Джейн выглянула в окно примитивной повозки, в которой сидела. Впервые с того дня, как они высадились, она увидела Сектилию за серыми облаками. Та занимала полнеба. Планета очень походила на Землю, только континенты были другой формы. Интересно, каково там живется. Конечно, совсем не так, как на Атиелле.

Несколько дней назад она отдала Гис’Дуксу Стену тридцать работающих аккумуляторов, но, хотя уже подтвердилось, что они держат заряд, он не стал тратить ни одного для ее перевозки, так что ехать пришлось в старомодной сектилианской повозке. Это ужасно раздражало, потому что ехала она не быстрее ленивого прогулочного шага, а Джейн очень хотелось скорее попасть на место. Особенно если учесть, что пришлось пережидать несколько темных дней, пока Атиелла была в тени Сектилии.

Было жарко. Воздух казался густым от влажности. Повозка подскакивала на ухабах, и у Джейн болели суставы. Она чувствовала себя намного лучше, но еще не восстановилась полностью. Конечно же, Пледор это знал. Она не представляла, почему он настоял на этом транспорте – разве что проверить ее еще раз, оценить предел ее возможностей, да и напомнить, что ему вообще-то наплевать на нее и ее миссию.

В этой поездке Джейн сопровождал Тинор, что тоже показалось ей странным. Ребенок сходил с ума от радости – он в первый раз вышел за пределы поселения. Пледор назначил и нескольких взрослых, но некоторые из них размещались в передней части повозки, другие – наверху, а третьи просто ехали рядом. В повозку запрягли животных, изрядно напоминавших гибрид носорога с бегемотом. Они были огромны. Джейн не могла даже представить, сколько они весят или, например, как их накормить.

В ответ на ее вопрос Тинор объяснил, что суесупусы (буквально – рабочие свиньи) были приручены по двум причинам. Во-первых, их шкура такая толстая, что непатроксы не могут ее прокусить. Кроме того, они природные враги непатроксов и дерутся с ними, защищая хозяев. В результате непатроксы просто стараются на них не нападать, из-за чего путешествия выходят безопасными. Ну а вторая причина в том, что они нормально переносят тяжелые условия и без всяких проблем тащат груженые фургоны по болоту или по каменистому склону, а на Атиелле полно того и другого.

Джейн обратила внимание, что, по сравнению с неразговорчивыми взрослыми, Тинор легко делился информацией. Возможно, потому, что он как раз переживал переходный возраст между детством, когда любопытство поощряется, и взрослостью, когда оно становится грубостью.

Джейн понимала, что это звучит как-то корыстно, но тем не менее надеялась вытянуть из Тинора больше информации, чем из любого взрослого, которому она могла задать вопрос. Разговаривая с ребенком, она употребляла только гендерно нейтральные местоимения, предназначенные для детей, все еще не обнаруживших свой пол. Iad вместо «он» или «она» в именительном падеже, ium в косвенном, ius вместо «его» или «ее» в притяжательном и так далее.

К счастью, Тинор уже неплохо разговаривал по-менсентенийски, хотя iad только что переступил границу, отделяющую детство от юности. Они ехали уже несколько часов, когда начался дождь, приглушивший все звуки. Джейн не хотела заставлять Тинора стесняться – ведь взрослые могли ium слышать.

Джейн отвернулась от окна и помахала Тинору, чтобы привлечь внимание ребенка.

– Тинор, я заранее хочу извиниться на случай, если задам неудобный вопрос. Просто скажи мне об этом. Я не отсюда и не всегда понимаю, что приемлемо в вашей культуре. Понимаешь?

Тинор просиял:

– Да! Мастер Шлеван сказала, чтобы я относился к вам как к ребенку, которому нужно учиться. Это странно, потому что вы Ква’Дукс, но вы из другого мира, и он, наверное, совсем не такой, как наш. Вы мне о нем расскажете?

– Конечно. Только сначала скажи мне, знаете ли вы, что вызвало чуму сквиллов?

Тинор нахмурился.

– Это было задолго до моего рождения. Мы учили это в школе.

– Знаю. Но кто-то стал ее причиной. Кто-то запрограммировал сквиллов так, чтобы они нападали на Сектилиев. Вы знаете, кто это сделал?

Ребенок казался сбитым с толку, как будто ium никогда не приходилось отвечать на этот вопрос.

– Это было. Этого нельзя отменить.

– Нельзя. – Джейн сделала паузу, пытаясь придумать, как переформулировать вопрос, чтобы Тинор его понял. – Взрослые в поселении Стен наказывают непослушных детей?

– Конечно, – глаза Тинора расширились, – они наказывают нас, отнимая наши любимые развлечения. Мы учимся и больше не повторяем ошибок, – тут у него дернулся угол рта, – в основном.

Джейн кивнула.

– И никто не попытался наказать человека, который сделал это с Сектилиями?

– А как? Объединенные разумные расы ввели карантин. Уничтожили чуму до того, как все погибли, но их методы лишили нас технологий.

Это говорило о многом. Сектилии полагали, что чума сквиллов пришла откуда-то из-за пределов их системы. Возможно, ребенок имел в виду именно это, как и Джейн. Был, конечно, и тот, кому чума была бы выгодна. Но Джейн решила не мучить ребенка этим вопросом, сознавая, что ему это знать неоткуда. О галактической политике Джейн не знала почти ничего. Знала, что одной из главных угроз жизни в Галактике был Рой, огромная группа инсектоидов, путешествовавших по космосу и пожиравших экосистемы или даже целые миры, – но не была уверена, что эта угроза единственная. Эй’Брай, впрочем, утверждал, что между собой разумные почти не конфликтуют. Его не интересовало происходящее за стенами корабля, так что Джейн нечего было сказать о большой политике в космосе.

Тинор вытащил игрушку – цепочку из шести плоских блоков, соединенных лентами. Ленты обвивались вокруг каждого из блоков затейливым узором. Когда Тинор поворачивал ладонь в одну сторону, а затем в другую, блоки тут же складывались в цепь. Это завораживало, но Джейн быстро разглядела, что iad никогда не отпускает верхний блок. Просто оптическая иллюзия. Впрочем, на Земле таких игрушек не было.

– Как это называется? – спросила она.

– Лестница Атиеллы. – Тинор не поднял головы. – Она названа так в честь способа, которым мы добрались до Сектилии. Однажды мы снова там окажемся. Мастер Шлеван считает, что я до этого доживу.

Сердце Джейн пропустило один удар, и воспоминание Рагет встало перед глазами. У Атиеллан был космический лифт. Если бы он еще работал, проблема возвращения на корабль решилась бы сама собой. Не пришлось бы лететь сквозь пояс обломков. Впрочем, хотя бы один работающий двигатель все равно бы понадобился.

Тинор с любопытством смотрел на нее. Джейн ему улыбнулась и чуть-чуть изменила положение сиденья, хотя сесть на нем удобно было в принципе невозможно.

– А кто-нибудь думает о Кубодера?

Ребенок поморщился:

– О корабельных навигаторах? Не то чтобы. Разве что в школе. Они родом с тайной планеты, и никто не знает, где она.

– Как думаешь, они пережили чуму?

Тимор пожал плечами и перевернул свою игрушку. С другой стороны она выглядела точно так же. Атиеллане, которых она встречала, не отличались высоким уровнем эмпатии. Странно, потому что Рагет как раз была очень эмпатична. Впрочем, причина этого могла крыться в постоянной связи с другими через анипраксическую сеть. Опыт анипраксии вполне мог развить эмоциональный интеллект до такого уровня.

Что-то заставило ее слегка надавить. Может быть, то, что за ней наблюдал Эй’Брай.

– А что, если они еще живы? Если их не тронула чума? И они, одинокие, запертые, дрейфуют по Галактике?

Тинор резко вздохнул, как будто вопрос ium не понравился.

– Думаю, для них это плохо.

– А разве мы не должны их спасти?

– Почему мы? Это не мы их туда засунули. И уж точно это не ваша обязанность, Ква’Дукс, вы пришли из другого мира.

– Да. Но я знакома с одним из них. Он очень милый. И он очень скучает по своим соплеменникам.

– Они разумны?

– Да.

– Ну, возможно, их и надо спасти. Не знаю. Разве они сами не справятся?

Джейн посмотрела в окно, увидела дождь и почувствовала, что сейчас заплачет. Кубодера не справятся сами, потому что Сектилии сделали все, чтобы этого не случилось. Ей стало больно от того, что ребенок с ходу отпускает такие комментарии.

Сопровождающие придвинулись ближе к повозке – может быть, потому, что из-за дождя видимость ухудшилась. Всего в нескольких футах за окном маячил суесупус с всадником. Тварь опустила голову и иногда нюхала траву, громко всхрапывая. Из ноздрей валил пар. Не считая этого, они вели себя очень тихо.

Джейн долго молчала. Она не понимала почему, но разговор ее очень разочаровал. Она надеялась, что люди в комплексе Хатор думают по-другому, чем этот ребенок, которого просто так воспитали. Что этот бездушный ответ вызван лишь инстинктом самосохранения в условиях культурного регресса или юношеской черствостью.

Она пришла сюда в поисках союзников, но до сих пор не нашла ни одного. Ей вдруг стало очень одиноко. Надо было взять с собой Аджайю, а не оставлять ее с Роном и Аланом. Аджайя очень хотела поехать. Сейчас бы она поддержала Джейн.

Джейн старательно формулировала следующий вопрос, когда повозка остановилась. Выглянув в окно, она увидела, что всадник спешивается. Слышались крики, приглушенные дождем. Тинор открыл дверцу повозки и выглянул наружу. Оглянулся на нее – волосы у него блестели от дождя.

– Приехали!

Джейн услышала какие-то скрипы и удары, потом повозка дернулась вперед, и стук капель по крыше затих. Тогда повозка снова остановилась. Тинор прыгнул к двери и выбрался наружу, прежде чем Джейн успела что-нибудь сказать.

Тогда она тоже встала и осторожно вылезла из повозки. Огляделась. Они оказались в темной пещере без окон. С одной стороны шел искусственный свет. Кажется, светильники принесли с более высоких уровней – такие же она видела в поселении Стен. Здесь было чуть темнее, но, наверное, из-за плохой погоды. Суесупусы всхрапывали и топали. Атиеллане, сопровождавшие ее от крепости Стен, не обратили на Джейн никакого внимания, занявшись животными. Кто-то уже уводил свое по широкому коридору. Тинора нигде не было видно. Джейн осталась у повозки, потому что не хотела, чтобы на нее наступили. Она упорно думала о том, что это совсем другая культура, здесь все делают по-другому и лучше остаться на месте, чем уйти.

К повозке подошло стройное существо. Часть пышных курчавых волос была небрежно забрана в косу, а часть спадала на худое угловатое лицо. Оно обвело Джейн взглядом и ничего не сказало.

Джейн не нужно было говорить, что это одна из потомков Рагет. Они были очень похожи. Где-то за ней жался Тинор.

– Скалуути, Квазадор Дукс Джейн Августа Холлоуэй. Я Гистредор Дукс Джаросс Рагет Хатор.

Джейн поприветствовала ее в ответ:

– Для меня это большая честь. Благодарю вас за то, что приняли меня в своем доме.

Джаросс склонила голову и повернулась, бросив через плечо:

– Давайте выпьем немного и послушаем вашу историю, Ква’Дукс.