Нет, ей не дождаться прямого эфира! Ее определенно арестуют за убийство и приговорят к пожизненному заключению задолго до того, как наступит этот долгожданный день. Блейк Рамзи скоро доведет ее до сумасшествия.

Он перебрался в ее свободную спальню со своим ноутбуком, портативным факсом, постоянно трезвонящим сотовым телефоном, но главное, со своим великолепным телом, к которому Шеннон тянуло больше всего на свете. Она спала, как подросток, на бугристой поверхности выдвигающегося дивана, и на нее напала такая бессонница, о которой раньше она и понятия не имела.

Он занимал ее место, нарушал ее уединение, ее сон и ее здравомыслие. Она совершенно измучилась, а он выглядел так, будто только что вернулся из длительного отпуска откуда-нибудь с юга Франции. А еще он был так раздражающе предупредителен! Когда она ворчала на него, он только понимающе усмехался и уступал ей. Сегодня утром она даже вынуждена была улыбнуться, несмотря на то что злилась на него, когда, услышав телефонный звонок, он, не подумав, поднял трубку. Для ее матери, оказавшейся на другом конце провода, было настолько неожиданным услышать его голос, что она впервые в своей жизни на какое-то мгновение потеряла дар речи. И теперь Шеннон ломала голову над тем, как убедительно объяснить ей, что это не имело никакого отношения ни к помолвке, ни к угрозам от радиофаната. Так что у нее появился еще один повод для недовольства этим вездесущим мистером Рамзи.

Сейчас они ехали на ее очередную сессию звукозаписи в студию «Хэлсион». Правда, накануне Шеннон пыталась заикнуться, что ничего не случится, если она поедет одна, но Блейк настоял на том, чтобы сопровождать ее.

Блейк шел за Шеннон по студии и с любопытством оглядывался по сторонам. Он уже довольно давно не бывал ни в одной из местных студий и был рад, что представилась возможность увидеться со старыми друзьями и знакомыми.

— А, Блейк Рамзи! Рад тебя видеть! — Том Риверз тепло пожал ему руку и пригласил пройти в студию.

Стоя рядом со студийным инженером, Блейк мог видеть и слышать, как работает Шеннон. Она сначала прочитала сценарий рекламного ролика, отметив те места, которые нужно было выделить интонационно, затем посоветовалась с заказчиком и мысленно прогнала текст, засекая время на взятом у Тома цифровом хронометре, для того чтобы посмотреть, сумеет ли уложиться в отведенное время. Затем она надела наушники и почитала немного вслух, чтобы Том мог настроить аппаратуру для записи, и, наконец, подняла голову, ожидающе посмотрев на него, и подала сигнал, что начинает читать.

Наблюдая за тем, как профессионально работает Шеннон и какое удовольствие при этом получает, Блейк поймал себя на том, что думает о других ее достоинствах. Ему так захотелось защитить ее от всех возможных неприятностей и бед! Такого чувства он никогда не испытывал ни к кому из своих прежних подружек. Она была прекрасным компаньоном, и, несмотря на неудобства, которые влекла за собой обязанность телохранителя, от общения с ней он получал большее удовольствие, чем мог предположить.

Когда они ехали домой, за рулем был Блейк. Шеннон отметила, что машину он вел так же, как делал все остальное, — со знанием дела и со вкусом. Он отключил сотовый и внимательно слушал радиостанцию WDVE. Шеннон догадалась, что он мысленно делал для себя пометки относительно завтрашней поездки, и на мгновение подумала о том, каково было другим сотрудникам радиостанции под его началом.

— Шеннон, — сказал Блейк, прерывая ее размышления, — сегодня очень жарко, чтобы выезжать куда-то на ужин. Почему бы нам не купить креветок или еще чего-нибудь и не остаться дома?

— Ты хочешь сказать, приготовить домашнюю пищу? Неплохая идея! У меня есть кое-что для салата, и, если хочешь, можно остановиться в итальянской булочной и купить свежего хлеба.

— Прекрасно! Скажи мне, где свернуть.

Переступив порог дома, Шеннон тут же сбросила туфли и направилась в спальню, на ходу зачесывая волосы и перехватывая их резинкой. Раздевшись, она натянула привычные домашние вещи: свободно болтающуюся майку и обрезанные джинсы. Затем включила микроволновую печь и положила в нее разогреваться хлеб. Налив в чайник воды, поставила его кипятить, а еще вынула из холодильника все, что требовалось для салата.

Зажав свой сотовый телефон между плечом и подбородком, Блейк откупорил бутылку и налил каждому по бокалу вина. Взяв свой, он символически чокнулся с Шеннон и вышел на балкон, чтобы продолжить разговор.

Шеннон уже заканчивала с салатом, когда вдруг почувствовала, что Блейк прижался к ней сзади всем телом. Неимоверным усилием воли ей удалось сдержать себя, когда она ощутила на своей голой шее его горячее дыхание, почувствовала касание его руки на своей груди в тот момент, когда он потянулся через ее плечо, чтобы стащить кусочек помидора из глубокой тарелки, стоявшей на столе. Шеннон сдерживала себя изо всех сил, а Блейк дотянулся до помидора и, приложив его к ее губам, медленно протолкнул в рот. От его близости у Шеннон буквально подкосились ноги, и, чтобы не упасть, она ухватилась руками за стойку.

У Блейка зазвонил телефон, и он, тихонько чертыхнувшись, поднес трубку к уху. Шеннон тем временем попыталась совладать с неожиданно нахлынувшим на нее волнением.

— Шеннон, мы улетаем через полтора часа. Тебе хватит времени, чтобы собраться? — спросил вдруг Блейк, прикрыв ладонью трубку.

— Что? — округлила глаза Шеннон. Она решила, что Блейк решил над ней подшутить, но вид у него был абсолютно серьезный. — И куда это я прямо сейчас полечу?

Блейк оставил ее вопрос без внимания и продолжил говорить по телефону. Он заказывал два места на восьмичасовой вечерний рейс. Через несколько минут, отключив аппарат, он обратил все свое внимание на Шеннон.

— Послушай, давай сейчас не будем ничего обсуждать. Я должен снова лететь в Нью-Йорк сегодня вечером. Завтра с самого утра у меня собрание. Иди собери вещи, — сообщил он как о давно решенном.

Но не тут-то было, Шеннон подобный оборот событий явно не устраивал.

— Извини, пожалуйста, но я еще пока в воле Божьей, а не в твоей. Почему ты так уверен, что я куда-то собираюсь с тобой? У меня нет никакого повода лететь в Нью-Йорк. Сейчас, например, я собираюсь поужинать, а перед сном хочу совершить длинную и приятную прогулку по пляжу.

— Ты ничуть не хуже сможешь прогуляться по Манхэттену.

Блейк взял Шеннон за руку и потянул за собой в спальню.

— Ну, не капризничай! Иди собери вещи! У нас ведь соглашение, что мы будем вместе двадцать четыре часа в сутки, пока не пройдет прямой репортаж. Я не помню, чтобы там был пункт, в котором было бы указано, в какой именно географической местности это будет происходить.

Шеннон вырвала свою руку.

— Я не могу вот так, ни с того ни с сего, собраться и отправиться в Нью-Йорк. У меня, как ты знаешь, есть своя жизнь, да и от этого парня совсем ничего не слышно. Он скорее всего уже давно переключился еще на кого-нибудь.

— Шеннон, у нас нет времени на споры, — умоляюще произнес Блейк. — А этот негодяй не давал о себе знать только потому, что ты для него недосягаема, пока я с тобой. Собирайся быстрее, иначе я вынесу тебя из дома прямо в таком виде. — Он окинул ее хитрым взглядом. — Имей в виду, если здесь в этом наряде ты выглядишь потрясающе и даже, м-м, соблазнительно, то когда мы окажемся в Ла-Гуардиа, тебе вряд ли будет уютно в нем.

— Но как же… — в очередной раз попыталась возразить Шеннон.

— Слушай! — Блейк развернул Шеннон спиной и подтолкнул к спальне. — У тебя в настоящий момент нет никаких неотложных дел. Мы будем постоянно справляться обо всем из Нью-Йорка и, если что-то появится, сразу же после моего собрания вернемся назад. А если не будет ничего неотложного, сможем остаться там на несколько дней. Я бы как раз мог воспользоваться случаем и кое-что приобрести, да и тебе не помешало бы ненадолго уехать из города, как говорится, скрыться с глаз.

— А как же радиостанция? Я же не могу просто…

— Не волнуйся, я все улажу с твоим боссом, — засмеялся Блейк. — Ну а теперь иди и собирайся. Мне удалось заказать билеты только на этот рейс.

Двадцать минут спустя Шеннон закрыла за собой дверь квартиры, и автомобиль на большой скорости помчал их с Блейком в аэропорт.

Шеннон понравилось летать в салоне первого класса. Перед взлетом разносили напитки, за которые не нужно было платить, а еду подавали не в пакетиках, а в настоящей фарфоровой посуде, столовые приборы были из серебра. Она получила удовольствие от ненавязчивого доброжелательного внимания, пусть даже его в основном уделяли не ей, а Блейку. А он действовал на женщин, как мед на пчел. Казалось, он не делал ничего такого, чтобы привлекать их, а они при виде его просто таяли; и агент по продаже недвижимости, и продавщица за прилавком магазина, и стюардессы — все одинаково смотрели на него и просто стелились перед ним. «Какая женщина в здравом уме станет терпеть такое постоянное соперничество?» Этот вопрос Шеннон мысленно задала себе. Она закрыла глаза и откинулась в уютном кожаном кресле, решив, что еще успеет собраться с мыслями и подумать об этом, перед тем как самолет приземлится.

Блейк Рамзи взглянул на женщину, которая дремала рядом, и почувствовал необыкновенную нежность. Она была из тех, кому палец в рот не клади, и сейчас ему выдалась редкая возможность полюбоваться ею так, чтобы она этого не видела. Форма ее подбородка говорила о решительности характера, в чем он имел возможность убедиться лично. У нее были широко посаженные глаза и едва заметная россыпь веснушек на носу — далеко от совершенства Сони. Но зато длинные густые ресницы, высокие скулы, прелестные полные губы и милые черты лица дополняли картину, от которой захватывало дух. Ему вдруг захотелось, чтобы эти глаза сейчас открылись и посмотрели на него так, как смотрели последнее время. Но Шеннон сладко спала. Блейк нагнулся и поцеловал ее в нежный изгиб губ.

— Отдыхай, милая. Нам предстоят два нелегких денька!

Блейк оказался мастером делать сюрпризы. В аэропорту их ожидала машина, водитель которой помчал их в нью-йоркские апартаменты Блейка.

Шеннон предполагала, что они поедут в отель, но водитель подвез их к величественному зданию, загрузил багаж в первоклассный лифт и нажал на кнопку двенадцатого этажа.

Блейк толкнул тяжелую деревянную дверь и пропустил Шеннон в отделанное мрамором фойе, которое, казалось, пахло деньгами. Старыми деньгами. Блейк криво улыбнулся:

— Это дедушка оставил мне в наследство. Я останавливаюсь здесь, когда бывает возможность.

Шеннон вошла в великолепную, обитую бархатом гостиную, заполненную антиквариатом и дорогой старинной мебелью. Окна занимали всю стену, и из них открывался великолепный вид на Центральный парк.

Шеннон смотрела на все это как зачарованная. Блейк внес ее чемодан в комнату для гостей и оставил Шеннон наедине с собой.

Шеннон порылась в чемодане, пытаясь найти пижаму. Она была уверена, что успела упаковать ее перед тем, как Блейк просто вытолкал ее в дверь. Но пижамы не было. Зевнув, Шеннон вышла из своей комнаты и, мягко ступая босыми ногами по устланному толстым ковром коридору, пошла на звуки, издаваемые хлопающими дверцами шкафов. Она нашла Блейка на кухне. На стойке рядом с ним стояла ваза, полная ассорти из орехов, и Шеннон запустила в нее руку, набрав полную пригоршню.

— Я не могу найти пижаму, — проговорила она, жуя.

Блейк удивленно приподнял брови и усмехнулся:

— Ничего страшного, я по крайней мере не возражаю, что ты будешь без нее.

— Зато я возражаю! И если бы кое-кто, не будем называть его имени, не вытолкал меня в дверь и не затащил в самолет так быстро, что у меня голова пошла кругом, мне бы сейчас было в чем спать! Послушай, у меня закрываются глаза.

— Бедняжка!

Налив в бокалы бренди, Блейк передал один из них Шеннон и повел в сторону своей спальни.

— Уверен, что у меня кое-что найдется для тебя. Присаживайся.

Он указал ей на удобное кресло, стоящее в углу его спальни. Шеннон забралась в него с ногами и, уютно устроившись, огляделась вокруг. А в это время Блейк обшарил несколько полок в шкафу.

— Как тебе это?

Он вытащил верхнюю часть от мужской хлопчатобумажной полосатой пижамы с длинными рукавами и приложил ее к своей груди.

— Я уверен, что ее никогда не надевали. Я из тех, кого интересует исключительно нижняя часть.

Он подмигнул и пристально посмотрел на Шеннон. Ее сердце учащенно забилось.

— Спасибо, это вполне подойдет.

Прижав пижаму к груди и стараясь не расплескать оставшийся напиток, Шеннон направилась к двери. Она видела открытую дверь своей спальни, которая располагалась на другой стороне коридора.

Блейк догнал ее и жаркими и влажными губами прикоснулся к тому чувствительному месту, где шея переходит в плечо.

— О'кей, Шеннон, — прошептал он, щекоча своим дыханием мочку ее уха, — ты только позови…

Затрепетав всем телом в ответ на эту ласку, она тихонько засмеялась, стараясь показать, что ему нечего и надеяться.

— Но я оставлю дверь незапертой на тот случай, если ты все же передумаешь.

Шеннон проснулась от звонкого шлепка по голым ягодицам.

— Мы опаздываем, Шеннон, вставай!

Блейк в два счета пересек спальню, в которой уже был отключен кондиционер, и поднял жалюзи, сквозь которые в окно хлынул поток света. Он проделал все это довольно уверенно. Шеннон одернула пижаму, до локтей закатала слишком длинные рукава, затем собрала подушки, подоткнула их себе под спину и села, натянув одеяло до самого подбородка. Она взглянула на Блейка и, потянувшись, зевнула. Она чувствовала приятную слабость во всем теле, и у нее не было ни малейшего желания вскакивать и куда-то мчаться.

— Хорошо, я понимаю. Ты собираешься поваляться, — совершенно неожиданно согласился Блейк. — А я должен быть на радиостанции. Почему бы тебе и в самом деле не расслабиться пару часиков? Я скажу Джеффу, чтобы он забрал тебя и завез ко мне около двенадцати, хорошо?

Блейк наклонился и чмокнул Шеннон в кончик носа, тут же с удивлением почувствовав, как им снова овладело желание. Он подумал, что им пора выйти из этого сексуального тупика, а не то ему скоро придется ходить в постоянном состоянии «готовности номер один». Он взял ее руку и приложил ее к своему «причинному месту», недвусмысленно выдающемуся вперед, с тем чтобы она собственноручно убедилась в том, что делает с ним.

У Шеннон перехватило дыхание, когда она ощутила его твердую плоть под рукой. Если бы Блейк сейчас прижал ее к себе, она не смогла бы устоять.

— Горничная приходит только раз в неделю, если меня здесь нет, поэтому тебя никто не побеспокоит. Кофе на кухне. И никого не впускай. Швейцар позвонит тебе, когда приедет Джефф.

Утро прошло незаметно. Шеннон выпила кофе и пошла осматривать апартаменты Блейка.

Бродя по квартире, она не переставала удивляться тому, что Блейк, выросший в такой роскоши, оставался в своем поведении человеком простым. Снова оказавшись в отведенной для нее комнате, Шеннон свернулась калачиком в уютном кресле и стала представлять себя в постели с Блейком.

Звонок напугал ее. Она взглянула на тумбочку — часы показывали одиннадцать сорок пять. У нее упало сердце. Нет, это невозможно! Она вскочила с кресла и почти бегом бросилась к телефону внутренней связи.

— Миссис Смит?

Шеннон так запыхалась, что даже не смогла ответить.

— Миссис Смит, с вами все в порядке?

— Да, м-м, Джон, — поежившись, ответила Шеннон, она не сразу вспомнила имя, которое назвал ей перед уходом Блейк.

— Ваш водитель приехал, мадам. Сказать ему, что вы спускаетесь?

— Да, скажите ему, пожалуйста, что я спущусь через минут двадцать.

Хорошенькое дело, через двадцать минут! Да она будет выглядеть как чучело!

— Хорошо, мадам, я так и передам.

Шеннон побежала в ванную, ругая себя за неорганизованность. Но уже через пятнадцать минут она была готова к выходу. Надевая свои здорово поношенные полуботинки, она молила Бога, чтобы обстановка на нью-йоркской радиостанции была не более официальной, чем у них во Флориде.

Дорога на радиостанцию не заняла много времени. Джефф высадил Шеннон у небоскреба, который был настолько высоким, что она чуть шею не свернула, когда, задрав голову, пыталась увидеть, где он кончается. Волнуясь, Шеннон вошла в лифт и поднялась на сороковой этаж. Красиво одетая рыжеволосая особа позвонила в офис и сообщила о прибытии Шеннон, и вскоре секретарша Блейка, дама средних лет, из тех, кому палец в рот не клади, провела Шеннон в рабочий кабинет Блейка.

— Мистер Рамзи скоро подойдет. Вы несколько задержались, и он вынужден был продолжить свои дела. Сейчас проходит очередное собрание. Я сообщу ему, что вы здесь.

Шеннон оглядела роскошную комнату, обратив внимание на со вкусом подобранную мебель.

Скользнув взглядом по столу Блейка, желая увидеть какие-нибудь личные вещи или семейные фотографии, Шеннон заметила старинную черно-белую фотографию в простой рамке. На ней были изображены немолодой человек и маленький красивый светловолосый мальчик лет десяти или одиннадцати. Пожилой джентльмен был одет старомодно. В одной руке он держал что-то похожее на свернутый чертеж, а другой рукой обнимал преданно смотревшего на него мальчишку, на голове у которого был не по размеру большой строительный шлем. Похоже, что это были Блейк и его дедушка.

Взяв фотографию, Шеннон поднесла ее ближе и стала внимательно рассматривать. В этот момент дверь кабинета отворилась, и на пороге показался Блейк. Шеннон почувствовала, как радостно забилось ее сердце.

— Я вижу, тебе понадобилось не больше времени, чем обычно, чтобы собраться, — улыбаясь, заметил он и чмокнул Шеннон в макушку. — Мы могли бы чуть попозже что-нибудь перекусить, а сейчас, если хочешь, я попрошу Джеффа, чтобы он отвез тебя куда пожелаешь.

С нескрываемой гордостью Блейк провел Шеннон по радиостанции, знакомя со всеми сотрудниками. Огромное впечатление на Шеннон произвело взаимное уважение и расположение, с какими Блейк и люди, подчиненные ему, относились друг к другу. Правда, несколько раз она почувствовала легкую неприязнь, исходящую от женщин-сотрудниц, и, прекрасно зная, как гипнотически притягательным мог быть Блейк, она испытывала даже некоторое сочувствие к этим особам. Она допускала мысль, что была не первой из тех, с кем он вот так вышагивал по радиостанции, и старалась отрезвить себя и не принимать все происходящее слишком серьезно.

Помогая Шеннон сесть на заднее сиденье лимузина, Блейк нагнулся, чтобы поцеловать на прощание. Ее губы разомкнулись в ответ на его поцелуй. Блейка охватил соблазн забраться внутрь, к Шеннон, скомандовать Джеффу ехать, пока они будут развлекаться, но побоялся, что зайдет слишком далеко. Все-таки это было не совсем удачное место, для того чтобы воспользоваться ее явной капитуляцией. Если он правильно понял — а это прерывистое дыхание не могло его обмануть, то у него появился шанс заняться этим в более подходящем месте и в более подходящее время. Уж он об этом непременно позаботится.

Блейк сжал руку Шеннон и, пригнув голову, вылез из машины, захлопнув за собой дверцу. Ему понадобилось еще несколько секунд, чтобы взять себя в руки, после чего он отправился на радиостанцию.

Ему было интересно, надолго ли увлечет Шеннон перспектива разъезжать по городу в сопровождении Джеффа. Он взял с шофера слово, что тот не будет спускать с девушки глаз. Жаль парня, это была незавидная миссия.

Шеннон не могла вспомнить, когда она еще так уставала. На карте центральная часть города — Манхэттен — не казалась такой большой, но она вот уже четыре с половиной часа оставалась на ногах и сейчас, в половине восьмого, готова была упасть.

Шеннон вытащила телефон, чтобы позвонить домой и узнать, нет ли сообщений на автоответчике.

Предложений о подработке не оказалось, зато от матери было сообщение, как всегда в ее духе, но на сей раз еще и с нотками паники в голосе.

— Шеннон, сегодня утром я пыталась дозвониться к тебе на радиостанцию, но какая-то девушка, по имени Сэнди, сказала мне, что тебя нет в городе и что ты в Нью-Йорке. Что, скажи на милость, ты там делаешь?

Чтоб этот Блейк провалился вместе с его настырностью! Как, интересно знать, она станет объяснять матери причину своего неожиданного отъезда?

— Шеннон, пока ты там, не могла бы ты заглянуть в «Элизабет Арден» и купить увлажняющий крем, которым я всегда пользуюсь? А то он у меня почти закончился. Да, чуть не забыла, Шеннон. Мне кажется, что сын Диди Райс живет в Нью-Йорке.

Девушке показалось, что она слышит, как со скрипом крутятся колесики в голове ее матери.

— Не вижу ничего страшного, если я попрошу у них его номер телефона. Я уверена, что он будет рад показать тебе город. Позвони мне, дорогая, и мы обговорим детали.

Идея! Ей нужно состыковать Блейка с Хелен Смит. После разговора с ней он вряд ли осмелится вообще связываться с Шеннон. Она уже готова была стереть сообщение, когда неожиданно услышала еще один гудок. После него последовала звенящая тишина, а затем… Это, конечно же, был он! Голос снова показался Шеннон знакомым, несмотря на то что звонивший намеренно пытался его изменить:

— Я знаю, Шеннон, что тебя нет дома. Я также знаю, что ты уехала, но надеюсь скоро снова увидеть тебя. Ты ведь вернешься к своему прямому ток-шоу, не так ли?

Так, прекрасно! Неужели он собирается попросить билетик? Нет, похоже, он хочет опять почитать стихи. Не переставая слушать, она нащупала ручку и блокнот, затем прокрутила записи еще три раза, пока не убедилась в том, что записала все слово в слово. Она понимала, что это уже никак не удастся утаить от Блейка. А в общем-то она и не собиралась это делать. Этот парень начинал ее пугать. Как он узнал, что она уехала? А еще ей показалось, что в его голосе появились нотки раздражения.

Шеннон посмотрела на часы, пора было встречаться с Блейком. Ей совсем не хотелось заниматься всем этим сейчас, да и голода она почти не чувствовала. Единственное, чего ей хотелось, это залезть в постель и уснуть.

— А он романтик, этот твой поклонник! — заметил Блейк, прочитав стихи вслух. — Правда, несколько назойливый, на мой взгляд. Ему явно нравится, как звучит его голос. Ты уверена, что не узнаешь его, Шеннон?

Девушка отрицательно покачала головой:

— Нет, по-моему, он чем-то прикрыл трубку. Слова можно понять, но и только. Не могу отделаться от мысли, что знаю этот голос, — сказала Шеннон, ковыряя вилкой в тарелке.

Они сидели в маленьком ресторанчике «Аллея», расположенном в Ист-Виллидж. В другое время в такой обстановке Шеннон чувствовала бы себя счастливой, но сейчас она была измотана и серьезно обеспокоена последним сообщением от «поклонника». Мысли о нем никак не выходили у нее из головы.

— А вот и Джефф!

Блейк отодвинул стул и помог Шеннон встать. Затем, одной рукой обняв ее за плечо и крепко прижав к своему плечу, проводил к машине и усадил на заднее сиденье. Сам сел рядом. Пять минут спустя она уже спала на его плече. Блейк не переставал удивляться тому, что никак не может отделаться от непреодолимого желания опекать и защищать эту девушку, хотя казалось, что ничто в этой жизни не раздражает ее так сильно, как подобные действия с его стороны. Он взял трубку и позвонил в Тампу Биллу Дебни, который оказался дома.

— А, Блейк! Я как раз собирался звонить тебе немного позже. Как там Шеннон? В порядке?

— Да, спасибо. — Блейк говорил тихим голосом, стараясь не разбудить девушку.

Шеннон заворочалась во сне, ее рука непроизвольно задела его, и Блейк содрогнулся от волны внезапно охватившего его желания. Он взял руку и бережно переложил ее на колени.

— Кроме того, что «наш парень» оставил сегодня довольно длинное послание на автоответчике. Немного попозже я собирался послать тебе копию по факсу. Оказывается, он знает, что она уехала, и с нетерпением ждет ее возвращения.

— Прекрасно, Блейк. Ты мог бы мне сейчас зачитать его послание? Я хочу посмотреть, совпадает ли оно с тем, что мы имеем на сегодняшний день.

Блейк прочитал строки, которые Шеннон списала с пленки, почувствовав, как разволновался Билл на том конце провода.

— Знаешь, я думаю, что слова скорее всего из репертуара группы «Легаси», но мне никак не удавалось найти эту самую вещь. Поэтому я стал искать дальше и наконец наткнулся на стихотворение «Я знаю любовь» Джеймса Линдли, который написал большинство песен для этой группы. Они записаны на студии звукозаписи Себастьяна Грэхэма. Все, кто по-настоящему увлекается группой «Легаси», конечно же, знакомы с творчеством Джеймса Линдли.

— Но что нам это дает?

— Это говорит о том, что наш «фанат» — большой знаток музыки и что он, вероятно, знает и любит «Легаси». Я думаю, что этот парень имеет возможность постоянно видеть Шеннон.

— Да, — согласно закивал Блейк. — Он уже во второй раз узнал ее не занесенный в справочник номер, и ему удалось оставить письма на радиостанции и в фотостудии, не привлекая внимания. А еще он знает, что сейчас ее нет дома.

— Да, еще кое-что в отношении «Легаси», — продолжил Билл. — Я заметил, что на трех машинах, которые стоят на стоянке для сотрудников радиостанции, наклейки, рекламирующие эту группу. На одной из них изображено фамильное древо, а на двух других, кажется, или манускрипты, или птичьи перья.

— А эти машины все принадлежат мужчинам? — насторожившись, спросил Блейк.

— Две из них. Я понимаю, что ты имеешь в виду. У тебя есть сейчас с собой пленка с записью голоса этого парня, когда он звонил на ток-шоу?

— Конечно, и сейчас, возможно, нам удастся ее кое с чем сравнить. Пришли мне кассеты с записями радиопередач за два последних дня. Если ты сможешь сделать это сегодня, то завтра утром я покажу их одному моему другу, у которого есть нужное оборудование, чтобы проверить сходство голосов, речевых оборотов и всего такого.

— Без проблем, — прозвучал в ответ голос Билла. — Дай мне знать о результатах. Передавай привет и наилучшие пожелания Шеннон.

— Хорошо. — Блейк отключил телефон и нежно поцеловал спящую девушку в теплую щеку. Он решил, что не будет беспокоить ее всякими подробностями, пока сам обо всем конкретно не узнает. События, однако, начинали принимать интересный оборот.