Приглушенные звуки загружаемого ценностями лифта и катающегося вверх-вниз, раздавались из дальней части пентхауса и достигали ушей спящих, только не будили их. Вчерашний день был настолько утомительным и долгим, что когда наступило утро, а далекий гул не менял своей интенсивности, Престон и Алан просто вплели этот шум в свой сон и продолжали спать.

В то же время, в гостиной и по совместительству столовой, красные точки расцветали, как при запущенном случае кори. Дортмундер и Тини таскали обозначенные товары к лифту и посылали его в гараж, где Келп и Стэн выгружали все и снова направляли лифт вверх. Они же складывали весь товар в фургон шестнадцать футов глубиной.

Арни был на небесах. После первой восторженной шквальной раздачи красных стикеров, он притормозил, поразмышлял о спросе на некоторые вещи; и даже отверг некоторые, с первого взгляда отличного качества, но не дотягивающие до уровня, к которому он привык. Также он время от времени подходил к окну и любовался видом на Центральный парк или на Манхэттен, напоминающий кусок свиной отбивной, узкой частью уходящий на юг. В целом, он чувствовал, что теперь прекрасно понимал каков есть Престон Феавезер.

Около полудня, когда Дортмундер и Тини тащили мраморного спортсмена к лифту, они на секунду потеряли хватку и мраморный локоть с глухим стуком врезался в ближайшую стену.

— Внимательней, — сказал Тини, хотя сам был не меньше виноват.

— Все нормально, — заверил Дортмундер и они двинулись дальше, а с другой стороны этой стены Престон нахмурился во сне и почмокал губами. В сознание он возвращался словно пузырек газа в стакане с минералкой поднимался к верху. Едва они поставили статую на пол у лифта, его двери раскрылись и оттуда вышел Келп.

— Стэн сказал, что грузовик уже полный.

— Значит этот парень последний, — сказал Дортмундер. — Помоги нам загрузить его.

— Я поеду с ними, — заявил Тини.

— Тогда отправьте лифт обратно. Я заберу Арни, мы же не хотим оставить его тут.

— В этот раз, — буркнул Келп и двери лифта закрылись.

Дортмундер вернулся в гостиную, где Арни снова стоял у окна, глядя мечтательно вниз.

— У меня стикеры кончились, — сказал он, повернувшись к Дортмундеру.

— А в грузовике место кончилось. Пора валить.

— Я быстренько еще посмотрю в других комнатах. Может, там что есть для нас.

— Хорошо.

Арни ушел, а Дортмундер осмотрелся вокруг в поисках чего бы еще в карманы положить, а таких вещей была куча. Яйцо Фаберже, например; пара золотых медальонов; ручки Монблан; хорошие резные штучки из слоновой кости. С выпуклыми карманами он покинул гостиную и в коридоре встретил Арни, выходящего из боковой комнаты.

Арни улыбнулся и сказал:

— Мы взяли самое лучшее. Просто дай я еще посмотрю.

— Конечно.

Дортмундер пошел дальше, Арни открыл следующую дверь.

Щелчок дверной ручки заставил Престона распахнуть глаза. Сонный, балансирующий где-то между бодрствованием и сном, он поднял голову и посмотрел на Арни Олбрайта, застывшего в дверном проеме.

Престон моргнул, раздался хлопок и, когда его веки снова медленно поднялись, не было никакого Арни Олбрайта, только закрытая дверь. Престон попытался было сформулировать вопрос, но был слишком сонным, чтобы не то, что говорить, но даже чтобы думать. Это же сон? Его голова упала на подушку.

Сон про Арни Олбрайта. Сама мысль противна! И Престон снова уплыл в небытие грез.

Арни мчался по коридору и, обогнав Дортмундера, прошептал горячечно тому в ухо:

— Он здесь! В постели!

— Что? Кто?

— Он! Мы должны выбираться отсюда!

Арни несся к лифту и Дортмундер следовал за ним, глядя через плечо не догоняет ли их кто. Престон Феавезер здесь? В постели? Все это время?

Арни буквально прижался к лифту.

— Нам надо выбираться на хрен отсюда!

— Арни, мы должны дождаться лифта.

Но вот он пришел, они вошли внутрь и Арни нажал кнопку «Вниз» с такой силой, что его палец выгнуло, чего он и не заметил.

— Нахрен отсюда! Это место не для меня! Нахрен отсюда!