Сидя в номере гостиницы в Лос-Анджелесе, Сильвестр ждал телефонного звонка из Лондона от своего компаньона. Коротая время, он перебирал письма, пришедшие на его нью-йоркский адрес. Дела в Нью-Йорке шли у него хорошо. Он встретился там со старыми друзьями, побывал на нескольких вечеринках, накупил в „Брукс Бразерс“ рубашек, носков и трусов и съездил в Вермонт, чтобы посмотреть спектакль по этой нашумевшей вещице „Цвет“ и встретиться с ее автором. Его разочаровали как рукопись, так и спектакль, который уже закончился, когда он туда приехал. Покинув Нью-Йорк до того, как на его имя пришла почта, он перебрался в Лос-Анджелес, чтобы поработать там недельку, а потом отправился отдыхать в Колорадо, где снег на этот раз лег поздно, катание на лыжах было неважным и где он устал от самого себя. Он вернулся в Лос-Анджелес. Билеты на Лондон были уже заказаны, чемоданы упакованы, и через тридцать шесть часов он окажется в своем лондонском офисе. Просматривая так долго путешествовавшие вслед за ним письма, Сильвестр не ожидал вычитать в них ничего интересного.

В первых двух письмах его адвокат подробно описывал, как продвигалось дело с разводом. Этим утром Сильвестр уже получил факс, в котором сообщалось, что развод стал наконец свершившимся, должным образом юридически оформленным актом. Следующее письмо было от одного из его коллег, известного своим пристрастием к двусмысленным анекдотам. В письме говорилось: „Отвергнутая Ребекка позванивает, интересуясь якобы, как у тебя идут дела. На самом деле она хочет быть уверена, что мы не прозеваем финализацию — эдакое миленькое выраженьице! — твоего брачного раскола, и ее очень интересует: увлекся ты там какой-нибудь похотливой американочкой или она может все еще питать хотя бы малюсенькую надежду. Что касается нас, то мы все питаем надежду именно на то, чего опасается Ребекка, — это было бы полезно для твоего здоровья“.

Дальше все продолжалось в том же духе, и Сильвестр кинул письмо в корзину для бумаг.

В последнем послании твердой рукой Ребекки было начертано: „Все-таки, Сильвестр, зря ты не оставил мне ключ от дома. Мусор, который твоя уборщица — если она та, за которую себя выдает, — выносит из дома, имеет конский запах. Я подозреваю, что она пустила в дом постояльцев. Ужасная дворняга встретила меня сегодня на пороге, а какой-то грязный тип следовал за мной от твоей улицы до Кингз-роуд. Полиция, конечно, как всегда, не желает шевельнуть и пальцем, а твой автоответчик сообщает мне каждый день, что тебя в настоящий момент нет дома, но что ты позвонишь мне, если я сообщу тебе свое имя и номер телефона. Не знаю, стоит ли тебе об этом писать, — ты, конечно, и так уже расстроен, а тут еще больше огорчишься. В общем, не успел никто и глазом моргнуть, как Цилия вышла замуж за Эндрю Баттерсби. Похоже, что в офисе не знают, когда ты возвращаешься, но говорят, что ты там, как и ожидалось, заключил шикарные контракты. Надеюсь, что ты не переработал — все равно это не может смягчить твое горе. Тебе бы следовало побольше отдыхать и постараться забыть эту печальную новость. Любящая тебя Ребекка. P.S. Газета „Таймс“ сообщает, что умерла твоя тетушка“.

Сильвестр весело хохотал, когда его соединили с Лондоном.

— Привет, Джон, — сказал он, — увидимся в пятницу. Сегодня вечером вылетаю.

Джон сказал:

— Рад, что перехватил тебя. Я хочу, чтобы ты встретился с Марвином Браттом.

— Кто такой Марвин Братт?

— Бывший сенатор-республиканец. У него рукопись, которую мы должны заполучить. Поскольку он живет в Вирджинии, ты можешь заскочить…

— О Господи! — взмолился Сильвестр. — Я жажду завалиться на свою кровать. Меня уже слишком долго не было дома…

— Послушай, — прервал его Джон, — не будь такой старой бабой. Запиши его номер телефона. Это недалеко от Шарлоттесвилля, тебе там понравится.

— Не поеду!

— Он тебе обязательно предложит погостить у него, — продолжал Джон. — У него сногсшибательная жена, и его гости всегда обеспечены девочками самого высшего класса. Тебе понравится: рассеешься, повеселишься. Я всегда у него с удовольствием останавливаюсь.

— Так почему бы тебе самому не поехать?

— В отличие от меня, ты уже там. Кроме того, я занят — скоро Рождество, а мне еще предстоит отпраздновать день рождения одного из моих ребятишек.

— Тоска! Мне придется сдать авиабилет…

— Ничего! Это удавалось и большим слабакам, чем ты.

— Сколько потребуется на это времени? И о чем его книга?

— Холокост американских индейцев. Забористая вещица!

— Феноменально.

— Сильвестр, нам нужна эта книга.

— Что он собой представляет, этот Братт?

— Любопытнейший мужик! Выглядит так, будто у него свинка: такое бурундучное лицо. А вот его жена Эльвира — потрясающая женщина, тебе понравится. Так что дерзай!

— С женой?

— С книгой, дурачок!

— Долго придется провозиться?

— Понятия не имею. Но обязательно пришпиль его.

— Мне придется послать своей уборщице денег. Я здесь задержался, и она…

— Об этом мы уже тоже подумали. Может быть, я попрошу Ребекку…

— Боже! Только не это! Она меня просто преследует своими заверениями в дружбе и готовности помочь.

— В самом деле? Вот и со мной она вела себя точно так же. Видимо, здесь что-то связанное с климаксом.

— Если так, то этот — рекордный по продолжительности.

— Согласен, дружище. Ну что ж, приятного времяпрепровождения. Пошли факс о результатах.

— Постой, не клади трубку. Пишет-то он хоть прилично?

— Не знаю. Мне доводилось читать только его речи. Неплохие. Если окажется, что писать он не умеет, то придется самим выправлять. Для нас важна прежде всего тема, его точка зрения…

— Что ты еще, кроме свинки, можешь о нем сказать?

— Что-то, знаешь, ничего больше не приходит в голову. Ах да, вот еще: они с женой фанаты в отношении своего здоровья. Занимаются, например, сексом ежедневно, причем по выходным дважды. Относятся к этому, как к чистке зубов или бегу трусцой. Ты приятно проведешь там время; кстати, спиртного обычно бывает хоть залейся. Тебе уж придется вместе с ними…

— Заниматься сексом?

— Нет, выпивкой. Однако, если пожелаешь, то и другим тоже. — И Джон поперхнулся, сдерживая смех.

— Большое спасибо, — сказал Сильвестр. — Это как раз то, чего мне сейчас не хватает.

— Ну вот и хорошо, — закруглил разговор Джон. — Шли факс.

Сильвестр сказал „до свидания“ и, возмущенный до глубины души, выругался:

— А пошли вы все! Задница моя даст вам факс.

В разговоре по телефону Марвин Братт рассыпался в любезностях и заверениях в самом радушном приеме:

— Прямо сейчас и приезжайте. Мы поговорим о деле, а потом немного развлечемся. Эльвира пригласила на ужин соседей. Возможно, придут сын с женой, и будет еще Салли Шульц. Она гостит у нас, очень красивая девушка, только что развелась. Вам она понравится. Любит повеселиться, миленькая и здоровая.

— Хотите сказать, что не больна спидом, — буркнул Сильвестр.

— Не понял, что вы сказали?

— Да это я так — прочищал горло.

— Так значит, до понедельника?

— Мне еще надо собраться с духом.

— Собирайтесь. В понедельник приедут Эван и Саймон. Ваш компаньон Джон, кажется, очень хотел, чтобы я поговорил сначала с вами.

— Эван и Саймон из издательства „Нерроулейн энд Джинкс“? — Сильвестр старался, чтобы голос не выдал его волнения.

Марвин Братт рассмеялся:

— Это — пара змей в траве, но у них есть деньги. Значит, увидимся в пятницу!

Полагая, что Джон отправил его на встречу с Марвином Браттом для того, чтобы, когда „Нерроулейн энд Джинкс“ опубликует книгу, он мог сказать: „Нам предложили, но мы отказались, так как она не подходила нам по духу“, Сильвестр не раз, пока он пересаживался с рейса на рейс, добираясь до Вирджинии, преодолевал соблазн плюнуть на все и сесть на первый же самолет до Хитроу. От Хитроу, подумал он, придется взять такси, которое и доставит его в Лондон, в его пустой дом. „А почему, собственно, пустой, — задал он себе вопрос. — Что там написала глупенькая старушка Ребекка?“ И тут он вспомнил ее постскриптум: „Газета „Таймс“ сообщает, что умерла твоя тетушка“. „Господи, — подумал Сильвестр, — я очень любил тетушку Калипсо. Я буду скучать по ней. Не такая уж и старая она была! Тетушка всегда была добра, но не навязчива. Совсем недавно она, помнится, передала мне через Хэмиша приглашение погостить у нее. Надо связаться с Хэмишем. Позвоню ему и узнаю, когда похороны. Надо же, я ведь мог бы их пропустить! Черт побери этого Джона, пославшего меня на эту охоту! — Выпитое в самолете виски действовало успокаивающе. — Ладно, — подумал Сильвестр, плевать мне на этот занудный манускрипт. Так Джону и надо, — решил он, заказывая очередную порцию виски, — позабавлюсь. Да, давненько… А ведь в самом деле, прошло немало времени с тех пор, как я в последний раз этим занимался. Да и в терапевтическом отношении…“

В этом игривом настроении и прибыл Сильвестр в дом Марвина и Эльвиры Браттов — веселый, слегка набравшийся виски и с нетерпением ожидающий обещанных и заслуженных, на его взгляд, удовольствий.