вас.

– Оставайтесь на мосту, – предупредил Микаэль, – огонь там вас не достанет.

Дайен увидел Сагана и Мейгри, и на секунду ему показалось, что он снова на «Фениксе», что он входит в другую сводчатую комнату, видит их в первый раз.

Солнце и Луна. Он был вместе с ними, чувствовал их притяжение, чувствовал прилив крови, чувствовал, как все в нем отозвалось. Как было бы легко занять свое место на орбите этих двух сильных людей!

Но он не стал этого делать. Он не станет. Он сам себе станет солнцем.

Мейгри выразительно смотрела на него своими серыми, холодными, как зола, глазами.

И снова он очутился на «Фениксе», теперь – в комнате Командующего. Он был там, чтобы совершить обряд, чтобы пройти проверку. Он смотрел в ее глаза и видел в них отражение собственного страха.

– Я скоро умру, – сказал он ей тогда.

И когда он сказал о том, что его мучит, вслух, умиротворение затопило его, он стал удивительно спокойным. Таким же спокойным, как сейчас.

Дайен решительно вошел в комнату, наполненную огнем.

Мост поднял его наверх над пламенем, горящим на поверхности громадного бассейна с черной водой.

Он внимательно оглядел склеп, запомнив все до мельчайших деталей. В комнату вели четыре туннеля, четыре моста от каждого туннеля образовывали крест над огненной водой. В центре стоял большой гроб. Леди Мейгри и лорд Саган стояли по одну сторону гроба, Абдиэль по другую. Наверху лежал его гемомеч.

– Длинная дорога вам выпала, мой король, – заботливо сказал Абдиэль. – Долгая и опасная. И вы так рисковали, чтобы прийти поговорить со мной. Я польщен.

Дайен заколебался. Всего лишь один момент, полсекунды. Он не хотел этого, он попытался скрыть это, но понял, по внезапно сузившимся глазам Сагана, по опущенным глазам леди Мейгри, что его нерешительность замечена.

Дайен стиснул зубы.

– Я пришел не для того, чтобы говорить с тобой или с ними. – Он метнул взгляд на Сагана и Мейгри. – Я пришел, – он решительно продолжил, – забрать свой меч.

Он подошел к гробу. Никто не пошевелился, казалось, все затаили дыхание.

– Не пытайтесь меня остановить, – сказал он, обращаясь к каждому присутствующему в комнате. – Бомба со мной. По моему приказанию Таск взорвет ее. Сейчас, – добавил он, бросив выразительный взгляд на Мейгри, – сейчас это не испытание.

– Сейчас, – передразнил его Абдиэль, – бомба моя. Таск, – доверительно добавил он, – мертв.

Дайен приблизился к гробу и протянул руку за мечом. Услышав слова ловца душ, он остановился, его рука дрогнула.

– Я не верю тебе!

– Нет, веришь. Я не могу солгать тебе. Ты узнал бы об этом. Так же как и ты не можешь мне солгать, – улыбнулся Абдиэль. Его глаза сверлили Дайена.

– Попробуй связаться со своим дружком. Ну, давай!

Дайен сглотнул, но горло сдавило. Ему не надо было пользоваться телесвязью. Он и так знал, внезапно почувствовав иссушающую боль в груди, что ловец душ не лжет. Что-то случилось с Таском. Что-то ужасное...

«Итак, я проиграл, – осознал Дайен. – Моя жертва бессмысленна. Реальной жертвой оказались мой народ, мои друзья».

Дайен сделал выпад вперед, схватив меч.

Абдиэль, выжидая, следил. Украдкой он положил руку на левое плечо Дайена, и тут же острые иголки вонзились в тело юноши. Дайен закричал, но больше от злости и неожиданности, нежели от боли.

– Не двигайтесь, милорд и миледи, – предостерег Абдиэль. – Вы знаете, что произойдет, если я введу вирус в эту часть тела, близко к сердцу. Вирус и микрогенераторы начнут свою смертоносную работу, вливаясь в кровь, как жидкий огонь.

Оба замерли, не в силах пошевелиться. Мечи вспыхнули в их руках. Они стояли близко от Абдиэля, хотя и по другую сторону от гроба.

Он прочел их мысли, кивнув.

– Да, это опасно, но не надолго. Бросьте свои мечи в воду.

Саган шумно вздохнул, его лицо стало мертвенно-бледным от ярости.

– Если вы этого не сделаете, – продолжил Абдиэль, – я убью вашего короля. А ведь вы давали клятву защищать...

– Я умру! – закричал Дайен изменившимся голосом. – Я для того сюда и пришел. Вы поймете меня, Мейгри. Я пришел, чтобы принести жертву. Убейте его! Ступайте к Таску. Обезвредьте бомбу!

Абдиэль еще глубже вонзил свои иглы. Дайен задохнулся от боли, упав на колени перед гробом. Кровь стекала по его руке.

– Убейте его! – прохрипел он.

– Вы выносливы, мой король, – сказал с восхищением Абдиэль. – Не такой, как тот дурак, ваш дядя. С моей помощью вы станете замечательным правителем. И ты, Саган, если бы принял мое предложение, мог бы стать королем. И вы, леди Мейгри. Бросьте мечи в воду, Стражи!

Саган, мрачный, встряхнул головой:

– Лучше я сам брошусь туда, ловец душ!

– Вперед!

Командующий в ярости подошел к катафалку, взял меч. Абдиэль еще глубже вонзился в плоть Дайена.

– Не мешкайте, милорд, – закричал, уклоняясь Дайен. Он схватился за руку Абдиэля, пытаясь ее отодрать от себя. – Я приказываю вам! Убейте его!

– Нет! – Мейгри поймала руку Командующего. – У нас нет выбора, – тихо сказала она с горечью.

Повернувшись, она отбросила свой гемомеч. Он упал в пламя, рассекая черную воду с брызгами огня, и канул в темноту.

Саган свирепо смотрел на Абдиэля в бессильной ярости. Затем с проклятием далеко отбросил свой меч. Он разбился о скалу на множество осколков, превратившись в бело-голубой огненный шар, вспыхнув ярче, чем звезда.

Абдиэль вытащил иглы из тела Дайена. Король тяжело опустился, дрожа, его рука зажала кровоточащее плечо.

– Микаэль, – приказал ловец душ. – Проследи за милордом и леди. Ты, священник, отвлечешь их. Я уверен, они оценят твои молитвы.

Брат Фидель опустил глаза, спрятав руки в складках рукавов, поднялся с колен и встал рядом с лордом Саганом. Ловец душ нацелил на него лучевую винтовку.

– А сейчас у нас с Его величеством состоится небольшая беседа. Вы ведь пришли сюда для этого, мой король? – продолжил Абдиэль.

– Я не стану говорить с тобой, – сказал Дайен, глядя на иглы, торчащие из ладони Абдиэля. – Так не буду. Больше никогда не буду. Лучше я умру.

– Нет, вы умрете последним. Леди, – Абдиэль пристально посмотрел на Мейгри, – умрет первой. Потом священник, потом Командующий. Вы говорили о жертве, мой король. Вы пожертвуете ими, как пожертвовали своим другом Таском. А для чего? Боитесь говорить со мной? Услышать правду?

– Может быть, – тихо ответил Дайен, – может, потому я и пришел. Умереть гораздо легче. – Он встряхнул головой и посмотрел на ловца душ. – Но нет, я не буду жертвовать ими или кем-то еще. Мы поговорим, если ты настаиваешь.

Абдиэль улыбнулся ему. Протянув руку, он взял юношу за руку, лаская, а затем с силой вонзил иглы в пять шрамов на его ладони.

Мускулы Дайена подергивались. Вирус проник в тело, согревая и сжигая. Дайен вздохнул и расслабился.

Ловец душ обнял юношу и привлек к себе.

 

Глава тринадцатая

Вирус и микрогенераторы перетекли от Абдиэля к Дайену. Их мысли соединились, и Дайен вновь оказался в жилище ловца душ, там, где он однажды был, – на Ласкаре.

Дайен огляделся, заметил с интересом перемены, но особо не удивился. Дом был огромным, с множеством комнат, и в каждой хранились бесценные сокровища, которые, казалось, ждали, когда их обнаружат и станут изучать. Памятники древней мудрости, знания находились тут в соседстве с поделками и фальшивками.

«Я могу беспрепятственно бродить здесь, брать их, выбирать...»

Абдиэль сидел на диване в душной, жаркой комнате. Он держал в сморщенной руке трубку с кальяном, то и дело выпуская колечки дыма. Кальян издавал журчащие звуки.

– Садитесь, король, – сказал Абдиэль.

Дайен сел, устроился поудобнее. На столе перед хозяином лежали кучка таблеток – обед Абдиэля, меч Дайена и оружие, похожее на серп. Дайен никогда такого прежде не видел. Оно было сделано из хрусталя, выглядело хрупким, совсем неопасным; казалось, оно разобьется, стоит кому-нибудь сжать его в руках посильнее. Совсем как сам Абдиэль.

– Как приятно видеть вас снова, мой король, – продолжал Абдиэль, будто они только что нечаянно встретились. – Вы хорошо выглядите. Королевские знаки отличия вам идут. Извините, что жарко. – Абдиэль взмахнул рукой.

Дайену показалось, что где-то под ним горит огонь.

– Вы помните, как я слаб. Я здесь живу, здесь сплю, здесь ем. Практически заключенный. Повсюду в этом огромном доме холодно. Что поделаешь, мы все приносим жертвы...

Глаза без век пристально смотрели на Дайена, пролагая путь к его разуму.

– Откройтесь мне, король. Не сопротивляйтесь. Нам многое надо обсудить, а времени мало. Например, этот неразумный брак, на который вы согласились. Гибельный. – Захватчик разума покачал головой и вдохнул дым. – Запомните мои слова, – сказал он, зажав черенок трубки зубами, – Ди-Луна хочет править, конечно, с помощью своей дочери. Она собирается возродить культ Богини-матери. Эти женщины умеют, вы знаете, заставить мужчин выполнять их желания, порабощать их. А может, вы этого и не знаете, – добавил старик, проницательно вглядываясь в Дайена. – Вы ведь еще не спали с этой девушкой. Но контракт не был заключен, а следовательно, не может быть нарушен, мой король. Следуя моим советам, с моей помощью, вы сможете...

– С вашей помощью! – Дайен чуть не рассмеялся. – А почему это я должен принимать вашу помощь? В последний раз, когда вы ее предлагали, вы предали меня, пытались меня убить.

– Да, – сказал Абдиэль, кивая.

– И вы имеете наглость признавать это? – удивился Дайен.

– Конечно, – сухо сказал ловец душ. – Я не мог поступить иначе. Я боялся вас, король! Страх! Разве это такое страшное преступление для министра? Сам великий Макиавелли говорил, что «лучше, чтобы тебя боялись, чем любили». А со страхом приходят восхищение, уважение. Вы смирили меня, мой король. Поставили меня на место. Позвольте мне служить вам – так, как я могу. Вы видели, какие двери я могу открыть вашему сознанию. А это еще немного, очень немного. В конце концов, вы для этого и пришли ко мне, правда?

– А что я должен буду отдать вам взамен?

– Отдать! – Абдиэль захихикал, но было видно, что он раздражен. – Что за разговоры об отдаче, о жертве? Вы – король, Дайен Старфайер! Короли берут, что хотят. Если вы хотите дочь Олефского, возьмите ее. Если хотите власть и мощь Сагана, возьмите и это. Если вам не нужна Ди-Луна, используйте ее и отбросьте. Я научу вас.

– А какая разница между вами и Ди-Луной? Между вами и Саганом? Вы хотите использовать меня – так же, как и они. Вы уже однажды пытались. Припоминаете?

– Полностью с вами согласен. Я сделал ошибку. Я вас недооценил. Я решил, что вы – как все отпрыски Королевской крови. Ваш отец, этот хихикающий льстец. Питер Роубс, Дерек Саган, Платус Морианна, его сестра Мейгри. Слабы, все они слабы. И порочны. Как мог я предположить, что вы не такой? Я понял, в чем моя ошибка. Вы намного сильнее любого из них, Дайен. Даже сильнее, чем вы думаете. Вам нет нужды меня бояться. Я никогда не смогу взять власть над вами, так же, как и они. Я вам не льщу. Я говорю правду, и вы знаете это, мой король. Вы только начинаете осознавать, начинаете чувствовать свою мощь. Я могу ее преумножить, научить, как использовать ее с наибольшими преимуществами: я так наставлял Питера Роубса.

– И в конце концов вы готовы покинуть его ради меня? – Дайен посмотрел на меч, лежащий около прозрачного серпа.

Абдиэль фыркнул, вынул изо рта трубку, подкрутил мундштук.

– Питер Роубс! Слаб, как и все остальные. Слаб и немощен. Я ему внушил все, что мог. Мог бы и больше, намного больше, но он просто не в состоянии это воспринять. Вы, Дайен! – Абдиэль вздохнул, закрыл глаза, словно пребывал в экстазе. – Я отдам вам всего себя. Вместе мы сотворим юного, полного жизни короля, обладающего знанием и мудростью человека моих лет.

Дайен задрожал, но не от страха, а от искушения. Он знал, что Абдиэль говорил правду. На этот раз он не собирался убивать короля. Теперь ловец душ думал именно о том, что говорил. И он выполнит свои обещания.

«Жертва? Я сам. Но ведь я готов к жертве».

– А что будет со мной, когда вас не станет? – спросил Дайен. – Ведь вы смертны. Ни одно открытие в биохимии не даст вам больший срок.

– Увы, это правда. Но узы между нами не сможет разорвать даже смерть. Вы продолжаете мне сопротивляться, мой король. Откройтесь мне полностью. Тогда поймете, что я имею в виду. Нам еще надо о многом поговорить.

«Поговорить. Всегда этот голос во мне. Я слышу только его, никаких других. Даже своего».

А свой голос он лишь недавно научился слышать, он еще не научился ему доверять. Несомненно, этот его голос может давать неверные советы. И делать ошибки. Он молод и неопытен.

Дайен грустно улыбнулся. Сейчас как раз такой случай. А если так, то это последний раз. Но, умирая, слышать он будет свой голос, а не чей-то.

– Благодарю, Абдиэль, – четко сказал Дайен. Он встал и стоял теперь над Абдиэлем, высокий, прямой. – Я понимаю, что вы мне хотите предложить, но я отвергаю это. Я прибыл за своим мечом.

Он высвободил руки из рук ловца душ.

Абдиэль не останавливал его.

Глаза без век уставились на короля.

– Это ваше окончательное решение, Дайен Старфайер?

В мыслях Дайена снова возникла картина дома Абдиэля. Глубокое сожаление, неожиданное чувство утраты переполнили его. Сколько знаний хранилось в этих комнатах!

– Да, – сказал Дайен.

Видение стало блекнуть.

– Бедняга.

Абдиэль сунул руки в складки одежды. Клочки отмершей кожи посыпались на стол, рядом с прозрачным хрупким серпом.

Дайен снова вернулся в Огненную комнату. Его меч лежал перед ним на надгробии. Прозрачного серпа нигде не было видно. Решив, что серп – не самый важный сейчас предмет, Дайен забыл о нем.

Краем глаза он заметил, как Микаэль повернулся в его сторону и прицелился в него. Ученик Абдиэля двигался как бы замедленно. Дайену казалось, что у него полно времени, он отмечал про себя всякие мелочи, например, пять блестящих кровавых пятен на руке, потянувшейся к мечу. Полно времени для того, чтобы заглянуть пристально в самого себя и понять: он правильно поступает, и он не боится.

«Последняя битва последних Стражей, последняя битва последнего короля. Мы падем, но мы победим. И люди услышат о нашей жертве, это всколыхнет их души, и из пепла возродится новый порядок... Как феникс...»

Рука Дайена сжала рукоять меча.

Рука Абдиэля, скрытая под ярко-красным одеянием, сжала рукоять Змеиного зуба.

 

Глава четырнадцатая

Таск ощупью пробирался по темному помещению космического корабля, думая о том, как бы не удариться головой о металлическую перекладину – ту, о которую он ударялся головой всегда, и стукнулся коленом об угол грузового отсека. Он коротко выругался. На этот раз Икс-Джей ничего не сказал в упрек. Огоньки и питающая система снова включились.

– Ты в порядке? – с волнением спросила Нола.

– Да, все нормально. Ты, малыш, видишь что-нибудь?

– Он только что вошел в склеп, или что это там такое.

– Никто не пытался его остановить?

– Нет, никого поблизости нет.

– Не нравится мне это. Слишком уж спокойно. Ты уверена, что ничего не видно? Давай я сам посмотрю.

– Конечно, Таск. Если ничего другого придумать не можешь. – Ее голос был таким мягким, таким понимающим.

Таск знал, что ведет себя как идиот, а вот Нола – молоток, на нее можно положиться. Он доверял ей больше, чем самому себе.

– Я... буду через минуту, – пробормотал он. Соскользнув по лестнице в кабину, опустился в кресло пилота, стукнувшись больным коленом.

– Так что же это за взрыв эмоций, который ты нам устроил? – обратился он к компьютеру. – Господи Иисусе, неужели ты и впрямь посочувствовал малышу?

– Взрыв эмоций! – Икс-Джей возмущенно блеснул огоньками. – Что ты несешь! Просто электрический сбой был из-за...

– Да, да. – Таск мрачно взглянул на бомбу. – Интересно, насколько эта штука надежна?

– Больше я твоих оскорблений не потерплю! – возмущался Икс-Джей, игнорируя вопрос. – Чего я только не терпел от тебя, Мендахарин Туска. Ругаешься, не поднимаешь с пола мокрые полотенца, знаешь ведь, как это меня раздражает, не говоря о том, что меня притащили в чужую галактику, вложили деньги в смертельно опасное дело без всякой надежды компенсировать расходы. Я... Я...

Икс-Джею пришлось замолчать, выжидая, пока остынут перегруженные системы.

– Конец нашей дружбе! Я говорил с капитаном Линком. Он ищет нового партнера. Я думаю...

– Да, конечно, прекрасно.

Таск не слушал. Он вскочил, потом опять сел. Что-то было не так. Каждый нерв в нем был натянут и дрожал. Он чувствовал себя так, будто был в напряжении целую неделю, а теперь приходил в себя.

– Что на сканерах?

– Ничего, – объявил Икс-Джей. – Я их выключил. Энергетические уровни начали...

– Выключил!!!

– Таск! – предостерегающе воскликнула Нола.

Он вскочил на ноги, пошел к лестнице, ведущей к оружейной башне.

Пол качнулся под ним. Таск ухватился за край кресла пилота. Корабль затрясся и с трудом выровнялся.

– Что...

– Таск! Да там целая армия!

– Черт! – выругался Таск. – Я знал. Икс-Джей, выручай нас! Ну же!

Он вернулся к креслу пилота и начал переключать рычаги. Вспыхнули лампочки, но ничего не произошло. Космический корабль плотно сидел в земле. В него был пущен еще один выстрел.

– Таск! – взвизгнула Нола.

– Икс-Джей! – сквозь зубы произнес Таск. – Сейчас нет времени на подобные разговоры! Черт, да выведи же нас отсюда!

– Извини, – сказал компьютер.

– Что – «извини»?

– Мы не можем тронуться с места! – Аудиоустройство Икс-Джея затрещало. – Это антиграв. Первый выстрел...

– Повредил корабль? Это невозможно! Где же защитные щиты?

– Он его не повредил! – крикнул компьютер поверх шума. – Его заклинило, заело! Помнишь? У нас то же самое случилось на Альфа-Фи-Дельта-27.

Грязно выругавшись, Таск стукнул кулаком по корпусу.

– Таск! – позвала Нола.

Он соскочил с кресла, забрался по лестнице, ударившись головой.

– Что?

– Около семидесяти зомби и Бог знает сколько коразианцев! Нападают зомби. У них есть что-то вроде лазеров. Они из них стреляют.

Зомби, вооруженные лазерными пистолетами, вынырнув из леса, наступали на его корабль, не обращая внимания на другие космические корабли, припаркованные поблизости, принадлежащие миледи и ее коммандос.

– Они за бомбой, – догадался Таск. – А нас пригвоздили, подняться не можем.

Нола выстрелила, отогнала зомби. Только на мгновение. И тогда Таск решился.

– Я вылезу наружу. Может, смогу выбить выход антиграва. Когда у нас такое случалось в последний раз, мне удалось.

– Что? Таск! – Она бежала по лестнице. – Это безумие! Тебя убьют!

– А что мы выиграем, если я этого не сделаю, любимая? Прикрой меня. Под нашим орудийным огнем они ближе не подойдут.

Взяв винтовку и гранаты, Таск поцеловал ее в щеку и вышел, она и глазом не успела моргнуть.

Еще один выстрел ударил прямо над Нолой. Она быстро наклонила голову. Куски пластика, стали и перекореженного металла посыпались на нее. Когда дым рассеялся, она поглядела на башню. Ее больше не было.

– Наше... наше орудие, Таск! – крикнула она.

– Радуйся, что тебя там не было, детка, – сказал Таск, забираясь по лестнице.

– Но... Но... – Она хотела была что-то сказать, но, задохнувшись, смолкла, стараясь подавить страх.

– Я иду с тобой. Дай мне винтовку.

Таск покачал головой. Он был у люка.

– Открой, Икс-Джей! Нет, Нола. Кто-то должен остаться внутри, повести корабль, если я найду, что там заклинило. – Остановившись, держа руку на крышке люка, он посмотрел на нее, лицо было суровым и решительным. – Ты понимаешь, Нола? Ты должна будешь быстро увести отсюда корабль.

– Ты сам поведешь его, Таск. Когда вернешься на борт.

– Тогда, может, будет поздно, любимая.

Она пристально посмотрела на него, покачала головой.

– Нет.

– Ты должна. Это просто. Я постараюсь вернуться, но если не получится, мы не должны позволить им добраться до бомбы. Когда я скажу, трогайтесь. Ты слышишь, Икс-Джей?

Огоньки компьютера мигнули.

– Да, Таск, – сказал он.

Таск взобрался по лестнице, распахнул люк и вылез.

* * *

Крис и его бойцы достигли поверхности планеты; их возвращение не сопровождалось никакими событиями.

– Чертовская скука, – заметил Ли.

Отряд киборга, пройдя несколько метров, сделал привал.

– Что это? – спросил Гарри, вслушиваясь. – Вроде взрыв.

– Огонь из лазерных орудий, – сказал Крис. Вынув изо рта сигару, он мрачно взглянул на нее и положил в карман. – А я-то думал, почему все так спокойно. Похоже, они решили обойтись без нас. Пошли.

Звук огня лазерных орудий поглощал все остальные звуки, но в перерывах между выстрелами слышались взрывы ответного огня.

– Это орудие «Ятагана». Я его звук, словно стон, за тысячу миль узнаю, – озадаченно сказал Бернард. – А что здесь «Ятаган» делает?

– Вот я и говорю, – заявил Рауль, – юный король прибыл. На него и на его друзей напали. – Он замолчал, слушая Крошку. – Пардон, мой друг говорит, что юного короля здесь нет. Зомби напали только на его друзей.

– Что-то мне не верится. Пойду-ка сам посмотрю.

Крис подбежал к входу. Вытянув голову, выглянул. Через секунду он подозвал жестом к себе всех остальных. Те торопливо затрусили к нему.

– Ах вон что там делается, ничего страшного. Там небольшое войско. – Крис вынул из кармана сигару, положил ее в рот и зажал зубами. – Хоть к нашим кораблям не лезут, и на том спасибо.

– Почему «Ятаган» не подымается? Почему этот парень не трогается с места? – спросил Гарри.

– Крошка говорит, что-то не в порядке с машиной.

Бернард сощурился.

– Да, должно быть, так. Смотри, пилот выходит. Готов спорить, решил зафиксировать антиграв.

Они наблюдали из темного туннеля, как открывается люк «Ятагана». Потом кто-то вылез наружу. Соскользнув по лестнице, он остановился внизу и выстрелил несколько раз из винтовки.

Зомби бежали по открытому пространству от леса к «Ятагану», одни стали стрелять, другие выбирать позицию.

– Эти скоты пользуются нашими кораблями, как прикрытием, – прокомментировал Гарри. – Мне это совсем не нравится. Так, чего доброго, наши корабли могут на воздух взлететь.

Пилот прекратил огонь, бросился к космическому кораблю, подлез под корпус. Они увидели, что он напряженно вглядывается во что-то.

– Точно, – сказал Крис, – коли не работает, надо дать хорошего пинка.

– Антиграв заело, – сказал Ли. – Со старыми «Ятаганами» это то и дело случается. В новых, я слышал, его прочно фиксируют.

Зомби бросились вперед, целясь в пилота. Вокруг него загорались лазерные вспышки, искры сыпались дождем. Пилот крепко прижимался к земле, закрыв голову руками.

– Попали!

– Нет. Нет, не попали! Он дал задний ход. Вроде к нему помощь подоспела.

В люке появился еще кто-то. Лазерная вспышка заставила зомби укрыться. Пилот с силой колотил по заклинившему устройству; он начал бить по нему рукояткой пистолета.

Зомби разом упали: решили перегруппироваться и целиться в другое место.

Гарри, Ли и Бернард переглянулись.

– Не получится у него.

– Мы могли бы помочь. Они же не обращают на нас никакого внимания.

Они посмотрели на Криса, который мрачно и пристально выглядывал из туннеля.

– Его баба прикрывает, – сказал Ли.

– Наверное, подружка, – прокомментировал Бернард.

– Или жена, – неожиданно тихо сказал Крис. Он проверил свое снаряжение. – Дайте пять, потом трогайтесь, бегите к машинам. Они – наш пропуск назад с этой чертовой скалы. Понятно? Вы, двое, – он взглянул на Рауля и его приятеля, – остаетесь тут, пока дорогу не расчистим, а потом – бегите, будто за вами черти гонятся.

Рауль согласно кивнул.

– Да, думаю, для нас умнее всего остаться здесь. – Он взглянул на приятеля, юркнувшего в шляпу. – Крошке все это крайне не нравится.

– Что ты собираешься делать, босс? – спросил Ли.

– Поднять этот проклятый «Ятаган» с земли, если понадобится. Готовы? Хорошо. Я ухожу. Пока не увидите, что меня обнаружили, не стреляйте.

– Босс, – усмехнулся Ли, – этого нет в контракте.

– Да, – сказал Крис, выплевывая изо рта окурок. – Как говорит леди, надо читать внимательнее.

Опустив голову, Крис дунул к «Ятагану». Кибернетическая часть его тела бежала точно, ровно, человеческая же – неуклюже, но держалась хорошо, иногда даже, казалось, перегоняя искусственную.

Зомби заметили его, повернули головы.

Парни Криса выстрелили из туннеля, крича и отвлекая внимание врага. Прорвав ряды мертвых разумов, они подстрелили нескольких – те и ахнуть не успели.

Но атака не смогла отклонить зомби от их цели, заданной им их хозяином. Они продолжали наступать на «Ятаган». Остановить их могла только смерть.

Ли вглядывался через вспышки огня, дым и искры; он увидел, как Крис нырнул в укрытие под трюм корабля. Затем зомби плотно окружили «Ятаган», и он потерял из виду и Криса, и пилота.

– Давай! – схватил его Бернард. – К кораблям! Это наш единственный шанс. Смотри, кто приближается!

Ли посмотрел, ему показалось на мгновение, что лес объят огнем. Нет, он ошибся: то были коразианцы.

* * *

Крис нырнул под крыло «Ятагана». Два снаряда, выпущенные его искусственной рукой, взорвались среди зомби, сминая их ряды; они перестали стрелять. Киборг торопливо полз под кораблем. И наткнулся на пилота: черного мужчину, лежащего на земле лицом вниз. Под ним была лужа крови.

Мрачно покачав головой, решив, что мужчина мертв, Крис переключил внимание на антигравитационное устройство, размышляя, что за чертовщина перед ним. В «Ятаганах» он не разбирался.

– Заело, – раздался слабый голос.

Крис посмотрел вниз. Пилот заворочался. Его руки были сцеплены на груди, между пальцев стекала кровь. Лицо исказилось от боли, черная кожа блестела.

– Пни его... там, – сказал он, указывая дрожащим пальцем.

Крис кивнул, не тратя времени на слова. Обернувшись, он прицелился и кибернетической ногой стукнул по заклинившей части. Она не двинулась, даже не шевельнулась. Над ним загорелась лазерная вспышка. Две гранаты, пущенные девушкой, сидевшей у люка, отогнали зомби назад.

Крис снова стукнул по прибору. Пустое. Повернувшись, он протянул руку к раненому пилоту.

– Ты что? – спросил тот. – Давай, жми!

– Прочно заело, брат. Разве что мне ногой проломить выход. В корабле поспокойнее, чем здесь. Давай помогу.

– Тебе, может, и спокойнее будет. Но не мне. Вали отсюда! Иди... И присмотри за Нолой.

– Как тебя зовут?

– Таск.

– Ты доктор Таск? – проворчал Крис.

Таск запротестовал. Киборг завернул пилота в остатки его одежды и поднял на руки. Таск застонал от нестерпимой боли и потерял сознание.

– Поездка будет тяжелой, – сказал сам себе Крис.

Он положил безжизненное тело пилота на левое плечо, охватив своей сильной автоматической рукой его ноги, и выбрался из-под корабля. Добравшись до трапа, он стал взбираться по нему. Женщина, увидев его, выползла на корпус корабля, упала на живот и дала длинную очередь по наступавшим.

Киборгу некогда было миндальничать с Таском. Он немного сполз, свисая с плеча Криса, бессильные руки покачивались сзади. Одежда Криса промокла от крови.

– Если тебе повезет – подохнешь прежде, чем мы попадем внутрь, – мрачно сказал ему Крис.

Выстрел ударил киборгу в ногу, чуть не сбив его с трапа. Но он удержался и полез дальше. Задело его механическую ногу. К счастью, не сильно.

Крис влез в люк. Женщина перестала стрелять, отложила винтовку и потянулась помочь. Ее лицо побледнело, когда она увидела раненого, но она держала себя в руках.

– Спускайся, – приказал Крис. – Я передам его тебе.

Женщина подчинилась. Ее умелые, мягкие руки приняли Таска, опустили его на пол.

– Кинь мне винтовку, – распорядился Крис.

Она так и сделала. Киборг выстрелил несколько раз; он не отходил от люка, пока не убедился, что его люди благополучно добрались до своих машин. Он увидел коразианцев, но, по иронии судьбы, их продвижению вперед мешали убитые зомби. Коразианцы вынуждены были остановиться и убрать трупы со своего пути.

Удовлетворенный, Крис соскользнул вниз и плотно закрыл люк.

– Кто там? Что происходит? – раздался голос из передней части корабля.

Крис посмотрел в рубку; он не увидел и не услышал никого живого.

– Что за черт там сидит?

– Компьютер корабля, – вполголоса сказала женщина. – Все в порядке, Икс-Джей, – крикнула она. – Просто... Таск возвратился. Привел помощь.

– Таск! Чего вдруг этот пилот здесь? Он же не выбил антиграв! Пошли его наверх. Я ему хочу кое-что сказать.

– Он... Он не может прийти прямо сейчас, Икс-Джей, – сказала Нола. – Дай ему время отдышаться.

– Хорошо, я дам ему отдышаться, – злобно лязгнул компьютер. – Пять минут, Таск!

– Зомби, возможно, будут штурмовать корабль, – сказала Крису Нола, не глядя на него и укладывая поудобнее раненого. – На борту у нас бомба, она им нужна.

– Да, я слышал, – сказал Крис. – Вряд ли они отойдут слишком далеко. Слышишь там снаружи гам? Это мои люди начинают взлет. Как только взлетят, сбросят несколько бомб, так что долго никто не продержится.

Женщина взглянула на него, на мгновение улыбнулась, а потом опять повернулась к пришедшему в сознание раненому.

Она положила ему под голову подушку и мягко попыталась отвести от его груди и живота сцепленные руки.

– Не надо, Нола, – тихо сказал Таск. – Все плохо. Правда плохо. Конец... Оставь меня.

– О, Таск! – прошептала она и уткнулась ему в плечо.

Он попытался улыбнуться, попытался что-то сказать. Его голос затих в удушье, лицо исказилось агонией. Он сжал губы, чтобы не закричать.

Нола услышала, почувствовала eгo боль, прижалась к нему ближе, будто могла удержать его.

Крис увидел около него отсек, помеченный красным крестом. Он порылся там и нашел, что хотел. Но помедлил мгновение, прежде чем выйти.

Нола сидела прямо.

– Нужно болеутоляющее, – отрывисто сказала она, – и одеяла.

Крис показал шприц.

– Я о нем позабочусь, – сказал он. – Ты добудь одеяла.

Глаза женщины наполнились слезами. Она поспешно открыла шкаф и достала одеяло. Крис сделал укол Таску и увидел, что плечи девушки дернулись, голова опустилась. Его обостренный слух различил звуки рыданий, которые она пыталась скрыть под толстой тканью.

Крис вынул из кармана сигару, зажал ее губами. Киборг слышал шаги снаружи космического корабля, слабые звуки, то и дело отдающиеся внутри. Может, подбросили взрывчатку?

Космический корабль тряхнуло. Внутри «Ятагана» все озарилось яркой световой вспышкой. И вдруг удары прекратились.

– Что там такое? Таск! Я сказал – пять минут, – раздался механический голос. Робот с дистанционным управлением, помахивая маленькими руками, вышел из рубки. – Где этот никчемник? Ах, ха! – набросился на пилота Икс-Джей. – Опять валяешься? Опять набрался?

Боль исказила лицо Таска. Он открыл один глаз, как в тумане посмотрел на робота и выдавил улыбку.

– Иди к черту, – прошептал он.

Огоньки гневно блеснули. Робот накинулся на наемника.

– Ты как посмел? Да я сейчас все аппараты отключу. У вас неделю воды не будет! Я... Что.. Что с ним? – Тон компьютера изменился. – Он отходит! Да не стойте же, как болваны! Сделайте что-нибудь! Помогите ему. Ты там, дурья башка! – Икс-Джей в ярости повернулся к Крису. – Делай что-нибудь! Вскипяти воду. Точно! Вскипяти воду. Скрути бинты. Раскрути бинты...

– Этого не потребуется, Икс-Джей, – сказала Нола; вернувшись с одеялом. – Мы все делаем, как надо.

По крайней мере, она. Она уже вытерла слезы, стерла с лица их следы. Укрыла Таска, обернув ему одеяло вокруг плеч, стараясь не смотреть на огромное темно-красное пятно, сразу проступившее сквозь одежду.

– Думаю, что это конец, любимая, – тихо сказал Таск, глядя на нее, наполняя свое сознание ее светом, чтобы вернуться в царство темных теней. – Странная это была жизнь, но, как в песне, путь домой у нас был долог. Думаю, я приду туда раньше тебя, но...

– Глупости, Таск, не говори так. – Нола быстро вытерла две слезы. – Мы отправим тебя в больницу, и ты оклемаешься, правда ведь? – Она положила руку на вьющиеся волосы Таска и поправила под его головой подушку.

– Нола, до флота отсюда четыре часа, и то – если все будет хорошо. – Он кашлянул, оглянулся на Криса. – Скажи ей.

Крис понял.

– Извини, сестренка, но я должен быть честен. Он долго не протянет. Его только чудо спасет. Боль станет сильнее, намного сильнее, лекарство уже не сможет блокировать ее. – Киборг поднес шприц к свету. – Единственное, чем мы можем ему помочь.

Нола не слушала.

– Чудо! – повторила она про себя. Она пристально смотрела в сторону холмов. Она быстро наклонилась, поцеловала Таска, сдернула с него одеяло. – Не давай ему больше этой чепухи!

– Нола! – простонал Таск.

– Разве что если как успокоительное, – добавила она строго.

Нола вышла, взяла ружье и, прежде чем Крис понял ее намерение, полезла по лестнице, ведущей к люку.

– Ты останешься здесь, будешь охранять бомбу, – сказала она ему.

– Не спеши, сестренка! – Киборг поймал ее за запястье. – Куда это ты собралась?

– Туда. – Нола кивком головы показала на холмы. – Я должна там кое-кого найти.

Крис уставился на нее.

– Послушай! Мои парни ведь не грейпфруты оттуда швыряют.

Космический корабль затрясся, задрожал. Над ним подыхнула лазерная вспышка. Нола повернула голову и неохотно посмотрела на экран. Космические корабли пикировали, яркие лучи наклонялись к земле и убивали все, чего касались. Лес горел. Несколько коразианцев подпитываясь энергией от огня, становились на глазах сильнее и больше, но вокруг них падали бомбы, разрушавшие все. Поле перед холмами было покрыто черными шарами.

– А если тебе бы удалось пробраться к туннелю живой, там ты увидела бы побольше этих штуковин, не говоря о зомби. У тебя нет шансов, сестренка! – Крис еще сильнее сжал ее своей кибернетической рукой.

– И у него тоже нет, – сказала Нола, жестко глядя на него. В глазах ее блеснули слезы. – А ты думаешь, если с ним что-нибудь случится, я захочу остаться жить?

Крис посмотрел на нее в раздумье. Медленно разжал руку.

– Хорошо. Я свяжусь со своими, скажу, чтобы тебя прикрыли, если смогут, а если не смогут, пусть последят за тобой. Как попадешь туда, там сидит лоти, он сможет тебе помочь найти, кого тебе надо, и позаботится, чтобы ты ни на кого не наскочила. Его зовут Рауль. У него есть приятель. – Он был вознагражден улыбкой, которая зажгла зеленые глаза женщины и осветила ее веснушки.

– Оставайся с Таском, Икс-Джей, – сказала Нола компьютеру. – Смотри, чтобы он не умер. Помни, он должен тебе деньги.

– Умер! – Огоньки вспыхнули. Робот опустился на пол. Потом с трудом поднялся. – Должен мне деньги. Что правда, то правда. Но ведь ты, Таск, на все пойдешь, лишь бы выманить у меня деньги! Даже умрешь... – Аудиоустройство Икс-Джея задрожало, но он справился с этим и продолжал: – Но я буду тебя преследовать, осел ты черномазый! А теперь я должен... должен пойти... сосчитать, сколько... ты мне должен!

Покачиваясь, робот засеменил обратно в рубку.

– Извините, – сказал он. – Системы подвели.

Огоньки погасли.

Таск закричал:

– Нола! Ради Бога...

– До свидания, Таск. Никуда без меня не уходи.

Шаги Нолы стучали на лестнице, люк с шумом открылся и снова захлопнулся.

– Почему ты отпустил ее? – спросил Таск.

Киборг зажег сигару и выпустил дым.

– У меня была жена... когда-то, – сказал он.

 

Глава пятнадцатая

Сагану казалось, что огонь, горящий на воде, горел внутри него. Пламя гнева ревело у него в ушах, дым застилал зрение, жар высасывал из легких воздух. Для того чтобы дышать, надо было бороться. Боль пронзила грудь, тело прошиб пот. Он дрожал, кипя от неистовой ярости.

Такое он до этого испытывал лишь однажды в жизни: в ту ночь, когда Мейгри предала его. В такой же ярости, как сейчас, он сбил ее с ног. А теперь она снова останавливала его, мешала ему...

Саган боролся с собой, но его душу лизали языки пламени, иссушая сознание. Боль в груди усилилась, кровь кипела в голове. Казалось, что-то вот-вот взорвется, и, понял внезапно – если он не возьмет себя в руки, он погибнет, поглощенный огнем.

– Вы советовали мне быть твердым в своей вере, мой повелитель, – раздался мягкий, тихий, успокаивающий, как бальзам, голос. – Пути Господни неисповедимы, но я храню веру Ему.

Рука коснулась Сагана. Он почувствовал что-то тяжелое у себя на ладони – кинжал, еще теплый от соприкосновения с телом; с маленьким, но необыкновенно острым лезвием, с рукояткой в форме восьмиконечной звезды.

– Benedictus, qui venit in nomine Domini. Блажен пришедший во имя Господне, – прошептал брат Фидель.

Мейгри увидела, как брат Фидель подошел ближе к Сагану, слышала мягкий голос священника и на секунду испугалась, как бы темная ярость Сагана не оттолкнула молодого человека.

– Benedictus, qui venit in nomine Domini. Блажен пришедший во имя Господне, – тихо сказал брат Фидель.

Выражение лица Сагана не изменилось, ярость затаилась внутри, но огонь больше не полыхал так дико. Он снова был хладнокровен и рассудителен. Либо молитвы брата Фиделя оказались так сильны, либо еще что-то подействовало на него.

Мейгри не решилась прибегнуть к помощи их мысленной связи. Абдиэль был занят Дайеном, его сознание устремлялось, вонзалось в сознание молодого человека, но он зорко следил за ними.

Саган смотрел на нее пристально, вероятно, у него созрел какой-то ужасный план, и он просил у нее помощи.

Она улыбнулась ему, молча напоминая: неважно, что сгустилась вокруг них тьма, – они снова вместе. Ничто и никто не в силах нанести им поражение, когда они действуют сообща.

Саган резко отвел глаза. Он вздрогнул и глубоко вздохнул. Его сознание коснулось ее, пришло к ней издалека. Но потом он снова замкнулся.

«Будь готова».

У него возник план, но он на него и не намекнул. Разумеется, он не мог. Абдиэль подслушал бы.

Мейгри оценила глазами расстояние от нее до него, при этом стараясь угадать мысли Сагана. Микаэль, охранявший их, был ближе всех к Командующему, значит, ему было приказано следить за ним.

Она была ближе всех к Абдиэлю и Дайену, хоть их и разделял гроб. Но что станет делать ловец душ, раз Дайен отверг его, было неясно.

Если Дайен действительно отверг.

Конечно, да. В конце концов, он же сын Семели. С той минуты, когда он пришел, Мейгри поняла, что Дайен – хозяин своей судьбы; он сам выбирал, сам распоряжался собственной жизнью. И потому в них, в Стражах, больше нуждался. И это правильно, именно так и должно быть. А раз он сделал выбор и принял решение, он получит свой меч. И именно этого он сейчас и добивается. Его правая рука оторвалась от Абдиэля, а левая потянулась...

– Я знаю, что вы хотите мне дать, но я отказываюсь от этого, ибо я прибыл лишь за своим мечом, – громко сказал Дайен.

Мейгри увидела, как напряглись мускулы на руках Сагана, его взгляд пронзил ее; Командующий кивнул зомби.

– Это ваше окончательное решение, мой государь? – спросил Абдиэль.

Услышав это, Микаэль взглянул своими мертвыми глазами на Абдиэля, того, кто дал ему жизнь. Мейгри слегка нахмурила брови – этим незаметным знаком она дала понять Командующему, что прочитала его мысли. Саган резко разжал пальцы левой руки, Мейгри увидела, как на его ладони блеснуло серебро; он снова сжал кулак.

Она поняла: это был кинжал священника.

– Да, окончательное, – сказал Дайен.

– Бедняга. – Рука Абдиэля скользнула в складки его ярко-красного одеяния.

Микаэль поднял лазерное ружье и посмотрел на хозяина, ожидая приказаний. Но мысли ловца душ были далеко от его послушника.

В свете огня блеснул прозрачный серп.

– Дайен, назад! – крикнула Мейгри.

Дайен увидел, как блеснуло лезвие. Отскочив в сторону, он бросился вперед в отчаянной попытке схватить свой меч.

Абдиэль взмахнул клинком, но лишь рассек воздух, он отбросил меч за катафалк.

Дайен повернулся и тяжело упал на пол. Он пополз к мечу и попытался взять его, но руки тряслись от напряжения и волнения.

– Убей Стражей! – крикнул ученику Абдиэль. – С королем я сам разберусь!

Микаэль повернулся к Мейгри и прицелился. Командующий прыгнул и точным, уверенным движением нанес удар, вонзив кинжал прямо в шею Микаэля. Тот рухнул, даже не вскрикнув.

– Твоя песня спета, ловец душ! – закричал Саган. – Сдавайся!

Абдиэль приблизился к Дайену, размахивая серпом.

Дайен посмотрел на хрупкий, прозрачный серп. Он не верил, что перед ним настоящее оружие.

– Смотри, чтобы он не коснулся тебя! – крикнула Мейгри, пытаясь прорваться к Дайену.

Король уклонился от удара. Змеиный зуб просвистел рядом с его грудью.

Дайену удалось схватить меч, его иглы вонзились ему в ладонь. Он замахнулся на ловца душ.

Но меч не повиновался ему.

Дайен беспомощно взглянул на него, снова взмахнул им.

Абдиэль нанес было удар, но Дайен отразил его рукояткой меча.

– В чем дело? – воскликнул он.

– Абдиэль лишил его силы! – Мейгри в ужасе затаила дыхание. Рукояткой юноша защитился от смертельного укуса змеи.

Дайен отступил перед стариком.

В надежде схватить руку Абдиэля, державшую серп, Мейгри прыгнула, но ловец душ понял ее намерение. Обернувшись, он замахнулся на нее Змеиным зубом.

– Держись подальше! – предупредил он.

Мейгри остановилась.

– Ловец душ! – Командующий спрыгнул к Абдиэлю с кинжалом в руке. – С нами тремя тебе не справиться!

Абдиэль повернулся; серп подрагивал в его руке. Он начал медленно отступать по узкому пространству, ведущему к северному проходу.

– Я и не собираюсь сражаться с тобой, Дерек. Мне это не нужно. Я заполучил бомбу благодаря Его величеству. Вторая мне не нужна. Я просто уйду отсюда и оставлю вас коразианцам. Жаль, не так я хотел тебя уничтожить, но постараюсь смириться с этим разочарованием. Мне пора отправляться к этому дурню Питеру Роубсу. – Абдиэль ухмыльнулся и перевел взгляд на Дайена. – Одно последнее предложение, король! Последний шанс стать реальным правителем. Не надо, Дерек. – Абдиэль обернулся к Сагану, держа Змеиный зуб. – Разве что ты предпочтешь эту «жизнь» гибели в холодильнике коразианцев.

Командующий сжимал и разжимал пальцы, держащие небольшой ритуальный кинжал. Саган ничего не сказал Мейгри, но она поняла его план, они всегда понимали друг друга. Он собирался совершить отчаянный поступок.

Мейгри быстро огляделась и оценила ситуацию. Дайен – в трех шагах от нее, справа. Абдиэль прямо перед ней, на мостике. Саган – слева, в шести шагах. Она ближе всех к Дайену. Она должна его защитить.

Она посмотрела на Дерека и увидела: он готов к нападению. Не думая о том, что ждет его, что ждет их обоих, она рванулась вперед.

– Нельзя его так отпускать! – воскликнул Дайен. Он все еще сжимал в руке бесполезный меч. – У него бомба...

– Нет... малыш, бомбы у него нет...

Дайен выпустил меч и нажал на приемник, расположенный за левым ухом.

– Таск?

Голос был слабым, едва слышным.

– Я все слышал, малыш. Бомба у меня. В сохранности. Скажи этому выродку, пусть убирается... убирается...

– Таск! – закричал Дайен, но ответа не последовало.

Юноша поднял глаза на Абдиэля.

– Бомба цела. Твои усилия оказались напрасными..

– Думаете, я поверю?

– Зачем мне лгать? Ты мне и сам об этом говорил. Свяжись со своими послушниками, ловец душ. – Дайен выпрямился, голубые глаза сверкали льдом и пламенем. – Отвечает кто-нибудь? Хоть кто-то?

– Они не ответят, – вмешалась Мейгри. Ее доспехи сияли. – Хочешь, Абдиэль, я скажу, что произошло? Киборг и его люди уничтожили твоих зомби. Коразианцы атакованы, им вот-вот придет конец.

– Твоя песня спета, Абдиэль. – Командующий выпрямился. – Брось клинок в воду.

Выражение лица Абдиэля не изменилось; он посмотрел сначала на Сагана, потом на Мейгри.

– Моя песня спета? – Ловец душ рассмеялся. – Да кто здесь проиграл? Старик, разгромивший королевскую семью? Правивший галактикой в течение 18 лет? Старик, заставивший преклониться перед свой волей троих сильнейших во Вселенной? Или вы трое? Настал конец Королевской крови, и вы это знаете. Выиграв эту битву, вы все равно проиграете. Ведь этот «король» – последний...

Абдиэль повернулся и метнул серп в Дайена.

Мейгри почувствовала, как мысленно устремился Абдиэль к Дайену, увидела, как взгляд последовал за мыслью, а рука – за взглядом. Саган бросился остановить ловца душ, но опоздал: Мейгри оттолкнула Дайена, закрыв его своим телом.

Серп сверкнул в воздухе маленькой огненной кометой. Он рассек серебряные блестящие доспехи и разбился. Осколки стекла – мириады маленьких ярчайших солнц – упали, вспыхнули и с легким щелчком погасли.

Дайен лежал на полу – он упал с Мейгри. Потом поднялся.

– Не трогай осколков! – предупредила Мейгри. – Даже самые маленькие несут смерть!

Осторожно, не касаясь голыми руками стекла, он встал и поспешил к ней на помощь.

– Все в порядке, миледи?

– Да, сир. – Мейгри улыбнулась и быстрым движением закрыла левой рукой правую. – А вы, Ваше величество?

– В полном. – Дайен взглянул на Абдиэля.

Одной рукой Саган обхватил торс ловца душ, другой – его руку с ладонью в иголках, которую прижал к его боку.

Абдиэль беспомощно обвис в железных объятиях Сагана. Глаза без век злобно сверкали.

Дайен рванулся вперед.

– Ловец душ, вы – наш пленник. Вас доставят в нашу галактику и предадут суду за ваши преступления...

Саган еще сильнее сжал старика.

– Он должен умереть, Ваше величество, пока он жив, он представляет для вас угрозу.

Брат Фидель – он стоял, всеми забытый, за гробом – торопливо вышел вперед.

– Вы не посмеете совершить это убийство, мой господин.

– Это не будет убийством. Это наказание. Он давно его заслужил.

Дайен нахмурился.

– Теперь он ничего не сможет мне сделать. Я его хорошо знаю. Он стар, хил и немощен. Убить его – бесчестно, я не решусь на это.

Старик рассмеялся.

– Думаешь, Дерек послушается? Он давно хочет моей смерти. Ты его не остановишь. И каждую ночь тебе будет сниться это место, король, этот час. И во сне я буду приходить к тебе... – Он снова засмеялся, и его смех был похож на сухое карканье. – Давай. Убей меня, лорд Дерек Саган. Я же сделал тебе столько зла!

Мейгри стояла спокойно, ее левая рука закрывала правую. В серых глаза ничего не отражалось. Саган заметил на ее пальцах тонкую струйку крови.

Старик считал ниже своего достоинства сопротивляться. Казалось, Саган обнимает его.

– Убей меня, Дерек! – выдохнул он. – Убей, пока мальчишка глядит. Убей меня, как ты убил Стражей... Как убьешь ту, кого любил.

– Саган, не смейте! – воскликнул Дайен. – Я приказываю.

– Мой господин, остановитесь! Ради спасения вашей души! – Брат Фидель попытался обвить Сагана руками.

Командующий ничего не слышал от ярости, кипевшей в нем. Он отшвырнул от себя Фиделя и Дайена. Сильные руки Сагана крепко держали старика за дрожащую шею.

Хрустнули кости. Абдиэль в ужасе завопил. Его голова свалилась, словно голова сломанной игрушки, дряблое тело совсем обмякло. Но глаза без век пристально смотрели на Сагана, и, казалось, смеялись над ним. Мертвые губы кривились в улыбке. Командующий бросил труп на землю, ногой пнул его на край моста.

Брат Фидель кинулся вперед.

– Мой господин, не надо! – взмолился он.

Саган сбросил тело с моста. Оно упало в огненную воду и стало плавать на поверхности среди вспышек пламени. Ярко-красное одеяние тлело, распространяя запах дыма. Лицо Абдиэля смотрело на них и усмехалось.

Фидель заметил искры безумия во взгляде Командующего. Священник повернулся к Мейгри, надеясь на помощь.

– Госпожа! – начал он, но слова замерли на губах. Она быстро повернулась и стерла с доспехов кровь. Но недостаточно быстро.

– Deus! – прошептал брат Фидель.

Мейгри поняла, что он знает правду.

«Ничего не говори ему». Она не произнесла этих слов, лишь взглядом показала на Дайена.

С грустью и ужасом Фидель повернулся. Труп Абдиэля, плавающий в воде, уже успел загореться и горел теперь, ярко вспыхивая. Дым и запах горящей плоти относило ветром. И молитва о спасении души погибшего отдавала горечью на губах священника. Он положил руку на руку Сагана.

– Мой господин, я все знаю, – тихо сказал Фидель. – Вы нужны миледи сейчас. И Его величеству вы нужны. Не покидайте их.

Командующий тяжело вздохнул. Огонь угас в его глазах, угас в его сердце.

– Дайен! – Чистый женский голос пронесся по залу. – Дайен! Где ты? Ты здесь?

– Нола? – Дайен повернулся в сторону восточного прохода. – Нола! Я здесь!

Саган воспользовался моментом и взял за руку брата Фиделя.

– Ты понял? – спросил Саган. – Ты знаешь, что ее ждет?

– Да, мой господин.

– Уведи отсюда короля. Выведи его наружу. Останься с ним.

– Господи, помоги мне! Что я скажу ему?

– Что угодно! Придумай что-нибудь! Хотя бы...

В зал вбежала женщина. Не обращая ни на кого внимания, она бросилась прямо к Дайену.

– Дайен, Таск ранен. Тяжело, очень тяжело. Он... – Она замолчала, не в силах сдержать рыдание. – Он умирает. Ты ему нужен.

– Таск... умирает? – Дайен пристально посмотрел на нее.

– Ты должен пойти к нему, Дайен, – сказала Мейгри. Она покачнулась, но ее голос был тверд. – Он твой друг. Ты ему нужен. Ты ведь ему стольким обязан.

Командующий обнял ее. Она склонилась ему на грудь.

– Я ему стольким обязан, что никогда не смогу его отблагодарить, – тихо сказал Дайен.

– Дайен, пойдем, пожалуйста! – Нола обняла его.

– Конечно, я пойду. Не плачь, Нола. Он поправится. Возможно, небольшая рана. Ты же знаешь, как он всегда преувеличивает.

– Я – фельдшер, Ваше величество, – сказал брат Фидель, благодаря Бога за то, что его молитвы услышаны. Одна, по крайней мере. – Может, я смогу помочь. Если... Если я не нужен моему господину?..

– Иди с Его величеством, брат. Я сделаю все, что нужно.

Священник услышал горечь и горе в его тоне, увидел их на мрачном, измученном лице. Мейгри была мертвенно-бледна, шрама не было видно. И хотя Командующий ее поддерживал, казалось, что это она давала ему силы, а не нуждалась в них. Она улыбнулась священнику.

Брат Фидель подошел к ней, обнял ее.

– Да поможет вам Бог, – тихо сказал он.

– Это не имеет значения, – жестко сказала она. – Я сама сделала выбор.

Лицо Командующего потемнело.

– Он правда с нами, брат? Где же Он?

Священник начал отвечать, давая тот ответ, который он знал и которому верил всю свою жизнь. Его рука, лежащая на руке Мейгри, почувствовала жар, горевший в ней.

– Я полечу на «Феникс», милорд, – сказал Дайен. Вложив меч в ножны, он пристегнул его к поясу. – Военный корабль навсегда уничтожит эту планету и ее машины. Таска мы доставим в лазарет. Если понадоблюсь – я буду на «Ятагане».

Дайен, нахмурившись, посмотрел на Мейгри.

– Вы должны вернуться с нами. Рана на руке вряд ли серьезна, но надо о ней позаботиться.

Мейгри попыталась ответить, но голос изменил ей. Саган нежно обнял ее, делясь с ней своей силой. Она глубоко вздохнула.

– Идите к Таску, Дайен. Он принес эту жертву ради вас. Только вы можете ему помочь.

Дайен не знал, как ответить. Он чувствовал, что что-то приключилось, словно темная пелена упала ему на глаза. Он попытался освободиться от нее. Но нечто превосходящее его по силе не давало ему сделать это.

Нола дернула его за рукав.

– Да поможет вам Бог, Ваше величество! – сказала Мейгри.

Покров тьмы начал спадать.

Повернувшись, высоко держа голову, король вышел, оставив Стражей одних.

 

Глава шестнадцатая

Мейгри и Саган остались одни в Огненной комнате, если не считать мертвеца.

– Дайен сердится, – сказала Мейгри, глядя вслед королю сквозь слезы. – Он не понимает, что происходит.

– Очень скоро поймет, – ответил Саган.

Мейгри чувствовала, что сходит с ума. Все силы уходили на то, чтобы держаться на ногах и скрывать от Сагана правду. Тьма окутала ее. Она смутно видела толпы вертящихся, сумасшедших созданий, поднимающихся на битву. Они пришли не убить ее, она это знала, а захватить в плен, в воинственном безумии сделать своим вождем, вручив какое-то чудовищное оружие.

– Миледи... – позвал мягкий голос Сагана.

Она стала падать, но он удержал ее, сжал в объятиях, и на мгновение войска повернули назад, устрашенные блеском сверкающих лат. Звеня оружием, они вопили и нетерпеливо тараторили. Но держались поодаль. Они ждали, потому что знали, победа останется за ними.

– Вы... будете с Дайеном? – спросила Мейгри.

– Он во мне сейчас не нуждается, миледи. Он сам справится. Абдиэль был прав. Хоть мы и победили в битве, мы проиграем войну. Это конец. Он последний король. После него корона перейдет к простым смертным.

– Люди сотворены Богом, а не людьми. Победа принадлежит Ему. – Мейгри закрыла глаза и склонила голову ему на грудь. Его кольчуга была теплой от соприкосновения с телом. Она слышала, как бьется его сердце, сильное, выносливое; она слышала, как он дышит.

Он не мог удержать ее в объятиях. Она чувствовала, что выскальзывает из его рук. На солнце набежало облачко, и серебро доспехов поблекло. Войска с радостными криками бросились вперед. Испуганная, дрожащая, она спрятала лицо на плече Сагана.

– Дерек, остановите их! Не отдавайте им меня! – закричала она, прижимаясь к нему.

– Я здесь, миледи, – ответил он, и его сила успокоила ее. – Верьте мне, Мейгри. Я вас не брошу.

И опять войска отступили. Но с каждым разом они подходили все ближе.

Мейгри огляделась, продолжая дрожать.

– Не поможет, – прошептала она. – Они нас заманили в ловушку. Надо выбраться наружу, туда, к звездам.

* * *

Он нес ее сквозь темный туннель, не отдавая себе отчета в том, что делает, не думая об этом. По тому, что воздух становился все прохладнее, он понял, что двигается к выходу.

Она была с ним. А иногда ее не было. Он чувствовал, как она уходила, – и следовал за нею, и благодаря их мысленной связи находил ее. Он очутился на пустом поле битвы под ослепительно ярким солнцем. Она одна боролась против легионов призраков, появляющихся из страшных глубин порочной породы людей. Призраков, намеревающихся не поработить ее, но сделать своей королевой.

Он был бессилен защитить ее, ведь у него не было никакого оружия, кроме маленького обрядового кинжала с рукояткой в форме восьмиконечной звезды.

Один раз ему показалось, что она перешла на сторону врага. Свирепая, грубая женщина, серебро доспехов превратилось в сталь, жестокость скрыла красоту.

Он позвал ее громко, настойчиво, и она сумела высвободиться из сжимающей хватки десятков рук и вернуться к нему, но она была слаба, измучена болью и страхом, ибо она видела, что ее ждет, знала, что бессильна помешать этому.

Сияющее солнце спустилось на них ярким слепящим огнем. Ее тело горело. Она умоляла дать ей воду, чтобы утолить неутолимую жажду, она терзалась нескончаемой мукой. Без сна, без отдыха, без облегчения; не было разницы между сном и бодрствованием – разве что она днем жила кошмарами, пришедшими ночью.

Он обнял ее сильнее, прижал к себе и на какое-то время укрыл от сжигающего солнца; голос Сагана заглушил резкие звуки железных труб, безжалостные удары барабанов, хохот ее мучителей. И в это мгновение наступившей мирной тишины они сказали друг другу то, что никогда не говорили в суматохе обычной жизни.

И тогда войска стремительно бросились вперед, забили барабаны, завыли трубы, зазвенело оружие. Костлявые руки, бесформенные змеи обвились вокруг нее. Она боролась, сражалась с ними. Наконец, поднявшись, она приложила обе руки к его щекам, посмотрела на него долгим, серьезным взглядом; он заслонил ее собой от этих чудовищ.

И он понял: это конец.

– Миледи! – крикнул он и вырвал ее из кошмара; он увидел, как солнце идет к закату.

* * *

Саган пришел в себя в холоде и темноте. Он стоял на коленях на ледяной каменистой почве. Он держал Мейгри на руках. Его правая рука была мокрой от крови, которая стекала, оставляя след на серебряных доспехах. В правой руке он держал кинжал, острое лезвие которого поблескивало в темноте.

– Миледи, – прошептал Саган; посмотрев на нее, он увидел, что ее боль прошла, а она спокойно лежит на пустом поле битвы.

– Прошу прощения, милорд, – мягко сказала она со вздохом. – Мне легче всех.

– Миледи! – воскликнул он.

Но она смотрела уже не на него. Она глядела вверх, в ночное небо, и улыбалась.

И он увидел, как в ее глазах отражаются ярко сияющие звезды.

 

Глава семнадцатая

Все было спокойно, когда Дайен вышел из подземелья. Человек, вооруженный лучевой винтовкой, стоял в карауле у входа. По-видимому, он слышал, как они подходили, задолго до того, как они его заметили, – винтовка была нацелена на них. Дайен остановился и пожалел, что не попросил у Нолы ее лазерный пистолет. Однако человек не обратил на него никакого внимания.

– Ты Нола? – спросил он, опуская ружье.

– Да.

– Я – Ли. Меня послал Крис. Все в порядке. Брат Фидель, рад, что вы уцелели. – Судя по голосу, он был удивлен. – Это ваш Бог спас вас, а?

– Я спасен, хоть и не знаю точно почему, – тихо сказал брат Фидель. – Другим повезло меньше.

Лицо Ли потемнело.

– Да. Я слышал, вам нужен «Ятаган». Идите. Я тут на карауле. Не обращайте внимания, – добавил он, услышав несколько взрывов, прогрохотавших в ночном небе. – Это Гарри и Бернард закругляются.

– Мы тут останемся, – заявил лоти, при виде которого у Дайена возникло чувство, что он встречал его когда-то, но не мог припомнить где. – Крошка очень устал.

– Спасибо за помощь, – сказал Дайен.

– Мы рады служить Вашему величеству. – Лоти поклонился и вручил Дайену карточку с золотыми буквами: «С наилучшими пожеланиями. Снага Оме».

Дайен опустил ее в карман.

Нола не слышала лоти, она уже спешила дальше. Дайен подумал, что она побежала бы, даже если бы вокруг было полно коразианцев.

Он пошел за ней, заметил странный взгляд Ли. «Король?» – кажется, пробормотал Ли, когда Дайен прошел мимо него. Ли явно был поражен.

А Дайен и сам был поражен. Его победа все еще казалась нереальной, золотой луч погасила тень неизбежной утраты, скорби, горького сожаления.

Он не мог понять, почему, отдаляясь от Огненной комнаты, он испытывал все большую тяжесть на сердце, почему все труднее становилось идти сквозь тьму. Он остановился, решив повернуть назад, но брат Фидель мягко напомнил ему, что ему нужно помочь раненому другу.

Показался «Ятаган». Нола бросила винтовку и побежала. Дайен едва поспевал за ней. Почва была неровная, вся в выступах, покрытая трупами зомби. Брат Фидель тоже бежал, бормоча слова молитвы; Дайену казалось, что в этих словах – скорее вызов Творцу, чем смирение.

Дайен достиг «Ятагана» и принялся взбираться вверх, к люку. На него вдруг нахлынули воспоминания, и на мгновение он перестал понимать, где он – на этой несчастной безымянной планете или же снова на Сираке-7.

Тогда тоже была ночь. Он вспомнил, как полз в темноте к «Ятагану», вспомнил, как Таск ругался на него, а потом пожалел, стал подталкивать, помогая идти. Если бы Дайену позволено было решать, он бы сел и стал ждать, что случится.

Дайен забрался в люк, соскользнул по лестнице, вспомнил, как залезал по ней впервые: осторожно, боясь упасть, поскользнуться и выглядеть дураком.

Спустившись, он увидел высокого, мускулистого человека около Таска. Нет, не человека, поправил он себя, еще раз поглядев на него, а получеловека-полумашину. Киборг с длинной сигарой во рту не больше минуты смотрел на Дайена, словно его искусственный глаз умел еще и проникать сквозь тело, анализировать каждую его часть, а потом, запечатлев образ, запомнить навсегда.

– Как он, Крис? – спросила Нола испуганно.

– Жив. – Киборг встал, переложил сигару из одного угла рта в другой.

Нола опустилась на колени. Таск лежал под одеялом, его темная кожа блестела от пота, тело подрагивало от жара и боли. Одеяло было все в крови. Кровь растеклась и по полу – у них под ногами образовалась лужа.

У Дайена ком подкатил к горлу.

Сзади подошел брат Фидель.

– С вами все в порядке, Ваше величество?

– Я... Я не ожидал, что все так плохо. – Дайена пронзила боль страха и горечи.

– Мужайтесь, ради него.

Нола обняла Таска, положила руку на вьющиеся волосы.

Таск посмотрел на нее.

– Дай мне уйти, любимая! – Он едва дышал. – Дай мне умереть.

– Таск, я привела Дайена, – сказала она, пытаясь улыбнуться.

– Малыша? – Таск, похоже, обрадовался. – С ним все хорошо. – Он кашлянул. Изо рта потекла струйкой кровь.

Брат Фидель мягкими, умелыми руками, как мог, помогал раненому. Он вытер кровь, протер потное лицо полотенцем, которое протянул ему киборг.

Нола побледнела; улыбка не сходила с ее губ, она продолжала успокаивать Таска. Но когда она обернулась к Дайену, ее глаза выражали мучение и мольбу.

Дайен опустился на колени рядом с Таском, лампочки на доске внезапно засветились, чуть не ослепив его. Через мгновение все внутри корабля погрузилось во тьму.

– Включите огни! – жестко приказал брат Фидель.

Из переднего помещения корабля донесся странный звук. Температура, заметил Дайен, начала колебаться. В шею ему подул холодный ветер, в то же время горячий поток воздуха задул по ногам.

– Икс-Джей, – позвал Дайен, боясь пошевелиться и упасть на Таска. – Черт побери, включи лампы!

– Ругаешься? Не ругайся. Ты знаешь... как я... как я... Белье... на полу. У конденсатора. Не могу... двинуться... Шорты... и полотенца... мокрые полотенца...

Лампочки вспыхнули, тускло загорелись.

– Я не хотел! – Икс-Джей икнул. – Я пошутил насчет Линка! Этот пилот куда хуже Таска! Никто не умеет вести машину лучше, чем он! И мне наплевать на деньги, которые он мне должен. Чепуха какая-то – 179 килноров и 49...49...

Дайен опустился на землю около Таска. Наемник посмотрел на него и выдавил слабую улыбку.

– Господи, да что же это такое, – вздохнул он, – надоело слушать, как ворчит старина Икс-Джей.

Он закрыл глаза, тяжело вздохнул, и что-то щелкнуло у него в горле.

– Все безнадежно? – тихо спросил священника Дайен.

Брат Фидель приподнял одеяло, посмотрел под него. Его лицо потемнело, он положил одеяло, посмотрел на Дайена и жестом попросил встать. Они прошли к аптечке в грузовом отсеке.

– Извините меня, Ваше величество. Если бы он был в больнице, у него, может, и был бы шанс. Но сейчас... – Священник покачал головой. Подняв шприц, он стал наполнять его остатком болеутоляющего. – Это поможет ему заснуть. Если вы что-нибудь хотите ему сказать, скажите сейчас. Он уже не проснется.

Дайен вздохнул и опустил голову.

– Дайте мне с ним попрощаться...

– Нет!

Мужчины обернулись и увидели, что позади них стоит Нола. Ее лицо было бледным, но жестким и решительным. Зеленые глаза смотрели на Дайена.

– Ты можешь его спасти!

Дайен провел языком по губам.

– Нола, я не врач...

– Его можно вылечить! Ты же делал это прежде! Ведь тогда ты его не знал! Таск рисковал жизнью ради тебя, Дайен. Ты не можешь дать ему умереть.

– Нола, я не знаю... Тот, другой... Это, может, случайное стечение обстоятельств. Сам Саган сказал...

– Леди Мейгри сказала, что ты можешь помочь своему другу, – напомнил ему брат Фидель.

«Что Мейгри имела в виду? – изумленно подумал Дайен. – Может, давала свое добро? Свое благословение? Свое утешение? А Саган? После всех споров. Все, что он говорил. Горький сарказм... Что он имел в виду? Или же он хотел заставить меня самого решиться?»

Лицо Нолы затуманилось. Лицо брата Фиделя было слишком жестко, слишком ясно. Искусственный глаз Криса уставился на него – спокойный, немигающий. Дайен испугался, испугался больше, чем если бы прямо смотрел в глаза смерти. Он боялся самого себя, боялся поражения. Ибо если он проиграет, – значит, он всегда будет проигрывать.

– Господь с вами, Ваше величество, – раздался голос. Голос Мейгри... А может, священника.

И Дайен понял, что не проиграет. У него хватит сил, но просто так это ему не будет даровано. И в конце концов он понял, какой ценой это получит. Он готов к жертве. Он ее принесет, только не так, как сначала думал.

Он откажется от всего, понемногу, не сразу, каждый чего-то ждет от него, берет себе его часть, ест его еду, чтобы выжить, пьет его воду, чтобы утолить свою жажду, согревается его огнем.

Вот к чему готовил его ритуал посвящения. Вот что значит быть королем.

– Я не могу сделать это один, – сказал он, не понимая, что говорит вслух, пока брат Фидель не ответил ему.

– Один вы не будете, Ваше величество. Я с вами и... – Священник на мгновение заколебался, потом твердо сказал: – И Он тоже.

– Хотелось бы верить, но я не вижу Его и не знаю, где искать.

– В себе, Ваше величество. – Брат Фидель положил руку себе на грудь. – Смотрите внутрь.

Дайен закрыл глаза. Мысленно он снова был на Сираке-7, в доме посреди степи, в саду, где играла музыка, и окно снова было открыто, и ветер проносился по волосам и страницам книги.

Дайен возвратился к Платусу, который любил его таким, каким он был.

Дайен возвратился.

И Таска он взял с собой.

 

Глава восемнадцатая

«Феникс» прибыл на сторожевую заставу коразианцев. Военный корабль занял позицию между планетой и солнцем. «Ятаганы», летающие на короткую дистанцию, патрулировали пространство, не прекращая следить за коразианцами, готовящимися к атаке.

Прогулочный лайнер «Галактическая Красавица» присоединился к нему. Его капитан отказалась улететь, несмотря на то, что ей дали все необходимые координаты для совершения прыжка. Ей дали помощников. «Ятаганы» окружили лайнер для защиты в случае атаки.

«Феникс» должен был оставаться на месте, пока все не вернутся с планеты, потом он разрушит сторожевую заставу. Группа, вооруженная протонными бомбами, была уже послана вниз.

Криса и его команду взяли на борт «Феникса» вместе с Раулем и Крошкой. Пассажиры и офицеры разглядывали лоти и его приятеля с подозрением, особенно когда стало известно, что они были обнаружены среди тел зомби: они оставляли на трупах визитные карточки. Поползли слухи. Но киборг и его парни взяли эту парочку под свою опеку. Крис сделал их членами своего отряда.

Адмирал Экс вернулся на корабль Его величества и принес ему свои извинения. Капитан Уильямс утверждал, что некоторые вещи сложно забыть, но его оскорбленное достоинство и уязвленная гордость были в конце концов смягчены.

* * *

Усталый и измотанный Дайен прибыл на борт корабля, где его встретили как героя, но он немедленно направился в лазарет, куда отнесли его раненого друга. Вокруг Таска скоро начали циркулировать слухи, пущенные медицинским персоналом. Люди слушали и в неверии качали головами.

– Ничего подобного ни разу в жизни не видел! – сказал доктор Гиск генералу Дикстеру, который стоял около палаты Таска и ждал Дайена. – Столько внутренних повреждений, не говоря уж о потере крови. Он не должен был выжить. Не должен.

Казалось, тот факт, что Таск остался в живых, доктор воспринимал как личное оскорбление.

– Все говорят о чуде. – Гиск фыркнул. – Но этому должно быть нормальное объяснение. Пока что я провожу обследование. Но скоро узнаю секрет. У Таска есть примесь Королевской крови, вы знаете? Это тоже могло повлиять.

Из палаты Таска вышел Дайен. Молодой король был бледен, явно устал и волновался. Но от него исходило сияние, оно шло изнутри, глаза лучились внутренним светом, как солнце, встающее на безоблачном голубом небе.

– Вы хотели меня видеть, генерал?

Дикстер покачал головой, призывая к молчанию, пока доктор Гиск не займется пациентом.

– Бедный Таск, – с сочувствием сказал Дикстер.

– С ним брат Фидель, – сказал Дайен. – Он позаботится, чтобы доктор не очень его утомлял.

– Как он?

– Нормально. Он поправится. – Дайен улыбнулся, улыбка была одновременно и ободряющая, и грустная. Он увидел, что люди на него смотрят с благоговейным страхом. – Как дела, сэр?

– Как раз об этом я пришел вам сказать, Ваше величество. Группа разрушения докладывает, что бомбы сброшены. Они собираются назад. Коразианцы приближаются. Это армада и Бог знает сколько бойцов. Мы должны поскорее смываться отсюда.

– Все готово. Когда группа разрушения вернется, отдайте приказ на взлет. Почему нет?

– Дайен, – сказал тихо Дикстер, отводя молодого человека от дверей. – Лорд Саган не вернулся. Вестей от него пока нет. Вы видели его или леди Мейгри?

– Нет. Я думал, она может быть в лазарете. У нее рана на руке. Но доктор Гиск не видел ее, и... генерал Дикстер, сэр, что с вами?

Генерал потемнел.

– Что значит – рана? – Он не мог говорить. – Хрустальный серп коснулся ее доспехов. Вы мне не говорили, что ее ранили.

Дайен ошеломленно уставился на него.

– Она сказала, что ушиблась о камень. – Он остановился. Тень на сердце сгустилась. – Тогда я вернусь.

– Нам надо спешить, – угрюмо сказал Дикстер. – Времени у нас немного.

* * *

Дайен прибыл на планету, когда шаттл с группой разрушения готовился к вылету. Он прилетел на «Ятагане» Таска. Как только армада коразианцев появится, Эксу дадут приказ сделать прыжок. Дайен и Дикстер последуют за ним и сами пересекут пустоту. Бомба все еще была на борту. Дайен не успел ее обезвредить.

Дайен бессчетное количество раз сказал Икс-Джею, что Таск спасен, пока он наконец ему поверил. А потом на протяжении всего путешествия ворчал, что пол в крови.

– Вот машина Мейгри, – сказал Дайен, показывая на экран. Неяркие лучи солнца начинали опускаться на темную поверхность планеты, освещая белый космический корабль, стоявший на посадочной площадке. – Но мои приборы не показывают никого в окрестности. Подождите. Вот. Что-то живое – там вдали, с другой стороны от деревьев. Я посажу туда корабль.

Джон Дикстер ничего не сказал. Он молчал с тех пор, как они покинули «Феникс».

Дайен приземлился, выключил пульт управления и приготовился покинуть рубку.

– Это Звездный камень? Драгоценность Мейгри? – внезапно спросил Дикстер. Он пристально смотрел на бомбу.

– Да, – ответил Дайен испуганно.

– Я думаю, вы должны взять ее с собой.

– Но я тем самым обезврежу бомбу.

– Вы же не собирались взрывать ее, сынок?

– Нет. – Дайен задумался на мгновение. – Не собирался. Никогда.

– Да и спокойнее не оставлять этот Звездный камень здесь...

Осторожно Дайен вытащил Звездный камень, остановился на секунду, посмотрел на него, как будто ждал от него знака. Камень лежал у него в руке, темный, ужасный. Дайен сжал руку и полез из люка.

* * *

Они увидели Дерека Сагана на вершине одной из трех пирамид, на которой лежали три тела. Его руки были сжаты, накидка с капюшоном развевалась по ветру. Его золотые доспехи сияли, отражая лучи огненного солнца, восходящего над вершинами деревьев.

Дайен сильнее сжал звездный камень в руке, и острые концы впились ему в ладонь, оставив восемь отметин, которые он обнаружил на следующий день. Он никого больше не увидел, но на центральной пирамиде в солнечном свете сияли доспехи.

В левой руке у Дайена был Звездный камень, в правой – меч. Время от времени меч должен был «заряжаться», чтобы к нему вернулась его чудодейственная сила. И сейчас он «ожил», его бело-голубое лезвие засияло. И пламя, и развевающееся красное одеяние, и золото доспехов, и нестерпимая боль в горле и в сердце – все вместе живо напоминало ему ту ночь, когда умер Платус. Этот меч был тогда в его руке. Дайен с криком кинулся вперед.

Дерек Саган не пошевелился.

Сильные руки обвились вокруг Дайена. Голос, низкий, искаженный страданием, но по-прежнему повелительный, каким он всегда был у генерала, привыкшего отдавать команды, этот голос заглушил шум в ушах Дайена, у которого кровь бросилась в голову, когда он рванулся к Сагану.

– Дайен, стойте! – закричал Дикстер. – Что вы делаете!

– Мейгри мертва! Вы видите? – закричал Дайен. – Посмотрите на него! На его руках ее кровь! Абдиэль предупреждал...

– Дайен! Хрустальный серп! Это был Зуб змеи! Рана на ее руке...

Тень спала с сердца Дайена, и завеса с разума. Забрезжил свет; он все понял. Пламя меча угасло. Его рука стала слабой и безжизненной. Он положил меч в ножны, потом бросил.

– О, Боже! – в муке прошептал он. – Она знала. Они оба знали и скрывали от меня. Они... Они меня отослали прочь. Если бы я остался... Я бы мог ей помочь...

– А Таск умер бы. – Джон Дикстер обнял юношу. – Я не уверен, что вы что-то могли бы для нее сделать, сынок.

Генерал посмотрел на Сагана, на его обветренных щеках блеснули слезы.

– Свершилось то, что ей... и ему... было предначертано.

* * *

Три пирамиды из лежащих друг на друге камней стояли в ряд. Центральная возвышалась над остальными двумя. На ней лежало тело леди Мейгри Морианны, Королевского Стража. Она была облачена в серебряные доспехи, с которых смыли кровь. Руки сложены на груди. Пустые ножны не на талии, а в ногах, что означало ее победу над врагом. Прекрасные светлые волосы распущены по плечам.

Дайен наклонился, чтобы застегнуть драгоценное украшение на ее шее, задел рукой ее волосы. Они казались живыми; он коснулся ее щеки, посмотрел в лицо – оно было белым, холодным и прекрасным. Он узнал ее и не узнал. Он понял, что она потому показалась ему чужой, что исчез шрам. Шрам поглотила смертельная бледность, он слился с мраморным цветом лица.

Дайен закрепил Звездный камень на ее груди. Отводя руку, он замер, надеясь увидеть, что его чернота исчезнет, он побледнеет, как побледнел шрам. Он ждал, что в нем заиграют лучи яркого солнца.

Солнце коснулось его, и камень изменился. Но он не загорелся в светящемся пламени, не засиял, как раньше. То был свет далеких звезд, чье тепло ослаблялось временем и пространством. Камень, так же как и доспехи Мейгри, сиял холодным, бледным светом.

Справа от Мейгри лежал Агис, центурион, капитан Почетной гвардии. Слева – Спарафучиле, ублюдок убийца. Такие непохожие попутчики в ее долгом путешествии. И все же, подумалось Дайену, они были надежными товарищами.

Джон Дикстер посмотрел на спокойное лицо миледи. Он потянулся рукой к прекрасным светлым волосам и погладил их.

– Больше мы не скажем друг другу «До свидания», – тихо сказал он ей. – Никогда.

Солнце продолжало подыматься.

Дайен повернулся к Сагану.

– Милорд, коразианцы вот-вот начнут атаку. Протонные бомбы сброшены в туннель. Прежде чем уйти, мы собираемся уничтожить сторожевой пост врага.

Дерек Саган ничего не сказал и не двинулся.

Его лицо было бесстрастно – ни тоски, ни гнева, ни грусти, ни сожаления. Ничего.

– Надо идти, милорд, – мягко напомнил Дайен.

Саган не ответил.

Дайен беспомощно взглянул на Дикстера, который только покачал головой.

Внезапно Командующий обернулся и посмотрел в глаза Дайену. Поднеся руку к шее, он, казалось, собирается снять собственное украшение в форме звезды.

– Не надо, – сказал Дайен, не сразу поняв его намерение. – Мне это украшение не нужно. Я не стану заряжать бомбу... никогда. Я оставлю ее у себя, но лишь для того, чтобы знать, что она не попадет к другому. Я буду... – он замолчал и поправился: – Я надеюсь править, не прибегая к страху и насилию.

Запачканная кровью рука Сагана повисла как плеть.

Джон Дикстер пожал его руку, шепча что-то, что только они двое слышали. Лицо Сагана было по-прежнему отрешенным. На миг его рука сжала руку Дикстера, затем он выпустил ее. Он еще сильнее замкнулся в себе. Камни пирамиды – и те казались более живыми, чем он.

– Ваше величество, – сказал Джон Дикстер, – нам пора уходить.

Дайен дотронулся до мертвых пальцев Мейгри.

– Господь с вами, миледи, – сказал он, потом посмотрел в темные, пустые глаза Сагана. – Милорд...

Повернувшись, король покинул мертвую и ушел навстречу рассвету.

* * *

«Феникс» был готов к старту. Группа разрушения вернулась на борт. «Ятаганы» улетели. Но надо было еще кое-что сделать.

Капитан Уильямс подошел к адмиралу.

– Отдать приказ взорвать протонные бомбы, сэр?

Экс в замешательстве взглянул на Дайена. Король только что прибыл на мостик. Он стоял, пристально глядя через экран на планету, она казалась неразличимой пылинкой с такого расстояния.

– Ваше величество, у нас нет сообщений от лорда Сагана. Может, он все еще...

– Вы видите какие-нибудь живые существа на планете, адмирал? – тихо спросил Дайен.

– Нет, Ваше величество, но...

– Ваши сканеры показывают, что корабль еще на планете?

– Нет, Ваше величество. Только что взлетел, но, если бы лорд Саган был на борту, он бы связался...

– Приступайте к взрыву.

– Но, Ваше величество!

– Приступайте, адмирал.

Ворча и краснея, адмирал подчинился.

Дайен повернулся к экрану. Генерал Дикстер отошел.

Вспышка света, белого, жаркого, слепящего, появилась на экране.

Планета превратилась в огненный шар, который вспыхнул на миг, словно звезда.

Потом – тьма.

 

Глава девятнадцатая

Мужчина и женщина шли по анфиладе комнат Блистательного дворца, в сопровождении привратника в бархатной ливрее, который после бесконечного, показавшегося им многокилометровым путешествия, перепоручил их камердинеру, тоже в бархатной ливрее; тот, бросив полный удивления и возмущения взгляд на защитного цвета куртку и солдатскую спецодежду мужчины, не хотел их пускать.

– Нам назначена аудиенция, – рявкнул мужчина, роясь в карманах куртки. Наконец ему удалось найти, что он искал. Камердинер все это время стоял с непроницаемым выражением лица. Мужчина достал приглашение с печатью Его величества: золотом нарисованное солнце в форме львиной головы.

– Мендахарин Туска и Нола Райен, – сказал мужчина, показывая на выведенные золотом имена на приглашении.

– Это мы.

– Я вижу, – ответил камердинер, с недоумением глядя на пятно от кетчупа и на круг, след от бутылки; судя по всему, гости использовали приглашение вместо подставки.

– Охрана их проверила и пропустила, – доложил привратник.

Камердинер счел это величайшей ошибкой, во всяком случае, такое у него стало выражение лица. Но ограничился словами:

– Сюда, пожалуйста.

Повернулся и направился к массивным дверям, сделанным из стали, на которых была такая же эмблема, как на королевской печати.

Два легионера Дворцового легиона, в тех же римских доспехах, что носили и при лорде Сагане, загородили им путь. Как только к ним приблизился камердинер, они сделали шаг в сторону.

Таск узнал легионеров, он служил с ними на борту «Феникса», поприветствовал их. Они едва взглянули на него, но по их взгляду он понял, что они его не узнали, просто решили удостовериться, не представляет ли он опасности.

Камердинер широким жестом распахнул двери, Таску было явно не по себе, он уже пожалел, что притащился сюда, но тем не менее вошел, надеясь, что попал наконец в личные апартаменты короля.

Блистательный дворец пустовал в течение девятнадцати лет, сейчас здесь проводились дорогостоящие реставрационные работы. Огромный зал, когда-то чрезвычайно элегантный и красивый, больше всего пострадал во время революции. Теперь ему возвращали былое великолепие, но работы еще не закончили.

Ко дню церемонии следы работ постарались убрать, но стены с картинами были занавешены. Хрустальные люстры в полотняных чехлах смахивали на мумий. Леса не стояли, их прикрыли разноцветными флагами.

Таск с любопытством оглядывался. «Отец, наверно, бывал тут, стоял на том самом месте, где я стою».

Он почти видел своего отца, облаченного в синюю парадную одежду Стража; Данхе Туске она была мала – ведь он такой высоченный; Таск видел, как отец ходит по этому залу, спорит своим гулким голосом, смеется.

Раньше, когда призрак отца посещал Таска, он приходил от этого в бешенство, чувствовал вину перед ним. Но сейчас он смотрел на него с грустью и печалью; наконец он нашел в себе силы попрощаться с отцом, пожелать упокоения его душе.

– Они уже шесть месяцев, как реставрируют здесь все, – сказала Нола, стараясь подавить в себе страх. – А ты думал, что больше успели сделать?

Прошло шесть месяцев с того момента, как их флот целым и невредимым вернулся с победой из Коразианской галактики, после исторического сражения. Прошло шесть месяцев с тех пор, как президента Роубса обнаружили мертвым в его кабинете. Череп его был размозжен выстрелом из лазерного пистолета; его самоубийство запечатлели видеокамеры охраны, пленку с этой ужасной сценой решено было сохранить в назидание потомству.

Пленка зафиксировала, как сначала он метался, выкрикивая, что «он потерял рассудок и голос». А потом выстрелил в себя. Средства массовой информации взяли интервью у всевозможных специалистов касательно произошедшего, но никто не смог растолковать, что означает столь странная фраза самоубийцы. Все сошлись на том, что президент получил информацию от своих шпионов, из которой следовало, что Дайен Старфайер обнаружил неопровержимые доказательства сотрудничества Роубса с коразианцами. Поняв, что его ждет величайший позор и ему объявят импичмент, он помутился рассудком и покончил с собой.

В конституции оговаривалась процедура передачи власти другому лицу, но понадобилась пропасть времени, чтобы выяснить подлинное лицо вице-президента и его настоящую фамилию, когда же наконец это было установлено, никто не мог вспомнить, где и когда его видели в последний раз. Тем временем кабинету министров были предъявлены обвинения в коррупции. Несколько видных конгрессменов, как выяснилось, были подкуплены Роубсом. Правительство пало, в галактике наступил хаос. И наконец народ Галактической Демократической Республики обратился с просьбой к Дайену Старфайеру, законному наследнику, взойти на престол и восстановить в стране порядок.

Король дал согласие. На сегодня были назначены его – коронация и его свадьба.

– Как я выгляжу? – спросила Нола, пытаясь мельком взглянуть на свое отражение в стальных стенах.

– Нормально. Перестань волноваться. Это же наш малыш, забыла, что ли?

– Нет, – сказала Нола мрачно. Она взяла руку Таска. – Теперь уже не наш.

Таск понял, что она имеет в виду, промолчал, ему тоже было не по себе.

– Его величество сейчас примет вас.

Открылись еще одни двойные двери, у которых на страже тоже стояли два легионера. Таск и Нола, взявшись за руки, вошли.

Зал, где находился кабинет короля, в отличие от холодной, пустой приемной, был натоплен, его утонченное, изящное убранство напоминало входящему, что он в покоях Его королевского величества.

Таск оробел при виде стеллажей книг из темного полированного дерева, роскошной кожаной мебели, зеленого с коричневым ковра, мягкого света.

За массивным, резного дерева столом сидел человек. Он был занят изучением документов, судя по качеству бумаги, на которой они были написаны, – деловых документов.

Таск и Нола совсем растерялись. Секретарь, сопровождавший их, изящным жестом предложил подойти поближе. Обойдя стол, секретарь склонился и что-то тихо сказал сидящему за столом мужчине. Тот кивнул.

– Оставьте нас, – приказал он.

Секретарь, поклонившись, удалился в боковую дверь.

Мужчина поднял голову, увидел Таска и Нолу и улыбнулся.

Таск сразу же его узнал по его золотисто-рыжим волосам, пышными волнами ниспадавшим на плечи; он был в военном мундире. Сверкнули ярко-голубые глаза, которые всегда поражали Таска, когда он встречался с Дайеном после долгой разлуки. Наверно, человек не способен запомнить цвет. Наверно, просто невозможно поверить, что глаза могут быть такими ясными, сияющими, такими... голубыми.

Но если бы не волосы и глаза, Таск ни за что бы не узнал его. Нет, это не малыш перед ними сидел.

Дайен поднялся, обошел стол, протянул руку. Лицо его осунулось, стало более серьезным, торжественным; он казался старше и, подумал Таск, – выше. Голос его, когда он заговорил, звучал по-другому, стал более глубоким.

– Нола, Таск, – сказал Дайен, беря их за руки. – Как я рад, что вы пришли! Надеюсь, вы изменили свое решение и останетесь на церемонию?

– Нет, спасибо, ма... – Слово застряло в горле Таска. Он покраснел и быстро исправил свою ошибку: – Ваше величество. Нам надо лететь. Видите ли...

– Завтра у мамы Таска день рождения, – вставила Нола, тоже нервничая. – Таск столько раз не поздравлял ее, что мы решили, ему надо быть там...

Они оба замолкли, понимая, что этот предлог прозвучал весьма неуклюже, но не знали, как исправить положение.

Таск вдруг спохватился, что он по-прежнему держит теплую, сухую, сильную руку Дайена в своей вспотевшей, липкой ладони. Наемник разжал пальцы, хотел было сунуть руку в карман, потом спохватился, что нарушает этикет, и опустил ее.

– Я понимаю, – сказал Дайен; по его тону Таску стало ясно, что он не лукавит.

«Может, даже лучше, чем я», – подумал Таск.

Ему трудно было прямо смотреть в эти ярко-синие глаза, словно он смотрел на солнце. Он обвел взглядом комнату.

– У вас здесь хорошо, Ваше величество. – Уж лучше отделываться формальными фразами.

– Да, – ответил с улыбкой Дайен. – Но слишком много времени приходится здесь проводить. Мне так хочется полетать. Боюсь, теперь не придется много летать. Я храню свою булавку с изображением «Ятагана». – И он показал на маленькую серебряную булавку, которая очень странно выглядела на изящном, обшитом золотым шнуром воротнике.

Таск вспомнил, как Дайен получил эту булавку-награду, и тут же заморгал; у него все поплыло перед глазами.

Нола толкнула Таска в бок, кивнула в сторону Дайена.

– Мы зачем пришли? – напомнила она.

– Ах да... – Таск прокашлялся. – У меня не было возможности поблагодарить вас... за то, что вы спасли мне...

Боковая дверь открылась, в кабинет вошел секретарь, чтобы положить на стол Его величеству еще один документ. Но взгляд его из-под полуопущенных век напоминал Его величеству, что другие посетители ждут его аудиенции.

Дайен холодным взглядом встретил секретаря, повернулся снова к Таску и остановил его.

– Это я тебе многим обязан, Таск. А ты – ничем.

Они смотрели друг на друга, наступила неловкая пауза. Секретарь вежливо кашлянул.

– В общем... нам надо идти, – сказал Таск.

Дайен проводил их до дверей. В последнее мгновение он, казалось, решил их задержать.

– Какие у вас планы на будущее? Никогда не прощу вам, что вы отказались от службы в королевском флоте.

– Спасибо, но дело в том, что мы с Нолой решили остепениться. Детишек завести. Полетим на Вэнджелис. Нолу ждет ее прежняя работа, сядет за свой компьютер. А мы с Икс-Джеем займемся перевозкой пассажиров в шаттлах с планеты на планету. Линк собирается стать нашим партнером.

– Линк? – с удивлением переспросил Дайен.

– Да. Он, конечно, забияка и болван, но, в общем-то, надежный парень. Я знаю, что ему можно доверить, а что нет, так что лучше с ним дело иметь, чем с первым встречным. А с Икс-Джеем они ладят.

– Как там Икс-Джей?

Они стояли в дверях.

– Он снова стал со мной разговаривать, – сказал Таск, покачав головой. – Но что он со мной вытворяет! Убежден, что я прикинулся раненым, спектакль разыграл, чтобы не возвращать ему долг. Вы не представляете, какой он мне ад устроил! – добавил он мрачно.

Дайен засмеялся.

Секретарь встал между ними, открыл дверь. Легионеры вытянулись по стойке «смирно». Камердинер приготовился выпроводить их.

Таск принялся копаться в кармане куртки.

– Я понимаю, целая армия теперь охраняет вас, так что я вряд ли вам понадоблюсь. Но если понадоблюсь...

Он достал какой-то крошечный, почти невидимый невооруженным глазом предмет, протянул его Дайену, положил на ладонь правой руки, той, что была в шрамах от игл меча.

– Пошлите мне ее. Я все пойму.

Дайену не надо было смотреть на этот предмет. Он понял на ощупь, что это серьга в форме восьмиконечной звезды, которую Таск всегда, сколько помнил Дайен, носил в ухе.

Таск взглянул в его голубые глаза, и солнечный свет согрел его. Он улыбнулся, больше ничего и не надо было говорить.

Нола тихонько плакала.

– До свидания, Таск, – сказал Дайен. – Счастья вам обоим.

Двойные двери закрылись.

– До свидания, малыш, – тихо ответил Таск.

* * *

– Его величество ждет вас, сэр Джон.

– Это вас, милорд, – сказал вполголоса Беннетт, тщетно пытаясь разгладить залегшие в самых неподходящих местах складки на форме Дикстера.

– Кого? Ах да. – Джон Дикстер отвел заботливую руку адъютанта. – Я же просил вас не обращаться ко мне так, – сказал и пошел к двойным дверям.

Беннетт семенил рядом, смахивая невидимые пылинки, пока его не остановили.

– Это теперь ваш титул, милорд. – Адъютант подхватил развевающийся конец шелковой ленты и перебросил ее через плечо.

– Но об этом меня еще официально не уведомили.

– Завтра уведомят, милорд, – сказал Беннетт приглушенным голосом, – а нам надо привыкать к вашему новому титулу.

– Командующий космофлотом, – объявил секретарь, – сэр Джон Дикстер.

Легионеры встали по стойке «смирно», отдали честь Дикстеру, тот ответил им на приветствие и направился на аудиенцию к королю. За ним захлопнулись двери.

Беннетт с обожанием смотрел ему вслед, потом стал вышагивать, как на плацу, по комнате, насвистывая военный марш.

– Но ведь мне не вручили еще официально титул, – запротестовал Дикстер.

– Скоро вручат, – ответил Дайен, вставая из-за стола. – Вас отделяет от него лишь два удара меча по плечам.

– Надеюсь, не гемомеча, – сказал Дикстер, состроив недовольную гримасу при мысли о предстоящих формальностях.

– Нет, это меч моего отца. Его нашли где-то в музее.

– Я не ошибся, я Таска встретил в коридоре? – спросил через минуту Дикстер. – Он не в военной форме.

– Да, Таска.

– Он меня не заметил, куда-то торопился, я не стал его останавливать. Он не будет на церемонии?

– Нет, – лаконично ответил Дайен.

– Простите, – сказал Дикстер.

– Ничего. – Дайен улыбнулся. – Все прекрасно. У него с Нолой будет дюжина кудрявых, веснушчатых детей. Линк потерял половину того, что они заработали до переворота, а Икс-Джей зажал вторую, так что Таску гроша ломаного не досталось. Но он будет счастлив. Абсолютно счастлив.

– Да, – согласился Дикстер. Взглянул на Дайена, хотел что-то добавить, но на ум пришло только «Простите», слово это явно прозвучало бы сейчас не к месту.

– Моя невеста прилетела? – спросил Дайен, видно, по ассоциации.

– Да, Ваше величество, – мрачно ответил Дикстер, – несколько минут назад ее шаттл приземлился. Дворцовая охрана сопровождает ее... и ее мать... во дворец.

Дикстер не собирался делать паузу в этой фразе, но он не жаловал баронессу Ди-Луну и знал, что чувство это взаимное. Он старался скрыть свою враждебность от короля, у которого и так было много проблем.

– Благодарю. Рад, что они благополучно прилетели.

Дикстер не мог разделить эту радость и, побоявшись, что ляпнет какую-нибудь глупость, предпочел ретироваться.

– Если я не могу быть вам ничем полезен, Ваше величество, я откланяюсь, уже много времени, а Беннетту предстоит напялить на меня парадную форму для сегодняшнего торжества...

– Конечно, ступайте. Благодарю за хлопоты, связанные со встречей моей невесты. Благодарю за согласие стать командующим. Я понимаю, эта работа вам не по душе, вы согласились на это только ради меня. Но я лишь вам полностью доверяю. Наш флот – это жизненный нерв галактики.

– Рад служить Вашему величеству, – сказал тихо Дикстер. – Благодарю за предоставленный шанс.

– Я узнал, что вы хотите сделать Уильямса командиром флагманского корабля. Должен сказать, я несколько удивлен. Я не подозревал, что вы ладите.

– Он отличный офицер, Ваше величество. Я ведь понимаю. Он чуть было не отправил меня на тот свет. Он молодой, амбициозный, но после отставки Экса он сможет сделать блистательную карьеру. Я с радостью прислушиваюсь к его советам. Мы уважаем мнения друг друга. Со временем я, может, даже полюблю его.

– Отлично. Я отдам распоряжение насчет его назначения.

Секретарь открыл двери. Легионеры встали по стойке «смирно». Беннетт при виде короля склонился в поклоне, причем делал он это так усердно, что казалось, сейчас переломится в талии на две части.

– Беннетт, – сказал Дайен, стараясь сохранить серьезное выражение, – рад вас видеть.

– Спасибо, Ваше величество. Благодарствую, Ваше величество. – Беннетт выпрямился, как шомпол, подбородок скрылся в воротничке мундира. – Разрешите поздравить вас по случаю вашего бракосочетания.

– Спасибо, Беннетт, – ответил Дайен.

– Вам спасибо, Ваше величество, – сказал Беннетт, щелкая каблуками.

– Нам надо идти, Беннетт, – сказал Дикстер, завидя следующего визитера.

– Слушаю, милорд, – сказал Беннетт.

– Да не обращайтесь ко мне так... – начал было Джон Дикстер, потом вздохнул. Придется привыкать.

* * *

– Ваше величество, Медведь Олефский.

– Друг мой! – сказал Дайен, тепло улыбаясь великану.

Пожимая лапищу, в которой утонула его рука, Дайен постарался не обращать внимания на то, что тот перевернул три стула и стол.

Медведь взволнованно смотрел на него.

– Парень, в чем дело? Тебя, что ли, не кормят в этом дворце?

– Но не так, как у вас дома, Медведь.

Дайен старался говорить весело, но слишком сильными были воспоминания, тут же нахлынувшие на него, слишком много боли они причиняли. И голос его в конце фразы совсем пропал. Он отвернулся, чтобы свет не падал ему на лицо.

Любой вежливый придворный немедленно заметил бы смущение и грусть короля, отошел бы от него или хотя бы перевел взгляд с притворным интересом на книги. Олефский, грубовато-добродушный, неотесанный, как горы, которые он так любил, наклонился, положив руки на колени, и стал смотреть в опечаленное лицо короля.

– Эй, парень! Что стряслось? Если тебе хочется полакомиться блюдами, которые готовит моя жена, и ты даже прослезился от этого, я пришлю тебе корабль с гостинцами. Хотя после моих сынков с гулькин нос остается, пожалуй, голодным будешь на остатках с их стола.

Дайен улыбнулся, но не ответил.

– К слову, о моих сынках, – продолжал весело Медведь, – я с ними прикатил. И с Соней. Я хотел, чтобы она засвидетельствовала свое почтение тебе пораньше, но она сказала, что ей надо успеть надеть к церемонии бальное платье. Клянусь, я этого не понимаю, – угрюмо добавил Медведь и начал, как водится, теребить бороду. – А ведь я сколько раз видел, как она выпрыгивала из постели, хватала щит и меч раньше, чем я успевал штаны натянуть. А ради того, чтобы увидеть обычную процедуру, как человеку на голову корону водружают, ей надо несколько часов со своими нарядами возиться – тут подшить, там прогладить, подкраситься, нарумяниться. Чего ради? А в результате я ее не узнаю даже, мягкого места не найдешь у нее, чтобы ущипнуть.

Медведь вздохнул, его вздох пронесся по кабинету, как порыв ветра.

Пока он неторопливо говорил, Дайен успокоился, взял себя в руки.

– Вы всей семьей приехали?

– Ага, – сказал Медведь, пристально наблюдая за Дайеном. – Даже младшенького взяли, он наверняка все горло прокричит на церемонии, позор на нашу голову навлечет. Все... кроме дочки.

Дайен закрыл глаза, горечь пронзила сердце, но он с облегчением услышал эту весть.

Сильная лапа схватила его за плечо, отчего то онемело.

– Эй, парень, – сказал Медведь таким дружелюбным тоном, что просто обезоружил короля. – Я ведь не слепой. Но даже если бы был слепым и глухим, и то бы понял, что происходит.

Дайен молчал, он не мог найти слова, просто с благодарностью положил руку на лапу великана.

– Я обещал вашей дочери жениться на ней. Но не смог сдержать слова. Вы знаете это? – собравшись с духом, сказал он.

Великан грустно покачал головой.

– Да, парень. Я все знаю. Она мне сказала. Камила не умеет хранить секреты, как орел не способен сидеть сложа крылья. Она в тот же вечер нам с матерью сказала.

– Вы знали? – Дайен поднял голову. – Знали в тот день, когда я связал себя обязательствами с Ди-Луной? Вы презираете меня?

– Презираю? – загудел Медведь, отчего на камине задрожали безделушки. – Нет, парень, не презираю. Я сказал тогда сам себе: «Леди Мейгри была права. Дерек Саган был прав. Наконец у нас настоящий король».

– Спасибо, Медведь, – сказал тихо Дайен. – Ваши слова очень много для меня значат, больше, чем вы предполагаете.

– Хватит об этом. – Медведь дергал бороду. – Жена и я решили, что вам обоим будет легче, если Камила не приедет на твою свадьбу. Я решил отослать ее учиться в Академию, которую ты снова открыл. Сыновья у меня славные ребята, но головы у них соломой набиты. А моя дочка – умница. Ей надо дать образование, чтобы она знала, что за нашими горами – целая Вселенная.

– Отличное решение, – сказал торопливо Дайен.

Освободившись от рукопожатия Медведя, он поднял стул, подошел к своему столу, взял документ, притворяясь, что читает его.

– Познакомится со своими сверстниками. Встретит кого-нибудь... – Он хмуро смотрел на документ.

Медведь продолжал теребить бороду, казалось, он ее вот-вот вырвет.

– Ты по-прежнему ее любишь, парень?

Дайен посмотрел на него. Он был хладнокровен и собран.

– Я женюсь сегодня на другой девушке, друг мой.

– Ты по-прежнему любишь Камилу? – повторил мягко Медведь.

Дайен собрался сказать «нет», хотя это было бы ложью. Но ложь – удел королей.

Взгляд великана пробрался к нему в душу и увидел там притаившуюся правду.

Дайен переложил документ, продолжая смотреть на него невидящим взглядом.

– Помните день, когда мы ехали к вам под снегом? Мы говорили с вами о Сагане и Мейгри. Вы тогда сказали... Помните? «Черт подери, парень, кто, просыпаясь утром и вдыхая полной грудью, говорит воздуху: „Воздух, я люблю тебя!“ А ведь без воздуха мы погибнем. Кто говорит воде: „Я люблю тебя!“, а без воды мы погибнем. Кто говорит костру зимой: „Я люблю тебя!“, а без огня мы замерзнем и погибнем». Вот что вы тогда сказали, друг мой. Вот так, – Дайен набрал воздуха, поднял голубые глаза, – вот так я люблю Камилу.

Медведь снова вздохнул – словно ураган пронесся, утер глаза бородой.

– Этого-то я и боялся. Сердце мое оплакивает тебя, парень. Но ты верно поступаешь. Достойно. Выбираешь то, что поможет твоему народу. Надежный союз, который ты заключаешь с Ди-Луной, поможет собрать воедино распавшуюся на части галактику. Да ты и сам это понимаешь не хуже, чем Медведь. Я ведь воин, а не болтун-дипломат.

Зазвенел серебряный колокольчик.

– Ваше величество, – на экране появился секретарь. – Простите, что прерываю вас, но прибыл Его святейшество...

– Да, да! – Медведь махнул рукой. – Я знаю.

Секретарь исчез. Олефский пошел к дверям, круша по дороге мебель, с которой не успел расправиться, когда входил. Остановился.

– Не знаю, надо ли говорить тебе это, парень. Язык мой – враг мой. Моя жена говорит, что мне можно открывать рот, только чтобы проглотить кусок мяса, а все время лучше держать его на замке. Но, сдается мне, человеку надо знать правду. Камила так же сильно любит тебя, как ты ее. Не думаю, что еще кого полюбит.

* * *

– Ваше величество, Его святейшество приор аббатства Ордена Адаманта.

Приор в омофоре, переливающемся алыми, золотыми и белыми красками, вошел в кабинет короля. Это был молодой человек, слишком молодой для приора вновь учрежденного галактического религиозного ордена. Так кое-кто считал. Но в нем было столько света и спокойствия, лицо и манеры были преисполнены такой твердой верой во Всевышнего, что все скептики скоро замолкли.

Аббат, заметив разгром, сказал:

– Судя по всему, здесь был Олефский.

Дайен поправил стол.

– Да. Отныне буду давать ему аудиенцию на пустом пространстве под открытым небом. Благодарю, что прилетели. Я знаю, как вы заняты восстановительными работами в аббатстве и в церкви; я до глубины души тронут, что именно вы возложите на меня корону и провозгласите королем.

– Почту за честь, Ваше величество.

– Надеюсь, вы не станете возражать, если я буду звать вас просто братом Фиделем. Аббат Фидель звучит для меня непривычно.

– Должен сознаться, что и для меня тоже. – Аббат покраснел. – Приор Джон обратился ко мне на днях, а я решил, что это он к другому обращается, и прошел мимо.

Они рассмеялись, правда, под конец Дайен вздохнул.

Священник задумчиво посмотрел на него, положил ему на плечи руки.

– Душа ваша в мире с собой, Ваше величество? И с Господом?

– Да, – ответил Дайен твердо. – По крайней мере с собой. С Господом ей еще предстоит найти мир и согласие. На это требуется время. Но я делаю все, что могу.

– Рад слышать, Ваше величество, – сказал священник.

– Все готово к церемонии? – спросил Дайен.

– Да, сир. В соборе полно народа. Толпы – на улицах. Мне сказали, – брат Фидель был в растерянности, – что я должен наложить на лицо грим, потому что будут съемки.

– Боюсь, что да, – подтвердил Дайен, пряча улыбку.

Священник вздохнул.

– Не представляю, как братия к этому отнесется. Я разрешил в аббатстве установить экран. Надеюсь, им пойдет на пользу, что они смогут наблюдать за историческим событием, которое знаменует не только ваше восхождение на трон, но и восстановление былых прав Церкви. Представляю, что скажет приор Джон. Будет очень недоволен. Придется нам всем делать жертвоприношения. Я, пожалуй, пойду. Я оставил хор на брата Мигеля, не удивлюсь, если певчие привязали его к скамье.

– Брат, подождите минуту, – сказал Дайен удаляющемуся монаху. – От Сагана ничего не слышно?

Брат Фидель остановился, не поворачиваясь к королю и обдумывая ответ. Потом повернулся и мягко сказал:

– Он с Господом, Ваше величество.

– Он... умер? – вскричал Дайен.

– Я сказал то, что мог сказать, Ваше величество.

Дайен, думая, что правильно понял слова брата Фиделя, кивнул.

* * *

Они ушли. Все. Секретаря он отослал под каким-то предлогом. Дайен остался один.

Скоро придут с королевским одеянием, которое извлекли из музея. С короной и скипетром, которые нашли в доме Снаги Оме, а теперь вернули во Дворец. С той самой короной, которую пробил лазерный луч в ночь Революции. Теперь в отверстии красовался искусно вставленный кроваво-красный рубин.

Дайен сунул руку под воротник своего мундира, достал восьмиконечную звезду-серьгу, которую дал ему Таск. Он крепко сжал ее в руке. Оглянулся.

Все сейчас были здесь: его дядя, человек верующий; его мать, красивая, смеющаяся; его отец, гордившийся сыном; Платус, нежный, любящий; Мейгри, в серебряных доспехах, сияющих лунным светом. Они были с ним. Он не был одинок.

– Помогите мне быть достойным королем, – попросил он их.

Кто-то постучал в дверь. Призраки исчезли. Но они, как Таск, придут к нему, когда будут ему нужны.

– Войдите!

Капитан Дворцового легиона стоял на пороге.

– Пора, Като? – спросил Дайен.

– Пора, Ваше величество.

Охрана, в сияющих на солнце доспехах, выстроилась по обе стороны дверей.

Дайен положил серьгу в карман. Глубоко вздохнув, он вышел, сделав первый шаг на пути к трону.

Дворцовый легион стоял по стойке «смирно», отдавал ему честь, прижав руку к груди.

– Боже, храни короля! – дружно кричали легионеры.

И Дайен мысленно повторил эти слова.

Боже, храни короля!