– Значит, он отвез тебя на своем частном самолете в крутой колледж, где ты познакомилась с научной кафедрой и почувствовала вкус студенческой жизни. И после этого твоим ответным ходом будет… – Скай пытается вынудить меня подготовить что-нибудь незабываемое для Дня профессий, но как такое можно переплюнуть?

– Эм, он приедет завтра вечером... у мамы бизнес-собрание... – Даже не знаю, как закончить мысль, поэтому просто хватаю с полки маленькую шкатулку. Деревянная крышка инкрустирована фальшивыми драгоценностями – отличное объяснение тому, почему я называю этот магазин «Очевидный хлам».

Скай стоит спиной ко мне и расставляет старые книги на полке.

– Не понимаю. Что это за День профессий? Ты собираешься взять его с собой на собрание? Показать, как спорят владельцы малого бизнеса?

– Нет. – Я ставлю шкатулку на место. – Нет, на самом деле мне кажется, что мама не идет на собрание. Думаю, она собирается на встречу с каким-то парнем. Свидание за моей спиной.

Она резко поворачивается, уперев руки в бока.

– Подожди-подожди. Судя по твоим словам, вы с мамой обе тайно друг от друга с кем-то встречаетесь? – хохочет Скай.

– Нет! Я не встречаюсь Ксандером! – Пока что. Пока не наберусь смелости признаться во всем маме. И на это я дала себе одну неделю.

Она закатывает глаза.

– Вы самая влюбленная, но невстречающаяся парочка из всех, которые я когда-либо видела. Подожди минутку. – Она направляется в подсобку и кричит Линде, владельцу магазина: – Все книги расставлены по своим местам. Я тебе еще нужна?

– Нет. Хорошего вечера. Увидимся завтра.

Скай подхватывает меня под локоть и ведет через черный выход по переулку к магазину кукол.

– Где твоя мама? – спрашивает она, указывая на пустое парковочное место, где обычно стоит наша машина.

– Должно быть, ушла после закрытия.

– Ладно, без разницы. Вернемся ко Дню профессий. Я так и не поняла, чем ты будешь заниматься с Ксандером.

– Сама не знаю. Сначала я хотела пошпионить с ним за мамой, но теперь вижу, что это плохая идея. – Она смеется. – У меня уже созрела идейка получше.

Мы поднимаемся по лестнице в квартиру.

– На прошлой неделе я болтала с Эдди. Так вот, он пообещал научить нас готовить свои знаменитые кексы.

Скай морщится.

– Зачем?

– Ксандер их обожает. Да он вообще любит поесть. Куда бы мы ни пошли, в конце концов все равно оказываемся в одном из множества его самых любимых ресторанов. И я подумала, что если он поговорит с Эдди, то, возможно, ему захочется открыть собственный ресторан.

– А-а-а, – выдыхает Скай. – Продуманный ход. И милый. – Когда мы заходим в квартиру, она сразу же направляется к холодильнику. – А ты делаешь вид, что он тебе не нравится.

Я улыбаюсь, пока она копается в холодильнике. На автоответчике мигает лампочка, и я нажимаю на кнопку.

– У вас одно новое сообщение. – Звучит механический голос, а затем женский: – Здравствуйте, мисс Майерс, это Тина из офиса доктора Сондерса. Мы просмотрели расписание и назначили УЗИ на пятнадцать. Пожалуйста, придите на полчаса раньше и пейте больше воды. Если у вас есть какие-то вопросы, не стесняйтесь звонить нам.

Позади меня хлопает дверца холодильника.

– Не знала, что твоя мама беременна, – говорит Скай.

– Что? Беременна?

– УЗИ. Его назначают всем беременным женщинам.

Мой мозг медленно переваривает только что сказанное.

– Нет, это не так.

– Эм, почему тогда она идет на УЗИ?

Должна быть другая причина.

– Не знаю.

– Ее тошнило? Она выглядела уставшей?

Я напрягаю память. В последнее время у нее отсутствовал аппетит. Возможно, у нее болел желудок. И, безусловно, она выглядела истощенной. Я киваю.

– Скорее всего, она беременна. – Скай кивком указывает на телефон. – Еще они попросили ее пить больше воды. Они всегда рекомендуют беременным женщинам пить больше воды, чтобы можно было хорошо рассмотреть матку и сделать соответствующие измерения.

Я качаю головой снова и снова.

– На самом деле, это забавно. У тебя будет маленький братик или сестричка.

– Забавно? Да, точно. Нет. Она не беременна. Это нелепо. У нее же даже нет... – Я хотела сказать «парня». Но вполне возможно, что он у нее есть. – Она не беременна. – Но если она не беременна, тогда что же с ней? Мной овладевает беспокойство. Она больна? Людям не назначают УЗИ просто так. Может быть, для взрослых это стандартная процедура?

Скай подходит ко мне и ободряюще поглаживает мои плечи. Должно быть, я полностью ушла в себя.

– Кайман, ничего страшного не произошло. Даже если она беременна, это не конец света.

– Она не беременна, – настаиваю я. – Она слишком старая!

Скай хохочет.

– Ей всего тридцать пять. – Ее телефон пиликает, она достает его и улыбается, читая сообщение. – Это Генри. Группа сейчас зависает в «Скрим Шаут». Пойдешь со мной?

Я сверлю взглядом теперь уже немигающий огонек на автоответчике, а потом оглядываюсь на дверь. Мне трудно дышать. Когда мама вернется домой? Я должна спросить ее об этом. Но скажет ли она правду? Последние недели она пичкала меня ложью.

Все хорошо. Моя мама в порядке. Это стандартная процедура.

– Да. Я сейчас спущусь. Дай мне минутку.

Она сомневается, но потом уходит. Я пишу записку, что переночую у Скай, и оставляю ее на стойке. Затем собираю несколько вещей и закрываю за собой дверь.

***

Мы заходим в практически пустой «Скрим Шаут». Скай спрашивает у бармена о группе, он указывает на дверь рядом со сценой, и мы направляется к ней. Музыка из комнаты просачивается в зал, и мы следуем за ней. Ребята сидят на диванах в маленькой комнатке и, когда мы заходим, поднимают глаза.

– А вот и она, моя красивая девушка, – нежно напевая и аккомпанируя себе на гитаре, Генри приветствует Скай.

Она улыбается и втискивается между ним и подлокотником дивана.

Мэйсон подмигивает мне.

– Приветик, Кайман.

– Привет. – Я кидаю рюкзак к стене и устраиваюсь на полу. Мне хочется, чтобы земля разверзлась, и я исчезла с ее лица на некоторое время. Похоже, моя мечта сбывается, потому что ребята сосредотачиваются на тестах и музыке. Я позволяю себе раствориться в миксе ритма и аккордов.

Барабанщик Деррик что-то бессвязно поет о своем дне. Как он ехал в машине и слушал радио. Как пошел в магазин, купил молоко и так далее. Я уже его не слушаю, когда он спрашивает:

– А что рифмуется с «пожарным краном»?

Лицо Мэйсона принимает серьезный вид, и мне кажется, что он сейчас скажет: «Не будь идиотом. Зачем ты поешь о кране?». Но вместо этого он выдает:

– Не знаю, «проволочный тиран»?

– Проволочный тиран? – спрашивает Генри.

– Ну, знаешь, человек, который коллекционирует провода. Обычно эта мания прогрессирует.

У меня вырывается смешок.

– А как насчет «тихий балаган»? – говорит Скай. – Попробуй, хорошо рифмуется.

– Наш тихий балаган о бесполезном пожарном кране, – поет Генри.

Мэйсон смеется.

– Наш тихий балаган о Генри – проволочном тиране.

– Как балаган может быть тихим? – говорю я. – Разве балаган не подразумевает под собой шум?

Генри берет аккорд, несколько секунд задумчиво смотрит в потолок, играя на гитаре еще пару тактов, и поет:

– Я так устал от этого постоянного балагана, когда мне нужен лишь второй шанс.

Мэйсон указывает на него пальцем.

– Да. Давайте назовем эту песню «Пожарный кран».

Они смеются, но Деррик начинает записывать в блокнот все строчки, которые они выкрикивают. Просто не верится, я только что стала свидетелем рождения песни, начавшееся со слов «пожарный кран». Странно наблюдать за тем, как из ничего рождается что-то. Мои мысли переключаются на то, как Ксандер пытается сотворить что-то из моей жизни. И как ему это удается? Он взял такую нелепость, как пожарный кран в этой песне, и показал мне, что это может быть чем-то большим.

После такого тяжелого дня эта мысль делает меня счастливой, и я начинаю выкрикивать вместе со всеми строчки новой песни. Они сочинили уже довольно много, когда кто-то выкрикивает очередную глупость:

– И почему ты только не даешь мне съесть черепаховый суп?

Скай ахает от возмущения, но потом все опять начинают смеяться.

К десяти часам смех так и не прекращается. Мы лишь сильнее расшумелись и стали молоть всякую чепуху. Скай подползает ко мне.

– Мне лучше отвезти тебя домой, малышка, – говорит она. – Завтра в школу.

– Я ночую у тебя! – кричу я.

– Правда?

– Ага, раз я написала это в записке для мамы.

– Ура! Пижамная вечеринка!

– Мы просто обязаны закидать чей-нибудь дом туалетной бумагой, – говорю я.

– Ты права! Только чей дом?

– Не знаю, – отвечаю я, а потом поднимаю руку, как будто она учительница, а я ее прилежная ученица. – Ксандера!

Скай смеется.

– Ребят, кто с нами пойдет закидывать туалетной бумагой дом Ксандера?

Парни только поднимают головы и стонут.

– Обойдемся без вас. – Я встаю. – Пойдем.

Скай выбегает первой, но, как только я миную дверь, меня хватают за руку. Я поворачиваюсь и упираюсь в грудь Мэйсона. Мы стоим за дверью в тусклом коридоре.

Он целует меня в щеку.

– Ты ушла не попрощавшись.

Я отстраняюсь и смотрю ему в глаза.

– Я...

Он медленно моргает.

– Ты с Ксандером, так?

– Кажется, да.

– Ты уверена, что ему подходишь?

Мне понятно, что он имеет в виду, но, как только образ Ксандера мелькает у меня в голове, я киваю.

Он пожимает плечами.

– Ты знаешь, где меня найти. – И с этими словами он исчезает в комнате.