Несмотря на все возражения Джека, Криспин следующим утром встал засветло. Быстро побрился — хотя при этом старался щадить больную челюсть — и придирчиво осмотрел подбитый глаз в бронзовом зеркальце. Лучше, чем вчера. Веки по меньшей мере поднимались, зато кровоподтек до сих пор выглядел налитым и зрелым. Если бы он мог себе это позволить, то прибег бы к услугам цирюльника с его пользительными пиявками. Увы, придется довольствоваться холодными примочками.
Криспин покинул свое жилище и нырнул в лондонскую непогоду. Своенравный дождь набрасывался на одни улицы, а другие оставлял без внимания. Запахнувшись в накидку, Криспин брел по раскисшей глине и наконец не без радости завидел очертания «Чертополоха», маячившие сквозь надоедливую морось. Он нырнул в дверь и стряхнул воду с плаща, заодно выгадывая время, чтобы оглядеть окутанный паром и дымом кабачок.
Завидев трактирщика, Криспин направился к нему уверенным, вальяжным шагом.
Мужчина обернулся, и на его физиономии мелькнуло нечто вроде узнавания.
— Мой добрый господин, — промолвил трактирщик. — Чем могу служить?
Правая ладонь Криспина принялась играть с рукояткой кинжала, в то время как второй рукой он ухватил хозяина кабачка за локоть.
— Да мне многого не надо, — негромко сказал он.
Трактирщик кидал ошалелые взгляды то на руку Криспина, которая с каждой секундой давила все сильнее, то на его лицо.
— Достаточно назвать имя постояльца, что снимает вот ту комнату на втором этаже.
— Я… я уже говорил вам. Там нет никого…
— Тогда давайте поднимемся и посмотрим. Если ваши слова правдивы, то не увидим ни одежды, ни бумаг, ни свежей золы в очаге…
— Нет! — Мужчина дернулся в сторону, увлекая и Криспина подальше от лестницы. — Он меня убьет!
Криспин отпустил его руку и отшагнул назад. Похлопал по рукояти кинжала:
— Или он — или я.
Трактирщик огляделся и поманил его за собой в кухню.
Какой-то коротышка сидел возле огня, над которым висел громадный котел, из чьих кипящих недр вырывались мясные и пряные ароматы. Два поваренка о чем-то спорили, громыхая деревянными мисками и чугунными сковородами в широком корыте, ожесточенно отдирая пригарки щетками.
Царивший здесь шум убедил трактирщика в том, что их никто не подслушает. Если на то пошло, даже Криспин с трудом разбирал его слова.
— Он мне заплатил, и очень неплохо заплатил, чтобы я ничего о нем не рассказывал, — поведал хозяин кабачка, взволнованно всплескивая руками. — И угрожал, да-да!
— Кто он такой?
— Назвался Смитом.
— «Назвался»?
— Имя наверняка не настоящее. Он чужеземец.
— Откуда?
— Понятия не имею. Похож на мавра. Темный такой.
— Не исключено… — Криспин достал полпенса и дал его мужчине. — Это, конечно, не золото, но, надеюсь, поможет вам держать язык за зубами о моих расспросах.
Трактирщик кивнул и зажал монетку в побелевшем кулаке.
— Молчок! Молчок!
Криспин весь день провел в шумном и буйном «Чертополохе», попивая вино из щербатой роговой чашки и время от время отщипывая кусочки от холодного цыпленка, заляпанного застывшими потеками жира.
Сидел он в дальнем углу, спиной к стене, наблюдая за входящими и выходящими посетителями, покамест встревоженный трактирщик суетливо сновал между столами, стараясь не смотреть в его сторону.
Криспин заметил какого-то сгорбленного человека, который, очутившись внутри, явно норовил затесаться в толпу. Вошедший бросил на него взгляд и сразу кинулся наутек, но Криспин выставил ногу, и неудачливый беглец ничком рухнул на пол под смешки сидевших поблизости посетителей и, не вставая с грязной соломы, повернул лицо к своему обидчику.
Криво усмехнувшись, Криспин посмотрел вниз.
— Ленни. Я так и думал, что это ты. Опять взялся за старые штучки?
— Ох, мастер Криспин! — Ленни поднялся, отряхивая солому с ветхого рубища. — А я вас даже не приметил.
Он решил было сесть рядом, замер на мгновение, потом все же опасливо пристроился на лавке. Когда Криспин обнял его за плечо, Ленни вздрогнул и нацепил жалкую улыбку.
— Промышляем по кабачкам, да? — спросил Криспин. — Ах ты, бездельник…
— Да ведь про вас можно то же самое сказать… — Он посмотрел на Криспина, и его улыбка поблекла. — Извините, я ошибся.
— А ответь-ка мне, Ленни, сколько времени прошло с тех пор, как я отправил тебя в каталажку?
— О, мастер Криспин, почти восемь месяцев. Шериф меня выпустил месяца два тому назад, и с тех пор никто меня не арестовывал. Вот гляньте. — Он поднял ладонь и пошевелил пальцами. — И рука на месте, и уши. Люди говорят, что за это вам спасибо.
Крисцин посмотрел в сторону.
— На кой ляд шерифу твоя чумазая рука?
Ленни рассмеялся, почесал щетину на узком подбородке. Над его лбом с громадными залысинами торчали спутанные волосы, жиденькие пряди свешивались за уши.
— Да, тут вы правы, милорд.
— Какой я тебе лорд…
Криспин похлопал Ленни по плечу и убрал руку. Вот уже много лет, как от его титула остались одни воспоминания. Он отогнал мрачные мысли и пристально взглянул на Ленни.
— Пожалуй, не стоит рассказывать шерифу, что я тебя видел?
— Ах, мастер Криспин, как это у вас все по-человечески получается! А если вам что-то понадобится — да что угодно! — просто позовите старого Ленни.
— А ты знаешь, я ведь тебя подловлю на слове. Ты чем сейчас занят?
— Ну… там… по-разному.
— Да нет же, ты не понял. Могу предложить работу. Насколько я знаю, этот кабачок ты облюбовал потому, что здесь удобно срезать кошельки.
— Ох, мастер Криспин! Такие выдумки рассказывать про старика Ленни! Вы мне душу поранили.
— Про душу потом поговорим. Мне нужны кое-какие сведения.
— Стало быть, вот оно что… Ладно. — Ленни скользнул ближе и забормотал столь тихим голосом, что Криспину пришлось к нему пригнуться — в нос ударил дурной запах. — А что вам хочется узнать? Старый Ленни все ведает, истинный крест. Да, сэр, от старого Ленни ничего не спрячешь.
Криспин улыбнулся:
— Тебе надо будет несколько дней последить за этим местом. Если заметишь что-то необычное, дай мне знать. В особенности про одного чужестранца. Он похож на сарацина.
— А, такой высокий? Чернявый? Таинственный?
Ленни повернул голову, и Криспин проследил за его взглядом. В дверь входил человек в островерхом капюшоне.
— На ловца и зверь бежит… — негромко произнес Криспин.
Накидка вошедшего мужчины окутывала его с ног до головы, чуть ли не обмахивая пол. Криспин перехватил взгляд трактирщика, но тот немедленно отвернулся и торопливо скрылся в поварской, толкнув недоумевающего слугу на свое место за стойкой.
— Ты ведь знаешь, где я живу? Так вот, когда увидишь, что он вошел или вышел, а тем паче если узнаешь, куда он направился, сразу сообщи. — Криспин нашарил фартинг и сунул его в руку Ленни. — Понял, о чем я толкую?
— Спасибо, мастер Криспин! — расплылся тот в широкой, беззубой улыбке. — Я всегда говорил, что вы благородный человек!
Ленни соскочил с лавки и поклонился, чуть не угодив задом в очаг. Его серую хламиду окутал дым и чад.
Поднеся кружку к губам, Криспин исподволь наблюдал за мужчиной, который поднимался по лестнице. Достигнув верхней площадки, тот остановился, посмотрел вниз, на пирующих посетителей, и, не откидывая капюшон, быстро вошел в комнату.
Криспин отставил кружку, затем встал. Осмотрелся кругом, однако никто, похоже, не обращал на него внимания, даже когда он ступил на ступеньки лестницы. Криспин постучал в дверь. Нет ответа, хотя тоненькая полоска мерцающего света над порогом исчезла. Криспин мрачно улыбнулся, постучал вновь, и ответом ему опять-таки была тишина. Он прислонился к двери и громким шепотом произнес:
— Смит! Я знаю, что вы здесь. Лучше откройте, пока я людей не позвал.
Несколько секунд ничего не происходило. Криспин подождал, вскинул руку, чтобы еще раз постучать, — и в этот миг лязгнул засов. Дверь приотворилась на ширину пальца.
— Что вы хотите? — раздался приглушенный голос.
Акцент напомнил Криспину о пребывании в Святой земле, когда он сопровождал герцога Ланкастерского в составе его свиты. Последователи Магомета были смуглыми, черноволосыми и говорили на языке, напоминавшем речь этого мужчины. Вот тебе и Смит!
— Надо побеседовать.
— Я этому псу трактирщику язык отрежу.
— Ни к чему. Когда требуется, я умею быть очень настойчивым.
Карий глаз, изучавший Криспина сквозь дверную щель, пару раз моргнул. Голос буркнул:
— Я не желаю разговаривать ни с вами, ни с кем бы то ни было еще.
Дверь начала закрываться, однако Криспин навалился на нее плечом.
— Это насчет Филиппы Уолкот. Давление на створку ослабло.
— О ком, о ком?
— Она меня наняла. И теперь я хочу задать кое-какие вопросы насчет ваших с ней отношений.
Мужчина издал скабрезный смешок и вдруг с силой захлопнул створку, тут же лязгнув засовом.
Криспин стиснул зубы и в бессильной ярости уставился на запертую дверь. Спустя некоторое время перевел взгляд на ближайший факел и даже подумал, что неплохо бы ее поджечь, когда его посетила потрясающая мысль.
Сбежав вниз, он быстро вышел из таверны во дворик и действительно обнаружил там приставную лестницу, которая сейчас лежала возле конюшни. Криспин поднял ее, аккуратно поставил под окно. Ставни были прикрыты не полностью, и он позволил себе улыбнуться, взбираясь по ступенькам.
Достигнув вершины лестницы, он заглянул в щель между ставнями и увидел мужчину, сидевшего напротив очага. Криспин собрался с духом и прыгнул в окно плечом вперед.
Ввалившись в комнату, он перекатился по полу и вскочил на ноги, одновременно выхватывая кинжал. Мужчина отпрянул, перевернув стул. Полез было за своим кинжалом, но тут Криспин покачал головой:
— Не успеете. Лучше садитесь, и поговорим.
Постоялец насупился. Не сводя глаз с Криспина, нагнулся, нащупал стул и опасливо присел.
— Руки держите на виду, — приказал Криспин, и мужчина повиновался.
Лицо его было круглым и плоским, рот широкий, как жабья пасть, и это впечатление еще больше усиливали выпуклые глаза под гребешками черных, кустистых бровей. Бронзовый тон кожи говорил о жизни в солнечных землях.
— Итак, мастер Смит… Как ваше настоящее имя?
— Какая разница?
— У меня нет времени на лишние разговоры. Я начинаю с пощечин, затем перехожу на кулаки, а там уже и клинку место найдется. Ничего приятного не обещаю.
Мужчина не выказал никаких чувств, разве что в глазах мелькнула тень одобрения.
— И насколько хороши ваши навыки? Вы умеете нарезать мускулы тонкой стружкой? Это очень мучительно и дает превосходные результаты.
Криспин плотнее сжал рукоять.
— Ради вашего имени мне придется пойти на такие крайности?
— Абид Ассад Махмуд. Вам, англичанам, проще называть меня Смитом.
При слове «Смит» его рот раздался в стороны, обнажив неровные, щербатые зубы. Криспин кивнул.
— Вы сарацин?
— Я имею честь принадлежать к расе последователей пророка Магомета, неверный. Впрочем, кто я такой, не имеет значения.
— Что вам нужно от Филиппы Уолкот?
— Вы говорите про ту потаскуху?
Не отдавая себе отчета в том, что творит, Криспин хлестнул Махмуда по лицу и с удовлетворением отметил кровь в уголке разбитого рта. Впрочем, Махмуд, похоже, тоже был этим удовлетворен и, прежде чем сплюнуть на пол, даже нацепил улыбку. Криспин выпрямился, держа кинжал наготове.
— Я предпочитаю более благородное описание.
— Разве существует что-то более благородное для женщин ее сорта? Тех, кто ложится с мужчиной за плату?
Ах, как было бы приятно, подумал Криспин, всадить клинок ему в глаз. Трепыхнется, постучит ногами и испустит дух, когда лезвие войдет в мозг…
Криспин скрежетнул зубами и сунул кинжал в ножны, от греха подальше.
— Она богата, — промолвил он обманчиво спокойным тоном. — Ей ни к чему торговать собой.
— Разве я упоминал деньги? Да и разве нельзя купить любого человека?
Криспин исподлобья уставился на Махмуда.
— Пошли на вымогательство? Ради совокупления? Что вы за человек такой?
— А такой, кто всегда своего добивается.
Дверь распахнулась. В ярком проеме возникли два силуэта и тут же кинулись вперед. Криспин попытался было вытащить кинжал, но один из мужчин стиснул ему горло громадными ручищами и принялся давить и давить, пока не перекрыло дыхание. И без того темная комната окончательно погрузилась во мрак.