Джаросс провела их по атриуму и по каменному коридору в скромно обставленную комнату, где стоял простой зеленый стол и несколько стульев. Освещение было искусственным, и свет казался намного тусклее, чем в атриуме.

Джейн тихо стояла в сторонке, пока не понимая, что от нее требуется. Она внимательно следила за языком тела, который мог бы рассказать, куда она должна сесть.

Когда Джаросс взяла большую чашу и стакан с маленького приставного столика и поставила на основной стол, а затем отвернулась, Джейн смутилась, но почти сразу же поняла, что Джаросс хочет обозначить, кому куда садиться, расставляя стаканы. Джейн и Рилик сидели с одной стороны на расстоянии нескольких футов друг от друга, а Джаросс – с другой стороны стола, глядя на них. Джейн подошла к своему месту и подождала, глядя на остальных, пока Джаросс не села. В подобных ситуациях трудно бывает понять, кто кому должен уступить.

Сев, Джейн позволила себе заглянуть в чашу. Там оказались пищевые кубики, сильно ее удивившие. Значит, у Джаросс был какой-то генератор, как минимум для некоторых функций – например, на случай появления гостей. Стакан походил на те, что они использовали на «Спероанкоре» – высокий зеленый, сделанный из пластика. Он был украшен каким-то побегом с листьями.

Джаросс вдруг нарушила тишину:

– Вы пришли от Стена. Вы заключили с ним контракт?

– Контракт? – переспросила Джейн. – Не уверена, что понимаю, о чем вы.

– Вы пользуетесь животными Стена. Вы приехали на его повозке и привезли с собой его ребенка. Он не мог дать вам все это просто так. Гис’Дукс Стен прискорбно несговорчив.

Теперь Джейн поняла.

– Мы с ним сторговались. Изначально мы собирались оказаться в вашем поселении, но у нас не вышло. Посадка оказалась жесткой.

Однобокое представление Джаросс о Пледоре ее порадовало, хотя Джейн понимала, что не стоит демонстрировать свое одобрение (или неодобрение) ни методов Пледора, ни оценки Джаросс.

– Вы собирались побывать здесь? С какой целью?

Потому что так надо. Джейн не знала, что сказать. Не представляла, как объяснить овладевшую ею тягу к этому месту. Для той части ее души, где хранились воспоминания Рагет, это была просто ностальгия. Мечта о возвращении домой. Наверное, со временем это чувство ослабнет, но сейчас она просто не могла, оказавшись в системе Сектилии, не побывать в поселении Хатор. Ну не могла же она приехать во Флориду и не зайти к бабушке с дедушкой?

Хорошо бы Эй’Брай не игнорировал ее. Он мог бы ей помочь выходить из подобных неловких ситуаций. Она посмотрела на Рилика, задумавшись. Тот кивнул.

– Она знает вашего предка благодаря Кубодера. Чтобы принять командование, необходимо познакомиться со своим предшественником. Это способ почтить ушедшего – в смерть или в отставку. Ква’Дукс тянуло сюда.

– Да? – Джаросс, кажется, заинтересовалась. Наклонилась вперед: – Как необычно. Жизнь на корабле должна очень отличаться от нашей.

Рилик вдруг сделался грустным.

– Разумеется, Гис’Дукс, – сказала Джейн, – мы не знали, была ли «Спероанкора» единственной целью, или чума затронула и другие корабли или даже саму Сектилию. Я хотела рассказать семье Квазадор Дукс Рагет Элии Хатор о том, как она умерла. Рассказать, что вся команда ее очень любила и что Квазадор Дукс храбро сражалась, пытаясь спасти всех.

Джаросс о чем-то задумалась, а Рилик мягко сказал:

– Вы можете не только рассказывать, если захотите, конечно.

– О чем вы? – спросила Джейн. Ей вдруг стало страшно.

– Я могу вас соединить.

– Я слышала о таком. – Джаросс медленно встала. – Но у нас уже несколько поколений не было мастера-мыслителя. Они, то есть вы, очень редко встречаются.

– Долгие годы я поневоле был фермером, оставшись без своих… друзей. Я хочу вернуться к прежней жизни. Я с удовольствием сделаю для вас эту малость, если вы согласитесь.

Джейн поняла, что он должен быть намного старше, чем кажется, раз уж он жил здесь еще до чумы. Вдруг она осознала, что понятия не имеет о продолжительности жизни Сектилиев. Ей было неуютно. Она случайно оказалась здесь. Она уже привыкла к постоянному присутствию Эй’Брая в своем разуме и научилась делить с командой ограниченное ментальное пространство, но не знала, чего ожидать от Рилика, и это ее тревожило. Будут ли это такие же близкие отношения, как те, что связывают ее с Эй’Браем? Или это будет больше похоже на ее общение с Роном, Аджайей и Аланом?

Эй’Брай? Где ты?

Джаросс отпила из стакана, потом сказала:

– Мой индекс умственных способностей таков, что я, вероятно, последовала бы по стопам своего предка, если бы это было возможно. Признаю, что я заинтересована.

– Вы обе согласны? – Рилик переводил взгляд с одной собеседницы на другую.

– Да. – Джаросс снова села.

– Да. – Джейн облизнула сухие губы.

Она была готова. Рилик осторожно дотянулся до лобной доли мозга, где обитали периферийные мысли, но не сделал ни одной попытки двинуться дальше. В его собственных мыслях не было ни жадности, ни нетерпения, только чистая радость от возможности такого общения. Это было несколько интимнее, чем разговор вслух, но ее контакт с Эй’Браем был куда глубже.

«Вы в порядке? – мысленно спросил он. – По-моему, вы не уверены, хотя мне сложно судить – ваш разум отличается от разума Сектилиев или Кубодера. Я выйду, если вы хотите».

«Нет. Все хорошо».

«Тогда я соединюсь с Гис’Дукс. Она очень восприимчива, но не имеет опыта анипраксии. Мы должны быть терпеливы».

– Расслабьтесь, – сказал он вслух, – это важно.

– Конечно. – Джаросс медленно моргнула.

И вот они оказались в разуме Джаросс. Впервые Джейн осознала, что имел в виду Эй’Брай, говоря об отличиях человеческого мозга. Рилик же явно имел большой опыт и делился только теми мыслями, которыми хотел, так что о его процессе мышления Джейн почти ничего не поняла.

Все мысли Джаросс оказались перед ней как на ладони. Она не понимала, что их видят другие, и не понимала, что может это контролировать. У людей мысли фрагментированные, а у Эй’Брая они всплывали по одной, на время как бы увеличиваясь. А вот мысли Джаросс были аккуратными, упорядоченными и жадными. Ее интересовал каждый аспект происходящего, она оценивала все свои чувства, все оттенки связи, изменение собственного восприятия и все остальное. Она анализировала анипраксию научными методами.

Сначала они поприветствовали друг друга. Потом Рилик показал Джаросс основные правила. Он вел себя очень терпеливо. Очевидно, он делал это и раньше. Джейн подумала так, чтобы он мог услышать, не был ли он учителем. Улыбнувшись, он ответил, что был. После краткого обучения он попросил Гис’Дукс просто оставаться открытой и позволил Джейн показать им то, что она хотела. Джейн сконцентрировалась на воспоминании о создании барельефа в атриуме. Получив его, Джаросс тяжело задышала и вернулась к обычной речи, разорвав связь.

– Невероятно! На какое-то мгновение я почувствовала, что оказалась в ее разуме. Я ощущала ее… – Джаросс осеклась, подыскивая слова. Джейн закончила фразу за нее:

– Вы ощущали ее настроение, ее мысли, ее личность, ее чувство себя.

Джаросс явно смутилась. Она встала и прижала руку ко лбу:

– Прошу прощения. Я не ожидала, что испытаю такие эмоции.

– Не стоит извинений, – ровным голосом сказал Рилик, – ваша реакция естественна.

Рилик остался сидеть, а Джаросс забегала по комнате. Он попробовал напиток в стакане и кинул в рот пищевой кубик. Джейн последовала его примеру, наблюдая за Джаросс. Она впервые видела, чтобы Сектилия настолько захватили эмоции. Джаросс явно волновалась и чувствовала себя неуютно.

«Это нормально для первого опыта, – мысленно сказал ей Рилик, – она ощущает важность момента и одновременно испытывает куда больше эмоций, чем привыкла». Очевидно, он имел в виду, что нужно потерпеть. Джейн промолчала.

Джаросс еще какое-то время ходила по комнате, обхватив себя за плечи. Потом вдруг остановилась и обратилась к Джейн – резким, почти обвиняющим тоном:

– Я рисовала ту фреску. Но я же знаю, что не делала этого! – Она казалась совершенно сбитой с толку. – И мне до сих пор кажется, что это мое собственное воспоминание.

Значит, это не похоже на испорченный телефон. Во время передачи воспоминание не исказилось. Джаросс испытала то же, что и сама Джейн.

Джейн вдруг поняла, что ни разу не видела, чтобы на Атиелле кто-то развлекался. Ни телевизора, ни кино, никто не читал и даже не рассказывал сказок. Сектилии не привыкли к осмыслению чужого опыта. Реакция Джаросс на воспоминание стала понятнее.

Такой пробел в культуре легко мог бы стать причиной отсутствия социального осознания или чувства личной ответственности перед обществом, но этого не случилось. Судя по тому, что видела Джейн, общество у них было эгалитарным. Они заботились обо всех, и у любого был шанс преуспеть.

Некоторые Атиеллане работали на фермах, но плоды их трудов делились между всеми по необходимости. Были среди них электрики, водопроводчики и механики, которых вызывали в нужную часть поселения. Кто-то готовил, учил, убирал – при этом все отличались очевидным трудолюбием и, кажется, не получали денег за работу.

Разница между полами проявлялась только при рождении детей. Воспитывали детей уже все вместе. Джейн часто видела группки детей одного возраста, играющих под присмотром взрослых разного пола. По сути это была родовая община – общественное устройство, редко встречающееся среди современных людей, хотя земные антропологи утверждают, что в доземледельческие времена люди именно так и жили.

Рилик оставался безразличным. Джейн последовала его примеру, исподтишка наблюдая за Джаросс. Та прекратила ходить по комнате и прислонилась к стене, не смотря на них. Голову она наклонила и постоянно потирала большой палец об указательный. Если бы она была человеком, Джейн бы решила, что это бессознательное движение, призванное успокоить, и что Джаросс поражена случившимся. Но кто знает, как ведут себя Сектилии.

– Я хочу знать больше, – вдруг потребовала Джаросс, – хочу увидеть другие ее воспоминания.

Джейн вопросительно посмотрела на Рилика. Странно было полагаться на его опыт, учитывая, что она его почти не знала, но она, чужестранка, не имела права выбора.

– Правильно ли будет повторять опыт так быстро?

Рилик не стал отвечать вслух, а вместо этого соединил их разумы анипраксически. Джейн увидела, что Джаросс успокоилась и от прежнего хаоса осталось одно любопытство.

Джейн продемонстрировала множество воспоминаний Рагет. День, когда она приняла командование «Спероанкорой» и впервые повстречалась с Эй’Браем. День рождения ее старшего ребенка. День, когда она прошла тест для проверки способностей и смогла попасть на корабль.

Рилик просто смотрел на все это, никак не реагируя. Джаросс реагировала сдержанно. Она поняла, что Джейн не рискует показать ей больше из-за первой яркой реакции, и заставила себя успокоиться. Джаросс неуклюже передала ей мысль – громкую, грубую, нарушившую концентрацию Джейн:

«Вы показываете нам только моменты, хорошие по своей природе. Давайте оценим более реалистично картину ее жизни».

Джейн вдохнула и показала день, когда Рой уничтожил колонию, которую Рагет много лет считала своим домом и где воспитывала детей. День, когда Рагет узнала о смерти своего ближайшего друга и любовника. И наконец, последние дни Рагет на «Спероанкоре».

Воспоминания эти были мучительны. Закончив с ними, Джейн сидела тихо, пытаясь избавиться от всех мыслей вообще. Она наклонила голову, шмыгнув носом, и тайком утерла глаза. Она ничего не могла с собой поделать и ощущала горе Рагет как свое, хотя даже не была с ней знакома на самом деле.

Через долгую-долгую секунду Джейн мысленно задала вопрос:

«Вам известно, кто это сделал? Кто запрограммировал сквиллов и начал эпидемию?»

Рилик и Джаросс ответили быстро и резко:

«Нет».

Джейн удовлетворилась ответом. Джаросс сложно было бы врать сейчас. Она продолжила:

«Как вы думаете, знает ли это хоть кто-то на обеих планетах?» Рилик жестом уступил право ответа.

«Нет, – сказала Джаросс, – насколько я знаю, пока коммуникационная сеть еще работала, имя преступника было неизвестно. Вряд ли с тех пор что-то выяснилось».

«У вас не было врага, которого можно было бы подозревать?»

Лицо Джаросс скривилось в скептической гримасе, совсем человеческой на вид:

«Врага? Сектилии предпочитают дружбу. Единственный враг, который у нас есть и который не согласился на сотрудничество, это Рой. Насколько мы знаем, Рою неизвестна эта технология. Так что маловероятно, что это они уничтожили нашу культуру».

Джейн кивнула. Это совпадало с тем, что она уже знала.

«А вам известно, кто это сделал?» – лицо Джаросс потемнело.

«Нет!» – удивилась Джейн.

Рилик поднял руку:

«Позвольте мне заверить вас, что я не замечаю обмана в ваших словах. Вы обе еще неопытны в анипраксии, и обеим будет очень трудно даже попытаться солгать в этих условиях. По крайней мере, мы все говорим честно».

Джейн кивнула – ей тоже так казалось. Задумчиво посмотрела на собеседников.

«Еще один вопрос, Гистредор Дукс Джаросс Рагет Хатор. Именно за этим я и прибыла на Сектилию».

Джаросс отбросила за спину растрепавшуюся косу и положила обе руки на стол ладонями вверх. Джейн предположила, что это означает что-то вроде «Я как открытая книга перед тобой».

Джейн почти боялась услышать ответ.

«Я привела корабль назад… чтобы вернуть его».

И Джаросс, и Рилик удивились. Так же, как и Стен.

«Вам не нужен корабль? – спросил Рилик. – Он все еще заражен?»

Джейн мотнула головой:

«Нет. Чума ушла. Трудно объяснить». – Она замолчала, сама толком не понимая, что хочет сказать.

«Вы пытаетесь объяснить какое-то культурное различие, – догадался Рилик, – попробуйте хотя бы в терминах своего мира».

«В моем мире мы забрали бы корабль назад. – Джейн улыбнулась. – Он очень большой и ценный. Люди заявили бы права на него».

Джаросс изогнула тонкую бровь:

«Но кто может сделать это здесь?»

Джейн легко выдержала ее взгляд.

«Я полагала, что вы, Гис’Дукс. Я понимаю, что сейчас не существует централизованного правительства, объединяющего обе планеты, но ведь вы – ближайший живой родственник Квазадор Дукс Рагет Элии Хатор. Вы управляете этим поселением. Или я что-то понимаю неправильно?»

«Вы правы, я действительно ближайший из ее родственников. Она была матерью моего отца. Я являюсь номинальным лидером общины, но нам не нужен космический корабль. Его можно разобрать и использовать все детали по отдельности, но что станет с Кубодера? Мы привязаны к земле и не имеем доступа к океану. К тому же я не уверена, что он выживет в океане Атиеллы. Кроме того, неприятно уничтожать функциональную и полезную вещь. Также резкий перекос развития технологий в нашу пользу может усилить конфликт с другими поселениями. Мы не хотим этого. Мы уже конфликтуем с Гис’Дуксом Стеном из-за того, что наши общины не равны. Из-за этого создается напряжение».

Рилик думал примерно так же.

Джейн стало легче. Она подавила радостную улыбку и неожиданно почувствовала себя счастливой. Ей не придется отказываться от «Спероанкоры» и расставаться с Эй’Браем – она сама удивилась, насколько это ее обрадовало.

«Я хочу лишь – и все Сектилии хотят того же – увидеть нашу планету достигшей прежнего расцвета, в том числе технологического. На это уйдет время. Основное препятствие, стоящее перед нами, – количество населения. Сейчас мы заняты выживанием и размножением. Мы сохранили знания, но инфраструктура погибла. Пока мы ее не восстановим, мы застряли в переходной фазе – сами видите, – и ее продолжительность неизвестна. Корабль ничего не изменит и больше не имеет для нас ценности. Теперь он ваш, Квазадор Дукс Джейн Августа Холлоуэй».