Я приехал домой и бросил «мерседес» перед дверью, под знаком, угрожавшим принудительной буксировкой. Было без десяти двенадцать, а после полуночи стоянка разрешена. Если легавым удастся за десять минут пригнать сюда буксировочный грузовичок, пускай забирают мою машину.

Поднявшись к себе, я направился прямиком в ванную и полюбовался своим отражением в зеркале. Ну, хорош! Физиономия чумазая, на потном лбу, правой щеке и подбородке – потеки грязи. Руки были еще грязнее, чем лицо, а одежда имела и вовсе жуткий вид. Рубаха и пиджак в пятнах, штаны на коленях порваны – вероятно, это произошло, когда я катапультировался из подвала. С носка правого ботинка содран клок кожи.

Теперь умник задолжал мне еще и за шмотки, и я горел желанием взыскать с него этот должок.

Я разоблачился, принял душ, натянул чистую одежду и позвонил Эду, введя его в курс последних событий и сообщив в числе прочего, что нашел труп Билли-Билли. Когда я кончил доклад, он сказал:

– Поганый сукин сын.

– Я тоже так думаю, – ответил я.

– Ладно, – молвил Эд. – Ладно, ладно. Он сам на это напросился. На сей раз он зашел слишком далеко. Перемудрил. Самую малость, но вполне достаточно, чтобы себе же и нагадить. Легавые получили своего желанного Билли-Билли, а значит, закроют это чертово дело. Стало быть, умник наш, Клей Этот сукин сын – наш, и нам нет никакой нужды сдавать его в полицию.

– Да, верно, – сказал я. – Мне это в голову не пришло.

– И ему, ублюдку, тоже. Но мне-то пришло Клей, сейчас этот сукин сын нужен мне как никогда. Я хочу видеть его воочию. Этот ничтожный умник малость переумничал, и теперь ему будет плохо.

– Я его накрою, Эд, – пообещал я.

– Надеюсь на тебя, мальчик.

– Да, Эд, послушай, вот еще что. С точки зрения полиции, убийство Мэвис Сент-Пол раскрыто. Но как насчет Бетти Бенсон? Я ведь еще хожу в подозреваемых, как ты знаешь.

– Легавые получили своего Билли-Билли, – сказал он, – и теперь нетрудно будет убедить их заткнуть им обе дыры.

– Хочу надеяться. Ну а как с самим Билли-Билли? Думаешь, легавые станут искать парня, который его пришил?

– Черт, конечно, нет. Они решат, что это наших рук дело, и плюнут на все. Какое им, к черту, дело, кто угробил эту никчемную шпану?

– Да, наверное. Ладно. Эд, я просто подумал, что тебе следует знать про Билли-Билли. Сейчас опять возьмусь за дело.

– Давай, Клей. Притащи мне этого гада.

– На подносе, – ответил я, – и с яблоком в пасти.

– Погоди-ка, – спохватился Эд. – Надо бы поставить в известность и Клэнси. Именно ему придется уговаривать легавых снять с тебя подозрение и повесить Бетти Бенсон на Билли-Билли. Поезжай к нему. Посовещайтесь, найдите способ отмазать тебя и свалить все на Билли-Билли.

– Куда мне ехать? К нему домой?

– А куда же еще, черт возьми? Сейчас ведь полночь.

– О чем я и толкую. Ты знаешь, Клэнси не любит смешивать работу и личную жизнь.

– А кто любит? К черту! Дело слишком важное. Езжай и поговори с ним.

– Хорошо, Эд.

– А потом достань мне этого парня.

– Достану.

Я натянул пиджак и уже собрался уходить, как вдруг зазвонил телефон.

– Ты хотел знать, где был Сай Грилдквист вчера в четыре часа дня, сказал Бугай Рокко. – Я это выяснил. У одного мецената, там читали его новую пьесу.

– Это точно? – спросил я. – И он не мог отлучиться, скажем, на полчаса?

– С чтения пьесы у мецената? Нет. Он точно был там, высасывал деньги с первой до последней минуты.

– Спасибо, – сказал я. – Большое спасибо.

Итак, теперь я наверняка знал, что хоть один из этих парней – не мой умник. Очень мило.