В ДЕСЯТЬ МИНУТ ВОСЬМОГО я начала волноваться. Блэр была очень пунктуальной, а Элиз обычно писала, когда опаздывала. Я открыла входную дверь и осмотрела улицу. Никаких машин. Никаких подруг. Родители удалились в спальню, чтобы оставить нас одних, и слышно было, что они смотрят фильм.

Я открыла купленную упаковку лакричных палочек, достала одну и плюхнулась на диван. Надкусила палочку с обеих концов и подула в нее. Достала из миски розовую кислую конфетку-драже и положила на стол. Затем подула на нее через лакричную палочку, и та скатилась с другого конца кофейного столика. Дальше я повторила то же самое с конфетками всех цветов, ведь, очевидно, именно так и развлекались восемнадцатилетние. И отбросила палочку на стол – не то чтобы я любила лакрицу.

Я окинула взглядом миски с различными закусками, многие из которых мне не особенно нравились. Здесь было то, что любили подруги. Я застонала и рухнула на диван. Где все? Забыли? Схватив телефон, я уставилась на общий чат. Мне и правда надо умолять подруг прийти? Я ведь уже отправила забавные приглашения! Да мы разговаривали об этом вчера! Если их до сих пор нет, значит, на то есть причина. Какие‐нибудь семейные обстоятельства. Да, именно так.

Подождите. А вдруг и правда что‐то случилось? Я подавила гордость и отправила сообщение: «Вы обе в порядке? Мне убрать конфеты или вы просто опаздываете?» Спустя пять минут ответа так и не последовало, и я вздохнула. Мне стало так себя жалко. Все‐таки у меня был день рождения. Подниму себе уровень сахара и повеселюсь одна. Я снова окинула взглядом лакомства, но не нашла ничего заманчивого. Я даже не купила свое любимое арахисовое драже.

Я встала и решила это исправить.

* * *

– А вот и наша пессимистка, – сказала Максин из магазина.

– Пессимистка? – переспросила я, пытаясь припомнить, каким образом завоевала такой титул.

Она показала на табличку у кассы, которая теперь заявляла о выигрыше в «Пауэрбол» в пятьдесят миллионов.

– Помните? Выше шансы получить удар молнии?

– Ох. Точно. Кажется, вы имели в виду «реалистка», но не важно.

– Я так понимаю, вы не за билетом?

Я подняла огромную упаковку драже.

– Только за этим.

– Понятно. Хотя вам все равно нет восемнадцати.

– Вообще‐то, мне уже восемнадцать. И вы правы, дайте мне лотерейный билет.

– Что? Серьезно?

– Да. Почему бы нет? Удача сегодня на моей стороне.

Я чуть не рассмеялась, сказав это, потому что слова были как никогда далеки от правды.

– Вот это я понимаю.

– Сколько он стоит? – спросила я, осознав, что денег могло и не хватить.

– Два доллара за билет. Сколько вам дать?

На моем счете осталось чуть больше двух долларов. Конфеты для вечеринки и оплата обеда его опустошили. Я вернула упаковку драже на полку.

– Один, пожалуйста.

Максин пробила чек и передала мне небольшой бумажный квадратик с напечатанными на нем номерами. Я уставилась на них. О чем я думала? Теперь я осталась без конфет и готова была разреветься.

– Розыгрыш сегодня! – крикнула кассирша мне вслед, когда я направилась к двери.

Я помахала, но не обернулась. И что мне делать с этим билетом? Отправить его куда‐то? Где‐то зарегистрировать? Я засунула бумажку в карман.

– С днем рождения меня, – пробормотала я. – Поздравляю с клочком бумаги за два доллара.

Я села на бампер автомобиля и посмотрела на темное небо. В городе сложно разглядеть звезды, но луны сегодня не было, поэтому я смогла увидеть самые яркие.

На парковку заехала машина и помигала мне фарами. Наверное, я мешала ей проехать? Я подняла руки и обошла ее. Она затормозила, и я, собираясь открыть дверь своей собственной машины и отъехать, вдруг поняла, кто сидел за рулем. Водитель выскочил из салона, широко улыбаясь.

– Мэдди!

– Сет! Ты иногда выходишь из зоопарка!

Он улыбнулся:

– Бывает.

Смешно было видеть его в другой одежде, а не в серой футболке с логотипом зоопарка. Он был в голубых джинсах с отворотами и красной толстовке. Обычный парень, а не часть зоопарка. Его темные глаза отражали горящий на парковке свет.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я.

– Закупаюсь кофеином, потому что мы с братом собираемся устроить ночной марафон «Властелина колец».

– Весело. Так тебя освободили от наказания?

– Нет. Я все еще наказан. – Он постучал по карманам, как бы показывая мне отсутствие телефона. – Поэтому и собираюсь смотреть с братом фильмы.

Я улыбнулась.

– Эй, – сказал Сет, – кажется, у тебя сегодня вечеринка в честь дня рождения. Подожди… у тебя день рождения. С днем рождения!

Он крепко меня обнял, и я засмеялась. Затем отпустил и подождал, когда я отвечу. Я показала большим пальцем за плечо, будто это все объясняло.

– Да, она была, есть. Очень веселая и крутая вечеринка в честь дня рождения.

Он нахмурился и посмотрел за мое плечо:

– Она проходит где‐то там? В темном переулке?

– Э-э… У меня дома. Я поехала купить… – Я замолчала, потому что стояла с пустыми руками. – Я собиралась купить конфет, но забыла взять деньги.

Сет кивнул:

– Я куплю тебе конфеты. На день рождения.

– Нет, все нормально…

– Да брось. Поздно отказываться. – Он попятился к двери. – Скажи мне, какие твои любимые, не то вернусь со своими.

– Арахисовое драже! – крикнула я.

– А. Как инопланетянин.

– Что?

– Сейчас вернусь.

Он открыл дверь и исчез в магазине. Инопланетянин. Что он имел в виду? Кто инопланетянин? Я инопланетянин? Потому что люблю такие конфеты?

В магазине было очень светло, поэтому я видела, как Сет наливает лимонад в огромный пластиковый стакан. Затем он прошел в ряд с конфетами, и, судя по потраченному на поиски драже времени, покупал он их нечасто. Потом он направился к кассе и поболтал с кассиршей-грубиянкой. Казалось, ему она не грубила – смеялась, как и он. Сет легко мог рассмешить, так что меня это не удивило. И вот он вышел и вернулся ко мне. Передал мне упаковку драже и сказал:

– С днем рождения, Мэдди.

Почему‐то от этого простого проявления доброты к моим глазам подступили слезы. Я сдержала их, понимая, что странно плакать сейчас из‐за упаковки конфет.

– Спасибо, – прошептала я.

Он склонил голову набок:

– Ты в порядке?

Я кивнула, хотя на самом деле хотела сказать: «Нет, побудь со мной, пожалуйста, не оставляй меня одну». Между нами, словно разделительная линия, пробегала по асфальту длинная трещина, и у меня возникло желание перепрыгнуть ее, присоединиться к нему на той стороне. Но вместо этого я стала ковырять ее носком фиолетовой балетки.

– Что ты говорил про инопланетянина? – наконец спросила я.

– Ты ведь видела этот фильм?

– А, точно! «Инопланетянин». Фильм. Про маленького инопланетянина?

– Ну да.

– Нет, я его не смотрела.

Сет показал на конфеты:

– Если это твои любимые конфеты, тебе стоит посмотреть его.

Я засмеялась:

– Они мелькают там?

– Да. Их обожает этот маленький инопланетянин.

– Губа не дура.

Сет сел на бампер моей машины и сделал глоток лимонада. Вытянул перед собой ноги и ссутулился. А потом похлопал по бамперу, приглашая меня сесть рядом.

– Не уверена, что он нас выдержит, – с сомнением заметила я.

Он коснулся своего плоского живота.

– Ты на что намекаешь?

– Нет, ты, я…

– Да я шучу, Мэдди.

– Знаю, – сказала я, но щеки все равно покраснели.

Он улыбнулся и встал.

– Подержи секундочку.

Сет передал мне свой большой стакан, подошел к окошку с водительской стороны и начал что‐то рисовать на пыльном окне моей машины.

– Что ты делаешь? – спросила я.

Его палец двигался по стеклу.

– Мэдди – это уменьшительное? – спросил он.

– Да, сокращенно от Мадлен, произносится по‐французски.

– Я понятия не имею, как говорят французы.

– На французском оно пишется как «Мэ‐де-ле-и-не», а произносится «Мадлен».

– А, понятно, очень по‐французски.

Я засмеялась.

– А зачем тебе?

– Просто так. – Он продолжил рисовать или, возможно, писать на моем стекле, но я ничего не видела, потому что было темно и он закрывал его собой. – Почему оно так произносится? – спросил он.

– Мой папа до свадьбы много путешествовал. Еще одна причина, почему он теперь был недоволен своей жизнью. Вслух он этого не говорил, но всегда с трепетом рассказывал о своих путешествиях.

Сет все еще стоял у окна.

– Если будешь долго там стоять, мне придется выпить весь твой лимонад, – пригрозила я.

Он оглянулся на меня:

– Серьезно? Это на тебя не похоже.

– В смысле?

– Уверен, сейчас в твоей голове крутится статистика о мононуклеозе и школе.

Я засмеялась. Он почти угадал. У меня был пунктик насчет микробов, потому что я знала, как легко они распространяются. Но я решила доказать ему, что он не прав, поборола в себе желание вытереть трубочку и сделала глоток, чтобы он не считал меня занудой. По вкусу я поняла, что это газировка «Доктор Пеппер».

Он улыбнулся и кивнул, словно признавая свою ошибку, а затем развернулся ко мне, но так и не отошел, и я не увидела, что он сделал с окном.

– Ну, надо отпустить тебя к твоим друзьям.

– Точно. Друзья. – Я отдала ему лимонад.

– Что они тебе подарили?

– А?

– На твой день рождения? Какие подарки ты получила от них на день рождения? Если не считать мой.

Он показал на конфеты, которые я держала, как самый драгоценный подарок на свете.

– Ох, м-м… Вообще‐то не знаю, мы пока не дошли до части с подарками. – Это была правда, мы даже близко к ней не подобрались. – Но чуть раньше мне вручили носки с ленивцами.

Он нахмурился:

– Носки с ленивцами? То есть носки, сделанные из… меха ленивцев?

Я засмеялась:

– Нет. Это обычные носки с изображением ленивцев.

– Но у нас в зоопарке нет ленивцев.

– Знаю, – сказала я.

– И ты любишь муравьедов.

– Знаю!

– Тебе их в шутку подарили?

Я пожала плечами:

– Наверно.

Он улыбнулся:

– Хорошо. Ну, увидимся позже, Мэдди из зоопарка.

Я засмеялась:

– Ты только что назвал меня Мэдди из зоопарка?

Он закусил губу:

– Извини, я иногда называю так тебя в разговорах с другими… просто вырвалось.

Он так зовет меня в разговорах с другими?

– Да, я тоже так тебя называю.

– Серьезно? – спросил он. – Ты называешь меня Мэдди из зоопарка?

– Смешно, Сет из зоопарка.

Он улыбнулся:

– Забавно, что мы так называем друг друга.

– Возможно, потому, что только там и видимся.

– Виделись – до этого момента, – поправил меня Сет. – Звезды наконец сошлись.

Я посмотрела на небо, будто его слова могли быть правдой, а потом снова заглянула ему в глаза.

– Точно. До этого момента.

Он сделал несколько шагов к своей машине.

– Кстати о зоопарке, ты завтра идешь на собрание персонала?

Я кивнула, и он открыл дверь машины.

– Круто. Тогда увидимся, – сказал он и сел внутрь.

Я едва сдержалась, чтобы не попросить его остаться. Можно было признаться, что подруги меня кинули, но это прозвучало бы глупо, и он, вероятно, решил бы, что теперь обязан меня развлекать. Но он ничего не мог сделать. Его же наказали. Мне не хотелось напрашиваться к нему на киномарафон или заставлять и дальше стоять со мной на парковке.

– Пока, – сказала я.

– Счастливого дня рождения!

Он помахал мне и уехал.

– Да, счастливого, – прошептала я.

Повернулась к машине и замерла у окна, возле которого он провел несколько минут.

«Мадлен, с днем рождения, читай имя, как французское население.

(Я пытаюсь рифмовать.)

Увидимся скоро.

В том месте, что мы называем зоо…

(Почти получилось.)»

Я засмеялась. Какой он смешной. И села в машину. Возможно, день прошел не так уж плохо.