Кристен Колдер встала и отошла к помощникам. Кендалл успокаивалась, как могла, — глубоко дышала, думала о хорошем, но на успех особо не надеялась. Больше всего хотелось покрепче обнять «сестер», но она боялась привлекать к ним внимание.
Дверь с грохотом распахнулась, и на сцену вылетела Наоми Фондрен с Синди и Лейси на буксире. Дон пытался их задержать, да разве ему, мягкому и обходительному, справиться с тремя нью-йоркскими фуриями? «С тобой разберусь потом!» — говорил брошенный на Кендалл взгляд. Наоми решительно подошла к ведущей и протянула руку, но Кристен ее не пожала.
— Я Наоми Фондрен, начальник отдела рекламы и связей с общественностью издательства «Скарсдейл». Не знаю, что здесь происходит, но это явное недоразумение.
— О «недоразумении» говорить уже поздно, — с неприкрытым раздражением ответила Кристен. — После перерыва вашей писательнице представится возможность оправдаться перед моими зрителями. Вероятно, плагиату и вмешательству в личную жизнь подруг существует некое фантастическое объяснение. Мне не терпится его услышать.
Наоми Фондрен, нужно отдать ей должное, пререкаться не стала — лишь гордо расправила плечи, развернулась и, не глядя по сторонам, зашагала прочь. У двери она молча скользнула мимо Синди и Лейси.
Если бы Кендалл хватило мужества тоже покинуть сцену, она бы не остановилась в Зеленой комнате, а шла бы дальше, пусть даже до самой Атланты.
Девушка с наушниками снова подняла руку и начала отсчитывать секунды. Кристен вернулась на свое место и, держа в руках книги Мэллори и Кендалл, повернулась сперва к камере, потом к своей несчастной гостье.
— Итак, миссис Эймс, наши любознательные зрители горят желанием понять, как такое случилось.
Судя по ощущениям, завтрак Кендалл двинулся вверх по пищеводу. А если вместо ответа ее вырвет под ноги Кристен? Жаль, что нельзя сказать: «Давайте спросим у Мэллори» или «Лучше поинтересуйтесь у Фэй и Тани». Нет, Кендалл обещала анонимность и обещание сдержит.
В студии стало тихо как в могиле. Все камеры и все взоры были обращены на Кендалл. А ведь она не меньше Кристен удивлялась совпадению и дорого отдала бы за то, чтобы понять, почему так получилось.
Горькая правда заключалась в том, что защитить ее могла только правда. Кендалл понимала: придется признаться в плагиате и вмешательстве в личную жизнь подруг и смириться с последствиями. А вот с тем, что Джеффри и Мелисса узнают о надвигающемся разводе родителей из телешоу, она смириться не могла. Им с Кэлвином нужно связаться с детьми до сегодняшнего вечера, когда шоу выйдет в эфир.
Кендалл гордо подняла голову. Время «Ч» пришло.
— По фотографии видно, что Мэллори — моя близкая подруга. — Кендалл сделала паузу. — У меня в мыслях не было вмешиваться в ее личную жизнь или копировать ее реплики. — Она потупилась: запал прошел, ей не хотелось ни защищаться, ни оправдываться. — Не представляю, как это получилось, ведь… — Кендалл лихорадочно решала, что сказать. Зрители замерли. Никто не смел шевельнуться или кашлянуть.
— Ведь Кендалл с меня не списывала! — В притихшей студии раздался голос Мэллори, которая поднялась со своего места. — Плагиатом занималась я!
Кендалл испуганно взглянула на подругу. Мэллори скрестила руки на груди и смотрела на нее и Кристен. Каштановые волосы блестели в свете камеры, черный, безупречно скроенный костюм наверняка стоил дороже, чем наряды половины зрителей вместе взятые.
Мэллори напоминала готового к бою гладиатора не только внешне: ее душила злость. Последние десять минут она приказывала себе сидеть тихо, не вмешиваться и не усугублять и без того сложную ситуацию. Только сердце не прислушивалось к холодному голосу рассудка.
Инстинкт самосохранения у Мэллори был развит превосходно: иначе она бы просто не выжила, — но слушать, как ведущая травит ни в чем не повинную Кендалл, она не могла.
Что говорить дальше? Мэллори чувствовала, как Фэй и Таня еще плотнее вжимаются в сиденья. Следовало удвоить бдительность и не подставить никого, кроме себя.
Мэллори ободряюще улыбнулась Кендалл и взяла микрофон у подоспевшего помощника телеведущей. Приблизилась камера, чтобы снять крупный план. Еще не открыв рот, Мэллори чувствовала, что вот-вот совершит непоправимую ошибку. Но разве Кендалл должна расплачиваться за ее промахи?
— Кендалл Эймс — моя подруга, — начала Мэллори, — и талантливый писатель, хотя в «Скарсдейле» ее всегда недооценивали. Она ни за что не стала бы заниматься плагиатом. У нее был трудный период, но, когда я предложила помочь с книгой, Кендалл отказалась. В первую минуту отказалась.
Зрители зароптали. Таня смотрела на Мэллори с испугом, а Кристен Колдер — удовлетворенно, хотя и не без удивления.
Мэллори закрыла глаза, потом широко открыла. Она написала чистую правду, и вот к чему это привело. Столько лет врала — зачем, спрашивается, менять традицию?
На свое место уже не сядешь и хвост не подожмешь, но, может, удастся сгладить впечатление? Не вернуть сказанное, конечно, а немного смягчить, оправдаться…
Одного взгляда на бледное, измученное лицо Кендалл хватило, чтобы понять: ложь исключена. Как же сказать правду, скрываемую столько лет? Мэллори и сейчас ее прятала, но, подобно дамбе в Новом Орлеане, внутренние барьеры рухнули.
— Кендалл не вторгалась в мою личную жизнь, ничего не копировала, не использовала и не крала. Она не смогла бы, даже если бы очень захотела. — Мэллори не решалась заглянуть подруге в глаза. — Кендалл не знала и не знает правды. На самом деле меня зовут Марисса Темплтон, — голосом раскаявшейся преступницы объявила Мэллори. — Все эпизоды с участием Миранды Джеймсон в «Брани на вороте» написала я.
Ахнула Кристен, ахнули ее зрители, ахнули Фэй и Таня. Свое настоящее имя Мэллори не вспоминала лет десять и не предполагала, что озвучит его на национальном телевидении. Внутренние барьеры осыпáлись, как замки из песка, правда рвалась на волю, и Мэллори не могла ее сдержать.
— История Миранды отражает мое мрачное прошлое. В нем было и самоубийство родителей, и годы бедности, и создание новой себя, и неожиданно проклюнувшийся писательский талант, и страх потерять контроль над жизнью, который в итоге спас и Миранду, и меня.
Ошеломленные зрители затаили дыхание, так же как и Кристен — она от удивления даже рот приоткрыла. Исповедь Мэллори Сент-Джеймс была для нее полной неожиданностью.
— Только Кендалл не подозревала, что я пишу правду. Никто не подозревал, потому что я не откровенничала ни с кем. — Мэллори нервно глотнула, ужаснувшись собственным словам. — Даже с мужем. — Мэллори покосилась на Кендалл. Подруга смотрела на нее так, словно видела в первый раз. Что же, понятно…
— Вы утверждаете, что занимались самоплагиатом? — Кристен пыталась взять себя в руки, но, очевидно, еще не решила, как отнестись к исповеди Мэллори.
В отличие от нее Мэллори чувствовала, что сделала ошибку, но останавливаться было уже поздно.
— С юридической точки зрения в этом нет ничего криминального, — проговорила она. — Меня могут обвинить в дублировании или повторном использовании старого произведения, но в обоих случаях авторство за мной. Ни Кендалл, ни я закон не нарушили.
— Иными словами, по прошествии семи лет вы случайно описали ту же сцену? — изумленно спросила Кристен.
— Да, именно так. — Мэллори ждала облегчения, которое должно наступить после исповеди, но ни покоя, ни умиротворения не чувствовала. Шокированные зрители явно не собирались отпускать ей грехи.
— За десять лет я написала шестнадцать книг, — начала объяснять Мэллори. — Все — намеренно в одном стиле, чтобы создать узнаваемый «почерк». Когда у Кендалл возникли проблемы, обычный темп я выдерживала с трудом. — Исповедь исповедью, но говорить о творческом кризисе на национальном телевидении Мэллори не собиралась. — Вероятно, эта любовная сцена семь лет хранилась в моем подсознании, дожидаясь триумфального возвращения.
На лице Кендалл мелькнул целый калейдоскоп эмоций, но четче всех была жалость, и Мэллори смертельно побледнела. Таня словно не узнавала ее и беззвучно шептала «Марисса».
Фэй больше не вжималась в сиденье, но и в импровизированную драку пока не лезла.
«Тот, кто сказал, что правда окрыляет, — мерзко соврал», — подумала Мэллори. Она чувствовала усталость, злость, шок и… свободу? Мэллори собралась сесть, сожалея, что вообще открыла рот. Только Кристен еще с ней не закончила.
— Значит, вы Миранда из «Брани на вороте»? — медленно спросила ведущая. — А как насчет Фейт? Она тоже не похожа на вымышленный персонаж.
Фэй вздрогнула. Мэллори даже потупиться не решалась: пусть Кристен лучше на нее смотрит! Фэй и Таня буквально искрили напряжением. Уголком глаза Мэллори наблюдала за Кендалл — лицо подруги казалось белым, как обивка дивана, на котором она сидела.
— Даже в свете ваших откровений трудно поверить, что Кендалл Эймс позволила себе перекроить биографию Фэй Труэтт, — проговорила Кристен, хотя, судя по тону, придерживалась именно этой точки зрения. — Жена пастора Стива — популярный автор любовных романов из жизни верующих. Она помогла мужу создать церковь и активно занимается благотворительностью. Приют «Радуга» почти целиком — плод ее усилий. — Кристен сделала паузу, словно ожидая ответа на свой вопрос. — Зачем Кендалл Эймс выдумывать героиню, которая заведомо похожа на ее подругу, но пишет романы, хм, пикантного содержания? И главное, зачем Кендалл Эймс втягивать эту подругу в публичную защиту эротической литературы? Не представляю!
Ведущая жаждала новых признаний. Мэллори гадала, сожалеет ли Кристен о том, что поддержала книгу, автор которой преподнес такой сюрприз, или уже предчувствует, как подскочит рейтинг ее шоу после сенсационных разоблачений.
На большом экране снова появилась фотография вчерашней стычки, а под ней титры: «Фэй Труэтт дает отпор дочери, защищая эротику и Шэннон ЛеСад».
Кристен посмотрела на Кендалл: та онемела от удивления, но, к своей чести, сознание не потеряла.
— Вы создали Фейт Лавитт? — спросила она и повернулась к Мэллори: — Или вы?
Возникла пауза: Мэллори и Кендалл переглянулись, пытаясь прочесть мысли друг друга. Мэллори представила, что сейчас они обе возьмут на себя ответственность, совсем как в телесериале.
— Так кто из вас создал Фейт Лавитт? — не унималась Кристен. — Думаю, зрители имеют право знать.
Мэллори не верила своим ушам. Она раскрыла душу перед целой студией. Ее исповедь услышат миллионы, в том числе и ничего не подозревающий муж. Неужели Кристен все мало, неужели она заставляет ее сдать Фэй?
Кристен Колдер — отважная женщина, раз решила заткнуть за пояс Опру Уинфри. Только она понятия не имеет, с кем связалась.