Ах, и что же произошло с Фицроем Гилдерпостом и Ирвином Гейбелом?

Для начала, когда они прибыли в Сан-Франциско и Портланд, они оба были жутко голодными. И выглядели, к сожалению, очень потрепанными. Оба пытались кричать, когда грузовики останавливались, но плащи и шарики из поролона заглушали их крики, поэтому все это было бесполезно до тех пор, пока грузовики не начали разгружать и пока их не нашли, эм, точнее, спасли.

В случае Фицроя, спасение заключалось в форме ареста, поскольку всем своим видом он смахивал на беглого преступника. Поначалу Фицрой, опасаясь последствий аудиозаписей Ирвина, пусть горит он синим пламенем, не хотел раскрывать свою настоящую личность, но когда работники центрального исправительного учреждения Гудзона в Свелл Хейвен, штат Нью-Йорк, отправили факсом ответ полиции Сан-Франциско, что на данный момент никто из их преступников не числится пропавшим, у него не было выбора, и ему пришлось сдать отпечатки пальцев и раскрыть свою личность.

После чего выяснилось, что записи не всплыли, однако всплыли документы из Калифорнии, подтверждающие, что он участвовал в мошенничестве и других проступках несколько лет назад (из-за чего он, собственно, и переехал на запад), и, как оказалось, у этих документов не было срока годности. Прошение о залоге не было удовлетворен, приговор был медленным, но точным, и в итоге у Фицроя появилась маленькая, иногда солнечная, комнатка, где она начал писать мемуары.

Что касается Ирвина, то он так и не передал записи другу, по той простой причине, что у него не было друзей, которым он бы мог доверять. Его план заключался в том, чтобы спрятать эти записи, а потом при надобности шантажировать ими Фицроя. Когда Фицрой узнал об этих записях, похоже, Ирвин мог быть не беспокоиться о своем будущем партнерстве. А теперь партнерство закончилось, и Ирвин практически тоже. Фицрой и записи навсегда потеряли свою важность.

Когда его вытащили из груды плащей, облили из шланга, его временно госпитализировали, спустя какое-то время он, наконец, смог рассказать свою историю, которую он придумал за все те бесконечные часы в Миссури, Небраске и так далее, как его похитили из автобуса Грейхаунд в зоне отдыха на Трувей штата Нью-Йорк друзья ревнивого мужа. Нет, он не собирался подавать обвинения, он даже не хотел называть имя мужа вслух, чтобы не позорить женщину. Все, чем он хотел, — это много еды, и чтобы его выписали поскорее.

Когда все выяснилось, он договорился, чтобы его багаж и другие скудные пожитки перевезли из отеля, в котором он жил в Нью-Йорке, в отель в Портленде, куда он заселился. У него не было ни малейшего желания еще связываться с Тини, Энди или Джоном. Кто знает, что они придумали бы в следующий раз?

Вместо этого он достал свои сомнительные, но, тем не менее, приемлемые грамоты, из прибывшего багажа и устроился на работу учителем химии в пригородную среднюю школу. И он бы там и работал по сей день, если бы его не застукали с пятнадцатилетней школьницей на заднем сиденье его автомобиля на парковке у школы.