Алексис сидела, нахохлившись, рядом с ним, прижимала к себе больную руку и ненавидела его. Он, холодно взглянув, заметил:
- Не горюй. Даже если снимки получатся нечеткими, они узнают твое имя у портье. Друзья за тебя порадуются.
Она повернулась к нему. Какое немыслимое самомнение! Он что же, в самом деле думает, что она хочет, чтобы все полюбовались, как она отбывает вместе с Лиходеем в воскресенье утром из квартиры Фреда? Что подумают о ее субботней ночи?
- Решат, что я похищена, - процедила она сквозь зубы.
Он пожал плечами.
- Если подашь дело таким образом.
- А каким еще образом это можно подать? - огрызнулась она.
Он молча вписал тяжелый автомобиль в сложный поворот. Посмотрел в зеркальце заднего вида.
- Погони нет. Пока, во всяком случае. Алексис сжала кулаки.
- Ответь мне, ты… ты… хулиган. Что это, если не похищение?
- Ну, это можно называть по-разному, - протянул он. - Например, расплата.
- Что?
- Гораздо более резонная интерпретация, чем первая, - любезно пояснил он.
Алексис ошеломленно потрясла головой.
- Не хочешь ли ты сказать, что я расплачиваюсь с тобой?
- Ты полагаешь, не за что? - Его голос стал жестким. - Это ты вызвала портье вчера вечером, в конце концов. И это ты визжала, как малышка в фильме ужасов, там в гараже.
Алексис задохнулась от возмущения.
- Ты же похищал машину моего отчима. Он нетерпеливо хмыкнул.
- Ты серьезно считаешь, что можешь вести эту штуку?
- До сих пор у меня не было с ней никаких проблем, - сказала Алексис, более беспокоясь о достоинстве ответа, чем о его правдивости.
Он так резко повернул «ренджровер» к обочине, что ей пришлось схватиться за приборную доску, чтобы сохранить равновесие.
- О'кей. Поверни руль и держи, - приказал он.
- Что? - смутилась она. - Не говори глупостей. Я сижу не на том месте. Угол неудобный…
- Не настолько уж неудобный. Ты хочешь вести эту чертову машину - покажи, что можешь удержать ее на дороге. Действуй.
Она повиновалась, тихо ругаясь. Попытка, стоившая сильной боли в руке, не увенчалась успехом. Алексис откинулась на сиденье, закусив губу.
- Больно? - Сочувствия в вопросе не имелось. Она сцепила зубы.
- Да. И что же это доказывает?
- Это доказывает, что ты не справишься с рулем, - бесстрастно пояснил он. - Машина слишком тяжелая, а у тебя больная рука. Если бы я не сел за руль, мы выбрались бы из гаража, разве что прихватив еще пару машин.
Алексис мотнула головой, отбрасывая спутанные рыжие волосы.
- Ерунда, - холодно сказала она. - Сегодня я отправляюсь на этом «ренджровере» в Испанию. Отчим не просил бы меня, если бы не доверял моей способности водить.
Наступила тишина. Потом Майкл недоверчиво переспросил:
- В Испанию?
- Почему бы нет? - возразила она. - В этой стране женщинам выдаются водительские права.
- Зря, если все женщины в этой стране такие же дуры, как ты, - сказал он побелевшими губами. - В данный момент тебе не управиться и с овощной тележкой.
Алексис завопила:
- Перестань опекать меня!
Он медленно и четко произнес:
- У тебя нездорова рука. Ничего себе отчим! Отправить тебя в этом сарае на колесах в Испанию! Насколько я понял, ты собираешься ехать одна?
Алексис взбесилась настолько, что чуть не ударила его.
Но вместо этого сладко проворковала:
- Если ты вдруг не возжелаешь прокатиться со мной - да. А отчим у меня лучший на свете. С тех пор как мать вышла за него, он…
- Неплохая мысль, - медленно произнес Майкл.
- … он относится ко мне как к собственной дочери. Что ты сказал?
- Я сказал, что это неплохая мысль.
- Ты сумасшедший, - устало констатировала Алексис. Она тщетно повторяла это в течение часа. Она говорила это все время до своей хэмпстедской квартиры, прерываясь только для того, чтобы показать ему дорогу. Она говорила это, пока он рыскал по дому, отчего дом вдруг стал казаться слишком тесным. Он даже не делал вид, что слушает.
Она жила в переоборудованном эдвардианском доме, купленном в год поступления в колледж. Деньги дал Фред. Он сказал, что ошибки лучше совершать, имея достойный тыл. Но, подумала Алексис, она не совершала никаких ошибок, кроме одной большой, когда влюбилась. До сих пор не совершала.
Глядя на своего непрошеного гостя, она думала, какой ошибкой окажется он. Что ж, по крайней мере в него-то она не влюбится. У нее иммунитет после Патрика.
Квартира была на первом этаже, окнами в сад. Майкл подошел к окну и выглянул. Сад был засажен гиацинтами и поздними даффоделями. Оранжевый кот пробирался сквозь куст роз.
- Дэн-мусорщик, - сказала Алексис. - Бедное создание, он, должно быть, умирает от голода. Вечером его покормят соседи. Но за свое вчерашнее голодание он будет вознагражден двойной порцией.
Кот просунул голову и передние лапы в кошачью дверцу и обиженно заорал. Майкл поморщился.
- Слышу. - Он с неудовольствием посмотрел на кота. - Эта тварь всегда так вопит?
- Только когда хочет есть, - ответила Алексис, открывая кошачьи консервы. - Обычно мы ведем очень правильный образ жизни.
Она поставила блюдце Дэна на обычное место и налила свежей воды. Майкл Слейн иронически наблюдал.
- Хорошо сказано. «Мы» - это ты и кот? Алексис поняла, что он имеет в виду отсутствие следов мужчины в крошечной квартирке. Она вспыхнула. Он что же, думает, что при каждой женщине проживает любовник? Она огрызнулась:
- Думаю, ответа не требуется. Он поднял бровь.
- Считаешь, что с котами жить легче, чем с людьми?
Она терпеливо пояснила:
- Это был не мой выбор. Дэн сам выбрал меня. Тогда он был еще котенком. Пару недель он бродил вокруг дома и всякий раз, когда я возвращалась с покупками, проскальзывал в квартиру, прежде чем я успевала закрыть дверь. В конце концов я сдалась.
Она погладила кота по голове. Тот замурлыкал, продолжая есть. Майкл наблюдал. Она выпрямилась.
- А если тебя интересует, считаю ли я, что котам можно доверять больше, чем мужчинам, ответ: да. По моему опыту.
В карих глазах светилась проницательность. И издевка.
- Тебе нужен мужчина, которому можно доверять. Звучит скучновато, - проворковал он. - Кота мы берем с собой?
Алексис вздохнула.
- Мы - не состоится. Ты возвращаешься в свою гостиницу. Я еду в Испанию. Дэн остается здесь под присмотром соседей.
Первую часть отповеди он проигнорировал.
- Он не бесится?
- Ты имеешь в виду, когда я уезжаю? Нет. - Она почесала кота за ухом. - Не бесится. Он знает, что я всегда возвращаюсь.
- Приятное, должно быть, чувство.
Алексис заметила издевку и глянула на Майкла. Потом выпрямилась, одернула юбку и ответила:
- Да. Однако мне нужно переодеться и бросить зубную щетку в чемодан…
- Лишняя найдется? Она обернулась.
- Послушай, Майкл, ты сошел с ума. Неужели так трудно понять, что ты не можешь ехать со мной! Тебе нужны паспорт, деньги и… - она осеклась, - и вообще, такие вещи планируются заранее.
- Ты хочешь сказать, что, будь это запланировано заранее, ты не имела бы ничего против моего общества?
Она ответила откровенно неприязненным взглядом.
- Это не то, что я хотела сказать, и ты прекрасно все понимаешь. - Она заколебалась. Потом выпалила: - Что люди подумают?
- Вообще-то я не собирался никого ставить в известность, - протянул он в своей самой ленивой манере.
Неприязнь сменилась отвращением.
- Не смеши меня. Кому-то сказать придется. Как насчет твоей работы? Твоих друзей?
- Сладкая моя, - цинично произнес Майкл. - Мужчина вроде меня друзьями не обременен. Хозяева. Слуги. Паразиты. И никого больше.
- Похоже, и тебе не мешало бы обзавестись котом, - заметила она не без удовлетворения.
К ее удивлению, он поднял руки, показывая, что удар попал в цель. К еще большему удивлению, он рассмеялся. В его смехе есть непреодолимая притягательная сила, какую легенды приписывают старым богам, тревожно подумала Алексис. Можно быть какой угодно подозрительной, можно приготовиться к отпору, но его смех чарует, ты расслабляешься и поддаешься его ласкам. Даже хочешь их… Хорошо, что у меня иммунитет.
Он сухо сказал:
- Во всяком случае, еще не было никого, кто был бы убежден, что я возвращусь.
Алексис вполне верила в это.
- А как насчет работы?
Он плюхнулся на шаткий диванчик и ухмыльнулся.
- С работой тоже порядок. Я всех достал, - честно признался он. - Даже прессу. Благодаря тебе. Впрочем, видит Бог, мне и так уже все надоело. Не имею никакого желания проводить остаток недели, бегая от газетчиков. Особенно теперь, когда они взялись за меня всерьез. Так что за тобой должок, Алексис Брук.
- Я здесь ни при чем. Все вышло по твоей вине…
- Переигрываешь, - спокойно отметил он. - В жизни не встречал такой дерганой девицы.
- А я никогда не встречала такого тщеславного, самодовольного, своевольного, безответственного…
- О'кей, - сказал он. - О'кей. Я получил представление.
Она видела, что он развлекается, и это еще подстегнуло ее.
- Ты вмешиваешься в мои дела, в мои обязательства и заставляешь поступать так, как хочется тебе.
Майкл поднял брови.
- Какие обязательства? Алексис запнулась.
- Что? Да мне нужно было попасть сюда вчера вечером.
Он ухмыльнулся.
- Чтобы накормить кота? Понимаю. - Он посмотрел на Дэна, трущегося о его блестящие черные башмаки. Разумеется, ручная работа, мрачно отметила Алексис. - Извини, приятель.
Ей хотелось топнуть ногой.
- Из-за этого сегодня я опаздываю. Мне уже давно пора было выехать, - сказала она.
- В Испанию? - (Алексис нетерпеливо кивнула.) - Если ты отстаешь от графика, тебе непременно нужен сменный водитель, чтобы наверстать упущенное время, - стоял на своем Майкл.
- Раз и навсегда, - процедила сквозь зубы Алексис, - нет.
Майкл печально покачал головой.
- Ты ведешь себя опрометчиво.
- Яне…
- Давай рассуждать логично, - предложил он, закидывая ногу на ногу и улыбаясь будто старому другу. - Ты уезжаешь в Испанию, бросив меня здесь. Я вызываю такси. Говорю таксисту, как попал сюда, кто ты, может быть, кто твой отчим. - Он помолчал. - У таксистов тесный контакт с прессой, - мягко сообщил он ей.
Алексис села.
- Ты не сделаешь этого, - прошептала она, но прозвучало это не очень уверенно.
- Тебя это волнует? Чего доброго, выяснится, что мы провели ночь вместе? - удивился он. - Но ты же не ребенок. И, по-моему, жениха у тебя нет. В чем дело?
Алексис подумала о Фреде. Он никогда не говорил, но она знала, как тяжело он переживал неверность жены. И ему очень горько будет узнать, что Алексис пошла по той же дорожке. А Патрик… Она сглотнула. Патрик взбесится так, что и думать не хочется о том, что он может сделать.
Она инстинктивно прижала к себе больную руку.
- Меня это волнует, - коротко ответила Алексис. - Тем более что это неправда.
На его губах заиграла странная улыбочка.
- Тогда, моя сладкая, принимай шофера. Или - или.
Алексис смотрела в улыбающееся лицо и видела в нем неизбежность. Она сдалась.
К пущему ее раздражению, Майкл не соврал, говоря, что ему ничего не нужно. При нем был кейс, набитый кредитными карточками, и потрепанный паспорт в заднем кармане джинсов.
- Хоть в гостиницу сообщи, - взмолилась Алексис. - Или заявят о твоем исчезновении, и нас будет искать полиция.
Он рассмеялся.
- Какая предусмотрительная малышка! О'кей. Мой новый агент уладит это.
Он быстро поговорил по телефону с Шейлой, причем Алексис поспешила уйти, чтобы ничего не слышать. Переодевшись, она погладила Дэна и вынесла свой чемоданчик.
Майкл подошел и забрал его.
- Шейла была слишком сонной, чтобы задавать вопросы, - довольно сообщил он. - Ну, а как ты ориентируешься по карте?
Конечно, настроение у него вскоре стало не таким безоблачным. Ему не понравился паром, и он надел темные очки и кожаную куртку, чтобы не быть узнанным. Интенсивность движения на дорогах ему тоже не нравилась, а тяжелые грузовики вообще выводили из себя. Ему не нравился дождь. Но в целом, если не считать нескольких споров по поводу умения Алексис ориентироваться по карте, поездка получалась неплохой.
Оказалось, что он хорошо водит машину: быстро, но безопасно. Не упускает случая обогнать, но и не рискует. И когда дождь ухудшил видимость и скорость движения на дороге стала черепашьей, он не срывал раздражения ни на машине, ни на спутнице. Наконец они свернули с основной магистрали на боковую дорогу, карабкающуюся на Лас-Агилас, и Алексис захотелось сделать ему комплимент.
- Ты классный водитель, - сказала она, глядя на сильные руки, держащие руль.
Майкл глянул искоса.
- Я вожу с девяти лет. Алексис была потрясена.
- С девяти! Я тебе не верю. Это же противозаконно.
У него блеснули глаза.
- А ты всегда пребываешь в рамках закона?
- Конечно, - сказала Алексис - и тут же пожалела. Чтобы сменить тему, она торопливо поинтересовалась: - Где же ты жил? Почему тебе позволяли такое?
- Я жил на узких дорожках половины Штатов, - спокойно ответил Майкл. - Там позволялось и не такое. Законники были слишком заняты попытками уберечь детей от торговцев наркотиками, а улицу от детей.
- Ой, - пискнула Алексис.
Потрясенная, она наблюдала за ним краем глаза: орлиный профиль и выражение лица человека, готового к любым неожиданностям. Да, она могла представить его в ситуациях, о которых он говорил.
- Как ты?… - Она осеклась. Нетактично было спрашивать, как он выбрался из всего этого.
Но он рассмеялся, будто знал, что она хотела спросить.
- Как я попал с улицы в большой свет? - В его голосе был металл, а в мужественном лице и в глазах, следивших за дорогой, - что-то жесткое и отчаянное. - В основном от злости. Я догадался, что обладаю талантом. И не понимал, почему обладатели чековых книжек и хорошего положения в обществе должны держать меня на обочине.
Алексис задумалась над этими словами. Впервые она встретила человека, чувствовавшего то же, что и она сама. Патрик делал все возможное, чтобы ее музыка не дошла до слушателей. А она ведь тоже всегда была уверена, что обладает талантом. Пока не…
Она спросила заинтересованно:
- И никаких сомнений? Он скривил губы.
- Я не мог позволить себе сомнения. У студий их было достаточно. И у моего агента тоже. - Вдруг его лицо посуровело. - А как у тебя? - осторожно спросил он. - Агенты небось локтями друг друга расталкивают.
Алексис опешила.
- Что? Почему?… А, ты думаешь, из-за отчима? - Она горько покачала головой. - Боюсь, в классической музыке это не работает.
- Что значит «не работает»? - протянул Майкл. - Ты просто еще не знаешь, на какие кнопки нажимать.
Мираж взаимопонимания рассеялся.
- Не в моей семье, - холодно заметила она. Он потряс головой.
- Можно подумать, ты живешь в сказке. Что это за безумная семья? Скажи, ради Бога.
Алексис посмотрела на струи дождя. Они с Майклом ехали по относительно тихой дороге. Она уже не подпрыгивала всякий раз, когда мимо проносился грузовик, хотя по-прежнему ощущала свою беспомощность, сидя на том месте, где в Англии должен сидеть водитель. Неужели у нее такая странная семья? Прежде она никогда об этом не задумывалась.
Она сказала:
- Теперь только Фред и я. Он женился на моей матери, когда мне было двенадцать. Пять лет спустя мать умерла.
Пять бурных, истеричных лет, наполненных скандалами и разрывами, неожиданными отъездами и столь же неожиданными появлениями. Алексис не решалась подходить к двери, боясь разочарования: вдруг окажется, что это не мать?
- Вы с ней были близки? - спросил он. Алексис взглянула подозрительно, но он просто поддерживал беседу. Лицо было безразличным, глаза устремлены на дорогу.
- Нет, - сказала она. Вздохнула, а потом рассмеялась, удивившись тому, что так разоткровенничалась. - Знаешь, я никому еще этого не говорила. Может быть, даже самой себе не признавалась. Нет, моя мать ни с кем не была близка. Она была близка со своей публикой. Любила зрителей, а они преклонялись перед ней. Но отдельных людей… - Она покачала головой. - Мы словно никак не попадали в фокус. Временами она любила нас. Но чаще всего она нас просто не могла разглядеть… - Девушка перебила себя: - Я непонятно говорю?
- Совершенно понятно, - сухо сказал Майкл. - Не забывай, что у меня тоже есть преданная публика. Что случилось с твоим отцом?
- Развод, - отрубила Алексис. - Не слишком дружелюбный развод. Мать принадлежала к мировому классу, а он - нет. Он присылает мне подарки на день рождения и Рождество.
- Выходит, отчим для тебя - дар судьбы. Алексис вспыхнула.
- Ерунда. Я уже сто лет живу на собственные заработки.
Майкл быстро взглянул на нее.
- На собственные заработки. Ага. Это интересно. Такая девушка, как ты, должна быть способна на большее, - задумчиво сказал он.
Взбешенная Алексис туго сжала губы. Она не сомневалась, что он нарочно пытается разозлить ее. Она не доставит ему такого удовольствия.
Майкл коротко рассмеялся.
- Без комментариев?
Она мило поинтересовалась:
- А не расскажешь ли ты о своей личной жизни? Он снова рассмеялся.
- Какая личная жизнь? Если ты читаешь журналы, все имена тебе известны.
- Я не читаю журналов, - сдержанно ответила Алексис.
- Теперь я могу в это поверить, - пробормотал он. - Что же ты хочешь знать?
- Что? - Алексис посмотрела на него в упор. - Грязные подробности твоих приключений меня не интересуют.
- Ты же сама спросила, - напомнил он, умело проводя «ренджровер» по горному двойному повороту. - Значит, что-то тебя интересует.
Алексис отвела глаза и торопливо произнесла:
- В таком случае как ее имя в настоящий момент?
Майкл удовлетворенно кивнул.
- Так я и думал. В настоящий момент у меня ее нет. И не было гораздо дольше, чем ты сможешь поверить. Да, в журналах писали о Роузи Харви, но пусть это будет на их совести.
Что- то в его голосе заставило Алексис отвести глаза от жуткого ландшафта.
- Она… нравится тебе?
- Ты хочешь сказать, намереваюсь ли я осуществить то, о чем писалось? - Лицо Майкла было непроницаемым. Он пожал плечами. - Шансов нет. Роузи - как твоя мама: ей не удается разглядеть ничего, кроме своей карьеры. До сих пор я просто был ей нужен в этом смысле.
Алексис заинтересовалась:
- До сих пор? Ты хочешь сказать, что меняешь партнершу? Больше не будет фильмов с парой Слейн - Харви?
На его лице застыла маска.
- Как знать?
У Алексис было ощущение, будто ее ударили по щеке. Она откинулась на сиденье, кусая губы.
Прямо на них мчалась встречная машина. Майкл аккуратно обошел ее и, не касаясь тормозов, одолел еще один двойной поворот. Она взглянула на сильные сухощавые руки, держащие руль, и вздохнула.
- Ты правда здорово водишь, - не смогла не признать она.
Он улыбнулся. Ртом по крайней мере. Глаза оставались темными и непроницаемыми.
- А слышала, что говорят? - (Алексис глянула вопросительно.) - Кто хорош за рулем, хорош и в постели, - довольно закончил он. - Что ты по этому поводу думаешь?
- Не зна… то есть не интересуюсь. Он поднял бровь.
- Не знаешь хороших любовников или хороших водителей? Кроме меня, разумеется.
Алексис перебрала несколько ответов. Каждый из них открывал путь новым двусмысленностям в ее адрес, и она сочла за благо смолчать.
И молчала - к большому его удовольствию, - пока машина не подъехала к месту, где нужно было свернуть с шоссе, о чем, впрочем, она известила простым указанием пальца.
- Общение возобновлено, - констатировал он. - Скоро, наверное, перейдем на дымовые сигналы.
Алексис обиженно начала:
- Я знаю тебя два дня…
- И две ночи, - душевно уточнил он. Она продолжала, не обращая внимания:
- Ты меня вообще не знаешь - и тем не менее постоянно отпускаешь подобные замечания. Зачем ты стараешься смутить меня?
Мгновение он не отвечал. Потом сказал задумчиво:
- Ты не находишь, что смутить тебя чересчур легко? Она обиделась еще больше.
Помолчав, он продолжал:
- Сколько тебе лет, Алексис?
- Двадцать пять, - буркнула она.
- Двадцать пять? Почему же ты ведешь себя как девяностолетняя? - дружелюбно поинтересовался он. - Как девяностолетняя затворница.
- Неправда! - Она не хотела сердиться, но ничего не могла с собой поделать.
Майкл пожал плечами, глядя на каменистую дорогу, огибающую склон. Алексис снова захотелось ударить его. Она стиснула кулаки.
- Знаешь, никто еще не вызывал у меня таких чувств, как ты, - непринужденно сообщила она.
Он удивленно поднял брови и постарался улыбнуться как можно порочнее.
- Благодарю вас, мэм, - протянул он.
- Я не это хотела сказать! - почти завопила она. Майкл рассмеялся.
- Да никто про это и не подумал, - издевательски сообщил он. - Просто тебя слишком легко поддеть. А все твои старомодные манеры.
- Я не старомодная, - процедила сквозь зубы Алексис.
- А какая же?
Он провел «ренджровер» через два поворота под прямым углом, задевая бортом кусты куманики. Алексис, будь за рулем она, остановилась бы перед каждым из них. Майкл ехал медленно, но уверенно. И хотя сложный маневр заставил его сосредоточиться, все же его хватило на то, чтобы заметить:
- За два дня, Золушка, все, что я узнал о тебе, сводится к вещам, которых ты не делаешь. Нелегкая задача - понять тебя.
Алексис не стала отвечать, потому что он наконец вывел машину из куманики и оливковых деревьев на последний участок дороги. Это было маленькое ущелье, и дорога вилась между скалами, чьи пики гордо возвышались над карабкающейся вверх растительностью.
Пики, конечно, были отрогами Лас-Агилас. Алексис, будто впервые увидев замок отчима, замерла от восторга.
Майкл, которого совершенно не трогали ни куманика, ни ущелья, ни пики, резко затормозил.
- Это еще что такое? Алексис откашлялась.
- Лас-Агилас. Фред купил его за год до того, как женился на моей матери. Он средневековый. По постройке.
- Это я вижу. - Он потряс головой. - Не увидел бы - не поверил. Как там насчет котлов с кипящим маслом и дежурных ведьм?
- Это памятник истории, - оборвала его Алексис. - Существуют специальные указания Министерства культуры по обращению с ним…
- Относительно кипящего масла?
- Да перестань ты! Это небольшой замок, - он хмыкнул, но Алексис не стала обращать внимания, - и стоит в стороне от проезжих путей. Когда Фред купил его, он был совсем обветшалым, так что многое из того, что кажется древним, на самом деле - реставрация. Но исследователи все-таки иногда заезжают.
- Исследователи. Колдуны. Безумцы. Самое место. - Майкл снова рассмеялся. - Он, похоже, хорошо упакован, твой отчим. Но для тебя это, наверно, дело привычное. Тебе такие штуки не в новинку.
Алексис глянула на него, удивленная давно уже не звучавшей в его смехе грубой ноткой. Он не ждал ответа. Машина въехала через открытые ворота на мощеный двор. Обрушившееся на них богатство красок составляло разительный контраст с суровым горным пейзажем. Всюду стояли кадки с геранью, а по древним стенам карабкались длинные виноградные лозы.
Майкл заглушил мотор и выглянул из машины.
- Не верю, - сказал он наконец. - Просто не верю.
Алексис неуклюже выбралась из «ренджровера» и потянулась. Набрала полные легкие чистого, прохладного воздуха. Здесь тоже прошел дождь. Но сейчас выглянуло солнце, и все сияло свежестью.
- Здесь так красиво, - тихо сказала она. Майкл подошел со странным выражением на лице.
- Ты здесь часто бывала? Алексис покачала головой.
- Когда мать была жива, мы сюда почти не заглядывали. Она считала, что это слишком далеко. И все здесь казалось ей слишком странным. Как тебе. Но однажды я провела здесь целое лето.
Она слишком хорошо запомнила то лето. Эх, Патрик, Патрик. Тогда он, конечно, был еще не женат. Он был молод, они бродили, держась за руки, по оливковым рощам и горным лугам. Но любовниками они не стали. Она ждала его любви следующие восемь лет. А когда он полюбил… Алексис, поморщившись, отбросила воспоминания.
- Природа здесь дивная. Я покажу тебе, - вымученно пообещала она. - До твоего отъезда.
- Спасибо, - сказал Майкл. Глаза смотрели изучающе. - Одна?
Она не поняла.
- Тем летом, - пояснил он. - Ты была здесь одна?
Черт его возьми, подумала Алексис. Черт возьми его мерзкую догадливость и еще более мерзкую способность заглядывать в самые укромные уголки души. Как ему это удается?
- С учителем музыки, - холодно ответила она.
- И все? Вы, должно быть, чувствовали себя очень одиноко - вдвоем все лето, - обронил Майкл.
Алексис сглотнула.
- На самом деле замок не такой уединенный, как кажется. Отсюда до ближайшей деревни всего двадцать минут ходу. И кроме того, мы работали.
Он поднял брови.
- Сколько тебе было тогда? Она залилась краской.
- Семнадцать лет. - Это было как признание в совершенном преступлении.
- И вы работали все лето? - издевательски поинтересовался он. - А ему сколько было?
- Двадцать восемь, - сказала она и поперхнулась. - Откуда ты знаешь, что это был мужчина?
Майкл улыбнулся лениво. Нет, не лениво, а добродушно, отметила она.
- Я не знал, но хотел узнать.
Алексис разозлилась - не столько на него, сколько на свою глупость. Хотела сказать что-нибудь едкое, но не придумала.
Он поймал ее взгляд и ухмыльнулся. Похлопал по руке.
- Не сдерживайся, - посоветовал он. - Дай мне пощечину.
В напряженной тишине Алексис боролась с чувством собственного достоинства. Достоинство победило, но из последних сил.
- И не подумаю, - сказала она, отступая. - Ты, должно быть, устал после такой езды. Я должна по меньшей мере накормить тебя.
Она зашагала к замку, очень стараясь не слышать за спиной тихий смех.
Кухня с высоким потолком и каменным полом в основном сохраняла средневековый вид. В одном ее конце находилась огромная плита, в другом - загадочная резная дверь.
Майкл открыл ее и заглянул.
- Похоже на лабораторию чокнутого ученого. Что это?
Алексис оторвалась от исследования содержимого кухонного шкафа.
- Генераторная и кладовая. Морозильники, холодильник. Аварийное оборудование. Аккумуляторы.
Майкл кивнул.
- А баллоны с кислородом?
Алексис удивилась. Никто из заходивших в генераторную не обращал на это внимания. Она с возросшим уважением пояснила:
- Это горноспасательная экипировка. Мы входим в сеть. Иногда бывают несчастные случаи у альпинистов. В деревне есть добровольный отряд спасателей, но часть их снаряжения хранится здесь, потому что мы выше и потому что удобнее приносить пострадавших сюда. У Фреда есть радиопередатчик - на случай, если телефон выйдет из строя. И вертолеты могут сюда садиться.
- Настоящий форпост, - заметил он, явно заинтересованный услышанным. - А еда доставляется на мулах. Или сбрасывается с самолетов?
Алексис хозяйничала в шкафу.
- Многое мы выращиваем здесь. У нас тут огород. Остальное привозят из деревни на грузовике. - Она подняла голову. - Но похоже, последняя доставка вся вышла, - огорченно сказала она.
- Шкаф пуст?
- Не пуст. Но свежих продуктов нет.
- Посмотри в холодильнике.
- Консуэлло не пользуется им в это время года, когда в шкафу достаточно места. Попробуй. Он ледяной.
Майкл подошел и засунул руку в шкаф.
- Ага. Но давай все-таки проверим холодильник, а? Он был прав. Алексис подавила раздражение.
Майкл совершил набег на погреб и вернулся с засмоленной бутылкой вина.
- Я думаю, это очень дорогое вино, - сказала Алексис.
- Ты его заслужила, - заявил он, со знанием дела занимаясь пробкой. - И, видит Бог, я тоже. Здесь же не написано «Не тронь меня». Так что давай свой стакан.
Они сидели за большим дубовым столом в центре кухни. Все, что приготовила Алексис, было быстро съедено, на столе осталась только тарелка с фруктами и сыром. Майкл время от времени отрезал ломтик сыра, но Алексис была слишком сонной, чтобы утруждаться едой. Однако она не протестовала, когда он открыл вторую бутылку.
Изысканное вино согревало, а его аромат напоминал о чем-то.
- Будто сидишь перед погасшим камином и смотришь на угли. Запах апельсинов, - мечтательно сказала Алексис.
Майкл был поражен.
- И ты распознала все это в стакане вина? - Он помотал головой. - Наверное, Мо имел в виду именно это, когда говорил, что я не разбираюсь в винах. Я здесь обнаружил только вкус фруктов и алкоголь.
Алексис заинтересовалась:
- Ты не пьешь вина? Майкл обиделся.
- Я из Калифорнии. По крайней мере вырос там. Конечно, пью. Просто занялся этим слишком поздно, чтобы стать специалистом.
Алексис поставила локти на стол, оперлась подбородком на сплетенные пальцы и, широко раскрыв слипающиеся глаза, наблюдала за ним.
- На узких дорожках не было вина? Я понимаю.
- Вряд ли, - сказал он.
На мгновение у нее возникло чувство, что сейчас он потянется и прикоснется к ней. Вместо этого он откинулся на стуле и сунул руки в карманы. Лицо его вдруг стало замкнутым.
Но заговорил он довольно бодро:
- Тебе как, хватит? Не знаю, насколько хороша эта штука, но в голову шибает. Почему бы тебе не пойти прилечь, пока я разгружу «ренджровер»?
- Это моя обязанность, - сказала Алексис, не без труда выговаривая слова. К своему удивлению. Она взяла себя в руки и старательно произнесла: - С чего мне ложиться? Я не устала.
- Может быть, ты просто не чувствуешь. Она прищурилась.
- Ты хочешь сказать, что я… - нужное слово никак не вспоминалось, - наклюкалась?
- Нет-нет.
- То-то же. Вино на меня не действует, - хвастливо заявила она.
Заметив, что стакан пуст, она постучала им по столу и небрежно толкнула его через стол. Майкл поднял бровь, пожал плечами и налил в стакан темно-красной жидкости.
Откинувшись на стуле, сунув большие пальцы за пояс джинсов, он улыбался ей. У Алексис возникло чувство опасности. Что-то такое было в его глазах.
- Ты уверена?
- Конечно, я уверена, - раздраженно подтвердила она. - Я всю жизнь пью вино. Оно меня не берет.
- Торможение наступает раньше, чем теряешь способность пройти по прямой, - хрипловато заметил Майкл.
- Нет у меня никакого торможения, - отмахнулась Алексис.
- Тогда почему мне удалось так легко смутить тебя? Она опустила глаза. Почему он так сказал? Откуда он знает?
- Что, наш самолетик вошел в штопор, разве нет? Ты посмотрела на меня и испугалась, глупышка. И может быть, правильно испугалась. - Он вдруг подался вперед и поднял ее подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. - Сказать, что я вижу, когда смотрю на тебя? - В его голосе слышалась опасность.
Алексис безмолвно взирала на него. Другой рукой он убрал волосы с ее лица.
- Ох эти глаза, - сказал он будто про себя.
- Что? - выговорила Алексис. Она не была уверена, что расслышала правильно.
- Ты красивая женщина, Алексис Брук, - почти сердито сказал он. - Если не хочешь замечать - твое дело. Но не думай, что весь мир слеп.
Она вздрогнула, и его магнетизм рассеялся.
- Ты сумасшедший, - пробормотала она, отталкивая его руку.
У него стало жесткое и надменное лицо, как тогда, на приеме у Шейлы.
- Известно ли тебе, - хрипло заявил Майкл, - что, проснувшись вчера утром, я обнаружил тебя в своих объятиях? - Это прозвучало обвинением.
Алексис похолодела и задохнулась.
- Это вышло случайно. И не потому, что ты хотел меня. Ты был зол… - Она запнулась, увидев, как изменилось его лицо.
- Да, я был зол. Но это не мешало мне хотеть тебя.
У Алексис пересохло во рту. Даже Патрик не говорил, что хочет ее, и никогда она не слышала такого самобичевания в голосе, и никогда на нее не смотрели таким пожирающим взглядом. Она вдруг вспомнила, что здесь больше никого нет. Дыхание ее участилось. Стало очень тихо.
Вдруг Майкл небрежным движением запустил пятерню в волосы, пропуская меж пальцев темные кудри. Ей захотелось тоже дотронуться до этих волос, и она спрятала руку за спину.
- Черт! - яростно бросил он и тут же погрустнел. - Видно, я наклюкался. Хотя и не собирался признаваться в этом.
Алексис обошла вокруг стола и встала перед ним. Майкл поднялся.
- Но признался, - удивленно произнесла она, изучая его лицо.
- Да, признался, - устало подтвердил он. - Хочешь убедиться, что я не лгу?
Она колебалась. Патрик говорил, что она холодна как лед. Она ему верила. Оказывается, оба они ошибались.
- Да, - сказала она.