Похоже было, что кто-то сначала решил перекопать весь сад, а потом отказался от этой затеи, так и не начав. Джулия обнаружила в саду вилы, садовый совок, ручную тяпку и пару секачей — все абсолютно новое, а также бумажный пакет с парой садовых перчаток, на котором все еще красовался ценник.

В маленьком продолговатом дворике земля была серая, мертвая. Среди оставшихся с прошлого, а может быть, и позапрошлого, года поникших и высохших однолеток даже одуванчик не подавал никаких признаков жизни. Джулия копала старательно, глубоко, переворачивая пласты земли, разбивая ссохшиеся комья, часто нагибаясь, чтобы выбросить попадавшиеся осколки стекла, обрывки целлофана, ржавые гвозди и пластиковые цветочные горшочки, расставленные по краям садика каким-то недолго думавшим садовником, который рассовал в них растения и, оставив их на волю судьбы, обрек на умирание, что с ними и произошло. Глядя на эту бесплодную землю, она представила себе, как преобразят ее удобрения и компост, и, налегая на лопату, поклялась, что сделает все возможное и невозможное, но возродит к жизни этот печальный лондонский садик.

Перекопав грядки, Джулия взяла метлу и старательно подмела плиточные дорожки между ними, с удовольствием отметив, что, вопреки ее предположениям, они были изготовлены не из бетона, а из делабольского сланца. Собрав в кучу весь мусор, она побросала его лопатой в пластиковый мешок. Потом, вооружившись секачом, принялась за глицинию, отчаянно цеплявшуюся за стену дома. Без колебаний обрезая избыточные нежные усики, она представляла себе, как зацветет весной лоза и появятся на ней изысканные грозди душистого гороха, ибо не будет теперь энергия растения тратиться впустую, на бесполезное выращивание одних листьев.

Она оставила собаку на улице, отчасти потому, что не решилась впустить ее в дом, а кроме того, она хотела посмотреть, не облагоразумится ли она и не вернется ли туда, откуда пришла. Пока Джулия работала, она дважды слышала, как лаяла собака. Один раз она громко и грозно зарычала на кого-то, судя по ругательствам, — на мужчину, но, погруженная в размышления о саде, Джулия не поинтересовалась причиной такого поведения пса. Наконец, уставшая, она окинула взглядом в наступающих сумерках результат своего труда и снова немного помечтала о том, каким будет сад после того, как грядки заполнятся разными душистыми прелестями, а между дорожками появятся полоски декоративных трав.

Опять залаяла собака. Нетерпеливо повизгивая, она явно упрашивала Джулию выйти. Джулия неохотно вернулась в дом, заперла ставни, убрала инструменты и, натянув пальто, вышла на улицу. Она устала, но чувствовала такую легкость на душе, какой не испытывала еще ни разу после гибели Кристи. „Работу в саду, — подумала она, — можно, видимо, считать особым терапевтическим средством, а компания собаки смягчает боль одиночества“.

— Надо, пожалуй, придумать тебе какое-нибудь имя, — сказала она собаке, и они отправились вместе домой.

Магазин Пателя был еще открыт. Она вошла. Собака осталась ждать на улице.

— Питание для собак? — удивленно воскликнул мистер Патель. — У вас есть собака?

— Похоже, что так.

— Собака! Ну и ну! Что возьмете — „Виналот“ или „Чаппи“? — Слово „Чаппи“ мистер Патель произнес, вкрадчиво понизив голос.

— Я, пожалуй, возьму по банке того и другого.

— Не избалуйте пса. — Мистер Патель положил в пакет две банки собачьего питания. — А миссис Патель уехала с детьми в гости к своей сестре, — сообщил он.

— Вот как!.. — „На эти бедные, истощенные грядки, — думала Джулия, — полезно было бы накидать настоящего деревенского навоза и хорошего компоста — такого, какой делали мы с Жилем. Но как все это достать?“

— Вы, кажется, устали. Может быть, чашечку чая? — прервал ее мысли голос мистера Пателя. Нагнувшись к ней через прилавок, он всем своим видом излучал любовь и сочувствие.

— Нет, дорогой мистер Патель, спасибо, не надо. — „Может быть, купить еще собачьего печенья?“ Она скользнула взглядом по полкам. — А вы случайно не знаете, у кого я могла бы взять напрокат грузовичок или легковую машину?

— Машину? Грузовичок? — повторил удивленно мистер Патель.

— Наша, то есть моя, разбита („Ах ты, чертов, чертов Жиль!“).

— Ах… Ну да… Конечно. — Она боялась, что он скажет сейчас что-нибудь о Кристи, но он только спросил: — А страховая компания… Они выплатили?

— Да, но недостаточно.

— Жаль, очень жаль.

— Мне нужно съездить в деревню, — сказала она, и, пока она это говорила, в ней стремительно росло убеждение, что это действительно необходимо. — Я хотела бы прогуляться за городом с собакой, и, кроме того, мне нужны настоящие навоз и компост.

— Компост? Что это?

— Его закладывают в землю, чтобы в ней водились черви и что-нибудь росло.

— А вам-то он зачем?

— Разве я не говорила вам, что занимаюсь садом мистера Уайкса?

— Нет, не говорили.

— Я думала, что сказала.

— Повесьте объявление, — предложил мистер Патель. — Я не возьму с вас за это денег. Я могу также просто поспрашивать людей. Но этот компост… Он дурно пахнет?

— Не очень, однако навоз…

Мистер Патель вздохнул.

— Хорошо, я сам напишу объявление. Так как насчет чая?

Джулия покачала головой:

— Спасибо и да благословит вас Господь, но я не могу задерживаться, мне теперь нужно спешить домой и кормить своего нового сожителя.

— У меня имеется еще „Педигри Чам“, — сказал мистер Патель. — Это замечательная вещь!

— В другой раз. — Поблагодарив, Джулия вышла на улицу. Собака побежала рядом. Так как ей и в голову не приходило, что за ней мог кто-то следить, она не обратила внимания на Мориса Бенсона, который, проводив ее тайном до самого дома и дождавшись, пока она войдет в подъезд, вернулся к магазину на углу и вовлек мистера Пателя в беседу. Предварительно он сделал пару покупок, чтобы расположить его к себе.

Бродя по магазину, Морис остановился у доски объявлений и принялся просматривать прикрепленные к ней карточки. Подошедший сзади мистер Патель прикрепил к доске еще одну карточку. „Арендую машину или небольшой грузовик“. Прочитав это, Морису Бенсону стало все ясно как дважды два. Указанный в объявлении номер телефона был таким же, как и на многих других карточках. Понятно, что это номер телефона магазина. По объявлениям звонили мистеру Пателю, а уж он передавал информацию тем, кто, как и Джулия Пайпер, желал избежать лишнего беспокойства.

Покидав кое-что в корзинку, Морис вернулся к конторке. Мистер Патель принял деньги и отдал сдачу.

— Кому-то, я вижу, понадобилась машина или грузовик, — сказал Морис. — Это могло бы меня заинтересовать. У меня есть машина, которая меня просто объедает. Можно было бы подзаработать.

— Вот как? — сказал мистер Патель.

— Я мог бы сдать ее в аренду или сам отвезти того, кто…

— Вот как? — повторил мистер Патель.

— Так как мне связаться с этим человеком?

— Этот человек уже достал, что ему нужно.

— Но это невозможно! Я сам видел, как вы только что прикололи это объявление.

— Человек уже достал.

— Но я только что видел…

— По индийскому обычаю, доски объявлений должны быть полностью заполнены. Это старинный обычай. Хороший обычай.

— Вы что, хотите сказать, что половина ваших объявлений фиктивные?

— Что такое „фиктивные“?

— Поддельные.

Мистер Патель недоверчиво улыбнулся.

— Так значит, нет никаких кастрированных котят, которым необходима крыша над головой?

— Котята? Да, сэр котята имеются. Вы хотите…

— А как насчет козы?

— Козы нет, — улыбнулся снова мистер Патель. — Это шутка. Хотите баночку „Китекэт“?

— Нет, не хочу, — отрезал Морис Бенсон.

Мистер Патель задумчиво посмотрел ему вслед. Этим же вечером, когда миссис Патель вернулась от сестры, он позвонил Джулии и предложил ей воспользоваться его грузовичком.