В кабинете следователя. На стуле сидит Прасковья. Надзирательница вводит Катерину , та в смятении постоянно оглядывается на дверь.
Вочнев. Проходите, Катерина Львовна, садитесь.
Катерина. Чего еще вам от меня надо? Я все признаю.
Прасковья. Душегубица…
Вочнев. У Прасковьи Степановны есть к вам вопрос.
Катерина. Какой еще вопрос?
Вочнев. По поводу вашего ребенка. Дело в том, что он является законным сыном убитого вами мужа и, следовательно, единственным наследником всего теперь уже состояния Измайловых.
Катерина. Ну так что?
Прасковья. Как с ним-то быть? Неуж с собой по этапу потащишь? Тебе на Страшном Суде ответ держать, загубила ты свою душу, а он дитя невинное. Отдай его мне на воспитание.
Катерина молчит. Входит Надзирательница , в руках у нее завернутый в тряпки младенец.
Надзирательница. Вот. Кормить пора.
Катерина. Ну его совсем!
Прасковья. Вот и хорошо, матушка, вот и ладно! А при мне и сыт, и ухожен будет, не сумлевайся. Настоящим Измайловым вырастет.
Катерина отворачивается. Прасковья забирает ребенка из рук Надзирательницы, кланяется Вочневу и выходит.
Катерина. Это все? Идти мне надо.
Вочнев. Уведите.