Я закрыла глаза, повторяя свою речь, которую мне предстояло произнести на сцене перед всей школой. Главной моей целью было воодушевить выпускников особенно трезвой вечеринкой, на организацию которой я потратила последние пару месяцев. То, что началось как еще один подпункт моего резюме, в итоге оказалось тем, чего я ждала с трепетным волнением.

Было очень шумно, так как в актовом зале собрались все выпускники. И этот гул давил на меня, пока я стояла за плотным занавесом. Я сделала три глубоких вдоха: речь отшлифована, уверенность при мне. Стоявший рядом Дэниел был готов выйти на сцену со мной, хотя он редко выступал перед толпой. Из колонок прозвучали наши имена, мы выступили из-за занавеса. Я почувствовала, как слегка изменилась атмосфера в зале при моем появлении. Обычно меня встречали громкие приветствия и свист. Сегодня слышался еще и шепот. Не ото всех, несколько человек что-то прошептали. Но я впервые осознала, что мои поступки оказали воздействие, распространившееся за круг моих подруг.

Я взяла микрофон и прокашлялась.

– Всем привет! Добро пожаловать на последнее собрание года! Кто готов к лету? – обратилась я к залу, а Дэниел позади меня при этом поднял руки вверх и громко крикнул.

В ответ раздался восторженный рев старшеклассников, но за ним последовали еще более продолжительные перешептывания. Это сбило меня с толку. Речь, которую я повторяла несколько секунд назад, забывалась. Мой взгляд пронесся по залу и остановился на Клэр. Ее лицо было самым надежным помощником – я всегда отыскивала его в зале в те редкие разы, когда теряла самообладание. Сегодня ее лицо не было надежным помощником, и речь полностью вылетела из головы.

– Извините меня. – Я услышала, как мой голос эхом разнесся по залу. Дэниел удивленно заворчал у меня за спиной. Я не хотела произносить это вслух, но должна была, поэтому продолжила: – Я совершила ошибку. Нет, не буду напускать туману. Сознаюсь во всем. Я солгала. Я лгала своим подругам практически весь последний месяц. Лгала о том, о чем не надо было лгать. В основном из-за того, что боялась их потерять, если они узнают правду. А еще потому, что была очень эгоистична и думала только о своих проблемах. Что же со мной не так?

Этот был риторический вопрос, но кто-то из зала прокричал:

– Ничего. Ты все равно сексуальная.

После такого комментария смех отразился от стен.

Я закатила глаза:

– Ох, спасибо. Хотя это не очень помогло. Смысл в том, что я облажалась. Клэр, Лэйни, Джулс, извините меня. И конечно, те, кто об этом слышал и во мне разочаровался, тоже извините. Я пытаюсь быть лучше. Я хочу быть лучше.

Когда все это говорила, я обводила взглядом зал, посылая сообщение, но теперь снова отыскивала глазами Клэр. И прикусила щеку изнутри, увидев все еще холодное выражение ее лица.

– Извините. – Я протянула микрофон Дэниелу. – Спаси это собрание, – прошептала я. – Воодушеви их на трезвую вечеринку.

– Не могу. Я не знаю, что сказать. – На его лице явно отражалась паника.

– Просто будь смешным. Ты же всегда смешной.

После этого замечания его паника отступила.

– Я смешной, да?

Я улыбнулась, сжала его руку и ушла под звуки причитаний Дэниела: «Трезвая вечеринка».

Маркус и его группа играли хорошо, очень хорошо, и я была не единственной, кто так считал. Большинство старшеклассников, которые пришли на трезвую вечеринку, танцевали и старались петь песни, которые прежде никогда не слышали. А с учетом того, что никто не употреблял ничего горячительного – в этом смысл трезвой вечеринки в связи с окончанием учебы, – это означало, что группа им понравилась. Я показала Маркусу большие пальцы, когда он встретился со мной взглядом. Он, кажется, усмехнулся, будто считал неверным такой способ выразить одобрение. Может быть, и существовал какой-то особый знак «Классно!», но я его не знала. И видимо, именно его я и должна была продемонстрировать.

Я снова оглядела толпу. Сегодня все казалось другим. Обычно люди приветствовали меня или говорили со мной, пытались привлечь внимание. Сегодня никто не смотрел на меня с интересом или вниманием. Все изменилось. Но это не задевало меня так, как я ожидала. Я не заслужила того, чтобы мне уделяли особое внимание, особенно потому, что сама мало к кому так относилась. Я над этим все еще трудилась.

Здесь была группа, которая привлекала повышенный интерес. После их реакции на мое публичное извинение я не думала, что Клэр, Лэйни и Джулс придут. Гневные взгляды во время собрания сменились полной тишиной, но они пришли. Хотя не для того, чтобы со мной помириться, потому что они намеренно игнорировали меня весь вечер. И они были в центре внимания.

У моего парня сегодня была своя вечеринка в связи с окончанием учебы, а его сестра – и моя единственная подруга в настоящий момент – была только в десятом классе. Поэтому я оказалась в одиночестве во время мероприятия, на организацию которого потратила несколько месяцев своего выпускного года. Но я не ощущала дискомфорта.

Я выпускалась после тринадцати лет учебы в государственной школе. Возможно, меня запомнят, но я надеялась, что следующие тринадцать лет своей жизни потрачу на то, чтобы меня было за что помнить.

– Эй, Джиа, – вывел меня из раздумий глубокий голос.

Я улыбнулась:

– Блейк, продавец мороженого. Счастливого выпуска.

– Тебе тоже. Замечательная вечеринка.

– Спасибо. У меня было много помощников.

Музыканты перестали играть, и Маркус произнес в микрофон:

– Группа сделает пятиминутный перерыв. Мы включим заранее записанную музыку.

Вскоре Маркус отставил гитару и направился в нашу с Блейком сторону. Я думала, он собирался спросить меня насчет еды, но он просто остановился напротив меня и кивнул:

– Приличная толпа.

– Спасибо за выступление. Вы им нравитесь.

– Конечно.

– Маркус, это Блейк.

Парни кивнули друг другу.

– Твоя группа классная, – сказал Блейк.

– Спасибо. Несмотря на то что недавно нам говорили обратное, думаю, мы довольно хороши. – Он подмигнул мне. – Кстати, где сегодня твои очаровательные подруги?

– Эм. – Я показала на Клэр, Лэйни и Джулс, которые танцевали с группой парней.

– Ты их переросла?

– Думаю, они меня переросли.

– Я не согласен.

Не знаю почему, но после таких слов у меня защипало в глазах.

Кто-то схватил меня сзади, и я вскрикнула. Передо мной появилась Бек, поэтому я могла предположить, что руки, которые меня обнимали, принадлежали Хейдену. Я обернулась и увидела его лицо.

– Ты выбрала в качестве охранника на входе самого невозмутимого учителя, – сказала Бек. Она приобняла Маркуса, который обнял ее в ответ.

Я засмеялась:

– Вы прорвались на вечеринку?

– Прорвались – слишком жесткая формулировка. Лучше сказать проникли.

– Мы думали, тебе может быть одиноко, – произнес мне в ухо Хейден, – но, кажется, у тебя все нормально.

Сделав несколько шагов назад, Маркус сказал:

– Кажется, ребята снова готовы играть. Увидимся… И, Джиа, я серьезно, – добавил он.

– Спасибо. – Стоит ли благодарить кого-то, кто говорит, что я переросла своих подруг? Я посмотрела на Джулс, которая шепталась с Клэр, указывая на кого-то. Да, возможно, я готова двигаться дальше. Возможно, этим летом или в следующем году мы с Клэр помиримся. Клэр заметила мой взгляд прежде, чем я успела отвернуться, и что-то в выражении ее лица дало мне надежду. Она мне слегка улыбнулась, но затем позволила Джулс увести ее к столикам с едой.

Группа снова начала играть, и Бек ухватила Блейка за руку:

– Я понятия не имею, кто ты, но давай потанцуем. Мне нужно, чтобы кое-кто поревновал.

Он пожал плечами и последовал за ней. Сложно сказать, заметил ли Нейт, сидящий за барабанной установкой, Бек.

Я повернулась к Хейдену.

– Должен ли я ревновать? – спросил он.

– К кому? – Сначала я подумала, что он говорил про Бек, но затем поняла, что он имел в виду Маркуса. – Ох. Конечно нет. – Я прочистила горло и произнесла своим лучшим тихим и хрипловатым голосом: – Я хочу с тобой потанцевать.

Он приподнял брови:

– Это имитация робота? Нет, подожди. Робот, который курит.

Я ударила его по груди. Он посмотрел на меня своим выразительным взглядом, и я была так рада, что в этот раз мне не надо было сдерживать свой порыв. Я захватила в горсть ткань его рубашки и притянула Хейдена к себе. Наши губы встретились.

– Ты не должна изображать статую, Джиа. Она не портрет пишет, – сказала Бек.

– Ох, точно. – Я поерзала на стуле, на котором сидела, пока меня рисовала ее мама.

В комнату вошел Хейден и встал позади мамы, глядя на холст поверх ее плеча:

– Ты правда рисуешь кости?

– Бек подала мне хорошую идею.

– Я говорила, что она тебе здесь не нужна, – заметила Бек.

– Конечно, она мне здесь нужна. Она моя муза.

– А мне нужно ее украсть, – сказал Хейден.

– Нет, я в ударе.

– Всего на секунду. Бек, смени ее.

– Жаль, что вы все думаете, будто любой сойдет за мою музу, – обиженно произнесла Оливия.

Хейден взял меня за руку и вытащил из комнаты. В темном коридоре он прижал меня к стене и поцеловал.

– Ты ради этого меня украл? – спросила я, посмеиваясь.

– Да… В смысле нет. Я тебя украл, чтобы сказать, что наш план сработал. Нейт едет сюда. Пока ты ее отвлекала, я успел стащить смартфон Бек и написать ему.

Я улыбнулась:

– Хорошо. Мстить так весело.

– И незрело.

– Так незрело. Она нас убьет?

– Конечно. Но пока…

Он снова нашел губами мои губы, и я растворилась в нем.