Этот жуткий грохот еще долго звучал в ушах Люка, и временами ему казалось, что он не стихнет никогда.

Очнувшись, Люк увидел незнакомую комнату: в которой находились его противники – оба молча смотрели на него.

Пуля Нейта оставила лишь царапину на его лбу: очевидно, Парриш слишком нервничал, поэтому рука у него дрогнула. Однако голова болела ужасно, и Люк с трудом удерживался от стона.

Осмотревшись, он увидел Элизу; она стояла неподалеку, бледная и встревоженная, а Уильям Монтгомери держал ее за руку. Позади них лежала на диване Филомена.

– Итак, – произнес наконец Нейт Парриш, – моя сестра всячески оправдывает тебя, француз. А что ты сам скажешь?

Люк с трудом поднялся. Голова у него кружилась, колени подгибались, но он не мог лежать в присутствии своих врагов.

– Я всегда руководствовался своей честью, месье. Мне не в чем оправдываться.

– Вы хотите сказать, что всегда действовали в соответствии с кодексом чести? А как же похищение?..

Люк вскинул подбородок и с вызовом проговорил:

– Меня вынудили.

Элиза сделала шаг вперед:

– Люк…

Нейт поднял руку, заставив ее замолчать.

– Черная Душа… Это имя хорошо известно на море. Я всегда полагал, что вы – честный и отважный капитан. И я не мог подумать, что такой человек, как вы, станет похищать беспомощных женщин, чтобы получить за них выкуп.

Люк пожал плечами и с невозмутимым видом проговорил:

– Месье Монтгомери должен был выплатить мне крупную сумму за мои услуги, а он предал меня, и я хотел только напомнить ему о долге; Я не пират. Я действовал по его поручению, зная, что у него имеется соответствующее каперское свидетельство. Из-за его лжи я был несправедливо осужден и брошен в тюрьму.

– И решили отомстить, захватив его дочь и мою сестру? – В голосе Нейта звучало холодное презрение.

– Нет. Это была не месть. Я хотел только получить свои деньги. Ничего другого мне не нужно.

– Значит, вы не… причинили никакого вреда этим леди?

Люк бросил взгляд на Элизу.

– Нет, не причинил.

– Зачем ты все это слушаешь, Нейт?! – закричал Джастин Монтгомери. – У этого человека ужасная репутация… Все, что он говорит, – гнусная ложь.

– Нет, это вы лжете! – в ярости крикнула Элиза.

– Твоя дорогая сестра, очевидно, переутомилась от пережитых волнений.

– Не пытайтесь меня успокоить, сэр, – сказала Элиза. – Кстати, насколько я помню, во время нашей последней встречи вы назвали меня шлюхой и грозили повесить.

– Нет-нет, Элиза, ты ошибаешься…

Суровый взгляд Нейта заставил торговца умолкнуть.

– И сколько вам должен мистер Монтгомери?

– Он знает сумму. Пятьдесят процентов за захват судна «Британия». Он заключил сделку с моим первым помощником, а потом они решили предать меня.

– Нейт, – снова заговорил Монтгомери, – ты же знаешь меня…

– Да, знаю, – перебил Парриш. – Прекрасно знаю, Джастин. И знаю, что в мое отсутствие ты захватил все имущество моей семьи, а Элизу забрал в унизительное рабство. И теперь ты полагаешь, что я поверю тебе?

Монтгомери стиснул зубы.

– У вас нет оснований обвинять меня, сэр.

– Тем не менее, ты виноват, разве не так? – Все были поражены, услышав голос Филомены. – Отец, твоя жадность и твое честолюбие довели тебя до того, что ты перестал гнушаться самых подлых средств для достижения своей цели. Ты растоптал своих соседей, своих друзей, невесту своего сына, свою дочь… Что ты за человек, отец? Я была все время унижена, подчиняясь твоей воле. Ты в большей степени пират, чем этот человек. Потому что ради денег ты готов пожертвовать даже своими близкими.

Слова Филомены ошеломили Джастина Монтгомери. Его губы задрожали, и он пробормотал:

– Я думал, что потерял тебя, моя милая Мена…

– Ты действительно потерял меня, отец. Когда отправил подальше, игнорируя мои желания. Когда отказался признать моего Джонатана достойным женихом и обрек меня на невыносимую жизнь в нужде. Но я не вернулась к тебе, так как люблю моего мужа. А теперь ты рискуешь потерять Уильяма. Потому что унизил Элизу. Впрочем, в этом я тоже виновата. Прости меня, Элиза.

Элиза подошла к своей новой подруге и обняла ее. Монтгомери вздохнул и проговорил:

– Что ж, если так, я все исправлю. Я сделаю Джонатана своим компаньоном, а Элизу обвенчаю с моим сыном.

Филомена холодно посмотрела на него:

– Сначала ты должен обсудить кое-что с моим мужем. В нашей семье он принимает решения.

Поскольку Монтгомери не знал, какой же женщиной стала его дочь, он был уверен, что сможет усмирить ее со временем. А сейчас он решил ответить на более серьезное обвинение:

– Я действительно поступил нечестно с твоей семьей, Нейт, и прошу за это прощения.

Нейт прищурился – он не доверял торговцу.

– Дела убедительнее, чем пустые слова, Джастин. Полагаю, ты продемонстрируешь, что тебе можно верить, заплатив долг капитану Готье и публично признавшись, что обвинения, выдвинутые против него, были ложными. Так как же? Ты согласен?

Монтгомери медлил с ответом. Ведь он считал Жана Люка своим злейшим врагом. Однако он прекрасно понимал: в случае отказа Нейт Парриш может опозорить его, и это последнее обстоятельство определило выбор.

– Я доставлю деньги на ваш корабль, капитан Готье. Вместе с письмом из магистрата, которое полностью реабилитирует вас.

Нейт повернулся к Жану Люку:

– Вы удовлетворены, сэр? Этого достаточно?

Однако Люк в данный момент не думал ни о деньгах, ни о реабилитации. Он мучительно переживал, видя Элизу Парриш рядом с Уильямом Монтгомери. И этот Уильям… Он обнимал Элизу за плечи, точно свою невесту! Что ж, наверное, ей хотелось вернуться к любящему жениху, вернуться к прежней жизни. Хотелось забыть все ужасы, унижения и страдания, которые она перенесла из-за него, из-за Люка.

Тут Элиза вдруг подняла голову, и взгляды их встретились. Какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза, потом Люк отвернулся и, посмотрев на Нейта, проговорил:

– Этого вполне достаточно.

Он солгал. Это было только то, что он мог получить сейчас от Монтгомери, но этого никогда не будет достаточно.

Нейт кивнул в сторону холла:

– Прошу вас на минутку, капитан Готье, если не возражаете.

Люк последовал за ним. Хотя он прежде никогда не встречался с Нейтом Парришем, он был наслышан о его репутации. Он оставлял Элизу в надежных руках. Хотя это было слабым утешением.

Нейт посмотрел ему прямо в лицо:

– Моя сестра говорит, что вы не причинили ей вреда, и я должен верить ей. Поскольку вы вернули ее целой и невредимой, я чувствую, что должен поблагодарить вас и принести свои извинения. – Он кивнул на перевязанную голову Люка.

Тот пожал плечами:

– Не стоит беспокоиться. Ваше решение было разумным в тех обстоятельствах.

– И все же я буду чувствовать себя гораздо лучше, если вы примете от нас подарок, вознаграждение.

– Я не прошу вознаграждения, – перебил его Люк. – Я должен вернуться на свой корабль, к моей команде. Надеюсь, я свободен и могу идти?

– Я провожу вас до двери, капитан, – сказал Нейт.

Следуя за суровым французом, он вспоминал выражение лица своей сестры, когда капитан Готье покидал комнату. Оно было таким горестным, что, казалось, могло вызвать слезы даже у камня. Было совершенно очевидно: Элиза влюблена в Готье.

И тем не менее, она позволила ему уйти.

У двери он остановил Люка, положив руку ему на плечо. Люк вопросительно посмотрел на него, и Нейт сказал:

– Я еще раз приношу свои извинения за ошибку. Люк промолчал и снова пожал плечами.

Нейт между тем продолжал:

– Если вы когда-нибудь захотите хорошо заработать, обратитесь ко мне. Я могу использовать ваше судно для каботажных рейсов.

– Я польщен, месье, но я покидаю море. У меня есть дом, и я должен туда вернуться. Вы можете обсудить этот вопрос с новым капитаном, мистером Стернсом.

Черт побери! Готье тоже влюблен в Элизу!

– Благополучного вам возвращения домой, Жан Люк, если я могу вас так называть.

Люк молча кивнул на прощание. В следующее мгновение он вышел из дома Парришей. Он знал, что сердце его разбито навсегда.

* * *

Никогда еще Элиза не чувствовала себя такой несчастной. Уильям обнимал ее за плечи, пытался утешить, но это только раздражало ее. Она тяжко вздохнула, но, опасаясь обидеть Уильяма, не отталкивала его.

Тут он вдруг улыбнулся и вытащил из кармана золотое колечко. Взглянув на Элизу, проговорил:

– Позволь мне поместить его на соответствующее место, любовь моя. – И надел кольцо ей на палец.

Элиза окинула взглядом комнату. Она заметила, что ее брат, стоявший у двери, с задумчивым видом наблюдает за ней. Филомена же радостно улыбалась, а Джастин Монтгомери не скрывал своего ликования.

Элиза пристально посмотрела на кольцо. Затем сняла его с пальца и вернула Уильяму.

– Думаю, оно должно принадлежать мисс Уиггинс.

Ошеломленный этими словами, Уильям помедлил.

– Не беспокойся, Элиза. Я уверен, она поймет, поскольку мы с тобой давно хотели объявить о помолвке.

– Зато я не понимаю этого, Уильям. И не хочу понимать. Прощай.

Уильям хотел возразить, но Нейт подошел к нему и положил руку ему на плечо:

– Сегодня был ужасно трудный день, и моя сестра очень устала.

Филомена удивила свою новую подругу, обняв ее.

– Как я горжусь тобой, – прошептала она. – Уильям скоро оправится, но что будет с тобой, если ты позволишь уплыть своему капитану?

Тут к Филомене подошел отец. Он взял ее под руку и повел к двери. Уильям вздохнул и поплелся за ними.

У порога Джастин Монтгомери задержался. Взглянув на Нейта, он проговорил:

– Могу я встретиться с тобой завтра, чтобы обсудить условия договора, который я заключил с твоим отцом?

Нейт усмехнулся и окинул его презрительным взглядом:

– Сэр, как вы смеете говорить о таких вещах? Наше соглашение потеряло силу в тот момент, когда вы обрекли мою сестру на нищету. Думаю, будет справедливо, если ваша доля пойдет в уплату за ее страдания, не так ли?

Монтгомери поджал губы; он не осмелился возражать.

Однако Нейт не закончил на этом.

– Мы продолжим наш разговор, сэр, но в присутствии судей. Следует решить дело, связанное с вашим предательством. Я не удивлюсь, если после этого ваше присутствие в Сейлеме станет нежелательным. Прощайте, сэр.

Опозоренный Джастин Монтгомери покинул дом.

Оставшись наедине с братом, Элиза со вздохом опустилась на диван. Нейт сел рядом с ней и погладил ее по волосам.

– Моя дорогая сестренка, как долго мы не были вместе.

Она вдруг посмотрела в сторону холла.

– Где Люк?

– Он ушел.

– И ты позволил ему уйти?

– Он сказал, что у него есть дела на корабле. Успокойся, моя девочка. Я не думаю, что он ушел далеко.

Элиза опять вздохнула, положила голову на колени брату. Он немного помолчал и вновь заговорил:

– По крайней мере, ты теперь дома и у тебя все есть. Ты должна быть счастлива.

Ее плечи задрожали – она не смогла сдержать рыданий.

– О, Нейт, я ужасно несчастна… И для меня здесь ничто не имеет значения.

– Благодарю вас, мисс, – проворчал Нейт.

Элиза подняла голову и увидела, что брат улыбается.

– О, Нейт, я обожаю тебя, но… – Элиза внезапно замолчала; она была уверена, Нейт не знает об их с Люком отношениях.

– Но ты любишь его, не так ли?

Она с удивлением посмотрела на брата.

– Да, люблю. Очень люблю.

– Где его дом?

– В Новом Орлеане.

– Значит, вы будете навещать меня. Это не так далеко, если есть быстроходный корабль. – Нейт снова улыбнулся и крепко обнял сестру. – Полагаю, он не сможет отказаться от такой женщины, как ты.

Элиза утерла слезы.

– Я очень надеюсь на это.

Люк стоял у открытого иллюминатора, обозревая бухту. В руке он держал герб Монтгомери, который когда-то взял у Элизы. Он грустно улыбнулся, вспомнив ее упорство. Потом вдруг размахнулся и швырнул медальон в море.

Тут в каюту заглянул Шеймус:

– Капитан, команда ждет ваших приказаний.

Однако Люк чувствовал, что не может отдать приказ на отплытие и оставить Элизу. Ему хотелось вернуться к ней, чтобы больше никогда не расставаться.

Но она уже принадлежала другому, тому, с кем была связана давними отношениями. Если бы она хотела быть с ним, то не позволила бы ему уйти так просто. Это неприятный факт, но он, тем не менее, должен его признать.

Но если бы он мог в последний раз поговорить с ней по душам, то она, возможно, прислушалась бы к зову своего сердца.

– Так как же, капитан?

– Командуйте сами, мистер Стернс, – ответил Люк, не оборачиваясь. – «Галантный» теперь в вашем распоряжении. А я – просто пассажир.

Шеймус подошел к другу и положил руку ему на плечо.

– Куда же мы направимся, парень?

– Домой. Во Францию. Чтобы сказать покойным последнее «прости». Они ведь заслуживают этого, как ты думаешь?

– Да, конечно. – Шеймус легонько нажал на его плечо. – А чего ты заслуживаешь, Люк?

Тот тяжело вздохнул.

– Не знаю, мой друг. Я никогда не думал об этом. Полагаю, я вернусь в Кёр-Дезир, чтобы привести его в порядок. Таков мой план.

– Хороший план, парень.

Люк ничего не сказал о других своих надеждах.

– Я буду скучать по тебе. – Грубоватый голос ирландца чуть дрогнул.

Люк медленно повернулся к нему; в глазах его блестели слезы. Он хотел что-то сказать, но не нашел слов. Шеймус молча обнял его. Затем, отстранившись, отступил на шаг.

Люк пристально посмотрел на него и сказал:

– Ты стал для меня самым близким человеком, Шеймус. Не забывай об этом. И не забывай меня. – Он отвернулся и провел рукавом по глазам.

– Капитан Люк! – В каюту заглянул Реми. – К вам визитер.

Люк расправил плечи, и выражение его лица снова стало бесстрастным.

– Это, должно быть, человек от Монтгомери с нашими деньгами. – Он горько улыбнулся. – Займись этим, Шеймус. Подели деньги по справедливости и раздай команде. Они заслужили вознаграждение.

– А если это вознаграждение не желает, чтобы его разделили между членами команды?

Мужчины вздрогнули и повернулись к двери. Люк судорожно сглотнул и пробормотал:

– Мадемуазель Парриш?.. Вы пришли пожелать нам доброго пути?

Элиза покосилась на ирландца:

– Шеймус, вы простите нас?

– Да-да, конечно. – Помощник тотчас же покинул каюту.

Элиза молча приблизилась к Люку. С минуту они пристально смотрели друг другу в глаза.

– Ты что-то забыла, дорогая? – спросил он наконец.

– Только это.

Ее губы прижались к его губам, и он тотчас же заключил ее в объятия.

Когда же они разъяли объятия, Элиза отступила на шаг и проговорила:

– Капитан, вы не хотите спросить меня еще о чем-нибудь?

Он посмотрел на нее с удивлением. Потом вдруг изменился в лице и прошептал:

– Я люблю тебя, Элиза. Я хотел сказать тебе об этом, но… Я не был уверен, что ты…

Элиза с радостным криком бросилась ему на шею:

– О, Люк! Это все меняет! Он снова прижал ее к груди.

– Значит, ты не покинешь меня, Элиза?

– Я твоя, Люк.

– А твой брат…

– Мой брат настаивает, чтобы мы обвенчались здесь. Он хочет, чтобы все было сделано надлежащим образом.

– Я рад оказать ему такую услугу. Будь моей женой. Прошу тебя, Элиза Парриш. Что ты на это скажешь?

«Да» или «нет»? – Он держал ее за плечи, глядя в ее чудесные зеленые глаза.

– Да, я буду твоей женой, хозяйкой твоего дома и… – Она провела указательным пальцем по его груди. – Жаркими ночами, когда мы будем одни… мы сможем заняться чтением и основательно поработать над твоим произношением.

Люк рассмеялся и поднес к губам ее руку.

– Я готов к этим урокам. Жду с нетерпением.