Грег беспокойно мерил шагами огромное пространство холла.

– Где ты пропадаешь? – воскликнул он, завидев Линду. – Я уже решил, что ты уехала без меня.

– У меня была такая мысль, – холодно ответила она, не обращая внимания на предложенную им руку, и вошла в банкетный зал.

Верхний свет там был уже погашен. Вместо него горело огромное множество свечей, отражавшихся в зеркалах. Гости пили коктейли или танцевали под музыку небольшого оркестра. Не то, что раньше казалось Линде счастливым сном, теперь превратилось в кошмар.

– Послушай, – тихо сказал Грег, – что стряслось?

– Не сейчас, – ответила Линда, любезно улыбаясь и кивая в ответ на приветствия и комплименты собравшихся. – Кстати, поздравляю тебя. Я слышала, ты получил главную награду.

– К черту награду! – Грег схватил ее за руку и развернул к себе. – И оставь этот ледяной тон! Что-то случилось, и я хочу знать, в чем дело.

Сделав над собой усилие, Линда взглянула ему в глаза. До сегодняшнего вечера она не могла встретиться с ним взглядом, без того чтобы ее сердце тут же не начало бешено колотиться, но это было раньше, когда у нее еще не было оснований подозревать его во лжи. Сейчас она боялась, что не выдержит и ударит его по лицу или разрыдается.

– Здесь не место и не время, Грег. Это может подождать.

– Хорошо, – согласился Грег. – В таком случае пойдем потанцуем. Потому что мне чертовски не нравится, когда ты ведешь себя так, слов, но меня здесь нет.

– Я не хочу танцевать с тобой.

– Посмотрим! – заявил Грег. Он привлек ее к себе и обхватил рукой вокруг талии. Его колено вклинилось между ее ног. Оркестр играл вальс, вокруг них кружились другие пары, и Линде волей-неволей пришлось влиться в этот круговорот.

– Мне это не доставляет удовольствия, – сухо сообщила она.

– Уверен, что доставляет, – откликнулся Грег, легко проводя руками по ее плечам и груди. Его пальцы задержались возле ее сосков, и Линда почувствовала, как они твердеют. Она ничего не могла с собой поделать – власть Грега над ее телом по-прежнему сохранялась. – Это еще только начало, – добавил он, заметив ее состояние.

У Линды подкашивались ноги. Она подумала, что если сейчас не сядет, то упадет. Ее бедра налились тяжестью. Она чувствовала, как возбуждение охватывает все ее тело.

Грег улыбнулся и, склонившись к ней, начал ласкать губами мочку ее уха.

– Ты забыла, насколько хорошо я знаю твое тело, дорогая. Я понимаю все, что оно говорит мне.

– Может быть, это ты представляешь собой одно целое со своим членом, – откликнулась Линда. – Но не я. Постыдился бы!

– Чего я должен стыдиться? Того, что я испытываю удовольствие, танцуя со своей женой?

– Мне бы хотелось, чтобы, наконец, включили верхний свет! – резко заявила Линда. – Тогда, может быть, твоя похоть унялась бы!

Грег изумленно уставился на нее.

– Что с тобой происходит, черт возьми?

В этот момент оркестр замолчал, и, прежде чем Линда успела ответить, за ее спиной раздался голос Алисон:

– О, вот вы где, дорогая! Я как раз собиралась поискать вас, чтобы выяснить, все ли порядке. Но вижу, вы уже вполне прилично себя чувствуете, так что я беспокоилась напрасно.

– Боюсь, Грег, ты не захочешь услышать то, что я собираюсь тебе сказать, – холодно бросила Линда, не обращая внимания на Алисон. Затем повернулась и начала прокладывать дорогу сквозь танцующие пары.

– Линда, подожди!

В прежние времена она бы выполнила любой его приказ. Она бросилась бы в огонь, если бы Грег велел ей сделать это. Но те времена прошли безвозвратно. Линда выбежала из банкетного зала и, спустившись по эскалатору, попросила швейцара вызвать такси.

– Оставь ее, Грег, – произнесла Алисон, удерживая его за локоть. – Ты сейчас ничего не сможешь сделать.

– Черт побери! – воскликнул Грег, резко сбрасывая ее руку. – Что такое ты сказала моей жене, что она даже не может видеть нас вместе?

– Ничего. – Алисон взглянула на него широко распахнутыми наивными глазами. – Ничего, кроме правды.

– Какой правды? – процедил сквозь зубы Грег, едва сдерживаясь, чтобы не свернуть ей шею. – Твоей?

– О, пожалуйста, Грег! – Алисой поморщилась. – Не устраивай сцен!

Грег резко повернулся и устремился за Линдой. Спустившись на первый этаж, он тут же заметил ее возле стола консьержа. Она что-то писала на листке бумаги. Когда Грег подошел, она сложила записку и обратилась к консьержу:

– Передайте это, пожалуйста, мистеру и миссис Ромеро. Они наверху в банкетном зале, столик номер шесть.

– В этом нет необходимости, – заявил Грег, вырывая из руки Линды записку и сминая ее в комочек.

Линда резко вздрогнула и отскочила назад. Ее аквамариновые глаза бешено сверкали. Она была похожа на разъяренную пантеру перед прыжком. И вместе с тем была так хороша, что Грег невольно застыл на месте, любуясь ею.

Она выкрикнула что-то на испанском, и Грегу не нужно было переводчика, чтобы понять, что это далеко не светская фраза.

– Успокойся! – велел он.

Но это лишь взбесило ее еще больше. Она продолжала выкрикивать какие-то фразы, раскрасневшись от гнева. При виде этой сцены консьерж и двое рассыльных застыли от изумления.

– Линда! – угрожающе заявил Грег. – Я не позволю тебе устраивать здесь сцен! Мы должны найти подходящее место и поговорить спокойно. Тебе, может быть, все равно, как ты глядишь со стороны, но мне это далеко не безразлично!

– Я не желаю оставаться здесь с вами обоими!

– С вами обоими? – Но тут Грег увидел спускающуюся по эскалатору Алисон. Он отвернулся и снова обратился к жене: – И, тем не менее, ты сделаешь то, что я сказал! – Затем, достав из бумажника пятидесятидолларовую банкноту, он протянул ее консьержу. – Найдите для нас комнату, где мы могли бы поговорить наедине.

– Одну минуту, сэр! – Тот спрятал купюру и провел их в комнату позади стойки.

В ней не было ничего, кроме стола и пары стульев. Ничего общего с роскошью верхних помещений, но Грега сейчас это не заботило. Главное, что здесь можно было поговорить без помех.

– Отлично. – Грег сунул руки в карманы и повернулся к жене. – Ну, говори же, наконец, в чем дело, пока я окончательно не потерял терпения!

– И будь уверен, ты услышишь много интересного! – раздался голос позади них. На пороге стояла Алисон.

– Тебя сюда никто не звал! – резко сказал Грег.

По тому, как Линда взглянула на Алисон, Грег понял, что она готова наброситься на соперницу и силой вытолкать ее из комнаты. Алисой тоже, видимо, заметила это, но не смутилась.

– Я имею право защитить себя от безумных обвинений этой женщины, – заявила Алисон.

Линда сделала резкое движение в сторону Алисон, но Грег вовремя схватил ее за запястье.

– Попробуйте дотронуться до меня хоть пальцем, Линда Ромеро, – прошипела Алисон, – и наш имидж очень сильно пострадает. Вы даже не представляете, какую репутацию могут вам создать бульварные газеты!

– Замолчите обе! – почти закричал Грег. – Я не знаю, что между вами произошло сегодня вечером, но мне на это наплевать! Если вы сейчас же не уйметесь…

– Тебе всегда было на меня наплевать! – закричала Линда. – И если бы меня сейчас здесь не было, ты наверняка трахнулся бы с этой… прямо на столе! Здесь, конечно, не так удобно, как в нашей спальне, и она после этого не смогла бы полежать в нашей огромной ванне, зато гораздо экзотичнее!

– Ты можешь объяснить, что она такое несет? – беспомощно спросил Грег, обращаясь к Алисон.

Та пожала плечами.

– Все очень просто. Я столкнулась с твоей женой в дамской комнате. Мы сравнивали наши украшения и вообще мило беседовали. Я имела несчастье сказать, как я наслаждалась, живя в твоем пентхаузе. Это ее совершенно взбесило, и она при всех назвала меня лгуньей. Я буду тебе очень признательна, если ты ей объяснишь, в чем дело.

Грег устало провел рукой по лбу.

– Линда, все и в самом деле из-за этого? – спросил он.

– Разве этого недостаточно? – воскликнула Линда, вся, дрожа от гнева. – Сначала ты покупаешь ей серьги, затем приводишь ее ко мне в дом?

– Да, это было.

– Ты этого даже не отрицаешь!

– Да, Алисон сказала тебе правду. Но в придачу к этому ты вообразила себе Бог весть что!

– Тогда скажи, как все было на самом деле! – воскликнула Линда. – Убеди меня в том, что я по-прежнему могу доверять тебе!

– Зачем? – холодно спросил Грег. – Что это изменит? Ты всегда найдешь повод для того, чтобы обвинить меня во всех смертных грехах.

– Грег, прошу тебя! – Ее гнев иссяк, словно вода, вылившаяся из разбитого кувшина.

Но Грег не испытывал желаемого облегчения. Вместо этого он чувствовал горечь.

– Видишь? – спросила Алисон, догадавшись по лицу Грега о его мыслях. – Ты ни в чем не сможешь ее убедить, как ни старайся.

– Хорошо, а ты чего здесь ждешь? – сухо спросил Грег.

– Для начала хотя бы извинений от твоей жены.

– Никогда! – закричала Линда. – Я никогда не стану извиняться перед женщиной, которая сделала все, чтобы заполучить моего мужа!

Грег почти силой усадил Линду на стул и, угрожающе нависая над ней, произнес:

– Нет, Линда, ты извинишься, потому что, строго говоря, все, что тебе сказала эта женщина, правда. И когда ты это сделаешь, я сообщу тебе все детали, о которых она забыла упомянуть. Тогда ты поймешь, что у тебя нет никаких причин подозревать, что я изменял тебе. После этого ты, может быть, извинишься и передо мной тоже.

– Грег! – Линда беспомощно прижала руки к груди. – Если я чего-то не поняла, то, умоляю, объясни мне, в чем дело!

– Сначала ты извинишься.

Линда глубоко вздохнула, и на какое-то мгновение Грег подумал, что сейчас она пошлет их вместе с Алисон по известному всем адресу. Затем она медленно поднялась на ноги, выпрямилась и, подойдя к Алисон, с усилием произнесла:

– Я сожалею, если незаслуженно оскорбила вас. Прошу меня извинить.

– О'кей, – сказал Грег. – Во-первых, серьги я подарил Алисон в знак признательности за работу в неурочные часы над проектом, который без нее мог бы не состояться. Обычно я всегда делаю подобные подарки сотрудникам, которые проводят за срочной работой вечера и уикенды. Женщины получают серьги, мужчины – часы.

– Если бы я знала об этом… – начала, было, Линда, но Грег жестом остановил ее.

– Во-вторых, когда у Алисон в доме шел ремонт, я предложил ей пожить в пентхаузе. Если тебя это интересует, сам я в это время находился в Каире.

– Понятно, – пробормотала Линда.

– Надеюсь, что да, – ответил Грег. – Жаль, что ты с самого начала не обратилась ко мне за разъяснениями.

– Откуда я знала, что все обстояло именно так? Судя по ее тону, – она кивнула в сторону Алисон, – это было нечто совершенно другое.

– Но мы же договорились доверять друг другу. И обращаться друг к другу, если у нас возникают какие-то сомнения и подозрения. Очевидно, я заблуждался на этот счет.

Затем, повернувшись к Алисон, он спросил:

– Я могу еще что-нибудь для тебя сделать?

– Нет, Грег, – невозмутимо ответила она. – Забудем об этом.

– Нет. – Грег покачал головой. – Завтра я жду от тебя заявление об уходе.

Глаза Алисон расширились.

– Почему? – изумленно выдохнула она.

– Потому что мы с тобой слишком по-разному воспринимаем слово «правда».

– Я не сделаю этого! – побледнев, произнесла она.

– Тогда я тебя уволю.

– Ты не сможешь! – выкрикнула Алисон.

– Если ты не уймешься, – хладнокровно продолжил Грег, – я тебя не только уволю, но и подам на тебя в суд за сексуальное домогательство.

– Ты подашь в суд на меня? – усмехнулась Алисон. – Не думаю, что у тебя это получится! Ты, кажется, забыл ту ночь, когда привез меня к себе, напоил…

– И поцеловал тебя? Нет, я все помню.

Господи, каким же он был дураком! Он знал о ее чувствах, изо дня в день видел все новые подтверждения тому и пустил все на самотек, ни разу не вмешавшись! Он был так уверен в своем умении справиться с любой ситуацией, что недооценил опасности, которая исходила от Алисон Макгвайр!

– В таком случае, – сказала Алисой, – тебе придется пересмотреть решение о моем увольнении.

– Прежде чем ты надумаешь меня шантажировать, Алисон, позволь мне напомнить, что та ситуация, о которой ты говоришь, имела место более полугода назад. И что ты явилась ко мне без приглашения. То, что я тебя напоил, тоже весьма сомнительно. Зато ты недвусмысленно дала понять, что тебе от меня нужно, хотя ты и знала, что я женат. Ты написала письмо…

– Ты не получал от меня никакого письма! – перебила Алисон.

– Не получал. Но ты написала его и была настолько рассеянна, что оставила копию на своем рабочем столе. И я готов использовать его в качестве доказательства, если оно потребуется.

Разумеется, он блефовал. Он давно выбросил это письмо. Но Алисон этого не знала.

– Значит, вот как? – спросила она, – Ты увольняешь меня, чтобы задобрить эту женщину, которая ушла от тебя полтора года назад?

– Ты не оставляешь мне другого выбора, Грег думал, что знает об Алисон все или почти все. Он знал, что она очень обаятельна, невероятно работоспособна и весьма тщеславна. Но он никогда не видел, чтобы она настолько потеряла контроль над собой. Черты ее лица исказились почти до неузнаваемости.

– И это вся награда за то, что я выслушивала твои бесконечные излияния о тех ошибках, которые ты совершил с ней? За все мои заботы о тебе? За… – Голос Алисон задрожал, ее большие карие глаза наполнились слезами.

– Я тебе весьма признателен за все, что ты для меня сделала, – ответил Грег.

– Мне не нужна твоя признательность! – всхлипнула Алисон. – Мне был нужен ты! И я думаю, ты в свое время понял бы, насколько лучше для тебя было бы связать жизнь со мной! Конечно, я не так красива, как твоя жена, – она мельком повернулась к Линде, – но я всегда была бы с тобой! Ты не возвращался бы в пустой дом по вечерам. У нас были бы дети, и мы… – Голос ее прервался, и она разрыдалась.

– Единственное слабое место во всем этом – это то, что я никогда не смотрел на тебя иначе, чем на коллегу по работе, – мягко сказал Грег. – Я восхищаюсь тобой как профессионалом, но не более того.

– Все могло бы быть иначе, – сквозь слезы произнесла Алисон, – если бы ее здесь не было!

– Нет, – возразил Грег. – Ничего не изменилось бы, даже если бы мы с женой продолжали жить раздельно.

Сделав над собой усилие, Алисон взяла себя в руки. Она вытерла слезы и сухо произнесла:

– Тогда, я полагаю, нам не о чем больше говорить. – Она повернулась и направилась к двери.

– Я свяжусь с Бартом и попрошу отвезти тебя домой, – вслед ей сказал Грег.

– Да, разумеется, он поспешит исполнить твое поручение. Ты же босс, – с кривой усмешкой сказала Алисон. – Может быть, ты захочешь получить обратно серьги, которые мне подарил? В конце концов, ты отнял у меня гораздо больше.

– Не говори глупости. Оставь их себе. Они тебе идут.

Алисон вышла, не произнеся больше ни слова. От всей этой истории у Грега осталось ощущение неприятного послевкусия, как после глотка плохого вина.

Линда осторожно подошла к нему и слегка погладила по руке.

– О, Грег! – прошептала она. – Я чувствую себя виноватой перед ней! Это все из-за меня!

Если бы я тебя послушала…

Грег резко высвободил руку и взглянул на часы.

– Уже около полуночи. Должно быть, почти все разъехались по домам. Поднимись наверх за своими родителями, а я вызову машину.

– Но мы поговорим позже? – с надеждой спросила Линда.

– Думаю, на сегодня уже достаточно сказано, – ответил он. Впрочем, не только на сегодня. Потому что, как говорит древняя мудрость, чем больше вещи меняются, тем больше они остаются неизменными.

Он равнодушно смотрел, как она уходит. Похоже, это единственное, чему она научилась за все эти годы!

По дороге домой Линда с Грегом едва ли перемолвились парой слов, но супруги Ромеро слишком устали, чтобы это заметить. Сразу по приезде домой они отправилась спать, отказавшись от предложенного Линдой горячего шоколада.

Оставшись в гостиной наедине с мужем, Линда спросила:

– Я могу для тебя что-нибудь сделать, Грег?

– Нет, – ответил Грег, развязывая галстук. – Отправляйся спать. Если мне что-то понадобится, я сам о себе позабочусь.

– Ты не поднимешься со мной?

Грег долго и пристально смотрел на нее, словно хотел навсегда запомнить мельчайшие детали ее внешности и одежды.

– Нет, – наконец произнес он. – Ты очень привлекательная женщина, и, несмотря на все, что произошло сегодня вечером, я не уверен, что поборю искушение и не займусь с тобой любовью.

Линда пожала плечами и попыталась улыбнуться.

– Разве это настолько ужасно?

– Просто это ни к чему не приведет. Я не могу не замечать очевидных вещей. У нас с тобой ничего не получится, как бы мы ни старались убедить себя и друг друга в обратном.

Эти слова подействовали на Линду как удар в солнечное сплетение.

– Ты так решил только из-за того, что случилось в отеле?

– Приведи мне хоть один довод в пользу того, что это неправильное решение.

– Я люблю тебя! – чуть не плача, сказала Линда. – До такой степени, что могу бороться за тебя, что и я доказала сегодня!

– Ты доказала только одно: когда дело доходит до крайностей, мы играем по разным правилам.

– Мы были счастливы до тех пор, пока Алисон не попыталась разъединить нас своей полуправдой!

Грег глубоко вздохнул.

– Дело не в Алисон, – ответил он. – Дело в нас. Она не смогла бы встать между нами, если бы мы ей не позволили. И сегодня мы убедились в том, что наш брак слишком хрупок, чтобы противостоять серьезному давлению со стороны.

– Почему ты так говоришь? Ведь все кончилось хорошо.

– Для тебя, возможно, да, но не для меня. Я не могу жить в постоянном ожидании, что ты снова начнешь обвинять меня в каких-то воображаемых грехах.

Линда почувствовала, как в ней снова нарастает гнев.

– Послушай меня, Грег! Тебе не кажется, что вести себя подобным образом гораздо легче, чем признать часть своей вины в том, что произошло? Ты никогда не упускал случая напомнить мне, что я обманывала тебя в прошлом, но и ты сам не упускал случая прибегнуть ко лжи, когда она шла тебе на пользу.

– Я никогда сознательно не лгал тебе.

– Ты это делал! – непреклонным тоном сказала Линда. – Сегодня ничего бы не случилось, если бы ты раньше сказал мне, что Алисон прожила здесь месяц. Но ты этого не сделал. И знаешь почему? – Она в упор взглянула на него. – Потому что ты хорошо научился обманывать себя. Мне жаль, что ты оказался таким трусом!

Глаза Грега вспыхнули от гнева.

– Полегче на поворотах, Линда! – процедил он сквозь зубы. – Если бы мне такое сказал мужчина, то непременно получил бы пощечину.

– Даже если так, правда от этого не изменилась бы. И если бы ты с самого начала рассказал мне об Алисон, этого разговора вообще не состоялось бы.

Грег пожал плечами.

– Никогда бы не подумал, что из-за какой-то пары серег ты способна раздуть такой скандал.

– Не притворяйся идиотом, Грег! Ты знаешь, о чем я говорю! Если она так серьезно рассчитывала стать твоей женой, значит, ты дал ей повод! Не думаю, что поцелуи, которыми вы обменивались здесь, были братскими!

Грег болезненно поморщился.

– Но после этого она согласилась со мной, сказав, что происшедшее было ошибкой и нам лучше забыть об этом.

– И ты, разумеется, ей поверил. Вопреки очевидным фактам, которых ты упорно не хотел замечать. Она либо сознательно лгала, либо обманывала себя, как и ты. И точно так же ты упорно не замечал, что все, что бы я ни говорила и ни делала, было продиктовано любовью к тебе.

– Ты ушла от меня спустя полгода после свадьбы. Это тоже было продиктовано любовью ко мне?

– Да. Я ушла именно потому, что не могла больше видеть, как мы мучаем друг друга.

– Не думаю, что можно назвать проявлением любви, когда человек уходит каждый раз, когда что-то идет не так. Этим способом нельзя сохранить отношения. Здесь требуется нечто большее.

– Вот именно, – сказала Линда. – Нужно пройти очень долгий путь, чтобы укрепить брак до такой степени, что он не развалится при любых трудностях.

– Нашему, очевидно, до этого еще далеко.

– Все было бы не так уж плохо, если бы ты замечал собственные слабости так же хорошо, как замечаешь мои. Ты сделал достаточно, чтобы я перестала доверять тебе, но хуже всего то, что ты боишься доверять себе. Ты боишься заглянуть в собственное сердце.

– Это неправда!

– В самом деле? Тогда ответь мне еще на один вопрос. – Линда подошла к Грегу, пальцами взяла его за подбородок и заставила взглянуть ей в лицо. – Ты когда-нибудь хоть немножко любил меня?

Под ее решительным взглядом Грег отвел глаза. Он пристально смотрел за окно, в ночную темноту, словно хотел раствориться в ней без следа и никогда больше не возвращаться. Он молчал.

В глубине души Линда сознавала: если быть до конца честной с самой собой, она боится, что не вынесет его ответа. Но отступать было поздно. Они уже дошли до того предела, за которым наступают либо серьезные перемены, либо окончательный разрыв.

– Что ж, – наконец произнесла она, – я нашла в себе силы поступиться гордостью и задать тебе этот вопрос. Хватит ли у тебя сил честно на него ответить?