Спустя некоторое время я лежала в спальнике на спине и смотрела на тени. Себ все еще сидел у стены. Свечи стали гаснуть, и свет замерцал. Одна свеча догорела и с шипением погасла.

Я до сих пор плохо чувствовала Алекса, как бы ни старалась. Я продолжала искать его, чувствовала, что он жив, но не знала, что он ощущает. Его энергия была здесь. Теплая знакомая энергия, которую я так любила. Я направила мысли прямо на него, гадая, о чем он думает и сердится ли еще на меня.

После того, что Себ сказал мне, я надеялась, что он злится. Что он никогда не перестанет злиться. Горячие слезы побежали по щекам.

— Прости, — сказал Себ в десятый раз. — Я правда не знал. Когда ты впервые спросила, я был уверен, что мы не можем причинить вред, но…

— Все в порядке, — прошептала я. Я с трудом представляла, как Алекс отреагирует, когда узнает, что нам надо расстаться, потому что я вызываю ангельский ожог. Думаю, он попробует убить Себа.

Даже если это так. Боже, все сходится, его мигрени, головные боли. Самые сильные случались через несколько часов после того, как мы уединялись. Я вспомнила, как лежала на кровати в его объятиях, и крепко закрыла глаза от внезапной боли. Я вытерла щеки рукой и попыталась собраться с мыслями.

— Атака на Совет самая важная вещь для всех нас, — сказала я. — Когда мы вернемся домой, я не смогу прикасаться к Алексу. Более того, мне надо будет держаться от него подальше. Если у него начнется мигрень во время атаки… — Я замолчала. Эта мысль была слишком страшной.

Себ молча смотрел на меня.

— А если он попытается наладить отношения с тобой? Что ты ему скажешь?

— Не знаю, — мягко проговорила я. Алекс отказывался даже думать о том, что я вызываю ангельский ожог. Несмотря на то, что происходит с его аурой, вряд ли он бы поверил в это. Когда он проверит ауру и увидит повреждения, то скажет, что это не важно. Что мы не можем точно сказать, что это из-за меня. — Не знаю, — повторила я. Неужели есть только один выход? Мой разум отшатнулся от этой мысли. — Надеюсь… он до сих пор на меня злится, и проблем не будет. Мы можем продолжать избегать друг друга.

А после атаки, если каким-то чудом у нас все получится… Не может быть никакого «после». Я никогда не буду с Алексом. Я только молилась, чтобы повреждения, которые я ему нанесла, со временем затянулись, чтобы они не остались навсегда. Я смотрела на тени, и мне было холодно даже в джинсовой куртке. Какая ирония. Я только что сказала Себу, что мы никогда не будем вместе, но если мы убиваем людей прикосновениями, то можем быть только друг с другом. И ни с кем больше. Несомненно, все закончится тем, что мы будем вместе. Может, через много лет, когда боль немного отступит, но я знала, что никогда не буду испытывать ничего подобного тому, что я испытываю к Алексу. Такого не будет. Никогда в моей жизни.

— Нет, — сказал Себ свирепо.

Я посмотрела на него. Он со злостью наблюдал за мной, постукивая кулаком по бедру.

— Ты права, то, что произошло, было ошибкой, — сказал он. — Если между нами еще раз случится подобное, то не потому, что мы полуангелы. А потому, что ты будешь любить меня так же сильно, как Алекса. Другого я не хочу. Лучше я навсегда останусь для тебя братом.

— Себ… — Я не знала, что сказать. Боже, ко всему прочему я еще и ранила Себа.

Он покачал головой:

— Сейчас не время. Но, Уиллоу, я знаю, как нам было бы вместе. И другого я не хочу.

— Прости. Это была глупая случайная мысль. Ты не должен был этого слышать.

Я не винила Себа за то, что он так чувствовал, но знала, что в таком случае между нами ничего не будет, не в ближайшие десятилетия. Я закрыла глаза руками и вдруг почувствовала усталость, накопившуюся за несколько дней.

— Мы можем просто… не говорить об этом? — спросила я слабым голосом.

Я почувствовала, как он холодно пожимает плечами.

— Если ты хочешь, то мы никогда не будет об этом говорить.

Мы долго молчали. Догорела еще одна свеча. Наступил глубокий мрак, который показался символичным в такой ситуации. Я чувствовала ангела внутри себя. Я возненавидела ее так, что у меня заболел живот. Как я смогу простить себя, что ранила Алекса? Как я смогу жить дальше, зная, что мое прикосновение повредит каждому, к кому я приближусь?

Каждому. С трудом дыша, я села. Нет. Нет.

— Уиллоу? — Себ вскочил, оттолкнувшись от стены. Спальник зашуршал, когда он присел рядом.

— Мама, — прошептала я. — Себ, что, если я все эти годы обжигала ее? — Я закрыла лицо и затряслась. Я вспомнила, как она сидела в кресле, вспомнила ее мечтательную улыбку. Сколько часов я сидела рядом с ней, держала ее за руку и гладила? Каждое воспоминание было как удар в живот. Я не смогу жить с этим. Просто не смогу, если это правда, я не хочу больше жить.

— Стой, querida, стой… — Я почувствовала, что Себ обнимает меня.

После того, что произошло, я не могла прикасаться к Себу. Хотя он был единственным человеком, к которому я могла прикасаться. Я отпрянула.

— Не надо! Я не могу. Я не могу позволить тебе обнимать себя…

— Уиллоу! — Сжимая мое лицо в своих руках, он осторожно заставил меня посмотреть на себя. У него был обезумевший вид. — Послушай меня. Ничего не было. Я по-прежнему твой брат. Пожалуйста, позволь мне помочь.

Я обняла себя, борясь со всем, на что должна была опираться.

— Ничто не поможет, — сказала я безжизненным голосом. — Ничто и никогда.

Я почувствовала нежное сострадание Себа, и что-то внутри меня сдвинулось. Он снова обнял меня, и я расплакалась, прижимаясь к его груди. У меня не было сил сопротивляться. Я больше не хотела этого. Я позволила ему обнимать меня и плакала ему в плечо, пока тени скользили по стенам нашего убежища.

В конце концов я, должно быть, провалилась в сон. Когда я очнулась, мы с Себом лежали рядом. У меня опухли глаза. Слезы не помогли. Мысли бились в голове, вызывая боль. Осталась одна свеча, ее пламя едва слышно потрескивало.

Себ по-прежнему обнимал меня. Он тоже уснул. В полумраке я смотрела на его спящее лицо, на рот, который я так жарко целовала. С замиранием сердца я поняла, что он ошибается. Все было. И поэтому самая дорогая в моей жизни дружба испортилась. Себ уже никогда не станет мне братом.

У меня больше не было парня, которого я любила, и не было лучшего друга.

На следующее утро мы с Себом шли домой от метро. Я слышала звон стекла. Лавочники закрывали разбитые витрины картоном. Сгоревшие машины были похожи на причудливые скульптуры. Но покупатели, как обычно, шли по тротуару, а по улицам ездили автомобили и такси. Жизнь почти вернулась в прежнее русло после Второй волны в Мехико.

Хотя мы с Себом пытались говорить как ни в чем не бывало, неловкость повисла между нами, как густой туман, с самого момента пробуждения. Когда мы дошли до нашей улицы, Себ вдруг остановился и коснулся моей руки.

— Уиллоу, пожалуйста, давай забудем все, что было, и будем прежними! — Его карие глаза выражали сильное беспокойство. — Мы поцеловались, вот и все. Это не должно изменить то, чем мы являемся друг для друга, пока мы не захотим этого.

Я вздрогнула, не решаясь посмотреть на него. Я могла думать только об Алексе. Я ненавидела свои руки, потому что они ранили его. Кроме того, это были не мои руки. Нет, это все еще была я, но у меня по венам тек токсичный яд. Каждый раз, когда я ласкала Алекса, целовала его, я причиняла ему вред.

— Попробую, — наконец сказала я.

— Querida…

— Не надо… — Я замолчала и крепко зажмурилась от внезапной боли. Мое сердце сжалось. — Не называй меня так.

— Хорошо, — мягко сказал Себ. На этот раз я знала, что он действительно все понял. И что легкие шутки, которыми мы обменивались, закончились. Хотя мне было хуже в десять раз, чем до этого, мне странным образом казалось, что я этого заслуживаю.

Себ вздохнул, засунул руки в карманы и пошел дальше.

— Не вини себя, — сказал он устало. — Ты самый добрый человек, которого я знал. Ты бы никогда не прикоснулась к нему, если бы знала.

Даже сейчас он легко читал мои мысли. «И что? — хотела я сказать. — Я по-прежнему являюсь причиной бог знает какого урона парню, которого люблю больше всех на свете». Можно было не говорить это вслух. Я вспомнила маму. Я не могла думать об этом. Просто не могла.

Мы подошли к дому. Он, как обычно, выглядел пустым. Я поколебалась секунду, свежий ветер Мехико трепал волосы. У меня под курткой была спрятана папка, и я потрогала ее, чтобы убедиться, что она на месте. Я очень сильно хотела увидеть Алекса и в то же время очень боялась этого.

«Пожалуйста, продолжай на меня злиться, — подумала я. — Пожалуйста, нам обоим будет легче». В противном случае я с трудом представляла, что делать.

— Себ, ты поможешь, если понадобится? — спросила я наконец робко.

— Да, помогу.

Но он волновался. Я видела, что он не хочет этого не меньше меня.

Когда мы вошли, Кара сидела на кухне за столом, положив голову на руку. Перед ней стояла нетронутая чашка кофе. Она выпучила глаза и дернула подбородком, увидев нас.

— Привет, — сказала я. — Мы… э-э-э… попали в переделку, — проговорила я тонким и фальшивым голосом.

Я вспомнила взрывы, которые сотрясали собор, крики, тела.

Кара медленно покачала головой, уставившись на нас.

— Боже мой, с вами все в порядке, — пробормотала она. На удивление, она широко улыбнулась. — Я знаю парня, который будет очень рад видеть тебя. — Она вскочила и пнула стул. — Алекс! — Она посмотрела в сторону спальни парней. — Алекс, Уиллоу здесь.

На меня нахлынули дурное предчувствие и тоска. Я сглотнула, вытащила папку из-под куртки и положила на стол. Хотя Себ стоял в нескольких футах, я почувствовала, как он напрягся. Кара повернулась ко мне и с облегчением улыбнулась:

— Он всю ночь искал тебя. Вернулся всего час назад. Я никогда не видела его таким опечаленным, даже после смерти Джейка. Он был уверен, что ты погибла…

— Уиллоу! — воскликнул Алекс.

Его красивое лицо было в синяках и ожогах. Под глазами виднелись темные круги. Аура была повреждена именно так, как описывал Себ. У меня сердце разрывалось от тоски. Алекс обнял меня быстрее, чем я успела остановить его.

— Боже, ты жива… — Я чувствовала, как он дрожит. В этот беспомощный момент я не могла взять себя в руки и перестать обниматься с ним. Я положила голову ему на теплую грудь, на сильное плечо. Алекс. — Уиллоу, прости меня, прости… — Он запустил руки мне в волосы и поцеловал в щеки, глаза и рот. — Я был таким идиотом. Пожалуйста, пожалуйста, прости меня.

Кара тактично исчезла. Себ стоял у стола со спокойным лицом. Я была в полном смятении. Он был нужен мне, чтобы все стало правдоподобно.

Мне понадобились все мои силы, чтобы отстраниться от Алекса.

— Не надо… не делай этого, пожалуйста, — сказала я, отступив на шаг.

Он застыл, как будто я врезала ему пощечину.

— Уиллоу, я… я знаю, что вел себя как расчетливый дурак Ты можешь злиться на меня. Если ты меня не простишь никогда, я этого заслуживаю. Но… — Он посмотрел на Себа, внезапно нахмурился и осторожно положил руку мне на плечо. — Давай поговорим наедине… — Он замолчал, я скинула его руку.

— Нет, не надо. Спасибо, но это ни к чему.

— Ни к чему? — повторил он, уставившись на меня.

Я попыталась говорить нормально, будто внутри не умирала.

— Ни к чему. Алекс, прости меня, но…

Он перевел взгляд на Себа. У него округлились глаза.

— Нет, — вздохнул он. — Никогда.

— Прости, — сказала я опять. — Это произошло только что.

Я покраснела от того, что было на самом деле. Я использовала момент, чтобы успеть закончить, пока оставались силы.

— Ночью мы спрятались и как-то стали целоваться. Одно за другим, и… — Я замолчала, не могла закончить. Алекс смотрел на меня ледяным взглядом. Ошеломительная боль и мучительное недоверие убивали меня.

— Одно за другим, — повторил он.

— Да, — решилась я. — Я все еще думаю о тебе, но не могу сдержать того, что чувствую к нему, прости.

Он медленно покачал головой, словно подстреленное животное.

— О чем ты говоришь? Ты хочешь сказать, что ты и он…

Алекс так быстро сорвался с места, что я едва заметила его. Вдруг он прижал Себа к стене с глухим стуком. Он выругался по-испански, мускулы на руках стали твердыми, словно скала. Себ не двигался и не пытался защититься.

— Алекс, нет! — Я потянула его за руку, но все без толку. — Пожалуйста, остановись. Это мои чувства. Я не могу их задушить.

Их с Себом разделяли какие-то дюймы. Алекс посмотрел на него и стиснул зубы.

— Дай мне прояснить, — сказал он. — Я всю ночь бегаю в самом центре беспорядков, ищу тебя, схожу с ума, думаю о том, что, может, ты лежишь где-нибудь мертвая… А ты и Себ… — Он замолчал, у него дернулась челюсть. Он повернулся и провел рукой по волосам, тяжело дыша. Когда он снова заговорил, то его слова были плоскими и мертвыми. — Хорошо, я понял. Спасибо, что рассказали. Спасибо, что пришли и рассказали, какой я дурак.

— Алекс… — Я готова была расплакаться. Себ почувствовал, что силы покидают меня. Он обнял меня и прижал к себе. Я прижалась к его груди и обняла его, чтобы скрыть дрожь.

— Все в порядке, chiquita, — сказал он и поцеловал меня в макушку. — Прости, чувак, — добавил он Алексу. — Такое бывает.

Chiquita. Это по-испански «детка». Алекс называл меня так Он напрягся, у него раздувались ноздри. На секунду я подумала, что он ударит Себа, несмотря на то, что я стою перед ним.

— Нет, — вдруг сказал он. — Я не собираюсь просто стоять здесь и…

Он взял меня за плечи и оторвал от Себа, крепко держа меня за руки.

— Посмотри мне в глаза, Уиллоу, — потребовал он. — Посмотри мне в глаза и скажи, что ты на самом деле не любишь меня так, как я тебя люблю. Я не верю в это. Не важно, что ты с ним делала, я не верю в это.

Я так сильно его любила, что он мог прочитать это на моем лице. Даже сквозь одежду это чувство выжигало меня, словно солнце. В следующую секунду я была готова сказать правду. Алекс начнет спорить со мной. Он скажет, что больная аура не имеет ко мне никакого отношения. Что его мигрени всего лишь совпадение. Я не смогу возразить ему еще раз. Я просто упаду ему в объятия на всю оставшуюся жизнь. Я почти это сделала.

А потом все мы, весь мир погибнет.

Где-то глубоко внутри я нашла в себе силы сказать слова, за которые он возненавидит меня навсегда.

— Это правда, — сказала я. — Я никогда не говорила тебе, но в том сне про Совет был Себ. Я мечтала о нем еще до того, как мы встретились. Вот почему я хотела приехать сюда. Потому что я знала, что он будет здесь.

Алекс медленно опустил руки.

— Что?

— Я мечтала о нем, — спокойно сказала я. — Вот как он нашел нас. Прикоснувшись к моей рубашке, он увидел мой сон, в котором я не хотела покидать тебя, но знала, что не смогу жить без Себа. Он единственный, кого я любила.

Кроме самого главного, остальное было правдой. Я знала, что Алекс услышал это. Он молча смотрел на меня.

У меня пересохло горло.

— Я думаю о тебе, — сказала я опять. — Я никогда не забуду все то, что было между нами. Но мы с Себом полуангелы и… Я не могу сопротивляться этому.

Себ обнял меня.

— Прости, чувак, — повторил он и пожал плечами. — Она не хотела ранить тебя, но думаю, это судьба.

И хотя я чувствовала, что это не приносит ему удовольствия, я ненавидела его за то, как хорошо он играет свою роль.

Выражение лица Алекса заставило меня почувствовать себя так, будто меня избили внутри. Чтобы не обнимать Себа и не начинать сначала, я протянула ему руку и крепко пожала ее.

— Мы нашли информацию о Совете, — сказала я дрожащим голосом. — Она в этой папке. — Я кивнула на стол.

Алекс не посмотрел. Он потер виски.

— Уходите оба, — наконец сказал он.

Я закусила сухие губы.

— Но что с Советом? Мы все еще хотим помочь. Тебе нужно все, что можно достать…

Алекс опустил руки. У меня сжалось сердце, когда я увидела ненависть в его глазах.

— Вы смеетесь надо мной? — прошипел он. — Не думаете же вы, что вы останетесь в этом доме как часть команды? У меня есть новости для вас. Команда вам не доверяет. Никому из вас. И знаете что? Я тоже теперь вам не доверяю. Просто собирайте шмотки и убирайтесь к чертям. Уиллоу, я больше не хочу тебя видеть. — Он посмотрел на Себа. — А если я еще раз увижу тебя, то клянусь — убью.

Он повернулся и вышел из комнаты. Я не двигалась и просто смотрела на него, на его темные волосы, крепкие плечи, как он шел. Алекс. Алекс.

Себ потряс меня.

— Держи себя в руках, — приказал он. — Я соберу вещи.

Я ошеломленно покачала головой. Почему-то я не ожидала такого.

— Но, Себ, мы не можем уйти, — сказала я слабым голосом. — Как же атака?

— Мы видели всю информацию, — сказал он. — Мы можем пойти туда и помочь им. Но сейчас… — Он посмотрел в сторону Алекс и мрачно скривился. — Думаю, он сказал что думал.

У меня шумело в ушах.

— Хорошо, — сказала я после паузы. — Я сама соберу свои вещи.

В спальне девочек никого не было. Это было облегчением. Я сняла босоножки Лиз и одежду, оставив ее на ее кровати. Она, наверное, сожжет ее, когда услышит, что произошло. Вместо этого я надела джинсы, футболку и толстовку с капюшоном. Фиолетовые кеды «Конверс». Я вспомнила, как покупала их с Алексом. Он ухмыльнулся и сказал, что они девчачьи.

Нет. Не думай об этом.

У меня не было сумки, но в туалете лежал большой никому не нужный пластиковый пакет. Я сложила туда вещи. Ожерелье с кулоном, которое Алекс подарил мне, лежало в моем ящике. Я поколебалась и взяла его, спрятав в карман куртки. Цепочка была холодной.

Когда я вернулась на кухню, Себ ждал меня с рюкзаком на плече. Он был одет в джинсы и серую рубашку с длинными рукавами. Я остро ощущала, насколько тихо в доме. Откуда-то я знала, что все уже в курсе. Я чувствовала, как они сидят в гостиной и перешептываются. Алекс был у себя в комнате, это я тоже знала. Он думал, что я люблю Себа. Что мы… я сглотнула. Я не могла закончить эту мысль.

Внезапно мне самой захотелось уйти отсюда и никого больше не видеть, даже Себа. Нет, особенно Себа. Как я останусь с ним наедине, зная, что Алекс верит в это. Что правдой были только наши поцелуи. Я поежилась.

Все эти мысли промелькнули в голове за несколько секунд. Но Себ все понял и застыл. Я резко почувствовала его боль. Отвечая на мою мысль, он тихо сказал:

— Я тебя не оставлю. Даже если бы не ангелы, el DF слишком опасное место для белой девушки, не говорящей по-испански. Когда все закончится, я уйду, если ты захочешь, и ты никогда меня больше не увидишь. Но я не оставлю тебя одну в этом городе.

Мне стало холодно, я отвернулась.

— Хорошо, ты прав, — проговорила я вяло. — Я не хотела сказать, что не хочу тебя больше видеть. Просто сейчас все очень сложно.

— У тебя и Алекса. С нами все сложно в той мере, в какой ты усложняешь сама.

Он взял у меня сумку и засунул в рюкзак Рюкзак вспучился, когда он его закрыл. Себ со спокойным лицом перекинул его через плечо.

— Готова?

Я хотела спросить, куда мы пойдем, но потом поняла, что мне не надо об этом беспокоиться. Я медленно полезла в карман и достала ожерелье. Я взяла его в руку, чувствуя грани на ладони, и вспомнила, с каким выражением Алекс дарил мне его. Я положила его на кухонный стол рядом с папкой. Кристалл, похожий на слезу, слегка шевельнулся, сверкая, словно бриллиант.

— Готова.