Ксандер встречает нас на круговой подъездной дороге, и я пытаюсь скрыться за группой. Интересно, насколько неловким было мое поведение в эти месяцы? Слышал ли он мое учащенное сердцебиение каждый раз, когда ко мне приближался? Смотрела ли я на него щенячьими глазками? Скай это заметила. И он, вероятно, тоже. А теперь он подумает, что я попросила ребят взять меня с собой, чтобы встретиться с ним.

– Вход в студию с другой стороны, – говорит Ксандер, и группа начинает доставать инструменты из багажника. Услышав звук его голоса, мне снова хочется плакать. Я проклинаю саму себя. Он продолжает: – Это, конечно, ваше дело, но в студии есть инструменты, если вы не хотите тащить свои.

– Круто, – произносит Мэйсон, убирая свою гитару обратно. Генри закрывает багажник.

– Идите за мной, – велит Ксандер. Проходит минута, прежде чем он меня замечает. Я хорошо спряталась между Скай, гитаристом Майком и барабанщиком Дерриком. Он хмурится. – Привет. Не знал, что ты придешь.

– Я тоже. – Знаю, это прозвучало пискляво и фальшиво, потому что мое горло одолел спазм, но я пытаюсь сделать вид, будто все в порядке.

Ксандер колеблется секунду, как будто хочет добавить что-то еще, но говорит лишь:

– Окей. Пошли. – Он машет, чтобы мы следовали за ним. Ксандер несколько раз оглядывается, пока мы проходим двор, крытый бассейн и баскетбольную площадку, и я понимаю, что он ожидает, что я догоню его и пойду рядом, но я продолжаю держаться двух незнакомых парней и слушать их болтовню. Я собираюсь ему доказать, что прекрасно знаю, что мы всегда были просто друзьями, и ему не следует волноваться, что я буду на него вешаться.

– Ладно, ребят, – говорит он, открывая дверь и кладя ключи и мобильный на маленький столик слева, – располагайтесь. Я включу оборудование.

Ребята моментально разбирают инструменты, а Ксандер остается по другую сторону стекла и начинает нажимать на различные кнопки. Скай плюхается на диван позади Ксандера, и я присоединяюсь к ней.

Ксандер закрывает дверь наружу и дверь в комнату, где играет группа, тем самым создавая идеальную звукоизоляцию. Он улыбается мне, пока идет обратно к своему креслу, и я впадаю в ярость – мое сердце еще не восприняло информацию о наличии у него девушки и продолжает биться как сумасшедшее в ответ на его улыбку.

– В холодильнике есть газировка и другие напитки, если вы, дамы, хотите пить. – Он указывает на холодильник из нержавеющей стали в углу, затем поворачивается, прикладывает гарнитуру к уху, нажимает на кнопку на панели перед ним и говорит в микрофон: – Попробуйте сыграть песню пару раз и дайте знать, когда будете готовы приступить к записи.

Он отпускает кнопку и поворачивается на крутящемся стуле к нам. Было бы гораздо легче, если бы он был менее... каким? Самоуверенным? Привлекательным? Кокетливым?

Да, без последнего пункта было бы гораздо проще. Неважно, что я сегодня поняла о наших отношениях, Ксандер слишком много флиртует. Если бы он был моим парнем и заигрывал бы с девушками так же, как сейчас со мной, я была бы очень зла.

– Что? – спрашивает Ксандер.

– Что?

– Ты на меня пялишься.

– Я? Нет, – отвечаю я.

– Да. Правда же? – спрашивает он Скай.

– Да.

– Ну, я пытаюсь понять, как ты можешь тут жить.

– Что, прости?

Я указываю на шикарную студию, которая находится у него дома.

– И как тебе удается вставать с кровати каждое утро с таким удручающим будущим?

– На самом деле, кое-кто работает со мной над этим вопросом. Я надеюсь, ей удастся выяснить, каким должно быть мое будущее. – Эта фраза напоминает мне, почему мы начали общаться. По его мнению, мы были в похожих ситуациях. Может быть, Ксандер думал, что я понимаю его лучше всех. Но это не так. Мы абсолютно разные.

Дверь в комнату звукозаписи открывается, и из нее вываливается Мэйсон и плюхается между мной и Скай на диван, кладя голову мне на плечо.

– Думаю, мы готовы, – говорит он Ксандеру.

– Хорошо. – Ксандер ждет, думая, что Мэйсон сейчас встанет, а потом кивает на его голень. – Милая татуировка.

– Спасибо. Кстати говоря. – Мэйсон смотрит на меня, берет прядь моих волос и начинает накручивать ее на палец. Я благодарна ему за внимание. Теперь я чувствую себя менее глупо перед Ксандером. К тому же, теперь Ксандер видит, что я не особо по нему тоскую. – Твоя мама говорила с сарказмом или же ей действительно понравилось тату?

– Моя мама не дружит с сарказмом.

Мэйсон смеется.

– Правда? Тогда в кого ты такая? Твой отец гений сарказма?

Словно почувствовав поднятие неподходящей темы, вся группа выходит к нам, изнемогая от духоты. Моя грудь сжимается от желания сказать: «Мне не известно, является ли мой отец гением сарказма, потому что мы никогда не встречались».

– Она с ним не знакома, – говорит Скай, делая ситуацию хуже некуда.

– В самом деле? – спрашивает Мэйсон. – Ты с ним не знакома? Расскажи об этом.

Я ерзаю, придумывая, как можно отшутиться на эту тему. Ксандер смотрит на свои часы.

– Ребят, у меня график. Давайте уже приступим к записи.

Он ловит мой взгляд на секунду, доказывая, что сказал это специально ради меня. Мэйсон поднимается с дивана, сразу же позабыв о моем отце. Жаль, я не могу так же быстро о нем забыть.

Группа играет перед нами как в немом кино. Ксандер надевает наушники и начинает регулировать фейдера. Я не понимаю, чем он занимается, но он, похоже, хорошо в этом разбирается. Скай встает и достает банку газировки из холодильника.

– Будешь? – спрашивает она.

– Нет.

Она возвращается ко мне на диван.

– Как ты?

– Хорошо.

– Кстати, я поняла.

– Что?

– Его. Поняла, почему он тебе нравится. В нем что-то есть. – Она кивает на спину Ксандера. Несмотря на то, что мы говорим достаточно тихо, а Ксандер сидит в наушниках, мне хочется ее заткнуть.

– Я уже говорила, все кончено. У него есть подружка-актриса, Скай.

Она закатывает глаза.

– Актрис слишком переоценивают. Борись за него.

Я встаю, чувствуя необходимость выплеснуть все накопившееся волнение.

– Это не борьба, когда один человек уже выиграл.

На столике у входа звонит телефон Ксандера. Видимо, он не слышит звонок, потому что никак не реагирует. Я стою в нескольких шагах от телефона, поэтому, поддаваясь любопытству, смотрю на светящийся экран. Первое, что я замечаю, так это фотографию улыбающейся темноволосой девушки. Мне не нужно смотреть на имя, чтобы понять кто это. Но я все равно это делаю. Сэйди.

– Видишь?.. – говорю я Скай, выгибая бровь.

– Серьезно? – спрашивает она.

Я киваю, а затем бросаю взгляд на Ксандера, который все еще внимательно смотрит на играющую группу, и, поддаваясь внезапному порыву, отвечаю на звонок:

– Алло?

Скай от изумления так широко распахивает рот, что, боюсь, ее челюсть может отвалиться.

– Алло?.. Ксандер?.. Я плохо тебя слышу. Я в машине. – Ее голос кажется таким нормальным. Я видела Сэйди Невел в нескольких фильмах, и этот голос не похож на голос утонченной актрисы.

Теперь, когда я ответила на звонок, я не знаю, что сказать.

– Это не Ксандер. Сейчас передам ему трубку.

– Я тебя не слышу. Что? Ох. Слушай, у меня плохая связь, но мне нужно, чтобы ты включил свою магию. Я перезвоню тебе, когда доберусь до отеля. – Связь прерывается, и я кидаю телефон обратно на стол, как будто он вот-вот взорвется.

Скай хихикает.

– Ты сумасшедшая.

– Она не поняла, что это я. Она перезвонит позже.

Ксандер поворачивается на стуле, заставляя меня вздохнуть.

– Кто-нибудь хочет послушать? – спрашивает он, снимая наушники.

– Да! – Скай вскакивает и идет к нему. Когда она садится на стул рядом с Ксандером и надевает наушники, он поворачивается ко мне.

– Почему бы не это? – спрашиваю я, снова устраиваясь на диване.

– Что?

– Почему бы тебе не стать продюсером? Кажется, ты от этого в восторге.

Он подъезжает ко мне на своем стуле, пока наши колени не соприкасаются.

– Мой отец никогда не станет вкладывать деньги в нечто подобное.

Мой взгляд устремляется на наши колени, и я задумываюсь, стоит ли мне оттолкнуть его назад. Отметаю эту мысль.

– Но он построил студию.

– Мой старший брат – классический гитарист. Студия была построена для реализации творческого потенциала. Исключительно в качестве хобби. Я потратил кучу времени, учась здесь вместе с ним. Но, по мнению моего отца, это не профессия.

– Мне казалось, тебя не волнует, что думает твой отец, – говорю я.

Прищурившись, он обдумывает мои слова.

– Меня волнует, что считают его деньги. – Он потирает затылок. – С ними я не могу от него не зависеть. Это как две стороны одной медали.

Я понимаю, о чем он. Ему нужны деньги, чтобы пойти в колледж, получить образование и в итоге зарабатывать свои. Но мне любопытно, действительно ли Ксандера волнуют только деньги. Он прилагает огромные усилия, чтобы разозлить своего отца. Думаю, на самом деле Ксандера волнует отцовское мнение.

По другую сторону стекла Мэйсон поет с закрытыми глазами. Он смотрится глупо. Ксандер хлопает меня по колену, возвращая мое внимание к себе.

– Рад, что ты пришла. Я не думал... – Я наклоняю голову в ожидании продолжения. – После субботы... и ты вернула мне камеру без слов... – Его глаза сверлят мои.

– Что? – спрашиваю я и с нетерпением жду, когда он закончит свою мысль. Что он недосказал? Неужели наша ссора волновала его так же, как и меня?

– На этих выходных меня не будет в городе, но в следующую субботу? Встретимся?

Я моргаю. Вот что он хочет. Продолжить устраивать Дни профессий?

Скай взвизгивает, напугав меня.

– Это было очень круто! – Она встает.

Ксандер тоже встает, подходит к ней и нажимает на кнопку микрофона.

– Закругляемся. Хорошая работа, парни. – Затем подходи к столику, кладет ключи и телефон в карман и переводит на меня виноватый взгляд. – Не знал, что ты придешь. У меня действительно плотный график. – Он смотрит на часы. – Через двадцать минут мне нужно быть в аэропорту.

– Уверена, мы сами сможем добраться до машины.

– Что ж, увидимся в следующую субботу?

Мне хочется ответить: «Не знаю, может, сначала согласуешь это со своей девушкой? Кстати, она только что звонила». Но я просто молча киваю. Потому что, независимо от того, есть у него девушка или нет, мне все равно хочется встретиться с ним в субботу. Видимо, я не смогу забыть его так легко, как надеялась, и ненавижу себя за эту слабость.