Пит писал для Дэнди речь — тот должен был выступать на съезде углепромышленников. Использует ли ее Дэнди, или будет говорить «из головы», Пит сказать не мог.

Но ведь это Дэнди, потому-то он и вселял любовь и преданность. В нем была порядочность. Если шапка оказывалась ему не в пору, он не надевал ее, пусть дул холодный ветер и мерзли уши.

Речь посвящалась моральной чистоте, в ней говорилось о том, что душ в надшахтном здании является символом, о желательности заменить человека механизмами — ради сохранения его собственного достоинства, об истинных ценностях рабочих людей и о том, что выгоду не следует исчислять в денежных знаках. Настоящее богатство — не деньги, оно заключается в способности человека трудиться, и трудиться хорошо. И о том, что не надо бояться инфляции, которая может оказаться не врагом, а другом.

— Боже правый, «чистота»! — сказал Джо, разглаживая один из отброшенных Питом листов. Весь пол был усеян ими. Когда у Пита бывал творческий подъем, он не жалел бумаги. — После вчерашней ночи я не поставлю слова «чистота» рядом с именем Дэнди. Ты видел ногти у нее на ногах?

Предыдущая ночь была катастрофой. Дэнди затащил их всех в ночной клуб, где — поскольку он должен был следить за своим весом и кровяным давлением, ему вообще нечего было делать — напился до чертиков и, даже не взглянув на милых верных девушек из партийного центра, которые всегда следовали за ним, затеял драку с официантом, а затем скрылся часа на два в задней комнате с девицей из гардероба, которая ходила в сандалиях и не мыла ноги, и которую в голову никому не пришло проверять в органах безопасности. Пиппа играла в мячик где-то в другом месте.

— Стоит ему жениться и обосноваться в Белом доме, — сказал Пит, — и он уймется. У них не было никаких сомнений насчет будущего. Они никогда не рисовали себе поражений, потерь, провалов, разочарований и унижений. Они отвергали все отрицательные эмоции, привычка, которая делала их всемогущими и опасными. Они растягивали реальность до предела, и, поскольку себя они ломать не умели, они ломали окружающий мир. Они могли ограбить и убить без вреда для себя, и не столько потому, что верили в правоту своего Дела или говорили себе, что цель оправдывает средства, или ради своих личных интересов, сколько потому, что просто не осознавали природы своего поступка. Даже язык они изменили в угоду своим задачам. Если им понадобится убрать Изабел — или любого другого, — ее не «убьют», а тем более, не «прикончат»; ее «ликвидируют», «искоренят», «устранят», ею «займутся», причем весьма пристрастно. Она будет шлюха, мало того: иностранная шлюха, ведь она даже не женщина, тем более не американка. А раз так, раз она для них чужая, то и «ликвидировать» ее можно без угрызений совести.

Дэнди называл их то головорезами, то тупицами, но тут он ошибался — они вовсе не были глупы. Пиппа говорила, что они чокнутые, но и она заблуждалась, они были вполне нормальны. Оба, Дэнди и Пиппа, сошлись во мнении — двойная глупость, — что им следует держать Горячую Голову и Котенка при себе. Любой человек, домогающийся высокого государственного поста, может быть убит по политическим мотивам. Ну а вор скорее поймает вора, а убийца — убийцу: свой свояка видит издалека.

— Перейди улицу, чтобы опустить письмо в ящик, — сказал Дэнди, — и ты рискуешь попасть под машину. Самое меньшее, что может сделать политик, — смотреть в оба.

Пит и Джо не обсуждали с Дэнди вопрос об Изабел — Уотергейтский процесс научил всех прежде всего тому, что действовать надо без указания своего начальства, и чем меньше это начальство будет знать, тем лучше.

Начать с того, что, если бы Лидди не нанял Маккорда, немало людей сгинуло бы в тюрьме. Никсона избрали бы на третий и даже четвертый срок, и на ядерных часах было бы не без двух минут полночь, а, скажем, без десяти, что куда приличней. Не позаботившись замести следы, Лидди изменил характер будущего. Сильная личность в Америке по-прежнему вершила историю.

Громко стрекотал телекс. Шумный, не то, что компьютер, на котором тихо загорались красные огоньки, когда ему надо было что-то сообщить.

Телекс отослал их к компьютеру. Новейшая аппаратура частенько нуждалась для подстраховки в старомодных технических устройствах.

— Опять наша Изабел, — сказал Пит. — Новый код. Кого-то она сильно тревожит.

Джо взял справочник с шифрами и принялся за работу. Здесь не было короткого пути. Некоторые вещи приходилось делать людям, а не машинам.

Пит ходил по комнате. Его жена записалась на вечерние курсы, что в глазах Пита было, пусть и небольшим, актом супружеской измены. В то время, как он занимался государственными делами, ей следовало заниматься делами его, Пита. Сегодня его ждала дома приходящая нянька и ужин из холодильника. Хорошенькая награда для воина. Но жена привела в порядок свое тело и свой дом, довела все до блеска и теперь принялась наводить порядок в голове.