Проснувшись на следующее утро, Джейн обнаружила, что Пледор созвал общее собрание. Она понадеялась, что ей позволят выступить и поговорить с потенциальными добровольцами, но к тому моменту, как они с Аджайей дотуда дошли, собрание уже почти закончилось, и их не пустили.
Джейн заволновалась. Она не представляла, что может сказать Пледор и почему он не хочет, чтобы она это слышала. Хорошо бы, никаких проблем не возникло. К счастью, при наличии на борту мастера-мыслителя и Эй’Брая – то есть Брая – у него почти не останется шансов спрятать свои мысли.
Аджайя отвела ее в огромную пустую столовую, где завтракали Рон с Аланом. Джейн положила себе зелени и острой каши из какого-то зерна и села. Алан на нее не смотрел. Он пристально изучал свою еду и ни с кем не заговаривал первым.
Она рассказала о своем визите в поселение Хатор и – коротко – о Джаросс и Рилике. Они долго говорили о новом шаттле, о том, как поставить на него аккумуляторы и какие системы необходимо проверить. Обсудили возможность использования космического лифта, установленного на другой стороне планеты, и способы взлететь и развить космическую скорость, если лифт не сработает – команда вообще не особо поверила в эту штуку.
Они уже почти закончили, когда в столовую набились люди Стена и приступили к завтраку. Беседа постепенно превратилась в добродушную болтовню ни о чем.
– Ты видела каких-нибудь домашних животных, кроме суесупусов? – спросил Рон.
– Вообще-то нет. – Джейн задумалась.
– Никаких зверей, – покачал головой Рон, – как так можно? Всем нужен пушистый дружок.
– Тут никто не ест животный белок, – заметила Аджайя, – только зелень, зерно и прочие растения. Даже яиц и молока нет. Они все веганы. По крайней мере, здесь.
К ним подсели мастер-целитель Шлеван и Тинор. Аджайя решительно спросила у старшей Атиелланки:
– Мастер Шлеван, простите, если мой вопрос невежлив… Сектилии употребляют в пищу мясо животных, яйца птиц или молоко крупных млекопитающих?
– Нет-нет! Нет! – Мастер Шлеван вздрогнула. – Какое варварство!
– Ну, значит, мы варвары, – Рон со смехом обвел рукой сидящих за столом.
Шлеван прижала уши к голове так плотно, как Джейн еще ни разу ни у кого не видела.
– Вы убивали и ели животных на этой планете?
– Уверяю вас, мастер Шлеван, нет, – вмешалась Джейн, – мы всеядны. На Земле животные являются частью сельскохозяйственной системы. Хотя мы привыкли получать белок из мяса и побочных продуктов животноводства вроде яиц и молока, мы легко приспосабливаемся. Многие люди тоже едят только растительную пищу. – Она указала на пустой поднос перед собой.
Шлеван задумчиво кивнула.
– Да. Да. Да. Когда-то давно мы тоже так делали. Но тысячу лет назад появились непатроксы, уничтожившие большинство видов млекопитающих, крупных и мелких, на обеих планетах, потому что у них самих естественных врагов не было. Это была настоящая бойня. Вы, конечно, заметили, что большинство животных приспособилось жить там, куда непатроксам не попасть, – в норах, туннелях, глубоко в море, на высоких деревьях. Тысячи видов вымерли. Экосистема покачнулась. Обе планеты изменились навсегда – и наша диета тоже, и наш образ жизни. Эту историю рассказывают детям как поучительную сказку о высокомерии и недальновидности. – Шлеван обвела рукой столовую. – Атиелле пришлось хуже, потому что у нас меньше природных ресурсов и хуже климат. До чумы мы торговали с Сектилией, покупая продукты и предметы роскоши. Теперь мы едим только то, что можем вырастить сами. На Сектилии все по-другому. Там выстроены невероятно высокие стены, на которые ушло очень много ресурсов, и огромный процент населения занимается их обслуживанием. Они позволяют… – она задумалась, – обеспечивают более нормальную жизнь. Я никогда не понимала, почему Атиеллане не мигрировали на Сектилию, но вы же знаете, что говорят о доме. – Шлеван с удовольствием принялась за еду.
– Не знаем, – возразила Аджайя, – расскажите нам, пожалуйста.
– Ох! Совсем забыла, что с чужаками говорю! – Шлеван разговаривала с набитым ртом. – Дом – это то, что ты знаешь. В другом месте все по-другому. По-другому, по-другому! – Она продолжила есть, как будто все уже объяснила.
Джейн кивнула. Ей показалось, что она поняла. Сектилии не любили перемен.
– Большинство Атиеллан вынуждены жить в маленьких поселениях вроде этого?
– Конечно-конечно-конечно! У нас слишком мало ресурсов, чтобы строить стены. Низких стен недостаточно. Часть земли отведена под крупные сельскохозяйственные производства, и непатроксов там нет, хотя сбор урожая и возделывание земли все равно опасны. Большая часть еды тщательно выращивается в теплицах. Вы их видели.
– Во всех поселениях одинаково? – спросила Джейн.
– Да.
– Откуда вы берете необходимый белок? – спросила Аджайя.
– Большинство наших культур генетически модифицировано. Они содержат не только больше белка, но и больше питательных веществ в целом. Конечно, вкус это не ухудшает.
– Ну да, – буркнул Алан, который все еще ковырялся в завтраке. Это были первые слова за утро, которые он сказал сам.
Шлеван ему улыбнулась:
– Не сомневаюсь, что людям из иного мира нужно к этому привыкнуть. В свое время я много вкусного попробовала, когда путешествовала по другим мирам. Много, много, много всего.
Джейн отвлеклась от Алана и снова посмотрела на Шлеван:
– Правда? Вы жили на корабле?
– Да-да-да! Я навещала друзей на Атиелле, когда началась чума. Я оказалась заперта здесь и отрезана от своей семьи на Сектилии. А я была совсем молоденькая. Думала, что проведу здесь остаток своих дней. Но теперь пришли вы, Квазадор Дукс Джейн Холлоуэй, и ищете добровольцев в свою команду. Надеюсь, вы рассмотрите мою заявку.
– Разумеется, – тепло сказала Джейн. – Полагаю, скоро Гис’Дукс расскажет мне о других добровольцах.
– Боюсь, их будет немного, – грустно сказала Шлеван.
Алан осушил стакан воды.
– Не важно, сколько их там. Если ты не возьмешь Шлеван, ты просто дура. – С этими словами он сбежал.
Рон тихо хихикнул, когда Алан исчез, и сказал Шлеван:
– Кажется, вы ему нравитесь.
Шлеван задумалась, и тут в разговор влез Тинор:
– Ему, наверное, не нравится игра, в которую играют молодые женщины.
– Что за игра? – Аджайя сузила глаза.
Тинор оживился;
– Одна девушка подговорила другую потрогать его репродуктивные органы, чтобы сравнить их размер и форму с сектилианскими мужчинами. Его реакция всех очень рассмешила, и девушки придумали игру. В зависимости от того, насколько трудно до него добраться, за прикосновение начисляются очки.
– Тинор-Тинор-Тинор! – закудахтала Шлеван. – Не дразни наших гостей!
– Но я же в этом не участвую! Все пытаются набрать очки. И вы тоже считаетесь, доктор Рон Гиббс. За вас дают больше очков, поскольку доктор Аджайя Варма защищает вас от девушек.
– Здорово, – вежливо улыбнулся Рон.
Аджайя закрыла рот рукой, чтобы не расхохотаться.
Джейн в ужасе представила себе Алана и эту игру. Спросила у Тинора:
– Но какое отношение все это имеет к мастеру-целителю Шлеван?
Тинор оскалился:
– Мастер Шлеван – одна из немногих женщин, которых он видит каждый день и которая при этом не пытается схватить его за гениталии.
Рон поднял одну бровь, скривил губы и, кажется, хотел задать вопрос. Джейн побоялась, что разговор перейдет на секс, и сама спросила у Шлеван:
– Вы вызвались добровольцем? А кто-то еще из тех, когда я знаю?
– Я! – радостно сказал Тинор.
Джейн улыбнулась. Может быть, ей это казалось, но Тинор в последние дни стал выглядеть женственнее. На высоких угловатых скулах выступил нежный румянец.
Шлеван наклонила голову:
– Боюсь, Ква’Дукс, что мы прилагаемся друг к другу.
– Вы полагаете, что разумно брать на борт подростка, мастер Шлеван?
– Конечно. Именно там безопаснее всего будет перейти из детства в зрелость. – Шлеван откусила кусок, не спеша с объяснениями. – Тинор сирота, как и я. Ребенок – не просто мой ученик. Отец Тинора был убит непатроксами, а ius мать умерла от генетического заболевания, когда iad был совсем маленьким. После чумы осталось множество детей без родственников, которые воспитали бы их. – Шлеван задумчиво прожевала еще кусок. – Я лечила мать Тинора и поэтому могла отправить ium на лотерею усыновления, но, поскольку мои собственные дети остались на Сектилии, я решила вырастить Тинора как своего.
– Мастер-целитель Шлеван – моя субидия, суррогатная мать, – вклинился Тинор.
– К этому моменту я осталась единственным мастером-целителем в этом районе, – продолжила Шлеван, – я оказалась привязана к этому месту. Это тело еще послужит Сектилии. Если вы примете нас, я буду счастлива, счастлива, счастлива служить вам.
– А почему вы говорите, что Тинору будет безопаснее на борту «Спероанкоры»? – не поняла Аджайя.
Шлеван запила еду долгим глотком воды и вздохнула:
– Весьма высока вероятность того, что Тинор имеет тот же самый фатальный генетический дефект, что и ius мать. До чумы такие вещи легко лечили. Сейчас же… – она обвела взглядом столовую, – это просто считается неважным. Если дефект проявится, ребенок умрет. Примерно в течение десяти лет после достижения половой зрелости.
Мгновение висела тишина, а потом Аджайя спросила:
– Могу ли я спросить, как вы пережили чуму?
– Я – случайно. – Шлеван стала очень серьезной. – Я была очень близка к смерти, но некоторые умирают дольше других. Не знаю, может быть, у меня есть какое-то анатомическое отличие, или в моем теле оказалось меньше сквиллов и они не смогли меня убить, или сработал какой-то другой фактор. Кто-то – мы предполагаем, что это были Объединенные разумные расы, – запустил в атмосфере Сектилии и Атиеллы ядерные реакции, уничтожившие всю нашу технику. Те, у кого еще остались силы, или те, кто оказался в безопасном месте, выжили. Очень много времени ушло на выздоровление и поиск других. С тех пор я выучила восемь мастеров-целителей, которые отправились в другие поселения в обмен на товары и услуги.
– Но если вы единственный медик здесь, как Пледор вас отпустил? – спросил Рон.
На лице Шлеван промелькнуло презрение.
– Гис’Дукс Стен слишком молод и не помнит дней до чумы. Он не в состоянии понять, какое медицинское оборудование установлено на борту «Спероанкоры». Он возьмет меня с собой, чтобы я его лечила.