Шторм, казалось, исторгнул один сплошной свирепый порыв и затем вдруг стих, будто истратил всю энергию. Дождь перестал, и опять можно было расслышать неторопливое гудение двигателя. Серое небо немного прояснилось, хотя уже был вечер и быстро темнело. Ночь обещала быть спокойной, на небе высыпали звезды.

– Мы его пересилили, – с удовлетворением заметил Тор, рассматривая небо. – Пожалуйста, спуститесь вниз, и пусть Мак направит двух человек, чтобы развернуть паруса. И скажите Кену, чтобы выключил двигатель.

– Хорошо, шкипер.

Зара начала освобождаться от страховки, но Тор сказал:

– Лучше пока не отстегивать, на палубе довольно скользко. И, Зара…

– Да? – Все еще не отпуская руку от мачты, она повернулась к нему, прежде смахнув соленые брызги с ресниц.

–..вы держались молодцом, – грубовато добавил он. – Идите вниз и немного отдохните, вы, должно быть, устали.

– Да и вы, наверное. Вы не спали с начала шторма.

Шкипер поежился, движения его несколько замедлились.

– Я уже привык. Попросите Мака узнать, как чувствует себя Пит, и сообщите мне.

– О'кей.

Зара охотно направилась вниз; она была взволнована штормом, но теперь, когда все успокоилось, она чувствовала какую-то пустоту. Она медленно сошла по трапу. Мак сидел в навигационной рубке за радиопультом.

– А как дела с тем кораблем? – спросила она.

Он пожал плечами.

– Команде пришлось покинуть корабль, их подобрало грузовое судно. Что, шкипер хочет меня видеть?

– Да, он хочет, чтобы ты послал двух ребят развернуть паруса. И просил узнать, как чувствует себя Пит.

– Он сильно ушиб руку; трудно сказать, перелом это или нет, – нужно ждать, пока не прибудем на Родос.

– Но это ужасно! На борту должен быть врач! – воскликнула Зара.

Мак усмехнулся, глядя на нее.

– На все корабли врачей не хватает. Выключив радио, он пошел за помощником, чтобы натянуть паруса. Зара стащила с себя мокрую штормовку и пошла передать приказ Кену.

Суп был весь съеден, пустая кастрюля стояла на плите, хорошо, что еще осталось немного кофе в кофейнике с ситечком. Зара слила себе остатки и быстро выпила, сразу же почувствовав облегчение. Она заглянула к Тони и Питу (у которого рука была на перевязи); оба спали. Тони, конечно, станет лучше, когда шторм утихнет, подумала она, но Питу больная рука будет причинять постоянное беспокойство, пока не сделают рентген.

Пересиливая усталость, Зара все же приготовила яичницу с ветчиной, подогрела булочки в духовке и все это отнесла в каюту Тору. Когда она постучала, «войдите» прозвучало нетерпеливо и устало. Он сидел за столом, заполняя бортовой журнал; глаза покраснели, плечи были опущены от усталости.

– Я подумала, вы голодны. С утра ничего не ели.

Тор удивленно вскинул брови.

– Спасибо. Вы так внимательны.

Он освободил место на письменном столе, Зара поставила поднос. Он, должно быть, принял душ: от него пахло свежестью и чистотой, а волосы блестели. У Зары появилось непреодолимое желание прикоснуться к нему, убрать назад сбившуюся на лоб прядь волос, дотронуться кончиками пальцев до его мягких губ.

Она отпрянула, потрясенная наплывом чувств, и сжала кулаки за спиной.

– Тони и Пит спят.

– Да, я знаю, я к ним заглядывал. Вы тоже? Зара кивнула и с трудом сглотнула: в горле пересохло.

– Ну, спокойной ночи, шкипер.

– Доброй ночи, Зара, и еще раз спасибо. Он что, благодарил за еду? – недоумевала она, возвращаясь к себе в каюту. Или за то, что я осталась на палубе во время шторма? Но, конечно, он бы не поблагодарил, если бы узнал о приливе желания, так потрясшем ее. Это все результат одиночества, подумала она с отчаянием, или оттого, что он выглядел таким измученным. Да, из-за этого в ней заговорили материнские инстинкты. Но скоро Заре показалось, что все это она надумала, никаких материнских инстинктов не было – просто прилив эмоций.

Она восторгалась им. Желание вдруг повлекло ее к мужчине, который ею совсем не интересовался. Так нередко бывает. Из всей команды самым красивым, наверное, был Пит, темноволосый, с карими глазами, но ее манила грубоватая привлекательность Тора. А может, и нет; просто его недоступность влекла ее, то чувство, которое испытывает уязвленная невниманием женщина; эта позиция женоненавист-Н1;ка, должно быть, заинтриговала ее. Возможно, это была его неприязнь и невнимание к ней, что бросало вызов ее женской сексуальности.

Зара глубоко вздохнула, взобралась в койку. Простой вызов ее женской сути она могла побороть и подчинить воле, но что, если это было настоящее чувство?.. Не в силах прогнать образ Тора, она быстро погрузилась в сон.

На следующее утро небо было безоблачным и лазурным, море успокоилось, будто никогда не было шторма. Зара спала глубоким сном до тех пор, пока в иллюминатор не заглянуло солнце и не коснулось ее лица. Первым делом она подумала о завтраке для команды, но, когда, наскоро одевшись, вбежала на камбуз, Мак уже готовил яичницу.

– Извини, я опоздала.

– Да ничего, – спокойно сказал он. – Сегодня у каждого будет свой завтрак. Ты хорошо себя чувствуешь?

– Да, конечно. Он кивнул.

– Шкипер остался доволен тем, как ты вчера вела себя. Он просил передать, что ты можешь выходить на палубу, когда пожелаешь.

– Правда? – Лицо Зары посветлело. – Это прекрасно, – сказала она между прочим.

– Хочешь немного яичницы?

– Не откажусь. А что с Тони и Питом?

– Они все еще в своих каютах; позднее ты можешь приготовить им завтрак.

Но Тони, подобно бабочке, выпорхнул из своей каюты; его желудок был в полном порядке (ведь шторм кончился) и испытывал неукротимый голод. Мак пошел помочь Питу одеться, и тот также явился на камбуз.

– Как рука? – спросила Зара.

– Думаю, выживу, – ответил он с легким акцентом. – Рука не очень болит, так что перелома, наверное, нет, но шкипер приказал держать на перевязи и не напрягать на всякий случай. – Он усмехнулся. – Так что я, наверное, позагораю на солнышке весь остаток плавания, а вам придется повкалывать.

За это он заслужил шутливые укоры, и они весело рассмеялись, когда в кают-компанию вошел Тор: походка легкая, никаких признаков вчерашней усталости. Он улыбнулся, видя, что Тони и Пит здесь. Зара старалась не смотреть на шкипера, чтобы вновь не пробудить в себе каких-нибудь эмоций: ни чувство симпатии, ни скрытое желание, ни откровенное любопытство. И ей удавалось быть бесстрастной – но каких-нибудь тридцать секунд, пока он не засмеялся; ее сердце екнуло, и ей пришлось отвернуться и изобразить, что она готовит еду: пусть никто не сможет увидеть ее взволнованное лицо.

В это утро Зара беспрестанно находила себе работу, потом попросила Арне включить швейную машину, чтобы подделать летнее платье, сшить что-нибудь наподобие купальника и подходящие шорты из того материала, что передал Тор. После ланча Зара поднялась на палубу в новой одежде. Все паруса надулись, и судно будто танцевало на глади моря; попутный ветер быстро нес его вперед. На промытой ночными волнами палубе кое-где блестели на солнце кристаллики соли. Канаты были собраны, снасти починены, и надраенные медные части блестели, так что «Дух» выглядел новехоньким и сверкающим чистотой. У команды сегодня было приподнятое настроение; они все собрались на палубе, расселись вокруг штурвального, что-то мастеря или просто загорая, счастливые оттого, что им удалось пережить шторм с минимальными потерями.

Мак заметил Зару, поднимающуюся по трапу, и помахал рукой.

– Подвиньтесь, пусть Зара сядет. – Он чинил перетертый канат.

Она почувствовала на себе мужские взгляды, особенно внимательно смотрел Тони, но скоро они привыкли к ней и воспринимали как полноправного члена своего экипажа. Все они знали, что она помогала во время шторма, и это изменило их отношение к ней.

– Как называются все эти паруса? – праздно спросила она, и тут же нашлось несколько консультантов, готовых дать ей урок.

– Есть только один способ объяснить – провести ее по кораблю, – заметил Мак.

Стив и Тони вызвались проводить ее, объясняя названия парусов и мачт. Зара пыталась их запомнить, но все перемешалось в ее голове: главный королевский брамсель, джиггер-мачта и джиггер-стакель.

– Вы смеетесь надо мной! – не удержалась она, когда услышала последнее название.

– Ну как мы можем! – возразил Стив извиняющимся тоном.

– Ну конечно, шутите. Я вам не верю.

– Никто над вами не шутит. – (Она быстро обернулась на голос Тора.) – Это действительно называется стакель.

– Названия такие сложные, – заметила Зара.

– Они не сложные, если к ним привыкнуть. Вам проще познакомиться с планом корабля. Думаю, у меня в каюте есть такой, если вас это действительно интересует. – В его голосе слышалось сомнение.

– Да. Спасибо. Хотелось бы взглянуть. Он кивнул и добавил:

– У вас найдется минута?

Это прозвучало как вежливый приказ (другого слова не подберешь). Поблагодарив Стива и Тони, которые теперь направились в каюты, Зара обернулась к Тору:

– Найдется, шкипер.

Он начал подниматься на корму судна, и она старалась не отставать.

– Расскажите мне еще раз, что случилось с вами в Оране.

Зара была озадачена: почему он заговорил об этом и почему именно сейчас? Они остановились на корме. Она кратко пересказала все свои перипетии, глядя куда-то вдаль и не ожидая сочувствия в его взгляде.

Когда она окончила свой рассказ. Тор ничего не сказал о том, поверил он или нет, но предложил:

– Напишите подробнее о вашем банковском счете и кредитной карточке и припомните, когда у вас украли сумочку. Вы сообщали в полицию?

Зара покачала головой.

– Не было особого смысла заявлять. Тот араб, который мною интересовался, имеет большое влияние в городе.

– И все-таки постарайтесь припомнить детали.

– Ладно, постараюсь. Но почему вы затеяли разговор до того, как мы прибудем на Родос?

– Потому что я могу сообщить детали по радио авторитетным лицам и к нашему прибытию будут готовы новая кредитная карточка и новый паспорт. В любом случае это упростит процедуру выдачи документов.

Хочет от меня поскорее избавиться, подумала Зара.

Но Тор продолжал:

– Мне кажется, ваши родители не смогли узнать, что вы покинули Оран, и беспокоятся. Поэтому, если вы дадите мне свой адрес, я пошлю им телеграмму по радио.

Будто не слушая его, Зара наблюдала, как волны искрятся на солнце и затем распадаются, превращаясь в зыбкую рябь.

Ему пришлось прервать ее мечтательность:

– Зара?

Она повернулась к нему:

– Благодарю за предложение, но нет надобности посылать телеграмму.

– У вас нет родителей?

– Ну, в общем-то… По крайней мере есть мать. Но она… Я думаю, лучше подождать, пока мы прибудем на Родос. Я позвоню ей.

– Разве ее не волнует, если от вас нет вестей?

Губы Зары искривились в улыбке.

– Ее может разволновать лишь новость о том, что я бросила танцевать в ночном клубе, – отрезала она. – Мать осталась бы довольна, если бы я продолжала танцевать в Оране при любых обстоятельствах.

Тор простодушно посмотрел на ее поникшее лицо и не стал больше задавать вопросы.

– Хорошо. Но если вы передумаете, скажите; послать телеграмму просто.

Он произнес эти слова, как бы подводя черту под их разговором, но Зара не хотела, чтобы их первая такая непринужденная беседа окончилась так быстро.

– Я полагаю, что вы объехали весь мир, – сказала она.

Зара боялась, что Тор может воспринять это как чисто риторическое замечание, но он сказал:

– Да, мне пришлось побывать во многих местах.

– На этом корабле?

– На этом и на других.

– Но вы базируетесь в Англии?

– Да, в Бристоле. – Он слегка улыбнулся. – Там дом у меня и у корабля.

– А я подумала, что вы, должно быть, живете в Дании, – сказала Зара, стараясь не выдать волнения. – Кто-то мне рассказывал, что вы наполовину датчанин.

Тор положил руки на поручни и посмотрел на горизонт.

– Да, моя мать была датчанкой, но я никогда не жил в Дании подолгу.

– Была?

– Да, она умерла почти десять лет назад. – Он выпрямился. – Дайте мне как можно быстрее данные о вашем банковском счете.

– Да, конечно. Я хотела сказать – да, шкипер. – Зара направилась вниз, чтобы, не откладывая, написать все подробности.

Найдя ручку и бумагу, она села за стол в пустой кают-компании и начала писать, но вдруг ее рука замедлила движение, и она тупо уставилась в листок. Если мать Тора умерла так давно, то датированные прошлым годом и ранее письма, которые она видела в каюте, по всей видимости, были не от нее. Возможно, от какой-то родственницы? Или от бывшей подруги? Зару пронзила ревность, и это ее изумило. Эй, так не пойдет! Встревоженная своими чувствами, она продолжала писать и заметила, что вывела имя Тора рядом со своим.

После этого Зара пыталась избегать встреч с Тором по вполне определенным причинам. Вместо того чтобы вручить информацию, о которой он ее спрашивал, Зара оставила листок на его письменном столе. Когда он делал обход, она постаралась быть на другой, части корабля и поднялась на палубу, как только он спустился вниз. Но невозможно было избежать его, когда он пришел в салон ужинать вместе с командой. Теперь все знали, что приготовлением еды занимается Зара, а Кен лишь относил капитану готовое блюдо.

Тор вскинул бровь, когда увидел, что еда не подгорела и вкусно пахнет.

– У тебя получается все лучше, – вкрадчиво заметил он Кену.

– Просто практика, шкипер, – бодро ответил тот.

Тор с иронией посмотрел на него.

– И опыт, я полагаю?

– Не приставайте к нему, шкипер, – вмешался Мак. – Просто благодарите, что это съедобно.

За столом было много свободных мест, когда Зара подошла, чтобы сесть, но Тор жестом пригласил ее на скамью рядом с собой. Медленно неся тарелку, Зара села на место подле него. Опустив руку в карман, он достал обещанную схему корабельных парусов.

– Посмотрите, – указал он пальцем, – это правда очень просто. Вам следует помнить, где какая мачта, и добавлять название паруса. Так, например, у нас есть передний королевский, главный королевский, средний королевский и так далее.

– Ну а ведь этот называется кросджек? – вмешалась Зара.

– Да. – Тор неожиданно ухмыльнулся. – К сожалению, вы выбрали единственное исключение из правила. Этот парус следовало бы именовать средним, но его назвали кросджак. – Он окинул взглядом присутствующих:

– Кто-нибудь знает почему?

Точно никто не мог ответить, но это вызвало бурное обсуждение. Ничего не зная об этом, Зара не вступала в дискуссию, но ей нравилась царившая добродушная атмосфера. И она пыталась не обращать внимания на то, что сидит рядом с Тором, и на то, что ее рука задрожала, когда случайно их руки соприкоснулись, одновременно потянувшись к хлебнице.

– Извините. – Тор взглянул на нее, но Зара быстро отвела глаза.

Пытаясь что-то вставить в разговор, она, окинув взглядом сидящих за столом, заметила:

– Ваши бороды становятся все длиннее. Интересно, как вы будете выглядеть в конце плавания, когда их сбреете.

– Почему ты думаешь, что мы их сбреем? – спросил Пит. – Я оставлю. – Он ощупал свою прелестную бородку. – Девушкам всегда нравятся бородатые.

– А я не могу представить себе, чтобы моя мама согласилась с бородой, – заметил Тони, и в его адрес раздались реплики, что он маменькин сынок.

Может быть, со мной это произошло, тоскливо подумала Зара. Может быть, из-за бороды Тор мне так приглянулся. Но у каждого из команды была борода, и это ее нисколько не трогало. Она осторожно спросила его:

– Вы всегда носили бороду или отпустили для съемок фильма?

– Нет, уже много лет.

Не задумываясь, она сказала:

– Интересно, как бы вы выглядели без нее. Тор приподнял бровь, впрочем не относя замечание к себе.

– Полагаю, что очень странно. Наши лица были бы загорелыми лишь наполовину.

– А я собираюсь сбрить бороду после окончания съемок фильма, – вмешался Кен. – Моя подружка утверждает, что борода старит. – Он повернулся к Заре:

– Ты так не считаешь?

– Я не видела тебя без бороды, – ушла она от прямого ответа.

– Нет, я имею в виду вообще. Она переводила взгляд с одного мужчины на другого и наконец остановилась на лице Тора. Его голубые глаза слегка сузились, и все в тишине ожидали вынесения вердикта. Она задержала на нем взгляд, но затем прищурилась и лениво произнесла:

– Думаю, все зависит от скрываемого подбородка.

Кое-кто издал риторическое «у-у», но все отметили ее тактичность. Зара засмеялась, и, поскольку тема сменилась, она приумолкла, едва ли прислушиваясь к тому, о чем говорилось. Ее мысли были заняты сидящим рядом мужчиной; она просто ощущала его близость, чувствовала широкие плечи, разглядывала шрам на запястье правой руки, которая была столь грациозной, что только своей силой напоминала руку моряка, слышала его глубокий голос, восхищалась его атлетическим торсом.

Тор покинул кают-компанию после обеда и не вернулся. Зара играла в карты – но не на деньги – с теми, кто был свободен от вахты, но вечер подкрался как-то незаметно, и она, почувствовав усталость, рано отправилась спать.

Большинство из команды носило робы и шорты, которые стирались, но никогда не гладились. Однако Тор и Мак, как офицеры, носили белые шорты и рубашки тоже белые с короткими рукавами, с погонами, к которым прикреплялись знаки отличия. К этому следует добавить белые длинные носки, белые туфли и морские фуражки. В такой одежде они выглядели очень эффектно. Исключением были те случаи, когда стирку и глажку офицерской формы доверяли Тони. Он умудрялся стирать их так неаккуратно, что они приобретали бледно-голубоватый оттенок. Ну а гладил он совсем плохо, делая стрелки где попало. Глаза его искали Зару, лицо выражало беспокойство.

– Посмотри на это! Я не могу вернуть формы Маку и шкиперу в таком виде.

– Нужно было стирать отдельно.

– Я был уверен, что все в порядке, но кто-то оставил в машине линяющее полотенце, и я не заметил. – У него был вид напроказившего школьника. – Ты не можешь мне помочь, Зара? Шкиперу завтра понадобится чистая форма.

– Хорошо. Тебе нужно просто постирать все еще раз, и опять у тебя ничего не получится, если ты не добавишь отбеливатель. Нужно делать все осторожно, чтобы совсем не испортить.

– Постараюсь. А ты бы не могла мне помочь? Пожалуйста, Зара. Ведь я же оказал тебе услугу.

Зара сурово посмотрела на него.

– Оказал. Ладно, я постираю, но это будет последняя оплата моего долга, больше не пытайся меня шантажировать.

Тони опять приободрился.

– Спасибо, Зара, ты душечка. – И он чмокнул ее в щеку, прежде чем всучить кипу белья.

– Ох уж эти мужчины! – проворчала Зара, глядя ему вслед.

Ей понадобилось несколько часов кропотливой работы, чтобы вернуть одежде первоначальный белый цвет, и уже в полночь она осторожно выгладила формы и повесила на плечики. Одежду можно было отнести в каюты Мака и Тора. Мак нес вахту, и она просто повесила плечики у него в каюте, которую он делил с Арне, но дверь в каюту Тора оказалась закрытой: видимо, он находился внутри. Было бы лучше, чтобы он ни о чем не узнал, ведь работа была поручена Тони. Зара в нерешительности стояла перед дверью, соображая, что делать дальше. Нельзя было увидеть, горит ли в каюте свет, возможно, шкипер уже спит, а ей так не хотелось его будить. Она помнила, что на двери есть крючок. Если бы чуть приоткрыть дверь и, просунув руку, повесить одежду на крючок… Она плавно повернула круглую дверную ручку, и дверь приоткрылась.

В каюте был полумрак; шторы отдернуты, а через иллюминатор струился лунный свет, озаряя спящего на койке. Затаив дыхание, Зара попыталась нащупать крючок, но он был дальше, чем она предполагала. Пришлось приоткрыть дверь пошире и войти на цыпочках. Свет проник в каюту, и Тор мгновенно привстал на койке. Зара испуганно вскрикнула и увидела его недовольное выражение лица.

– Какого черта вы здесь шарите? – спросил Тор.

– Извините, я не хотела вас будить. – Зара отступила к двери, сжимая в руках плечики; ее глаза округлились, когда она заметила, что одеяло уже сползло до бедер и никакой пижамы на шкипере нет.

– Подождите!

Она застыла от этого приказа и почувствовала, что щеки становятся пунцовыми.

– Войдите и закройте дверь. – Тор помнил, что он совсем голый. – И отвернитесь. – Зара повиновалась. За спиной послышался шум, и наконец он сказал:

– О'кей, можете повернуться.

Он надел джинсы, плотно обтягивающие его бедра. Грудь у него была почти лишена волосяного покрова, отчего мускулатура вырисовывалась еще выразительней.

– Так, что вы делаете, шныряя здесь в темноте? – не без ехидства спросил он.

Зара протянула плечики, ее рука дрожала.

– Я… я принесла вам чистую форму.

– Почему вы? Я это поручал Тони.

– Да, но… он сейчас занят, поэтому я решила принести.

– В такое позднее время?

– Но мы знали, что утром вам нужно быть в свежей форме.

Тор всматривался в ее лицо.

– И Тони подумал, что я вышвырну его, если он не приготовит все ко времени. Поэтому он вас послал?

– О нет. Он не знает, что я… – Зара вдруг замолчала, понимая, что окончательно запутывается. – Дело в том, что он просил принести форму раньше, но я забыла.

Шкипер смерил ее недоверчивым взглядом.

– Или он сам забыл принести форму, а вы подставили себя? – В его голосе прозвучала насмешка. – Вы, должно быть, неравнодушны к Тони. Хорошо. Оставьте форму и не шныряйте здесь больше. У меня очень чуткий сон, я просыпаюсь от любого шороха. Ладно, идите.

– Простите меня. Д-доброй ночи. – Зара выпорхнула из его каюты и побежала в свою, но все происшедшее взволновало ее, так что она не могла уснуть всю ночь.

На следующий день – в воскресенье – Тор собрал на молитву всю команду: так было принято. На утренней молитве присутствовали все, это вносило разнообразие в их жизнь. Сегодня, однако, ожидали, что разговор коснется Тони, который плохо постирал капитанскую форму, и что это может повлечь за собой неприятности. Наденет ли Тор помятую форму или предстанет в полинялой с голубоватым оттенком? И когда тот появился в белой накрахмаленной одежде, кое-кто присвистнул от изумления и даже некоторого разочарования. Тор поднял от удивления левую бровь, посматривая то на одного, то на другого, задержался взглядом на Заре, которая гордо подняла голову, щеки у нее порозовели. Затем посмотрел на Тони, уставившегося в пол. При этом Тор насмешливо прищурился и перешел прямо к молитве. Он, кажется, догадывался, о чем думает Зара и почему остальные набожно опустили головы. Он был достаточно прозорлив и уже привык понимать их по выражению лиц. Заре хотелось не думать о нем, она гнала свои мысли прочь. Может, если бы она решила пофлиртовать с кем-то из матросов, это отвлекло бы ее от Тора и его очарование растаяло бы, подумала она с надеждой. Хотя при виде других мужчин у нее не возникало ни малейшего желания флиртовать с ними. Потом, все это было не так безобидно, и можно представить, с каким отвращением взирал бы на происходящее Тор, получая подтверждение своим наихудшим догадкам.

Помолившись, все подняли головы и запели гимн «Помня тех, кто рискует в море». Большинство из них так часто пели этот гимн, что знали его наизусть, а Заре приходилось подглядывать в листок, который вручил ей Мак. Некоторые мужчины пели довольно хорошо, а те, кто не мог хорошо петь, считали, что важно просто петь громко. Голос же Зары потонул в общем хоре.

Чья-то рука коснулась ее спины, и она поняла, что это Тони; он, подстраиваясь под мотив, пропел ей в ухо:

– Что дальше будет с формой?

Зара слегка пожала плечами, выражая скорее раздражение, чем ответ. Она посмотрела на Тора, которому все было видно: он был такого роста, что ему не требовался помост. На время молитвы он снял фуражку, и его светлые волосы перебирал легкий бриз. Да, он действительно очень похож на древних викингов: эта загорелая кожа, эти глаза, голубые, как море, в которое он влюблен. Сердце Зары пронзила сладкая боль; в груди возникло теснение и разлилось по всему телу. Кажется, оно достигло каждой клеточки, все глубже проникая в ее душу. Ее руки начали дрожать, а голос стал фальшивым, когда она опять испуганно посмотрела на Тора. Их взгляды встретились, но на мгновение (которое нелегко забыть). Она пересилила себя и вновь уткнулась в листок. Строчки плыли перед глазами, она не в силах была сосредоточиться, вдруг осознав, что это не просто притягательность, а страсть. Это любовь. Она так много до сих пор читала и размышляла о ней, надеясь, что однажды любовь придет и к ней, но каждый прожитый год оставлял все меньше надежд на счастье. Но что бы теперь ни случилось, жизнь уже будет иной.

Плавание закончится, и, даже если она никогда вновь не увидит Тора, этот мужчина никогда не уйдет полностью из ее жизни, мужчина, которого она полюбила безоглядно.

Она даже не заметила, как закончилась молитва. Тор произнес:

– Аминь. – А затем вдруг добавил:

– Тони, Зара, я хочу, чтобы вы зашли ко мне.

Она не двигалась с места, пока к ней не подошел Мак, чтобы взять обратно листок.

– Не волнуйся, красавица, – сказал он, видя, как она побледнела, – я поговорю со шкипером.

Зара будто онемела; она только кивнула в ответ и, отойдя в сторону, попыталась привести в порядок свои чувства.

Тони подошел и тронул ее за руку:

– Тебе не нужно ходить, Зара. Я сказал ему, что это моя ошибка.

– Если шкипер приказал прийти обоим, нужно подчиниться, – посоветовал Мак. Он насупил брови и направился к трапу. Дверь в каюту Тора была приоткрыта. Мак осторожно постучал, вошел и закрыл ее за собой.

– С тобой все в порядке, Зара? – спросил Тони. – Ты плохо выглядишь.

– Нет, все нормально, – машинально ответила Зара. Она прислонилась к стене, желая быть сейчас где угодно, только бы не встречаться с Тором. Хотелось побыть одной, чтобы во всем разобраться, успокоить захлестнувшие душу эмоции, наполнившие ее восторженной радостью и страхом.

Но лицо ее оставалось бледным, когда вышел Мак и Тор пригласил их в каюту. Он испытующе посмотрел на них, затем, слегка нахмурившись, перевел взгляд на Зару, но Тони вдруг сказал:

– Во всем моя вина.

Тор повернул к нему голову.

– Я это предполагал. Что произошло? Зара стояла с опущенной головой.

– По недосмотру в стиральной машине осталось голубое полотенце, и при стирке оно полиняло, поэтому я попросил Зару помочь мне отстирать вещи.

– Понимаю. – Тор не спускал с Тони глаз. – Это сделано намеренно, – коротко отрезал шкипер. – Кто-то посчитал, что это неплохая шутка – подкинуть линяющее полотенце.

– Правда? – Тони чувствовал и облегчение, и негодование. – Ну и ну! Кто же это? Бьюсь об заклад, это… – Он не стал продолжать, боясь навлечь на кого-то подозрение.

Шкипер вновь презрительно смерил его взглядом.

– Просто передай всей команде, что, если они собираются продолжать свои плоские шуточки, надо иметь хотя бы какое-то приличие и не вовлекать в них других. Из-за твоей безалаберности Заре прибавилось работы. Идите.

– Да, шкипер.

Они собрались уходить, но Тор вдруг сказал:

– Зара, задержитесь на минуту. Она неохотно повернулась, скользнула взглядом по его лицу и потупилась.

– Да, сэр? Тор нахмурился.

– Вы выглядите усталой. Не стоит работать допоздна, и впредь пусть Тони сам решает свои проблемы.

– Это по другой причине. Я плохо спала прошлую ночь.

Лицо шкипера напряглось.

– Полагаю, что я не очень вас смутил? – сухо сказал он.

– О нет. – Но щеки Зары залились румянцем.

– Надеюсь, вы не в претензии за то, что я призываю Тони к порядку. Я хочу быть справедливым, Зара; я не ругаю людей, если они того не заслуживают.

Зара подняла голову и прямо посмотрела ему в глаза.

– Разве? – сухо спросила она.

– Вы сейчас думаете о том моменте, когда я отказался поверить вашему рассказу. – Он непреклонно пожал плечами. – Хорошо, я признаю, что был тогда не прав. Но если бы вы взглянули на ситуацию с моей точки зрения, вы бы поняли…

– Да, конечно, – отрезала Зара. – Теперь я могу идти?

То, что она резко оборвала разговор, не оставляло хорошего впечатления, и Тор, поднявшись со стула, уже готов был отпустить ее, но вдруг спросил:

– Что с вами происходит, Зара? Я могу чем-то помочь?

В его голосе было столько нежности. Лучше бы он накричал на нее; его гневу было легче противостоять, чем его нежности.

– Нет, – натужно произнесла она. Затем проговорила с холодной усмешкой:

– Вы ничем не поможете. Пожалуйста, я могу идти?

Он кивнул и, хмурясь, произнес:

– Помните, что я всегда здесь, если надумаете поговорить. И что бы вы ни сказали, все останется между нами. Никто ничего не узнает.

Зара выразительно посмотрела на него; интересно, что бы он подумал, узнав правду, правду о том, что он единственный в мире, кого она любит. Засмеялся бы? Или разозлился? Может быть, смутился? Она этого не узнает, потому что никогда не признается. Пытаясь скрыть свои мучительные раздумья, Зара кивнула и направилась к двери.

На этот раз Тор не остановил ее, и она поспешила запереться в своей каюте: только здесь она могла почувствовать себя спокойно. Зара села на койку, поджала ноги и обхватила руками голову, пытаясь успокоиться, все осмыслить, но чувствовала постоянные перепады настроения: от восторженности – к отчаянию. Она убеждала себя, что ничего особенного не произошло, что это просто сексуальное влечение. Игра в любовь. Игра, которую забавно вести даже с такой загадочной фигурой, как Тор; более того, возможно, ею владела мысль вызвать в нем ответное чувство. Зара вообразила, что может пустить в ход свое женское очарование, дабы привлечь Тора помимо его воли. Что, если она преуспеет? А если нет, ну и пусть. Но теперь все изменилось; это уже не могло быть игрой, все становилось серьезным. Быть отвергнутой Тором – невыносимая мысль; так и не надо пытаться. Но не попытаться, упустить свой шанс, дать ему просыпаться песком сквозь пальцы из-за боязни проиграть – разве это не мучительно?

В расстроенных чувствах Зара вернулась к своим обязанностям, но, к счастью, это было воскресенье, и оставалось лишь приготовить сандвичи и что-то на ужин. К воскресному обеду команда оделась опрятнее обычного. Заре ничего не оставалось, как надеть то самое летнее платье, что передал Тор. Руки у нее немного загорели, а ресницы сохранили естественный темный цвет, контрастируя со светлыми волосами. Так что ей не нужна была косметика, хотя немного румян удачно оттеняли бы бледные щеки.

Тор сел во главе стола, а члены команды расположились на скамьях по бокам. Тони помог Заре принести овощное рагу. Жаркое на небольшом блюде она принесла сама и поставила перед Тором, чтобы он разрезал. Зара совсем не смотрела на него, но знала, что он очень внимательно изучает ее, одетую в летнее платье. Думал ли он о той девушке, которой принадлежало платье? Пытаясь отогнать неприятные мысли, Зара присела с краю стола рядом с Питом, так что могла помочь ему нарезать мясо.

Тор сказал что-то похвальное в адрес Зары и немедленно принялся за жаркое, пока не остыло. Зара ухаживала за Питом, но самой есть не хотелось, не хотелось и вступать в разговор.

– Вы не голодны, Зара? – Обращаясь к ней, Тор пытался улыбнуться.

Она же постаралась ответить ровным голосом:

– Такое иногда случается: готовишь, а потом есть не хочется.

– Зато у нас у всех аппетит отменный, – заметил Пит.

– Так всегда бывает, если Зара готовит, – не удержался Мак. – Вон как уплетаешь!

Довольная, что у них завязался какой-то разговор, Зара сидела молча. Когда они съели жаркое, она собрала тарелки и выставила на середину стола большой, еще теплый пудинг и молочник заварного крема. Затем она поспешила на камбуз, где принялась загружать моечную машину. Мак спросил, нужна ли помощь.

– Нет, спасибо, – поблагодарила Зара.

Выскользнув из камбуза, Зара поднялась на палубу. Арне дежурил у штурвала, а Стив наблюдал сверху, взобравшись на середину мачты. Солнце уже село, и день был на исходе, оставив на небе лишь узкую желтую полосу. День, который я запомню на всю жизнь, подумалось Заре, когда она облокотилась о поручни на носовой части палубы. Она стояла так некоторое время, не отдавая себе отчета в том, какие беспорядочные мысли проносились этим вечером у нее в голове. У Зары то появлялась надежда, то подступало отчаяние, так что «на глаза навернулись слезы. За спиной у нее послышались шаги Тора в тот момент, когда глаза у девушки были полны слез, и она едва успела их вытереть. Он вкрадчиво произнес:

– Зара! Повернувшись, она посмотрела ему в лицо.

– Да?

При свете носового фонаря ему легко было разглядеть ее лицо.

– Ребята благодарят вас за вкусный обед; они говорят; что давненько не было такой воскресной трапезы на корабле.

– Очень мило с их стороны. Я рада, что им понравилось.

– Вы плохо себя чувствуете, Зара? Она покачала головой и попыталась казаться веселее.

– Нет, все прекрасно. Тор вряд ли поверил.

– Вы так умело подделали платье. Оно вам вдет. Жалкий комплимент, но и такой сойдет. Подняв голову, она спросила:

– А кому оно принадлежало? Он поджал губы.

– Девушке, которая однажды путешествовала с нами.

– Как пассажирка или член команды? На это он усмехнулся:

– Конечно, как пассажирка.

– Она, наверное, была чьей-то подружкой. Может даже, вашей?

Он сверху так холодно посмотрел на ее лицо, что она вздрогнула, будто прикоснулась к чему-то ужасному.

– Почему это вас так заинтересовало? Она скрестила руки на груди и обхватила себя за плечи. Голос прозвенел фальшиво:

– Меня это совсем не заинтересовало. Я просто хотела знать, чье это платье, вот и все. Что-то нужно было сказать. Извините меня. – Она побежала к трапу и поспешно спустилась вниз.

Но Top последовал за ней, перепрыгивая через ступеньки, так что почти нагнал ее в коридоре. Они были вдвоем, потому что моряки все еще сидели в кают-компании.

– Зара, подождите.

Она остановилась, не поворачиваясь, и Тор, взяв ее за руку, повернул к себе. Она вся задрожала и быстро отпрянула, сердце бешено колотилось.

– Извините, если огорчил вас. Я не хотел, – нахмурившись, сказал Тор, но она молчала, просто стояла, уставившись на него, а внутри происходило что-то ужасное. – Зара, вы боитесь меня?

Она долго молчала, потом, не сводя с него глаз, произнесла:

– Да, боюсь.

– Не надо меня бояться. – Он взял ее за руки выше локтя, чтобы объясниться. – Капитан корабля должен быть строгим. Но я не хотел, чтобы вы меня боялись, совсем не хотел.

Она ощутила силу его рук. Все ее существо захлестнула волна желания, возникшего от его близости.

– В самом деле? – Зара порывисто дышала, чувственные губы были приоткрыты.

– Ну да. Я… – Тор вдруг замолчал, разглядев в ее лице желание.

Зара вся обмякла в его руках. Она ждала, безумно, страстно хотела, чтобы он поцеловал ее. От его цепких пальцев было больно, но она жаждала этой боли. Она дотронулась руками до его груди и чуть подалась вперед. Он вдохнул глубже и прильнул к ее рту; его губы обжигали страстью. Зара застонала и смело вернула ему поцелуй, ощущая новый прилив волнения. Она испытала невообразимое счастье, когда обвила руками его шею и прильнула еще ближе; ее тело было воплощением покорства. Слон страсти вырвался из его груди, и руки опустились ей на талию. Она шептала его имя и даже не почувствовала, что он замер. Но потом он решительно оттолкнул ее от себя так, что она ударилась о панель.

– Ты маленькая сучка! – Тор уставился на нее, тяжело дыша, пальцы сжаты в кулаки. – Я этого ожидал! – безжалостно воскликнул он и решительно зашагал прочь, оставив Зару на пепелище ее чувств.