Алан исподтишка пнул шину, пока ждал Атиеллан. Она была зеленая, как и все произведенное в системе Сектилии, но все же это была шина и она не слишком отличалась от земной. На самом деле у вездехода их было шестнадцать, четыре ряда по четыре. Сектилии явно уже изобрели колесо. Вау.

Вообще-то, это транспортное средство здорово напоминало плавающий вездеход-амфибию времен Второй мировой. Так что содержание определяет форму в любой точке Галактики. Выглядело оно как прямоугольная баржа, поставленная на колеса, довольно низко над землей, а боковые двери поднимались вверх, как у «ДеЛореана». Алан не без сожаления признался сам себе, что это довольно круто. Сзади торчала лебедка. Хорошо бы она выдержала груз.

Пледор разрешил ему, Рону и Аджайе прокатиться на этой штуке вместе с мусорщиками и поискать двигатели, сброшенные с шаттла. Алан мечтал снова ими заняться, но ничуть не меньше ему хотелось поковыряться в этом вездеходе.

Аджайе, наверное, хотелось посмотреть, чем внутренние органы человека отличаются от сектилианских, а вот он покопался бы в потрохах машины. С утра пораньше он заявился в гараж на нижнем уровне, куда их поначалу и притащили, и привел с собой Рона и Аджайю. В основном как переводчиков, потому что он знал менсентенийский хуже всех. Теперь они ждали кого-нибудь, кто проверит тачку перед выездом.

Не дождались.

Появилась парочка людей Стена, но они сразу залезли внутрь и завели мотор – он оказался очень тихим, черт бы его побрал. Интересно, там один двигатель или по одному на каждую ось?

С ничего не выражающих, каких-то птичьих, лиц на него смотрели выжидающие глаза. Он вздохнул и тоже залез внутрь, выругавшись шепотом.

Аджайя посмотрела на него и приподняла бровь:

– Что ты сказал?

– Ничего. Хотел посмотреть на потоковый накопитель.

Аджайя скептически хмыкнула, Рон усмехнулся. Они тронулись с места.

День был мрачный, как и большинство дней до этого. С неба капало, но где-то на горизонте виднелся свет. Может быть, прояснится. Атиеллане держали следящее устройство наготове, так что Алан просто сел у окна и стал смотреть. Он не был уверен, чего именно ждал от Сектилии, но точно не этого.

Предполагалось, что встреча с инопланетянами – это безумно интересно, но эти все были какие-то унылые. И совершенно не заинтересовались землянами.

Ну, не считая женщин, которые пытались залезть ему в штаны. Но они были слишком странными и не возбуждали. Кроме того, они и к этому отнеслись как-то равнодушно. Ни тебе флирта, ни заигрываний, просто внезапные и откровенные атаки. Например, однажды он шел по коридору в столовую, и откуда-то высунулась рука и схватила его. Не слишком-то приятно. Он отталкивал этих женщин и в ужасе оглядывался – не увидел ли кто этот ужас. Конечно, никто не замечал, а Рон говорил, что с ним происходит то же самое.

Поначалу Алану казалось, что это довольно забавно, но подобное случалось так часто, что теперь он постоянно был начеку, держался подальше от людей и ходил более длинным путем, лишь бы никто не вторгся в его личное пространство.

Теперь ему было очень стыдно за каждую лямку лифчика, которой он щелкнул по девичьему плечу в двенадцать лет. За все взгляды на красивые задницы проходящих мимо женщин. Значит, вот так чувствуют себя женщины? Примерно как фрукт, который сжимают, чтобы посмотреть, созрел ли. Господи. Кошмар какой. А в их культуре это нормально.

Джейн и Аджайя не жаловались, так что он предположил, что с ними ничего подобного не происходит. Он очень на это надеялся. Аджайя держалась как можно ближе к Рону. Наверняка она отражала порядочное количество женских атак. Алану тоже нужна была воительница, которая встала бы на его защиту.

Он громко вздохнул.

Аджайя втиснулась между ним и Роном, похлопала его по колену и спросила:

– Что, правда так хреново?

Он вздрогнул и закатил глаза:

– Да. Не то слово. – Тут он поймал взгляд Рона. Судя по его кривому лицу, Рон прекрасно представлял, о чем Алан думает, и тоже не находил в этом ничего смешного.

Алан перевел взгляд с Рона на грязное окно с другой стороны вездехода. Заметил красную вспышку и сел прямо. На траверзе бежали шесть или семь очень крупных непатроксов. Обернувшись, он увидел еще одну стаю, спускавшуюся с холмов и явно готовую напасть.

– Твою мать! – проревел он.

Один из Атиеллан обернулся и насмешливо посмотрел на него, дернув ушами. Потом снова отвернулся. Аджайя заговорила с ними по-менсентенийски. Смысл разговора Алан понял. Такое случалось постоянно и не представляло опасности. Они уверены, что вездеход отлично сбалансирован и не перевернется. Он построен с расчетом на непатроксов.

Один из хищников бросился на колесо. Вездеход вздрогнул, но спокойно продолжил движение вперед. Непатрокса смяло и засосало под колеса. Вездеход переехал его с тошнотворным хрустом, так что Алан брезгливо поежился.

Еще один кинулся на окно рядом с Аланом – и отлетел, оставив грязную полосу. То же самое происходило со всех сторон. Его это напрягало, но Атиеллане сохраняли безмятежность. Наверное, уже привыкли.

Аджайя спросила их об этом и перевела ответ Алану. Атиелланский водитель сказал что-то вроде: «Мы – наиболее разумная форма жизни на этой планете, но при этом не доминируем на ней».

Ну и трусы эти Атиеллане. Непатроксы везде, пожирают все, что движется, а Атиеллане живут, как крысы в клетках. Сектилии оказались недостаточно агрессивны и энергичны, чтобы справиться с этой проблемой. Удивительно, что они выжили как вид.

Но ведь именно поэтому они полетели на Землю. Сектилии искали союзников для межгалактической войны – тех, у кого хватит смелости драться с гигантскими насекомыми. Они надеялись найти в землянах то, чего недоставало им самим.

В одном Алан был уверен: люди никогда не станут иметь дела с этим дерьмом. Если бы это была его планета, он бы посвятил жизнь уничтожению этих мерзких созданий.