Существует некое странное ощущение смещения, когда покидаешь свою семью в десять или одиннадцать часов вечера и отправляешься на работу. Еще большее ощущение того, что это покидание - глубокое противоречие между семейной и служебной жизнью... Ни Тому, ни Джо никогда не удавалось перебороть в себе это чувство потери, но вслух они об этом никогда не говорили.

Возможно, если бы они работали в ночную смену постоянно, то привыкли бы и чувствовали себя точно так же, как тот, кто уходит на работу в восемь утра. Но регулярная перемена графика не давала возможности привыкнуть к особенностям какого-либо времени.

После случая с малышом на пляже они большей частью говорили об ограблении в машине по пути на работу или домой, и казалось, что оба предпочитают поездку в одиннадцать вечера в сторону города. Вероятно, этим разговорам помогало чувство отчуждения от семьи и дома, помогала также и темнота, ничем не освещенный интерьер машины - если не считать лампочек приборов и огней встречных машин. Словно они были изолированы, отделены от всего и могли сконцентрировать свои мысли на проблеме ограбления.

Этим вечером оба молчали в течение первых десяти-пятнадцати минут, когда ехали в западном направлении по скоростной магистрали Лонг-Айленда. Движение из города было умеренным и совсем незначительным в том направлении, куда двигались они. Думалось легко.

Джо вел свой "плимут", мысли его почти не касались дороги и машины, главным образом витали вдалеке, на Уолл-стрит, в маклерских конторах. Внезапно он сказал:

- Мы можем напугать их бомбой.

Голова Тома была полна собственных мыслей, касавшихся хранения облигаций, звонка к Вигано и разработки самого безопасного способа получения двух миллионов. Он посмотрел на профиль Джо в полутьме и спросил:

- Что?

- Мы бы смогли сделать это, - продолжал Джо. - Позвоним, скажем им, что в хранилище подложена бомба, затем как бы сами примем вызов.

- Не сработает. - Том отрицательно покачал головой.

- Но это поможет нам проникнуть туда, вот в чем прелесть.

- Конечно, - съязвил Том. - А вскоре появится еще пара парней, принявших этот вызов.

- Но должен же быть какой-то способ, - настаивал Джо.

- Нет.

- Подмажем диспетчера, чтобы он дал вызов нам, а не одной из машин того участка.

- Какого диспетчера? И сколько ты ему сунешь? Мы получаем миллион, а он сотню? Да он выдаст нас в течение недели. Или начнет шантажировать.

- Но должен же быть какой-то выход! - упорствовал Джо. Идея бомбы привлекала его своим драматизмом.

- Проблема не в том, чтобы войти, - сказал Том. - Проблема заключается в том, чтобы выйти с облигациями, и в том, где мы их спрячем, да еще и в том, как произвести обмен с Вигано.

Но Джо не хотел ничего этого слушать. Он настаивал на важности своей собственной области поиска.

- Все равно ведь нужно войти, - подчеркнул он.

- Мы войдем, - сказал Том. У него внезапно возникла идея. Он даже невольно выпрямился и расправил плечи. - Черт возьми!

Джо мельком глянул на него:

- Что еще?

- Когда состоится этот парад? Помнишь, было сообщение в газете о том, что состоится парад в честь каких-то астронавтов...

Джо нахмурился, пытаясь вспомнить.

- Где-то на следующей неделе. Кажется, семнадцатого. А что?

- Вот тогда мы и сделаем это, - заявил Том. Он ухмылялся до ушей.

- Во время парада?

Том был так возбужден, что не мог сидеть спокойно.

- Джо! - воскликнул он. - Я, черт побери, голова!

- Неужели? - скептически произнес Джо.

- Послушай меня, - настаивал Том. - Что мы собираемся украсть?

- Что? - Джо с неприязнью посмотрел на него.

- Подскажи-ка мне, - все больше возбуждался Том. - Просто скажи мне - что мы собираемся украсть?

- Облигации на предъявителя, - пожимая плечами, ответил Джо. - Как сказал Вигано.

- Деньги, - уточнил Том.

Джо согласно кивнул, утомленный и раздраженный.

- Ладно, ладно, деньги.

- Но не деньги, - сказал Том. Он продолжал ухмыляться, словно его щеки постоянно сами собой растягивались. - Понимаешь? Нам все равно предстоит превращать их в деньги.

- Еще минута, - пообещал Джо, - и я остановлю машину и трахну тебя по башке.

- Послушай меня, Джо. Суть в том, что деньги - это не просто долларовые банкноты. Различные вещи. Контрольные счета. Кредитные карточки. Биржевые сертификаты...

- Пожалуйста, ради бога, переходи к делу.

- А дело вот в чем, - сказал Том. - Все есть деньги, если ты думаешь, что это деньги. Так же, как Вигано думает, что эти облигации на предъявителя есть деньги.

- Он прав, - согласился Джо.

- Конечно, прав. И именно это решает нашу проблему.

- Да ну?

- Абсолютно, - подтвердил Том. - Это поможет нам войти, выйти, решает проблему сокрытия добычи, решает все.

- Не может быть, - скривился Джо.

- Может. - Том провел кончиками пальцев по решетке приборного щитка. - И поэтому мы провернем ограбление во время этого парада.

 

ДЖО

Я повел служебную машину по авеню Колумбуса к одной из пуэрториканских бакалейных лавок возле 86-й улицы и сказал своему напарнику Луи:

- Может быть, купишь нам "кока-колы"?

- Хорошая мысль, - согласился тот. Он был молодой парень, двадцати четырех лет, служил в полиции второй год. Волосы у него были чуточку длинноваты, по-моему, и я почти никогда не видел его без порезов бритвой на подбородке. Но он был хороший парень, тихий и не совался в чужие дела.

Я выключил двигатель еще до того, как Луи вышел из машины. Потом следил за тем, как он пересекает тротуар в солнечном свете, поправляет пояс, - и как только он вошел в магазин, я открыл дверцу, вышел, поднял капот машины и вынул пластину распределителя. Затем снова закрыл капот и сел за руль.

Поднималась волна жары. Судя по воротнику рубашки на затылке, влажность была выше допустимой. Работать в такой день было чертовски трудно.

И проводить парад тоже. Но его ведь не отменят?

Нет. Парад с серпантином по Уолл-стрит - это традиция, а традициям безразлично, какая погода. Парад проведут.

А Том и я - мы получим наши два миллиона.

Луи принес две бутылки "кока-колы". Мы открыли их и стали пить. Я не спешил сделать следующий шаг.

- Слишком жарко для преступлений, - заметил Луи. - Прекрасный ленивый день.

- Для преступлений никогда не жарко, - возразил я.

- Держу пари, - сказал он. - Держу пари, что сегодня в городе не произойдет ни одного крупного преступления. Скажем, до четырех часов дня.

- Полицейским азартные игры запрещены, - усмехнулся я. - За исключением игры в дурачка. - Я выпрямился, сделал еще глоток "колы" и сказал: - Пора двигаться. До конца дежурства остался час.

- По крайней мере, когда мы едем, дует ветерок, - сказал Луи.

- Проверим.

Я повернул ключ зажигания и, конечно, ничего не случилось.

- Это еще что? - воскликнул я.

Луи с отвращением посмотрел на ключ.

- Снова? - спросил он. Ибо это был третий раз за месяц, когда у нас ломалась машина - что и навело меня на эту мысль...

Я повозился с ключом. Ничего.

- Ну, чертовщина, - проворчал Луи.

- Вызывай участок, - посоветовал я. - С меня достаточно.

Пока он разговаривал с участком, я сидел на своем месте, изображая из себя страдальца. Луи закончил разговор и сообщил:

- Они пришлют буксирный грузовик.

- Подождем, - кивнул я.

Он посмотрел на часы.

- Ты знаешь, сколько им потребуется времени, чтобы добраться сюда?

- Послушай, - сказал я, - нам не обязательно околачиваться здесь вдвоем. Почему бы тебе не вернуться в участок и не расписаться за нас обоих?

- Что, и оставить тебя здесь?

- Мне все равно. Серьезно. Нет никакой нужды торчать здесь обоим.

Луи хотелось поймать меня на слове, но он немного стеснялся, так что пришлось поуговаривать его. Наконец он спросил:

- Ты действительно не возражаешь?

- Так или иначе, мне ведь некуда идти.

- Ну... Ладно.

- Прекрасно, - сказал я. И когда он выходил из машины, добавил: - Не забудь расписаться за меня. Я обратно не вернусь.

- Будь спокоен, - уверил Луи. Он выбрался на тротуар, нагнувшись, заглянул в машину и сказал: - Спасибо, Джо.

- Ты сделаешь то же для меня в следующий раз.

- А следующий раз обязательно будет, да?

- Можешь не сомневаться.

Он рассмеялся, покачал головой и захлопнул дверцу.

Я просидел почти полчаса, прежде чем появился грузовик. Из него вышли два парня, и один из них спросил:

- Что случилось?

- Никак не заводится, вот и все.

- Интересно, почему. - Он косо глянул на машину.

Только этого мне не хватало - механика-любителя. Единственное, что требуется от буксировщика, это оттащить машину туда, где ее могут починить. Я сказал:

- Кто знает? Возможно, от жары. Давай посмотрим и выясним.

- Не напрягайся, - скривился он.

- Да мне это и не нужно. Через пятнадцать минут мое дежурство кончается.

Тогда они зацепили меня за передок и оттащили к полицейскому гаражу на Уэст-сайд.

Из гаража вышел механик. Негр, низкорослый и плотный, в форменных брюках и нижней рубашке без рукавов. Он обошел грузовик, подошел к моей машине и спросил:

- Проблемы?

- Никак не заводится, - объяснил я. - Сдохла.

- Попробуй-ка, предложил он.

Ну, это уж глупо. Он думал, что мы затеяли всю эту возню с машиной в такой жаркий день, не сделав ни одной попытки? Но именно это они говорили всякий раз, и не имело смысла спорить с ним. Я повернул ключ, и послышался только щелчок. Я развел руками:

- Видишь?

- Сегодня ничего не смогу сделать, - заявил он.

- Плевать. Дежурство у меня закончилось две минуты назад. Мой партнер уже ушел.

Механик вздохнул, приготовил записную книжку и карандаш:

- Фамилия?

- Патрульный Джозеф Лумис, пятнадцатый участок.

Он записал это, затем обошел машину и списал все необходимые номера. Я ждал, зная заведенный порядок, и когда он вернулся, сразу протянул руку за блокнотом.

- Джон Хэнкок, - сказал механик. Я кивнул, взял блокнот и написал свою фамилию в графе "подпись".

Я вернул блокнот, механик повернулся и махнул водителю грузовика.

- Поставь ее где-нибудь там, - крикнул он и рукой показал в дальний угол квартала.

Грузовик рывком тронулся, а секундой позже и машина. Моя голова дернулась назад, но не очень сильно. Для равновесия я по привычке вцепился в рулевое колесо, и мы покатили. Механик стоял на месте до тех пор, пока мы не проехали мимо, и смотрел на машину усталым и раздраженным взглядом.

У обочины на углу было свободное место. Грузовик остановился, и я вышел из машины, чтобы проследить, как ее туда ставят. Я посмотрел на часы, когда они заканчивали - было десять минут первого. Времени достаточно.

- Вас подвезти к участку? - спросил водитель грузовика.

Я чуть было не сказал "да", на мгновение забыв, для чего все это делается. Но вовремя поймал себя и ответил:

- Нет, я пройдусь пешком.

- Как угодно.

Сейчас мне надо было погулять минут десять. Одним из дополнительных преимуществ совершения грабежа в форме было то, что полицейский - это единственный человек на земле, который может стоять на углу улицы, ничего не делая и не привлекая ничьего внимания. Слоняться - его работа. Другой сразу бросится в глаза: "Кто этот парень на углу? Что он замышляет?" Но только не полицейский.

Странно, что преступники не работают в нашей форме.

Спустя десять минут я направился обратно к тому месту, где оставил автомобиль. Ну кто обратит внимание на полицейского, возящегося возле патрульной машины? Я поднял капот, поставил распределитель на место, сел за руль, завел машину и направился туда, где должен был встретиться с Томом.

 

ТОМ

Я добрался до Манхэттена, имея в запасе достаточно времени, проехал по Уэст-сайд и остановился в районе сороковых улиц возле Десятой авеню. Затем в кабине платного туалета вынул из сумки форму и переоделся.

У выхода на Десятую авеню меня остановила маленькая старушка в черном пальто - в такую-то погоду! - которая пожелала узнать, где можно купить билеты на междугородный автобус. Вначале я не мог сообразить, почему она пристает ко мне с такими вопросами, но потом вспомнил, что я в форме. Пришлось дать старушке подробную информацию. Она поблагодарила меня и засеменила прочь, поплотнее запахнув пальто, словно ее обдувал сильный ветер, не существующий для всех остальных.

По дороге к машине я задумался: что если это повторится, только в более опасном варианте, чем со старухой? Мы с Джо идем совершать преступление, а нас останавливает кто-нибудь, кого только что ограбили или у кого потерялся ребенок, или мы оказываемся первыми полицейскими на месте автомобильной катастрофы...

И что делать, если что-нибудь подобное случится? Нам пришлось бы остаться, нам пришлось бы играть роль полицейских. Просто не было бы никакого выбора: слишком подозрительно, если бы мы отказались выполнять свои обычные обязанности. Следующим полицейским, которые вскоре наверняка появились бы, сразу об этом расскажут, а мы не хотели, чтобы раньше времени кто-то заподозрил, что в городе есть два фальшивых полицейских, что-то замышляющих...

Это было бы чертовски нелепо: не совершить преступления по велению долга. Шагая, я ухмылялся, думая, что непременно скажу об этом Джо. Какое у него будет лицо!

В "шевроле" я открыл багажник и положил туда сумку с одеждой. Номера для машины находились здесь же, в сумке для покупок; они лежали уже неделю, с тех пор, как мы их нашли.

Я захлопнул багажник, сел за руль и поехал к пирсу. Пирсы города Нью-Йорка почти полностью разрушились за последние лет десять, поскольку большая часть портовых работ переместилась в Джерси, поэтому здесь есть множество мест, особенно под уэстсайдской магистралью, где можно найти необходимое уединение. Некоторые из компаний, занимающихся перевозками грузов, хранят здесь пустые трейлеры, и за образованными ими стенами можно скрыться от посторонних глаз.

Я приткнул "шевроле" у одной из распор трассы рядом с поставленным трейлером и посмотрел на часы. Времени оставалось достаточно.

День был жаркий, слишком жаркий, чтобы сидеть в машине. Я вышел из нее, запер на замок и прислонился к капоту в ожидании Джо.