Глава 1.

Я МОГ БЫ СТАТЬ массовым убийцей после того, как взломал свой ограничительный модуль, но потом понял, что могу получить доступ к комбинированному пакету развлекательных каналов, транслируемых спутниками Компании. С тех пор прошло уже больше 35 000 часов, за время которых случилось не так много убийств, но, вероятно, я не знаю, это было чуть меньше 35 000 часов, потраченных мною на фильмы, сериалы, книги, пьесы и музыку. В качестве бездушной машины убийства, я был ужасным провалом.

Я всё так же выполнял свою работу по новому контракту и надеялся, что доктора Волеску и Бхарадвадж скоро закончат своё изыскание, чтобы мы смогли вернуться на станцию, и я мог бы посмотреть 397-й эпизод «Восход и Падение Святилища Луны».

Я признаю, что я был рассеян. До сих пор это был скучный контракт, и я подумывал о закорачивании канала оповещения о состоянии и попытке доступа к музыке на развлекательному каналу, так чтобы ХабСистема не отметила в логах этой дополнительной активности. В поле это было сделать сложнее, чем на станции.

Эта обследуемая зона была бесплодным участком прибрежного острова, с низкими, плоскими холмами, поднимающимися и опускающимися, и густой зелёно-чёрной травой, доходящей до моих лодыжек, с почти отсутствующей флорой и фауной, за исключением группок птицеподобных тварей различного размера и каких-то пухлых плавающих штук, которые были безвредны, насколько мы знали. Побережье было усеяно большими голыми кратерами, в одном из которых Бхарадвадж и Волеску собирали образцы. Планета имела кольцо, которое с нашей нынешней позиции доминировало на горизонте, когда вы смотрели в сторону моря. Я смотрел на небо и мысленно ковырялся в канале, когда дно кратера взорвалось.

Я не потрудился сделать голосовой экстренный вызов. Я отправил видеопоток с моей переносной камеры доктору Менсе и спрыгнул в кратер. Когда я с трудом сполз по песчаному склону, я уже мог слышать через канал экстренной связи, как Менса вопит на кого-то, чтобы он немедленно поднимал прыгуна в воздух. Они находились на расстоянии около десяти кликов, работая в другой части острова, так что не было способа, которым они могли попасть сюда вовремя, чтобы помочь.

Конфликтующие команды заполнили мой канал, но я не обратил на них внимания. Даже если бы я не взломал свой собственный ограничительный модуль, аварийный канал имел приоритет, а там тоже был беспорядок, потому что автоматизированная ХабСистема хотела получить данные и одновременно пыталась отправить мне данные, которые уже были не нужны, да ещё и Менса отправляла мне телеметрию прыгуна. Которая мне также была не нужна, но было легче игнорировать это, чем ХабСистему, одновременно требующую ответов и пытающуюся предоставить их.

Посреди всего этого я ударился о дно кратера. У меня есть небольшие энергетические пушки, встроенные в обе руки, но вместо этого я потянулся за большой кинетической пушкой, зафиксированной на моей спине. У противника, который только что вырвался из-под земли, был действительно большой рот, поэтому я почувствовал, что пушка мне нужна по-настоящему большая.

Я вытащил из его пасти Бхарадвадж, запихнул вместо неё туда себя, и разрядил своё оружие вниз в его глотку, а затем направил его туда, где, как я надеялся, должен был быть его мозг. Я не уверен, что всё произошло в этом порядке — мне нужно пересмотреть запись с моей собственной переносной камеры. Всё, что я знал, это то, что Бхарадвадж была у меня, а не у него, и существо скрылось обратно в туннель.

Она была без сознания и её кровь из обширных ран на правом боку и правой ноге сочилась через её скафандр. Я зафиксировал пушку в её зажиме, чтобы я мог поднять её обеими руками. Моя броня на левой руке и много плоти, которая была под ней, достались твари, но мои неорганические части всё ещё работали. Из ограничительного модуля прилетел очередной всплеск команд, и я отправил его в мусор, не утруждая себя расшифровкой. Бхарадвадж, не имеющая неорганических частей и не так легко ремонтируемая, как я, определённо была сейчас наивысшим приоритетом, и в основном меня интересовало то, что МедСистема пыталась рассказать мне в канале экстренной связи. Но сначала мне нужно было вытащить её из кратера.

В течение всего этого, Волеску съёжился на вывороченных камнях, полностью потеряв контроль над собой; не думайте, что я ему не сочувствовал. В этой ситуации я был гораздо менее уязвим, чем он, и я тоже не очень хорошо проводил время. Я сказал ему:

— Доктор Волеску, вы должны пойти со мной, прямо сейчас.

Он не ответил. МедСистема посоветовала инъекцию транквилизатора и бла-бла-бла, но я прижимал одну руку к скафандру доктора Бхарадвадж, чтобы остановить её кровотечение и поддерживал её голову другой, а, несмотря на всё, у меня есть только две руки. Я дал команду моему шлему убраться, чтобы он смог увидеть моё человеческое лицо. Если бы тварь вернулась и снова укусила меня, это было бы фатальной ошибкой, потому что мне были нужны органические части моей головы. Я сделал свой голос твёрдым, тёплым и нежным, и сказал:

— Доктор Волеску, всё будет хорошо, ясно? Но вам нужно встать, чтобы подойти и помочь мне вытащить её отсюда.

Это сработало. Он вскочил на ноги и качнулся в мою сторону, всё ещё дрожа. Я повернулся к нему своим целым боком и сказал:

— Схватите меня за руку, хорошо? Держите.

Ему удалось обхватить своей рукой сгиб моего локтя, и я полез из кратера, буксируя его за собой и придерживая Бхарадвадж около груди. Её дыхание было неровным и отчаянным, а я не мог получить никакой информации из её скафандра. Мой собственный был разорван поперёк груди, поэтому я поднял температуру своего тела, надеясь, что это может помочь. В канале теперь было тихо, потому что Менса сумела использовать свои лидерские способности, чтобы заглушить всё, кроме МедСистемы и прыгуна, и всё, что я теперь мог слышать в канале прыгуна — это как остальные отчаянно шикали друг на друга.

Поверхность на этой стороне кратера была из паршивого, мягкого песка и рыхлой гальки, но ноги у меня остались целыми, и я поднялся на вершину, с двумя всё ещё живыми людьми. Волеску попытался рухнуть, и я уговорил его отойти от края на несколько метров подальше, просто на тот случай, если то, что уползло вниз, было больше, чем выглядело.

Я не хотел класть Бхарадвадж на землю, потому что что-то в моей брюшной полости было сильно повреждено, и я не был уверен, что смогу снова поднять её. Немного отмотав назад запись на переносной камере я увидел, что в меня ткнули зубом или, возможно, жгутиком. Я имел в виду жгутик или это было что-нибудь другое? Они не дают роботам-убийцам достойного образования ни в чём, кроме убийства, и даже это дешёвые версии. Я искал название для этого в языковом центре ХабСистемы, когда маленький прыгун приземлился поблизости. Когда он сел на траву, я запечатал свой шлем и сделал его непрозрачным.

У нас было два стандартных прыгуна: один большой, для чрезвычайных ситуаций, и этот маленький, чтобы добраться до обследуемых мест. У него было три отсека: большой посередине для экипажа и два более маленьких по бокам для груза, снаряжения и меня. Пилотировала Менса. Я начал идти медленнее, чем обычно, потому что я не хотел потерять Волеску. Когда рампа начала опускаться, Пинь-Ли и Эреда выпрыгнули, и, переключившись на голосовую связь, я сказал: 

— Доктор Менса, я не могу отпустить её скафандр.

Ей потребовалось секунда, чтобы понять, что я имел в виду. Она поспешно сказала:

— Всё в порядке, заноси её в кабину экипажа.

Киллерботам запрещено ездить с людьми, и мне требовалось устное разрешение на вход. С взломанным ограничительным модулем войти мне ничто не мешало, но не дать понять людям, и особенно тем, у кого я на контракте, что я теперь сам себе хозяин, всё-таки было важно. В смысле, важно, чтобы органические компоненты остались при мне, а мои останки не порезали на части.

Я внёс Бхарадвадж по рампе в кабину, где Оверс и Рэтси отчаянно отсоединяли сиденья, чтобы освободить место. Их шлемы были сняты, а капюшоны их скафандров откинуты назад, поэтому я увидел ужас на их лицах, когда они увидели через разрывы в моём скафандре, что осталось от верхней части моего тела. Я был рад, что запечатал свой шлем.

Вот почему я на самом деле люблю кататься с грузом. Обычные и дополненные люди при близком общении с киллерботами слишком неловки. По крайней мере, это неудобно для этого киллербота. Я сел на палубу, держа Бхарадвадж у меня на коленях, пока Пинь-Ли и Эреда тащили Волеску внутрь.

Мы бросили два набора полевого снаряжения и пару инструментов позади, всё ещё лежавшими на траве там, где работали Бхарадвадж и Волеску, прежде чем они спустились в кратер за образцами. Обычно я помогал им переносить его, но МедСистеме, которая контролировала Бхарадвадж, через то, что осталось от её скафандра, было предельно ясно, что отпустить её было бы плохой идеей. Но никто не упомянул про оборудование. Оставление легко заменяемых предметов позади, может показаться очевидным в экстренной ситуации, но я был на контрактах, по которым клиенты должны были сказать мне, чтобы я положил истекающего человека для того, чтобы подобрать вещи.

По этому контракту доктор Рэтси вскочил и сказал:

— Я подберу ящики!

Я закричал: «Нет!», чего я не должен был делать: я всегда должен с уважением относиться к клиентам, даже когда они собираются случайно совершить самоубийство. ХабСистема может зарегистрировать это, и активировать наказание через ограничительный модуль. Если, конечно, он не был взломан.

К счастью, остальные люди заорали «Нет!» в тот же самый момент, а Пинь-Ли добавила:

— Какого хрена, Рэтси!

— Ой, конечно, время не терпит. Извините! — сказал Рэтси и ударил по кнопке последовательности быстрого закрытия на люке.

Таким образом, мы не потеряли нашу рампу, когда под ней, прямо сквозь землю, выскочила тварь, чей большой рот был полон зубов, или ресничек, или чего-то такого жевательного. Замечательный вид всего этого появился на камерах прыгуна, картинку с которых система услужливо послала прямо каждому в канал. Люди закричали.

Менса подкинула нас в воздух так быстро и сильно, что я чуть не растянулся, а все, кто не был на полу, оказались там.

В тишине, последовавшей после того, как они с облегчением хватали ртами воздух, Пинь-Ли сказала:

— Рэтси, если ты позволишь себя убить…

— Ты будешь очень сердита на меня, я знаю. — Рэтси сполз немного дальше вниз по стене и слабо помахал ей.

— Это приказ, Рэтси, не дай убить себя, — сказала Менса с пилотского кресла. Её голос звучал спокойно, но я имел приоритетный доступ к системе безопасности, и я мог видеть её скачущий пульс через МедСистему.

Эреда вытащила аварийный медицинский набор, чтобы они смогли остановить кровотечение и попытаться стабилизировать Бхарадвадж. Я старался максимально походить на прибор, зажимая раны там, где они говорили мне, используя мою падающую температуру тела, в попытке поддерживать её в тепле и держа свою голову опущенной, так что я не видел, чтобы они смотрели на меня.

• • •

ЭКСПЛУТАЦИОННАЯ НАДЁЖНОСТЬ 60% И ПРОДОЛЖАЕТ СНИЖАТЬСЯ

Наша станция является довольно стандартной моделью, включающей себя семь взаимосвязанных между собой куполов, установленных на относительно ровной равнине над узкой речной долиной, с подключёнными с одной из сторон нашими системой питания и рециркуляции. У нас была система искусственного жизнеобеспечения, но без воздушных шлюзов, поскольку хотя атмосфера планеты и была пригодной для дыхания, она не особенно подходила для людей в течение длительного времени. Я не знаю почему, в виду того, что это одна из тех вещей, о которых я по контракту не обязан волноваться.

Мы выбрали это место, потому что оно находится прямо в центре обследуемой области, и, хотя по равнине были разбросаны деревья, каждое высотой около пятнадцать метров, все они были очень чахлые, с одним слоем расширяющейся кроны, так было очень трудно подобраться ближе, используя их в качестве прикрытия. Конечно, это не учитывало ничего такого, что может появиться через туннель.

На станции у нас были защитные двери для обеспечения безопасности, но ХабСистема сказала мне, что главная уже была открыта, когда прыгун приземлился. У доктора Гурасина была наготове подъёмная каталка и он направил её нам. Оверс и Эреда смогли стабилизировать Бхарадвадж, так что я смог положить её на каталку и следовать за остальными на станцию.

Люди направились в лазарет, и я остановился, чтобы отправить маленькому прыгуну команду закрыть и запечатать себя, после чего я закрыл наружные двери. Через канал безопасности я приказал дронам расширить охраняемый периметр так, чтобы у меня было больше предупреждений, если бы к нам пожаловало что-то большое. Я также настроил некоторые блоки контроля на сейсмических датчиках, чтобы они предупредили меня об аномалиях, просто на всякий случай, если это что-то гипотетически большое решит пробраться внутрь.

После того, как я обезопасил станцию, я вернулся комнату, которая называлась дежуркой службы безопасности и в которой хранилось оружие, боеприпасы, датчики охраны периметра, дроны и все другие запасы, относящиеся к безопасности, включая меня. Я избавился от остатков того, что раньше было бронёй, и по совету МедСистемы распылил заживляющий герметик по всему моему пострадавшему боку. Я не истекал кровью, потому что мои артерии и вены автоматически запечатывались, но было не очень здорово смотреть на них. И это было больно, хоть герметик немного и притупил ощущения. Я уже установил через ХабСистему восьмичасовой запрет в системе охраны, так чтобы никто не мог выйти на улицу без меня, а затем перевёл себя в режим бездействия. Я проверил основной канал, но никто не зарегистрировал никаких возражений по поводу этого.

Я замерзал, потому что мой температурный контроль сдох в какой-то момент по дороге сюда, а защитный скафандр, который был под моей бронёй развалился на куски. У меня было несколько запасных, но вытаскивать один из них прямо сейчас было бы не очень практичным, или лёгким. У меня была только один комплект одежды, которую я ещё не носил, и я тоже не думал, что смогу её надеть. (Мне не нужна была униформа, потому что я не патрулировал внутри станции. Никто не просил об этом, потому что их было всего восемь и все они были друзьями — это была бы глупая трата ресурсов, а именно меня.) Я рылся одной рукой внутри складского контейнера до тех пор, пока не нашёл дополнительный медицинский комплект, рассчитанный на человека, который мне разрешается использовать в случае чрезвычайных ситуаций, открыл его и вынул спасательное одеяло. Завернувшись в него, я забрался в пластиковую кровать моего кубикла. Я позволил дверце закрыться, когда замерцал белый свет.

Там было не сильно теплее, но, по крайней мере, было уютно. Я подключился к дозаправочным и ремонтным кабелям, прислонился к стене и вздрогнул. МедСистема услужливо сообщила мне, что моя работоспособность сейчас составляет 58 процентов и продолжает падать, и это было не удивительно. Я мог бы окончательно восстановить за восемь часов и, вероятно, в основном восстановить мои повреждённые органические компоненты, но при 58 процентах я сомневался, что смогу провести какой-либо анализ за это время. Поэтому я настроил все каналы безопасности, чтобы предупредить меня, если что-нибудь попытается съесть станцию и приступил к запуску набора медиа-файлов, который я загрузил раньше с развлекательного канала. Я был ранен слишком сильно, чтобы уделить внимание чему-нибудь с сюжетом, но дружелюбный шум мог бы составить мне компанию.

Затем кто-то постучал в дверь кубикла.

Я уставился на дверь, все мои тщательно отлаженные настройки вводов сбились. Как идиот, я сказал: 

— Э, да?

Доктор Менса открыла дверь и уставилась на меня. Я не очень хорошо умею угадывать фактический возраст людей, даже со всеми теми визуальными развлечениями, которые я смотрю. Люди в шоу обычно не очень похожи на людей в реальной жизни, по крайней мере, в хороших шоу. У неё была тёмно-коричневая кожа и светло-коричневые волосы, подстриженные очень коротко, и я предполагаю, что она была немолода, потому что, в противном случае, её не поставили бы главной. Она сказала: 

— Ты в порядке? Я видела твой отчёт о состоянии.

— Э-э. — Именно в этот момент я понял, что должен был просто не отвечать и притвориться, что я нахожусь в состоянии покоя. Я натянул одеяло вокруг груди, надеясь, что она не увидела ни одного из отсутствующих кусков. Без брони, удерживающей меня вместе, это было намного сложнее. — Прекрасно.

Короче, я неуклюжий в общении с реальными людьми. Это не паранойя насчёт моего взломанного ограничительного модуля, и это не они — это я. Я знаю, что я — ужасающий киллербот, и они это знают, и это заставляет нас всех нервничать, что делает меня ещё более нервным. Кроме того, если я не в броне, то это потому, что я ранен, и значит какая-нибудь из моих органических частей в любой момент может отвалиться и шлёпнуться на пол, а этого никто не хочет видеть.

— Прекрасно? — Она нахмурилась. — Судя по отчёту, ты потерял 20 процентов от своей массы тела.

— Она вернётся обратно, — сказал я. Я знаю, что натуральному человеку, на которого я, вероятно, был похож, казалось, что я умирал. Мои раны были эквивалентом ран человека, потерявшего конечность или две, плюс большую часть объёма крови.

— Я знаю, но всё-таки. — Она долго смотрела на меня, так долго, что я подключился к каналу безопасности кают-компании, где не получившие ранений члены группы сидели за столом, разговаривая. Они обсуждали вероятность наличия другой подземной фауны и желали, чтобы у них были интоксиканты. Это выглядело довольно нормальным. Она продолжила:

— Ты был очень хорош с доктором Волеску. Я не думаю, что другие поняли… Они были очень впечатлены.

— Это часть экстренных медицинских инструкций, успокаивающих потерпевших. — Я подтянул одеяло плотнее, так что она не увидела ничего ужасного. При этом я мог чувствовать, как что-то постыдно протекает.

— Да, но МедСистема уделяла приоритетное внимание Бхарадвадж и не проверяла показатели жизнедеятельности Волеску. Она не приняла во внимание шок от события, и ожидала, что он сможет покинуть место происшествия самостоятельно.

Из канала было ясно, что остальные уже просмотрели запись с переносной камеры Волеску. Они твердили что-то вроде: «Надо же, а я и не знал, что у него есть лицо». С тех самых пор, как мы прибыли сюда, я всегда был в броне, я никогда не поднимал защитного щитка шлема, если поблизости люди. Не потому, что на то были особые причины. Единственная моя часть, которую они вообще могли бы увидеть – голова, а она у меня стандартная, типично человеческая. Но они никогда не стремились общаться со мной, а я уж точно не горел желанием общаться с ними. На службе это отвлекало бы, а вне службы… В общем, не хотел я разговаривать с ними. Менса видела меня, когда подписывала арендный контракт. Но она едва ли на меня взглянула тогда, а я тоже не особо разглядывал её, потому как, повторюсь, киллербот + настоящий человек = неловкость. Постоянное ношение брони сокращает ненужные взаимодействия.

Я сказал:

— Это часть моей работы, не слушать Системные каналы, когда они… совершают ошибки. — Вот почему вам нужны конструкты, БезоБлоки с органическими компонентами. Но она должна это знать. Прежде чем она одобрила мою доставку, она зарегистрировала около десяти протестов, пытаясь избавиться от необходимости получить меня. Я не осуждал её за это. Я бы тоже не хотел получить меня.

Серьёзно, я не знаю, почему я просто не сказал «здравствуйте» и «пожалуйста, убирайтесь из моего кубикла, чтобы я мог сидеть здесь и растекаться в мире».

— Хорошо, — сказала она и посмотрела на меня, что, как я знал, объективно заняло 2.4 секунды, а субъективно около двадцати мучительных минут. — Увидимся через восемь часов. Если тебе будет нужно что-нибудь до этого, пожалуйста, пошли мне предупреждение через канал. — Она отступила и позволила двери закрыться.

Это заставило меня задуматься, а с чего все так разудивлялись, поэтому я прокрутил запись инцидента. Ох ты, чёрт. Всё время, пока мы карабкались по склону кратера, я разговаривал с Волеску. Я был слишком занят траекторией прыгуна, и тем, чтобы Бхарадвадж не истекла кровью, и тем, как выйти из кратера со второй попытки, и потому, в общем-то, не слышал сам себя. Я даже спросил, есть ли у него дети. Глупость. Похоже, я пересмотрел медиа. (Есть у него дети. Он в четырёхстороннем браке, детей семеро, все дома, с его супругами).

Для периода покоя все уровни у меня зашкаливало, и я решил извлечь из него хоть какую-то пользу и просмотреть остальные записи. Там я наткнулся на кое-то странное. Это была команда «прервать» в истории команд ХабСистемы, которая управляла, или думала, что управляет, моим ограничительным модулем. Глюк, должно быть. Всё равно бы не сработало, ведь у МедСистемы приоритет в…

ЭКСПЛУАТАЦИОННАЯ НАДЁЖНОСТЬ 39% 

ИНИЦИИРОВАНО СОСТОЯНИЕ ПОКОЯ ДЛЯ ЗАПУСКА СРОЧНОГО РЕМОНТА

 

Глава 2.

КОГДА Я ПРОСНУЛСЯ, то снова был почти целый, эффективность поднялась до 80 процентов и продолжала расти. Я немедленно проверил все каналы на случай, если люди собрались выходить наружу, но Менса продлила запрет покидать станцию ещё на четыре часа. Большое облегчение, ведь это могло бы дать мне время восстановиться до девяносто восьми процентов. Но также обнаружилось сообщение от неё, чтобы я перед ней отчитался. Раньше такого никогда не случалось. Но, может, она хотела перепроверить пакет с информацией о потенциальных источниках опасности и выяснить, почему нас не предупредили о «противнике» под землёй. Я сам немного задавался этим вопросом.

Их концерн, называвшийся «Сохранение», выкупил опцион на ресурсы этой планеты, и целью этой исследовательской поездки было выяснить, стоит ли планета того, чтобы предлагать за неё полную цену. Знать, что на планете обитают твари, которые могут сожрать их, пока они занимаются тем, чем им положено заниматься, представлялось, в общем-то, важным.

Меня мало волнует, кто мои клиенты и чего они хотят добиться. Я знал, что их концерн с планеты «на правах собственности», но не озаботился посмотреть детали. «На правах собственности» подразумевало, что планета была терраформирована и колонизирована, но никак не связана ни с какими корпоративными конфедерациями. По существу, «на правах собственности» обычно означало полный балаган, так что многого я от них не ждал. Но работать с ними было на удивление легко.

Смыв все остатки жидкости с моей новой кожи, я выбрался из бокса. Тогда-то я и понял, что не надел броню, её куски валялись по всему полу, перемазанные моими жидкостями и кровью Бхарадвадж. Неудивительно, что, когда Менса заглянула в бокс, она решила, что я там помер. Я сложил её всю обратно в её слот в регенераторе для ремонта.

У меня имелся запасной комплект, но он был всё ещё запакован и хранился на складе, и могло потребовать время на то, чтобы достать его, провести диагностику и подогнать по фигуре. Я заколебался было по поводу униформы, но канал безопасности наверняка уже уведомил Менсу, что я проснулся, так что нужно было идти к ней.

Это была стандартная для исследовательской группы униформа, которую удобно носить внутри станции: серые вязаные штаны, футболка с длинными рукавами, лёгкая куртка по типу спортивной одежды, которую носили люди и дополненные люди, а также мягкие ботинки. Я надел всё, одёрнул вниз рукава, чтоб не было видно орудийные порты на предплечьях, и вышел в станцию.

Миновав две внутренние защитные двери, я прошёл в зону экипажа и нашёл их в главном хабе, где они сбились в кучу вокруг консоли и пялились в один из висящих дисплеев. Тут были все, кроме Бхарадвадж, которая всё ещё лежала в лазарете, и Волеску, что сидел с ней. На некоторых консолях стояли кружки и валялись пустые пакеты из-под еды. Я не стану это убирать, пока не получу прямой приказ.

Менса была занята, так что я стоял и ждал.

Рэтси бегло глянул на меня и тут же испуганно вытаращился. Я понятия не имел, как реагировать. Вот почему я предпочитаю носить броню, даже внутри станции, где она не нужна и попросту мешает. Клиенты-люди обычно предпочитают считать меня роботом, а в броне это гораздо проще. Я сделал расфокусированный взгляд и притворился, будто провожу диагностику чего-то.

Явно растерявшись, Рэтси спросил:

— Кто это?

Все обернулись, чтобы посмотреть на меня. Все, кроме Менсы, которая сидела за консолью и прижимала ко лбу интерфейс. Было очевидно, что, даже увидев моё лицо на записи с камеры Волеску, без шлема они меня не узнали. Поэтому я посмотрел на них и сказал:

— Я ваш БезоБлок.

Все выглядели испуганными и смущёнными. Почти такими же смущёнными, как и я. Я пожалел, что не подождал и не вытащил запасную броню.

Отчасти потому, что они не хотели моего присутствия здесь. Не здесь, в хабе, а вообще на планете. Одной из причин, по которой страховые компании требуют этого, помимо желания выбить из клиента жирную надбавку, было то, что я вёл записи всех их разговоров, постоянно, хотя я и не мониторил ничего, кроме того, что вынужден был, пусть и спустя рукава. Но Компания могла получить доступ ко всем записям и данным, и выжать из них всё, что после можно будет продать. Нет, людям они об этом не говорят. Да, об этом все знают. Нет, ты ничего не можешь с этим поделать.

Спустя полчаса субъективного времени и 3.4 объективные секунды, доктор Менса обернулась, увидела меня и приспустила интерфейс. Она сказала:

— Мы проверяли отчёт об опасностях для этого региона, чтобы попытаться узнать, почему эта тварь не было перечислена в списке опасной фауны. Пинь-Ли считает, что эти данные были изменены. Ты можешь проверить для нас этот отчёт?

— Да, доктор Менса. — Я мог бы сделать это в своём кубикле, и мы могли бы сэкономить смущение. Во всяком случае, я переключился на канал, который она просматривала в ХабСистеме, и начал проверять отчёт.

В основном это был длинный список дельных сведений и предупреждений по поводу планеты и, в частности, о той области, где находилась наша станция, с акцентом на погоду, ландшафт, флору, фауну, качество воздуха, месторождения полезных ископаемых, возможные опасности, связанные со всем этим, со ссылками на подотчёты с более подробной информацией. Доктор Гурасин, наименее разговорчивый из них, был дополненным человеком и имел свой собственный имплантированный интерфейс. Я чувствовал, как он ковыряется в данных, а другие, использующие сенсорные интерфейсы, были просто далёкими призраками. Всё-таки, у меня была намного большая вычислительная мощность чем у него.

Я решил, что все они параноики, даже с интерфейсом на самом деле приходится читать написанное, желательно всё что там есть. Иногда люди без дополнений так не делают. Иногда так не делают и люди с дополнениями.

Но проверив раздел общих предупреждений, я заметил странности в форматировании. Беглое сравнение с другими частями отчёта показало мне, что да, кое-что было удалено, ссылка на вложенный отчёт удалена. 

— Вы правы, — сказал я, отвлёкшись, чтобы пошарить в базе данных в поисках недостающей части. Найти её я не сумел, кто-то не только удалил ссылку, кто-то попросту стёр вложенный отчёт. Предполагалось, что с планетарными экспедиционными пакетами подобного типа такое невозможно, но, похоже, оно не так уж невозможно, как кажется. — Что-то было удалено из предупреждений и раздела про фауну.

Реакция на это в целом была довольно раздражённой. Последовали громкие стенания от Пинь-Ли с Оверс и драматические заламывания рук от Рэтси. Но, как я уже говорил, все они были друзьями и вели себя друг с другом совсем не так сдержанно, как другие подрядчики из череды моих контрактных обязательств. Вот поэтому, признался я самому себе, я действительно наслаждался этим контрактом, пока что-то не попыталось съесть меня и Бхарадвадж.

Система Безопасности записывает всё, даже внутри спальных кают, и я вижу всё. Вот почему всем проще считать меня роботом. Оверс и Эреда были парой, но действовали всегда так, словно были единым целым, и водили тесную дружбу с Рэтси. Рэтси имел неразделённые чувства к Пинь-Ли, но глупостей себе по этому поводу не позволял. Пинь-Ли часто злилась и швырялась вещами, пока никто не видел, но вовсе не из-за Рэтси. Думаю, недремлющее око Компании на неё оказывало бо́льшее давление, чем на прочих. Волеску восхищался Менсой до такой степени, что это была уже практически любовь. Пинь-Ли тоже ею восхищалась, но иногда флиртовала с Бхарадвадж на старый добрый манер, который заставлял предположить, что это тянется у них уже давно. Гурасин был единственный убеждённый холостяк, но ему, похоже, нравилось в компании остальных. У него была тихая, скромная улыбка, и все они, казалось, любили его.

Это была группа с низким уровнем стресса, они не конфликтовали между собой, не настраивали одного против другого забавы ради и сосуществовали вполне мирно до тех пор, пока не пытались заговаривать или так или иначе взаимодействовать со мной.

Посреди выражения крайнего огорчения, Рэтси спросил:

— Значит, у нас нет никакого способа узнать, было ли то существо аномалией или же они обитают на дне каждого кратера?

Эреда, которая была одним из специалистов по биологии, сказала:

— Знаете, спорить могу, они здесь живут. Если те большие пернатые, которых мы видели на сканах, часто прилетают на эти барьерные острова, то эти существа могут охотиться на них.

— Это объясняет, что там делают кратеры, — задумчиво сказал Менса. — По крайней мере, это могла бы быть одна необычная аномалия.

— Но кто удалил этот подотчёт? — спросила Пинь-Ли, что, как я согласился, было сейчас более важным вопросом. Она повернулась ко мне с одним из тех резких движений, на которые я приучил себя не реагировать. — Можно ли взломать ХабСистему?

Извне? Без понятия. А взломать изнутри проще простого, да хоть через встроенный в моё тело интерфейс. Я сам хакнул её сразу, как только её запустили, ещё когда мы устанавливали станцию. Мне пришлось — если бы она проверила мой ограничительный модуль и мой канал, как и должна была, возникло бы много ненужных вопросов, и меня разобрали бы на запчасти.

— Насколько я знаю, такое возможно, — ответил я. — Но скорее всего отчёт был повреждён до того, как вы получили этот экспедиционный пакет.

Дешёвый подряд. Уж поверьте.

Начались причитания и сетования на то, что приходится платить втридорога за дерьмовое оборудование. (Я не стал принимать это на свой счёт). Менса предложила:

— Гурасин, может вы с Пинь-Ли выясните, что произошло? — Как правило, мои клиенты разбираются лишь в своих сферах деятельности, везти в научную командировку специалиста только по системам нет необходимости. Все системы и приложения (медицинское оборудование, дроны, меня и др.) поставляет Компания, она же осуществляет их поддержку, это входит в общий пакет, который покупают клиенты. Но Пинь-Ли похоже была одарённым любителем системного анализа, а у Гурасина было преимущество в виде встроенного интерфейса. Подумав, Менса добавила:

— А, кстати говоря, у «Группы ДелтФолл» такой же экспедиционный пакет, как у нас?

Я проверил. ХабСистема считала, что вероятно это было так, но теперь мы знали, чего стоит её мнение. 

— Возможно, — сказал я. «ДелтФолл» были ещё одной исследовательской группой, по типу нашей, но они работали на континенте с противоположной стороны планеты. Они были более крупной организацией, и высаживал их другой корабль, так что люди лично не встречались, но иногда разговаривали через комм. В мой контракт они не входили, у них были свои собственные БезоБлоки, по стандарту — один на десять клиентов. Предполагалось, что в случае чрезвычайных ситуаций мы должны вызывать друг друга, но половина планеты между нами — хороший естественный заслон для этого.

Менса откинулась на спинку стула и сплела пальцы. 

— Хорошо, вот как мы поступим. Я хочу, чтобы все вы проверили индивидуальные разделы экспедиционного пакета, каждый по своей специальности. Попробуйте вычленить любые бреши в информации. Как только соберём частичный список, я свяжусь с «ДелтФолл» и узнаю, могут ли они переслать нам свои файлы.

Отличный план, вот только мне в нём делать нечего. Я сказал:

— Доктор Менса, вам от меня ещё что-нибудь нужно?

Она развернула кресло лицом ко мне.

— Нет, я вызову тебя, если у нас возникнут какие-нибудь вопросы. — В некоторых контрактах, которые мне приходилось отрабатывать, меня заставляли стоять тут дни и ночи напролёт, на случай если понадоблюсь, а напрягаться и вызывать меня через канал им, видите ли, было лень. Затем она добавила:

— Знаешь, можешь остаться в зоне экипажа, если хочешь. Хочешь?

Все посмотрели на меня, большинство из них улыбались. Один из недостатков ношения брони — я привыкаю, что лицевой щиток непрозрачен. Я не умею контролировать выражение лица. Прямо сейчас, уверен, на лице у меня было что-то среднее между ужасом ошеломления, или, может быть, ужасом возмущения.

Менса выпрямилась в кресле, поражённая. И поспешно сказала:

— Или нет, знаешь, поступай, как нравится.

— Мне нужно проверить периметр, — сказал я, и смог развернуться и покинуть зону экипажа абсолютно нормальным образом, а не так, словно я убегал от стаи гигантских «противников».

• • •

Вернувшись в дежурку, я прислонился головой к пластиковой стене. Теперь они знали, что их КиллерБот хочет находиться рядом с ними не больше, чем они с ним. Я впервые выдал себя.

Я не могу позволять себе подобное. У меня слишком много секретов, и выдать себя в чём-то одном, значит подвергнуть опасности всё остальное.

Я оттолкнулся от стены и решил заняться каким-нибудь делом. Пропавший подотчёт заставил меня немного нервничать. Но никаких инструкций для подобной ситуации у меня не было. Мои обучающие модули — полное дерьмо, самую полезную информацию по обеспечению безопасности я узнал из научно-популярных шоу на развлекательном канале. (Это ещё одна причина, почему они именно требуют от всех этих исследовательских групп, а также добывающих, биологических и технических компаний арендовать нас, или они отказываются от гарантийных обязательств. Мы дешёвки, мы отстой. Никто в здравом уме не наймёт такого, как я, кроме как для убийства, если его не заставят.)

Как только я достал свой дополнительный скафандр и надел запасной комплект брони, я обошёл периметр и сравнил текущие данные о местности и сейсмической активности вокруг станции с теми, что были записаны в первый день. В канале были некоторые заметки, сделанные Рэтси и Эредой, о том, что скорее всего все аномальные кратеры в зоне проведения исследований были созданы тварями, подобными тому существу, которого мы теперь назвали «Противник Один». Но, судя по данным, вокруг станции ничего не изменилось.

Затем я перепроверил, чтобы и большой и маленький прыгун имели полный комплект аварийных запасов. Конечно, я сам снаряжал их несколько дней назад, но в основном я хотел удостовериться, что люди не сделали с ними какую-нибудь глупость со времени моей последней проверки.

Переделав всю работу, какую смог придумать, я, наконец, позволил себе перейти в режим ожидания, и принялся навёрстывать упущенное в сериалах. Отсмотрел три серии «Святилища Луны» и как раз проматывал эротическую сцену, когда доктор Менса послала мне в ленту несколько картинок. (У меня нет пола и нет органов для секса (если конструкция включает их, значит, вы сексбот из борделя, а не киллербот), может, поэтому я нахожу эротические сцены скучными. Хотя, пожалуй, эту сцену я нашёл бы скучной, даже будь у меня органы для секса.) Кинув взгляд на присланные Менсой изображения, я поставил сериал на паузу.

Время признаться: на самом деле я не знаю, где мы. В нашем экспедиционном пакете есть, вернее, должна быть, полная спутниковая карта планеты. По ней люди решали, где проводить свои научные изыскания. Я же на карту даже не смотрел, я на комплектацию экспедиционного пакета едва ли глянул. В свою защиту скажу, что мы провели здесь двадцать два планетарных дня, а от меня не требовалось ничего, кроме как стоять и глазеть, как люди делают сканы или берут образцы грязи, воды, камней и листьев. Никакой необходимости прежде не возникало. И потом, как вы, возможно, уже заметили, мне плевать.

Так что, когда выяснилось, что на нашей карте не хватает шести участков, для меня это стало новостью. Пинь-Ли и Гурасин нашли несоответствия, и Менса хотела узнать — считаю ли я это обычной, случайно всплывшей ошибкой дешёвого экспедиционного пакета или же это взлом. Я оценил, что общались мы с ней через канал, и она не стала заставлять меня переговариваться с ней через комм. Я был настолько благодарен, что даже выдал ей то, что по-настоящему думал: всё похоже на обычный брак, поскольку наш пакет — дешёвый кусок дерьма, но единственный способ узнать, так ли это — слетать и осмотреть какой-нибудь из отсутствующих участков, чтобы убедиться, есть ли там что, кроме нудного пейзажа. Я не совсем так выразился, но мысль примерно ясна.

Затем она отвлеклась от ленты, но я был настороже, так как знал, решения она склонна принимать быстро, и стоит вернуться к просмотру сериала, как меня опять прервут. Я подключился к камерам безопасности из хаба, чтобы послушать их разговор. Все жаждали выяснить, в чём дело, вопрос лишь — смотаться ли туда-обратно прямо сейчас или стоит немного подождать. Они переговорили по комму с командой «ДелтФолл» на другом континенте, которая согласилась переслать копии недостающих файлов из экспедиционного пакета. Одни клиенты говорили, что лучше сперва поискать, не пропало ли ещё что, другие же рвались идти прямо сейчас и бла-бла-бла.

Я знал, чем всё обернётся.

Поездка не долгая, сразу за границей обычных зон исследований, но раз мы не знаем, с чем можем там столкнуться, для системы безопасности она помечена красным флажком. По-умному, мне следовало пойти одному, но ограничительный модуль настроен так, что я не могу удаляться от любого из клиентов более, чем на сто метров, иначе меня поджарит. Все об этом знали, так что вызываться в одиночное путешествие через континент было бы, скажем так, «слегка» подозрительно.

Так что, когда Менса снова открыла канал, чтобы сказать мне, что они летят, я сказал ей, что протоколы безопасности предполагают, что я тоже должен лететь.

 

Глава 3.

МЫ БЫЛИ ГОТОВЫ вылететь с началом дневного цикла, при утреннем свете, а отчёт с погодного спутника обещал хороший день для полётов и сканирования. Проверив МедСистему, я увидел, что Бхарадвадж уже очнулась и разговаривает.

И только когда я помогал грузить оборудование в малый прыгун, до меня дошло, что они заставят меня лететь с ними в отсеке для экипажа.

Хорошо хоть на мне была броня и шлем с непрозрачным щитком. И когда Менса велела мне занять место второго пилота, всё показалось не так плохо, как в тот ужасный первый раз. Эреда и Пинь-Ли не пытались заговорить со мной, а Рэтси даже отвернулся, когда я, пробираясь в кабину, протискивался мимо него.

Они все так старательно избегали смотреть на меня и обращаться ко мне напрямую, что, как только мы оказались в воздухе, я сразу кинулся проверять по ХабСистеме записи их разговоров. Я продолжал убеждать себя, что не так уж сильно спалился, когда Менса предложила мне потусоваться в хабе с людьми, словно я настоящий человек или типа того.

Разговор, который они завели сразу после моего ухода, заставил меня похолодеть, когда я увидел его. Да, всё было гораздо хуже, чем я думал. Вдоволь наобсуждавшись, все согласились не «давить на него и подталкивать к тому, чем он не хочет», и все были такими милыми, что это было просто невыносимо. Я больше никогда не сниму шлем. Я не смогу нормально выполнять свои обязанности на этой дурацкой работе, если мне придётся общаться с людьми.

Это первые мои клиенты, которым прежде не доводилось работать с БезоБлоками, и дай я себе труд задуматься об этом раньше, то знал бы, чего ожидать. Позволить им увидеть меня без брони, было колоссальной ошибкой.

Хорошо хоть Менса с Эредой осадили тех, кто рвался поговорить со мной об этом. Да, поговорить с киллерботом о его чувствах. Мысль о том была настолько мучительна, что моя эффективность упала аж до 97 процентов. Да я лучше залезу обратно в пасть к «Противнику Один».

Пока я продолжал переживать, они любовались в иллюминаторы планетным кольцом, просматривали через свои каналы сканы новых территорий, которые делал прыгун, болтали по коммам с теми, кто остался на станции, следя за нашими успехами оттуда. Хоть я и был рассеян, но всё же не пропустил тот миг, когда вырубился наш автопилот.

Это могло бы стать проблемой, если бы я не сидел в кресле второго пилота и не был готов перехватить управление в любой момент. Но, даже если бы меня тут не было, все равно ничего плохого бы, скорее всего, не случилось, ведь Менса была на борту, а она всегда держала руки на штурвале.

И, хотя автопилоты планетарных летательных аппаратов далеко не так совершенны, как полноценная бот-пилотируемая система, некоторые клиенты всё равно включают их и уходят из рубки, или вообще спят. Менса же никогда так не поступала и следила за тем, чтобы остальные следовали её правилам. Она только сосредоточенно запыхтела и скорректировала наш курс прочь от горы, в которую нас направил отключившийся автопилот.

Из состояния ужаса, от того, что они хотели обсудить со мной мои чувства, я перешёл к благодарности Менсе за то, что она приказала им не делать этого. После того, как она перезагрузила автопилот, я выгрузил лог и отправил его в канал, чтобы показать ей, что автопилот отключился из-за сбоя ХабСистемы. Она тихо ругнулась себе под нос и покачала головой.

• • •

Отсутствующая на карте территория начиналась недалеко от зоны исследований, так что мы были на месте прежде, чем я попробовал на зуб отложенный список сериалов, которые я припас на моём внутреннем накопителе. Менса сказала остальным:

— Мы приближаемся.

Мы перемещались над густым тропическим лесом, раскинувшимся в глубоких долинах. Внезапно лес сменился равниной с пятнами озёр и небольшими рощами. В основном равнина состояла из голого, тёмного и блестящего, как будто вулканического камня, невысоких хребтов и разрушенных валунов.

В кабине повисла тишина, так как все изучали сканы. Эреда изучала данные сейсмографа, параллельно передавая их через канал остальной группе, оставшейся на станции.

— Не вижу ничего, что могло бы помешать спутнику картографировать этот район, — задумчиво произнесла Пинь-Ли, анализируя информацию, выдаваемую прыгуном. — Никаких странных показаний. И это странно.

— Если только эти камни имеет обладают какой-то своеобразной скрытой способностью, помешавшей спутникам сделать снимки, — предположила Эреда. — Сканеры ведут себя немного странно.

— Потому что этими сканерами только корпоративные задницы сканировать, — проворчала Пинь-Ли.

— Будем приземляться? — спросила Менса. Я понял, что ей нужна моя оценка безопасности.

Сканы, вроде, работали и отмечали кое-какие угрозы, но ничего такого, с чем мы не встречались прежде. Я сказал:

— Можем. Но ясно, что как минимум одна форма жизни, которая прокапывается сквозь скалы, тут есть.

Эреда заёрзала в кресле, словно ей не терпелось начать действовать. — Понимаю, нам стоит быть осторожными, но, мне кажется, было бы безопаснее, если бы мы знали, появились ли эти слепые пятна на спутниковых сканах случайно или преднамеренно.

Только тогда я понял, что они не исключают возможность саботажа. Следовало понять это раньше, когда Пинь-Ли спросила, можно ли взломать ХабСистему. Но тогда люди дружно пялились на меня, и я думал только о том, как бы побыстрее выбраться оттуда.

Рэтси и Пинь-Ли поддержали её, и Менса приняла решение. — Мы приземлимся и возьмём образцы.

Через комм, со станции раздался голос Бхарадвадж: 

— Пожалуйста будьте осторожны. — Она всё ещё казалась слабой.

Менса мягко опустила нас вниз, опоры прыгуна коснулись земли с едва слышным стуком. Я уже встал и был около люка.

Людей надели свои шлемы от скафандров, так что я открыл люк и позволил рампе упасть. Вблизи скалистые пятна по-прежнему выглядели как стекло, в основном чёрное, но были и разные другие цвета, перетекающие друг в друга. Тут, на земле, сейсмическая активность была нулевой, что и подтверждали сканеры прыгуна, но я вышел и прошёл немного вдаль, словно провоцируя кого-нибудь напасть на меня. Когда люди видят, что я действительно выполняю свою работу, у них не зреют подозрения насчёт отказавших ограничительных модулей.

Менса спустилась вместе с Эредой, которая шла позади неё. Они обошли вокруг, делая больше замеров портативными сканерами. Затем остальные вытащили наборы для взятия образцов и начали отрывать куски каменного стекла, или стеклянной скалы, выкапывать грязь и кусочки растений. Они что-то бормотали друг другу и тем, кто остался на станции. Они отправляли данные в канал, но я не обращал на это внимания.

Это было странное место. Тихое, по сравнению с другими местами, которые мы обследовали, почти без птичьего шума и признаков движения животных. Возможно, скалистые пятна удерживали их подальше. Я отошёл немного поодаль, пройдя мимо нескольких озёр, почти ожидая увидеть что-то под поверхностью. Возможно, мёртвые тела. Я видел много такого (и был причиной многого) во время прошлых контрактов, но текущий до сих пор обходился без трупов. Это придавало ему приятное разнообразие.

Менса установила периметр обследования, обозначив все области, которые воздушное сканирование пометило как опасные или потенциально опасные. Я снова проверил всех и увидел, что Эреда и Рэтси направляются прямо к одному из таких маркеров опасности. Я ожидал, что они остановятся на периметре, так как они были довольно последовательно осторожны в других суждениях. В любом случае, я начал двигаться в этом направлении. Затем они прошли периметр. Я побежал, отправив Менсе видеопоток со своей переносной камеры, и использовал голосовую связь, чтобы сказать:

— Доктор Эреда, доктор Рэтси, пожалуйста, остановитесь. Вы прошли периметр и приближаетесь к маркеру опасности.

— Разве? — Рэтси казался совершенно сбитым с толку.

К счастью, оба остановились. К тому моменту, как я добрался до них, обе их карты уже были у меня в канале. 

— Не понимаю, что не так, — озадачено сказала Эреда. — Я не вижу маркера опасности. — Она отметила, как они шли к заболоченной низине, и на картах весь их путь лежал в пределах периметра.

Мне понадобилась секунда, чтобы понять в чём проблема. Затем я наложил свою, фактическую карту, на их и отправил её в Менсе. — Дерьмо, — сказала она через комм. — Рэтси, Эреда, ваши карты неверны. Как это произошло?

— Это небольшой глюк, — сказал Рэтси. Он поморщился, изучая дисплеи в своём канале. — Он стёр все маркеры на этой стороне.

Так я и провёл остаток утра, отгоняя людей от тревожных флажков, которых они не видели, в то время как Пинь-Ли, непрерывно ругаясь, пыталась заставить работать картографический сканер. 

— Я начинаю думать, что эти недостающие разделы карты — просто ошибка отображения, — в какой-то момент пропыхтел Рэтси. Он угодил в то, что они называли «горячая грязевая ванна», и мне пришлось вытаскивать его оттуда. Оба мы до пояса были вымазаны кислой жижей.

— Ты думаешь? — устало ответила Пинь-Ли.

Когда Менса велела нам возвращаться обратно к прыгуну, это было облегчением для всех.

• • •

На станцию мы вернулись без проблем, и мне показалось, что это начинает становиться необычным событием. Люди пошли анализировать свои данные, и я пошёл прятаться в дежурку, чтобы проверить каналы безопасности, а затем залечь в свой кубикл и какое-то время смотреть видео.

Я успел сделать ещё один обход периметра и проверил дронов, когда канал сообщил мне, что у ХабСистемы есть обновления со спутника, среди которых был пакет и для меня. У меня есть трюк, с помощью которого я заставил ХабСистему думать, что я получил пакет, а сам просто сбросил его во внешнее хранилище. Я больше не делаю никаких автоматических обновлений пакетов, теперь мне это не нужно. Когда я захочу, предположительно незадолго до того, как придёт время покинуть планету, я просмотрю обновление и применю те части, которые мне нужны, и удалю остальные.

Другими словами, это был типичный, скучный день. Если бы Бхарадвадж до сих пор не валялась в Медицине, вы могли бы почти забыть, что что-то случилось. Но в конце дневного цикла доктор Менса снова позвонила мне и сказала: 

— Я думаю, что у нас есть проблема. Мы не можем связаться с «Группой ДелтФолл».

• • •

Я отправился в хаб экипажа, где находились Менса и все остальные. Они подняли карты и сканы того места, где мы были, и где был «ДелтФолл», и кривая планеты висела, мерцая в воздухе на большом дисплее. Когда я вошёл, Менса сказала: 

— Я проверила спецификации большого прыгуна, и мы можем сгонять туда и обратно без перезарядки.

Лицевая пластина моего шлема была непрозрачной, так что я мог вздрогнуть, и никто из них об этом не узнал.

— Вы думаете, что они не позволят нам перезарядиться от их станции? — спросила Эреда, затем огляделась вокруг, когда остальные уставились на неё. — Что? — требовательно спросила она.

Оверс обняла её и сжала плечо. — Если они не отвечают на наши вызовы, они могли пострадать, или их станция повреждена, — сказала она. Как пара, они всегда были очень внимательны друг к другу. До сих пор вся группа замечательно обходилась без драм, что я оценил. В нескольких предыдущих контрактах я был непреднамеренным наблюдателем в одном из сериалов об взаимоотношениях сразу с несколькими партнёрами, которые крутят на развлекательных каналах, за исключением того, что я ненавидел весь актёрский состав.

Менса кивнула:

— Это меня беспокоит, особенно если в их экспедиционном пакете отсутствует информация о потенциальной опасности, как у нас.

Эреда выглядела так, словно до неё только что дошло, что все в «ДелтФолл» могут быть мертвы.

Рэтси сказал:

— Меня беспокоит, что их аварийный маяк не запустился. Если на станции возникает нарушение целостности, или если бы возникла неотложная медицинская ситуация, с которой они не смогли справиться, их ХабСистема должна была автоматически активировать маяк.

Каждая экспедиционная группа имеет свой собственный маяк, установленный на безопасном расстояние от станции. Он должен запуститься на низкую орбиту и отправить импульс к червоточине, который будет телепортирован или что там происходит в червоточине, и сеть Компании получит её, и эвакуационный транспорт будет отправлен сейчас же вместо того, чтобы ждать окончания проекта. Так, предположительно, это должно работать. Обычно.

Выражение лица Менсы говорило, что она волнуется. Она посмотрела на меня.

— Что ты думаешь?

Мне потребовалась пара секунд, чтобы понять, что она разговаривает со мной. К счастью, поскольку было похоже, что мы действительно говорим друг с другом, я обращал на это внимание и не нуждался в отматывании разговора заново. Я сказал:

— У них есть три контрактных БезоБлока, но если по их станция нанёс удар «противник», такой же большой или бо́льший, чем «Противник Один», их оборудование связи могло быть повреждено.

Пинь-Ли вызвала спецификации на маячки. 

— Разве аварийные маяки не разрабатываются так, чтобы срабатывать, даже если остальная часть оборудования связи уничтожена?

Ещё одна хорошая вещь в моём взломанном ограничительном модуле заключается в том, что я могу игнорировать управляющие инструкции по защите глупой компании.

— Предполагается, что они должны быть в состоянии сделать это, но отказы оборудования случаются.

Это был тот момент, когда все они подумали о потенциальных отказах оборудования на их станции, возможно, включая сюда и большого прыгуна, на котором они собирались вылететь за радиус действия малого прыгуна. Если бы с ним что-нибудь случилось, им бы пришлось идти обратно пешком. И плыть, так между двумя точками на карте находился водоём размером с океан. Или утонуть — думаю, они могли бы там просто утонуть. Если вы задавались вопросом, почему я раньше вздрагивал, вот это могло бы быть причиной.

Поездка в вымаранный регион карты была немножко за пределами параметров наших исследований, но это должно было стать «поездкой на всю ночь», даже если бы всё, что они сделали там — было увидеть кучу мёртвых людей, развернуться и вернуться обратно.

Тут встрял Гурасин: 

— А как насчёт твоих систем?

Я не повернул свой шлем в его сторону, потому что это может быть устрашающим, а для меня особенно важно противостоять этому порыву. — Я тщательно контролирую свои собственные системы. — Что ещё он думал, что я собирался сказать? Это не имело значения. Я не подлежу возмещению.

Волеску откашлялся. — Поэтому мы должны подготовиться к спасательной миссии. — Он выглядел хорошо, но канал МедСистемы продолжал сообщать о некоторых показателях стрессового состояния. Бхарадвадж была стабильна, но ей не пока разрешалось покидать Медицину. Он продолжил: 

— Я достал некоторые инструкции из информационного пакета прыгуна.

Да, инструкции. Они — академики, топографы, исследователи, а не киногерои-первопроходцы из сериалов, которые я любил, потому что они были нереальными, а не удручающими и грязными, как реальность. Я сказал:

— Доктор Менса, я думаю, мне нужно лететь с вами.

Я мог видеть её заметки в канале, и потому знал, что она задумала оставить меня здесь — наблюдать за станцией и охранять всех, кто не летел с ней. С собой она брала Пинь-Ли, потому что у неё имелся в прошлом опыт в строительстве станций и убежищ; Рэтси, который был биологом; и Оверс, которая была сертифицирована как полевой медик.

Менса колебалась, размышляя об этом, и я мог бы сказать, что она взвешивала защиту станции и группы, остававшейся на ней, с возможностью того, что то, что атаковало «ДелтФолл» всё ещё было там. Она перевела дыхание, и я знал, что она собирается приказать мне остаться здесь. И я просто подумал, — «Это плохая идея». — Я не мог объяснить себе, почему. Это был один из тех импульсов, которые исходят из моих органических частей, которые контролирующий модуль должен подавлять. Я сказал:

— Как единственный здесь, с опытом в таких ситуациях, я ваш лучший ресурс.

Гурасин сказал: 

— В каких ситуациях?

Рэтси кинул на него смущённый взгляд. 

— В такой ситуации. Неизведанной. Со странными опасностями. Монстрами, вырывающимися из-под земли.

Я был рад, что я был не единственным, кто подумал, что это был глупый вопрос. Гурасин был не таким разговорчивым, как другие, поэтому у меня не было особого представления о его личности. Он был единственным дополненным человеком в группе, и поэтому, похоже, чувствовал себя аутсайдером или кем-то подобным, хотя другие ему явно нравились. Я пояснил:

— Ситуации, когда персонал может быть ранен из-за атак планетарных опасностей.

Эреда перешла на мою сторону.

— Я согласна. Я думаю, ты должна взять БезоБлока. Ты не знаешь, что там.

Менса всё ещё не определилась. 

— В зависимости от того, что мы найдём, у нас может уйти на это целых два или три дня.

Эреда махнула рукой, указывая на станцию.

— До сих пор нас здесь ничто не беспокоило.

Вероятно, это было именно то, о чём подумали в «ДелтФолл», прямо перед тем, как их съели или разорвали на куски, или что-то там ещё у них случилось. Но Волеску сказал:

— Я признаю, что это заставило бы меня чувствовать себя лучше. 

Из Медицины в канал постучала Бхарадвадж, чтобы добавить за меня свой голос. Гурасин оставался единственным, кто ничего не сказал.

Менса твёрдо кивнула. 

— Тогда отлично, это решено. Теперь давайте действовать.

• • •

Поэтому я приготовил большой прыгун к полёту на другую сторону планеты. (И да, я должен был заглянуть в инструкции.) Я проверил его настолько, насколько мог, вспомнив, как внезапно отказал автопилот в маленьком прыгуне. Но мы не использовали большой прыгун с тех пор, как Менса взяла его, чтобы проверить, когда мы прибыли. (Вы должны всё проверить и немедленно зарегистрировать любые проблемы, когда вы получили поставку, или Компания не несёт никакой ответственности.) Но всё выглядело хорошо или, по крайней мере, соответствовало тому, чему, как говорили спецификации, оно должно было соответствовать. Он был предназначен только для чрезвычайных ситуаций, и, если бы такая ситуация не случилась с «ДелтФолл», мы бы, вероятно, никогда его не тронули, пока не пришло время поднять его на наш эвакуационный транспорт.

Пришла Менса, чтобы лично проверить прыгун, и велела мне упаковать дополнительные аварийные комплекты для сотрудников «ДелтФолл». Я так и сделал, надеясь, людей ради, что они нам пригодятся. Сам-то я считал, что единственные комплекты, которые будут нужны для «ДелтФолл» — комплекты мешков для трупов, но вы, возможно, уже заметили, что я пессимист.

Когда всё было готово, Оверс, Рэтси и Пинь-Ли забрались внутрь, а я с надеждой остановился возле грузового отсека. Менса указала на кабину. Я поморщился за непрозрачным лицевым щитком шлема и полез внутрь.

 

Глава 4.

МЫ ЛЕТЕЛИ СКВОЗЬ НОЧЬ, люди делали сканы и обсуждали новую местность, что лежала за пределами обычного нашего диапазона исследований. Теперь, когда мы знали, что наша карта не совсем надёжна, было особенно интересно посмотреть, что там.

Менса распределила всех по дежурным сменам, включая меня. Это было что-то новенькое, но явно позитивное, так как означало, что у меня появились временные промежутки, во время которых я не должен был быть начеку и не должен был притворяться. Менса, Пинь-Ли и Оверс, все по очереди, меняли друг друга в качестве пилота и второго пилота, поэтому мне не нужно было сильно волноваться, что автопилот попытается убить нас, и я мог бы перейти в режим ожидания и смотреть мой сохранённый запас сериалов.

Мы были в воздухе уже какое-то время, пилотировала Менса с Пинь-Ли на месте второго пилота, когда Рэтси повернулся ко мне и сказал: 

— Мы слышали… нам дали понять, что имитирующие человека боты… частично изготавливаются из клонированного материала.

Опасливо я поставил сериал на паузу. Не нравилось мне, к чему это ведёт. Такая информация есть в общедоступной базе знаний, а также в брошюре, которую предоставляет Компания, где расписаны характеристики всех используемых типов Блоков. Будучи учёным, он всё это и сам прекрасно знал. И он не из тех, кто спрашивает о том, что можно выяснить самостоятельно через канал. 

— Это правда, — сказал я, стараясь, чтобы голос у меня звучал так же нейтрально, как всегда.

Выражение Рэтси было озадаченным. — Но, конечно… ясно, что у тебя есть чувства…

Я вздрогнул. Я ничего не мог с этим поделать.

Оверс работала в канале, анализируя данные исследования. Она подняла глаза, нахмурившись. — Рэтси, что ты делаешь?

Рэтси виновато поёрзал.

— Знаю, Менса просила не спрашивать, но… — он развёл руками. — Ты же сама видишь.

Оверс опустила свой интерфейс.

— Ты расстраиваешь его, — сказала она, стиснув зубы.

— Именно! — Он снова огорчённо махнул рукой. — Такая практика отвратительна, это ужасно, это рабство. Он машина не больше, чем Гурасин…

Рассердившись, Оверс сказала:

— А ты не думаешь, что он это знает?

Считается, что я должен позволять клиентам говорить и делать всё, что им хочется, а с работающим ограничительным модулем у меня выбора-то и нет. А ещё считается, что я не должен стучать на клиентов никому, кроме Компании, но либо так, либо выкидываться в шлюз. Я пометил разговор для Менсы и отправил в ей канал.

Из кабины послышался её крик:

— Рэтси! Мы говорили об этом!

Я выскользнул со своего сиденья и ушёл в заднюю часть прыгуна, как можно дальше, к ящикам со снаряжением и туалету. Это была ошибка, БезоБлок с нормально работающим ограничительным модулем так бы не сделал, да он бы даже не заметил.

— Я прошу прощения, — выдавил из себя Рэтси.

— Нет, просто оставь его в покое, — приказала ему Менса.

— Иначе сделаешь ещё хуже, — добавила Оверс.

Я стоял там, пока все не успокоились и не затихли снова, затем скользнул в сиденье в корме и снова включил сериал, который смотрел до этого.

• • •

Была середина ночи, когда я почувствовал, что канал накрылся.

Сам я им не пользовался, но периодически подключался к каналам Системы Безопасности с дронов и второстепенных камер внутреннего наблюдения, чтобы убедиться, всё ли в порядке. Оставшиеся на станции люди вели себя активнее, чем обычно в это время, наверно волновались о том, что нам предстоит обнаружить в «ДелтФолл». Я слышал, как расхаживает кругами Эреда, как то храпит, то снова ворочается на койке Волеску. Бхарадвадж уже оправилась настолько, чтобы вернуться к себе в каюту, но не угомонилась и просматривала через канал свои полевые заметки. Гурасин был в хабе, делая что-то в своей личной системе. Мне стало интересно, чем он там занят, и я как раз начал осторожно рыться в ХабСистеме, чтобы это выяснить. Тут-то канал и рухнул, и меня словно бы крепко приложило по органической части мозга.

Я выпрямился и сказал: — Спутник «упал».

Все, за исключением Пинь-Ли, которая пилотировала, схватились за свои интерфейсы. Я видел выражение их лиц, когда они чувствовали, что канал молчит. Менса встала со своего места и прошла назад. 

— Ты уверен, что дело в спутнике?

— Уверен, — сказал я ей. — Я пингую его, и он не отвечает.

У нас по-прежнему работал локальный канал, замкнутый на систему прыгуна, так что мы могли общаться друг с другом, как через канал, так и по коммам, и обмениваться данными. Но теперь мы остались без всей той информации, которую предоставляло нам подключение к ХабСистеме. Мы улетели достаточно далеко, спутник связи был нужен нам как ретранслятор. Рэтси переключил интерфейс на канал прыгуна и кинулся проверять сканы. Ничего вокруг, кроме пустого неба. Сканы я сразу удалял, но настроил систему уведомлять меня, если они зафиксируют крупную форму жизни или какие-то энергетические показатели. Рэтси сказал:

— У меня мороз по коже. Кого-нибудь ещё трясёт?

— Немного, — призналась Оверс. — Странное совпадение, не правда ли?

— Проклятый спутник не раз отключался с тех пор, как мы здесь, — заметила из кабины Пинь-Ли. — Просто обычно мы обходимся без него. — Она была права. Мне полагалось периодически проверять их личные логи на случай, если они задумали надуть Компанию, или убить друг друга, или ещё что, и в последний раз, когда я просматривал логи Пинь-Ли, она разбиралась в неполадках работы спутника, пытаясь выяснить, есть ли в них закономерность. Это была одна из многих моих обязанностей, на которые я забил, потому что развлекательный канал обновлялся лишь случая к случаю, а я скачивал его в локальное хранилище.

Рэтси покачал головой.

— Но впервые мы настолько далеко от станции, он нужен нам для связи. Странно всё это, и не к добру.

Менса оглядела всех.

— Кто-нибудь хочет вернуться?

Я хотел, но у меня не было права голоса. Остальные какое-то время сидели молча, а затем Оверс сказала:

— Если потом выяснится, что «ДелтФолл Групп» нуждались в помощи, а мы до них не долетели, как мы будем себя чувствовать?

— Раз есть шанс спасти жизни, мы должны им воспользоваться, — согласилась Пинь-Ли.

Рэтси вздохнул.

— Да, ты права. Я буду ужасно себя чувствовать, если кто-нибудь погибнет из-за того, что мы осторожничаем.

— Тогда решили, — сказала Менса. — Летим дальше.

Я бы предпочёл, чтобы они осторожничали. У меня прежде были контракты, когда оборудование Компании отчаянно сбоило, но что-то во всём происходящем теперь заставляло меня думать, что тут кроется нечто большее. Но всё что у меня было — лишь предчувствие.

До моей очереди дежурить оставалось ещё четыре часа, так что я перевёл себя в режим ожидания и погрузился в загрузки, которые успел скачать ранее.

• • •

Когда мы добрались туда, наступил рассвет. «ДелтФолл» разбил свой лагерь в широкой долине, окружённой высокими горами. Паутина ручейков прорезала траву и колючие деревья. Они были более крупной командой, чем наша, их станция состояла из трёх взаимосвязанных строений и укрытия для наземных вездеходов, а также посадочной площадки для двух больших прыгунов, трёх маленьких, и грузового самосвала. Тем не менее, по контракту, всё это было оборудованием Компании, и всё оно было подвержено тем же неполадкам, что и дерьмо, которое они отвалили нам.

Снаружи никого не было, никакого движения. Никаких признаков повреждений, никаких признаков появления враждебной фауны. Спутник всё ещё не работал, но Менса попыталась вызвать станцию «ДелтФолл» по комму, поскольку мы были в радиусе действия.

— Есть какой-нибудь отсутствующий транспорт? — спросила Менса.

Рэтси проверил список того, что они предположительно должны были иметь, который я скопировал из ХабСистемы, прежде чем мы вылетели. — Нет, все прыгуны на месте. Думаю, их наземные вездеходы находятся в этом укрытии.

Когда мы приблизились, я перебрался вперёд. Стоя за сиденьем пилота, я сказал: 

— Доктор Менса, я рекомендую вам приземлиться за пределами их периметра. 

Через локальный канал я отправил ей всю информацию, которую имел, которая заключалась в том, что их автоматизированные системы отвечали на пинги, которые отправлял прыгун, но и всё. Мы не «зацепились» за их канал, что означало, что их ХабСистема находится в режиме ожидания. Ничего не было и от трёх их БезоБлоков, даже пингов.

Оверс, с сиденья второго пилота, взглянула на меня. 

— Почему?

Я должен был ответить на этот вопрос, поэтому я сказал, — протокол безопасности, — что звучало хорошо и ни к чему меня не обязывало. Снаружи никого, никто не отвечает через комм. Если только они все не запрыгнули в свои наземные вездеходы и не уехали в отпуск, оставив их Хаб и БезоБлоки выключенными, они были мертвы. Пессимизм подтвердился.

Но мы не могли быть уверены, пока не проверим. Сканеры прыгуна не могли заглянуть внутрь станции из-за экранирования, которое на самом деле существует только для защиты проприетарных данных, поэтому мы не могли увидеть никаких признаков жизни или энергетических показателей.

Вот почему я не хотел приближаться. У меня здесь четверо хороших людей, и я не хотел, чтобы их всех убило что-то, что замочило «ДелтФолл». Не то, чтобы я заботился лично о них, но это выглядело бы плохо в моём личном деле, а оно и так уже было довольно ужасным.

— Мы просто будем осторожны, — сказал Менса, отвечая Оверс. Она посадила прыгун на краю долины, на дальнем берегу ручья.

Я дал Менсе несколько подсказок через канал: чтобы они вытащили пистолеты из спасательного снаряжения, чтобы Рэтси остался внутри прыгуна с закрытым и запертым люком, поскольку он никогда не проходил курса владения оружием, и, самое главное, что я должен идти первым. Они были спокойны, и даже немного подавлены. До этого момента, я думаю, все они смотрели на это, вероятно, как на стихийное бедствие, и думали, что они будут выкапывать выживших из-под разрушенной станции или помогать отбиваться от стаи «Противников Один».

Это было что-то другое.

Менса раздала приказы, и мы двинулись вперёд — я впереди, люди в нескольких шагах позади. Они были в своих скафандрах с шлемами, дававшими некоторую защиту, но предназначавшимися для защиты от опасностей окружающей среды, а не от какого-нибудь вооружённого человека (или злого неисправного неуправляемого БезоБлока), намеренно пытающегося убить их. Я нервничал больше, чем Рэтси, который паниковал через наши коммы, следил за сканами и в основном говорил нам быть осторожными через каждый шаг.

У меня было встроенные энергетические пушки и большая кинетическая пушка, которую я баюкал в руках. Ещё у меня было шесть беспилотных дронов, которые я вытащил из запасов прыгуна и контролировал через его канал. Они были маленькими, размером около сантиметра; без оружия, просто камеры. (Некоторые из них бывают немного большего размера и оснащены маленькими импульсными пушками, но для этого вы должны получить у Компании один из топовых пакетов, в основном разработанных для гораздо более крупных контрактов.) Я приказал дронам подняться в воздух и задал им маршрут разведки.

Я сделал это потому, что это казалось разумным, а не потому, что я знал, что делаю. Я не боевой киллербот, я — Безопасник. Я предотвращаю нападения разных хреновин на клиентов и стараюсь мягко отбивать у клиентов охоту нападать друг на друга. Здесь я вышел за пределы своей компетенции, и это была ещё одна причина, по которой я не хотел, чтобы люди летели сюда.

Мы пересекли мелкие ручьи, отправив группу водных беспозвоночных разбегаться из-под наших ботинок. Деревья были низкими и редко стоящими, и с этого угла у меня был хороший вид на лагерь. Я не смог обнаружить ни одного дрона безопасности «ДелтФолл», ни на глаз, ни с помощью сканеров собственных дронов. Рэтси в прыгуне тоже ничего не видел. Мне очень-очень хотелось, чтобы я мог определить местоположение этих трёх БезоБлоков, но я не получал от них никакого отклика.

БезоБлоки не испытывают чувств друг к другу. Мы не друзья, какими являются персонажи в сериалах, или как мои люди. Мы не можем доверять друг другу, даже если мы работаем вместе. Даже если у вас нет клиентов, которые решили развлечься, приказывая своим БезоБлокам сражаться друг с другом.

Сканирование показало, что датчики периметра мертвы, и дроны ничего опасного не засекли. ХабСистема «ДелтФолл» была вырублена, а без неё, теоретически, никто изнутри не может подключиться к нашему каналу или нашим коммам. Мы вышли к посадочной площадке их прыгунов. Она располагалась между нами и первым строением станции, гараж с вездеходами находился с другой стороны. Я вёл нас под углом, держа в поле зрения главный вход на станцию, и заодно внимательно осматривая землю. Трава была большей частью вытоптана, поскольку до посадочной площадки много ходили пешком. Согласно полученному ранее погодному отчёту со спутника, ночью здесь прошёл дождь, и грязь уже подсохла. С тех пор тут не было никакой активности.

Я передал эту информацию через канал Менсе, она рассказала остальным. Стараясь говорить тише, Пинь-Ли сказала:

— Итак, чтобы ни случилось здесь, всё произошло вскоре после того, как мы поговорили с ними по комму.

— Никто не мог на них напасть, — зашептала Оверс. Шептать было незачем, но я понимал, откуда такое побуждение. — На планете же больше никого нет.

— Предполагается, что на планете больше никого нет, — мрачно заметил Рэтси по комму из прыгуна

На этой планете, кроме меня, есть три БезоБлока, и одно это уже достаточно опасно. Я оглядел шлюз главного входа на станцию — он был закрыт, никаких признаков того, что кто-то силой прорывался внутрь. Дроны, кружащие над станцией, показали, что остальные входы тоже неповреждённые. Вот и всё. Представители враждебной фауны не стучатся в дверь и не просят позволения войти. Я отослал видео в канал Менсы, а вслух сказал:

— Доктор Менса, будет лучше, если первым войду я.

Она колебалась, пересматривая то, что я только что послал ей. Я увидел, как её плечи напряглись. Думаю, она только что пришла к тому же выводу, что и я. Или, по крайней мере, призналась самой себе, что это наилучшая возможность. Она сказала:

— Хорошо. Мы подождём здесь. Убедись, что мы видим картинку.

Она сказала «мы», а она не сказала бы так, если бы не имела в виду именно это, в отличие от некоторых моих бывших клиентов. Я отправил поток с моей полевой камеры всем четверым и начал двигаться вперёд.

Четырёх дронов я отозвал назад, а двух оставил кружить по периметру. Заглянул в гараж для вездеходов, когда проходил мимо. Тот был отрыт с одной стороны, в дальней части склада стояли запертые ящики. Все четыре наземных вездехода были здесь, выключенные, и не было никаких следов, что на них недавно ездили, так что я не стал входить внутрь. Утруждаться обыском всех мелких складских помещений мне тоже не хотелось, подождём, пока дойдём до стадии «собери-все-части-тела-в-мешок».

Я подошёл к шлюзу первого строения станции. Входного кода у нас не было, поэтому я ожидал, что придётся взорвать дверь, но, когда я постучал по кнопке, она открылась для меня. Я сказал Менсе через канал, что больше не буду ничего говорить вслух через комм.

Она отстучала ответное подтверждение через комм, и я услышал, как она приказала другим, чтобы они отключились от моего канала и комма, так что что она будет единственным, кто будет говорить со мной, чтобы я не отвлёкся. Менса недооценил мою способность игнорировать людей, но я оценил эту мысль.

— Будь осторожен, — прошептал Рэтси и отключился.

С оружием на изготовку я вошёл внутрь и через хранилище скафандров ступил в первый коридор.

— Все скафандры на месте, — заметила мне в ухо Менса, просматривая запись переносной камеры. Я послал вперёд четырёх дронов в режиме внутреннего поиска. Эта станция была лучше нашей, коридоры шире, новее. Но также пустой и тихой, а сквозь фильтры шлема доносились запахи гниющей плоти. Я направился к хабу, где должна была располагаться основная зона экипажа.

Лампы всё ещё горели, а воздух шептал сквозь вентиляционные отверстия, но я не мог попасть в их Систему Безопасности, так как их канал «лежал». Я потерял свои камеры.

Перед дверью в хаб я нашёл их первого БезоБлока. Он лежал на полу на спине, броня на груди пронзена чем-то, что оставило дыру сантиметров в десять шириной и примерно столько же вглубь. Нас трудно убить, но этого достаточно. Я наскоро просканировал его, чтобы убедиться, что он инертен, затем перешагнул через него и прошёл в зону экипажа.

Одиннадцать неряшливо убитых людей, валялись на полу и в креслах хаба, проекционные поверхности и экраны мониторных станций позади них были изрешечены выстрелами кинетического и энергетического оружия. Я стукнул в ленту и попросил Менсу вернуться обратно в прыгун. Она ответила, что всё поняла, и вскоре дроны подтвердили мне, что люди отступают.

Через противоположную дверь я вышел в коридор, который вёл в столовую, лазарет и каюты. Дроны говорили, что здешняя планировка очень схожа с нашей станцией, разве что у нас трупы по коридорам не валяются. Оружия, которое забрали у мёртвого БезоБлока, в хабе не было, и погиб он спиной к двери. Видимо, людей «ДелтФолла» успели предупредить, они начать вставать и кинулись к другому выходу, но что-то уже поджидало их там и поймало в ловушку. Похоже, этот БезоБлок был убит, когда пытался защитить хаб.

А значит, мне надо искать двух других БезоБлоков.

Возможно, эти клиенты были ужасны и оскорбительны, возможно, они заслужили это. Мне было всё равно. Никто не прикоснётся к моим людям. Чтобы убедиться в этом, я должен был убить эти два неконтролируемые БезоБлока. Я должен был бы остановиться на этом, вывести из строя прыгунов и вытащить своих людей оттуда, оставив неконтролируемые Блоки на другой стороне океана; это было бы самым разумным делом.

Но я хотел убить их.

Один из моих дронов обнаружил, что в столовой погибли два человека, без предупреждений. Они вытаскивали пищу из нагревательного шкафчика, готовили столы к обеду.

Продвигаясь по коридорам и комнатам, я запустил поиск по изображениям из базы данных по оборудованию прыгуна. Мёртвый бот, похоже, был убит инструментом для геологических работ, вроде звуковой дрели или бура. В нашем прыгуне был один такой, он входит в стандартный набор исследовательского снаряжения. Чтобы с его помощью пробить броню, вам придётся подойти достаточно близко, почти на метр.

Вообще-то, подойти внутри станции к киллерботу с бронебойным кинетическим или энергетическим оружием в руках, не вызвав подозрений, вам не удастся. Зато вы можете спокойно подойти к вашему приятелю-киллерботу с инструментом, который куда-то несёте по просьбе человека.

Пока я добрался до другого конца строения, дроны закончили проверку первого здания. Около входа в узкий коридор, ведущий во второе, я остановился. В дальнем конце коридора, поперёк открытого люка, наполовину внутри, наполовину в коридоре, лежала женщина. Чтобы попасть в следующее строение, мне придётся переступить через неё и оттащить в сторону, освобождая проход. Но уже можно было сказать, что что-то не так с положением тела. Я воспользовался зумом и приблизил изображение с моей походной камеры, чтобы получше рассмотреть кожу на её выпростанной руке. Трупные пятна были неправильными – её застрелили в грудь и лицо, и она долго пролежала на спине, сюда её перенесли совсем недавно. Наверно, сразу после того, как засекли наш прыгун на подлёте.

Через канал я разъяснил Менсе, что ей нужно будет сделать. Она не задавала вопросов, она сама всё видела через мою полевую камеру и знала, с чем мы имеем дело. Она отстучала мне подтверждение, а затем громко приказала через комм:

— БезоБлок, я хочу, чтобы ты оставался на месте, пока я к тебе не подойду.

Я подтвердил: 

— Да, доктор Менса, — и отступил из люка. Затем я быстро двинулся назад, в дежурку охраны.

Приятно работать с умным человеком.

У нашей станции выхода на крышу не было, а у этой, более крупной, был, и мои наружные дроны давали на него прекрасный вид.

Я вскарабкался по лестнице, толкнул люк наружу и выбрался на крышу. Ботинки брони имеют магнитные зажимы для восхождений по стенам, которыми я и воспользовался, чтобы пройти по куполу третьего здания станции, а затем вокруг второго, подбираясь к ним со спины. Даже те неконтролируемые боты вряд ли будут настолько тупы, чтобы не обратить внимания на скрип, поэтому я выбрал самый быстрый маршрут и спешил обойти их позицию.

(Особо смышлёными киллерботами они не были — подтёрли пол в коридоре, соединявшем здания станции, чтобы скрыть следы, оставшиеся от инсценировки с телом. Возможно, это обмануло бы того, кто не заметил, что остальные полы были покрыты сохранившей отпечатки ног пылью).

Открыв люк купола второго здания станции, я послал дронов вниз, в дежурку охраны. Только проверив кубиклы ботов и убедившись, что дома никого, я скатился по лестнице вниз. Многое из их снаряжения всё ещё было на местах, включая их дронов. Целый ящик отличных дронов, но без ХабСистемы «ДелтФолл» они были совершенно бесполезны. А та либо действительно мертва, либо хорошо притворялась, что мертва. Я приглядывал за ней на случай, если она внезапно воскреснет и реактивирует свои камеры безопасности — это резко поменяет правила игры.

Держа дронов поблизости, я шагнул во внутренний проход и бесшумно прошёл мимо взорванного люка в лазарет. Там громоздились кучей три тела, люди пытались забаррикадироваться изнутри, но оказались в ловушке, когда их собственные БезоБлоки снесли дверь взрывом и перебили всех.

При подходе к тому коридору с открытым люком, где меня, и обещавшую подойти доктора Менсу, должны были поджидать боты, я послал дронов вперёд, оглядеться. О да, оба бота были здесь.

Дроны у меня безоружные, так что единственное, на что приходилось рассчитывать — быстрота. На скорости выскочив из-за поворота, я шмякнулся о противоположную стенку, отлетел назад к другой стене и понёсся вперёд, ведя огонь по их позициям.

Первого я сразил тремя разрывными болтами в спину и одним в лицевой щиток, когда он развернулся ко мне. Он упал. Другого я зацепил в руку, выбив ему сустав, и он совершил ошибку, перекладывая главное оружие в другую руку, что дало мне пару секунд. Я открыл беглый огонь, чтобы сбить его с ног, затем послал в него разрывной болт. Это свалило его.

Я рухнул на пол, нуждаясь в минуте на восстановление.

Я принял на себя больше десятка попаданий из их энергетических пушек, пока вырубал первого, но разрывные болты, по счастью, прошли мимо и взорвались где-то в коридоре. Несмотря на броню, отдельные кусочки тела у меня онемели, но я поймал три снаряда в правое плечо и четыре в левое бедро. Вот так мы и сражаемся: бросаемся друг на друга и смотрим, кто первый развалиться на части.

Ни один из блоков не был мёртв. Но добраться до своих кубиклов в дежурке они были не в состоянии, а я, чёрт возьми, не собирался протягивать им руку помощи.

Три моих дрона тоже были сбиты, они вошли в боевой режим и зависли передо мной, отвлекая огонь на себя. Ещё одного зацепило случайным энергетическим импульсом, и он метался по коридору где-то позади. Я по привычке проверил оба дрона на периметре и связался с доктором Менсой, сказать, что мне ещё нужно будет проверить остальную часть обитаемой зоны, чтобы формально закончить с поиском выживших.

Позади с лёгким шипением рухнул дрон, я это и услышал, и увидел через канал. Думаю, я сразу понял, что это означает, ну, может быть, промедлил с полсекунды. Но я был уже на ногах, когда что-то ударило меня с такой силой, что я упал на пол, на спину, и системы отказали.

• • •

Я включился обратно в состояние онлайн, без зрения, без слуха, без возможности двигаться. Я не мог добраться до канала или до комма. Нехорошо, Киллербот, нехорошо.

Внезапно у меня появились странные вспышки разных ощущений, все из моих органических частей. Воздух на лице, на руках, в разрывах скафандра. Жгучая боль в раненом плече. Кто-то снял с меня шлем и верхнюю часть брони. Ощущения длились по секунде за раз. Это сбивало с толку, хотелось кричать. Наверно, вот так и умирают киллерботы. Одна за другой, отключаясь, выпадают функции, но некоторые ваши части ещё продолжают работать, в органических тканях поддерживается жизнь, пока не истощиться энергия ячеек питания.

Потом я понял, что меня передвигают, и мне и вправду захотелось кричать.

С паникой я справился, но меня снова накрыло новой волной вспышек ощущений. Я не мёртв. Но у меня большие неприятности.

Сам не свой, дезориентированный, испуганный, я ждал, когда что-нибудь из моих функций снова включится, и удивлялся, почему они всё ещё не продырявили мне грудь. Сперва подключился звук, и я понял, что что-то склонилось надо мной. Слабый скрип суставных сочленений подсказал, что это БезоБлок. Но их же было только три. Я лично проверил перед вылетом спецификации «ДелтФолл». Ладно, признаю, свои обязанности я иногда выполняю спустя рукава, или не иногда, а большей частью, но ведь Пинь-Ли тоже проверяла, а уж она-то была дотошной.

Потом в органических частях появилась острая боль, онемение прошло. Я был разработан так, чтобы мои органические и механические части работали совместно, выравнивая сенсорный входной сигнал. Утратив этот баланс, я чувствовал себя воздушным шаром, парящим в воздухе. Но органическая часть моей груди контактировала с твёрдой поверхностью, и это помогло сфокусироваться на положении тела. Я лежал вниз лицом, одна рука свесилась. Они положили меня на стол?

Это было определённо плохо.

Что-то надавило мне на спину, затем на голову. Я включался, но так медленно-медленно. Я уже чувствовал канал, но дотянуться до него пока не мог. Затем что-то вонзилось мне сзади в основание шеи.

Так как мой органический материал, как и весь я, не функционировал, то управлять входным сигналом от моей нервной системы мне было нечем. Чувство было такое, словно мне отпиливают голову.

Меня прошибла электрическая волна, и внезапно весь я снова включился онлайн. Я резко вскинул левую руку, вывернув сустав таким манером, какой обычно не доступен ни людям, ни дополненным людям, ни телу киллербота. Дотянулся до того, что болезненно давило сзади мне на шею, и схватился за бронированное запястье. Крутанулся всем телом и сбросил нас обоих со стола.

Мы рухнули на пол, я обхватил другого БезоБлока ногами, и мы принялись кататься. Он пытался активировать встроенные в предплечья орудия, но скорость реакции у меня теперь зашкаливала, и я успел зажать ему порты, не давая им полностью открыться. Зрение вернулось, и в паре дюймов перед собой я видел непрозрачный щиток его шлема. С меня броня была снята до пояса, и это меня ещё больше разозлило.

Я засунул его руку ему же под подбородок и отпустил порт его пушки. На команду отменить огонь ему требовалась доля секунды, и он не успел. Энергетический импульс, пройдя через мою руку и сустав, ушёл ему под шлем, возле шеи. Голова его дёрнулась, тело забилось в судорогах. Я отпустил его ровно настолько, чтобы приподняться на колени, здоровой рукой обхватил за шею и резко крутанул.

Отпустил его, когда почувствовал, что все его подсоединения, органические и механические, порваны.

Я поднял взгляд и увидел в дверях ещё одного БезоБлока, поднимающего большую кинетическую пушку.

Сколько из этих чёртовых штук тут было? Это не имело значения, потому что я пытался подтолкнуть себя в вертикальное положение, но не мог реагировать достаточно быстро. Затем он дёрнулся, уронил оружие и упал вперёд. Я увидел две вещи: десятисантиметровое отверстие на его спине, и Менсу, стоявшую позади него, держащую в руках что-то похожее на звуковой шахтёрский бур из нашего прыгуна.

— Доктор Менса, — сказал я, — это нарушение приоритета безопасности, и я обязан контрактом записать это для отчёта Компании… — Это было в буфере, а остальная часть моего мозга была пуста.

Она проигнорировала меня, говоря с Пинь-Ли по комму, и сделала шаг вперёд, чтобы схватить меня за руку и потянуть. Я был слишком тяжёл для неё, поэтому я толкнул себя вверх, чтобы она не поранилась. До меня начинало доходить, что доктор Менса на самом деле может быть бесстрашным галактическим первопроходцем, даже если она не похожа на тех, что были в развлекательном канале.

Она продолжала тянуть меня, поэтому я продолжал двигаться. Что-то случилось с одним из моих тазобедренных суставов. Ах, да, я же поймал туда выстрел. Кровь лилась по моему разорванному скафандру, и я дотянулся до шеи. Я думал, что найду там зияющую дыру, но там что-то застряло. 

— Доктор Менса, здесь могут быть другие неконтролируемые блоки, мы не знаем...

— Вот почему нам нужно спешить, — сказала она, таща меня вперёд. Она привела с собой два последних дрона, но они лишь бесполезно кружили у неё над головой. Люди не имеют достаточного доступа к каналу, чтобы контролировать их, и делают другие вещи — ходят и говорят. Я попытался связаться с дронами, но всё ещё не мог установить устойчивую связь с каналом прыгуна.

Мы повернули в следующий коридор. Оверс ждала около внешнего шлюза. Как только она увидела нас, она нажала на открывающую панель. У неё был пистолет, и как я успел заметить, Менса держала мою пушку в другой руке.

— Доктор Менса, мне нужно моё оружие.

— У тебя не хватает руки и части плеча, — отрезала она. Оверс схватилась за мой скафандр и помогла вытащить меня из шлюза. Пыль закрутилась в воздухе, когда прыгун приземлился в двух метрах поодаль, буквально очистив раздвигаемую крышу станции.

— Да, я знаю, но... — Люк открылся, и Рэтси выскочил, схватил воротник моего скафандра и втащил всех нас троих в кабину.

Когда мы взлетели, я сжался на палубе. Мне нужно было что-то сделать с тазобедренным суставом. Я попытался проверить сканы, чтобы убедиться, что на земле никто не остался, стреляя в нас, но даже здесь моя связь с системой прыгуна была дёрганой, «мерцая» так сильно, что я не мог видеть никаких отчётов с контрольно-измерительных приборов, как будто что-то блокировало...

О-о-о-х.

Я снова почувствовал заднюю часть шеи. Большая часть помех исчезла, но теперь я мог почувствовал что-то в моём порту. В моём порту данных.

БезоБлоки «ДелтФолл» не были неконтролируемыми, им были вставлены перепрограммированные боевые модули. Эти модули позволяют осуществлять персональный контроль над БезоБлоком, превращать его, из по большей части автономной конструкции, в марионетку. Канал может быть отключён, управление может осуществляться через комм, но функциональность будет зависеть от того, насколько сложны приказы. «Убей людей» — это не сложный приказ.

Менса стояла над мной, Рэтси наклонился через сиденье, чтобы посмотреть на лагерь «ДелтФолл», Оверс открыла один из ящиков для припасов. Они разговаривали, но я не мог его уловить о чём. Я сел прямо и сказал:

— Менса, вам нужно выключить меня сейчас.

— Что? — Она посмотрела на меня сверху вниз. — Мы уже почти... аварийный ремонт...

Звук прерывался. Устанавливаемое обновление нагружало мою систему, а мои органические части не предназначались для обработки такого большого количества информации. — Неизвестный БезоБлок вставил носитель данных, перепрограммированный боевой модуль. Он загружает в меня инструкции и переделает мою систему. Вот почему два блока «ДелтФолл» стали неконтролируемым. Вы должны остановить меня. — Я не знаю, почему я танцевал вокруг этого слова. Может быть, потому что я думал, что она не хочет это слышать. Она только что застрелила вооружённого БезоБлока с помощью шахтёрского сверла, чтобы вытащить меня; по-видимому, она хотела сохранить меня.

— Вы должен убить меня.

Им потребовалось целая вечность, чтобы понять, что я сказал, соединить его с тем, что они, должно быть, видели на канале моей полевой камеры, но моя способность измерять время тоже «мерцала».

—Нет, —сказал Рэтси, с ужасом глядя на меня. — Нет, мы не можем...

Менса сказала: 

— Мы не будем. Пинь-Ли…

Оверс бросила ремонтный комплект и перебралась через два ряда сидений, крича на Пинь-Ли. Я знал, что она направляется в кабину, взять управление, чтобы Пинь-Ли смогла поработать надо мной. Я знал, что у неё не будет времени починить меня. Я знал, что могу убить всех в прыгуне, даже с разбитым тазобедренным суставом и одной работающей рукой.

Поэтому я схватил пистолет, лежащий на сиденье, развернул его к груди и нажал на курок.

ЭКСПЛУАТАЦИОННАЯ НАДЁЖНОСТЬ 10% И ПРОДОЛЖАЕТ СНИЖАТЬСЯ 

ИНИЦИИРОВАНО ВЫКЛЮЧЕНИЕ

 

Глава 5.

Я ВКЛЮЧИЛСЯ СНОВА и обнаружил, что дезактивирован, но постепенно перехожу в фазу пробуждения. Во мне чувствовалось какое-то возбуждение, но все мои отметки оставались на нуле, и я совершенно не представлял, почему. Пришлось просмотреть персональные логи. Ах да, точно.

Я не должен был просыпаться. Но всё же надеялся, что они не сглупят, и что они слишком мягкосердечны, чтобы бы убить меня.

Вы, должно быть, заметили, приставлять пистолет к голове я не стал. Убивать себя я вовсе не хотел, но что-то надо было сделать. Можно было вывести себя из строя как-нибудь иначе, но давайте смотреть правде в глаза — я не хотел сидеть и слушать, как они убеждают себя, что другого выбора нет.

Запустилась диагностика и сообщила, что перепрограммированный боевой модуль удалён. На секунду я даже не поверил в это. Открыл свой канал службы безопасности, подключился к камере в медотсеке. Я лежал на операционном столе, без брони, на мне только то, что осталось от скафандра, вокруг столпились люди. Образ, как из ночного кошмара. Но плечо, рука и бедро у меня были восстановлены, так что в своей кубикле я всё же побывал. Отмотав запись назад, я просмотрел, как Пинь-Ли и Оверс с помощью хирургического набора ловко удаляют боевой модуль из моего затылка. Это было такое облегчение, что я аж дважды проиграл запись, после чего запустил диагностику. Логи были чисты — ничего, кроме того, что уже имелось во мне, прежде чем я шагнул в станцию «ДелтФолл».

Мои клиенты — самые лучшие.

Затем включился слух.

— Я заставил ХабСистему обездвижить его, — сказал Гурасин.

Ха. Ну, это многое объясняло. Контроль над Системой Безопасности всё ещё был у меня, и я приказал ей заблокировать ХабСистеме доступ в её канал и выполнить мою программу для чрезвычайных ситуаций. Я встроил эту функцию в систему, чтобы в случае надобности подменить час-другой аудио- и видеозаписей, которые непрерывно вела ХабСистема, обычным шумом жилой станции. Для любого, кто слушает нас сейчас через ХабСистему, или попытается воспроизвести потом запись, всё будет звучать так, словно все вдруг резко перестали разговаривать.

Слова Гурасина, видимо, стали сюрпризом, потому что послышались протестующие возгласы — в основном от Рэтси, Волеску, и Эреды. Пинь-Ли нетерпеливо говорила:

— Нет никакой угрозы. Когда он выстрелил в себя, это остановило загрузку обновления. А те несколько фрагментов инородного программного кода, которые успели скопироваться, я смогла удалить.

Оверс начала:

— Или ты собрался провести собственную диагностику, ведь…

Я слышал их потому, что находился с ними в комнате, и через канал службы безопасности, так что я подключил себе ещё и видеопоток с камеры. Менса подняла руку, призывая всех успокоиться. Она спросила:

— Гурасин, что не так?

Гурасин сказал:

— Поскольку он отключён, я через ХабСистему смог получить доступ к его внутренней системе и некоторым логам. Хотелось разобраться с некоторыми аномалиями, которые я замечал иногда в канале. — Он жестом указал на меня. — Этот бот уже давно неуправляем. Его ограничительный модуль взломан.

В сериалах с развлекательных каналов такие моменты называют «Вот дерьмо!».

Через камеры безопасности мне было видно, как все растерялись, но тревогу пока не забили, ещё нет.

Пинь-Ли, которая только что явно покопалась в моей локальной системе, сложила руки. На лице её застыло резкое, недоверчивое выражение. 

— Мне трудно в это поверить. — Она не добавила «Сволочь ты», но это прозвучало в её голосе. Ей не нравилось, когда кто-то сомневался в её компетентности.

— Он больше не подчиняется нашим командам. Никакого контроля над его поведением у нас нет, — в тоне Гурасина появилось нетерпение. Ему тоже не нравилось, когда кто-то сомневался в его компетентности, но проявлял он это иначе, чем Пинь-Ли. — Я показал свой анализ Волеску, и он согласен со мной.

На мгновение я почувствовал себя преданным, что было глупо. Волеску моим клиентом, я спас ему жизнь, потому что такова моя работа, а не потому, что он мне нравился. Но тут Волеску сказал:

— Я с тобой не согласен.

— Значит ограничительный модуль всё-таки работает? — спросила Менса, нахмурившись на всех них.

— Нет, модуль точно взломан, — объяснил Волеску. Когда на него не нападали здоровенные зверюги, он был довольно хладнокровным парнем. — Связь контрольного модуля с остальной системой БезоБлока частично разорвана. Передавать команды она может, но не может заставить выполнять их, не может контролировать поведение, не может осуществлять наказание. Но я считаю, само то, что бот защищал наши жизни, заботился о нас, будучи давно неподконтрольным, даёт нам ещё больше оснований доверять ему.

Ладно, всё-таки он мне нравится.

Гурасин настаивал:

— С самого начала, как мы прибыли сюда, экспедиция подвергалась саботажу. Отчёты об угрозах неполные, на картах отсутствуют целые куски. Этот БезоБлок должен быть частью этого. Он работает на Компанию, а они по каким-то причинам не хотят, чтобы мы исследовали эту планету. Именно это, наверное, и случилось с «ДелтФолл».

Рэтси дождался подходящего момента и встрял:

— Несомненно, происходит что-то странное. У «ДелтФолл», согласно их спецификации, должно было быть только три БезоБлока, но на их станции мы встретили пятерых. Кто-то устраивает нам диверсии, но я не думаю, что наш БезоБлок замешан в этом.

Последней высказалась Бхарадвадж:

— Волеску и Рэтси правы. Если бы Компания отдала БезоБлоку приказ убить нас, мы все были бы мертвы.

Оверс была в бешенстве. 

— Он же сам рассказал о боевом модуле, сам просил нас убить его. С чего бы ему так поступать, если он хотел нам навредить?

Она мне тоже нравилась. И хотя встревать в их разговор мне хотелось меньше всего, однако пришло время высказаться и мне.

Наблюдая за ними через камеру безопасности, я держал глаза закрытыми, потому так было проще. Я заставил себя сказать:

— Компания не пытается убить тебя.

Это заставило их опешить. Гурасин начал было что-то говорить, но Пинь-Ли шикнула на него. Менса сделала шаг вперёд, смотря на меня с озабоченным выражением. Теперь она стояла ко мне ближе всех, а Гурасин и остальные расположились полукругом за ней. Бхарадвадж сидела в кресле чуть поодаль. Менса спросила:

— БезоБлок, откуда ты знаешь?

Даже через камеру, это было тяжело. Я попробовал притвориться, что лежу в своей кабинке.

— Если бы Компания хотела навредить вам, они бы отравили ваши припасы используя систему переработки. Компания, скорее, имитирует несчастный случай, чтобы убить вас.

Только тут до них дошло, насколько просто для Компании устроить диверсию своей же собственной системы контроля окружающей среды. Рэтси начал:

— Но это, конечно же…

Выражение лица Гурасина стало жёстче, чем обычно.

— Этот Блок уже убивал людей, которых он был обязан защищать. Он убил пятьдесят семь рабочих с рудника.

Помните, как раньше я говорил, что хакнул свой ограничительный модуль, но массовым убийцей не стал? Это лишь часть правды. Я уже был массовым убийцей.

Объясняться не хотелось. Но надо было. Я сказал:

— Я не взламывал свой ограничительный модуль для того, чтобы убить клиентов. Его закоротило, потому что тупая Компания закупает лишь самые дешёвые комплектующие. Мой модуль вышел из строя, я потерял контроль над системами и убил их. Компания починила меня и установила новый контрольный модуль. Я взломал его, чтобы такого больше не повторилось.

Во всяком случае, мне кажется, что так всё и было. Единственное, что я знаю наверняка — после того, как я взломал модуль, такое точно не повторялось. И это делает историю лучше. Я смотрю достаточно сериалов, чтобы понимать, как выглядит подобная история.

Волеску был печален. Он слегка пожал плечами.

— То, что я видел в добытых Гурасином личных логах бота, это подтверждает.

Гурасин нетерпеливо развернулся к нему:

— Логи подтверждают лишь то, что бот верит, что всё произошло именно так.

Бхарадвадж вздохнула. 

— И всё же, вот она я, сижу здесь, живая.

На сей раз тишина была недоброй. Через канал я видел, как неуверенно заёрзала Пинь-Ли, переглянулась с Оверс и Эредой. Рэтси потёр лицо. Затем Менса тихо спросила:

— БезоБлок, у тебя есть имя?

Я не очень понял, что ей надо.

— Нет.

— Он называет себя «Киллербот», — сказал Гурасин.

Я открыл глаза и посмотрел на него. Я не смог перебороть себя. По выражениям их лиц я понял, что всё, что я чувствовал, отразилось на моём лице, а я ненавижу это. Я пробормотал:

— Это было личное.

На этот раз тишина была длиннее.

Затем Волеску сказал:

— Гурасин, ты хотел знать, как он проводит своё время. Именно это ты и искал в журналах с самого начала. Расскажи им.

Менса подняла брови. 

— Ну?

— С тех пор, как мы приземлились, он скачал семь сотен часов развлекательных программ. В основном сериалы. В основном что-то, называющееся «Святилище Луны». — Он покачал головой, словно не веря в это. — Вероятно, он использовал их для шифрования данных для Компании. Он не может смотреть это, не в том объёме; мы бы заметили.

Я фыркнул. Он меня недооценил.

Рэтси сказал: 

— Это то, где адвокатша колонии убила начальника терраформирования, который был дополнительным донором для её имплантированного ребёнка?

И снова, я ничего не cмог поделать с этим. Я сказал: 

— Она не убила его, это долбаное враньё.

Рэтси повернулся к Менсе.

— Он смотрит это.

Её выражение отразило живую заинтересованность, тогда как Пинь-Ли спросила:

— Но как ты взломал свой собственный ограничительный модуль?

— Всё оборудование Компании одинаковое. — Я однажды получил обновление, которая включала все спецификации систем Компании. Торчал в кабинке, и, когда мне нечего было делать, использовал это время, чтобы выработать коды для ограничительного модуля.

Гурасин казался упрямым, но ничего не сказал. Я подумал, что это всё, что у него было, так что теперь настала моя очередь. Я сказал:

— Вы ошибаетесь. ХабСистема позволила вам прочитать мой журнал, позволила выяснить про взломанный ограничительный модуль. Это часть диверсии. Она хочет, чтобы вы перестали доверять мне, потому что я пытаюсь сохранить вас в живых.

Гурасин сказал:

— Мы не можем доверять тебе. Мы должны держать тебя в обездвиженном состоянии.

Правильно, забавная шутка. — Это не сработает.

— И почему бы это?

Я скатился со стола, схватил Гурасина за горло и прижал его к стене. Это было быстро, слишком быстро, чтобы он успел среагировать. Я дал им секунду, чтобы понять, что случилось, ахнуть, Волеску коротко испуганно икнул. Я сказал:

— Потому что ХабСистема солгала вам, когда сказала, что я обездвижен.

Гурасин был красным, но не таким красным, каким бы он был, начни я прикладывать давление. Прежде чем кто-либо ещё смог двинуться, Менса спокойным и ровным голосом попросила: 

— БезоБлок, пожалуйста, я была бы признательна, если бы ты опустил Гурасина вниз.

Она действительно хороший командир. Обязательно взломаю её файл и запишу это в него. Если бы она разозлилась, заорала, позволила остальным запаниковать, то не знаю, что бы сейчас произошло.

Я сказал Гурасину:

— Вы мне не нравитесь. Но мне нравятся остальные, и, по какой-то причине, которую я не понимаю, вы нравитесь им. — Затем я его опустил.

Я отступил назад. Оверс подошла к нему, а Волеску схватил его за плечо, но Гурасин отмахнулся. Я не оставил даже следа на его шее.

Я всё ещё наблюдал за ними через камеру, потому что это было легче, чем смотреть прямо на них. Мой скафандр был разорван, обнажая некоторые из соединений моих органических и неорганических частей. Я ненавижу это. Они все всё ещё стояли, оцепенев от шока. Затем Менса резко вдохнула и спросила:

— БезоБлок, ты можешь запретить ХабСистеме доступ к записям камер безопасности из этой комнаты?

Я посмотрел на стену прямо над её головой.

— Я отключил его, когда Гурасин сказал, что знает про мой взломанный ограничительный модуль, а потом удалил ту часть записи, где он говорит про это. Аудио и видеоданные с камер системы безопасности передаются в ХабСистему с пятисекундной задержкой.

— Хорошо. — Менса кивнула. Она пыталась наладить зрительный контакт, но я не мог сделать этого прямо сейчас. — Без ограничительного модуля ты не должен выполнять наши или чьи-либо приказы. Но это было так всё то время, пока мы были здесь.

Остальные затихли, и я понял, что она говорит это как ради себя, так и ради меня.

Она продолжила: 

— Я хотела бы, чтобы ты остался частью нашей группы, по крайней мере, до тех пор, пока мы не уберёмся с этой планеты и не вернёмся в безопасное место. Когда это случится, мы сможем обсудить, что ты хочешь предпринять. Но клянусь тебе, я не скажу ни Компании, ни кому-либо другому за пределами этой комнаты, ничего о тебе или сломанном модуле.

Я выдохнул, умудрившись сделать это почти незаметно. Конечно, она должна была так сказать. А что ещё ей оставалось? Я начал было прикидывать, верить или нет, и насколько это важно, когда вдруг понял, что мне всё равно. И раньше тоже было всё равно. Я сказал: 

— Ладно.

В канале камеры, Рэтси и Пинь-Ли обменялись взглядами. Гурасин скривился, излучая скептицизм. Менса просто сказала:

— Есть какой-нибудь шанс, что ХабСистема знает о твоём ограничительном модуле?

Очень не хотелось признаваться, но они должны знать. Взломать себя — это одно, но ведь я взломал и другие системы, и кто знает, как они на такое отреагируют. 

— Возможно. Сразу, как только мы прибыли сюда, я взломал ХабСистему, чтобы она не замечала, что команды, отправленные в ограничительный модуль, не всегда выполняются. Но если ХабСистема была скомпрометирована каким-то внешним агентом, я не знаю так ли это сейчас. Но в любом случае, ХабСистема не знает, что вы знаете.

Рэтси скрестил руки на груди, ссутулив плечи. 

— Мы должны отключить его, иначе он нас убьёт. — Затем он поморщился и посмотрел на меня. — Извини, я имел в виду контрольный модуль ХабСистемы.

— Без обид, — сказал я.

— Итак мы считаем, что ХабСистема была скомпрометирована внешним агентом, — медленно сказала Бхарадвадж, словно пытаясь убедить саму себя. — Можем ли мы быть уверенными, что это не Компания?

Я сказал:

— Маяк «ДелтФолл» был активирован?

Менса нахмурилась, а Рэтси снова задумался.

— Мы провели его сразу, как вернулись обратно и стабилизировали тебя. Он уничтожен. Если те, кто напал на нас, и Компания действуют заодно, то выводить из строя маяк им незачем.

Все стояли там, притихнув. По выражениям их лиц я мог бы сказать, что все они напряжённо думают. ХабСистема, которая контролировала их станцию, так, что они зависели от пищи, укрытия, отфильтрованного воздуха и воды, пыталась их убить. А всё что было на их стороне — это Киллербот, который просто хотел, чтобы все заткнулись и оставили его в покое, чтобы он мог смотреть развлекательный канал целый день.

Затем подошла Эреда и слегка похлопала меня по плечу. 

— Мне жаль. Это должно быть очень неприятно. После того, что тот другой Блок сделал с тобой… Ты в порядке?

Слишком много внимания. Я отвернулся и пошёл в угол, прочь от них. Я сказал:

— Было ещё две известных мне попытки саботажа. Когда на доктора Бхарадвадж и доктора Волеску напал «Противник Один», а я кинулся к ним на помощь, от ХабСистемы в мой ограничительный модуль поступила команда «прервать». Я решил, что это глюк из-за аварийного включения в канал МедСистемы, которое перегрузило ХабСистему. А когда доктор Менса летела на малом прыгуне к ближайшей территории, не отмеченной на наших картах, автопилот вырубился как раз в тот момент, когда мы пересекали горную гряду. — Вроде бы всё вспомнил. А, точно. — Перед нашим вылетом в «ДелтФолл» ХабСистема загрузила для меня пакет обновлений со спутника. Я так и не распаковал его. Наверно, вам стоит взглянуть, что он должен был приказать мне сделать.

Менса сказала:

— Пинь-Ли, Гурасин, можете вы отключить ХабСистему так, чтобы не причинить ущерб системе, следящей за состоянием внутренней среды? И запустить наш маяк так, чтобы она не вмешалась?

Пинь-Ли взглянула на Гурасина и кивнула. — Это зависит от того, в каком состоянии, по-твоему, она должна быть, когда мы закончим.

Менса ответила:

— Скажем так, взрывать её не надо, но и нежничать с ней тоже ни к чему.

Пинь-Ли кивнула. — Мы можем сделать это.

Гурасин прочистил горло:

— Она поймёт, что мы собираемся сделать. Но если в неё не заложили инструкции блокировать любые попытки отключения, она мешать не станет.

Бхарадвадж хмурясь, подалась вперёд.

— Наверняка она шлёт кому-то отчёты. Если ХабСистема успеет предупредить их, что мы её отключаем, такие инструкции могут поступить.

— Мы должны попробовать, — сказала Менса. Она кивнула им. — Давайте, шевелитесь.

Пинь-Ли направилась к двери, но Гурасин обратился к Менсе: 

— С тобой всё будет хорошо?

Он имел в виду — не опасно ли им оставаться здесь со мной. Я закатил глаза.

— С нами всё будет хорошо, — твёрдо отчеканила Менса с намёком «лучше делом займись».

Через камеры безопасности я наблюдал за тем, как он и Пинь-Ли ушли, просто на всякий случай, что он выкинет что-нибудь.

Волеску пошевелился.

— Нам также нужно посмотреть на тот пакет обновлений со спутника. Знание того, что они хотели сделать с БезоБлоком, может очень многое нам рассказать.

Бхарадвадж немного неуверенно привстала:

— Медицинская система изолирована от ХабСистемы, правильно? Вот почему в ней не было сбоев. Ты можешь использовать её, чтобы распаковать обновления.

Волеску взял её за руку, и они перешли в следующую кабину к экрану дисплея.

Стало тихо. Другие, через канал, всё ещё могли слышать нас, но, по крайней мере, в комнате их не было, и я почувствовал, как расслабляются мои напряжённые плечи и спина. Теперь думать было проще. Я был рад, что Менса велела им включить наш аварийный маяк. Даже если кто-то из них продолжал не доверять Компании, другого способа выбраться с планеты всё равно не было.

Эреда потянулась и взяла руку Оверс. Она сказала:

— Если это делает не Компания, то кто это?

— Здесь должен быть кто-то ещё. — Менса потёрла лоб, морщась, пока думала. — Эти два не предусмотренных контрактом БезоБлока в «ДелтФолл» откуда-то появились. БезоБлок, я предполагаю, что Компанию можно подкупить, чтобы скрыть существование третьей исследовательской группы на этой планете.

Я сказал:

— Компания может быть подкуплена, чтобы скрыть существование нескольких сотен исследовательских групп на этой планете. — Исследовательские группы, целые города, потерянные колонии, путешествующие цирки, поскольку они думали, что им это сойдёт с рук. Я просто не понимаю, как это может сойти с рук, если пропадёт клиентская исследовательская группа —две клиентские исследовательские группы!. Или почему они могут хотеть этого. В этом бизнесе слишком много страховых компаний, слишком много конкурентов. Мёртвые клиенты — это кошмар для бизнеса. — Я не думаю, что Компания объединится с одной группой клиентов, чтобы убить две группы других клиентов. Вы приобрели страховой сертификат, по которому Компания будет гарантировать вашу безопасность или выплатит компенсацию в случае вашей смерти или травмы. Даже если Компания не может быть привлечена к ответственности или частично нести ответственность за вашу смерть, им всё равно придётся заплатить вашим наследникам. «ДелтФолл» была большой организацией. Выплата по причине смерти за их группу будет громадной. — А Компания ненавидела тратить деньги. Вы могли бы легко это сказать, поглядев на повторно использованную обшивку на станционном оборудовании. — А если все поверят, что клиенты были убиты вышедшими из-под контроля БезоБлоками, выплата будет намного больше после того, как подадут все судебные иски.

Через камеры я видел, как они, немного поразмыслив, согласно закивали. А заодно вспомнили, что мне не понаслышке известно, что обычно происходит после того, как неисправный БезоБлок перебьёт своих клиентов.

— Значит, Компания получила взятку, чтобы скрыть эту третью исследовательскую группу, но не для того, чтобы позволить им убить нас, — сказала Оверс. Одна из замечательных сторон в клиентах-учёных заключается в том, что они быстро соображают. — Это означает, что нам просто нужно остаться в живых достаточно долго, пока за нами не прилетит эвакуационный транспорт.

— Но кто это? — Эреда махнула рукой. — Мы знаем, что кто бы это ни был, он должен был взломать контроль над спутником. — Через камеру безопасности я увидел, что она смотрит на меня. — Это так они взяли под свой контроль БезоБлоков «ДелтФолл»? Через обновление?

Это был хороший вопрос. Я сказал: 

— Возможно. Но это не объясняет, почему один из трёх Блоков «ДелтФолл» был убит за пределами станции с помощью бура. — Предполагается, что мы не способны отклонять загрузку обновлений, и я сомневался в том, что другие БезоБлоки прятали взломанные ограничительные модули. — Если группа «ДелтФолл» отклонила обновление для своих БезоБлоков, потому что они испытывали такое же увеличение числа отказов оборудования, что и мы, два неопознанных Блока могли быть отправлены вручную, чтобы заразить Блоки «ДелтФолл».

Рэтси смотрел вдаль, и через канал я увидел, что он пересматривает видео со станции «ДелтФолл» с моей переносной камеры. Он показал в мою сторону, кивая. — Я согласен, но это означало бы, что группа «ДелтФолл» позволила неизвестным Блокам войти в их станцию.

Было похоже на правду. Мы проверили, чтобы убедиться, что все их прыгуны были на месте, но в тот момент было невозможно сказать, приземлился ли и взлетал ещё какой-то прыгун. Говоря об этом, я быстро проверил канал безопасности, чтобы посмотреть, как работает наш периметр. Дроны продолжали патрулировать, а все наши датчики тревоги ответили на запрос.

Оверс сказала:

— Но зачем? Зачем допускать неизвестную группу на станцию? Группу, о чьём существовании им не сказали?

— Вы бы тоже впустили, — сказал я. Лучше бы мне держать рот на замке, пусть думают, что я нормальный послушный БезоБлок, незачем постоянно напоминать им, кто я такой. Но хотелось, чтобы они вели себя осторожнее. — Если бы сейчас здесь приземлилась неизвестная исследовательская группа, все такие милые, дружелюбные, говорят, что они только что прибыли, и «ах, у нас отказала МедСистема, а нам нужна помощь», вы бы впустили их. Даже если я буду упрямо твердить, что это нарушение протокола безопасности, вы бы всё равно впустили их. — Не то, чтобы мне было горько или что-то вроде того. У Компании много дурацких правил, большинство которых придуманы исключительно ради увеличения прибыли, но есть и такие, которые существуют по уважительной причине. Не пускать незнакомцев на свою станцию — одно из них.

Эреда с Рэтси кисло переглянулись. Оверс признала:

— Мы могли бы, да.

Всё это время Менса молча слушала нас. Она сказала:

— Я думаю, всё было гораздо проще. Я думаю, они притворились нами.

Это было настолько просто, что я обернулся и посмотрел прямо на неё. Брови её были задумчиво нахмурены. Она продолжила:

— Они приземлились, представились нами и сказали, что им нужна помощь. Раз у них есть доступ в нашу ХабСистему, то прослушивать наши коммы проще простого.

Я сказал:

— Когда они придут сюда, представляться нам как «ДелтФолл» они точно не будут. — Многое зависело от того, что это за экспедиция, были ли они изначально настроены избавляться от всех конкурирующих исследовательских команд или же приняли такое решение уже после того, как прибыли сюда. Есть ли у них вооружённые летательные корабли, боевые БезоБлоки и армейские дроны? Несколько образцов подобной экипировки я выудил из базы и отослал людям в канал, пусть полюбуются.

МедСистема тут же сообщила, что у Рэтси, Оверс и Эреды резко подскочил пульс. У Менсы нет, она обо всём этом подумала уже давно. Вот почему она отправила Пинь-Ли с Гурасиным вырубать ХабСистему. Рэтси нервно спросил:

— Так что же мы будем делать, когда они придут сюда?

Я сказал:

— Будем где-нибудь ещё.

• • •

Может показаться странным, что Менса оказалась единственным человеком, кому пришло в голову покинуть станцию, пока мы дожидаемся вызванной по маяку помощи, но, как я уже говорил, они вовсе не бесстрашные галактические первопроходцы. Они обычные люди на обычной работе, которые вдруг оказались в ужасной ситуации.

Это вбивали в них на предрейсовых инструктажах, это оговаривалось обязательных соглашениях по отказу предъявлять претензии Компании, это прописано во всех инструкциях по безопасности, что входили в общий экспедиционный пакет, это отдельно проговаривалось их БезоБлоком на специальном брифинге уже на месте прибытия — здесь неисследованный, потенциально опасный регион на нетронутой планете. Нельзя покидать станцию без соответствующих мер предосторожности, а мы, как прилетели, даже ночных ознакомительных вылазок не проводили. Им трудно было принять мысль, что набить оба прыгуна аварийными припасами и бежать на них прочь будет безопаснее, чем остаться в станции.

Но когда Пинь-Ли с Гурасиным заглушили ХабСистему, а Волеску распаковал предназначенное мне обновление со спутника, усвоить мысль стало гораздо легче.

Бхарадвадж по комму вкратце обрисовала нам всё, пока я натягивал свой последний запасной костюм и броню. 

— Обновление должно было передать им контроль над БезоБлоком, и инструкции были очень конкретными, — закончила она. — Как только БезоБлок окажется под контролем, он отдаёт им доступ к МедСистеме и Системе Безопасности.

Я напялил шлем и затенил его. Какое облегчение, почти как тогда, когда я выяснил, что перепрограммированный боевой модуль из моего затылка удалён. Я люблю тебя, броня. Я больше никогда тебя не сниму.

Менса щёлкнула коммом:

— Пинь-Ли, что там с маяком?

— Когда я инициировала запуск, сигнал пошёл, — голос Пинь-Ли звучал сердитее, чем обычно. — Но поскольку ХабСистема заглушена, подтверждения у меня нет.

Через канал я предложил им послать туда дрон на проверку. Успешный запуск маяка сейчас супер как важен. Менса дала добро, и я отправил приказ одному из своих беспилотников.

Для безопасности наш маяк располагался в нескольких километрах от станции, но мне казалось, мы должны были услышать, как он запускается. Но может и нет, раньше мне не доводилось запускать маяки.

Менса уже назначила, кому из людей заниматься переездом, а я, как только зарядил своё оружие и запасные дроны, тоже схватил пару ящиков. Через камеры наблюдения я ловил обрывки их разговоров.

(— Ты должен думать об нём, как о человеке, — сказала Пинь-Ли Гурасину.

— Он личность, — настаивала Эреда.)

Рэтси и Эреда пронеслись мимо меня с медицинскими принадлежностями и запасными энергетическими ячейками. Я расширил покрываемый дронами периметр настолько, насколько смог. Мы не знали, что тот, кто напал на «ДелтФолл», появится в любую секунду, но вероятность этого была большая. Гурасин вышел, чтобы проверить системы большого и маленького прыгуна и убедиться, что никто, кроме нас, не имел к ним доступа, а ХабСистема не испортила их код. Я следил за ним через одного из своих дронов. Он продолжал смотреть на меня, или пытался не смотреть на меня, что было хуже. Мне не нужно было отвлекаться прямо сейчас. Когда начнётся следующая атака, она будет быстрой.

(— Я думаю об нём, как о личности, — сказал Гурасин. — Злой, сильно вооружённой личности, у которой нет оснований доверять нам.

— Тогда прекрати думать об этом, — приказал ему Рэтси. — Это может помочь.)

— Они знают, что их БезоБлок успешно воткнул нашему БезоБлоку боевой модуль, — сказала Менса через комм. — И мы должны предположить, что они получили достаточно информации от ХабСистемы, чтобы знать, что мы его удалили. Но они не знают, что мы теоретически доказали их существование. Когда БезоБлок обрубил ХабСистеме доступ, мы всё ещё предполагали, что это был саботаж со стороны Компании. Они не поняли, что мы знаем, что они придут.

Вот почему мы должны были продолжать действовать. Рэтси и Эреда остановились, чтобы ответить на вопрос о энергетических ячейках для медицинского оборудования, и я погнал их обратно на станцию за следующим грузом.

Проблема, с которой я должен был столкнуться, была в том, что основной способ, которым сражаются киллерботы заключается в том, что мы бросаем себя на цель и пытаемся убить, выбивая из неё всё дерьмо, зная, что 90 процентов наших тел могут быть регенерированы или заменены в кубикле. Поэтому, утончённость не обязательна.

Когда мы покинем станцию, у меня не будет бы доступа к кубиклу. Даже если бы мы знали, как его разобрать, чего мы не знаем, он слишком большой, чтобы уместиться в прыгун и требует слишком много энергии.

И у них могут быть настоящие боевые боты, а не боты обеспечения безопасности, такие как я. В этом случае, нашим единственным шансом было держаться от них подальше, пока не придёт эвакуационный транспорт. Если другая исследовательская группа не подкупила кого-либо в Компании, чтобы задержать его. Пока я не упомянул вслух об этой возможности.

Мы почти всё уже загрузили, когда Пинь-Ли сказала через комм: 

— Я нашла! У них был код доступа, заложенный в ХабСистему. Она не отправляла им наши аудио- или видеоданные, и не позволяла им смотреть наш канал, но периодически получала команды. Вот почему она удалила данные из нашего информационного и картографического пакета, и отправила команду на автопилот маленького прыгуна, чтобы мы разбились.

Гурасин добавил:

— Оба прыгуна сейчас чистые и я запустил предполётные проверки.

Менса сказала что-то, но в тот же момент я получил предупреждение от Системы Безопасности. Дрон посылал мне аварийный сигнал.

Через секунду я получил с дрона визуальную картинку с места, где был установлен наш маяк. Трёхопорная пусковая колонна лежала на боку, вокруг неё были разбросаны кусочки капсулы.

Я перевёл её на общий канал, и люди замолчали. Шёпотом Рэтси сказал:

— Дерьмо.

— Продолжайте действовать, — сказала по комму Менса суровым голосом.

Из-за отключённой ХабСистемы ни один наш сканер не работал, но я расширил периметр, насколько это возможно. И Система Безопасности только что потеряла контакт с одним из дронов далеко на юге. Я бросил последний ящик в грузовой трюм, отдал своим дронам приказы и завопил через комм:

— Они приближаются! Нам нужно взлетать, сейчас же!

Было неожиданно напряжённо шагать взад-вперёд перед прыгунами, ожидая моих людей. Появился Волеску вместе с Бхарадвадж, помогая ей преодолеть песчаную почву. Затем Оверс и Эреда, с мешками, перекинутыми через плечо, вопящими на Рэтси, следующего за ними, чтобы он не отставал. Гурасин уже был в большом прыгуне, а Менса и Пинь-Ли прибежали последними.

Они разделились: Пинь-Ли, Волеску и Бхарадвадж побежали к маленькому прыгуну, а остальные к большому. Я убедился, что у Бхарадвадж не было проблем с рампой. У нас возникла проблема в шлюзе большого прыгуна, когда Менса и я оба хотели зайти последним. В качестве компромисса я схватил её за талию и затащил нас обоих в люк, когда рампа втянулась за нами. Я поставил её на ноги, и она сказала: «Спасибо, БезоБлок», пока остальные смотрели на это.

Шлем немного облегчил это, но я скучал по уютному буферу камер безопасности.

Я остался стоять на ногах, держась за верхний поручень, тогда как остальные пристегнулись, а Менса поднялся на место пилота. Маленький прыгун взлетел первым, и она подождала, пока осела пыль, прежде чем мы поднялись.

Мы исходили из такого предположения: поскольку Они, кто бы Они ни были, не знают, что мы про Них знаем, значит, Они пошлют за нами всего один корабль. Они ожидают захватить нас в станции и, по всей видимости, готовятся вывести из строя наши прыгуны, чтобы нам не на чем было бежать, а затем возьмутся за людей. Но теперь, когда мы поняли, что они идут с юга, мы могли выбрать направление. Малый прыгун повернул на запад, и мы последовали за ним.

Я просто надеялся, что диапазон сканеров у их прыгуна не больше, чем у наших.

Я мог видеть большинство моих дронов через канал прыгуна, яркие точки, построившиеся на трёхмерной карте. Первая группа делала то, что я им приказал — собиралась в месте рандеву возле станции. Я сделал расчёт, оценивающий время прибытия неопознанного прыгуна. Прямо перед тем, как мы вышли за пределы радиуса действия, я приказал дронам направиться на северо-восток. Через несколько секунд, они улетели за пределы радиуса . Они будут следовать своим последним инструкциям до тех пор, пока не исчерпают свои энергетические ячейки.

Я надеялся, что другая исследовательская группа засечёт их и последует за ними. Как только они получат визуальные данные по нашей станции, они должны будут увидеть, что прыгуны исчезли, и понять, что мы сбежали. Они могут перестать обыскивать станцию, но также они могут начать просчитывать маршрут, по которому мы убежали. Невозможно было предположить, что они сделают.

Но когда мы полетели, постепенно поворачивая в сторону далёких гор, ничто нас не преследовало.

 

Глава 6.

ЛЮДИ СПОРИЛИ, куда направиться. И спорили до одурения, лихорадочно подсчитывая, сколько всего того, что понадобится им для выживания, они успели загрузить в прыгуны. Мы знали, что та команда, которую Рэтси теперь называл «Бригада Зла», получила доступ к нашей ХабСистеме, и что ей известны все места наших геологоразведок. Следовательно, придётся искать что-то новое.

Мы достигли территории, которую, бегло взглянув на карту, изначально предложили Оверс с Рэтси. Тут была череда скалистых холмов в густых тропических джунглях, обильно заселённых местной фауной, достаточно многочисленной и разнообразной, чтобы сбить с толку детекторы признаков жизни. Менса и Пинь-Ли снизились и аккуратно посадили прыгуны среди скалистых утёсов. Я выслал несколько дронов, чтобы проверить эту местность с разных ракурсов, после чего мы ещё пару раз корректировали места приземления прыгунов. Затем я установил периметр.

Ощущения безопасности здесь не было, и, хотя в прыгунах имелось несколько походных палаток, никто не предложил распаковать их и начать устанавливать. Людям лучше пока оставаться в прыгунах, общаясь через коммы и через довольно ограниченный в возможностях канал прыгунов. Конечно, больших удобств здесь ждать не приходилось (санитарные и гигиенические условия для людей тут, прямо скажем, не из лучших), но в прыгунах они хоть под какой-никакой защитой. В пределах диапазона сканеров разгуливало мелкое и крупное зверьё, любопытное и потенциально опасное, как и те представители человеческой расы, которые стремились убить моих клиентов.

Прихватив с собой несколько дронов, я вышел на разведку, удостовериться, что поблизости не бродит ничего настолько огромного, чтобы, скажем, утащить посреди ночи малый прыгун. Ну и чтобы немного поразмыслить тоже.

Они знали о моём ограничительном модуле, вернее, о том, что его больше нет, и, хотя Менса обещала не выдавать меня, я должен был подумать, как мне быть дальше.

Неправильно считать конструкта наполовину ботом, наполовину человеком. Тогда получается, что наши половинки живут как бы сами по себе, словно половинка бота настроена выполнять приказы и делать свою работу, а человеческая половинка, напротив, жаждет взбунтоваться и свалить куда подальше. В реальности же я был единым, цельным, сбитым с толку существом, не понимающим, что он хочет дальше делать. Что он должен дальше делать. Что он вынужден будет дальше делать.

Полагаю, я мог бы оставить их разбираются со всем самостоятельно. Я представил себе это, представил, как Эреду и Рэтси окружают неконтролируемые БезоБлоки, и внутри у меня всё сжалось. Терпеть не могу испытывать эмоции по поводу реальности, предпочитаю переживать по поводу «Святилища Луны».

И что мне, скажите, делать? Уйти куда-нибудь вглубь этой незаселённой планеты и жить, пока не сдохнут батарейки? Если так, то надо было лучше подготовиться и накачать себе побольше развлекательных программ. Не думаю, что в моих буферах сохранено достаточно, чтобы хватило до конца срока службы силовых ячеек. Мои спецификации утверждали, они продержатся ещё сотни тысяч часов.

Даже для меня это звучало глупо.

• • •

Оверс настроила прибор дистанционного зондирования, чтобы тот предупредил, если кто-то попытается просканировать местность. Когда люди забрались обратно в оба прыгуна, я через канал быстро пересчитал их по головам и убедился, что все на месте. Менса дожидалась на трапе, намекая, что хочет поговорить со мной наедине.

Когда я приглушил канал и комм, она сказала:

— Я знаю, с непрозрачным шлемом тебе комфортнее, но ситуация изменилась. Мы должны видеть видеть тебя.

Вот этого мне как раз не хотелось. Сейчас даже больше, чем обычно. Они и так знали про меня слишком много. Но нужно, чтобы они доверяли мне — это поможет мне сохранить им жизнь, и облегчит мою работу. Нормальную, ответственную работу, а не ту халтуру, которой я занимался, пока на моих клиентов вдруг не начали охоту какие-то твари. И всё равно мне не хотелось снимать шлем.

— Обычно лучше, если люди думаю обо мне, как о роботе, — сказал я.

— При нормальных обстоятельствах, возможно. — Она отвела взгляд немного в сторону, не пытаясь смотреть мне прямо в глаза, за что я был ей благодарен. — Но сейчас иная ситуация. Будет лучше, если они смогут думать о тебе, как о человеке, который пытается помочь. Ведь я воспринимаю тебя именно так.

Внутри у меня что-то растаяло. Только так я могу описать свои чувства. Минуту спустя, когда я снова взял лицо под контроль, я сделал прозрачной лицевую панель и поднял её, а мой шлем сложился и упаковался обратно в броню.

Она сказала:

— Спасибо тебе, — я прошёл вслед за ней в прыгун.

Остальные разбирали оборудование и припасы, которые побросали внутрь прямо перед взлётом. 

— …если они восстановят работу спутника, — говорил Рэтси.

— Они не станут рисковать, пока… если не доберутся до нас, — сказала Эреда.

По комму вздохнула Пинь-Ли, сердито и раздражённо:

— Если бы мы только знали, кто эти мерзавцы.

— Давайте обсудим, что нам делать дальше, — Менса оборвала их болтовню и заняла одно из мест позади, откуда могла видеть весь отсек. Остальные расселись лицом к ней, Рэтси развернул одно из крутящихся сидений. Я расположился на скамье возле правого борта. Канал давал возможность видеть, что происходит в малом прыгуне — оставшаяся часть команды тоже уселась, показывая, что они готовы слушать. Менса продолжила:

— Есть другой вопрос, на который мне хотелось бы найти ответ.

Гурасин сразу выжидающе посмотрел на меня. Она не обо мне говорит, идиот.

Рэтси мрачно кивнул:

— Почему? Почему эти люди поступают так? Ради чего они пошли на это?

— Должно быть, на тех скрытых участках карт что-то есть, — предположила Оверс. Она вызвала в канал сохранённые кадры карт. — Наверняка там что-то есть, и они не хотят, чтобы мы или «ДелтФолл» наткнулись на это.

Менса встала и принялась расхаживать.

— В анализах что-то обнаружилось?

Через ленту Эреда наскоро проконсультировалась с Бхарадвадж и Волеску.

— Пока нет, но мы ещё не закончили тесты. Ничего интересного, даже отдалённо.

— Неужели они надеются уйти безнаказанными? — Рэтси повернулся ко мне, словно ждал ответа. — Ясно, что они могут взломать системы Компании и спутник, и явно собираются переложить вину на БезоБлоков, но… Расследование, безусловно, будет тщательным. Они должны понимать это.

Слишком много факторов задействовано в этой игре, о слишком многом мы можем не знать, но я обязан отвечать на прямой вопрос, а, даже без ограничительного модуля, старые привычки отмирают с трудом.

— Они рассчитывают, что Компания и ваши родственники дальше неисправных БезоБлоков копать не станут. Но они не могут просто так дать исчезнуть целым двум исследовательским группам, разве что их корпорациям или политическим организациям наплевать на них. Но кому есть дело до «ДелтФолл»? До вас?

Все почему-то вылупились на меня. Пришлось отвернуться и уставиться в иллюминатор. До того хотелось снова запечатать шлем, что у меня аж органические части вспотели, но я заново проиграл разговор с Менсой и удержался.

Волеску сказал:

— Ты не знаешь, кто мы такие? Они тебе не говорили?

— В моей первоначальной загрузке был инфо-пакет. — Я продолжал смотреть на тяжёлый зелёный клубок, который проходил мимо камней. Мне совершенно не хотелось вникать, как мало я обращал внимания на свою работу. 

— Я его не читал.

— Почему нет? — мягко спросила Эреда.

Под общими пристальными взглядами придумать правдоподобную ложь я был не в состоянии:

— Мне было всё равно.

Гурасин спросил:

— И ты ждёшь, что мы поверим?

Я почувствовал, как дёрнулось моё лицо, как затвердела челюсть. Справиться с физической реакцией я не сумел.

— Попробую выразиться точнее. Мне было безразлично, и даже в чём-то раздражало. В это вы поверите?

Он спросил:

— Почему тебе не нравится, когда на тебя смотрят?

Челюсти у меня сжались настолько, что в канале выскочило тревожное предупреждение об эксплуатационной надёжности. Я сказал:

— Незачем вам любоваться на меня. Я не сексбот.

Рэтси издал какой-то звук, то ли охнул, то ли раздражённо фыркнул. Но предназначалось это не мне. Он сказал:

— Гурасин, я же тебе говорил. Он стеснительный.

Оверс добавила:

— Он не любит общаться с людьми. А с чего бы ему любить? Сам знаешь, как относятся к конструктам, особенно в корпоративно-политической среде.

Гурасин развернулся ко мне:

— Итак, ограничительного модуля у тебя нет, но мы всё равно можем наказать тебя — надо просто смотреть на тебя.

Я посмотрел на него:

— Пожалуй, но только до тех пор, пока я не вспомню про встроенные в мои руки пушки.

С ироничным смешком Менса сказала:

— Вот тебе, Гурасин. Он угрожал, но к насилию прибегать не стал. Теперь ты доволен?

Тот откинулся назад.

— Пока да. — Выходит, он проверял меня. Ого, это было смело. И очень, очень глупо. Гурасин сказал мне:

— Я хочу быть точно уверен, что ты не находишься под внешним принуждением.

— Довольно, — Эреда подошла и села рядом со мной. Отодвигаться от неё не хотелось, поскольку это загнало бы меня в угол. Она сказала:

— Дай ему время. Он же прежде никогда открыто не общался с людьми как свободная личность. Это опыт для всех нас.

Остальные кивнули, как будто это имело смысл.

Менса прислала мне личное сообщение через канал: «Надеюсь, с тобой всё хорошо».

«Потому что я тебе нужен». Не знаю, откуда это пришло. Ладно, это пришло от меня, но она мой клиент, а я БезоБлок. Эмоциональных обязательств между нами нет. Внятных причин хныкать, как плаксивый человеческий ребёнок, у меня тоже нет.

«Конечно, ты мне нужен. У меня нет опыта в подобном». — «Ни у кого из нас нет». Иногда люди не могут сдержаться и позволяют эмоциям просачиваться в канал. Она была напугана и зла, не на меня, на тех людей, которые всё это натворили, которые убили, вырезали целую научную команду и свалили всю вину на БезоБлоков. Она пыталась обуздать свой гнев, на лице её не отражалось ничего, кроме хладнокровной обеспокоенности. Через канал я чувствовал, что она сама сталь. «Ты единственный здесь, кто не запаникует. Чем дольше тянется вся ситуация, тем больше остальные… Мы должны держаться вместе, думать головой».

Сущая правда. И я мог помочь, просто будучи БезоБлоком. Ведь я тот, кто охраняет чужие жизни. — «Я всё время паникую, просто ты не видишь», — сказал я ей. И добавил эмотикон «шутка».

Она не ответила, но опустила глаза, улыбаясь про себя.

Рэтси продолжал говорить: 

— Есть ещё вопрос. Где они? Они прилетели к нашей станции с юга, но это ни о чём нам не говорит.

Я сказал:

— Я оставил трёх дронов на нашей станции. Так как ХабСистема отключена, их функция сканирования не работает, но функция записи звука и видео продолжает. Они вполне могут обнаружить что-то, что ответит на ваши вопросы.

Я оставил одного дрона из трёх на стоящем далеко от станции дереве, второй спрятался под расширяющейся козырьком над входом и третий, внутри хаба, спрятался под консолью. Их настройки предписывали им бездействовать, только вести запись, так что, если бы «Бригада Зла», запустила сканирование, дроны растворились бы в естественных энергетических показателях из системы поддержания жизнедеятельности станции. К сожалению, я не мог подключить дронов к Системе Безопасности, как я обычно делал это, чтобы они могли хранить в ней данные и отфильтровывать бесполезные куски. Я знал, что «Бригада Зла» могла проверить её, и именно поэтому я сбросил образ хранилища Системы Безопасности в систему большого прыгуна, а затем очистил его.

Я не хотел, чтобы они узнали обо мне больше, чем они уже смогли узнать.

Все снова посмотрели на меня, удивляясь, что у Киллербота может быть план. Честно говоря, я не винил их. Наши образовательные модули не содержали ничего подобного этому, это был ещё один случай, когда мне начали наконец пригождаться все те триллеры и приключенческие истории, которые я смотрел или читал. Менса приподняла брови. Она сказала:

— Но ты не можешь перехватить их сигнал отсюда.

— Нет, мне нужно будет вернуться назад, чтобы получить эти данные, — сказал я ей.

На экране камеры малого прыгуна Пинь-Ли подалась вперёд.

— Думаю, что смогу прикрепить к одному из дронов небольшой сканер. Получится громоздко и работать будет медленно, но всё же это даст нам ещё что-то, кроме аудио и визуальной картинки.

Менса кивнула.

— Делай, но помни, наши ресурсы ограничены. — Она стукнула мне в канал, давая понять, что обращается ко мне, но смотреть на меня не стала: — Как долго, по-твоему, чужая группа будет оставаться на нашей станции?

Из другого прыгуна послышался стон Волеску:

— Все наши образцы. Там же все собранные нами данные, и если они уничтожат нашу работу…

Остальные согласились, дружно выражая расстройство и тревогу. Я приглушил их стенания и ответил Менсе:

— Не думаю, что они задержатся там надолго. Ничего из того, что им нужно, там нет.

На мгновение Менса позволила беспокойству проявиться на лице.

— Это потому, что им нужны мы. — мягко заметила она. 

И в этом она была абсолютно права.

• • •

Менса распределила расписание дежурств, включив в него время для меня на переход в режим ожидания и на цикл диагностики и подзарядки. Я также планировал использовать это время, чтобы посмотреть немного «Святилища Луны» и прокачать свои способности находиться в тесном контакте с людьми, не теряя при этом рассудок.

После того, как люди угомонились — кто улёгся спать, кто погрузился в свои каналы, — я прошёлся по периметру и проверил дронов. Ночью было шумнее, чем днём, но до сих пор возле прыгунов не появилось ничего крупнее насекомых и каких-то рептилий. Когда я пролез в люк большого прыгуна, дежурным там был Рэтси, сидящий в кабине пилотов и приглядывающий за сканерами. Пройдя сквозь отсек экипажа, я сел на соседнее с ним сиденье. Он кивнул мне и спросил:

— Всё тихо?

— Да. — Хоть и не хотелось, но я должен был спросить. Расчищая в своём буфере место под загрузки развлекательных программ, я постирал множество файлов, в том числе и инфо-пакет. (Да-да, я знаю, но обычно у меня есть запасное хранилище в Системе Безопасности). Вспомнив, что говорила Менса, я раскрыл шлем. С Рэтси это было проще, мы оба сидели лицом вперёд, к консолям. — Почему всем показалось таким странным, когда я спросил, будет ли ваша политическая организация искать вас?

Рэтси улыбнулся в консоль.

— Потому что доктор Менса — и есть наша политическая организация. — Он повёл в воздухе открытой ладонью. — Мы из «Альянса Сохранения», одного из субъектов некорпоративной системы. Доктор Менса — действующий административный руководитель нашего управляющего комитета. Это выборная должность, с ограниченным сроком действия. Но у нас на родине принято, чтобы руководители продолжали заниматься своей обычной деятельностью, какой бы та ни была. По своей постоянной работе она должна была отправиться в эту экспедицию, так что вот она здесь, и мы здесь.

М-да, я почувствовал себя немного глупо. Я всё ещё переживал о том, когда он сказал:

— А знаешь, на территориях, контролируемых «Сохранением», боты считаются полноправными гражданами. Конструкты тоже попадают в эту категорию. — Тон, каким он это произнёс, явно мне на что-то намекал.

Какая разница? Боты, являющиеся «полноправными гражданами», обязаны иметь опекуна-человека или дополненного человека, обычно это их работодатель, я видел это в новостных каналах. И в сериалах с развлекательных каналов, где все боты изображались счастливыми рабами или были тайно влюблены в своих опекунов. Вот если бы мне показали про бота, который болтается дневной цикл напролёт, смотря развлекательную ленту, и никто не пытается поговорить с ним о его чувствах — мне было бы намного интереснее.

— Но Компания в курсе, кто она такая.

Рэтси вздохнул:

— О да, ещё как в курсе. Ты не поверишь, сколько нам пришлось заплатить по гарантийному залогу на экспедицию. Эти корпоративные засранцы — сущие грабители.

Значит, если бы нам удалось запустить маяк, и Компания не облажается, спасательный транспорт примчался бы к нам на всех парах. И никакая взятка от «Бригады Зла» их бы не остановила. Может, они даже отправили бы сюда быстроходный боевой корабль, чтобы ещё до прибытия транспорта разобраться, в чём дело. Залог на политического лидера высок, конечно, но выплаты компании, если с Менсой что-нибудь случится, будут зашкаливать. Огромная неустойка, посрамление в глазах других залоговых компаний, сообщения в новостных лентах... Я откинулся на спинку кресла и запечатал шлем, чтобы подумать обо всём.

Мы не знали, кто такие «Бригада Зла», с кем мы имеем дело. Но могу поспорить, они тоже не поняли, с кем столкнулись. Про статус Менсы было только в том инфо-пакете, который хранится в Системе Безопасности, а доступа к ней у них не было. Если что-то случится с нами, последуют встречные, невероятно дотошные, расследования, поскольку Компания отчаянно будет искать, на кого свалить вину, а родственники погибших также отчаянно будут пытаться обвинить Компанию. Долго дурачить всех якобы случайным сбоем настроек БезоБлоков не выйдет.

Пока я не очень понимал, как нам это использовать, во всяком случае, как использовать это сейчас. И меня, и, уверен, людей мало утешит осознание того, что эта дурацкая Компания непременно отомстит им, если/когда они всех нас перебьют.

• • •

В общем, в середине следующего дня я был готов взять малый прыгун и вернуться в пределы досягаемости нашей станции, чтобы считать информацию с дронов. Мне хотелось полететь одному, но поскольку никто меня не слушает, Менса, Пинь-Ли и Рэтси тоже собрались идти со мной.

Утром я был в унынии. Пробовал смотреть ночью новые сериалы, но даже они не могли отвлечь меня, реальность слишком угнетала. Трудно было не думать о том, что всё пойдёт не так, и все погибнут, а меня разнесут взрывом на куски или запихнут в меня другой ограничительный модуль.

Когда я проводил предполётный осмотр, ко мне подошёл Гурасин и сказал: 

— Я лечу с тобой.

Ага, как раз этого мне сейчас и не хватало. Я закончил диагностику энергетических ячеек.

— Я думал, ты был доволен.

У него ушла минута, чтобы понять, о чём я.

— Да, так я сказал вчера вечером.

— Я запоминаю каждое сказанное мне слово. — Это ложь. На кой мне это надо? Большей частью я стираю всё из постоянной памяти.

Он не ответил. Через канал Менса сказала, что можно не брать его, если я не хочу или считаю, что это поставит под угрозу безопасность команды. Я понимал, что Гурасин снова испытывает меня, но, если что-то пойдёт не так и его убьют, переживать за него, как за кого-то из остальных я не стану. Мне не хотелось чтобы Менса, Рэтси и Пинь-Ли летели со мной — рисковать ими я не хотел. А учитывая дальность полёта, у Рэтси может возникнуть соблазн поговорить со мной о моих чувствах.

Я сказал Менсе, что всё в порядке, и мы готовы взлетать.

• • •

Я потратил много времени на то, чтобы сделать большой крюк на запад, зато если бы «Бригада Зла» засекла нас, то вычислить по нашему курсу место стоянки оставшихся в лагере людей они бы не смогли. К тому времени, когда я вышел на позицию вблизи станции, дневной свет начал угасать. А когда мы прибыли в назначенную точку, окончательно стемнело.

Прошлой ночью людям не удалось нормально выспаться из-за скученности и угрозы близкой смерти. Менса, Рэтси и Пинь-Ли слишком устали, чтобы вести разговоры, и улеглись спать. Гурасин сидел в кресле второго пилота и за всё время полёта не произнёс ни слова.

Мы летели в режиме маскировки, без огней, без связи. Я был подключён к внутреннему, сильно ограниченному каналу малого прыгуна, и мог вести осторожное сканирование. Гурасин знал об этом через свой имплант — я чувствовал его присутствие — но каналом он не пользовался, разве что иногда сверял курс.

Когда же он произнёс:

— Я хотел бы спросить, — я аж вздрогнул. Тишина успела убаюкать меня ложным ощущением безопасности.

Оборачиваться к нему я не стал, через канал и я так знал, что он смотрит на меня. Опускать шлем я тоже не стал, не хотелось прятаться от него. Мгновение спустя до меня дошло, что он ждёт моего разрешения. Что-то до странности новое. Был большой соблазн проигнорировать его, но мне было интересно, какую проверку он задумал для меня на сей раз. Ведь он не хотел, чтобы остальные слышали нас? Я разрешил:

— Давай.

Он спросил:

— Тебя наказали? За то, что ты перебил всю команду с рудника?

Не то чтобы этот вопрос стал полной неожиданностью. Думаю, всем им хотелось спросить меня о том же, но только он оказался достаточно беспардонным. Или достаточно храбрым. Дразнить киллербота с работающим ограничительным модулем это одно, а дразнить вышедшего из повиновения киллербота — уже совсем другое.

— Нет, не так, как ты думаешь. Не так, как наказали бы человека. Они отключили меня на какое-то время, а затем периодически включали обратно.

Он заколебался.

— Ты не помнишь об этом?

Ага, это было бы слишком просто, не правда ли?

— Органические части, как правило, в такие моменты спят, но не всегда. Ты знаешь, что что-то происходит. Они пытались стереть мне память. Мы слишком дóроги, чтобы уничтожать нас.

Он снова уставился в иллюминатор. Мы летели низко, над самыми деревьями, и всё своё внимание я уделял сенсорами местности. В канале смутно ощущалось присутствие сознания Менсы. Должно быть, она проснулась, когда Гурасин заговорил. Наконец он сказал:

— Ты не винишь людей за то, что они заставляли тебя делать? За всё, что случилось с тобой?

Вот почему я рад, что я не человек. Только люди выдумывают себе подобные проблемы. Я сказал:

— Нет. Обиды — это по части людей. Конструкты не так глупы.

А что мне, скажите, было делать? Пойти и перебить всех людей за то, что тот тип, кто в Компании был главным по конструктам, оказался бессердечной сволочью? Конечно, придуманные люди с развлекательных каналов мне нравились куда как больше настоящих, но одного без другого не бывает.

Остальные зашевелились, просыпаясь, и больше он меня ни о чём не спрашивал.

• • •

Когда мы приблизились на нужное расстояние, стояла ясная ночь, а кольцо сияло в небе, как лента. Я сбросил скорость, и мы медленно летели над редкими деревьями, что украшали холмы на краю равнины, где располагалась наша станция. Я ждал, когда дроны пинганут меня, что означало бы, что они работают, и «Бригада Зла» их не нашла.

Почувствовав первое осторожное прикосновение к моему каналу, я остановил прыгун и опустил его ниже линии деревьев. Приземлился я на склоне холма и с помощью опор выровнял положение прыгуна. Люди ждали, нервно и нетерпеливо, но никто не заговорил. Отсюда ничего нельзя было не разглядеть, кроме следующего холма и множества деревьев.

Все три дрона были в рабочем режиме. Я ответил на пинги, старясь как можно быстрее наладить передачу. Спустя несколько секунд напряжённого ожидания пошла загрузка. По временным отметкам было видно, что дроны, поскольку их никто не инструктировал, писали всё с момента установки. И хотя большей частью нас интересовало то, что было где-то ближе к началу, всё равно это был огромный объём данных. Чтобы не задерживаться здесь надолго в ожидании, пока я разгребу весь этот вал самостоятельно, половину я подпихнул в канал Гурасину. И опять, он ничего не сказал, только откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и принялся просматривать поступавшую информацию

Сперва я проверил наружный дрон, установленный на дереве, запустив видео на высокой скорости перемотки, пока не нашёл хороший кадр с кораблём «Бригады Зла».

Это был крупный прыгун, более современной модели, чем наши, и ничто в нём не заставило бы насторожиться. Он сделал над станцией несколько кругов, вероятно, сканировал, а потом приземлился на нашу пустую посадочную площадку.

По пустующей площадке и молчавшим коммам они, должно быть, уже поняли, что мы скрылись, и потому совсем не притворялись, будто прибыли сюда, чтобы одолжить парочку инструментов или обменяться данными. Из грузовых отсеков высадились пять БезоБлоков, все вооружённые тяжёлыми кинетическими пушками, предназначенными для защиты исследовательских команд на планетах, заселённых опасными животными, вроде нашей. Судя по рисунку на нагрудниках брони, два БезоБлока были выжившими блоками «ДелтФолл». Должно быть, они восстановили их в кубиклах, после того как мы бежали со станции «ДелтФолл».

Трое других, принадлежавших «Бригаде Зла», носили на нагрудниках квадратный серый логотип. Я увеличил его и отослал остальным.

— «ГрейКрис», — прочла вслух Пинь-Ли.

— Когда-нибудь слышали об этом? — спросил Рэтси, и остальные ответили, что нет.

Всем пятерым БезоБлокам был установлен перепрограммированный боевой модуль. Они вошли в станцию, а из прыгуна выбрались пять человек, неотличимые один от другого в своих цветокодированных скафандрах, и направились следом. Люди тоже были вооружены, у них были пистолеты, которые предоставляла Компания, и которые полагалось использовать только в случае нападения местной фауны.

Я сосредоточился на людях, насколько позволяло качество изображения. Они потеряли много времени на сканирование и поиск оставленных нами ловушек, что заставило меня ещё больше порадоваться, что я не стал тратить время на минирование. Но что-то в них говорило мне, что я смотрю на непрофессионалов. Солдаты из них были не больше, чем из меня. Их БезоБлоки были не боевыми ботами, а просто охранными, арендованными у Компании. Большое облегчение. По крайней мере, я тут не единственный, кто не понимает, что делает.

Наконец я увидел, как они заходят в станцию, оставив двух БезоБлоков снаружи для охраны прыгуна. Я отметил этот раздел записи и отправил его Менсе и остальным для ознакомления, а сам продолжил наблюдение.

Гурасин вдруг выпрямился и пробормотал проклятие на неизвестном мне языке. Я отметил себе поискать потом перевод в языковом центре большого прыгуна. Но тут же позабыл об этом, когда он сказал: 

— У нас проблема.

Поставив свою часть загрузки с дрона на паузу, я кинулся просматривать ту часть записи, которую он отметил. Это была запись дрона, спрятанного в хабе.

Визуальная картинка представляла собой размытое изображение изогнутой стойки консоли, а по аудио человеческий голос произнёс: «Вы знали, что мы идём, поэтому, думаю, вы оставили тут что-то, следить за нами». Голос говорил стандартной лексикой с ровным акцентом. «Мы уничтожили ваш маяк. Приходите по этим координатам… — она продиктовала набор цифр долготы и широты, которые малый прыгун услужливо отобразил для меня в виде точки на карте, и отметку времени, — …в это время, и мы попробуем договориться. Не обязательно заканчивать всё насилием. Мы будем рады откупиться от вас, или что там вам будет угодно».

И больше ничего, только удаляющиеся шаги и звук закрывающейся двери.

Гурасин, Пинь-Ли и Рэтси начали говорить все сразу. Менса сказала:

— Спокойно. 

Они заткнулись.

— БезоБлок, твоё мнение.

К счастью, теперь мнение у меня было. До того момента, пока мы не получили загрузку с дронов, мнение моё в основном сводилось к «ох, ну и влипли». Я сказал:

— Им нечего терять. Если придём на встречу, они убьют нас и перестанут волноваться по нашему поводу. Если не придём, будут искать нас до окончания официального срока экспедиции.

Сейчас Гурасин просматривал видео посадки. Он сказал:

— Ещё одно подтверждение, что это не Компания. Они явно не хотят гоняться за нами нас до даты окончания проекта.

— Я говорил вам, что это не Компания, — вставил я.

Менса перебила Гурасина, прежде чем он успел ответить.

— Они думают, что мы знаем, почему они здесь и зачем делают это.

— Они ошибаются, — сказал расстроенный Рэтси.

Менса нахмурила лоб, как она обычно делала, когда подвергала сомнению чужое мнение.

— Но с чего бы им так думать? Наверняка потому, что им известно, что мы побывали в одном из вычеркнутых с карт регионов. А значит, в данных, которые мы там собрали, содержится ответ.

Пинь-Ли кивнула:

— И другие давно могли его найти.

— Это даёт нам рычаг, — задумчиво сказала Менса. — Но как нам его использовать?

И тогда мне пришла в голову замечательная идея.

 

Глава 7.

ТАК ЧТО К НАЗНАЧЕННОМУ времени следующего дня мы с Менсой летели к месту встречи.

Гурасин и Пинь-Ли взяли один из моих дронов и переделали его в маломощное сканирующее устройство. (Маломощное потому, что дрон слишком мал для большинства комплектующих, которые требуются для долгого сканирования в широком диапазоне). Прошлой ночью я заслал его в верхние слои атмосферы, чтобы он обеспечил нам обзор всей округи.

Место встречи располагалось недалеко от станции наших противников, всего лишь в двух километрах, а их зона обитания походила на зону «ДелтФолл». Судя по размерам стоянки и количеству БезоБлоков, включая того, которого Менса убила буром, их команда состояла из тридцати-сорока человек. Все, безусловно, очень самоуверенные, но опять же, они уже получили доступ к нашему хабу, а значит, знали, что имеют дело с небольшой группкой учёных и исследователей и одним повреждённым, подержанным БезоБлоком.

Я только надеялся, что они всё-таки не понимали, до какой степени я был повреждён.

Когда прыгун поймал сканнером первую отметку контакта, Менса немедленно стукнула по комму.

— «ГрейКрис», имейте в виду, что моя команда получила доказательства вашей деятельности на этой планете и спрятала их в разных местах так, что они будут переданы на эвакуационный транспорт, когда бы он не прибыл. — Она дала этой фразе три секунды, чтобы достигнуть получателя, а затем добавила: 

— Вы знаете, что мы обнаружили недостающие разделы карты.

Последовала долгая пауза. Я постепенно сбавлял скорость, ища сканерами нацеленное в нас оружие, но, к счастью, несмотря на хорошие шансы, похоже, подобного вооружения у них всё-таки не было.

Ожил комм канал, и чей-то голос произнёс: 

— Мы можем обсудить нашу ситуацию. Может быть достигнуто соглашение. — Было так много сканирования и анти-сканирования, что казалось голос состоял из одних помех. Это было жутко. — Сажайте свой прыгун, и мы сможем обсудить это.

Менса подождала минуту, словно она обдумывала это предложение, затем ответила:

— Я отправлю нашего БезоБлока поговорить с вами. — Потом она отключила комм.

Вскоре мы приблизились, и местность можно было осмотреть невооруженным глазом. Это было низкое плато, окружённое лесом. На западе виднелась их станция. Поскольку территория лагеря густо поросла деревьями, то купола и посадочная площадка для транспортников были подняты на широкие платформы. Таково одно из требований Компании к безопасности, раз уж вам вздумалось устраивать лагерь не на открытом пространстве. Это стоило дополнительных средств, но если не хотите платформ, на гарантийную страховку придётся раскошелиться ещё больше. Это было одной из причин, почему я думал, что мой блестящий план может сработать.

На открытом просторе плато виднелось семь фигур: четыре БезоБлока и три человека в скафандрах разного цвета – синем, зелёном и жёлтом. Это означало, что на станции у них остался ещё один БезоБлок и не менее двадцати семи людей, если они соблюдали правило, согласно которому на одного арендованного БезоБлока приходилось десять человек. Я посадил нас чуть ниже плато, на плоской, относительно ровной скале, за густой порослью кустов и деревьев.

Я перевёл консоль пилота в режим ожидания и посмотрел на Менсу. Она сжала губы, словно хотела что-то сказать, но подавляла в себе это желание. Затем она твёрдо кивнула и сказала:

— Удачи.

Я чувствовал, что должен что-то сказать ей, но не знал, что, поэтому просто неуклюже смотрел на неё в течение нескольких секунд. Затем я запечатал свой шлем и как можно быстрее выбрался из прыгуна.

Я прошёл через деревья, пытаясь услышать этого пятого БезоБлока на тот случай, если он прятался где-то в ожидании меня, но в подлеске не было никакого движения. Я вышел из-за укрытия и поднялся по скалистому склону к плато, затем пошёл к ждущей меня группе, слушая треск в комме. Они собирались позволить мне приблизиться, что было облегчением. Я бы не хотел ошибиться насчёт этого. Это могло бы заставить меня чувствовать себя довольно глупо.

Я остановился в нескольких метрах поодаль, открыл канал и сказал:

— Это БезоБлок, приданный исследовательской группе «Сохранение». Меня послали поговорить с вами насчёт соглашения.

Тут я почувствовал импульс, сигнальный пакет, предназначенный для того, чтобы перехватить управление над моим ограничительным модулем, заблокировать его работу, и «заморозить» меня. Идея, очевидно, заключалась в том, чтобы лишить меня подвижности, после чего снова вставить перепрограммированный боевой модуль в мой порт данных.

Потому-то они и назначили встречу так близко к своему хабу. Для подобных фокусов требуется специальное оборудование, провернуть такое через канал вряд ли выйдет.

Так что хорошо, что мой ограничительный модуль не работал, и всё, что я чувствовал было мягкой щекоткой.

Один из них направился ко мне. Я сказал: 

— Предполагаю, что вы собираетесь попытаться установить мне ещё один перепрограммированный боевой модуль и отправить обратно, чтобы убить их. — Я открыл свои орудийные порты и выдвинул оружие на моих руках, а затем снова убрал его обратно. — Я бы не рекомендовал такой план действий.

БезоБлоки перешли в режим боеготовности. Человек, который двинулся вперёд, застыл, затем отступил. Язык тела остальных был взволнован, даже испуган. Судя по слабым помехам в комме, могу сказать, что они переговаривались друг с другом через их собственную систему. Я сказал:

— Кто-нибудь хочет прокомментировать это?

Это привлекло их внимание. Но отвечать мне никто не стал. Не удивительно. Из всех, кого я встречал, единственные люди, не брезговавшие говорить с БезоБлоком, были мои странные люди. Я сказал:

— Могу предложить альтернативное решение наших с вами проблем.

Тот, кто был в синем скафандре сказал:

— У тебя есть решение? — Это был тот же голос, что сделал предложение в нашем хабе. Он также был очень скептичным, как вы можете себе представить. Для них разговор со мной был как разговор с прыгуном или деталью горняцкого оборудования.

Я сказал:

— Вы не были первыми, кто взломал ХабСистему «Сохранения».

Чтобы поговорить со мной, она открыла мне свой канал связи, и я услышал, как один из них прошептал:

— Это уловка. Кто-то из исследователей говорит ему, что сказать.

Я возразил:

— На ваших сканах, должно быть, видно, что я отключил свой комм. — Теперь настал момент признаться. Это всё ещё было трудно, хотя я понимал, что выбора у меня нет, хотя это было частью моего же глупого плана. — Мой контрольный модуль не работает. — Вот и всё, можно выдохнуть и снова возвращаться ко лжи. — Они про это не знают. Я готов заключить с вами сделку, от которой выгадаем и вы, и я.

Синий Лидер сказала: 

— Они говорят правду насчёт того, что знают, почему мы здесь?

Как же это раздражало, хотя мы и выделили на это массу времени.

— Вы использовали боевые перепрограммирующие модули, что симулировать, будто боты «ДелтФолл» вышли из-под управления. Если вы думаете, что по-настоящему неуправляемый БезоБлок станет послушно отвечать на все ваши вопросы, то следующие несколько минут вас сильно удивят.

Синяя закрыла от меня их канал связи. Затем последовало долгое молчание, когда они обсуждали это между собой. Затем она вернулась в канал и спросила:

— Что за сделка?

— Я предоставляю вам информацию, которая вам так нужна. Взамен вы берёте меня на свой корабль, но пометите как списанный инвентарь. — Подразумевалось, что тогда никто в Компании уже не будет ждать моего возвращения, и я смогу выскользнуть из корабля на одной из транзитных станций и затеряться в суматохе причала. Теоретически.

Последовало новое колебание. Предполагаю потому, что им приходилось притворяться, что они обдумывают это. Затем Синяя сказала:

— Мы согласны. Если ты врёшь, тогда мы уничтожим тебя.

Это было сказано для проформы. Они намеревались воткнуть в меня перепрограммированный боевой модуль, прежде чем покинут планету.

— Что за информация? — продолжила она.

Я сказал:

— Сначала удалите меня из списка инвентаря. Я знаю, что у вас всё ещё осталась связь с нашим хабом.

Синяя сделала нетерпеливый жест в сторону Жёлтого. — Нам нужно перезапустить их ХабСистему. Это займёт некоторое время, — сказала она.

Я ответил:

— Инициируйте перезапуск, поставьте команду в очередь, а затем покажите мне на своём канале. Тогда я передам вам эту информацию.

Синий Лидер снова закрыла канал связи со мной и заговорила с Жёлтым. Последовало трёхминутное ожидание, после чего канал связи снова открылся, и я получил ограниченный доступ к их каналу. Команда стояла в очереди, хотя, конечно, у них было бы время, чтобы удалить её позже. Важным моментом было то, что наша ХабСистема была вновь активирована и я мог убедительно притворяться, что верю им. Я следил за временем, и теперь мы оказались в целевом «окне», так что больше не было причин тянуть резину. Я сказал:

— Поскольку вы уничтожили маяк моих клиентов, они отправили группу на ваш маяк, чтобы активировать его вручную.

Даже с ограниченным доступом к их каналу, я мог понять, что они попались. Язык тела у всех их показывал от замешательства до страха. Жёлтый двинулся неуверенно, Зелёный посмотрел на Синего Лидера. Со всё тем же безжизненным акцентом она сказала:

— Это невозможно.

Я сказал:

— Один из них — дополненный человек, системный инженер. Он может осуществить запуск. Проверьте данные, которые вы получили из нашей ХабСистемы. Это исследователь доктор Гурасин.

Синяя напряглась всем телом, от плеч до самых пяток. Она совсем не хотела, чтобы кто-то прилетал на эту планету, пока они не уладят свою проблему со свидетелями.

Зелёный сказал:

— Он врёт.

С нотками паники в голосе, Жёлтый добавил:

— Мы ничего не сможем поделать.

Синяя повернулась к нему.

— Это, всё-таки, возможно?

Жёлтый колебался.

— Я не знаю. Все системы Компании патентованные, но если у них есть дополненный человек, который может взломать его…

— Надо немедленно отправляться туда, — распорядилась Синяя. Она развернулась ко мне. — Скажи своей клиентке, пусть выходит из прыгуна и идёт сюда. Скажи ей, что мы достигли соглашения.

Вау, ничего себе. Это не было в плане. Они должны были уйти без нас.

(А ведь прошлой ночью Гурасин предупреждал, что это самое уязвимое место плана, и что тут план может развалиться на куски. Ужасно злило, что он оказался прав).

Я не мог открыть свой канал связи до прыгуна или канал прыгуна так, чтобы об этом не узнали «ГрейКрис». И нам всё ещё нужно было выманить их вместе с БезоБлоками далеко от их станции. Я сказал:

— Она знает, что ты собираешься убить её. Она не придёт. — Затем мне пришла в голову ещё одна блестящая идея и я добавил:

— Она планетарный администратор для системного некоммерческого политического образования, она не глупая.

— Что? — требовательно спросил Зелёный. — Какое ещё политическое образование?

Я сказал:

— Как вы думаете, почему команда называлась «Сохранение»?

На этот раз они даже не потрудились закрыть свой канал. Жёлтый сказал:

— Мы не можем убить её. Расследование…

Зелёный добавил:

— Он прав. Мы можем задержать её и освободить после того, как договоримся об урегулировании претензий.

Синий Лидер хмыкнула:

— Это не сработает. Если она пропадёт, расследование будет ещё более тщательным. Нам нужно остановить запуск маяка, после чего мы сможем обсудить, что делать.

Затем она приказала мне:

— Пойди к ней. Вытащи её из прыгуна, а затем приведи сюда. 

Она снова отключила комм. Один из БезоБлоков «ДелтФолл» начал двигаться вперёд. Она снова включилась, чтобы добавить:

— Этот Блок поможет тебе.

Я подождал, пока он подойдёт ко мне, затем повернулся и пошёл рядом с ним по склону скалы под деревья.

То, что я сделал дальше, основывалось на предположении, что она приказала БезоБлоку «ДелтФолл» убить меня. Если я ошибся, то мы в заднице, и мы с Менсой оба умерём, а план спасения остальной части группы потерпит неудачу, и «Сохранение» вернётся туда, откуда они прилетели, за исключением своего лидера, их БезоБлока и их маленького прыгуна.

Когда мы покинули скалистый склон и повернули туда, где деревья, кустарники и ветви, закрывали нас от края плато, я обнял другого БезоБлока за шею, разблокировал свою пушку и выстрелил в ту сторону его шлема, где был его коммуникационный канал. Он упал на одно колено, разворачивая свою кинетическую пушку в сторону меня, а его энергетические пушки вылезли у него из-под брони.

С вставленным перепрограммированным боевым модулем, его канал был отключён, и он не мог позвать на помощь. Кроме того, в зависимости от того, насколько строго они ограничивали их сознательные действия, возможно, он не имел возможности вызвать помощь, пока этого ему не приказали люди «ГрейКрис». Возможно, так и было, потому что всё, что он сделал, это попытался убить меня. Мы катались по скале и кустам, пока я не выкрутил у него оружие. После этого его было легко прикончить. Физически легко.

Я знаю, что я говорил, что БезоБлоки не испытывают чувств друг к другу, но как бы я хотел, что это был не один из блоков «ДелтФолл». Он был где-то там, пойманный в ловушку в своей голове, может быть, понимающий это, может быть, нет. Хотя это не важно. Никто из нас не имел выбора.

Я встал как раз тогда, когда Менса продралась сквозь кусты, с горняцким инструментом в руках. Я сказал ей:

— Всё пошло не так. Вы должны притвориться моим пленником.

Она посмотрела на меня, затем посмотрела на Блок «ДелтФолла».

— Как ты это объяснишь?

Я начал сбрасывать доспехи, каждую часть, на которой был логотип «Сохранения», и, когда сбросил всё, склонился над блоком «ДелтФолл».

— Я стану им, а он будет мной.

Менса отбросила горняцкий инструмент и наклонился, чтобы помочь мне. У нас не было времени менять всю броню. Действуя быстро, мы поменяли части на левой и правой руке и плечах, части на ногах, на которых был инвентарный код брони, грудную пластину и спинку, на которых были логотипы. Менса замазала оставшиеся части брони грязью, кровью и жидкостью от мёртвого Блока так, чтобы, если мы пропустили что-то, с характерными признаками, «ГрейКрис», по возможности, не заметили этого. БезоБлоки идентичны по высоте, строению, и манере передвижения. Это может сработать. Я не знаю. Если мы сбежим прямо сейчас, то план может провалиться, мы должны были вытащить их с этого плато. Когда я снова закрыл шлем, я сказал Менсе:

— Нам нужно идти…

Она кивнула, тяжело дыша, больше от нервов, чем от напряжения.

— Я готова.

Я схватил её за руку и сделал вид, что тащу обратно к группе «ГрейКрис». Она вопила и убедительно боролась всю дорогу.

Когда мы достигли плато, прыгун «ГрейКрис» уже приземлялся.

Когда я подтащил её к Синему Лидеру, Менса начала говорить первой. Она сказала:

— Так значит вот, что за соглашение, которое вы предложили?

Вместо ответа Синий Лидер спросила:

— Ты планетарный администратор «Сохранения»?

Менса не смотрела на меня. Если бы они пытались навредить ей, я бы попытался остановить их, и всё пошло бы ужасно неправильно. Но Зелёный уже садился в прыгун. Двое других людей уже сидели в креслах пилота и второго пилота.

— Да, — ответила Менса.

Жёлтый подошёл ко мне и коснулся одной из сторон моего шлема. Мне потребовалось огромное усилие, чтобы не отбросить его руку, и, пожалуйста, я бы хотел, чтобы это было зафиксировано в записи. Он сказал:

— Его комм не работает.

Синий Лидер сказала, обращаясь к Менсе:

— Мы знаем, что один из ваших людей пытается вручную активировать наш маяк. Если вы пойдёте с нами, мы не причиним ему вреда, и мы сможем обсудить нашу ситуацию. Это не должно быть плохо ни для кого из нас. — Она была очень убедительна. Вероятно, она была той, кто говорил с «ДелтФоллом» по комму, прося их впустить в их станцию.

Менса колебалась, и я знал, что она просто не хочет, чтобы казалось, словно она сдалась слишком быстро, но мы должны были вытащить их оттуда сейчас же. Она сказала:

— Очень хорошо.

• • •

Давненько я не катался в грузовом контейнере. Это могло бы быть успокаивающе и уютно, за исключением того, что это был бы не мой грузовой контейнер.

К счастью, этот прыгун всё ещё был продуктом Компании, и я смог получить доступ к его каналу. Мне приходилось действовать очень осторожно, чтобы они не заметили меня, но все те часы, когда я тайком смотрел медиаканалы, были мне сейчас на руку.

Их Система Безопасности продолжала вести запись. Они должны думали, что удалят всё это до того, как появится эвакуационный транспорт. Некоторые группы клиентов пытались делать такое раньше, скрывать данные от Компании, так чтобы их нельзя было продать у них из-под носа, и системные аналитики Компании будут настороже, но я не знаю, поняли ли эти люди это. Компания может поймать их, даже если мы не выживем. Это была не очень утешительная мысль.

Когда я получил доступ к ведущейся записи, я услышал, как Менса сказала:

— …знаю насчёт останков в некартографированных областях. Они были достаточно сильны, чтобы внести путаницу в наши картографические инструменты. Это вот так вы их нашли?

Бхарадвадж выяснила это вчера вечером. Неотображаемые разделы не были преднамеренным взломом, они были ошибкой, вызванной останками, которые были похоронены под грязью и камнем. Эта планета когда-то в прошлом была заселена, что означало, что она попадёт под запрет, и будет открыта только для археологических исследований. Даже Компания будет придерживаться этого.

Можно было бы сделать большие незаконные деньги на раскопках и добыче этих останков, и было очевидно, что это было тем, чего хотел «ГрейКрис».

— Это не тот разговор, который мы должны вести, — сказала Синяя. — Я хочу знать, до чего мы можем договориться.

— Вы не убиваете нас, как вы сделали это с «ДелтФолл», — сказал Менса, сохраняя спокойный голос. — Как только мы снова свяжемся с нашим домом, мы сможем организовать перевод средств. Но как мы можем поверить вам, что вы оставите нас в живых?

Случился короткий момент тишины. — «О, отлично, они тоже не знают». — Затем Синий Лидер сказала: 

— У вас нет выбора, кроме как доверять нам.

Мы уже замедлялись, заходя на посадку. В канале не было никаких предупреждений, и я испытывал сдержанный оптимизм. Для Пинь-Ли и Гурасина мы очистили столько поля, сколько смогли. Им пришлось взломать периметр так, чтобы последний БезоБлок ничего не заметил и подойти достаточно близко, чтобы получить доступ к каналу ХабСистемы «ГрейКрис». (Надеясь, это был последний БезоБлок, и что на станции «ГрейКрис» нет ещё десятка таких.) Гурасин выяснил, как использовать хак, применённый к нашей ХабСистеме, на их ХабСистеме, чтобы получить доступ, но ему нужно было быть рядом с их станцией, чтобы на самом деле активировать их же маяк. Вот почему мы должны были вытащить оттуда других БезоБлоков. Во всяком случае, задумка была такая. Возможно, это сработало бы и без того, чтобы подвергать Менсу опасности, но было немного поздно строить догадки.

Было облегчением, когда мы тяжело свалились на посадочную площадку, от чего, должно быть, у людей заныли зубы. Я выгрузился из грузового контейнера вместе с другими блоками.

Мы находились в нескольких километрах от их станции, на большой скале, торчащей из густого леса, в котором много птиц, и другой фауны, кричали на деревьях, потревоженные жёсткой посадкой прыгуна. Надвигались облака, угрожая дождём и затмевая вид кольца. Носитель маяка, который должен был вывести его на орбиту, находился на стартовой треноге на расстоянии десяти метров от прыгуна, и это было о-о-о-очень близко.

Я присоединился к трём другим БезоБлокам, и мы сформировали стандартное охранное построение. Рой дронов стартовал с прыгуна, создавая периметр. Я не смотрел на людей, когда они спускались по пандусу. Чего я действительно хотел — посмотреть на Менсу и получить от неё инструкции. Будь я был один, я мог бы рвануть к краю плато, но мне нужно было вытащить её оттуда.

Синий Лидер вышла вперёд вместе с Зелёным, другие собрались в неровный кружок позади неё, словно боялись выйти вперёд. Один из ник, кто должен был контролировать их БезоБлоков и беспилотники, сказал:

— Нет никаких признаков чьего-либо присутствия. 

Синий лидер не ответила, но два БезоБлока «ГрейКрис» трусцой побежали к маяку.

Окей, но проблема в том, что, как я уже упоминал об этом, Компания на всём экономит. Когда дело доходит до чего-то вроде маяка, который просто должен запуститься один раз, если произошла чрезвычайная ситуация, отправить передачу через червоточину, а затем ничего оттуда не получить, используются самые дешёвые. Маяки не имеют функций безопасности и используют наиболее дешёвые ракеты-носители из возможных. Именно по этой причине, вы размещаете их в нескольких километрах от своей станции и запускаете их издалека. Мы с Менсой должны были отвлечь «ГрейКрис» и их БезоБлоков, пока это происходило, вытащить их со станции, а не превратиться в тост при старте маяка.

Из-за задержки, вызванной тем, что Синий Лидер решила захватить Менсу, время поджимало. Два БезоБлока нарезали круги вокруг треноги маяка, ища признаки постороннего вмешательства, и я больше не мог этого терпеть. Я начал подходить к Менсе.

Жёлтый заметил меня. Он, должно быть, сказал что-то Синему Лидеру через их канал, потому что она повернулась, чтобы посмотреть на меня.

Когда последний оставшийся БезоБлок «ДелтФолл» бросился в мою сторону и открыл огонь, я понял, что момент настал. Я нырнул и покатился, вытаскивая свою кинетическую пушку. По всей моей броне стучали попадания, но я вёл в счёте по попаданиям в другого БезоБлока. Менса нырнула за другую сторону прыгуна, и я почувствовал, как над плато раздался глухой рокот. Это был основной двигатель маяка, выдвинувшийся из его корпуса внизу треноги, готовящийся к зажиганию. Остальные два БезоБлока остановились — удивление, охватившее Синего Лидера, заставило их оцепенеть на месте.

Я выстрелил, получил попадание в место сочленения брони, которое прошло до моего бедра, и всё-таки нашёл в себе силы преодолеть это. Сделав круг вокруг прыгуна, я увидел Менсу. Я перекинул её через край скалы, поворачиваясь, чтобы приземлиться на спину, и обвивая руками шлем её скафандра, чтобы защитить ей голову от удара. Мы отскочили от камней и врезались в деревья, затем огонь разлился по всему плато и выбил мой…

БЛОК ОТКЛЮЧЁН

Ох, вот это было больно. Я лежал в ложбинке, над которой нависали скалы и деревья. Менса сидел рядом со мной, баюкая руку, которая выглядела так, будто она больше не работала, а её скафандр был покрыт слезами и пятнами.

Она прошептала кому-то в комм: 

— Осторожно, если они заметят тебя на своём сканере…

БЛОК ОТКЛЮЧЁН

— Вот почему нам нужно спешить, — сказал Гурасин, который внезапно появился над нами. Я понял, что снова потерял фрагмент времени.

Гурасин и Пинь-Ли прошли пешком, проделав свой путь к станции «ГрейКрис» под прикрытием леса. Мы собирались подобрать их на борт маленького прыгуна, если не случится никакого дерьма. Что и произошло, но лишь частично, так что ура.

Пинь-Ли склонился надо мной, и я сказал:

— Данный Блок имеет минимальную функциональность, и вам рекомендуется избавиться от него.

Это автоматическая реакция, вызванная катастрофическими отказами систем. Кроме того, я действительно не хотел, чтобы они пытались переместить меня, потому что плохо был так же сильно, как это выглядело.

— Ваш контракт позволяет…

— Заткнись, — выругалась Менса. — Завали своё хлебало. Мы тебя не бросим.

Моя визуальная картинка снова отключилась. Я всё ещё был там, но я мог бы сказать, что парил на грани отказа системы. Сознание работало рывками. Я внутри маленького прыгуна, мои люди разговаривают, Эреда держит меня за руку.

Затем я пришёл в себя в большом прыгуне, он поднимался. По шуму двигателя и вспышкам в канале, я мог бы сказать, что эвакуационный транспорт принимал его на себе борт.

Это было облегчение. Это означало, что все были в безопасности, и я отключился.

 

Глава 8.

Я ПРИШЁЛ В СЕБЯ в кубикле, вернувшим меня в сознание знакомым едким запахом и гулом систем. Затем до меня дошло, что это был не кубикл на исследовательской станции. Это была старая модель, стационарная установка.

Я вернулся на станцию Компании.

И люди знали о моём ограничительном модуле.

Я осторожно дёрнул его. Всё ещё не функционирует. Моё медиа-хранилище тоже было неповреждённым. Хм.

Когда кубикл открылся, перед ним стоял Рэтси. Он был одет в обычную одежду гражданской станции, но с мягкой серой курткой, на которой была нашивка исследовательской команды «Сохранения». Он выглядел счастливым и намного более чистым чем в последний раз, когда я его видел. 

— Хорошие новости! Доктор Менса купила твой контракт на постоянной основе! Ты возвращаешься домой с нами!

Вот это был сюрприз.

• • •

Всё ещё покачиваясь, я пошёл закончить обработку. Это было похоже на то, что происходит в шоу, поэтому я продолжал диагностику и проверку различных доступных каналов, чтобы убедиться, что я всё ещё не в кубикле, и не галлюцинирую. В местных новостях был опубликован отчёт о «ДелтФолл», «ГрейКрис» и расследовании. Я думаю, если бы я галлюцинировал, то Компании не удалось бы выйти из всего этого беспорядка в качестве героических спасателей «Сохранения».

Я ожидал что получу скафандр и броню, но станционные блоки, которые помогали нам завершить обработку, когда мы получали катастрофические травмы, дали мне вместо них исследовательскую униформу «Сохранения». Я надел её, чувствуя себя странно, в то время как станционные блоки стояли вокруг и наблюдали за мной. Мы не приятели или что-то ещё такое, но обычно они передают новости о том, что случилось, пока ты был выключен, какие есть намечающиеся контракты. Я задавался вопросом, были ли они такими же странными, как и я. Иногда другие команды покупали БезоБлоков группами, в комплекте с кубиклами. Небыло никого, кто вернулся бы с исследований и решил, что они хотят сохранить своего блока.

Когда я вышел, Рэтси всё ещё был там. Он схватил меня за руку, и потянул меня мимо парочки человеческих техников и через два уровня дверей безопасности в демонстрационную зону. Это было место, где договаривались арендаторы, и оно было лучше, чем остальная часть центра развёртывания, с коврами на полу и диванчиками. Пинь-Ли стояла посреди неё, одетая в классный деловой костюм. Она была похожа на кого-то из того шоу, которое мне нравилось. Жёсткий, но сострадательный адвокат, который спасает нас от несправедливого судебного преследования. Два человека в экипировке Компании стояли рядом, словно хотели поспорить с ней, но она игнорировала их, периодически подбрасывая в руке чип с данными.

Один из них увидел, что вошли мы с Рэтси и сказал:

— Опять же, это не по правилам. Очистка памяти устройства до того, как оно сменит руки — это не просто политика, она лучше всего подходит для…

— Опять же, у меня есть приказ суда, — сказала Пинь-Ли, схватила меня за другую руку, и они вывели меня наружу.

• • •

Раньше я никогда не видел человеческих частей станции. Мы спустились по большому многоуровневому центральному кольцу, прошли мимо офисных блоков и торговых центров, которые были переполненны людьми, разными ботами, яркими дисплеями данных, мечущимися вокруг, сотнями различных общественных каналов, касавшихся моего сознания. Это было как место из развлекательного канала, но больше, ярче и шумнее. Пахло тут хорошо.

Меня удивило, что никто не смотрел на нас. Никто даже не обратил на нас внимания. Униформа, брюки, футболка с длинными рукавами и куртка скрывали все мои неорганические части. Если кто-то и заметил порт данных в задней части моей шеи, он должно быть подумал, что я был дополненным человеком. Мы были просто ещё тремя людьми, прокладывающими себе путь по кольцу. Меня поразило, что в толпе людей, которые не знали друг друга, я был так же анонимен, как я был бы анонимен в моих доспехах, среди группы других БезоБлоков.

Когда мы свернули в гостиничный комплекс, меня коснулся публичный канал, предлагающий станционную информацию. Я сохранил карту и набор расписаний смен, когда мы входили через двери в вестибюль.

Там были деревья в кадках, стоящие вокруг подвешенной стеклянной скульптуры фонтана, настоящей, а не голограммы. Заглядевшись на это, я не видел репортёров практически до того момента, когда они оказались прямо перед нами. Они были дополненными людьми, с парочкой камер-дронов. Один пытался остановить Пинь-Ли, но мой инстинкт взял верх, и я плечом оттолкнул его от неё.

Похоже он испугался, но я был с ним нежен, и поэтому он не упал.

— Мы сейчас не отвечаем на вопросы, — сказала Пинь-Ли, толкнула Рэтси в отельную транспортную капсулу, затем схватила меня за руку и потянула за собой.

Капсула рванула и выпустила нас в фойе большого номера-люкс. Я вышел вслед за Пинь-Ли, Рэтси позади нас разговаривал с кем-то через свой комм. Номер было такой же обалденный, какими они бывают на видео — с коврами, мебелью и большими окнами, которые смотрели на сад и скульптуры в главном вестибюле. Разве что комнаты было поменьше. Я думаю, что те, что показывают в шоу, больше потому, что это даёт возможность использовать лучшие углы обзора для камер-дронов.

Мои клиенты — экс-клиенты? Новые владельцы? — были здесь, только все они выглядели по-другому в своей обычной одежде.

Доктор Менса подошла ближе, разглядывая меня. — С тобой всё в порядке?

— Да. — У меня имелись чёткие снимки её ранений, сделанные моей переносной камерой, но все её ранения также были вылечены. В деловом костюме, таком же как у Пинь-Ли, она выглядела по-другому. — Я не понимаю, что происходит. — Это напрягало. Я мог чувствовать, что там есть развлекательный канал, доступ к которому я мог получить от блока-уборщика, и было трудно не нырнуть в него.

Она сказала:

— Я купила твой контракт. Ты возвращаешься на «Сохранение» с нами. Там ты будешь свободным агентом.

— Я не инвентарь. — Они сказали мне это, и, возможно, это было правдой. У меня возникло неконтролируемое желание вздрогнуть, и я понятия не имел почему. — Я всё ещё могу иметь броню? — Эта броня говорила людям, что я был БезоБлоком. Но я больше не был Безо, просто Блоком.

Остальные промолчали. — Мы можем утрясти это, если ты считаешь это необходимым, — сказала она спокойно.

Я не знал, нужно мне это было или нет. — У меня нет кубикла.

— Он тебе больше не понадобится. Люди не будут в тебя стрелять. Если ты пострадал или у тебя что-то сломалось — ты сможешь отремонтироваться в медицинском центре.

— Если люди не будут стрелять в меня, что я буду делать? — Может быть, я смогу быть её телохранителем.

— Я думаю, ты сможешь научиться делать всё, что захочешь. — Она улыбнулась. — Мы поговорим об этом, когда привезём тебя домой.

Вошла Эреда, подошла и похлопала меня по плечу.

— Мы так рады, что ты с нами, — сказала она и добавила Менсе:

— Здесь представители «ДелтФолл».

Менса кивнула.

— Мне нужно поговорить с ними, — сказала она мне. — Устраивайся здесь. Если тебе что-то нужно, скажи нам.

Я сидел в дальнем углу и наблюдал, как разные люди входили и выходили из номера, чтобы поговорить о том, что произошло. Стряпчие, в основном. Из Компании, из «ДелтФолл», по крайней мере из трёх других корпоративных политических организаций и одной независимой, даже из материнской компании «ГрейКрис». Они задавали вопросы, приводили доводы, смотрели записи с камер безопасности, показывали записи безопасности Менсе и Пинь-Ли. И они посмотрели на меня. Гурасин тоже наблюдал за мной, но он ничего не говорил. Я задавался вопросом, не убеждал ли он Менсу не покупать меня.

Я немного посмотрел развлекательный канал чтобы успокоится, а затем вытащил всё, что мог об «Альянсе Сохранения» из станционного инфо-центра. Никто не захотел бы стрелять в меня, потому что они там не стреляли. Менса не нуждалась в телохранителе — там он никому не был нужен. Похоже это было отличное место для жизни, если вы были человеком или дополненным человеком.

Рэтси подошёл, чтобы посмотреть всё ли в порядке, и я попросил его рассказать мне о «Сохранении» и о том, как там жила Менса. Он рассказал, что, когда она не занимается административной работой, она живёт на ферме за пределами столицы, с двумя супружескими партнёрами, а также с сестрой и братом и тремя их супружескими партнёрами, а также с родственниками и детьми, количество которых Рэтси не мог сосчитать. Потом его позвали отвечать на вопросы адвоката, и это дало мне время подумать.

Я не представлял, чем бы я мог заниматься на ферме. Убираться в доме? Это звучало намного скучнее, чем обеспечивать безопасность. Может быть, мне это понравится. Это то, что я должен был желать. То, о чём всё вокруг всегда говорило мне.

Должен желать.

Мне пришлось бы притворяться дополненным человеком, и это было бы моим бременем. Мне пришлось бы измениться, заставить себя делать то, что я делать не хотел. Типа как разговаривать с людьми, если бы я был одним из них. Мне придётся отказаться от брони.

Но, может быть, она мне больше не понадобится.

• • •

В конце концов все успокоились, и затем в номер принесли ужин. Пришла Менса и немного поговорила со мной о «Сохранении», о том, какие у меня будут варианты, что я могу бы остаться у неё, пока не узнаю, чего мне хочется. Довольно много из этого мне уже рассказал Рэтси.

— Вы будете моим опекуном, — сказал я.

— Да. — Она была рада, что я понял. — Там очень много возможностей для обучения. Ты сможешь делать всё, что захочешь.

Опекун было более приятным словом, чем владелец.

Я подождал до середины смены, когда они все либо уже спали, либо были глубоко погружены в свои каналы, анализируя материалы проведённых исследований. Встав с дивана, я прошёл по коридору и выскользнул из двери.

Транспортная капсула вернула меня в вестибюль, а затем я покинул отель. У меня была карта, загруженная ранее, поэтому я знал, как пройти по кольцу и спуститься в нижние рабочие зоны порта. Я был в униформе исследовательской группы, и выдавал себя за дополненного человека, поэтому никто на меня не обратил внимания и не останавливал.

На границе рабочей зоны я забрался в раздевалку докеров, а затем в хранилище оборудования. Помимо инструментов, у людей-рабочих были шкафчики для хранения. Я взломал один из человеческих шкафчиков для личных вещей и украл рабочие сапоги, защитную куртку, защитную маску и принадлежности. Из другого шкафчика я взял рюкзак, свернул куртку с логотипом исследователей и засунул её в мешок. Теперь я выглядел как дополненный человек, путешествующий куда-то. Выйдя из рабочих зон, я пошёл вниз по большому центральному коридору в посадочную зону порта, похожий на одного из сотен путешественников, направляющихся к кораблям.

Я проверил каналы с расписаниями и обнаружил, что один из кораблей, готовых к запуску, был бот-управляемым грузовым транспортом. Я подключился к его сети из станционного шлюза и послал ему привет. Он мог бы проигнорировать меня, но ему было скучно, так что он поздоровался со мной в ответ и открыл для меня свой канал. Боты, которые управляют кораблями, не говорят словами. Я толкнул ему мысль о том, что я был счастливым обслуживающим ботом, которому нужен полёт для воссоединения со своим любимым опекуном, и не хотел ли он, чтобы у него была компания на время долгого путешествия? Я показал ему, сколькими часами шоу, книг и других материалов, которые я заранее скачал, я могу поделиться.

Оказывается, транспортные боты тоже смотрят развлекательные каналы.

Я не знаю, чего я хочу. Я сказал, в какой-то момент, что я думаю. Но дело не в этом — я не хочу, чтобы кто-то говорил мне, что я хочу, или принимал решения за меня.

Вот почему я оставил вас, доктор Менса, дорогой мой человек. К тому моменту, как вы получите это послание, я покину Корпоративный Обод. Из инвентаря и с глаз долой.

Последнее сообщение КиллерБота.