Джейн устало опустилась на пол около стенки и стала искать в ранце таблетку ибупрофена. У нее раскалывалась голова, а изнеможение было поистине неимоверным. Она закрыла глаза. В ее сознании до сих пор шла прокрутка информации. Время от времени всплывало вспышками то одно, то другое, и все это попадало в ее бодрствующий разум, когда она не отвлекалась.
Во всем этом было очень много технических данных. Именно такие сведения и были нужны НАСА – подробности устройства корабля, анатомия реактивных двигателей, принцип управления системой вентиляции, звездные карты и многое другое. Все это следовало бы передать Бергену, Комптону или Гиббсу. Все они были инженерами разного профиля. Для них такие данные имели бы смысл. Они смогли бы ими воспользоваться. В их руках эта информация могла бы заработать. А ее весь этот поток сведений только отуплял. Разве она могла надеяться на то, что ей удастся полно и внятно передать все эти данные? Невероятно, немыслимо.
Она ничего этого не желала. Она хотела только одного – изучить язык пришельцев. А теперь она получила не только это, но и кучу всего прочего вдобавок. И как она угодила в такое положение?
Сознание Джейн затуманилось, мысли блуждали, однако она осознала, что внутреннее устройство корабля, чем-то напоминавшее силуэты городских построек на горизонте – остроконечные геометрические фигуры, – было предназначено для сохранения целостности корпуса, а также и для потребления максимального объема солнечного излучения, являвшегося главным источником энергии для корабля. Большое количество выступавших наружу углов было гарантией того, что какая-нибудь из частей обшивки корабля всегда собирает энергию. Этот эффект усиливался ориентацией корабля на орбите.
Но зачем было нужно заваливать ее такой кучей сведений сразу? Почему не выдавать их порциями – как тогда, когда нужно было успеть вовремя оказаться рядом с Бергеном и Уолшем? Джейн смутно догадывалась, что есть еще многое, чего она пока не понимает. Она чувствовала, что есть что-то, что ускользает от нее, и это ощущение нарастало с каждым мгновением. Может быть, это был сам Эй’Брай?
Уолш держал постоянную связь с Комптоном и руководил его малейшими движениями внутри «Провиденса». Этим он явно отыгрывался за свои вынужденные неудобства. Комптон отладил дальнюю связь, чтобы Уолш смог отправить сообщение в Хьюстон. Уолш в красках описал утренние события, но предпочел не упоминать о том, что Джейн вступила в контакт с инопланетянином.
Берген расхаживал по коридору взад-вперед. Время от времени он останавливался и рассматривал повязку, наложенную на его обожженную руку Аджайей, или пытливо смотрел на Джейн и Уолша, а потом снова начинал ходить. Джейн видела, что он устал не меньше ее.
Она вяло помахала ему рукой.
– Доктор Берген, утро выдалось тяжелое. Может быть, вы сядете и отдохнете немного?
Он уселся у стенки футах в трех от нее, повернул к ней голову, словно хотел что-то сказать, но промолчал и покачал головой.
– В чем дело? – устало спросила Джейн.
– Ну… Почему это мы вернулись к «доктору Бергену»? Полчаса назад ты меня Аланом называла.
Джейн с любопытством вгляделась в его лицо.
– Я просто пыталась к вам пробиться.
Он скривил губы и отвел взгляд.
– Я не понимаю… Я просто пытаюсь сохранять профессиональную атмосферу.
– Аджайю, Рона и Тома ты называешь по именам. А меня – почему нет?
Похоже, он всерьез обиделся. Джейн нахмурилась.
– А вы почему меня называете «док»?
Берген хмыкнул – и это выглядело более естественно.
– Потому что тебе это не нравится.
Джейн улыбнулась.
– Буду называть тебя Аланом, если ты будешь называть меня Джейн.
Берген кивнул, наклонился к ней и протянул здоровую руку – левую.
– Заметано, док.
Джейн пожала его руку.
– Шутник.
Она подтянула ноги к груди и коснулась колена подбородком.
– Ты сегодня что-нибудь ел? У меня кое-что есть в ранце.
– Я бы перекусил.
– Уолш? Вы есть хотите?
Уолш держался от них на небольшом расстоянии, но теперь подошел ближе и медленно сел на пол, едва удержавшись, чтобы не застонать.
– Разве Аджайя не дала вам обезболивающее? – спросила Джейн, разыскивая в ранце еду.
Уолш на ее вопрос не ответил. Он ворчливо спросил:
– Как вы меня спустили с того трапа?
Берген заглянул в свой ранец.
– Соорудили снаряжение из парашютной веревки. Тебе это не слишком помогло, но особого выбора у нас не было. Потом я изготовил нечто вроде лебедки. А спускала тебя Джейн.
Джейн покачала головой.
– Я не сама вас спускала.
Она никак не могла взять на себя всю славу, потому что без помощи Бергена не удержала бы Уолша и тот мог стукнуться головой об пол и получить травму черепа.
Уолш медленно кивнул и с прищуром посмотрел на Джейн. Ему явно не по сердцу было то, что остальным пришлось его спасать, и вообще не нравилось положение пострадавшего. Джейн протянула ему упаковку вяленого мяса и ореховые батончики. Уолш энергетические батончики не любил. Джейн открыла один батончик для себя, один для Бергена и поставила на пол большой пластиковый пакет с водой для всех. Какое-то время они молча жевали.
– Почему вы сразу не сказали, Холлоуэй? – спросил Уолш, скосив глаза на Джейн.
– Я думала, что схожу с ума.
Уолш скривился и вздернул брови.
– А вы уверены, что это не так?
Джейн спокойно, непоколебимо встретила его взгляд.
– На сто процентов? Нет. Но я вас обоих спасла между тем. А это что-то значит.
Берген фыркнул.
Уолш хладнокровно поинтересовался:
– Почему он прячется? Почему не желает встретиться с нами лицом к лицу?
– Не знаю. Вряд ли он может это сделать. Я не знаю, как он выглядит. Я даже не уверена, что он – «он». Я выбрала это местоимение, потому что он сам его выбрал.
Берген пристально посмотрел на нее. Уолш сохранял мрачность.
Джейн устремила взгляд на батончик, который держала в руке. Она попыталась соединить между собой разрозненные мысли.
– Структура этого нового языка подобна языкам с протоиндоевропейскими корнями – типа древнегреческого, латыни и санскрита. Мы знаем, что существуют общие слова, во многих языках звучащие очень похоже, – «мама», «ночь», «звезда» и «нет». Мне покоя не дает мысль о том, не исходит ли от нас столь чудесно и красиво этот древний язык, хранившийся генетически, но никогда сознательно не исследовавшийся. Большинство лингвистов на протяжении последних пятидесяти-шестидесяти лет отвергали идею моногенеза проточеловеческого языка. На самом деле в своих работах я склонна отвергать такие гипотезы. Лингвистический полигенез является превалирующей теорией в данное время, но…
Джейн умолкла. Ее энтузиазм угас – она осознала, что ее профессиональные откровения для Бергена и Уолша значат очень мало.
Уолш, болезненно поморщившись, наклонился, взял пакет и сделал глоток воды.
– Каков он собой?
Джейн прижалась спиной к стенке. Она стыдливо присмирела и понимала, что именно таких чувств от нее ждет командир. Она вытерла липкие пальцы о штанину летного костюма и заметила, что ткань покрылась мелкими дырочками. На это обратил внимание Берген и обнаружил похожие дырочки на своем костюме.
Остальным было дано задание принести сменную одежду для всех. Но Джейн для себя твердо решила, что останется в летном костюме до тех пор, пока ее не будет мучить нестерпимая боль. Лучше получить ожог, чем сейчас раздеться до нижнего белья на глазах у Бергена и Уолша. Она и без того чувствовала себя ужасно уязвимой.
Джейн продолжала свой рассказ более сдержанно:
– Большую часть времени он разговаривает довольно-таки заносчиво. Не любит отвечать на прямые вопросы. Какое-то время я думала, не является ли он на самом деле бортовым компьютером, но теперь так не считаю. Он не хотел, чтобы вы погибли. Компьютер ведь не стал бы так реагировать, правда?
Берген вздернул брови.
– Это зависит от программирования. Возможно, это искусственный интеллект.
Джейн нахмурилась.
– О. Искусственный интеллект? Но в его речи ощущались эмоции. А я… В самом деле?
Берген протянул руку и взял пакет с водой.
– Значит, здесь только он один? На таком здоровенном корабле больше никого нет?
– Он так говорит. У меня такое чувство, что все умерли давным-давно. В следующий раз я намерена задать ему массу вопросов.
– И вы это сделаете.
Четырьмя короткими словами Уолш сказал очень многое. Он явно ей не верил. Джейн удивилась тому, какую боль у нее вызвала реакция Уолша, хотя от него только такого и можно было ожидать.
Она постаралась придать лицу равнодушное выражение и опустила руки на колени. Ей так хотелось сделаться маленькой, не такой подозрительной или просто зажмуриться, чтобы скрыться от этого неотрывного взгляда. Уолш был опытен, профессионален, придирчив, скептичен, но еще он был справедлив. Со временем она его обязательно убедит, но что для этого потребуется – вот какая мысль ее мучила.
О чем думал Берген – она могла только гадать. Учитывая его характер, можно было только порадоваться тому, что он не выразил открытого недоверия, не посмеялся над ней. Но она подозревала, что посмеивается он над ней именно потому, что боится за нее. И она пока не понимала, нравится ей это или нет. Она догадывалась, что его снисходительность к ней связана со временем подготовки к полету в Хьюстоне. То ли Бергена кто-то из НАСА приставил к ней в качестве опекуна, то ли он таким странным образом выражал дружелюбие.
Молчание затянулось и стало болезненным.
Уолш начал переговариваться по рации с Комптоном. Судя по всему, остальные члены команды должны были скоро вернуться. В данный момент они упаковывали какие-то мелочи.
Берген кашлянул и потянулся к руке Джейн.
– Джейн, тебе тоже больно, – негромко произнес он и перевернул ее руку ладонью вверх.
– Не очень, – отозвалась она.
Он не отпустил ее руку. Его пальцы были сильными и теплыми. Джейн с любопытством посмотрела ему в глаза, не отдергивая руку. Ей нравилось, когда он так себя вел, и хотелось, чтобы это случалось почаще.
– На самом деле все должно быть не так, – сказал он, лукаво улыбнувшись.
Она удержалась от ответной улыбки.
– А как?
– Ты должна быть пострадавшей дамочкой. А мы должны тебя спасать.
Джейн фыркнула и отдернула руку.
– Времена изменились.
– Но кто же тогда мы, получается? Два пострадавших мальчика? Это жалко.
– Вы – два пострадавших коллеги. Пол не имеет значения, – ответила Джейн и едва заметно, невесело улыбнулась.
– М-м-м. – Берген кивнул и сунул руку в ранец. – У меня кое-что есть для тебя. Приберег для особого случая. Я мог задохнуться, но не задохнулся – чем не особый случай?
Он протянул к ладони Джейн руку, сжатую в кулак.
На ее ладонь лег маленький пластиковый пакетик. Она ахнула от удивления и быстро сжала пальцы, чтобы спрятать подарок.
– Шоколадные конфеты? Алан Берген, я твоей маме про это расскажу! – прошипела она.
Он рассмеялся.
– Она не удивится. Поделишься?
Джейн скосила глаза на Уолша.
– Не стоило бы. Но поделюсь.
Она порвала пластиковую упаковку. Внутри лежали конфеты, которые обычно кладут в подарочные коробки. С ароматной кремовой начинкой. Одну конфетку Джейн сунула Бергену, одну отправила в рот, а третью оставила в упаковке и спрятала в потайной карман летного костюма. Она покачала головой, одарила Бергена грозным взглядом и прошептала:
– Ты жуткий человек! Обвинил меня и Рона в том, что мы съели все конфеты, а сам их где-то припрятал. Да я всю нашу капсулу растерзаю, но твою заначку найду!
– Удачи. У меня тоже своих потайных местечек хватает, – с наглой усмешкой кивнул Берген и отправил конфетку в рот.
Джейн весело улыбнулась ему и покачала головой. Она не сомневалась, что это так и есть.
– Но со мной не так просто договориться. Придется тебе расплачиваться чертовыми конфетами за мое молчание.
Берген расхохотался громким, лающим смехом. Смеялся он так заразительно, что Джейн не выдержала и рассмеялась вместе с ним. Все-таки он отличался поразительным умением догадываться, что ей нужно в определенные моменты. Но стоило ей только решить, что она все про него поняла, как он вновь ее удивлял.
Уолш неодобрительно глянул на них.
Берген пересел поближе к Джейн и игриво хлопнул ее по плечу.
– Не в осуждение будет сказано, но c конфетой ты расправилась на удивление быстро. Может быть, тебе стоило бы время от времени угощаться персиковым коблером?
Джейн закатила глаза. Шоколад еще не успел растаять у нее во рту. «Персиковый коблер» – это была такая шутка. Джейн не могла понять, каким образом этот продукт ухитрился избежать чрезмерного контроля качества, с которым НАСА подходила буквально ко всему, вплоть до нижнего белья астронавтов. Иногда после удаления воды персиковый коктейль превращался в отвратительную рыхлую массу, а иногда вкус у него был такой, словно кто-то переусердствовал с экзотическими специями, а иногда к блюду не было никаких придирок и оно было просто идеальным – насколько может быть идеальной обезвоженная еда.
Это было смешно и немного дико, потому что тем не менее все продолжали есть этот десерт, ведь выбор был невелик. Так и возникла шутка. Каким окажется персиковый коблер на этот раз? Они пожаловались в Хьюстон – с веселой издевкой. Начальство в Хьюстоне поручило ответить на жалобу директору Лаборатории Космического Питания, и тот признался, что в день приготовления персикового коблера в лаборатории трудился интерн. Кроме того, директор клялся и божился, что в капсуле, ожидающей астронавтов на Марсе для возвращения домой, с едой все будет в полном порядке. Мысль о возвращении отрезвила Джейн. Она вздохнула.
– Эй. – Берген просунул руку ей за спину и погладил. Потом наклонился и тихо спросил: – Ты в порядке?
– Все хорошо, – машинально ответила Джейн и замерла от неожиданности.
– Точно?
Он сидел так близко, он был так заботлив, что она почти поверила… Но нет, это было глупо. Он в НАСА был почти легендой. Космическое сообщество обожало сплетни. Берген был завзятым бабником – по крайней мере, так болтали приятели Бергена. Но она явно была не в его вкусе. Он просто старался вести себя по-дружески, а выглядело это нелепо, потому что большой практики в дружбе с женщинами он не имел.
– Да.
Джейн встала и сняла резинку с волос, затянутых в «конский хвост». На резинке остался ком спутанных, влажных волос. Джейн в ужасе уставилась на волосы, взвизгнула и бросила их на пол. На ее пальцах блестела слизь.
Уолш и Берген в мгновение ока оказались рядом с ней. Прежде чем она успела сказать хоть слово, Берген облил ее руку водой из пакета – всю воду вылил, но рука успела покраснеть и распухнуть до боли. Джейн опустилась на колени и вытащила из ранца пачку влажных салфеток. Она использовала одну салфетку за другой, протирала руки и лицо – на случай, если слизь попала и туда. Она твердо решила удержаться от слез, хотя была готова расплакаться. Уолш стоял рядом и стоически наблюдал за ней.
Берген опустился на колени рядом с ней и прикоснулся к ее плечу.
– Все хорошо, Джейн. Всего пара дюймов.
Она вздрогнула.
– Прекрати! Не прикасайся ко мне. И не смотри на меня. Подумаешь – волосы!
Берген отстранился.
Джейн запрокинула голову, чтобы сдержать слезы. Костюм из плотного номекса едкую слизь не пропустил. Скоро она снимет его и встанет под душ.
Она ощутила в голове негромкое жужжание – можно сказать, робкое. Что-то наподобие вопроса. Она напряглась сильнее. Может быть, он наблюдал за ними через камеры, расставленные по всему кораблю? Или он проникал в их мысли и телепатически подслушивал?
Ты не должна терпеть такие страдания. Едкую слизь этого паразита легко удалить, ожог вылечить просто. Пожалуйста, поспеши в медицинский отсек, где ты сможешь получить лечение без органического вмешательства – Сектилии оказывают помощь совершенно иначе.
Джейн встала. Она тяжело дышала. Она обернулась и увидела, что к ней торопливо шагают Том, Аджайя и Рон, нагруженные ранцами, пакетами и аппаратурой. Джейн молча взяла свой ранец и зашагала по коридору.