Когда стало слишком темно, чтобы что-либо видеть, люди начали устраиваться, чтобы лечь спать на полу ресторанного дворика, используя одежду вместо подушек. Теперь их дремлющие тела были темными скоплениями вокруг меня. Я лежала, глядя на окна в высоком потолке торгового центра, наблюдая за яркими звездами, мерцающими в облаках.

Все выглядело так красиво и это казалось неправильным.

Сэм. Смерть других тоже отдавалась болью, но Сэм. Он был для меня как старший брат. Он был там, когда Алекс умер, держал меня, когда мы плакали вместе — заставлял меня образумиться и продолжать жить.

Я сглотнула, вспомнив все наши долгие разговоры. Как он иногда опускал случайно руку на мое плечо, когда мы шли по коридору. Глубину его голубых глаз, когда он изучал меня во время обеда несколько дней назад. «Ты становишься слишком худой, ангелочек. Ты будешь есть это тушеное мясо, или нет?» В своей примитивной форме он показывал мне, как сильно заботился обо мне миллион раз за этот сложный год.

Я буду скучать по тебе, Сэм, подумала я мрачно.

Он и все остальные. Меня как ножом прорезала слишком знакомая скорбь. Хезер. Эрик. Девочки, которые дали мне фотографию Алекса. Теперь эта фотография исчезла вместе со стихотворением, которое Алекс подарил мне, и моей детской фотографией. У меня было чувство утраты из-за этого, но это были только вещи — ничто по сравнению с людьми, которые умерли.

Я обняла себя, изучая звезды. И теперь Потакет тоже скоро будет уничтожен.

Мои мышцы напряглись, я снова вспомнила о борьбе с женщиной-ангелом в коридоре базы. Когда мои крылья прижались к ней, нахлынули образы и знания — потому что когда она увидела, кто я, у нее в голове появились мысли, которые она не могла контролировать.

Широкие тихие улочки моего родного города. Там было чувство опасности для ангелов — чего-то они не ожидали. Разиэль будет там десятого, всего через две недели, и он разрушит этот город.

Лёжа на холодном полу торгового центра, я представляла, как мой отец ухмыляется, шагая по улицам моего детства, представляла всех, кого я знала, как их убивают: Нина — моя лучшая и единственная подруга, все мои одноклассники.

Вдруг я не выдержала всего этого наплыва мыслей, мне нужно было подышать свежим воздухом. Я тихонько натянула кеды, затем схватила парку ужасного розового цвета, которую я нашла в магазине и сейчас использовала в качестве одеяла. Как можно тише, я встала и ускользнула с ресторанного двора подальше от спящих ребят.

Когда я добралась до главного входа торгового центра, я глубоко вздохнула, чувствуя, как холодный ночной ветер обдувает мое лицо. Я натянула парку и прислонилась к раме разбитого окна, глядя на стоянку.

И из всего хаоса и горя за последние двадцать четыре часа — нет, за весь прошлый год — мне было ясно только одно.

Я еду в Потакет.

Нас осталось всего двенадцать человек. У нас не было ни базы, ни припасов. Команды, которые мы отправили, были, вероятно, уже захвачены — именно так Разиэль, должно быть, нас нашел. Может быть, немногие из нас оставшихся, могут продолжать вербовать и даже как-то обучать людей, но это уже не имело бы никакого значения.

Все кончено… и я увидела, что так было всегда начиная со второй волны, когда Разиэль разделил ангелов. Неудивительно, что Алекс вынужден был пойти на такой безумный риск.

Я судорожно вздохнула. Разиэль уничтожил все, что мне было дорого. Все. Алекс, разлетелся на куски. Моя мать, вечно пребывала во сне. Сэм и все мои другие друзья погибли. Но у меня все еще была надежда, даже если это было бессмысленно.

Он не уничтожит мой родной город. Только после того, как убьет меня.

Когда я услышала кого-то сзади, я напряглась. Я обернулась и поморщилась, подняв руку, когда луч света ударил мне в глаза. Темная фигура опустила фонарик, затем выключила его.

«Что ты здесь делаешь?» требовательно спросила Кара.

Мои плечи облегченно опустились. «Ты напугала меня».

Кара качнула головой, луна осветила ее экзотические черты. «Ну, ты тоже напугала меня — я проснулась, услышала шаги в торговом центре и не знала, чьи они».

Она прислонилась к оконной раме напротив меня, глядя на парковку. Поверх ее плотной футболкой висела большая мужская рубашка. Она посмотрела вниз и поиграла одним рукавом. «Значит, ты тоже не можешь заснуть?» — наконец сказала она. «Он заставил меня уйти».

Я не ожидал сочувствия. «А я не смогла уйти», — признался я после паузы. «Теперь я продолжаю видеть… все это».

«По крайней мере, ты была там возле него», — сказала она с горечью. «Бежать — не было моим планом».

«Сэм правильно сделал, он пытался спасть хоть часть УА», — сказал я, снова вспомнив тот момент, когда он упал. Горло сдавило и я коснулась осколка стекла, который торчал из оконной рама. «Кара, слушай, что-то случится».

Ее глаза сузились, когда она резко взглянула на меня. «Почему у меня плохое предчувствие, что ты имеешь в виду еще что-то, кроме атаки ангелов и взорвавшейся базы?»

«Не волнуйся. Это ни для кого не имеет большого значения, наверное», — сказал я. «Кроме меня».

Я рассказала ей, что видела. Я не могла понять, о чем она думает, когда я закончила, а она просто стояла и смотрела на меня.

«Потакет», — сказала она наконец. «Это Потакет возле Провиденса, в штате Род-Айленд? Он находится, почти в трех тысячах миль отсюда. Этот Потакет?»

«Да, этот», махнула я головой. «Я собираюсь туда, чтобы остановить Разиэль».

«Отличный план. Ты хоть понимаешь, насколько опасно это для всех нас? Мне нужно позаботиться о десяти остальных людях, если ты этого не заметила!»

«Похоже, ты новый лидер», — сказал я после паузы.

Лицо Кары было насупленным. «Да. Думаю, что я. И ты знаешь, куда мы едем. Я не могу допустить этого, Уиллоу. Чтоб кто-нибудь поймал тебя…»

«Я не позволю себя поймать», — перебил ее я.

«О верно. И ты действительно думаешь, что ты будешь противостоять пыткам, если ангелы схватят тебя? Хочешь еще раз взглянуть на мою руку и увидеть на что они способны? Приколы, из-за которых приходил твой милый старый папаша?» Голос ее дрогнул.

Облако плыло в лунном свете, кидая тень на парковку. «Может быть, я буду противостоять пыткам, а может и не буду», тихо сказала я. «Я не это имела в виду, Кара. Я скажу еще раз: я не позволю им поймать себя».

Я видела, как в ее глазах мелькнуло осознание сказанного мной. Мы долго смотрели друг на друга, а затем, с жестким выражением лица, она потянулась к кобуре.

В старом доме УА в Мехико Кара заперла нас с Себом в подвальной тренировочной комнате, чтобы удержать нас от атаки на Совет — спустила нас вниз по лестнице и захлопнула дверь, не раздумывая.

Мой пульс участился. Я сделала шаг назад, готовясь отправить своего ангела на нее. «Не пытайся остановить меня, Кара. Я серьезно».

Она подняла сардонически бровь и, вытащив свой пистолет, протянула его мне. «Бери», сказала она.

Я медленно посмотрела вниз и замерла. Кара достала из кармана запасную обойму и тоже дала ее мне.

«Уходи», — сказала она напряженно. «Прямо сейчас. Остальные не должны знать, почему ты ушла или где ты. Если есть хоть малейший шанс, что я все еще могу сделать что-то хорошее, придерживаясь плана Алекса, тогда я должна это сделать. Я не хочу, чтобы они поддались соблазну уйти вместе с тобой. Я не допущу, чтобы они подверглись опасности из-за этой… вендетты против Разиэля». Ее глаза встретились с моими, темные и горящие. «Но знай — это и моя тоже вендетта. Убей этого ублюдка».

Я кивнула, грудь была слишком сдавленной, чтобы говорить. На секунду я захотела ее обнять, но по ее выражению лица я знала, что она не поприветствует этого. «Спасибо», прошептала я.

Я засунула пистолет сзади за пояс джинсов и вышла через разбитое окно. Сунув руки в карманы, я быстро прошла через автостоянку, залитую лунным светом, не оглядываясь назад.

У меня не было плана, все произошло так быстро. Мне как можно быстрее надо было найти какой-то автомобиль, и я перешла на бег, когда вышла со стоянки, следуя по темной широкой полосе шоссе. Я отправила своего ангела вдоль заброшенных ресторанов и мебельных магазинов в поисках жилого квартала в надежде найти там чей-то легковик, а затем вышла к станции Шелл с темными нагромождениями брошенных автомобилей. Бинго.

Я быстро прошла через переднюю часть вокзала, осматривая машины в лунном свете. Одна из них была Тойота девяностых годов, точно такая же, как когда-то была у нас дома — старая надежная модель, с которой я легко могла справиться. За исключением того, что ее топливный манометр был на нуле, иначе ее бы тут не оставили. Мой взгляд скользнул к колонкам автозаправки, к их цифровым пустым экранам.

Ладно, там должен быть бак под насосами. Подумав секунду, я увидела тяжелую металлическую пластину, которая чуть приоткрывала место наполнения. Я могла бы выкачать топливо оттуда, подумала я, а потом поняла, что нет, конечно, я не могла, только если бы у меня были стальные легкие.

Обернувшись, я увидела гараж СТО, пристроенный к вокзалу. Кто-то оставил открытой одну из дверей. И вдруг я вспомнила, как ремонтировала свою Тойоту — как доливала масло в мотор, меняла фильтры, чистила карбюратор.

Я нырнула внутрь, направив своего ангела вверх. Когда она зависла, я быстро стала рыться в поисках запасного распределительного барабана. Наконец найдя его, я открутила от него насос, затем я нашла резиновую трубку и прикрепила ее скотчем. Это должно сработать, если мне повезет.

Это было легко. Я еще прихватила ржавый нож Стэнли, ровный и длинный, и нашла пустую канистру, чтоб залить туда запасной бензин. С каждой секундой я все больше думала об остальной команде, которая находилась всего в полумиле отсюда. У меня было ощущение, что Кара будет единственная, которая согласилась с моим планом. Если я не уйду отсюда, меня ждут бесконечные споры и объяснения.

Снаружи металлический диск в асфальте был настолько тяжелым, что я бы сломал каждую кость в руке, если бы он соскользнул на место, но когда я начала накачивать, я была вознаграждена тонкой струйкой бензина. Да! Если бы мои руки не были заняты, я бы пробила воздух кулаком.

Когда бак Тойоты был заполнен, я поспешно села на место водителя и поставила канистру с дополнительным топливом на пол перед пассажирским сидением вместе с драгоценным насосом. Затем я нащупала под рулевой колонкой провода, которые я могла найти даже под наркозом, и сняла их с их оболочку.

Есть. Я скрутила провода и надавила ногой на педаль газа.

Ничего не произошло.

Когда наконец до меня дошло, я вылезла и побежала обратно в гараж. После самой быстрой в мире замены аккумулятора я вернулась за руль и закрыла глаза. «Пожалуйста», прошептала я и снова закрутила провода.

Двигатель ожил. Это был самый замечательный звук в мире.

Я вырулила от вокзала, направляясь на главную дорогу и вдавливая педаль в пол. Светофоры с оборванными проводами смотрел на меня мертвыми глазницами-фонарями, даже не пытаясь остановить меня. Я пролетала пустые перекрестки один за другим.

Рассвет забрезжил на востоке, когда я покинула Фаллон. Все, что я видел в зеркале заднего вида, было небольшим скоплением зданий на горизонте, которые вскоре скрылись из вида. Боже, что подумали другие, когда проснулись и обнаружили, что меня нет? Хотела бы я попрощаться с ними, особенно с Лиз. И Себом.

Внезапно я поняла, что это он был тем, от чего я убегала… и когда я вспомнила взгляд его карих глаз, что-то неожиданно болезненное пронеслось сквозь меня.

Но он хотел уехать с базы. Он остался только из-за своего обещания Алексу. Если он все еще чувствовал, что он должен следовать данному обещанию, тогда он поедет в Айдахо вместе с остальными. Если нет — он пойдет своим путем, возможно, уедет в Мексику.

Осознание этого заставило меня чувствовать себя лучше, наши жизни давно разошлись. Я скользнула руками по рулю. Хорошо, мне нужно было как можно быстрее двигаться на восток. Затем найдите дорожный атлас, запастись продуктами и водой.

В тот момент, когда я ехала по автомагистрали между штатами и снова подумала о Себе, я поняла, что это слишком опасно. Я свернула на первом повороте, который увидел, и направилась по второстепенному шоссе на восток. Отлично. Пока я буду следовать этому направления, а когда у меня появится карта, я начну движение по проселочным дорогам.

Когда я ехала по старому шоссе рассвет начал медленно освещать небо, и меня вдруг охватило неожиданное чувство свободы. Меня поразило, что это был первый раз, когда я был одна, действительно одна, за… о, Господи, за последние годы.

Боль за то, что случилось, всегда будет со мной. Но в то же время, чтобы ехать одной на пустой дороге, наблюдая, как розовые волны рассвета медленно тянутся через пустыню, не нужно было никому отчитываться за что-либо, зная, что все мои выборы были моими, и только моими…

Казалось, я снова могу дышать.

Пистолет Кары все еще был засунут за пояс моих джинсов. Когда я ехала, я вытащила его и положила на пассажирское сиденье. Когда-то я с таким отвращением относилась к оружию, я едва могла дотронуться до него. Я все еще не любила его, но иногда оно было полезным. Вспомнив, что я обещала Каре, я посмотрела вниз, отметив жесткий металлический корпус пистолета, который был защелкнут на предохранение.

И когда я подумала о том, что мне надо будет сделать, если меня схватят, я не почувствовала никакого страха — только железная решимость.