В кабинете следователя. На стуле сидит Прасковья. Надзирательница вводит Катерину , та в смятении постоянно оглядывается на дверь.

Вочнев. Проходите, Катерина Львовна, садитесь.

Катерина. Чего еще вам от меня надо? Я все признаю.

Прасковья. Душегубица…

Вочнев. У Прасковьи Степановны есть к вам вопрос.

Катерина. Какой еще вопрос?

Вочнев. По поводу вашего ребенка. Дело в том, что он является законным сыном убитого вами мужа и, следовательно, единственным наследником всего теперь уже состояния Измайловых.

Катерина. Ну так что?

Прасковья. Как с ним-то быть? Неуж с собой по этапу потащишь? Тебе на Страшном Суде ответ держать, загубила ты свою душу, а он дитя невинное. Отдай его мне на воспитание.

Катерина молчит. Входит Надзирательница , в руках у нее завернутый в тряпки младенец.

Надзирательница. Вот. Кормить пора.

Катерина. Ну его совсем!

Прасковья. Вот и хорошо, матушка, вот и ладно! А при мне и сыт, и ухожен будет, не сумлевайся. Настоящим Измайловым вырастет.

Катерина отворачивается. Прасковья забирает ребенка из рук Надзирательницы, кланяется Вочневу и выходит.

Катерина. Это все? Идти мне надо.

Вочнев. Уведите.