Итак… Джелато. Возьмите обычное мороженое, улучшите его вкус в миллион раз и посыпьте крошеным рогом единорога. Рен остановил меня, когда я потянулась за пятой порцией. Если бы не он, я ела бы его вечно.

Когда я пришла домой, Говард смотрел старый фильм про Джеймса Бонда, положив босые ноги на кофейный столик. Под рукой у него стояло огроменное ведро попкорна.

– Я только начал, хочешь, посмотрим вместе?

Я взглянула на экран. Ретро-Джеймс-Бонд плыл к зданию в камуфляже из плюшевой утки, приделанной к шлему. Вообще я обожаю старые глупые фильмы, но сегодня голова была занята другим.

– Нет, спасибо. Я пойду отдохну. – И, надеюсь, получу ответы на свои вопросы.

9 ноября

Сегодня был лучший день в моей жизни, и все благодаря статуе.

Мы с мистером Икс гуляли по площади Синьории и любовались «Изнасилованием сабинянок» работы Джамболоньи. Название показалось мне странным – оно плохо описывало происходящее. Статуя состояла из трех фигур: мужчины, который поднимал на руках женщину, и еще одного мужчины, который припал к земле и глядел вверх. Очевидно, происходило что-то ужасное, но эти трое так изящно и гармонично смотрелись вместе.

Я заметила вслух, что сабинянку скорее поднимают в воздух, а не похищают. Как всегда, оказалось, что Икс знает эту историю. Когда был основан Рим, его жители внезапно поняли, что римской цивилизации не хватает кое-чего крайне важного: женщин. Где же их взять? Вблизи от них нашлись только одни женщины – те, что принадлежали соседнему племени, сабинянам. Римляне попросили у сабинян разрешения жениться на их дочерях, но в ответ получили громкое единогласное «нет». В своей типичной римской манере они пригласили сабинян на праздник, где внезапно набросились на гостей и отобрали у них женщин; те сопротивлялись и кричали, но римлянам удалось утащить их в свой город. Через какое-то время сабинянам удалось ворваться в Рим, но было слишком поздно. Дамы уже не хотели, чтобы их спасали. Они влюбились в завоевателей и осознали, что в Риме живется довольно неплохо. Почему меня смутило название статуи? На английский оно переведено неправильно. Латинское «raptio» напоминает «изнасилование» по-английски, но на самом деле означает «похищение». А значит, скульптура называется «Похищение сабинянок», а вовсе не «Изнасилование».

Было уже поздно, и я сказала мистеру Икс, что мне пора домой. Он резко повернулся ко мне и внезапно признался в любви. Он произнес это спокойным голосом, словно не в первый раз, и я не сразу осознала, что именно он сказал. И попросила повторить. Он меня ЛЮБИТ! Теперь я была бы не прочь, чтобы меня похитили.

10 ноября

Я спала всего два часа и пришла в академию совершенно не выспавшаяся. Икс опоздал, и я знала, что ему удалось поспать еще меньше, чем мне, но выглядел он потрясающе. Он нарушил правило «вести себя, как друзья в академии» и одарил меня яркой улыбкой, которую нельзя было не заметить. Вот бы поставить этот момент на паузу и жить в нем вечно.

17 ноября

Порой мне кажется, что время делится надвое: когда я с Икс и когда я жду встречи с ним. С той ночи на площади Синьории наши отношения стали похожи на американские горки. То у нас полная гармония, то он ведет себя так, как будто мы и правда всего лишь друзья. В последнее время я замечаю, что он особо яростно обороняет наш секрет. Неужели остальным и правда не стоит о нас знать? Они наверняка бы за нас порадовались.

21 ноября

Когда я улетала из Америки в июне, мне казалось, что полгода – это целая вечность. Теперь время словно ускользает сквозь пальцы. Мне остался всего месяц! Директор академии, синьор Петруччини, готов принять меня на второй семестр, а я бы все отдала за продолжение учебы и возможность побыть чуть дольше с мистером Икс, но откуда взять на это деньги? И не рухнут ли мои родители с сердечным приступом? Каждый раз, когда я с ними разговариваю, мама с папой напоминают мне о карьере медсестры, и я понимаю, что они во мне разочарованы.

Сегодня, когда я вернулась в свою комнатку после уроков, меня ждало письмо от родителей. Они вложили в конверт два извещения от университета о том, что, если я не вернусь к началу весны, я не смогу претендовать на стипендию. Я бегло проглядела письма и засунула их в шкаф. Честно говоря, я втайне надеюсь, что мне не придется туда возвращаться.

Ой-ой. Первый звоночек проблем. Как легкая тряска перед сильным землетрясением. Как это называется? Сейсмический тремор? В последних записях ощущаются эти мелкие землетрясения. Говард признался ей в любви, но не позволяет рассказывать об этом лучшей подруге? Зачем он так старался сохранить их отношения в секрете? Похоже, маму эта скрытность не особо волновала.

Я рухнула на кровать и прикрыла глаза рукой. Юный Говард казался мне жарким снаружи и холодным внутри. Неужели он пользовался этой секретностью, чтобы избежать обязательств? И мама влюбилась в него сильнее, чем он в нее? Это безумно грустно. Бедная мама! Но как насчет слов Сони о том, что Говард сходил по маме с ума?

Я покосилась на фотографию, стоявшую на тумбочке. Меня все еще обуревали чувства, возникшие у Понте-Веккьо. После ее смерти многие говорили мне, что мама всегда будет рядом, но я не ощущала ничего подобного. До вчерашнего вечера.

Я скатилась с кровати и потянулась за мобильником Говарда.

– Pronto? – вяло ответил Рен.

– Прости, ты спишь?

– Уже нет. Я увидел, что мне звонит Говард, и у меня чуть не случился сердечный приступ.

– Я приватизировала его телефон. Он сказал, что я пока могу им пользоваться. И у меня к тебе вопрос.

– Хочешь, чтобы я отвел тебя в «Космос»?

– Э… – Я заморгала. – Да, а откуда ты знаешь, что я собиралась спросить?

– Догадался. И я тебя опередил. Написал Елене сразу, как вернулся домой. Вроде бы ее приятель-диджей работает на этой неделе, и мы сможем пройти бесплатно. Как насчет завтра? Я приглашу и других ребят из школы.

Да!

– Замечательно. Спасибо еще раз, что показал мне Понте-Веккьо.

– И познакомил тебя с новым лучшим другом? Ты вчера поставила новый мировой рекорд по количеству съеденных порций джелато за один присест!

– Хочу завтра поставить новый. Как называлось то, последнее? С кусочками шоколада?

– Страчиателла.

– Назову в честь него свою первую дочь.

– Повезет же ей!

6 декабря

Мне пришло письмо из колледжа для медсестер. Они официально вычеркнули меня из стипендиальной программы. Когда я получила те извещения от родителей, я пыталась добиться продления, но, честно говоря, не особо старалась. Мама с папой страшно расстроились, а я испытала невероятное облегчение. Теперь меня ничто не остановит. Я рассказала об этом мистеру Икс. Он удивился. Видимо, не думал, что я так серьезно настроена остаться в Италии.

8 декабря

Потрясающая новость! Мне предложили остаться на второй семестр всего за половину стоимости. Петруччини сказал, что я – одна из лучших учениц на его памяти (!!!) и все преподаватели считают, что еще один семестр пойдет во благо моей будущей карьере. БУДУЩЕЙ КАРЬЕРЕ. Как будто это само собой разумеется! Скорей бы рассказать об этом мистеру Икс. Я чуть было не проговорилась ему по телефону, но решила, что лучше поделиться новостью при личной встрече. Мы сможем повидаться только завтра вечером. Надеюсь, что я доживу!

9 декабря

Рассказала обо всем мистеру Икс. Похоже, новость застала его врасплох – какое-то время он тупо смотрел на меня. А потом схватил за талию и закрутил! Я так счастлива!

27 декабря

Икс уехал домой на каникулы, и Франческа избавила меня от бесконечного и печального Рождества, пригласив в Париж, на пустую квартиру своей подруги.

Париж – мечта фотографа. В свободное от съемок время мы с Франческой сидели на балконе, завернувшись в одеяла, и объедались шоколадом из огромных коробок – продавцов мы уверяли в том, что покупаем их для своих семей. В канун Рождества я уговорила Франческу пойти со мной на каток на первом этаже Эйфелевой башни. Она только и делала, что сидела на скамье и жаловалась на холод, а я восторженно каталась больше часа, и это было ВОЛШЕБНО!

Вот только мне очень не хватало мистера Икс. Франческа пару раз его упоминала, и мне пришлось собрать волю в кулак, чтобы не проговориться ей о нас. Мы словно ведем двойную жизнь: друзья на людях, любовники наедине. Мне претит Рождество без мистера Икс. А еще я волнуюсь. Как наши отношения смогут развиваться, если никому даже нельзя рассказать о том, что мы вместе? Смогу ли я пережить еще полгода скрытности?

20 января

Учеба снова в самом разгаре, и мой восторг оттого, что я остаюсь на второй семестр, улегся. Я столкнулась лицом к лицу с реальностью: подсчетами и пересчетами. Каждую ночь я записываю в блокноте разные варианты развития событий. Сколько я смогу позволить себе оставаться в Италии, если буду посещать меньше уроков? А если питаться только спагетти и томатной пастой? Если мне выдадут кредит на обучение? (На что я надеюсь.) Но мои выводы не радуют. Я проживу, но с трудом.

4 февраля

Сегодня мне наконец выдали кредит. Уф. Устроила в честь этого вечеринку. Погода была прекрасная (морозно и солнечно), еда – божественная. Даже Симоне и Алессио отлично себя вели – поругались всего один раз (это рекорд), и то из-за ерунды – последнего кусочка капрезе.

Финн не вернулся на второй семестр. Он бил себя в грудь, что продолжит учебу, но в последнюю минуту согласился на должность учителя в Университете Мэна. Франческа положила на его стул «Старика и море», так что дух Финна оставался с нами. Мне все еще неуютно оттого, что мои друзья не знают о нас с мистером Икс, но я уже с этим смирилась. Его это не волнует, вот и все. Я тут бессильна.

15 марта

Сегодня произошло нечто странное. В этом семестре Адриенна от нас отдалилась. Она редко выходит гулять по вечерам и, похоже, избегает нас во время занятий. Вчера мы нагрянули к ней домой и вытащили в город поужинать, а потом все вместе направились к нам с Франческой. Там Адриенна незаметно ушла, и ее не было довольно долго. Я выглянула и обнаружила ее на лестнице. Она разговаривала по телефону и рыдала, как будто ее сердце разорвали пополам. Я хотела тихонько ускользнуть, но половица заскрипела, и Адриенна обернулась и бросила на меня такой взгляд, что внутри у меня все похолодело. Она ушла, не попрощавшись.

20 марта

Что за ужасное невезение: мы с Адриенной в паре должны подготовить проект «На улицах Флоренции». Ужасное потому, что нам неуютно друг с другом после того случая.

Я хотела спуститься к Арно и пофотографировать рыбаков, но оказалось, что у Адриенны уже была своя превосходная идея, которая не подлежала обсуждению. Я взяла камеру, и мы вышли на улицу. Я хотела спросить, все ли у нее в порядке, но она ясно дала понять, что не намерена обсуждать тот вечер. Да и вообще со мной разговаривать. Я бросила попытки завязать разговор и последовала за ней.

Минут десять мы молча шагали по городу, а затем свернули в переулок и зашли в небольшую сувенирную лавку. В углу сидели двое мужчин, игравших в карты, они кивнули Адриенне, и она спокойно зашла в подсобку. За кассой скрывался проход, прикрытый шторой из бисера. Он вел в маленькое помещение с кухонькой и двуспальной кроватью. Перед черно-белым телевизором сидела женщина в домашнем платье с цветами. Заметив нас, она подняла руку и сказала:

– Aspetta. Cinque minuti.

(Перевод: «Подождите. Пять минут». Видите, я не зря учу итальянский!)

Пока я пыталась понять, зачем мы сюда пришли, Адриенна достала камеру и принялась снимать женщину, которая даже не обратила на это внимания, и ее комнату. Наконец Адриенна повернулась ко мне и заговорила на чистом английском:

– Это Анна, ясновидящая. Ее сын заведует магазинчиком, а она читает судьбу по картам. Кто еще сфотографирует ясновидящую? Это уникальная профессия.

В этом ей не откажешь, тему она выбрала оригинальную. И обстановка любопытная: обшарпанная комната, штора из бисера, и на потолке собирается дым от Анниной сигареты. Я взяла камеру и тоже принялась фотографировать. Когда мы закончили, Анна поднялась, выключила телевизор, подошла к столу, придвинутому к стене, и жестом пригласила нас сесть. Мы скучились у столика, и Анна достала колоду карт. Она выкладывала их перед собой, одну за другой, и что-то шептала по-итальянски. Адриенна отставила камеру и притихла. Прошло несколько минут, и Анна подняла на нас взгляд и сказала с сильным акцентом:

– Одну из вас ждет любовь. Обеих ждет боль в сердце.

Это меня слегка ошеломило. Я не ожидала, что нам будут предсказывать судьбу. Но моя реакция не шла ни в какое сравнение с реакцией Адриенны. Она выглядела подавленной. Взяв себя в руки, Адриенна принялась закидывать ясновидящую вопросами на итальянском. Той это быстро надоело, и она ее перебила. Адриенна заплатила ей, и мы ушли. Она не сказала мне ни слова за всю дорогу.

23 марта

Сегодня мы слушали лекцию в галерее Уффици. Говард предложил проводить меня домой, и так вышло, что я рассказала ему про Адриенну и ясновидящую. Он молчал несколько минут, а потом зашагал быстрее и сказал, что хочет кое-что мне показать. Он привел меня на площадь Дуомо, подошел к левой части собора и попросил посмотреть наверх. Солнце только начало садиться, и тень Дуомо покрывала почти всю площадь. Я понятия не имела, что искать глазами – передо мной возвышались только изящно украшенные стены, – но он убеждал меня искать дальше. Наконец он взял мой палец и указал им на небольшой выступ. «Вот», – сказал он. И тут я заметила среди всех этих красивых камней и статуй святых бычью голову с открытым ртом и опущенным взглядом, словно бык разглядывал что-то внизу.

Оказалось, что про эту скульптуру есть две легенды. Первая – о том, что животные скептически отнеслись к постройке собора и голову быка добавили для того, чтобы почтить их. Вторая – чуть более итальянская.

Во время строительства здесь стояла пекарня. Пекарь и его жена продавали хлеб каменщикам и другим рабочим. Так вышло, что жена полюбила одного из старших каменщиков, и, когда пекарь узнал о романе, он потащил их в суд, где бедняг унизили и приговорили к жизни вдали друг от друга. Мстительный каменщик высек голову быка и установил ее над пекарней, чтобы она служила напоминанием обманутому мужу о том, что его жена любила другого.

Я в восторге от того, как много он знает о Флоренции, и его история помогла мне отвлечься от Адриенны. Но из головы не выходит один вопрос: почему он поведал ее мне именно сейчас? Может, он пытался что-то этим сказать?..

Говард. Его имя буквально светилось. Почему мама не записала его как мистера Икс? Случайность? Или они собирались обнародовать свои отношения? И есть ли связь между Адриенной и рассказом Говарда о пекаре?

Я встала и подошла к окну. На улице было тепло, почти жарко, и луна, словно прожектор, заливала светом кладбище. Я отставила фиалки и оперлась локтями на подоконник. Забавно, но меньше чем за неделю я перестала волноваться о надгробиях. Это как прохожие – они рядом, но в то же время нет. Как фон.

За деревьями загорелись фары, и я проводила глазами машину, ускользающую вдаль по дороге сквозь ветер. Зачем Адриенна отвела маму к ясновидящей и попросила ее погадать им на любовь? Неужели ей тоже нравился Говард? И это с ним она говорила на лестнице?

Я вздохнула. Пока что дневник ничего не прояснял – только еще больше запутывал.