Сцена первая

Прошло два дня. Бити должна приехать в дом своих родителей, где она выросла. Это домик, принадлежащий фермеру, у которого батрачит ее отец и из которого его выбросят, если он лишится работы. Домик стоит на шоссе между двумя большими деревьями. Внутри просто, но чистенько. Зрителю видна большая кухня, где семья проводит почти все время, и примыкающая к ней вместительная кладовая, а также часть столовой и уголок садика, где на веревке висит белье.

Миссис Брайант — невысокая полная женщина пятидесяти лет. Почти весь день она одна, и поэтому, когда ей представляется случай поболтать с кем-нибудь, она спешит сказать как можно больше. Кроме торговцев, мужа и остальных членов семьи, которые иногда заходят, она никого не видит. Говорит она всегда очень громко, так что даже самый ее дружелюбный тон кажется агрессивным, и даже пустяковую сплетню она умеет преподнести как значительное событие. Когда она судачит о чем-нибудь, то словно разыгрывает представление в лицах, почти не глядя на собеседника.

В данный момент она стоит у двери, ведущей в садик, и зовет кошку.

Миссис Брайант. Косей, Косей, Косей, Косси, Косей, Косей! Иди есть! Косей, Косей, Косей, Косей! И куда только она запропастилась? Пропади ты пропадом, некогда мне на тебя время терять. (Возвращается в кухню, приносит из кладовой картофель и начинает чистить его.)

В заднюю дверь входит Стэн Мэин. Он яростно сморкается, насколько это позволяет его парализованная рука. Миссис Брайант оборачивается, не переставая чистить картофель.

Стэн. Вот везенье — схватить насморк летом, а, Дэфни?

Миссис Брайант. Да, не повезло. Садиська отдохни. Что за курточку ты на себя напялил?

Стэн. Курточку! Скажет тоже. Да на нее полкоровьей шкуры пошло. Где дочка-то?

Миссис Брайант. Бити? Еще не приехала. А ты ее не видел?

Стэн. Я, вишь ты, больно рано пришел, спала еще. Она всегда остается на субботу и воскресенье у Дженни, когда приезжает?

Миссис Брайант. Почти всегда.

Стэн чихает.

И чего ты сюда притащился с таким насморком? Ступай лучше домой, ляг в постель.

Стэн. Неподалеку был, у дома священника, туда товары скоро привезут для продажи.

Миссис Брайант. Все ходишь, глазеешь?

Стэн. А как же? Незаметно время убьешь.

Миссис Брайант. Небось тянется время?

Стэн. Еще как тянется. То-то и оно. Так тянется, думаю — уже понедельник, ан еще суббота. Ну да ничего, мать, я в свое время погулял. Нда. Как следует погулял.

Миссис Брайант. Что верно, то верно. Порядком погулял, даже лишку прихватил. Хотела бы я с твое пожить.

Стэн. Нда, погулял. А случись мне начать с начала, опять бы так жил. Не веришь? В точности так же…

Миссис Брайант. Ах ты, греховодник! И пил бы снова, и все такое?

Стэн. Черт возьми! Да иначе бы я и не вытянул. Никак не вытянул. Разве теперешняя молодежь так может? Черта лысого! Искры божьей в них нет. Кишка тонка. Как неживые какие-то! Вот читаешь в газетах, что на свете творится, и думаешь— а они-то понимают, что к чему? Ей-богу! Есть у них глаза? Думаешь, они знают, на каком свете живут? Ничегошеньки они не знают, никто из них. Эхма! Зима уходит, приходит весна, а они даже почек не замечают, и запаха ветра не чуют, и девушек не видят, а коли увидят, так не знают, что с ними делать. Ни-ни!

Миссис Брайант. Ишь куда хватил; уж это они знают.

Стэн. Был бы я сейчас молодым, я бы им показал. Перед всем честным народом показал.

Миссис Брайант. Да уж помалкивай ты, Стэн Мэнн.

Стэн. Верни мне молодые годы, Дэфни Брайант, — ублажу тебя в наилучшем виде. Да только не вернутся они, те денечки.

Миссис Брайант. Не вернутся. Да, было время, когда я с другими девушками в поле работала. Не вернешь того времени!

Стэн. Не вернешь! Подлая штука эти годы. (Пауза.) А молодые, они что ж, ничего себе… коли не дают себя в обиду да сами мозгами шевелят. (Чихает и кашляет.)

Миссис Брайант (подходит, чтобы помочь ему). Ну-ка ступай домой, Стэн Мэнн. (Добробушно.) Не ровен час, здесь у меня помрешь. Пойди-ка глотни рому, старик, рому и молочка горячего, и ложись в постель. И как это только хозяйка тебя в таком виде выпускает? (Запахивает поплотнее куртку на старике и выпроваживает его.)

Стэн (бормочет, уходя). Хорошая она баба, правильная, не знает только, как плохи мои дела. Вот обмотаю шею шарфом. Давненько он у меня, еще с тех пор когда у меня машины появились. Она его мне купила. Долго служил. Вообще-то в такую погоду он вроде бы и ни к чему… (Уходит.)

Миссис Брайант (бормочет под нос одновременно со Стэном). Ступай, ступай, старый дурачина, разгуливает с таким насморком. Сам не знает, что делает. Бедняга. Косей, Косей! Где ты, Косей? (Заглядывает в дверь столовой, потом смотрит из окошка на Стэна.) Бедняга! (Продолжает чистить картофель, потом включает радио, пробует все станции по очереди, пока не находит очень шумную танцевальную музыку, которую включает на полную громкость.)

За сценой раздается: «О-го-го, ма-ма, о-го-го». Но миссис Брайант не слышит. Бити входит в садик и заглядывает в кухню.

Миссис Брайант (подскакивает). Ух, как ты меня напугала.

Бити (приглушая радио). Неужели так не слышно? Здравствуй, мама. (Целует ее.)

Миссис Брайант. Приехала, значит.

Бити. Разве ты не получила мою открытку?

Миссис Брайант. Сегодня утром получила.

Бити. Значит, ты знала, что я приеду?

Миссис Брайант. Конечно.

Бити. Багаж мой прибыл?

Миссис Брайант. Чемодан и сверток какой-то в бумаге.

Бити. Это мои рисунки.

Миссис Брайант. И еще чемоданчик.

Бити. Это мой проигрыватель. Видела какой?

Миссис Брайант. Я ничего не трогала.

Бити. Купила себе проигрыватель в рассрочку.

Миссис Брайант. Не вздумай сказать об этом Перл.

Бити. Почему?

Миссис Брайант. Она обидится, что ты не купила через нее в клубе.

Бити. Господи, мама, не хватало еще, чтобы мне прислали старый проигрыватель откуда-то с севера, когда мы живем рядом с музыкальным магазином.

Миссис Брайант. Ну ладно, ладно. Каким автобусом ты приехала, десять тридцать?

Бити. Поймала его на старом мосту возле Дженни.

Миссис Брайант. Я выглядывала, думала, может, ты в девять тридцать приедешь, а тебя не было; ну, думаю, теперь, значит, в десять тридцать приедет. Старика Стэн Мэнна не встретила?

Бити. Это он сейчас шел по дороге?

Миссис Брайант. На нем старый коричневый шарф.

Бити. Значит, я его видела! Как раз когда сходила с автобуса. Джимми Билс как следует искупал его у себя на участке — с ним опять грех случился.

Миссис Брайант. Да неужто снова?

Бити. Да.

Миссис Брайант. Бедный старик. Так вот отчего у него насморк. Он приходил сюда и так чихал, что чуть не лопнул.

Бити. Бедняга. А чай есть, ма? Я хочу распаковать вещи.

Бити с чемоданом направляется в столовую. Зрителю видно, как она вынимает платья и вешает их на плечики, а блузки и белье раскладывает на диване.

Миссис Брайант. Ты цветочки мои видела, когда шла? Некоторые розы еще цветут. Они вьются по стене, заметила? А астры и герань? Бедняга Джо Сеймондс дал мне их незадолго до смерти. Герань что надо.

Бити. Ага.

Миссис Брайант. Когда Ронни приедет?

Бити. В субботу на следующей неделе, и знаешь, мама, я хочу все семейство собрать по случаю его приезда, так что кончай свои ссоры.

Миссис Брайант. О чем это ты? Какие еще ссоры?

Бити. Ты прекрасно знаешь, о каких ссорах я говорю, о твоих ссорах с Перл и Сьюзен.

Миссис Брайант. Я ни с кем не ссорилась. Они со мной поссорились, если хочешь знать, а я и внимания не обращаю, вот нистолечко. (Слышит стук колес на дороге.) Это возок с рыбой Сэма Мартина. Через час он сюда приедет.

Бити (входит, держа в руках изящное платье). Нравится, мам?

Миссис Брайант. Ишь ты! Вот это да! Где ты его купила?

Бити. У «Суэна и Эдгарса».

Миссис Брайант. Это Ронни выбирал?

Бити. Ага.

Миссис Брайант. Понимает, значит.

Бити. Еще бы. Послушай, мам, я хочу, чтобы никто из вас не ударил в грязь лицом. Когда Ронни приедет, пусть увидит, что у нас порядочная семья. Я тебе куплю еще один таз, чтобы не мыть посуду и руки в одном и том же тазу, и принесу еще чайных полотенец, только не вытирай чайную посуду кухонными. И пусть никто не бранится.

Миссис Брайант. А сам-то он неужто не бранится?

Бити. Бранится, конечно, только я не хочу, чтобы он слышал, что вы бранитесь.

Миссис Брайант. Да ты-то перестала?

Бити. Мама, я никогда не бранилась.

Миссис Брайант. Ладно уж, мне можешь не рассказывать!

Бити. Говорю тебе, я никогда не бранилась! Мама, послушай меня. Ронни — это самое лучшее, что у меня есть, и я три года изо всех сил старалась удержать его. Когда он уедет, делайте что хотите — мне все равно, но не подводите меня, пока он здесь.

Миссис Брайант. Это ты скажи своему отцу.

Бити. И отцу тоже. Я не хочу, чтобы Ронни думал, что вы мелочные люди. «Я не выношу прижимистых людей, — говорит он. — Меня не интересует их образование, их прошлое, лишь бы они обладали широтой взглядов, любознательностью, лишь бы они были щедрыми».

Миссис Брайант. Это кто ж так говорит?

Бити. Ронни.

Миссис Брайант. Он так говорит?

Бити. Да.

Миссис Брайант. Прямо как проповедник.

Бити (вскакивая на стул). «Пусть меня называют проповедником, мне это все равно. У меня есть что сказать, и я скажу. Мне все равно, нравится вам, когда с вами говорят, или нет, — настало время сказать, что правильно, а что неправильно. Бог мой, неужели мы никогда не поумнеем?» Фу ты, дьявол! У вас осы летают. (Отмахивается от ос.) Сентябрь на дворе, а у вас еще осы. Кш-ш, кш-ш! (Детским голоском.) Мамочка, мамочка, убери этих гадючек. Я их не люблю. Фу, противные. (Спрыгивает со стула и берет плечики для пальто.)

Бити и мать осторожно двигаются по комнате, гоняя ос.

Время от времени миссис Брайант или Бити удается прихлопнуть осу. Миссис Брайант делает это деловито, Бити же превращает охоту на ос в озорную игру.

Миссис Брайант. Они липнут к яблокам на той яблоне в саду. Убирайтесь! Вон! Вон! Улетели наконец, да только опомниться не успеешь — опять налетят.

Бити. Ну вот, а я хочу искупаться.

Миссис Брайант. Когда?

Бити, Сейчас.

Миссис Брайант. Сейчас не выйдет, вода в котле долго греется. Раньше чем после завтрака не будет готова.

Бити. Тогда я сейчас испеку пирог для Дженни, а ты пока поставь воду. (Возвращается в столовую и продолжает разбирать свои платья.)

Миссис Брайант. Ладно, я возьму тебе воду из бака, она помягче. (Берет ведро и выходит в сад за водой.)

Слышен грохот грузовика.

Миссис Брайант (за сценой). Это Дэнни Оукли поехал на рынок. (Возвращается с ведром и выливает воду в медный котел. Снова уходит.)

Бити. Мам, знаешь, мне приснилось прошлой ночью, что я умерла, и будто небо на дне пруда. Надо было прыгнуть и утонуть, а ты знаешь, как я боюсь воды. И там было столько кинозвезд и солдат… и все в двух комнатах. В одной комнате самодеятельный оркестр играл, а в другой… не помню, что в другой. А кто же был бог? Не могу вспомнить. Кто-то знакомый, женщина какая-то. (Продолжает разбирать вещи.)

Миссис Брайант (внося второе ведро воды. Автоматически.) Ага. (Пауза.) А ты слышала, что случилось с одной женщиной, которая ходила к тому доктору, что от головной боли лечит? Про него знаешь что говорят: если у тебя болит голова, тогда — куда ни шло, но если что-нибудь похуже — пиши пропало! У ней была опухоль в груди, а он говорит — пустяки, не обращайте внимания. А знаешь, что там оказалось? Тромбоз! Вот! Грудь пришлось отрезать. Да-да. Начисто отрезали. (Уходит с ведром.)

Бити (автоматически). Ага. (Вносит из столовой две картины в рамках, ставит их и любуется. Это просто крупные мазки, неплохо скомпонованные, обычных цветов плаката — красного, черного и желтого.) Мама, я писала тебе, что начала рисовать? Пять месяцев назад. Я пишу гуашью. Ронни хвалит меня. Говорит, надо продолжать, может быть, я смогу продавать свои рисунки как узоры для занавесей. «Рисуй, девушка, рисуй, — говорит он. — В мире полно людей, которые не делают того, чего хотят, поэтому рисуй и всели в нас надежду!»

Входит миссис Брайант.

Нравится?

Миссис Брайант (смотрит с минуту). Цвета красивые. (Рисунки не произвели на нее впечатления, она выливает третье ведро в котел и разжигает под ним огонь, в то время как Бити относит рисунки в другую комнату.) Ну так вот, я вовсе не ссорилась с Перл, а просто попросила ее, чтобы она переменила мне маклера в рабочем тотализаторе, я хотела договориться с Чарли Горлстоном, — а она этого не сделала. Раз она так, так и я так. Ты испечь что-то хотела?

Бити (входит из столовой, надевая на себя передник, в руках у нее сверток). Да-да, сейчас. Получайте подарок, Дэфни Брайант. Мне нужны яйца, мука, сахар и маргарин. Я испеку пирог и украшу его. (Идет в кладовую за припасами.)

Миссис Брайант (развертывает пакет, достает передник). Теперь у нас обеих по переднику.

Миссис Брайант продолжает чистить картофель, в то время как Бити разбивает яйца, отделяет желтки от белков и начинает растирать желтки с сахаром. Бити при этом громко поет народную песенку.

Бити.

Надо растирать желтки, пока они не станут светло, светло-желтыми.

Миссис Брайант. Кто тебе сказал?

Бити. Ронни.

Миссис Брайант. Что это за песня?

Бити. Шахтерская.

Миссис Брайант. А по мне, так самая лучшая песня это «В синем небе ждать стану я опять». Это песня что надо. Джимми Сэмсон ее поет.

Бити. Ничем не лучше десятков других. Смысла никакого, слюнявая чушь.

Миссис Брайант. А по-моему, хорошая песня.

Бити (внезапно). Послушай, мама, я хочу попробовать кое-что тебе объяснить. Ронни всегда говорит, что в этом смысл общения с людьми. «Какой толк в друзьях, которые только и могут что спину друг другу почесать, — говорит он. — Весь смысл общения с людьми состоит в том, чтобы передавать свои знания и учиться тому, чего не знаешь. Учись у меня, — говорит он. — Я не бог весть сколько знаю, но усваивай хотя бы то, что я знаю». Вот давай, я попробую объяснить тебе то, что он мне объясняет.

Миссис Брайант (услышав шум автобуса). Автобус идет. Одиннадцать тридцать, в Дисс. Оказывается, времени еще немного. (Кладет картофель в кастрюлю и ставит на плиту, потом приносит стручки и начинает их резать.)

Бити. Мама, я же с тобой разговариваю. Не часто мы бываем вместе и говорим по-настоящему, почти всегда я молчу, а ты рассказываешь, кто помер. Ну послушай хоть минутку.

Миссис Брайант. Ну говори, говори, ты всегда так тянешь.

Бити. Какие слова в той песне?

Миссис Брайант. Я не все слова знаю.

Бити. Я тебе напомню. (Декламирует.)

Вот! Ну что это значит?

Миссис Брайант (с удивлением). Разве ты не знаешь, что это значит?

Бити. Я хочу сказать — что тебе дают эти слова? Как они на тебя действуют? Трогают они тебя? По-твоему, они красивые?

Миссис Брайант. Не хуже других.

Бити. Ты себя от них лучше чувствуешь?

Миссис Брайант. Господи Иисусе! Да что это, слабительное, что ли?

Бити. Ну как с тобой говорить? С ума сойти можно!

Миссис Брайант. А потом мне нравится мотив. Бог с ними, со словами.

Бити. Хорошо, поговорим о мотиве. Что тебе дает этот мотив? Может, у тебя ноги дрожат, сердце стучит, голова кружится от страсти? Вот именно, от страсти? Знаешь, что это такое? Да ведь в этой третьесортной песенке страстью и не пахнет!

Миссис Брайант. Пусть так, ладно. А ты можешь мне сказать, дочка, почему она третьесортная? Почему эта песня третьесортная, а разные финтифлюшки из опер и всяких там концертов — первосортные? И потом я, что ли, сочинила эту песню?

Бити Брайант, тебя не поймешь — то ты в хорошем настроении, то не в духе. Что с тобой, дочка?

Бити. Сама не знаю, мама. Наверно, я волнуюсь из-за Ронни. Я спорю с ним точно так же, как ты со мной, задаю ему такие же вопросы: отчего популярные песенки — третьесортные? Он мне отвечает, а я не пойму, о чем он говорит. Что-то про регистры, что-то про дельцов, которые притупляют наше восприятие. «Не спеши, — говорит он, — на все нужно время. Ты не можешь моментально научиться жить. Даже я не знаю, как надо жить, говорит, полмира не знает, но мы должны пробовать. Пробуй, говорит, потому что мы все еще не оправились от потрясений двух мировых войн, хотя не сознаем этого. Говори, смотри, думай и задавай вопросы». Провалиться мне на этом месте, если я знаю, какие вопросы задавать и как говорить. А он страшно злится… Зато иногда такой милый бывает. «Пожар разгорается, — говорит он, — но, черт возьми, я собираюсь кое-кого спасти из огня».

Миссис Брайант. Ничегошеньки я не понимаю, про что это он говорит. Пеки лучше свой пирог, дочка, да поскорее, через час отец придет завтракать.

Вдалеке слышна сирена кареты «Скорой помощи». Миссис Брайант прислушивается, но ничего не говорит. Бити снова принимается растирать желтки, а миссис Брайант резать стручки. Во время паузы миссис Брайант напевает: «В небе синем ждать стану я опять», но, когда доходит до второй строки, начинает фальшивить.

Бити (со смехом). Да нет же, мама, совсем не так. Вот как… (Поправляет мать, увлекается и с воодушевлением допевает песню до конца).

Миссис Брайант. Слава богу, что ты иногда приезжаешь домой, дочка, хоть немного жизни в дом приносишь.

Бити. Никогда не слышала, мама, чтобы ты такие чувства выражала.

Миссис Брайант (растерянно). Кому нужны чувства, дочка?

Раздаются шаги.

Неужто отец так рано?

Входит мистер Брайант и прислоняет велосипед к стене. Это маленький, сухонький человечек в костюме из грубой бумажной ткани, в островерхой фуражке и ботинках с гетрами. Он, видимо, страдает от боли.

Бити. Привет, папочка Брайант.

Мистер Брайант. Здравствуй, Бити. Приехала, значит.

Миссис Брайант. Что-то ты так рано?

Мистер Брайант. Опять живот схватило. (Садится в кресло, морилась от боли.)

Миссис Брайант. Что это у тебя?

Мистер Брайант. Шут его знает.

Миссис Брайант. Говорю тебе, надо к доктору сходить.

Бити. Что с тобой, папаша Брайант?

Миссис Брайант. Живот у него болит.

Бити. Отчего?

Мистер Брайант. Сказал ведь, не знаю.

Миссис Брайант. Пойди к врачу, нечего киснуть. Не то сляжешь и не сможешь на работу ходить.

Мистер Брайант. Упаси бог. Сейчас видел, как старика Стэн Мэнна увезли, что-то не по себе мне стало.

Миссис Брайант. Увезли, говоришь?

Мистер Брайант. А вы не слышали, как «Скорая помощь» гудела?

Миссис Брайант. Вот оно что! Как же, слушала, только ничего не сказала. Так это Стэн Мэнна увезли?

Мистер Брайант. Я ехал на велосипеде с Джеком Стоунсом и вижу — кто-то у обочины дороги лежит, вот я и говорю: гляди-ка, что это там на дороге, Джек? А он говорит: «А, черт, да это старик Стэн Мэнн из Хейбрида». А это и впрямь он. Джек, значит, как увидел, что это он, помчался за «Скорой помощью», а я остался ждать возле Стэна.

Бити. Да ведь он только что ушел отсюда.

Миссис Брайант. Чуяло мое сердце. Он заходил сюда, а я его домой погнала. Ложись, говорю, в постель и выпей рому и горячего молочка.

Бити. Неужели он умрет?

Мистер Брайант. Очень даже может статься. Похоже, конец ему.

Миссис Брайант. Бедняга. Вот беда-то!

Мистер Брайант. Ты когда приехала, Бити?

Миссис Брайант. Автобусом десять тридцать. Я ее ждала в девять тридцать, а она не приехала, ну, думаю, теперь, значит, обязательно приедет в десять тридцать. И точно.

Мистер Брайант. Угу.

Миссис Брайант. Ты теперь весь день дома будешь сидеть?

Мистер Брайант. Ну что ты. Мне надо обратно идти, свинья должна пороситься. Наверно, часа через два. (К Бити.) У одной свиньи опорос — двадцать две штуки. (Берет газету.)

Бити. Двадцать две? Ой, пап, можно мне сегодня днем на них посмотреть?

Мистер Брайант. Угу.

Миссис Брайант. Ты, кажется, купаться собиралась.

Бити. Совсем забыла. Тогда завтра.

Мистер Брайант. Ладно, не сбегут. Что это ты делаешь, дочка?

Миссис Брайант. Она пирог печет, не мешай.

Мистер Брайант. Ага, научилась чему-то в Лондоне.

Бити. Ронни меня научил.

Мистер Брайант. Кстати, где твой Ронни?

Миссис Брайант. Он приедет в субботу на той неделе. И все семейство должно его здесь встречать.

Мистер Брайант. Все до единого?

Миссис Брайант. Все до единого!

Мистер Брайант. Ну и сборище будет.

Миссис Брайант. И мы должны показать себя в наилучшем виде.

Мистер Брайант. И браниться нельзя?

Миссис Брайант и Бити (вместе). Нет.

Мистер Брайант. Прах его побери, я тогда лучше молчать буду.

Из сада появляется молодой человек — мистер Хили, сын и управляющий того фермера, у которого работает Брайант.

Миссис Брайант (она первая его увидела). Ах, мистер Хили. Джек! Мистер Хили пришел.

Мистер Брайант встает и подходит к двери. Хили говорит твердым не то чтобы нелюбезным, но деловым тоном. Даже в его вежливости сквозит скрытая угроза, хотя ему немного не по себе от этого.

Мистер Хили. Вы заболели?

Мистер Брайант. Да что вы, сэр, просто живот схватило, скоро пройдет. Свиней я накормил, жду, пока старушка опоросится.

Мистер Хили. Когда вы ожидаете?

Мистер Брайант. Не раньше двух часов, никак не раньше.

Мистер Хили. Вы уверены, что здоровы, Джек? Я думаю, вам слишком тяжело возить через весь двор бадьи с кормом.

Мистер Брайант. Да что вы, сэр, вовсе они не тяжелые, совсем не тяжелые. Не извольте беспокоиться, я после завтрака выйду. Просто живот схватило, и все. Сегодня вечером к доктору схожу — может, я ем слишком быстро.

Мистер Хили. Если вы действительно здоровы, тогда я уволю молодого Дэниелса. С новым насосом вы без него управитесь.

Мистер Брайант. Управлюсь, сэр, конечно, управлюсь.

Мистер Хили (уходя, в садике). Ну ладно, Джек. Я подойду к вам около двух. Хочу перевести старушку из третьего номера в семнадцатый, к остальным. Малышам она теперь не нужна, правда? А с ними разберемся завтра.

Мистер Брайант. Правильно, сэр, они теперь могут без нее обойтись. Я ими завтра займусь.

Мистер Хили. Ладно, Джек. Да, слышали? Старик Стэн Мэнн умер.

Мистер Брайант. Уже умер? Я видел, как его «Скорая помощь» увозила, всего полчаса назад.

Мистер Хили. Умер по дороге в больницу. Джек Стоуне мне сказал. Он в Хейбриде жил, кажется?

Мистер Брайант. Рядом с моей дочкой.

Мистер Хили (кричит). До свидания, миссис Брайант.

Миссис Брайант (кричит). До свидания, мистер Хили.

Мужчины кивают друг другу. Мистер Хили уходит.

Мистер Брайант задерживается на пороге.

Миссис Брайант (к Бити). Это мистер Хили, новый молодой управляющий.

Бити. Я знаю, мама.

Мистер Брайант (медленно входя в комнату). Умер, значит.

Миссис Брайант. Кто? Неужто Стэн Мэнн!

Мистер Брайант. Молодой Хили только что сказал.

Миссис Брайант. Мать честная! Ведь он только что здесь был, вот тут рядышком, еще и часу не прошло.

Мистер Брайант. Да, чудные дела.

Бити (растерянным голосом). О господи, ненавижу смерть!

Миссис Брайант. А все-таки хороший был старик. Настоящая старая гвардия!

Бити. Катал меня на своей лошади, веселый такой, всегда шутил. «Скажи своему парню, пусть поторапливается и женится на тебе, говорит, не то сам тебя проглочу за завтраком».

Миссис Брайант. Он еще похлеще мог отмочить!

Бити. Я вчера вечером с ним говорила. Он как раз вспоминал, как поймал меня, когда я рвала крыжовник у него в саду. Он мне насыпал полный фартук, и я пошла на его участок рядом и все слопала. «Ну и болел у тебя потом живот», говорит, а сам, знай, смеется.

Миссис Брайант. Я помню про крыжовник. Эх, Дженни будет по нему скучать, он ведь то и дело к ним заходил.

Бити. Кажется, словно весь свет вдруг вымер, правда?

Мистер Брайант. Чудно все-таки.

Молчание.

Миссис Брайант. Говоришь, молодой Хили тебе сказал? Славный он человек, мистер Хили, ей-ей, славный, мне нравится.

Бити. Мне показалось, он грозил уволить отца. Я что-то не заметила, чтобы он очень славный был.

Мистер Брайант. Вот и я говорю. Добьешься прибавки, а они сразу начинают людей увольнять либо сверхурочные отменяют.

Миссис Брайант. Профсоюзный журнал пришел.

Мистер Брайант. Да ну его в болото.

Бити. Почему вы не можете что-нибудь предпринять, чтобы положить конец увольнениям?

Мистер Брайант. Не можем, ничего не можем, понятно? Говорю тебе, не можем. К ним на козе не подъедешь — ничего не поделаешь.

Бити. Мама, где форма для пирога?

Мистер Брайант. А когда мы будем есть твой пирог?

Бити. Это не для вас, а для Дженни Билс.

Мистер Брайант. Ты для Дженни пирог печешь?

Бити. Я ей обещала.

Мистер Брайант. Только не на моем электричестве.

Бити. Но я обещала, пап.

Мистер Брайант. А мне какое дело. Я плачу за электричество не для того, чтобы ты пекла пироги всякому встречному и поперечному.

Миссис Брайант. Да полно тебе, всего-то печь полчаса, не больше.

Мистер Брайант. А мне наплевать, сколько на это надо времени, — говорю тебе, что не разрешаю. Дженни хочет пирог — пусть сама печет. Так что сделай из этих продуктов что-нибудь другое, Бити.

Миссис Брайант. Думай, что говоришь, я здесь тоже, кажется, живу.

Мистер Брайант. Это мне известно. Только за электричество я плачу, и она здесь печь не будет.

Бити. Пап, ну один только пирог.

Мистер Брайант. Сказал тебе, нет.

Бити. Мамочка, ну сделай что-нибудь, как ему не стыдно так жадничать.

Миссис Брайант. Такого сквалыги на целом свете не найти, ей-ей. Родной дочке не разрешаешь на твоей плите печь. У-у, ирод ты двуличный.

Мистер Брайант. Сперва плати по счетам, а потом ругаться будешь.

Миссис Брайант. И что я только в тебе нашла? Небось наперед мне не сказал. Ирод двуличный!

Мистер Брайант. А я говорю — сперва плати по счетам, потом ругайся.

Миссис Брайант. Это на четыре-то фунта десять шиллингов в неделю? Хочешь, чтобы я тебя кормила да еще и по счетам платила? Четыре фунта десять он мне дает. Черт его знает, куда он остальные девает. Сколько он накопил — понятия не имею. Ирод двуличный.

Мистер Брайант. Вот что, мать, тащи на стол да поменьше языком трепли.

Бити начинает убирать продукты. Она готова расплакаться.

Миссис Брайант. Вот как он со мной говорит, если вообще рот раскроет. Знаешь, как он всегда: скажет, что надо, и замолчит, а всего-то разговоров: «почем?» да «одолжи нам шиллинг-другой». У самого денежки припрятаны, но упаси бог из них взять, лучше у меня одолжит. Одно слово, сквалыга. (К Бити.) Что это у тебя глаза на мокром месте? Очень нужно! Стоит из-за этого ирода двуличного расстраиваться. Вот подожди, муженек, наплюю на тебя, дождешься. Со мной твои номера не пройдут.

Бити уходит в другую комнату и приносит сверток.

Бити (бросая сверток отцу на колени). Тебе подарок.

Миссис Брайант. Вот уж не стала бы ему подарки дарить. Ушла бы и за отца его не признавала. Бити, да будет тебе, не плачь, дочка, не стоит он того, чтобы из-за него плакать. Ну перестань, давай завтракать. Или у тебя аппетит пропал?

Бити (шмыгает носом, перестает плакать, молчит с минуту). Нет, не пропал. Есть я всегда могу!

Занавес

Сцена вторая

Завтрак закончен. Мистер Брайант сидит за столом и свертывает сигарету. Миссис Брайант убирает посуду со стола и составляет ее в раковину. Бити уносит еду в кладовую — баночки с соусом, тарелки с хлебом и пирожками, масло, сахар, приправы, миску с консервированными фруктами.

Миссис Брайант (к Бити). Спроси его, что он вечером будет есть?

Мистер Брайант. Раньше она меня никогда не спрашивала, что это она теперь надумала?

Миссис Брайант. Скажи ему, что я забочусь не о нем, а о его желудке, чтобы потом не говорил, что из-за моей стряпни болит.

Мистер Брайант. Скажи ей, что мне все равно, что есть, и потом у меня уже не болит.

Бити. Мама, готова вода для купанья?

Миссис Брайант. А где ты собираешься купаться?

Бити. В кухне, конечно.

Миссис Брайант. Да ты что, дочка, не можешь же ты мыться здесь в кухне средь бела дня. А вдруг кто-нибудь придет?

Бити. Тогда повесь занавеску, мне всего минут десять надо.

Мистер Брайант. Кому интересно смотреть, какая она голышом.

Бити. Я знаю людей, которые еще приплатили бы за это. (Вставая в позу.) Плохая у меня фигура?

Мистер Брайант протягивает руку и щиплет ее.

Ой, Брайант, перестань, слышишь!

Он снова щиплет ее.

Папа, перестань!

Миссис Брайант. Скажи ему, чтобы уходил. Купайся, да поскорее.

Бити. Мама, ты как маленькая. Если хочешь сказать ему что-нибудь, говори ему, а не мне.

Миссис Брайант. Я не хочу разговаривать с ним, прах его побери.

Бити. Папа, внеси, пожалуйста, мне ванну. Мама, где занавеска?

Мистер Брайант уходит за ванной. Миссис Брайант бросает мытье посуды, достает занавеску и вешает ее от стены к стене, отгораживая угол кухни. Все, что мешает, отодвигает в сторону. Бити приносит чистую смену белья, халатик, новое платье, мыло, пудру, полотенце. Все это она раскладывает поближе к занавеске.

Бити. Надену новое платье и пойду к Фрэнки и Перл.

Миссис Брайант. Да ты что? Фрэнки не будет дома. Он в поле, сейчас самая уборка.

Бити. А ты что-нибудь готовишь к празднику урожая?

Мистер Брайант (вносит цинковую ванну, ставит ее за занавеску). Твоя мать никогда ничего не готовит к празднику урожая — пора тебе знать.

Бити. Иди-ка ты на работу, папаша Брайант, я сейчас залезу в ванну и буду брызгаться.

Миссис Брайант. Скажи ему, что вечером будет копченая селедка. Если он не хочет, пусть сейчас скажет.

Бити. Она говорит, вечером будет копченая селедка.

Мистер Брайант. Скажи ей, что я буду есть копченую селедку. (Уходит, забирая по дороге велосипед.)

Бити. Он говорит, что будет есть копченую селедку. Ну давай, мама, ты неси холодную воду, а я буду лить горячую.

Каждая берет по ведру. Миссис Брайант уходит за холодной водой, а Бити черпает ведром горячую воду из котла. Она готовит ванну с ребячьим удовольствием. Бити обожает ухаживать за собой и делает то, что ей приятно, с откровенным, прямо-таки животным наслаждением. Когда ванна налита, Бити скрывается за занавеской.

Миссис Брайант. Ты слышала про Джимми Скелтона? Говорят, его арестовали за то, что он задирал кого-то в деревне.

Бити. Джимми Скелтон? Это у которого кабачок?

Миссис Брайант. Он самый. Уж я-то Джимми Скелтона знаю как свои пять пальцев. Он был молодой парень, когда я в девушках ходила. Если за вист садимся, я всегда с ним играю. Его привлекали к суду и раньше. Да-да! Только он чистым вышел. Вот как! Мне-то, конечно, до этого дела нет, мы с ним ладим… А что мать Ронни целый день делает?

Бити. За больным мужем ухаживает.

Миссис Брайант. И что она, образованная?

Бити. Образованная? Нет. Ронни тоже не имеет образования. Он интеллигент… На всех экзаменах провалился. Знаешь, они читают и всякое такое.

Миссис Брайант. А-а, значит, делать они ничего не делают?

Бити. Ну что ты. Я тебе расскажу, что Ронни делает. Он целый день работает в душной кухне. А потом учит ребятишек в клубе представлять, танцевать и еще разным разностям. И даже в субботу вечером и в воскресенье он не отдыхает, потому что ходит на политические собрания и всякое такое. Я еле-еле за ним поспеваю. Ой, мама, горячо…

Миссис Брайант. Дай, я тебе подолью холодной.

Бити. Нет, не надо, так приятно. Вода такая мягкая.

Миссис Брайант. Ну-ну.

Бити. Такая мягкая, приятная. Я уже влезла.

Миссис Брайант. Очень долго не сиди, дочка… Автобус идет час двадцать.

Бити. Ой, мама, а мои брикеты для ванны! Я забыла брикеты в маленьком чемоданчике возле проигрывателя.

Миссис Брайант приносит брикеты.

Знаешь, как хорошо пахнут эти брикеты. Я могла бы целый день не вылезать из ванны.

Миссис Брайант (продолжая возиться в кухне). Никогда не забуду, как в первый раз услыщала про это. Я была в деревне и разговорилась с Регги Фаулером. Я ему говорю — что-то про Джимми много болтают. Противно. «А все-таки, — говорит он, — кое-кто не прочь заработать денежки легким способом, в деревне ведь не без этого». Да, говорю я, болтают-то много. Он, значит, стоит, смотрит на меня и слушает, а потом и говорит: «А ведь я был одной из жертв!» Меня все равно как обухом по голове ударило. «Я, говорит, был одной из жертв». А потом спрашивает: «Вы вроде бы удивлены?» Еще бы не удивлена! А все-таки Джимми неплохой человек — всегда готов услужить. Мы с ним вместе в вист играем. Вообще-то его уже много раз привлекали.

Бити. Мама, а что мы приготовим для Ронни, когда он приедет?

Миссис Брайант. А что он любит?

Бити. Он любит бисквитный торт со сбитыми сливками, бифштекс и пирог с почками.

Миссис Брайант. Вот и хорошо, это мы ему и приготовим. Лишь бы он на живот не жаловался. У Фрэнки иногда побаливает, и у Дженниного мужа Джеймса.

Бити. А знаешь почему? Вы все едите слишком много. Лондонцы думают — мы ведем здоровый образ жизни; они не знают, что мы в себя столько напихиваем, что живот начинает болеть. Да вот хоть наш второй завтрак: телячьи котлеты, картошка, фасоль и три йоркширских пуддинга.

Миссис Брайант. А знаешь, что у Джимми Билса? Несварение желудка. Он слишком быстро ест.

Бити. При чем тут несварение желудка, когда у него между лопатками болит?

Миссис Брайант, Потому что у некоторых, такое сильное несварение, что от желудка отдает в спину.

Бити. Несварение желудка в спине не бывает, мама, ну что ты говоришь?

Миссис Брайант. Мне-то ты не рассказывай, дочка. У меня это было!

Бити. О-ой! Мыло в глаза попало, мам, дай полотенце, скорей!

Миссис Брайант подает полотенце Бити. С мытьем посуды покончено, и миссис Браиант садится на стул, расставив ноги, сложив руки и думает, что бы еще рассказать.

Миссис Брайант. Ты слышала, что тетушку Бакли забрали в психиатрическую больницу в Норидж? Бедная старушка. Чего не могу видеть — это психических. До смерти боюсь их. Даже близко подойти. Лучше проводить человека на кладбище, чем в психиатричку. Жутко смотреть, как человек теряет рассудок. Там, где я раньше жила, по ту сторону барского дома, много лет назад мы въехали на квартиру рядом с одной старушкой. У меня тогда были только Дженни и Фрэнки. И эта старушка была прямо золотой человек. Мы с ней и поболтаем и купим друг для друга чего надо, такая славная! И вот раз днем вышла я во двор анять белье и вижу: стоит в бочке с водой, по самую шею. Ей-богу! По самую шею. И глаза такие мутные! Как будто стеклянные. И смотрит прямо на меня в упор. Что тебе сказать? Я ровно язык проглотила. Стою как чурка, слова вымолвить не могу. Такая была замечательная старушка, и вдруг накатило — в бочку полезла. Я места себе найти не могла. Ей-богу! Потом мне люди рассказывали, что оца уже невпервой попадает в больницу, а потом снова выйдет. Прах его побери, ну и напугалась я! Так напугалась, что чуть вместе с ней в психиатричку не попала.

Бити выходит из-за занавески в халатике, с полотенцем вокруг головы.

Бити. Уф! Когда выйду замуж, каждый день буду принимать ванну. (Вытирает волосы полотенцем и крутит радио, останавливаясь наконец на передаче Четвертой симфонии Мендельсона.)

Миссис Брайант снимает занавеску, складывает ее, и потом они вдвоем выносят ванну в садик. Когда они возвращаются, миссис Брайант расставляет мебель по местам, Бити перед зеркалом вытирает волосы.

Бити (смотрит на себя в зеркало). Ты только посмотри на нос и уши, какие они забавные! А руки и ноги? Так смешно торчат из туловища.

Миссис Брайант (выключая радио). Надо выключить эту дрянь.

Бити (яростно). Мама! Я готова убить тебя, когда ты это делаешь. Не удивительно, что я ничего ни о чем не знаю. Ты меня ничему стоящему не научила, ничему. Я никогда никаких новостей не знала, потому что ты всегда выключала радио, как только заголовки прочтут. Я никогда не читала хороших книг, потому что их не было в нашем доме. Никакой музыки не слышала, кроме танцевальной: как только классику начнут передавать, так ты выключала радио. Я даже не умею правильно говорить по-английски, потому что ты никогда не говорила со мной на серьезные темы.

Миссис Брайант. Что это на тебя вдруг нашло, дочка?

Бити. Боже милостивый, мама, ты живешь на лоне природы, но у тебя совсем нет… нет… величавости, что ли. Ты проводишь время среди зеленых полей, выращиваешь цветы, дышишь свежим воздухом, а величавости у тебя нет. Ты все болтаешь и болтаешь, и в мозгах у тебя ничего не застревает, и ты отгораживаешься от мира. Какую ты мне дала жизнь?

Миссис Брайант. Да ты в уме? Что я тебе, учительница, что ли?.

Бити. Но ты мешала. Ты не открыла передо мной ни одной двери. Даже его мать интересуется мною больше, чем ты. «Бити, — говорит она, — почему бы тебе не пойти в вечернюю школу и не поучиться чему-нибудь? Поверь мне, — говорит она, — ты никогда не пожалеешь, если станешь учиться». А тебе было все равно, куда я пошла работать и учусь ли чему-нибудь. Ты даже не думала о том, что это нужно.

Миссис Брайант. Я кормила тебя, одевала. Я тебя возила к морю. Что тебе еще нужно? Мы ведь только крестьяне. У нас здесь ничего особенного нет.

Бити. Чушь все это, чушь! Какая разница — город или деревня. Все городские девушки, с которыми мне приходилось работать, были в точности такие, как я. Безразлично — город или деревня. Чушь это. Знаешь, когда я работала в туристских лагерях, мы, бывало, садились с другими девушками писать письма и рассказывали друг другу, о чем пишем. И все мы, все до одной, начинали так: «Шлю вам весточку о себе» — и потом писали о погоде и больше ничего не могли придумать, поэтому принимались писать друг про друга и, нацарапав полторы страницы каракуль, заканчивали: «Надеюсь, что это письмо застанет вас в таком же добром здравии, в каком пребываю я». Вот и все. Больше нам нечего было сказать. Тысячи вещей происходили в этом лагере, и мы не могли найти слов, чтобы их описать. Никто из нас не мог. А нас были сотни девушек, и когда-нибудь у нас будут свои дети… А ты все рассказываешь мне про Джимми Скелтона и про старуху в бочке. Я эту историю уже раз десять слышала, не меньше. Думаешь ты, о чем говоришь? Черт возьми, ну как мне привести его в этот дом.

Миссис Брайант. Вот что, дочка, если мы Ронни не понравимся, тогда он…

Бити. Да не в этом дело, понравиться-то вы ему понравитесь. Ему большинство людей нравится. И от Стэн Мэнна он был бы в восторге. Старик Стэн Мэнн понял бы все, о чем говорит Ронни. Черт возьми! Этот старик любил жизнь. Да и потом Ронни говорит, что старикам поздно учиться. Это дело молодых. И те из нас, кто что-нибудь знает, должны учить тех из нас, кто ничего не знает.

Миссис Брайант. Как погляжу, нелегко ему тебя изменить, дочка!

Бити. Он вовсе не старается изменить меня, мама. «Нельзя изменить людей, — говорит он, — можно только дать им немного любви и надеяться, что они ее примут». Вот он и старается мне это дать, а я стараюсь понять, — понимаешь?

Миссис Брайант. Я не понимаю, при чем тут музыка.

Бити. О господи! (Внезапно.) Сейчас я тебе объясню. (Идет в соседнюю комнату за проигрывателем и пластинкой.) Садись-ка, и я тебя объясню. Только не вздумай гладить, или читать, или еще что-нибудь делать, просто сиди и готовься чему-то научиться. (Приносит проигрыватель и включает его.) Ты еще не такая старая. Просто сиди и слушай. В том-то и беда, понимаешь, мы даже не хотим ничему учиться, мы закрываем свой мозг, как только появляется что-нибудь незнакомое. Я никогда не могла слушать музыку. Иногда мне кое-что нравилось, но потом мне надоедало, и посредине симфонии я уходила спать или думала о чем-нибудь другом, потому что музыка для меня ничего не значила, вот я и уходила спать или начинала разговаривать. «Боже всемогущий, — бывало, говорил он, — неужели ты не понимаешь, что вокруг тебя что-то происходит? Не чувствуешь, что есть нечто большее, чем ты сама? Сядь и послушай, — говорил он, — представь себе, что это происходит с тобой, и ты станешь такой же огромной, как музыка».

Миссис Брайант. Ишь ты, складно-то как говорит, ровно в книге.

Бити. А иногда он говорит так, будто ты не знаешь даже, где луна и где звезды. (Ставит пластинку с увертюрой из «Арлезианки» Бизе.) Слушай. Это простая музыка, не заумная, но полная жизни. Под нее хочется танцевать. «Вот это и есть социализм», — говорит Ронни. «Черт побери, — говорит он, — социализм вовсе не значит — все время говорить, это значит жить, и петь, и танцевать, и интересоваться тем, что происходит вокруг тебя, тревожиться о людях и обо всем мире». Слушай, мама. (Она возбуждена и останавливается, чтобы перевести дух.) Слушай. Ведь совсем просто, правда? Скажешь, что это чушь?

Миссис Брайант. Я не говорю, что все чушь.

Бити. И совсем не плохо, что эта музыка полна жизни.

Миссис Брайант. Да нет, конечно, не все чушь.

Бити. Слышишь, как начинается новая тема? Слышишь? Две простые темы, сперва одна, потом другая.

Миссис Брайант. Да я ж не говорю, что это чушь.

Бити. А теперь слушай, слушай, они сливаются в одну, две темы в одну, они переплетаются, они совершенны. Тебе не хочется танцевать? (Начинает танцевать помесь казачка и матросского танца.)

Темп музыки ускоряется.

(Бити молода, и настроение у нее приподнятое.)

Ты слушай, мама. Разве это трудно? Разве это чушь? Эта музыка такая легкая. И мне кажется, что я тоже стала легкая, и счастливая, и верю в свои силы. Господи, мама, мы все могли бы быть полны жизни и гораздо счастливее. У-у-у-х!.. (Хлопает в ладоши и танцует.)

Мать улыбается и тоже хлопает в ладоши.

Занавес