С тех пор как я стал каскадером, моим хлебом насущным стал риск. Я так к нему привык, что почти не замечал. Но острая тоска, тревога, сердечная привязанность — все это было для меня новым, исключительным.

Я посмотрел на Бекетта. Он сидел, забросив ногу на ногу. Из брючной манжеты периодически выглядывала прикрепленная к лодыжке небольшая кобура с пистолетом.

— Вы вернете мне мои пистолеты? — спросил я.

Он на секунду замер. Посмотрел на меня.

— Хорошо, что напомнили. Я все собирался спросить вас об этом миниатюрном. Очень интересное оружие.

— Так я их получу?

Бекетт отвернулся к окну.

— О каком оружии может идти речь, если вы прибываете в страну нелегально?

В этот момент самолетное шасси стукнулось о бетонированную полосу. Мы приземлились в аэропорту Леонардо да Винчи.

Нас ждал черный «мерседес». За рулем — широкоплечий Пенделтон, с которого совсем недавно в Милане я снял блейзер. Мобрайт бросил на него безразличный взгляд и уселся рядом со мной.

Минуя все формальности — пограничный контроль, таможня и прочее, — мы выехали на шоссе, идущее вдоль Тибра, свернули налево на кольцевую, дальше направо, потом по виа Аурелия к собору Святого Петра, миновали его и, протиснувшись сквозь толчею, подъехали к Сикстинской капелле.

Пенделтон поставил машину там, где парковка категорически запрещена. К нам тут же приблизился священник высокого ранга в сутане.

Безуспешно пытаясь скрыть волнение, он обменялся коротким рукопожатием с Бекеттом. Представился по-английски, назвавшись кардиналом Гаэтано Лорро, ватиканским министром.

Пенделтон остался в машине. Остальных кардинал повел по мраморной лестнице наверх в просторное помещение охраны. Гулкое эхо наших шагов подчеркивало важность происходящего. Через несколько минут мне предстояло наконец встретиться с Леонардо.

В центре комнаты стоял худощавый человек в рабочей одежде. Увидев нас, он поправил очки в металлической оправе, посмотрел на пол, где пересекались девять проведенных синим мелом линий, и сверился с планом, который держал развернутым в руке.

Я пригляделся. Оказывается, он успел отковырнуть в самом центре квадратную мраморную плитку со стороной примерно двадцать пять сантиметров. Рядом на полу лежала мощная дрель.

— Элверсон, вы уверены, что это то самое место? — спросил Бекетт.

— Абсолютно. — Человек в спецовке снова сверился с планом, на одной стороне которого был изображен потолок, а на другой помещение охраны, где находились мы.

— Только не дай Бог ничего там не повредите.

— Это исключено, — ответил Элверсон. — В том месте, где я буду сверлить, проходит половой брус. — Он показал на точку, где встречались пальцы Бога и Адама. — Сам потолок довольно тонкий. Но над ним пространство примерно два фута. Так что его мы не коснемся. Я бы уже все сделал, но кардинал Лорро запретил сверлить до вашего прихода.

— Правильно, — одобрил Бекетт. — А теперь можете начинать.

Элверсон включил дрель. Мобрайт с кардиналом отступили назад, а я и Бекетт приблизились.

Через пару минут все было закончено. В косых солнечных лучах плясали известково-цементные пылинки.

— Будьте добры, Элверсон, отойдите в сторону, — попросил Бекетт.

Я опустился на колени, заглянул в дыру. Что-либо разглядеть там было невозможно, поэтому пришлось просто засунуть руку по локоть. Пальцы коснулись потолка.

— Sia accurato, — взмолился святой отец, — per la causa di Dio.

— Он просит вас быть предельно осторожным, — перевел Бекетт, нависая надо мной.

— Скажите, что я не меньше его заинтересован в сохранении шедевра.

Потолок с обратной стороны был холодный и шероховатый. Я ощупал его и двинул руку вправо, затем влево, потом снова немного дальше вправо. Наконец мизинец коснулся чего-то металлического. Я ощупал предмет. Это был угол небольшого ящика.

— Есть что-то? — прошептал Бекетт, обжигая дыханием мое ухо.

Я не ответил, потому что не смог. Все внимание было сосредоточено на ящике. Вот застежка. Верх неровный. Я захватил ящик пальцами, поднял — он оказался на удивление легким, — протащил в дыру, положил на пол.

Древний ящик из кованого железа.

— Mio Dio! — выдохнул кардинал.

Я отогнул застежку. Внутри что-то лежало, завернутое в тонкую красную ткань. Под ней ощущался холодный гладкий металл. Подцепив край материи большим и указательным пальцами, я развернул ее быстрым движением фокусника.

Перед нами возник Кинжал Медичи.

Собравшиеся что-то говорили, делились впечатлениями, но я в этот момент через бархатную густоту времени общался с Леонардо. Он призвал меня найти его творение, и я нашел. Отдав при этом странный, необъяснимый долг своему отцу, матери, ему, всему миру.

Я медленно перевернул творение Леонардо, удивляясь, как быстро нагревается в ладони изящная рукоятка, любуясь великолепным обоюдоострым лезвием длиной около восьми дюймов.

Оно сверкнуло в солнечных лучах. Они проникали сюда сквозь квадратные проемы в стене, вдоль которой несколько столетий назад прохаживались стражники в стальных шлемах, охраняя папу Льва и его сокровища. Хотя там не было ничего более ценного, чем этот человек в Бельведерском дворце, которому папа не давал работы.

Я осторожно коснулся пальцем острия, и тут же образовалась маленькая капелька крови. Кинжал был острее самого совершенного хирургического ланцета. Но больше всего поражала его почти невесомость.

— Реб, — позвал Бекетт откуда-то издалека.

Я медленно повернулся к нему, возвращаясь из путешествия во времени.

— Это действительно тот самый Кинжал, — произнес он подрагивающим голосом.

Неожиданно скрипнула дверь. И знакомый голос добавил:

— Да, Бэтмен, ты его нашел.

* * *

Присутствующие замерли. На пороге стоял злобно улыбающийся Ноло Теччи в черной замшевой куртке и перчатках. В руке пистолет, «глок-17». По бокам Лон и Джоко, тоже с пистолетами с глушителями. Рука Джоко была в гипсе.

— Ноло, — воскликнул Мобрайт, — почему ты так рано?

Неужели Мобрайт его сообщник? Вот дерьмо.

— Что значит рано? — спросил Бекетт.

Мобрайт бросил на меня тревожный взгляд. Откашлялся, повертел худой шеей.

— Я имею в виду… что… не ожидал, что он появится так… скоро.

— Может быть, вы объясните, что происходит? — на удивление спокойно спросил Бекетт.

— Дело в том, сэр…

— Такова жи-и-знь, так говорят все лю-ю-ди, — запел Теччи, подражая Синатре. — Правда хорошие слова, Арлин? — Он быстро прошагал к Бекетту. — Привет, приятель. Чего это ты такой хмурый? Даже не поцелуешь.

Бекетт молча принялся отряхивать от пыли костюм.

Ноло посмотрел на меня:

— Бэтмен, надо же, выжил… ты действительно джокер.

— Конечно, — сказал я, начиная подниматься с пола.

— Нет, нет. Не двигайся.

Я снова опустился на колени.

— Как там мой автограф? — спросил Теччи.

— У меня пока не было возможности поблагодарить тебя за это. — Я сжал рукоятку Кинжала. Может быть, успею сделать рывок…

— Полегче, джокер, — предупредил Теччи. — Не вздумай лезть на меня с этим великолепием. — Он мотнул головой в сторону Джоко. — Отбери у него нож. А ты, Лон, освободи от оружия остальных граждан.

Лон обыскал Элверсона, забрал у него пистолет. У кардинала Лорро оружия не оказалось. Джоко занялся мной. Быстро обыскал, затем протянул руку за Кинжалом.

Я продолжал сжимать рукоятку. Мы угрюмо смотрели друг на друга.

— Перестань выпендриваться, Бэтмен, — строго сказал Теччи. — Ты уже всем надоел со своим геройством. Но сейчас мы наконец с тобой покончим, можешь не сомневаться.

— Где она? — бросил я сквозь стиснутые зубы.

Теччи усмехнулся:

— Очень милая девушка. И главное, толковая. Так здорово разбирает вирши да Винчи. Все вокруг удивляются.

Мобрайт, наверное, позвонил ему из самолета. Мерзавец. Но раз бандит Теччи говорит о Джинни в настоящем времени, значит, она жива. Значит, еще есть надежда.

Я медленно разжал пальцы. Джоко выхватил Кинжал, передал боссу.

Тот замахнулся и остановил острие в сантиметре от груди Бекетта. Усмехнулся, поводил туда-сюда. Странно, но инспектор даже не поморщился. Продолжал спокойно смотреть на бандита. У него ведь на лодыжке кобура с пистолетом. Я ждал, когда он начнет действовать.

А Теччи тем временем взмахнул Кинжалом, захватил кончиком острия платок из нагрудного пиджака Бекетта. Завернул в него творение Леонардо. Не отрывая глаз от инспектора, он отправил Кинжал во внутренний карман куртки, а затем неожиданно поправил Бекетту галстук, наклонился и нежно поцеловал в губы.

— Вот так.

И отступил к двери.

Бекетт не пошевелился. Стоял, вроде как задумавшись над чем-то. Я решил, что он выбирает момент, чтобы выхватить пистолет. Очень важный момент. Как говорится, сейчас или никогда. Если он решится, я его поддержу. Подыграю, сделаю что-нибудь… как-нибудь. В моих ушах стучал пульс, отсчитывая секунды.

Теччи коротко бросил Лону:

— Lei ragazzi ammazzare tutti.

Я разобрал слова «ammazzare» и «tutti». То есть он приказал нас всех перебить.

Затем бандит снова перешел на английский.

— Встречаемся во дворце на колесах, как договаривались. Там каждый получит свои деньги. — Он посмотрел на нас. — А теперь извините, нам нужно успеть на вертолет. Попрощайся с Бэтменом, Арлин.

Бекетт не спеша повернулся ко мне и медленно произнес:

— Реб, вы действительно отважный путник.

Затем осторожно поправил лацканы пиджака и вышел за дверь.

У меня в голове как будто щелкнул выключатель. Оказывается, Бекетт с ними как-то связан. Такого я предположить никак не мог.

Ноло подмигнул мне и вышел следом, напевая мелодию хита Барбары Стрейзанд «Люди».

Через несколько секунд его голос замер где-то внизу.

* * *

Полы элегантной сутаны кардинала Лорро слегка подрагивали. Он безмолвно молился, шевеля губами.

Джоко оглядел нас и довольно ухмыльнулся, показав кривые зубы. Затем направился ко мне. В одной руке пистолет, в другой нож с выбрасывающимся лезвием. Резиновые подошвы его ботинок негромко постукивали по холодным плиткам. Я наблюдал, готовясь к самому худшему.

Он совершил ошибку, решив не отказывать себе в удовольствии. И ударил вначале ногой. Я напряг живот и упал вперед, как будто без чувств. Джоко на долю секунды потерял бдительность. Этого оказалось достаточно, чтобы я успел рвануть его за ноги. Он повалился на пол.

Я перевернулся, схватил плитку, которую вытащил из пола Элверсон, и швырнул в Лона. Она угодила ему в скулу. Бандит покачнулся. Этим воспользовался кардинал Лорро. Рванулся к двери, но был сражен выстрелом в спину. Лон оказался проворнее.

Справа на него прыгнул Элверсон, однако опоздал на секунду. Джоко выстрелил раньше. А затем бандит рванулся ко мне. Но тут у них опять получилась неувязочка. Лон выстрелил в меня, но попал в своего подельника. Через секунду пистолет Джоко оказался у меня в руке.

Я нажал курок три раза и все три раза промазал. А затем неожиданно откуда-то сзади раздались еще три выстрела. Лон согнулся и сполз на пол, оставив на стене красный кровавый след.

Я оглянулся посмотреть, кто стрелял, и в это время пистолетом Лона завладел Мобрайт.

Он почему-то крикнул: «Реб, не стреляй!» — и укрылся за дубовым столом.

— Он прав, Реб. Больше стрелять не надо, — произнес голос за моей спиной.

Я развернулся в полном замешательстве. У дальней двери стоял худощавый человек лет шестидесяти, совершенно седой. В руке пистолет. Это он убил Лона.

— Реб, с ними покончено, — произнес незнакомец. Затем повернулся к Мобрайту: — С вами все порядке, Тимоти?

— Вроде бы, — ответил Мобрайт, тяжело дыша.

— Кто вы, черт возьми? — крикнул я незнакомцу.

Он остановился в метре от меня.

— Генри Грир, курьер.

— Грир! — Я вспомнил хоспис, иссохшего умирающего старика, его скрипучий голос. Стоящий передо мной совершенно не был на него похож. К тому же Грир умер.

— Да, для вас я был Генри Гриром. — Он откашлялся. — Но на самом деле меня зовут Арлин Бекетт.

Мне показалось, что я сошел с ума.

— Простите, но Арлин Бекетт только что ушел с Теччи.

— Нет, — возразил странный незнакомец, — Бекетт только что пришел.

Это было уже слишком.

— Но если Бекетт вы, — растерянно проговорил я, — то кто же…

— Его зовут Джек Хит, — вмешался Мобрайт. — Он был заместителем инспектора Бекетта, но, общаясь с вами, выдавал себя за него. На это были свои причины.

— А сам-то ты кто, Мобрайт? — спросил я. — Разве не сообщник Теччи?

— Никакой я не сообщник. Кстати, это я убил рыжего немца в пансионате.

— Что? — Теперь уже все окончательно запуталось. Я все время думал, что мне помогает Арчи. — Но как же…

— Да, я спас тогда твою задницу, — буркнул Мобрайт. — Еще секунда, и он бы тебя пристрелил.

Я с мольбой посмотрел на новоявленного Бекетта:

— Объясните, пожалуйста, что, черт возьми, происходит?

— Сейчас объясню, — ответил он. — Только давайте присядем.

Мы отошли к дивану.

— Я познакомился с Хитом в Оксфорде, — начал Бекетт. — Мы оба учились в аспирантуре. Он из очень богатой семьи, скоро должен был возглавить отцовский бизнес. Мы подружились. А потом… потом случилось вот что. Я закончил аспирантуру, возвратился в Штаты, поступил на службу в Центральное разведывательное управление. Проходит несколько лет, и вдруг он мне звонит. В панике. Его отец разорен, какие-то козни, преследования. В общем, просит о помощи. Я организовал его переезд в США, рекомендовал для работы в ЦРУ. После организации «Гибралтара» мы начали работать вместе. Вскоре он стал моим заместителем. Все шло хорошо до тех пор, пока совершенно случайно в мои руки не попали материалы, доказывающие двурушничество Хита. Оказалось, что он гомосексуалист, очень давно состоит в связи с неким Теччи, подручным немецкого оружейного магната Крелла. Именно этот самый Крелл и разорил его отца. А сам Джек Хит работает на Теччи, выполняет его особые поручения.

Мне не хватало доказательств. Я начал их собирать, достал его рабочие тетради, еще кое-какие документы, но Хит что-то заподозрил. Во время одной из наших деловых встреч он использовал свой любимый баллончик с нервно-паралитическим газом. Спустя десять часов меня обнаружил Тим Мобрайт в машине — я только пришел в себя — и рассказал ужасные вещи. Меня разыскивают по подозрению в продаже нашему политическому противнику важного государственного секрета. Речь идет о втором варианте ПКР — Пассивном когерентном рассеянии, необыкновенно эффективной системе ПВО, более сильной, чем та, что сейчас используется в Китае. Дело в том, что файлы с чертежами этой системы действительно были только в двух компьютерах — моем и начальника. Джек, как заместитель, не раз оставался один в моем кабинете и, видимо, каким-то образом взломал код доступа. Скопировал файлы. А потом у них с Теччи возникла размолвка. То ли не договорились о цене, то ли еще что. Поэтому диск по-прежнему у Хита.

А мне пришлось бежать, перейти на нелегальное положение и искать способы доказать свою невиновность. Что предатель не я, а Хит. Моим единственным союзником в «Гибралтаре» все это время оставался только Тим.

Вывести подлеца на чистую воду можно было одним способом — забрать у него диск с файлами. Для этого я придумал сложную комбинацию. Нужно помешать Креллу рассчитаться с Сун-Та-Ки, фактическим диктатором Тайваня. Он ему сильно задолжал, связал обещанием поставить новое мощное оружие. Но для завершения работы над этим оружием необходим особый чрезвычайно термостойкий сплав, пока неведомый современным технологиям, но, по предположению Крелла, изобретенный пятьсот лет назад…

— …Леонардо, — закончил я.

— Вы правы, — сказал Бекетт. — Речь идет о Кинжале Медичи. Так вот, моей целью было добраться до этого кинжала раньше Крелла. А для этого понадобилось вовлечь в эту историю вас. Я знал, что очень скоро к поискам Кинжала подключится Хит.

— Да, теперь кое-что становится понятным, — сказал я.

— Реб, у меня не было другого выхода.

— Значит, умирающий старик Грир…

— Да, да, мне пришлось в него перевоплотиться на двое суток, — сказал Бекетт.

— Но сестра сказала по телефону, что старик умер.

— Она ответила вам так, как я ее попросил: «Его больше нет с нами». Это совсем не означает «умер». — Бекетт посмотрел на часы. — Послушайте, время поджимает. Нам пора уходить. Тим, расскажите вкратце, что здесь произошло?

— Значит, нашли Кинжал в полу, — сказал Мобрайт, — и сразу же появился Теччи. Раньше, чем мы договаривались. Ну и расстроил наш план. Забрал с собой Хита. А Лон, Джоко и я должны были подъехать позже. Встреча назначена в пульмановском вагоне Крелла. В каком поезде, я не знаю.

Я вскочил.

— Мы должны попасть на этот поезд. Там Джинни.

Неожиданно с того места, где лежали убитые, донесся негромкий стон. Это был Лон. Оказывается, он остался жив.

А вот жива ли еще моя Джинни, было неизвестно. Может быть, сейчас, в эту минуту, решается ее участь. Я схватил дрель, подбежал к головорезу. Приставил сверло к голове.

— К какому поезду прицеплен пульман?

Лон с трудом разлепил веки.

— Ах, это ты, Бэтмен, мать твою…

Я включил дрель.

— Спрашиваю еще раз: к какому поезду прицеплен пульман Крелла? Не ответишь, просверлю тебе башку. Ты держал мою голову, когда Теччи выжигал свой автограф. Так вот, я постараюсь оставить автограф не хуже.

— Поезд идет на Цюрих, — пробормотал он.

— Номер?

— IC382.

— Где останавливается в Италии? — Я придвинул сверло на полсантиметра ближе.

Лон поморщился.

— Кажется, в Милане.

— Крелл там?

— Конечно.

— И Антония?

— Кто?

— Мисс Венеция, — прошипел я. — Она в поезде?

— Да.

Я повернулся к Мобрайту:

— Где мои пистолеты?

— В самолете, на котором мы прилетели.

Неподалеку завыла полицейская сирена.

— Пошли, — сказал Бекетт.

— Куда?

— К самолету, возьмем ваши пистолеты. Потом полетим в Милан.

— А пилот согласится?

— Нет, мы с ним связываться не будем. Возьмем Дракко.

— Дракко? Вы хотите сказать, что тогда в Милане его карточку Джинни дали вы?

— Вот именно. И двоих у автобуса тоже убрал я. Пошли. Самолет Дракко в аэропорту. Нужно успеть на поезд.

Времени на размышление не было. Мы быстро спустились вниз, прошли на стоянку. За руль сел Бекетт. До аэропорта добрались без приключений. Мобрайт сбегал в ангар, и спустя несколько минут я был снова вооружен. На предплечье кобура с «мини-пистолетом», под курткой портупея с двумя «зигами».

Потом мы нашли Дракко. Он брился в своем ангаре. Увидев нас, кивнул:

— Привет, Бекетт. Ты, я вижу, опять привел Реба из Голливуда.

— Нужно лететь, — сказал инспектор. — Немедленно. Оплата по срочному тарифу. В Милан. Аэропорт Линате. Он ближе всего к Центральному вокзалу.

Дракко вытер лицо полотенцем, улыбнулся:

— Нет проблем.

* * *

Самолет поднялся в воздух. Некоторое время мы с Бекеттом сидели молча, размышляли каждый о своем. Совсем недавно я ужинал у себя дома, усевшись между вмятинами, оставленными креслом Эмили. Посматривал на репродукцию портрета Джиневры де Бенчи и жалел себя. И вот уже четвертый день подряд в меня стреляют, бьют, вырезают на теле отметины, сжигают живьем, а еще, кажется… любят. Я воспарил вместе с Леонардо да Винчи, добыл Кинжал, о котором мечтал отец, даже не подозревая, что играю в пьесе, поставленной специально для меня инспектором Бекеттом.

— Вы говорили, что знали моего отца. Это правда?

— Нет. Но у меня было на него полное досье.

— Зачем?

— Так, на всякий случай. То, что я рассказал вам о Грире и Теччи, произошло в действительности. Гриру удалось спрыгнуть с поезда на перевале Сан-Роддар. С деньгами и листом из записок Леонардо. Но Теччи его ранил. Истекая кровью, курьер добрался до самолета и потерял сознание. Но я за ним следил и потому появился вовремя.

— Вы за ним следили?

— Да. Потому что он работал также и на КГБ и вез один важный секретный документ. Моя задача была его перехватить. Нам удалось поговорить. Грир рассказал о Теччи, листке Леонардо, сумке с деньгами. Спасти его не удалось, он вскоре умер. Пришлось утопить самолет, инсценировать катастрофу. Поскольку операция была сугубо секретной, документ Леонардо да Винчи я опубликовать никак не мог. Да и в то время он не казался мне таким уж важным. Я положил все в сейф, откуда извлек две недели назад, когда уже был в розыске. В Италии всплыла вторая страница записок Леонардо. Я проштудировал материалы вашего отца, узнал о Кинжале Медичи. Стал наводить справки о вас. Мой план созрел, когда выяснилось, что вы каскадер.

— Остальное мне известно, — проговорил я, обращаясь к окну.

— Но вы оказались на высоте, Реб. Я даже не рассчитывал на такой быстрый успех.

Никто не рассчитывал. Но наверное, все было заранее предопределено. Я стал отважным путником, о котором говорил Леонардо, видимо, потому, что мои родители погибли в пожаре. Я сижу сейчас напротив человека, который спас первую страницу записок гения с Кругами Истины и запер ее в сейфе. Вытащил совсем недавно, а заодно и меня.

Бекетт, казалось, прочитал мои мысли.

— Вы как будто были специально созданы для выполнения этой миссии. Просто невероятно. Справиться с такой сложнейшей задачей, всего за четыре дня… нашли Кинжал Медичи.

— Нашел, но владеет им теперь Крелл.

— Временно владеет.

— И держит в плену женщину, которую я люблю.

Меня душили слезы. Я отвернулся к окну, чтобы Бекетт не заметил.

Но он заметил. Еще бы, профессионал.

— Реб, сейчас об этом думать не надо. — Бекетт включил ноутбук. — Давайте сосредоточимся на текущих задачах.

Через несколько минут на экране возник список поездов, отправляющихся сегодня из Италии в Цюрих. Вскоре выяснилось, что к поезду IC382 действительно прицеплен частный пульмановский вагон. Поезд отбывает из Милана через час пятнадцать минут.

До аэропорта оставалось лететь примерно час. Оттуда до Центрального вокзала шесть километров, но на машине, может быть, придется добираться полчаса, а то и дольше. Если будут пробки.

Я спросил, нет ли возможности задержать поезд.

Он ответил, что нет. Но даже если бы такая возможность и была, пользоваться ею ни в коем случае не следует. Потому что задержка может их насторожить.

— И тогда у нас вообще не будет никаких шансов.

Он был прав. Придется поезд догонять.

Ну что ж, мне не привыкать. В кино я делал это много раз. Но всегда один. И сейчас будет то же самое. Бекетт в кадр никак не вписывался.

Я просмотрел маршрут поезда. От Милана до Цюриха всего одна остановка, в Лугано. Примерно в восьмидесяти километрах на север.

— Дракко здесь держит какое-то оружие? — спросил я.

— Полно. — Бекетт открыл шкаф. — Вот, автоматы, снайперская винтовка, набор ножей…

— А это что? — Я показал на устройство в черном пластиковом корпусе, похожее на отбойный молоток.

— Это автоматический пневмодробовик. Между прочим, человека превращает в наскальный рисунок. Полезная штука, но громоздкая.

— Пожалуй, возьму.

Я спрятал дробовик сзади под куртку, засунув дуло в брюки. Кажется, нормально.

— А в Милане у нас будет какое-то транспортное средство?

— Пойду спрошу у Дракко, — сказал Бекетт, направляясь в кабину пилота.

Я закрыл глаза, чувствуя, как напряглись мускулы лица. Крелл, Теччи, Хит — это одна компания. Надо же, какой обходительный. «Олд спайс», изящный костюм в тонкую полоску… Дурил меня как хотел, а я и уши развесил. Вместе сидели, разгадывали Круги Истины. Да разве можно было догадаться, что он фальшивый? А потом его дружок приказал своим головорезам нас уничтожить, а этот джентльмен даже бровью не повел. Сволочь. А Грир?.. В смысле Бекетт. Тоже заставил меня плясать как марионетку.

Я открыл глаза. Напротив сидел Бекетт, смотрел на меня.

— Вы знаете, когда я лежал в постели в образе умирающего американского пилота, то, признаюсь, чувствовал угрызения совести. Я ведь по натуре совсем не такой. У вас, конечно, нет оснований мне верить, но это правда.

— Что сказал Дракко? — спросил я.

— У него там в ангаре несколько автомобилей. Для клиентов с любыми вкусами.

— Хорошо.

После приземления Дракко вырулил к своему ангару. Я вылез первым. Бекетт и Мобрайт задержались договориться с пилотом. В ангаре стоял вертолет «Белл-Джет Рейнджер», черный «мерседес» и новенький красный «харлей». В замке зажигания торчали ключи.

Мне повезло, мотоцикл завелся мгновенно. Я выехал, глянул в зеркало заднего вида, откуда на меня смотрел удивленный инспектор Бекетт.