Тележка горничной. Лежавшие на ней чистящие и моющие средства свалили на пол в прихожей, а взамен загрузили картины, драгоценности и прочие симпатичные вещицы, после чего на лифте поехали наверх, в отель.

Семнадцатый этаж. Гас и Энди отправились ловить обычный пассажирский лифт, а Дортмундер и Уолли поджидали их с награбленным. Пока Энди держал лифт, Гас вернулся и сообщил, что на горизонте все чисто. Дортмундер и Уолли, с усилием толкая тяжеленную тележку, закатили ее в лифт. Поднявшись на двадцать шестой этаж, они отправили вперед Гаса, и пока тот стоял на стреме, благополучно достигли номера Дортмундера. Разгрузив добычу на кровать, они вернулись в квартиру, повторно загрузили тележку и повторили маршрут.

Если бы кто-то заметил их, то вполне могло запахнуть жареным, поскольку никто из четверых, даже несмотря на тележку, совершенно не походил на горничную. Но отель «Н-Джой Бродвей» был не тем местом, где в три часа ночи можно наткнуться на живую душу, и, таким образом, все прошло гладко.

Когда все более-менее ценное из квартиры переехало в номер Дортмундера, сообщники расслабились и стали похожи на фермеров, собравших обильный урожай (кроме самого Дортмундера, разумеется). Но у троих остальных вспыхивали искры и крутились значки доллара в глазах. Великолепная работа.

Дальнейший план состоял в следующем. Энди, Гас и Уолли уходят по одному, забрав по небольшой сумке с добычей, а также набив карманы всякими мелкими вещами. Дортмундер встает в шесть утра, выписывается из отеля и с четырьмя чемоданами грузится в такси. Он громко говорит водителю: «В аэропорт Кеннеди», но, отъехав, меняет решение и называет адрес Стуна, скупщика краденого, который живет двадцатью кварталами к северу, в Вест-Сайде. Там он встречается с тремя партнерами, и они быстренько меняют товар на деньги.

Пока они тщательно все упаковывали, Уолли увлеченно возился с входным замком номера. Не прекращая своего занятия, он улыбнулся и произнес:

– Для такой работенки зовите меня в любое время, парни.

– Оставь в покое мою дверь,– заметил Дортмундер.

– Прошу прощения,– извинился Уолли, забрал сумку и ушел.

Следующим был Гас, который заявил на прощание:

– Правильно говорят: сделай кому-то добро, и оно вернется к тебе с лихвой.

– М-м-м,– с сомнением промычал Дортмундер.

– Увидимся,– кивнул Гас и выскользнул за дверь. В его карманах бренчали ювелирные изделия.

Пришла очередь Энди. Поднимая сумку, он сказал:

– Джон, не будь таким кислым. Посмотри, сколько добра нам досталось.

– Но не кольцо. А все затевалось прежде всего ради него. Я готов хоть сейчас поменять у этого сукина сына все, что мы взяли, на мое кольцо.

– Не уверен, что остальные парни согласились бы на это, Джон.

– У остальных парней не крали кольца.

– Что да, то да.

– Ты понимаешь, что это значит?

– Нет. И что же?

– Вашингтон.– Дортмундер был мрачен, словно не находился в комнате, буквально набитой сокровищами.– Мне нужно ехать в Вашингтон, округ Колумбия. И что же я про него знаю?

Энди на секунду задумался, потом кивнул.

– Я воспользуюсь твоим телефоном?

Дортмундер равнодушно пожал плечами, не преминув, правда, уточнить:

– Звонок местный?

– Местнее не бывает. По отелю. Тебе пора познакомиться с Энн-Мэри.