Конечно, он оказался прав. Она не могла заснуть всю ночь, терзаемая мрачными мыслями. Во всем, что произошло, виновата она сама. Безусловно, с его стороны было подло скрывать свое истинное положение, но по крайней мере он не принуждал ее ложиться с ним в постель.

Он был неподражаем. Он сводил ее с ума. Он сказал, что это был ее выбор, и она, не колеблясь, сделала первый шаг, вместо того чтобы развернуться и уйти.

Кэти поморщилась, словно от боли.

- Господи, помоги мне! - вслух сказала она.

Машина резко затормозила. Кэти дернулась.

Должно быть, она задремала, потому что понадобилось некоторое время, прежде чем она поняла, где находится.

- Сан-Пьетро, - объявил шофер.

Кэти огляделась. Машина стояла посреди леса.

Поблизости не было видно ни одного здания. Казалось, это был какой-то необитаемый остров.

На секунду она испугалась, но потом взяла себя в руки.

- Потрясающе красиво, - сказала она шоферу. - Э… bello .

Он вылез из машины и открыл для нее дверь.

- Спасибо, - поблагодарила Кэти.

Она набрала полные легкие воздуха и громко выдохнула. Только теперь ей удалось разглядеть сквозь широкие листья каштанов клумбу с. розами и изгородь.

- Красота! - повторила она.

Водитель вытащил ее вещи и сложил на дороге.

- Где дом? - спросила Кэти. Он не понял.

- Дом? Castello ?

Он кивнул и указал на старую лестницу вдали. Кэти мысленно порадовалась, что надела кроссовки.

- Приключение, достойное художника, - пробормотала она.

Она достала из кармана бумажник, чтобы расплатиться с шофером, но он решительно замотал головой и, смешивая английский и итальянский, ответил, что ему уже заплатили. Затем сел в машину и уехал.

Кэти ничего не оставалось делать, как взвалить на себя свой багаж и двинуться вверх по лестнице. Где-то на середине она остановилась, прислушалась. До ее ушей доносился звук бегущей воды, пели птицы, и дул легкий ветерок.

Все это было очень странно. Кэти чувствовала себя не в своей тарелке. Она не рассчитывала, что место, куда она направлялась, окажется таким пустынным.

- Должен же где-то быть дом! - воскликнула она и продолжила свой путь вверх по лестнице.

Когда она наконец добрела до вершины, то вдруг наткнулась на массивную дубовую дверь, располагавшуюся между каменными стенами, которым не было видно конца. Стены, футов двадцати высотой, выглядели так, будто стояли здесь всегда.

- Раз есть дверь, должен быть и звонок, - приободрила себя Кэти.

Все выглядело как в сказке. Кэти даже рассмеялась и принялась руками ощупывать дверь дюйм за дюймом.

Наконец звонок отыскался. Для такой громадной двери он оказался слишком маленьким и незаметным. Кэти нажала кнопку, но ответа не последовало. Ей снова стало не по себе.

Птицы смолкли. Воцарилась гробовая тишина.

Внезапно дверь со скрежетом распахнулась. Кэти побелела. Она не была трусихой, но ситуация все больше походила на страшную сказку.

- Я не верю в привидения, - прошептала Кэти. - Просто здесь обитает шутник.

Раздался смех. Из тени деревьев вышел Хэйдон Тримэйн.

На секунду Кэти даже обрадовалась, что перед нею не призрак, но после…

По тому, как загорелись его глаза, она поняла, что он заметил выражение радости, промелькнувшее на ее лице при его появлении. Теперь ясно, почему Саймон так легко все это устроил, почему Хэйдон не зашел к ней после той ночи, почему все ее путешествие было оплачено… Кэти так разозлилась, что еле сдержала крик.

- Мне следовало догадаться, что за всем этим стоишь ты со своими деньгами! - набросилась она на него. - Зачем тебе было нужно, чтобы я приехала сюда? Тебе мало того, что ты со мной уже сделал? Мерзавец! Подлый, беспринципный тип!

Он стоял перед ней и улыбался. На нем были шорты, и больше ничего.

- То, что я с тобой сделал, как ты выражаешься, было только началом. Помнишь песенку? «Это был конец прекрасной дружбы и…» начало сама знаешь чего.

Кэти остолбенела.

Хэйдон взял из ее рук чемоданы.

- Как доехала? - Он обращался с ней как гостеприимный хозяин с желанной гостьей.

Кэти видела его насквозь. Не следует поддаваться на его уловки. Все это - вкрадчивый голос, намеки, долгие взгляды - рассчитано лишь на то, чтобы затащить ее в постель. Впрочем, в прошлый раз она не очень сопротивлялась.

- Я бы ни за что не поехала сюда, если бы знала, что здесь будешь ты, - сквозь зубы процедила она.

- Это лишний раз доказывает, что я был на сто процентов прав, когда решил устроить все тайком. - Он подошел к двери дома.

- Только после тебя, - сказала Кэти.

- Неужто ты намереваешься сбежать? - ласково спросил Хэйдон. - Не советую. И потом, это бесполезно. Я все равно тебя найду.

Кэти беспомощно огляделась. Снова он прав. Такси давно уехало, а она не имела ни малейшего представления о том, где находится. Даже не знала, есть ли где-нибудь поблизости деревня. Попытка бегства была заранее обречена на неудачу. Итак, Хэйдон Тримэйн все продумал. Он не оставил ей пути для отступления. Лишил ее права выбора. Сделал своей пленницей.

Кэти неопределенно пожала плечами и проследовала в дом.

- Вот и умница, - пробормотал он, закрывая за собой дверь.

Оказавшись вдвоем с человеком, которого ненавидела всей душой, Кэти угнетенно молчала. «Я отомщу, - думала она. - Он еще увидит, на что я способна». Хэйдон внимательно наблюдал за выражением ее лица.

- Пойдем, я покажу тебе сад, - сказал он.

Они снова вышли. Сад был не такой большой, как в Лондоне, но не менее ухоженный. В углу Кэти заметила несколько мраморных статуй.

- Твоя коллекция? - равнодушно спросила она.

Он поморщился.

- Точнее, часть моей коллекции.

Это была интересная комбинация стилей: барокко и ультрамодерн. В любой другой ситуации Кэти бы восхитилась, с каким вкусом статуи расставлены и как гармонируют друг с другом, но момент был неподходящий. Она просто стояла и рассматривала мраморные фигурки. Больше всего ее заинтересовала полуобнаженная нимфа, катающаяся на дельфине по волнам.

Хэйдон не мог не заметить, что равнодушие, с которым она задала свой вопрос, было притворным.

- Все-таки я предлагаю тебе все здесь осмотреть, - с легкой усмешкой сказал он, обнимая ее.

Она резко дернулась и отскочила.

- Я отвел тебе комнату во флигеле, довольно скромную, зато оттуда открывается потрясающий вид на окрестности.

- Мне плевать, где ты отвел мне комнату! - вспылила Кэти. - Хоть в курятнике! Я не задержусь здесь ни на секунду! Я хочу уехать! Хочу обратно в Лондон!

Он был невозмутим.

- Надеюсь, ты вскоре успокоишься.

- Ты не можешь меня похитить, - уверенно заявила Кэти.

- Конечно, нет, - удивленно согласился он. - При чем тут похищение? Просто ты устала с дороги. К тому же обстоятельства сложились таким образом, что ты не сможешь уехать.

- Это почему же? Кто мне помешает? У меня есть обратный билет, я его обменяю и…

- Твой билет не подлежит обмену.

Кэти растерянно молчала.

- Разумеется, если у тебя достаточно денег, чтобы купить новый…

Она оставила эту реплику без ответа, но по выражению ее лица было видно, что денег у нее нет.

- Знаешь, я постараюсь не попадаться тебе на глаза. Работай, отдыхай, делай что хочешь.

Он повел ее к флигелю.

- Что ты имеешь в виду? - спросила Кэти.

- Здесь достаточно пространства для нас обоих. Можно разойтись по разным углам и не встречаться. - Хэйдон улыбнулся.

- Но… - Кэти остановилась и подозрительно поглядела на него. - Зачем ты меня сюда заманил?

Его голубые глаза сверкнули.

- Ты подозреваешь, что я собираюсь продолжить начатое?

Кэти покраснела.

- Должна признать, такая мысль мелькнула у меня в голове, - тихо проговорила она.

- Забудь об этом. Я не принуждаю женщин к постели.

Он казался искренним. Так почему же она так нервничает?

Хэйдон заметил, что она колеблется, и неверно это истолковал:

- Послушай, это действительно пристанище для художников. Иногда здесь проходят занятия музыкантов. Сейчас лето, и ты просто попала в перерыв между группами, вот и все.

- А зачем здесь ты?

Хэйдон беззвучно рассмеялся.

- Не такой уж я бездушный.

Этот человек имел над ней неограниченную власть. Он к ней даже не прикасался, только смотрел, а Кэти понимала, что готова сделать все, что ему угодно.

- Если бы я знала, что мне делать… - прошептала она.

- Оставайся. Воспользуйся студией. Отсюда открываются замечательные виды на долину. Рисуй. И забудь обо мне.

«Легко сказать», - подумала Кэти, покачав головой.

- Хорошо. Я попробую. У меня ведь нет другого выхода, не так ли?

В его глазах промелькнуло какое-то странное выражение, и Кэти почудилось, будто Хэйдон хотел обнять ее. Она инстинктивно отпрянула, но он всего лишь потянулся за ее чемоданом, который перед этим поставил на землю.

- Не бойся меня, Кэти. Наслаждайся жизнью, - тихо произнес он и повел ее в дом.

Кэти решила последовать его совету, тем более что в таком райском месте это напрашивалось само собой. Хэйдон отвел ей небольшую комнату на верхнем этаже башенки. Потолок комнаты был украшен причудливыми мозаиками, а стены - фресками, на которые Кэти глядела с замиранием сердца.

- Похоже на собор, - сказала она. Хэйдон кивнул.

- Когда-то здесь было аббатство, но потом аббат отрекся от сана и занялся земледелием, тогда графство решило продать этот дом.

- Не знала, что такое случается в Италии.

- Монахи тоже люди. Кажется, брат этого аббата умер, и ему пришлось взять все в свои руки. Родственные связи в Италии - это святое.

- Я знаю.

- Скажи, а ты бы смогла бросить все самое дорогое ради брата или сестры?

- Я единственный ребенок в семье.

- Правда? Значит, у нас есть что-то общее. Я тоже один.

Его голос стал сладким как мед. Кэти подозрительно глянула на него. Она прекрасно поняла, на что он намекал, тем более что их разделяла огромная двуспальная кровать. Она поспешно заговорила:

- У меня есть отец, но… Не то чтобы мы не общались, просто он не одобряет того, что я делаю. А мама… Я рада, что они с отцом перестали по крайней мере поливать друг друга грязью за глаза.

Хэйдон кивнул.

- Они разведены?

- Не совсем. - Кэти отвела глаза. - Мой отец ушел, когда мне было шестнадцать, но такие вещи, как развод, отнимают много времени. Надо оформить какие-то бумаги, а им все недосуг.

- Это странно, - согласился Хэйдон, - хотя… я разводился гораздо дольше, чем был женат.

- Ты был женат?

От удивления Кэти забыла о том, что ей надлежит тщательно скрывать свои чувства. Конечно, он был женат. Почему это не приходило ей в голову раньше? Она взглянула на Хэйдона, но его лицо оставалось непроницаемым.

- Это тебя беспокоит?

- Да. Нет. Разумеется, нет, - смутилась Кэти. - Мне все равно.

На его губах промелькнула довольная улыбка.

- Я тебе почти верю.

- Мне все равно, - повторила Кэти. - Твоя жизнь меня не касается.

- Как скажешь, - ухмыльнулся Хэйдон и опустил глаза.

После его ухода Кэти вздохнула с облегчением и принялась разбирать чемоданы. Вытаскивала по одной вещи из чемодана и подолгу рассматривала их, не зная, куда бы все это положить. Кисти не понадобятся: в комнате обнаружился роскошный набор принадлежностей для рисования. Наконец она рассовала свою одежду по ящикам и шкафам и спустилась на первый этаж.

Побродив по пустынным залам, Кэти поняла, что заблудилась в огромном особняке восемнадцатого века. Она металась по коридорам, натыкаясь на старинные шкафы из красного дерева, и чувствовала себя словно зверь, загнанный в ловушку. Она пыталась найти хоть какой-нибудь выход, но набрела только на гостиную с высокими потолками и большими окнами.

Вокруг стояла антикварная мебель: гладко отполированные чайные столики, старинное бюро с множеством ящичков, книжный шкаф во всю стену, заполненный раритетными изданиями начиная с шестнадцатого века, мягкие кресла, на которых, возможно, проводил свой досуг Генрих Восьмой, стол с мраморной столешницей и массивными бронзовыми канделябрами и старинное, но отлично сохранившееся пианино в углу.

Кэти не очень хорошо разбиралась в антиквариате, но в данном случае не нужно было быть экспертом, чтобы понять, что все эти сокровища стоили немалых денег. Только сейчас она окончательно осознала, насколько богат Хэйдон Тримэйн.

Это разозлило ее, и, когда миллионер собственной персоной возник в дверях, она едва не набросилась на него с кулаками.

- Все это, - она указала на предметы роскоши, украшавшие гостиную, - стоит целое состояние.

- Прости? - недопонял Хэйдон.

Кэти рвала и метала:

- Ты должен был подарить все это музею или устроить музей здесь. Мебель выцветет и превратится в рухлядь, а ты… ты эгоист! Приезжаешь сюда раз в году, чтобы полюбоваться своими сокровищами! Я могла бы испачкать это углем или олифой или…

- Могла бы, - согласился он, сдерживая улыбку. - Хочешь этим заняться?

- Не смешно, - отрезала Кэти.

- Не смешно. В прошлый раз на реставрацию стульев ушло восемь недель. Приходилось сидеть на полу. Вообще-то я намеревался провести здесь Рождество, но в последнюю минуту планы изменились, и я уехал на Карибские острова.

- Карибские острова! - воскликнула Кэти, изо всех сил стараясь не расплакаться. - Ты ведь действительно невероятно богат, да?

Хэйдон с любопытством поглядел на нее и ответил:

- Да.

- И это ты заплатил за мой перелет сюда, ты заплатил таксисту, ты купил все эти кисти и краски, которые я нашла у себя в комнате?

Она была ужасно расстроена. Хэйдон секунду молча наблюдал за ней, а потом сказал:

- «Тримэйн траст» охотно поддерживает талантливых молодых художников.

- И даже тех, с которыми лично знаком владелец «Тримэйн траст»?

Хэйдон вскинул брови.

- Ты имеешь в виду художников, с которыми владелец «Тримэйн траст» хочет переспать?

- Я… я… - Кэти запнулась.

- Мы оба взрослые люди, - сказал Хэйдон. - Может, хватит притворяться?

Кэти отвела глаза.

- Я чувствую себя идиоткой, - пробормотала она. - Глупой стервой.

- Я так не думаю, - слегка улыбнувшись, возразил Хэйдон. - Стервы обычно бывают рады, когда кто-нибудь берет на себя их расходы. К тому же глупых стерв не существует. Зря ты себя унижаешь.

Кэти вдруг уронила книжку, которую вертела в руках. Пальцы ее не слушались. Он выжидающе посмотрел на нее, потом поднял книгу и аккуратно положил ее на бесценный столик из красного дерева. Лицо Кэти залила краска.

- Сядь, - велел он.

Он ее даже не коснулся, а она, как завороженная, без сил рухнула в кресло, успев подумать, что мастер, делавший его, и не предполагал, что когда-нибудь в нем будет сидеть девушка, одетая в джинсы и футболку вместо шикарного платья с оборочками.

Хэйдон облокотился на спинку кресла, в котором она сидела, и наклонился к ней. У Кэти все поплыло перед глазами.

- Некоторые люди рождаются богатыми, - сухо сказал он, - некоторые нажигают себе состояние, а некоторым просто везет. Я отношусь к последним.

- Что?

- Это вышло случайно, - терпеливо продолжил Хэйдон, - Я никогда не стремился заработать кучу денег. Мне всего лишь раньше других пришла в голову одна мысль, и вот чего я добился: я неприлично богат. Самый богатый лаборант на свете.

Он вздохнул и провел рукой по волосам.

- Я химик - взял чуть-чуть одного вещества, добавил чуть-чуть другого, смешал их и стал ждать, пока пробирка взорвется. - Он нахмурился и пожал плечами. - Но она не взорвалась. Ни через минуту, ни через час - никогда. Я открыл пластиковое покрытие двадцать первого века. Пока что мое изобретение - единственное в своем роде.

Кэти оглядела залитую солнцем гостиную и зажмурилась: солнечные лучи, отражавшиеся в зеркалах, висящих на стенах, ослепили ее.

- Все это? - с недоверием спросила она. - Все это на деньги, полученные за изобретение какого-то пластикового покрытия?

- Пластикового покрытия, о котором никто и мечтать не смел. Оно помогло улучшить абсолютно все - от электронных систем, встроенных в самолеты, до автомобильной магнитолы. Так получилось, что это стало моей жизнью.

- Ты не похож на человека, увлеченного своим делом.

Хэйдон пожал плечами.

- Возможно, в самом начале я этого сильно хотел… в самом начале…

- Другой бы на твоем месте возблагодарил свою счастливую звезду.

- Разве? Сомневаюсь. Все меняется, знаешь ли. Взгляды на жизнь меняются, остаются только деньги да устойчивые пластиковые покрытия. Хотя, конечно, с тех пор как я основал собственную компанию и мои дела пошли в гору, я перестал опасаться конвертов, присланных из банков. Мне уже не приходилось выбирать: вести ли мне девушку в кино в субботу или в кафе в воскресенье.

- Неужели когда-то ты выбирал? - удивилась Кэти.

- Представь себе. Карла, моя бывшая жена, даже и не смотрела в мою сторону, когда я пришел работать в лабораторию. Однажды я попытался пригласить ее на свидание, но она отрезала, что не тратит свое драгоценное время на безмозглых студентов. Наверное, она имела в виду - на бесперспективных.

Несмотря на то что его лицо оставалось непроницаемым, было очевидно, что ему больно об этом говорить. Кэти едва удержалась, чтобы не коснуться его руки.

- Мой отец был учителем математики. Его зарплаты не хватало даже на неделю. Мать всю жизнь проработала в благотворительных центрах для обездоленных. Ей вообще никогда не платили. Я учился в университете, а в свободное от учебы время таскал кирпичи на стройке.

Взгляд Кэти бессознательно скользнул по его мускулистым плечам. Хэйдон не мог не заметить и усмехнулся.

- Нет, больше я этим не занимаюсь. Сейчас мне приходится ходить в тренажерный зал, чтобы поддерживать форму. Это гораздо приятнее, чем дышать пылью на стройке. Но тогда другого выхода у меня не было: хочешь есть - носи кирпичи.

- Значит, теперь все не так уж плохо, - тихо сказала Кэти.

- Я этого не отрицаю, но…

- Но?…

- Я уже сказал. Все меняется - и плохое, и хорошее. Все становится с ног на голову. Даже люди. Особенно женщины. - Он помолчал, а потом с горечью повторил: - Особенно женщины.

- Не все женщины одинаковы, - возразила она.

- Когда-то и я так думал.

Кэти уже не могла оторвать от него глаз. Он наверняка слышал стук ее бешено колотившегося сердца. Казалось, это мгновение внезапной близости между ними будет тянуться вечно.

Внезапно зазвонил телефон. Кэти вздрогнула. Момент был упущен.

- Я так и знал, что мне не следовало идти на поводу у Хедер и брать с собой мобильный, - с раздражением сказал Хэйдон. - Она пообещала не беспокоить меня по пустякам. Прости, я отлучусь на секунду.

Он вышел. Кэти поколебалась, а затем последовала за ним. В конце концов, раз она здесь живет, не мешало бы изучить все входы и выходы.

Звук шагов Хэйдона вскоре замер, все стихло, и она снова оказалась в темном коридоре наедине с портретами на стенах. Хэйдон словно испарился. Кэти постояла, переминаясь с ноги на ногу, и направилась в первую попавшуюся комнату, на сей раз обставленную в стиле семнадцатого века, только на стенах висели не портреты, а фотографии.

Кэти бегло их осмотрела. На снимках были запечатлены люди, которые счастливо улыбались и, кажется, замечательно проводили время. Пикники в лесу, барбекю возле бассейна. - И была еще одна фотография, гораздо более официальная. На ней были изображены мужчины в смокингах и женщины в длинных вечерних платьях. Без сомнения, фотографию делали в этой комнате. Кэти обратила внимание на то, что две женщины, изображенные на фотографии, очень красивы. Почему-то это задело ее.

Блондинка, которую Кэти видела с Хэйдоном в день их первой встречи, присутствовала на нескольких снимках. Вот она сидит возле бассейна, ветер растрепал ее волосы, но она все равно прекрасна. А вот она в длинном черном платье, на шее нитка жемчуга, волосы собраны в пучок на затылке, по обнаженным плечам стекают как будто случайно выбившиеся из-под заколки локоны. Это еще больше расстроило Кэти. Где уж ей равняться с этой красоткой!

Странно, но Хэйдона не было ни на одной фотографии. Значит, он сам снимал, и у него это получалось неплохо.

Кэти вдруг подумала о бассейне. Конечно, она здесь, чтобы работать, и все же соблазн слишком велик. Она знала, где находится бассейн - возле главного входа за зарослями пеларгонии. Нет, это было бы слишком. Слишком хорошо. Кэти покачала головой, однако, заметив небольшую дверь в углу комнаты, решительно направилась к ней. Каково же было ее удивление, когда она вышла прямо к бассейну! Она улыбнулась самой себе и принялась прогуливаться по саду.

Вскоре она набрела на гладкую каменную стену. Машинально нащупала коробочку цветных мелков, которую сунула в карман джинсов, когда разбирала вещи, и через несколько секунд уже чертила на стене какие-то фигурки.

Близился вечер, но птицы по-прежнему весело щебетали. Кэти успела изобразить девять разных сюжетов и была вполне довольна собой. Похоже, здешний воздух благотворно влиял на нее. Она уже не злилась на Хэйдона Тримэйна. В конце концов, если бы не он, она бы никогда не попала в Италию.

Поэтому, когда услышала, что он зовет ее, она немедленно откликнулась:

- Хэйдон, я здесь!

Он появился рядом с ней с бутылкой и двумя бокалами в руках. Он все еще не надел рубашку, хотя было уже не так жарко, как днем. Кэти невольно бросила взгляд на его торс. Что с ней происходит? Почему ее начинает трясти от одного взгляда на его мускулистые руки? Она же художник, черт возьми. Несколько лет подряд рисовала обнаженных мужчин по три раза в неделю.

Хэйдон поставил бокалы на большой камень, чем-то напоминающий гриб, и откупорил бутылку.

- Шампанское? - удивилась Кэти.

- Не угадала, - ухмыльнулся Хэйдон. - Разве можно пить шампанское перед ужином? Это аперитив, разновидность красного вина. Местные не могут без него обойтись. Потрясающая штука, но после нее обязательно надо плотно поужинать.

Кэти огляделась. Последние солнечные лучи лениво освещали красоты долины, раскинувшейся у подножия старого вулкана. Казалось, ничего не изменилось здесь еще со времен ледниковой эры.

- Разве возможно, чтобы здесь, рядом с вулканом, были виноградники? Пусть он не извергался уже несколько столетий, но… - Она указала на камень, на который Хэйдон поставил бокалы: - Это пемза, да?

- Ты наблюдательна.

- Я художник, - напомнила она. - Это часть моей работы.

Хэйдон аккуратно наполнил бокалы шипучей жидкостью, не пролив ни капли, и протянул один из них Кэти.

Она осторожно взяла.

- Вообще-то я мало пью. Точнее, совсем не пью.

Хэйдон улыбнулся.

- Я прослежу, чтобы ты не напилась, - пошутил он. - Успокойся, это легкий напиток. К тому же я не буду наливать тебе слишком много.

Кэти подозрительно прищурилась.

- Почему это?

Он невинно усмехнулся.

- Ты, наверное, заметила, что спустилась по склону. Чтобы попасть обратно в дом, нам придется карабкаться вверх. Если ты напьешься, мне будет сложновато тащить тебя целых сорок метров в гору.

Кэти едва не поперхнулась вином. Однажды он уже нес ее на руках - в Лондоне. Его целью была спальня. Судя по его взгляду, он тоже об этом вспомнил. Она покраснела.

- Тогда тебе придется позвать кого-то на помощь.

- Я бы позвал, - уверил ее Хэйдон. - Но это заняло бы немало времени. Ближайшая деревня находится у подножия холма.

- Деревня?

Он ничего не говорил о деревне прежде. Скрыл от нее, что в округе живут люди.

- А в доме? Ты же не один?

- Один. Мы одни.

- Но… - Кэти бросила быстрый взгляд на долину. Теперь она ясно видела крохотную башенку в зарослях каштанов. - Это же особняк, значит, должны быть и люди, которые содержат все здесь в порядке.

Он покачал головой.

- Здесь никто не живет. В Лондоне за всем следят Бэйтсы. Они очень славные, но иногда мне хочется побыть одному.

Кэти поглядела на дом.

- Но если ты устал от людей, зачем купил такой огромный дом? Это же настоящий замок!

- Я не собирался, - рассмеявшись, ответил Хэйдон. - Я искал какую-нибудь маленькую хижину в долине, может ферму, а потом узнал, что этот особняк совсем обветшал и требует спасения. Я люблю спасать. Натура такая.

- Значит, ты спасаешь вещи, приобретая их? - неодобрительно спросила Кэти.

Хэйдон помолчал.

- Судя по твоему тону, - наконец сказал он, - мой доход представляет для тебя проблему.

Он поставил бокал на камень и подошел к ней.

- Тогда давай не будем говорить о доходах, - предложила она. - Терпеть не могу говорить о деньгах.

- Я тоже.

Хэйдон взял бокал из ее рук. Он казался ей таким высоким, что у нее закружилась голова.

- Мне казалось, ты обещал, что пальцем до меня не дотронешься… - прошептала она.

- Я солгал.

Она попыталась его оттолкнуть, но он только улыбнулся. Еще секунда, и их губы слились в страстном поцелуе. Воспоминания о ночи в Лондоне уже не ужасали ее так, как раньше. Было ли это четыре дня назад, или прошла целая вечность? Все равно.

Она закрыла глаза.

Хэйдон вдруг прервал поцелуй и выжидающе посмотрел на нее.

- Твое решение, - тихо сказал он.

Кэти мчалась по направлению к дому, оставив Хэйдона одного в саду. Он не пытался ее остановить. Она вбежала в дом, поднялась в свою комнату и заперла за собой дверь. Ее всю трясло. Безумие! Пора этому положить конец. Она теряет над собой всякий контроль, стоит ему посмотреть на нее этим полным страсти и нежности взглядом.

Кэти громко всхлипнула и подошла к большому зеркалу на стене. Давно следовало взглянуть правде в лицо.

Она сняла футболку.

Теперь шрам был не так заметен, как в шестнадцать лет. Он протянулся от бедра к груди. Бык не пощадил ее тогда. Майк Хобдэй просто сбежал, увидев шрам, даже не стараясь скрыть гримасу отвращения. Она доверилась Майку. Любила его. Ей казалось, что любила. После того случая она больше никому не доверяла. Даже себе самой. Потому-то и избегала зеркал.

Той ночью в Лондоне они с Хэйдоном были ослеплены страстью и не включили свет. Хэйдон не заметил шрама.

Но сейчас он его непременно заметит. Что ж, имеет право знать. Если она опять разденется перед ним, он увидит то, что она скрывала от мужчин целых шесть лет. Вдруг он не выдержит, как не выдержал Майк? Бедный ошеломленный, напуганный Майк…

Разве позволительно так рисковать? Доверяться Хэйдону? Возможно, он поймет и не сбежит. Стерпит.

Но стерпит ли она?