Кэрол появилась на террасе под руку с Джеффри. И хотя Эдвин не очень-то разбирался в стилях одежды, он сразу же оценил качество ее наряда — пастельно-бежевый шифон платья свободно струился по ее стройной фигуре.

Вещь такого класса явно не могла быть куплена где-то на распродаже. Весь вид Кэрол от крошечных жемчужных сережек в ушах до туфелек, отделанных шелком такого же цвета, что и платье, говорил об изысканности и чувстве стиля.

Она смеялась над шутками Джеффри, и он искренне веселился вместе с ней. Оживление исчезло с ее лица, как только она увидела его.

— А, и ты здесь, — сказала она, не скрывая разочарования. — Я думала, что ты изменишь свое решение присоединиться к нам.

— Сожалею, если не угодил вашим желаниям, мисс Стэнли. — Любопытно, как ей удалось приобрести такой туалет на скромные заработки флориста. Может, она унаследовала деньги после смерти родителей? Или, может, у нее есть еще какие-то источники дохода. Интересно было бы узнать, какие именно!

— Мисс Стэнли? — воскликнула Флоренс. — Какая напыщенность! Ради всего святого, Эдвин, почему бы тебе не называть Кэрол по имени, как все мы?

— Ведь мы же одна семья, не так ли, Эдвин? — с невинным видом заметила Кэрол.

Он готов был свернуть ее хорошенькую шейку. Мы не семья, и я не собираюсь плясать под твою дудку, подумал он, а вслух произнес:

— Что у тебя в бокале, Джеффри? Как обычно, херес?

— Нет, сегодня в честь нашего торжества я присоединился к Амелии и Флоренс и пью шампанское. — Он обернулся к Кэрол. — А ты, моя дорогая?

— Я никогда не отказываюсь от шампанского. Скрипнув зубами, Эдвин достал бутылку из ведерка со льдом, откупорил ее и налил два бокала. Прежде чем отдать ей бокал, он взял ее под локоть и сказал тихо, чтобы никто не мог услышать:

— О чем вы говорили с Джеффри в библиотеке?

— Не ваше дело, мистер Трейси.

— Пока ты находишься под крышей этого дома, все, что ты делаешь, и мое дело тоже. Я не потерплю, чтобы ты хоть в чем-то ущемила права моей матери или сестры.

— Если бы и твоя мать была настроена так же враждебно, как и ты, я предпочла бы остановиться в гостинице. Но она такая замечательная женщина и гостеприимная хозяйка, что мне бы и в голову не пришло хоть как-то оскорбить ее. Или задеть ее материнские чувства, сообщив ей, что я думаю о ее сыне!

Он окончательно вывел Кэрол из равновесия. Щеки ее загорелись, а губы цветом стали напоминать ярко-красные бегонии, цветущие на газоне. Внезапно он поймал себя на мысли о том, каковы эти губы на вкус? Такие же они нежные и шелковистые, какими кажутся? И что она сделает, если он сейчас наклонится и поцелует их?

В этот безумный для него момент к ним подошла Амелия.

— О чем это вы тут секретничаете? — безмятежно спросила она.

— Я восхищаюсь вашим чудесным домом, — ответила Кэрол. — У вас изысканный вкус и чутье дизайнера. Вы всегда здесь жили?

— С тех пор, как мы с Джеффри поженились. До этого мы с Эдвином жили в Гамильтоне в обычной квартире. Там тоже было по-своему хорошо. Но вряд ли можно сравнивать.

— Да, немного мест может сравниться с этим поместьем, — улыбнулась Кэрол, и Эдвин готов был поклясться, что услышал, как щелкает калькулятор, спрятанный за этими огромными простодушными карими глазами.

— После обеда я устрою тебе экскурсию по дому, если хочешь, — предложила Амелия, покоренная ее комплиментами. — Джеффри здесь вырос, но после нашей свадьбы он дал мне карт-бланш в отношении переустройства дома. И я действительно горжусь тем, что у меня получилось.

— Значит, семья Вудстоунов живет здесь многие годы?

— Да, — ответила Амелия, не замечая предупреждающих взглядов Эдвина. — Еще прапрадед Джеффри купил этот дом в середине прошлого века. С тех пор все поколения Вудстоунов рождались в его стенах.

Кэрол отпила глоток шампанского и сказала:

— Получается, что они все были и моими предками, а я до недавних пор даже не догадывалась об их существовании.

— Не сомневаюсь, твой отец с удовольствием тебе о них расскажет. Но, конечно, не сейчас. Эдвин, проводи Кэрол к столу. Мы, кажется, достаточно проголодались, чтобы начать ужин.

Так как Эдвину ничего не оставалось делать, он взял Кэрол под локоть и повел в дом. Легкий запах ее духов, напоминающий аромат экзотических тропических цветов, подействовал на него одурманивающе. Несмотря на то, что на ней были туфли на высоком каблуке, благодаря своему росту он мог украдкой видеть бороздку между ее упругих грудей в вырезе платья.

Теплая волна пробежала по его телу, но тут же в мозгу включился сигнал, предупреждающий об опасности. Он с трудом отвел взгляд в сторону. Проблема заключалась в том, что он не доверял ей и не доверял самому себе. Чем больше он видел Кэрол, тем больше ее хотел.

Решено. Завтра же он займется выяснением ее подноготной. Надо положить конец этим метаниям. Вряд ли Джеффри это понравится. Но уж лучше мелкие неприятности, могущие возникнуть из-за его щепетильности, чем тот возможный вред, о котором он не подозревает.

— Посади Кэрол рядом с отцом по его правую руку, а слева от него сядет Флоренс, — сказала мать Эдвину, заняв место хозяйки за столом.

По крайней мере, я избавлен от необходимости сидеть с ней рядом, с облегчением подумал он, занимая место на противоположной стороне длинного стола. Но сидеть напротив нее оказалось не менее тяжелым испытанием. Ему стоило огромных усилий не смотреть на нее.

Он отметил, что Кэрол поджимает губы после каждого глотка вина. Какая манерность! — подумал он. И все-таки не мог не признать, что никогда раньше не видел таких обольстительных губ, способных вскружить голову любому мужчине.

— Ты согласен, Эдвин?

— Что? — Он вскинул голову и понял, что не слышал, о чем только что говорили за столом, и не понимает, о чем его спрашивает мать.

— Братец, алло! — засмеялась Флоренс. — Мы обсуждали день рождения папы. Тебе достался решающий голос. Как его провести?

— Я согласен со всем, что захочет устроить сам Джеффри.

— Тогда решено. — Амелия выглядела победоносно. — В субботу устроим большой праздник в честь семидесятилетия отца и приезда Кэрол. А потом можно будет съездить в загородный дом. Завтра же с утра закажу у поставщика провизию.

— Мне нравится ухаживать за цветами, — сказала Кэрол. — Я была бы рада, если бы вы позволили мне поработать в саду.

— И не только в саду, — заверил ее Джеффри. — Можешь бывать где угодно, моя дорогая.

— Надо подумать о провожатом для Кэрол, — сказала Амелия. — Эдвин, я бы попросила тебя сопровождать ее, но не уверена, что Рейчел это понравится.

Проигнорировав смешок Флоренс, он ответил:

— Вероятно, я не смогу.

— Ничего страшного. Уверена, в округе найдется немало подходящих холостяков, которым эта роль очень понравится.

Он в этом не сомневался, и эта мысль полностью отбила у него аппетит, несмотря на дымящихся лобстеров и любимый клубничный торт.

Кэрол также не понравилась идея о компаньоне для прогулок.

— Я могу сама позаботиться о себе. Зачем утруждать кого-то? — Она вытерла салфеткой свой очаровательный рот и сменила тему разговора: — Амелия, вы упомянули загородный дом.

— Да, у нас есть домик на озере в часе езды отсюда. К сожалению, сейчас мы бываем там гораздо реже по сравнению с тем временем, когда дети были маленькими. Это удивительное место. Я уверена, тебе там очень понравится.

— Не понимаю, почему мы до сих пор не продали этот дом, — сказал Эдвин. — Расходы на его содержание гораздо больше, чем его стоимость.

— Наверное, по той же причине, по которой ты не расстаешься со своим городским домом, — ответила ему мать. — Когда ты был там в последний раз?

— Представь себе, вчера.

Ему надо было бы подумать, прежде чем говорить. Кэрол немедленно подхватила эту тему.

— Я не думала, что это был твой дом.

— Ты хочешь сказать, что была там? — воскликнула Флоренс. — Тебе сказочно повезло! Он нас на порог не пускает.

— Кэрол тоже не была внутри, — торопливо пояснил он. — Я только зашел и быстро вышел. В мои намерения не входило устраивать для нее экскурсию по дому. Как бы там ни было, вернемся к делу. Чем я могу быть полезен в приготовлениях ко дню рождения Джеффри?

— Для начала избавь нас от общества Рейчел Пирс, — хихикнула Флоренс.

Мать шутливо хлопнула ее по руке салфеткой.

— Веди себя прилично, детка. Как лобстеры, Кэрол?

Она округлила свои и без того огромные глаза.

— О, я таких никогда не ела. Чудесно приготовлены.

Эдвин исподлобья наблюдал за нею. В какой-то момент капелька соуса приклеилась к ее подбородку. Ему захотелось перегнуться через стол и стереть ее пальцем.

Она поймала его взгляд и улыбнулась.

— Что случилось, Эдвин? У меня что-то не в порядке с лицом?

— Да, — ответил он, злясь на нее, себя, а заодно и на весь мир. Он всегда гордился своей выдержкой, а тут так легко теряет равновесие. — У тебя капля соуса на подбородке.

— Эдвин! — Амелия выглядела шокированной.

— Ведь лучше предупредить, чтобы она не испачкала свое платье.

— Да, есть лобстера дело опасное, — примирительно заметил Джеффри. — Я всегда предпочитаю есть его где-нибудь на пикнике в плавках. Дорогая, позволь мне. — Он вытер своей салфеткой ее подбородок. — Теперь ты как новенькая.

Остаток ужина прошел без происшествий. Эдвин смотрел только в свою тарелку, предоставляя остальным поддерживать беседу. А когда требовался его ответ, ограничивался нейтральными репликами.

Как только позволили приличия, он тут же удалился вслед за Джеффри, направившимся к бару что-нибудь выпить.

Расположившись в любимом кресле, Джеффри закурил свою ежедневную сигару, разрешенную доктором, и с любопытством спросил:

— Ну, что ты о ней думаешь?

Взвешивая на ладони крышку хрустального графина из-под вина, он ответил вопросом на вопрос:

— Более важно, что ты думаешь о ней.

— Я нахожу ее искренней, доброжелательной и готовой прощать.

— Ей нечего прощать тебе, Джеффри. Это тебя предали.

— Но она об этом не знает. Она думает, что я оставил ее и передал другому мужчине ответственность за ее воспитание. По-моему, Уильям Стэнли прекрасно справился со своей работой.

— Как ты объяснил ей то, что оставил ее?

— Никак. — Джеффри взял стакан, протянутый ему Эдвином. — Я изложил ей сокращенную версию правды и выразил сожаление, что не мог выполнять свои родительские обязанности.

— Тебе не из-за чего испытывать угрызения совести, Джеффри, и она должна знать об этом.

— Тем не менее я носил в себе чувство вины все двадцать шесть лет. — Он сделал легкий жест рукой. — Что, если бы Уильям стал плохо обращаться с чужим ребенком? Или оставил бы их в лишениях? Ребенка могли бы удочерить незнакомые люди, и тогда я мог бы вообще потерять Кэрол навсегда.

— Зачем тиранить себя этими «что, если»?.. Ничего этого не случилось.

— Но я не знал об этом вплоть до прошлого месяца. Я даже не знал, кого родила Стефания, сына или дочь. Все это меня очень угнетало. Неважно, что в моей жизни было много хорошего. В ней всегда оставалась пустота, где должен был быть еще один ребенок.

— Твое местонахождение никогда не было секретом. Если бы Стефания нуждалась в помощи, она всегда могла бы к тебе обратиться. — Он отпил портвейн и продолжил: — Кроме того, ты сам мне рассказывал, что она была неплохо приспособлена к жизни.

— До тех пор пока удача не изменила ей. — Джеффри критически осмотрел горящий кончик сигары. — Я всегда ценил твою верность, Эдвин. Ты, и никто другой, поддержал меня, когда прошлое вновь болезненно напомнило о себе. С тобой я мог обсуждать вещи, о которых не мог говорить с твоей матерью. Но ты должен обещать, что не позволишь тому, что знаешь о Стефании, испортить свои отношения с Кэрол.

— Это слишком тяжелый приказ. Все будет зависеть от обстоятельств. Нельзя же сказать, что ты не делал попыток связаться с ней. Сколько ей тогда было, пятнадцать, шестнадцать?

— Едва исполнилось четырнадцать. Не забывай, я всегда адресовал свои запросы ее матери и никогда напрямую — самой Кэрол.

Эдвин пожал плечами.

— Она была уже достаточно взрослой, чтобы иметь собственное мнение, даже если ей приходилось сталкиваться с давлением матери. Она предпочла не заметить твоих попыток.

— Совершенно верно, но только в том случае, если она знала о них. Как я понял из нашей утренней беседы, это не так. Если ты собираешься кого-нибудь винить, пусть это буду я, Эдвин. Я мог изменить ситуацию, но пустил все на самотек. Очень печально, что страшная трагедия помогла мне исправить мою ошибку. Я получил еще один шанс.

— Я не собираюсь испортить ваше воссоединение, Джеффри. Но меня не оставляет чувство, что Кэрол вспомнила о тебе неспроста. От этой мысли мне становится не по себе. Я не хочу, чтобы тебе снова нанесли удар.

— Пожалуйста, не будь излишне подозрительным.

— Конечно, если мне не дают поводов, я готов воспринимать человека лучшим образом.

Это было все, что он мог открыто сообщить Джеффри, не опускаясь до лжи. Но при этом он еще сильнее укрепился в решении узнать как можно больше о прошлом Кэрол Стэнли.