Теперь, когда мы вели по очереди, получалось значительно быстрее. К середине следующего дня мы проехали всю Оклахому и пересекали Техасский выступ. Я во все глаза глядела через лобовое стекло. Я никогда не видела такой гладкой, ровной земли: широкие пустые пространства выжженной травы, простирающиеся на много километров, за бесконечную линию горизонта. Небо над нами казалось в десять раз больше, чем обычно, а в бескрайних полях тут и там были разбросаны зернохранилища. Они попадались в каждом крохотном пыльном городке, даже если вокруг не было видно ни одного человека. Я вела машину, разглядывая заброшенное зернохранилище, стоявшее за домом, заколоченным досками. Наверное, владелец так устал от всех этих бескрайних просторов, что просто взял и уехал.

Мы оба изрядно проголодались, так что я притормозила у заправочной станции с небольшим магазинчиком.

— Не мог бы теперь повести ты? — спросила я, пряча волосы под кепку.

— Да, конечно, — сказала Алекс. — Ты зайдешь внутрь?

— Мне нужно в дамскую комнату.

— Хорошо. Тебе какой сэндвич взять — с ветчиной и сыром? И воду?

— Да, спасибо. А тебе, конечно же, кофе, — поддела его я. — Ты ведь знаешь о своей кофеиновой зависимости?

— Эй, должна же у меня быть хоть одна вредная привычка, — усмехнулся Алекс. Он вышел из машины и уверенной походкой направился в магазин.

Улыбаясь, я обошла заправку и вошла с другой стороны, где был туалет. Через пару минут, плеснув в лицо ледяной воды из крана, я снова вышла под палящее солнце. Алекс еще не вернулся, и я направилась к машине. Вдруг мое внимание привлек телефонный автомат в углу парковки.

Я замедлила шаг, глядя на телефон. Они ведь наверняка не смогут проследить звонок из автомата. А у меня в сумочке была мелочь, я могла бы позвонить Нине и узнать, все ли в порядке с мамой. Соблазн был почти непреодолим. Я уже направилась к телефону, когда подумала: а вдруг они прослушивают мобильный Нины? Такое вообще возможно?

Нет, решила я, нельзя так рисковать. Но теперь, когда я почти решилась, мне стало еще хуже: лучше бы я вообще не замечала этот автомат. К горлу внезапно подступили слезы. Злясь на себя, я стянула очки и вытерла глаза тыльной стороной ладони.

— Эй, ты в порядке? — послышался голос Алекса. Он шел через парковку прямо ко мне, неся в руках нашу еду. Увидев мои глаза, он нахмурился. — Что случилось?

Я покачала головой.

— Это глупо. Я очень хотела позвонить Нине и узнать, как дела у мамы. Я не стала, — быстро добавила я. — Но мне… очень хотелось.

Алекс понимающе посмотрел на меня.

— Сочувствую, — сказал он. — Надеюсь, с ней все в порядке.

Я выдавила улыбку.

— Спасибо. Я тоже. — Я взяла у Алекса сэндвич, и мы направились к «мустангу». Я почувствовала, что мои волосы вот — вот выпадут из-под кепки, и, положив сэндвич на крышу машины, быстро поправила их. Сняв кепку, я пристроила ее на крышу рядом с сэндвичем и начала приглаживать волосы рукой.

Как раз в эту секунду рядом припарковался серебристый фургон. Я посмотрела на него. В кабине сидели двое людей. У мужчины были густые коричневые усы, а у женщины светлые крашеные волосы, обильно политые лаком. Когда я скрутила волосы на затылке, чтобы заколоть их, женщина вдруг взглянула на меня, и наши взгляды встретились.

Время будто остановилось. Лицо женщины застыло в немом удивлении. Я видела, как раскрылся ее рот, и ее губы произнесли:

— Это она!

Меня охватила паника. На мне не было очков, я повесила их на ворот футболки, когда мы подошли к машине. Я прыгнула в «мустанг» и захлопнула дверь.

— Поехали, скорее, — торопливо сказала я. — Женщина видела меня.

Снова надев очки, я взглянула на женщину: она что-то быстро говорила мужу, указывая на меня пальцем. Он перегнулся через нее, стараясь заглянуть в «мустанг».

Алексу не надо было повторять дважды: он быстро сдал назад и вдавил педаль в пол, так что мы стрелой вылетели с заправки. Я повернулась на сиденье, оглядываясь назад. Мои кепка и сэндвич валялись на асфальте, а мужчина вышел из фургона, глядя нам вслед. На бампере его машины виднелась наклейка с изображением Церкви ангелов.

А в кабине висело ружье.

— Как я могла быть такой идиоткой? — выдохнула я. Меня всю трясло, а мои пальцы были ледяными. Мужчина наверняка заметил нью-йоркские номера «мустанга» и все понял. Последнее, что я видела, когда заправка исчезла из виду — мужчина, забирающийся обратно в фургон. Мой пульс колотился как безумный. Они поедут за нами?

Впереди показался поворот, и Алекс свернул на Восемьдесят третье шоссе. Я не сводила глаз с заднего окна. Фургона не было видно.

— Может, они нас потеряли, — робко предположила я.

— Может, — сказал Алекс, взглянув в зеркало заднего вида. — Только они наверняка знают здесь все дороги вдоль и поперек. Не надо быть гением, чтобы догадаться, что мы свернем с основной магистрали.

Я сжала кулаки, не переставая трястись.

— Извини, мне очень, очень жаль, — сказала я. — Я сделала огромную глупость…

Алекс мотнул головой.

— Перестань, ты не виновата, что в Церкви ангелов полно чокнутых.

Я сжалась на сиденье. Шоссе вело в маленький пыльный городок, который назывался Джаспер. Мы проехали его, и впереди показался еще один, под названием Фонда. На нас никто не обращал внимания, и я уже начала надеяться, что все обошлось. Но через пару километров после того, как мы покинули Фонду, Алекс снова взглянул в зеркало заднего вида, явно заметив там что-то.

Думаю, мы не одни, — сказал он.

— Это они? — Я резко обернулась, мое горло сжалось. За нами ехал серебристый фургон. На мгновение меня посетила безумная надежда, что это другой фургон, но как только он приблизился, я разглядела в кабине мужчину и женщину.

И у женщины были светлые волосы.

Алекс вдавил педаль газа в пол, и «мустанг» с рычанием рванул вперед. Между городами здесь тянулись многие километры, и мы были словно в пустоте: вокруг нас простирались лишь бескрайние поля и голубое небо. На разбитом шоссе не было почти ни одной машины. Серебряный фургон за нами набирал скорость, сокращая дистанцию.

Меня охватила паника.

— Боже, Алекс, сделай что-нибудь, мы должны оторваться!

— Не волнуйся, это входит в мои планы, — пробормотал он.

Глядя назад, я в ужасе наблюдала, как фургон приближается: дистанция между нами сокращалась с почти космической скоростью. Они были уже у нас на хвосте, их бампер почти касался нашего. Мой взгляд встретился со взглядом женщины. Она вцепилась в подвеску на шее, неотрывно смотря на меня. Ее муж крепко держал руль, глядя вперед внимательно и сосредоточенно, как охотник, напавший на след огромного оленя.

Внезапно фургон ударил нас сзади. «Мустанг» дернулся вперед, издав металлический скрежет. Выругавшись, Алекс крутанул руль, съезжая на обочину. Фургон с ревом рванул вперед и прижался к нам со стороны пассажирского сиденья. Женщина перегнулась через мужа и взвела ружье, целясь прямо в меня.

Мы с Алексом увидели ружье одновременно.

— Ложись! — закричал Алекс, уводя машину в сторону. Он толкнул меня на пол, в тот же момент раздался звук выстрела, и окно рядом со мной разлетелось на тысячу кусочков. Я закричала, закрывая голову руками. Я почувствовала, как меня окатило осколками стекла: они посыпались на мои волосы, за шиворот футболки.

— Лежи не двигаясь! — приказал голос Алекса. Вся дрожа, я выглянула из-под руки и увидела, как Алекс достает из-за пояса пистолет и снимает с предохранителя. Но не успел он выстрелить, как раздался визг шин: по лицу Алекса я поняла, что фургон затормозил прямо перед нами. Послышались звуки перестрелки.

— Боже! — Алекс сгруппировался на сиденье, и в этот момент лопнуло лобовое стекло.

Осколки стекла осыпались на нас, из разбитого окна подул ветер. «Мустанг» бешено крутило во все стороны, но Алекс каким-то чудом умудрялся держать машину под контролем. Выстрелы звучали все дальше и дальше, пока вдруг не замолкли окончательно. Алекс съехал на обочину, резко развернулся в три приема и направился обратно, туда, откуда мы приехали. В машине свистел ветер. Я все еще лежала на полу, боясь пошевелиться. Через пару минут я почувствовала, как машина поворачивает. Мы резко подскочили и, дернувшись, замерли.

Словно в полусне я выпрямилась и села. Стекло осыпалось с моих плеч по спине с тихим звоном. Алекс свернул с шоссе, мы стояли на грязной дороге посреди поля. На щеке Алекса виднелся порез от стекла: тоненькая струйка крови, как красная слеза, стекала вниз по его лицу.

— Ты в порядке? — встревоженно спросил Алекс, схватив меня за руки. — Уиллоу ты не ранена? — Его глаза были широко раскрыты, он выглядел почти напуганным.

Я вяло удивилась. Алекс сталкивался с опасностью постоянно, и не было похоже, чтобы его что-то могло напугать. Все еще дрожа, я кивнула.

— Я… я в порядке. — Я протянула руку, чтобы дотронуться до его щеки, но отдернула ее, мое горло сжалось. — Твое… лицо. У тебя кровь.

Плечи Алекса расслабленно опустились, он выдохнул. проведя по лицу тыльной стороной ладони, он посмотрел на кровь и приложил к щеке бумажную салфетку.

— Да, все нормально. Вставай, давай выбираться отсюда, пока они не вернулись.

Алекс снова завел машину, она закряхтела. Некоторое время мы тряслись по грязной дороге, но вскоре перед нами показался перекресток. Нашу дорогу пересекало асфальтированное шоссе. Алекс повернул направо, и «мустанг» набрал скорость. На нас подул ветер. Алекс провел рукой по волосам, вытряхивая остатки стекла.

— Так, надо избавиться от этой развалины и найти другую машину, причем немедленно, пока они не обнаружили нас и не начали все по новой.

— Ты хочешь сказать, украсть другую машину — поправила его я.

— У нас нет выбора, — сказал Алекс, переключая передачи. — Я знаю, что это не очень хорошо, но…

— Нет, все в порядке, — перебила его я. И добавила нерешительно: — Вообще-то… я могу помочь.

Алекс взглянул на меня, и на его лице появилось выражение изумления.

— Ого… Ты знаешь, как завести машину без ключа!

— Я знаю теорию, — сказала я, обнимая себя за плечи. — Это… м-м… не слишком трудно.

Алекс коротко кивнул.

— Отлично, осталось найти машину.

Я неподвижно сидела в кресле, усыпанном стеклом, пугаясь при виде каждой встречной машины. К счастью, пока мимо нас проехали только две, и ни одна из них не затормозила при виде меня. Несколько километров спустя мы увидели знак «Пало Дуро Парк Роуд».

— Пало Дуро… — пробормотал Алекс. — Постой, это что-то знакомое.

Он свернул.

— Что это? — спросила я.

— Каньон, — ответил Алекс. — Очень большой. Калли рассказывал мне о нем, он как-то раз разбил там лагерь. Сюда приезжает много туристов, мы можем найти что-нибудь.

Мы ехали по асфальтированной дороге, которая виляла туда-сюда на протяжении пары километров. С обеих сторон шоссе тянулись сухие поля. И вдруг… они исчезли.

— Ого, — выдохнула я, выпрямляясь при виде каньона. Это было совсем как в фильме про Большой каньон, который я однажды видела: он возник словно из ниоткуда — земля вдруг разверзлась перед нами, открывая глубокое и безмолвное пространство, полное красного камня.

Глядя на каньон, Алекс вдруг стал серьезным, будто ему на ум внезапно что-то пришло. Не успела я задуматься об этом, как дорога в очередной раз вильнула, и каньон исчез за крутым поворотом в облаках пыли и мелких камней.

— Вот, — сказала я, вытягивая руку. — Вот эта нам подойдет, она достаточно старая.

Прямо на обочине стоял серый «шевроле», по форме напоминающий лодку. Его хозяева, судя по всему, отправились на прогулку по грязной дорожке, ведущей вниз.

Алекс притормозил за «шевроле» и выключил двигатель.

— Отлично, только будь осторожна. Я послежу, не поедет ли кто мимо.

Я кивнула и вылезла из «мустанга», стряхивая с себя осколки стекла. Подойдя к «шевроле», я увидела, что окна машины слегка приоткрыты, чтобы проветрить салон.

— У нас есть вешалка для одежды или что-то подобное? — спросила я, складывая ладони чашечкой у окна со стороны водителя и вглядываясь внутрь машины. На заднем сиденье я заметила бело-синюю пластмассовую сумку-холодильник. Алекс нашел в багажнике кусок проволоки и принес мне. Свернув на одном конце проволоки петлю, я сунула ее в окно. Почти с первой попытки мне удалось поддеть, кнопку, которой обычно запирается дверь в старых машинах.

Я нырнула в салон, все еще беспокоясь, что в любую минуту нас могут заметить.

— Так, я должна просто проверить… — Я заглянула под рулевую колонку и открыла пластиковую крышку. — Ха, удача! Провода, которые нам нужны, все прямо здесь. У тебя есть нож? Мне надо снять кое-где изоляцию.

Порывшись в кармане джинсов, Алекс вручил мне карманный ножик с надписью «Национальный Парк Йеллоустоун» на ручке. Я раскрыла лезвие и соскоблила ножом по паре сантиметров изоляции на двух проводах. Закончив, я соединила вместе их обнаженные концы.

Алекс с непринужденным видом стоял рядом, глядя на дорогу, как будто мы просто остановились поглазеть на пейзаж. Взглянув на меня, он покачал головой.

— Ты никогда не думала о карьере мошенницы?

— Очень смешно, — сказала я. — Так, теперь мне нужен провод зажигания… — Отыскав провод, покрытый коричневой изоляцией, я соскребла немного ножом. Я приложила обнаженный конец провода к двум другим, и из двигателя раздался звук зажигающейся искры. Я убрала провод.

— Ну, вот и все. — Вылезая из машины, я вытерла руки о джинсы. — Достаточно просто дотронуться этим проводом до тех двух и разогнать немного двигатель, чтобы он не заглох.

Алекс не двигался, он молча стоял на месте, пристально глядя на меня.

— Ты просто потрясающая, ты знаешь это?

В его голосе звучала теплота, и я почувствовала, как мои щеки покраснели.

— Ну да… потерянное детство и все такое.

Мы оглянулись на «мустанг». Со стороны он выглядел еще хуже — как ветхое здание, подлежащее сносу, посреди веселой ярмарки.

— Иди сюда, мы должны спихнуть эту развалину с дороги, — позвал Алекс.

— Ты что! — воскликнула я. — Алекс, мы не можем. Кем бы ни были владельцы этой машины, они явно там, внизу. Вдруг мы убьем их!

— Нет, посмотри туда, — сказал Алекс. Он указывал на густую поросль кустов и деревьев метрах в ста внизу. — Видишь, она застрянет там, и никто не пострадает. А мы выиграем себе немного времени: никто не узнает, что мы здесь были, пока ее не найдут.

Я поджала губы, глядя на деревья внизу.

Мы быстро вынули из «мустанга» вещи, Алекс поставил машину на нейтральную передачу, и мы принялись толкать. Через несколько минут машина уже катилась под откос с почти зловещей грацией, все набирая скорость. Камни хрустели под колесами. Когда «мустанг» достиг деревьев, он резко дернулся вперед и остановился, как ни странно, почти бесшумно. Вокруг нас повисла тишина. Машина намертво застряла в ветках, словно причудливая скульптурная композиция.

Я посмотрела на «мустанг» с горечью: эта машина не заслуживала такой судьбы.

— Я думала, она взлетит на воздух, как в фильмах.

— Надеюсь, этого не произойдет, — сказал Алекс. Он просил сумку на заднее сиденье «шевроле». — Садись, пора выбираться отсюда.

Двигатель автомобиля заурчал, как только Алекс соединил провода.

— Неплохо, — сказал Алекс, прогревая двигатель. Стремительно развернувшись в три приема, он выехал на дорогy и направился на запад. В кармашке пассажирской двери я обнаружила карту и развернула ее, пытаясь определить, где мы находимся.

— Отлично, теперь мы можем не съезжать с проселочных дорог, — сказал Алекс, глядя на карту. — Скоро мы будем в Нью-Мексико, а там я сориентируюсь.

Я кивнула. Вспомнив о сумке-холодильнике, я повернулась к заднему сиденью. Я медленно отодвинула крышку сумки, и моим глазам предстали бутылки с кока-колой, сэндвичи и несколько банок пива. Я сжала губы. Может, это было глупо, но за украденную еду мне было не менее стыдно, чем за украденную машину. Из-за нас этих людей ждет ужасный день.

— У нас не было выбора, Уиллоу, — сказал Алекс, наблюдая за мной с водительского сиденья. — Я знаю, что это нас не оправдывает, но речь шла о жизни и смерти.

— Да, знаю. — Я поколебалась, но затем решила, что теперь уже глупо отказываться от еды. Я достала из сумки пару бутылок колы и снова задвинула крышку.

— Будешь колу? Раз уж твой кофе полетел в пропасть вместе с «мустангом».

Алекс улыбнулся.

— Спасибо.

Он взял бутылку, и наши пальцы соприкоснулись. Его рука была теплой, и на секунду я представила, что кладу голову ему на плечо, а он обнимает меня. Это было бы так здорово. Просто замечательно.

Я быстро отогнала эту мысль… но обнаружила, что не свожу глаз с темной царапины на щеке Алекса, где его поранил осколок

Речь шла о жизни и смерти. Я думала, что уже успокоилась, но это оказалось не так — внезапно я снова начала дрожать. Проведя рукой по волосам, я обнаружила, что в них еще остались осколки стекла. Пытаясь справиться с дрожью в пальцах, я зажала бутылку между коленями и медленно вынула стекло — яркие, твердые осколки, которые отражали сияние солнца.

Совсем как крылья ангела.

Даже в лунном свете земля выглядела сухой и пыльной, будто дождя здесь не было тысячу лет. Несколько часов назад они въехали в Нью-Мексико, прокладывая путь по заброшенным сельским дорогам, которые, стоило выехать из Техаса, превратились в сплошную пыль и грязь. «Шевроле» трясся по ухабам со скоростью пятьдесят километров в час, вздымая клубы пыли и камней. Один камешек со звоном влетел в лобовое стекло, оставляя на нем царапину. Алекс нахмурился, сосредоточенно пытаясь объехать все возможные ямы и колдобины. Когда окончательно стемнело, продолжать путь стало опасно, и Алекс припарковался на обочине, чтобы переночевать в машине.

За последние несколько часов им не встретилось ни души.

Алекс сел на землю, прислонившись к машине, и открыл банку пива из сумки-холодильника. Уиллоу сидела в паре метров от него, прижав колени к груди и глядя на пустыню. Пустыня всегда странным образом напоминала Алексу океан — такая же тихая и бесконечная. И холодная, теперь, когда солнце зашло. На Алексе была его кожаная куртка, а на Уиллоу — джинсовка. Выпив пиво, Алекс сплющил в руках жестяную банку и опустил глаза, поигрывая банкой. С тех пор как они съехали с дороги, у него из головы не выходил тот момент, когда он увидел дуло ружья, наставленное на Уиллоу. Это повторялось снова и снова, как в страшном сне — мгновение, доля секунды, когда он подумал, что она может погибнуть.

Его сердце почти остановилось тогда.

Алекс перевернул банку в руках, глядя, как она блестит и лунном свете. В тот момент он не думал, опасна ли Уиллоу для ангелов — он думал только об одном: как спасти ее. Мысль о том, что она может пострадать, будто разрывала его изнутри. Алекс почувствовал, как его горло сжалось. Когда его перестало заботить то, что Уиллоу — наполовину ангел? Он не знал. Может, это произошло, когда она говорила с той официанткой в кафе, а может, потом, в дороге. Но за последние дни этот факт утратил для него всякое значение. Сама мысль о том, что Уиллоу похожа на этих тварей, казалась ему смешной. Ангельские черты были одной из частей ее самой, а она сама была… удивительная. Хотя Алексу не нравилось то, каким образом Уиллоу появилась на свет, он все же был рад, что это произошло. Ему было все равно, кто она — главное, что она была.

Теперь он едва ли мог представить собственную жизнь без нее.

Эта мысль поразила его: Алекс почувствовал, как холодеют его руки. Что за черт? Одно дело, что он находил Уиллоу симпатичной, но это… Мысли Алекса совсем запутались. Дело было не в ее внешности, а в ней самой — во всем, что ее касалось. Он не испытывал таких сильных чувств с тех пор, как погиб Джейк. И он не хотел снова испытать их, больше никогда. Они не стоили того: близость к людям в итоге всегда приносила ему боль. Уже второй раз за сегодняшний день гибель брата пронеслась перед глазами Алекса, и он сжал челюсти.

— Все в порядке? — спросила Уиллоу. Подняв глаза, Алекс увидел, что она смотрит на него, а ее светлые волосы в лунном свете блестят серебром.

— Да, — коротко ответил Алекс. — Просто устал.

Уиллоу поколебалась, внимательно глядя на лицо Алекса, но не стала продолжать.

— Нам еще далеко до лагеря? — спросила она.

Алекс шаркнул ногой по песку.

— Часа четыре, может, пять. Мы доберемся туда к завтрашнему полудню, если ни во что не вляпаемся по дороге.

Повисла тишина. Вдалеке послышался протяжный вой, и Уиллоу вздрогнула.

— Что это?

— Койот.

Уиллоу пораженно уставилась на Алекса.

— Что, правда?

Он невольно улыбнулся.

— Да, правда. Они бывают не только в фильмах, а ты не знала?

Уиллоу тряхнула головой.

— Это так странно… Я выросла под щебет малиновок и соек, а ты — под вой койотов. — Проведя рукой по волосам, Уиллоу извлекла кусочек стекла и поморщилась, выбрасывая его в песок — Боже… Я думала, я вынула их все, но там, похоже, бесчисленное множество. — Нахмурившись, Уиллоу принялась расчесывать пальцами волосы в поисках осколков.

Слова вырвались сами собой прежде, чем Алекс успел подумать.

— Хочешь, я… помогу?

Уиллоу подняла голову, ее лицо выглядело настороженным. Алекс пожал плечами, стараясь унять биение сердца.

— Я просто… вижу их отсюда, они застряли сзади. В свете луны видно, как они блестят.

— Ладно, — сказала Уиллоу после паузы.

Поднявшись, Алекс подошел к ней и сел рядом. Уиллоу повернулась к нему спиной. Она задержала дыхание, и он принялся нежно перебирать ее волосы, выискивая запутавшиеся кусочки стекла. Его пальцы скользили по мягким волосам Уиллоу, никто не произносил ни слова. Вокруг раскинулась пустыня, безмолвная и бесконечная. Тишину нарушал лишь еле слышный звон стекла о песок, да их дыхание. Уиллоу сидела прямо, почти не шевелясь.

Наконец, Алекс медленно разгладил ее волосы, проведя ладонью по всей длине. Он опустил руки и вздохнул.

— Думаю… все.

— Спасибо, — прошептала Уиллоу. Алекс изо всех сил боролся с желанием обнять ее и прижать к груди. «Не делай этого, — резко приказал он себе. — Если ты снова сблизишься с кем-то, ты пожалеешь». Он быстро поднялся на ноги.

Уиллоу тоже встала, обнимая себя за плечи и не глядя на него.

— Я… думаю, нам стоит поспать, — сказала она.

— Да, — согласился Алекс. Он чувствовал себя так, будто стоит на краю пропасти. Сделав шаг назад, Алекс проговорил: — Я только… — Он сделал еще пару шагов в сторону пустыни.

— Да, я тоже, — сказала Уиллоу, смущенно улыбнувшись. Она направилась куда-то за машину, а Алекс отошел в другую сторону на пару дюжин шагов. Когда Уиллоу появилась снова, он смотрел на звезды, сунув руки в задние карманы джинсов.

Алекс повернулся и увидел ее лицо, освещенное луной. Он постарался улыбнуться.

— Ладно, наверное, нам пора в машину. В пустыне по ночам бывает холодно.

Уиллоу кивнула, и пару минут спустя они уже лежали в «шевроле», откинув назад свои сиденья. Уиллоу накрылась своей курточкой.

— Ты не замерзнешь? — спросил Алекс.

— Думаю, нет, — ответила она.

— Вот, возьми. — Стянув свою кожаную куртку, Алекс набросил ее на девушку. Внезапно Уиллоу взглянула на него, и Алекс отдернул руки: теперь ему казалось, что он позволил себе слишком многое. Он быстро вернулся в собственное кресло.

— Но тебе будет холодно, — сказала Уиллоу, дотрагиваясь до рукава куртки.

— Со мной все будет в порядке.

— Тогда возьми вот это. — Уиллоу потянулась, чтобы дать ему свою джинсовую куртку, но внезапно остановилась. — Я хочу сказать… Она, конечно, тебе мала, но…

— Нет, я не против. Спасибо. — Алекс протянул руку за курткой, и его пальцы сомкнулись на мягкой ткани. Он напросил джинсовку на грудь, и почувствовал еле уловимый аромат духов Уиллоу.

Завернувшись в кожаную куртку, Уиллоу закрыла глаза.

— Тогда… спокойной ночи, — сказала она.

— Спокойной ночи, — отозвался Алекс. Он долго не мог заснуть.