Пролог

Для того чтобы попасть в другой мир, надо умереть. Ну, или хорошенько стукнуться головой. У некоторых срабатывает.

А вот я решила соригинальничать и просто зарегистрировалась на игровом портале в стиле «Подземелья и Драконы». Вездесущая реклама обещала пользователям изумительную графику и миллион приключений. Сама игра была на стадии тестирования, и авторы привлекали первых поклонников хорошо испытанным способом, обещая хлеба и зрелищ. Я-то, конечно, знала, где лежит бесплатный сыр, но желание поучаствовать в онлайн-ролевке было больше, чем мое здравомыслие.

В общем, рабочий день давно закончился, а я все никак не могла оторваться от компьютера и пойти домой. Игра, действительно, была на высоте и захватила меня буквально с головой. Моя героиня — крутая эльфа — разила орков наповал, зарабатывая мне баллы, а себе жизни и статус.

Наконец, на экране зажглась надпись: «Поздравляем! Вы прошли на следующий уровень», а следом за ней засияла реклама. На этот раз разработчики предлагали испробовать новый 9-D эффект, достигаемый с помощью хорошо отредактированной версии 3-D очков. Нужно было всего лишь отправить запрос на предложенный и-мейл, заполнить форму регистрации — и (о чудо!) курьер доставит вам посылку прямо в руки.

Не мудрствуя лукаво, я так и поступила. Через полчаса появился молодой человек с небольшой картонной коробкой под мышкой. Я расписалась в бланке доставки и отказа от претензий. Ну да, как на обывателях опыты проводить, так и без претензий.

В коробке лежал серебристый шлем каплевидной формы. Сбоку находилась большая круглая кнопка — и всё. Больше никаких антенн или проводов. Ещё прилагалась инструкция. Ну да мы такие вещи не читаем, там по ходу разберемся.

Короче говоря, я натянула шлем и нажала на кнопку.

И всё, больше ничего не помню!

 

Глава 1

Пробуждение было не очень. Голова гудела, точно с перепою, во рту будто кошки нагадили, а глаза резало так, словно в них насыпали песка. И с какой это стати меня так колбасит? Вроде ж не пила…

Сделала над собой усилие, напрягла память. Кажется, я вчера в офисе задержалась… Странно… почему не помню, как домой добралась? Кстати, а время сколько? Мне же на работу!

Я вскочила, судорожно пытаясь выпутаться из одеяла, но тут же замерла, ошеломленно оглядываясь вокруг. Это была не моя кровать. Не моя спальня. И не моё одеяло!

Я завизжала.

Высокая резная дверь резко распахнулась, и в комнату влетел незнакомый тип в странном одеянии. То ли тога, то ли хламида, то ли простынь на нем была намотана, я так и не поняла. Это чудо бросилось ко мне и попыталось засунуть назад в кровать. Но не тут-то было! Имея трёх старших братьев, грех не знать приёмов самообороны. А если учесть, что все мои брательники мастера спорта по боксу… в общем, провела я с этим типом разъяснительную беседу с помощью нежного женского апперкота, от которого он отлетел назад к дверям и вытаращился на меня во все глаза.

— Ты что творишь! Малахольная! — завизжал он оттуда, держась рукой за стремительно опухающую челюсть.

— Сам дурак! — буркнула я в ответ и начала с любопытством оглядываться. — Где это я? Это чей-то розыгрыш?

Комната напоминала сказочный шатер из тысячи и одной ночи: оббитые цветным шелком стены, низкая мебель, обилие подушек и подушечек… только шамаханской царицы для полного соответствия не хватает.

— Ничего не трогай! — незнакомец отобрал у меня шкатулку, которую я стянула со стола и пыталась открыть.

— Ну вот! — надулась я. — Сначала сами похищают, а потом ничего потрогать не дают.

Мужик в простыне окинул меня подозрительным взглядом.

— А с чего ты взяла, что тебя похитили?

— Ну не сама же я сюда пришла? — саркастично выгнула бровь. — Ну, давай, колись, чем меня опоили, кто заказчик, кто исполнители.

— Чем я должен колоться? — этот тип ушел в несознанку. — У меня нет ничего острого. И не опаивали тебя ничем. Герцог наш, Эриас Анторийский, провёл один ритуал, искал невесту на замену. Вот тебя и принесла… нелегкая, — последнее слово он произнёс так тихо, что я еле расслышала.

— Кто-кто меня принёс? — уточнила, незаметно подбираясь к этому чудиле. — И что это там за герцог? Это кто, местный авторитет?

— Не понимаю, о чем ты… — проблеял этот ненормальный и резво выскочил за двери. Я тут же услышала, как в замке повернулся ключ.

Ну вот, попала, так попала! Интересно, это кто-то из брательников пошутил или кто другой? Чёрт! Надо выбираться, работу-то никто не отменял. Не хочется, чтобы за прогул оштрафовали.

Я подошла к дверям и подергала за ручку. Ну, так я и думала — меня заперли. Постучала, сначала вежливо — рукой, потом настойчиво — ногой. Потом со всей дури начала лупить пяткой по резному дереву. Раздались чьи-то торопливые шаги. Я услышала скрежет ключа — и двери распахнулись настежь, влепив мне по лбу с такой силой, что я отлетела метра на два.

— Ай! — это все, что мне удалось выдавить из себя.

Держась за пострадавший лоб, я ошарашенно разглядывала ввалившихся в комнату мужиков. Тот, что меня запер, стоял в стороне и гаденько ухмылялся. Другой, весь в бархате, с собольим воротником на плечах и золотой цепью толщиной с мою руку на шее, быстрым шагом подошёл ко мне. Двумя пальцами поднял моё лицо за подбородок и окинул брезгливым взглядом, точно я не человек, а грязь под ногтями. Ещё двое в красных костюмах, напоминавших форму гвардейцев кардинала из известного советского фильма, встали по обе стороны двери. Видимо, это была стража. Только сейчас я обратила внимание, что все они одного типа: высокие, стройные, с длинными светлыми волосами и раскосыми глазами. Только у стражников глаза были карими, у мужика в тоге — серыми, а у этого, с соболями — ярко-синие, нечеловеческие какие-то.

Мужик в бархате оглядел меня с ног до головы и процедил сквозь зубы:

— Выглядит она даже лучше, чем я рассчитывал. Деус, ты ей объяснил, зачем она здесь?

Тот, что в тоге, покорно залепетал:

— Ещё нет, Ваша Светлость, не успел.

Его Светлость отпустил меня и демонстративно вытер пальцы кружевным платочком. Я обиделась. Можно подумать, я к ним в гости набивалась.

— Послушайте, милейший, — обратилась я к нему со всем пафосом и апломбом, на который только была способна, — вы что себе позволяете? Вы хоть знаете, кого похитили? — я обвела всю четверку снисходительным взглядом. — У меня мама главный прокурор области, а папа — начальник милиции. Так что вы, парни, попали!

Эм-м-м-м, ну это я загнула. Так, для большего эффекта. На самом деле, моя мама скромный бухгалтер, а папа простой российский участковый, причем не самый крутой и героизмом никогда не страдал.

Да и мой монолог не произвел нужного эффекта. Наоборот, тот, что Светлость, толкнул меня на кровать и, нависая надо мной, с угрозой произнёс:

— Девочка, тебе стоит забыть все, чем ты была. Ты больше не в своём мире, и здесь другие правила. Будешь вести себя послушно — получишь награду. Вздумаешь ерепениться — горько пожалеешь. Так что хорошенько подумай над моими словами.

Такого отношения я не ожидала. Рассчитывала, что упоминание о «маме-прокуроре» вызовет уважение и трепет в неокрепших душах этих несчастных, вставших на путь преступления. Правда, особо злоупотреблять не стоит, мало ли, вдруг они следили за мной, собирали информацию и сейчас молча ржут, глядя, как я корчу из себя принцессу. Но я решила рискнуть и прикрыться несуществующим авторитетом — вдруг проникнутся и отпустят, с кем не бывает. И вот все пошло совсем не так, как было рассчитано.

От испуга я громко сглотнула и тихо спросила:

— Что значит «не в своём мире»? Где я?

— Ты на Эретусе. Это мир, параллельный твоему. Здесь нет людей, ты единственная. А я — Эриас Карион, герцог Анторийский. И это я призвал тебя из твоего закрытого мира.

— Зачем? — мой голос неожиданно дрогнул. Боже мой, куда попала! Наверняка это какая-то секта или ещё что похуже. Другой мир, герцоги, сейчас ещё про эльфов с драконами заливать начнёт…

— Тебе все объяснит мой придворный маг Деус. В твоих интересах быть послушной и не доставлять мне хлопот. Иначе, придётся тебя заковать. Я, знаешь ли, не люблю строптивых.

С этими словами он вышел из комнаты, но стража осталась стоять. Ясно, теперь пасти будут, вот уроды!

Мужик в простыне, оказавшийся магом, осторожно приблизился ко мне. Я залезла под одеяло и сжалась в комочек, всем видом показывая, что совершенно безобидна. Да, в принципе, что я могла ему сделать? Он с опаской сел рядом со мной и откашлялся.

— Ну, давай уже, не тяни, — пробубнила я из-под одеяла, — кто вы такие и что вам от меня нужно? Если выкуп, то можете звонить матери. Она как раз сегодня на фирме зарплату выдает. Только потом я советую вам бежать из страны. Потому что ее начальник крутой мужик. Он вас в два счета найдет и за яйца подвесит.

Деус резко побледнел и как-то странно закашлялся. Поперхнулся, что ли? Я замахнулась, собираясь похлопать его по спине, мужик отпрянул и сверзился на пол. Встал, потирая отбитый копчик, и хмуро бросил:

— Герцог сказал правду, ты в другом мире. Если не веришь, то выгляни в окно. Призвали тебя с помощью магии соответствия, чтобы ты заменила дочь Его Светлости на завтрашней церемонии Обретения.

— Это ещё зачем? — я села, натянув одеяло на плечи.

Подобные заявления невозможно было воспринимать всерьез. Мне казалось, что вот-вот из-за портьеры выскочит ведущий с криком: «Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера!» Но удивительно подробные декорации, продуманные до мелочей, тщательно подобранные однотипные действующие лица — все это наводило на размышления.

Деус поджал губы, что-то обдумал и сказал:

— Я расскажу все, что тебе нужно знать. А ты уж сама решай, как поступать дальше. Либо подчиниться герцогу и исполнить его волю, либо… В противном случае вариантов нет.

* * *

Мир, в который меня призвали, назывался Эретус, и человек в нем отсутствовал, как вид, со времен сотворения. А все разумные обитатели были магическими существами и имели вторую ипостась: веры — волки, кошки, медведи — стояли на низшей ступени социального общества; эльфы (светлые) и дроу (тёмные) — белые и черные единороги — аристократия этого мира. И асуры — демоны, повелевающие стихиями и обращающиеся в драконов — их оставались единицы, но они обладали такой силой, что по праву считались признанными владыками Эретуса.

Деус рассказал, что несколько веков назад эльфийская аристократия что-то не поделила с асурами и разразилась война. Кстати, судя по его рассказу, воевали здесь часто, самозабвенно и с видимым удовольствием. Например, полторы тысячи лет назад в войне между двумя родами тёмных эльфов вообще оказалась уничтожена целая эльфийская ветвь, называвшаяся лунными или сидами. За это, местные боги уничтожили часть дроу, а жалкие остатки были прокляты и скинуты в подземелья, где и теперь обитали, без права увидеть солнце.

Но в войне с асурами светлые проиграли, не учли одного маленького нюанса: не будет драконов, не будет Эретуса, ибо именно эти существа являются источником магии в этом мире. Асуры заставили эльфов признать себя побежденными, а чтобы высокомерные ушастые не забывали свое место, победители подписали с ними договор о контрибуции. По этому договору каждые сто лет эльфы должны были отдавать им одну из своих дочерей — девушку благородного рода, девственницу, вошедшую в брачный возраст. И в этот раз выбор пал на дочь герцога Анторийского, его любимую Элению.

И вот завтра должен проводиться обряд Обретения, на котором девушке будет назначен жених-асур, но любящий отец решил по-другому. Накануне он приказал провести весьма специфический магический ритуал, благодаря которому нашел в параллельном мире двойника своей дочери, то есть меня. У нас с ней совпадала не только аура и внешность, но даже имена: Эления — Елена. И вот теперь мне предстояло заменить ее на завтрашней церемонии и стать невестой неизвестного существа, которое по определению даже человеком не являлось!

Сказать, что я была в шоке, это значит, ничего не сказать. Конечно, я не поверила ни единому слову. Пока не разглядела уши мага с характерно заостренными и вытянутыми кончиками, и не выглянула в окно по настоянию Деуса. Вид нежно-бирюзового неба и двух ослепительно-ярких солнц поверг меня в ступор. Несколько минут я молча пялилась на это инопланетное великолепие, потом медленно перевела шокированный взгляд вниз. Это был не мой город, не моя страна и не мой мир.

Я несколько раз ущипнула себя за руку, потрогала лоб, надеясь обнаружить жар, и просила водички. Опрокинув залпом поданный бокал, кажется, из настоящего золота, с опаской выглянула в окно. Но нет, пейзаж ничуть не изменился. Голову посетила неутешительная мысль: я не сплю, не лежу в бреду, и окружающая действительность не является миражом. Я действительно, как сказал герцог, нахожусь в другом мире.

Анторийский замок, в котором я пребывала, располагался на высоком зеленом холме, а у его подножия раскинулся живописный городок с красными черепичными крышами, ухоженными газончиками и выложенными булыжником мостовыми. По улицам сновали люди, одетые в стиле XVII–XVIII веков: женщины в пышных платьях с кринолинами, мужчины в вышитых серебром камзолах и высоких сапогах… Вместо привычных для меня машин — только всадники на конях, кареты с гербами на дверцах да повозки.

— Так это все разве не люди? — все ещё не веря, прошептала я.

— Нет, — ответил маг. — Те, что благородные — это эльфы. А крестьяне и ремесленники — веры. Смотри, вон, видишь дом на отшибе? Это кузница, а рядом стоит кузнец. Это медведь, здоровый такой бугай. Когда-то мы и с ними воевали, но они оказались слабее нас в магическом плане. Веры хоть и имеют вторую ипостась, но никаким даром не владеют. Поэтому нам не составило труда поставить их на место.

— Что это значит? — я с интересом разглядывала кузницу и ее хозяина, которые были мне видны как на ладони. Дом большой, сложенный из крупного камня, а кузнец даже из далека казался настоящим гигантом. Высокий, широкоплечий, с могучей грудью и вздувшимися мускулами на руках, видимыми даже под холщовой рубахой. — Теперь оборотни ваши рабы?

Деус поморщился.

— Мы не называем их оборотнями, они веры, а оборотни это совсем другие существа, в них нет ни капли разума, дикие звери — и только. Живут в лесах, бегают стаями и нападают на проезжих. И веры вовсе не рабы. Просто в каждом обществе есть те, кто правит и те, кем правят. Это естественное строение мира. Разве у вас не так?

Я неопределенно пожала плечами. А что я могла ему сказать? Что у нас не было войн? Что у нас все равны? Да мы и без всякой магии поделили свой мир на господ и рабов, правда у нас идет деление по финансовому признаку. Но сути это не меняет.

— Я как-то по-другому представляла себе эльфов, — перевела я разговор на интересующую меня тему. — Разве вы не должны быть сказочно красивыми и жить в лесах?

Он усмехнулся:

— Это все сказки. Мы действительно намного совершеннее других рас в физическом плане: у всех эльфов правильное телосложение и симметричные черты лица. К тому же наша кожа не подвластна загару, волосы светлые, а уши вытянутые — это, так сказать, тоже отличия. Но красоту каждый понимает по-своему. Вот у тебя, например, очень симметричное лицо. Черты довольно тонкие и изящные, наверняка среди людей ты была красавицей? А среди эльфов будешь одной из многих. Но не переживай, асуры ценят внешнее совершенство и утончённость, потому что сами просто грубые и неотесанные демоны.

— Но ты же сказал, что они владыки вашего мира? — удивилась я.

— Да, они обладают самой большой магической силой на Эретусе, но это не делает их более благородными, чем мы. Они такие же животные, как и веры. Просто более развитые и обращаются в драконов.

— Но ведь и эльфы имеют вторую ипостась! — я прямо возмутилась, с каким высокомерием и презрительностью рассказывал эльфийский маг о других народах, населявших этот мир.

— Единороги — благородные животные. Я имею в виду белых единорогов, а не этих выродков дроу, которые обращаются в чёрных. Эти отщепенцы эльфийского народа живут в пещерах далеко на Севере, выходят на поверхность только ночью и едят сырое мясо. Не советую с ними встречаться.

— И что мне теперь делать? — я обернулась к магу и заглянула ему в глаза.

— Сейчас — ничего, просто отдыхай и набирайся сил. Я принесу тебе завтрак и одежду, и подробнее расскажу о герцогской дочери, чтобы ты смогла уверенно сыграть свою роль.

— А если я откажусь?

— Его Светлость убьет тебя и будет искать более покладистого двойника.

Да, тут уж было над чем задуматься. Стоит ли рискнуть и принять навязанные правила игры? Кто знает, что случится дальше и где мне улыбнется удача!

— Ладно, — примирительно произнесла я, — пусть будет по-вашему. Посмотрим, какого вы мне жениха подобрали.

А там глядишь, и случай сбежать представится. Только куда? Никого здесь не знаю, никаким даром не обладаю… Нет, тут надо быть хитрее. Сначала связи завести, всякие знакомства полезные, а потом и политического убежища требовать.

— Это не мы будем жениха подбирать, — усмехнулся Деус, — на обряде магический кристалл свяжет твою ауру с самой подходящей аурой асура. После этого герцог отправит тебя со свадебным кортежем до Драконьих гор. Там на перевале к тебе присоединятся встречающие от жениха, а может и он сам. Дам тебе совет: веди себя тихо, как мышка, не привлекай внимания. В своём мире ты бы тоже однажды вышла замуж, так какая разница — здесь или там?

— Там меня не стали бы выдавать насильно! — разозлилась я. — Там бы мой брак был по любви.

Маг усмехнулся и предложил:

— Ну, хочешь, я немного помагичу с твоей аурой, и твой потенциальный жених влюбится в тебя без памяти с первого взгляда?

Я задумалась, закусив губу. А что, идея неплоха. Влюбленного мужика намного легче обвести вокруг пальца, будь он хоть человек, хоть демон.

— А давай! — согласилась я, бесшабашно тряхнув головой.

— Только смотри, есть побочный эффект. Если встретишь кого-то с подходящей тебе аурой, то тоже привяжешь к себе.

Но мне было уже все равно. Побочный эффект, так побочный эффект! Но уж лучше влюбленный до безумия жених, чем трястись от страха, что меня разоблачат и убьют. А с поклонниками как-нибудь справлюсь, до сих пор справлялась же.

Я игриво подмигнула обалдевшему Деусу и беззаботно произнесла:

— Ну, и где мой завтрак?

 

Глава 2

Примерно через полчаса я сидела за столом в той же комнате, уже одетая и причесанная. Платье из бледно-голубого шелка плотно обхватывало грудь и талию, оставляя открытыми плечи, и спускалось до пят свободными складками. Его покрой несколько напоминал французскую моду времён Директории, такой себе стилизованный ампир: ниспадающий силуэт, завышенная талия. Даже прическу мне сделали в античном стиле. Я удивилась, а как же кринолины, которые я видела из окна? Но мне объяснили, что платья с корсетами и кринолинами — прерогатива замужних дам, меня же одели как юную девушку.

Оказалось, эльфы до пятидесяти лет вообще считаются подростками и мода у них особая, тинейджерская, так сказать. Интересно, если в полсотни лет эльф ещё подросток, то я в свои двадцать два вообще младенец для них? Правда, настоящей Элении как раз завтра должно было стукнуть пятьдесят: совершеннолетие по эльфийским законам. После этого если она выйдет замуж, то должна будет сменить фасон.

На Земле в двадцать два года я считалась вполне взрослой и самостоятельной, а здесь почувствовала себя практически младенцем на фоне других эльфов, проживших не одну сотню лет. Деус пояснил: чем больше в эльфе магии, тем дольше его жизнь. Сам он распечатал уже шестую сотню, а герцог и того больше. Правда, как оказалось, чем больше магии, тем меньше шансов оставить потомство. Поэтому-то за девятьсот лет своего существования, Его Светлость умудрились произвести на свет только одну дочь, и то ценою жизни ее матери. Теперь я начинала понимать, почему он так фанатично оберегает ее, но мне от этого не становилось легче. Ведь понять не значит принять.

Приставленная ко мне горничная обращалась ко мне не иначе, как «ниэра Эления», а маг пояснил, что ниэра это вежливое обращение к незамужним девушкам, тогда как к замужним дамам нужно обращаться «нира». Точно так же неженатый господин будет «ниэр», а женатый «нир». На вопрос, как отличить женатых от неженатых, Деус сказал, что у всех состоящих в браке есть брачные татуировки на запястьях и на шее, так что ошибиться невозможно. Тем более, что скоро точно такие же появятся у меня самой.

Судя по всему, этот мир не слишком отличался от нашего по части животных и растений, по крайней мере тех, что употребляются в пищу. На завтрак мне подали весьма узнаваемые яйца-пашот, булочки с мармеладом и гроздь крупного винограда. Оказалось, это обычный завтрак Ее Светлости Элении. Где сама герцогская дочь, я спрашивать не стала, но всё-таки один вопрос у меня возник.

— Деус, — спросила я, кидая в рот очередную порцию винограда, — а что насчёт ушей?

— В каком смысле?

— Ну, я же эльфу должна изображать, а уши-то у меня человеческие.

Маг как-то неопределенно хмыкнул и скосил глаза в мою сторону.

— А ты давно себя в зеркале видела?

Я задумалась.

— Вчера смотрелась, утром. Сегодня ещё нет.

— Ну, так иди, глянь. Вон дверь в гардеробную, там есть зеркало во весь рост.

Я встала из-за стола и с опаской двинулась в указанном направлении.

Так называемая гардеробная с первого взгляда впечатлила меня своими размерами, я чуть не забыла, зачем вообще сюда пошла. Эта комната оказалась едва ли не больше спальни, и все ее стены были сплошь увешаны всевозможными нарядами всех цветов и оттенков. Сразу видно, что герцогская дочь ни в чем не знала отказа!

У дальней стены я заметила огромное зеркало во весь рост. Обрамленное тяжёлой золочёной рамой с искусно выгравированными лилиями, оно занимало в ширину не меньше полутора метров, а в высоту — все пространство от пола до потолка. Это было даже не зеркало, а настоящее произведение искусства. Но я почти не обратила внимания на его красоту, думая только о том, насколько я изменилась. Внутри вдруг все похолодело, и я, опустив глаза, медленно приблизилась к зеркалу.

Наконец, настал момент истины. Набрав в грудь побольше воздуха, я, словно в омут головой, подняла взгляд на своё отражение.

О! Майн! Гот! Это все, что я способна была выдавить из себя. В зеркале передо мной была одновременно я и не я. Словно какая-то улучшенная копия меня самой: более утонченная, более изящная, более женственная. Огромные фиалковые глаза на тонком бледном личике, чуть подсвеченные румянцем скулы, маленький нос, пухлые губы. Нет, я тоже была красоткой по нашим стандартам, но это была какая-то не человеческая, а ангельская красота. Ну, или эльфийская.

Из-под облака золотисто-платиновых волос выглядывали заостренные кончики ушей — маленькие и аккуратные, а тело, скрытое шёлковым платьем, было тонким и гибким. Росту во мне так и не прибавилось, как была «метр с кепкой», так и осталась, зато грудь слегка пополнела, а талия, наоборот, стала уже. Хотя, скорее всего, это была заслуга платья.

На минуту даже страшно стало, как я теперь от поклонников отбиваться буду? Но потом вспомнила, что я больше не человек, а эльф, а для эльфов такая красота самое обычное дело и они давно перестали обращать на неё внимание.

Из гардеробной вышла в глубокой задумчивости. Это у себя дома я была умницей, красавицей и папиной дочкой. Меня любили и баловали все родные, ведь я была единственной девочкой на всех братьев, дядьев и кузенов. А здесь мои знания никому не нужны, красота — обычное дело, и рядом нет никого, кто бы беспокоился обо мне.

И такая жалость к самой себе комом к горлу подступила, что я не удержалась и проронила пару слезинок. Но быстро взяла себя в руки. Не хватало ещё, чтобы кто-то заметил мою слабость. Тогда точно раздавят. Я уже поняла, что несмотря на все изменения, меня все равно считают здесь презренной человечкой, и держатся обходительно только потому, что герцог приказал обращаться со мной, как с госпожой. Ну да, мне же надо привыкнуть чувствовать себя герцогской дочкой, чтобы жених ни о чем не догадался!

Засунув свои обиды подальше, я натянула на лицо маску счастливой идиотки и с широчайшей улыбкой на губах повернулась к магу.

* * *

За завтраком Деус долго и нудно рассказывал об эльфийском этикете. Слава богу, он не сильно отличался от нашего, просто был более вычурным и нес в себе кучу условностей. За обедом же мне предстояло научиться пользоваться всеми местными приборами и вести светскую беседу. Но до этого предполагалось совершить конную прогулку вокруг поместья. Эта новость заставила меня слегка поволноваться. Как-никак герцогская дочь была умелой наездницей, а я — дитя продвинутых технологий — лошадь видела только на картинках!

Меня снова переодели. На этот раз в просторные шаровары с вышитым поясом и широкими манжетами на лодыжках. Сверху одевалась короткая рубашка с длинным рукавом, а поверх неё длинная, почти до пят, туника с разрезами до бедра с обеих сторон. Такой себе местный вариант амазонки. Я даже не ожидала, что одежда для верховой прогулки окажется настолько неприхотливой, но опять же, это была не женская одежда, а подростковая. Это все равно как на Земле сравнить классический костюм тридцатилетней женщины и рваные джинсы тинейджера. Так и тут до пятидесяти лет эльфы имели право на послабления в одежде, правда, если не связывали себя в это время узами брака.

Еще интереснее стало, когда мы с магом вышли на улицу и слуга подвел к нам лошадей. Во-первых: оказалось, что эльфы не пользуются седлом и стременами, а пятки устраивают у лошади на почках. Во-вторых: слуга оказался не эльф, а вер. Судя по рыжим волосам и острым чертам лица, это был лис. Он подвел ко мне прекрасного скакуна: белого, с длинной чёрной гривой и хвостом, и пока я разглядывала это чудо и прикидывала, как на него забраться, лис встал на одно колено и сложил ладони лодочкой.

— Ниэра Эления, — позвал меня Деус, — почему вы не садитесь на лошадь?

— Эм-м, она слишком высокая. Думаю, как на неё забраться без членовредительства.

Маг недоуменно приподнял брови. Потом, видимо, что-то сообразил и зашипел мне на ухо:

— Вставай слуге на руки, глупая девчонка! Или хочешь, чтоб тебя разоблачили? Если это случится, я и медяшки не дам за твою жизнь!

Я испуганно шарахнулась в сторону коленопреклоненного слуги. Хоть я и привыкла ходить в любимчиках, но топтаться по людям в буквальном смысле мне не приходилось. Теперь мне стало намного яснее отношение эльфов к верам.

Отсутствие магических способностей низводило вторых на самый низ социальной лестницы, но у них, по крайней мере, была вторая ипостась и физическая сила. А я — жалкая ущербная человечка, котировалась даже ниже, чем веры. Стоит только сделать один шаг в сторону, и герцог действительно раздавит меня, как букашку. Даже показное дружелюбие Деуса не могло больше убедить меня в моей безопасности.

Я неловко взялась за повод и встала одной ногой на ладони слуги. Тот толчком послал меня на спину лошади и удержал, чтобы я не съехала вниз. Со стороны это выглядело почти незаметно, но лис-то понял, что я чуть не свалилась и задумчиво стрельнул в мою сторону глазами из-под рыжей челки.

Я поежилась, ещё не хватало, чтобы пошли сплетни. Поэтому решила строго следовать местному этикету, который предписывал не благодарить слуг, а принимать их помощь молча и равнодушно.

— Я не знаю, как управлять этим животным, — прошептала так, чтобы услышал только Деус.

— Подожди, — произнес он одними губами и приказал слуге удалиться.

— Это конечно плохо, что в тебе нет ни капли магии, — сказал он, едва слуга отошел на безопасное расстояние, — мы, эльфы, с рождения обладаем магией земли и чувствуем все живое. Нам достаточно сесть на лошадь и подумать, что ей нужно делать. Но ты, хоть и стала внешне похожа на эльфу, и аура у тебя, как у Элении, как была человеком, так и осталась. Поэтому тебе придется управлять лошадью как веры. Смотри и повторяй за мной.

Внимательно наблюдая за движениями мага и подражая ему, я перенесла центр тяжести своего тела в соответствии с центром тяжести лошади и слегка сжала бедрами ее бока. Умное животное тут же двинулось с места лёгкой рысью. Видимо, при переходе между мирами мне не только внешность подправили, но и мозги, потому что я довольно быстро сообразила, как управлять этим живым транспортом. Стоит лишь чуть сместиться влево или вправо, как лошадь тут же поворачивает в нужную сторону, сожмешь бедрами немного сильнее — и она переходит на галоп.

Тело моё, никогда не знавшее иного «скакуна», кроме мотоцикла, оказалось чудесно приспособленным для верховой езды, я даже загордилась сначала. Но уже через два часа все мышцы болели так, что когда я слезла с лошади, то даже ноги не могла собрать в кучу. Похоже, что знать и уметь это не одно и то же.

Мы с магом обошли лёгкой рысью несколько раз вокруг замка и, наконец, остановились в небольшом парке, примыкавшем одной стороной к замку, а другой к великолепному пруду с лилиями и белыми лебедями. Это было так красиво, что я на мгновение забыла о боли. Пока не сползла с лошади и не глянула на свои ноги. Даже через шаровары было видно, что вся внутренняя поверхность бедер стерта до крови.

— Потерпи, — сказал Деус, недовольно слушая мои стоны. — Вернёмся в замок, я дам тебе мазь, она заживит раны и снимет боль. И не переживай, тебе не придётся так уж часто показывать своё мастерство. У нас женщины редко верхом ездят, это считается вульгарным.

— А меня тогда зачем заставили? — простонала я, пытаясь поставить ноги вместе.

— Эления прекрасная наездница, ты должна полностью соответствовать. Но я уже сказал, что в основном наши женщины путешествуют в каретах, даже на короткие расстояния.

Это немного утешало, глядишь, жених и не заставит галопировать перед ним сидя на этом живом пыточном инструменте!

В замок я вернулась, ведя лошадь на поводу. Было ощущение, будто я просто вспоминаю то, что когда-то знала, но забыла. Иначе откуда я взяла, что к лошади надо подходить спереди слева и ни в коем случае не сзади? Если я никогда прежде живых лошадей не видела? В общем, мне было над чем задуматься.

В замке меня хорошенько выкупали, заново уложили волосы и опять переодели. Теперь на мне было золотисто-желтое платье с бархатной пелериной. Плюс обилие украшений и бриллиантовая диадема в волосах. Видимо, к обеду здесь принято выходить во всей красе.

Я смущалась присутствия незнакомых женщин, но стойко держала на лице наплевательское выражение. Это было единственное, чем я могла скрыть свой страх и слабость. Впрочем, мазь Деуса оказалась на высоте, и в трапезную я вплыла с таким высокомерным видом, будто и вправду была наследной герцогиней.

Увидев меня, герцог одобрительно кивнул головой. Он уже сидел за огромным обеденным столом, в своих неизменных бархате и мехах, с той самой цепью на шее. Я дождалась, пока слуга отставит стул, и села за стол с королевским достоинством.

— Неплохо, неплохо, — произнес Его Светлость. — Ты уже пробовала читать и писать?

— Нет, — покачала я головой, — пока я упражнялась в верховой езде.

— Значит, после обеда пойдешь с Деусом в библиотеку. Если при переносе тебе привили наш устный язык, то не думаю, что с письменностью будут проблемы. Но нужно перестраховаться.

Слуги подали первые блюда, и герцог замолчал, перенеся внимание на содержимое тарелки. Я тоже не слишком мечтала поболтать с ним. Наелась быстро, но потом пришлось сидеть с умным видом, пока мой, так называемый, папенька не соизволил подняться из-за стола. Только после этого я смогла покинуть столовую, и меня тут же перехватил маг. Теперь предстояло идти в библиотеку.

Ну что ж, как и ожидалось, я довольно быстро выучила эльфийский алфавит и уже через полчаса бегло читала. К тому же я смогла «вспомнить» другие языки, которые знала настоящая Эления — асуров и веров. Видимо, девушка была довольно образованная, а мне при переходе передались ее некоторые знания и возможности. Жаль только, что не магия. Возможно, тогда отношение ко мне было бы несколько иным. Но что об этом зря мечтать, будем использовать те средства, что у нас есть!

— Деус, — повернулась я к магу, который с носом зарылся в какой-то пыльный фолиант, — ты, вроде, обещал помагичить насчет влюбленности?

Он поднял на меня затуманенный взор.

— Что? А, ну да… После ужина сегодня приду к тебе и помагичу.

Он как-то ехидно усмехнулся.

— Не боишься, что поклонники досаждать будут?

— Не боюсь, — пожала я плечами, — у меня и дома было полно желающих, но я редко кого близко подпускала.

— Можно узнать почему? Мы пока искали подходящую девушку, немного узнали о людях. В твоем возрасте многие уже детей имеют, а ты даже не познала мужчины.

Я нахмурилась. Эта тема была слишком личной, чтобы обсуждать ещё с незнакомцем, но лучше сразу объяснить, чем каждый раз отвечать на глупые вопросы.

— Да, — сказала я, — ты прав. Но меня как-то не тянуло на близкие отношения. Я ни разу не влюблялась, а спать с кем-то только потому, что так принято, считаю ниже своего достоинства. Подруги говорили, что я просто не нашла своего мужчину. А как его найти, если ко мне с поцелуями лезут, а я думаю, чистил ли он зубы, и нет ли у него заразных заболеваний?

Маг весело рассмеялся.

— О да, я знаю о человеческой склонности вечно болеть. Ваши лекарства не всегда помогают, ведь так? Вы слабы и духом, и телом, и потому так мало живете.

— Зато мы быстро размножаемся, — мстительно заявила я. — Можем рожать хоть каждый год, начиная с шестнадцати лет, а иногда и раньше! И не всегда ребенок один, бывают и двойни, и тройни, — и я показала ему язык.

Маг опешил.

— Тогда я не удивляюсь, что на вашей Земле нет других разумных существ. Вы их просто вытеснили, задавили своей численностью.

— А по-моему их никогда и не было! По крайней мере до сих пор не нашли никаких научных доказательств. А все наши эльфы, орки и тролли живут только на страницах книг.

— Орки и тролли? — заинтересовался Деус. — У нас они тоже есть, но мы давно загнали их далеко на север. Думаю, мало кто из них выжил в снегах.

— С ними тоже воевали? — язвительно спросила я.

— Раньше орки жили на этих землях, — сообщил маг назидательным тоном. — А мы обитали в лесах. Но потом нашему королю захотелось расширить свои владения и построить себе замок, как у драконов. Другие эльфы подхватили идею, но орки не желали поступаться ни пядью своей земли. Пришлось показать им, кто сильнее. А у нас кто сильнее, тот и прав.

— М-да… похоже, эльфы очень воинственный народ, — пробормотала я, — и очень высокомерный. Вы считаете себя выше других?

— Вовсе нет, у нас все распределяется по уровню магии, я же тебе уже объяснял. Не будь ребенком.

— Ага, значит у асуров магии еще больше, чем у вас?

— Да и даже очень. Именно поэтому они победили, хотя численность наших воинов была во много раз больше.

Маг еще некоторое время рассказывал мне историю эльфийского народа и его победоносных войн. Похоже, что в этом мире некогда обитали многие фентезийные расы, но высокомерные ушастые постарались уничтожить многие из них. Физическая сила и даже численный перевес были ничто перед мощью магии. Вот только об драконов они споткнулись. Потому что асуры, как оказалось, не используют магию в обычном смысле, они ее производят да к тому же сами являются этой магией. Их не можно отрезать от источника или «высушить», как это делали с другими. Им не нужны артефакты и заклинания. И именно поэтому их невозможно победить.

Деус достал карту континента, разбитую на страны, и обозначил путь, который мне предстояло скоро пройти. От Анторийского замка до Драконьих гор тянулись земли веров и дроу, некогда проигравших в войне с эльфами. И что-то мне подсказывало, что вряд ли они будут рады видеть на своей территории представителей ненавистного племени.

— Его Светлость отправит с тобой отборную стражу. Все эльфы из доверенных семейств. Тебе не придется ни о чем беспокоиться, просто встретиться с женихом, — успокаивал маг, но я почему-то ему не верила.

— А что будет, когда этот жених узнает, что у меня нет магии и я не эльф?

— Это не имеет значения. После завтрашнего обряда ваши жизни будут связаны. И как бы он не хотел, он не сможет избавиться от тебя.

«Зато герцог сможет, и очень быстро»- мелькнуло в моей голове.

 

Глава 3

Когда за окном начало темнеть, я с ужасом и восторгом увидела, как на небо всходят сразу три луны! Красная, белая и желтая. Это было невероятно. Затем был ужин, поданный в моей комнате, но перед ним меня вновь переодели — видимо, здесь было нормой переодеваться к каждому приему пищи — и снова Деус учил манерам и этикету. Но я слишком устала за целый день, чтобы воспринимать информацию. Я буквально засыпала над столом, когда маг кинул что-то мне в бокал и приказал выпить. Я недоуменно глянула на полезшую через край пену. Не думаю, что он решил меня отравить, но пить не спешила. Мало ли что.

— Что это? — спросила, осторожно принюхиваясь.

— Любовный напиток, — усмехнулся он. — Не переживай, только натуральные ингредиенты и немного магии.

— И что это мне даст? — я подняла бокал против света и полюбовалась на его рубиново-красное содержимое.

— Ну, я же обещал «немного помагичить» для тебя. Не переживай, этот напиток просто усилит твою ауру, сделает ее более привлекательной для противоположного пола, но не для всех его представителей, а только тех, кто будет идеально тебе подходить. Обычно таких идеальных партнеров очень мало, поэтому ты вряд ли встретишь их по дороге к жениху. А после свадьбы это будет уже не важно.

— Так просто? — засомневалась я. — А где же заклинания, пассы руками или волшебная палочка на худой конец?

— Где ты набралась такой чепухи? — поморщился Деус. — Ну, хочешь, я станцую вокруг тебя танец оркских шаманов с бубном и колокольчиками. Тебе тогда станет легче?

Неужели у этого эльфа прорезалось чувство юмора? Правда, специфическое какое-то.

Мне было немного страшновато, но ведь я сама просила мага помочь мне включить мои «женские чары», что уж теперь отказываться?

Я залпом проглотила любовное зелье и удивилась его приятному вкусу, напоминавшему свежую землянику и освежающий грейпфрут. Замерла на секунду, прислушиваясь к себе, но организм продолжал работать как прежде, только усилилось давление в висках. Я сказала об этом магу, и он тут же откланялся, посоветовав скорее ложиться спать. Едва он вышел, я тут же воспользовалась его советом.

* * *

Было уже далеко за полночь, а я все ворочалась и никак не могла уснуть, не смотря на головную боль. Впервые за все время, что я находилась в этом мире, я наконец-то осталась одна, и мне было о чем подумать. Сотни мыслей бродило у меня в голове, я боялась вспоминать свой дом и родных, не желая расстраиваться еще больше. Интересно, папе уже доложили о моей пропаже? Наверняка, он всю милицию на ноги поставил, жаль только, они ничего не найдут… Ну почему меня не выкрали обыкновенные бандиты? Сейчас бы уже получили свой выкуп и думали, как из страны драпать, а я бы сидела дома, спасенная и счастливая. Как же меня угораздило попасть в такую ситуацию? До сих пор не верится, что я в другом мире!

И эти эльфы… Кто бы подумал, что они существуют на самом деле. Неужели все старые сказки — правда, и на Земле, действительно, когда-то обитал «прекрасный народ»? Может, ирландские Туата де Даннан вовсе не выдумка, а реальные существа?

Что ж, здешние эльфы более чем реальны, правда, мало похожи на благородных героев Толкиена. Скорее уж на тех, что населяют старинные кельтские сказки: хитрые, коварные, не брезгающие похищением людей. Вот и меня похитили. Как говорится, все по канону.

Интересно, есть ли у меня хоть один шанс вернуться домой? Может, действительно стоит сбежать? Но куда? Что я могу предложить этому миру в обмен на свою жизнь? Мои знания и способности здесь никому не нужны. Что может сделать дитя интернета и технократии в мире меча и магии? Я даже не смогу защитить свою жизнь, если меня захотят околдовать или банально изрубить на куски.

Сколько раз я читала о попаданцах, которые, едва появившись в новом мире, тут же хватались за мечи и начинали разить врагов направо и налево. Что ж, сидя за компьютером, и у меня неплохо получалось. А в реальности? Видела я эти мечи у стражников, веса в них килограмм восемь-десять, если не больше, а росту — метра полтора. Вряд ли мне удастся хотя бы поднять такой меч, не говоря уже о том, чтобы им размахивать! Так что воительницы из меня точно не выйдет, как и магички — в виду полного отсутствия способностей.

Нет, я, конечно, могу поразить окружающих приемами дзюдо, и даже левый хук у меня очень неплохой, как для девчонки… Но с голой пяткой против мечей и заклинаний? Нет уж, лучше я посплю хоть чуть-чуть, а то уже рассвет скоро…

Окно напротив кровати не было зашторено, и я с тоской вглядывалась в незнакомые созвездия. Что ж, до утра осталось всего несколько часов, стоит их использовать по назначению…

 

Глава 4

Что и говорить, такой побудки у меня еще не было!

Едва рассвело, в комнату ворвался десяток горничных. Они немилосердно вытряхнули меня из кровати — и началось: обмывание, одевание, причесывание; маникюр, педикюр, макияж и т. д. и т. п. Служанки-веры все делали молча, не пытаясь заговорить со мной, а некоторые вообще в стороны шарахались, стоило мне сделать резкое движение. Неужели прекрасная Эления не гнушалась бить своих слуг? Впрочем, чему я удивляюсь… Через два часа мучений меня впихнули в руки Деуса, не дав даже в зеркало на себя посмотреть. Боялись, что мне не понравится, и я начну буянить?

— Великолепно, — огласил эльфийский маг свой приговор. — Ты прекрасна даже по нашим меркам.

— Это как? — смутилась я.

— Обыкновенно. Я чувствую в тебе прелесть юности, свежесть и невинность, — сказал он, поднимая мое лицо за подбородок и заглядывая в глаза. — Ты словно бутон, который вот-вот развернет свои лепестки. Все твои мысли и переживания написаны на твоем лице, у тебя очень живая мимика, и это делает тебя непохожей на всех нас.

— В каком смысле?

— Ты очень эмоциональна в отличие от настоящих эльфов. Долгая жизнь накладывает свой отпечаток. С течением времени многие вещи утрачивают прелесть новизны, мы становимся равнодушнее, теряем способность проявлять эмоции. А ты такая юная, такая чувствительная — само воплощение жизни. И это прекрасно.

Он взял меня за руку и вдруг ни с того, ни с сего поцеловал в ладонь. Я чуть не поперхнулась! Затем, молча развернувшись, жестом приказал следовать за ним.

Мы прошли через анфиладу пышно убранных комнат в огромный зал, напомнивший мне храмы Древней Греции. Может, все дело было в великолепных барельефах, украшавших стены, или в мраморных колоннах, поддерживающих потолок. Или это огромные статуи, скрывающиеся в нишах, навеяли мне такие ассоциации.

В центре помещения, под высоким куполообразным потолком, находился алтарь, вытесанный из цельного куска гранита. Он был выполнен в виде куба со стороной не меньше полутора метров. А на нем, в чаше из золота, сиял кристалл величиной с мою голову, и его бриллиантовая огранка играла всеми цветами радуги. Я с восхищением уставилась на это великолепие, даже не заметив, что рядом стоят несколько стражников, герцог и жрец в ритуальном облачении.

— Начинайте, — дал отмашку Его Светлость, едва Деус подвёл меня к алтарю, и отступил в сторону.

Жрец жестом подозвал меня ближе. Я с опаской приблизилась к камню и, следуя полученным инструкциям, возложила на него руки. Кристалл оказался вовсе не холодным, а теплым и пульсирующим, словно чье-то гигантское сердце. Его тепло проникло под кожу, наполнило мои жилы и кровь, и вошло в унисон с биением сердца. Или это мое сердце начало биться в одном ритме с кристаллом?

Жрец затянул заунывные мантры и поджег какие-то травы в углублениях алтаря. Белый дым потянулся в мою сторону, нарушая все законы физики. Он окутывал меня, словно туман, становясь все плотнее, закрывая непроницаемым коконом от окружающего мира. Вскоре я не видела уже ничего, кроме сияющего кристалла в моих руках. Его свет становился все ярче и ярче и вдруг взорвался под моими ладонями ослепительной звездой. И в этом радужном свете я увидела мужчину моей мечты.

Высокий, стройный, с кошачьей грацией и тренированным телом фехтовальщика, он производил неизгладимое впечатление с первого взгляда. Короткая, расшитая золотом безрукавка не скрывала тугие мускулы, перекатывавшиеся под гладкой бронзовой кожей, широкие шаровары оставляли простор для воображения, а перехваченная атласным кушаком талия поражала своей гибкостью. Одного взгляда на него хватило, чтобы понять, он из тех, кто никогда не вымаливает милостей, а берет все, что ему понравится.

Его длинные волосы, зачесанные в низкий хвост, были изумительного насыщенно-фиолетового цвета, раскосые глаза такого же оттенка настороженно сверкали из-под длинных ресниц. Благородная посадка головы, высокие скулы, утонченная и в то же время мужественная линия подбородка, и твердо очерченный рот, таящий в себе намек на сладость поцелуя… Я не могла оторвать от него глаз, и в какой-то момент наши взгляды столкнулись.

Мой восторженный и растерянный скрестился с его удивленным и восхищенным. Он смотрел на меня так, словно увидел нечто чудесное, о чем долго мечтал, но не верил, что оно существует. Его взгляд, точно рапира, прошил меня насквозь, перевернув мне сердце и душу, взбаламутив все мои мечты и желания, и я увидела, как его твердые губы раздвинула понимающая и обещающая усмешка.

Я задохнулась, на мгновение позабыв, что нужно дышать. И вдруг все кончилось: видение исчезло, туман рассеялся, а волшебный кристалл потух!

— Обретение состоялось! — объявил жрец, оборвав свои песнопения.

Я ловила ртом воздух, словно рыба, вытащенная из воды, и почти ничего не соображала. В моем сердце разливалась странная пустота, будто из него только что вырвали что-то важное.

— Ну, кто он? — нетерпеливо встряхнул меня герцог.

— Я… я н-не знаю, — заикаясь, пролепетала я.

— Так опиши его!

Я, как смогла, описала свое видение. Его Светлость недоуменно переглянулся со своим магом и задумчиво произнес:

— Вот оно как… Сам Эрионар — Повелитель Молний? Но астрологи предсказывали Элении брак с асуром воды. Не может быть, чтобы пришлая человечка оказалась достойна лучшего жениха, чем моя дочь! Он же тысячу лет пробыл сам, все любовницы на один день, и тут ты — его пара?!

Он вцепился мне в плечи с такой силой, что у меня немедленно появилось желание лягнуть его в голень, но количество и близость стражи заставили стиснуть зубы и терпеть.

— Что ж, это даже лучше, чем я мог надеяться, — процедил герцог сквозь зубы. — Деус, пусть она отправляется сегодня же, а ты будешь ее сопровождать. И в твоих интересах, чтобы она как можно скорее встретилась с женихом!

И в этот ответственный момент у меня в животе громко заурчало. Его Светлость брезгливо скривился и добавил:

— И накорми ее, ради всего святого!

Пока Деус не слишком деликатно волок меня назад в покои Элении, я задала интересующий меня вопрос:

— И что не так с моим женихом?

Маг бросил на меня испытывающий взгляд, но все же ответил:

— Элении предсказывали другого, низкого рода. У асуров тоже есть своя иерархия. Вот герцог и решил дочь подменить тобой, чтобы избежать мезальянса. А Повелитель Эрионар — это один из верховных правителей, под его началом клан Молний. Его отец — Владыка Леоверен, самый сильный асур, которому подчиняются все остальные Повелители их подданные. Они давно уже поделили Эретус между собой, но у Эрионара самые обширные территории, которые простираются до наших границ.

— И что теперь? Эления может выйти за него? А я отправлюсь домой? — с надеждой спросила я.

— Не так быстро. Кристалл обретения показал именно твою идеальную пару, а не Элении, понимаешь? И именно ты, а не Эления связана теперь с этим асуром.

— Но как такое может быть? Я же случайно здесь оказалась!

— А что, если это не случайность? Эрионар существует уже тысячу лет и еще ни разу не был женат. Возможно, просто потому, что его половинка была в другом мире?

Невероятно! У меня было такое ощущение, что я попала в третьесортную мелодраму. Неужели все это правда, и мои отношения с противоположным полом не складывались только потому, что мой мужчина ждал меня в другой реальности? Тысячу лет! Да мы за тысячу лет перешли от крестовых походов к космическим разработкам, от глиняных табличек к IT-технологиям, а он все это время жил и ни разу ни в кого не влюбился? Что-то плохо верится!

Я все еще была под впечатлением, когда Деус втолкнул меня в комнату и приказал служанкам все подготовить к отъезду. Меня молча накормили завтраком и так же молча переодели в дорожный костюм. Он напоминал тот, в котором я занималась верховой ездой, но был из более плотной ткани серебристо-серого цвета, и к нему полагалась вуаль, закрывающая лицо. Длинные, ниспадающие до бедер волосы заплели наподобие французской косы, украсив ниткой жемчуга. Такая же нитка обвила мою шею. Что ж, видимо, в дорогу не принято натягивать на себя все содержимое шкатулки.

Деус вернулся очень быстро и в испорченном настроении. Оглядев меня с головы до ног, он поправил выбившуюся из прически прядь на моей щеке, и сказал сакраментальную фразу:

— Ну, поехали!

* * *

Карета бодренько стучала колесами по выложенной булыжником мостовой, весело подпрыгивая на всех неровностях. Уже через полчаса после выезда из замка, мой многострадальный зад был отбит о твердую поверхность сиденья. Даже бархатная подушка не добавляла комфорта. Пейзаж за окном не отличался разнообразием, Деус вместе с частью стражников скакал где-то в авангарде, а остальные прикрывали тыл, так что мне даже не с кем было поговорить.

У моих ног на сундуке сидела горничная вер-кошка. От нечего делать, я искоса разглядывала ее: зеленые глаза с серповидным зрачком (похоже, это отличительная черта всех веров), широкие скулы, приплюснутый нос кнопочкой — сразу видно к какому семейству она относится, еще бы треугольные ушки на макушку — и была бы вылитая кошка. Она молчала и делала вид, что дремлет, но я замечала на себе ее быстрые настороженные взгляды. Интересно, она догадалась, что я не Эления или просто опасается свою госпожу?

Вскоре я и сама уже задремала, обложившись подушками. Карета выехала на грунтовую дорогу, усыпанную песком, и пошла мягче. Теперь уже не трясло, а покачивало, словно в колыбели. Постепенно я расслабилась и уснула.

Разбудило меня лошадиное ржание. Открыв глаза, я поняла, что мы стоим, и выглянула наружу. У окна кареты гарцевал на своем коне эльфийский маг.

— Что случилось? — спросила я. — Почему стоим?

— Капитан стражи приказал устроить привал, — ответил Деус. — Здесь рядом есть ручей, если хочешь умыться, то я тебя провожу.

Я прислушалась к себе. Ну да, умыться мне не помешает, и не только умыться… Где тут у нас самые комфортные кустики?

Стражники уже разожгли огонь и готовили что-то вкусно пахнущее в большом котле. В стороне от них моя служанка расстелила цветастый плед и начала раскладывать на нем всевозможные закуски и фрукты, которые были захвачены с собой.

— Деус, — я поспешила за магом по узкой тропинке, вившейся между раскидистых кустов, — а я со служанкой буду есть отдельно?

— Не совсем. Это служанка будет есть отдельно, стража — отдельно, а я с тобой. Так положено, слуги не едят за одним столом с господами, а наемники с нанимателем.

Я задумалась, осторожно лавируя между густых ветвей. Яркая листва чудом не хлестала меня по лицу.

— Я ведь даже не знаю, как к ней обращаться, — пожаловалась магу. — Она молчит и ничего не отвечает. Может, она немая?

— Не думаю, но, возможно, Эления наложила на нее заклятье молчания.

— Это еще зачем? — я даже остановилась от удивления и тут же заработала веткой по лбу — хорошо, что не в глаз.

— Слуги любят посплетничать, а веры не слишком благонадежны, — маг галантно пропустил меня вперед. — Вечно вынюхивают секреты господ, а потом передают своим кланам. Поэтому, заклятие немоты обычный способ предохранения.

Ага, вроде как аборт тоже способ предохранения. Хорошо хоть языки не вырезают, а только чары накладывают.

— Но это ведь жестоко! — возмутилась я. — Деус, ты можешь его отменить?

— Могу, но не уверен, что надо.

— Ну, пожалуйста! — я состроила самую умоляющую мордашку, на которую только была способна. — Чем она может навредить? Это просто несчастная девушка.

— Эта «несчастная девушка» раз в двадцать сильнее тебя и может одним рывком оторвать тебе голову.

— Кто, вер-кошка? — не поверила я.

— Не вер-кошка, а вер-львица. Причем в самом расцвете сил. Если не ошибаюсь, ей лет восемьдесят, не меньше, а живут они до трехсот.

Я даже поперхнулась от неожиданности:

— А на вид не больше двадцати… но все равно, сними заклятье, не думаю, что она опасна.

— Иди, вот ручей.

Маг вывел меня из густого подлеска на небольшую полянку, которую пересекал кристально чистый ручей. Ясное бирюзовое небо, два белых солнца и яркая сочная листва делали окружающий вид непередаваемо прекрасным. Я подбежала к ручью и зачерпнула в ладони холодной воды. Что и говорить, природа на этой планете была великолепна: никаких выхлопных газов, никакого разрушение озонового слоя, никаких проблем с окружающей средой. Настоящий рай для эколога. У нас на Земле таких уголков почти не осталось, разве что в природных заповедниках. А тут вся планета — один гигантский заповедник!

— Сама вернуться сможешь? — поинтересовался Деус, глядя как я, со щенячьим восторгом, брызгаю водой себе в лицо.

— Смогу, смогу, — заверила я его.

Напившись вдосталь и посетив кустики, я со стоном наслаждения растянулась на мягкой траве. После шести часов тряски в карете мне срочно требовался лечебный массаж. Эльфы же могут наколдовать себе более удобный транспорт, недоумевала я, почему же продолжают мучиться в этих гробах на колесах? Или я опять чего-то не понимаю?

Минут десять я лежала, закрыв глаза и прислушиваясь к окружающим звукам. Лес жил своей жизнью: щебетали и свистели птицы, шуршали в траве невидимые глазу зверьки, где-то хрустел валежник, журчал ручей, прыгая с камня на камень.

Внезапно я насторожилась. Не знаю в чем дело, но что-то заставило меня испуганно замереть. Я лежала, чутко прислушиваясь, и не могла понять, в чем дело. Но вдруг, меня словно толкнуло: в лесу замерли все звуки, исчезло пение птиц, лес точно онемел. И в воздухе разлилось странное напряжение.

Очень медленно, стараясь не издать ни звука, я приподнялась на локте и огляделась. Даже ветер замер на поляне, перестав ерошить травы, а на деревьях не шевелилось ни одного листка. И в этой напряженной тишине я краем глаза отметила какое-то движение среди деревьев.

Легкий смазанный силуэт скользнул меж ветвей так быстро, что я едва уловила его присутствие. Кто-то темный, точно с ног до головы закутанный в черный балахон, следил за мной с дальнего конца поляны. Я почувствовала, как внутри меня поднимается волна страха. Кто это? Что ему нужно? Почему он следит за мной? А если это кто-то из враждебных эльфам племен? Или просто лесной разбойник, решивший поживиться за счет бедной девушки?

Не вставая, я начала задом отползать в противоположном направлении. Но ничего не происходило. Тот, кто следил за мной, больше не выдавал своего присутствия.

Наконец, одна за другой запели птицы. Где-то в траве зашуршали мелкие животные. Я с облегчением вздохнула — он ушел. Теперь сообразить бы, в какую сторону идти мне?

* * *

Полчаса я бродила вокруг поляны, не зная, в какую сторону податься. Что поделать, человек я городской. и все мое общение с природой сводилось к путевке на море. А что бы вот так, одна, в настоящем лесу… я и леса-то толком никогда не видела, разве что в парках да скверах прогуливалась. Что касается ориентирования на местности, то что-то такое, вроде, в школе учили, но! Кто даст гарантию, что в этом мире мох тоже растет на деревьях с северной стороны? И даже если я смогу определить стороны света, как это может мне помочь, если я не помню, откуда пришла?

— Ты долго еще собираешься шастать по кустам? — раздался позади меня голос Деуса. Он прозвучал так внезапно, что я подпрыгнула от неожиданности.

— Еще раз так подкрадешься — и я стану заикой! — сердито набросилась на мага, скрывая испуг.

Он откровенно рассмеялся, глядя на меня. Видимо, понял, что я заблудилась, но мне было все равно, слишком уж я обрадовалась, что он меня нашел.

— Обед уже готов, я только тебя и жду, — сказал эльф, пропуская меня вперед и отводя пышно разросшиеся кусты с моей дороги.

А вот и тропинка нашлась! Кто бы мог подумать, я столько времени искала ее, а она была в двух шагах от меня, за этим кустом. Правильно люди говорят, что топографический кретинизм — неизлечимое заболевание.

Над поляной, где расположился наш отряд, витал аппетитный аромат. У костра сидели несколько солдат с мисками, остальные уже поели: кто-то занимался лошадьми, кто-то чистил свое оружие, а кто-то просто валялся на плаще, пожевывая травинку — такая себе идиллия со скидкой на местный антураж. В стороне, на цветастом пледе, ждал мой обед, а вот вер-львицы нигде не было видно.

— Так, а где моя служанка? — забеспокоилась я.

— Не переживай, я снял с нее заклятие, но как существо без магии, она очень плохо переносит подобного рода вмешательства. Поэтому я разрешил ей немного поспать в карете, — он сел на плед, согнув ноги в позу лотоса, и потянулся за тарелкой с ветчиной. — К тому времени, как нужно будет отправляться, она уже придет в себя.

Я не стала ждать особого приглашения. Быстренько уселась на колени, умостив попу между пятками, и принялась за еду. Ум-м-м… чего здесь только не было: и жареная птица, и филе рыбы в кляре, и запеченные на гриле овощи… а еще всевозможные фрукты и кексы с разнообразными начинками. И все такое вкусное, что невозможно оторваться, видимо, на свежем воздухе действительно аппетит улучшается! И так хорошо, когда лопаешь за обе щеки, и никто не канючит над ухом: «Куда в тебя столько лезет! Будешь толстой, как корова!»

Нет, я вовсе не была склонна к полноте, наоборот, в роду одни худышки, но мой здоровый аппетит всегда вызывал зависть у подруг, вечно сидящих на диете и считавших каждую калорию. Никогда не понимала их увлечения излишней худобой, мне, почему-то, всегда казалось, что девушки с пышными формами гораздо привлекательнее для противоположного пола, чем их анорексичные конкурентки.

До перемещения я могла похвастаться разве что тонкой костью да изящным сложением, но теперь у меня тоже был повод для гордости: местная одежда открывала роскошное декольте с манящей ложбинкой и подчеркивала узкую талию. Недаром же стражники бросали в мою сторону заинтересованные взгляды. Не то чтобы кто-то из них мне нравился, но мужское внимание очень льстило.

Три брата, несколько кузенов и их компании выработали у меня весьма специфичное отношение к сильному полу. Я воспринимала своих приятелей как старших братьев или опекунов, мне нравилось купаться в их внимании, нравились ухаживания, я знала, что хорошо выгляжу — мне с детства внушали, что я красива, я верила этому и никогда не страдала от комплекса неполноценности. Правда, желания перевести дружбу в что-то более тесное, у меня не возникало. Красивые мужчины вызывали чисто эстетическое удовольствие, но сексуальное притяжение — никогда.

Лет в двадцать начала беспокоится, а вдруг это фригидность? Хотела даже пойти на консультацию к определенному врачу, но лучшая подруга отговорила. Сказала, что когда я встречу «своего» мужчину, то сама на него запрыгну. И теперь, похоже, я его встретила. Только этот мужчина оказался вовсе не человеком, а мифическим существом, полу-демоном, полу-драконом. Кто бы поверил, что фентезийный персонаж — моя идеальная пара!

Перед глазами тут же встало его лицо: глаза, пылающие фиолетовым огнем, кривая усмешка, таящая в себе бездну обещаний — настоящий мужской магнетизм в своей первозданной сущности. Я вспомнила его взгляд, и меня словно током пронзило. Странное чувство заставило сердце биться быстрее, будто я находилась в лифте, резко рухнувшем вниз. Что это со мной? Я чуть не подавилась от неожиданности.

— Все хорошо? — Деус тут же протянул мне бокал с вином.

— Лучше воды, — прошептала я неожиданно севшим голосом.

Он подал мне фляжку с водой, и я тут же приложилась к ней, забыв о хороших манерах. Когда же, наконец, оторвалась, мои щеки пылали.

— Тебе не хорошо? — маг нахмурился, изучая мое лицо. — Что случилось?

— Да так, вспомнила кое-что… не важно, — я потерла виски, пытаясь успокоиться. Черт, что это было? Неужели то самое возбуждение?

Просто от того, что я подумала… разве так бывает?

Я кинула на Деуса незаметный взгляд. Нет, с этим явно не стоит откровенничать, он мне не друг… Может, со служанкой? Расспрошу ее осторожно, вдруг это тоже «побочный эффект» какого-нибудь заклятья? Во всех романах пишут, что хозяйки сплетничают со своими горничными, вот и я попробую, тем более что мы, девочки, любим поболтать на всякие интимные темы — говорить-то она теперь может, вот и будем искать темы для сближения.

Начальник стражи появился из-за деревьев, отдавая команды четким резким голосом. Стражники зашевелились, готовясь к отправке. Через минуту из кареты показалась заспанная служанка. Она с опаской приблизилась ко мне, не решаясь заговорить, но мне было очень интересно услышать ее голос.

— Привет, — просто сказала я, — как тебя зовут?

— А… Арлет, — ее голос оказался чувственным и грудным, точно мурлыканье большой кошки. Даже если бы она оказалась дурнушкой, ее голосом можно было бы соблазнять мужчин.

— Красивое имя. Не бойся, Арлет, я не запрещаю тебе говорить, наоборот, мне хотелось бы беседовать с тобой во время пути.

Она послушно склонила голову, демонстрируя покорность моим причудам.

Вскоре все вещи были собраны, стража оседлала лошадей, а кучер влез на козлы и взялся за повод. Деус провел меня до кареты и подал руку, помогая забраться внутрь. Я в последний раз окинула взглядом гостеприимную полянку и, так же, как у ручья, мне вдруг почудилось резкое движение за барьером из густого кустарника. Замерев на подножке кареты, я пыталась отследить по покачнувшимся веткам, куда направился неизвестный, но он словно растворился в воздухе. Только странный холодок поселился внутри. Легкая слабость в коленях заставила крепче ухватиться за галантно предложенную руку мага.

— С тобой точно все в порядке? — он смотрел мне в лицо пристальным испытывающим взглядом.

— Лучше не бывает! — усмехнулась я, скрывая за бравадой свой страх.

Почему я ему не сказала, что за нами следят? Сама удивляюсь, но что-то словно не давало открыть рот. Может, тоже магия? Похоже, мне теперь везде мерещится колдовство, наверно, этот мир так на меня влияет! Каким-то шестым чувством я поняла, что наш преследователь сам хотел, чтобы его увидели, причем, именно я. Он нарочно показался мне два раза, чтобы быть точно уверенным, что я его заметила! Кто же он такой?

В карете на сундуке уже сидела Арлет. Едва эльф закрыл за мной дверцу, как я мысленно потерла руки: теперь можно приступать к допросу «языка». Интересно, с чего бы начать?

 

Глава 5

Ни одна из моих попыток разговорить горничную ни к чему не привела. На все вопросы она давала односложные ответы, пугливо вздрагивала и растерянно косилась в мою сторону. В конце концов, мне это надоело, и я тоже замолчала, отвернувшись к окну. А чего я ожидала? Она же думает, что я — Эления, которая лишила ее голоса. И самым наихудшим в этой ситуации было то, что я не могла даже намекнуть ей на правду.

Похоже, что герцогская дочка была настоящей дрянью, и мне, невольно оказавшейся на ее месте, еще не раз придется пострадать по ее вине. Если б я только знала в тот момент, насколько мое предположение окажется правдивым!

Вскоре грунтовая дорога сменилась ровными бетонными плитами. Я с изумлением выглядывала из окна, косясь на это детище человеческой цивилизации. Кажется, этот мир не устает меня удивлять. Что еще я здесь увижу?

Уже вечерело, когда наш маленький кортеж наконец-то приблизился к воротам гостиного двора. Добротное здание в три этажа, с прилегающими к нему дворовыми постройками, располагалось практически над дорогой. Первый этаж, выполненный из тесаного камня, вмещал в себя большой обеденный зал, кухню и широкую деревянную лестницу, ведущую в комнаты на втором этаже. Третий этаж принадлежал хозяевам и слугам, проживающим здесь же, вместе со своими семьями.

По правую руку от входа располагались амбар, погреб и конюшня, а слева — вполне приличная уборная и баня. Я даже удивилась, увидев в этом магическом мире такие простые человеческие удобства. В Анторийском замке санузлы отличались роскошью и помпезностью, их внешние атрибуты были сплошь из мрамора и драгметаллов, а содержимое удалялось с помощью каких-то артефактов. Я не слишком заостряла на этом внимание, строение иномирной канализации мне было ни к чему, но сейчас слегка недоумевала.

Чистый двор, обнесенный высоким частоколом, так же приятно удивил, ведь я ожидала увидеть кучи конского помета и вьющихся над ними мух. Видимо, здесь заведовал ярый поборник гигиены, вон как стекла в окнах блестят, будто их только что помыли.

Спешившись, стражники кинули поводья молодым конюхам и остановились, поджидая, пока мы с Арлет освободим карету. Деус, как обычно, подал мне руку, разыгрывая из себя галантного кавалера. Но я — то знала, зачем он это делает. Обычная человечка никогда бы не удостоилась его внимания, но я-то разыгрывала из себя дочь эльфийского герцога! И в интересах мага было подыграть мне.

Через высокое крыльцо, украшенное резными перилами, мы прошли в довольно просторный зал, обставленный деревянной мебелью в средневековом стиле. Справа от входа располагалась своеобразная барная стойка, которую до блеска натирал немолодой мужчина крепкой комплекции, за его спиной виднелась открытая дверь кухни, откуда доносились аппетитные запахи, а рядом чирикали две официантки в одинаковых коричневых платьях, накрахмаленных передниках и с кружевной наколкой в волосах.

Увидев нас, они тут же кинулись на встречу, приглашая за столик, словно метрдотель в дорогом ресторане. Но потом я заметила, что такого сервиса удостоились только я и Деус, наш эскорт сам себе нашел место, а Арлет вообще, незаметно когда, просочилась на кухню.

— Чего изволят господа? — одна из девушек поправила на столе вазу с полевыми цветами, а другая достала блокнот и нечто, подозрительно напоминающее фломастер! Она явно приготовилась записывать.

— Какое сегодня дежурное блюдо? — поинтересовался маг. — Госпожа Эления, что вам заказать?

— Яйца с беконом, — машинально ответила я. Он как-то странно на меня покосился, но ничего не сказал, и девушки-официантки ускакали выполнять заказ.

— Что это с ними? — я недоуменно проводила их глазами.

— Ну не каждый же день приходится обслуживать дочь хозяина этих земель и его личного мага, — рассмеялся Деус. — Ты их, кстати, шокировала своим заказом. Обычно яичницу с беконом заказывают веры или эльфийские солдаты. Аристократки предпочитают более изысканную пищу.

Я пожала плечами:

— Ну, извини, я, наверно, ближе к народу.

Он нахмурился и, протянув руку над столом, сжал мои пальцы.

— Это не то, чем можно шутить, — сказал он серьезно, — если тебя разоблачат, герцог с тебя живьем шкуру спустит. И это вовсе не метафора.

— Ладно, успокойся, — я примирительно похлопала его по руке, — это же случайно вышло. Я в вашем мире чуть больше суток, мне позволено не знать всех тонкостей. Если бы ты не гарцевал на коне, а ехал со мной в карете, то мог бы по дороге многое мне объяснить. И тогда я бы не попадала в неловкие ситуации.

— Это исключено, — маг резко высвободил свою руку. — Ты незамужняя девушка, едущая к своему жениху-асуру. Какой мужчина рискнет остаться с тобой наедине?

— Ну не съешь же ты меня! Или это опять ваши условности?

— Асуры это не веры, в которых уживаются две сущности — человека и зверя, и которые могут становиться то одним, то другим. У них одна сущность, которая просто меняет облик. Как если бы ты сменила одежду. Понимаешь? Даже в человеческом обличии асур остается драконом, зверем. И руководствуется своими инстинктами. Веры это люди, обращающиеся в зверей, а любой асур — это зверь, обращающийся в человека, понимаешь? У них своя логика, своя мораль, свои обычаи, которые чужды нам. Они живут по своим правилам и не всегда эти правила нам понятны. У них особое отношение к своей паре, они никогда не вступают в договорные браки, только с истинной, виалле, как они это называют. Эрионар увидел тебя через кристалл обретения, теперь он знает о твоем существовании и с нетерпением ждет встречи. Добавь сюда любовный напиток, который сделал тебя еще привлекательнее в его глазах. Как думаешь, ему понравится, если карета, в которой прибыла его невеста, будет смердеть чужим мужчиной? Да он по запаху в считанные мгновения найдет меня и порвет на клочки, и никакая магия не поможет!

Я впечатлилась, представив в красках эту сцену. Поэтому поскорее отодвинулась от эльфа и незаметно обтерла руки о салфетку. Хоть Деус и не друг мне, но смерти я ему не желала.

— О! — выдала я, поскорее переводя разговор на новую тему. — Я тут у девушки заметила интересную штучку…

— У какой?

— У той, что записывала заказ. Чем это она писала?

— Это называется ффелт. Держатель из легкого металла и пористый стержень, пропитанный чернилами. Очень удобное устройство для тех, кто не владеет магией и не имеет записывающего кристалла.

— Я почему-то думала, что здесь должны писать перьями на пергаменте, а не маркером в блокноте.

— Маркером?

— Ну да, на Земле такая штучка зовется маркер, у него плотный волокнистый кончик, пропитанный красящим веществом, да и след на бумаге остается похожий. Кстати, наши маркеры бывают разных цветов и пишут разной толщиной.

Маг рассмеялся.

— Не переживай, у нас тоже все это есть. Неужели ты думаешь, что только вы, люди, способны к изобретательству и прогрессу? Да, среди эльфов есть известные ученые, работающие в сфере магии и колдовства, но веры — отличные инженеры и механики. Магия им неподвластна, артефакты не всем по карману, а жизнь хочется сделать легче и доступнее. Вот официанточки и обзавелись этими милыми штучками, у веров это в порядке вещей.

Я недоумевала:

— Мне казалось, что веры не любят эльфов, а здесь такая предупредительность.

— Многие, но не все. Есть несколько кланов, что присягнули на верность и стали нашими вассалами. Они живут на наших землях и служат нам, но есть и другие. Мы называем их мятежными. Они оставили за собой земли по ту сторону Первородного леса и ненавидят всех эльфов с таким фанатизмом, что это иногда напоминает бешенство.

— У них и бешенство бывает? — я опасливо покосилась в сторону официантки, уже расставлявшей на столе наш заказ.

— Ну, они же на половину животные. Самое дрянное, что нам придется пересекать их территорию, но надеюсь, что имя Эрионара будет нам пропуском. Все веры очень уважают драконов, те постоянно осыпают их какими-нибудь благословениями. Дарят, так сказать, свою магию абсолютно безвозмездно.

Я не выдержала и рассмеялась, очень уж возмущенный тон Деуса напомнил мне славноизвестную Сову и ее «безвозмездно» из старого мультфильма. Маг только недовольно блеснул глазами в мою сторону и занялся своим ужином.

Ночевать предполагалось в комнатах на втором этаже, кстати, совсем неплохо обставленных, почти как в недорогих гостиницах: мебель простая, но удобная, постель — чистая, никаких насекомых и посторонних запахов или пятен (при мне стелили). В углу притаилась незаметная дверца в маленькую уборную — вот и эльфийские удобства обнаружились. Видимо, меня поселили в номер «люкс», а вот Арлет и стражникам придется бегать на двор.

Я с удовольствием ополоснулась под душем и, накинув легкий халатик, развалилась на кровати. В какой удивительный и противоречивый мир я попала! Как здесь мечи и кринолины уживаются с бетонными дорогами и водопроводом? Хотя, что это я, на Земле водопровод и бетон существовали еще в Древнем Риме. А здесь, похоже, XIX век. Если не брать в расчет местную моду и оружие, принадлежащие более раннему периоду нашей истории… Хотя, что это я сравниваю, это же совсем другой мир и развивается он по другим законам. Нет огнестрельного оружия? Так зачем оно тем, кто владеет магией? Нет техники? Может, просто я ее не видела. Да и хорошо, что нет, зато воздух такой чистый, что надышаться невозможно. И вообще, здесь и людей-то нет. Так что никаких аналогий проводить не буду, это неблагодарное занятие. Я ведь даже не знаю, какое в этом мире принято летоисчисление, надо будет спросить…

Я сама не заметила, как заснула. Среди ночи мне приснился странный сон, будто я вновь оказалась на поляне у ручья. Только теперь я была там не одна: кто-то невидимый обнимал меня сзади, прижимаясь ко мне всем телом и шепча милые глупости на ушко. Горячее дыхание незнакомца шевелило волосы на моем затылке, заставляя пробегать по телу легкую дрожь. Я откинулась ему на грудь, позволяя обнимать себя, и почувствовала, как мой затылок опалил горячий поцелуй… А потом все исчезло, но, даже проснувшись утром, я ощущала на себе прикосновение чьих-то рук.

* * *

Путешествие оказалось вполне сносным, карету только слегка потряхивало на стыках бетонных плит. По обе стороны дороги, отделенные могучими дубами и вязами стелились обширные поля, и колосилась пшеница, а за ними, на горизонте, виднелись деревеньки веров. На обед мы всегда делали остановку в каком-нибудь живописном уголке при дороге, а ночевать оставались в трактирах, где сдавались комнаты. Все это время я не оставляла попыток разговорить Арлет, но единственная тема, на которую она соглашалась общаться, это «чего изволите, госпожа Эления?» Кстати, а почему «госпожа», а не «ниэра»? Оказалось, что ниэра я только для равных, ну то есть для эльфов, пока изображаю герцогскую дочь, а для прислуги и прочего «плебса» — исключительно госпожа. Вот такой он — эльфийский этикет.

Деус продолжал посвящать меня в различные нюансы этого мира и его обитателей. Теперь я примерно знала, что меня ждет дальше. Будущая встреча с загадочным драконом заставляла мою душу сжиматься в страхе, стоило только подумать об этом. Несмотря на все заверения мага, я все равно боялась разоблачения. Ведь если асуры обладают непревзойденной силой магии, что им стоит учуять подлог? Пусть сам жених будет под дурманом любовного напитка, но ведь другие-то смогут распознать обман! С каждым днем пути я все больше и больше зацикливалась на этой мысли и мучительно пыталась придумать, как мне выбраться из всей этой каши, желательно живой и здоровой. В конце концов, я решила использовать Арлет. Сначала прозрачно намекнуть ей, что не хочу замуж, надавить на жалость. Если проникнется, то дело останется за малым. Она же уверена, что я Эления, поэтому все мои приказы будет выполнять беспрекословно. Вот и прикажу ей помочь мне сбежать. Пообещаю вернуть ее домой, дам награду — думаю, украшений в шкатулке будет достаточно.

Кроме этого, меня мучили смутные подозрения, что вокруг происходят какие-то тайные брожения. Чем больше мы приближались к границе герцогских земель, тем угрюмее становились эльфы. Теперь капитан стражи отправлял нескольких в дозор и на каждой стоянке приказывал тщательно обыскать местность. Деус с меня буквально глаз не спускал. На вопрос «в чем дело?» сухо ответил: «приближаемся к землям мятежных кланов». А я и забыла, что герцогство Анторийское граничит с землями непокорных веров! По сути, сейчас мы передвигались по территории, которая тоже когда-то им принадлежала, но, после победы эльфов, была аннексирована в пользу остроухих.

В общем, на третью ночь я решила претворять свой план в действие. После плотного ужина в очередном трактире, я позвала горничную с собой и поднялась в снятую для меня комнату.

— Чего изволит госпожа? — голос Арлет был сухим и деловитым. Настоящая вышколенная горничная викторианских времен.

Я несколько мгновений вглядывалась ей в лицо, пытаясь уловить хоть проблеск эмоций, а потом, отвернувшись, спросила:

— Скажи, Арлет, ты меня ненавидишь?

Она ответила не сразу, пауза затянулась так, что я испугалась, а не ушла ли она. Наконец, я услышала ее ответ, полный недоумения:

— Госпожа недовольна мной?

Я вздохнула. Опять та же песня!

— Нет, вовсе нет. Я просто пытаюсь понять, почему ты все время держишься на расстоянии. Я же отменила заклятие и даже извинилась перед тобой. Я всю дорогу пытаюсь наладить диалог и отношусь к тебе со вниманием, — я развернулась к ней, не забыв пустить слезу. Кто бы знал, чего мне стоило ее выдавить! Пришлось вспоминать маму и папу, оставшихся в родном мире, при мысли о которых слезы каждый раз начинали бежать ручьем. — Сейчас мне очень нужна подруга, женская солидарность… о, Арлет, мне так страшно!

И тут я разрыдалась в полный голос. Просто подумала, что никогда-никогда не вернусь домой, не обниму родителей, не увижу братьев. Что так никогда и не узнаю, как сложилась их жизнь, а они ни разу больше не услышат обо мне!

Женщина оторопело замерла, не сводя с меня шокированного взгляда.

— Госпожа, — пробормотала она, делая осторожный шаг в сторону двери, — я позову господина мага…

— Нет! — я отчаянно вцепилась в ее руку. — Пожалуйста, не нужно никого звать. Просто побудь со мной. Ты даже не представляешь, как мне страшно. Меня вырвали из отчего дома из-за древней договоренности, лишили всего знакомого и родного и везут неизвестно куда! Меня ждет жених, которого боится даже капитан стражи! А я просто в ужасе от того, что мне придется стать женой незнакомого дракона, способного раздавить меня, как букашку! Ты хоть понимаешь, что я испытываю сейчас!

Я практически не лукавила, говоря то, что лежало у меня на сердце. Каждое произнесенное слово являлось истинной правдой, которую я с самого начала хранила в себе. И, возможно, моя неистовая искренность, заставила Арлет неловко обнять меня.

— Тише, госпожа, не стоит так убиваться. Повелитель Эрионар суровый, но справедливый. Он никогда не обидит вас без причины.

Что и требовалось доказать — мне-то известно, что причина найдется. Асур ждет брака с невестой-эльфийкой, высокородной дочерью герцога Анторийского, а пойдет к алтарю с существом, которое в этом мире даже не водится! Интересно, сколько я проживу после того, как он узнает правду? Вряд ли могущественный повелитель чего-то там молча снесет подобное оскорбление. Нет, однозначно надо делать ноги, и поскорей!

— Арлет, — всхлипывала я, обняв свою «жилетку» и уткнувшись носом ей в грудь, словно ребенок, — ты единственная, кто может понять меня. Ты ведь тоже женщина. Не игнорируй меня, пожалуйста, мне так плохо!

Она подвела меня к кровати и усадила, продолжая обнимать. Я почувствовала, как ее рука робко погладила меня по голове, словно этот жест был необычным для нее самой. Несколько минут мы сидели в тишине, нарушавшейся только моими всхлипами, пока, наконец, Арлет не прошептала:

— Я не ненавижу вас, госпожа, и уже даже не боюсь. Вы очень изменились за последние дни. Не знаю, в чем причина, но теперь вы совсем иная… Иногда мне кажется, что вас чем-то опоили, а иногда, наоборот, что это раньше вы были под действием чар, а теперь с вас сняли заклятие.

— Наверно, и то, и другое, — я неловко улыбнулась ей и в ответ ее губы невольно дрогнули в ответной улыбке. — Я знаю, что была жестока с тобой, но клянусь, что подобного никогда не повторится. Если мы не можем стать подругами, то давай хотя бы зароем «топор войны».

— Вы так странно говорите иногда. Может, приготовить вам ванну?

Я помотала головой. Арлет была полна сочувствия к своей госпоже — что и говорить, в каком бы мире не жила женщина, к какой бы расе она не принадлежала, ей всегда будет свойственно жалеть всех сирых и убогих. Вот и меня, сиротинушку, она жалела в этот момент всеми фибрами своей души. Мне оставалось только гнуть свою линию, осторожно подводя ее к тому, чтобы она сама предложила мне сбежать.

 

Глава 6

Эта ночь далась мне нелегко. Пришлось мобилизировать все свои способности по манипулированию людьми. Недаром же я в свое время посещала курсы психологии и прочла всего Карнеги! Прямо как в воду глядела, что однажды понадобится. Хотя, что уж тут скрывать, я и дома иногда не гнушалась использовать близких в своих мелких целях. То одно выцыганю у родителей, то другое… эх, грешна я, батюшка, каюсь. А что поделать? Родители мои люди строгих правил, воспитывали меня и братьев под жестким контролем, каждый раз напоминая, что дети — зеркало семьи. Мы должны были быть идеальными, не дай бог бросить тень на кристально чистую репутацию семьи! Мне, конечно, было легче, чем братьям. Всё-таки любимица. Но тоже спуску не давали, все капризы игнорировали. А иногда так хотелось то с подружками на дискотеку, то на модный курорт с друзьями, а иной раз просила помочь очередному приятелю решить проблемы с законом. Хотя какие проблемы были у моих друзей? Так, мелкое хулиганство. Но практика по оттачиванию манипулятивных способностей была зачтена и теперь я беззастенчиво пользовалась этим козырем.

Арлет даже не заметила, как от осторожного сочувствия перешла к праведному гневу. Спустя час после моей истерики, она уже вовсю кляла моего высокородного «папочку» и желала ему всяческих несчастий за то, что он «столько лет измывался над бедной девочкой», то есть надо мной. Она так искренне жалела меня, так сокрушалась, что судьба моя уже решена, что в конце концов сама не заметила, как сказала:

— Как бы я хотела помочь вам избежать такой доли!

— Ах, Арлет, мне уже ничто не поможет! — стенала я, заламывая руки в лучших традициях бразильских сериалов.

Тут, главное, побольше эмоциональности: глаза трагически закатить, всхлипывать как можно натуральнее, ну и жестикулировать не забывать — язык тела воспринимается на интуитивном уровне. Надеюсь, что язык жестов несет здесь ту же смысловую нагрузку, что и у нас. А то получится, как в Болгарии, где кивок головой означает «нет», а покачивание из стороны в сторону, наоборот, — «да». Однажды из-за незнания этого я попала в курьезную ситуацию, которая, к счастью, не вылезла мне боком.

— Меня везут на заклание, как жертвенного барашка, — надеюсь, боги у них здесь есть и жертвоприношение в ходу, — а я так молода! Я еще ничего не видела в этой жизни. Почему я должна отвечать за грехи предков? Я не воевала с асурами, не пыталась их поработить и ничего им не должна! Эти асуры… я так боюсь, они всесильны, как боги, что значит для них какая-то эльфийка, пусть и герцогская дочь! Клянусь, я бы отдала все, что имею, за возможность хоть на день отсрочить эту свадьбу!

Ах, если б Станиславский видел меня в этот момент! Он бы точно закричал «верю!» и пригласил на роль ведущей актрисы. Я была неподражаема.

— Ох, не убивайтесь же так, госпожа. Сил больше нет смотреть на ваши слезы! Если б я только могла вам помочь…

— Чем же ты поможешь мне, если сама нуждаешься в защите? Думаешь, я не замечаю, как ты избегаешь стражников? Боишься, что благородные эльфы проявят себя с неприглядной стороны!

Она отвела глаза, подтверждая мою правоту. Ну да, хорошенькая служаночка, как нектар — пчел, притягивала к себе сальные взгляды наших сопровождающих. Уже не раз я замечала, как они поодиночке пытались зажать ее где-нибудь в углу во время наших ночевок. Каждый раз ей удавалось вывернуться, да и я пару раз пришла на помощь, неожиданно потребовав ее услуги. Но сколько еще могло продолжаться это везение?

По рассказам Деуса выходило, что женщина-вер опозорит себя перед кланом, если вступит в интимные отношения с представителем иной расы без благословения перед алтарем. Что удивительно, любовные связи между самими верами только приветствовались. В некоторых кланах уже много веков существовал древний обряд «выбора»: раз в год лучшие мужчины предлагали себя для продолжения рода всем свободным женщинам, а те, в свою очередь, тщательно выбирали отца своему будущему ребенку. Иногда доходило до абсурда: на какого-нибудь особо сногсшибательного мачо могло претендовать до десятка желающих, которые даже график составляли, чтобы, так сказать, каждую осчастливить строго в порядке очереди! Я себе такого представить не могла, у меня с детства отвращение к полигамии, с тех пор, как сестра отца попала в скандал с многоженцем. Родители, конечно, постарались, чтобы он получил по полной, но тетка после этого еще долго посещала психолога.

— Я могла бы послать весточку своему клану, — пробормотала Арлет еле слышно, тщательно разглядывая стену за своим плечом. — У меня есть брат, он не даст меня в обиду.

— Что же ты ему скажешь? — осторожно поинтересовалась я. — Попросишь, чтобы он забрал тебя и покинешь меня?

— О, нет! Как я могу бросить вас на потраву этим высокомерным эльфам!

Она кинулась мне в ноги и попыталась приложиться к подолу, но я тут же пресекла это непотребство, принудив ее подняться.

— Я тоже эльф, не забывай об этом, — по крайней мере, пока.

— Вы совсем не похожи на господина герцога и его окружение, — я вздрогнула при этих словах: неужели меня так быстро разоблачили? — Чем дальше мы от замка, тем больше вы меняетесь и — да будет позволено мне сказать — эти перемены вас только красят.

— Что ты имеешь в виду? — Я даже затаила дыхание, ожидая ее ответа.

— Вы стали терпимее ко мне, госпожа, относитесь ко мне без презрения, словно к равной, — она снова опустилась у моих ног. — Простите меня за эту вольность, но я не знаю, как сказать по-другому.

— А почему я должна тебя презирать?

— Ну как, я же вер — животное…

Я не могла не сделать то, что сделала: опустившись на пол рядом с ней, я взяла ее лицо в ладони и тихим проникновенным голосом произнесла, глядя ей прямо в глаза:

— Ты не животное, Арлет, ты женщина. Самая красивая, добрая и умная женщина из всех, что я встречала под этим небом!

И пусть кого-нибудь скажет, что я соврала.

* * *

Короче говоря, к тому времени, как наступила глубокая ночь, и потянуло в сон, мы с Арлет уже были чуть ли не лучшими подругами. Я чувствовала себя неловко от того, что приходится ее обманывать, но успокаивала себя тем, что у меня нет иного выхода. У них же здесь вся иерархия в социуме строится на количестве магии у каждого конкретного индивида. Асуры — верхушка, элита так сказать, эльфы — местная аристократия, веры — средний класс, а человек кто? Один-единственный человек на всю эту планету! И почему во всех книжках про попаданцев пишут, что они, едва появившись в новом мире, начинают метать огонь, испускать молнии и крошить врагов мечом, как капусту? А то и вовсе оказываются местным божеством, мессией или что-то в этом роде. У меня же есть только моя сообразительность (надеюсь, что она есть!) и относительно здоровые руки и ноги. Ну и шкатулка с герцогскими побрякушками, чего уж мелочиться.

После ухода горничной, я открыла шкатулку с драгоценностями и попыталась прикинуть, сколько бы это стоило на Земле. В свете магических шаров, заменявших здесь привычные для людей лампочки, инкрустированные разноцветными камнями, украшения сверкали и переливались, будто сгущенная радуга. Я смогла определить рубины и изумруды, потому что точно знала, как они выглядят, но вот насчет других не была уверена. Интересно, хватит ли этого, чтобы найти того, кто поможет мне вернуться домой?

Я даже застыла, когда эта мысль неожиданно возникла в моей голове. Как же я сразу не догадалась! Ведь если сюда меня притащили с помощью определенного ритуала — как там Деус называл это — магия соответствия? — значит, и обратно можно вернуть, использовав другой ритуал. Просто нужно найти того, кто может это сделать. Проще некуда! Осталось только выяснить, где искать подобного умельца.

Эльфы отпадают сразу. Не хватало еще попасть в руки герцога Анторийского и навсегда сгинуть в казематах его замка. К асурам тоже не стоит соваться: хоть этот Эрионар и красавец писаный, но мы с ним явно не пара. Остаются только веры. Контакт с Арлет установлен, полная шкатулка «брюликов» имеется, осталось только прихватить пару вещичек — и делать ноги.

Завтра мы будем уже на землях мятежных кланов. Эльфы наверняка ослабят надзор за моей персоной, ведь им предстоит охранять кортеж от возможного нападения. Нужно только улучить момент, когда все будут заняты, и бежать. Лучшего случая может и не представиться.

Я закрыла шкатулку и решила уже ложиться спать, но тут меня, так сказать, позвала мать-природа… Как назло, все удобства в этом трактире располагались во дворе, а ночные горшки здесь не практиковались. Пришлось натягивать халат поверх ночной сорочки и идти на улицу.

Осторожно прикрыв за собой дверь комнаты, я вышла в полутемный коридор, едва освещаемый светом трех лун, струящимся из окна. По одну сторону располагались номера для постояльцев, один из них занял маг, несколько других — стража. Номер Арлет находился перед моим. Последний гостиный двор перед границей с верами был намного скромнее всех тех, в которых нам уже приходилось ночевать. Видимо, близость к агрессивной расе налагала свой отпечаток: какой смысл привлекать внимание ненужной роскошью, если кому надо — и так остановится, а вот потенциальные грабители могут и не заинтересоваться таким незатейливым дизайном.

Я на цыпочках продвигалась по коридору, не желая никого будить своими шагами. Внезапно где-то со стороны послышался знакомый голос.

— … никакого недоверия не проявляет, — расслышала я конец фразы. Это явно был голос Деуса! Интересно, с кем это он говорит?

Любопытство заставило меня, крадучись, приблизиться к двери его комнаты и, согнувшись, приложиться глазом к замочной скважине. Да-да, замки здесь предпочитали самые обычные — механические, без всякой магии.

В комнате за столом, спиной ко мне, сидел эльфийский маг, а перед ним находился какой-то предмет, скрытый его головой. Я видела только голубоватое свечение, как от экрана телевизора. И он разговаривал с этой штукой!

— Я надеюсь, что и дальше все пройдет без эксцессов, — а этот голос буквально пригвоздил меня к месту, — она ни о чем не должна догадаться.

— Да, нир Карион, я вас понял. Не переживайте, в случае чего можно применить магию принуждения…

— Ни в коем случае! Рион гораздо проницательнее, чем хочет показать, не стоит его недооценивать. Он сразу же учует твою магию на девчонке — и это поломает весь мой план, на который я потратил столько сил! Надеюсь, любовный напиток сыграет свою роль…

— На счет этого можете не переживать, — в голосе мага зазвучала самодовольная усмешка, — я развел его в такой концентрации, что стоит только этому асуру увидеть свою невесту наяву, как он забудет обо всем на свете!

— Больше ничего и не требуется. Пусть наслаждается телом этой человечки, думая, что имеет мою дочь.

— Да, нир Карион, но я не понимаю. Мы же должны были только…

— Я передумал. Мне не нужна эта свадьба. Пусть Рион встретится с девчонкой, так и быть, я подарю ему пару мгновений счастья. Но потом ты сделаешь так, чтобы она сама, своими руками, подсыпала ему кэрш. И никаких намеков на наше участие, тебе ясно?

— Да, нир Карион.

— Смотри, Деус, не подведи меня. Иначе тебе никогда не быть моим зятем.

Я сидела, скорчившись, на полу под дверью и с силой зажимала себе рот, чтобы скрыть рвущийся наружу крик злости и отчаяния. Так вот откуда растут ноги у лояльности мага! Он просто втирается ко мне в доверие по приказу герцога! А я-то и вправду поверила, что он мне друг… А он всего лишь собирался использовать меня в своих грязных играх.

Значит, ему захотелось в жены герцогскую дочь, а будущий тесть, как в сказке, приказал исполнить три желания? Найти подходящую человечку, то бишь меня, охмурить асура с помощью любовной магии и моими руками подсыпать ему какую-то дрянь. Черт! Если бы я еще знала, о чем речь… Эврика! Я не знаю, что такое кэрш, но я знаю, кто это знает!

Бесшумно развернувшись, я осторожно двинулась в обратную сторону. Как не подгоняло меня нетерпение, но я усилием воли заставила себя соблюдать предельную осторожность. Меньше всего мне хотелось, чтобы меня здесь застукали.

Добравшись до комнаты Арлет, я тихонько поскреблась в дверь. Черт, что я буду делать, если она уже спит?

С той стороны донеслись странные звуки, будто кто-то спорил шепотом. Я постучала чуть громче, и в ответ мне почудилось, что в комнате горничной стукнула ставня.

— Кто там? — раздался хриплый шепот Арлет.

— Это я, Эления.

Дверь немного приоткрылась, словно хозяйка кого-то опасалась, и из щели выглянула встревоженная мордашка служанки. Убедившись, что это всего лишь я, она открыла дверь пошире и буквально втянула меня внутрь. Я окинула комнату быстрым взглядом, но не заметила ничего подозрительного. Женщина была одета в ночную рубашку и наверняка собиралась ложиться спать.

— Что случилось, госпожа? Вы здесь, в таком виде… — проговорила она встревоженным тоном, тайком косясь в сторону окна. Мне даже стало любопытно, уж не любовник ли у нее здесь был, пока я не пришла?

— Арлет, что такое кэрш? — ответила я вопросом на вопрос.

— Почему вы спрашиваете? Разве вы не знаете? — мой вопрос ее явно взволновал, но она старалась держать себя в руках.

— Арлет, — я пристально взглянула ей в глаза, — просто ответь.

Она покраснела, отводя взгляд.

— Это травка такая, госпожа, вернее ее семена…

— А для чего ее применяют? — я говорила ласково, пытаясь скрыть свое нетерпение.

— Ну, это для мужчин… стимулятор… очень сильно возбуждает, но вызывает быстрое привыкание и, в конце концов, мужское бессилие.

Я задумалась. Зачем давать жениху местный эквивалент «шпанской мушки», если невеста буквально источает афродизиак?

— Арлет, а что будет, если невеста-эльфийка выпьет концентрированный любовный напиток, а жених-асур — большую порцию кэрша?

Она замерла, испуганно глядя на свои пальцы, нервно теребившие рукава ночной рубашки.

— Ну! — я в нетерпении пристукнула ногой. — Что будет?

— Он сойдет с ума… обратится в дракона и разорвет свою женщину…

Нет слов. Одни маты.

Я закрыла глаза и медленно сползла по стене. На меня вдруг снизошла звенящая пустота, словно внезапное осознание реальности очистило душу от всех эмоций. Не было ни страха, ни сомнений, ни жалости. Ни одной мысли не было в моей голове в этот момент. Наверное, именно так чувствовал себя Терминатор, когда шел убивать Сару Коннор — абсолютное спокойствие и равнодушие робота. Именно в этот момент я поняла, в какую историю попала! Это не сказка со счастливым концом, а я вовсе не принцесса, которую ждет прекрасный принц. Хотя принц-то как раз имеется… Значит, решили использовать меня в своей игре, а ставкой будет моя жизнь? Как же, как же, всю жизнь желала умереть от секса с озабоченным драконом! И я еще мечтала о любви? Да пропади оно все пропадом. Бежать, однозначно бежать… и лучше прямо сейчас.

Я открыла глаза и впилась в Арлет напряженным взглядом. Она была мне нужна, но времени разводить церемонии больше не осталось. Мне придется рискнуть.

— Арлет, в замке Деус заставил меня выпить любовный напиток, а только что я узнала, что он собирается моими руками подсыпать Эрионару кэрш. Ты понимаешь, что это означает?

— Но зачем?! — шокированная горничная смотрела на меня с таким ужасом, что я не сдержалась, и мои губы скривились в едва заметной усмешке.

— А он хочет сам на мне жениться! — ну не совсем на мне…

Арлет несколько минут молчала, явно что-то серьезно обдумывая. Она нервно расхаживала передо мной, потирая щеки нервными ладонями. Наконец, остановившись напротив меня, она осторожно произнесла:

— Но ведь вы и сами были не против до тех пор, пока на вас не пал жребий столетней контрибуции. Вы же с детства были влюблены в придворного мага… или не были?

Вот это зигзаг! Так вот почему герцогу понадобилась невеста на замену! Эления должна была выйти замуж за мага, но вмешался древний договор, по которому асуры потребовали ее в качестве своеобразной дани… Эриас Карион думал, что суженым его дочери станет какой-то незначительный представитель магического племени, но на церемонии обретения была я, и кристалл напророчил мне более завидного жениха. Поэтому он решил несколько изменить свои планы. Устроить асуру сумасшествие и убить меня его руками. А дальше? Это явно не конец, и даже не начало всей этой истории. Что за дела творятся вокруг меня? Я оказалась в самом центре иномирной интриги, абсолютно беспомощная, как котенок.

Я поднялась с пола и усилием воли взяла себя в руки. Хватит рефлексировать, пора кончать со всем этим фарсом.

— Арлет, — произнесла я таким тоном, что она мгновенно замерла, не отрывая от меня настороженного взгляда, — я не Эления. Герцог Анторийский заставил меня сыграть ее роль, но как только я встречусь с женихом… ну, про кэрш ты уже слышала.

 

Глава 7

Арлет на удивление спокойно восприняла мое заявление. Конечно, я не была полной дурой и не стала рассказывать ей про пришествие из другого мира. Не настолько мы с ней близки, что бы вот так просто открывать все карты. Она считает меня эльфийкой, вот пусть и считает. Я просто намекнула ей, что все мои беды от того, что во мне нет магии, и я не умею обращаться. Львица крепко обняла меня, уже как подругу, а не как госпожу, и, ласково гладя по голове, сказала, что догадывалась об этом, но мне нечего бояться — она на моей стороне. Я удивленно взглянула на нее. Неужели все вот так просто? Но Арлет восприняла мой взгляд по-своему.

— Не переживайте, — сказала она, похлопав меня по руке. — Я знаю, как эльфы относятся к урнвагам. Но ни веры, ни асуры не поддерживают их. Вам больше не стоит беспокоиться насчет этого, я не позволю вас обидеть.

Оказывается, что у эльфов иногда такое случается: рождается потомство без всяких способностей, особенно в тех семьях, где часто заключают родственные браки. Желая сохранить чистоту крови, высокомерные эльфы лишают своих детей возможности быть полноценной частью этого удивительного мира. И таких несчастных, не имеющих второй ипостаси и магических сил, называют «урнваг», что означает «пустой». Такие дети — позор семьи, их наличие тщательно скрывается, их лишают наследных титулов и права иметь потомство. Они становятся изгоями в собственных семьях и если умудряются дожить до совершеннолетия и не умереть от болезни или несчастного случая (читай — покушения), то в большинстве случаев покидают эльфийское королевство и уходят на земли асуров. Почему туда? Драконов мало, а территории их обширны и нуждаются в обитателях. Любой, кто попросит у них защиты и принесет вассальную клятву, может воспользоваться их гостеприимством.

— Как же ты думаешь помочь мне? — в моей душе затеплился огонек надежды. Неужели удача на моей стороне и мне, наконец-то, повезет?

Арлет отвела взгляд, словно собираясь с духом. Ее нервозность была настолько очевидна, что я даже слегка забеспокоилась, но все равно не ожидала того, что услышала:

— Сегодня приходил мой младший брат Савьен. Наш альфа умер, и его место занял сильнейший вер клана — Брейнор Эр'Грейд. Он молод и полон сил, а так же опытный воин, много лет проживший в мятежных землях. Он отдал приказ найти всех членов нашего клана, даже тех, кто продан в рабство или пошел в услужение к эльфам. Я не знаю, зачем ему это, но не могу не подчиниться. Я собиралась уйти сегодня ночью, Савьен ждет меня снаружи… пойдете ли вы со мной?

Так вот что за шорохи я слышала! Это был не любовник, а брат! Как же все удачно складывается: Арлет сама предлагает мне бежать и даже обещает помощь. Я точно буду дурой, если не воспользуюсь этим!.. Но сначала нужно прояснить один момент.

— Арлет, так ты хотела бросить меня?

Она неожиданно расплакалась, заставив меня растеряться, и, пряча лицо в ладони, едва слышно прошептала:

— Я же не знала всей правды… я боялась, что вы прикажете задержать меня… закуете или заклятие наложите…

Я тяжело вздохнула, пытаясь держать себя в руках. Черт! Черт! Черт! Весь мой тщательно продуманный план едва не сорвался! Ну, вот что бы я делала, если бы она и вправду сбежала этой ночью? Подалась в бега в одиночку? Или продолжала бы ехать, как овца на заклание?

— Вы простите меня, госпожа? — она смотрела на меня с таким раскаянием, что я даже не могла обижаться.

— Мне не за что прощать тебя, Арлет, ты поступила правильно. И, пожалуйста, не называй меня «госпожа».

— А как же мне называть вас? — изумилась она.

— А как бы ты называла равную?

— По имени. У нас только к пожилым обращаются нир или нира, или к старейшинам рода и вождям.

Я изобразила радушную улыбку, хотя внутри все еще продолжала сжиматься от страха. В этот момент я даже герцогу была благодарна за его кэрш: ведь, не услышь я это слово, то не пошла бы к Арлет, и утром ее бы уже не было. А больше никаких кандидатов в сообщники у меня нет!

— Так, где твой брат? — осторожно поинтересовалась я.

— Здесь, за окном. Хотите, я позову его?

— Зови, будем решать, что делать дальше.

Она тут же распахнула окно и еле слышно присвистнула в ночь. Буквально через пару секунд в проеме мелькнул мужской силуэт, он замер на мгновение и абсолютно беззвучно спрыгнул в комнату. Увидев, что сестра не одна, он молниеносно весь подобрался, будто готовый к прыжку хищник. В тени стены, скрывавшей его лицо, я увидела блеск звериных глаз и услышала, как он шумно принюхивается. Исходящая от него волна неприкрытого тестостерона и грубой мужской силы буквально парализовала меня. Я вдруг ощутила себя такой маленькой и беззащитной на его фоне, что мне инстинктивно захотелось сжаться в комок и забиться в самый дальний угол.

— Кто с тобой? — голос вера больше напоминал рычание, он даже не пытался скрыть свою агрессивность.

Арлет осторожно коснулась его плеча, заставляя расслабиться.

— Савьен, это госпожа Эления, о которой я тебе говорила.

— Эльфийка, унижавшая мою сестру? Что она здесь делает? — он дернулся в мою сторону с таким видом, что я едва сдержала желание нырнуть под кровать!

— Нет! — моя защитница буквально повисла на своем брате, не давая ему броситься на меня. — Не тронь ее, она урнваг и нуждается в защите!

— Урнваг? — молодой лев ошеломленно потряс головой. — Точно, я не чувствую в ней магии… но дочь Кариона обладала большой силой…

— Это не она. Эта совершенно безобидна! Я обещала ей защиту клана! Пожалуйста, Савьен…

Савьен недовольно повел плечами, скидывая сдерживающие его руки. Арлет вздохнула, отпуская брата, и он медленно шагнул в мою сторону. Вер явно чувствовал мой страх и старался не испугать еще больше резкими движениями. Он вышел из тени под свет магического шара, и я буквально обалдела!

Боже мой, неужели все веры такие красавчики? Если эльфы поражали воображение классическими линиями и рафинированным изяществом, то этот представитель мужского племени был сосредоточием брутальности. Мощное гибкое тело в весьма непритязательных штанах и распахнутой на груди рубашке, растрепанная грива каштановых волос, не знавшая расчески, шальной взгляд из-под густых бровей, твердый рот и квадратный подбородок с ямочкой придавали ему нахальный и вместе с тем проницательный вид. Он на сто процентов соответствовал тому, кем являлся: дикий зверь, молодой хищник — несдержанный и горячий, даже не пытающийся скрыть свою сущность. По сравнению с ним я выглядела не то что безобидно, а даже жалко! И это только один вер, а как я буду чувствовать себя в окружении толпы ему подобных?!

Он осторожно приблизился ко мне, не переставая принюхиваться. Я даже невольно начала вспоминать, когда последний раз мылась. Кажется, еще вчера, перед сном.

— От тебя странно пахнет…

— Ну, извините! — фыркнула я, пытаясь за показной храбростью скрыть свою неуверенность. — Как-то не было времени помыться.

Он недоуменно приподнял бровь.

— Я имею в виду, что у тебя необычный запах. Он похож на эльфийский, но я чувствую в нем незнакомые нотки.

— Я думаю это эффект любовного напитка, — вмешалась Арлет. Она встала рядом со мной и покровительственным жестом обняла за плечи. — Нир Деус заставил выпить его, чтобы привязать нира Эрионара. Кстати, если вы не Эления, то как же вас теперь называть?

Брат и сестра впились в меня испытывающим взглядом. Я на мгновение задумалась. Вряд ли здесь прокатит отечественный вариант моего имени, лучше уж выступать под псевдонимом, меньше вопросов будет.

— Так Эления и есть мое имя, просто не та. И лучше на ты. Я вовсе не герцогская дочь. Деус нашел меня с помощью магии, я ничего не знала обо всем этом. Теперь они с герцогом хотят, чтобы я подсыпала Эрионару кэрш…

Савьен взял мое лицо за подбородок и повернул к свету. Его пронзительный взгляд несколько секунд испытывал меня на прочность, будто вер чувствовал, что я о чем-то умалчиваю.

— Хорошо, — сказал он, наконец, напряженным тоном. — Считай, что я тебе поверил. Я возьму тебя с нами. Расскажешь все после, сейчас некогда. Если тебе нужно что-то взять в своей комнате…

— Только шкатулку с драгоценностями и переодеться.

— Герцогские побрякушки? — он скептично изогнул одну бровь. — Неплохое решение. Можно будет сдать их дворфам в переплавку.

Я бросила на него недоуменный взгляд. А это что еще за зверь? Но Савьен оставил мой молчаливый вопрос без внимания.

— Сидите здесь, я быстро, — с этими словами он одним движением скользнул к окну и в тот же миг исчез с той стороны.

* * *

Уходили мы через окно, в лучших традициях шпионского детектива. Савьен и Арлет одним движением перемахнули через подоконник и растворились в ночи. Я же выпала из окна, как мешок с мукой… ну или с чем похуже.

Потирая отбитый зад, я семенила вслед за своими подельниками, а за пазухой, приятно оттягивая рубашку, лежал узелок с драгоценностями. В ночной темноте все вокруг казалось серым и однообразным, луны исчезли, затянутые тучами, и лишь рассеянный свет звезд немного освещал окрестность. Мы крались вдоль стены, один за другим, стараясь скрыться в ее тени. Первым шел Савьен, за ним — его сестра, я замыкала наш маленький отряд. Достигнув угла здания, вер поднял руку, молча приказывая нам остановиться. Мы с Арлет замерли, прижавшись друг к другу и буквально слившись со стеной, когда он бесшумно исчез за поворотом.

С этой стороны здания выходили окна комнат для постояльцев, и нам хорошо был слышен громогласный храп эльфийской стражи. Если б у нас на Земле стало известно, что высокоблагородные эльфы выводят такие забористые рулады, поклонниц у них явно поубавилось бы! Я даже поморщилась, настолько раздражающими были эти звуки.

Вер отсутствовал минут десять, показавшихся мне вечностью. За это время я раз пятьдесят представила его раненым, истекающим кровью, и раз сто — убитым теми, кого Деус приказал поставить в дозор. Ночной холод пробрался под одежду, и я уже вовсю дрожала в своем легком костюме, который принес Савьен из моей комнаты. Хоть и куталась в пелерину из густого жесткого меха, похожего на волчий, любезно одолженную мне Арлет.

Наконец, перед нами возник знакомый силуэт. Он появился так внезапно, что я чуть не вскрикнула от неожиданности, но Арлет успела закрыть мне рот. Савьен приложил палец к губам и поманил за собой. Стараясь не издать ни звука, мы, крадучись, двинулись за ним.

За углом стражи не оказалось, и у меня возникли смутные подозрения по поводу того, где могли в данную минуту находиться эльфы. Но я решила поскорее выбросить их из головы. Не хотелось думать о том, как вер заставил их исчезнуть. Хотя темный островок кустов вдоль крыльца выглядел как-то необычно…

Но как бы там ни было, теперь путь был свободен. Нам повезло, что с этой стороны были только хозяйские окна, и сейчас в них царила темнота и покой. Если кто-то из местных, мучимый бессонницей, и заметит нас, то вряд ли поднимет тревогу. Веры хоть и служили эльфам, но своих не сдавали.

Пересечь маленький двор было делом одной минуты. Лавируя между покосившихся сарайчиков, мы в полной тишине пробрались в конюшню, и тут я поняла, что дальше предстоит путешествовать верхом. Мда-а… жокей из меня, конечно, аховый! Я ж на лошади раз в жизни сидела — еще в замке — и повторять этот подвиг мне бы не хотелось. Но веры, по всей видимости, были другого мнения.

Увидев чужаков, лошади заволновались, но веры умудрились каким-то непонятным мне образом успокоить их. Сразу было видно, что брат и сестра на «ты» с этими животными, чего не скажешь обо мне.

Савьен за одну минуту ловко взнуздал гнедого скакуна для себя и рыжего — для сестры. Мне же досталась молодая лошадь вороной масти. Она странно косила глазом в мою сторону и презрительно фыркала при малейшей попытке приблизиться к ней. Видимо, чувствовала, что я не стою ее внимания.

Затем, вер отвязал всех лошадей в конюшне и, распахнув ворота, с зычным гиканьем выгнал их во двор. Я застыла в шоке: что он делает?! Он же сейчас всех эльфов перебудит!

Взмахнув хвостами, кони эльфийской стражи с радостным ржанием бросились на свободу. И что тут началось! Мы увидели, как в таверне зажегся свет, и захлопали двери. Следом донесся разъяренный вопль Деуса, поносившего начальника стражи, его вояк и некую «проклятую девчонку». Ему вторил капитанский бас, рычавший на своих подчиненных. Двор заполнили топот десятка ног и бряцанье оружия — и над всем этим бедламом, как вишенка на кексе — истерический вопль хозяйки заведения:

— Гра-а-абя-я-ят!!! Убива-а-аю-ю-ю-ю!!! Во-о-оры-ы!!! Уби-и-ивцы-ы-ы!!!

Арлет стрелой взлетела на коня, едва раздались первые крики. Ее брат закинул меня на спину гнедой с таким раздраженным выражением на лице, что я невольно вновь почувствовала себя мешком с известным удобрением. Я вцепилась в гриву лошади, не успев даже поймать повод, оставшийся бестолково болтаться с боку, и тут этот подлый гад хлопнул ее ладонью по крупу. Копытная скотина, издав торжествующее ржание, поднялась на дыбы и в тот же миг рванула с места в карьер, едва не оставив меня валяться в пыли. И это поистине был самый экстремальный момент во всей моей недолгой жизни!

Вцепившись в зверюгу руками и ногами, практически слившись с ней всем телом, и молясь лишь о том, чтобы слезть с нее живой, я неслась неведомо куда. Еще с первых мгновений этой неистовой скачки, я инстинктивно зажмурилась, не желая встречать свой конец лицом к лицу, но раздающийся рядом дробный перестук копыт говорил о том, что веры не бросили меня на произвол судьбы. В какой-то момент я рискнула и оторвала голову от лошадиной шеи. Рядом со мной, держа мою вороную за повод, летел, как ветер, Савьен на гнедом жеребце, а его сестра во весь опор неслась на несколько метров впереди нас.

Кто знает, сколько времени продолжался этот безумный марафон. Я даже представить себе боялась, какую скорость мы развили, километров шестьдесят в час, не меньше! На каждом повороте я прощалась с жизнью, ожидая встречи с землей, и еще сильнее вцеплялась в гриву. Почти сразу затекло все тело, не чувствовалось ни рук, ни ног, и только отчаянное желание жить не давало мне соскользнуть с лошади и погибнуть под ее копытами. Я боялась даже оглянуться, хотя мне страшно хотелось знать, нет ли за нами погони. Пока, наверняка, нет, но как только эльфы соберут своих лошадей, они тут же кинутся по нашим следам. И тогда моя жизнь будет в руках Савьена и его сестры.

Еще в самом начале мы свернули с главного тракта в густой перелесок и теперь неслись галопом по разбитой грунтовой дороге, петлявшей между темных островков деревьев. Ночное небо затянули грозовые тучи, и где-то в дали уже громыхал гром. Приближалась гроза.

На последнем издыхании мы буквально ворвались в густую чащу. Взмыленные лошади хрипели, их бока ходили ходуном, а с оскаленных пастей хлопьями падала пена. Наконец, Савьен смилостивился над нами и придержал своего гнедого, заставляя его сбавить ход. Арлет теперь скакала рядом с нами, ее конь так же выглядел ужасно, казалось, что он вот — вот упадет. Но вер решительно и упорно продолжал вести нас за собой в глухие дебри.

Ночное небо, черное, как сама преисподняя, прямо у нас над головой пронзила яркая вспышка молнии. И следом за ней нас накрыл устрашающий раскат грома. Холодный дождь застучал по листьям дробными каплями, постепенно переходя в косой ливень. Моя меховая накидка почти мгновенно пропиталась водой и стала бесполезной. Я с завистью взглянула на веров: они явно не чувствовали никакого дискомфорта! Арлет почувствовала мой взгляд, обернулась, и ее залитое дождем лицо озарилось ободряющей улыбкой. Я хотела улыбнуться ей в ответ, но мои губы свело от холода. Еще несколько минут — и я точно окоченею насмерть!

Мы медленно продвигались все дальше и дальше, и лес вокруг нас незаметно менялся, становясь все более дремучим и непроходимым.

Это был не тот зеленый рай, напоенный солнечным светом и пением птиц, который я видела в самом начале своего путешествия. Здесь деревья напоминали огромных кошмарных созданий, так изломаны и перекручены были их могучие стволы. Узловатые корни преграждали нам путь, и в какой-то момент мне вдруг показалось, что они нарочно вспучиваются перед нами. Это было невозможно, но я видела собственными глазами, как корявые ветви, лишенные листвы и похожие на скрюченные артритом пальцы, тянулись в нашу сторону, словно разумные существа, пытаясь вцепиться в волосы или одежду. Высокая трава оплетала лошадям ноги, замедляя ход, колючий кустарник появлялся точно из-под земли, вцепляясь в лошадиную шерсть. Это был какой-то неправильный лес: дикий и страшный, и что-то подсказывало мне, что нам здесь не рады.

— Потерпи, — сказал Савьен, заметив, что я держусь из последних сил, — осталось совсем чуть-чуть.

— Я сейчас упаду! — с трудом разжала я сведенные холодом посиневшие губы.

Он озабоченно нахмурился.

— Я не могу посадить тебя с собой, этот конь устал и не вынесет двух седоков. Держись, если тебе дорога жизнь!

Жизнь была мне дорога — и еще как. И выжить было моим единственным желанием на этот момент. А еще в перспективе маячили простуда, пневмония и менингит, но я не стала говорить веру о том, что могу заболеть. Вряд ли он вообще знает, что это такое.

К нам приблизилась Арлет.

— Может, мы останемся здесь и подождем тебя? — спросила она. — Сам ты доберешься до места сбора гораздо быстрее и приведешь помощь.

Парень откинул с лица прядь волос, с которой ручейком бежала вода. Его рубашка намокла и облепила тело, словно вторая кожа, подчеркивая напряженные мускулы. Во всей его позе читалось недовольство и напряжение, но через пару минут молчания он все-таки решился:

— Сейчас будет небольшой холм, там есть пещера. Она больше похожа на нору, но вы сможете переждать там, пока я вернусь. Только не зажигайте свет, иначе привлечете местных биншит. Сами вы с ними не справитесь.

Еще с полчаса мы тащились под проливным дождем, промокшие насквозь, а я так еще и промерзшая до самых костей. Дорогу нам освещали яркие молнии, бьющие одна за другой, а небесный гром звучал словно бэк-вокал, лишь подчеркивая шум ливня и идеально вписываясь в апокалипсическую картину окружающего нас сумасшедшего мира.

Но вот, наконец, показалось обещанное убежище. Маленькая темная нора в пологом склоне холма, поросшего густым кустарником. Она не вызывала особого доверия, но мне было уже все равно. Я не смогла даже самостоятельно спуститься с лошади, мое тело так окоченело и затекло, что отказывалось мне повиноваться. Савьену пришлось самому снимать меня и на руках нести в пещеру. Идти я была не в силах.

— Вы все поняли? — еще раз повторил парень после того, как выдал нам указания. — Арлет, я надеюсь на твою сознательность, присматривай за подругой.

С этими словами он отошел от входа и прямо под дождем начал скидывать с себя одежду. Я буквально обомлела: этот красавчик эксгибиционист?! Под штанами у него даже белья не было! Моя скромность кричала мне, что нужно отвернуться или, хотя бы, отвести взгляд, но проклятое любопытство родилось впереди меня! Я почти в упор разглядывала мощное тело вера, радуясь, что темнота скрывает блеск моих глаз. Ах, как бы я хотела быть скульптором! Я бы увековечила эту неотразимую мощь и хищную грацию в белом мраморе или отлила в бронзе! Да все известные мне суперзвезды казались всего лишь бледным подобием этого великолепного представителя мужского племени.

Он стоял, повернувшись к нам спиной, и по его гладкому телу, перевитому стальными веревками мышц, стекали струйки воды, придавая ему какой-то демонический вид. Но вот он потянулся, разминая суставы, словно дикий зверь после долгой спячки. Выгнул спину, припадая к земле — и, прямо на моих глазах, все его тело вдруг объяло золотистое сияние! Я видела, как плавился и перетекал в звериную форму его сияющий силуэт, но все равно не могла поверить собственным глазам, когда через мгновение вместо Савьена передо мной оказался огромный золотисто-коричневый лев! И этот хищник был гораздо внушительнее тех, что я видела в зоопарках или в интернете. Косматая грива венчала его мощную фигуру, покрывая голову, плечи и часть груди, а когда он повернулся к нам, я обалдела, увидев, как в свете молний блеснули гигантские клыки, выглядывавшие из пасти на длину моего локтя! И как-то сразу вспомнился пещерный лев Рони Старшего. Вот только не помню, клыки у него были или нет? Но название подходило.

Наши лошади в ужасе шарахнулись в сторону, но Арлет заранее успела привязать их к ближайшему дереву. Бедные животные испуганно ржали, не в силах вынести присутствия сверх хищника, но он не обратил на них ни малейшего внимания!

Громадный зверь предостерегающе рыкнул в нашу сторону, практически перекрыв прозвучавший в этот момент раскат грома, хлестнул себя по боку гибким хвостом с неожиданно трогательной кисточкой на конце — и растворился в пелене дождя.

 

Глава 8

Итак, эйфория от восхитительного зрелища прошла и мы остались совершенно одни в самых дебрях ночного леса: усталые, замерзшие и вымокшие до нитки — по крайней мере, я. Что касается Арлет, то ей, похоже, все было нипочем. Она на минуту задержалась у входа, успокаивая лошадей, а когда повернулась ко мне, на ее лице отразились беспокойство и смущение. Потупив очи, она, тоном примерной девочки, сказала:

— Прости, что тебе пришлось это увидеть. Я знаю, эльфы на дух не переносят наши звериные ипостаси, и никогда бы не стала обращаться у тебя на глазах, но Савьен… он привык жить по законам клана и не считает нужным соблюдать эльфийские приличия…

— Ничего подобного, — перебила я, стуча от холода зубами, как кастаньетами, — это было самое сногсшибательное зрелище за всю мою жизнь.

— Ты первый раз увидела обращение? — Арлет кинула на меня недоверчивый взгляд.

Я только молча кивнула, пытаясь выжать промокшую насквозь пелерину.

— Почему нельзя разжечь костер? — эта тема интересовала меня сейчас куда больше. — Я вся замерзла!

— О! Прости, я не подумала… ты позволишь мне согреть тебя?

Я позволила.

Арлет мгновенно оказалась рядом со мной и, лепеча что-то про местных призраков, начала срывать с меня одежду.

— Раздевайся! — крикнула она мне. — Я сейчас обращусь и согрею тебя.

Я даже оторопела, представив, что меня собирается согреть гигантский хищник из тех, что у нас водятся только в клетках или в отдаленных от людей местах.

— Если ты стесняешься, то я закрою глаза! — она действительно демонстративно зажмурилась, стаскивая с меня прилипшие к телу тряпки.

На пол пещеры упал, глухо звякнув, узелок с сокровищами. Сейчас эти побрякушки казались мне ненужным балластом, я бы не сомневаясь, отдала их все за сухую одежду, теплое одеяло и чашку горячего кофе. А еще лучше, за возможность вернуться домой. Все, хватит с меня этого квеста! Я хрупкая, нежная девушка, привыкшая к удобствам родной цивилизации, а этот мир сводит меня с ума.

Сколько еще мне предстоит бежать, неизвестно куда и неизвестно зачем? Меня выдернули из дома с одной единственной целью, но я решила, что жизнь мне дороже, чем краткий миг любви с озабоченным драконом. И что в результате? Не хотела умереть на брачном ложе, то помру в этой мрачной дыре, и не от рук влюбленного мужчины, а от банальной пневмонии. Я уже прямо чувствовала, как у меня температура поднимается!

Арлет ничего не знала о моих терзаниях. Едва избавив меня от одежды, она встала за моей спиной, не желая, чтобы я травмировала свою тонкую эльфийскую психику процессом ее перехода в звериную ипостась. Я только увидела золотистые отблески и ощутила волну тепла, как передо мной уже стояла крупная львица светло-песочного цвета. Она была намного меньше своего брата, но все равно поражала воображение своими размерами. Мягко ступая, большая кошка подошла ко мне и легонько боднула меня в плечо, издав низкий рык. Я так и села. Если росту во мне метр шестьдесят, а она в холке достигает моего плеча, то каких же размеров ее брат?

Львица свернулась калачиком у моих ног, весьма недвусмысленно предлагая мне разместиться у нее на груди. Я запихнула свою неловкость куда подальше, прижалась к горячему телу животного и постаралась как можно сильнее слиться с ним. Вряд ли я смогла бы провернуть такое же с Савьеном, — мелькнула в голове смутная мысль. Всё-таки то, что Арлет — женщина, придавало мне немного уверенности.

Я довольно скоро начала согреваться: тело львицы пылало жаром, подобно раскаленной печке, она лежала, закрыв глаза и обхватив меня лапами. Я осторожно выпростала руку и почесала ее за относительно небольшим плюшевым ухом, и с удивлением услышала странные звуки, похожие на мурчание большой кошки. Интересно, а земные львы мурчать умеют? Однообразный шум дождя и тепло огромного тела действовали на меня, будто снотворное. В мягком львином меху я лежала, точно в колыбели и, сама не заметив как, уснула.

* * *

Разбудили меня прекрасные женские голоса. Чарующие звуки незнакомой песни, в которой я не понимала ни слова, звучали где-то совсем близко, они вплелись в мой сон, нарушили покой, обещая что-то недоступное и желанное, то, чего бы я хотела больше всего на свете. Мне было так хорошо в объятиях сна, но волшебная мелодия звала за собой, не давая забыться в царстве сновидений.

Все закончилось моим падением с теплой подушки. Я вдруг очутилась на холодном земляном полу, а над моей головой раздалось разъяренное шипение. Сон мигом слетел с меня.

Открыв глаза, я недоуменно уставилась на львицу Арлет, которая в ярости хлестала себя хвостом по бокам. Вся ее поза выражала исступление и гнев. Припав передними лапами к земле и оскалив внушительный набор клыков, она вдруг зарычала в сторону выхода, откуда неслись восхитительные голоса, поющие на незнакомом языке. И едва я услышала их, как все остальное стало уже не важно. Больше не существовало ни холода, ни сырости, ни страха — только чарующая мелодия, манящая за собой. Из-за туч выглянула желтая луна, и в ее потустороннем свете я увидела полупрозрачные женские силуэты — легкие и воздушные, словно сотканные из перистых облаков. Взявшись за руки, они танцевали над землей под звуки собственных голосов. Длинные белоснежные волосы струились вдоль изящных фигур, но ни дождь, ни ветер не касались волшебных певиц, будто их защищал прозрачный купол

Мне вдруг непреодолимо захотелось выйти под холодные струи, взяться за руки с прекрасными девами и умчаться с ними туда, где меня ждут исполнения моих желаний. Словно в полусне я шагнула навстречу звукам, не замечая кинувшейся мне в ноги львицы. Она преградила путь, но я уже не могла остановиться. Это волшебство было сильнее меня.

И в этот момент на освещенную лунным светом лужайку перед пещерой, из густых зарослей, совершенно бесшумно появился гигантский черный лев. Я заметила его краем глаза, но его образ даже не отразился в моем сознании. Я не замечала никого и ничего, ведомая одной лишь целью — влиться в волшебный хоровод.

Я была уже на полпути, когда гигантский зверь одним прыжком покрыл разделяющее нас расстояние и отнюдь не деликатным ударом лапы заставил меня отлететь назад к пещере. От удара я словно очнулась. Вскочила, взвизгнув, и бросилась в спасительную темноту грота, где бесновалась и рычала Арлет. Львица кинулась ко мне, закрывая своим телом от черного льва. Только теперь я заметила, что рядом с пещерой уже не один, а около десятка хищников. И все они явно веры… а я без штанов!

Едва они появились, как загадочные призраки исчезли, словно их никогда и не было. Наваждение рассеялось, оставив после себя холодящее душу ощущение едва не случившейся беды. В тот момент я еще не знала, с чем мне пришлось столкнуться, и кем были прекрасные незнакомки. Но впоследствии я не раз благодарила местных богов за то, что они так вовремя послали мне спасение.

Пока я судорожно пыталась влезть в мокрую одежду, Арлет перекрыла вход, рычанием отгоняя любопытных самцов. Львы с меланхоличным видом развалились на поляне. Дождь уже перестал, тучи потихоньку расходились, открывая луны и звезды. Теперь я могла разглядеть каждого хищника перед входом, но мой взгляд неизменно возвращался к огромному черному зверю. Он даже на глаз был гораздо больше и мощнее своих соплеменников. Лев Савьена, по сравнению с ним, выглядел как подросток. Черный гигант лежал, не шевелясь, в позе сфинкса, будто высеченный из гранита и мне казалось, что его желтые глаза неотступно следуют за мной, словно он мог видеть в темноте. Я даже не заметила, как обернувшаяся Арлет флегматично влезла в свои мокрые тряпки и подошла ко мне.

— Вот и все, — сказала она, положив руку мне на плечо. — За нами пришли. Теперь мы в безопасности.

* * *

Мне нужно было время, чтобы хоть немного прийти в себя. Мало показалось эльфов, веров и асуров, так еще и призраки с целым львиным прайдом пожаловали по мою душу. Вот как должен чувствовать себя человек в окружении огромных хищников? Я-то понимаю, что львы разумные и не причинят мне вреда, только моему инстинкту самосохранения ничего не докажешь. Он просто пеной исходил внутри меня, захлебываясь криком «беги!!!».

Откуда-то со стороны появился Савьен. Слава богу, одетый, правда в свою прежнюю одежду: мокрую и грязную, провалявшуюся на земле под дождем. Но, похоже, что дискомфорта это ему не доставляло. Хотя как по — мне, то лучше в грязном, чем голому. Я все еще не решалась выйти из пещеры и растерянно топталась у входа, поглядывая в сторону равнодушно щурившихся львов.

— Вы готовы? — спросил он. Еще бы знать к чему. — Лошадей придется оставить здесь. Эления, — он кинул в мою сторону напряженный взгляд, — нир Брейнор приглашает тебя воспользоваться нашим гостеприимством.

Я благодарно кивнула. Это была самая лучшая новость, начиная со вчерашнего вечера.

— Мы пойдем пешком? Далеко еще? — спросила я о наболевшем. В конце концов, уже рассветало, хотелось поесть, помыться и просто отдохнуть в нормальных условиях.

— Нет, — он чему-то усмехнулся, — Арлет, Деррин предложил тебе свою комфортную спину, ты как, не против?

Молодая женщина многозначительно стрельнула глазами в сторону выхода, где демонстративно потягивался, красуясь, великолепный темно-коричневый зверь.

— Давно мечтала, — кокетливо ответила она так, чтобы поклонник ее услышал.

— Я тоже поеду верхом на льве? — ужаснулась я.

Да я и близко к ним не подойду! Особенно вон к тому черному, который уже битый час сверлит меня своими янтарными глазищами. И чего он на меня уставился? Я, конечно, не совсем в форме, но это не повод так беспардонно пялиться. Ой! Кажется, я сказала это вслух!..

Гигантский хищник цвета антрацита вальяжной походкой приблизился ко мне и самым наглым образом принялся обнюхивать. Я замерла по стойке смирно, боясь даже моргнуть: эта зверюга была выше меня на целую голову! Он пригнулся, обдавая мою шею горячим дыханием, ткнулся влажным носом в ключицу, фыркнул — я бы могла поклясться, что насмешливо — и вдруг потерся лбом о мою грудь! Это было последней каплей для моего многострадального сознания. Тихо всхлипнув, я, совсем не по-эльфийски безобразно, свалилась в обморок!

 

Глава 9

Эх, знала бы моя мама, в какой ситуации оказалась ее дочь! Никакой бы валерьянки не хватило. Грязная, ободранная, в диком лесу, в окружении хищных зверей… список можно продолжать до бесконечности. Это когда же я успела столько нагрешить? Даже не верится, что совсем недавно моя жизнь казалась мне скучной, а родительский контроль неподъемным ярмом. И что еще неделю назад я решала, каким экстремальным видом спорта заняться: адреналина мне, видите ли, не хватало. Вот тебе, Леночка, и экстрим, и адреналин — все как заказывали. Так что нечего на нелегкую долю роптать, чего желали, то и получили. Берите и пользуйтесь.

Очнулась я буквально через минуту, от того, что Савьен, не мудрствуя лукаво, окатил меня водой из ближайшей лужи. Ну да, я понимаю — вер, всю жизнь в клане, с эльфийским этикетом не знаком… но грязью-то меня зачем поливать? Причем в буквальном смысле?

Рядом закудахтала Арлет, отгоняя его от меня, словно наседка от цыпленка. Обтерла мне лицо какой-то тряпицей и авторитетно заявила:

— Девочке срочно нужен покой! Вы, нир Брейнор, слишком внушительный для нежных эльфийских барышень.

Так этот черный гигант и есть глава клана?! А я про него такое ляпнула… Нехорошо получилось, может теперь и в покровительстве отказать.

Поднялась, справившись с легким головокружением, кое-как отряхнула одежду. Под внимательным желтым взглядом присела в эльфийском книксене — или как он там называется — и смиренно опустила очи долу, ожидая своей участи. Лев коротко рыкнул, заставив меня вздрогнуть всем телом, и вдруг опустился у моих ног, весьма красноречиво подставляя спину. Я беспомощно огляделась. Арлет откровенно улыбалась, Савьен многозначительно поигрывал бровями, кое-кто изо львов демонстративно отвернулся или прикрыл морду лапой. Это они что, смеются надо мной?

Какая-то непонятная бравада вдруг взыграла во мне, неожиданный кураж как всегда толкнул на необдуманный поступок. Решительно выпятив губу и нахмурив брови, я вскарабкалась на спину хищника и улеглась, обхватив его руками и ногами, тщательно сохраняя на лице независимое выражение. Зверь поднялся, огласив окрестности торжествующим ревом, словно я была добычей, которую он наконец-то загнал.

Львы поднимались один за другим, покидая поляну. Я увидела, как Арлет оседлала своего воздыхателя, панибратски похлопав его по боку. Где-то позади остался Савьен, наверное, вновь перекинулся. А я лежала, почти не дыша, на спине гигантского зверя, вцепившись в его роскошную гриву и чувствуя всем телом, как подо мной перекатываются тугие мускулы. И почему-то именно в этот момент на меня снизошло абсолютное спокойствие, будто я наконец-то оказалась в безопасности. От шкуры льва исходил едва заметный мускусный аромат с легкими нотками луговых трав. Сама не заметив как, я зарылась лицом в его гриву и с удивлением услышала, как он мурлыкнул, словно обычный кот!

* * *

Утро было в самом разгаре, когда мы, наконец, вышли из леса. Теперь наш путь лежал в глубину лесостепи, туда, где у подножия древних гор раскинулись селения мятежных веров. Я наслаждалась великолепным видом гордых хищников на фоне дикой природы, уже практически не боясь. Что-то подсказывало, что меня в любом случае не тронут. Почему — не знаю, просто чувствовала — и все.

Частенько на нашем пути попадались ручьи и неглубокие речушки, которые наш разношерстный отряд переходил вброд. У одной из таких рек мы остановились на отдых. Оказалось, что дальновидные веры устроили здесь схрон, в котором припрятали не только оружие и одежду, но и многое из того, что может понадобиться в тяжелом путешествии. Так что к тому времени, как я размяла затекшие мышцы, на заросшем осокой берегу уже вовсю пылал костер, и кипятилась вода. Из-за кустов выходили перекинувшиеся веры: мощные мужчины с обветренными лицами и стальными мускулами, заработанными тяжелым трудом, а не на тренажерах или стероидах. Брутальные мачо с пронзительными взглядами и звериными повадками. Я видела, как они заинтересованно поглядывали в мою сторону, но ни один из них не подошел, хотя все они спокойно и даже с улыбкой общались с Арлет.

А один — с каштановыми кудрями до плеч — так вообще без всякого смущения стиснул ее в медвежьих объятиях и, под довольный гогот окружающих, наградил смачным поцелуем.

Неожиданно все замолкли, кидая мне за спину настороженные взгляды. Я с тревогой оглянулась и… пропала!

Позади меня, подпирая плечом могучий дуб, и скрестив руки на груди, стоял высокий брюнет с внушительной фигурой, в холщовых штанах и такой же рубахе с распахнутым воротом. С его волос стекала вода, прочерчивая дорожки на смуглой коже. Но не это привлекло меня, заставив забыть обо всем, а его взгляд: желтый, звериный, наполненный дерзким вызовом и ленивой насмешкой. Он смотрел на меня в упор, и я не могла отвести от него глаз, хоть и понимала, что глупо выгляжу. Он несколько минут разглядывал меня в абсолютной тишине, потом неспешно отклеился от дерева и с ленцой протянул:

— И как маленькой эльфиечке наше звериное гостеприимство?

Я буквально потеряла голову, едва услышав его голос. Если красивыми мужчинами мой взгляд был уже переполнен и практически не реагировал, то такой голос я слышала впервые: сильный, насыщенный, с рычащими нотками и легкой хрипотцой, от которой по спине бегут мурашки и слабнут колени. Мне всегда нравились «тяжелые» мужские голоса, такие, как у Тилля Линдеманна — это была моя слабость. В свое время я, влюбившись в его голос, самостоятельно выучила немецкий язык, а сейчас, только представив, как этот желтоглазый вер исполняет «Ohne dich», мне захотелось с фанатичным визгом накинуться на него и оторвать кусочек на память!

Я так замечталась, что даже не заметила, как он оказался в опасной близости от меня. Я заметила, что если эльфы предпочитали держаться друг с другом на расстоянии вытянутой руки, то веры ничего не имели против более тесного контакта. Нахальный брюнет практически навис надо мной, подавляя своей мощью и бесцеремонной самоуверенностью. Я почувствовала запах его тела, неожиданно знакомый. Легкий мускусный аромат с нотками нагретой солнцем травы… Внезапное осознание истины свалилось на меня, как снег на голову.

— Позвольте представиться, — он отвесил шутовской поклон, — Брейнор Эр'Грейд, альфа этих несносных забияк, к вашим услугам.

— Оч-чень приятно, — слегка заикаясь, ответила я. — Эления.

Он выжидательно глянул на меня, кривя губы в скептической усмешке.

— Эления — и все? — с иронией спросил он.

— Да, и все! — с неожиданной твердостью ответила я.

Вот как-то не пришло мне в голову заранее придумывать себе творческий псевдоним и биографию, хотя, видимо, придется. Этот гад точно не отстанет. Недаром же он так пилил меня своими глазищами, чуть дырку во мне не сделал!

Брейнор только понимающе усмехнулся, словно намекая на что-то, известное только нам двоим. Нагнув голову ближе ко мне, он ткнулся носом в ямку за ухом и шумно втянул в себя воздух. Я услышала, как в глубине его груди зарождается низкий рокот и испуганно отшатнулась. И что у них за привычка дурная постоянно меня обнюхивать?!

— Сладкая, — произнес он соблазнительным хриплым тоном, но я поспешила отступить на безопасное расстояние. Я, конечно, человек широких взглядов и всякое такое, но как-то не могу представить себя в объятиях полузверя.

— Нир Брейнор, — осторожно позвала Арлет, — обед уже готов.

— Вот и славно, — он развернул меня за плечи и легонько подтолкнул в сторону костра, где уже сидела остальная компания, — пойдем, подкрепимся. А заодно ниэра Эления поведает нам, что же такого ей пообещали биншит, что она бежала к ним, сверкая своей прекрасной задницей.

Под звуки оглушительного хохота мои щеки вспыхнули как два факела. Если б я могла, то провалилась бы сквозь землю в тот же миг, но моя выработанная отечественными реалиями упертость заставила меня только крепче стиснуть зубы. Так вот какие они, эти мятежные веры: наглые, нахальные, самоуверенные, грубые животные, как и говорил Деус. Но и я не лыком шита. И пусть я единственный человек на всей этой планете, но они скорее обломают свои зубы, чем я позволю увидеть мою слабость!

 

Глава 10

Меня переодели, накормили и — о чудо! — даже дали помыться. Правда, все это под пошлые шуточки и скабрезное зубоскальство. Сначала я дергалась при каждом взрыве хохота, но потом поняла, что веду себя глупо и решила просто игнорировать этих грубиянов. Тем более, я заметила, что это, по всей видимости, их обычный способ общения.

Арлет тоже постоянно доставали двусмысленными намеками на счет ее отношений с красавцем Деррином. Но она только томно льнула к нему, ничуть не смущаясь пристального внимания окружающих. Похоже, что среди веров не принято скрывать свои симпатии или стыдиться их. Но я-то не вер и мне было очень неловко от напряженного взгляда Брейнора, которым тот неотрывно следил за мной.

Альфа постоянно отирался поблизости, раз за разом, словно невзначай, касался моего лица, рук, волос, и смотрел таким греховным взглядом, что у меня внутри все замирало. Я словно разрывалась на части, не зная, что предпринять: то ли бежать куда подальше, то ли принять вызов и показать, как умеют флиртовать девушки моего мира. Правда, что-то мне подсказывало, что не стоит дразнить этого зверя, если я не готова столкнуться с последствиями.

— Кто такие биншит? — спросила я, вспомнив загадочную фразу Брейнора.

— Ты не знаешь? — изумилась Арлет. — О, боги, в какой дыре тебя воспитывали! Прости, — она смешалась, увидев, как я сразу поскучнела. — Биншит это фейри, но не обычные, а призраки. Они не выполняют желания, только заманивают наивных путников в свои сети, а потом уводят в болота.

— Зачем? — изумилась я, а потом вспомнила свое ночное помешательство и похолодела. Если б не черный лев, то я бы точно бежала голая через весь лес за прекрасными призраками!

— Они питаются нашими душами и самыми сокровенными мечтами, — просто ответила молодая женщина. — Вот у тебя есть мечта всей твоей жизни, которая всегда остается с тобой, не смотря ни на что? Ты, возможно, никогда не сможешь ее воплотить, но одно ее существование наполняет тебя жаждой жить и к чему-то стремиться, определяет смысл твоей жизни. А если ее забрать? Оставить тебя без цели, без смысла, то твоя жизнь превратится в жалкое существование на грани инстинктов: есть, спать, спариваться — и больше ничего. Так ведут себя истинные оборотни. Говорят, что это веры, у которых биншит украли душу.

— А настоящие фейри тоже есть? И желания они могут исполнить?

— Раньше их было больше, но после войны с эльфами почти все ушли в свои облачные замки. Да и выполняют они, опять же, только самое сокровенное желание. И очень часто оказывается, что о некоторых вещах лучше мечтать безответно, чем получить и не знать, что с ними делать. А разве ты ничего не слышала про фейри и биншит?

Как-то незаметно к нашему разговору присоединилось еще несколько веров. Один из них — кажется, его звали Эйнор — вдруг задумчиво произнес:

— Знаете, а ведь я однажды встретил фейри. Правда, они мало были похожи на прекрасных женщин, как о них все время говорят. Скорее, на густое светящееся облако, которое постоянно меняло свои очертания, становясь то женским силуэтом, то мужским, или вообще принимало подобие какого-нибудь животного.

— А эльфийские маги говорят, что фейри — это разумные духи, — встрял еще один, — и они могут по своему желанию появляться и исчезать.

— Да? И где же ты встретил ушастых магов, которые стали разговаривать с тобой, а не окатили парочкой заклинаний? — весело загоготали веры.

Я обернулась к альфе, который незаметно подобрался настолько близко, что касался плечом моего плеча. Так это что же получается, я этому красавчику жизнью обязана?! В слух я сказала несколько по-другому:

— Так нир Брейнор спас мне жизнь?

— Можешь называть меня Брейн, — промурчал тот, заигрывая со мной.

— Приятно познакомиться, — фыркнула я в ответ.

Но все равно было приятно. Я уже заметила, что здесь не принято сокращать имена, это позволено только близким. Если кто-то без твоего согласия называет тебя коротким именем, то это означает насмешку и пренебрежение, подчеркивание твоей слабости и никчемности. Если же так тебя называют родные или друзья, то это просто выражение близких отношений. Это касалось не только мужчин, но и женщин, а поскольку мы с альфой не были слишком близки, я предпочла оставаться для него Эленией.

* * *

Полчаса на отдых — и снова в путь. До вечера мы должны были преодолеть половину нашего пути. Брейнор сказал, что он возвращается в деревню клана после месячного отсутствия и большая часть идущих с нами львов — бывшие слуги эльфов, покинувшие светлоэльфийское королевство ради нового альфы. Он пообещал, что в клане Песчаных Львов я найду лишь друзей, которые будут рады помочь мне переправиться к своим. Под «своими» он подразумевал урнвагов, с которыми меня все путали. Эти существа эльфийской наружности жили в лесу между долиной веров и Драконьими горами, у подножия которых селились дроу. Я пока не думала, что делать дальше, но в одном была уверена твердо: мне нужно не к недоэльфам, не имеющим магических способностей, а к тому, кто сможет вернуть меня обратно в мой мир. Но об этом я пока молчала.

Густые перелески сменялись открытыми пространствами, зеленая листва — цветущими травами. После вчерашнего дождя солнца палили немилосердно, яркая синева неба резала глаза. Я уже безропотно лежала на спине черного льва, понимая, что альтернативы все равно нет. Он летел над землей, мягко отталкиваясь огромными лапами и не сбавляя скорости. Под моими бедрами львиные бока ходили как кузнечные меха, я слышала равномерный стук его сердца и в который раз пыталась осмыслить и принять все, что со мной происходит.

Последние сутки были слишком насыщенными, чтобы я могла думать о чем-то, кроме спасения собственной жизни. Но как только я оказалась в относительной безопасности, вновь нахлынула тоска по дому и по родным. Врут все в книжках, что попав в другой мир, герой одним движением отметает прошлое и начинает жизнь с чистого листа. Даже если мне суждено застрять здесь, я все равно не смогу забыть свою маму, отца, безбашенных братцев и друзей, с которыми провела двадцать два года своей жизни. Кто сможет заменить мне родных? Кто еще полюбит меня так, как они — не за что-то, а просто за то, что я есть…

А еще, мне все труднее с каждым днем приходилось скрывать свое иномирное происхождение. Я не знала самых элементарных вещей, и это настораживало окружающих. Сколько еще я смогу разыгрывать из себя благородную эльфийку и как отреагирует Брейн, когда я скажу, кто я на самом деле?.. А почему, собственно, меня это тревожит? Какая мне разница, что он будет думать?

* * *

Заночевать решили в небольшом перелеске, рядом с ключом, бившим прямо из-под земли. Холодные воды подземного источника с силой вырывались на свободу, образовывая небольшой фонтанчик, а затем веселым ручьем петляли между деревьев и, спустя несколько метров, вновь исчезали из глаз. Здесь было так спокойно, что я невольно расслабилась, позабыв, с кем имею дело. Похоже, что у веров на каждой стоянке был припрятан запас самого необходимого. Видимо, они довольно часто пользовались этой дорогой, совершая разбойничьи набеги на приграничные территории. Но теперь они тщательно заметали следы своего пребывания на каждом привале, опасаясь эльфийской погони. Несколько львов, охранявших наш тыл, следовали в арьергарде на расстоянии нескольких часов пути. Если бы они заметили преследователей, то основной отряд успел бы принять меры.

Я пригрелась у костра, уже более спокойно воспринимая навязчивое внимание к своей персоне. Похоже, что после того, как альфа недвусмысленно дал понять о своей заинтересованности, остальные львы предпочитали держаться от меня на расстоянии. Брейнор же перекинулся и вел себя со мной как обычный парень с понравившейся девушкой: немного нагловато, но не нарушая приличий. Я видела, как он что-то спрашивал у Арлет, и, судя по тому, как она стрельнула глазами в мою сторону, речь шла обо мне.

В темноте у костра было даже романтично. Мы быстро наелись, но ночь была так хороша, что хотелось подольше продлить эти минуты тишины и покоя. Один за другим веры перекидывались и уходили в темноту на охоту. Только Брейн оставался рядом со мной. Вот и Арлет исчезла за стволами деревьев в обнимку со своим кавалером. Не трудно догадаться, куда это они направились с таким загадочным выражением на лицах.

Теперь, когда у костра осталось совсем мало народу, я почувствовала, как изменилось поведение альфы. Он больше не был безучастным наблюдателем, наоборот, близость ночи и желание загнать вожделенную добычу возбуждали его звериные инстинкты, заставляя совершать необдуманные поступки. Некоторое время он почти в упор разглядывал меня, а потом притиснулся ближе, практически прижав спиной к шершавому стволу дерева. Пригнулся, едва не касаясь губами моего уха, и я ощутила на своей щеке его тяжелое, прерывистое дыхание.

— Малышка, — мурлыкнул он и потерся носом о мою шею, — ты так хороша.

Это заявление застало меня врасплох. Я осторожно уперлась руками в плечи вера, пытаясь отодвинуть его от себя. Охватившее меня легкое возбуждение было каким-то чужеродным, неестественным, словно наведенное извне с помощью медикаментов или гипноза. Тело медленно плавилось от близости мужчины, но сознание оставалось ясным и отстраненно фиксировало малейшие изменения. Сразу вспомнился эльфийский маг с его зельем.

— Эм-м-м… мне надо отойти, — не нашла я ничего лучше.

Брейн потянул носом, шумно втягивая в себя мой запах, словно не мог надышаться, и нехотя отпустил.

— Пошли, я провожу тебя, — он поднялся первым, предлагая мне руку.

— Да нет, — растерялась я, — ты не будешь смотреть, как я…

Он только хмыкнул. Проигнорировав протянутую ладонь, я молча обошла его и направилась в лес.

Я надеялась, что смогу затеряться в темноте среди деревьев, а когда он отстанет от меня, то спокойно вернусь к костру. Наивная, как можно спрятаться от зверя, который идет по твоим следам? Ему не нужно тебя видеть, его ведет твой запах, который является для него путеводной нитью, толстой и крепкой, как якорная цепь!

Древний, как мир, инстинкт самосохранения заставил меня прибавить шагу. Вскоре я уже петляла между деревьев, путая следы и рискуя каждую минуту наткнуться на дерево и разбить себе лоб.

Брейнор следовал за мной на неизменном расстоянии, словно наслаждаясь погоней. Он играл со мной, загоняя, как лев загоняет лань. Позволял отдалиться от него, почувствовать облегчение, но тут же одним прыжком настигал, щекоча затылок своим дыханием. Увидев просеку, я рванула со всей силы через открытое пространство, но это было моей фатальной ошибкой. Нельзя дразнить зверя, показывая свой страх, иначе последствия будут необратимы.

Тяжелое гибкое тело взвилось в воздухе, сбило меня с ног, навалилось, подмяв под себя. Где мои шесть лет посещений секции дзюдо?! Почему на татами я так лихо укладывала своих соперников, а тут растерялась? Куда делись отработанные до автоматизма движения? Ведь я даже не смогла оказать сопротивления, сметенная его неистовым напором! Наведенное возбуждение сменилось диким ужасом, заставившим меня похолодеть.

Я ощутила, как его горячие губы накрыли мой рот в голодном поцелуе. Попыталась что-то сказать и его жадный язык тут же проник внутрь, заявляя свои права. Недолго думая, я сжала челюсти. Брейн отпрянул, прерывисто дыша.

— Почему нет? — прохрипел он, придавив меня к земле всем телом так, что я едва дышала. — Чем я не хорош?

Я только пискнула, и остервенело задергалась под ним, пытаясь вырваться. Но лучше б я этого не делала!

Его колено тут же скользнуло между моих ног, раздвигая их, и я в полной мере ощутила его пресловутое желание. Сомнений не осталось — он был возбужден до такой степени, что почти не осознавал своих действий. Мое сопротивление только распаляло его охотничий инстинкт: догнать, поймать, подавить, смять, сломить — я была для него всего лишь добычей, которой он неистово жаждал обладать. И когда я поняла это, то решила резко сменить тактику, надеясь, что это обескуражит его. Я внезапно перестала сопротивляться, расслабилась, безучастно глядя в небо отсутствующим взглядом.

Он действительно на секунду замер, пытаясь сообразить, что со мной, но в следующий миг уже вновь осыпал мое лицо короткими резкими поцелуями, бормоча что-то бессмысленное, словно в горячечном бреду. Я больше не сопротивлялась, это было бесполезно. Невозможно справиться с вером, который потерял голову от похоти и не понимает, что делает. Совсем не так я представляла себе начало своей интимной жизни. Не в лесу, не на холодной земле и не с едва знакомым мужчиной. Из моих глаз сами собой побежали ручейки слез, свидетельство моего бессилия и отчаяния.

Я почувствовала, как Брейн начал срывать с меня одежду, ничуть не заботясь о ее сохранности. Вот треснула, разойдясь по швам моя рубаха, и горячие губы впились мне в грудь, мучая яростными поцелуями, больше похожими на укусы. Его руки шарили по моему телу: гладили, мяли, щипали грудь, живот, бедра… Он вернулся к моему лицу, припал к губам алчным поцелуем, словно ставя на мне клеймо. Я вздрогнула всем телом, ощутив, что его руки намерены проникнуть туда, где даже я не смела себя касаться.

— Тише, тише, девочка моя, — пробормотал он, пытаясь справиться с завязками на моих штанах.

А у меня там узел… довольно тугой. Мужчина зарычал в нетерпении, дернул, разрывая кожаный шнурок, его горячие пальцы скользнули вниз по моему животу, вызывая дрожь во всем теле. Я почувствовала, как он касается святая святых, того, что я берегла столько лет для своего единственного, мечтая о неземной любви, белом платье и венчании в церкви. Понимаю, что это звучит наивно и старомодно, но это была моя заветная мечта, самая любимая и нежно лелеемая. Я вспомнила, как хотела пойти к алтарю непорочной, не быть одной из тех, для кого секс — начало отношений, а не их апогей, и — разрыдалась. Меня вдруг начало колотить крупной дрожью, я задыхалась в истерике, не в силах справиться с собой.

Ошарашенный вер слетел с меня, откатившись в сторону. Его потемневшие от страсти глаза с изумлением впились в мое зареванное лицо.

— О, боги, — прошептал он обескуражено. Понимание истины на мгновение отразилось в его глазах, — ты девственница… проклятье!

Ну да, мне же по легенде пятьдесят лет, чего только не успеешь за это время. Но ведь он знал, что я ехала навстречу жениху асуру, кто бы рискнул подставить подержанную невесту?

Он тяжело дышал, пытаясь справиться со своим неудовлетворенным телом. Отыскал в темноте остатки моей одежды, осторожно приблизился, стараясь не испугать меня еще больше. Я забрала у него то, что еще недавно было моей рубашкой, трясущимися руками попыталась натянуть. Тело все еще содрогалось от рыданий, пережитый стресс не давал успокоиться, а близость вера пугала еще больше.

— Прости, — он сокрушенно покачал головой, стянул с себя рубаху и смиренно протянул ее мне, — сам не знаю, что на меня нашло… будто дурман в голове.

Он растерянным жестом взъерошил короткий ежик волос и потер лицо, словно отгоняя наваждение.

Его слова заставили меня замереть. Неужели это и есть тот побочный эффект, о котором говорил Деус? Он предупреждал, что каждый мужчина, с подходящей мне аурой, будет видеть во мне объект желания. Вот Брейн и увидел… А что тогда было со мной? Еще один небольшой нюанс, о котором маг забыл упомянуть? Ах, ну да, я, наверное, тоже должна была пылать от страсти, чтобы избранный жених ни о чем не догадался… а теперь буду исходить слюной на каждого встречного. Вот так любовный напиток! Все только натуральное и немного магии. Какой кошмар!

Я завернулась в предложенную одежду, которая прикрыла меня до колен, и попыталась встать. Ноги не держали, но когда Брейн собрался помочь мне, я испуганно отшатнулась. Не стоит усугублять.

Его протянутая ко мне рука безвольно упала. Опустив плечи, он молча наблюдал, как я безучастно поднялась, держась за ствол дерева, и медленно направилась в сторону костра. Истерика перешла в судорожные всхлипывания и теперь меня начинала бить дрожь от холода. Я не слышала, Брейна, он всегда ступал бесшумно, но знала, что он идет позади меня, не решаясь приблизиться. Я боялась встретиться с ним взглядом, боялась, что возбуждение вернется и окажется сильнее здравого смысла… А еще я боялась рассказать ему правду о любовном напитке и о том, что он стал жертвой эльфийских чар.

Вокруг костра уже все спали, кроме пары караульных. В полной тишине я пробралась к лежаку Арлет, придя за поддержкой к единственной женщине в этом тестостероном аду. Залезла к ней под одеяло, прижалась, тихонько всхлипывая. Она развернулась ко мне лицом, недоуменно глядя на мои мокрые щеки. Потом вспышка понимания мелькнула в ее глазах. Она обняла меня, прижимая к себе и гладя по волосам, словно маленькую девочку.

— Не плачь, Эли, — успокаивающе прошептала она, — он не плохой, вот увидишь. Просто дай ему шанс…

 

Глава 11

Утром я была намерена изо всех сил избегать Брейна, но он не позволил мне этого сделать. Никто из веров не собирался перечить своему вожаку, хотя все видели, что он буквально преследует меня. Когда я подошла к Савьену с просьбой взять меня к себе, за спиной раздалось раздраженное рычание брюнета. Брейн поймал меня за руку и жестко сказал:

— Я извинился за вчерашнее, по-моему, этого достаточно. Не смей меня игнорировать, я не мальчик и в игры не играю. И не вздумай подходить к другим, они знают, что ты занята, и не будут помогать тебе в обход меня.

Мне пришлось снова взбираться на спину черного льва, но на этот раз я не испытывала покоя, скорее уж нервное напряжение. Нам предстояло провести несколько часов в непосредственной близости друг с другом, что вызывало двойственные чувства. Я с дрожью вспоминала ночное происшествие, прижимаясь к огромному зверю всем телом, чтобы не упасть.

Брейн недолюбливал эльфов, причем не скрывал этого, и добавлять ему новый повод для ненависти я не собиралась. Просто буду держаться подальше, насколько это возможно, авось все пройдет само собой. Должен же этот афродизиак вывестись из моего тела!

С обычным мужчиной все было бы проще, но здесь меня окружают не люди. Я пытаюсь строить отношения в этом мире так, как делала бы в своем, но забываю, что у этих существ своя мораль и свои обычаи. Скорее всего, они руководствуются инстинктами, а не рассудком и кто знает, вдруг мой ночной забег был воспринят как приглашение перейти к более активным действиям?

* * *

Дневной привал был очень коротким, веры даже не стали перекидываться. Мы с Арлет подкрепились захваченными припасами, а они обошлись охотой на стадо диких косуль. Это тоже было для меня за гранью понимания: в человеческом обличии веры вели себя соответственно, но обращаясь в зверя, не брезговали рвать добычу и пожирать парующее мясо! И то, и другое было для них естественно, но у меня вызывало отвращение. Когда они возвращались с охоты с перепачканными кровью мордами и смачно облизывались, я с трудом сдерживала тошноту. А увидев, как с усов черного льва скатываются алые капли, мне захотелось кинуться в кусты и распрощаться со своим обедом!

К вечеру наша компания достигла цели своего путешествия. Перебравшись через широкий байрак, чьи склоны покрывал густой лес, и поднявшись на невысокий холм, мы увидели внизу открытую равнину. Черный лев на мгновение замер на вершине холма, оглашая окрестности торжествующим ревом. Ему вторили его боевые товарищи, а я в восхищении пыталась охватить глазами открывшуюся мне панораму.

Эта райская земля была достойна кисти Левитана: прекрасная полноводная Имелиар широкой голубой лентой пересекала цветущую долину, а на горизонте вонзались в темнеющее небо скалистые пики Драконьих гор. Снег на вершинах сверкал под светом двух закатных солнц, словно россыпь бриллиантов, а внизу, у подножия, темнели таинственные пещеры дварфов. Судя по тому, что я слышала о них от веров, это были подземные карлики, отличные кузнецы и мастеровые, похожие на гномов из наших сказок.

По берегам реки раскинулись небольшие деревушки веров — Альзасток, земля кланов, далеко на западе закрывал горизонт Ниеллиран — лес урнвагов, а под горами скрывался Тор-на-Дун — темное королевство дроу, где они обитали еще с тех незапамятных времен, как были побеждены и изгнаны из своих владений светлыми собратьями. Здесь, в этой цветущей долине, нашли приют те, кто не смог противостоять захватчикам в силу своей слабости или малочисленности, но не потерял гордости и достоинства, и не собирался становиться рабом или слугой.

Близость дома словно придала сил мощным гибким телам огромных кошек. Гигантскими скачками они неслись с холма в сторону деревянных домиков, казавшихся отсюда игрушечными. Я сильнее вцепилась в гриву черной зверюги Брейна, мечтая только о том, чтобы не свалиться. Ответный рев прозвучал со стороны долины, и стало ясно, что нас заметили. Я увидела, как из домов начали выбегать веры — мужчины, женщины и даже дети — некоторые из них срывали одежду и тут же перекидывались, несясь навстречу нам.

— Смотри, Эли, это наш клан! — весело хохоча, закричала Арлет.

На середине пути две группы львов схлестнулись, как в смертельном поединке, кое-кто даже кубарем покатился, сбитый на лету радостной львицей или парой-тройкой соскучившихся львят. Взаимное повизгивание, мяуканье, мурчанье перемежалось с облизыванием и покусыванием, обжиманиями и потираниями гигантских животных. Опасные хищники резвились, словно котята, радуясь встрече, и были так естественно прекрасны в своей звериной непосредственности!

Нам наперерез кинулась молодая львица цвета прибрежного песка. Она явно нацелилась на моего льва, но, увидев меня, зашипела как разъяренная кошка. Черный зверь коротко рыкнул на нее и помчал дальше, а она, разочарованно мяукнув, осталась позади.

* * *

Официальная встреча произошла гораздо позднее, когда мы, уже отмытые и переодетые, собрались за общим столом в доме альфы.

Жилье Брейна оказалось под стать ему, такое же суровое и лаконичное: ни малейшей роскоши, никаких излишеств. Несколько комнат со скромной обстановкой, кухня, где хозяйничала приходящая кухарка, и огромная столовая, в которой сейчас присутствовали только самые близкие соратники и друзья.

Женщин среди них практически не было, если не считать меня, Арлет, оставленной в качестве моей дуэньи, и двух незнакомок, одна из которых оказалась парой Савьена, а другая постоянно льнула к Брейну. Было смешно наблюдать, как он пытается держаться от нее на расстоянии, а она буквально поедает его глазами, чуть ли не облизываясь.

— Кто это? — шепотом спросила я Арлет, с удивлением обнаружив в своем голосе ревнивые нотки. Кажется, действие напитка никуда не делось!

— Мийра, — так же тихо ответила молодая женщина, — прежняя любовница нашего альфы.

— А что, есть еще и нынешняя? — фыркнула я.

— Ну, не знаю, — протянула Арлет, окидывая меня долгим сомневающимся взглядом, — боюсь, что любовниц больше не будет. Вернее не так, я надеюсь, что их не будет. Мы же постараемся, правда? — и она многозначительно подмигнула.

Я только сглотнула, отводя взгляд.

После праздничного ужина и обмена любезностями все высыпали на улицу. В центре поселка уже пылал гигантский костер, вокруг которого собрались все члены клана. Сегодня они праздновали воссоединение со своими родными, которые столько лет жили в Лирровельеноре — стране эльфов. Я обрадовалась, увидев знакомые лица, но улыбка тут же сменилась гримасой разочарования, едва я ощутила на своей спине руку Брейна.

— Моя конфетка чем-то недовольна? — прошептал он, дыша мне в ушко.

Я передернула плечами и едко заметила:

— Вы ошиблись, нир Брейнор, ваша конфетка вон с той стороны. И зовут ее, по-моему, Мийра.

— Ты ревнуешь? — он развернул меня лицом к себе, пытаясь поймать мой взгляд.

На дне его кошачьих глаз светилась слабая надежда, но я твердо была намерена не давать нам ни шанса. Если я сейчас поддамся слабости, что будет, когда наваждение пройдет? Не обвинит ли Брейн меня в коварстве?

— С какой стати я должна ревновать того, на кого не имею ни малейших видов?

— А если этот кто-то имеет виды на тебя? — ответил он вопросом на вопрос, не отпуская мой взгляд.

Я с напускным равнодушием пожала плечами:

— По-моему, это плохая идея. Тебе лучше попытать счастья среди своих.

Потом мы сидели у костра, передавая друг другу фляги с легким игристым вином, похожим на розовое шампанское, а веры по очереди брали в руки странный музыкальный инструмент, напомнивший мне кобзу: такой же лютне подобный корпус, только более вытянутый и зауженный, и не четыре, а целых восемь струн. Причем три последние были на пару тонов ниже, наверное, так же могла звучать бас-гитара.

У этих львов оказались на редкость красивые голоса, сильные и глубокие. Они исполняли баллады о древних временах, подыгрывая себе на литфаре — так назывался их инструмент. Пели о бескрайнем море и бесстрашном народе, некогда населявшем его берега, о прекрасных женщинах и сильных мужчинах, о войне, растянувшейся на многие десятилетия и уничтожившей гордый народ почти на корню.

Я сидела, закрыв глаза и внимая голосу барда. И перед моим внутренним взором вставали картины разграбленных домов и пылающих крепостей, мертвые воины, рыдающие женщины и осиротевшие дети… веры пели о себе, и я сама не заметила, как из глаз побежали слезы.

Брейнор осторожно обнял меня, прижимая к твердому телу. Я почувствовала, как чуткие мужские пальцы нежно собирают соленую влагу с моих щек. Этот нехитрый жест был настолько пронизан трогательной лаской, что я не выдержала и спрятала лицо у него на груди, ощущая знакомый запах, ставший за последние дни практически родным. Сбоку раздалось недовольное шипение Мийры, которая все еще рассчитывала на страстную ночь в объятиях альфы.

Немного позднее к нам приблизилась Арлет, собираясь забрать меня ночевать в дом своей семьи, но Брейн только сильнее стиснул меня, не собираясь никуда отпускать.

— Нир Брейнор, — растерялась львица, — но эльфийский этикет запрещает юной ниэре оставаться в доме неженатого мужчины!

— Здесь эльфийские правила не действуют! — жестко заявил мой лев, и я почувствовала, как напряглись его руки. — Я обещал ниэре Элении покровительство и намерен выполнить свое обещание в полной мере.

— Нет, ты не сделаешь этого, Брейн! — взвилась Мийра. — Эта ночь только моя, отправь эльфийку с Арлет!

— Нир Брейнор, — с нажимом поправил мужчина. — Не забывай, самка, что я все еще твой альфа.

Она в ярости обнажила отросшие клыки, но переборола себя и смолчала, а Арлет только растеряно хлопала глазами, пока ее не увел пьяно хихикающий Деррин. Похоже, что встреча с друзьями закончилась для него банальным возлиянием.

Я лежала на груди Брейна, стараясь не вдыхать его запах. Он заглянул мне в глаза, ища там что-то, известное только ему. Потом коснулся губ невесомым поцелуем и печально сказал:

— Не бойся, в моем доме тебе ничего не угрожает. Я дал слово и не нарушу его, но ты не можешь запретить мне надеяться. Я чувствую, что ты нуждаешься в мужчине и однажды поймешь это сама. И когда это произойдет, я буду рядом.

А ночью мне приснился странный сон. Будто бы я вновь оказалась в том лесу, где Деус снял заклятие с Арлет. Я стояла у ручья, спиной к тропинке, и собиралась искупаться.

Одна за другой падали на землю детали моего эльфийского туалета и вот, когда я осталась совершенно обнаженной и собиралась уже ступить в холодную воду, чье-то горячее тело внезапно прижалось к моей спине, а напрягшиеся груди накрыли мужские ладони — темные как ночь, с длинными изящными пальцами. Мой таинственный незнакомец что-то страстно шептал мне на ушко, и завитки волос на затылке шевелило его дыхание. Я почувствовала, как он прикоснулся губами к моей шее, прокладывая дорожку из поцелуев, невесомых, как крылья бабочки, спустился ниже, лаская лопатки и спину нежными покусываниями, перемежая их с легкими касаниями языка, все ниже и ниже, пока не замер, уткнувшись губами в ямку на ягодице… Я слышала его тяжёлое дыхание, чувствовала его страсть, но не видела лица. И все же во сне я узнала его.

Это был тот неизвестный, что следил за мной на первом привале. Он пришел ко мне в царстве снов, чтобы заявить свои права, и откуда-то я знала, что сновидения — его вотчина, где он полноправный хозяин и все, что сейчас со мной происходит, вовсе не эротический сон, а магическое наваждение, но мне было уже все равно.

Я застыла, как натянутая струна, в его объятиях. Где-то в глубине моего естества зародилась странная дрожь, которая все росла и росла, сладкими волнами омывая все тело, заставляя выгибаться в темных руках, плавиться под поцелуями невидимых губ.

Мое дыхание сбилось, срываясь на жалобный стон. Это было невероятно, я горела, как в огне, от охвативших меня ощущений. И когда готова была уже попросить о большем, внезапно все прекратилось! Он исчез, оставив меня в одиночестве изнывать от возбуждения.

Я в отчаянии застонала, сжимая зубы и пытаясь унять волну разочарования. Мой неведомый любовник бросил меня, но в воздухе остался звенеть его тихий довольный смех.

 

Глава 12

Разбудил меня нечеловеческий рев, сотрясший дом Брейна от крыши до самого основания. Подскочив на кровати, я несколько мгновений таращилась в темноту и пыталась сообразить, где я и что со мной.

Прозвучал второй рев, на этот раз на улице, и тут же раздался грохот входной двери. Я подбежала к окну и выглянула наружу. На улице еще царила ночь, но в свете трех лун я увидела, как с крыльца слетает Брейн, на ходу сбрасывая с себя одежду и перекидываясь: вот мелькнуло его сильное, тренированное тело, покрытое бронзовым загаром, мгновение золотистого сияние — и уже передо мной громадный черный лев.

Двумя гигантскими прыжками он пересек открытое пространство и со всего размаха врезался в ствол векового дуба, росшего почти у самой изгороди.

Я видела, как разбушевавшийся хищник набросился на дерево, точно это был его злейший враг! С диким ревом он вонзил в него клыки, почти до самого основания, словно рассчитывал одним махом перекусить ствол, который не смогли бы обхватить и пятеро дюжих мужчин. Его острые когти оставляли на темной коре длинные светлые полосы, в ярости кромсая ни в чем не повинное дерево.

Я не на шутку испугалась. Что это? Он сошел с ума? И я в одном доме с буйно помешанным? Я уже хотела бежать из дома и звать на помощь, но тут какое-то движение привлекло мой взгляд.

С той стороны забора, соблазнительно мурча и выгибая спину, кралась знакомая песочная львица. Одним прыжком она перемахнула через невысокую изгородь и грациозно приземлилась перед черным львом на все четыре лапы. Он встретил ее предостерегающим рычаньем, но она лишь призывно мурлыкнула и теперь ползла к нему, буквально распластавшись по земле и издавая жалобное мяуканье.

Хищник зарычал, ударом лапы перекинул ее на спину, словно собираясь разорвать, навис над ней темной громадой, но она даже не пыталась сопротивляться. Наоборот, знакомое золотистое сияние окутало ее — и вот уже под черным зверем лежит обнаженное женское тело. Тонкие руки и ноги без боязни оплетают моего льва, зарываясь в антрацитовый мех, будто лианы. Я слышу его рычание, но в нем, скорее, недоумение, чем злость…

Я отшатнулась от окна. Не хочу этого видеть. Не хочу!

Кинулась обратно в кровать, натянула на голову одеяло, заткнула уши. Повторяла про себя, словно мантру: плевать! плевать! на все плевать!

Но больно… Почему так больно? Почему слезы стоят комком, и от тоски перехватывает дыхание? Он мне никто, я же его совсем не знаю… и знать не хочу! Все это не мое, это эльфийская магия бродит во мне, вынуждая испытывать чуждые мне эмоции и чувства! Пусть Брейн делает, что хочет и с кем хочет, а у меня другой путь, все равно нам не быть вместе. И вообще, может у них так принято: свободная любовь и все вытекающие…

* * *

Во второй раз я проснулась уже поздним утром, плавно переходящим в полдень. Брейнора в доме не было, а дверь в его комнату оказалась распахнутой настежь. Постель стояла нетронутой, видимо, он этой ночью даже не ложился. Стиснула зубы сильнее: мне все равно! все равно!.. Если повторить это миллион раз, может и правда, станет все равно?

На кухне была только Эйслит — кухарка. Поджав губы и не желая разговаривать со мной, она небрежно сунула мне под нос тарелку с отбивными и хотела уже идти, но я остановила ее.

— Эйслит, в чем дело? По-моему, я никому ничего не сделала, чтоб заработать такую неприязнь.

— Не сделала, — неожиданно легко согласилась она, уперев руки в бока и окидывая меня оценивающим взглядом, словно сомневаясь, стоит ли вообще со мной разговаривать. — А могла бы!

Я поперхнулась.

— Это ты о чем?

— Сама знаешь! Все вы, эльфы, такие.

Она неожиданно уперлась в стол, нависая надо мной своим шестым размером, и с неприкрытой ненавистью заявила:

— Приходите на чужую территорию, берете все, что вам нравится, играете нашими чувствами! Ты ведь знаешь, что у веров пары создаются раз и навсегда? Что он теперь ни с кем не сможет? Будет сохнуть от тоски? Чем тебе Брейн не угодил? Не достаточно благороден для вашей светлости? Наш альфа мелковат для тебя? Может, ты прЫнца ждешь?

Я молчала, не зная, куда девать взгляд. Если б я только могла все рассказать! Она с презрением сплюнула на пол, приняв мое молчание за знак согласия. После этого гордой походкой вышла, но на пороге не выдержала и от всей души грохнула дверью.

До вечера я безвылазно просидела в своей комнате, боясь встречи с другими верами. Я почему-то была уверена, что Эйслит высказала их коллективную мысль. А на закате появился Брейн. Я не хотела с ним встречаться, мне нечего было ему сказать. Пусть держится от меня подальше, может, тогда чары ослабнут и наваждение пройдет. Пусть вернется к своей Мийре и забудет влечение ко мне, как предутренний сон.

Я сделала вид, что сплю. Забралась в постель и укрылась с головой. Несколько минут он топтался у двери моей комнаты, словно раздумывая, стоит ли входить, но потом все же решился.

Его шаги замерли у самой кровати. Я изо всех сил пыталась сохранить хладнокровие, хотя внутри у меня бушевала буря. Хотелось вскочить, обнять его, прижаться всем телом. От его запаха кровь закипала в жилах, требуя поцелуев и прикосновений. Сжав зубы, я боролась с собой, проклиная эльфийского мага.

Я почувствовала, как Брейн опустился на колени рядом с кроватью и взял мою руку в свои ладони. Его сухие губы прикоснулись к моим пальцам невесомым поцелуем, да так и замерли, словно не в силах оторваться. Я едва сдержала порыв броситься ему на шею. По виску стекла одинокая слезинка и затерялась где-то в волосах.

Наконец он ушел, оставив меня молча рыдать в подушку. Вот так, ничего не сказав, ничего не спросив… Я услышала, как хлопнула входная дверь и, уже не таясь, взвыла в полный голос.

 

Глава 13

На следующее утро завтракать мне пришлось в одиночестве: Брейн вновь ночевал неизвестно где, а Эйслит едва не плюнула мне в тарелку. Похоже, что больше всего ее раздражало мое эльфийское происхождение и то, что она должна прислуживать мне. Я даже не стала делать вид, что мне интересно содержимое тарелки, просто равнодушно отодвинула ее в сторону и опять заперлась в комнате. В душе клокотала настоящая буря, заставляя меня то в ярости сжимать кулаки, то рыдать взахлеб от бесконечной жалости к самой себе.

Где-то к обеду мне надоело рефлексировать и я начала рассуждать логически. Итак, все в клане считают меня дочерью герцога Анторийского, захватчика, одного из тех, кто изгнал их с родной земли. Лишь трое знают, что это не так: Арлет, Савьен и Брейнор, но даже им я не открыла всей правды. Каждый раз, когда признание уже готово было сорваться с губ, меня что-то удерживало от излишней откровенности. Я догадывалась, что эльфов здесь ненавидят, а поскольку я одна из них, то эта ненависть распространялась и на меня. Но сказать, что я вообще из другого мира, неизвестного происхождения и под завязку напичкана приворотным… нет уж, лучше смолчать и посмотреть, что будет дальше.

Только вчерашние слова Эйслит никак не вписываются в эту картину. Была бы я настоящим эльфом, то и сама бы все поняла, но я появилась в этом мире всего несколько дней назад и ничего не знаю о его законах и обитателях. Те крохи, которые дал мне Деус, касались эльфийского этикета и немного общей истории, но этого было абсолютно недостаточно для того, чтобы я в полной мере осознавала действительность. У меня образовалась куча вопросов, и я знала только одного человека, вернее — вера, который мог бы мне помочь. Поэтому, едва глянув на накрытый на одну персону обеденный стол, отправилась искать Арлет.

Как и ожидалось, деревня встретила мое появление гробовым молчанием. Никто из селян не горел желанием общаться со мной, ведь для них я была всего лишь ненавистной эльфийкой. Я шла по единственной улице, сопровождаемая молчаливым презрением и ненавистью, и от этих взглядов мне хотелось провалиться сквозь землю. Я и подумать не могла, что будет так трудно. Мужчины старались не смотреть на меня, а вот женщины не скрывали своих чувств, особенно Мийра, на которую я случайно наткнулась.

— Рано радуешься! — прошипела она мне в лицо, заступая дорогу. Я отшатнулась, всерьез опасаясь, что она попытается выцарапать мне глаза.

— Оставь ее, — незнакомая львица оттянула шипящую подругу в сторону, кинув мне в след осуждающий взгляд, словно это я была зачинщицей ссоры.

Наконец, вот и дом моей бывшей горничной. На крыльце пара незнакомых веров, с явным недовольством встретивших мой приход. Я замерла у забора, не решаясь толкнуть калитку и войти без приглашения. Но они не торопились заговаривать со мной, просто сидели на деревянных ступеньках и молча наблюдали за моими действиями. Что мне оставалось? Войти без спроса? Но войти на территорию вера без его разрешения чревато последствиями. В них слишком развит инстинкт собственника — это я уже давно поняла. Они до последнего будут защищать свою пару, своих детей, свою землю. И никогда не простят врага, который отнял у них все это, а я сейчас была для них именно врагом, пришедшим к ним в дом.

Я не стала даже здороваться, знала, что не ответят. Не хотела доставлять им удовольствие видеть мою растерянность. Просто села под забором прямо в пыль и приготовилась ждать. Мимо сновали прохожие, кидая на меня, кто недоуменные, кто злорадные взгляды. Несколько раз мне даже чудился злобный шепот за спиной, но я продолжала сидеть, только глаза закрыла, а через некоторое время даже задремала. Да и не мудрено, на такой жаре любого человека клонило бы в сон, а я еще и не выспалась, полночи ждала, когда придет Брейн… а он так и не пришел.

— Эли! Что ты здесь делаешь? — раздался над головой изумленно-испуганный голос Арлет. — Что-то случилось?

Я пошевелилась, пытаясь вернуть чувствительность затекшим мышцам. Это сколько ж я здесь просидела? Наверное, час — не меньше. Глянула на львицу извиняющим взглядом. Всё-таки я пришла просить помощи — просить, а не требовать, так что будем вести себя соответственно. То, что она относится ко мне лучше, чем ее соотечественники, ни о чем не говорит. Наоборот, может доставить проблем и ей тоже. Если сородичи решат, что она проявляет ко мне лояльность, могут серьезно обидеться. Я для них враг, а кто помогает врагу… в общем, выводы напрашиваются сами.

Встала с земли, отряхнула то место, на котором сидела.

— Мне нужна твоя помощь, — сказала, краем глаза наблюдая за теми двумя, что так и сидели на крыльце все это время. Вон как уши навострили.

— А почему ты здесь? — удивилась молодая женщина. — Почему в дом не заходишь?

— Меня не пригласили, — я равнодушно пожала плечами.

Она укоризненно глянула в сторону родственников и открыла калитку, пропуская меня вперед.

— Пойдем, — сказала она, тяжело вздохнув, — похоже, тебе действительно нужна помощь.

* * *

Что ж, Арлет помогла расставить все точки над «i». Сначала отругала за добровольное голодание, видимо, Эйслит нажаловалась ей, что я не выхожу из комнаты и не желаю есть. Первый вопрос, кому я хочу сделать хуже, был мной попросту проигнорирован. А что я могла ей сказать? Что я схожу с ума от страсти и желания? Что хочу Брейна так, как не хотела ни одного мужчину за всю свою недолгую жизнь? Но знаю, что это всего лишь следствие эльфийского зелья? Вот и заперлась в комнате, пытаясь в одиночку справиться с этим наваждением. Умом-то, вроде, понимала, откуда у всего этого ноги растут, но собственные инстинкты, похоже, брали надо мной верх.

А тут еще и ПМС на носу… Перенос в другой мир не отменял женской физиологии и мне срочно были нужны средства гигиены.

Выслушав меня, львица несколько секунд пыталась что-то сообразить, а потом хлопнула себя рукой по лбу и облегченно рассмеялась:

— Так вот в чем дело!

— Какое дело? — не поняла я.

— Да весь клан уже второй день голову ломает, чего это наш альфа с утра до вечера истязает себя на плацу, а ночами гоняет по лесу, словно ему перцу под хвост насыпали! Совсем извелись в догадках, думали даже, что ты нарочно мучаешь его.

Я скептически подняла брови. Так Брейн не с Мийрой? А я-то думала, что хоть он избавился от наваждения!

— Я не пойму, как моя проблема связана с поведением Брейна, — я вопросительно уставилась на подругу. Та присела рядом со мной на край кровати, взяла за руки и, глядя на меня с какой-то материнской теплотой, сказала:

— Какой же ты еще ребенок! Каждый мужчина-вер чувствует, когда у его женщины наступает овуляция. Сама природа наградила их этой способностью, чтобы наш вид не исчез. А уж если овуляция у истинной пары, то тут вообще практически невозможно сдержаться. Ты не должна злиться на Брейна или в чем-то подозревать, неужели не понимаешь, что ты для него значишь?

Я отрицательно покачала головой. Какая истинная пара? Если бы не любовный напиток, альфа даже не глянул бы в сторону презренной эльфийки.

— У нас все немного не так, как у эльфов, — Арлет кинула на меня немного виноватый взгляд. — У вас пару выбирают с помощью кристалла обретения, сразу подбирая идеального партнера, а мы ищем по запаху. И поиски могут длиться десятки лет, но это никак не влияет на размножение. У нас браки заключаются только между истинными, но истинный партнер не всегда означает сильный, а каждому роду нужны сильные мужчины. Вот поэтому наши предки ввели ночь выбора. Раз в год любая женщина может зачать котенка от самого сильного мужчины в клане, а поскольку самый сильный это альфа, то обычно к нему и обращаются. Только благодаря этому наши сыновья вырастают сильными львами, и в этом нет ничего предосудительного, обыкновенная необходимость. Но если вер находит свою пару, то для остальных женщин он становится бесполезен. Ты, можно сказать, ограбила клан, присвоив себе нашего альфу. Теперь он только твой, и в твоей власти сделать его жизнь праздником или превратить в кошмар.

Я ошарашенно взирала на нее, не в силах вымолвить ни слова. Вот значит как… идеальная пара… приворотное зелье привязало его ко мне, сделав бесполезным для других женщин. Но между нами нет любви, лишь наведенная страсть, которая однажды рассеется. И если я уступлю сейчас, что будет потом, когда чары спадут? Деус предупреждал, что идеальных партнеров может быть несколько и что у меня могут возникнуть проблемы, но я тогда только отмахнулась от его слов, так мне хотелось поскорее обезопасить себя. Но старалась-то я для жениха, а вышло вон как… И что теперь делать?

— Жить, — пожала Арлет плечами.

Похоже, что последний вопрос я задала вслух.

— Еще бы знать как, — не задумываясь, прошептала я. — Меня же здесь ненавидят, потому что я эльф. А теперь еще и с Брейном проблемы…

— Кто тебе сказал такую чушь? — молодая женщина удивленно вздернула брови.

— Да все! — я вдруг почувствовала острое желание выговориться. — Никто со мной не разговаривает, все смотрят с таким презрением, будто я грязь под ногтями!

Похоже, что Арлет опешила.

— Вовсе нет! — она не могла скрыть своего удивления. — Ты все неправильно поняла. Твое происхождение здесь не причем, но нам трудно осознать, что сильнейшего мужчину в клане присвоила не львица, а эльфа. Теперь он потерян для всех остальных, но и ты не подпускаешь его к себе. Он страдает, Эли, а вместе с ним страдает весь клан. Это не ненависть к тебе, это просто непонимание твоих поступков. Почему ты отказываешь ему? Проверяешь на прочность? Ждешь, когда он приползет на коленях, умоляя тебя о снисхождении? Он наш альфа и стал им только благодаря своей силе и выдержке, а ты лишаешь его и того, и другого. Так нельзя, ты должна что-то сделать.

Она осуждающе покачала головой. Ну вот, опять я должна. Брейну плохо — я должна его пожалеть, предоставить, так сказать, свое тело к его услугам… А как же я? Мои чувства, мои желания? Или это в расчет не принимается? Чертов Деус! Как же я хотела придушить этого мага!

Неожиданно что-то насторожило нас. Какая-то неправильность ощущалась в окружающем пространстве, словно сам воздух был пронизан тревогой и ожиданием. Как по команде, мы обернулись к окну и обомлели. Небо, которое еще минуту назад сияло бирюзой, внезапно затянули грозовые тучи, поглощая солнечный свет, и на землю словно опустились густые сумерки. Гигантская молния разорвала небосвод напополам, а следом прогремел оглушительный раскат грома. И все это случилось буквально в одно мгновение! В небе затанцевали голубые искры статического электричества, весь воздух наполнился неведомой силой.

Мы бросились к окну. Перед нами разворачивалось невероятное зрелище! Прямо посреди единственной деревенской улицы, яростно скалясь, стояли друг против друга знакомый черный лев и темно-фиолетовый, переливающийся голубыми искрами, дракон. Первый живой дракон, которого я видела!

Вытянутая узкая морда с впечатляющим набором клыков, над глазами на лбу роговые наросты, напоминающие корону, поджарое гибкое тело, опирающееся на четыре монументальных лапы с далеко не детскими когтями. Длинный мускулистый хвост, украшенный гребнем, идущим вдоль всего тела от самой головы, но самое потрясающее — огромные, лиловые, кожистые крылья, похожие на крылья птеродактилей или летучих мышей. Они словно два гигантских паруса вздымались над фиолетовой спиной, ловя потоки воздуха, и вокруг них сверкали яркие искры электрических разрядов.

Я задохнулась от восхищения, высунулась в окно до самого пояса, даже не подумав, что могу упасть.

— Какая красота! — не сдержала я искреннего восхищения.

— Повелитель Эрионар! — почему-то испуганно пискнула Арлет и воззрилась на меня с непередаваемым ужасом. — Что теперь будет…

Я обомлела. Так вот эта зверюга с крыльями и есть мой официальный жених?! И сейчас он, по всей видимости, выясняет отношения со вторым кандидатом на роль идеальной пары… От осознания действительности даже голова пошла кругом. Фентезийное существо, которое не должно существовать в природе, сейчас находится здесь, перед моими глазами и является моим будущим мужем! Бред какой-то… Я еще ко льву не привыкла, а тут дракон. Впору начинать падать в обморок.

— Арлет, — спросила я немного охрипшим голосом, — а они не поубивают друг друга?

— Не должны, — так же хрипло ответила львица. — Повелитель всегда был к нам добр и позволял охотиться на своих землях… но он пришел забрать пару нашего альфы.

В этот момент дракон вскинул голову, словно почувствовав мой очумелый взгляд. Его темные, как ночь, глаза сверкнули, словно две молнии. В них невозможно было ничего прочитать, но от этого непроницаемого взгляда у меня по спине побежали мурашки — и это было вовсе не возбуждение! Внутри все похолодело: что-то не похоже, чтобы это существо выглядело безумно влюбленным, скорее — наоборот!

Вот он дернулся в мою сторону, раздувая ноздри и не обращая больше никакого внимания на своего оппонента. Тот взлетел в прыжке, будто камень, выпущенный из пращи, острые когти вспороли воздух и… промахнулись! Почти незаметно шевельнувшись, дракон легко ушел из-под удара и небрежным движением хвоста заставил льва отлететь на приличное расстояние. Тот со всего размаха приложился об землю, подняв клубы пыли, но тут же вскочил вновь, намереваясь продолжить поединок. Только вот продолжать было уже не с кем.

Едва откинув льва, дракон развернул безумно прекрасные крылья и в одно мгновение поднялся в воздух. Спустя пару секунд он был уже рядом с моим окном. Я еще смогла отшатнуться в комнату, отталкивая Арлет, но больше ничего не успела сделать. Покрытая фиолетовой чешуей когтистая лапа с быстротой молнии возникла у меня перед глазами, заставив в одно мгновение вспомнить всю свою жизнь. Теперь я точно знаю, что такое обливаться холодным потом! Я даже умудрилась открыть рот и завизжать, но это не изменило действительности.

Мир внезапно перевернулся, тошнота ткнулась в горло, заставив захлебнуться собственным визгом. В лицо ударил порыв ветра, выбив воздух из легких. Я услышала, как яростный львиный рык переходит в тоскливый вой, но у меня уже не было сил, чтобы хоть каким-то образом отреагировать на это. Я просто обмякла безвольной куклой, задыхаясь от ужаса, боясь, что огромные лапы сейчас сомкнуться и раздавят меня или, наоборот, когти разожмутся, и я полечу вниз.

Дракон заложил вираж над домом альфы, легко набирая высоту. Он покидал деревню веров, а в его лапах, под брюхом, болталась я, желая, как никогда в жизни, потерять сознание и ни о чем не думать. Почему-то мне казалось, что в обмороке не так страшно!

 

Глава 14

Что должна думать и как себя вести среднестатическая девушка, вися под брюхом у дракона, который летит на приличной высоте и с крейсерской скоростью?

Первые пять минут полета я визжала, как резаная, время от времени переходя на ультразвук. Потом, еще пятнадцать — кашляла, проклиная эту ящерицу, из-за которой сорвала горло. И все это время мое сердце не переставало гулко биться где-то в горле, сжимаясь от ужаса. В голове застряла только одна мысль: разожмет он лапы или нет. Но поскольку ничего подобного не происходило, я скоро устала бояться и просто расслабилась. Правда, открывать крепко зажмуренные глаза не спешила. Зато в голове начали появляться умные мысли, видимо, кое-какая часть мозгов всё-таки осталась при мне.

Итак, что мы имеем? Несет меня лиса за темные леса… точнее, дракон, но сути это не меняет. И дракон этот, по всей видимости, официальный жених Элении Анторийской. Вернее, жених-то асур, но они же в драконов обращаются, так что конкретно этот индивид должен быть разумным, все же не за животное меня замуж отдавали. Ему, скорей всего, как-то сообщили, что невеста сбежала с верами, и он отправился на поиски неверной… Теперь вопрос: что делать дальше?

Я начала размышлять, стоит ли признаваться в самозванстве сразу или ждать, пока он сам догадается. Может, для начала попробовать установить с ним контакт?

Я осторожно приоткрыла один глаз и глянула вниз, но лучше б я этого не делала! Далеко внизу проплывал зеленый ландшафт: равнины сменялись холмами, леса — долинами, а реки — озерами. Ветер свистел в ушах, но больше никакого дискомфорта я не ощущала, воздух не был холодным, не бил в лицо, разве что тошнота не отпускала. Я удивилась, было похоже, что меня окружает прозрачный купол, защищающий от стихии.

А чему я удивляюсь? Это же тысячелетний асур! Самая магическая раса в этом мире, вот и наколдовал мне комфортные условия. Может, попробовать договориться с ним? Он меня отпускает, а я ему за это… я ему… а что я ему? И куда он меня отпускает? В деревню к верам? Тоскливый вой Брейна все еще отдавался эхом у меня в душе, а еще душила совесть, ведь страдал он по моей вине.

Не знаю, сколько продолжался наш полет, но этого мне хватило, чтобы успокоиться и попытаться примириться с действительностью. За все это время дракон ни разу не взглянул в мою сторону и, ни разу его лапы, державшие меня крепко, но осторожно, даже не дрогнули.

Наконец, мы оказались в долине, окруженной высокими скалистыми горами. Солнца Эретуса уже склонялись к горизонту — похоже, что летели мы почти полдня. Я была измучена неизвестностью, страхом и голодом, и боялась того, что могло случиться дальше.

Дракон, завернув крутой вираж, опустился на базальтовую площадку перед входом в пещеру, и, наконец-то, выпустил меня из лап. Онемевшее тело не выдержало и кулем свалилось прямо под ноги опешившему ящеру. Ах, как это символично, — мелькнул в голове ехидный голос, — сбежавшая невеста вымаливает прощение у ног оскорбленного жениха.

Никакого золотистого сияния не было. Едва я упала, по телу дракона пробежала мелкая дрожь, и вот уже ко мне кинулся тот самый фиолетововолосый красавчик, который явился мне в замке герцога. Правда, если тогда я едва не растаяла от его внешности, то теперь почти не обратила внимания. То ли мозг мой был перенасыщен красавцами, то ли обстановка не располагала, но когда его руки подхватили меня у самой земли, а глаза пытливо заглянули в мои, я не ощутила ничего, кроме боли во всем теле от сведенных судорогой мышц.

— Эления? — хрипло спросил он.

В отличие от веров, которые перекидывались голыми, асур оказался вполне одет. Вышитая золотом безрукавка из темно-синего атласа была распахнута, открывая гладкие плиты грудных мышц и уходящие вниз идеальные кубики пресса. Широкие шаровары такого же цвета держались на бедрах за счет изумрудного кушака, чьи отороченные золотом концы спускались почти до самых колен, а на ногах как влитые сидели мягкие сафьяновые сапоги с низким широким голенищем и чуть загнутым кверху носком. Бронзовые бицепсы асура украшали золотые браслеты размером с ладонь, крепкую шею — толстая цепь сложного плетения, а длинные волосы придерживал на лбу узкий обруч с фиолетовым камнем, ограненным в виде ромба.

Руки асура оказались теплыми, крепкими и какими-то надежными, словно созданными для меня… или я для них. Едва очутившись в его объятиях, я расслабилась, отдавая себя на волю случая. Больше не было сил сопротивляться, спорить, куда-то бежать, бороться с самой собой и теми чарами, что сидели во мне. Захотелось присесть хоть на минутку, отдохнуть, прижавшись к этой груди, и ни о чем не думать. Я была как потрепанный бурей корабль, который после долгих странствий пришел в свою гавань.

— Что с вами? — допытывался асур, пытаясь поставить меня на ноги.

Ну да, эльфы ж не страдают от судорог после нескольких часов лежания в одном положении! А я всего лишь человек, да еще не самый крепкий. Сказать ему?

— Простите, — пискнула я, подписывая себе приговор, — вы ошиблись.

Он нахмурился, не понимая. Фиолетовые глаза впились мне в лицо, словно хотели прочитать мои мысли.

— Я никогда не ошибаюсь, девочка, — покачал он головой и сильнее стиснул мое тело. — Просто ты этого еще не знаешь.

Я даже не поняла, что произошло дальше. Только вдруг нас на мгновение окутало ярким светом, теплый ветер взметнул наши волосы, переплетая белое золото с фиолетовым шелком. Я почувствовала, как асур подхватил меня, поднимая на руки, и шагнул навстречу свету.

* * *

Всё-таки мозг не выдержал перегрузок, и я отключилась. Поэтому дальнейшая транспортировка моего бренного тела осталась за пределами сознания.

Очнулась я на широкой кровати под бархатным балдахином, отдохнувшая и посвежевшая. С удовольствием потянулась, разминая мышцы и суставы. Чувство было такое, будто я несколько часов провела в элитном спа-салоне.

Поднялась на локте, озираясь. Спальня, а это была она, поражала своими размерами и обстановкой: на постаменте в центре помещения располагалась гигантских размеров кровать, на которой я едва виднелась, а над ней возвышался прозрачный куполообразный потолок, украшенный цветными витражами. Солнечный свет проникал сквозь них, окрашиваясь в различные цвета, и яркими пятнами ложился на постель.

Комната была круглой, без единого угла, зато с высокими стрельчатыми окнами по всему периметру, а небольшие простенки, не больше метра шириной, покрывали вышитые гобелены. На полу, покрытом толстыми коврами, в художественном беспорядке валялись бархатные подушки и стояли кованые сундуки, невольно делая помещение похожим на пещеру Али-Бабы.

Между подушек затесался низенький столик, накрытый, видимо, для меня. Дымящийся напиток в фарфоровой чашке, ваза с фруктами и блюдо с кексами должны были, по всей видимости, изображать завтрак.

Я вскочила с ложа (назвать кроватью этого гиганта мебельной промышленности язык не поворачивался). Удивилась, увидев на себе вместо платья полупрозрачную кружевную сорочку. В голове мелькнуло смутное воспоминание о фиалковых глазах, с тревогой ловящих мой взгляд. Уж не женишок ли меня переодевал? Да вроде не должен, он же как бы главный среди своих, значит, служанку мог мне выделить. Отогнала дурные мысли и подбежала к окну.

Открывшаяся панорама заставила задохнуться от восхищения и ужаса, смешавшихся в равных частях.

Это был огромный замок в средневековом стиле, наполовину вырубленный в скале. Посреди квадратного двора, окруженного тройной стеной, высилась каменная башня донжон. Задевая своими зубцами облака, она располагалась как раз на уровне моих глаз. Видимо, комната, в которой я была, тоже находилась в подобной башне, отсюда и отсутствие углов. Дверей я, правда, так и не обнаружила.

Оббежав все окна, я поняла, что действительно нахожусь в башне, причем самой высокой в этом замке. Вокруг, насколько хватает глаз, только скалы и небо, и ни одного живого существа. Покинуть помещение невозможно: выхода я не нашла, хотя тщательно простукала все стены на предмет тайных ходов. Только небольшая уборная да спартанская ванная за одним из гобеленов. Правда, снаружи, под окнами, находилось нечто вроде открытой галереи, опоясывавшей башню по кругу, но открыть окон и выйти я так и не смогла. Зато в сундуках обнаружились груды золотых монет и драгоценных камней вперемешку с украшениями, а так же вполне подходящая одежда. Все больше и больше эта комната напоминала мне некий склад сокровищ, а не жилое помещение. Мелькнуло видение фиолетового дракона, развалившегося посреди бархатных подушек и гор золота…

Я закуталась в найденный халат в восточном стиле — длинный, шелковый с вышитыми драконами и широким кушаком вместо пояса. Расплела растрепавшуюся косу и с тоской вспомнила Брейна и Арлет. Первый всё-таки запал мне в душу, а вторая стала для меня единственной подругой в незнакомом мире. И вот теперь, похоже, что я лишилась их обоих. Я почти пожалела о том, что отказала альфе. Но всё же это было не мое, я не смогла бы жить в страхе, что однажды действие зелья пройдет.

Будущее снова покрылось дымкой неизвестности. Мне оставалось только ждать, а заодно попытаться продумать свое дальнейшее поведение.

 

Глава 15

Я даже не заметила, когда за моей спиной порыв ветра распахнул окно. Оглянулась, резко вскакивая на ноги. На каменном парапете галереи сидел, сложив крылья, знакомый дракон. Вот он шагнул в мою сторону, одновременно обращаясь в мужчину, и я ахнула. Ну, надо же! Только сейчас заметила на лбу, на границе роста волос, небольшие загнутые кверху рожки. Мой взгляд метнулся ниже: есть рога, значит, должен быть и хвост! Асур не разочаровал: пятая конечность, длинная и гибкая, как змея, с лиловой кисточкой на конце, нервно постукивала по полу рядом с его ногами. И почему я раньше этого не замечала?

— Потому что я не хотел.

Голос асура заставил вздрогнуть. Неужели он мысли читает?!

— Я много чего могу. Асуры источник здешней магии и у каждого есть особый дар, чтобы эту магию защищать. Но ты ведь не об этом хотела узнать, не так ли, девочка из другого мира?

Как он догадался? Я замерла, пытаясь просчитать его дальнейшие действия. Но он просто вошел в комнату через окно, которое медленно закрылось за его спиной. Встав напротив, он окинул меня долгим изучающим взглядом, а потом заглянул в глаза. Мне на миг показалось, будто сама бездна смотрит мне в лицо.

— Тебя мучают сомнения, — усмехнулся он, — ты хочешь знать, откуда мне известно о тебе? Я всегда это знал.

Откуда? Изумление так ясно отразилось на моем лице, что он рассмеялся:

— Моя мать прорицательница Рахвен — богини равновесия. Когда-то давно она предсказала, что моя виалле будет из другого мира. Я поверил сразу и безоговорочно, ведь собственной матери нельзя не поверить. Но ожидание настолько затянулось, что я начал терять надежду. Знаешь ли ты, как это жить веками, видеть рядом с собой счастливые пары, и знать, что среди окружающих тебя красавиц нет ни одной, способной затронуть сердце? День, когда ты явилась мне в ореоле света, стал самым счастливым в моей жизни. А когда я узнал, что веры похитили тебя, то едва не разнес их жалкие деревушки! Ты не представляешь, чего мне стоило сдержаться. Пора проверить, сбылось ли пророчество…

Во время своей прочувствованной речи он незаметно двигался в мою сторону, и в последний момент, вдруг, резким движением схватил меня за руки и буквально впечатал в свое тело. Я только пискнуть успела, а горячие губы уже сминали мой рот яростным голодным поцелуем.

Он, словно к источнику, припал к моим губам, не давая вырваться, сметая волю. Его руки сжали меня стальным кольцом, гибкий хвост нырнул по халат и как лоза оплел мою ногу, скользя по чувствительной коже бархатной кисточкой. По моей спине пробежала дрожь возбуждения, но на этот раз все было сильнее, чем с Брейном. Теперь меня предавало не только тело, но и сознание.

Но вот губы асура из жестких стали необыкновенно мягкими и нежными, будто пытались загладить неистовый порыв. Он ласково коснулся меня в уголках рта и отпустил. Я едва не упала, пытаясь выровнять дыхание. Все мысли куда-то разлетелись, не осталось ни одной.

— Что и требовалось доказать! — хрипло прошептал он. Затем еще раз окинул меня непонятным взглядом: — До нашей свадьбы ты будешь жить здесь. Все необходимое я сам буду приносить тебе, поэтому можешь говорить, что тебе надо. И не думай, что твой лев рискнет пойти против меня и придет за тобой. Ты моя, так что забудь про других.

Я только молча хлопала глазами. Он что, решил запереть меня в башне, как Рапунцель? Ах да, драконы ж, вроде, похищают прекрасных дев и стерегут их в башне — так во всех сказках пишут. Видимо, конкретно этот дракон решил следовать канону.

— Сокровища, которые ты здесь видишь, — продолжал он, — это мой свадебный подарок. Я должен был бы передать их герцогу Анторийскому, как твоему отцу. Но решил, что обманщик этого не стоит, поэтому, оставляю их тебе. Сбежать отсюда невозможно, так что не надейся. Я знаю, что ты боишься меня, но это не имеет значения. Свадьба через три дня, в день Первого солнцестояния. Я устал ждать…

Он оборвал свой монолог и потряс головой, словно отгоняя наваждение.

— Зря ты выпила эльфийский напиток, я могу не сдержаться.

— Почему? — задала я самый глупый вопрос, на который только была способна.

Он рассмеялся хриплым смехом:

— Наивная девочка… ты нравишься мне такой. Почему ты не ела? — его взгляд внезапно наткнулся на нетронутые яства.

— Я такое не ем, — неожиданно капризно заявила я.

Вот сама не знаю, что со мной случилось, только вдруг мне захотелось взбунтоваться, надоело плыть по течению и позволять всем, кому не лень, управлять моей жизнью. Какая разница, что ему там предсказали! Слишком много желающих на меня одну. И почему-то никому не придет в голову спросить, а чего хочу я.

— Чего хочешь ты? — он усмехнулся, увидев мой изумленный взгляд. — Я имею в виду на завтрак.

Он ушел, а я наконец-то дала волю слезам. Три дня! Всего три дня — и я стану женой сказочного существа с тысячелетней историей. При мысли об этом, меня начинал разбирать истерический смех. Нет, ну выглядел он лет на тридцать-тридцать пять, не больше, но стоило заглянуть в его глаза цвета грозового неба, как появлялось странное ощущение, будто стоишь на краю бездны и вот-вот упадешь. А еще эта его способность читать мысли… Как жить с человеком (относительно человеком), который знает все твои тайны и все, что ты о нем думаешь? Я себе этого даже представить не могла.

Я бы, наверное, сбежала и вернулась назад в деревню, если б не была уверена, что Эрионар найдет меня там. И как сбежать из башни над скалой, не имея никакого снаряжения, да еще и в одном халате? Похоже, на этот раз ловушка захлопнулась…

* * *

Два дня протекли в полном однообразии, нарушаемом лишь редкими приходами асура. Я старалась не смотреть на него, хотя его внешность притягивала меня как магнит. Да, впервые в жизни я испытывала к мужчине что-то, помимо женского любопытства. Это было странное чувство: легкое возбуждение, интерес, желание потрогать, прижаться… Хотелось запустить пальцы ему в волосы, проверить, так ли они шелковисты, как выглядят. Хотелось положить руки ему на грудь и почувствовать крепость мышц этого стройного гибкого тела. Хотелось почувствовать тепло его объятий и вдохнуть запах его кожи… но я старательно делала вид, что мне все равно и нарочно отводила взгляд. Я видела на его губах понимающую усмешку, он точно знал, что происходит со мной, но молчал, давая мне время смириться с этим. Но мириться я не собиралась.

Он исправно выполнял все пожелания, касающиеся моего содержания, но ни разу не дал выйти даже на площадку за окнами. Боялся, что я спрыгну или отращу крылья и улечу? Он завтракал со мной, обедал и ужинал, постоянно следя своими странными глазами с пугающей тьмой на дне. Иногда рассказывал ничего не значащие истории из жизни асуров. Я чувствовала себя пленницей в собственном теле, рабыней из восточных сказок, но никак не невестой, у которой вот-вот будет свадьба.

Вечером второго дня Эрионар предупредил, что завтра прибывают его родственники для знакомства со мной. Они уже знают, что я из другого мира, но готовы научить меня местным обычаям и традициям. И опять меня поставили перед фактом, не спросив моего мнения. Видимо, женщины у этих асуров были абсолютно безынициативными существами, полностью подчиненными своим мужчинам, что абсолютно не устраивало меня. Я не была готова стать тенью своего мужа и жить по его указке. Во мне все больше и больше назревал бунт.

А ночью мне снова приснился тот самый лес и ручей. Только на этот раз я словно выходила из тумана на зеленую полянку, залитую лунным светом, а на ней, повернувшись спиной ко мне, уже сидел мой таинственный незнакомец. Странно, я была в том, в чем легла спать: коротенькая шелковая сорочка розового цвета едва прикрывала бедра, босые ноги вымокли в росе, а ночная прохлада заставляла бежать мурашки по плечам. Словно это был не сон, а реальность.

— Привет, — тихо произнесла я, останавливаясь за его спиной.

Он медленно поднялся, поворачиваясь ко мне. Я замерла в предвкушении: вот оно! Сейчас я увижу его лицо…

Стон разочарования невольно сорвался с моих губ. Он повернулся ко мне, блестя веселыми глазами, но их цвет скрывали сумерки, а лицо пряталось за высоким воротником плаща.

— Разочарована? — его голос, вкрадчивый и тихий, заставил вспыхнуть мои щеки.

Я ощутила легкий трепет внутри себя, прокатившийся по всему телу теплой волной.

— Почему? — еле выговорила пересохшим горлом.

— Почему — что?

Он начал приближаться ко мне, скользя, словно тень. Я замерла, боясь даже вдохнуть. Но он остановился в шаге от меня и, протянув руку, тронул тонкую бретельку на плече.

— Холодно? — спросил, заметив мою дрожь. — Прости.

— Кто ты? — прошептала как завороженная, следя за его рукой.

— Твоя судьба.

— Еще одна? — я скептично выгнула бровь.

— Единственная.

Он вдруг скинул с себя плащ и в следующее мгновение уже заворачивал в него мое тело, подхватив на руки. Я даже пискнуть не успела, как оказалась закутана с головы до ног. Какой странный сон, мелькнула в голове смутная мысль. Я слышу запахи и звуки, ощущаю холод и тепло… Если б я не была уверена, что сплю, то поверила бы, что все это происходит в действительности.

— Знаешь, где ты? — прошептал он мне в самое ушко, опаляя его своим дыханием.

— Во сне? — я с сомнением заглянула в его глаза.

Вот странно, лицо его было теперь открыто, но его черты ускользали от меня, я никак не могла их разглядеть. А голос, такой низкий, бархатистый, с таинственной хрипотцой, будил во мне дрожь предвкушения. Я на мгновение представила, как он шепчет мне слова любви и страсти — и мое сердце замерло, пропустив один удар, чтобы потом с неимоверной силой забиться вновь!

— Во сне, — его шепот горячей лавой прошелся по венам, зажигая каждую клеточку, а губы, словно невзначай прикусили мое ушко. Я вздрогнула, но он не отпустил. — Скажи, чего ты хочешь?

Он словно змей-искуситель соблазнял меня, лаская мою шею легкими прикосновениями губ, шепча мне, что он хочет сделать со мной и что сделает, едва я скажу «да». Руки держали надежно и крепко, но от их прикосновений меня бросало то в жар, то в холод…

Я млела в его руках, мысли уплывали в никуда, все было словно в тумане. Я так хотела ощутить вкус его губ, но он будто нарочно не касался моего лица. Еще чуть-чуть и я готова была сама умолять его о поцелуе…

— Ты мой сон, — простонала я на грани сознания.

— Твой сон, — словно эхо раздался его шепот, похожий на шелест листвы.

— Я хочу увидеть тебя!

Я попыталась вывернуться из его рук, но мое тело предало меня, не собираясь оставлять такие нежные объятия. Он приблизил свое лицо к моему так, что его глаза заслонили от меня весь мир.

— Я приду за тобой, — сказал он просто.

И в этой простоте была такая непоколебимая сила, что я поверила сразу и безоговорочно…

 

Глава 16

Разбудило меня ощущение чужого присутствия. Стараясь не показать, что уже не сплю, я осторожно приоткрыла глаза и сквозь ресницы окинула взглядом видимую часть комнаты. На кровати рядом со мной сидел Эрионар. Лоб его был нахмурен, губы плотно сжаты и все лицо носило отпечаток усиленной мысленной работы. Асур о чем-то напряженно размышлял, не сводя пристального взгляда с носков своих сапог. Даже интересно стало, чем это так озаботился всегда невозмутимый Повелитель Молний.

Почувствовав, что я проснулась, он вскинул на меня затуманенные глаза и несколько мгновений молча вглядывался в мое лицо, словно пытался отыскать ответ на мучающий его вопрос. Затем как-то криво усмехнулся и сказал:

— Ниэра Эления, сегодня прибывают мои родители и сестра для знакомства с вами. После завтрака я открою портал прямо в эту комнату, чтобы слуги помогли вам приготовиться к обеду. Моя мать лично предсказала ваше появление в этом мире еще девятьсот лет назад, и теперь она с нетерпением жаждет познакомиться с вами.

Я взирала на него, раскрыв рот. А где же тот сексуально-озабоченный, что тискал меня пару дней назад и кричал: «Ты моя! Только моя! Про других даже думать не смей!» Нет, этот хладнокровный и спокойный асур ничем не напоминал вчерашнего себя. Еще за ужином он целовал меня так, что кружилась голова, и шептал о том, что боится не сдержать свою тягу ко мне, а теперь такой официоз — ничего не пойму, его словно подменили. Может, это эльфийское зелье перестало действовать? Асур вышел из любовного дурмана, прозрел, так сказать, и теперь не знает, как от меня избавиться? А что, тоже вариант.

Не обращая внимания на мое смятение, Эрионар пододвинул ближе низенький столик, заставленный тарелками с разнообразной едой и, поклонившись, молча вышел. Я осталась сидеть на кровати, глупо хлопая глазами. Я уже привыкла за эти дни, что все меня любят и все меня хотят, а тут ни с того, ни с сего такое равнодушие… обидно даже.

Смутный червячок сомнения завозился в моей душе. А может, все дело вовсе не в моей привлекательности? Может, я чего-то не понимаю? Странно все это, странно и непонятно, и от этого даже страшновато. А вдруг действительно решит, что я ему больше не нужна? И что я тогда буду делать?.. Нет, лучше пока об этом не думать, не буду пугать себя раньше времени.

Встала с постели и, засунув в рот виноградину, протопала в ванную. Набрала холодной воды, вкинула красный камешек, предназначенный для подогрева.

За полторы недели в этом мире я уже вполне ориентировалась в бытовых артефактах. Знала, какой кристалл воду нагревает, а какой кипятит. Чем волосы сушить, чем одежду: у веров слуг не было, но Арлет и Эйслит научили меня некоторым домашним мелочам. Я схватывала информацию буквально на лету. В ванной Эрионара не было ничего, о чем бы я уже не знала, да и ванная была не настолько роскошна, как в Анторийском замке, скорее претендовала на лаконичный минимализм: ничего лишнего, все только самое необходимое.

Один камешек нагревал воду градусов на тридцать пять — сорок и держал температуру около получаса. Хочешь погорячее — кидай камешков побольше, но мне хватало и одного.

Быстренько раздевшись, я с наслаждением погрузилась в теплую воду и невольно засмотрелась на свое отражение в зеркале, занимающем всю противоположную стену. Нечто странное привлекло мой взгляд, то, чего ни в коем случае не должно было быть! От неожиданности, я резко дернулась и едва не ударилась затылком о бортик.

Выскочив из воды, мокрая и дрожащая, я с опаской приблизилась к зеркальной стене и замерла, потрясенно взирая на свое лицо. Еще вчера моя кожа была чистой и гладкой, а сегодня на щеках сияли непонятные узоры, чуть темнее, чем ее основной цвет.

Затаив дыхание, я осторожно коснулась пальцем загадочной завитушки, напоминавшей вытянутый лист ландыша, которая начиналась немного выше линии бровей. Странное образование пересекало мой правый глаз и спускалось чуть ниже скулы, а с левой стороны еще одна завитушка, похожая на стилизованный цветок, расцвела прямо на скуле, захватив височную часть. Это не было тату, это нечто появилось само собой, буквально за одну ночь и если бы я не глянула случайно в зеркало, то так бы и не узнала о своем новом украшении… Уж не оно ли заставило Эрионара стать таким серьезным? Если так, то он должен знать, что это!

Быстренько ополоснувшись, я замоталась в полотенце и вернулась назад в спальню. Схватив ручное зеркальце, залезла на кровать и стала пристально изучать свои новые украшения. Выглядели они необычно, я бы даже сказала — оригинально, но беспокоило меня то, что они, по всей видимости, появились не просто так, а несли в себе какой-то тайный смысл. Может, во мне дремали магические силы, а теперь вот проснулись? Хорошо бы…

Я прислушалась к себе. Так, взволнована, есть хочу… узоры, вроде, немного перламутром отсвечивают, если на них попадает солнечный свет… и все — больше ничего нет. Никакого намека на магию или что-то подобное. Обидно даже… Еще раз вернулась в ванную и тщательно изучила свое тело, но нет, узоры появились только на лице. Разочарованно вздохнув, отправилась поглощать свой завтрак и ждать прихода Эрионара. Уж у него-то точно должны быть ответы на мои вопросы!

* * *

Как же раздражает ожидание! Секунды превращаются в часы, а несколько минут становятся бесконечностью. Сколько времени я промаялась, разглядывая свое отражение и пытаясь то ли оттереть, то ли отщипнуть свое необычное приобретение, пока в комнате не засиял овал временного портала.

Эх, в мире, где водятся такие штуки, вряд ли когда-нибудь появится техника на колесах. Теперь-то я знаю, почему эльфы предпочитают гужевый транспорт — другой им просто ни к чему. Любой маг — эльф или асур — мог создавать кристаллы одноразовых порталов, маги средней категории изготавливали мобильные порталы многоразового использования, а маги высшей категории строили стационарные порталы в любой точке мира, через которые проходили целые торговые караваны.

Но Повелители асуров, к которым относился и Эрионар, не используют магию в ее обычном смысле. Они сами являются магией, вернее, ее источником, из которого черпают силу все живые существа Эретуса. И для того, чтобы открыть портал и зафиксировать его на неопределенный срок, Повелителю Молний стоит лишь подумать об этом: материя этого мира, пропитанная магией, как вода — кислородом, сама разрывала и соединяла свои пространственные нити, подчиняясь желанию высшего существа.

Именно асуры поддерживали магический баланс этого мира, источая магию, как цветок источает аромат. Некоторых, таких как веры, это свойство заставляло преклоняться, а других, подобных ненасытным эльфам, наполняло завистью и жадностью.

Деус рассказывал мне о войне остроухих с драконами. Официальная версия — земли — при ближайшем рассмотрении показалась мне наивной. Скорее всего, их интересовала именно магия. Эльфы стремились к могуществу, но не смогли управлять силами даже самых слабых асуров, попавших к ним в плен. Что-то пошло не так, но что именно — я не знала, поняла лишь то, что драконы победили в той войне с разгромным счетом.

Я невольно усмехнулась. Слабый асур! Да, это явно сказано не про Эрионара. Если каждый из них магический источник, то конкретно этот асур представлялся мне полноводной Амазонкой. В его присутствии я всегда ощущала странное напряжение, словно по телу пробегали невидимые искры. Он будто генерировал бесконечный поток мельчайших частиц, наполняя пространство вокруг себя на многие километры. Так деревья генерируют кислород, солнце — тепло и свет, а молния — электрический заряд.

К сожалению, я плохо разбиралась во всех этих хитросплетениях иномирных интриг, но глядя на то, как Эрионар, играючи, создавал пространственные порталы и подобные им чудеса, испытывала ни с чем не сравнимые восторг и уважение. Вот и сейчас, глядя на переливающуюся, как ртуть, рамку портала, я невольно затаила дыхание.

Первым появился сам Повелитель, такой же серьезный и нахмуренный, как и несколько часов назад. Лишь мельком взглянув в мою сторону, он отрывисто произнес:

— Ваши служанки, ниэра.

Три девушки, ничем не отличающиеся от людей, впорхнули в комнату, словно стайка экзотических птиц, столь чудесен и ярок был их внешний вид. Длинные черные волосы, перевитые нитками речного жемчуга, разноцветные одеяния, напоминающие индийские сари, расшитые узорами туфли без задников. Все это делало их похожими на красавиц из восточных сказок, но уж точно не на служанок.

— Кто они? — невольно вырвалось у меня.

— Мы парвати, ниэра, — ответила одна из девушек, отвесив низкий поклон.

Эрионар знаком приказал ей молчать и заговорил сам:

— Я рассчитывал, что сегодняшний обед пройдет в семейной обстановке, но неожиданные гости нарушили мои планы. Дипмиссия от короля дроу прибыла несколько раньше, чем мы предполагали. Среди дипломатов находится наследник трона, поэтому я не могу проигнорировать его присутствие, это будет невиданным попранием его достоинства. Дроу очень вспыльчивые. А принц Айренир Ден'Эррайн отличается крайней несдержанностью и весьма болезненным чувством собственного достоинства. Поэтому мне придется проявить по отношению к нему излишнее гостеприимство. Вы же не будете против?

Он кинул на меня быстрый, но очень внимательный взгляд, значение которого я не смогла разгадать. Хотя меня весьма удивило, что он вообще спросил мое мнение. Такое было впервые. Но в ответ я лишь равнодушно пожала плечами: какая разница, кто будет на этом обеде, я ведь все равно никого не знаю.

* * *

Как оказалось, девушки-парвати должны были не только приодеть меня к светскому рауту, но и сообщить необходимую информацию о гостях. Укладывая мне волосы, подпиливая ногти и подавая предметы туалета, они не переставали щебетать. И вот что я узнала.

Оказывается, асуры не имеют собственных женщин, а потомство могут получить только от таких же магических существ. Именно поэтому был заключен столь странный договор с эльфами. Кроме лесного народа они вступали в браки с дроу. Дети от дроу и эльфов не были полукровками: сыновья рождались асурами, дочери получали расу матери. В этом мире не было полукровок, демиурги позаботились о чистоте крови для своих созданий и каждое дитя, рожденное от двух рас, получало все данные того из родителей, чей пол наследовало.

Так матерью самого Эрионара была темная эльфийка Джанна — единственная племянница короля дроу. Правда, сами они предпочитали называть себя Эл'Селверин — дети трех лун, ведь именно луны Эретуса были их единственным светилом. Дроу физически не переносили солнечный свет.

Вступив в брак с Владыкой Леовереном, отцом Эрионара, Джанна заключила союз на века между асурами и дроу. Оказалось, что отец Эрионара не больше, не меньше, как наиглавнейшее существо на Эретусе, повелитель всех асуров, самый мощный источник магии в этом мире. И скоро мне придется встретиться с ним за семейным обедом!

А двоюродный брат Джанны и по совместительству наследник темных эльфов, Айренир так же будет присутствовать на обеде. Хоть он и младше Повелителя Молний почти на пятьсот лет, но приходится ему дядей и по правилам этикета именитый племянник обязан оказать ему честь.

Что касается сестры Эрионара, Арейны, то она такая же дроу, как и мать. Говорят, что внешность всех темных довольно специфична, а еще они непревзойденные воины и маги, и вообще единственная раса на Эретусе, где женщины полностью равноправны с мужчинами, как в любви, так и на войне. Так что Джанна и Арейна вовсе не нежные лилии, а скорее дикий шиповник: ароматный, привлекательный и очень колючий.

У этой расы в чести сила, боевые заслуги и твердость духа. Интересно, как они отнесутся ко мне? Не слишком приятно ощущать себя самым слабым существом на этой планете. Особенно, когда предстоит встреча с местными амазонками!

Наконец парвати оставили меня в покое, и я смогла подойти к зеркалу. Что ж, весьма неплохо. Вышитые золотом шаровары и такой же лиф с короткими рукавами оставляли живот и руки полностью обнаженными, сверху одевалась полупрозрачная туника со скромным вырезом и длинной до пят. Под газовой тканью смутно угадывались линии силуэта, а завершали туалет многочисленные звенящие браслеты и нити драгоценных камней, нанизанных на золотую струну. Такими же нитями были перевиты мои косы, уложенные в искусную корону, только на затылке остались виться несколько коротких пушистых прядей. Парвати насурьмили мои золотистые брови и ресницы, от чего глаза стали глубже и выразительнее, делая меня еще менее похожей на человека. Странные узоры на лице переливались жемчужным блеском, светились мягким перламутром, точно живые.

В сердце закралась тоска по своему прежнему облику и прежней жизни. Я смотрела на себя в зеркало и понимала, что это уже не я. Почему-то именно сейчас меня вдруг накрыло осознание правды: я никогда не вернусь домой, потому что мой дом теперь здесь, хоть я его еще и не нашла. За эти дни я изменилась не только внешне. Какое-то странное чувство тревожного ожидания бередило мою душу, заставляя нервничать. Я уже не могла считать себя представителем человеческой расы с такой-то внешностью! Но кто я? Лишенный магии эльф или вообще новое, не известное науке существо?

 

Глава 17

Ровно в полдень, когда орбиты двух солнц сошлись в зените, Эрионар пришел за мной. Он лишь мельком взглянул на мой наряд, а вот лицо изучил более тщательно.

Жестом пригласил войти в портал, пропуская меня вперед. Я даже вздрогнула от предвкушения. Неужели я наконец-то выберусь из этого заточения! Клетка, хоть и золотая, все равно остается клеткой. Чем больше времени я проводила наедине с сундуками, полными золота, тем более привлекательной мне казалась жизнь в деревне веров. Там, по крайней мере, меня не запирали на замок!

Я отважно шагнула в светящийся овал и через мгновение уже стояла в комнате, похожей на гостиную. Выполненная в сиренево-золотых тонах, она поражала воображение роскошью и величием, напоминая убранство версальских дворцов. Золотая лепнина покрывала стены и потолок, оббитая бархатом и атласом мебель с резными ножками и богатой инкрустацией словно перенеслась сюда из эпохи рококо, а тяжелые гардины с изящно присборенными ламбрекенами в сочетании с гобеленовыми коврами, покрывавшими мраморный пол, придавали необходимую толику уюта.

Прямо передо мной, в резных креслах, восседали гости Эрионара. Один из них — величественный и статный асур с темно-синими волосами, спускавшимися толстой косой до самых колен, был, по всей видимости, его отцом Владыкой Леовереном. Его глаза, смотревшие твердо и цепко из-под нахмуренных бровей, острые когти на руках и кисточка на длинном хвосте были такого же оттенка. Я разглядывала его одежду, ведь это был второй асур, которого я видела в своей жизни: жилет светло-коричневого бархата с золотым позументом, под ним надета длинная рубашка из тончайшего шелка, широкий алый кушак с золотой бахромой, подчеркивает гибкую талию. Уже привычные просторные шаровары, намекавшие на восточное происхождение, и сафьяновые сапожки с золотой вышивкой. Высокий умный лоб асура украшала диадема с голубым сапфиром размером с мой кулак.

По обе стороны от него стояли две женщины весьма необычной наружности. Это были те самые Джанна и Арейна, но невозможно было понять, кто из них мать, а кто дочь, настолько молодо они выглядели.

Длинные волосы цвета платины уложены в замысловатые прически, открытые шелковые платья с обилием золотой вышивки, множество дорогих украшений — вот и все, что делало их привлекательными. Кожа не черная, как ожидалось, а темно-серая, узкие плечи, маленькая грудь и острые хищные черты лица делали их больше похожими на мальчишек-подростков, чем на женщин. Под полупрозрачными рукавами перекатывались гибкие стальные мышцы. Женщины дроу действительно были воинами. Вряд ли они махали мечом, но кинжалами и луком владели наверняка.

По правую руку от Леоверена стояло еще одно кресло, которое занимал мужчина-дроу. Видимо, тот самый Айренир. Едва я появилась, как он, нахмурившись, подался мне навстречу, приковывая к себе внимание.

На первый взгляд я бы не назвала его красавцем, да и на второй тоже. Его серебристо-стальные волосы свободным потоком струились по плечам до самого пояса, удерживаемые надо лбом серебряным обручем в виде дубовых листьев. Лишь у висков несколько прядей соединялись в две тонкие косы, перевитые черным жемчугом. Темно-серая кожа, худое лицо с впалыми щеками и острыми скулами, глубоко посаженные раскосые глаза с неожиданно красной радужкой, точно наполненные кровью, тонкие губы плотно сжаты, напоминая алую прорезь.

Узкие ладони с длинными пальцами впились в подлокотники, притягивая мой взгляд к твердым агатовым когтям. Перстень с огромным черным бриллиантом был единственным украшением, если не считать жемчуга в волосах и серебряного венка. Одежда его так же была цвета темной ночи, без единого цветного пятна: длинный камзол, широкий кушак вместо пояса, сапоги с узкими голенищами выше колен.

Весь его вид вызывал невольные опасения и буквально вгонял в дрожь. Если асуры ощущались более — менее положительными существами, то этот дроу был не чем иным, как воплощением тьмы. И не смотря на все это, я вдруг ощутила к нему странное притяжение и интерес. Такой необычный типаж на фоне всех этих модельных красавцев!

Мне показалось, что в его глазах на мгновение мелькнуло нечто вроде узнавания, но почти в ту же секунду этот интерес сменился равнодушием, словно я была предметом меблировки. Заметив остановившегося за моей спиной Эрионара, он тут же придал своему лицу скучающее выражение.

— Отец, мать, — Повелитель Молний согнул шею в приветственном поклоне, — позвольте представить вам мою невесту.

Леоверен с истинно царским величием смотрел мне прямо в глаза. Его пронзительный, пристальный взгляд давил на меня, словно тяжелая длань, прижимая к земле.

— Как тебя зовут, дитя? — его голос был под стать его внешности — величественный и глубокий. — Назови свое истинное имя.

— Лена, — в смятении прошептала я еле слышно. Похоже, накрылась моя игра в крутую эльфу. — Елена Кравец…

Странные полуулыбки скользнули по лицам гостей, только Айренир с отсутствующим видом разглядывал обстановку, делая вид, что его этот разговор не касается.

— Нет, милая, меня не интересует имя, которое дали тебе человеческие родители, назови истинное. То, которое ты получила при первом рождении. Помнишь ли ты его?

Я лишь глупо хлопала ресницами, не в силах понять, что им от меня нужно. Как понять «при первом рождении»? А сколько их у меня было? И что значит «человеческие родители»? Какие еще должны были быть?

— Что ты знаешь о себе? Расскажи все, что помнишь.

Сбиваясь и запинаясь, изложила короткую версию своей недолгой жизни и то, как оказалась так далеко от дома. Родилась, училась, работала… как говорится, «нет, не был, не женат» — будто анкету заполняю. Если они знают, что я из другого мира, то какой смысл отнекиваться? Лучше завоевать их признание своей честностью и открытостью, тем более, что Эрионар читает все мои мысли, да и его отец, по всей видимости, обладает таким же даром.

Весь мой рассказ уложился в несколько минут, но когда я замолчала, не зная, что еще добавить, никто из присутствующих не нарушил тишины. В полном молчании они сверлили меня глазами, словно пытались прощупать до самого нутра.

— Она действительно ничего не знает! — синеволосый асур ошеломленно откинулся на спинку кресла. — Сын, разве родовая память могла исчезнуть за столько воплощений?

— Нет, отец. Если бы это произошло, не проявились бы тейтры.

И снова все уставились на мое лицо, пристально изучая мерцающие узоры.

— Они появились утром, — сказала я, невольно чувствуя себя экзотической зверушкой в зоопарке.

Одна из женщин, та, что стояла справа от Владыки, ласково улыбнулась мне и произнесла:

— Ее память никуда не исчезла, она просто крепко спит и проявляется только в нужные моменты.

— О чем ты, мама, — нахмурился Эрионар.

— Ну как же, спроси ее, сколько ей понадобилось времени, чтобы выучить наш язык?

— Я его знала, — растерянно ответила я.

— Сколько времени ты потратила на то, чтобы научиться читать и писать на языках нашего мира?

— Полчаса…

— И тебе ничего не показалось странным?

Я осторожно кивнула:

— Да, у меня было ощущение, что я просто вспоминаю давно забытое. Но мне казалось…

Джанна обвела присутствующих удовлетворенным взглядом.

— Девочка, я просто уверена, что это ощущение сопровождало тебя на каждом шагу.

А ведь действительно, все новое, что я здесь узнавала, казалось мне просто хорошо забытым, я словно заново читала книгу, уже прочитанную много лет назад. Но я думала, что это просто память Элении Анторийской, перешедшая ко мне во время перемещения. Ведь Деус был в этом уверен!

— Это она, — вынес свой вердикт Леоверен. — Думаю, нет смысла мучить девочку и дальше. Мы же собрались пообедать, а разговоры можно отложить и на потом.

С этими словами он поднялся, подавая пример остальным. Что Арейна, что Джанна одарили меня открытыми улыбками, показывая свою доброжелательность, а вот Айренир даже не взглянул в мою сторону, хотя я не могла оторвать очей от хищной грации, которой было пронизано каждое движение его тела.

Эрионар крепко сжал мою руку, возвращая к действительности. Я с непониманием взглянула на его недовольное лицо.

— Ниэра, позвольте проводить вас к столу, — голос асура был сух и непреклонен.

М-да, узнать что я — не я и спокойно пойти обедать? Неужели они думают, что у меня железные нервы? Нельзя нарушать этикет в присутствии таких могущественных существ, мало ли что придет им в голову, но как сдержать бурлящую внутри заинтересованность? Да я же буквально фонтанирую от нетерпения и опаски. Кто знает, что еще мне предстоит узнать о себе и понравятся ли мне эти знания. Может, правы те, кто говорит: «меньше знаешь — крепче спишь»!

* * *

За обедом я с трудом заставила себя сидеть спокойно и не подпрыгивать на стуле от нетерпения, а гости и хозяин, будто нарочно, неспешно трапезничали, обмениваясь любезностями.

Владыка и его жена поглядывали на меня со странным выражением, будто знали обо мне что-то такое, что не стоит делать достоянием общественности. Смесь сомнения, смущения и твердой решимости в мимолетных взглядах Джанны заставляли меня нервничать, Леоверен же, наоборот, источал спокойствие и хладнокровие. Эрионар был подчеркнуто официален и вообще старался не смотреть в мою сторону, хотя я несколько раз настойчиво ловила его взгляд, Арейна полностью ушла в изучение содержимого тарелки, а Айренир откровенно скучал с брезгливым равнодушием перебирая предложенные яства.

Я же не могла проглотить и куска, так велико было мое нетерпение. Зато пару раз приложилась к бокалу с золотистой жидкостью, напоминающей вермут. Небольшая доза алкоголя взбодрила, заставив кровь быстрей бежать по венам, но не дала желанного спокойствия.

Наконец, после двухчасовой пытки, Владыка Леоверен положил салфетку на край стола, показывая, что трапеза подошла к концу. Я едва сдержалась, чтобы не выскочить первой из-за стола, нарушая все правила этикета.

— Ну что ж, — произнес синеволосый асур, едва мы вернулись в гостиную, — этот разговор должен состояться рано или поздно. И чем дольше мы его откладываем, тем хуже делаем и себе, и тебе. Но проблема в том, что это слишком личное и касается лишь тебя и еще одного из присутствующих. Думаю, если вы останетесь наедине, то легче будет пойти на откровенность

Я почему-то думала, что останется Эрионар, но он вышел вслед за всеми, кинув на меня странный взгляд, полный глухого сожаления, а вот его мать задержалась. Она некоторое время молча разглядывала меня, нервно сжимая руки, затем глубоко вздохнула и села в кресло, еще хранившее тепло ее мужа.

— Присаживайся, — хрипло произнесла она, будто слова давались ей с трудом. — Разговор будет долгим и неприятным… для тебя.

Я моментально насторожилась. Интересно, что я уже натворила? Неужели они узнали о планах герцога Анторийского и решили, что я его сообщница? Боже мой, а если меня обвинят в попытке опоить Эрионара? Но почему тогда осталась его мать? И почему она так странно смотрит на меня, будто испытывает физическую боль от одного моего присутствия?

— Я живу уже очень долго, — начала она бесцветным голосом. — Около двух тысяч лет. Такой долгой моя жизнь стала благодаря браку с Владыкой, обычно дроу не живут больше тысячи. Многое из того, о чем я должна рассказать тебе, происходило на моих глазах. Я понимаю, что есть вещи, которые невозможно ни простить, ни оправдать, но мне бы хотелось бы верить в искупление.

Заметив мой непонимающий взгляд, она добавила:

— Скоро ты все поймешь. Я лишь надеюсь, что не опоздала…

Я устроилась в кресле и с недоумением слушала эти откровения. К чему этот странный разговор? Что за таинственные намеки? И причем здесь то, что она прожила больше двух тысяч лет? Ничего не понимаю…

— Знаешь ли ты, как определяют наличие магии и ее уровень в магах? — да, очень неожиданный вопрос. К чему бы это?

Я пожала плечами:

— Смутно, как-то не было нужды в такой информации.

— Знаки, проявившиеся на твоем лице — это только вершина айсберга, — неожиданно сообщила она. — Еще несколько дней — и тейтры покроют все тело, сигнализируя всем о твоей магической мощи.

— Но во мне же нет магии! — прошептала я абсолютно обескураженная. Что она такое говорит? Как это возможно?!

— Конечно, нет, — Джанна была само спокойствие, — и никогда не будет. У тебя нет магического резерва, да он тебе не нужен.

Я в полном непонимании уставилась на нее. Зачем говорить загадками? Неужели нельзя все объяснить по-человечески? Ах, да: они же не люди, и я, по всей видимости, тоже больше не человек…

Дроу откинулась на спинку кресла, не спуская внимательного взгляда с моего лица. Она, похоже, решала, с чего начать разговор, но сомнения в правильности выбранного пути были явно написаны на ее лице.

— Представь себе, что магия — это океан, — начала Джанна, стиснув руки и прикрыв глаза. — Асуры — реки, которые его питают, а все остальные черпают из него для своих нужд. Но океаническую воду невозможно пить без обработки, она слишком соленая. Так и сырая магия не может быть использована без предварительной адаптации.

Она поднялась на ноги и начала расхаживать по кабинету, словно читала лекцию.

— У каждого разумного существа на этой планете, кроме веров, асур и сидов, есть свой магический резерв. Это некий эфемерный сосуд, в котором сырая магия подготавливается для использования, примерно как кристалл-опреснитель делает морскую воду пригодной для питья. Чем больше резерв, тем медленнее он расходуется, быстрее наполняется и тем сильнее маг — такой вот парадокс. Именно по размерам этого резерва мы оцениваем уровень мага. И именно этот энергетический орган отвечает за превращение сырой силы в магическую энергию, свойственную каждому конкретному существу. У кого-то это огонь, у кого-то — вода, кто-то может вызвать слабый дождик, а кто-то ураган. Каждый маг преобразовывает силу в соответствии со своей спецификой.

Я хмурилась, пытаясь все понять и систематизировать. Вспомнилось, как сравнивала Эрионара с Амазонкой, весьма удачное сравнение, если учесть, что его мать сравнила магию с океаном.

— С верами все понятно, они вообще не магические существа. У асур нет резерва, — продолжала она, — он им ни к чему. Они производят магию и живут ею, как подводные течения в океане. А вот сиды — это особый случай. Их еще называли лунными эльфами. Когда-то они жили в зеленых холмах — сидах, за что их так и прозвали, танцевали лунными ночами, пробуждая природу, наполняя ее гармонией и единством. Они единственные из всех использовали сырую магию и им не были нужны никакие ухищрения, никакие резервы, чтобы быть великими магами. И именно поэтому невозможно было определить потолок их возможностей. Они были как рыбы в этом океане. Естественные в своей естественной среде.

— Почему вы говорите о них в прошедшем времени? — удивилась я, настороженная тоном, которым Джанна обращалась ко мне.

Женщина остановилась прямо напротив меня и резко отвернулась.

— Их уничтожили полторы тысячи лет назад, — глухо произнесла она. — И, предупреждая твой следующий вопрос, скажу сразу: это сделали мы — дроу. За это нас прокляли боги и лишили права на солнечный свет.

Я в шоке уставилась на нее и растерянно пролепетала:

— Но вы же говорили…

Она со вздохом развернулась ко мне, и я увидела выражение глубокой скорби на ее темном лице, словно весь этот разговор давался ей с большим трудом.

— В начале разговора я не просто так упомянула о своем возрасте. Все, что случилось с лунными эльфами, происходило у меня на глазах и, к сожалению, именно мой род принимал в этом непосредственное участие.

Мой отец был правителем рода Эл'Селверин, тогда мы ничем не отличались от других эльфов, только селились в горах, отдав леса и долины другим кланам. Полторы тысячи лет назад моему отцу пришлось вступить в войну с эльфийским королем, чья армия была более сильной и многочисленной. Он мог откупиться, но непомерная гордыня заставила его обратить оружие против заведомо сильнейшего противника.

Нас разбили в первом же бою, наши города пылали, воины гибли, но отец приказал не отступать. Все наши маги искали возможность повернуть ход войны в свою сторону, и одному из них пришла в голову ужасная мысль.

Он вспомнил о существовании сидов — маленького безобидного племени лунных эльфов, скрывающегося в зеленых холмах. Их магия текла бесконечным потоком, но они не умели бороться, у них не было воинов и свой дар они использовали для созидания, а не разрушения. И этот дар стал их проклятьем: огромная сила сделала их практически бессмертными, но при этом почти бесплодными.

Их женщины не рожали естественным способом, дети появлялись на свет с помощью магии и очень редко доживали до совершеннолетия. Не удивительно, что это сделало их самым малочисленным народом среди живущих под небом.

И вот моему отцу сообщили, что есть способ победить врага. Стоит лишь склонить сидов и их силу на свою сторону. Правителя лунного народа обманом завлекли в столицу нашего королевства. Там маги создали некие артефакты, позволяющие управлять волей лунных эльфов.

Когда браслеты подчинения замкнулись на руках короля и королевы сидов, мои соплеменники смогли управлять лунным народом и использовать их бесконечные силы в своих целях, но кое-что не учли…

Сиды начали гибнуть без видимой причины, один за другим, целыми кланами… только когда стало уже слишком поздно, маги поняли, в чем дело. Их дар нельзя было использовать для нанесения вреда кому бы то ни было… именно это убило лунных эльфов, а их и так оставалось не слишком много…

Те, кто были сильнее, протянули несколько недель, иные умирали мгновенно. Когда умер король, мой отец посадил на трон его наследника: престол не должен был пустовать, иначе никто не смог бы управлять сидами. Наследник лунных эльфов оказался слабее своего отца и не выдержал двух недель. Тогда привезли его младшую сестру. Совсем ребенка…

Я увидела, как из глаз Джанны покатились по щекам безмолвные слезы. Вся эта история, похожая на страшную сказку, давалась ей с неимоверным трудом, но я не могла понять, как это все касается меня.

— Ей было всего восемнадцать, по нашим меркам почти младенец. Но мой отец уже не ведал, что творил, он сошел с ума от жажды мести. Девочку короновали и заставили следовать воле нашего рода. Она прожила лишь до вечера, но перед смертью богиня равновесия успела провести обряд перемещения душ и увела ее в другой мир, мир без магии, чтобы она смогла заново родиться там и прожить новую жизнь. Ее мертвое тело нашли на утро.

Едва умер последний представитель династии, как оставшиеся сиды покончили с собой. Больше никто не мог управлять ими, но осознание того, что их силу использовали во зло, заставило лунный народ добровольно уйти за Грань. Они не могли сопротивляться или мстить, это было противно их природе, но сами боги выступили на их стороне и покарали нас…

Страшные бедствия обрушились на наш народ, мы были прокляты, изгнаны с лица земли в мрачные подземелья, нам отказали в праве на солнечный свет. Наша внешность — это клеймо убийц: мертвенная кожа и красные глаза… боги позаботились о том, чтобы каждый видел, что мы за существа…

В конце концов, вся ненависть была направлена на моего отца: его убили восставшие маги. Тогда-то и стало ясно, что он давно сошел с ума, месть помутила ему рассудок, но даже его смерть не смогла вернуть жизнь невинно погибших сидов. Младший брат моего отца был предводителем заговора. Когда ему предложили трон, он принял его и в стране дроу наступил относительный покой.

Меня оставили в живых, потому что я с самого начала была на стороне дяди, хоть это и не оправдывает все случившееся. Но мы так мучились от сознания своих преступлений, что не выдержали и покинули те земли. Мы укрылись в горах, принеся асурам вассальную клятву. Теперь наш король — вассал Эрионара, поскольку именно на его земле дроу нашли новый дом. Когда лесные эльфы решили, что наш род не имеет права на существование, именно асуры пришли нам на помощь. Они сказали, что поколения сменились, те, кто нес на себе невинную кровь, давно умерли, а дети не должны отвечать за грехи отцов.

Долгая речь заставила ее голос охрипнуть. Я смотрела на нее и не понимала, зачем она рассказывает мне все это, как дела тысячелетней давности могут касаться человека, которому всего двадцать два? Но что-то заставляло меня молчать и слушать, не перебивая. Может, искренняя мука в голосе Джанны, а может — бесконечная боль в ее глазах. И не понятно почему, но ни эта мука, ни эта боль не вызывали у меня сочувствия, я просто слушала ее со странным отстранением, будто уже знала все это, пережила и забыла.

— Девятьсот лет назад мне было дано право пророчествовать для моего народа, — продолжала Джанна. — Через меня богиня равновесия дала надежду, что мы сможем исправить нанесенный вред.

Она прикрыла глаза и каким-то чужим голосом, без всяких эмоций продекламировала:

Она внезапно подалась вперед и впилась мне в лицо пронзительным взглядом.

— Мы так и не смогли расшифровать это послание и не знаем, в чем его смысл. Но одно не подлежит сомнению: это пророчество о тебе.

Она глубоко вздохнула, словно собираясь с силами перед головокружительным прыжком, и продолжила:

— Все это время я мучилась вопросом, как бессмертная королева эльфов проживает одну человеческую жизнь за другой, рождается на краткий миг, чтобы умереть через несколько десятков лет, видит, как сменяются эпохи и ничего не может изменить. Это так ужасно для того, кто из-за чужой жестокости лишился дома и родных, и обрек себя на вечное одиночество… Но теперь все стало на свои места… ты просто все забыла.

Ее глаза вдруг сделались пустыми. Крепко сжатые руки говорили о неимоверном усилии, которое ей понадобилось, чтобы вытолкнуть из себя следующие слова. Чужим, бесцветным голосом она произнесла:

— Тебя зовут Эльсамин Тильнаминуэр и ты — последняя королева лунных эльфов. Ты сид, Эли, и твои тейтры — неоспоримое доказательство.

Я сначала молча пялилась на нее, недоуменно хлопая ресницами, а потом начала глупо хихикать, постепенно срываясь на гомерический хохот.

Я — королева без королевства, правительница без подданных? Последняя из своего рода?!

Джанна беспомощно взирала на меня, не решаясь приблизиться. Неожиданно ледяная волна застарелого ужаса окатила меня, поглотив, как цунами. Все тело прошибло холодным потом — липким и мерзким — затрясло, как в лихорадке, а безудержный смех перешел в истерические рыдания. Словно древнее заклятье, чужое имя, прозвучавшее из уст Джанны, послужило толчком, и внутри меня раскрылись темные ворота памяти, прежде скованные цепями боли и слез. Внезапное осознание истины прошлось по мне болевым шоком, выжигая в душе пустые места.

Не чужое имя — мое, не чужой мир — мой. И слезы мои, и боль. Одна душа, но тысячи тел — одно сознание, но тысячи жизней. То, кем я была и то, кем я стала. Во мне вели незримый бой Елена Кравец, которой я была до этого момента, и Эльсамин Тильнаминуэр, вдруг возникшая из глубины веков. Такое беспросветное чувство, будто жизнь распалась на две части «до» и «после», и душа, и тело точно раздвоились, рассеченные надвое откровением Джанны, а сердце кровоточило, не зная уже, кому принадлежит: то ли человеку, то ли эльфу… Нет, сиду. Последнему сиду в этом мире… во всех мирах…

 

Глава 18

Я лежала на своей кровати в башне с поэтичным названием Семь Ветров и безучастно разглядывала золотую лепнину на потолке. После откровения Джанны прошло уже два дня. Тогда у меня случилась истерика, закончившаяся обмороком и жаром, перешедшим в бред. Я прометалась в бреду два дня, находясь на границе между жизнью и смертью, но теперь мое тело покрывали перламутровые тейтры, а я вспомнила то, кем являлась на самом деле. Но это знание не доставляло мне ни малейшего удовольствия.

Королева сидов? Меня пробрал истерический смешок. Ну да, короновать меня успели… утром, а ночью меня не стало. Недолго же я правила своим народом. Младшая дочь, которой предстояло достичь пятидесяти лет и вступить в династический брак с тем, кого выберет отец. Но все произошло совсем не так.

Когда захватили родителей, отец еще успел отдать приказ спрятать меня и брата, но было уже поздно. Помню, как меня вывезли из столицы вместе с сонмом нянек и слуг, но люди Эл'Селверин по дороге перехватили наш обоз. Помню боль и стертые в кровь запястья, помню свой страх и слезы…

Мой отец продержался три месяца, совершая преступления против жизни по приказу безумца. Брат не выдержал двух недель. Все это время меня держали в подземелье, не снимая цепей, словно боялись, что слабая девчонка сможет сбежать, но с браслетами подчинения я не способна была и шагу сделать без позволения хозяина.

Когда пришли за мной, я уже знала, что моей семьи больше нет. Дроу провели обряд коронации, больше похожий на фарс, и приковали к трону кандалами. Короной мне был венок из роз с острыми шипами, поцарапавший лоб до крови.

Наши короли действительно носили розы вместо золотых корон, но наши розы были особые, без шипов, они символизировали красоту и безобидность лунных эльфов. А дроу просто поглумились над нашим обычаем и смеялись над моими слезами. Жестокий народ, у которого в чести лишь войны и победы. Они не знают слабостей и презирают слезы. Сиды были для них лишь средством достижения цели, и их не волновало, сколькими невинными жизнями придется за это заплатить.

Теперь я вспомнила и Джанну. Правда, в моей памяти она была другой, такой же, как все эльфы. Она присутствовала на моей коронации вместе с членами своей семьи, но старалась не смотреть на поддельный трон из лунного камня, на котором была прикована я. Настоящий-то был спрятан в Холмах! Сколько ей тогда было? Лет пятьсот? Наверное, уже после моей смерти Эл'Селверин настигло проклятье богов, и они обзавелись такой отталкивающей внешностью.

Я неожиданно вспомнила ее племянника Айренира. Он действительно страшен, но его внешность не вызывает у меня отвращения. Я же сид, нам не свойственно ненавидеть или мстить, мы можем только бежать и скрываться. Только кто «мы»? Осталась лишь я.

Внезапно, мне захотелось выйти из этой комнаты на свежий воздух, точно стены давили на меня могильной плитой. Я вылезла из постели, завернувшись в покрывало, и шагнула в сторону окна. Вместе с памятью вернулся и мой дар. Теперь я видела разноцветные потоки магии вокруг меня и светящиеся накопители внутри живых существ. Служанки-парвати оказались слабенькими магичками, а вот у пришедшей проведать меня Арейны магический резервуар сиял ярко-алым, с бордовыми бликами. Он выглядел словно переплетение коротких линий в ауре, но сиял как сверхновая, слепя глаза. Арейна оказалась огненным магом. Я не захотела с ней разговаривать, но она сказала, что очень сожалеет о преступлениях своего деда. Мне ее сожаление было ни к чему: через полторы тысячи лет все эти слова казались бесполезными и бесконечно опоздавшими.

Я коснулась высоких створок окна, и они легко распахнулись, подчиняясь моим желаниям. Свежий горный воздух коснулся моего лица, взъерошил волосы. Я заново узнавала этот мир, как блудная дочь, наконец-то вернувшаяся в объятия любящего отца.

Вот и мраморный парапет, на котором так любит сидеть Эрионар-дракон, когда думает, что я сплю и не вижу его. Я взобралась на широкие каменные перила и выпрямилась во весь рост, сбросив покрывало и раскинув руки. Ласковый ветер теребил мою сорочку, путал локоны, но мне было все равно. Я вдыхала полной грудью воздух родного мира, куда я возвратилась после стольких веков добровольного изгнания — и не могла надышаться…

Внезапно, чьи-то горячие руки схватили меня и неистово прижали к твердому телу.

— О боги! Что ты надумала! — раздался над моей головой перепуганный голос Эрионара.

Я подняла голову и опешила, увидев, как страх исказил его лицо.

— Что-то случилось? — встревожилась я.

— Ничего особенного, — прохрипел он, пытаясь взять себя в руки, — если не считать того, что моя виалле едва не покончила с собой!

— Но я не собиралась…

Он перебил, не слушая меня:

— Еще раз так сделаешь, и я прикую тебя к кровати цепями!

— Не много ли цепей на мой век, — печально усмехнулась я.

Он смешался, испытывая противоречивые чувства злости и стыда, которые не могли скрыть его глаза. Подхватил меня на руки и вернулся в комнату.

— Я прошу тебя, — прошептал он, усаживая меня на кровать, — не делай так больше. За эти дни я едва не сошел с ума от страха, что ты возненавидишь меня за грехи моих предков. Я боялся, что потеряю тебя, не успев обрести. Ты предназначена мне самими богами, ведь если бы не мой дед, мы бы встретились еще много сотен лет назад. Ты моя судьба, моя единственная…

Не договорив, он схватил меня в объятия, сжимая почти до боли, и припал к губам безумным поцелуем.

Теперь я все поняла! Увидев мои тейтры, он понял, кто я, и был ошарашен тем, что его невеста — вернувшаяся из небытия королева сидов. Он думал, что его родство с уничтожившей мой род династией станет непреодолимым препятствием для нас. Что ж, я не могу сказать, что мне все равно, но время притупило боль. Я могла тосковать и плакать об упущенных возможностях, но не смогла бы ненавидеть. Ненависть — темное чувство, а лунный эльф это полностью светлое существо.

Его неистовая страсть пронзила меня подобно стреле, затуманивая разум, лишая рассудка. Мы, как две половинки одного целого, слились воедино в порыве стать ближе друг к другу… Он сжимал меня так сильно, что я задыхалась, но не желала, чтобы он меня отпускал, нет, только бы не прерывался этот яростный и нежный поцелуй!

Неожиданный грохот заставил нас отпрянуть друг от друга. В стороне сияла рамка портала, а рядом с ней стояла обескураженная Арейна. У ее ног валялся перевернутый поднос с моим завтраком. Девушка была так ошеломлена представшим зрелищем, что не могла вымолвить и слова, лишь глупо хлопала ресницами. Эрионар тут же стал каким-то отчужденным, а вот я, наоборот, была рада ее появлению. Страсть асура оказалась столь сильна, что едва не утянула меня в свой омут. Если бы не Арейна, не известно, смогли бы мы остановиться или нет.

— Простите, — девушка отшатнулась в сторону под мрачным взглядом брата.

— Что ты хотела? — грубо спросил он.

— Отец звал тебя… я не знаю зачем, но он сказал, что это важно.

Эрионар тяжело вздохнул и поправил одеяло, заботливо укутывая меня.

— Скажи ему, что я сейчас приду. Ну! — поторопил он нетерпеливо, видя, что она замешкалась, прибирая с полу. — Это работа слуг, даже любопытство не должно заставить тебя забыть о том, кем ты являешься.

Пристыженная Арейна исчезла в светящемся овале портала. Эрионар ласково усмехнулся ей в след и с любовью произнес:

— Она совсем еще дитя, такая непосредственная.

Эти слова наполнили болью мое сердце.

— Сколько ей лет? — спросила я, стараясь не выдать своих чувств.

— Почти триста, но ведет себя как подросток.

— Мне было всего восемнадцать, когда твой дед убил меня, — с болью в голосе прошептала я. — Ему было не важно, что я ребенок. Сейчас я не на много старше, но уже не чувствую себя младенцем…

Он отшатнулся от меня так, будто я его ударила. Фиолетовые глаза на мгновение вспыхнули и тут же погасли. Он резко отвернулся, но я успела заметить, как его лицо исказилось, словно от боли.

— Я должен идти, — глухо сказал он, создавая портал движением руки. Я видела, как он сплетает воедино цветные нити магических потоков и поняла, что тоже умею это делать. — Постарайся поспать.

С этими словами он исчез в переходе.

* * *

Около получаса мне понадобилось для того, чтобы вспомнить, как создаются порталы на дальние и ближние расстояния. Правда, все это была лишь теория, перенестись куда-либо дальше этого замка я побоялась, ведь для правильной работы нужны точные координаты точки выхода. А то шагнешь в портал наобум и окажешься посреди бушующего океана или впечатанной в камень. Не слишком приятная перспектива. Поэтому я потренировалась, пару раз переносясь из комнаты на террасу, а потом представила себе гостиную в мельчайших подробностях. Мои пальцы автоматически переплетали магические и пространственные нити, если бы я начала разбираться, как это получается, то наверняка бы запуталась. Это знание было в моей крови, записано на подкорке моего мозга, спрятано в ДНК и не нуждалось в рациональном объяснении. Я как та сороконожка, которая прекрасно бегала, но запуталась в ногах, когда ее спросили, как же она передвигается.

Мерцающий овал портала раскрылся передо мной, возникнув из одной точки и за мгновение увеличившись во весь рост. Я немедленно шагнула в него и тут же очутилась там, где и пожелала. Гостиная Эрионара больше не поражала великолепием, богатство могло привлечь человеческую девушку Елену, но Эльсамин — лунного эльфа — оно оставило равнодушной.

Тихие голоса из-за закрытой двери привлекли мое внимание.

— Я так сожалею, сын мой, — звучал наполненный печалью голос Владыки Леоверена, — но ты должен сделать этот шаг.

— Вы разрываете мне сердце! — глухо простонал Эрионар. — Как я могу отказаться от той, кого ждал столько лет?

— Прости меня, мой мальчик, это мой грех, — а это Джанна и она, похоже, плачет. Что же происходит между этими тремя? — Но ты должен отступить. Я знаю, как тебе больно, неужели ты думаешь, что мне не хочется видеть тебя счастливым, не хочется слышать топот маленьких ног в твоем доме?

— Тогда зачем, мама! Это же ты предсказала, что моя виалле будет единственной в прямом и переносном смысле. Что она придет из другого мира ко мне, потому что наши души едины! — вскричал асур, и что-то загрохотало по полу, видимо, сметенное его рукой.

Снова заговорил его отец. Голос Владыки был печальным, но звучал убедительно, будто он уже принял решение и был уверен, что оно является единственно правильным.

— Ты знаешь, что твоя кровь будет приоритетной в вашем союзе. Если она выйдет за тебя замуж, ваши сыновья будут асурами и не останется никакой надежды на то, что дроу смогут искупить свои грехи перед сидами. Но если она понесет от дроу, ее дети — и дочери и сыновья — будут такими же, как она! Включая всех потомков.

— Откуда такая уверенность? — бросил Эрионар.

— Ты забываешь, что я не только твоя мать, но и верховная жрица Рахвен — богини равновесия, — ответила ему мать. — Я молилась эти два дня, чтобы получить откровение. Это было не просто, ты знаешь, что откровения богов требуют крови своих жрецов. Я едва не погибла, пытаясь услышать свою богиню, но ритуал закончился удачно. Теперь я могу расшифровать прежнее пророчество, головоломка сошлась.

Я прижалась к двери, за которой раздавались голоса, боясь упустить хоть одно слово.

— Если Эльсамин полюбит своего кровного врага — дроу — и эта любовь будет взаимной, если сочетается с ним браком перед лицом богов, то ее детям навсегда будет дан самый великий дар, о котором мечтают все асуры. Ее дочери и сыновья, внуки и правнуки — все потомки будут приходить в этот мир сидами. Лунный народ сможет вновь возродиться под этим небом, теперь ты понимаешь?

Я услышала, как Эрионар глухо застонал, будто от сильной боли. И почему-то по моим щекам тут же побежали не прошеные слезы.

— Я не могу, мама, я привязан, — произнес он так тихо, что я едва расслышала.

— Ты должен, — ответил ему отец. — Такова цена искупления.

«Ненавидящих меня накажу до седьмого колена», — вспомнила я строчку из Библии. Видимо, и в этом мире боги наказывают детей за грехи отцов. Если бы не дед Эрионара, мы бы встретились еще девятьсот лет назад и были бы счастливы, ибо мы созданы друг для друга. А теперь он должен отказаться от меня, отдать другому, чтобы я могла возродить свой народ… Вот цена, которую всем нам предстоит заплатить. Но готова ли я пожертвовать своим личным счастьем и как полюбить врага?

— Мне кажется, ты должен сделать выбор, сынок.

Голос Леоверена звучал так участливо и проникновенно, что я сама едва поддалась этому гипнозу. Все, что он говорил, казалось таким правильным и естественным, что вызывало инстинктивную веру. Он словно окутывал незаметными сетями, спеленывал волю, подчинял, мягко приглушая сопротивление и заставляя довериться ему. Что ж, похоже, Владыка имеет особый дар — дар убеждения.

Несколько мгновений продолжалось молчание. Я почувствовала исходящее от Эрионара напряжение, будто он пытался скинуть с себя наваждение, но Леоверен добавил:

— Это воля богов, мы не можем сопротивляться. Даже если ты сейчас скажешь «нет», они все равно заберут ее у тебя. Ты не получишь ничего, кроме боли.

Я ощущала эмоции Эрионара, будто между нами была духовная связь. Он разрывался, не зная, что предпринять, боролся с собой и с принуждающей магией отца, но, в конце концов, принял какое-то решение. Исчезли даже отблески колебаний. Я замерла, страшась услышать его ответ, но всем своим существом веря, что решение будет в мою пользу.

Эрионар заговорил, голос его был глухим и бесстрастным, в нем не ощущалось ни капли эмоций, а каждое слово, будто кинжал, вонзалось мне в душу и сердце:

— Я согласен. Если такова воля богов, кто я, чтобы противиться ей…

* * *

Голоса за дверью внезапно замолкли, словно их обладатели что-то заподозрили. Я мышкой метнулась вон из гостиной, на ходу строя портал. Не хватало еще, чтоб меня поймали за подслушиванием — вот уж истинно королевское занятие!

Всхлипывая и размазывая соленую влагу по щекам, я вернулась в башню и упала поперек кровати, давая волю слезам. Ощущение было такое, словно меня раздавили. Как физически, так и морально.

Только-только я начала чувствовать себя в этом мире своей, как судьба уготовила мне новое испытание. Еще в Анторийском замке я почувствовала непреодолимое влечение к Эрионару: те несколько мгновений, когда он явился мне в ореоле света кристалла Обретения, словно связали нас незримой нитью, и это было не просто физическое влечение, а нечто гораздо большее. Сначала он, действительно, поразил меня своей мужественной красотой, но уже здесь, в его владениях, я узнала его как личность. И теперь я воспринимала его как нечто настолько близкое по духу, что живет с тобой под одним небом, дышит одним воздухом, прорастает в кровь и плоть, что невозможно ни забыть, ни оставить, не причинив себе смертельной раны. Его чувства — мои чувства, его желания — мои желания, его боль — моя боль… Как от этого отказаться? Да еще добровольно?

От одной этой мысли мне стало так нестерпимо больно внутри, что я не выдержала и закричала во всю мощь своих легких, неистово разрывая одеяло скрюченными судорогой пальцами.

Яростный порыв ветра ударил одновременно во все окна, выбивая стекла. Словно в тумане я увидела, как воздушный вихрь закручивается вокруг меня, несется по спирали, сметая на своем пути мелкие вещи и ломая мебель в щепки.

Полетели полные золота сундуки, хлопая отпавшими крышками. Их содержимое закружилось в воздухе вместе с книгами и предметами одежды. Посыпались осколки стеклянного купола. Они падали прямо на меня, но какая-то неведомая сила отклоняла их в сторону, не давая причинить мне вред.

— Эльсамин!!! — словно издалека прозвучал голос Эрионара. — Что ты творишь!

Мне хотелось исчезнуть, раствориться без следа, забыть обо всем, что я узнала за эти дни и вновь стать бесшабашной девчонкой, любящей пиццу и компьютерные игры. Не знать ни о каких сидах, войнах и проклятиях, просто жить и радоваться жизни.

Вихрь взметнулся еще сильнее, закрывая меня плотной стеной. Сиды не могут сражаться в открытую, но никто не запрещал нам прятаться и бежать. От боли, от предательства, от разочарований…

Как он мог вот так просто отказаться от меня? Пойти на поводу у дурацкого стишка, которому уже девятьсот лет?! Неужели не почувствовал той связи, что соединила наши души? Неужели больно лишь мне одной?

Рыдания душили меня, неведомое прежде отчаяние сжало мое сердце в ледяных объятиях. Мои пальцы пришли в движение, машинально создавая блуждающий портал на дальние расстояния без определенной точки выхода. Похоже, что в минуту отчаяния мое тело само вспомнило, как это делать

— НЕТ!!! — голос асура прозвучал как сквозь вату, хотя кричал он так, что наверняка сорвал горло. — Остановись, глупая!

Но мне было уже все равно. О чем я думала в тот момент? О том, что меня предал тот, кому я успела поверить. Чего я хотела? Оказаться так далеко, как только это возможно. Что я искала? Забвение.

Мои желания были исполнены.

 

Глава 20

Ясное небо над головой. Зеленая трава и веселое журчание ручейка…

Я приподнялась на локте, недоуменно оглядываясь вокруг, и неожиданно рассмеялась. Да это же та полянка недалеко от Анторийского замка, которая не раз служила фоном моих эротических снов! Но почему я перенеслась именно сюда? Неужели мой ночной поклонник оставил столь значительный след в моей душе?

Интересно, сколько я уже здесь нахожусь? Судя по солнцам, сейчас ближе к вечеру, а замок асура я покинула еще до полудня. Неужели я потеряла сознание при перемещении и провалялась в беспамятстве несколько часов? Просто удивительно, как на меня еще не набрели дикие звери!

Так, и что теперь делать? Куда идти? Тем более в таком виде? Тоненькая кружевная сорочка, конечно, весьма подходящий костюм для путешествий. Почему мне не пришло в голову хотя бы одеться, перед тем, как бросаться в портал. И вообще, что на меня нашло? Словно наваждение какое-то. Такая обида, такая злость и какое-то детское желание насолить обидчику… будто я истерический подросток в самый разгар гормональной бури. Хотя… теперь, когда я полноценный сид, мое тело и разум, действительно, принадлежат подростку. Значит, прощай хладнокровие и ясный разум, да здравствуют капризы, истерики и юношеский максимализм? И как теперь с этим жить? До пятидесяти лет?

Попила водички из ручья, пригладила растрепанные волосы. Возвращаться к Эрионару не хотелось. Он сам добровольно и так легко отказался от меня, сделал свой выбор. Что ж, если я ему не нужна, то и он мне не нужен. У меня теперь достаточно возможностей, чтобы заиметь столько поклонников, сколько мне будет угодно. А он пусть еще тысячу лет ждет свою виалле, гад хвостатый!

Я смахнула с лица злые слезы. В этот момент мне так хотелось вцепиться в фиолетовые волосы одного подлого асура, что даже руки задрожали.

Я с трудом сдержала эмоции. Всё-таки не легко справляться с подростковым бунтом тому, кто еще недавно считал себя взрослым человеком. Лучше подумать о своей дальнейшей судьбе.

Я знала только одно место в этом мире, где меня ждали. И только одного мужчину, которому я была небезразлична, и который стал биться за меня. Закрыла глаза, представляя плетеную ограду и старый дуб. Пальцы встрепенулись, захватывая магические нити, разрывая и соединяя пространство… Надеюсь, я не ошиблась…

* * *

Первой, кого я увидела, была Эйслит. В широком платье-рубахе, которое так удобно срывать одним движением при обороте, с простой косой до пояса, она кардинально отличалась от изысканных и утонченных женщин-дроу. Кухарка шла от колодца в сторону крыльца, неся полные ведра воды, а походка ее, плавная и величавая, могла бы дать фору всем этим жеманным эльфийкам.

Но заметив меня, она мгновенно растеряла всю свою неторопливость. Вскрикнула от неожиданности, роняя ведра и прикрывая рот руками так, что лишь глаза испуганно засверкали над ладонями. Вода хлынула, окатив мне ноги, а ведра, дребезжа и подпрыгивая, покатились по выложенному булыжником двору.

— Эйслит, — выдавила я из себя бледную улыбку, — позволь воспользоваться твоим гостеприимством.

— Ох, ниэра, — кухарка смотрела на меня так, точно видела перед собой призрака, — как же вы тут?..

Я пожала плечами.

— Может, ты меня пригласишь войти, пока никто не полюбопытствовал, почему я здесь в таком виде?

— Простите… конечно, проходите.

У самых дверей я обернулась и внимательно глянула женщине прямо в глаза.

— Что случилось, Эйслит? К чему такой официоз?

— Ну как, — растерялась она, — Повелитель Эрионар…

— А при чем здесь он? — перебила я ее. — Мы с ним не состоим ни в каких отношениях, так что можете, как и прежде, называть меня Эли.

Она как-то странно глянула на меня и тут же отвела взгляд, словно сожалея о чем-то.

— Хорошо, Эли, — я вымучено улыбнулась, услышав ее неуверенный голос. — Если вы к Брейнору, то его сейчас нет.

Что ж, возможно, это и к лучшему. Не придется придумывать способ, как избежать его чрезмерного внимания. Хотя, если действие любовного напитка уже прошло или ослабло, то альфа не будет так категоричен в своем отношении ко мне. В любом случае, отсутствие Брейна даст мне время собраться с мыслями и решить, что делать дальше.

Эйслит определила мне ту самую комнату, в которой я жила в прошлый раз. К моему удивлению, здесь все осталось так же, как и в тот день, когда я покинула этот дом. Видимо, кто-то хотел оставить себе память обо мне. Осознание этого легло на душу как бальзам: всё-таки приятно знать, что кому-то ты не безразлична, пусть даже этот кто-то никогда не станет тебе больше, чем другом… А вот тот, кто мог бы, отказался от меня с такой легкостью…

Непрошеная слеза медленно скатилась вдоль щеки, а в горле комом встала жалость к самой себе. Нет, хватит слез! Я запомню этот жестокий урок, и впредь не буду доверять такой непостоянной вещи, как чувства. Как там сказал Повелитель Эрионар? Воля богов? Что ж, у меня тоже есть воля. И эта воля единственное, что я могла сохранить.

* * *

В тот же день Эйслит пригласила на ужин мою добрую подругу Арлет и от них двоих я узнала много интересного. Даже не ожидала, что несколько дней моего отсутствия окажутся для веров столь щедры на события.

Увидев мою обновленную внешность, молодая женщина, так же, как кухарка, сначала оторопела, а потом разразилась слезами.

Истории о сидах давно превратились в легенды: то, что случилось полторы тысячи лет назад, стало мифом для существ, живущих не больше трехсот, а сами лунные эльфы идеализировались в историях, передаваемых из уст в уста.

В роли сида я стала для веров примерно тем же, чем ангелы для людей: этакое безгрешное существо с тейтрами вместо нимба над головой. Хотя сама я не ощущала себя такой уж святой. Где-то глубоко внутри меня сидел червячок сомнения: я не потеряла человеческого несовершенства, получив идеальную эльфийскую внешность. Мое мировоззрение осталось прежним, никакого всепрощения или жертвенности я в себе не ощущала и готова была любить и ненавидеть со всем пылом своей души.

— С Брейном творилось что-то невообразимое! — взахлеб рассказывала Арлет, не забывая набивать рот чудесными блинчиками с клубникой. — Едва тебя забрали, как он словно с цепи сорвался. Чуть не прибил Мийру!

— А она-то тут при чем? — удивилась я, перекатывая в руках чашку с травяным отваром, заменяющим здесь чай.

— Ох, ты же ничего не знаешь! — подруга покачала головой. — Это же она вызвала Повелителя!

Мои брови изумленно взлетели вверх.

— Но я думала, что это герцог или Деус сообщили асурам, что я у вас.

— Нет, Эли, это сделала Мийра. Она вызвала Повелителя с помощью зеркала связи, уж очень ей хотелось избавиться от тебя.

— Зеркало связи? — задумчиво переспросила я, вспомнив, как Деус в гостинице общался с герцогом посредством какого-то магического артефакта.

— Да, Эрионар наш сюзерен, поэтому он даровал нам возможность связаться с ним в любой момент. Каждый альфа имеет в своем доме такое зеркало, вот и Брейн не исключение. Мийра пробралась в его кабинет в тот день, когда ты пришла ко мне. Она сказала Повелителю, что Брейн похитил тебя. После того, как дракон тебя забрал, ей пришлось во всем признаться: Брейн использовал свой зов альфы, которому никто не может противиться. Как бы она не юлила — все выложила! Ох, что тогда началось! Шестеро мужчин не могли его удержать! Мы думали, что он разорвет эту дуру и ринется брать приступом Замок Молний!

— Замок Молний? — не поняла я.

— Ну да, Повелитель Эрионар возглавляет клан Молний, это его стихия. Вот и резиденцию его так прозвали для удобства. А что?

— Нет, ничего, продолжай.

— В общем, убить он Мийру не убил — у нас вообще-то не принято поднимать руку на женщин, но эта заработала хорошую трепку. Так что она еще пару деньков будет прятаться и зализывать раны. Вот дуреха! Думала, что избавится от тебя, и альфа кинется с ней под венец!

Арлет горела таким праведным возмущением, что мне стало смешно.

— А разве Мийра не была его пассией до моего появления? Тогда вполне понятны ее мотивы и желания.

— Да ей не нужен Брейн! Она легла бы под любого альфу, потому что ищет себе самца, а не пару. Понимаешь разницу? Мы вступаем в брак только со своей парой, даже если претендент не слишком красив, не слишком силен и не слишком умен. Чувства, которые возникают, сглаживают все недостатки. А она целенаправленно ищет себе самца, чтобы возвеличиться за его счет. На месте Брейна мог быть любой альфа из другого клана или другой деревни. Ясно?

Я пожала плечами. Что ж, похоже, и здесь человеческая пословица «любовь зла» нашла свое применение.

— Едва Брейна немного успокоили, как нагрянули эльфы с ниром Деусом во главе, — продолжала Арлет, не забывая дегустировать все, что Эйслит приготовила на ужин. — Маг сразу заявил, что мы должны выдать тебя, если не хотим второй войны. Но когда узнал, что Повелитель уже забрал тебя, то чуть не схватился за голову. Уж не знаю, в чем там дело, но только зачем-то ему было нужно вместе с тобой попасть к асурам.

— Зато я знаю: порошочку Эрионару подсыпать, — стиснув зубы, процедила я.

— Точно! Я и забыла, — она сокрушенно покачала головой. — В общем, они тут же засобирались и двинулись в сторону Драконьих гор, во владения асуров.

— Сколько туда добираться?

Она недоуменно взглянула на меня.

— Ты же там была, разве не знаешь?

— Меня нес дракон, а потом был портал, да и вообще я большую часть пути ничего не соображала.

— Ну да, извини. В общем, от нас три дня до подножия, а до владений Эрионара еще дней пять.

Я произвела в уме несложные подсчеты. Интересно, а почему Эрионар сразу не перенес нас порталом? Хотел покрасоваться в роли дракона? Что ж, эльфов ждет неплохой прием в замке асура. Пусть теперь Деус голову ломает, кого бы подсунуть вместо меня, а Эрионар разглагольствует о воле богов. Я даже хихикнула, представив себе такую картину. Потом вернулась к насущному:

— А где же Брейнор?

— На охоте, — пожала плечами Арлет, — где же ему быть. Но ты не переживай, он тебе не пара. Это было всего лишь воздействие любовного напитка.

— С чего ты взяла? — опешила я.

— Если бы связь была истинной, он бы бросил все и рванул за тобой. Голыми руками землю бы рыл. А он побесился немного и успокоился, когда нир Деус про вас с Повелителем рассказал. Ну, про обряд Обретения, — добавила она, видя, что я не понимаю. — У нас, если пара истинная, то первые полгода вер сходит с ума по своей женщине, пока она не понесет. Ни о чем больше думать не может, как о близости, а Брейн смог справиться с собой и не тронул тебя. Я еще тогда подумала, что странно все это. Вот Деррин — моя пара, я не могла сопротивляться зову так же, как он, родила ему сына. Только через сорок лет семейной жизни смогла пойти в услужение к эльфам. До этого любое расставание было болезненным.

Я с удивлением и интересом разглядывала Арлет.

— Мне показалось, что он твой поклонник, — недоумевала я.

Она звонко расхохоталась:

— Ну да, мы же не женаты, хоть и сын есть. А эльфийские барышни предпочитают незамужних горничных, вот Деррин и решил, что не стоит при тебе сильно откровенничать.

— Вы прожили сорок лет и не поженились? — опешила я.

— Нам и так неплохо, — пожала она плечами, — какая разница? Он же все равно никуда от меня не денется, так к чему вся эта официальность? Тем более за обряд венчания нужно выложить кругленькую сумму, лучше уж я эти деньги на семью потрачу.

М-да, в чем-то она, несомненно, права.

— Ох, я же тебе главного не сказала! — встрепенулась женщина. — Пока альфы нет, ты лучше в деревню не ходи, мало ли. У нас сейчас неспокойно, чужаков видели, да и эльфы что-то зашевелились, кабы чего не вышло.

Больше она мне ничего интересного не сообщила, но даже этой информации хватило, чтобы задуматься. Мы еще немного поболтали, обсасывая местные сплетни, а потом она вдруг заторопилась домой, вспомнив, что покинула стирку. Видимо, что на Земле, что на Эретусе женщины не слишком отличаются. Я ведь тоже бросала все дела, стоило кому-нибудь позвонить: часами висела на телефоне или в соцсетях, если обсуждалась интересная тема, а потом вдруг вспоминала про не выключенный утюг или сгоревший на сковороде блин. Миры меняются — легкомыслие остается.

Вечером, уже перед сном, я пробралась в кабинет Брейна и наконец-то увидела зеркало связи. Это была овальная пластина размером полметра на метр из неизвестного металла. Поверхность ее переливалась, будто ртуть, а вокруг тихо гудело напряжение, точно возле трансформатора.

Зеркало стояло на столе и невольно притягивало к себе взгляд, чуть светясь во мраке комнаты голубоватым светом. Я взглянула на свое размытое отражение. Даже эта странная поверхность не смогла испортить совершенства моих черт. Сиды всегда считались самым прекрасным из всех эльфийских народов. Боги не поскупились, наградив нас идеальной внешностью и различными талантами, а так же абсолютно неконфликтным характером. Но столько лет в человеческой шкуре не могли не оставить своих следов. Я научилась испытывать то, что сидам было неподвластно: страсть, ревность, злость, ярость, обиду, жажду мести и удовлетворение, от того, что эти чувства клокочут внутри меня. Нет, я пока еще не волк, но уже и не слабый ягненок, годный только на заклание.

Я протянула руку и коснулась ртутной поверхности, думая про Эрионара и пытаясь сдержать злые слезы. Хотелось ли мне видеть его в этот момент? Не знаю. Моя обида была столь сильна, что едва зародившаяся любовь грозила перейти в ненависть. Если бы он сейчас одумался и пришел, я бы не бросилась сразу ему на шею, а заставила бы умолять меня вернуться. Чтобы он хоть немного ощутил всю боль и горечь, которые испытала я. Но что мечтать о несбыточном?

Я оперлась руками по обе стороны зеркала и пристально глянула в свои глаза, читая в них уверенность и решительность.

Что ж, Владыка Эрионар, ты сам оттолкнул меня. Я должна полюбить врага? Я его полюблю, даже если для этого мне придется выпить все любовные зелья мира!

* * *

Знакомая поляна, и ручей, и серебристый свет одной из лун. Чужие созвездия над головой и ласковый шепот ветра в притихшей листве.

На берегу ручья — костер. Знакомый мужчина сидит, повернувшись ко мне спиной. Я чувствую его напряжение: он так долго меня ждал…

Я шагнула к уже знакомому силуэту. Сама, не дожидаясь, пока он обернется. Присела позади, обхватила руками его талию, чувствуя под пальцами твердый живот, положила подбородок на плечо.

— Пришла? — хриплый голос.

— Пришла, — тихий ответ.

— Сама?

— Сама…

Он резко разворачивается и хватает меня за плечи, приближая свое лицо к моему. Я вижу лишь его огромные сверкающие глаза, похожие на два драгоценных камня. В них жизнь моя и погибель…

Его губы на моих губах — жесткие, откровенные, они подавляют мою волю, пробуждают неведомую прежде страсть. Я, словно воск, плавлюсь в его руках, вжимаюсь в его тело, точно хочу слиться с ним воедино. Он покоряет и завоевывает меня движением своих губ и языка, клеймит и присваивает, оставляет на мне знак принадлежности ему — распухшие губы и нестерпимый огонь в крови.

В голове туман. Я даже не заметила, как оказалась лежащей на траве. Куда подевалась моя сорочка? Мой темный незнакомец навис надо мной, не отрывая пристального взгляда от моих глаз, будто хотел прочитать все секреты, что хранились в глубине моей души. Я обвила руками его шею, притягивая к себе. Не существовало ни «тогда», ни «потом» — только «здесь» и «сейчас».

Чувствую его поцелуи — то легкие, как крылья бабочки, то резкие и острые, как укусы. Удовольствие и боль смешиваются во мне, как взрывной коктейль, готовый вот-вот взорваться и испепелить меня. Его губы спускаются вниз по моей шее — целуя, прикусывая, зализывая. Огненная дорожка скользит ниже и ниже. И вот уже все его внимание занимает моя обнаженная грудь.

Он не набрасывается на нее, как голодный, наоборот, его прикосновения пронизаны благоговением. Он не ставит своей целью насытиться мной, нет, он хочет, чтобы насытилась я. А я уже не могу сдержать тихий умоляющий стон. Мне мало этих ласк, мало этих прикосновений. В моей крови бушует ураган, а внутри будто закручивается пружина, и каждый ее виток все ближе и ближе приближает меня к развязке.

Его пальцы сжимают мои бедра, касаются в интимной ласке сосредоточия моей женственности. Яркий импульс удовольствия пронзает меня, распространяясь по всему телу, но этого мало. Хочу еще, не могу остановиться сейчас, даже если рухнет небо. Позабыв стеснение, сама лихорадочно вцепляюсь в его волосы, притягиваю к себе его голову и впиваюсь жаждущими губами в жесткий рот. Наши языки сталкиваются в неистовом танце, больше похожем на бой, где каждый хочет доказать свое главенство.

Я хочу быть сильной, но он сильнее. Его мужская сила подавляет мое женское естество. Я не сдаюсь, но он все равно покоряет меня, подчиняет себе, и ощущение принадлежности ему заводит еще сильнее. Его пальцы проникают в меня, вызывая тихий вскрик удовольствия. Никто еще не касался меня так. Я чувствую, как пружина внутри меня сжимается все сильней и сильней с каждым его движением и вдруг взрывается ярким фейерверком.

Оно накрыло меня как волна, ударило, как порыв ветра, обрушилось словно лавина, погребая под собой. Протянуло по острым иглам чувственного удовольствия и отхлынуло, оставив тело полностью опустошенным.

Тихий стон. Лихорадочный блеск глаз. Сбившееся дыхание. Я словно пережила маленькую смерть и осталась жива.

Он отстраняется от меня, не спуская серьезного взгляда. И тут я понимаю, что он все еще одет.

— Тебе пора, — говорит он.

— Что? — я глупо хлопаю глазами. Как? Он отправляет меня? После того, что между нами было, он даже не назовет своего имени? Не покажет лица?

— Иди, тебя ждут.

Я всхлипываю и вдруг оказываюсь на своей кровати. Испытанное удовольствие еще плещется в венах, а щеки мокрые от слёз.

* * *

Утро порадовало ясным небом и яркими солнцами над головой. Я с удовольствием потянулась в кровати, предвкушая начало новой жизни. Ночной покой забрал с собой все негативные эмоции, подарив отдых и душе, и телу. Теперь я была готова к новым свершениям.

Смутно припомнился сон, ставший уже привычным. Мой неведомый поклонник вновь приходил, искушая своими прикосновениями, но так и не открыл ни имени, ни лица. Было что-то, что тревожило меня, но я не заострила на этом внимания. Зато теперь я была уверена, что это не просто сон. Сид во мне смог отличить обычное сновидение от астрального выхода из тела. Похоже, что чья-то душа призывает мою через пространство и время, и ночью, когда сознание спит, я лечу на этот зов, как мотылек на огонек свечи. Так могут призывать только очень сильные маги или истинные возлюбленные. Но это точно не Эрионар, теперь я была в этом твердо уверена.

Воспоминания о хвостатом асуре заставили невольно поморщиться. Нет, не хочу портить себе настроение несбыточными мечтами. Лучше разработаю план дальнейших действий.

* * *

После завтрака я вызвалась помогать Эйслит по хозяйству. Женщина окинула меня странным взглядом, но не отказалась от моего предложения, а наоборот, натащила кучу Брейновых вещей, которые требовалось починить. Вот и сидела я на лавочке под знакомым дубом, обложившись нитками, иголками и костяными пуговицами. На темной коре дерева, как напоминание, отсвечивали длинные полосы, оставленные когтями черного льва. Я даже поежилась, припомнив, что Мийре тоже досталось. Хотя жалко ее не было: глупость должна быть наказуема.

Одежда альфы, как и всех его подопечных, была пошита из плотной холстины, что затрудняло штопку. Простой фасон, свободный покрой — веры предпочитали одежду, которая не стесняет движений и не препятствует обороту. Я представила, как Брейн судорожно срывает с себя так любимые эльфами кружевные рубашки или узкие бриджи, принятые у асуров — и расхохоталась. Тут же за забором раздался шорох, заставивший меня вскинуть голову.

Над плетеной изгородью торчали вихрастые головенки маленьких веров. Интересно, как долго они здесь подглядывают за мной? Поняв, что замечены, малыши дружно ухнули вниз и притаились в траве, но я все равно видела их лукаво поблескивающие глаза на чумазых мордашках. На вид детишкам было лет восемь-десять, но это если сравнивать с человеческими детьми. На самом деле они были гораздо умнее и серьезнее своих человеческих сверстников: благодаря инстинктам, животная сущность делала их более осторожными и подозрительными к чужим. Дети веров чувствовали направленные на них эмоции, и это помогало им избегать опасных ситуаций.

Вот и сейчас маленькие львята буквально искрили от любопытства, но при этом не решались подойти ко мне в открытую. Впрочем, не они одни. Я уже давно заметила, что дом Брейна неожиданно оказался центром паломничества. Слишком уж часто мимо забора начали прохаживаться местные жители, которые, будто невзначай, кидали в мою сторону полные любопытства взгляды. Сначала это мне льстило, потом стало раздражать, а теперь было просто смешно.

Пришив последнюю пуговицу на рубашку альфы, я не выдержала и встала. Маленькие шпионы пригнули головы, искренне веря, что их еще не разоблачили. Еле сдерживая смех, я заглянула в дырочку в плетне и поинтересовалась:

— Потеряли что-то?

Они ойкнули и вскинули на меня изумленные глазенки.

— Сид!

— Настоящий!

— А можно потрогать?

— А я говорил!

— А вы из сказки? Вы принцесса?

— А, правда, вас дракон похитил?

— Тише! Тише! — смеясь, я замахала руками, пытаясь остановить поток восклицаний.

Малыши гомонили хором и так громко, словно пытались перекричать друг друга. Увидев, что я смеюсь, они сразу насупились, но потом заулыбались, стоило мне пригласить их во двор.

— Мы еще не были у альфы, — сказал мальчик с рыжими кудряшками, этакий веснушчатый ангелочек.

— Вот и побываете, — ответила я. — Как вас зовут?

Рыженький назвался Кирсти, блондинчик с локонами до лопаток — Эльни, а Рейти — смуглый малыш с ежиком черных волос, торчавших в разные стороны. Последний показался мне каким-то знакомым, будто я уже видела где-то эти широкие скулы и упрямый подбородок с ямочкой… Понимание окатило, как ведро холодной воды: да это же сын Брейна! Один из… интересно, сколько их еще по деревне бегает?

— А я Эли, — представилась я малышам.

— Нира?.. — вопросительно протянул Эльни.

— Нет, просто Эли. Эйслит, — позвала я кухарку, показавшуюся во дворе с охапкой зелени, — у нас на обед будут гости. Ты не против?

Она пожала плечами и, прищурившись, осмотрела моих новых знакомых.

— Да я-то не против. А вас, ребятки, родители не потеряют? Вы бы сказали им, где ходите.

— Нет, мамка знает, что мы пошли по грибы, — ответил черненький. Он был самым старшим и, похоже, заводилой — весь в папочку! — Мы хотели только одним глазком взглянуть на сида.

— О! — воскликнула я. — Грибы — хорошее дело. Берите меня с собой, я тоже хочу грибы на обед!

Эйслит только головой покачала, но не стала мне препятствовать. Лишь попросила долго не ходить и держаться рядом с детьми: они, мол, если что, опасность почуют и помогут уйти. Звери, все-таки, наполовину, и инстинкт выживания в них сильнее, чем у взрослых.

 

Глава 21

В моей комнате так и лежала одежда, одолженная Арлет еще в мой первый визит. Переодевшись в простое льняное платье, больше напоминающее свободную ночную рубашку, и затянув на поясе нечто вроде поневы с яркой цветочной вышивкой по краям, я заплела волосы в одну косу и стала похожа на девушку-вера. Правда, ни ушки мои, ни тейтры никуда не делись, но со спины я вполне могла сойти за местную. Одолжила у кухарки плетеное лукошко, набила его свежими булочками и всунула самому старшему из мальчишек флягу с компотом. Теперь можно было идти хоть за тридевять земель — и мы дружной компанией отправились на поиски приключений.

Приключения не заставили себя ждать, начавшись почти у самого порога. Едва мы показались на улице, как меня буквально обступила толпа местных фанатов. С непередаваемым благоговением и восхищением на лицах они пытались целовать мне руки или подол платья, падали на колени и протягивали детей, прося их благословить. Я сначала опешила, потом испугалась. Я же не Мессия, чтобы устраивать такой ажиотаж вокруг моей персоны.

Растерянно оглядываясь, я попятилась и уткнулась спиной в забор, совершенно не зная, что делать.

— О, нира, — взвыла какая-то женщина с кудрявым младенцем на руках, — благословите моего сыночка!

— Позвольте коснуться вашей одежды, — просил незнакомый седой вер, протягивая трясущуюся руку.

— Благословите нас, Прекраснейшая из нир! — просила толпа, а я лишь испуганно хлопала ресницами и боялась открыть рот, чтобы не провоцировать людей еще больше. Что это? Какое-то массовое помешательство?

— А это еще что такое? — раздался изумленный женский голос.

Знакомая фигура проталкивалась сквозь толпу, усердно работая локтями.

Я встрепенулась и с надеждой кинулась навстречу Арлет.

— Что здесь происходит? — вцепилась в нее. — Чего эти люди хотят от меня?

— Благословения, — пожала плечами молодая женщина. — Ты сейчас куда?

— По грибы, — ответила я с недоумением, не понимая, какое это имеет значение, — а что?

— Значит, вечером будешь свободна, — с этими словами Арлет повернулась к притихшей толпе и с апломбом истинного конферансье заявила:

— Прекраснейшая нира Эльсамин сейчас занята, но желающие благословения сидов, могут посетить ее после ужина. Тогда она с радостью примет всех желающих. По одному!

Не дожидаясь реакции толпы, она схватила меня за руку и потащила прочь.

— Парни, за мной! — крикнула я своим маленьким приятелям, которые так и остались стоять на пыльной дороге, когда толпа прижала меня к забору. — Арлет, объясни, что им было нужно от меня?

— Ох, Эли. Ну, ты, прям, как дитя! Ты же единственный сид — мифическое существо, по преданию обладающее даром благословлять и исцелять. Твое благословение дарует счастье, удачу, здоровье и долголетие. Вот они и пришли к тебе, прося продлить жизнь старикам и благословить младенцев.

Вот это да! Я даже оторопела от собственной значимости. Хотя, даром исцеления обладали многие маги, но что касается благословений… ну да, магия сидов — магия созидания. Я могу соединить влюбленных, дать детей бездетным, удачу — воину, богатство — трудяге. Эм-м… в теории. На самом деле, такие благословения опасны, прежде всего, для меня самой. Если мой дар будет использован во зло, это отразится на моем самочувствии. Именно так и уничтожили мой род полторы тысячи лет назад, а я очень жить хочу. Так что с благословениями надо быть очень осторожной.

Свои соображения я тут же выложила подруге. Та нахмурила лоб, что-то тщательно обдумывая. Все это время мы шагали по деревенской улице, сопровождаемые толпой на приличном расстоянии, только трое знакомых мальчишек вприпрыжку носились вокруг нас.

— Значит так, — Арлет резко остановилась и серьезно глянула на меня, — пока не вернется Брейн, я отвечаю за тебя. Пусть эти люди приходят, но ты просто пожелай им здоровья — и все. Думаю, это всех удовлетворит.

— А ты не хочешь моего благословения? — удивилась я.

Она рассмеялась и вдруг обняла меня за плечи, притянув к себе.

— Ты уже благословила меня, Эли. Когда посчитала меня достойной доверия, когда обратилась ко мне за помощью, когда позволила называть тебя по имени…

— Но ведь тогда я не помнила, кто я, — попыталась я возразить.

— А когда вспомнила, что-то изменилось? Нет? То-то и оно, — и она крепко расцеловала меня в обе щеки.

Эх, была бы я мужчиной, я б в нее влюбилась!

Так приятно знать, что есть кто-то, кому ты не безразлична — и не только как женщина, а просто как человек. И не важно, герцогская ли я дочь, неизвестный урнваг или последний сид — именно Арлет всегда готова прийти на помощь. Подсказать, научить, объяснить. Ей ничего не нужно от меня, она ни разу ни о чем не попросила, но всегда готова помочь мне. Это ли не настоящая дружба?

Расчувствовавшись, я крепко чмокнула ее в упругую круглую щечку и с удивлением увидела, как яркий след от моего поцелуя медленно расплывается на золотистой коже, словно сливаясь с ней. На губах женщины проступила блаженная улыбка.

— Ну вот, — хихикнула она, — теперь я получила поцелуй сида.

— И что? — насторожилась я. — Ты не первая, кого я целую.

— Нет, это совсем другое. Ты подарила мне магический поцелуй — искренний и добровольный. Ты снова благословила меня.

Я тоже захихикала, словно девочка-подросток, которой подружка рассказала про первого поклонника из параллельного класса.

— Откуда ты столько знаешь о сидах? — поинтересовалась я.

— Раньше веры селились рядом с холмами лунных эльфов. У нас же нет своей магии, а сиды никогда не отказывались помочь, если что. В той войне между кланами эльфов мы тоже пострадали, потому что попытались помешать планам Эл'Селверин. Как видишь, безнадежно.

Я только покачала головой. Жаль, что древняя распря не умерла вместе со своими зачинщиками: ее отголоски оставались слышны даже через полторы тысячи лет и десятки поколений. Но сейчас у меня было хорошее настроение, и я не желала портить его призраками из прошлого.

— Идите сюда, малыши! — я помахала рукой мальчишкам, а когда они приблизились, то схватила всех по очереди и каждого наградила волшебным поцелуем.

Теперь я знала, как это делается: нужно просто очень сильно и искренне пожелать добра тому, кого целуешь. И не важно, мужчина это, женщина или ребенок: магия Эретуса сама окутает благословленного золотистым коконом, постепенно вплетаясь в его ауру, отгоняя весь негатив, пришедший извне, укрепляя здоровье и поднимая настроение. Вон как глазки у малышей засветились! Теперь они чувствуют себя намного счастливее, чем прежде, ведь магический поцелуй способен вызывать нечто сродни легкой эйфории.

— Ладно, — помахала нам Арлет, — долго не ходите, я тоже хочу грибочков.

Смеясь и дурачась, наша веселая компания направилась к лесу.

* * *

«Это так странно, каждый день узнавать о себе что-то новое», — шурша прошлогодней листвой, думала я.

Будто младенец, впервые познающий мир и самое себя. Столько неизведанного и непонятного. Новые знания открываются постепенно, словно кто-то дозирует их, боясь испугать меня неожиданными откровениями. По крохам я узнаю о своих способностях, о которых когда-то знала все. Это заставляет быть осторожной и всегда помнить об опасности.

Мне внезапно пришло в голову, что концепцию существования сидов можно сравнить с «клятвой Гиппократа», которую дают медики. «Не навреди»- смысл жизни для первых и профессиональной этики для вторых.

Наверное, боги создали лунных эльфов для баланса. Ведь никого не удивляет наличие абсолютного зла и всякого рода темных властелинов, так почему бы на этой планете не быть таким существам, как сиды?

Я брела по лесу, вороша прелую листву корявой палкой, которую нашел для меня Рейти. Так смешно: сын альфы сразу взял меня под свою опеку, хотя еле доставал макушкой мне до подбородка. Дети веров медленно росли до пятнадцати лет, но потом происходил первый оборот, и подростки начинали усиленно вытягиваться и набирать массу. Так что если сейчас мальчишки казались мельче своих человеческих сверстников, то лет через пять-шесть, наоборот, резко обгонят их по росту и силе.

Мои спутники, более привычные к жизни в лесу, уже наполовину наполнили свои лукошки. Я раздала им булочки, оставив парочку себе, и не столько грибы искала, сколько наслаждалась природой. Шаг за шагом я забирала все дальше в сторону от полянки, погрузившись в свои мысли и машинально отвечая на ауканье мальчишек. Те напали на месторождение опят и пребывали на седьмом небе от счастья.

Раздвинув кусты незнакомого растения, я увидела ручеек, весело прыгающий по камням, и пошла вдоль его русла. Вокруг пели птицы, веял ласковый ветерок. Густая листва высоких деревьев задерживала солнечные лучи, и здесь, внизу, царила приятная прохлада. Я получала настоящее удовольствие, просто вдыхая запахи леса и впитывая его звуки. Ну да, я же сид, нам ближе леса и луга, чем замки и города.

Я вспомнила свой настоящий дом, прежде прекрасный и светлый. Мои предки предпочитали селиться внутри зеленых холмов, расположенных где-то в дебрях Первородного леса. Давно уже эти холмы сравнялись с землей, а дорога к ним заросла колючим кустарником. Даже самый отчаянный герой вряд ли сможет найти путь к жилищам уничтоженного рода, особенно если вспомнить, что стало с нашим волшебным лесом, в какое темное чудовище он превратился после гибели сидов. Дроу уничтожили нечто светлое и чистое в этом мире, но на освобожденное место пришло что-то темное и злое. И кому-то придется разбираться с этим.

Внезапно издалека донеслись загадочные звуки, больше похожие на тихое ржание. Кони? В лесу? Охваченная любопытством, я устремилась навстречу неизвестности, даже не подумав, что одной в лесу отнюдь не безопасно.

Пробежав пару сотен метров вдоль ручья и продравшись сквозь густые заросли, я неожиданно оказалась на берегу небольшой заводи. Высокий камыш и осока были примяты, словно здесь и в самом деле гарцевал табун лошадей, а почти у самой воды я увидела двух огромных единорогов — черного, как ночь и серебристого, как лунный свет. Они стояли, переплетя гибкие грациозные шеи, и тихо ржали. Темный был выше в холке на целую голову и гораздо крупнее — даже издалека было видно, что это самец. Его лоб венчал острый витой рог — опасное и грозное оружие. А подруга с длинной серебристой гривой казалась меньше и изящнее, и вместо одного рога у нее было два, но маленьких и округлых, расположившихся чуть выше надбровных дуг.

Я замерла в восхищении, захлопнув рот руками и боясь издать даже звук, чтобы не нарушить это очарование. Влюбленные из двух ненавидящих друг друга кланов пришли сюда, чтобы побыть вдвоем. И им не важно, что один из них проклятый дроу, а другая — светлый эльф. Их не заботит, что родители никогда не одобрят этот союз, им все равно, что думают окружающие… Они просто хотят быть вместе.

Внезапно черный всхрапнул и вскинул голову, уставившись на меня враждебным взглядом. Весь его вид говорил о том, что он ждет врага и готов его встретить. Но я не была врагом, наоборот, я испытывала сочувствие к несчастным влюбленным.

Сосредоточившись на своих ощущениях, я послала единорогам волну тепла и приветливости, и осторожно шагнула в их сторону. Они насторожились, недовольно фыркая, темный даже наклонил голову, угрожая своим рогом, но светлая вдруг радостно заржала, поднимаясь на дыбы и перебирая в воздухе передними копытами. Она почувствовала мои эмоции и поняла, что я не враг!

Мы сошлись почти вплотную — представители трех древних эльфийских родов: последний сид, проклятый дроу и светлая эльфийка. Наши кланы не могли жить в мире друг с другом, но здесь и сейчас между нами не было никакой вражды.

— Приветствую вас, ниэр, ниэра, — я присела в легком реверансе, приветствуя их как равных.

«Приветствуем тебя, Прекраснейшая», — зазвучал в моей голове глубокий голос темного, и огромный единорог вдруг преклонил передо мной колени.

«Благослови нас» — произнесла его подруга, опускаясь передо мной.

Похоже, я становлюсь популярной. Хотя, чего я ожидала? Мои тейтры буквально кричат на весь мир о том, кто я, и мне еще крупно повезло, что пока моих благословений просят, а не требуют с ножом у горла.

— Назовите свои имена.

«Мерильен Ден'Эррайн» — представился темный. Я слегка вздрогнула, услышав знакомое название рода. Где-то я его уже слышала.

«Эовен Селловин» — склонила голову его светлая возлюбленная.

Ну вот, оказывается, что девушка еще и не из знатного рода, а парень-то, похоже, приближенный к власть имущим! Нет, им точно не быть вместе, если я не посодействую магией. Только нужно сделать все официально, с привлечением свидетелей, так сказать.

— Я, Эльсамин Тильнаминуэр, призываю в свидетели небо и землю, и этот лес, и всех живущих в нем, и благословляю Эовен Селловин и Мерильена Ден'Эррайна. Пусть вашу любовь примут родные так, как приняли ее вы, — с легкой улыбкой пожелала я.

А что, сказать им «будьте счастливы»? Так счастье каждый по-своему понимает. Вот отец Джанны был счастлив от того, что уничтожал своих врагов, а моя семья погибла из-за того, что пожелала ему этого счастья! Так что будем осторожнее в благословениях: помним принцип — не навреди!

Мое благословение было принято: ауры единорогов засветились золотистым светом, впитывая в себя магическое пожелание. Теперь их родные уже не будут настроены так критично: постепенно в сердцах двух враждующих семейств начнет таять лед предубеждения, и если любовь не окажется мимолетной, то, скорей всего, кого-то ждет свадебный хомут! А что? Вот на Земле есть обычные люди, без всяких магических способностей, но которые одним недобрым взглядом могут навести порчу или сглаз, а я одной ритуальной фразой даю шанс влюбленным быть вместе — ничего сверхъестественного.

«Благодарим тебя, Эльсамин Тильнаминуэр», — единороги по очереди ткнулись мне в ладони мягкими губами, обдав теплым дыханием. Это же не настоящие лошади, а магические ипостаси, и пахло от них не потом, а свежескошенной травой и полевыми цветами. Как и я, они были неотъемлемой частью этого мира и магии, которая его наполняла.

— Эли! Эли! — послышались издалека испуганные крики оставленных мной мальчишек. — Где ты?

Я спохватилась, поспешно прощаясь с изумленными единорогами. Ну да, они ко мне с таким почтением, а кто-то имеет наглость называть по имени, да еще и так фамильярно! А что поделать? За двадцать два года человеческой жизни я привыкла к не обремененному условностями общению двадцать первого века. Пусть я и королева по крови, но сейчас у меня нет ни трона, ни подданных, я живу в деревне, ем чужой хлеб и ношу платье с чуждого плеча. Так к чему весь этот официоз? Но если дело того стоит — вполне могу продемонстрировать великосветские манеры, высокомерие и доскональное знание этикета. Только кому оно здесь надо?

Я столкнулась с мальчишками у зарослей кустарника, скрывающих от глаз берег заводи. Мне не хотелось, чтобы дети нарушили уединение влюбленных, поэтому я быстренько завернула назад юных грибников.

— Ой, Эли, ты ничего не насобирала, — разочарованно заглянул в мое лукошко Рейти, — ну ничего, я с тобой поделюсь. У меня много.

— И я!

— И я! — загалдели остальные, щедро одаривая меня своими одноногими трофеями. Я только улыбнулась. Моя охота тоже была удачной, только поймала я в этот раз нечто более ценное, чем грибы на ужин.

* * *

Тем же вечером, едва дождавшись пока я поем, Арлет вытянула во двор тяжелое дубовое кресло из кабинета альфы и почти силком усадила меня в него. За забором уже прибывали жаждущие получить благословение сидов.

С одной стороны от кресла с решительным выражение на лице встала Эйслит, с другой — отец Арлет — пожилой, но еще крепкий вер по имени Грейон. Моя подруга пригласила его не только в качестве поддержки, но и как телохранителя, ведь неизвестно кто придет просить счастья и с какими намерениями. Я даже в какой-то момент подумала, что поступила весьма легкомысленно, сбежав от асура и не озаботившись охраной. Последний сид, умеющий исполнять желания, весьма лакомый кусочек, и кто знает, не придет ли по мою душу какой-нибудь темный властелин местного разлива, обуреваемый желанием завоевать весь мир.

К сожалению, большинство мужчин ушли с Брейном на трехдневную охоту, но в деревне нашлись пара-тройка вполне взрослых парней, решивших подвязаться мне в телохранители, а также отец Арлет, самопровозгласивший себя начальством над ними. Поэтому он стоял рядом со мной, сжимая в руках короткий широкий меч, похожий на те, что предпочитали римские легионеры, а его подопечные расположились вдоль забора, полускрытые тенью деревьев, и внимательно следили за гостями.

У калитки замерла Арлет, готовая по моему сигналу запускать людей. Причем, как она сказала, по одному и строго в порядке очереди. Я глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться и сдержать дрожь в руках. От волнения по спине пробегали мурашки, а тело бросало то в жар, то в холод.

Много веков назад веры так же приходили на поклон к сидам. Просили благословить новорожденных, продлить жизнь старикам, исцелить больных. Хоть они и жили триста лет, но отсутствие собственной магии делало их уязвимыми, а эльфы и дроу не сильно спешили делиться своим даром. Конечно, можно было обратиться к асурам, но тех слишком мало, чтобы удовлетворить спрос на чудеса. Да и магия у них специфическая: они ее генерируют, могут управлять и использовать в своих целях, но не способны исцелять никого, кроме себя и кровных родственников. И исполнение желаний им так же не доступно. Лишь фейри способны на такое, но они давно покинули эти места и исполняют лишь самые заветные желания, беря за это слишком высокую плату, чтобы было много охочих воспользоваться их даром.

Когда-то, будучи еще человеческим подростком, я прочитала фантастический рассказ об одном из даров феи. Маленький ребенок попросил у нее вечной жизни для своей матери. А о чем еще просят дети? «Пусть всегда будет мама». Фея исполнила желание, ибо на тот момент оно было самым заветным. И вот малыш вырос, у него появились дети, внуки, правнуки… Не стареющая мать наблюдала, как рождаются и умирают люди вокруг нее. Она похоронила своего состарившегося ребенка, потом внуков, правнуков, видела, как поколения сменяют друг друга и жила, жила, ибо была вечной.

Прошли миллионы лет, после вселенской катастрофы Земля раскололась на куски. И на одном из них — крошечном обломке камня в бесконечном холоде космического пространства — сидела мать. Измученная жизнью, но не способная умереть. Правильно говорят люди: бойтесь своих желаний, они могут исполниться!

Разница между даром феи и сида в том, что первый может повредить лишь просящему или тому, на кого рассчитан. А дар сида, как Дамоклов меч, висит над головой самого исполнителя до тех пор, пока жив попросивший благословения.

Все это было достаточно уважительной причиной для того, чтобы я нервничала. Но, как говорится, назвался белкой — лезь на ветку!

На секунду мелькнуло воспоминание, что перед тем, как кого-то благословить, сиды просили поддержки у своей богини. Ну почему я раньше не вспомнила?! Как там ее звали… Нуэд! Точно Нуэд Благословенная, богиня Света. Одна из трех главных богов эльфийского пантеона. Еще одну — Рахвен, Дарующую Жизнь и Равновесие — вспоминала Джанна в подслушанном мной разговоре, а вот третий бог Рилль'Аргван — Разрушитель — являлся богом смерти и войны, а также символом обновления в природе. Он был началом и концом жизненного цикла любого живого существа на этой планете, ему посвящали воины свои победы и просили помощи в бою. А еще он считался богом Тьмы, и ему поклонялись дроу.

Я закрыла глаза, сосредотачиваясь на своей внутренней потребности. Единственный местный храм я видела в Анторийском замке, и это был храм Нуэд — именно она благословляет браки. Я представила себя стоящей у алтаря, прижала ладони к сердцу и беззвучно зашептала молитву, которую этот мир не слышал уже полторы тысячи лет.

Ритуальные фразы обращения к богине сами собой возникали в моей памяти, точно выжженные каленым железом. Будто я сидела перед экраном монитора, на котором ярким огнем полыхали эльфийские руны, складывающиеся в слова, смысл которых навсегда отпечатывался в моей душе.

Не знаю, услышала ли меня Нуэд, но зато руки дрожать перестали. Теперь я могла приступить к главному событию этого вечера.

По моему знаку, Арлет и один из молодых охранников заняли позиции с двух сторон от входа. Молодая женщина распахнула плетеную калитку и жестом пригласила войти первого посетителя.

Только потом я поняла, как крупно повезло мне в тот вечер, что просьбы веров не шли дальше пожеланий здоровья и долголетия. А ведь могло все быть гораздо серьезнее. Мои подруги и охранники постоянно были начеку и не подпустили ко мне никого из тех, кто показался им подозрительным. Но это было только начало. Люди не станут молчать, просить их об этом бесполезно, и вскоре весть обо мне достигнет самых отдаленных деревень, а там распространится по землям эльфов и дроу. Еще день-два, и о появлении сида будет знать весь Эретус: это не сложно устроить в мире, где есть порталы и зеркала связи. Похоже, что своей безалаберностью и легкомыслием я открыла ящик Пандоры, и теперь мне понадобятся все мои силы, чтобы справиться с последствиями. Надеюсь, что Брейн будет на моей стороне, так же, как и его клан, потому что без них я обречена.

 

Глава 22

Охотники вернулись на второй день. В человеческой ипостаси и со щедрой добычей за плечами. Несколько косуль, горные козы, десятки жирных зайцев и фазанов — все это альфа приказал свалить у себя во дворе и, по обычаю, разделил между всеми членами клана, включая вдов и сирот. Видимо, прежние невзгоды не прошли даром для народа веров, а сплотили его еще больше. И, похоже, что девизом клана был мушкетерский принцип — один за всех и все за одного.

Здесь не было места эгоизму, здесь не действовал «закон джунглей», где сильный пожирает слабого и кормится его плотью. Нет, здесь сильный защищал слабого и заботился о его нуждах — только благодаря этому они выжили как вид в войне с эльфами и дроу. И теперь я понимала, почему Арлет взяла меня «под крыло», узнав о том, что мне требуется помощь. За много поколений забота о слабом вошла в их кровь и теперь стала отличительной чертой всего народа. Отсюда и дележ добычи, и Ночь Выбора. Сильный делился со слабым не только пищей, но и своими генами — что может быть естественнее?

Я стояла в сторонке под дубом, пока представители всех семей в клане получали свою часть добычи. Мое тело немного лихорадило при мысли о том, что вот сейчас Брейн развернется и увидит меня. Не знаю, сообщили ему о моем возвращении или решили сделать сюрприз, но пока что он не замечал моего присутствия.

А я разглядывала его бронзовый мускулистый торс, растрепанную копну волос, насмешливую улыбку, с которой он обменивался шутками со своими друзьями. На какой-то миг даже пожалела, что у нас не сложилось. Но тут же одернула себя: нельзя желать того, что тебе не принадлежит. Страсть альфы была вызвана любовным напитком, который был чем-то вроде феромонов и действовал лишь на тех, у кого схожие по рисунку ауры.

Но дело в том, что похожие ауры бывают не только у истинных возлюбленных, а еще и у близких друзей, способных стать побратимами. Мне оставалось только надеяться, что я не успела испортить нашу еще не появившуюся дружбу, и Брейн примет новые отношения со мной. Я хотела видеть его своим лучшим другом и боялась, что получу отказ.

Наконец, когда уже совсем стемнело, во дворе запалили костер, вокруг которого тут же расселись ближайшие друзья и соратники альфы. Остальные члены клана праздновали удачную охоту на деревенской площади, но я знала, что вскоре Брейн со своей компанией тоже присоединится к общему веселью.

Я увидела Савьена с литфаром в руках. Молодой вер занял выгодную позицию спиной к костру, усевшись на скрещенные ноги, и тронул струны. Я заслушалась буквально с первых аккордов — у брата Арлет несомненно был бардовский талант. Моя человеческая мать считала, что девушка из приличной семьи просто обязана уметь петь, танцевать и играть минимум на двух музыкальных инструментах, поэтому, после восьми лет вокала, хореографии, скрипки, фортепиано и гитары я могла отличить настоящий талант от аматорства.

Я так углубилась в свои мысли, что не сразу услышала, как кто-то произносит мое имя.

— Пускай споет Эли! — кричала Арлет.

Я встрепенулась и пронзила подругу предупреждающим взглядом, но было уже поздно.

— Она здесь? — удивился Брейн, хмуря брови. — Как она здесь оказалась?

Он огляделся по сторонам, ища меня глазами. Если я еще надеялась спрятаться в кустах, то какой-то «добрый самаритянин», явно ведомый любовью к ближнему, толкнул меня в спину, заставив шагнуть в круг света.

Альфа уставился на меня расширенными от изумления глазами. В отблесках костра мои тейтры были прекрасно видны и переливались, как поверхность жемчужины. Все вокруг замерли, затаив дыхание. Похоже, что за радостью от возвращения и дележом добычи, местные забыли сообщить обо мне, а может, каждый подумал, что сообщит другой.

Мужчины коротко выдохнули, поднимаясь со своих мест, но не приближаясь. А я смотрела прямо в глаза альфы и читала в них взрывную смесь эмоций: удивление, неверие, сожаление о несбывшемся, радость от новой встречи и — благоговение.

Неожиданно, он шагнул в мою сторону, опускаясь на одно колено и склоняя голову. И произнес хриплым голосом, дрогнувшим от переполнявших его эмоций:

— Прекраснейшая, окажи нам честь, прими защиту клана Песчаных Львов и его покровительство.

Его люди так же опустились передо мной. Я узнала ритуальную фразу, которой веры много лет назад заключали договор с семьями лунных эльфов. Любой сид мог попросить защиты в клане львов, волков или медведей — и те никогда не отказывали, зная, что это большая честь, которая принесет процветание их народу. Я сцепила руки, пытаясь сдержать дрожь, и ответила так, как когда-то мои предки отвечали предкам Брейна:

— Я принимаю твое покровительство и защиту, и благословляю твой род, твой клан и твой народ.

Я боялась, что голос сорвется, но на удивление, он звучал четко и уверенно. Я протянула альфе руку, и он, вставая, прикоснулся ею к своему лбу, потом к губам, потом к сердцу. Это означало, что наш договор сохранится на его устах, в душе и памяти. Теперь можно было расслабиться, но я не знала, что будет дальше и в напряжении ожидала действий Брейна.

А молодой вер вдруг повел плечами, точно стряхивая наваждение, обхватил меня руками за талию и неожиданно наградил смачным поцелуем! Я оторопела, а окружающие разразились громким хохотом.

— И что это с тобой сделал Повелитель Эрионар, что ты так изменилась? — весело спросил альфа, но глаза его смотрели серьезно и строго.

— Ничего, — пожала я плечами, — просто помог вспомнить, кто я на самом деле… а потом я сбежала.

— Да, это похоже на тебя, — хмыкнул он. — Так ты будешь петь? Мы давно не слышали, как поют лунные эльфы.

Веры расступились, освобождая мне место, кто-то передал литфар. Я растерялась, внезапно обнаружив, что не помню никаких эльфийских песен, но отказываться было нельзя. Не хотелось выглядеть заносчивой ломакой. Поэтому, без возражений, уселась поудобнее, проверяя настройку инструмента. Что ж, если не брать во внимание лишние струны, то для гитарного перебора вполне сойдет. Теперь надо только песню вспомнить более-менее подходящую. Я, вообще-то, рок предпочитаю, в самых тяжелых его ипостасях. Но вряд ли такой репертуар будет здесь уместен.

Давно забытая музыка зазвучала где-то на переферии сознания. Я провела пальцами по струнам, извлекая мелодию, которая еще никогда не звучала под этим небом.

Я не стала использовать интерпретацию Гребенщикова, а исполнила песню в авторском варианте Владимира Вавилова, написанном для лютни под именем Франческо да Милано. Думаю, такой вариант был гораздо ближе к местным ценителям музыки, чем рок-баллада. Слова Анри Волохонского, навеянные ему библейскими образами, лились с моих уст так спокойно и неспешно, и казались такими правильными, будто этот мир только и ждал, чтобы их услышать.

Когда я пела «Тебя там встретит огнегривый лев», по рядам слушателей пробежала волна тихого шепота, и я с удивлением обнаружила, что из десяти человек толпа незаметно увеличилась до полусотни. Похоже, что на звуки моего голоса подтянулись те, что ушли праздновать на площадь.

Наконец, прозвучали последние аккорды, и я отложила инструмент. Веры молчали, а ведь я рассчитывала хотя бы на слабые аплодисменты. Всё-таки петь я умела не хуже того же Савьена.

Наконец, Брейн нарушил затянувшееся молчание:

— Когда-то голоса лунных эльфов считались самыми прекрасными и сладкозвучными во всех уголках Эретуса. Своим пением они могли очаровать даже самое ледяное сердце, и я рад, что этот дар вернулся в наш мир вместе с тобой.

Эти слова будто послужили сигналом, и улица взорвалась громом рукоплесканий. Я лишь смущенно улыбалась, глядя на окружающих меня людей. Больше я не боялась: теперь у меня была защита. Были друзья, хлеб на столе и крыша над головой. Не знаю, что будет дальше, да и не хочу этого знать, но здесь и сейчас я была счастлива. Осталось только сохранить это счастье как можно дольше…

* * *

Всю ночь мы веселились, пели и танцевали у костра, радовались щедрой добыче и новой встрече. Я была по-настоящему счастлива. Но, к сожалению, никакая идиллия не способна длиться вечно, а моя закончилась, даже не успев начаться.

Я думала, что у меня есть время: пока эльфы доберутся до Драконьих гор, пока Эрионар сообразит, где меня искать… Наивная, я слишком недооценила Повелителя Молний. Моих знаний об этом мире и его обитателях не хватило, чтобы сделать правильные выводы. Только потом, когда было уже поздно, я поняла, что он с первой минуты моего побега знал, куда я направилась. Что бы мы оба не говорили, как бы ни отрицали, но наши души навсегда были связаны кристаллом Обретения.

И куда бы я ни направилась, где бы ни попыталась скрыться, мой дракон точно знал, где меня искать. Потому что я, точно так же, как он, могла почувствовать его, если бы захотела. Скорей всего, он просто решил дать мне пару дней на осознание действительности, не решаясь давить авторитетом. Всё-таки, я теперь была ценностью мирового масштаба. И это промедление стало для нас обоих фатальной ошибкой.

* * *

Ранним утром, на третий день после встречи с Брейном, Арлет всё-таки уговорила меня еще раз прогуляться в лес. Теперь уже для того, чтобы помочь ей насобирать некие лечебные травы.

Веры отлично разбирались в том, что на Земле именовали народной медициной, ведь вторая ипостась, к сожалению, не защищала их от ушибов, переломов и даже воспалений. А дети до первого оборота еще и болели различными заболеваниями, аналоги которым, наверняка, можно найти среди человеческих болезней. Мне повезло, что я всё-таки не была человеком, иначе, впервые же дни пребывания на Эретусе, мой не защищенный иммунитетом организм атаковали бы все местные вирусы и бактерии. Или я попросту отравилась бы местной пищей: хоть она и похожа на земную, но ингредиенты-то для нее выращены в других условиях!

К счастью, эта доля меня миновала, а Эретус вполне благосклонно принял свою блудную дочь. Но это было не единственной угрозой моему здоровью, с которой я могла бы столкнуться. Когда Брейн узнал историю моего возвращения в клан, он, в буквальном смысле, схватился за голову. Битый час мне пришлось выслушивать от альфы проникновенную лекцию о том, как глупо я поступила, сбежав из горного замка, как легкомысленно повела себя, раздавая благословения направо и налево, и как опрометчиво было соваться в лес, полный хищников и незнакомцев, в компании трех детей. Но все это я знала и без него, и потому сидела как мышка, не поднимая головы под грозным взглядом разбушевавшегося мужчины.

— Женщины! — напоследок простонал он, вцепившись руками в собственную шевелюру. — Ты хоть знаешь, что уже тысячу раз могла погибнуть или быть похищена? Все! С этой минуты ты и шагу не сделаешь без сопровождения… Есть у меня несколько способных ребят. Они при эльфийских аристократах личными телохранителями много лет отработали, так что опыт имеется. Я им прикажу, чтоб глаз с тебя не спускали.

— А в туалет мне тоже ходить под конвоем? — пошутила я, пытаясь разрядить обстановку, но Брейн не понял моего юмора и жестко отрезал:

— Надо будет, то и мыться станешь в присутствии охраны!

И вот теперь я брела вслед за Арлет по утоптанной тропинке, вьющейся среди осин и берез, а с обеих сторон меня сопровождали четыре вера устрашающей наружности. Еще двое ушли вперед, разведать местность на предмет посторонних, а один шагал позади, прикрывая тыл.

Высокие, мощные, с развитой мускулатурой и гибкой грацией хищника, с жесткими чертами лица и твердым взглядом воина, они точно знали свое дело, которому посвятили не одно десятилетие. Каждый из них много лет провел на должности личного телохранителя, охраняя жизнь и честь различных эльфийских политиков, среди которых не брезговали ни ядом, ни кинжалом. Но охрану моей персоны они приняли как личный вызов. Брейн отобрал семь лучших из лучших, и теперь им предстояло денно и нощно, не щадя живота своего, охранять мое бесценное тельце от гипотетических врагов. Но я не возмущалась. Как говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть!

— Вот, смотри, — Арлет сунула мне под нос только что сорванный ярко-оранжевый цветок, похожий на календулу, — это аурания. Отвар из нее помогает при больном горле, а из семян душат масло для ухода за волосами. Нужно собирать только сами цветки и быстрее, пока роса не сошла.

Я с готовностью развернулась к своим охранникам. Нет, конечно, я не была столь наивна, чтобы попытаться заставить их рвать цветочки… ну а вдруг?

— Чем быстрее мы закончим, тем быстрее вернёмся в деревню, — аргументировала я свою просьбу, сделав умильную мордочку.

Веры слегка растерялись, не ожидали, что я применю свои эмпатические способности, чтобы внушить им доверие и приязнь. Грубо, конечно, они же не мне, а альфе подчинялись, но слишком уж неуютно я чувствовала себя в их присутствии. Разве может капелька дружеского участия повредить в таком деле?

Полчаса спустя мы уже с удовольствием ползали по поляне, собирая яркие цветки аурании в прихваченные из дома корзинки. Я так увлеклась, что совсем перестала обращать внимание на происходящее, и, как оказалось, зря.

— Прекраснейшая! — встревоженный голос одного из телохранителей заставил меня вернуться на грешную землю. — Нужно срочно уходить.

Это был Винар — начальник охраны.

— Что-то случилось? — удивилась я, наблюдая, как другой вер приставил ко лбу ладонь козырьком, пытаясь что-то высмотреть в просветах между деревьев.

— Эрнан сообщает, что к нам приближаются чужаки. Они верхом и одеты как воины. Дроу. С ними вам лучше не встречаться в одиночку.

— А вы на что? — я скептично выгнула бровь.

— Они маги, мы — нет, — отрезал вер.

Он развернулся к своему напарнику и коротко приказал:

— Кир, забирай ниру и уходите в деревню, а мы задержим чужаков. Интересно, что проклятым здесь надо, — пробормотал он себе под нос, думая, что я не слышу.

Мне почему-то вспомнился черный единорог, встреченный мной несколько дней назад. Неужели он рассказал о нашем случайном столкновении, и этот отряд прибыл по мою душу?! О, Нуэд! Ну почему я такая доверчивая! Неужели думала, что этот Мерильен с королевской фамилией забудет о нашей встрече и не предпримет никаких шагов к более тесному знакомству? Не захочет, чтобы таким сокровищем, как сид, обладал его род? Я еле сдержалась, чтоб не взвыть от досады и собственной глупости. Недаром же говорят: каждое доброе дело должно быть наказуемо!

Вер по имени Кир мгновенно сорвал с себя рубаху и штаны, обращаясь в темно-бежевого льва с коричневой гривой и такой же кисточкой на хвосте.

— Садитесь быстрее, нира, и держитесь крепче, — пробормотал Винар, — Кир самый быстрый из нас. На лошади его не догнать.

Я растерялась, но влезла на спину льва и вцепилась в его холку. Вокруг меня веры, включая Арлет, тоже начали обращаться, видимо, все было гораздо серьезнее, чем мне казалось.

Между деревьев показался еще один лев, посланный на разведку, а следом за ним мелькнули темные силуэты всадников. Похоже, что чужаков было много, очень много даже для семи профессиональных телохранителей.

— Давай! — крикнул мне Винар, последний, кто еще оставался в человеческой ипостаси.

Я пригнулась к львиной шее и судорожно сжала руки, когда зверюга подо мной взвился в воздух в гигантском прыжке.

О, боги! Вот это скорость! Кир мог бы выиграть спринтерский забег среди соотечественников. Он несся, как ураган, почти не касаясь земли, умело лавируя между деревьев так, что их стволы всегда оставались между нами и незнакомцами. Я услышала позади львиный рев, бряцанье оружия и лошадиное ржание. Похоже, что Винар был прав, и сейчас на поляне разгоралась стычка.

От скорости у меня захватывало дух, на резких поворотах бросало в стороны, а когда лев перелетал овраги и поваленные деревья, я трусливо зажмуривала глаза, шепча про себя молитвы всем известным божествам. Тело льва подо мной ходило ходуном, бока раздувались, как кузнечные мехи, и было неимоверно трудно удержаться на его спине.

Почему я не ушла порталом? — мелькнула в голове умная мысль. Ну, правильно, чем мысль умнее, тем позже она приходит. Могла бы уйти сама и увести веров… А чужаки тогда заявились бы в деревню, и все равно был бы бой, ведь Брейн ни за что не отдал бы меня. Но сейчас я могу перенестись в деревню вместе с Киром и позвать подмогу!

За спиной послышался быстро приближающийся стук копыт. Наша скорость была такова, что ни одна лошадь не смогла бы догнать, но нас преследовали не кони. Это были черные единороги, ростом не ниже моего льва. Они неслись вслед за нами с фантастической скоростью, а рог того, что летел впереди, буквально искрил от еле сдерживаемой энергии. Похоже, что не все чужаки вступили в бой на поляне. Троим удалось обратиться и отправиться вслед за нами.

Неожиданно темная тень накрыла нас сверху. Кир зарычал, выставляя мощные клыки, а я задрала голову и чуть не свалилась. В небе над верхушками деревьев летел мифический грифон: огромное животное с телом льва, головой орла и гигантскими крыльями, заслонившими солнечный свет. Вот он чуть накренился на левое крыло, совершая разворот, и я увидела всадника на его спине.

Это был дроу — серокожий и среброволосый, в темной одежде и с луком в руках. Он нагнулся, словно высматривая цель. Даже с такого расстояния я почувствовала его холодный оценивающий взгляд, скользнувший по мне, как кусок льда. Вот он поднял лук, натягивая тетиву, а я отчаянно искала способ спастись.

Кир несся с такой скоростью, что я не могла освободить руки без риска свалиться, а управлять магией силой мысли еще не умела. На это были способны лишь архимаги, да и учили подобному только после совершеннолетия. Я же в мои эльфийские восемнадцать только-только начала изучать собственные силы. Я даже не дожила до первого оборота! Ведь именно потому совершеннолетие у эльфов и происходит в пятьдесят лет, что только в этом возрасте они оборачиваются в первый раз! Обретенная вторая ипостась увеличивает резерв, и лишь тогда можно развивать свои магические способности. А что могу я? Даже портал не способна создать, не освободив пальцы!

Кир метнулся в заросли ивняка, надеясь уйти от погони. Он ломился напролом через кустарник, не замечая, как гибкие ветви бьют меня по лицу, разрывают одежду. Я нагнула голову, пытаясь уберечь глаза, но этого было мало. Буквально через минуту мои руки покрылись красными полосами, моментально вздувшимися и сильно саднившими, будто кто-то отхлестал меня розгами. Было больно и страшно, я даже не заметила, как начала всхлипывать.

Я уже не видела наших преследователей, но вряд ли они отстали. Скорее всего, решили обойти с флангов, не решившись лезть в кусты. Неожиданно странный короткий звук заставил меня насторожиться. Кир резко дернулся вправо, я вскрикнула: там, где он только что был, из земли торчала длинная стрела с черным древком и таким же оперением. Еще одна просвистела у самого носа льва, но он снова успел увернуться, спасая себя и меня.

Я вскинула голову. Стрелял всадник на грифоне. Несмотря на то, что нас окружала густая стена растительности, сверху мы были видны, как на ладони. Вот темный лучник снова натянул тетиву, выбирая цель. Я поняла, что он метит в льва. Хищник подо мной дернулся, уходя из-под удара, но в последний момент дроу мгновенно изменил прицел и спустил тетиву.

Все слилось в одну безумную какофонию: мой дикий визг, тонкий свист стрелы, громогласный львиный рев и победный клекот грифона. Сильный удар отбросил тело льва влево, откидывая меня в противоположную сторону. Я со всего размаха ударилась о землю спиной и затылком, да так, что не сразу сообразила, что происходит. Кир бросился ко мне на помощь, а я едва не потеряла сознание, увидев в его боку обломок стрелы. Кусок древка вместе с оперением он отгрыз, чтобы не мешал. Наконечник застрял между ребрами, не повредив легких, но причинял неимоверную боль. Это было ясно по тому, с каким хрипом дышал зверь, ловя воздух оскаленной пастью.

Я попробовала подняться и не смогла: резкая боль в спине не позволила мне двинуться с места. Кир распластался рядом со мной и начал подталкивать мордой, пытаясь подлезть под меня так, чтобы я снова оказалась на его спине. Но в это время грифон, заложив вираж, начал стремительно приближаться к нам, а его всадник вновь поднял свой смертоносный лук.

Еще мгновение — и уже вторая стрела впилась в тело льва, на этот раз в загривок. Он коротко взрыкнул и клацнул зубами. Превозмогая боль в ушибленной спине, я вцепилась в него руками, закидывая ногу, но было уже поздно.

Третья стрела, подобно черной молнии, пронзила воздух и вошла льву между ребер почти на четверть! Он захрипел, падая на меня, его судорожное дыхание замерло на мгновение, а со следующим вздохом из пасти внезапно хлынула яркая кровь.

Я закричала, а придавившее меня гигантское тело неожиданно озарилось золотистым сиянием, уменьшаясь в размерах, и вот уже на меня смотрели подернутые болью карие глаза Кира.

— Беги! — шепнул он мне окровавленными губами.

Если на теле льва стрелы казались незначительными щепками, то теперь я поняла, что они гораздо длиннее и тяжелее тех, что я видела в музее средневековья. Одна из них пробила легкое и вошла в грудь под таким углом, что ее невозможно было выдернуть, не разворотив ребра. Это был конец! Но все же у меня оставался шанс.

Я видела, как всадник на грифоне делает какие-то знаки своим сообщникам, оставшимся на земле, которые сейчас уже спокойно пробирались через дебри ивняка в нашу сторону. Вскинула руки, пытаясь выстроить портал, но наткнулась на полную тишину. Сила Эретуса осталась глуха к моему призыву! Судорожно закусив губу, я попробовала еще раз… Нет, ничего… да что же это такое!

Разноцветные потоки магии были передо мной, но на все мои призывы, они отвечали лишь вялым шевелением, точно кто-то поставил между нами антимагический купол. Этого просто не могло быть!

Я бросила взгляд на хрипящего Кира. Яркая кровь толчками вырывалась из раны на груди, две другие тоже выглядели отвратительно. Тонкая струйка алой жидкости стекала из уголка рта, а глаза уже практически потухли. Он умирал, я знала это и ничем не могла помочь. Я была всего лишь испуганным ребенком, который от страха забыл, как пользоваться своей силой.

Топот копыт становился все ближе. Я почувствовала, как внутри меня поднимается паника, но неожиданно она сменилась полнейшей апатией. Не думая ни о чем, я просто растянулась на земле рядом с телом вера, осторожно обняла его одной рукой и закрыла глаза.

Неужели этот мир так ничему и не научился? Неужели опять все сначала? Зачем я только сюда вернулась…

 

Глава 23

Они приблизились не торопясь, чувствуя себя хозяевами положения. Уже не единороги, а дроу. Один из них, с серебряным гербом на плаще, наступил ногой на тело Кира и без всякого смущения выдернул стрелу, измазав руки в крови. Из развороченной раны хлынул густой поток. Я зажала рот рукой, пытаясь остановить рвотные позывы. О, боги, неужели Кир был еще жив?! Ведь у мертвых кровь должна сворачиваться, разве не так?

Дроу в плаще окинул меня заинтересованным взглядом и усмехнулся:

— Я слышал, что сиды очень чувствительны. Правда, не думал, что настолько. Вставайте, ниэра, вам никто не причинит вреда, если будете вести себя разумно.

Я не могла даже шевельнуться от страха, а мой взгляд намертво прикипел к окровавленной стреле в его руках.

Между тем еще трое серокожих приблизились ко мне, взяв в кольцо. Тот, что говорил со мной, кивнул им, а потом тронул странную серьгу у себя в ухе, похожую на восьмиконечную звезду в круге, и произнес:

— Ваше Сиятельство, приказ выполнен, подарок скоро будет доставлен.

Затем, коснулся серьги еще раз и уже другим тоном приказал:

— Эрлион, спускайся, заберешь подарок.

Небо моментально закрыла тень от гигантских крыльев грифона. Мифическое существо, подчиняясь действиям всадника, начало медленно снижаться, кружа и выбирая лучшее место для посадки. Я безучастно перевела на него взгляд, равнодушно отмечая, что тело зверя покрыто не шерстью и не перьями, а чем-то непонятным, напоминающим стальную чешую или кольчугу. Вот он нырнул в просвет между деревьями, ломая своим весом тонкие стволы разросшихся ив, точно спички. Похоже, что стальная броня защищала его от опасности быть проткнутым переломившимся деревом или веткой. Всего пару минут тревожного ожидания — и грифон уже в нескольких шагах от меня, а с его спины по крылу сбегает еще один дроу, тот самый, что стрелял в моего охранника. Я вижу за его спиной огромный черный лук и снова закрываю глаза, не желая ничего знать.

Кто-то поднимает мое тело, и я безвольно обвисаю в чужих руках, словно шарик, из которого выпустили весь воздух. Я не слышу ни звуков боя, ни львиных рыков, ни присутствия, кого бы то ни было поблизости, кроме темных — похоже, что лучшие люди Брейна так и не смогли справиться с нападавшими. Винар, наверняка, предчувствовал это, потому и заставил Кира забрать меня. Жаль, у него не получилось.

Мысли в голове лениво ворочались, будто сонные рыбы на берегу, а тело охватила странная вялость. Я не сопротивлялась, когда меня грузили на жесткую спину крылатого зверя. Мой конвоир устроился позади, одной рукой взявшись за повод, а другой крепко прижимая меня к своему телу. Сквозь щелочку в ресницах я отрешенно наблюдала, как грифон взмахнул крыльями, набирая высоту. Не было ни испуга, ни удивления — полное безразличие. Не было даже желания полностью раскрыть глаза.

Спустя несколько минут я не выдержала и отрубилась.

* * *

— Ты хоть знаешь, что ты натворил, идиот! — полное ярости шипение выдернуло меня из забытья.

Еще не полностью придя в себя, я замерла, пораженная силой эмоций, клокотавших в этом полушепоте-полухрипе.

— Брат, я сделал так, как повелел мне долг, — а этот голос я уже где-то слышала, — он же сам отказался. Договор подписан еще несколько дней назад и по закону сид принадлежит нашему роду. Мои люди справились с минимальными потерями…

Первый из собеседников буквально взвыл:

— Да ты с ума сошел! Посмотри на нее! Неужели не знаешь, что сиды не переносят жестокости и вида крови? А твои люди совершили убийство прямо у нее на глазах!

— Да что здесь такого? — раздраженно воскликнул второй, — тут каждый день кого-нибудь убивают, это же Эретус! А клан Эр'Грейда вовсе не милые котятки. Они постоянно браконьерствуют на наших землях, так что не вижу проблемы в том, что мы немного проредили их…

В этот момент я всё-таки решила посмотреть, что происходит — и как раз вовремя.

Едва я раскрыла глаза, перед моим ошарашенным взглядом мелькнула размытая тень, а через мгновение раздался глухой удар. Я с ужасом наблюдала, как в нескольких шагах от меня по стене сползает незнакомый дроу с окровавленным лицом, а второй стоит над ним, сжимая кулаки от еле сдерживаемой ярости.

Этот второй так фонил отрицательными эмоциями, что я не сдержалась и судорожно вздохнула.

Темный медленно развернулся в мою сторону. Буквально на один миг в его глазах вспыхнуло непонятное мне чувство, но уже в следующую секунду его лицо закаменело, а все эмоции испарились, как по волшебству.

Я узнала эти горящие алым глаза, эти плотно сжатые жесткие губы и серебристые волосы, заплетенные в косы на висках. Передо мной стоял племянник Джанны и наследник трона темных — Айренир Ден'Эррайн собственной персоной.

Он отвесил поклон, как равной, и заговорил своим низким хриплым голосом, от которого по моей спине пробежал батальон мурашек. Нет, не возбуждения — страха:

— Прекраснейшая, прошу простить, что напугал вас. Мой брат совершил поступок, которому нет оправдания, но я хотел бы загладить его вину. Примите мое гостеприимство и почтите мой дом своим присутствием.

Я молча кивнула, не зная, что сказать. Такая резкая смена от бушующей ярости до абсолютного спокойствия напугала меня намного сильнее, чем сам удар. Неуравновешенных психов я боялась куда больше, чем драк.

Я перевела взгляд на второго дроу, который уже очухался и поднялся на ноги, утирая разбитый нос кружевным платком. И тут, внезапно, в моем мозгу сложилась головоломка! Это же его я встретила в образе единорога, потому и голос показался смутно знакомым! Мерильен Ден'Эррайн — не наследный принц Темного Двора, младший брат Айренира. Это он организовал мое похищение и это перед ним отчитывался тот дроу с гербом на плаще! «Ваша Светлость» — именно так обращаются к тем, кто носит герцогский титул, а кем еще может быть младший сын короля?

Я невольно села, обхватив руками согнутые в коленях ноги, и нервно огляделась. Что ж, не сырая пещера — и то ладно. Вполне себе приличная комната с закругленными углами. Стены покрыты гобеленами со сценами охоты на грифонах, а в куполообразном потолке цветные витражи вместо окон. Ну да, дроу ведь живут под землёй, солнечный свет режет им глаза и обжигает кожу. Хотя, Джанна и Арейна не выказывали никакого дискомфорта в Замке Молний, но, может быть, они просто адаптировались за много лет?

Кроме кровати, на которой сидела я, здесь находилось еще несколько предметов мебели, неожиданно изящных, с тонкой резьбой и прелестно изогнутыми ножками.

— Вы не должны беспокоиться, — принц сменил тональность и теперь его голос звучал вкрадчиво, как кошачье мурчание, — в моем доме вам ничего не грозит. Сейчас я пришлю слуг, они помогут вам привести себя в порядок. А за ужином мы сможем спокойно поговорить.

Он неожиданно оказался в опасной близости от меня, а его аура буквально светилась от тщательно сдерживаемых эмоций. Я отшатнулась, но он всего лишь взял мою руку и запечатлел на запястье легкий поцелуй. После чего развернулся к брату и бесцеремонно толкнул его в сторону двухстворчатых арочных дверей, расположившихся между двумя гобеленами.

— Прекраснейшая, — Мерильен так же кивнул мне, как равной, и поспешил убраться, пока брат не начал заново распускать руки, — встретимся за ужином…

— Не думаю, — процедил сквозь зубы Айренир, — ты сейчас же возвращаешься к себе.

Вокруг него закручивался поток темно-бордовой энергии, свойственный лишь тем, кто испытывает или жгучую ненависть, или не менее жгучую страсть. Я даже вздрогнула, представив, сколько усилий ему требуется, чтобы казаться хладнокровным.

Они вышли, а я уселась по удобнее и приступила к выполнению плана «Б».

Сил почти не осталось, но я желала немедленно убраться отсюда. Пошевелила пальцами, восстанавливая чувствительность, ухватила пространственные нити, создавая портал в деревню веров и… наткнулась на пустоту! Что-то блокировало, но не мою магию и даже не потоки энергии. Здесь стояла глухая защита на саму возможность проникновения. Любым путем. Изнутри и снаружи. Причем, не конкретно на этой комнате, а куда большей площади. Скорее всего, заблокирован был целый город или дворец, в котором я находилась.

Сдаваться с первого раза не хотелось. Я попробовала еще раз, чуть изменив плетение. Потом еще и еще… Бесполезно! Только силы зря теряю.

Выжатая, как лимон, я упала на подушки и обреченно вздохнула. Похоже, моя судьба совершила новый виток, приведя меня в руки самого одиозного мужчины из всех, что я встретила в этом мире.

Он не был красавцем, наоборот, его внешность пугала, хоть и не отталкивала. Ледяное спокойствие снаружи и ураган эмоций внутри заставляли меня бояться его, а пристальный взгляд горящих глаз вызывал дрожь по всему телу. Когда он взял меня за руку, я испугалась своей реакции: от его прикосновения по моей коже распространилась волна тепла, сжавшись внизу живота пульсирующим комком. И теперь я ощущала непонятное томление, смешанное со страхом, будто прикоснулась к чему-то запретному, но неимоверно желанному. Что же это происходит со мной? Почему он так воздействует на меня? И зачем я ему? Еще одна жертва любовного напитка? Что ж, попробуем сделать так, чтоб он сам меня выгнал!

Неожиданно, мысли перескочили на события последних суток. Я глухо застонала, вспомнив все, что произошло. Наверняка дроу никого не оставили в живых в том проклятом лесу! Недаром же Мерильен сказал… А Брейн? Знает ли он где я и что со мной? А Арлет? Боже мой, Арлет!!!

Тоска была столь невыносимой, что я не выдержала и зарыдала. Да, можете называть меня слабой и инфантильной, но когда на твоих глазах убивают дорогих людей, тут уж не до церемоний.

Разве можно оправдать чью-то смерть? Разве можно найти в этом мире хоть что-то, что было бы ценнее жизни? За какие сокровища или за какую идею матери этой земли отправляют в бой своих сыновей? Мне не дано этого понять, я слишком привыкла к спокойному XXI-му веку.

Нет, там тоже были свои войны, да и просто убийства встречались на каждом шагу, стоило лишь глянуть криминальную хронику, но все это происходило где-то далеко за границами того мирка, в котором крутилась я. А здесь жестокая действительность ворвалась в мою жизнь без предупреждения, сорвав розовую пелену с очей.

Нет, все эти эльфы, дроу и веры вовсе не герои любовно-фантастических романов, написанных для изнывающих по любви женщин, они — жестокий продукт своей цивилизации. Убийство себе подобных для них так же обыденно, как для деревенской хозяйки — зарезать курицу! Я не могла ни понять этого, ни смириться.

Эрионар, Брейн, Кир, Винар — любой мужчина, встретившийся здесь на моем пути, убивал и сам был на волосок от смерти каждый миг своей жизни. Жестокий мир — жестокие законы. Правило выживания всегда одно: уничтожь врага, ибо он наберется сил и уничтожит тебя. Мне стоило понять это еще тогда, когда меня смутили тайные планы герцога Анторийского. В тот момент я была ошарашена и испугана его попыткой отравить своего будущего зятя, а теперь поняла: для них это нормально — они так живут!

* * *

Служанки появились спустя несколько минут после ухода принцев. Это были две низкорослые темнокожие женщины, полненькие и круглощекие, похожие на сдобные булочки. Каждая из них могла похвастать роскошной грудью, выдающейся филейной частью и толстой черной косой, спускавшейся из-под скромного чепчика. Щеки их горели румянцем, а глаза были похожи на блестящие виноградины. Форменная одежда в виде длинного темно-коричневого платья с белоснежным передником довершала портрет идеальных горничных из приличного дома.

Это были дварфы, вернее, их прекрасная половина. Знания об этой расе раскрывались в моей памяти, будто я читала учебник по видам, населяющим Эретус. Женщины дварфов никогда не выходят на поверхность и не контактируют ни с кем, кроме дроу, которые, так же, как и они, живут под землей. А вот мужчины намного общительнее: вполне удачно торгуют тем, что добывают в недрах гор, изготавливают лучшее оружие по секретным технологиям и даже держат сеть семейных банков, которые еще при жизни моего отца ссужали деньги королевским домам. В те времена они держали на поверхности целые торговые дома и представительства, не думаю, что сейчас что-то изменилось.

Я встретила новоприбывших тяжёлым взглядом и с подозрением отнеслась к их попытке завести беседу. Женщины дварфов были известны как молчуньи, а тут такой словесный водопад. Не стоит даже сомневаться, что кто-то приказал им разговорить меня.

Я молчала, пока в комнату вносили бронзовую ванну четыре крепко сбитых широкоплечих дварфа с едва пробивающейся бородой. Наверняка, чьи-то сыновья, отданные в услужение дроу. Молчала, пока заливали воду и готовили все для моего туалета. Даже во время купания я не издала ни звука, хотя служанки без остановки щебетали, восторгаясь, какая у меня нежная кожа, какие прекрасные черты лица и какой чудесный цвет волос, мол, они такого еще не видели. Даже заметив, как девушки украдкой трогают тейтры, расписавшие все мое тело жемчужным узором, я смолчала. Все-таки эти девушки никогда в жизни не видели ничего подобного. Но когда меня попытались запихнуть в декольтированное алое платье из полупрозрачной ткани, я решительно воспротивилась.

— Что это за кусок дерьма! — в первый раз в жизни я вызверилась на других людей.

— П-платье, — заикаясь от неожиданности, пролепетала та, что постарше.

— И куда в таком платье ходят? В бордель? Дайте мне нормальную одежду!

— Но Его Светлость…

Я изумленно подняла брови. Мерильен? Вот так новость…

— Если ниэру Мерильену нравится такой фасон, я не против одолжить ему это платье, — отрезала я, ничего не желая слушать. — А мне принесите одежду, соответствующую моему статусу!

Одна из служанок тут же выскочила за двери, а вторая поспешно начала запихивать платье в шкаф, который ломился от подобных нарядов.

— Чьи это вещи? — спросила я стервозным тоном.

— У Его Высочества часто бывают гостьи, — еле слышно прошептала девушка, пытаясь закрыть дверцы злополучного шкафа. — Обычно они останавливаются в этой комнате…

Я даже задохнулась от такой наглости. Так этот прЫнц поселил меня в покоях своих любовниц? Меня — коронованную особу! Пусть и исчезнувшего племени, но все же. Это Брейну я могла позволить фамильярность, ибо он был моим другом, а действия дроу воспринимались мной как оскорбление. Да кто они вообще такие?! Жалкие выродки эльфийского народа. Похитили меня, убили моих друзей, а теперь унижают! Низводят королеву сидов до уровня постельной грелки!

Я не выдержала, и с моих губ сорвалось какое-то нечеловеческое рычание. Темная энергия точно цунами взялась из ниоткуда и накрыла меня с головой, горячей лавой проникнув в кровь и плоть. Я ощутила неимоверный жар, разрывающий мне легкие, и неосознанно направила его на то, что вызвало мою ненависть.

— Высокий шкаф с резными дверцами и гнутыми ножками вспыхнул как спичка, когда из моих ладоней в его сторону хлынула темная волна. Багровый огонь, в один момент охвативший предмет мебели, был порождением магии, а не стихии. Он беззвучно и бездымно поглощал дерево и ткани, а перепуганная на смерть служанка сидела, скорчившись в углу, и тихонько подвывала, глядя на меня расширенными от ужаса глазами.

Все кончилось за считанные секунды. Вместо шкафа — горстка пепла, вместо меня — механическая кукла. Волна злобы прошла, оставив после себя полное опустошение. Я впервые испытала столь сильные эмоции, не свойственные моему виду.

Мы же не можем вредить! — мелькнула в голове запоздалая мысль. Мелькнула и пропала: стыдно не было ни капли. Наоборот, какое-то хищное злорадство начало зарождаться в моей душе.

В комнату вломилась толпа дроу в доспехах и с мечами наголо, видимо охрана.

— Что здесь… — начал, было, один, но тут же замолчал, ошарашенно глядя то на меня в полотенце, то на следы огня, то на невменяемую служанку. — Ниэра?..

— Для тебя — Ваше Величество, — жестко ответила я. — Зови сюда своего хозяина, пес. И забери эту нервную.

Через минуту я уже была одна, но знала, что за дверями осталась охрана. Явилась вторая служанка, перепуганная и прячущая взгляд. Я царственным жестом позволила ей приблизиться и придирчиво осмотрела принесенную одежду.

— Чье это?

— Ее Светлости принцессы Силирии, — чуть слышно пролепетала девушка.

Хмм, дочь короля? Для начала сойдет.

Это платье было нежно-голубым и намного скромнее предыдущего, хотя и здесь прослеживалась страсть дроу к оголенным частям тела. Я быстро оделась с помощью дварфы и позволила ей уложить мои волосы. В этой комнате не было зеркал, и я не могла видеть себя, но сейчас не это меня заботило.

Раздался вежливый стук. Я кивнула служанке, и она раскрыла двери, пропуская незнакомого дроу в плаще с гербом. Похоже, что этот предмет одежды с геральдическим знаком был отличительной чертой какого-то ранга или должности среди воинов у темных. Рядом с ним стояло еще двое в серебристых доспехах и с внушительными мечами на перевязи.

Дроу низко поклонился, так, как кланяются только особам королевской крови, и очень вежливо произнес:

— Прекраснейшая, Его Высочество принц Айренир Ден'Эррайн просит вас оказать ему честь и почтить своим присутствием его скромный ужин.

— Быстро учитесь, — небрежно бросила я. — но я учусь еще быстрее.

С этими словами я вышла из комнаты и направилась за темным по извилистым коридорам подземного дворца. Вслед за мной, четко чеканя шаг, вышагивала стража, не спуская с меня подозрительного взгляда.

* * *

Через несколько бесконечно долгих минут я уже стояла перед высокой двухстворчатой дверью, украшенной позолоченной резьбой. По обе стороны от двери, сжимая в руках алебарды, застыли охранники-дроу в легких доспехах. Я на мгновение замешкалась, расправила плечи, подбородок — перпендикулярно земле, в глазах — равнодушие, на губах — снисходительная усмешка. Вот, теперь я готова.

Пока шли по коридорам, злость понемногу начала исчезать, все-таки я вполне миролюбивое существо. Даже что-то вроде совести зашевелилось внутри, мол, зря девчонок испугала, они-то ни в чем не виноваты. Но я не могла позволить себе растечься патокой: темные не тот народ, перед которым стоит демонстрировать свою слабость. Они признают только силу — физическую, магическую, силу духа — не важно, но если я хочу, чтобы меня услышали, я должна доказать, что эта сила у меня есть.

Я небрежно кивнула своему провожатому, он распахнул передо мной двери и зычным голосом объявил:

— Ее Величество Эльсамин Тильнаминуэр!

Я двинулась вперед с таким ощущением, будто вступаю в болото, полное ядовитых гадов.

Что ж, этого следовало ожидать. В пышно обставленной столовой, во главе длинного стола, годящегося на пару десятков персон, в гордом одиночестве восседал Айренир Ден'Эррайн. При виде меня он поднялся и отвесил учтивый поклон, предлагая занять место по правую руку от него.

Сегодня он выглядел просто великолепно, изменив черному цвету: бежевые узкие брюки, заправленные в светло-коричневые сапоги с низким голенищем, белоснежная рубашка навыпуск, перехваченная в талии широким лакированным ремнем с тяжелой пряжкой чеканного серебра, а кованный обруч из того же металла украшает высокий лоб, придерживая свободно струящиеся волосы. Светлые тона контрастировали с пепельно-серой кожей, придавая ей насыщенный оттенок, делая мужчину более вызывающим, чем обычно.

Едва я уселась, как помещение тут же заполнила челядь, желающая нам угодить. Изумительные запахи от предоставленных блюд буквально вскружили мне голову, ведь ела-то я еще перед тем злополучным походом в лес! Незаметно улетучились злость, обида, пропало желание воевать. Я решила отложить выяснение отношений на «потом», а сама занялась содержимым своей тарелки.

В высшем свете существует негласное правило: за столом о серьезных вещах не говорят, но по какой-то причине Айренир решил его нарушить. Полчаса спустя, после нескольких незначительных фраз, положенных по этикету, он, вдруг, отложил вилку и нож, и пару минут не спускал с меня пристального взгляда. Я с аппетитом и нескрываемым удовольствием наслаждалась едой, не обращая на него внимания, пока он не произнес:

— Я должен извиниться перед вами, Прекраснейшая. Произошло досадное недоразумение… мой брат… он будет сурово наказан за свою импульсивность. Обещаю, ничего подобного больше не повторится.

Я вскинула на него недоуменный взгляд, делая вид, что оскорблена до глубины души.

— Вы называете мое размещение в покоях ваших любовниц недоразумением? — я скептично выгнула бровь. — Или недоразумением было предложить мне платье одной из них?

Дроу так крепко сжал челюсти, что на них заходили желваки. По-моему, я даже услышала скрип зубов.

— Приношу свои извинения, — процедил он сквозь зубы, — все виновные будут наказаны. Для вас уже готовятся достойные покои, но речь сейчас не об этом. Известно ли вам, зачем вы здесь?

Я вытерла губы салфеткой и пристально взглянула в красные глаза принца, пытаясь прочитать в них хоть что-то, но наткнулась на непроницаемую стену.

— Вы хотите сказать, знаю ли я, зачем меня похитили? Зачем убили моих друзей? Или зачем ваш брат, которому я подарила благословение, решил использовать меня? Нет, не знаю. Но вы, несомненно, просветите меня.

Я взяла в руку хрустальный бокал с вином, любуясь игрой света в рубиновой жидкости. Темный нервно забарабанил пальцами по столу и вдруг неожиданно проговорил:

— Я сам не ожидал такого поворота событий… Эта новость стала для меня ошеломляющей, но, в принципе, мне не о чем жалеть, — он сделал глоток вина, словно пытаясь скрыть нервозность, и уже бесстрастно произнес:

— По Всеобщему закону вы несовершеннолетняя и право распоряжаться вашей судьбой принадлежит либо родителям, либо опекунам. Официально вашим опекуном считался Владыка Леоверен, как верховный асур Эретуса. Вчера он подписал приказ о передаче вас в пользу моего клана. Вы понимаете, что это значит?

В полной тишине что-то тихо хрупнуло. Я с легким удивлением перевела взгляд на свои пальцы, еще секунду назад сжимавшие бокал. Сейчас он был раздавлен в моем кулаке, а многочисленные ранки быстро наполнялись кровью. Она сочилась тонкими струйками вперемешку с вином, расплываясь на белоснежной скатерти безобразными пятнами. Дроу кинулся, было, ко мне, но застыл, увидев мой потемневший взгляд. Я разжала руку, высыпая осколки.

— Повторите, — прошептала через силу, — что вы сказали?

— Владыка подписал с моим отцом брачный договор. Официально — вы моя невеста. — Ответил принц, не сводя взгляда с моей кровоточащей руки.

Пульсирующая боль охватила мою ладонь, точно я сунула ее в улей, полный разъяренных пчел, но что значила эта боль, по сравнению с той, что жила сейчас в моем сердце. Вот и все. Конец сказке. Не будет ни прекрасного принца, ни «жили они долго и счастливо».

А на что я рассчитывала? Что Эрионар воспротивится воле отца? Что бросится за мной по пятам? Что жить без меня не сможет? Что поставит нашу любовь выше всяких пророчеств и богов? Да и была ли она — эта любовь? Что нас вообще связывало, кроме пары украдкой сорванных поцелуев? Если бы он испытывал ко мне хоть половину того, что испытывала к нему я, он не смог бы вот так просто позволить отцу пойти на такой безумный шаг, не смог бы поступить со мной столь чудовищно. Брачный договор, подписанный двумя правителями нельзя обжаловать или расторгнуть. А у меня нет никого, кто мог бы за меня заступиться. Сбежать отсюда я не могу, причинить себе смертельный вред тем более, это означает лишь одно: я в ловушке! Место асура на свадебной церемонии займет равный мне по положению темный, наследник Тор-на-Дун. Я стану его собственностью на тысячу лет… ну, да, вряд ли мой муженек больше проживет. А вот моя жизнь вполне может продлиться и до пяти тысяч.

И что потом? Явится Эрионар со своей не гаснущей надеждой? Он ведь уже тысячу лет ждал, может и еще немного помучиться в тоске — ему не привыкать. Как они рьяно взялись вершить мою судьбу! Только меня спросить забыли!

— Почему? — прошептала я, еле двигая помертвевшими губами. Глубоко внутри меня поднимала голову ядовитая стоглавая змея, по имени ненависть.

— Политика, — ответил дроу, пожав плечами, — когда на кону будущее двух рас, что значит личное счастье одного? Да исцелите же себя, наконец! — раздраженно добавил он.

Я перевела на него равнодушный взгляд.

— Не могу…

Я вдруг увидела, как из самых дальних углов зала начали выползать струйки темной энергии. Раньше я различала нити всех цветов, кроме черных, а теперь перед моим взором были только эти. Они клубились, словно туман, ластились, точно котенок, приближаясь все ближе; льнули к моему телу, как вторая кожа, жадно слизывая алые пятна с пола и со стола.

Вот одно самое наглое щупальце коснулось моей окровавленной руки, обвивая ее темным коконом. Я почувствовала, как пульсирующая боль переходит в легкое жжение, и склонила голову к плечу, заинтересованно разглядывая темный клубок в ладони. Айренир не мигая впился в меня напряженным взглядом.

— Что вы делаете, Прекраснейшая? — его голос охрип от еле сдерживаемых эмоций, среди которых я различила страх.

Неужели этот всесильный дроу меня боится? Мелькнувшая мысль была так смешна и нелепа, что я не выдержала и расхохоталась в полный голос. Правда, смех получился каким-то демоническим, совсем не подходящим светлому сиду.

А темная энергия уже собиралась вокруг меня, бурля, будто раскаленная магма в жерле вулкана. Она окружила меня плотным кольцом, обнимая, как родную дочь, проникла под кожу и побежала по венам, смешавшись с кровью.

И я почувствовала, как мир изменился вокруг меня, будто я спала, а тут проснулась. Все предметы вдруг стали четче, краски — ярче, эмоции — насыщеннее. Теперь я различала самые тонкие оттенки чувств, что так тщательно скрывал мой собеседник: ярость, жажда, ненависть, вожделение, нежность и страх — они смешались в единый комок, переплелись так тесно, что не было никакой возможности понять, где начинается одно и заканчивается другое. Зато я поняла, кто был причиной такого взрывного коктейля.

Ядовитая усмешка сама собой расползлась по моим губам. Я подняла на принца наполненный вызовом взгляд, выставила в его направлении указательный палец и тихонько сказала:

— БУМ!

Бокал, стоявший перед Айрениром, тонко тренькнул и разлетелся сотней осколков, окатив хозяина рубиновым содержимым. Следом за ним, один за другим, начали лопаться остальные бокалы, затем графины с напитками, бутылки; трескались блюда, разваливаясь прямо на глазах, пугая челядь. Вот с веселым шипением лопнул первый магический светильник, за ним второй, третий, демонстрируя принцип домино. Адский грохот наполнил зал, в котором взрывалось все, что имело в своем составе хоть каплю стекла.

Айренир вскочил, не спуская с меня глаз. Я смотрела на него, идиотски ухмыляясь, и ничего не могла с собой поделать. Он был такой смешной с всклокоченными волосами и залитой вином рубашке!

Темно-бордовые нити его ауры вдруг пришли в подвижность, скользя, будто змеи, убыстряя свое движение. В красных глазах на мгновение мелькнул такой огонь, что я едва не отшатнулась, а уже в следующую секунду крепкие руки прижимали меня к горячему телу, твердому, словно камень.

Яростный взгляд, низкий стон — и вот уже мой рот сминают в жестоком поцелуе, похожем на укус. Жесткие губы Айренира впились в меня с такой ненавистью, что я всерьез испугалась за собственную жизнь, но уже в следующий момент они стали настолько нежными, что я забыла обо всем на свете.

Темная энергия, пропитавшая все мое существо, словно соскучившаяся по хозяину собака, потянулась в сторону дроу, окутывая нас двоих плотным коконом. Багровые нити его ауры проникли сквозь эту тьму, захватывая в плен, обнимая и лаская все мое существо. Я не выдержала и застонала прямо в полураскрытые мужские губы.

Я была как перегревшийся паровой котел! Во мне бурлило и кипело что-то настолько невообразимое, что названия этому не было ни в одном из миров. Оно поднималось из глубины моего естества огромной темной тучей, готовой поглотить все тело и душу, рвалось на волю, требовало свободы. Я плавилась, сжигаемая хищной похотью Айренира, а он, с силой вжимая меня в свое тело, уже почти терял рассудок.

И в тот момент, когда тьма во мне уже готова была взорваться, он усилием воли оторвался от меня, чтобы тут же подхватить мое бесчувственное тело.

 

Глава 24

— Вам следовало вести себя сдержаннее, — тихий голос, размеренный и отстраненный, будто лекцию читает, — выброс мог быть такой силы, что нас бы всех накрыло.

— Я сам не понял, как это произошло, — а это недовольный принц. Интересно, что случилось? Почему голова гудит, как церковный колокол? Я ж, вроде, не пила…

— Я думаю, передача власти состоялась совсем недавно, — продолжал лектор, ничуть не сбившись, — снята только первая печать. Вам стоит собрать консилиум из специалистов и обследовать вашу невесту, если вы все еще желаете этого брака.

— Желаю? — принц издал горький смешок. — Иногда мне кажется, что я в аду. Я забыл, когда последний раз нормально спал. Не могу ни пить, ни есть, ни думать, ни о чем. Едва закрою глаза — вижу ее. Даже самый сильный маг не смог снять это наваждение… Я когда увидел ее там, у Риона, думал, что с ума сойду. Представляешь, каково это узнать, что женщина, которой ты грезишь — невеста твоего сюзерена?

— Тогда вам следует поторопиться…

* * *

Просыпаться абсолютно не хотелось. Какая-то смутная тревога не давала сосредоточиться. Было такое ощущение, словно произошло что-то очень важное, а что — я не могла вспомнить.

Открыла глаза, с интересом изучая обстановку. О! Здесь было окно: огромное, разбитое на квадраты, занимавшее почти три четверти куполообразного потолка. И сейчас в него заглядывали две луны — белая и желтая. Гобелены на стенах, резная мебель, золотые канделябры с магическими огоньками вместо свечей — все как у дроу. Пол устилает роскошный ковер с густым ворсом, в котором ноги утопают по щиколотку.

Я поднялась, с недоумением оглядывая фривольную полупрозрачную сорочку, обнаружила двери, ведущие в гардероб и ванну. Еще одни вели в кабинет, а оттуда — в гостиную. Третьи двери вели в общую галерею, но едва я их открыла, как нос к носу столкнулась с вооружённой охраной. Захлопнула двери, пожала плечами. Сейчас у меня были дела поважнее.

Удовлетворив естественные потребности организма, вновь вернулась в спальню. Там уже ждали служанки-дварфы и разложенный на кровати наряд, достойный эльфийской королевы. Мою царственную особу молча привели в должный вид. Кажется, в гардеробной было зеркало. Глянула на себя и остолбенела. Что это?!

Из-под белого золота моих волос выглядывали иссиня-черные пряди, точно кто-то перекрасил их за одну ночь, а тейтры на лице и руках лихорадочно мерцали и переливались. Я дотронулась пальцем до жемчужного узора и тут же отдернула руку. Ощущение было таким, словно я прикоснулась к раскаленному угольку. Что со мной?!

Это было первое, что я сказала, когда в гостиную, примыкавшую к моим покоям, вошел принц Айренир и с ним еще несколько среброволосых дроу в длинных балахонах — форменной одежде магов всех наций.

— Главное — не стоит беспокоиться, — ответил самый старший из них, и тут я поняла, что беспокоиться стоит и еще как! — Случилось то, о чем прежде мы читали только в древних сказаниях. Передача силы.

Я с недоумением взглянула на принца. Сегодня он был бледнее обычного, черты лица заострились, а под глазами залегли глубокие тени. Но одежда его, как и всегда, была безупречной, а на лице не проступало ни одной эмоции. Я поймала его хладнокровный взгляд и ответила тем же. В памяти зазвучали его слова, сказанные накануне. Что ж, он хочет владеть мной? Пусть попробует!

Пришедшие с ним маги нервничали, ощущая возмущение силы. Я тоже чувствовала ее: темную и светлую, каждую по отдельности и вместе, как единое целое. Наконец, старший маг предвкушающе потер руки и произнес:

— Ну-с, начнем!

* * *

Час спустя, выжатая, как лимон, я ковырялась в тарелке, размазывая ложкой нечто среднее между картофельным пюре и манной кашей, и обдумывала то, что сообщили мне лучшие маги темного королевства.

Итак, в те далекие времена, когда первые сиды только-только зародились, богиня Нуэд одарила их своим благословением и даром созидать. Она дала им открытый доступ к светлой силе Эретуса, и ее дары были поровну поделены между всеми членами клана. Все лунные эльфы имели равные возможности и способности. Но со смертью одного, его дар не исчезал бесследно, а незаметно рассредоточивался между оставшимися в живых. Если же появлялся ребенок — каждый член клана давал ему частичку своих способностей.

Но когда лунных эльфов истребили, дар остался невостребованным, он нуждался в хозяине и звал. Теперь мне было ясно, что вряд ли герцог Анторийский понимал, что решение провести роковой ритуал принимал вовсе не он. Это сила Эретуса вынудила его пойти на этот шаг, руководила всеми его поступками и притянула меня в этот мир, как единственное существо, способное владеть этим даром. Но я оказалась слишком эмоциональной, слишком испорченной человеческой цивилизацией. Мне не хватило хладнокровия и рассудительности, в моей душе слишком много огня.

Когда на моих глазах умирал Кир, я, сама того не осознавая, пожелала смерти его убийцам. Это был недопустимый поступок для лунного эльфа, и потому светлая сила отказалась мне подчиняться. Я должна была умереть там же, испепеленная силой своей ненависти. Но Эретус не мог лишиться единственного существа, способного принять его дар. Поэтому он изменил меня. Сам Рилль'Аргван — Темный Разрушитель, начало и конец всего сущего — взял меня под свою опеку. Теперь я не светлый сид, а, скорее, темный. Я могу благословить, а могу проклясть. Могу создать и могу уничтожить. Могу стать самой желанной мечтой, а могу — самым ужасным кошмаром. Моя сила теперь зависит лишь от того, что я чувствую в данный момент, какие эмоции испытываю. Боги дали мне карт-бланш и первая печать уже снята.

* * *

Итак, консилиум собрался: пациента осмотрели, анализы взяли, диагноз поставили. Меня признали нестабильной, социально опасной маньячкой, идущей на поводу у своих эмоций. Так что теперь мне предстояло учиться владеть своими новыми способностями и чувствами, учиться управлять ими и использовать не спонтанно, под влиянием момента, а вполне осознанно. Причем, эта учеба предполагалась каждый день по несколько часов до седьмого пота.

Конечно, сначала у меня мелькнула мысль послать этих темных ко всем чертям и свалить куда подальше. Только вот куда? Назад к верам? Нет, они уже достаточно пострадали из-за меня. Эрионар их сюзерен, воле которого противиться не сможет ни один альфа. Так что, как бы хорошо Брейн ко мне не относился, он не сумеет противостоять прямому приказу своего Повелителя.

А больше пойти мне некуда. Меня везде найдут и вернут. Можно, конечно, посопротивляться, разрушить парочку городов, спалить несколько га лесов и разметать пару-тройку армий. И что? Мне станет легче? Меня оставят в покое? Я же сейчас ходячая бомба с часовым механизмом, которая может взорваться в любой момент. Любая отрицательная эмоция может вызвать неконтролируемую ярость, способную уничтожить половину континента!

Так что, хорошенько обдумав все «за» и «против», я решила ближайшие дни посвятить умению владеть собой и своим новым даром. Тем более, что один из магов, магистр Гавейн, дал мне пропуск в дворцовую библиотеку. Пропуск, правда, давал право читать только тщательно отобранные книги, но и на том спасибо.

Широкий, почти с фалангу, перстень с прозрачным камнем переносил меня в книжное хранилище, стоило лишь повернуть его на пальце. Сама библиотека была тщательно защищена от незаконного проникновения, допускались лишь владельцы таких вот артефактов-пропусков. Книги располагались стройными рядами на широких полках бесконечных стеллажей, уходящих вверх, до самого потолка. Стеллажи делились по тематике, полки — по доступу. Если я пыталась взять запрещенную книгу, перстень вспыхивал красным, а передо мной словно вырастала стеклянная стена, которую невозможно было ни обойти, ни преодолеть. А стоило провести рукой с перстнем вдоль корешков, как рекомендованные для изучения фолианты сами собой начинали светиться, привлекая к себе внимание.

Я даже удивилась, увидев, что мне предстояло изучать: свод законов эльфийского сообщества (они не слишком различались у темных и светлых), политическое устройство мира (монархия — она и есть монархия, что ее изучать?), географию морей и континентов (ну это еще куда ни шло!), учебник по медитациям и аутотренингу (а вот тут я сама не поверила…) и — апофеоз моих научных изысканий — книгу прав и обязанностей жены кронпринца!

Последнее, честно говоря, поставило меня в тупик, но немного подумав, я ехидно ухмыльнулась. Вот значит как, сам наследник прочит меня себе в жены? Ну да, отец-то его уже женат, а младший брат по статусу не подходит. Это ж кем я буду, если Айренир женится на мне и станет королем? Королевой темных? А что, у них такой неуравновешенной правительницы наверняка еще никогда не было. Нужно только проследить, чтоб в брачном договоре стоял соответствующий пунктик.

Я даже замерла, растерянно моргая от собственных мыслей. Это что? Я уже согласна? Не может быть!

Откинула в сторону разозлившую меня книгу, будто ядовитую змею, и взялась за свод законов. А тут все интересней и интересней…

Теперь, каждый день после завтрака, я отправлялась на растерзание магам, а после обеда несколько часов проводила в библиотеке за чтением пыльных фолиантов, изучая законы этого мира. Что-то я и так знала, что-то оказалось совсем новым. За полторы тысячи лет жизнь здесь довольно изменилась, появились новые правила, многие из старых были отменены или заменены на более современные. Но суть оставалась та же и абсолютно мне не нравилась.

Итак, по эльфийским законам я считалась несовершеннолетней и принадлежала своим родителям или лицам, их заменяющим — опекунам, так сказать. Официальным опекуном мог считаться и будущий муж, если брачный договор уже подписан. Но как сирота, не имеющая своего клана, я попадала под юрисдикцию Всеобщего закона, который однозначно устанавливал моим опекуном Владыку Леоверена. Теперь он не только отвечал за меня, но и имел право распоряжаться моей судьбой, как Верховный правитель Эретуса. Вот он и распорядился… Признал меня ценностью мирового масштаба и решил облагодетельствовать своих родственников-дроу. Сволочь!

Внутри стало горячо, заклокотала обида, вытягивая из дальних закутков темные нити. Я постаралась дышать медленно и глубоко, как в учебнике по медитациям, пытаясь отрешиться от всего, что меня раздражало. Надо успокоиться. Надо взять себя в руки…

Что ж, будем учиться владеть собой и новыми силами, а там посмотрим…

* * *

Текли однообразные дни, наполненные изнуряющими тренировками тела и духа, доводящими меня до изнеможения. Лучшие маги королевства учили меня владеть собой и новым даром. Они раз за разом нарочно вызывали во мне злость, раздражение, обиду, ненависть — все те чувства, что присущи каждому живому существу, кроме, к сожалению, лунных эльфов. Я вспыхивала факелом от малейшей обиды, пыталась подавить свое темное начало, подчинить нити разрушительной энергии, научиться управлять ими. Мне понадобились все мои резервы, вся сила воли, чтобы спустя пару недель только-только начало хоть что-то получаться.

После тренировок, измученная до полусмерти как морально, так и физически, я возвращалась в свои апартаменты и мертвым грузом падала на кровать, безропотно позволяя служанкам ухаживать за мной. Горничные Саная и Эрна, те самые толстушки-дварфы, быстро выучили мои предпочтения и понимали с полуслова. Кстати, обитала я теперь даже не в гостевых покоях, а в крыле, предназначенном для членов королевской семьи! Можно догадаться, за что такая честь.

После ужина меня оставляли в покое, и тогда я могла просто побродить по подземному дворцу или даже выйти на поверхность, правда, всегда в сопровождении вооруженной охраны и двух сильных магов, способных в любой момент перекрыть мне доступ к потокам силы. Выход из дворца был только один: стационарный тщательно охраняемый портал, пересечь который без особого разрешения было просто невозможно.

В отличие от расхожего мнения, во владения дроу не было никаких подземных ходов, и попасть в недра гор можно было лишь с помощью портала. Таких порталов было несколько в каждом городе и дворце — этакие волшебные ворота, тщательно охраняемые от несанкционированного доступа. Каждый житель и каждый подданный этой удивительной страны имел свой собственный ключ для открытия этих порталов: одни пользовались общими воротами, другие — предназначенными для знати и государственных лиц. Члены королевской семьи и особы к ним приближенные имели свой особый VIP-портал, который вел непосредственно во дворец кронпринца. Именно этим путем меня доставили во дворец после битвы в лесу, а теперь, точно так же, сопровождали на поверхность.

Однажды я случайно столкнулась с Айрениром. Он прошел мимо меня, даже не глянув. Серое лицо блестело от пота, а на рубашке расплывались темные пятна, как будто он несколько часов подряд занимался тяжелым физическим трудом. Так я узнала, что свободное от государственной службы время, наследник проводит на тренировочной базе вместе с остальными воинами, выматывая себя до изнеможения. Мне стало до ужаса любопытно взглянуть хоть одним глазком, чем он там занимается.

В один из вечеров я приказала страже отвести меня в тренировочный зал, где дроу совершенствовались во владении холодным оружием. Я точно знала, что Айренир там, потому что чувствовала багровые нити его ауры. У высоких, оббитых бронзой дверей, я замешкалась на секунду, пытаясь справиться с волнением, а потом осторожно скользнула внутрь.

Принц занимался тем, что обычно называют «бой с тенью»: обнаженный по пояс, с блестящим от пота мускулистым торсом, он размахивал тяжелым двуручным мечом, попеременно то атакуя, то защищаясь. Его движения были размеренными и четкими, мышцы плавно перекатывались под гладкой кожей, а лицо оставалось сосредоточенным и отрешенным, даже когда он увидел меня.

Я замерла, прижавшись спиной к дверям, чувствуя, как внизу живота невольно зарождается легкий трепет. Такая неприкрытая мужская сущность не могла оставить меня равнодушной. Ничего не говоря, я просто наблюдала, пытаясь понять, что в нем такого, что притягивает меня, как магнит.

Дроу двигался по залу с пластикой танцора, как будто не фехтовал, а танцевал. Меч в его руках порхал, как перышко, и казался продолжением руки. Полные хищной грации движения гибкого тела завораживали, не давали оторвать взгляд, точно гипнотизировали.

Я даже не заметила, в какой момент он оказался в опасной близости от меня — покрытый потом и тяжело дышащий. Облокотился о стену рядом с моей головой и насмешливо протянул:

— Пришли полюбопытствовать, Прекраснейшая?

Я вздрогнула, возвращаясь в реальность. Близость мужчины заставила подобраться и включить стервозность.

— С чего вы взяли, что интересуете меня? — скопировала я его тон.

Он только хмыкнул, глядя на меня сверху вниз.

— Наверное, мне стоит извиниться за доставленные вам неудобства. Я не знал, что мой брат решил проявить инициативу и посодействовать вашему появлению здесь, — произнес он спустя минуту неожиданно сухим тоном. — Мне искренне жаль, что вам пришлось стать свидетелем глупости моего брата. Но смею вас заверить, что он уже наказан по всей строгости закона и отправлен отцом на дальнюю заставу. Надеюсь, орки научат его светским манерам.

Я оторопела. Мне было известно, что это Мерильен стал главным виновником смерти моих друзей, но я не думала, что он действует сам, а не по указке отца или брата.

— Хотите сказать, что вы здесь ни при чем? — недоверчиво протянула я.

Он тяжело вздохнул, разворачиваясь и опираясь спиной на стену рядом со мной.

— Мой брат слишком импульсивен и не всегда думает, что творит, — произнес он усталым голосом, разглядывая потолок. — Но в этот раз он превзошел сам себя. Когда вы сбежали из замка Эрионара, моя тетка порывалась искать вас по всем королевствам и немедленно вернуть, но Владыка запретил, сказав, что вы у друзей и в полной безопасности. Я не мог задерживаться или встревать, ведь это вообще меня не касалось. Я вернулся домой вместе с посольством, а уже здесь узнал, что мой отец и Леоверен подписали договор о передаче прав. Это было для меня, как гром среди ясного неба.

Он резко повернул голову и впился в меня тяжелым взглядом.

— Не могу сказать, что был расстроен, увидев свое имя в этом договоре. Вы произвели неизгладимое впечатление с первых мгновений нашей встречи, Прекраснейшая…

Я судорожно вздохнула, неосознанно отодвигаясь. Невольное возбуждение охватило мое тело легкой дрожью, кидая то в жар, то в холод.

— Вы же не смотрели на меня там, в замке, — еле слышно прошептала я, не в силах отвести взгляд от его лица.

Его жесткие губы раздвинула горькая усмешка.

— Вы ошибаетесь, это была не первая наша встреча. Некоторое время назад я по долгу службы посещал земли светлых. Как-то раз моим товарищам вздумалось поохотиться на землях герцога Анторийского, там-то я и увидел незнакомую деву на поляне, полной цветов.

Он неожиданно замолчал и продолжил уже совсем другим тоном, мечтательным и отрешенным:

— Незнакомка была столь прекрасна, что образ ее врезался в память, проник в сердце и душу, вошел в мою кровь и плоть как сильнейший приворот. Я не знал кто она и откуда, видел лишь Анторийские гербы на карете, увозившей ее от меня. Мои шпионы донесли, что это дочь герцога Кариона, но впоследствии выяснилось, что они ошиблись. Дочь герцога оказалась обычной эльфийкой, холодной, как статуя, а моя незнакомка была живой и яркой, как огонь. Я сбился с ног, разыскивая ее следы, но она словно испарилась! Я потерял покой, позабыв про еду и сон, не мог сосредоточиться на своих обязанностях. Лучшие маги королевства оказались не в состоянии помочь мне. Лишь по ночам, когда удавалось забыться тревожным сном, я видел ее в своих мечтах. Там она была со мной… была моей…

С каждой фразой он незаметно становился все ближе и ближе ко мне, а его голос опустился до хриплого шепота, вызывая на коже миллион будоражащих мурашек. Словно загнанная лань, я вжалась в стену, тяжело дыша, испуганная собственным возбуждением. Мой взгляд лихорадочно заметался по его лицу, которое неожиданно заслонило для меня весь мир. Его губы оказались так близко, что не было никаких сил ни отклониться, ни увернуться, да и не хотелось…

Легкое прикосновение — его губы неожиданно мягкие и теплые, они осторожно касаются моих, знакомятся, изучают. Я невольно подаюсь вперед и чувствую, как меня заключают в крепкие объятия его горячие руки. Он буквально излучает нежность, в которой я тону, как в дурмане. Мое тело вспоминает все, что между нами было, и отвечает ему с такой же страстью, презрев все правила и здравый смысл. Мой таинственный ночной любовник наконец-то вернулся ко мне…

* * *

Что может быть хуже, чем слепое вожделение, не подкрепленное душевными переживаниями? Моя сущность словно разделилась на две части: одна изнывала от страсти в объятиях Айренира, другая равнодушно и отрешенно взирала на это со стороны. Мое тело дрожало в его руках, как натянутая струна, а разум хладнокровно фиксировал малейшие изменения.

Неожиданно принц отпустил меня и отшатнулся, тяжело дыша.

— Во сне вы были более отзывчивы, — горько бросил он и отвернулся, пытаясь справиться с собой.

Я невольно вытерла губы. Возбуждение никуда не делось, но теперь я могла взять себя в руки и сухо бросить:

— Во сне я не знала, кто вы.

Он, вдруг, рванул в мою сторону с такой скоростью, что я успела заметить лишь размытое пятно. Тяжелое мужское тело ударило меня, распластав по стене, жесткие пальцы вцепились в подбородок, заставив задрать голову. Я испугалась, увидев в его глазах неприкрытую ярость.

— Так вам было все равно, Прекраснейшая, кто ласкает ваше тело? — процедил он таким тоном, что я невольно сжалась.

— А с чего вы взяли, что это не так? — бросила ему в лицо со всей ненавистью, на которую только была способна.

Он пару секунд молча изучал мое лицо, словно пытался отыскать в нем что-то, известное лишь ему одному. Затем небрежно оттолкнул меня, развернулся и быстрым шагом покинул помещение, даже не оглянувшись. Я медленно сползла по стене и тихо разрыдалась. Мне было так больно…

* * *

Поздней ночью тихо скрипнула дверь. Я застыла под одеялом, тщательно делая вид, что сплю. Багровый отблеск знакомой ауры осветил скользнувшую в мои покои тень.

Неслышной походкой крадущегося тигра незваный гость приблизился к кровати и замер, не спуская с меня тяжелого взгляда. Мне ужасно захотелось поежиться, залезть еще глубже под одеяло, но я усилием воли заставила себя лежать смирно.

Тихий вздох. Моей щеки украдкой касаются сухие мужские пальцы. Они обводят скулу, скользят вдоль линии подбородка, затем возвращаются и повторяют вновь нехитрую ласку. Я сжимаю зубы, чтобы не вырвалось ни звука, хотя мне так хочется положить свою ладонь поверх его, прижаться щекой и потереться, как кошка. Но я молчу. Он тоже молчит. Вот его пальцы отводят растрепавшиеся пряди с моего лица. Он осторожно наклоняется и едва ощутимо касается губами моего виска, а затем, все так же бесшумно, уходит, не забыв закрыть за собой дверь.

Я лежу в своей одинокой постели раздавленная и обескураженная. Равнодушно смотрю в потолок, а по щекам стекают безмолвные слезы.

Я знаю, что от правды никуда не деться. Айренир вовсе не настолько мне безразличен, как я хочу показать. Только вряд ли смогу когда-нибудь забыть то, что мне пришлось пережить. Пусть в этом и не было его прямой вины, но косвенно он все же был причастен к нападению на веров. Я не могла простить кровь тех, кто стал мне другом — даже тому, кто сумел вызвать во мне такой ураган чувств.

* * *

— Не пойму, я нахожусь здесь уже столько времени, а король только сейчас выразил желание увидеть меня? — я отставила в сторону бокал с вином и одарила магистра Гавейна испытывающим взглядом.

Первый маг темного королевства откинулся на спинку дивана, закинул ногу на ногу, а руки сложил в замок на животе, обтянутом темно-коричневым колетом. Это была его любимая поза, которую тело принимало совершенно неосознанно, стоило только ниру Гавейну немного расслабиться и забыться. Из-под нахмуренных серебристых бровей по мне скользил изучающий алый взгляд, в котором плескалась бездна силы. Я видела резерв этого мага — настоящая сверхновая, пронизавшая его ауру ослепительными нитями. Вряд ли в этом королевстве был кто-то сильнее его, разве что правящая семья.

— Вы были нестабильны и вызывали у нас опасения, — любезно пояснил он. — Но из вас вышла отличная ученица, ниэра Эльсамин. Пару недель интенсивных занятий — и вы уже готовы быть представленной ко Двору.

— Почту за честь. Мне начинать учить речь? — издала я ироничный смешок.

— Не паясничайте, вам не идет, — он поморщился в ответ на мою иронию. — Сейчас вы находитесь на землях дроу и по закону являетесь подданной нашего правителя. Владыка Леоверен снял с себя все обязательства в отношении вас, так что не стоит передергивать. К тому же, вам предстоит породниться с королевской семьей, так зачем заранее портить отношения с будущим свекром?

— Ладно, — вздохнула я, чувствуя себя загнанной в глухой угол, — обещаю быть паинькой.

Магистр откланялся и покинул кабинет, оставив меня в одиночестве цедить вино и поедать фрукты.

Значит вот как. Через три дня Айрениру предстоит принимать у себя своего отца — Даггерта Ден'Эррайна, короля дроу. Консилиум магов постановил, что я уже готова быть представленной ко Двору, но кронпринц не позволил вести меня в столицу. И вот теперь король решил лично посетить сына, а за одно и на меня посмотреть. Это ж такая диковинка: сид, владеющий темной силой!

Мне не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Да, я научилась сдерживать свои эмоции, но было еще столько всего, что мне предстояло узнать и изучить. Лунные эльфы никогда не имели дела с темной энергией Эретуса, поэтому родовая память была бесполезной для меня, а вот маги дроу — наоборот. Все они владели именно темной магией, и мне было чему у них поучиться. Сам магистр Гавейн взял меня под свое крыло, буквально по крупице вливая новые знания, и только здесь я могла полностью реализовать свой новый дар.

Я опять задумалась о перспективе стать женой Айренира. После его ночного явления в моей спальне, мы, по негласной договоренности, изо всех сил старались избегать друг друга, но получалось с точностью наоборот. Вокруг нас словно шла какая-то странная игра, правила которой были известны всем, кроме нас. Мы постоянно сталкивались в разных местах: то в коридорах, то в библиотеке, то в столовой… Не думаю, что он следил за мной, потому как чувствовала его искреннее недоумение. Но какая-то неумолимая сила толкала нас друг к другу, притягивая, как магнит притягивает железо. Я понимала, что долго так продолжаться не может. В конце концов, наступит развязка, но какой она будет, я даже представить себе не могла.

 

Глава 25

В день приезда королевского кортежа в подземном дворце кронпринца царило необычное оживление. Теперь я уже знала, что дроу вполне свободно передвигаются по поверхности, но стараются выбирать для этого пасмурные дни, потому что привыкшие к искусственному освещению кожа и глаза плохо реагируют на яркий солнечный свет. Вот и для королевской поездки маги постарались затянуть небо серой пеленой, ведь их повелитель выразил желание размяться верховой ездой по своим угодьям, а не воспользоваться порталом мгновенного переноса.

Я тоже была на поверхности вместе со своей охраной. Мы стояли в толпе придворных и магов у подножия скалистых гор, в недрах которых расположился целый город с дворцами, улицами и храмами.

Это была вотчина Айренира — древний Заррагбан, где с про давних времен правили кронпринцы, как наместники своих отцов, готовясь принять на себя тягарь королевской короны. Меня, к сожалению, ещё не выпускали в сам Заррагбан, но магистр Гавейн предоставил мне кристаллы с записями городских пейзажей, так что я вполне представляла себе великолепие подземного полиса.

В подземном дворце всегда поддерживалась комфортная температура и освещение, а здесь я сразу же начала зябко кутаться в меховую пелерину, дрожа от легкого ветерка. Магистр Гавейн предупреждал, что на поверхности уже осень, но я даже представить себе не могла, как изменилась природа за то время, что я провела во владениях дроу. Когда я к ним попала, был конец лета, а теперь в воздухе чувствовалось приближение зимы. Я видела вдалеке полоску леса, из которого ожидали появление короля: далекие деревья уже не радовали взгляд сочной зеленью, наоборот, теперь их наряд был багрянец и золото. Медленно кружилась листва, падая на пожухлую траву, виднелись голые ветви. Я на мгновение задумалась, пытаясь подсчитать, сколько я уже здесь, но сбилась и оставила эту пустую затею. Зачем считать прожитое время? Все равно его не вернешь.

— Едут. Едут! — оглушительный крик разнесся над толпой, подхваченный тысячей голосов. Приветствовать своего повелителя собралось чуть ли не все население Заррагбана.

Я привстала на цыпочки, пытаясь хоть что-то разглядеть из-за широкого плеча охранника: хоть я и стояла в первом ряду, как и положено будущей королевской родственнице, но огромный воин-дроу, всюду таскавшийся за мной, сейчас оттеснил меня себе за спину. То ли меня от короля прикрывал, то ли короля от меня, я так и не поняла.

Вот на окраине леса показались первые всадники. С такого расстояния их невозможно было разглядеть, но короля я выделила сразу. Он мчался впереди своих спутников на великолепном гнедом скакуне, и черный плащ, будто крылья, развивался у него за спиной. Длинные волосы цвета черненого серебра трепал ветер, а на хищном лице темным огнем горели бордовые глаза. Он был почти точной копией старшего сына, только более опытный, более жесткий и более искушенный.

Еще несколько минут — и навстречу царственному отцу выдвигается сам Айренир в сопровождении приближенных. Среди них я замечаю магистра Гавейна. Два кортежа встречаются на середине пути, между лесом и горами. Подданные приветствуют своего короля. Все, шоу закончилось. Теперь можно возвращаться в подземный дворец и ждать, пока позовут.

* * *

К этой аудиенции я готовилась с особой тщательностью. Слишком уж мне хотелось, чтобы король темных увидел во мне не глупую девчонку, а действительно умную женщину, равную ему по положению. Я уже знала, как буду себя вести и что скажу: мне предстояло принять трудное решение, но я утешала себя открывающейся перспективой.

Наконец, за мной пришли. Четверо охранников и два мага проводили меня в тронный зал, где должна была решиться моя судьба.

* * *

В огромном зале на троне из черного камня сидел король. Его голову венчала тяжелая серебряная корона в виде венка из дубовых листьев, а плечи покрывала вышитая серебром черная мантия. Его лицо было лицом человека, знающего цену своим словам и поступкам. По правую руку от отца стоял Айренир в темных одеждах, по левую — незнакомая юная дроу, скорее всего — та самая Силирия. У подножия трона замерла в ожидании разношерстная толпа придворных.

— Ее Величество королева Эльсамин Тильнаминуэр из клана лунных эльфов! — объявил церемониймейстер, едва я вошла.

Люди зашевелились, расступаясь передо мной, точно Красное море перед Моисеем. Я шагнула в образовавшийся проход, гордо неся свою голову с короной из белых сарвейских роз. Несломленная, не сдавшаяся, но готовая уступать и идти на уступки, ведь жизнь не что иное, как постоянный компромисс: с собой, с окружающими, со своей совестью и желаниями. Время юношеского максимализма прошло, нельзя делить мир на черный и белый — в нем намного больше цветов и оттенков.

Мой реверанс был почтительным, но полным достоинства.

— Поднимись, дитя мое, — прозвучал над моей головой глубокий голос тысячелетнего короля.

Если рядом с Эрионаром я не ощущала его возраста, то правитель дроу буквально придавил меня тяжестью своих лет. Чувствовалось, что он уже подошел к последнему рубежу своего долгого существования и прекрасно знал об этом.

Я вскинула голову, смело встречая его взгляд, и выпрямилась. Мои фиалковые глаза скрестились с его бордовыми в открытом поединке. Он молча изучал мое лицо, но на его собственном не отражалось никаких чувств или переживаний — абсолютная бесстрастная маска.

— Как вам наше гостеприимство? — заговорил он, наконец.

— Спасибо Его Высочеству Айрениру, я ни в чем не нуждаюсь.

Король усмехнулся, все еще не спуская с меня глаз.

— Я слышал, у вас появились друзья среди веров? — я вздрогнула под его испытывающим взглядом. — Завтра сюда прибудет Брейнор Д'Эргрейд, думаю, вы с ним отлично знакомы.

— Да, Ваше Величество, — ответила я севшим голосом.

— Вот и отлично. Можете пригласить его на вашу свадьбу.

— Я еще ничего не решила!

Он приподнял одну бровь.

— Так решайте. Мои дни сочтены, это ни для кого не секрет. Но взойти на трон мой наследник должен женатым — таковы правила и традиции нашего народа. Вы будете прекрасной женой — если я и колебался, то увидев вас, лишился последних сомнений в правильности своего выбора. Вы будете коронованы и займете то место, которое принадлежит вам по праву. Разве это не то, за что стоит бороться?

— Если этот брак состоится, то он будет исключительно договорной, — я украдкой бросила взгляд на своего жениха, стоявшего, точно статуя. По лицу Айренира невозможно было ничего прочитать, но от меня не укрылся мрачный огонь в его глазах.

— Это не имеет значения. Боги соединяют судьбы, в нашей же власти подчиняться им или нет. Если вы выбираете второй вариант, будьте готовы к разочарованию и боли, потому что боги никогда не ошибаются — это мы совершаем ошибки.

С этими словами король Даггерт дал понять, что аудиенция окончена. Я еще раз присела в реверансе и поспешила скрыться в толпе. Мои охранники неотступно следовали за мной, но я напрочь о них забыла. Известие о скором визите Брейна совсем выбило меня из колеи. Неужели завтра я узнаю, что случилось с моими друзьями? Как пережить время до нашей встречи, если уже сейчас меня потряхивает от нетерпения? Так страшно наконец-то услышать правду о том, что произошло в тот роковой день и найти в себе силы глянуть в глаза друга. Я чувствовала себя ответственной за тех, кто остался лежать в том лесу, ведь если бы ни я — они до сих пор были бы живы.

Сама не замечая, я крепко стиснула руки, пытаясь унять дрожь. Да, они привыкли так жить: сражаться и умирать, таковы правила этого мира. Но я-то нет. Как можно спокойно жить, зная, что на твоей совести несколько смертей? В эту минуту я ненавидела себя больше, чем всех дроу вместе взятых. Они желают этого брака? Что ж, я постараюсь их не разочаровать. Мое правление надолго запомнится в темном королевстве. Особенно Айрениру.

— Вы так побледнели, Прекраснейшая, — произнес один из сопровождавших меня магов, — может, вам лучше вернуться в свои покои?

— Да, нир Самрейн, вы абсолютно правы. Это был слишком насыщенный день.

* * *

Этой ночью я долго не могла уснуть. Все крутилась в кровати на смятых простынях и думала. Вспоминала все, что случилось со мной с того самого момента, как очнулась в Анторийском замке. Что-то не складывалось во всей этой картине, какой-то крошечный кусочек оставался недоступным моему пониманию.

Я сползла с постели, налила воды в стакан из стоявшего на прикроватном столике графина, отхлебнула немного, пытаясь привести мысли в порядок. Нет, определенно я что-то упускаю, только вот что? В мозг упрямо билась какая-то мысль, но я никак не могла поймать ее за хвост. Каждый раз, когда мне казалось, что я уже близка к пониманию, что-то отвлекало мои мысли, и я оказывалась так же далека от ясности, как и прежде.

Не выдержав, я закуталась в халат поверх ночной рубашки и выскользнула в коридор. Как всегда у моих дверей стояли вооруженные стражники. Я мельком кивнула им и направилась в сторону библиотеки. Один из охранников двинулся вслед за мной, другой остался сторожить мои покои. Неужели они и в самом деле думают, что кто-то может посягнуть на меня? Сейчас во дворце было так тихо, что малейший звук отдавался эхом в этих бесконечных подземных коридорах. Мы с охранником казались бестелесными призраками, летящими в ночи, особенно я в своем бежевом халате с широкими полами.

В библиотеку я вошла одна. У моего спутника не было доступа и ему пришлось удовольствоваться местом под дверью. Сама не знаю, что заставило меня среди ночи бродить по дворцу. Сейчас многие обитатели покинули подземный город и наслаждаются жизнью на поверхности, а я, вместо того, чтобы спать или попытаться влиться в местное общество, стою посреди дворцовой библиотеки и сама не знаю, что мне здесь нужно. Я бездумно пошла вдоль книжных полок, отстраненно читая надписи на корешках. Некоторые книги светились, привлекая к себе взгляд, другие — будто глубже вжимались в полки: перстень-артефакт и ночью знал свое дело.

Неожиданно меня словно что-то толкнуло. Я замерла, разглядывая полку с запрещенной литературой. Нет, книги я достать не могла, но вот прочитать названия — вполне.

— «Природные стимуляторы мужской силы и их воздействие на разные расы»- прочитала я вполголоса.

— Интересуетесь, ниэра? — голос за спиной заставил меня подпрыгнуть.

— Вы?! Что вы здесь делаете? — разозлилась я.

— Ну, вообще-то, я у себя дома. А вот вы почему не в постели, позвольте спросить?

— Не могла уснуть, — буркнула я, отворачиваясь.

Айренир только хмыкнул, подошел и встал за моей спиной. Я напряженно застыла, ощутив жар его тела. Пару секунд он молча изучал заинтересовавшую меня книгу, а потом с издевкой протянул:

— Не переживайте, Прекраснейшая, у меня с мужской силой все в порядке, так что я вас не разочарую.

— Даже не сомневаюсь! — фыркнула я. — Но я здесь не ради вас, можете себе не льстить.

— Могу я узнать, ради кого? — ответил он, неожиданно напрягшись. Словно стена между нами выросла, я даже отшатнулась, не выдержав того ментального холода, который внезапно разлился между нами.

— Я тут вспомнила кое-что, — с сомнением приговорила, не зная, стоит ли в это кого-то посвящать. — Когда меня везли из Анторийского замка, я случайно подслушала один разговор между эльфийским магом и герцогом Карионом. Не знаю, важно ли это теперь, но они хотели, чтобы я подсыпала Эрионару какую-то дрянь, кэрш вроде…

Дроу буквально окаменел, услышав, что я называю Повелителя по имени. Неужели ревнует? Эта мысль показалась мне такой нелепой, что я едва удержалась от глупой ухмылки.

— Вы знаете, зачем им подсыпать асуру возбуждающее? — спросил он равнодушным тоном.

— Не вполне, но одна из веров меня просветила. Дело в том, что в замке я выпила большую дозу любовного напитка, а вкупе с кэршем это должно было свести Повелителя с ума и заставить его обернуться прямо на брачном ложе…

Я не договорила, потому что темный вцепился мне в плечи, прожигая огнем своих глаз, и полузадушено прошипел:

— Так что ж ты раньше молчала!

Вот это да. Я оторопела.

— Простите, Прекраснейшая, — он отступил, убирая руки за спину. — То, что вы рассказали, весьма похоже на попытку убить Повелителя Эрионара. Если это произойдет, все веры и дроу, живущие на землях клана Молний, будут беззащитны перед эльфами. Мы еще не оправились от прежних войн и стараемся жить в мире друг с другом, — я недоуменно уставилась на него. Ага, а нападение в лесу мне приснилось. — Повелитель не позволяет вооруженных конфликтов на своей территории. Но если его не станет, ситуация может в корне измениться. Почему вы не сказали об этом раньше?

— Забыла, — я развела руками. — Столько всего случилось…

— Понятно. Сейчас я покину вас, но будьте готовы повторить свои слова при моем отце. Я прошу вас быть свидетелем в этом деле.

— Всенепременно.

Он действительно ушел, повернув у двери такой же перстень, как и у меня. Я осталась одна и в изнеможении упала в кресло.

Неужели Эрионар и правда был в опасности? Струйка холодного пота скользнула по моей спине. А ведь эльфы направились к нему после посещения веров! Если герцог Карион так сильно хотел уничтожить этого асура, он не остановится перед неудачей, будет искать другой способ добиться своего.

Да, асуры практически непобедимы, но у них тоже есть слабые места. Слабым местом Эрионара была я и герцог решил мной воспользоваться. Он не мог спланировать этого заранее, ведь никто не знал, кто достанется мне в женихи, но после обряда… да, он вел себя как-то странно, словно человек, поставивший сотню, а выигравший миллион. У него такое предвкушение было на лице, когда он отправлял нас с Деусом, наверняка тогда-то он и начал строить планы! «Планы изменились. Мне не нужна эта свадьба»- вот что он сказал магу в той таверне, из которой я сбежала с верами. Как я могла забыть!

Я вцепилась руками в волосы и застонала. Только не это! Я не хочу, чтобы Эрионару причинили вред. Не смотря ни на что — не хочу!

* * *

Как и ожидалось, бессонная ночь не прошла даром и утром я не могла поднять головы. Равнодушно взглянув на завтрак, вылезла из постели и потопала в ванну. Из зеркала на меня глянуло привидение с бледной кожей, всклокоченными волосами и темными кругами под глазами. Да, такой «красавицей» я не была даже после студенческих вечеринок! А ведь сегодня мне предстоит встреча с Брейном. Он и так, наверное, меня ненавидит после всего, что случилось, не хочу, чтоб он еще меня и жалел.

По случаю прибытия гостей и присутствия правителя, все мои занятия были отменены. Поэтому я до обеда валялась в постели никем не потревоженная, вспоминая и анализируя слова Айренира. Я же не ослышалась? Он действительно говорил о мире между дроу и верами? Но как тогда в этот мир вписываются бессмысленные убийства моей охраны и подруги? Или здесь в ходу двойные стандарты? И что означает «быть свидетелем в этом деле»? Что собирается предпринять Айренир? Отправится в замок Молний и расскажет все Эрионару? А тот рванет прямо к герцогу и потребует объяснений? Неужели своими словами я спровоцировала новый конфликт? Может, лучше было молчать?

От всех этих мыслей прямо голова пухла.

Наконец, явились мои служанки и все пошло по накатанной схеме: купание, притирания, маникюр, макияж, прическа. Платье из муара переливалось всеми оттенками бирюзы, и было расшито по подолу золотыми и серебряными узорами. Так уж повелось с древних времен, что серебро считалось мужским металлом, а золото — женским, но сочетание этих двух говорило о том, что их носитель — последний представитель своего рода. Так что я смело могла носить украшения из любых металлов, жаль только, это не вызывало ни малейшего удовольствия.

Вот и все. В зеркале отражается мой тонкий силуэт в переливающемся платье. Волосы распущены, из-под светлых прядей виднеются темные, открытый лоб венчает венок из белоснежных роз. Это особые розы — сарвейские. У них нет шипов, и они не вянут долгое время, надо лишь знать их секрет.

Есть среди эльфов такая легенда: когда-то первый король сидов гулял в Сарвейском саду среди белых роз, которые были гордостью города. Он хотел сплести венок и украсить им чело своей любимой, но оцарапался шипом, и его кровь пролилась на цветущий куст. В тот же миг роза спрятала свои шипы, потому что не хотела причинять боль такому светлому существу. Король одел венок из роз своей возлюбленной, и она сказала, что хочет сплести такой же и для него. И снова роза потребовала крови, а получив ее, убрала шипы. Два лунных эльфа были так прекрасны в венках из роз, что сами боги прослезились, глядя на них, и повелели, чтобы с этого момента сиды не носили венцов из металлов — ни золота, ни серебра, только из белых роз. Сарвейских роз, потому что отныне они без шипов.

Еще перед аудиенцией у короля дроу мне принесли белые розы. Я сама сплела венок так, как учила меня мать, и дала ему каплю своей крови. Теперь он не увянет, пока я жива и здорова.

— Ниэра, уже пора, — заглянул в комнату один из ожидавших меня магов.

Я глубоко вдохнула, пытаясь успокоить бьющееся сердце. Неужели я сейчас увижу Брейна?!

* * *

Не заметить Брейна оказалось невозможно, слишком уж он выделялся среди среброволосых дроу своей брюнетистой шевелюрой. Я увидела его еще издали и, сама не заметив, прибавила ходу. Он стоял ко мне спиной, окруженный несколькими темными: более широкоплечий, более мощный, более естественный в своей животной сущности, чем все они. Я откровенно залюбовалась им, подходя ближе.

Перед дверями в зал для аудиенций уже собралась небольшая толпа: здесь были знакомые маги из консилиума, советники кронпринца и те, кто приехал с королем. Рядом с альфой я заметила еще двух веров, показавшихся мне знакомыми — кажется, я их видела еще когда бежала от эльфов. Наверняка, Брейн прихватил их для престижа, все же он какой-никакой глава клана. Только почему так мало? Семь веров не смогли отбиться от кучки дроу, а тут он сам лезет в самое логово этих беспринципных убийц! Неужели не понимает, что может погибнуть здесь так же, как Кир? Как можно быть таким доверчивым!

До вера оставалось всего несколько шагов, когда его плечи внезапно напряглись, словно он учуял что-то, и в тот же миг он обернулся, чтобы встретить меня сияющей улыбкой. Я слегка оторопела, не заметив на лице альфы ни малейшего следа недоверия или беспокойства.

— Прекраснейшая! — он легко опустился на одно колено, приветствуя меня, но тут же поднялся и заключил в крепкие объятия. — Я так рад, что с тобой все в порядке!

Я окинула его изучающим взглядом. Ради встречи с королем темных он явно принарядился: коричневые кожаные штаны, мягкие сапожки с широким голенищем. Песочного цвета туника, длинной до середины бедра, перехвачена на поясе широким кушаком. Тщательно приглаженные волосы очаровательной волной вздымаются над загорелым лицом со смеющимися глазами. Передо мной стоял не деревенский увалень, а гордый представитель своего рода: альфа, глава клана.

Сопровождавшие его веры так же приоделись, сменив холщовые рубахи и штаны на более приличную одежду. Вслед за альфой, они преклонили колено, но тут же поднялись и чуть отступили, показывая, что не будут вмешиваться в наш разговор.

Придворные вокруг нас были заняты своими делами: создавали коалиции, плели интриги, мечтали о должностях. Некоторые из них лишь мельком скользнули по мне глазами (привыкли за это время), другим воспитание не позволяло открыто проявлять любопытство, поэтому никто не заинтересовался на столько, чтобы подойти, ограничившись лишь вежливыми кивками. Все-таки я для них будущая жена наследника, возможная королева, как не горько это сознавать. А Брейн для них кто? Враг? Союзник? Или темные, как и эльфы, не считаются с теми, в ком нет магии? Считают таких недостойными места под солнцем? Светлые (даром что светлые!) даже детей своих изгоняют, если те рождаются без магических способностей, что уж тут о простых верах говорить!

Я сжала кулаки, пряча их в складках платья, задавила поднимающуюся внутри злость. Нет, сейчас не время. Сейчас я должна взять себя в руки и взглянуть Брейну в глаза, даже если увижу в них разочарование.

— Здравствуй, Брейн. Прости, что так вышло….- я не знала, что сказать, куда деть глаза, лишь бы не смотреть ему в лицо.

— Да ладно, что я не понимаю, — он отмахнулся, заставив меня замереть в ступоре, — я и так знал, что мы с тобой не пара. Кстати, на свадьбу пригласишь, а то уж больно подруга твоя просится? — и он совершенно бесшабашно подмигнул мне.

— Подруга? — пролепетала я еле слышно. — Просится? — мне показалось или я ослышалась?

— Да, Арлет с меня уже вторую неделю не слезает. Как узнала о брачном договоре, так и заявила, что мы просто обязаны побывать на этой свадьбе. Кстати, ты же нира нашего клана, еще не забыла, что я тебе клятву дал? — и он настойчиво заглянул мне в глаза.

— Н-нет, — ответила я, чуть заикаясь от растерянности.

— Так вот, тебе по статусу положена личная охрана. Его Высочество, конечно, уже подобрал из своих, — и он оценивающе посмотрел на моих спутников, — но и мы тебе не чужие. Винар и его парни хотят служить тебе, как прежде.

Я непонимающе хлопала глазами.

— В-винар? — еле выговорила я срывающимся голосом. — Он жив?!

— Жив? — Брейн недоуменно приподнял брови. — А с чего ему умирать?

— Но как же… там… в лесу, — я растерянно заморгала, не в силах произнести страшную фразу.

Вер несколько секунд нахмурившись смотрел на меня, а потом, будто что-то вспомнив, весело заулыбался.

— А, я понял! Не переживай, их тогда маленько потрепали — вот и все. Дроу ведь по-тихому хотели забрать тебя. Я так понял, младший принц решил сюрприз брату устроить, когда узнал про брачный договор, но как сам глупый мальчишка, так и друзья у него такие же. Моих парней с ходу магией вырубили, даже в бой вступать не стали, а вот Кира хорошо отделали, да, чуть не умер, бедняга. Если б не Его Высочество, даже не знаю, выжил бы.

— Кир жив?! — это все, что я поняла.

От неожиданного известия, я сама не заметила, как вцепилась в тунику Брейна, будто хотела вытрясти из него всю правду. Вер с тихим смешком разжал мои пальцы, заставив покраснеть, и кивнул в сторону напрягшихся охранников:

— Милая, я знаю, что ты ко мне неравнодушна, но не забывай, у тебя свадьба на носу!

— Брейн! — я чуть не взвыла. — Ты мне скажи, Кир жив?

— Вера трудно убить, — Брейн слегка усмехнулся, — у нас прекрасная регенерация. Да и жених твой помог. Это он нашел Кира и остальных, и доставил их в деревню. Видимо, решил проверить, чем его братец на досуге развлекается. Ты бы видела, в какой он был ярости! Но спасибо, не пожалел магии для вера. Если бы в этой стычке хоть кто-то погиб — и мы, и дроу оказались бы в очень непростой ситуации. У нас же очень строго с межрасовыми конфликтами: Повелитель Эрионар за такое может лишить своего покровительства.

Я смотрела на Брейна и отказывалась верить своим ушам. Как! Никто не погиб? Айренир явился на место происшествия и исцелил Кира? А остальных воины Мерильена лишь оглушили? Но почему же он тогда мне ничего не сказал? «А ты бы стала слушать?»- заворчал внутри тонкий голосок совести. Нет, наверное, не стала бы… Я как-то сразу записала и Мерильена, и Айренира, да и всех дроу разом в разряд мерзавцев. Мне не хватило ума узнать, что с моими друзьями, расспросить о них, потребовать встречи или других конкретных действий. Вместо этого, я все это время упивалась своим горем, заламывала руки и стонала о том, как я несчастна. Ведь я же могла потребовать зеркало связи и увидеться с Брейном хотя бы так, но мне это и в голову не пришло! Я просто сидела в своих покоях, делала, что мне велят, и при этом ненавидела всех, кто меня окружал! Я так легко поверила в смерть друзей, что у меня даже сомнения не возникло, что это не так. Но почему же Айренир молчал? Не пытался объяснить, переубедить? Неужели ему все равно, что я о нем думаю?

Я вспомнила, как обвиняла его в смерти моих друзей, а он так смотрел на меня, будто я его ударила! Еще сказал, что Мерильен наказан и отправлен на границу с орками научиться манерам. И даже не намекнул на то, как я неправа! Как же мне теперь смотреть ему в глаза — после всех оскорблений, что я на него вылила?

— Эли, ты в порядке? — обеспокоенный Брейн взял меня за плечи и слегка встряхнул. Мои охранники тут же подступили ближе, незаметно оттесняя меня от троицы веров, а я вскинула на него затуманенный слезами взгляд. — Смотри, ты себе губу прокусила!

Нижняя губа действительно саднила. Я тронула ее пальцами и удивилась, увидев на подушечках пятна крови.

— Ты вообще немного странно выглядишь, изменилась как-то, — протянул он задумчиво, отступая от меня и окидывая изучающим взглядом от кончиков волос до кончиков туфель. — Что это у тебя с волосами.

Я замялась, не зная, что сказать.

— Ну, это знак, что мне теперь и темная энергия подчиняется.

Вер изумленно вскинул брови, но не успел ничего ответить: двери в зал заседаний распахнулись, и поток придворных хлынул в помещение, увлекая нас за собой. Я двигалась вслед за толпой, окруженная своими охранниками, и пыталась понять, как же мне теперь вести себя с Айрениром. Я заочно занесла его в черный список, а он оказался настолько гордым, что не посчитал нужным ничего объяснить! Он согласился на брачный договор, зная, что я считаю его убийцей, молча сносил мои оскорбления и презрение… А я ведь чуть не убила его тогда, в столовой. Единственное, что меня удержало, это нежелание вставать с ним на одну планку. Как же я ошибалась!

За массивным овальным столом уже рассаживались приближенные и советники короля. Сам Даггерт и его наследник должны были появиться с минуты на минуту, а я мечтала слиться со стеной и не думать о том, как смотреть в глаза Айрениру.

 

Глава 26

Зал аудиенций во дворце кронпринца был немного меньше остальных официальных помещений и напоминал просторный кабинет, рассчитанный на три десятка человек. Каменный пол с руническим узором из гранита, цветной витраж, украшающий куполообразный потолок, мраморные статуи прадавних королей и королев, вдоль выложенных мозаикой стен — здесь все веяло величием и традициями древнего народа.

Прямо от входа у противоположной стены находился трехступенчатый подиум из белого камня, увенчанный черным мраморным троном. У его подножия, слева и справа, располагались более скромные копии для жены и наследника. Самую низшую ступеньку занимали невестка и старший внук, если такие имелись. Остальные члены королевской семьи располагались вместе с другими вельможами за двумя массивными мраморными столами, расположенными вдоль стен между входом и подиумом. Поскольку дворец принадлежал кронпринцу, то и трон по праву был его, а место жены по левую руку совсем скоро стало бы моим. Но прибытие короля внесло некоторые коррективы: теперь Даггерт должен был занять главенствующее место, Айренир — по правую руку от него, мне же полагалась третья ступень.

Места за левым и правым столом принадлежали высшей знати, тем, кто представлял собой верхушку правительства, особо приближенную к венценосной семье. Именно они были министрами, советниками и фаворитами, они поддерживали и питали корону, с их легкой руки род Ден'Эррайн получил и закрепил за собой право на трон. Но сегодня здесь присутствовал и Совет Двенадцати, прибывший вместе с королем.

С древних времен Тор-на-Дун был разделен на двенадцать торов — кланов, каждый из которых владел подземным городом-княжеством и подчинялся непосредственно королю. Еще один — Заррагбан — являлся вотчиной кронпринца и, наконец, четырнадцатый — столица, великолепный Миррагдель, город дворцов, алмазных шпилей, мраморных фонтанов и площадей, где тысячелетиями короновались и правили древние короли. Каждый тор имел своего официального представителя, который входил в высший орган исполнительной власти — Совет Двенадцати, постоянно находившийся при короле. С их помощью Его Величество всегда был в курсе того, что происходит в его землях и чем живут его подданные. И вот сейчас эти высокопоставленные вельможи, творящие историю своими руками, занимали места согласно установленным традициям и рангу. Они были единственными, не считая венценосной семьи, кому разрешалось сидеть в присутствии короля.

Оставив Брейна, я встала рядом с причитающимся мне местом на третьей ступеньке от трона. Мне полагалось даже не кресло, а всего лишь маленький пуфик, как невестке короля — таковы были правила этикета Тор-на-Дун.

Наконец, церемониймейстер объявил о прибытии короля, массивные двухстворчатые двери распахнулись, и в зале появился Его Величество Даггерт в сопровождении наследника и солдат из личной гвардии.

Он стремительным шагом пересек помещение, скользнув по притихшей знати хмурым взглядом, задержал его на мне несколько дольше, чем позволяли приличия, и, с грацией пантеры, занял мраморный трон, опустившись на бархатную подушку.

Айренир же казался настолько погруженным в свои мысли, что практически не заметил моего присутствия. Я пристально следила за ним, пока он шел по залу, словно пыталась прочесть на его лице ответы на те вопросы, что столько времени мучили меня, но каменная маска, которой он скрывал свои эмоции, не давала мне ни малейшего шанса. Он даже не обратил внимания на приветствие приближенных, молча опустился в свое кресло и тут же замкнулся, как человек, решающий важную дилемму, от которой зависит если не его жизнь, то будущее уж точно.

Но вот все заняли свои места, и герольды протрубили о начале собрания.

В проход между столами шагнул Брейн в сопровождении товарищей. Слишком серьезный, слишком собранный, совсем не похожий на того бесшабашного молодого мужчину, рядом с которым я стояла в коридоре. От него исходили волны внутреннего напряжения, говорившие о том, что он здесь не только для того, чтобы засвидетельствовать почтение темному королю.

Приблизившись к трону, веры опустились на одно колено и низко склонили головы, подставляя обнаженные шеи — жест доверия и повиновения. Как бы там ни было, а альфа маленькой деревушки был намного ниже по положению, чем тот, кто сидел на троне.

— Приветствуем тебя, Брейнор Эр'Грейд из клана Песчаных Львов, — величественно произнес король, жестом позволяя верам подняться. — Что привело тебя в наши края?

Альфа вскинул на него серьезный желтый взгляд, сверкнул белозубой улыбкой:

— Рад видеть вас в добром здравии, Ваше Величество! Мой визит не был запланирован, это так, но у вас есть то, что было незаконно похищено из моего дома.

Король нахмурился, одарив нахала тяжелым взглядом, но тот все так же улыбался, ни чуть не переживая за свою сохранность.

— И что же это? — осторожно поинтересовался Его Величество.

— Сокровище моего клана — Прекраснейшая Эльсамин. Она приняла клятву защиты и опеки, и является нирой моего клана по древнему обычаю.

Даггерт неопределенно хмыкнул, бросив на меня заинтересованный взгляд, будто я была забавной зверушкой, удивившей его в очередной раз. Мне стоило больших усилий сидеть спокойно, не показывая своего любопытства, но сердце билось в груди пойманной птицей. Неужели сейчас Брейн потребует моего возвращения? Да нет, в коридоре он говорил так, будто свадьба — дело решенное, тогда чего же он добивается?

— Прекраснейшая Эльсамин Тильнаминуэр наша невестка и эта клятва недействительна, поскольку нира несовершеннолетняя и не имела права брать на себя обязательства без одобрения своего опекуна. На данный момент это ее муж и мой сын Айренир.

— Будущий муж! — возразил Брейн.

— Действующий! — парировал король. — Брачный лист был подписан мной, как представителем жениха и Владыкой Леоверена, на тот момент опекуном невесты вместе с передачей прав. Вы же понимаете, что до совершеннолетия ни один эльф не имеет права подписывать какие-либо документы, принимать клятвы и давать обеты без разрешения своего опекуна? А мы не имеем времени ждать так долго.

Мне казалось, что я ослышалась. Мои ладони вмиг вспотели, когда я сжала бирюзовую ткань платья, пытаясь унять дрожь в пальцах. Как же так?! Значит, Леоверен и Даггерт подписали брачный лист?! На Эретусе это было все равно, что брачное свидетельство, выдаваемое в загсе: две стороны заключали брачный договор, который считался осуществленным после консумации, а пышная церемония венчания в храме была лишь красочным приложением к официальной части. Получалось, что юридически я уже являюсь женой кронпринца! Но тогда почему он молчал все это время? Не пытался настоять на своих правах, даже не намекал на свой статус? Да и все остальные молчали — неужели тоже ничего не знали?

Я украдкой бросила взгляд на лицо Айренира — окаменевшее, с плотно сжатыми губами. Что скрывает этот темный? Чего добивается? Он говорит, что любит меня, а сам избегает, знает про брачный лист, но не требует консумации. Он селит меня в покоях своих любовниц, а сам бьет брата до крови за нападение. Возвращает Кира с того света и молчит, знает, что я считаю его убийцей, но не желает ничего объяснять. Неужели ему все равно, что я о нем думаю? Чего он добивается: моей ненависти или благодарности? Желает, чтобы я обвиняла его или, наоборот, чувствовала себя виноватой? Если б я только знала, что ему нужно!

— Брак не осуществлён. Брачные татуировки не проявились, — заметил Брейн обвиняющим тоном.

— Задержка с консумацией исключительно по причине несовершеннолетия новобрачной, — вывернулся Даггер.

Брейн на мгновение застыл, словно переваривая услышанное, но вот его взгляд уперся прямо в глаза кронпринца и вер с нажимом произнес:

— Так пусть Его Высочество по праву мужа и господина дозволит своей жене принять мою клятву еще раз.

Теперь все внимание было приковано к Айрениру. Тот криво усмехнулся, устало прикрыл глаза и глухо произнес:

— Как опекун, я признаю прежнюю клятву действительной. Я знаю, чего ты хочешь, Брейн, но Эльсамин не вернется в клан. У вас нет магов для ее защиты и обучения, но твои люди могут прибыть к нам и стать ее личной гвардией. Как тебе такой вариант?

— Мои люди будут телохранителями, — начал торговаться вер, чувствуя, что кронпринц не желает спорить.

— Твои люди не защитили ее от гвардейцев Мерильена, — напомнил король. — Какая от них польза?

— Веры-телохранители используют мощные артефакты, защищающие их от магического влияния, а в нашем клане их нет, это так. Но приняв моих людей в охрану ниры, вы будете обязаны полностью экипировать их, разве нет?

Я услышала, как кто-то скрипнул зубами: то ли Даггерт, то ли его сын.

— Это все, чего ты хочешь? — обманчиво спокойным тоном поинтересовался король.

— Нет, — Брейн снова растянул губы в ослепительной улыбке, — еще я хочу знать, когда будет свадебная церемония. А то, знаете ли, у меня половина клана боится пропустить это событие.

Я увидела, как руки Айренира с силой вцепились в витые подлокотники, оставляя вмятины на темном дереве. Неужели ему ненавистна сама мысль об этой свадьбе? Тогда зачем все эти намеки на любовь — ничего не понимаю! Это ж вроде я должна возмущаться!

— Дату свадьбы определит Эльсамин, ты же не против, дитя мое? — Даггерт уперся в меня предупреждающим взглядом. — Только не слишком медли, не стоит заставлять ждать наших дорогих друзей.

Это было произнесено столь двусмысленно, что я невольно похолодела, но потом вспомнила, что верам ничего не грозит и успокоилась.

— Да, Ваше Величество, мы обсудим дату с моим супругом, — и я наградила Айренира убийственным взглядом.

Мой новоявленный муж сидел как статуя, но я уже строила планы мести, отводя ему в них главную роль.

Я не могла потребовать ответа немедленно, но ничто не сможет помешать мне вытрясти из него правду после всех этих церемоний. Теперь ему не отвертеться от разговора: пусть попробует объяснить все, что здесь происходит!

Аудиенция веров была окончена. Они снова склонили головы перед Даггертом, теперь уже в прощальном жесте, и неторопливо покинули зал. Следом за ними к королю потянулся поток придворных со своими прошениями и хлопотами.

Почти три часа я просидела на неудобном пуфике, выслушивая дрязги мелкопоместных дворян, жалобы на высокие налоги, просьбы о заключении браков и т. д. и т. п.

Обычно, в Заррагбане подобные случаи разбирал местный совет, а затем уже кронпринц, но всегда находилась такая проблема, решить которую мог только сам король. Вот и потянулись ходоки к Его Величеству нескончаемой рекой, будто надеялись, что там, где отказал наследник, король даст согласие! Я так устала, что в какой-то момент даже не заметила, как начала зевать и чуть не оконфузилась. Плотно сжав челюсти, я самоотверженно боролась с зевотой и проигрывала ей по всем фронтам, но тут новый персонаж, появившийся перед троном, заставил меня встрепенуться.

Это был высокий худощавый дроу в темно-коричневом бархатном камзоле. Я видела его впервые, но что-то показалось мне в нем настолько знакомым, что я невольно подалась вперед, внимательно разглядывая его.

Ножны от шпаги говорили о дворянском происхождении, но судя по геральдическим рунам, вышитым вдоль груди, дворянство это было не слишком знатным и никаких особых привилегий не давало. Вообще, все оружие полагалось оставлять на входе, и шпага, по всей видимости, была сдана личному оруженосцу, поскольку к королю не позволялось приближаться с оружием, пусть даже и в ножнах, а дворянская шпага такая вещь, что не каждому доверишь.

Что касается геральдических рун, то они являлись эквивалентом гербов, которые здесь были в обиходе лишь у королевской семьи и армии. По гербу на плаще можно было определить должность и чин военного, его заслуги и место в строю. Такие гербы носили все, начиная с сотника и включая Его Величество, ведь высший военный чин это кто — ясное дело — король.

Мужчина, по обычаю, преклонил колено, дождался позволения встать и заговорил сочным баритоном:

— Ваше Величество, я Эйхан Селловен, житель славного города Заррагбана. Мой род много лет служит вам верой и правдой, умножая богатства Тор-на-Дун и поддерживая королевскую власть. Но сейчас в моей семье возникла проблема и я не знаю, как решить ее без вашего вмешательства.

— Мы знаем тебя, Эйхан, — кивнул король. — Ты достойный слуга короны. Говори, какое у тебя дело к нам.

Я чуть стойку не сделала, услышав знакомое родовое имя. Селловен! Так назвалась та светлая, что была вместе с Мерильеном! Неужели это ее родственник?

— Вы знаете, что моя жена светлая эльфийка, — продолжал дроу, — Арагвен из рода Ирсувэль. У нас есть несовершеннолетняя дочь — светлая Эовен. Некоторое время назад она начала встречаться с одним молодым темным, но как мы ни расспрашивали ее, не раскрыла его имени. И вот недели три назад она просто сбежала из дома, оставив записку. В ней говорилось, что Прекраснейшая Эльсамин благословила ее и принца Мерильена, и потому она отправляется в крепость Рох, куда был сослан Его Светлость. К тому же она носит его ребенка. Мы пробовали вернуть ее и образумить, но это оказалось невозможным. Остается лишь надеяться, что Ваше Величество сможет повлиять на Его Светлость и заставит его вернуть нашу дочь.

Во время этой тирады король не спускал с меня пронзительного взгляда, обещая все возможные кары.

Я лишь небрежно пожала плечами: вот в упор не вижу своей вины. Благословила влюбленных, дала им шанс быть вместе, а остальное — не мои проблемы. Воспитывать надо было лучше, чтоб не подбивали личную охрану на разные авантюры по похищению лунных эльфов. Может я и помогла бы, но не в этом случае. Пусть теперь сами решают свои проблемы.

Даггерт понял меня без слов, он был слишком умным и проницательным, чтобы сделать нужные выводы. Ему было ясно, что в этой ситуации он не имеет права приказать мне отменить благословение, да я и не смогла бы это сделать.

— Если любовь наших детей получила благословение сидов, то я не вижу причин для ее препятствия, — скрепя зубы прошипел король.

Еще бы! Не каждый день Его Величеству сообщают, что один из его сыновей влюбился в эльфийку из незнатной семьи, и эта любовь была благословлена сидом. Такова моя маленькая месть и я упивалась ею, откровенно улыбаясь этому Эйхану. Он поклонился мне, признавая мое право вершить судьбы влюбленных, а я елейным голоском произнесла:

— Ах, это было так романтично! Вы уже составили брачный лист? Давайте, мы сыграем свадьбу в один день!

Король закашлялся, поперхнувшись воздухом, Айренир вздрогнул так, что чуть не выломал перила, и лишь несчастный Эйхан Селловен с восторгом таращился на меня, не чувствуя издевки. Это было достойным завершением сегодняшнего совета.

* * *

Поздно вечером я в десятый раз форсировала дворец в поисках Айренира, но этот мерзавец как сквозь землю провалился. Я не видела его с тех пор, как король распустил собрание и выразил желание отдохнуть. Я боялась, что Даггерт оставит меня при себе, но ему хватило ума разрешить мне вернуться в мои покои.

После ужина я начала разыскивать кронпринца, чтобы устроить ему допрос. Но, как оказалось, его не было ни в апартаментах, ни в библиотеке, ни в тренировочном зале, ни в оружейной, ни в загоне для грифонов. Ни в сотне других мест, где он имел привычку пропадать. Никто из слуг не мог сказать мне, где он, и я начала беспокоиться, уж не случилось ли с ним чего. Думала даже пойти к королю, но откинула эту идею как мало выполнимую: Его Величество ночами развлекались полетами на грифонах, а меня из дворца в такое время не выпускали.

Устав бродить по едва освещенным подземным галереям, я завернула за очередной поворот и устало сползла по стене. Моя охрана так и осталась стоять у дверей спальни, ведь умная я решила больше не играть по правилам и потихоньку улизнула с помощью маленького портала в соседнее помещение. Хоть я и не могла выбраться их дворца, но их комнаты в комнату спокойно перемещалась.

Конечно, маги почувствовали возмущение фона, но я не делала секрета из того, где нахожусь. Надеюсь, у них хватило ума понять, что я хочу побыть одна, но как бы то ни было, сейчас за мной никто не следил.

Я обдумывала список вопросов и претензий, который зачитаю этому наглому дроу, но тут едва слышные голоса заставили меня встрепенуться.

Я была недалеко от входного портала для низших чинов, и сейчас возле него происходило какое-то шевеление. Прислушалась к приглушенным расстоянием голосам — услышанного оказалось достаточно, чтобы понять: во дворец прибыл гонец с границы, скорей всего именно из крепости Рох, и он привез письмо от младшего принца. Судя по быстрым шагам, эхом отдававшимся под сводами подземных переходов, гонец очень спешил. Я не рискнула следовать за ним, но женское любопытство толкнуло меня ближе к заставе. Чуть дыша, я на цыпочках двинулась в сторону охраняемого портала, ловя малейшие звуки. Караульные дроу взволнованно переговаривались между собой, обсуждая последние новости, которые оставил им гонец.

— Давненько у нас не было ничего подобного, — говорил один встревоженным тоном, — неужели снова война?

— Да какая война, всего лишь нападение на крепость! — возмущался другой. — У этих орков кишка тонка воевать с нами. Вот увидишь, их быстро прижучат, чтоб неповадно было!

— Вот и я говорю, — раздался третий голос, — эльфы пожалели этих тварей, загнали на Север, а надо было вырезать подчистую. Сейчас бы жили и забот не знали, а теперь думай — война, не война — тьфу!

— Таким как ты только всех повырезать! — перебил первый. — Вот призовут на границу, там и покажешь свою доблесть, а пока вон за порталом следи, а то мало ли что…

Я осторожно отступила в тень. Простые вояки, стоявшие на часах, с маленьким магическим резервом, годным лишь на парочку бытовых заклинаний, не смогли учуять меня. Подслушанный разговор встревожил и испугал. Если орки и в самом деле напали на пограничную крепость, это вполне могло быть началом новой войны в этом мире. В королевстве дроу слишком долго царило спокойствие, но похоже, ему пришел конец.

Я направилась в сторону своих покоев, надеясь отправить одного из охранников на поиски магистра Гавейна. Если уж не могу найти Айренира, то пусть хоть маг объяснит мне, что здесь происходит!

* * *

Так получилось, что до своих апартаментов я не дошла, потому что завернув за очередной поворот, увидела знакомую фигуру в темных одеждах.

«Ага, — мелькнуло в голове, — вот и наш красавчик!» Внутри назревало странное раздражение пополам со злостью.

Кронпринц стоял посреди галереи, окруженный солдатами из личной гвардии, и разговаривал с незнакомым дроу в мятых доспехах, покрытых засохшими пятнами грязи и крови. Гость выглядел настолько изможденным, что с трудом держался на ногах. Видимо, это и был тот самый гонец, о котором говорили караульные.

Я увидела, как он передал Айрениру письмо в небольшом тубусе с магической печатью. Странно, почему понадобился именно такой способ передачи послания? Почему не магический вестник или зеркало связи?

Пока я приближалась, кронпринц успел прочитать послание, и теперь я ясно видела на его лице следы волнения и тревоги. Это заставило меня напрячься: как же так, всегда невозмутимый дроу вдруг разволновался? Значит, действительно произошло что-то необычное.

— Ваше Высочество, — я приблизилась к толпе вокруг Айренира, — вы можете уделить мне минутку своего внимания? Нам нужно поговорить.

Он окинул меня каким-то отсутствующим взглядом и пробормотал:

— Не сейчас, ниэра, не сейчас…

Он упорно продолжал обращаться ко мне, как к незамужней, хотя его отец ясно намекнул на мой статус.

— Что-то случилось?

— Случилось, — он согласно кивнул, — но вам об этом не стоит волноваться. Идите в свои комнаты и не бродите одна по дворцу. Огран, проводи ниэру к ее покоям.

Он уже развернулся, готовясь опять сбежать от меня, но на этот раз я не позволила ему это сделать.

Сколько дней я провела в ступоре, оплакивая свою нелегкую долю, когда поняла, что вся моя магия бессильна перед защитой дворца! Я не могла создать портал наружу, не могла вырваться из этого подземелья и вернуться на поверхность, не могла сбежать. Я опустила руки, впала в депрессию и покорно выполняла все, что от меня требовали. Но теперь этому пришел конец. Пусть брачный лист и не консумирован, но он есть и по нему я — жена кронпринца. А это означает, что у меня в Тор-на-Дун есть не только обязанности, но и права. И пора начинать ими пользоваться!

Догнав своего мужа, я уцепилась ему за рукав и с нажимом произнесла:

— Уже не ниэра, а нира. Или вы будете отрицать мой статус замужней дамы?

Айренир сжал зубы так, что они заскрипели, и стряхнул мою руку.

— Вы желаете подтвердить ваш статус? — сухо бросил он. — Наш брак не консумирован и вряд ли будет. Я прекрасно знаю, как вы ко мне относитесь и ни на что не претендую. И поверьте, никогда бы не стал принуждать вас силой. В этом дворце достаточно нежных женщин, готовых заменить вас на ложе любви.

Я опешила. Мое уязвленное самолюбие исходило пеной от злости, а руки тряслись от желания влепить пощечину. Что он несет? Давно зажимал меня в углу и шептал о любви? А в спальню ко мне кто ходил и стоял по полночи у кровати, так что я даже дыхнуть боялась? А теперь что — прошла любовь и всякое такое?

— Мне все равно, что вы обо мне думаете! — заявила я, не желая отступать. — Но нам нужно поговорить. Не смейте убегать от меня!

Он остановился и резко развернулся ко мне.

— У меня нет времени выслушивать ваши фантазии, — прошипел он сквозь зубы, — на гарнизон моего брата напали, есть жертвы. Я должен отправиться туда с подмогой, а вы мне зубы заговариваете!

С этими словами он прибавил шагу, оставляя меня стоять посреди коридора с недоумением на лице. Вся его свита молча двигалась вслед за ним, не пытаясь заговорить со мной.

Какая-то мысль мелькнула и пропала. Я бросилась вслед за Айрениром, лихорадочно вспоминая, что меня так царапнуло в его словах. Ну, точно! Мерильен! Это же он начальник гарнизона в крепости Рох, на которую орки напали! И там не только солдаты: там мирные жители, женщины и дети.

— Айренир! — крикнула я, понимая, что не успеваю догнать кронпринца. — У них есть целитель? Я могу пойти с тобой.

Он замер так резко, словно налетев на стену, обернулся и глянул мне в глаза, точно желал прочитать, что мною движет.

— Вы серьезно?

Я пожала плечами:

— Конечно, там ведь женщины и дети.

— Вы готовы подвергнуть свою жизнь опасности ради нескольких десятков раненых дроу? — он словно не верил моим словам.

— А что здесь такого? Должна же и я приносить пользу.

— Я не могу рисковать вами, но за предложение — спасибо.

— Нет, Айренир, если ты сейчас уйдешь, я тебе этого не прощу! Возьми меня с собой, я чувствую, что нужна там!

Теперь мы стояли вплотную друг к другу, так близко, что наше дыхание смешивалось, а взгляды скрестились, как клинки. Он несколько мгновений пристально изучал что-то на дне моих глаз, а потом вдруг резко выдохнул:

— Хорошо. Готовьтесь, отправляемся через час. И я прошу вас во всем подчиняться мне и не устраивать самодеятельность. От этого зависит не только ваша жизнь, но и тех, кто вас окружает. Встретимся у загонов.

С этими словами он продолжил свой путь, сопровождаемый гвардейцами, а я повернула в сторону своих комнат. Рядом со мной остался лишь Огран, которого кронпринц назначил мне в провожатые.

Меня мучили смутные подозрения. Как-то слишком легко Айренир согласился взять меня с собой. Крепость расположена на поверхности, у самой границы снегов, там, где обитают изгнанные эльфами орки. Попав туда, я смогу сбежать — он это прекрасно понимает и все равно идет на риск.

Но он так же знает, что сид во мне не позволит оставить нуждающихся без помощи. Я не смогу уйти, пока в крепости будет хоть один раненый! Неужели дела настолько плохи, что кронпринц решил рискнуть?

На поверхности магия дроу иссякает, ведь именно темная энергия подземелья питает их. Пробыв под солнцем продолжительное время, любой из них начнет терять силы, и тогда я буду единственным козырем темных против орков и их шаманов. Это мой единственный шанс, заставить их считаться со мной. Другого у меня может и не быть.

У дверей моей спальни так и стояли два охранника на вытяжку. Увидев меня, они настолько растерялись, что мне на мгновение стало их жалко: как более сильный маг, я легко скрывала от них свои передвижения внутри дворца и если захотела бы, то они не увидели бы ни моего ухода, ни возвращения. Я молча вошла в гардеробную и огляделась: куча шелка, бархата и парчи, но ничего такого, что можно было бы одеть в крепость, где девять месяцев в году лежит снег. Может, хоть одежда для верховой езды подойдет?

Дроу не слишком жаловали лошадей, ведь в подземном королевстве эти животные были бесполезны, а вот грифоны прекрасно чувствовали себя под землей: их особое зрение позволяло им передвигаться даже в абсолютной темноте. Правда, летать они могли только на поверхности, зато обладали прекрасной координацией и могли перепрыгивать гигантские пропасти, часто встречавшиеся в пещерах.

Сегодня мне предстояло второй раз в жизни сесть на грифона. Первый оставил не слишком приятные воспоминания. Можно, конечно, предложить Айрениру выйти на поверхность и создать портал. Но я не знаю точку выхода, а он не сможет воспользоваться моими силами, потому как у нас принципиально разный способ использования магии.

Наконец, я разыскала более-менее подходящую одежду: изумрудно-зеленые бархатные штаны свободного покроя с поясом-корсетом, заканчивавшимся под грудью, белоснежную льняную рубашку и камзол под цвет брюк, отличавшийся от мужского обилием вытачек, большей приталенностью и кружевом на широких манжетах и вдоль полочек. Сверху накинула подбитый мехом плащ из черного сукна с широким капюшоном. Нашелся меховой капор, муфта и странного вида сапожки: кожаные, на меху, с широким низким голенищем и толстой подошвой. Они мне напомнили австралийские угги — принцип тот же, только фасон более изящный, все же сделано не без помощи магии. Я даже усмехнулась, когда их увидела: мир другой, а мода та же.

Одевшись, заплела волосы «венком» и скрепила их лентой. Теперь и не растреплются, и в лицо лезть не станут. До сих пор не могу понять, как местные ходят с распущенными волосами? Неужели, они им не мешают?

Муфту и капор возьму с собой, а надену, когда холодно станет, все-таки здесь пока осень. Ну да ладно, это все лирика. Пора выдвигаться.

На пороге оглянулась. Если повезет, я попрощаюсь с этим местом навсегда.

Откуда же это сосущее чувство безысходной тоски? Столько дней я провела здесь в заточении, а теперь испытываю непонятную жалость! Я же так мечтала выбраться отсюда, неужели отступлю в последний момент?

Я глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки. Сейчас не время раскисать! Период депрессий, психозов и самобичевания давно прошел! Пора брать жизнь в свои руки.

Огран ждал меня за дверью вместе с моими охранниками и магами. Моя маленькая гвардия не желала отпускать меня одну, хоть и под ответственность кронпринца. Что ж, на передовой каждый воин на счету, пусть идут.

* * *

Меня уже ждали. Пятьдесят воинов, закованных в серебристые доспехи, на переступавших от нетерпения грифонах — вот то подкрепление, на которое рассчитывал Айренир. Крылатые звери нервничали, чувствуя приближающийся полет.

Мои люди со знанием дела оседлали своих грифонов, мне же пришлось смиренно садиться перед Айрениром на спину его зверя. Кронпринц мгновенно обвил мою талию рукой, крепко прижимая к своему телу. Я выпрямилась, как струна, испытывая непонятное смущение. Вот вроде уже все решила для себя, а все равно гложет сомнение. Обернулась на мгновение, пытаясь поймать его взгляд, но как всегда глаза Айренира были холодны и равнодушны. Непробиваемый тип!

Наш отряд прошел через портальные ворота, и впервые за последние три недели я вдохнула свежий воздух поверхности. Меня буквально оглушило запахами, звуками и красками. Свежий ветер ударил в лицо, ласкаясь, как игривый котенок. Тонкий аромат осени, витавший в воздухе, показался изысканнее самых дорогих духов, а от вида закатного солнца и подсвеченных облаков у меня закружилась голова. Я почувствовала, как Айренир сжал мою талию, даря безмолвную поддержку. Если бы не это, я могла бы упасть, так подействовал на меня резкий переход.

Легкий бег грифонов по пустынной местности был на удивление коротким. Мы с Айрениром находились в середине отряда, и вот я увидела, как несущиеся впереди нас всадники начинают поднимать своих зверей в небо. Расправив крылья, грифоны один за другим взмывали ввысь. Наконец, настала и наша очередь.

Принц темных нагнулся и через мое плечо шепнул какое-то слово. Его грифон тут же отозвался тихим клекотом и взмахнул крыльями, отрываясь от земли. У меня захватило дух и вот уже я сама вцепляюсь Айрениру в руку, боясь этой неистовой свободы, беспредельного простора и бездонного неба после стольких дней в ограниченном пространстве. По телу пробежала дрожь от тёплого дыхания принца, когда он шепнул мне на ушко:

— Не бойся, я держу тебя.

Я бы закрыла глаза, но желание запомнить эту великолепную картину было сильнее, чем страх полета. На мгновение я позволила себе забыть кто мы, откуда и что здесь делаем.

Я откинулась на грудь мужчины, позволяя ему обнимать меня, и просто упивалась окружающим видом, восстанавливая утраченные связи с этим миром. Только сейчас я поняла, что еще чуть-чуть — и моя связь со светлой магией Эретуса была бы утрачена!

Да, три недели под землей не прошли для меня даром: как солнце убивает темную магию дроу, так подземелье высушивает магию светлых эльфов. Если бы мне позволяли посещать поверхность, это было бы не так заметно, но такой долгий срок достаточно ослабил меня.

Я догадывалась, зачем это нужно: ослабленная, я бы не могла сопротивляться и вскоре была бы готова на любую сделку, лишь бы увидеть солнце.

Но опять же, не понятно — зачем? Если Даггерт хочет исполнить пророчество, связав меня узами брака со своим сыном, то все должно быть исключительно добровольно, а тут сплошное принуждение. Нет, дело совсем не в пророчестве! А в чем тогда? Вот еще одна загадка!

— Нам далеко лететь? — поинтересовалась я, защищая лицо от ветра.

— Нет. Примерно через час будет крепость Брахен. Там находятся пространственные ворота с наборными координатами. Оттуда можно выйти в любом месте, где есть стационарный портал, нужно только знать точные координаты.

— Перенести пятьдесят восемь человек и пятьдесят семь грифонов — это же куча энергии! — изумилась я. — Где мы ее возьмем?

— Ворота активируются нашей кровью и магией, — принц пожал плечами. — Мои люди и я готовы пожертвовать и то, и другое.

— А сырая энергия подойдет?

— Думаю да, но только темная. Это же дроу сотворили, — он не весело усмехнулся.

— Тогда я могла бы помочь.

— Спасибо, — он на мгновение прижал меня к себе чуть сильнее и я неожиданно ощутила поцелуй в шею. Такой невесомый, что не поняла, показался он мне или был на самом деле. Действие эльфийского напитка любви наверняка давно прошло. Я не ощущала рядом с Айрениром прежнего болезненного возбуждения, наоборот. Когда стало ясно, что он спас от смерти одного из моих друзей-веров и не потребовал немедленной консумации брака, я даже прониклась к нему некоторым уважением. Наверное, между нами могли бы возникнуть какие-то чувства, если бы… Я печально вздохнула.

— Эльсамин? — дроу уткнулся носом мне в шею и втянул воздух. Его голос звучал глухо, с непонятной тоской:- Ты несчастна со мной?

Я вздрогнула.

— По принуждению счастливых не бывает.

Он вздохнул, собираясь с мыслями, и вдруг еле слышно произнес:

— А если я тебя отпущу, ты вернешься ко мне по своей воле?

— Не знаю, — я пожала плечами. — Отпусти, а там посмотрим.

Его руки сжались вокруг меня железным обручем, а щеку обжег горячий шепот:

— Отпустить тебя все равно, что вырвать свое сердце. Ты слишком крепко вросла в мою плоть и кровь. Но я не чудовище, как ты считаешь. Я не смогу быть с тобой зная, что ты ненавидишь меня. Все эти пророчества только предлог, на самом деле мой отец задумал игру по-крупному, а для этого ему нужна ты в роли моей жены. Но не этого желаю я. Все, о чем я мечтаю — это нежный взгляд твоих глаз, ласковое прикосновение рук… а это нельзя получить силой. Я знаю, что должен отпустить тебя, но моя нужда сильнее здравого смысла. Прости, я не смогу…

Он развернул к себе мое лицо и впился в мой рот с такой жаждой, как путник в пустыне припадает к источнику. Твердые и сухие, его губы мгновенно стали нежными, мягкими и полными страсти. Они не просили, они показывали свою тоску, свою боль, свой голод, пили меня, как божественный нектар, а я не могла оттолкнуть его и нарушить это хрупкое чувство единения, которое возникло между нами в тот момент. Я просто прижалась к нему, отдавая всю себя в этом поцелуе, потому что знала: как только представится возможность, я уйду навсегда.

 

Глава 27

Как и было обещано, примерно через час полета над горной грядой, на горизонте показались крепостные стены, вырубленные прямо в скале. Мощные, выложенные из обломков скал, бутового камня и гранита, они возвышались мрачной громадой на фоне ночного неба. Свет трех лун озарял угловые башни и зубчатый край, придавая строению какой-то потусторонний вид. Это был Брахен — наш перевалочный пункт.

Дроу вообще строили довольно оригинальные форпосты. Жители подземелья, они не могли долго находиться на солнце, но охрана крепости не оставляла им выбора. Поэтому сверху устанавливались лишь стены с караульными башнями и бойницами, а так же главный донжон, но все хозяйственные и жилые помещения находились под землей, в толще скальной породы. Иногда там обустраивались целые поселения, поскольку защитники крепости довольно быстро обзаводились семьями и хозяйством.

Даггерт был разумным стратегом и осознавал, что имея за плечами дом, жену и детей, мужчина будет защищать крепость с неистовством берсерка. Поэтому, в гарнизоны обычно набирали женатых, а так же ежегодно устраивали так называемый «парад невест». Отбирали девушек из обедневших родов, выдавали приданое из королевской казны и отправляли в крепости, где их уже ждали кандидаты в мужья. Этот обычай существовал не только у темных, но и у светлых эльфов, и многие семейства таким образом решали свои финансовые проблемы.

За стенами крепости располагался просторный мощеный камнем двор, где нас уже ожидал начальник гарнизона со своими адъютантами. Я различила смутные тени солдат на боевом ходу и в глубине бойниц. Привыкшие сражаться в ограниченном пространстве, дроу предпочитали небольшие арбалеты и кинжалы вместо привычных эльфам лукам и мечам, но здесь, на поверхности, приходилось играть по чужим правилам. Поэтому, среди защитников крепости были и арбалетчики, и лучники, и мечники и даже кавалерия на лошадях.

— А где же портал? — спросила я, недоуменно разглядывая ночной двор, пока грифоны один за другим опускались внутри стен.

— Внутри донжона, — ответил Айренир, направляя своего зверя вниз.

Мы спешились, разминая затекшие мышцы. Начальник гарнизона приказал подать нам воды, а затем повел внутрь главной башни.

Донжон представлял собой каменное восьмиугольное сооружение в пять этажей, ориентированное по сторонам света. По узкой винтовой лестнице мы гуськом поднялись на верхний этаж, где располагалась довольно просторная площадка. Айренир шагнул вперед, ни на мгновение не выпуская моей руки, и стена перед ним вдруг озарилась голубоватым светом.

Принц достал свой седжак: узкий ритуальный стилет, который каждый дроу носил за голенищем своего сапога. Резанул по ладони и приложил ее туда, где светился герб королевского рода. Раздался тихий гул, шедший, казалось, из недр подземелья, и каменная кладка стены разъехалась, открывая вход в потайной зал.

Это огромное помещение с гулкими сводами находилось в так называемом пространственном кармане и доступ к нему имели лишь те, в ком текла королевская кровь. В центре зала возвышались пресловутые пространственные ворота Брахена: гигантская каменная арка высотой не менее десяти метров и около шести в ширину. Древние руны, вытесненные в камне, оплетали ее витиеватым узором, а в центре сиял огромный кристалл чистой воды. В стороне от арки находился постамент из черного гранита, на котором золотом были высечены координаты всех порталов, связанных с Брахеном. Нужно было лишь активировать те, что необходимы, и напитать кристалл кровью и магией.

Каждый из пятидесяти семи дроу, включая Айренира, один за другим подходили к постаменту, надрезали ладонь каждый своим седжаком и сцеживали в специальное углубление некоторое количество крови.

Бравые воины даже не морщились, проводя эту процедуру, но когда настала моя очередь, я слегка запаниковала. Все-таки страх боли никуда не делся и, как бы я не храбрилась, мои губы тряслись, когда я брала стилет из рук Айренира. Принц обнял меня со спины, одной рукой сжал мои пальцы на рукоятке и направил клинок, придерживая другой мою ладонь. Я трусливо зажмурилась, когда стальное лезвие вошло в мою плоть.

— Вот и все, — раздался надо мной спокойный голос наследника Тор-на-Дун.

Я открыла глаза и замерла в восхищении: яркое сияние охватило древние руны, высеченные на арке, начиная от ее изножья, и постепенно поднималось с двух сторон все выше по своду, чтобы, наконец, соединиться в кристалле, вспыхнувшем, точно полуденное солнце. Золотой свет озарил пространство под аркой, замерцал, искажая реальность, и вот уже вместо каменной кладки противоположной стены я вижу другую арку и другой пространственный зал, находящийся за сотни километров отсюда: зал крепости Рох.

— Останешься со мной держать проход? — спросил Айренир. — Арка будет брать свою долю магии с каждого, кто пройдет под ее сводами. Это ослабит воинов, а на той стороне их ждёт бой.

— Я же обещала. Что нужно делать?

— Направь темную энергию на кристалл, а я наполню своей магией руны.

Я сделала, как он сказал. Время, проведенное в подземном дворце, укрепило мои связи с темной энергией Эретуса. Теперь я могла черпать ее даже здесь, на поверхности, прямо через километровые слои почвы и скальных пород.

Словно струйки черного дыма, эта энергия тянулась ко мне сквозь каменные плиты пола, выползая из самых дальних закоулков. Я собирала ее внутри себя, концентрируя в один клубок, а набрав достаточно, направила прямо на сияющий золотом кристалл.

Свет и тьма смешались, отражаясь в каждой грани прозрачного камня, венчавшего арку пространственных ворот Брахена. Темная магия Айренира наполнила золотистые руны, побежала по ним, как кровь по венам, стабилизируя проход между крепостями, и я увидела, как воины дроу по четверо входят в этот сияющий портал, на ходу готовя оружие.

Предпоследними шли мы с принцем, а за нами — сопровождавшие меня маги и личная охрана.

На той стороне мы оказались в таком же под пространственном зале. Арка за нашими спинами перестала светиться, подернулась дымкой и пропала, сменившись каменной стеной. Все повторялось, как при входе в пространственный зал Брахена: Айренир снова надрезал ладонь, приложил ее к голубоватым искоркам, пробегавшим по высеченному на стене гербу, и стена отъехала в сторону, выпуская нас на лестничную площадку донжона.

Нас тут же оглушили звуки боя: звон стали, пушечные выстрелы, топот сотен ног закованных в доспехи солдат, испуганное лошадиное ржание, яростный клекот грифонов, стоны раненых и боевые крики тех, кто решил продать свою жизнь как можно дороже.

Похоже, что мы появились в самый разгар атаки, и наша помощь была как нельзя кстати. Крепость Рох находилась в другом часовом поясе: если в Брахене опускался закат, то здесь только-только занимался рассвет, и вряд ли защитники крепости успели сомкнуть глаза в эту ночь. Так что подкреплению здесь обрадовались.

На площадке нас встречали несколько темных, возглавляемые сотником в фиолетовом плаще с серебряным гербом.

Было очень холодно. Пока Айренир обменивался с местными последними данными, я натянула капор и спрятала в муфту застывшие руки. Но вот прибывшие с нами солдаты потянулись вниз по лестнице вслед за своим командиром. Рядом со мной осталась лишь моя охрана и Айренир.

Он стоял так близко, что я чувствовала исходящее от него тепло даже через толщу одежды. Только сейчас я обратила внимание, что на нем был военный мундир из плотного шерстяного сукна и черный плащ с королевским гербом Дома Ден'Эррайн: вставший на задние лапы серебряный грифон на кроваво-красном фоне, а по периметру темно-эльфийские руны: «Argren derra nuwera» — что-то вроде «творю судьбу своими руками», в вольном переводе.

— Я заберу магов на стены, — сказал кронпринц, беря меня за подбородок и заглядывая в глаза, — а ты со своей охраной укроешься в подземелье. Там много раненых и нужна твоя помощь. Мне передали, что твоя протеже тоже пострадала.

— Кто? — не поняла я и постаралась увернуться от его прикосновений.

— Эовен, моя новая родственница с твоей легкой руки, — усмехнулся он, и резко наклонившись, вдруг чмокнул меня в кончик носа.

;От неожиданности я чуть не упала, но он удержал меня твердой рукой.

— Что с ней? — заволновалась я. — Она ранена?

— Нир Ригнар ничего точно не знает. Сказал лишь, что все женщины, дети и тяжело раненые укрылись в подземных схронах, а жене Мерильена нужен целитель. Нир Эрдвей, — обратился он к одному из моей охраны, — вы ведь служили в Рохе?

— Да, Ваше Высочество, — аж каблуками щелкнул от усердия.

— Проводите ниру Эльсамин в нижние этажи и помните: вы отвечаете за нее головой и посмертием!

Меня охватила непонятная тревога. Спускаясь по узкой каменной лестнице вслед за своим провожатым, я невольно оглянулась на Айренира.

Он остался стоять на верхней ступеньке, не сводя с меня глаз. Сквозь узкие бойницы проникал холодный утренний свет, озаряя его серебристые волосы, точно нимб. Темный плащ скрывал очертания фигуры, придавая демонический облик, но не это пугало меня.

Странное чувство заворочалось в самой глубине души: я вдруг поняла, что боюсь расстаться с ним. Словно незримые нити протянулись от меня к этому темному, связав нас двоих так крепко, что никакое расстояние не сможет разорвать эту связь.

Вот только Стокгольмского синдрома мне и не хватало для полноты картины! Я зажмурилась изо всех сил, потерла глаза, пытаясь отогнать наваждение, и смело шагнула вслед за своей охраной.

Позади меня раздался тихий смех Айренира, от которого мое сердце на мгновение сжалось, пропустив удар.

* * *

Как я и ожидала, в подземельях крепости расположился настоящий маленький город.

Многие люди ошибочно полагают, что подземные города дроу являют собой совокупность пещер и их ответвлений, но на самом деле это не так. С помощью магии и трудолюбивых дварфов, темные умудрялись создавать гигантские пещеры в глубинах скал, способные вместить в себя города на несколько тысяч жителей. Своды этих пещер были так высоки, что терялись из виду, вентиляционные колодцы, ведущие на поверхность, тщательно маскировались, а вход в такой город существовал только через охраняемый портал. Но здесь, в Рохе, вход в подземную часть лежал через тайный ход.

Лестница с верхушки донжона, словно гигантский коловорот, вгрызалась в землю, уводя нас все ниже и ниже в глубины скал. Спуск был таким долгим, что я уже начала беспокоиться, а не бесконечный ли он.

Но вот, наконец, мы замерли в тупике у стены, полностью сливающейся со скальной поверхностью. Всю дорогу над нами летел сияющий шар, размером с бейсбольный мячик, созданный Эрдвеем. Сейчас он замер над этой стеной, освещая едва заметные линии темных рун.

— Здесь вход, — сказал дроу, — но он охраняется древними духами. Не бойтесь, Прекраснейшая, они читают души и не пропустят врага. Просто положите ладони на эти руны. Вот так, — с этими словами, Эрдвей прикоснулся ладонями к двум четко обозначенным рунам на расстоянии полуметра друг от друга. И тут же пространство между ними, высотой в два метра, заколыхалось, превращаясь из цельного камня в темную субстанцию, похожую на туман. Этот туман потек по рукам мужчины, перебрался на плечи, окутывая его целиком, и вдруг полностью поглотил, после чего стена вновь стала твердой о нерушимой.

— Давайте, я пойду следующим, — сказал один из оставшихся охранников, — потом вы, а Ризен и Иллиер за вами?

Неужели мой страх так заметен? В Заррагбане я не ощущала приступов клаустрофобии, но здесь, в ограниченном пространстве винтовой лестницы, я вдруг почувствовала себя в ловушке.

— Давай, Агрейн, — кивнула я, пытаясь справиться с приступом паники.

Он шагнул к стене, повторяя движения Эрдвея, и через мгновение уже исчез в магическом тумане.

Стараясь скрыть дрожь, то и дело пробегавшую по моему телу, я решительно приблизилась к магическому проходу и повторила процедуру. Так странно было ощущать, как твердь под моими руками превращается в вязкий кисель, засасывает меня, словно зыбучий песок или болотная топь. Этот странный темный туман практически не чувствовался на коже, но сила притяжения была весьма ощутима. Я почувствовала, как меня словно всасывает в гигантский пылесос и позорно закрыла глаза.

— Нира? Все уже позади, — раздался над ухом знакомый голос.

Я вздрогнула и открыла глаза, с удивлением разглядывая место, в котором оказалась. Рядом со мной уже стояли мои охранники, а вокруг толпилась куча народу.

Мы находились в просторном помещении, вырубленном под скалой. На полу, прямо на каменных плитах, стояли, лежали, сидели в разных позах перепуганные женщины и дети. Среди них я заметила не только дроу, но и дварфов, а откуда-то со стороны доносились приглушенные стоны. Даже здесь, под многотонным слоем земли, были слышны приглушенные расстоянием звуки боя. Не так давно я спрашивала себя, а есть ли в этом мире огнестрельное оружие. Теперь я точно знала, что оно есть, потому что гром канонады невозможно было спутать ни с чем другим.

— Что это за место? — ошеломленно оглядываясь, спросила я.

— Здесь собрались все жители крепости, а вон в том помещении устроили лазарет, — ответил незаметно подошедший мужчина в мантии мага. Его голову венчал обруч с желтым камнем — знак целителя.

— Почему они здесь, а не идут по домам?

— Да кто ж сможет усидеть дома в такое время! — маг всплеснул руками. — И в лазарете свободные руки наперечет! А вы с подкреплением прибыли? — и он с любопытством уставился мне в лицо. Моргнул, словно не веря, и вдруг поспешно опустился на одно колено. — Простите, Прекраснейшая, за дерзость…

Я поморщилась, как от больного зуба. Это поклонение начинало раздражать.

— Не стоит, — как можно приветливее сказала я, — лучше проводите в лазарет. Я могу взять на себя самых тяжелых. Их много?

— Достаточно, приносят практически непрерывно.

Маг направился к арочному проему, ведущему в соседнее помещение, откуда доносились стоны.

— Мне сказали, что жена принца Мерильена тоже здесь, — вспомнила я, спеша вслед за ним, сопровождаемая своей охраной. — Она ранена?

— Нира Эовен? — маг нахмурился. — Нет, она не ранена, но с ней возникли проблемы. Она имеет очень маленький резерв светлой магии, а вот ее ребенок собирается стать сильным темным магом. Возник конфликт между матерью и плодом, и мы не знаем, что делать.

— А что в таких случаях делают?

— Приглашают светлого мага с большим резервом, чтобы установить баланс сил, но здесь его взять негде. Придётся либо плод умертвить, чтобы спасти мать, либо мать, а ребенка в магический кокон до момента родов. Но как я скажу об этом Его Светлости? — и маг взглянул на меня с таким отчаянием, что меня буквально пронзило острое чувство жалости.

— Давайте, я сначала взгляну на нее, — предложила я. — Все-таки светлая магия — моя стихия, — и я попыталась подбодрить целителя улыбкой.

Через несколько минут мы вошли в лазарет.

Это был огромный зал, разделенный переносными ширмами на отдельные боксы, в которых на походных кроватях, а то и просто на кинутых на пол тюфяках лежали раненые. Между ними сновали осунувшиеся от бессонной ночи целители и подрядившиеся медсестрами женщины в белых передниках и нарукавниках. Раненых было очень много, мне показалось, что не менее сотни, хотя я их специально и не считала. Многие из них лежали в забытьи, погруженные в восстанавливающий сон.

— Мы погрузили в стазис тех, у кого оторваны конечности или распорота брюшина, — пояснил маг. — На их лечение идет много сил, но к бою они не годны. Поэтому решили, что займемся ими, когда все закончится.

Я ужаснулась, обнаружив вокруг себя десятки стонущих, беспокойно мечущихся в окровавленных повязках мужчин. Мне и в голову не приходило, что магия не всесильна и что в этом мире невозможно одним наложением рук исцелить раны от осколков разорвавшегося снаряда или от удара мечом. Целители использовали свой резерв как можно экономнее, лишь для особо тяжелых случаев, всех же остальных ждало лечение обычным путем.

Для меня оказалось настоящим шоком узнать, что у дроу вполне прилично развита медицина, примерно как в Европе девятнадцатого века, разве что без искусственных антибиотиков. Все наши химические препараты здесь с успехом заменяли натуральные вещества.

Я подошла к одной из коек, на которой лежал бледный до синевы мужчина. Его обнаженную грудь перетягивала побуревшая от крови повязка. Рядом с ним на корточках сидела заплаканная женщина, держа его за безжизненную руку. При моем приближении она вскочила, испуганно вытирая слезы, и попыталась бухнуться на колени. Но я не была настроена на долгие церемонии. Я призывала силы Эретуса.

— Это твой муж? Что с ним?

— Разворотило грудь снарядом. Он умирает…

Не только светлые маги могут быть целителями. Темным вполне подвластно затянуть раны и остановить кровь, правда, они не способны восстановить жизненные силы и ауру, а светлым магам не дано возвращать из-за Грани: они могут исцелять лишь тех, кто еще жив. Во мне же соединились две противоположные стихии — светлая и темная, и сейчас я собиралась воспользоваться обеими для спасения чужой жизни.

У каждого вещества во вселенной есть свой антипод: у материи — антиматерия, у светлой энергии — темная. Я чувствовала, как они закручиваются во мне в противоборствующий вихрь, не желая действовать слаженно, точно магниты с одинаковыми полюсами. Яркий свет и непроницаемая тьма. Испепеляющий жар и ледяной холод. Две противоположные силы, которые еще никому не удалось соединить воедино.

Вспышка боли пронзила меня раскаленным клинком, на долю секунды лишив сознания, но уже в следующий момент я вновь смогла свободно дышать. Мои ладони светились, как два маленьких солнца, но были холодны, будто лед. Я положила их на развороченную грудь умирающего и почувствовала, как под моими руками начинают течь, растворяясь, грязные бинты, открываются страшные раны, выталкивая наружу комья гноя и запекшейся крови.

Вот робко стукнуло сердце, словно не веря. Еще один удар, еще… Свежая чистая кровь побежала по телу, наполняя вены и артерии, легкие расширились, наполняясь воздухом. Я услышала, как дыхание раненого из поверхностного и прерывистого стало глубоким и спокойным. На моих глазах очищенные раны медленно затягивались тонкой кожицей, а осколки ребер возвращались на законные места. Теперь в дело вступит естественная регенерация, я здесь больше не нужна.

Счастливая женщина еще пыталась ухватить мой подол, чтобы поцеловать, но я уже спешила за магом по проходу между коек в отгороженный ширмами закуток. Здесь, на мокрых от пота скрученных простынях металась, постанывая сквозь сжатые зубы, незнакомая светлая эльфийка с большим животом.

Темные круги под глазами, запавшие щеки, обтянутые кожей кости вместо рук и ног — налицо признаки сильного истощения: и физического, и энергетического. Когда-то Эовен была вполне привлекательна, но сейчас напоминала бледную тень самой себя. Крошечная искорка светлой магии внутри нее готова была вот-вот погаснуть, поглощенная темной субстанцией, окружающей дитя. Я пришла как нельзя вовремя.

Жену Мерильена окружало около десятка перепуганных служанок и измученный маг-целитель, который едва кивнул при нашем появлении.

— Как она? — я с ужасом констатировала, что от ауры эльфийки остались лишь рваные клочья, готовые растаять в любой момент.

— Ребенок очень силен, — вздохнул целитель. — Я уже не могу сдерживать его силу. Нужно принимать решение.

— Мерильен знает? — поинтересовалась я, разогревая ладони.

Да, темные маги здесь были бесполезны. Они могли только убить мать, чтобы спасти ребенка или наоборот. Тут требовалась исключительно светлая магия.

— Знает, — раздался тоскливый вздох, — мы еще неделю назад сообщили. Он отправил посольство в ближайшее светлое герцогство, чтобы привести целителя, но до сих пор никто не вернулся. Боюсь, что никто и не вернется. Это нападение не произошло спонтанно, здесь чувствуется рука светлых. И кто рискнет сообщить Его Светлости, что настало время выбирать между возлюбленной и своим сыном?!

Я задумалась, ласково поглаживая натянутую, как барабан, кожу на животе эльфийки. Ребенок внутри бился и безмолвно кричал, словно чувствуя, что убивает свою мать, но не в силах остановить это безумие. Я послала ему легкий импульс уверенности и спокойствия, надеясь, что он угомонится и даст мне возможность действовать дальше.

Малыш — довольно крупный для пяти месяцев — притих, настороженно прислушиваясь к новым эмоциям. Я погладила его мягкой лапкой темной энергии, успокаивая и усыпляя. Вот он дернул ножкой, словно отпихивая невидимого врага, а в следующий момент уже сладко спал, посасывая пальчик.

Теперь можно заняться матерью.

И что же это получается? — размышляла я, восстанавливая ауру женщины и ее магический резерв. Кто-то из светлых надоумил орков напасть на темно эльфийский приграничный форт? А цель случайно была выбрана или нет? И что, черт возьми, сейчас происходит наверху?!

Закончив с Эовен, я почувствовала, как меня стремительно покидают последние силы и упала бы на пол, если б меня не подхватил один из охранников. Пусть я и не тратила несуществующий резерв, а всего лишь передавала и направляла магическую энергию, это все равно было ужасно выматывающим занятием. Я чувствовала себя как провод, у которого от сильного напряжения задымилась изоляция: еще чуть-чуть — и я полностью сгорю. Как-то мне еще не приходилось работать на износ, но теперь я знала, что и у меня есть предел.

— С вами все в порядке, Прекраснейшая? — всполошились маги и служанки.

— Сейчас все пройдёт.

Меня усадили на соседнюю койку, которая по счастью пустовала. Несколько минут покоя мне явно не повредят.

Мне было не по себе от того, что я не знала, что происходит снаружи. Пришлось упросить Иллиера вернуться в крепость и разузнать, как там дела. Видя, как увеличивается количество раненых, доставляемых с поверхности, я с каждой минутой все больше впадала в панику, представляя, что вот-вот в этот маленький мирок ворвутся яростно рычащие орки с оскаленными клыками и горящей ненавистью в глазах. Мне еще не приходилось видеть этих чудовищ во плоти, но на картинках в учебниках по расам они изображались как двухметровые гиганты с гипертрофированными мускулами, в набедренных повязках из шкур и с ожерельями из клыков.

Как эти существа, замершие в развитии на уровне каменного века, сумели напасть на хорошо укрепленную крепость, да еще и нанести такой урон ее защитникам?! Нет, здесь не обошлось без могущественного покровителя или союзника. Сразу, почему-то, вспомнился надменный и циничный герцог Анторийский. С него сталось бы устроить подобное, раз уж не побоялся замахнуться на самих асуров! Кстати, Айренир так и не рассказал, как его отец и совет восприняли новость, что их сюзерен едва не пострадал от руки эльфа.

Кто-то всунул мне в руки стакан восстанавливающего отвара. Я осушила его большими глотками, даже не успев почувствовать вкус. Теперь понятно, почему маги так осторожно расходуют свои силы. Стоит только истощить резерв больше, чем следует — и бывший целитель сам окажется в роли больного.

— Как вы себя чувствуете? — ко мне нагнулся встревоженный Эрдвейн. — Не стоит так переоценивать свои силы, Прекраснейшая. Если с вами что-то случится, Его Высочество с нас живьем шкуру спустит.

— Мне уже лучше, — просипела я, восстанавливая дыхание.

Я выползла из-за ширмы, пошатываясь и цепляясь за крепкую руку охранника. Как раз в этот момент через портал заносили новых раненых. Среди них я заметила тех, что прибыли с нами из дворца. У меня внутри все похолодело. Как сумасшедшая, я рванулась в их сторону, позабыв, что сама еле держусь на ногах. Мое сердце сжалось от мысли, что среди них я могу обнаружить Айренира.

— Что там происходит?! — я буквально налетела на Иллиера, увидев его среди тех, кто нес на себе истекающих кровью солдат.

— Хотел бы я знать, — прохрипел он, скидывая с плеч на свободные тюфяки тела двух мужчин. — Эти сволочи прут как на таран! Их там целая орда и у них какая-то странная защита. Наша магия не действует! Все заклинания возвращаются обратно в того, кто их послал. Его Высочество приказали убрать со стен боевых магов, они и так еле живы после такого рикошета. Защитники следят, чтобы орки не смогли сделать подкоп, иначе просто взорвут стены к рахтовой матери. Их же там как саранчи!

Из этой сбивчивой, полной проклятий речи, я поняла только одно: штурм крепости в самом разгаре и темные явно проигрывают! Это меня совершено не устраивало. Я должна была попасть на стены к защитникам. Зачем? Черт его знает, просто чувствовала, что должна!

* * *

У меня был выбор: остаться здесь и помогать раненым или подняться на поверхность и попробовать принести пользу там. В тот момент мне и в голову не пришло, что я не боевик и не смогу причинить вред живым существам, даже таким, как орки, если только опасность не будет угрожать мне самой или моим близким. Мое сердце рвалось прочь из этого царства крови, горя и слез, я задыхалась среди всех этих умирающих мужчин, рыдающих женщин и перепуганных детей. Мне срочно нужен был глоток свежего воздуха.

Попыталась создать стихийный портал… Хорошая вышла попытка, но бесполезная. Эти дроу настоящие параноики! Что-то мне подсказывает, что у них не только дворцы, но и вообще все подземные владения так охраняются, что ни войти, ни выйти не возможно иначе, как через официальные порталы! Значит, нужно, чтоб меня провели.

— Эрдвей, — я обернулась к мужчине, который тенью следовал за мной, — ты можешь вывести меня на поверхность?

— Зачем вам это, Прекраснейшая?

— Я хочу узнать, как там Его Высочество…

Темный нахмурился, видимо, моя просьба восторга у него не вызвала.

— Это может быть опасно, — наконец, сказал он, — я не могу рисковать вами.

— А если я прикажу?

— Я подчиняюсь только Его Высочеству. И у меня один приказ: охранять вас даже от самой себя.

Во как! Оказывается, даже моя охрана мне не подчиняется! Да за кого они меня держат!

— Эрдвей, — начала я сладким тоном, — ты же понимаешь, что если я захочу отсюда выйти, меня ничто не остановит? Так зачем все усложнять? Проводи меня наружу, я только одним глазком взгляну — и все. Ну, пожалуйста!

Он наградил меня сердитым взглядом и твердо ответил:

— Нет!

Я надулась, размышляя, что делать дальше. Силы еще не восстановились, но отвар уже начал действовать, постепенно возвращая гибкость мышц и ясность ума. Я решила пока вернуться к Эовен, проверить, как там она, а по пути остановила кровь и затянула раны нескольким раненым, которые пострадали больше всего. Это не сложно сделать, обладая темной магией — ее в этом подземелье было хоть отбавляй, а вот восстановить жизненные силы и ауру я этим мужчинам уже не могла: слишком много зла творится сейчас над нами, слишком много ненависти, смерти и крови, для того, чтобы можно было призвать светлые силы.

Я заметила, как нервничают мои охранники. Мужчины! Они буквально места себе не находили от того, что их товарищи сейчас сражаются и погибают, а они вынуждены сидеть здесь, в подземелье, исполняя роль наседки! Глядя на их сжатые челюсти и хмурые взгляды, у меня начал вырисовываться план.

— Эрдвей, принеси мне, пожалуйста, воды, а я пока здесь посижу, — произнесла я безжизненным тоном, всем своим видом показывая, как я устала.

Он окинул меня подозрительным взглядом, но я уселась на койку рядом с эльфийкой и со стоном оперлась спиной на изголовье. Прикрыла глаза, придав лицу мученическое выражение.

— Вам плохо, Прекраснейшая? — встревожился мужчина. — Позвать целителя?

— Нет-нет, — поспешно ответила я, — не надо их отвлекать. Просто принеси мне воды, а я пока отдохну немного, а то почти все силы истратила…

Он согласно кивнул и вышел. В общем зале был фонтанчик с питьевой водой, но рядом с ним постоянно толпилась очередь мамочек с детьми. Вряд ли Эрдвей будет лезть напролом, чтобы напоить меня. Скорее всего, встанет в очередь, а значит, у меня появится время.

— Иллиер, — позвала я второго охранника, который с недовольным видом топтался у входа в бокс, — я тут подумала… вы же сильные воины… наверное, вы гораздо нужнее там, наверху…

— Я сам это знаю, — процедил он сквозь зубы. — Но Его Высочество…

— Ну что со мной здесь случится? — я старалась говорить спокойно и рассудительно, надеясь, что он не заметит моей попытки манипулировать им. — Я останусь здесь, с целителями, и буду помогать, заодно за Эовен присмотрю… Айренир ведь забрал с собой магов из моего сопровождения, значит, здесь безопасно…

Договорить я не успела: в этот момент в общем зале раздались крики. Иллиер и еще двое моих охранников рванули туда, даже я не удержала маску умирающего лебедя и выскочила вместе со всеми. Через портал заносили раненых. На этот раз их было больше, чем прежде.

Последним через светящийся проем прошел высокий дроу в черном плаще с серебряным позументом. Он остановился, оглядывая помещение, а потом зычным голосом произнес:

— Я начальник гарнизона капитан Дирт Рах'Хайвен. Есть ли здесь мужчины, способные держать оружие?

Ему ответил нестройный гул голосов.

— Нас атакуют, — продолжал он, не меняя тона, — защитники несут большие потери, но это еще не все.

Он замолчал, давая слушателям время прийти в себя, а затем жестко произнес:

— Вы знаете, что нас отрезали от связи с внешним миром. Ни один из магических артефактов не работает, даже зеркала связи. Но сейчас отказал и пространственный портал. Мы не можем вызвать подкрепление и не можем уйти. Орки выставили ультиматум: либо мы сдаемся сами, и нас умерщвляют быстро и безболезненно, а женщин и детей забирают в рабство, либо крепость берут штурмом, но тогда всех побежденных ждут жестокие пытки. Они дали час на размышление. Это время истекло и сейчас на стены лезет вся орда. Какое решение примите вы?

Несколько минут все молчали. Потом, откуда-то со стороны я услышала знакомый голос и столкнулась глазами с Эрдвеем, который стоял у фонтанчика с никому не нужным стаканом в руке.

— Я выбираю бой, — четко и ровно приговорил он, не отпуская мой взгляд, а потом одними губами шепнул: «Простите!»

— Я выбираю бой! — повторил за ним Иллиер, стоявший рядом со мной и скользнул по мне извиняющим взглядом.

За ним и остальные мои охранники шагнули к капитану, оставив меня одну. Следом с коек и тюфяков начали подниматься раненые, способные стоять на ногах и держать оружие. Полуголые, в окровавленных повязках, некоторые с травмами и переломами, они медленно вставали и нестройными шагами направлялись к капитану Рах'Хайвену.

Это было жалкое, но вместе с тем страшное зрелище. Я сжала руками свое лицо, пытаясь осмыслить происходящее. Неужели все настолько плохо, что на стены собираются отправить этих несчастных, многие из которых стоят на ногах только благодаря моему вмешательству? Но я не решилась задавать вопросы, наоборот, мне нужно было стать как можно незаметнее, чтобы выскользнуть из этого подземелья.

Я слышала, как начальник гарнизона отдаёт приказы своей маленькой армии, но практически ничего не понимала. Я лишь следила за тем, чтоб меня не заметили. Прошмыгнула, как мышка, за спинами у солдат, подняла с пола оброненный кем-то темно-синий суконный плащ без гербов, закуталась, тщательно пряча лицо и волосы под широким капюшоном. Если кто и заметил мои передвижения, то ничего не сказал, тем более что сейчас всем было не до меня.

Рядом с капитаном собрались не меньше тридцати солдат, готовых променять лазарет на возможность снова взять в руки оружие. Я двигалась за их спинами, стараясь не привлекать внимания. Позади меня слышались стоны тех, кто не смог подняться.

Вот на одной ноте тоненько завыла какая-то женщина. Я искоса оглянулась. Это была та самая, чьего мужа я исцелила первым. Она стояла на коленях, прямо на грязных плитах пола, и тихонько раскачивалась, закрыв рот обеими руками. Ее глаза были сухи, но из горла рвался настоящий звериный вой, и я поняла, что ее муж сейчас среди тех, кто решил защищать крепость до конца.

Следом за ней завыла еще одна, потом еще и еще… Они опускались на колени, прямо там, где стояли, и этот страшный звук, который они издавали, точно демонический реквием поднимался над их головами темной удушливой волной.

Через несколько мгновений заплакал первый ребенок, так жалобно и тоненько, что захотелось кинуться к нему и успокоить, заверить, что все будет хорошо, но я сама уже не верила, что это «хорошо» когда-нибудь наступит.

За ним заплакали и остальные дети, цепляясь за юбки воющих матерей. Нет, они не сошли с ума, они просто провожали на смерть своих мужей и отцов, и готовились принять смерть сами, потому что все слышали, что сказал капитан, и никто не хотел стать жертвой захватчиков.

Мое сердце буквально разрывалось: сид во мне страдал от того, что не может ни чем помочь. Я больше не чувствовала присутствия светлой магии, ее словно отрезало гигантским непроницаемым барьером, но зато темная сила буквально бурлила вокруг меня, уже не прося, а требуя, чтобы ее использовали.

Капитан открыл портал, ведущий прямо во двор крепости, и нас оглушило звуками канонады. Один за другим в сияющем овале исчезали идущие на смерть, сопровождаемые женским воем и детским плачем. Рах'Хайвен шел последним, но едва он остался один, как я сорвалась с места, оттолкнула ничего не подозревавшего капитана и бросилась к выходу.

Дроу лишь покачнулся, но этого оказалось достаточно. Как камень, выпущенный из пращи, я пронеслась мимо него и буквально влетела в такой желанный портал. Всего мгновение — и вот уже я стою под серым зимним небом посреди крепостного двора, а вокруг меня словно разверзся ад.

 

Глава 28

Нападавшие находились уже в крепости. Видимо, у них были очень сильные маги, явно не простые шаманы, если смогли пробить защиту темных и отрезать их от внешнего мира.

Вокруг меня шел настоящий бой: жалкие остатки защитников крепости сражались с противником, который превосходил их не только по числу, но и по физическим параметрам. Тонкие изящные дроу против настоящих гигантов, чьи полуголые тела бугрились от вздувшихся мышц. Я увидела на стенах между зубцами пушечные лафеты необычной формы. Теперь ясно, откуда канонада. Но никакого подобия пистолетов или ружей я не заметила, напротив, в руках у темных мелькали исключительно мечи, а вот орки использовали известные на Земле Моргенштерна, а так же шипастые ядра на цепях — кистени, которыми орудовали не хуже, чем ниндзя нунчаками.

Едва вывалившись из портала, я тут же нырнула в спасительную тень стены и зарылась между грудой камней и досок. Теперь мой поступок не казался мне таким уж разумным, но я все еще не оставила мысли найти Айренира. Я увидела, как рядом с моим убежищем прямо со стены спрыгнул очередной орк в кожаных штанах, прикрытых спереди чем-то наподобие передника. Его обнаженный торс блестел от пота и боевой раскраски, а в руках это чудовище сжимало огромную дубину с железными шипами. Из-под вздернутой верхней губы показались желтые клыки, когда он зарычал и кинулся на подмогу своему товарищу, который сражался с двумя темными.

Я подняла глаза и обомлела: прямо над моей головой в стене был пролом! И орки лезли из него один за другим, никем не сдерживаемые! Я не могла понять, что происходит, но, по всей видимости, основной бой шел на другой стороне крепости, а здесь захватчики решили пробиться с тыла и надо признать, что им это удалось.

В какой-то момент, наблюдая из своего угла за тем, как орки методично теснят темных к стене, пытаясь зажать их в «клещи», я неожиданно поняла, что еще чуть-чуть и взорвусь! Мне вдруг показалось, что воздух вокруг меня стал тяжелым, словно вата, и темным, как грозовые облака. Это была темная энергия, выплескиваемая со всех сторон и концентрирующаяся рядом со мной — единственной, кто чувствовал ее и мог воспользоваться. Эта сила уже не вмещалась в меня, но продолжала неуклонно расти, окутывая меня удушливым коконом. Напряжение повышалось, требуя выхода, и в последний момент я поняла, что надо делать.

Поднявшись во весь рост, я шагнула из своего укрытия, даже не подозревая, как сейчас выгляжу. Это мне уже потом рассказали те, кто остался в живых, что в тот момент мои волосы, став абсолютно черными, извивались вокруг головы, словно клубок ядовитых змей, кожа побледнела до синевы, а прежде перламутровые тейтры и фиалковые глаза налились багровой кровью.

Словно в трансе, я подняла руки, скидывая чужой плащ, и ухватила за ластящиеся ко мне нити темной энергии. Дернула, перекручивая их в нужный мне узор, чуть толкнула, придавая направление и тут же отпустила, хватая новые.

Сначала вздыбилась брусчатка под ногами орков. Затем в воздух поднялись камни из пролома и резко рванули вверх, метя в тех, кто пытался спрыгнуть со стены во двор.

Зажатые у стены дроу замерли на мгновение, ошеломленно уставившись в мою сторону, а потом с боевым кличем кинулись на своих врагов.

Орки не могли устоять на ногах, потому что земля под ними ходила ходуном, не давая занять устойчивое положение. Камни — большие и маленькие — весь строительный мусор, сваленный кучами у основания стен, взвился в воздух, как по мановению волшебной палочки. Мои примитивные, но очень действенные снаряды с приличной скоростью неслись в сторону пролома и сшибали со стены рискнувших сунуться орков. Озлобленные дикари падали на брусчатку с противным шмякающим звуком и их тут же обстреливали камешки поменьше. Везде алела кровь, разбитые головы, неестественно вывернутые конечности…

Я утратила связь с реальностью, сосредоточившись лишь на том, что делаю. Но темный кокон вокруг меня не таял, а наоборот, становился лишь плотней. Он завораживал меня, давал бесконечную власть и силу. Я вдруг поняла, что могу стать самым могущественным существом на этой жалкой планетке. Лишь протяни руку — и получишь мировое господство! И никто никогда не сможет тобой управлять или принуждать к чему-либо. Ты будешь абсолютно свободна, но… для этого надо такую малость… уничтожить свой светлый дар…

* * *

Со стороны казалось, будто вокруг меня закручивается торнадо: черный, непроницаемый, с бешеной силой поднимающий в небо камни и куски земли, вырывающий брусчатку прямо из-под ног. Серое небо над крепостью резко потемнело, как перед грозой, его то и дело пронзали яркие вспышки, похожие на зарницы, а гром, если он и был, то сливался со звуками канонады. Нет, это была не гроза — ну какая гроза в этом зимнем царстве?! — это темная энергия планеты сконцентрировалась настолько, что стала видна невооруженным глазом. Маги орков, кем бы они ни были, наверняка почувствовали, что в крепости есть тот, кто сумел притянуть к себе огромное количество темной магии. Какими бы сильными они не были, но управлять сырой энергией им не под силу, а значит, они по — любому проиграют. Пора им показать, кто здесь хозяин!

Я думала обо всем этом как-то отстраненно, вроде, как и не я вовсе. Перед моими глазами разворачивался совершенно фантастический мир, ведь теперь я видела саму суть Эретуса, вернее, его темную половину. Земная поверхность больше не была преградой для меня. Я видела, как в подземных пустотах рождаются отблески темных сил, как вытягиваются и переплетаются магические нити, как пробиваются наверх, ища лазейки между грунтовыми пластами, и тянутся, тянутся ко мне, будто ласковые звери, вымаливая капельку внимания. Они были внутри меня, они обвивали мое тело крепкими узами, но, не сковывая движения, а наоборот, даря чувство безграничной свободы и могущества. Я знала, что в этот момент, стоит мне только щелкнуть пальцами — и все живое в этой крепости замертво падет у моих ног. Я стану свободной и смогу жить так, как хочу… а это дорогого стоит!

Где-то на задворках отуманенного мозга ко мне все еще пытался воззвать голос разума, но я уже не слушала его, собирая силы для последнего рывка. Ну и что, что светлый дар во мне врожденный, а темный — приобретенный? Что дала мне светлая магия? Лишь страдания и боль, а темная оказалась такой теплой, такой нежной. Она обнимает и ласкает меня, как преданный любовник, заглядывает в глаза, словно верный пес, ловит каждое мое движение, будто вышколенный слуга… как можно отказаться от такого дара, если он сам себя предлагает?!

Я раскинула руки, чувствуя, как легкая дрожь проходит по моему телу, начиная от кончиков пальцев. Огромный черный вихрь взметнулся с удвоенной силой, потемневшее небо разорвало ослепляющей вспышкой. Вот земля под ногами всколыхнулась, пошла волной, точно огромный зверь, просыпающийся после долгой спячки. Вздрогнули скалы, сдвигая пласты тысячелетнего наста, поползли вниз по склонам зияющие трещины, увлекая за собой катящиеся камни. Десятки раскаленных гейзеров вырвались из недр земли, погребая под собой тех, кто так опрометчиво засел в долине, окружив темно эльфийский бастион. Вся огромная армия: боевые машины, конница, тысячи пехотинцев — все начало исчезать в темных провалах земли, в кипящих фонтанах подземных источников, нагретых раскаленной магмой до запредельных температур. А я чувствовала, как тьма во мне увеличивается с каждым мгновением и готовилась стереть эту крепость с лица земли…

— Эльсамин! — мне почудилось, что я слышу голос Айренира. Он звал меня откуда-то издалека и — вот удивительно — его зов был полон горечи и тоски, но все это я воспринимала так, мельком, точно назойливую муху, жужжащую где-то на периферии слуха. Сейчас у меня были дела поважней. Я раздумывала, стоит ли устроить здесь огненный дождь из горящей серы или просто погрести форт под грудой камней, обрушив скалы. Во мне была такая мощь, а я не знала, как лучше ее применить!

В какой-то момент я почувствовала нечто чужеродное в окружающем пространстве. Кто-то настойчиво пытался пробить бастионы, выстроенные магией вокруг меня. Неизвестные маги? Оркские шаманы? Нет, эта чужая сила принадлежала кому-то из темных эльфов, причем очень сильному магу. Я интуитивно ощущала в ней знакомые нотки, но никак не могла понять, кому именно они принадлежат. Загадочные багровые нити, вспыхивавшие расплавленным золотом точно новогодние гирлянды, пробились сквозь заслон темной энергии и попытались внедриться в те, что плотными витками запеленывали мое тело. Глухое раздражение начало подниматься во мне, словно снежная лавина, сметая на своем пути последние остатки разума. Кто посмел мне мешать?! Сейчас?! Когда я стою у края своей мечты?!

Обезумевшая от переполнявшей меня ярости и злобы, одурманенная ощущением власти и вседозволенности, я начала сводить ладони воедино, мечтая лишь об одном: уничтожить все живое в радиусе десяти километров, поднять в воздух эту груду камней, называемую крепостью, и обрушить ее на головы тех, кто решил, что может руководить мной!

Но в тот момент, когда мои ладони уже готовы были сомкнуться в замок, освобождая стихию ужасающей силы, неизвестный маг сумел, наконец, прорваться сквозь мой заслон. Я отшатнулась, увидев, кто это. Знакомое лицо, такое бледное сейчас, с горящими глазами и горькими складками вокруг плотно сжатого рта, разметавшиеся по плечам волосы цвета темного серебра, и черное сукно мундира с серебряным грифоном на гербе…

Что он делает?! Он же погибнет!..

Погибнет?! А разве я не собираюсь убить их всех?!

Внезапное осознание реальности обрушилось на меня с необратимостью тайфуна, сметающего все на своем пути. Руки Айренира попытались схватить меня за запястья, останавливая движение, но маховик был уже запущен. Гигантские силы, сконцентрированные внутри меня и снаружи, требовали немедленного выхода. Я уже не могла их удержать!

— Я люблю тебя! — шепнул Айренир на грани слышимости и вдруг одним резким движением развернулся так, что одна моя ладонь ударила его в грудь, а вторая с громким шлепком легла между лопаток. Он замкнул собой энергетическую цепь, заземлив ее собственным телом.

Меня прижало к нему с такой силой, что я не могла дышать. Вся сконцентрированная энергия рванула через меня в Айренира, уходя в землю, возвращаясь туда, откуда я вызвала ее. Но если я была способна принять этот яростно бурлящий поток, то его он просто убивал. Я видела, как искажается его лицо от невыносимой боли, и ничем не могла помочь. Это так страшно: видеть, как из-за твоей глупости и самомнения умирает дорогой тебе человек! Я стояла, прижатая к нему всем телом, в окружении бушующих стихий, и смотрела, как плавятся, искря, нити его ауры, точно провода, по которым пустили высоковольтный ток, как черная пустота появляется на месте сожженных нитей, высасывая жизненные силы и энергию. Чувствовала, как он умирает в моих объятиях от страшных мучений… и вдруг поняла, что нужно делать.

Неимоверным усилием воли я закрыла глаза и попыталась воззвать к своим светлым силам. В наполняющей меня тьме так трудно найти хоть малейшую искорку света! По моим щекам заструились слезы, когда я начала призывать богиню Нуэд — богиню лунных эльфов, моих предков, чью память я попрала, пожелав уничтожить все живое вокруг себя. Я не знала, ответит ли она мне, не хотела даже думать о том, что случится, если ничего светлого во мне уже не осталось! Я просто взывала к ней, заливаясь слезами и рыдая уже в полный голос. Сначала шепотом, а потом все громче и громче, я буквально выкрикивала последние слова древнего заклинания, которое не звучало в этом мире уже десять тысяч лет. И с последним словом, какая-то неведомая сила оторвала мои ладони от мужчины, позволяя ему упасть, и пальцы сомкнулись на рукоятке кинжала, возникшего из пустоты.

Странное оружие, сотканное из света и тьмы, оно возникло из воздуха прямо в моей руке, но в нем была заключена древняя сила, и эта сила жаждала сейчас моей крови. Не раздумывая, я полоснула сияющим лезвием вдоль запястья раз, другой, сжимая рукоятку из непроницаемой тьмы, рассекая вены, обагряя светящийся клинок собственной кровью, желая отдать ее всю, ценой собственной жизни исправить свою ошибку. Мое желание пожертвовать собой ради другого было столь сильно, что темные силы вокруг меня на мгновение замерли, еще не решаясь выпустить жертву, но уже осознавая, что момент упущен. Нуэд приняла мой дар.

Это случилось не сразу, но только черный вихрь, бушующий вокруг нас, начал рассеиваться, постепенно замедляя свой бег, небо посветлело, исчезли вспышки. Земля вздрогнула в последний раз и замерла, вновь погрузившись в сон на долгие тысячелетия…

Я стояла посреди осколков камней и вырванных деревьев, окруженная остатками некогда сильного гарнизона. У ног моих лежало безжизненное тело принца. Я подняла рассеченную руку и замерла: ни малейшего следа того, что я располосовала ее магическим кинжалом! Огляделась, отстраненно отмечая, что не вижу ни одного орка, кроме тех, что валяются по всему крепостному двору в лужах крови. Около десятка темно эльфийских солдат в разодранных мундирах, с пятнами грязи и засохшей крови, медленно приближались ко мне. На их лицах лежала печать сомнений и недоверия.

— Бой закончен? Крепость сдана? — прохрипела я помертвевшими губами.

— Нет, — ко мне шагнул Эрдвей с непроницаемой маской на лице. Его правая рука безжизненно болталась, мундир на плече свисал лохмотьями, открывая рваную рану, но левой он уверенно сжимал тяжелый меч в черных разводах орочей крови. — Орки бежали, почувствовав возмущение силы. Это землетрясение… это вы сделали? Вы пытались нас убить?

Пряча взгляд, молча опустилась на колени, приподнимая голову Айренира. Он был такой бледный, что я испугалась, а вдруг все было зря, и он не выжил?! Но нет, его аура потихоньку наливалась багровым светом, черные дыры медленно срастались. Я вдруг поняла, что едва не потеряла его, и снова заплакала, но на этот раз беззвучно, просто чувствуя, как внутри что-то сжимается от невыносимой боли.

Кто-то оторвал меня от него, потом меня куда-то несли, поили настойками, кормили… Чьи-то ласковые руки переодевали меня… Незнакомый женский голос шептал, что уже все кончено, крепость отбили, орки бежали, бросив своих союзников-магов, действительно оказавшихся светлыми эльфами. Что связь восстановлена и скоро прибудет сам король, а принц Мерильен хочет увидеться со мной, потому что узнал о том, что я спасла ему жену и сына… Но мне было все равно.

Словно в забытьи, я плыла по волнам отчуждения, полностью опустошенная, думая лишь об Айренире. Я поняла, что не могу без него, что если он умрет — я умру вместе с ним. Сегодня я готова была отдать всю кровь по капле за то, чтобы он жил, но боги не приняли моей жертвы, удовольствовавшись лишь моим неистовым желанием сделать это. Они вернули ему жизнь и ничего не взяли взамен. Теперь я в долгу у богов. Что потребуют они за свою помощь?!

* * *

Всю ночь я пролежала на кровати в лазарете, в том самом закутке, где была Эовен. Наутро все женщины и дети вернулись по своим домам, кто — встречать вернувшихся с победой мужчин, а кто — готовиться к похоронам. Беременную эльфийку забрали в покои Мерильена, который чудом уцелел во время боя. Теперь, узнав, что едва не лишился возлюбленной, он желал постоянно видеть ее рядом с собой. Мне тоже предложили перебраться в крыло для важных персон.

Крепость Рох стояла на границе и не могла похвастаться особым комфортом, но для инспекторов из столицы и королевской семьи здесь имелись отдельные апартаменты. В отведенной мне комнате, весьма скромной по сравнению с покоями в Заррагбане, я быстренько приняла ванну и переоделась в чистую одежду, принесенную незнакомой служанкой-дварфой. Это было изящное платье из мягкой шерсти глубокого синего цвета, с длинными узкими рукавами, украшенными буфами на плечах и достаточно скромным вырезом. По темноэльфийской моде оно плотно облегало бедра мелкими декоративными складками с россыпью перламутровых жемчужин, а чуть ниже расходилось волной точно фантастический цветок. Как сказала служанка, это было лучшее платье дочери начальника гарнизона, которое она заказала к своему совершеннолетию, но от чистого сердца предложила мне взамен того, что было испорчено. К платью прилагался шикарный полушубок, похожий на норковый, меховые сапожки и муфта в тон на тонкой золотой цепочке витиеватого плетения. Здесь, в подземелье, они мне были не нужны, а выпустят ли меня на поверхность — я не знала.

В зеркало на меня глянула бледная незнакомка с огромными фиалковыми глазами на тонком лице. Едва заметные тейтры чуть поблескивали в магическом свете, а в волосах прибавилось черных прядей: если раньше они лишь выглядывали из-под локонов на затылке, то теперь темной рамкой обрамляли лицо. Моя прямая челка, прикрывавшая брови, и пряди на висках стали черными, как вороново крыло. Я тяжело вздохнула, рассматривая это нововведение.

Что ж, пора признаться, я едва не совершила ужасную ошибку. Как теперь смотреть в глаза жителям крепости? Всем этим женщинам и детям, которые едва не оказались невинными жертвами моего гнева! Как я могла быть столь доверчивой и наивной, что поверила в собственное могущество? Идиотка!

Разве не учили меня, чем светлая магия отличается от темной? Светлой управляешь ты, а темная управляет тобой! Стоит лишь впустить в себя больше, чем можешь удержать — и уже не ты диктуешь свои условия темным силам, а они манипулируют тобой так, что все твои мелкие обиды раздуваются до невиданных размеров, обращаясь в жгучую жажду мести и разрушений.

И я позволила этому случиться со мной… Если бы не Айренир, стоять мне сейчас посреди выжженной начисто долины, в окружении обрушенных скал, среди трупов тех, кто доверился мне. Смогла бы я себя простить? Нет. Этот сумасшедший темный еще не знает, что спас не только своих подданных, но и мою бессмертную душу от той бездны, в которую я едва не упала по собственной глупости.

* * *

Слегка перекусив, я решила отправиться на поиски Айренира. После того, что с нами произошло, я почувствовала между нами крепкую связь. Странные золотисто-багровые нити связали наши ауры неразрывными узами, и теперь я на интуитивном уровне ощущала его присутствие везде, где бы он ни был.

Накинув поверх платья солдатский плащ, в котором меня принесли в лазарет с поверхности, и, укрыв голову под капюшоном, я отправилась на поиски. Мне недолго пришлось плутать коридорами, оказавшись в нужной части королевского крыла. Здесь стены были выложены мраморной мозаикой со сценами битв, а над головой светили магические шары, разгоняя темноту подземелья. Под ногами блестели отполированные гранитные плиты, в которых, как в черных зеркалах, отражался мой призрачный силуэт.

Вот и дверь… Высокая, резная… На посту два солдата из тех, что прибыли вместе с принцем.

— Его Высочество не велено беспокоить, — произнес один, заступая мне дорогу.

Я шагнула под яркий свет магического шара, скидывая капюшон. Стражники вздрогнули, увидев, как в ярком свете вспыхнули мои волосы и тейтры, побледнели и быстро опустились на одно колено, шепча извинения. Я молчаливым призраком скользнула мимо их застывших фигур, открыла двери и с гулко бьющимся сердцем вошла в покои Айренира.

Здесь не было ни привычной роскоши, ни особого уюта. Временное пристанище кронпринца отличалось солдатской суровостью и простотой: деревянная мебель без изысков и никаких гобеленов или ковров. Стены и пол покрывали тщательно подогнанные плиты серого, с белыми прожилками мрамора.

Посреди комнаты, по обычаю на небольшом возвышении, стояла кровать. На снежно-белых подушках ярко выделялся заострившийся профиль темно эльфийского принца. Я задержала дыхание, разглядывая его осунувшееся лицо с плотно сомкнутыми веками: запавшие щеки, резко очерченные скулы, горькая складка меж изящных бровей… Странное чувство пронзило мое сердце. Нет, это была не жалость, это было нечто другое, более глубокое и чувственное. Почти не дыша, я шагнула к кровати по мраморным ступенькам и опустилась на колени рядом с изголовьем. Безотчетным движением схватила едва теплую руку Айренира, прижалась щекой к узкой ладони, вдыхая такой будоражащий запах его тела. Я чувствовала каждую мозоль на его коже, огрубевшей от постоянного владения мечом, но эти прикосновения показались мне нежнее шелка. Я видела, что аура принца почти восстановилась, но жизненных сил ему все еще не хватало. Было ясно, что целители погрузили его в восстанавливающий сон, но, сколько он продлится, я не смогла установить.

Несколько минут я целовала его пальцы, бессвязно шепча никому не нужные признания. Я твердо решила, что не уйду, пока он не очнется, и пока я не буду уверена, что с ним все в порядке. Но минувшие сутки не прошли даром для моего истощенного организма. В какой-то момент я устроилась поудобней: сидя на коленях, положила голову на грудь принца, прикрытую тонкой простыней, и прижала к губам его ладонь. Отяжелевшие веки опустились сами собой, и истерзанное сознание погрузилось в тяжелый сон.

* * *

Проснулась я от того, что Айренир вдруг застонал сквозь зубы и порывисто вздохнул. Я поднялась, настороженно глядя на него, но он продолжал спать. Сколько времени прошло, я не знала, да и не это волновало меня сейчас больше всего. Я смотрела на спящего принца и пыталась справиться с теми чувствами, что внезапно поднялись в моей душе.

Меня вдруг охватило непреодолимое желание дотронуться до него. Провести рукой по этой крепкой мускулистой груди, едва прикрытой тонкой простыней, попробовать на вкус гладкую пепельно-серую кожу, ощутить прикосновение его губ, таких сухих на вид, но я-то знала, как могут они дарить наслаждение.

Словно завороженная, я смотрела на эти губы с жестким изгибом, и странная горячая волна начала зарождаться где-то в глубине моего естества. Будто в трансе, не осознавая собственные действия, я приблизилась к кровати и нагнулась, чтобы хоть на мгновение почувствовать то, что чувствовала в своих снах. Его губы, удивительно чуткие, неожиданно раскрылись под моими, заставляя меня вздрогнуть и отступить.

Поддавшись минутной слабости, я даже не заметила, что мужчина уже не спит. Его руки резко сомкнулись, беря меня в плен, потянули, увлекая за собой. Я подняла голову, встречаясь с ним взглядом и замерла, обнаружив в его глазах темную страсть. Он заставил меня вытянуться на кровати, не отрывая пристального взгляда, в котором смешались лед и пламя, нежность и ни чем не прикрытое вожделение. Я испугалась, забилась в его руках, пытаясь вырваться, но он лишь зашипел сквозь зубы, еще крепче прижимая меня к своему горячему телу.

— Что вы делаете? — едва пролепетала сдавленным голосом.

— Целую свою жену, — ответил он тем самым хриплым тоном, которым разговаривал со мной в моих снах.

Он заставил меня вытянуться на ложе рядом с ним и, приподнявшись на локте, навис надо мной с хищным блеском в глазах. Этот взгляд заставил вспыхнуть мои щеки, а тело стать податливым и покорным.

Я чувствовала подавляющую силу, исходящую от этого мужчины, и эта сила принуждала меня безмолвно покориться его рукам. Я не могла, да и не хотела сопротивляться. Сердце бешено стучало в моей груди, дыхание стало таким прерывистым, будто я задыхалась от быстрого бега, а по телу горячими волнами разливалась сладостная дрожь.

Неосознанно облизав губы, я следила, как его лицо с заострившимися чертами приближается ко мне. Потемневшие от страсти глаза смотрели прямо в душу, завораживая и лишая последних крох самообладания.

Я застонала, когда его губы с неожиданной жаждой впились в мой рот. В одно мгновение я оказалась распластанной под ним, с поднятыми над головой руками, которые он с легкостью удерживал, сцепив мои запястья сильными пальцами.

Обескураженная, я замерла, не зная, что делать. Его губы смягчились, лаская мой рот чувственными прикосновениями. Я застонала, не в силах справиться с охватившим меня жаром. В голове все помутилось, когда горячие мужские руки с жадностью начали изучать мое тело.

Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что Айренир через чур бодр для того кто вчера едва выжил. В его движениях не было ни нежности, ни осторожности, наоборот, он точно клеймил меня каждым поцелуем, каждым прикосновением, как будто хотел наказать за все время моего отчуждения. Так солдаты берут женщин в захваченных городах. Я вцепилась освобожденными руками в его плечи, не зная, то ли оттолкнуть, то ли прижать.

Но эта грубая поспешность оказалась настолько возбуждающей, что я начала плавиться в его руках, как свеча. Я услышала тихий треск ткани, и прохладный воздух коснулся моей обнаженной груди. Горячие губы оставили мой рот, истерзанный страстным поцелуем, и двинулись вниз по шее: изучая, лаская, то покусывая, то зализывая. Они достигли полушарий груди и на мгновение замерли. Приоткрыв глаза, я обнаружила с каким восхищением Айренир смотрит на мое тело. Его лицо потемнело от желания, глаза сделались абсолютно черными. Я поняла, что пропала.

Издав приглушенный стон, он накинулся на мою грудь с такой жаждой, что я невольно выгнулась ему на встречу. Его губы обхватили розовую вершину, втянули в рот, обвели горячим языком. Я заметалась, пытаясь вырваться. Мне и в голову не приходило, что это может быть так остро, так чувственно, как прикосновение к оголенным нервам. Но мужчина крепко меня держал. Он навалился всем телом, подминая под себя, и теперь уже ничто не мешало ему продолжать свою сладостную пытку. Легкими прикосновениями его губы рисовали на моей коже пламенный узор, выжигая его будто каленым железом. Чуткие пальцы ласкали каждый сантиметр моего тела, постепенно освобождая от одежды. Он шипел сквозь зубы что-то бессвязное, похожее на ругательства, но я не понимала. Я лишь чувствовала, как погружаюсь в сладостный омут, сдаваясь на волю победителя.

Стянув платье, он приподнялся, с видом завоевателя, окинув мое тело собственническим взглядом. Разгоряченная кожа пылала, требуя новых прикосновений. С гибкостью пантеры, Айренир поднялся во весь рост, давая себя рассмотреть, и потянулся руками к поясу штанов, так похожих на восточные шаровары.

Я прошлась затуманенным взглядом по его литым плечам, четким мышцам груди, блестевшим в магическом свете, по крепким рукам, которые только что касались меня. В горле пересохло. Неужели этот мужчина — мой?! Мне захотелось почувствовать его мощь и силу, почувствовать его давление, но не безвольно покориться, а ощутить, как он будет покорять меня.

Тонкая ткань шаровар скользнула по его ногам, он перешагнул ее, давая мне рассмотреть себя во всей красе.

Да, я была девственницей и в этой жизни, и в прошлой, но это не означает, что я ничего не знала о сексе или о том, как выглядят обнаженные мужчины. Любовные романы давали пищу для размышлений, а интернет и кино лишь подстегивали любопытство. Подружки часто делились своими восторгами по поводу разнообразия интимной жизни, и очень часто я завидовала, что не могу переступить через себя и узнать, от чего в их глазах разливается эта томная нега. За все время моей земной жизни я не ощущала и сотой доли того вожделения, которое испытывала сейчас. Это было как наваждение, как наркотик, как эротический сон, в котором любая может позволить себе сбросить оковы морали и воспитания и из строгой училки превратиться в порочную стерву.

У меня еще был шанс сбежать, когда Айренир двинулся к кровати медленным, неторопливым шагом, говорившим о том, что ко мне приближается хищник, наконец-то загнавший свою добычу. В его движениях чувствовалась пластика дикого зверя, но я не хотела никуда бежать, я хотела лишь одного: чувствовать тяжесть его тела, прикосновение твердых губ, слышать горячий, бессвязный шепот, обжигающий мою кожу.

— Ты еще лучше, чем во сне, — услышала я его глухой голос, — нежная, чувственная… вся моя…

Он снова приник к моим губам, но на этот раз поцелуй был осторожным и чутким, будто он вспомнил, что я не военный трофей, а нежный цветок. Эта резкая перемена от грубой чувственности к щемящей нежности совершенно обескуражила меня. Будто он прежде спешил, боясь не успеть, а теперь понял, что я не сбегу и решил не торопясь дегустировать свой десерт.

Я застонала.

Удерживая мое тело одними руками, он начал прокладывать дорожку из нежных поцелуев: сначала глаза, нос, щеки, затем шея, изнывающая грудь, чувствительная ложбинка — и ниже, вырисовывая на коже фантастическую роспись.

Я почувствовала, как мужские губы спустились к впадине пупка и тут же в нее скользнул горячий язык. Теперь он выписывал узоры на моем животе, двигаясь с тягучей медлительностью, оживляя каждое нервное окончание. Этот мужчина знал, что делал. Под его ласками все мое тело становилось сплошной эрогенной зоной, открывая во мне то, о чем прежде я даже не догадывалась.

Сильные пальцы скользнули по моим ногам, поднялись вверх, лаская внутреннюю часть бедер. Осторожно, боясь спугнуть, но неумолимо, они приближались туда, где сейчас все горело от вожделения.

Я вздрогнула от пронзившей меня чувственной вспышки, когда Айренир скользнул пальцами по нежной плоти, раскрывая ее, как цветок. Это было похоже на падение в водоворот, когда тебя кружит и кружит, затягивая в темную бездну, только здесь увлекала за собой не вода, а уверенные прикосновения чутких пальцев.

Безошибочно отыскав плотный комочек нервов, Айренир кружил по нему подушечкой большого пальца, продолжая ласкать губами мой живот.

Я уже не стонала, а тихонько подвывала, срываясь на крик. Это была настоящая пытка. Мое разгоряченное тело металось на сбитых простынях, сознание отступало перед желаниями плоти. Это было в сто, нет, в тысячу раз острее чем то, что я пережила во сне.

Я даже не заметила, когда на смену пальцев Айренира пришли его губы. Но во мне уже не было ни ложной скромности, ни стыда. Я превратилась в сплошной комок обнаженных нервов, на которых он играл, как на струнах.

Жидкий огонь расцвел внизу живота и в одно мгновение разлился по всему телу, захватывая меня с головой. Я выгнулась, желая стать еще ближе, чувствуя странную пустоту внутри, и закричала от острого наслаждения.

Тяжелое тело Айренира накрыло меня, скользнув между ног. Я почувствовала прикосновение твердой плоти там, где только что были его пальцы и губы. Распахнула глаза в запоздалом испуге.

— Тс-с-с, девочка, я не сделаю тебе больно, — прошептал мужчина, ловя мой испуганный взгляд. Я лишь слабо трепыхнулась под ним, как глупый воробушек, попавший в силки. Он подался ко мне, запечатывая уста поцелуем, ловя мой жалобный стон.

— Ваше Высочество!.. Простите…

Незнакомый голос и хлопнувшая дверь заставили меня пискнуть и забиться еще сильнее.

С диким рыком, будто не дроу, а демон мщения, Айренир слетел с постели и с бешеной яростью двинулся на непрошеного гостя. Побледневший дварф в ливрее камергера чуть не упал, пятясь к двери от обнаженного принца, который наступал на него в полной боевой готовности.

— Какого рахта ты здесь делаешь?! — прорычал мужчина, протягивая к слуге руки, с явной целью свернуть тому шею.

— Ваше Высочество, простите меня, — лепетал бедный дварф, до глубины души пораженный увиденной сценой. — Но прибыл Его Величество Даггерт… Он требует собрать немедленный Совет и вас тоже…

Принц замер на месте, переваривая услышанное. За это время дварф успел выскользнуть за дверь с чувством выполненного долга, а я, от греха подальше, плотно закутаться в простыню и забиться в угол кровати.

Айренир развернулся и окинул меня тяжелым взглядом. Его рот искривила привычная сардоническая усмешка.

— Нира может не бояться, — произнес он своим обычным саркастичным тоном, — вашей невинности уже ничего не угрожает.

С этими словами он натянул штаны и вышел в соседнее помещение, где располагалась ванна. Но на пороге оглянулся и, глядя мне прямо в глаза, многозначительно заявил:

— Пока.

 

Глава 29

Меня трясло. Сначала от пережитого наслаждения, потом от страха. Я чуть не совершила очередную ошибку, поддавшись минутной слабости! Что это было? Наваждение? Еще чуть-чуть — и я оказалась бы связанной с этим дроу на всю жизнь! Нет, к такому я, пока, не была готова. А эти его слова! Они как холодный душ отрезвили меня, вырвав из чувственного рая. Разве так обращаются с любимой женщиной? Он говорил, что любит, а теперь? Кто я для него? Приз? Трофей? Или женщина, за которую можно умереть? Как такое самопожертвование уживается с язвительностью в одном человеке? Ах, да… он же не человек — дроу… Может, у них это в порядке вещей?

Я замоталась в простыню на манер римской тоги и с настороженностью следила за мужчиной.

Айренир вышел из ванной, встряхивая влажными волосами. Капельки воды прочерчивали блестящие дорожки по его обнаженной груди, и вновь я ощутила, как внутри меня что-то сладко сжимается. Я громко сглотнула, пытаясь отвести взгляд.

Принц несколько мгновений молча следил за мной с таким видом, будто решал важную дилемму, затем взгляд его изменился. Шагнув ко мне, застывшей на кровати, он вдруг с необычайной нежностью скользнул пальцами по моему лицу и с сожалением произнес:

— Я все время забываю, что ты другая. Не такая, как мы.

— Это плохо? — спросила я севшим голосом.

Он слегка скривился, точно съел что-то кислое.

— Я не привык сдерживать себя с женщинами. У нас если девушка приходит к мужчине, значит, она готова на все. Меня уязвил твой испуг. Чего ты боялась? Что я сделаю тебе больно? Или того, что будет потом?

— Не знаю… всего, наверное… я не знаю, что на меня нашло.

— Я дам тебе время подумать. Знаю, что у эльфов все решает мужчина, но у нас женщина выбирает с кем, когда и как. Я мог бы все сделать и без твоего согласия, но не хочу начинать нашу семейную жизнь с насилия и принуждения. Прости, если был настойчив, — и он коснулся легким поцелуем моей макушки.

Ну, вот как его понять?! У меня уже голова кругом!

Я молча следила, как он одевался, совершенно не стесняясь ни моего присутствия, не своего обнаженного тела. Похоже, что ему не привыкать ходить с голым задом перед женщиной. От этой мысли в груди неприятно кольнуло.

Ревность? Я представила, что Айренир только что вылез из чужой постели и это не я, а другая смотрит, как он с ленивой грацией облачается в брюки и камзол, поправляет кружевные манжеты батистовой рубашки… Сразу же захотелось вцепиться зубами в его лицо, ударить, причинить боль… Да что это со мной?! Я сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Физическая боль мгновенно отрезвила меня, заставив сосредоточиться на насущном.

— Айренир, — негромко позвала я.

Он тут же обернулся и посмотрел на меня.

— Тут такое дело, — я замялась, — мне одеть нечего…

— Я прикажу отправить к тебе служанок. В крепости нет гардероба для случайных гостей, разве что военная форма. Но у горничных имеется артефакт для восстановления испорченных вещей, так что не переживай. Твое платье быстро приведут в порядок. И извини, что я с ним так… грубо… Сам не знаю, что на меня нашло… Наверное, просто не ожидал, увидеть тебя здесь, вот и сорвался, — он пожал плечами и криво усмехнулся. — Говорят, близость идеальной пары сносит крышу. Кто знает, может это притяжение между нами не просто так…

Он ушел, а я побрела в ванную, обдумывая его слова. Идеальная пара? Да, эльфийский маг предупреждал, что любовный напиток сделает меня привлекательной для всех мужчин, которые будут мне идеально подходить. Правда, он даже не намекнул об еще одном побочном эффекте: что меня тоже будет тянуть к этим мужчинам! Но разве его действие не должно было уже закончиться?

Брейн тоже набросился на меня как безумный, но после расставания его наваждение рассеялось. И Эрионар… странно, раньше что-то болело внутри при воспоминании о нем, а теперь только едва заметно ноет. И моя влюбленность в него кажется такой надуманной… Неужели у всех так или это только я такая ненормальная? Даже посоветоваться не с кем…

Когда я вернулась в комнату, там уже колдовали две молоденькие горничные: одна над моим платьем, другая над разоренной кроватью, причем обе так мило краснели и отводили глаза, что я сама с трудом осталась невозмутимой. Только дурак не догадался бы, что здесь недавно происходило.

— Прекраснейшая, — девушки присели в легком книксене, — Его Высочество приказали помочь вам и сопроводить в общий зал.

— А что там, в общем зале? — поинтересовалась я.

— Вас ждут к завтраку. Его Величество Даггерт I, Его Высочество кронпринц Айренир и Его Светлость герцог Реульвенейский.

— А это кто такой?

— Младший принц.

— Мерильен?

— Да, Прекраснейшая, по обычаю второй сын короля дроу получает титул герцога Реульвенейского. Но сейчас принц в опале из-за нападения на веров. Король отправил его в нашу крепость в качестве простого офицера, чтобы он «научился слушаться старших»! — и служаночки смущенно захихикали, пряча покрасневшие мордашки. — А он прибыл не один, а со своей эллевиан. Пришлось коменданту крепости срочно «создавать необходимые условия».

— С кем он прибыл? — я насторожилась, услышав незнакомое слово.

— Ну, это дроу так называют своих истинных возлюбленных. Говорят, что это слово еще с дотемноэльфийских времен. После войны, когда Эл'Селверин ушли в эти земли, язык смешался с местными наречиями, но значения некоторых слов остались неизменными.

— Интересно, откуда такие познания у простой служанки? — нахмурилась я.

— Простите, Прекраснейшая, но это все знают!

Да? А вот я не знала…

— А что значит «ани эллевиан»? — осторожно поинтересовалась я.

— Моя возлюбленная.

Больше я ничего не спрашивала, мысленно переваривая услышанное. Так это что, Айренир признал во мне идеальную пару, а не просто одну из…

Действие напитка давно прошло, а наваждение осталось? Или это не наваждение, а истинные чувства? Как узнать? Вчера, когда он кинулся меня спасать, я была уверена в его любви, а сегодня опять сомневаюсь. По каким признакам истинную любовь отличают от влюбленности? Вечное чувство — от временного. Как тут угадать и не поддаться на провокацию?

* * *

Через час я входила в общий зал — огромное помещение, где за длинными столами, поставленными буквой «П» на лавках сидела здоровая половина гарнизона. На узкой стороне, в центре, восседал сам король на внушительном стуле с высокой резной спинкой. По правую руку от него пристроился Айренир, по левую — начальник гарнизона. Я сразу узнала его, хотя видела один раз, да и то мельком. Мерильен отыскался на правом крыле стола, в окружении высших офицеров, тогда как левый занимали мелкие чины. К младшему принцу смущенно жалась вполне здоровая и жизнерадостная Эовен, а место рядом с Айрениром пустовало, видимо, оставленное для меня.

Здесь никто не объявлял вновь прибывших, похоже, что в крепости на военном положении не так строго с этикетом, как во владениях кронпринца. Я молча прошла к королевскому столу и присела в реверансе.

— А вот и наша возлюбленная невестка пожаловала, — кивнул мне Даггерт. — Наслышан, наслышан о ваших подвигах. Мы обязательно обсудим их наедине.

Эти слова были сказаны таким многозначительным тоном, что я невольно вспомнила все свои грехи.

Не поднимая глаз от пола, мышкой скользнула на свободное место, выхватила из рук кронпринца бокал с каким-то зеленым напитком и одним залпом опрокинула в себя. Такое ощущение, будто огонь проглотила!

К горлу подступил дикий кашель, но я усилием воли подавила и его, и подкатившую следом тошноту. И улыбнулась, открыто глядя в глаза короля, который лишь слегка приподнял бровь. Айренир оторопел, остальные бросали на меня изумленные взгляды.

— Вы закусывайте, милая, закусывайте, — ехидно посоветовал Его Величество. — Наш риссарк очень крепкий напиток, не для нежных женских глоток.

Это уж точно, думала я, пытаясь подавить бушевавший внутри пожар. Но дурацкая гордость не позволила показать свою слабость и я лишь покачала головой, когда кронпринц протянул мне стакан с водой.

Когда-то, с братьями я «на спор» граненый стакан «первака» выпила и не поморщилась, потому что надо было «марку держать». Так неужели перед этими дроу спасую?

— Простите, Ваше Величество, — скромно опустив глазки, заявила я голосом примерной девочки, — но у этого напитка вкус не крепче, чем у травяного чая.

Сначала король, а за ним и все остальные разразились громогласным хохотом. Лишь Айренир смотрел на меня с каким-то непонятным выражением и молчал.

— Ну, уважила старика, так уважила, — сквозь смех еле выдавил Даггерт, — давно я так не смеялся! Теперь, девочка, мне не страшно за своего старшего сына. Я точно знаю, что он в надёжных руках!

Отсмеявшись, он смерил меня пристальным взглядом и уже без тени улыбки произнес:

— Ты ешь, не стесняйся, мы с тобой потом посекретничаем, наедине. Расскажешь старику, почему вокруг крепости было землетрясение, и почему моему наследнику потребовалась помощь целителей. И еще… наш оракул просила тебе передать при личной встрече: «Боги в долг не дают, они ссужают под проценты». Ты знаешь, что это значит?

Я отрицательно покачала головой, а внутри у меня все перевернулось, охваченное страхом. Волна ледяного холода прошлась по моей спине, подняв дыбом волосы на затылке.

Нуэд подарила жизнь нам с Айрениром не из альтруистичных побуждений, кто бы сомневался. В конце концов, она богиня, а не меценат. Но только эти слова означают, что теперь она считает наши жизни своей собственностью и распоряжаться ими будет на свое усмотрение. А это уже повод задуматься…

* * *

Мужчины общались между собой довольно непринужденно, перемежая речь грубоватым солдатским юмором и раскатистым смехом. А вот мне было не до веселья.

Я прилежно ковырялась в тарелке, делая вид, что полностью поглощена завтраком, а на самом деле анализировала ситуацию и обдумывала свое дальнейшее поведение.

Слова Даггерта заставили меня по — настоящему испугаться. Если боги дали тебе жизнь в долг, значит, и забрать могут ее в любой момент. И здесь не помогут ни магия, ни богатство, ни связи. Единственный выход — посетить храм самой и через оракула предложить оплату своего долга, не дожидаясь, пока предъявят счет. А поскольку в должниках мы с Айрениром вдвоем числимся, то и паломничество тоже вдвоем совершать придется. Чует мое сердце, что от этого долга мы так просто не избавимся. И еще этот намек на проценты… даже представить боюсь, что с нас потребуют взамен!

Наконец, Его Величество соизволили подняться, давая знак к окончанию трапезы. Пришлось повиноваться и следовать за ним, хотя я с большим удовольствием осталась бы за столом и доела это чудесное жаркое.

В сопровождении Айренира, мы прошли через просторный мраморный холл подземной крепости, тот самый, где еще недавно пережидали нападение его жители, а теперь все блестело идеальной чистотой, и весело играл многочисленными струями фонтан.

Я едва узнала это место. Если тогда оно казалось мрачным и полным боли, то теперь вызывало чувство легкой грусти от пережитых здесь печальных часов.

Широкий коридор упирался в резные двери, на которых обнаружились вплетенные в резной орнамент обереги и заклинания от магического вмешательства. Внутри помещения эти же заклинания прихотливым узором змеились по отделанным белым мрамором стенам, чуть заметно поблескивая серебром. Это была настоящая цитадель в цитадели, самое защищенное место во всей крепости.

— Присаживайся, разговор будет долгим, — Даггерт кивнул на оббитые малиновым бархатом кресла, окружавшие большой стол с овальной столешницей из темного дерева.

Я мельком оглядела обстановку кабинета: удобная мебель, много света, стеллажи с огромными томами. На столе удобно расположено зеркало связи в лаконичной рамке, письменный прибор и стопка гербовой бумаги. А еще странная шкатулка из черного камня с сильнейшими защитными рунами на крышке. От этой шкатулки буквально фонило магией, причем я ощутила ее как личную угрозу.

За моей спиной бесшумно закрылись двери, оставляя кронпринца стоять в коридоре. Похоже, что нам с Его Величеством предстоит конфиденциальный разговор.

— Итак, дорогая невестка, — король откинулся на спинку кресла и одарил меня насмешливым взглядом, — мне уже доложили о прошедших событиях начальник гарнизона и комендант. Теперь хотелось бы услышать твою версию.

Я пожала плечами и с нарочитой аккуратностью разгладила складки платья. Давно мне не приходилось изображать дурочку, надеюсь, король поверит в ту версию, которую я для него приготовила. Если он хоть на миг усомнится в моей невиновности, меня вполне могут ждать здешние застенки и местный палач.

— Это было так ужасно, Ваше Величество! — начала я, надевая на лицо маску невинной овечки. — Я боялась, что мы все погибнем!

— Поэтому ты обманом проникла на поверхность и устроила землетрясение? Знаешь, что бывает за невыполнение приказа в военное время? — хмыкнул он, разглядывая мое смущенно порозовевшее лицо.

— Я всего лишь хотела помочь, но, к сожалению, было слишком много темной энергии и слишком мало светлой. Каюсь, я не смогла удержать темные силы, я еще недостаточно обучена. Но Его Высочество был так благороден, что встал между мной и стихией. Если бы не он….- я многозначительно всхлипнула.

— Ну-ну, не стоит плакать, все уже прошло. Тебе не следовало ввязываться в это противостояние, если ты еще не полностью адаптировала свой темный дар. Насколько я знаю, Айренир взял тебя в помощь целителям, разве не так?

— Да, Ваше Величество, простите за самодеятельность. Но я не смогла удержаться. Начальник гарнизона поднял на стены раненых, которые лежали в лазарете, потому что сражаться было некому. А я смогла остановить штурм и спасти столько жизней, разве вы мне это не зачтете?

Даггерт сухо рассмеялся.

— А ты не так проста, как хочешь показать. И можешь не строить из себя оскорбленную невинность. Ты не проведешь меня своим невинным личиком, только не такого интригана, как я. Не забывай, что приняв трон Тор-на-Дун, я сделал свое тело сосудом для самой сути темных сил. Так что давай поговорим начистоту.

Я хорошо ощутил то возмущение, которое ты устроила в этих скалах. Отголоски землетрясения были слышны на многие километры, а потом в главном храме Рилль'Аргвана впервые за всю нашу историю ожил древнейший артефакт, созданный по легенде самим Разрушителем. Это огромный черный кристалл с таким количеством мелких граней, что их до сих пор никто не сосчитал. Его называют камнем безумных, потому что если долго смотреть на него, то начинаются галлюцинации.

Так вот, этот камень вспыхнул темным пламенем прямо на глазах у жрецов и прихожан, а потом — и очевидцы клянутся в этом — раздался громоподобный голос, гласивший: «Цена назначена!»

Едва верховный жрец успел доложить мне об этом, как из Лирровельенора шпионы донесли, что в главном храме Нуэд тоже произошло нечто необыкновенное: золотая статуя богини ожила на глазах у посетителей храма и произнесла странную фразу: «Жертва принята».

Светлые до сих пор в ужасе! Все длилось несколько мгновений, но мы сопоставили факты и, похоже, что эти два события произошли одновременно, буквально за секунду до того, как тебе удалось остановить разрушения. Наш оракул, тот, что находится в столице, провел тайный ритуал воззвания к богам. Ты знаешь, чего стоят такие ритуалы. Они требуют слишком много крови и сил, а ответ богов я тебе уже передал. Что ты можешь сказать об этом?

Я скривилась, как от зубной боли. Интересно, как король воспримет мое признание? Закосить под дурочку не вышло, скрывать правду — чревато последствиями. Придется обойтись полуправдой, по крайней мере, в том, что касается божественного вмешательства.

— Когда Айренир понял, что я не справляюсь, он замкнул на себя энергетический поток и заземлил его своим телом. За это он чуть не лишился жизни, — начала я тихим голосом, не отрывая глаз от Даггерта, который резко подался вперед и впился в меня пронзительным взглядом. — Я поняла, что он вот-вот умрет, и воззвала к богине Нуэд, прося ее обменять мою жизнь на него. Богиня дала мне кинжал, но почему-то удовольствовалась лишь моим желанием, не приняв жертвы. Вернее, я тогда так подумала. Теперь же мне ясно, что вмешался темный бог, и он желает иной платы за наши жизни. Пока мы не расплатимся с богами, мы живем в долг — и я, и кронпринц. В любой момент боги могут потребовать возвращения этого долга.

— И что ты предлагаешь?

— Совершить паломничество в главный храм и самим спросить у богов, что они желают в обмен на наши жизни.

— Это может быть опасно. Многие умирали на алтаре, так и не дождавшись ответа. Я не могу так рисковать своим наследником.

— Тогда вам придется привыкнуть к тому, что в любой момент боги могут потребовать его жизнь назад.

Даггерт прикрыл глаза, обдумывая сказанное. А я для себя все давно решила, у меня было время подумать, и я поняла, что единственно правильное решение — дать богам то, чего они жаждут.

— Значит так, — произнес король, отстукивая пальцами по поверхности стола, — за то, что по твоей вине пострадал наследник престола, ты будешь наказана. А с долгами придется разбираться, — он поднялся, обошел стол и встал рядом со мной. — Знаешь, что лежит в этой шкатулке? Твое наказание.

Я вздрогнула, стоило Даггерту поднять крышку и показать мне то, что лежит внутри. Это были два простых серебряных обода, обвитые тонкой золотой проволокой, чьи витки плотно прилегали друг к другу, создавая повторяющийся рисунок. Даже самый придирчивый взгляд не нашел бы на них ни места спайки, ни следов ковки или ювелирной обработки, ибо эти артефакты были созданы магией, а не руками умельцев.

— Браслеты подчинения, — прошептала я помертвевшими губами.

— Нет, — Даггерт качнул головой, — я не повторяю прежних ошибок. Это всего лишь ограничители. Они заблокируют потоки магии, оставив тебе лишь необходимый минимум.

— Я не хочу…

— Придется. Или я решу, что ты пыталась убить моего сына. Ты знаешь, что с тобой тогда будет. Нападение на наследника карается смертью. Даже брачный лист не спасет тебя от казни, но сначала тобой займутся палачи. Ты одна во всем мире, Эльсамин, все права на тебя принадлежат нашему роду, никто не встанет на твою защиту. Никто не захочет развязывать новую войну. Ни веры, ни асуры. Поэтому не упрямься и надень браслеты. Тогда я буду спокоен, что моему сыну больше ничего не угрожает.

Закусив губу, я медленно протянула дрожащую руку к шкатулке. А что делать? Сопротивляться и быть обвиненной в попытке убийства королевского наследника? Да я даже не выберусь из этого подземелья! Остаётся лишь надеяться, что Даггерт не обманул, и эти браслеты оставят мне хоть какую-то связь с энергетическими потоками.

Холодный металл скользнул на запястья и тут же сжался, плотно обхватив мои руки. Всего пара минут — и артефакты полностью слились с кожей, растворились в ауре, отрезав меня от внешней энергии Эретуса. Было такое ощущение, словно я только что стояла среди буйства красок и звонких голосов, а затем, в одно мгновение, оказалась в сером нечто, поглощавшем и эти краски, и звуки. Теперь я ощущала лишь тысячную долю той силы, что бурлила вокруг меня.

Захотелось расплакаться от досады, но я не собиралась показывать свою слабость. Если Даггерт так хочет, то пусть думает, что приручил меня. Я сильная, но гибкая, как стальной прут: мою волю можно согнуть на время, но невозможно сломать. Я запомню этот момент, занесу его в свой чёрный список.

— Вот и все, не стоило так трястись, — с напускным весельем произнес король, возвращаясь на свое место. — А теперь будь хорошей девочкой и открой дверь. Наверняка твой муж переживает. Пора нам обсудить подробности вашей семейной жизни и будущего паломничества.

* * *

Дальнейшее напоминало какой-то фарс. Я едва успела отпрыгнуть от двери, как в кабинет ворвался Айренир. В его глазах клокотала буря, грудь вздымалась, как от быстрого бега, а плотно сжатые кулаки говорили о еле сдерживаемом гневе. Охватив мою фигуру цепким взглядом, он бесцеремонно схватил меня за руку и процедил сквозь плотно сжатые зубы:

— Так вот как ты заботишься о моем благополучии!

— Не сейчас, — Даггерт поднял руку, делая предупреждающий жест, но принц не обратил на него ни малейшего внимания.

— Отец! Как ты мог! — прошипел он, глядя в глаза королю.

— Ничего, ты мне еще спасибо скажешь, — проворчал тот, а потом повернулся ко мне и голосом, полным сладкой патоки, произнес:

— Иди к себе, девочка. Этот разговор не для твоих нежных ушек. И помни, о чем мы договорились.

— Нет, — Айренир вцепился мне в плечи и прижал к своей груди, — моя жена останется здесь. Это и ее касается!

— Глупец! — беззлобно бросил ему Даггерт, затем откинулся на спинку кресла и с видимой досадой добавил:- Сам же потом благодарить меня будешь.

— За что? Разве я просил тебя вмешиваться?

— Не будь дураком! Я понимаю, что девочка прекрасна, как сарвейская роза, эх, мне б пятьсот лет сбросить — я б и сам не удержался! Но она манипулирует тобой, а ты ничего не замечаешь. Или не хочешь замечать? Считай, что я сделал тебе одолжение. Благодаря этим милым аксессуарам девчонка станет ласковой и податливой, как и надлежит быть хорошей жене. А ты, наконец-то, исполнишь свой супружеский долг. Я вообще не понимаю, почему ты столько времени тянешь с этим.

Я покраснела от стыда, вспомнив утреннюю сцену, и почувствовала, как горячий палец принца начал успокаивающее поглаживать меня по затылку.

— Вот только не надо меня учить, что мне делать с собственной женой! — проворчал Айренир, зарываясь носом мне в макушку.

— Ты верно заметил, мой мальчик — собственной! Она твоя собственность, если ты забыл об этом. Я не прошу от тебя ничего сверхъестественного, но мне бы очень хотелось, чтобы ты в ближайшее время осчастливил меня известием о внуках.

Это было уже слишком! Вырвавшись из объятий принца, я едко произнесла, глядя на короля:

— Ваше Величество, я вам не мешаю? Может, мне лучше удалиться?

— Девочка, не забывайся! Не в твоем положении дерзить, — и Даггерт наградил меня напряженным взглядом.

Крошечные отголоски силы вокруг меня зашевелились, формируя небольшие завихрения. Их было слишком мало, чтоб нанести хоть какой-то вред, но злость, поднимающаяся у меня внутри, насыщала их недостающей энергией. Стопка бумаги на столе вздрогнула, а в следующий момент разлетелась по всему кабинету точно стайка вспугнутых птиц. Крышка шкатулки с грохотом захлопнулась, а магические светильники замигали, собираясь вот-вот погаснуть.

— А ты сильнее, чем я думал, — задумчиво протянул король. Похоже, эта демонстрация силы ничуть его не удивила. — В принципе, я нечто подобное и ожидал. Ладно, давайте поговорим о делах насущных. Я так понимаю, что сейчас нам нужно решить вопрос с вашим паломничеством?

Я растерялась. Так это что? Он меня специально провоцировал, чтоб узнать, насколько ограничены мои силы? А я-то повелась, как последняя дура! Хорошо хоть сдержалась и не выплеснула все до конца, а то бы он очень удивился и еще что-нибудь навесил на меня. Браслетики-то с небольшим дефектом оказались! Их ограничивающее действие подавлялось сильными эмоциями! В минуты гнева я ощутила, как незримый купол надо мной истончается, давая возможность дотянуться до внешних сил. Так что я не безоружна, хоть и ограничена, будем считать, что на время…

— О каком паломничестве идет речь? — спросил Айренир, усаживая меня в кресло и пристраиваясь на его подлокотнике.

— А ты ничего не знаешь? — Даггерт приподнял одну бровь и осуждающе покачал головой. — Твоя жена предложила богам свою жизнь взамен твоей, но боги такой платы не приняли, а жизни сохранили вам в обмен на что-то другое.

— На что? — нахмурился принц.

— А это вам и предстоит узнать в главном храме. Причем, отправляетесь вы уже завтра и чем раньше, тем лучше. С богами не стоит шутить, тем более, что в это дело вмешался сам Рилль'Аргван, причем по собственной инициативе. И это беспокоит меня больше всего.

— Но я не могу завтра! — возмутился принц. — Крепость практически разрушена, местные маги до сих пор не восстановились. И вообще с этим нападением ничего не ясно… мутное оно какое-то…

— Да, я читал отчет шпионов. Придется усилить внимание за Анторийским герцогством.

— Анторийским?! — встрепенулась я, услышав знакомое название. — Вы думаете, что это герцог Карион был инициатором нападения?

— Я уже ни в чем не уверен, — проворчал Даггерт, — но я бы не удивился. Эриас уже несколько столетий одержим идеей захватить земли Повелителя Эрионара, а его самого протащить в цепях на глазах у всех подданных.

— Но почему?!

— Это давняя история. Лет пятьдесят назад супруга герцога изменила ему с этим асуром, а потом и вообще сбежала к нему. Думала, что быть любовницей Повелителя престижнее, чем женой герцога. Правда, через несколько месяцев вернулась, потому что оказалась беременной. Понятное дело, что это не мог быть ребенок Эрионара: у таких, как он, дети появляются только от истинных пар — виалле, как они их называют. Эриас беглянку принял, но обращаться с ней стал хуже, чем с рабыней. Запер в башне, посадил на хлеб и воду и всячески унижал. Бедняжка не выдержала мучений и умерла. Перед ее смертью, герцогский маг изъял ребенка из ее тела и поместил в магический кокон. Эриас очень рассчитывал на наследника, но и здесь его жена обставила. Родилась девчонка, да еще и вылитая мать! Ох, он рвал и метал! Отправил дочь с глаз долой, но лет через десять успокоился, вернул, всячески обласкал. Но она хоть и похожа на мать, а характером в него пошла: мстительная и злопамятная, настоящая гадюка.

— Вы ее знаете?

— Одно время присматривался, думал сосватать Мерильену. Но мальчишка и так требует присмотра, а с такой женой вообще стал бы неуправляемым. А эта девочка — Эовен — точно его вторая половинка. Ты молодец, что благословила их. Я сегодня пообщался с ней по-родственному: такая милая, вежливая, тихая — то, что нужно этому оболтусу!

— Айренир, — повернулась я к принцу, — а ты рассказал отцу то, что я говорила тебе про герцога?

— Еще не успел, — недовольно ответил тот.

— Чего я еще не знаю? — нахмурился Даггерт, прожигая нас тяжелым взглядом.

— В общем, ничего страшного не произошло, но все было очень странно, — начала я и рассказала всю историю почти с самого начала: как герцог заставил занять место его дочери, как маг уговорил выпить любовный напиток, как прошла обряд обретения в Анторийском замке, как подслушала разговор и узнала о планах герцога, как сбежала с верами… Внезапно я замолчала на полуслове, ошеломленно глядя на короля, а потом хрипло выдохнула:

— Так вот почему он хотел, чтобы именно я подсыпала Эрионару кэрш! Повелитель должен был обезуметь от похоти, обратиться прямо на брачном ложе и разорвать свою виалле, то есть меня…

— Дааа, — протянул король, впечатленный не меньше моего, — отличная месть за поруганное достоинство. Убив свою виалле, дракон сошел бы с ума и не смог обратиться в асура. Его земли остались бы без защиты и стали лакомым куском для эльфов. Похоже, что я недооценил нашего герцога. Он разыграл у меня под носом такую многоходовку, и я точно уверен, что нападение на Рох тоже связано с этим.

— Там не только герцог замешан, — задумчиво произнес Айренир, — орков поддерживали несколько эльфийских магов, причем высшего уровня.

— Магистры? — король вскинул бровь.

— Причем сильнейшие. Думаю, что здесь сам эльфийский король приложил свою руку. Боюсь, как бы нам не навязали новую войну, отец.

— Война? — невесело усмехнулся Даггерт, — нет, сын мой, похоже, что на этот раз Лирровельенор решил поймать рыбку чужими руками. Мы не можем даже выразить ноту протеста: присутствие магов официально не доказано, а в нападении участвовали только орки. Эльфы вне подозрений, нам нечего предъявить их королю. Единственное, что нам остается — это укреплять границы и усиливать форпосты. Но это мы уже обсудили на совете. Эльсамин, спасибо за информацию. Она может оказаться очень важной для нас, ведь от самочувствия Повелителя зависит и наша жизнь. А теперь идите, мне надо подумать.

Мы молча вышли, осторожно прикрыв за собой дверь. Айренир слегка сжал меня в объятиях и вдруг шепнул на ушко:

— Извини, что так вышло с этими браслетами. Обещаю, что добьюсь от отца, чтобы он их снял.

Я стояла в его руках натянутая, как струна, но постепенно напряжение начало отступать, а ситуация казаться не такой уж неприятной. Расслабившись, я сама прильнула к принцу всем телом и мягко мурлыкнула:

— Ну что ты, я тебя совсем не обвиняю! — и тут же захлопнула себе рот, испуганно глядя на смеющегося мужчину: — О, боги, неужели это я сказала? Меня чем-то опоили?!

Отсмеявшись, Айренир вновь привлек меня к себе, зарылся носом в мои волосы, шумно вдыхая их запах и с легким смешком произнес:

— Я же тебе говорил, что ты моя эллевиан, а я твой эллевин. Ты чувствуешь, как связь между нами крепнет, тебя тянет ко мне точно так же, как и меня к тебе. Ты мечешься, как испуганный зверек, боишься собственных чувств. Тебе нужно понять, что это не приворот, не наваждение или гипноз — это воля богов, судьба. Наши пути могли никогда не сойтись, но они соединились. С первой же встречи ты вошла в мою душу и сердце — это было как удар молнией… Я пытался сопротивляться, когда понял, что ты невеста Повелителя но, как видно, от судьбы не уйдешь. Скоро и ты уже не сможешь противиться этому притяжению и придешь ко мне нежная и ласковая. Я буду ждать этого момента, а пока…

Он неожиданно развернул меня лицом к себе, запустил одну руку мне в волосы, а другой сжал талию и резко прижал к своему телу. Не отрывая от меня пристального взгляда, он коснулся моих губ легким поцелуем, скользнул языком, раскрывая их, точно створки раковины, заставляя все мое тело ослабнуть в его руках.

Привычная горячая волна прошлась по мне, вызывая сладостную дрожь. Мои руки взлетели, обвивая крепкую мужскую шею, притягивая его еще ближе. В этот момент я не хотела бороться с собой и своими чувствами, мне нужен был этот поцелуй, нужно было знать, что он нуждается во мне, что он меня любит.

Нет, я еще не готова была признать себя проигравшей в этом противостоянии, но мне требовалось подтверждение, что этот великолепный мужчина зависим от меня. В тот момент мне хотелось стать необходимой ему, как воздух, заполнить все его мысли и желания, чтобы он не мог больше жить без меня!

И именно в этот момент мне было абсолютно наплевать на то, что будет завтра!

 

Глава 30

Айренир очень хотел, чтобы я пошла с ним. Оказывается, его брат на утреннем совете изъявил желание увидеться со мной и лично выразить свою благодарность за спасение его жены и ребенка. Я лишь иронично хмыкнула в ответ на это заявление.

Ну, ничему не учит жизнь этого напыщенного сноба! Я должна явиться к Мерильену, чтобы он мог меня отблагодарить! Какое самомнение! Я, вообще-то, в благодарностях не нуждаюсь, тем более таких, и спасала Эовен и дитя не ради этого павлина. О чем прямо и заявила его старшему брату. Причем, абсолютно не стесняясь в выражениях.

Тот слегка оторопел. Не ожидал, видимо, от эльфийской аристократки такой экспрессии, но мне было уже все равно. Я просто устала круглосуточно держать себя в руках, скрывать свои эмоции и постоянно носить маску покладистой девочки.

Когда Даггерт заставил меня надеть магические браслеты, я с трудом сдержалась, чтобы не заорать и не затопать ногами. Внутри меня словно сжалась пружина, готовая выстрелить в любой момент. Но я опять, в который раз, сдержала свои эмоции и зарождающуюся истерику. Но сколько еще я выдержу в таком напряженном темпе?

С тех пор, как я попала в этот мир, мне постоянно приходится или от кого-то убегать, или за кем-то гнаться. Я постоянно в дороге, постоянно на ногах. Я все еще не знаю, где мой дом, завишу от других и не имею ни одной собственной вещи. Какая разница, живу я в деревне веров или во дворце темно эльфийского принца? Все равно на мне платье с чужого плеча!

Сама не заметив как, я выпалила все это вслух, прямо в лицо побледневшего Айренира. Он с таким вниманием слушал мои обвинения, точно я высказывала их лично ему, но я просто изливала свою душу, плакалась о наболевшем, и в тот момент мне было абсолютно наплевать, кто меня слушает. Это вполне мог быть и абсолютно чужой человек, случайный попутчик, на некоторое время ставший «жилеткой» для неуравновешенной дамы.

— Ну, все сказала? — неожиданно ласково спросил Айренир, осторожно привлекая меня к себе и вытирая слезы на моих щеках. А я и не заметила, что плачу! — Глупышка моя, сколько же ты натерпелась! — он обнял меня, прижимая к себе, и зарылся носом мне в волосы, целуя макушку. — Я все время забываю, что ты еще ребенок, наверное, потому, что ты ведешь себя, как взрослая женщина. Наши дети в твоем возрасте еще только-только начинают познавать мир и искать свое место в нем. А на твою долю за короткий срок выпало столько испытаний, что с лихвой хватило бы на несколько жизней.

Я немного отстранилась и с изумлением вытаращилась на Айренира.

— Кто ты и что сделал с моим мужем? — строгим голосом произнесла я.

— Это так приятно, когда ты называешь меня своим мужем, — хмыкнул он, вновь привлекая меня к себе. — Тебе непривычна моя забота? Я столько времени упустил из-за своей глупой гордыни. Все эти тайны и недомолвки… я не хочу потерять тебя, Эльсамин, не хочу жить в страхе, что однажды ты исчезнешь, сбежишь от меня, как сбежала от Эрионара. Знаешь, когда мне донесли, что ты ушла от него, я радовался, как мальчишка. Тогда у меня не было ни малейшего шанса, что увижу тебя еще раз, но одна мысль о том, что твое сердце свободно, наполняла меня надеждой.

— Почему ты решил, что мое сердце было свободно? — удивилась я, вспомнив свои душевные метания после бегства из замка Молний.

— Это же и так ясно: если бы ты действительно любила асура, то не смогла бы покинуть его. Не забывай, они — сама магия. И эта магия не позволила бы тебе ни создать портал, ни скрыться с территории замка.

Эта фраза заставила меня задуматься. А ведь я была уверена, что мои чувства к Эрионару были именно тем, что называют любовью с первого взгляда. С первого мгновения, как я увидела его образ, меня преследовала эта сердечная боль, превратившаяся теперь лишь в тень самой себя. Значит, я вновь ошиблась? Неужели именно Айренир и есть тот правильный выбор?

Я окинула его оценивающим взглядом. Нет, про него не скажешь, что красив, но есть в нем что-то, что привлекает взгляд. Силен, бесспорно, и физически, и магически. Сила струится по его гибкому телу, перевитому стальными мышцами, сияет темным пламенем в его золотисто-багровой ауре. Да еще и характер оставляет желать лучшего: циничный, эгоистичный и антисоциальный тип!

Конечно, Брейн намного мощнее, его мышцы гораздо рельефнее, Эрионар стократ красивее и магия сама его сущность. На фоне таких соперников мой дроу практически проигрывал, но было в нем что-то, какое-то тайное пламя, горевшее внутри. И меня влекло к этому пламени, как мотылька влечет огонь в ночи, и точно так же, как мотылек, я не могла сопротивляться этому зову.

Наверное, все дело в том, что раньше я обращала внимание лишь на внешность, пренебрегая душевными качествами своих избранников. Никто из них не повел себя достаточно благородно со мной, каждый пытался установить свои правила и втиснуть меня в их рамки. Но именно Айрениру хватило ума и смелости признать это. Именно от него я услышала слова сожаления и надежду на мое прощение.

Я смотрела на него и понимала, что устала быть одна. Что именно сейчас мне просто необходим сильный мужчина рядом со мной, мужчина, которому можно не только довериться, но и доверять. Сможет ли Айренир стать этим мужчиной? Я не знала. Но все равно решила, что должна дать шанс нам обоим, а потому уже сама потянулась к нему, обвила руками его шею и прикоснулась к сухим мужским губам осторожным поцелуем.

Он точно окаменел. Не ожидал, видимо, что я проявлю инициативу, особенно после того, как устроила истерику. Да я и сама не вполне понимала свое поведение. Просто списала все на гормоны и решила, что сейчас не время для самоанализа. Под моими осторожными прикосновениями губы Айренира наконец-то дрогнули, раскрываясь для меня, и теперь уже я целовала его со всей страстью, на которую только была способна.

— Кхе-кхе, — раздался позади нас деликатный кашель.

Я инстинктивно попыталась отпрыгнуть от Айренира и спрятать в ладони пылающее лицо, но он моментально пресёк мои телодвижения, прижав к себе еще сильнее. Пришлось уткнуться носом ему в грудь.

— Мерильен? — услышала я над головой недовольный голос своего мужчины. — Что ты здесь делаешь?

— Да вот, хотел извиниться перед твоей женой… Эовен сказала, что я должен сам прийти, если хочу, чтобы меня услышали…

Я подняла голову и в изумлении уставилась на младшего принца. Этого я от него не ожидала! Неужели этот разбалованный эгоист сам пришел просить прощения?! Но он хоть осознает, за что его должны простить?

— Удивительно, — Айренир склонил голову набок, насмешливо рассматривая своего брата, — с каких это пор ты начал прислушиваться к тому, что говорит женщина?

— С тех пор как понял, что жизнь этой женщины дороже моей собственной, — парировал Мерильен, ничуть не смутившись. — Ты бы не смеялся, братец, ведь тебе тоже есть, за что просить прощения у своей жены.

— Я постараюсь заслужить свое прощение делами, — ответил кронпринц и еще раз поцеловал меня в макушку.

Я выпуталась из его объятий и развернулась так, чтобы видеть обоих братьев. Я уже не злилась на Мерильена за его выходку. Пусть он и был старше меня на несколько десятков лет, но воспринимался мной как обычный мальчишка: избалованный, эгоистичный, но мальчишка, которого нужно воспитывать, а не наказывать. Ведь наказание есть не что иное, как взращивание озлобленности и мстительности в отдельно взятом индивидууме.

— Я рада, что ты осознал свою ошибку, — дипломатично заявила я. — Считай, что твои извинения приняты.

Мерильен шагнул в мою сторону, протягивая небольшую коробочку.

— Если ты простила мою глупость, — сказал он, — то прими подарок от меня и моей жены. И приглашение на официальную церемонию.

Коробочка оказалась изящной маленькой шкатулкой из светлого дерева. Ее крышка и стенки были расписаны таким тонким узором, что издалека его можно было принять за кружево. Налюбовавшись, я откинула крышку и ахнула.

— Откуда?! — выдохнула я, не веря своим глазам.

Внутри коробочки, на белом шелке, сверкали и переливались всеми цветами радуги два кольца из прозрачного арзолита. Этот мифический сплав по преданию был создан с помощью магии и не встречался в природе. Секрет его изготовления почти три тысячи лет назад открыл один из лунных магов, когда на некоторое время заинтересовался различными экспериментами с драгоценными камнями. Выведенная им формула превращала алмазную пыль и белое золото в единую пластичную массу, которая при застывании приобретала прозрачность хрусталя и крепость металла. Создание одного такого колечка требовало сумасшедших затрат магии, именно поэтому сотворить подобное мог только тот, кто имел неограниченный доступ к магии: либо асур, либо сид. Зато потом предметы из арзолита можно было использовать в качестве сильнейших проводников. Они перерабатывали сырую энергию с удивительной скоростью, превращая ее в стихийную магию. С помощью такого колечка самый слабенький водник мог организовать вселенский потоп, а маг-бытовик отстроить целый дворец со всей обстановкой за несколько мгновений! В этой маленькой шкатулке хранился артефакт, ценою в пару годовых доходов среднего государства! Знал ли Мерильен, что он мне предлагает?

— Это очень дорогая вещь, — произнесла я с благоговением, осторожно поглаживая колечки одним пальцем, — откуда они у тебя?

— Отец Эовен передал. Они очень долго хранились в его семье, несколько веков. Но ни один дроу не смог ими воспользоваться, потому что они сгенерированы только на светлую магию. Вот мы с Эовен и решили, что это будет хоть и не достаточная, но все же полезная плата за ее жизнь и жизнь нашего сына.

— Спасибо… наверное, я должна вежливо отказаться… но я не буду!

— И не надо. Поверь, это подарок от чистого сердца. Я действительно вел себя как дурак! Просто хотел поразить всех тем, какой я дерзкий и находчивый, — он неловко засмеялся, — но теперь-то я понимаю, как это выглядело со стороны.

— Сам понял или кто помог? — я не могла сдержаться, чтобы не поддеть его.

— Жена помогла…

Он пожал плечами с видом провинившегося мальчика. Эх, колечки были слишком хороши, чтобы от них отказываться. Хоть я и не перестала считать Мерильена избалованным мальчишкой, но за содержимое этой шкатулки готова была простить его злобную выходку. Тем более, что в моей голове моментально созрел план, как этот артефакт можно было использовать.

— Айренир, — обратилась я к старшему принцу, — ты уже не раз клялся, что любишь меня. Настало время доказать свою любовь делами. Достаточно ли ты смел, чтобы сделать это?

Тот нахмурился, пронзая меня мрачным взглядом.

— Еще никто ни разу не усомнился в моей смелости, — сухо ответил он. — Какого подтверждения ты желаешь?

— Я желаю, чтобы ты надел одно из этих колец и отправился к своему отцу. И чтобы потребовал от него снять с меня магические браслеты.

Я смотрела на него открыто и с вызовом. Вот и посмотрим, на сколько я дорога ему.

— Могу я узнать, в чем твоя выгода? — осторожно поинтересовался он.

— Я буду все слышать, — я улыбнулась ему с таким нахальством, какого сама от себя не ожидала.

Судя по удивленным лицам обоих принцев, они не слишком понимали, что именно я держу в руках. Для них эти кольца были всего лишь артефактом с неизвестными возможностями, ведь никто из них не мог ими воспользоваться. А для меня это было спасение и защита.

Айренир несколько мгновений молча рассматривал меня, я прямо чувствовала, как в его голове шевелятся мысли. Вскинув подбородок, я не отводила от него напряженного взгляда. Наконец, он тряхнул головой и решительно произнес:

— Я согласен.

Я немедля протянула ему шкатулку. Колечки были магическими, а потому универсальными. Одно из них скользнуло Айрениру на палец и тут же сжалось, плотно охватывая фалангу. Еще пара мгновений — и оно растворилось, слившись с аурой, а вместо него на пальце появилась серебристая вязь. Второе кольцо я одела себе. Теперь я смогу не только слышать, но и чувствовать все, что чувствует Айренир, но ему об этом знать не стоит.

Окинув меня пронзительным взглядом, кронпринц развернулся на каблуках и направился в ту сторону, где находился кабинет короля. Мы с Мерильеном остались стоять в пустом коридоре: я — в предвкушении, он — с плохо скрываемой тревогой в глазах.

— Эльсамин, ты хоть понимаешь, что сейчас сделала? — произнес он дрогнувшим голосом. — Ты отправила принца к королю и собираешься подслушать их частный разговор! Это государственное преступление! Если нас поймают, даже думать не хочу, что отец сделает! Место офицера в этом захолустье покажется райскими кущами!

— Принц, — насмешливо бросила я, — держите себя в руках. Или бегите к жене и прячьтесь под подол.

— М-да, — покачал он головой, — похоже, я рано извинился. Ты ничуть не лучше меня. По крайней мере, я не подставлял того, кто меня любит. Ты хоть понимаешь, что сейчас Айренир пошел на преступление? Только потому, что тебе захотелось доказательств его чувств!

— Тебе стоит лучше следить за своим языком, — огрызнулась я.

Я вздохнула с облегчением, когда он ушел, напоследок наградив меня осуждающим взглядом. Теперь можно было без помех послушать, о чем мой принц говорил со своим папашей.

Конечно же, я не была наивной дурой и прекрасно понимала, что никаких государственных секретов Айренир не позволит мне услышать. Но я хотела знать, насколько настойчив он будет в своей попытке добиться от Даггерта моей свободы. А еще меня очень интересовало, какие именно чувства это всколыхнет в его душе.

— Хорошо, что ты вернулся, сын, — зазвучал у меня в голове голос короля. — Я только что связался со своей сестрой. Похоже, что у Владыки проблемы…

— Подожди, отец, — а это голос Айренира, полный мрачной решительности, — я к тебе по другому вопросу. Я требую, чтобы ты снял с Эльсамин эти троллевы ограничители. Они ей ни к чему.

Я почувствовала досаду и раздражение, которые ощутил мой принц при первых же звуках отцовского голоса, в котором звучало плохо сдерживаемое недовольство:

— Мы уже закрыли эту тему, или ты забыл?

— Это ты забыл, что Эльсамин моя жена и мне достаточно ее слова. Не вижу причины использовать такие артефакты, — даже в тоне Айренира улавливалось возмущение.

— Сын, ты либо не понимаешь меня, либо притворяешься. Я начинаю сомневаться в твоей сообразительности, — Даггерт притворно вздохнул.

— Не стоит, отец, я достаточно сообразительный, чтобы понимать, что вы слишком заинтересованы во всей этой истории. Вы подписали брачный лист без моего ведома, вы не предупредили меня о браке, а поставили перед фактом. Да еще этот бред насчет пророчества… Я не понимаю, к чему весь этот фарс? Ты тоже веришь, что если Эльсамин понесет от дроу, то наш род получит прощение, а сиды вновь вернутся в этот мир? — кронпринц насмешливо фыркнул.

— Мальчик мой, я, может быть, и стар, но дураком от этого не становлюсь. Мне плевать и на пророчества, и на сидов. Меня больше заботят земли, которые этим сидам принадлежали. Это огромные территории, включающие весь Первородный лес. Асуры объявили их закрытыми, никто не смеет претендовать на них. Но твоя жена — законная наследница. Ваши дети станут новыми властителями этих земель. Это была единственная причина, по которой я решил устроить ваш брак, так что не разочаруй меня. Лучше займись наследником и в самое ближайшее время отметь супругу брачной вязью. Или я решу, что тебе нужна помощь, — и он хрипло рассмеялся.

Теперь я ощутила волну негодования, охватившую мою душу. Это были чувства Айренира, который сейчас едва держал себя в руках. Эх, это точно было не то, что он желал дать мне услышать. А я-то хороша! Чувствовала же, что не все так гладко с нашим странным браком! А теперь все стало на свои места.

Если кто и думал о возвращении темных эльфов под солнце, то точно не их король! Как же наивна была Джанна, когда рассказывала о том, что все дроу мечтают поскорее искупить грехи и снять проклятие! Сколько сотен лет они живут под землей, ассимилировались с местными дварфами, построили дворцы и целые города с вентиляцией и водоснабжением. Они нашли свою нишу в подземном царстве. А что их ждет на поверхности? Там давно уже все поделено на княжества и королевства, и каждое из них имеет хозяина, который будет защищать свою землю с оружием в руках.

Дроу некуда возвращаться, разве что в Первородный лес — вотчину лунных эльфов, превратившийся после их гибели в нечто мрачное и чуждое. Даггерт нашел лучший способ, как законно присоединить к своему подземному королевству то, что некогда принадлежало моему отцу. Как же вовремя Мерильен пришел со своими извинениями! Новая информация требовала тщательного обдумывания, тем более, что разговор продолжался.

— Я даже и подумать не мог, что ты настолько циничен… похоже, я плохо тебя знаю, — процедил кронпринц сквозь зубы, даже не пытаясь скрыть своих чувств.

Гнев, досада, разочарование и страх. А еще слабый огонек надежды где-то в самой глубине души. Он злится на своего отца, это я точно знала, но вот на что надеется? Неужели рассчитывает, что Даггерт сейчас рассмеется и скажет, что все это шутка?!

— А ты думал, что я сделал твою жену кронпринцессой за красивые глаза? Ее приданое — это огромные территории, которые так никто и не смог присвоить. Теперь они станут наши.

Айренир внезапно успокоился, как человек, принявший окончательное решение.

— Отец, отдай мне ключ от браслетов, — произнес он холодным тоном.

Теперь я не ощущала ни досады, ни гнева, наоборот, абсолютное ледяное спокойствие и сосредоточенность.

— Чтобы ты опять совершил ошибку?

— Ошибку совершаешь ты, а я хочу ее исправить. Эльсамин не заслужила такого обращения.

При звуке моего имени всколыхнулась волна тепла, но какая-то странная, с примесью горечи.

— Глупый мальчишка! Ее невинные глазки заслонили тебе разум! Разве ты не понимаешь, какая в ней сила? Да она могла бы раздавить тебя как букашку, если б захотела.

— Вот именно: если б. Но она этого не сделала. И не сделает, отец. Я знаю, тебе не понять, но я чувствую каждую ее эмоцию и точно знаю, что в ней нет зла. И она никогда не причинит мне вреда, точно так же, как и я ей.

— На что это ты намекаешь?..

Айренир несколько мгновений молчал, а потом с затаенной болью произнес:

— Она моя эллевиан, хочешь ты этого или нет. Так что отдай ключ.

И раздражённый голос Даггерта в ответ:

— Сын, держи свои чувства в узде. Этот брак должен был стать исключительно деловым. Я надеялся, что тебе хватит ума понять это, но, видимо, ты оказался недостаточно умен. Как быстро она тебя окрутила, даже не ожидал. Сколько прекрасных женщин добивались твоего внимания, а тут какая-то девчонка. Ты разочаровываешь меня.

— Нет, отец, это ты меня разочаровываешь, — теперь в голосе кронпринца сквозила только печаль. — Завтра мы с Эльсамин отбываем в столицу. Не стоит тянуть с этим паломничеством. И я надеюсь, что моя жена к тому времени избавится от этих чудных украшений. Иначе я вынужден буду принять меры.

— Ты мне угрожаешь, щенок! — в голосе короля послышалось яростное шипение, но принц все так же спокойно ответил:

— Нет, отец, просто констатирую факт.

Похоже, что самое интересное я уже услышала. Сейчас я увижу, как открывается дверь в конце коридора. Мой принц доказал свою любовь, не побоялся и выступил против отца! Да! Значит, я ему действительно дорога! Его эмоции подтверждают это! Я готова была лететь к нему как на крыльях, желая поскорее заключить в объятия, но…

Несколько секунд молчания — и я вижу в конце коридора темный силуэт кронпринца. Он поворачивается ко мне лицом и в моей голове звучит его безжизненный голос:

— Я выполнил твое желание, Эльсамин? Ты довольна? Можно ли считать мою любовь доказанной? Или требуются еще подтверждения? — с этими словами он развернулся и направился прочь, а я осталась стоять в полном одиночестве.

И было такое чувство, будто я только что собственными руками сломала что-то важное…

* * *

Я стояла растерянная, опустошенная, совершенно раздавленная той бурей эмоций, которые захлестнули Айренира. Даже на расстоянии я ощущала его боль и тоску. Он чувствовал себя так, будто его предал тот, кому он больше всего доверял. Свой первый порыв — кинуться за ним — я усилием воли задавила в зародыше. Ничего, пусть помучается, может, поумнеет. Пусть почувствует себя на моем месте, узнает, как это быть использованным. Они хотели сделать из меня племенную кобылу? А как насчет племенного жеребца? Что, дорогой муженек, не слишком приятная перспектива?

Я нарочно накручивала себя, взращивая злость в своей душе, надеясь утопить в ней чужие эмоции. Но почему-то вместо злости и гнева к горлу подкатывали слезы. Хотелось не просто плакать, хотелось рыдать, выть, биться в истерике. Мне было плохо, очень плохо, моя душа стенала, сердце обливалось кровью, а в голове пульсировала только одна мысль: я его потеряла. И от этой мысли становилось тошно.

Что делать? Бежать за Айрениром и забрать кольцо или дать ему побыть одному, но мучиться самой от раздирающего противоречия? Тяжело вздохнув, я нехотя поплелась по коридору в сторону холла, надеясь, что в лазарете я найду, чем себя занять. Среди чужого горя и боли свои собственные проблемы начинают казаться менее значимыми, тем более что арзолитовое колечко все еще со мной, а это неисчерпаемый источник светлой магии.

* * *

Сегодня в лазарете остались только самые тяжёлые. Те, чьи раны уже затянулись, но аура требовала вливания жизненных сил. Маги дроу хорошо поработали с телесными ранами, не оставив от них и следа, но вот источником жизни они не владели и ничем не могли помочь тем беднягам, что лежали сейчас на походных койках не шевелясь и практически не дыша.

— Прекраснейшая, — склонился передо мной в поклоне тот самый целитель, которого я запомнила еще по первому посещению, — я рад, что вы решили почтить нас своим присутствием.

— Нир Загрейн! — обрадовалась я ему, как родному. — Надеюсь, вы не откажетесь от моей скромной помощи?

— Ну что вы, Прекраснейшая, вашу помощь сложно назвать скромной.

Он провел меня между рядами коек туда, где лежали практически трупы. Пять дроу, чьи сердца почти не бились, а души почти ушли за грань. У каждого вместо ауры черная дыра — бездна, высасывающая последние силы из умирающего тела. На Земле это называется глубокой комой, когда тело живет лишь за счет медицинских приборов, а мозг давно и бесповоротно потерян. На Земле таких не спасают — нечего спасать, личность полностью разрушена, но на Эретусе все по — другому. Здесь нет антибиотиков, термометров, томографов и прочей медицинской ерунды, зато есть источник бесконечных сил, дарованный самой планетой. Надо только уметь им воспользоваться.

Я подошла к первому из своих пациентов и замерла. Это был Иллиер. С внезапным подозрением я вгляделась в лица остальных. Так и есть! Вся моя охрана в полном составе, только Эрдвея не хватает. Кажется, последний раз я видела его сразу после боя. Он был ранен: я хорошо помню его повисшую плетью руку и рваную рану, вспоровшую плечо. Теперь понятно, почему я брожу по этой крепости как привидение в гордом одиночестве. Мои охранники лежат при смерти, Даггерт надел на меня ограничители магии и считает, что я больше не опасна и в охране не нуждаюсь. Тем более, что от гарнизона почти ничего не осталось, а вновь прибывшие занимаются восстановлением форта. Выделить мне новую охрану в таком положении было бы, по меньшей мере, бесполезной тратой людских ресурсов. Точнее, темно эльфийских.

Присев на койку рядом с Иллиером, я откинула простынь и распахнула рубашку на его груди. По серой коже дроу уже змеились черные разводы приближающейся смерти. Еще немного — и даже я буду бессильна. Прошептав про себя воззвание к Нуэд, я разогрела руки и положила их умирающему воину на область сердца. Сначала заведем мотор, потом будем исправлять остальное.

Золотистый туман окутал мои ладони, формируя два маленьких разнонаправленных вихря. Они выходили из центра ладоней, немного расширялись к середине, а к концу опять сужались. Они скользнули сквозь слои кожи, мышц и костей, прямо в ослабевшее сердце, наполняя его самой квинтэссенцией жизни, заставляя одним сжатием избавиться от застоявшейся крови и наполниться свежей. Я почувствовала, как раздался первый робкий удар, потом еще и еще. Грудь Иллиера приподнялась, легкие расширились, наполняясь кислородом, и он сделал глубокий вдох. У меня на глазах выступили слезы облегчения. Так, самое сложное уже сделано, раненый начал нормально дышать. Теперь нужно вытянуть из его ауры черные струйки смерти и наполнить ее светлой энергией жизни. Это легко, имея такой источник, как у меня. Спасибо тебе, Мерильен, еще раз.

Это только со стороны казалось, что возвращать к жизни так просто. На самом деле я каждый раз испытывала сильнейшее нервное напряжение. Как будто это именно я сейчас нахожусь при смерти, и это именно моя судьба зависит от умения и сил целителя. Входя в физический контакт с умирающим, я словно сливалась с его душой, чувствуя все эмоции и ощущения, которые испытывал он. Это было очень выматывающее и очень страшно. Сложно не потерять себя в этом вихре чужой боли и надежды, научиться отделять чужие эмоции от своих и продолжать выполнять свою работу не смотря ни на что.

Почти три часа я потратила на восстановление жизненных сил своих охранников. Зато сама была вымотана до предела. Меня буквально штормило, когда я наконец-то встала на ноги. Все мышцы болели, как после интенсивной тренировки, в голове туманилось, а ноги почти не держали. Я покачнулась, хватаясь за стоявшего рядом целителя. Он подхватил меня, прижимая к себе и не давая упасть.

— Прекраснейшая, вам плохо?

— Эльсамин, что с тобой?!

Два встревоженных голоса слились в один: Загрейна и Айренира, который неизвестно откуда здесь взялся.

Обеспокоенный кронпринц с побледневшим лицом вынырнул откуда-то со стороны и выхватил мое ослабевшее тело из рук мага. Лихорадочно ощупывая меня на предмет увечий, он заглянул мне в глаза и каким-то странным тоном произнес:

— Тебе плохо? Где болит?

— Да не болит, — слабо отмахнулась я, — истощение энергетическое. Хоть колечко и помогает, но возвращать с того света ох как не просто…

— С того света?! — серебристые брови Айренира взлетели вверх. — Так это были не твои чувства?!

— Что? — теперь уже изумилась я. — О чем ты?

Он счастливо рассмеялся и вдруг начал покрывать мое лицо сумасшедшими поцелуями.

— О боги, — бормотал он, осыпая поцелуями мои глаза, лоб, нос, щеки, — я думал, что ты умираешь! Еще там, в кабинете у отца я ощутил, что что-то не так, что-то странное не давало мне покоя… Я думал, это мои эмоции… Когда я оставил тебя, я был очень зол на тебя, на себя, на отца… Но было еще какое-то чувство несвойственное мне… боль… печаль… чувство утраты… А потом эта смертная тоска, будто я на краю жизни!.. Не сразу, но я понял, что это не мои, а твои ощущения! Кольца взаимосвязаны! Они вещают в обе стороны! И тогда я испугался за тебя… испугался так, как никогда в жизни! И все мои обиды показались такими мелочными, по сравнению с тем, что я могу тебя потерять! Прости меня, девочка моя, прости! Я больше тебя не оставлю! И ты больше не закроешься от меня, не сможешь обмануть, что ничего не испытываешь ко мне! Потому что теперь я знаю все твои чувства даже лучше, чем ты себе представляешь!

Я была в шоке! Чего-чего, а такой подлости я от колечка не ожидала! Это что же получается, я сама себе ловушку подстроила? Как там говорится: не рой другому яму, сам в нее попадешь? Вот я и попалась! Причем по самое не хочу! Думала, такую аферу прокручу, окольцую кронпринца и сразу все секреты выведаю, а получилось вон как: не я, а мои секреты выведали. Самое сокровенное, то, что я прятала от самой себя, стало достоянием того, кому не следовало об этом знать ни под каким видом! И что мне теперь делать?

— Я чувствую твое смятение и страх, — радостно улыбаясь, заявил Айренир, — но тебе нечего бояться, маленькая моя. Теперь я читаю твое сердце как открытую книгу, а ты мое. Загляни в него, оно открыто для тебя, в нем нет ни одной тайны, которую бы я не оставил на твой суд. Ты даже не представляешь, как я благодарен Мерильену за его подарок!

Ну что, Лена, поздравляю, ты попала по самое… гм…

— Айренир, — дрожащим тоном произнесла я, — а может, снимем колечки? Ну их…

— Не выйдет, — он жизнерадостно повертел у меня перед глазами рукой, один из пальцев которой чуть поблескивал серебристой вязью. — Я уже побывал у местного магистра. Он сказал, что эта вещица была создана с одним небольшим дефектом. Снять колечки можно только с трупа. Поэтому их мало кто решался надеть, а темные так вообще не способны были воспользоваться ими.

— Ну, ты же надел! — опешила я.

— Одел. Но только потому, что ты так захотела. Ты единственный сид в этом мире, и артефакт принял тебя как свою хозяйку. Тем более, я твой эллевин, вторая половинка. Вот кольцо и приняло меня своим носителем, не как дроу, а как твоего супруга. Понимаешь?

— Это уже не смешно, — сникла я.

— А я и не смеюсь. Я мечтаю о счастливой семейной жизни.

— О какой жизни! — вспылила я, отталкивая его. — Айренир! Очнись, наконец! Разве ты не видишь, как твой отец использует меня, тебя, детей, которые еще не родились. Я не хочу, чтобы со мной так обращались, я этого не заслужила!

— Эльсамин, — принц прижал меня к себе и успокаивающе погладил по спине, как маленького ребенка, — эта проблема легко решается. Мы можем консумировать брак, провести официальную церемонию и тогда отец вынужден будет уступить мне трон и власть. Нет, он, конечно, не отойдет от дел полностью, но последнее слово будет за мной. А хочешь, мы отправимся в Первородный лес, в старые Холмы? Я думаю, их можно восстановить. Ведь отец всё-таки прав: эти земли будут принадлежать твоим детям. Больше никто не имеет права рассчитывать на них. Но я надеюсь, что твои дети будут так же и моими. Не лишай меня этой надежды, Эльсамин, особенно сейчас, когда мы так связаны.

Я не знала, что ответить на это. Солгать я больше не могла. Эти чертовы колечки транслировали наши чувства и эмоции в прямом эфире! Оставалось лишь искать компромисс.

Заставив себя успокоиться и взяв свои эмоции под контроль, я примирительно проговорила:

— Давай вернемся к этой теме после возвращения из столицы. Мы еще не знаем, что нас ждет в главном храме. Не стоит строить планы, которые могут никогда не сбыться.

— Но ведь ты не можешь запретить мне мечтать? — усмехнулся он и вновь поцеловал меня в висок, а потом жарко прошептал мне на ушко:- Ты больше не сбежишь от меня, лунная эльфиечка, я тебе этого не позволю.

Уж не знаю, как это у него вышло, но только ноги мои подкосились, по телу маршировали легионы мурашек, а внутри разлилась сладкая истома. Может и правда, ну его, это воздержание. Я же действительно не против перевести наши отношения на новый уровень. Одна лишь гордость останавливает меня до сих пор.

— Мой принц, простите меня, — раздался позади нас смущенный голос целителя, — но не могли бы вы…

Мы оглянулись на покрасневшего, как рак мага и неожиданно рассмеялись. Бедный! Он все это время стоял рядом с нами и не знал, куда деться от смущения. Мы совсем забыли, что не одни. Я огляделась. С коек вокруг нас сверкали заинтересованные взгляды поправляющихся солдат. Да, неплохое представление мы здесь устроили! Теперь им будет, что обсудить!

 

Глава 31

Эту ночь мы с Айрениром провели вместе, но совсем не так, как того можно было ожидать.

После ужина в общей трапезной принц взял меня за руку и молча повел в свою комнату. Присутствующие во главе с королем лишь молча проводили нас понимающими взглядами, причем в них сквозило явное сочувствие, причем не ко мне, а к Айрениру! Я же не смела возразить, обескураженная волной его эмоций. Странное нетерпение, еле сдерживаемая страсть, преклонение, благоговение и еще что-то, чего я пока не определила. В спальне он подвел меня к кровати, усадил и опустился передо мной на колени, глядя мне в лицо так, как мог бы Парис смотреть на свою Елену. И в его взгляде горел настоящий фанатизм, тот самый, с которым рушат города и стирают цивилизации во славу любимой женщины. Я не могла ни вымолвить слова, ни отвести глаз, будто эта одержимость передалась и мне.

— Ты знаешь, что раньше Эл'Селверин обитали в других землях? — хрипло произнес Айренир, внимательно вглядываясь в мое лицо. Я молча кивнула. — Мои предки поклонялись темной богине Антхарейн, жестокой и властной, и были рабами своих женщин. Когда Рилль'Аргван победил ее в древней битве и принял Эл'Селверин под свою опеку, он установил новые правила для Тор-на-Дун. Как равны между собою боги, так и мы: и мужчины, и женщины — все равны. У нас равенство во всем: в любви, в войне, в науках — во всех сферах жизни. Но иногда мужчина встречает такую женщину, перед которой он хочет преклоняться и которую хочет боготворить. С такой женщиной нельзя быть на равных, как нельзя быть на равных с богиней. И тогда мужчина ищет свое место у ее ног. Это древний темно эльфийский брачный ритуал, который связывает мужчину и женщину неразрывными узами. Соглашаясь на него добровольно, мужчина признает над собой власть своей эллевиан и клянется служить ей до конца своих дней… Эльсамин, посмотри на меня!

Я вздрогнула и подняла глаза, встретившись с его горящим взором. А он вдруг наклонился и коснулся лбом поочерёдно моих ног, потом ладоней и наконец уткнулся лицом мне в колени. Я растерялась и положила дрожащую руку ему на затылок, не зная, что делать: толи оттолкнуть его, толи прижать. Он издал судорожный вздох и поднял голову. На его губах блуждала странная улыбка, но глаза оставались серьезными. Зато теперь в его душе царил относительный покой и я не могла понять, что же смогло успокоить ту бурю, которую я ощущала всего несколько минут назад. Мною постепенно овладевало какое-то странное оцепенение, не позволяющее противостоять ему.

— Вот я, раб твой, у ног твоих, — произнес он напряженным тоном, вновь склоняя голову. — Возьмешь ли ты меня? Дозволишь ли занять место у твоих ног? Оберегать твой сон и охранять твою жизнь?

Я молча кивнула, сбитая с толку его странным поведением.

— Скажи это вслух, — попросил он, не поднимая головы, — ну же!

— Д-да, — еле выдавила я.

Расширенными от страха глазами я наблюдала, как Айренир достал из сапога тонкий седжак и протянул мне.

— Ты должна рассечь мне запястье и вкусить моей крови, — пояснил он.

Я категорично замотала головой, но он схватил мою руку, заставил сжать холодную рукоятку и полоснул себя по запястью, а затем одним движением запечатал раной мои уста, силой заставив отведать его крови. Я хотела выплюнуть соленую жидкость с привкусом железа, но принц удержал меня, пока я не сглотнула, борясь с тошнотой. Мне хотелось оттолкнуть его или сбежать, но странное оцепенение не позволило даже возмутиться.

Айренир поднялся на ноги и вдруг начал снимать с себя одежду, молча и сосредоточенно, не отводя от меня взгляда. Я сглотнула и затравленно огляделась в поисках отступления. Неужели принц решил консумировать брак прямо сейчас? Но я… эээ… как бы не готова… Мог бы хоть поцеловать, перед тем, как штаны снимать!

Айренир усмехнулся. Ну да, он же почувствовал мое смятение. Но я так и осталась сидеть на месте, хоть и напряглась, потому что от мужчины не исходило ни малейшей угрозы. Наоборот, во всем этом появилась какая-то правильность.

Вот он скинул последний предмет одежды и встал передо мной во всей красе. Я стыдливо зажмурилась.

— Эли, — прошелестел рядом с моим ушком его искушающий шепот, — открой глазки.

Я молча помотала головой.

— Эли, — шепот стал настойчивее и жарче, — взгляни на меня!

В этом голосе было столько неумолимой силы, что мои глаза распахнулись сами собой и уже не могли оторваться от совершенного мужского тела, которое стояло передо мной, великолепное в своей первозданной наготе.

Плавной походкой крадущегося тигра он приблизился ко мне и замер, нависая надо мной, затем снова опустился на колени и склонил голову.

— Моя госпожа! — выдохнул он. — Назови недостойного раба своим мужем и раздели с ним брачное ложе…

— Айренир, — слабо пискнула я, — может не…

— Скажи «да», — перебил он меня, сжав мою руку до боли.

— Да! — вскрикнула я и тут же рассердилась. Да что же это такое происходит? Что за странное поведение?!

Между тем мужчина снял с меня обувь и уже взялся за пуговки на моем платье. Их было около трех десятков: маленьких, перламутровых, спускавшихся от скромного выреза до самых бедер. Служанкам понадобилось минут двадцать, чтобы все их застегнуть, но, похоже, что у этого дроу было куда больше опыта в таких делах.

— Что ты делаешь?! — возмутилась я, отталкивая его руки.

— Шшшш, успокойся, — его пальцы ласково скользнули по моим обнаженным плечам, — тебе же будет неудобно спать в одежде.

— Спать? — мне показалось, что я ослышалась.

— Я помню, что ты сказала и не хочу давить на тебя, — он посмотрел мне в глаза и добавил:- Все после паломничества. Но ты не можешь запретить мне заботиться о тебе, особенно теперь, когда ты приняла мою клятву.

— Какую клятву! — взорвалась я, отпихивая его. — О чем ты!

Он довольно ухмыльнулся и вдруг молниеносным движением прижал меня к себе так, что мои руки оказались заблокированы между нашими телами. Его губы оказались в опасной близости от меня, а в потемневших глазах разгоралось неудержимое пламя.

— Ты только что признала меня своим мужем по древним законам темных эльфов, — процедил он сквозь зубы, — теперь мы связаны не только пустыми бумажками, но и самой темной магией. Нас связала сама суть этих подземелий, сам дух Антхарейн. То, что она развоплощена, не означает, что клятвы потеряли силу!

— Ты это сделал нарочно! — на меня снизошло внезапное озарение. — Но зачем?!

— Завтра мы отправимся в главный храм Темного бога. Ты знаешь, как проходят ритуалы воззвания к богам? Они отзываются только тогда, когда видят, что их ответ для просящего ценнее жизни. Нас прикуют на алтаре, чтобы мы не навредили сами себе, а потом жрецы будут наносить нам рану за раной, собирая нашу кровь в золотые чаши и принося ее в дар Рилль'Аргвану. Никто не знает, сколько понадобится крови и боли, пока Разрушитель не захочет снизойти до нас. А потом нам придется отправиться в столицу Лирровельенора, в главный храм богини Нуэд и все повторить сначала. Немногие выдерживают общение с богами, поэтому я и связал нас этой клятвой. Теперь, что бы ни случилось, наши души связаны навсегда.

Я смотрела на Айренира и понимала, что он прав. Любой из нас может умереть, не дождавшись ответа. У богов свои интриги и свое чувство юмора. Что им стоит сначала вернуть жизнь, а потом отнять? Кто может им сказать нет? Но одного мой принц не знал.

— Айренир, — шепнула я, глядя в настороженные глаза дроу, — главный храм Нуэд не у эльфов в столице. Он в Первородном лесу, в Королевском Холме.

Мужчина прикрыл глаза, переваривая услышанное, затем поднялся, ничуть не смущаясь своей наготы, и молча натянул штаны. Глядя на меня сверху вниз он задумчиво произнес:

— Интересно, а мой отец об этом знает?

Я пожала плечами. Лунные эльфы испокон веков поклонялись богине Нуэд, у лесных была своя — Рахвен Дарующая Жизнь. Но, похоже, что после исчезновения своей паствы, Благословенная озаботилась новыми угодьями и ее храмы появились в светло эльфийских землях. Но как бы то ни было, не ожившая статуя богини главная святыня. Есть еще кое-что, спрятанное в самом центре Первородного леса за пологом из магического тумана, в самых глубинах древней резиденции исчезнувших королей.

— Ты знаешь, что такое Камень Безумных? — спросила я.

— Да, это огромный черный кристалл в храме Рилль'Аргвана. Если долго на него смотреть, то можно сойти с ума. По легенде любой, кто сосчитает его грани, станет подобен богам, но пока это никому не удавалось: безумие настигало смельчаков раньше, чем они доходили до второй сотни.

— В Королевском Холме есть еще один, только прозрачный, похожий на огромный бриллиант. Я думаю, что Нуэд нас будет ждать именно там, а не в храме эльфийской столицы.

— Это запретная зона, — Айренир с досадой потер лицо. — Первородный лес закрыт для дроу, я не смогу войти.

— Ты — сможешь. Мы же связаны, забыл? Брачный договор, кольца, твоя клятва. Если тебя принял лунноэльфийский артефакт, настроенный лишь на светлую магию, то и лес тоже примет. Но нам придется отправиться туда самим, понимаешь, чем это грозит?

— Некому будет проконтролировать и помочь, если что…

— И что нам делать?

Он несколько мгновений размышлял, повернувшись ко мне спиной, и я могла беспрепятственно изучать его натренированное тело. Широкие плечи, узкая талия, развитые мышцы, перекатывающиеся под гладкой кожей. Что он сделал со мной, этот невозможный мужчина? Когда успел войти в мое сердце и прописаться в нем? Почему меня так тянет к нему, почему хочется почувствовать вкус его губ и тяжесть его тела даже сейчас, когда речь идет о наших жизнях? Может, это и есть одержимость?

Он повернулся, ловя мой затуманенный взгляд. В его глазах плескалось что-то такое, от чего меня моментально кинуло в жар. Во рту мгновенно пересохло, и я невольно облизала губы. Айренир приблизился ко мне и неожиданно нежным жестом скользнул пальцем по моим губам.

— Мы отправимся в Первородный лес завтра на рассвете, — сказал он, лаская мои губы, которые сами раскрылись от его прикосновения. — Не вижу смысла тратить время на Рилль'Аргвана, если мы можем умереть на алтаре Нуэд. Ложись спать, маленькая эльфиечка, этой ночью твоей невинности ничто не угрожает.

— А ты? — я схватила его за руку, заглядывая в глаза.

— Я использую это время, чтобы подготовиться к переходу. Мы пройдем порталами до южной границы темного королевства. А оттуда до твоей вотчины всего два дня верхом. Нам придется пересечь земли Песчаных львов. Кажется, твой мурлыкающий поклонник давал клятву защиты и опеки? Похоже, пришло время напомнить ему об этом.

— О чем ты?!

Айренир усмехнулся.

— Ни один дроу не может войти в Первородный лес, — сказал он поучающим тоном, поглаживая мои губы, — но на веров запрет не распространяется. Так что, сопровождение у нас все же будет.

После этого он коснулся моих губ легким поцелуем и вышел, пожелав мне сладких снов. Я даже не знала, радоваться мне или обижаться. С одной стороны, я же чувствовала, что он еле сдерживает себя, и это приятно грело мое женское самолюбие, а с другой — мне было обидно, что он даже не пытался настоять на своем. Мне захотелось вновь оказаться обнаженной в его руках, испытать тот сумасшедший ураган эмоций, который он подарил мне этим утром. О, боги, неужели это было только утром?! Всего один день — а я уже сама готова умолять его взять меня! Я точно схожу с ума!

Стянув платье, и по-быстрому приняв ванну, я забралась в постель и закуталась в одеяла как в кокон. Голова гудела от тысяч мыслей, которые грозились разорвать мой мозг. Я раз за разом вспоминала сегодняшний день, начиная с самого утра, и пыталась понять когда, в какой момент этот несносный дроу из злейшего врага превратился в жизненно необходимое существо! Как так получилось, что еще вчера я не хотела иметь с ним ни малейших отношений, а сегодня он читает мои чувства, как свои собственные и принес брачную клятву на крови? Это он поймал меня в ловушку или я добровольно в нее вошла? Вопросы, вопросы и ни одного ответа. Одна надежда на то, что боги хоть немного объяснят. Если им этого захочется.

В конце концов, я уснула. Глубокой ночью я ощутила сквозь сон, как матрац рядом со мной прогнулся, и ко мне под одеяло скользнуло обнажённое мужское тело. Похоже, что темно эльфийский принц не заморачивался насчет пижамы. Он притянул меня в свои объятия и крепкой прижал к горячей груди, под которой четко и размеренно билось его загадочное сердце.

* * *

Ранним утром мы с Айрениром вышли, наконец-то из подземелий крепости на мощеный двор. Конечно, можно было войти в донжон и через тайный ход в холле, но слишком уж я хотела глотнуть свежего воздуха! Прощание с Даггертом прошло сухо и скомкано, король был чем-то весьма озабочен. А вот Мерильен, наоборот, оказался довольно весел и даже пару раз таинственно подмигнул, лукаво намекая на только нам известные обстоятельства.

На поверхности было настолько холодно, что я почти мгновенно окоченела, не взирая на кучу одежды. Этим утром Айренир принес мне тёплые бриджи чуть ниже колена и сапоги на меху с таким высоким голенищем, что оно закрывало эти самые колени, а еще рубашку из тонкой шерсти и пушистый меховой жилет. Кроме этого, у меня имелась уже упомянутая шубка, муфта и капор, но я все равно чувствовала себя сосулькой. Принц кутался в уже привычный черный плащ, под которым сверкали серебром галуны на его мундире.

Ночью Айренир связался с Брейном, все-таки эти зеркала отличная штука. Мой верный друг обещал ждать нас на границе своих земель и сопровождать столько, сколько потребуется. Даже возмущался, что в Рохе я была без защиты его людей. Надеюсь, принц не рассказал ему о моих похождениях в крепости? Как-то не хочется портить репутацию светлого существа неудавшимся Армагеддоном.

У ворот донжона нас ожидал начальник гарнизона. Он смерил меня раздраженным взглядом — видимо не забыл, как я его обманула — но все же нагнул голову в приветственном поклоне. Вся окружающая действительность казалась декорацией к какому-то готическому фильму: древние стены из грубо отесанного камня, пустынный двор, ледяной ветер, несущий по низкому небу сизые облака. На уцелевших башнях реют черные с серебром флаги, между осыпавшимися зубцами темнеют мундиры солдат. А у подножия огромной мрачной башни стою я, в короткой шубке, пряча в муфту озябшие ладони, и два дроу в развевающихся черных плащах.

Нервный смешок случайно сорвался с замерзших губ, и вверх взлетело облачко пара. Айренир укоризненно глянул на меня, но ничего не сказал.

Вслед да капитаном Рах'Хайвеном мы поднялись по винтовой лестнице на самый верх донжона, туда, где в потайной комнате скрывались пространственные ворота. Я уже знала болезненную и неприятную процедуру прохода, но на сей раз нам повезло. Каждый из нас обладал достаточной силой, чтобы открыть портал для себя. Поделившись с аркой кровью и магией, мы взялись за руки и шагнули в светящийся проем.

* * *

Мы прошли восемь арок за три часа, пока, наконец, не достигли цели этого путешествия: самой южной оконечности темно эльфийского королевства, крепости Галориан. На каждом этапе нас ожидали подготовленные люди, которые открывали следующую арку ценою собственной крови и магии. Если бы все восемь порталов пришлось держать нам самим, то к концу этого марафона я была бы уже похожа на жертву вампира.

В Галориан нас снабдили двумя оседланными лошадьми и двумя с поклажей. В туго набитых переметных сумах и запакованных свертках находились продукты, походная утварь вместе с палаткой, несколько теплых одеял и нужные на природе артефакты. Гарнизон крепости был заранее оповещен, а потому постарался все подготовить к нашему прибытию. Там нас еще и хорошенько накормили, тем более, что путешествие в подпространствах требует очень больших затрат энергии. Именно поэтому невозможно сделать перемещения на дальние расстояния, можно просто сгореть от истощения, пока длится переход. Вот и пришлось нам сменить восемь порталов, а не прыгать на прямую из пункта А в пункт Б.

Хорошенько подкрепившись и немного отдохнув, мы двинулись уже верхом по залитой лунным светом дороге. Это в Рохе занимался рассвет, когда мы пустились в путешествие, здесь же царила глубокая ночь. Зато, если там была вечная зима, то и здесь уже чувствовалось приближение холодов. Именно поэтому я не стала менять свою одежду, хотя шубку пришлось сбросить и отправить назад доброй комендантше. Зато жилетка оказалась как нельзя кстати.

И вот теперь мы неслись в ночь на лошадях, сопровождаемые лишь дробным стуком копыт. С каждой пройденной милей мы приближались к цели своего путешествия, и что-то подсказывало мне, что это еще не конец!

Порывистый ветер трепал нашу одежду, хлестал по лицу, не давая сказать ни слова. Мы неслись сквозь ночь, как молчаливые призраки, но это молчание не было тягостным, ведь мы прекрасно чувствовали эмоции друг друга. Азарт, интрига, предвкушение, остро приправленные настороженностью и опаской, сдобренные внутренним напряжением и малой толикой фатализма. Все это закручивалось в яркий клубок, переливалось из меня, в Айренира и обратно, как вода в сообщающихся сосудах. И я уже четко видела, насколько неразрывны эти узы между нами: мы стали одной автономной системой на духовном и ментальном уровне, будто я — светило, а он — моя планета, и мы не можем разойтись, чтобы не нарушить свои орбиты. Но и сойтись окончательно нам не дает что-то извне, какой-то блок, не позволяющий сделать последний решающий шаг.

Выложенная бетонными плитами дорога, ведущая от Галориан на юг, незаметно перешла в грунтовую. По обеим сторонам темнел густой лес, настоящие дебри, а над нами в фиолетовом небе летели целых три луны, освещая нам путь.

Когда на востоке появилось розоватое свечение, мы уже оставили позади себя достаточный отрезок пути. Уставшая и голодная, я держалась в седле лишь с помощью магии, а потому была несказанно рада, когда Айренир решил остановиться на отдых.

— Привал! — Айренир сверкнул белозубой улыбкой, придерживая своего коня.

Я начала медленно сползать по лошадиному крупу. Всё-таки верховая езда не мой конек, такой вот каламбур. Принц легко подхватил меня на руки, не давая упасть, на мгновение прижал к себе, а затем поставил на ноги и спокойно начал расседлывать свою лошадь.

Я даже растерялась от нелогичности его поступков. Смотрела на широкую мужскую спину, пока он, отвернувшись от меня, снимал с лошадей поклажу, и размышляла: а где мой поцелуй, где внимание? Откуда это отсутствие интереса? Мне даже обидно стало!

Неожиданно спина Айренира напряглась, потом его плечи мелко затряслись и ночную тишину нарушил приглушенный смех.

— Я и не знал, что это так забавно, — оборачиваясь, весело произнес принц, — подслушивать чужие эмоции! У тебя внутри настоящая каша.

— Каша?! — возмутилась я, яростно сжимая кулачки. — Ах ты!.. — С этими словами я накинулась на него, искренне желая стереть с его лица эту самодовольную ухмылку.

Мне удалось лишь раз ударить его в грудь, а в следующий момент он уже захватил меня в стальные объятия, зажимая мои руки между нами. Его лицо кривилось в страшном оскале, но глаза откровенно смеялись, наблюдая за моей реакцией.

— Вот ты и попалась, маленькая эльфиечка! — прохрипел он загробным голосом. — Теперь тебе не уйти от возмездия! — и он впился в мои губы с такой страстью, что я вмиг присмирела, испуганная его напором.

Губы Айренира, на вид сухие и жесткие, умели быть удивительно нежными и умелыми. Каждый раз, когда он целовал меня, я теряла самообладание, подчиняясь чарующему искушению его страсти. Вот и сейчас я с тихим стоном впустила его алчный язык, который без зазрения совести обследовал нежную пещерку моего рта. Его прикосновения, то резкие и страстные, то нежные и осторожные, заставили разлететься все мысли. В голове осталась лишь звенящая пустота, а тело плавно обмякло безвольной тушкой в крепких руках.

Издав низкий стон, он оторвался от моих губ и пристально вгляделся в подернутые истомой глаза.

— Ты такая сладкая, — хрипло прошептал он, скользя по моему лицу ищущим взглядом, — не провоцируй меня, малышка, я могу не сдержаться.

Я только громко сглотнула густой комок, стоявший поперек горла, и нервно опустила глаза. Доказательство его несдержанности явственно упиралось мне в живот, вызывая горячие воспоминания и табун мурашек по всему телу. Айренир глубоко вздохнул, беря свои эмоции под контроль, и уже обычным голосом произнес:

— Нужно организовать ночлег. Я разобью палатку и разожгу костер, а ты посмотри, что там в сумках. Перекусить перед сном нам не повредит.

Я молча кивнула и послушно направилась к тому месту, где дроу скинул с лошадей поклажу. Сами лошади, уже расседланные и стреноженные, мирно паслись, не отходя далеко от будущего бивуака. В голову опять полезли разные мысли: об Айренире, о моем отношении к нему, о моих отношениях с ним… Вот как я люблю все анализировать и драматизировать! Лучше бы действительно занялась чем-то полезным!

В сумках оказалось достаточно провизии, чтобы приготовить почти королевский ужин. Айренир со сноровкой бывалого туриста натянул палатку и разложил костер. Я искоса наблюдала за его неспешными четкими движениями, испытывая тайную гордость от того, что этот мужчина всецело в моих руках. Может, правы были древние дроу, когда признавали над собой власть своих женщин? Особенно ярко я чувствовала это именно сейчас, когда ощущала испытываемое им желание, которое он сумел обуздать лишь неимоверным усилием воли.

Наш маленький лагерь был разбит между гигантских деревьев с широкой листвой. Тяжелые ветви клонились книзу, создавая нечто вроде шалаша над небольшой полянкой в нескольких метрах от дороги. Именно там Айренир и расположил палатку, создав таким образом дополнительную маскировку и утепление. Костер был спрятан в наспех вырытой яме, не позволявшей разглядеть огонь на расстоянии, но вот запах дыма и готовящейся еды замаскировать оказалось невозможным.

Плотно поев, я заползла в палатку, оставив принца создавать охранный контур. Рассвет уже занимался вовсю, яркие солнца поднимались над чистым небом, а это означало, что до вечера еще достаточно времени, чтобы отдохнуть и набраться сил. Впереди ещё две ночи скачки, как подумаю об этом, так сразу выть хочется. Вряд ли Айренир сможет выдержать путешествие под солнечными лучами: на улице хоть и осень, но солнечный свет по прежнему болезненный для чувствительных глаз дроу, привыкших к искусственному освещению подземелий. Хорошо еще, что больше нет проблемы с моим самочувствием: светлая магия вновь доступна мне на достаточном уровне, и я могу сама себя исцелить. Иначе лежала бы сейчас трупом с затекшими мышцами и натертой попой. Интересно, а почему мы вообще путешествуем на лошадях? Могли бы и на грифонах, так даже быстрее.

— Айренир, — обратилась я к дроу, который ужом скользнул в палатку и забрался ко мне под одеяла, прижимаясь сзади всем телом.

— Да, моя эльфиечка, — мурлыкнул принц, соблазняюще дыша мне в затылок.

— А почему мы на лошадях, а не на грифонах?

Мужчина вздохнул и немного отодвинулся.

— Вообще-то полеты разрешены только над нашими землями, — сказал он. — Это приказ Владыки. К тому же грифоны едят сырое мясо и очень независимы. Если лошадь можно пустить пастись, то, чтобы накормить грифона, мне пришлось бы охотиться. Пусти его самого — и вряд ли дождешься обратно. Он явится, только когда сам захочет. Дух свободы сильнее привязанности к хозяину.

— Как же вы с ними управляетесь? — поинтересовалась я, разворачиваясь лицом к нему.

— Нужен постоянный контакт. Совместные полеты, тренировки… грифоны не совсем обычные животные. У них существует примитивный разум. Им невозможно приказать, как собакам, например, они не рабы своих хозяев, скорее, боевые товарищи. Каждый дроу может выбрать новорожденного грифона и начать воспитывать его. Маленький грифончик живет со своим хозяином, ест и спит вместе с ним. Таким образом, хозяин из господина превращается в брата, друга. Понимаешь разницу?

— Жаль, с грифоном мы бы уже завтра были на месте, — я устало зевнула, прижимаясь плотнее к теплому телу и пряча лицо у него на груди.

Айренир издал короткий смешок, обнимая меня еще крепче.

— Ты так хочешь поскорее от меня избавиться? — провокационно прошептал он мне на ухо.

— Не говори ерунды! — насупилась я.

— Похоже, тебя уже не возмущает перспектива стать моей женой? — ухмыльнулся этот несносный дроу.

— Меня возмущает перспектива не выспаться! — строптиво отозвалась я и сердито засопела.

— Спи, моя эльфиечка, — он ласково скользнул губами по моей макушке, — завтра будет трудный день.

* * *

Проснулись мы ближе к вечеру, отдохнувшие, но голодные. Вместо пожеланий доброго утра мой принц сжал меня в медвежьих объятиях и наградил собственническим поцелуем. А затем, насвистывая фривольный мотивчик, удалился по своим делам.

Вскоре лошади были оседланы, вещи собраны, а следы стоянки тщательно уничтожены. Возможно, это была паранойя, но Айренир считал, что лишний раз перестраховаться не помешает. Часов в пять, судя по солнцам, мы быстренько подкрепились, не разводя костра, и двинулись в путь.

Я чувствовала неловкость Айренира: ему было не сладко под яркими лучами двойного солнца. Хотя с наступлением осени и похолодало, но солнечный свет, пусть даже и предвечерний, по — прежнему раздражал чувствительные глаза дроу. Принц спрятал лицо в тени капюшона, но это мало ему помогало. Я не могла почувствовать его физический дискомфорт — резь в глазах и постоянно выступавшие слезы — но я прекрасно догадывалась о них по той смеси досады и раздражения, что бурлили у него внутри.

До самых сумерек мы мчались без остановки, стараясь покрыть за этот отрезок времени как можно большее расстояние. Когда солнца скрылись за горизонтом, и взошла первая луна, Айренир объявил краткосрочный привал. Небольшая отлучка в кустики, ужин всухомятку и мы снова в седле. Поскольку днем путешествовать в компании дроу не считалось возможным, приходилось делать это ночью. В принципе, я уже вполне адаптировалась к ночному образу жизни. Когда на поверхности светило солнце, в подземных городах старались отдыхать и разбираться с домашними делами, а вот стоило только закату осветить небосвод, как темные эльфы покидали свои жилища и выходили на поверхность. Выгуливали грифонов и лошадей, охотились, путешествовали, в общем, вели активный образ жизни. Проведя в подземельях столько времени, я незаметно для себя переняла их привычки и теперь, хорошо выспавшись днем, была вполне способна провести всю ночь в дороге.

Мне повезло, что тройной свет лун освещал окрестности, как днем. Даже если и набегали облака, закрывая одну из них, то две другие продолжали указывать нам дорогу. Айренир прекрасно ориентировался и в абсолютной темноте. Без карты, компаса или чего-то подобного, он уверенно вел нас на юг. Уж не знаю, может эти дроу определяли стороны света по магнитному полюсу, как птицы, препятствия по ультразвуку, как летучие мыши, а их зрачки улавливали остаточный свет, как у кошки, но он ни разу не сбился с курса, ни разу не колебался, прежде чем выбрать нужный поворот.

Между тем мы давно уже оставили главный тракт, проложивший путь из Галориан в земли веров. Айренир решил сократить дорогу и в какой-то момент мы свернули на широкую просеку, ведущую прямо вглубь леса. Он объяснил мне, что есть несколько способов добраться туда, куда нам нужно. Мы можем держаться главного тракта и потерять еще два дня, обходя леса и форсируя местные реки в поисках брода, а можем рискнуть и рвануть на прямую, по старой просеке, которую когда-то вырубили для того, чтобы сократить путь. Но потом что-то случилось и работы были заброшены, а просека так и осталась. Мало кто рисковал воспользоваться ею: то ли разбойников боялись, то ли диких зверей, но на всем пути до самого рассвета мы не обнаружили здесь следов разумных существ… Зато нашли кое-кого другого.

 

Глава 32

Было далеко за полночь, когда Айренир решил, что нужно передохнуть. Остановив своего коня, я со стоном сползла на землю и тут же была подхвачена на руки. Все тело ломило так, будто меня нещадно били. Мне срочно требовалось уединение, чтобы немного восстановить силы. Расстелив под раскидистым кустом толстое одеяло, принц посадил меня на него, а сам отправился менять лошадей.

Я устало откинулась, ложась навзничь, и мысленно потянулась, ища признаки светлой магии. Я чувствовала, как пульсирует в такт с сердцем невидимое колечко на моем пальце. Оно, как бездонный сосуд, втягивало в себя светлую энергию Эретуса и щедро делилось ею со мной. Этот процесс можно было сделать непрерывным, но он все же требовал мысленного и эмоционального управления. А верхом на лошади, да еще и летящей галопом, очень трудно сосредоточиться. Вот я и ждала остановки, чтобы хоть на несколько минут отрешиться от мира, погрузиться в теплые волны светлой энергии и восстановить силы.

— Сейчас немного перекусим и тронемся в путь, — сказал Айренир, подходя ко мне и садясь рядом. — Если ничего не случится, то к рассвету мы выйдем из леса в долину. Там течёт Арливентилль, берущая начало высоко в горах. Эта река является восточной границей между нами и свободными кланами. Она довольно широка, но мы выйдем к ней как раз рядом с бродом, так что нам не придется тратить время на поиск переправы.

— Спасибо за краткий курс географии, — едко заметила я, недовольная его бесцеремонным вторжением. — А что значит «если ничего не случится»?

— Пока еще не решил. Но интуиция подсказывает, что в этом лесу не все так просто. Странная тут тишина, неестественная какая-то…

Я невольно прислушалась. А ведь и правда, ночь была необычайно тиха. Ни ветра, ни шороха, ни вскрика. Обычно в ночном лесу можно услышать ежей, сов и более крупных хищников, вышедших на охоту, а тут просто мертвая тишина. Я зябко передернула плечами, отгоняя зародившийся страх.

— Ты нарочно меня пугаешь! — заявила я, собираясь встать.

После полуночи погода начала резко меняться. Похолодало. Темные облака затянули небо, закрывая луны. Ночь стала практически непроницаемой, и лишь несколько магических огоньков разгоняли тьму вокруг нас. И тут тихий шорох заставил нас встрепенуться. Обернувшись на звук, я заметила меж темных ветвей мелькнувшие огоньки.

— Смотри, волки! — я испуганно схватила принца за руку.

— Тише, Эль, это не волки! — прошипел вполголоса Айренир, напряженно всматриваясь в темные дебри, казавшиеся еще опаснее в мертвенном свете лун. — Это оборотни! Теперь ясно, почему в этом лесу так тихо. Они наверняка перебили всю местную живность.

— Оборотни? — похолодела я, вспомнив рассказы веров. — И что же нам делать?

— Создавай охранный купол и постарайся не привлекать внимания. Мы не знаем, сколько их, но они никогда нападают, если не имеют численный перевес. В рукопашную я не справлюсь один против стаи, но и задействовать магию не хочу. Если мы это сделаем, наше присутствие будет обнаружено.

Мне было странно это слышать: мужчина явно опасался преследования, но за все время нашего пути так и не сказал, кто может идти за нами. Но в одном он прав. Боевая магия может привлечь к нам нежелательных гостей, а значит, остается охранная. Я могу укрепить охранный купол так, что ни один враг не пробьется, но только и мы сами окажемся его заложниками. Как ни крути, а все равно придется вступить в бой. Плохо, что Даггерт так и не снял браслеты. В этот момент я действительно жалела о том, что не могу использовать темные силы.

Раздался раскат грома и на горизонте взвилась яркая молния, на мгновение осветив окрестности. Я ахнула, увидев одного из нападавших. Огромный, на две головы выше Айренира и намного мощнее, с жутким телом, покрытым темной шерстью. Он стояли на задних ногах, что придавало ему сходство с оборотнями из американских фильмов ужасов: сгорбленная спина, короткие кривые ноги с вывернутыми коленями и непривычно длинные мощные руки с пятью короткими пальцами, на концах которых сверкали в лунном свете острые антрацитовые когти. Оскаленная пасть с капающей пеной, горящие алым глаза и вздыбленная шерсть на загривке говорили о том, что это чудовище явно намерено разорвать нас на кусочки!

— Где-то здесь должны быть его друзья, — процедил Айренир сквозь зубы.

Скинув плащ, он молча выхватил из-за спины два клинка, сверкнувших голубой сталью. Длинное, почти с локоть, узкое обоюдоострое лезвие и широкий щиток на гарде придавали им сходство со средневековой дагой, но это были именно кинжалы! В абсолютной тишине, нарушаемой лишь хриплым дыханием чудовища, мужчина шагнул ему на встречу, закрывая меня.

Прямо за нашими спинами раздалось утробное рычание. Оглянувшись, я увидела второго оборотня, обходившего нас с тыла. Еще двое заходили с флангов, пытаясь взять нас в кольцо. Идти на них с двумя кинжалами? Этот дроу точно сошел с ума!

— Купол! — крикнул мне Айренир, и в тот же миг одна из тварей прыгнула на него.

Все, что я могла, это мгновенно создать вокруг себя охранный купол. Даже лошадей не смогла уберечь: две твари оказались как раз между нами и сейчас с оскаленными пастями подбирались к напуганным животным, которые с громким ржанием рвались с привязи.

Огромное мощное тело с оскаленной пастью обрушилось на принца. Тот успел увернуться, и в последний момент вогнал один из кинжалов в бок чудовищу. Взвизгнув, тварь отскочила, чтобы в следующий момент совершить новый прыжок.

Это было как в замедленной съемке: два клинка, сведённые наподобие ножниц, встретили его на излете, резко входя в мощную шею с двух сторон. Брызнула темная кровь, орошая мундир дроу, и безголовое тело полетело в траву. Но это было только начало!

Следующая тварь выпрыгнула из темноты, сбивая его с ног. Оба — и оборотень, и дроу — по инерции покатились в траву, увлекая друг друга, а еще двое с утробным рычанием набросились на жалобно ржущих лошадей, разрывая бедных животных на куски и тут же алчно вгрызаясь в еще теплую плоть.

Сжав в отчаянии руки, я молилась всем известным богам, чтобы Айренир был жив. Они откатились слишком далеко, чтобы я могла их видеть, но рычание напавшей твари помогло определить направление. Создав парочку огоньков, я запустила их в ту сторону, освещая темную фигуру дроу в траве и еще одну — огромную, со сгорбленной спиной — ползком подбиравшуюся к нему. Принц не двигался. Оглушен или убит? Я не хотела даже думать об этом.

На моих глазах оборотень поднялся на ноги и навис над телом принца, выставив внушительные клыки, с которых падала кровавая пена. Светлую магию нельзя использовать для нападения, если я сама не хочу умереть, а темной слишком мало!.. Но все же она есть!

Застонав от бессильной злости, я взмахнула руками, призывая все подвластные мне темные силы. Тело, натянутое как струна, пело в унисон с энергией тьмы, которая со всех сторон вливалась в него тонкими струйками. Я рванула ее на себя, заставляя лесную землю пойти волной. Оборотень покачнулся, пытаясь устоять на колеблющейся земле, и упал. Сверху его накрыли комья грязи и гнилых листьев.

Поднявшись во второй раз, тварь двинулась в мою сторону. Его товарищи, оставив растерзанные туши лошадей, присоединились к нему. Теперь уже три чудовища с оскаленными пастями приближались ко мне. Я могла лишь отвлечь их на несколько мгновений, но не более.

Хлынул дождь, холодным потоком накрывая лес, но мой купол защищал меня и от него. Яркие молнии одна за другой пронзали небо, выхватывая из темноты то горящие алым глаза оборотней, то клыкастые пасти, то острые как кинжалы когти. Закрыв глаза, я со стоном упала на землю, проклиная темного короля. Но упрямство заставило меня смотреть в лицо своей смерти. Словно в кошмарном сне я наблюдала, как оскаленные черные пасти становятся все ближе и ближе. Они не проникнут в охранный купол, но и я никуда не денусь, просто не смогу уйти, бросив Айренира. Если б я только знала, что с ним!

Твари были уже так близко, что мне казалось, будто я ощущаю их смрадное дыхание. Время словно остановилось, растянув мгновения на века.

И в этот момент я услышала грозный звериный рев в глубине леса. Только одно существо могло так рычать! Лев! Вернее, вер-лев! Неужели, это спасение?!

Я вскочила на ноги, крича во все горло и размахивая руками. Несколько магических огоньков танцевали над моей головой, освещая меня. Из темноты леса, будто выпущенная стрела, вылетело огромное гривастое тело и обрушилось на оборотней. При свете молний я видела, как две звериные туши сплелись в одну и кубарем полетели на землю, вздымая комья грязи. Еще одна тварь яростно взвизгнула за моей спиной. Я оглянулась. На спине оборотня сидел Айренир и пытался свернуть ему шею голыми руками. Кинжалы валялись где-то в траве. Еще один оборотень подобрался, готовый прыгнуть ему на спину.

Я должна была помочь! Да, знаю, в книгах всегда глупые попаданки лезут туда, куда их не просят, и от этого потом страдают не только они, но и окружающие. Но ведь здесь совсем другая ситуация!

Очередная молния разорвала небо, гром почти не умолкал, но я успела заметить блеснувший в траве клинок. Всего десять шагов!

В тот момент, когда третья из тварей бросилась на спину дроу, я убрала купол и рванула в сторону кинжала. Никогда в жизни я еще не бегала так быстро, инстинктивно обходя деревья и перепрыгивая рытвины и кочки. Плюхнулась в жидкую грязь, захлебываясь ливнем, мокрыми скользкими пальцами сжала рукоятку кинжала и только после этого обернулась.

Зверь под Айрениром отбивался, его передние лапы судорожно цеплялись за воздух, но не могли достать седока. В двух метрах от него над поверженным врагом стоял огромный лев, оглашая лес громогласным ревом. На его мокрой от дождя шкуре темнели рваные раны. Еще один оборотень бездыханным трупом валялся чуть в стороне. Похоже, что вер разорвал его, пока я искала кинжал. Повернув голову в мою сторону, лев покачнулся и упал. Золотистое сияние окутало его, превращая в обнаженного мужчину.

Молния выхватила из темноты искривленное схваткой лицо дроу. Вскинув взгляд, он увидел меня.

— Прав… вый… бок! — выдохнул он, пытаясь пригнуть лобастую голову твари к ее спине. Оборотень извивался змеей, не давая сломать себе позвоночник.

Увязая в грязи по самые щиколотки, я тяжело двинулась в сторону схватки. Пальцы судорожно сжимали кинжал. Еще никогда в жизни я не убивала собственными руками, но сейчас я была близка к этому как никогда.

— Давай! — крикнул дроу, выворачивая оборотня брюхом вверх.

Я прыгнула, занося руку для удара. Снизу вверх острое лезвие вспороло упругую шкуру, лишь на мгновение задержавшую удар, а в следующий момент стальной клинок вошел в плоть, будто нож в разогретое масло. Горячая кровь брызнула мне на руки, оборотень взревел, и в этот миг Айренир наконец-то вывернул его голову, с жутким хрустом ломая шею. Падая, тяжелое тело агонизирующей твари придавило мужчину, вдавливая его в жидкую грязь. Захлебываясь слезами и дождем, я уперлась руками в мертвую тушу, пытаясь столкнуть ее с задыхающегося принца. Бесполезно! Я не могла сдвинуть ее ни на миллиметр.

Но боги, видимо, благоволили нам. Рядом со мной возник обнаженный мужской силуэт. Это был тот самый вер, успевший немного оправиться от ударов, нанесенных когтями двух чудовищ. Его мускулы вздулись буграми, когда он вперся руками в тело оборотня и с надрывным рыком дернул его вверх и в сторону, откидывая с хрипящего дроу. Затем, повалился на землю рядом с принцем: только что зарубцевавшиеся раны вновь разошлись.

Я упала на колени рядом с Айрениром. Разорвав мундир на его груди, начала лихорадочно ощупывать, пытаясь обнаружить раны. Дроу захрипел, его мышцы свела судорога, изгибая тело в немыслимой позе. Это светлая энергия жизни вливалась в него через меня, восстанавливая силы, сращивая раздавленную грудину и залечивая рваные раны, нанесенные когтями оборотня.

Вер исцелял себя сам. Брейн был прав, их сложно убить. Они не обладали магией и до первого оборота были весьма уязвимы, но у взрослых особей регенерация просто зашкаливала. Дроу и эльфы в этом плане проигрывали перевертышам. Им, чтобы исцелиться, нужна была магия. На моих глазах раны на теле вера покрылись тонкой пленкой, остановившей кровь, а потом начали быстро зарастать плотью. Всего пара минут — и на земле лежал без сознания вполне здоровый мужчина. Его лицо закрывали мокрые волосы неопределенного цвета, но больше всего меня поразил широкий металлический обод на шее и несколько звеньев толстой цепи, коротким обрывком висевшие на нем.

* * *

Первым открыл глаза дроу. Он протяжно застонал, вскинул руку, ощупывая голову, а потом резко сел, с волнением оглядываясь вокруг. Увидел меня, схватил в охапку и прижал к себе с такой силой, что у меня хрустнули кости. Затем уткнулся носом мне в шею и судорожно вздохнул.

— Я испугался, — еле слышно признался он, — я в первые жизни испугался… испугался, что потерял тебя…

Всхлипнув, я обняла его за шею и расплакалась от облегчения. Только сейчас я поняла, в каком напряжении пребывала все это время.

Рядом с нами заворочался незнакомец. Медленно приподнялся, настороженно глядя на нас из-под мокрой челки. Под слоем грязи сложно было рассмотреть лицо вера, но чувственные губы и квадратный подбородок с ямочкой бросались в глаза.

— Я Айренир Ден'Эррайн, наследник темного королевства, — произнес принц, продолжая удерживать меня на своих коленях. — Кого я должен благодарить за спасение жизни моей жены и моей собственной?

— Вейрах Ор'Ним, — прохрипел вер, сплевывая набившуюся в рот землю, — из клана Древесных кошек.

Айренир изумленно вскинул брови.

— Но ты не рысь! — заметил он. — И этого клана давно нет.

— Моя мать была рысью, — пояснил вер, — отец погиб еще до моего рождения, поэтому я рос в клане матери. А то, что Лесных кошек нет… пока я жив, они существуют.

Последние слова он произнес с такой горячностью, будто это было делом чести.

Я старалась не разглядывать его слишком пристально, все-таки он был голым, но проклятое любопытство не давало мне отвести глаза.

— Откуда у вас ошейник? — задала я мучающий меня вопрос.

Оба — и вер, и дроу — пронзили меня тяжелыми взглядами.

— Девочка моя, — сладко пропел принц, поднимаясь на ноги вместе со мной, — по-моему, нужно пойти поискать, что осталось от наших вещей.

Я еще успела заметить, как тело незнакомца охватила золотистая дымка трансформации, а в следующий момент Айренир развернул меня так, что кроме леса я больше ничего не видела.

Дождь закончился, но перед рассветом температура воздуха упала. От земли поднимался густой туман, а светлеющее небо все так же затягивали облака.

— Ну, хоть что-то хорошее, — пробормотал принц, поднимая глаза к горизонту. — Сегодня вряд ли будет очень солнечно.

С помощью магии мы высушили свою одежду и волосы, но вот избавиться от грязи оказалось не так-то просто. На месте нашей стоянки валялись растерзанные трупы лошадей и разорванные сумки, из которых вывалились под дождь все наши вещи. Мы отобрали то, что могло пригодиться в дальнейшем пути, а остальное тщательно закопали в грязь, уничтожая все улики нашего присутствия.

— Что делать с трупами? — деловито спросила я, поглядывая на туши оборотней. Рядом с одной из них сидел лев и спокойно вылизывал себе лапу.

— Нужно спалить.

Магический огонь вспыхнул ослепительным пламенем, испепеляя тела чудовищ. Это же была темная магия, магия дроу, а она не останавливалась на середине.

— Ты когда-нибудь путешествовала на единороге? — слегка посмеиваясь, спросил Айренир.

— Нет, — я настороженно уставилась на него.

— У нас есть обычай. В обращённой форме мы разрешаем оседлать себя только своей половинке. Лошадей у нас больше нет, так что сама понимаешь… — и он театрально развел руками.

Темно эльфийский принц оказался очень харизматичным во второй своей ипостаси. Антрацитово-черный, с гладкой блестящей шкурой и длинной гривой, ниспадавшей серебристым каскадом вдоль грациозной шеи. Роскошный хвост цвета закаленной стали спускался почти до самых копыт. Руки сами тянулись к этому великолепию: так и хотелось проверить, такой ли он мягкий и шелковистый, как выглядит. Тихо заржав, единорог ткнулся теплым носом мне в плечо и вдруг опустился на колени, приглашая меня сесть верхом. Я нервно захихикала, карабкаясь на его крепкую спину. Если б он только знал, как это символично: жена сидит верхом на муже!

«Я знаю, о чем ты думаешь, — ворвался в мое сознание смеющийся голос принца, — вот уж не думал, что у тебя такая фантазия!»

— Как я тебя слышу? — изумилась я.

«Ты же моя половинка, — мысленно ответил единорог, — это естественно».

Он подцепил рогом сумку, в которую мы сложили уцелевшие вещи, и закинул ее мне в руки. Я привязала себя магическими нитями к его спине, так же, как и поклажу. Рядом пристроился загадочный незнакомец. Впереди оставалось еще полтора дня пути.

* * *

После всех испытаний нам действительно везло, будто сами боги сжалились над нами и решили облегчить наш путь. Полдня мы провели в дороге, а когда настало время обеда, и Айренир объявил привал, Вейрах задрал молодую косулю, которую мы тут же зажарили на костре. Пока ели, загадочный незнакомец рассказал свою историю. С небольшими недомолвками и умалчиванием некоторых деталей, но вполне связно и правдоподобно.

Оказалось, что он, как и многие его собратья, служил светлым эльфам. Точнее, был сокольничим у одного эльфийского графа — некоего Ильсинора Талариана. И вот несколько дней назад среди графских слуг пронеслась неимоверная сплетня. Говорили, будто на северной границе с тёмным королевством произошла стычка с орками. Причем, несмотря на численный перевес и присутствие эльфийских магов, нападавшие были полностью уничтожены неожиданно возникшими смерчем и землетрясением. Самым странным было то, что разгулявшаяся стихия не затронула ни темно эльфийскую крепость, ни самих дроу. Многие уверяли, что это сами боги вмешались в ход сражения и помогли темным отразить нападение. Слухи быстро распространялись, обрастали подробностями и вскоре во всем графском наделе не было ни одного вера, который бы не верил в божественное провидение. Кто-то сказал, что это знак, мол, боги Эретуса с нами, так чего же мы ждем? Возьмем мечи в руки и пойдём громить ненавистных эльфов!

Вейрах пояснил, что эльфы вовсе не были глупы и довольно давно ввели правила проживания для веров на своей территории. Каждый вер, желающий пересечь границу светлого королевства, в обязательном порядке подвергался магическому воздействию, после которого был не способен принимать свою звериную форму. Лишь покинув эльфийские земли, они вновь обретали вторую ипостась. Услышав об этом унизительном обычае, я тут же вспомнила, что за все время пребывания на территории герцога Анторийского, я так ни разу и не увидела обратившихся веров, хотя в человеческой ипостаси их попадалось немало. Савьен и Арлет, способствовавшие моему побегу, первый раз изменили форму уже в Первородном лесу.

Между тем Вейрах продолжал. Когда графу донесли о волнениях среди слуг, он отдал приказ арестовать бунтовщиков, подбивавших народ на восстание. Те бежали под покровом ночи, смогли пересечь границу королевства и обратиться, но это не помогло против боевых магов графской гвардии. После короткого, но ожесточенного боя, веры оказались окружены и вынуждены были сдаться. У многих из них уже не хватало сил даже на регенерацию. Эльфы не стали играть в благородство и уничтожили всех тяжело раненных, остальных загнали в тесные клетки и выставили у позорного столба во дворе графского замка. Вейрах попал в одну из них.

Целый день их держали без еды и питья, естественные надобности тоже приходилось справлять прямо там, на виду у всего замка и собратьев по несчастью. А вечером прибыл главный королевский сенешаль и рядом с клетками пленных начали воздвигать деревянный эшафот. Эльфийский король Тиадар подписал указ о казни всех бунтовщиков. На рассвете их собирались повесить.

Но за Вейрахом почему-то пришли раньше. Он уже приготовился достойно встретить смерть, а потому даже не удивился, когда явились эльфы из графской гвардии, надели на него кандалы и грубыми тычками погнали в замок. Граф Талариан уже ждал. Глумясь над пленным вером, он сообщил, что решил отблагодарить его за прежнюю службу и подарить жизнь. Вот только остаток дней ему придется провести в образе льва и в полном подчинении. А для любого вера это равносильно смерти: невозможность обращаться истощала их и укорачивала век. Чем дольше он не мог принять звериную форму, тем больше слабел физически, но если не мог обернуться в человеческую ипостась, то утрачивал разум, постепенно превращаясь в обычное животное, пусть и через чур большое. Потому к эльфам на работу нанимались только молодые, крепкие и свободные. Потому Арлет была служанкой в герцогском замке и молчала о своем замужестве.

Я слушала и ужасалась. На Земле все было просто: светлый — значит хороший, темный — плохой. А тут? Есть светлая магия — магия созидания, и все существа, использующие ее, априори попадают в разряд хороших? Темная магия — магия разрушения. И все, в ком она бьется, автоматично становятся плохими? Ведь именно так и пишут в фентезийных романах.

Но, похоже, что в реальной жизни все намного сложнее, чем в фантазиях писателя. Врач, спасший немало жизней, вполне может оказаться настоящим садистом и каждый день с удовольствием избивать свою жену, а какой-нибудь палестинский террорист, взорвавший не одну бомбу, в быту очень добрый и милый человек, горячо любимый своими близкими. Так и на Эретусе. То, что эльфы пользуются светлой магией, еще не делает их положительными существами. Они просто ею пользуются, причем так, как им удобнее.

В общем, все закончилось тем, что Вейраха вынудили обратиться и посадили на цепь в старой конюшне, но ночью кто-то попытался открыть клетку со смертниками. Вся стража сбежалась к позорному столбу, а бывший сокольничий не стал ждать, пока они вернутся. Ему пришлось напрячь все свои силы, но он смог порвать железную цепь толщиной в два пальца. Выскочив на улицу, Вейрах разорвал попавшихся на пути эльфов и в два прыжка оказался рядом с клеткой. Тот, кто выпустил пленников, сумел передать им оружие. Бывшие смертники вырвались на свободу, убили стражу и бежали поодиночке. Они поняли, что так их будет сложнее найти, чем, если бы они передвигались отрядом.

Но они-то бежали в человеческом подобии, а он — в образе льва. Спасаясь от погони и путая следы, он взял далеко на восток, бежал почти всю ночь, а потом услышал крики и шум борьбы. Увидев, что оборотни напали на путников, решил вмешаться, и в тот момент не думал, что вполне мог спасать ненавистных эльфов. Он действовал на одних инстинктах: уберечь, защитить, спасти. Лишь позднее, когда смог рассмотреть мое лицо, понял, откуда возник такой сильный инстинкт защитника. Я же сид, а он — вер, что может быть естественнее между нашими расами, испокон веков жившими бок о бок?

Стоило Айрениру упомянуть, что клан Песчаных львов принес мне клятву опеки и защиты, как Вейрах тут же заявил, что он, как единственный представитель Лесных кошек тоже приносит мне клятву от лица своего клана. Это могло бы показаться смешным, но мужчина был предельно серьезным. Одежда принца оказалась ему мала, поэтому он только прикрылся ниже пояса, завязав на бедрах кусок покрывала. И в таком виде присягнул мне на верность. Вот так и вышло, что теперь мы путешествовали втроем.

* * *

Я испытала ни с чем несравнимое облегчение, когда на рассвете следующего дня нас встретили львы Брейнора с ним самим во главе.

Сначала они поприветствовали нас громкими рыками, а потом альфа Песчаных львов и пришлый чужак несколько минут кружили друг против друга, будто собираясь напасть. Я даже испугалась, но Айренир успокоил, сказав, что это обычный веровский ритуал. Ну надо же им выяснить, кто здесь старший? В конце концов, лев Брейна издал громогласный рев, а его соперник распластался перед ним, прикрывая морду лапой и признавая его авторитет. На этом официальная часть была закончена и мы всей компанией ломанулись в деревню, до которой оставалось несколько часов пути. Я уже предвкушала встречу с давними друзьями.

* * *

Вы когда-нибудь видели, встречу двух закадычных подруг после долгой разлуки? Не знаю, можно ли нас с Арлет назвать закадычными, но едва мы увидели друг друга, как понеслось! Все эти визги, писки, взаимные объятия и ощупывания — веры Брейна лишь добродушно смеялись, а вот Айренир и Вейрах пребывали в легком шоке. Первый и представить себе не мог, что королева сидов может быть настолько ребячлива, а второй слишком долго был в услужении и привык воспринимать эльфов только как господ.

Надо ли говорить, что клан Песчаных львов встретил меня, распростерши объятия? Я была здесь долгожданной и горячо любимой гостьей. Зерна благословений, брошенные мною в благодатную землю их душ, дали первые ростки. За все это время никто из детей не заболел, старики окрепли и готовы были нянчить праправнуков, а женщины на сносях счастливо разрешились от бремени. К тому же в реке увеличилось количество рыбы, а в лесу — кабанов и зайцев. Да и вообще, вид у деревенских веров был на редкость цветущий.

Целый день Айренир и Брейн пропадали вдвоем, прихватив с собой и Вейраха. Бывшего сокольничего заставили еще раз рассказать свою историю во всех подробностях. Его мытарства вызвали у слушателей настоящий культурный шок: каждый из веров знал, как это, не иметь возможности обратиться. А провести всю жизнь в теле своей животной половины?! Да лучше сразу смерть, чем такая жизнь!

Я сердечно поприветствовала Кира и его товарищей, которые в этот раз будут сопровождать нас с Айрениром в Первородный лес, а потом Арлет утащила меня к себе отдыхать. Я так соскучилась по элементарным удобствам, что часа два только отмокала в жарко натопленной бане, там меня настолько разморило, что я счастливо проспала до самого вечера.

Сквозь сон слышала, как несколько раз приходил Айренир. Садился рядом, перебирал мои волосы, немного влажные после мытья, осторожно касался губами моего лица, что-то жарко шептал на грани слышимости, но так и не решился разбудить. Я хотела, чтобы он лег рядом, но мне было лень даже моргнуть. Поэтому я просто лежала, пассивно принимая его ласки, а он, повздыхав и осыпав легкими поцелуями, уходил, чтобы вернуться немного позже.

 

Глава 33

На закате все по обычаю собирались у огромного костра в центре деревни. Отдохнувшая и посвежевшая, с довольно игривым настроением, я проталкивалась сквозь толпу, крепко держа за руку Арлет и ища глазами своего неуловимого супруга. С тех пор, как я проснулась, прошло уже часа два, но его я так и не увидела. Правда, знакомые веры передали, что он и Брейн закрылись в кабинете альфы, и что у них весьма серьезный разговор, который не стоит прерывать. Меня уже начинали раздражать все эти тайны и недомолвки, но воспоминания о нежных поцелуях остужали мое недовольство.

Я чувствовала, как мои губы расплываются в дурацкой улыбке, и было от чего. Сегодня я наконец-то отпустила всю злость и недоверие, и поверила в то, что этот несносный дроу действительно меня любит. Он ведь не знал, что я не сплю, когда приходил ко мне. Он не играл на публику, не пытался обольстить или использовать, а баюкал меня, как маленького ребенка, и в тот момент от него шла такая волна нежности и любви, что я только из вредности осталась лежать молча.

А вот сейчас мой милый был чем-то весьма раздосадован. Я чувствовала, что он нервничает и переживает, а потому и сама начала беспокоиться, хоть пока и не понимала причины.

— Эли, давай вон туда, — Арлет дернула меня за руку, заставляя обратить на нее внимание, — смотри, там Савьен и Деррин, и твой Вейрах тоже!

— Он такой же мой, как и твой, — с досадой ответила я.

— Ой, да ладно! — она рассмеялась. — Уже все заметили, что он глаз с тебя не сводит.

— Ты о чем? — я вырвала руку и изумленно уставилась на подругу. Еще один? Только этого не хватало»

Арлет заливисто расхохоталась

— Это не то, что ты подумала, — задыхаясь от смеха, ответила она, — но он действительно ходит за тобой тенью, разве не заметила? Он же клятву тебе принес? Ну, вот видишь. Ты теперь его личная богиня, а мы чужаки, которые посягают на эту богиню. Он ревнует.

— Чегооо? — я от удивления чуть сама не расхохоталась. — Если б ты сказала, что это Айренир ревнует, но Вейрах…

— Эль, Вейрах не смотрит на тебя, как на женщину, — вздохнув, принялась объяснять мне Арлет, будто ребенку, — ты для него ожившее чудо, богиня из легенд, единственный сид, попавший в поле его зрения. В нем очень сильно развит инстинкт защитника, но нет никого, на ком бы он смог его реализовать. А у тебя столько друзей вокруг, столько добровольных телохранителей, что он просто переживает, что окажется тебе бесполезным. Понимаешь? Вот и следит за тобой, ходит тенью. Чтобы успеть в нужный момент первым прийти на помощь и доказать, что он лучший.

Во время разговора мы успели пройти вдоль кольца веров, расположившихся вокруг костра, и уже приближались к брату Арлет и ее мужу, рядом с которыми сидел и Вейрах. Я ласково улыбнулась в ответ на его настороженный взгляд и невзначай спросила:

— Ты уже решил, чем теперь займешься?

Он глянул на меня исподлобья и осторожно ответил:

— Все зависит от ваших желаний, Прекраснейшая. Чем прикажете, тем и займусь.

— А сам? Чего бы тебе самому хотелось?

— Следовать за вами, — глухо произнес он, отворачиваясь.

Стесняется? Переживает, что откажу? Или набивает цену?

— Завтра на рассвете мы отправляемся в Первородный лес, — проговорила я, внимательно наблюдая за его реакцией. — Ты идешь с нами.

Я не спрашивала, я утверждала, и для меня было странно видеть, как от моего жесткого тона его губы дрогнули в довольной улыбке. Он словно желал этого: чтобы им командовали, а не просили, не давали право выбора, а четко говорили, что делать. Это что, психология раба? Что-то мне не верится, что тот ошейник пробыл на его шее только один день. Я ведь еще в лесу поняла, что этот Вейрах что-то не договаривает.

Чьи-то горячие руки обхватили мою талию собственническим объятием. Я развернулась, уже зная, кого увижу. Мой принц стоял почти вплотную ко мне: на губах улыбка, а в глазах застыло что-то такое… боль, печаль, чувство безысходности… да что это с ним!

— Что-то случилось? — встревоженно спросила я, глядя в осунувшееся лицо Айренира.

Тот устало улыбнулся, прижимая меня к себе еще крепче. Брейн, подошедший вместе с ним, кинул на меня быстрый виноватый взгляд и поспешил отвернуться.

— Ничего страшного, любовь моя, — принц коснулся моих волос легким поцелуем. — Но возникла одна проблема.

— Судя по твоим эмоциям, эта проблема весьма серьезна, — не поверила я. — В чем дело?

— Ты ведь знаешь, что твой друг Брейн вассал Владыки Эрионара? — дроу говорил медленно, будто нехотя. — Так же, как и король темных эльфов. Когда мы покидали Рох, с моим отцом связался Владыка Леоверен. Я не присутствовал при их разговоре и меня не известили о его содержании. Но отец был весьма встревожен… Пока ты спала, Брейн получил вызов из Замка Молний… Это была Джанна… Моя тетка хочет увидеться с тобой и говорит, что это вопрос жизни и смерти. Мне показалось, что она плакала.

Я вскинула на него изумленный взгляд.

Вот даже как… интересно, что же там такого случилось, если понадобилась я? Разве это не Джанна со своим мужем подавляли волю Эрионара и требовали отказаться от меня ради достижения великой цели? Он исполнил их желание, даже не сопротивлялся, насколько я помню. А теперь что? Какие проблемы?!

— Айренир, если ты думаешь что я…

Он мягко прикрыл мне рот ладонью и прошептал:

— Шшшш, малышка, просто поговори с ней. Ради меня. Ведь если бы не ее пророчество, я бы никогда не смог даже прикоснуться к тебе.

Я спрятала лицо у него на груди, постаравшись скрыть кривую ухмылку.

Опять это пророчество! Как же оно надоело! По одной версии я истинная виалле Владыки Эрионара — половинка его души, которую он ждал тысячу лет, а по другой — родоначальница исчезнувшего племени и эллевиан Айренира. Если б не война и не моя смерть, я бы стала женой асура, но проклятие богов изменило мою судьбу. Теперь у меня другой путь и другие приоритеты. Я смирилась и полюбила. Так зачем ворошить прошлое?

— Я не хочу, — пискнула я в мундир мужа.

— Если хочешь, я буду рядом.

Глубоко вдохнув, я попыталась успокоить поднимавшуюся во мне волну негодования. Айренир здесь ни при чем, он и так оберегает меня, как может.

— Ладно, я согласна. Мне есть, что сказать твоей тетке. Когда?

— Она ждет нас. Мы пришли за тобой.

Айренир крепко взял меня за руку, придавая уверенность и силы. Следом за нами тихой тенью скользил Вейрах. Похоже, он всерьез решил всегда и везде следовать за мной.

Мы молча вошли в дом Брейна. Сам хозяин остался у костра, лишь проводил нас настороженным взглядом. Эйслит давно закончила свои дела и теперь вместе со всеми слушала на площади песни местных бардов. Вейрах устроился нести караул рядом с входными дверями, а мы молча поднялись по деревянным ступеням в кабинет альфы.

Здесь ничего не изменилось с моего последнего визита. Все так же небрежно отдернуты шторы, кресло стоит чуть в стороне от стола. И зеркало. То самое, ради которого мы пришли.

Едва я приблизилась к столу, как голубоватая поверхность магического зеркала завибрировала, пошла рябью, будто вода на пруду, и вдруг осветилась бледно-голубым сиянием. Теперь вместо своего отражения я видела Джанну. Женщина сидела очень близко, так, что я смогла разглядеть на ее лице каждую черточку. И горькие морщины вокруг рта, и темные круги под глазами… мне кажется, или она действительно постарела за эти недели? Она больше не походила на царственную красавицу. Скорее, на жертву собственных интриг. Эх, жалко, что я ее эмоции не ощущаю, это было бы интересно.

— Эльсамин… — голос Джанны звучал тихо и неуверенно, будто она сама сомневалась в правильности этого разговора. — Я… рада… что ты согласилась встретиться со мной.

— Скажите спасибо моему супругу, — сухо ответила я, — если бы не он, никакой встречи бы не было.

Джанна сморгнула, и я увидела, как по ее щеке побежала одинокая слеза. Мое сердце сжалось.

— Спасибо, — выдохнула она, — Эльсамин, нам нужна твоя помощь… Эрионар… ему очень плохо…

Я вцепилась в ладонь Айренира, не замечая, что мои ногти входят в его кожу. Но надо отдать должное моему мужу — он даже не дернулся, лишь накрыл мою руку своей, так, что мои пальцы оказались в колыбели его теплых ладоней.

— И чем, по вашему, я могу помочь? — осторожно спросила я.

— Твоя энергия может помочь ему. Пожалуйста, не отказывай… мы уже достаточно наказаны. С тех пор, как ты ушла, мой сын будто сошел с ума. Леоверен стер все воспоминания о тебе, ведь мы не хотели, чтобы наш ребенок мучился от неразделенной любви. Но это не помогло… Вы же связаны душами, и эту связь невозможно разорвать ни временем, ни пространством. Теперь он тихо тает от тоски и сам не понимает, что с ним… из него ушла воля к жизни, его ничто не интересует.

— И как моя энергия может помочь? — с напускным равнодушием поинтересовалась я.

— Жизненная сила, Эль, она восстановит его ауру, придаст бодрости духу…

— Меня зовут Эльсамин, — жестко произнесла я, совершенно бескультурно перебив ее излияния, — Эль меня называют лишь мои друзья и любимый. А вы не относитесь ни к тем, ни к другим. И вообще, сами кашу заварили — сами и расхлебывайте. Я не вижу причин исправлять ваши ошибки.

Она судорожно вздохнула и до крови прикусила губу. Было видно, на сколько тяжело ей дается этот разговор. Правильно, гордые дроу не привыкли просить о помощи или — не дай боже! — чувствовать себя виноватыми. А тут приходится унижаться, да еще перед кем — перед девчонкой, которая даже совершеннолетия не достигла!

— Девочка моя, ты не хочешь хотя бы подумать, — вполголоса поинтересовался Айренир, склоняя ко мне свою голову.

— Только не говори, что ты с ними за одно! — я возмущенно передернула плечами.

— Нет, милая, но судьба темного королевства и твоих друзей-веров зависит от того, насколько Владыка Эрионар способен защищать и хранить свои земли. Ослабнет он — ослабнет и защита. Тиадар не упустит шанса воспользоваться моментом, а это означает новую войну.

— Ты преувеличиваешь, — фыркнула я.

— Нет, — он печально покачал головой, — Рох — это только первая попытка. Пока ты спала, я связался с отцом. За последние два дня было совершено пять попыток захватить наши крепости по всей северо-западной границе. И там не только орки участвовали. Объявились тролли и гоблины. И знаешь, кто их поддерживает? Лучшие эльфийские маги. Пока это только приграничные стычки, но эльфы чувствуют, что Владыка слабеет, и скоро пойдут в полномасштабное наступление.

Я изумленно отпрянула. Чтобы гоблины и тролли были союзниками эльфов?! Да, о таком ни в одной книжке не писали, наоборот, у наших авторов эти расы всегда враждовали… ага, а еще и эльфы были белыми и пушистыми. М-да, не стоит верить всему, что пишут.

Я подняла голову и пристально вгляделась в бледное лицо Джанны, которая с робкой надеждой прислушивалась к нашему диалогу.

— Это правда? — напряженно спросила я.

— Да. В твоей власти исправить все это.

— Нет, все это будете исправлять вы сами. Это же ваша вина, не так ли? А я, так уж и быть, поделюсь с бывший женихом частью своего дара. В конце концов, это же мое призвание, помогать страждущим.

Джанна облегченно выдохнула, будто груз с плеч скинула, но я вовсе не собиралась сдаваться без боя.

— Я пришлю за тобой драконов из личного крыла Владыки Леоверена. Если они вылетят сейчас, то через три часа уже будут рядом с порталом, а еще через час в деревне Песчаных львов.

— Не стоит беспокоиться, — я начала медленно подниматься, считая дальнейший разговор нецелесообразным, — завтра на рассвете мы отправляемся в Первородный лес. И я не вижу причин откладывать эту поездку.

— Эль! Он умирает! — вскричала она с таким надрывом, что у меня зашевелилась совесть, но я стойко задушила ее в зародыше.

— Меня зовут Эльсамин! — с нажимом произнесла я, а потом, выходя из-за стола, холодно бросила:

— Ни чем не могу помочь. Пусть ваш муж побудет донором жизненных сил, пока я не освобожусь. Он вполне может пойти на такую жертву ради собственного сына.

* * *

На рассвете я опять проснулась в объятиях Айренира. Кажется, я все больше и больше начинаю привыкать к его близости. Брейн предлагал переночевать у него, но я решила не сталкивать лбами двух дорогих моему сердцу мужчин. Поэтому эту ночь мы провели в доме Арлет.

— Ну, — промурлыкал мой принц мне в макушку, — ты готова продолжить наше путешествие? Кстати, тебе известно, что веры не держат лошадей?

Я приподнялась на локте, изумленно заглядывая в довольные глаза дроу.

— Как это нет? А как же…

— Они предпочитают покрывать большие расстояния в своем животном образе. Ни одна лошадь не угонится даже за самым слабым вером.

— Это ясно, но мне-то что делать? Уж я-то точно ни в кого не превращусь.

— Пока да. Но сиды тоже имели вторую ипостась. Она раскроется в день твоего совершеннолетия. А пока тебе придется путешествовать, сидя своей очаровательной попкой на моей спине.

Вот так и получилось, что спустя пару часов мы выступили из деревни таким странным отрядом: семь громадных львов и харизматичный черный единорог, на спине у которого с комфортом разместилась я. Жители деревни почти в полном составе вышли нас проводить. Пожелания счастливого пути, слезы и грусть расставания — все осталось позади, впереди нас ждал загадочный и опасный Первородный лес, до которого оставалось всего два дня пути.

* * *

Эти два дня стали самыми приятными за все время нашего путешествия. Никаких гроз, оборотней и прочих отвлекающих факторов. Я наслаждалась близостью любимого, безопасностью и прелестным пейзажем.

Кстати, дорога была мне уже знакома. Именно по ней Брейн доставил меня в земли веров, когда мы с Арлет удирали от эльфов. Все эти холмы, долины, перелески, звонкие ручьи и маленькие речушки — я радовалась им, как старым знакомым. Было такое ощущение, будто моя жизнь, как и мой путь в этом мире, совершила оборот, замкнув круг и выйдя туда, откуда все началось. Я чувствовала, что теперь меня ждет что-то абсолютно новое и неизведанное. Но не было уверенности, что это «что-то» мне понравится.

* * *

На рассвете третьего дня мы наконец-то вошли в Первородный лес — колыбель всех рас Эретуса. Теперь я помнила многие легенды и мифы, которыми зачитывалась в своем далеком эльфийском детстве.

Считалось, что именно здесь скрыт тот переход между мирами, через который на Эретус пришли боги. Они построили сильнейшую портальную арку, питающуюся не кровью и магией, а божественной сущностью, и скрыли ее, замаскировав, в древних холмах, где-то в самых дебрях Первородного леса. А потом населили это место светлыми существами — сидами. Спустя века божественная арка превратилась в миф, лунные эльфы размножились и заселили лес, вернее — Холмы. Мы не жили под землей, как дроу, нет, название было лишь отвлекающим маневром. Наши дома находились в другой реальности. В пространственных карманах, которые питала энергия Эретуса. И храм Нуэд тоже находился не в подземельях, как можно было подумать, а просто в иной плоскости. Если дроу научились прятать в подпространстве комнаты с порталами, то сиды укрывали там целые города. К сожалению, даже это не спасло их от вымирания.

И вот сейчас мне предстояло не только самой вернуться на землю предков впервые за тысячу лет, но и провести туда первого дроу. Я откровенно трусила. Когда-то темные эльфы стали причиной нашего уничтожения, а теперь я сама веду бывшего врага в святая — святых. Сможем ли мы преодолеть пространственный барьер? Хватит ли нашей связи, чтобы войти?

Пока все шло хорошо. Лес узнал меня и не чинил препятствий, как в прошлый раз. Львы шли под моей защитой, а значит и им был дан пропуск. Но вот Айренир… пока он был в образе черного единорога, и я сидела у него на спине, деревья, словно в сказке расступались перед нами, открывая дорогу.

Перед тем, как нырнуть в чащу, я обернулась на мгновение и увидела, что за спиной последнего льва, замыкающего отряд, уже нет никакого просвета. Пропуская нам, древний лес стелил нам под ноги удобный путь, но позади вновь смыкался сплошной стеной.

В полном молчании мы медленно, но верно продвигались все дальше. Я знала, что львы переговариваются как-то между собой. Правда, сама не могла поучаствовать в этом разговоре. Зато очень хорошо слышала нервозность своего избранника и его настороженность. Он будто ожидал какой-то каверзы со стороны леса, не доверял ему, не мог расслабиться и просто идти.

Как же трудно с этими дроу! Все чуждое и непонятное вызывает у них инстинктивный страх и отторжение. Но таким сильным воинам разве пристало бояться? Нет, свой страх они укрывают под ненавистью и желанием уничтожить все непонятное — и не могут никак иначе. Они никогда не смогут выйти на поверхность открыто, слишком со многим им придется столкнуться, а они не готовы ни учиться новому, ни признавать свои ошибки. Да и что им там делать? Вновь делить территории? Устраивать междоусобные войны за право урвать лучший кусок? Пока они варятся в своем подземном котле, у них есть шанс существовать, как раса. На поверхности же они уничтожат сами себя. Нет, их нельзя выпускать из изоляции, они слишком долго жили обособленно. Дать им свободу от проклятия, это значит дать им возможность уничтожить себя самим. Может, боги тоже поняли это? Потому и потребовали нас в качестве должников? Или, правильнее сказать, заложников? Скоро я об этом узнаю.

Но вот мы вышли на большое открытое пространство, огороженное сплошной стеной деревьев и колючего кустарника. Ядовитый плющ оплетал стволы и ветки, словно стремясь закрыть собой каждый просвет, каждую лазейку в живой ограде. В центре этого защищенного круга высился пологий холм, поросший изумрудной травой. Пусть вокруг царила осень, но Первородный лес жил по своим правилам, и здесь природа не подчинялась законам мироздания, здесь энергия Эретуса писала свои законы.

Я спрыгнула со спины единорога, и тот сразу же подернулся дрожащей дымкой, превращаясь в мужчину. Протянув мне руку, Айренир обхватил меня за талию и крепко прижал к себе.

— Это здесь? — хрипло спросил он, не отводя глаз от загадочного холма.

— Да.

— Глазам не верю. Знаменитый Королевский Холм.

Впервые за всю историю этого мира дроу стоит в самом центре Первородного леса. Кажется, мой принц начал проникаться значимостью момента. По крайней мере вид у него сделался мрачный и настороженный, как будто он все еще ждал какой-то гадости из-за угла.

Я обернулась на львов. Огромные хищники остановились и теперь с деланным равнодушием укладывались у подножия холма. Брейн молодец, без лишних слов понял, что их путь оканчивается именно здесь. Дальше я должна пойти вдвоем с Айрениром.

— Я… очень волнуюсь, — медленно произнес мой принц. Я чувствовала, насколько тяжело далось ему это признание. — Даже до войны дроу никогда не входили в Первородный лес. А сейчас мне предстоит войти в знаменитые Холмы.

Я окинула его внимательным взглядом.

— Что тебя тревожит?

Он криво усмехнулся, как всегда пытаясь скрыть тревогу за напускным равнодушием.

— А что если я не пройду? Мне придется ждать тебя вместе с верами?

— Не попробуем — не узнаем, — я пожала плечами. — Идем.

Почему лунные эльфы были так беспечны? Почему вовремя не заметили и не предотвратили угрозы? Все очень просто. Они слишком полагались на физическую мощь присягнувших веров и на крепость собственных убежищ. Наши тайные города невозможно отыскать на карте, их не существует в физическом мире, попасть в Холмы можно лишь одним путем: открыв «замок» — земную твердь, представлявшую собой склон холма.

Если есть замок, значит должен быть и ключ. Это аксиома, не требующая доказательств. Только в нашем случае ключом к замку выступает чистая энергия, которую излучает этот невероятный мир. И единственные, кто может ею воспользоваться — это сиды. Вернее, теперь только я одна.

Сжав покрепче руку Айренира, я глубоко вдохнула и решительным шагом направилась к подножию. Что ж, вот сейчас все и решится.

* * *

Мощная, неукротимая стихия ударила в меня, проверяя на прочность. Но я устояла. Ведь я — истинная дочь королей. Теплая энергия заструилась по моим жилам, побежала, будто бенгальский огонь, зажигая каждое нервное окончание. Я узнала ее и приняла. Это была душа Эретуса.

Я была лишь проводником этой силы, но большего мне и не требовалось. Подняв правую руку, я развернула ладонь к Холму и сконцентрировалась на своих действиях. Никогда прежде мне не приходилось этого делать, но знание всегда таилось в глубинах моей памяти, переданное вместе с генами, записанное на подкорке моего мозга.

Тонкий, ослепительно яркий луч вырвался из центра моей ладони и пронзил изумрудно-зеленый склон. Он плясал, как безумный, повторяя движения моей руки, но эти движения не были хаотичными. Луч вырисовывал на склоне сияющий узор, с точностью до нанометра повторяя тот самый, что оставили здесь первые сиды. Древние руны, похожие на сплетения коротких волнообразных линий, застывших в разнообразных комбинациях, запомнить и повторить которые способен лишь безумец или тот, в ком течет кровь лунных эльфов. И когда последний штрих был закончен, последняя линия проложена и рисунок достиг завершения, мы увидели, как воздух перед нами покрывается легкой рябью, и почувствовали всем телом, как завибрировало пространство.

Это было неимоверное зрелище. Будто стоишь в зажатый между огромными зеркалами связи или видишь, как открывается пространственный портал одновременно со всех четырех сторон. Тихий подземный гул и вибрация, пронзившая нас с головы до пят, заставили нас крепче вцепиться друг в друга. Я видела, как побледнел Айренир, как его свободная рука сжалась в кулак с такой силой, что потекли тонкие струйки крови. Он вонзил ногти себе в ладонь! Я чувствовала его боль, но ни чем не могла помочь. Он должен был сам пройти через это.

Светлая энергия несла мне тепло и заботу, но что чувствовал он, когда она наполнила его до отказа? Что чувствует человек, когда ему вместо крови вливают расплавленную магму? Я боялась, что он упадет, и молилась богам, чтобы этого не произошло.

И в тот момент, когда он уже был готов с мучительным стоном рухнуть на колени, все прекратилось. И лес и холм исчезли. Мы стояли в высоких и светлых чертогах. В самом сердце Эретуса.

Я пришла туда, откуда начался мой путь. После веков добровольного изгнания, пережив всех своих родных и весь свой народ, я вернулась туда, где однажды затеплилась искорка моей жизни. Я вернулась в свой дом…

Дом! Почему же так сжимается сердце от этого слова? Почему моя радость обернулась пронзительной болью? Почему на моих глазах слезы не счастья, а печали?

Я стояла, застыв, как соляной столб и безмолвно взирала на алмазный пол, на стены из горного хрусталя, на расцвеченный солнечным светом высокий сводчатый потолок… Здесь все сияло и искрилось, будто вот-вот откроются двери и в этот зал хлынут толпы придворных, согнуться в учтивых поклонах кавалеры, смущенно захихикают дамы, пряча за изящными веерами смущенные лица… А потом затрубят герольды, и толпа замолкнет, с почтительным поклоном приветствуя своего короля. И он войдет. Эсольмиран Тильнаминуэр. Такой прекрасный и непоколебимый, как камень Нуэд в главном храме. Удивительно родной и близкий в своих белых с серебром одеждах, струящейся мантии и с венком из сарвейских роз на белокурых волосах. А рядом с ним она — его жена, его спутница, мать его детей. Королева Альмиранна…

Но этого никогда уже не произойдет. Я понимала тщетность своих фантазий, но острая боль, пронзившая мою душу, никак не хотела отступить и оставить меня в покое. Меня вдруг охватило непреодолимое желание упасть на гладкий холодный пол, кататься по нему с диким воем и рвать на себе волосы, в безумном крике срывая горло. Захотелось биться в истерике, расцарапать себе лицо, оросить эти стены собственной кровью, а потом забиться в самый дальний угол и выть, выть, выть — точно бешенное животное…

Понятное дело, я не сделала ничего из перечисленного. Королевы не впадают в истерики. Они сильные и хладнокровные… Я лишь до боли закусила губу, не замечая, как зубы вонзаются в нежную плоть, как лопает кожа, а по подбородку стекает тонкая струйка крови, смешиваясь со слезами. Я всего лишь стояла и смотрела на два хрустальных трона на возвышении прямо перед собой. И не могла оторвать взгляд… Пока не услышала судорожный вздох, и тяжелое мужское тело не рухнуло камнем у моих ног.

Это заставило меня оторвать взгляд от возвышения и посмотреть вниз. Жестокая судорога овладела Айрениром, заставляя его тело выгибаться под немыслимым углом. Я видела, как его скрюченные пальцы пытались впиться в алмазный пол, но лишь скользнули по гладкой поверхности, оставляя красные разводы. Он хрипел, не в силах сделать и глотка воздуха, а на его губах показалась кровавая пена. Его убивала светлая энергия. Та, которой был пронизан здесь каждый миллиметр пространства. А еще его убивала моя боль, которую я, сама не заметив, выплеснула на него, воспользовавшись нашей связью.

Несколько мгновений я в оцепенении разглядывала его. Где-то на задворках сознания мелькнула отрешенная мысль: это я его убиваю. Я завлекла его сюда, чтобы свершить свою месть. Око за око, зуб за зуб. А потом меня саму будто разорвало на части. Это моя боль прошла через него и вернулась назад, став в десять раз больше. И когда я это поняла, я закричала.

 

Глава 34

Упав на колени рядом с мужем, я молилась лишь о том, чтобы было еще не слишком поздно. Пока губы бессвязно шептали молитвы, руки жили своей жизнью, выполняя до автоматизма доведенные движения. Разорвать мундир и рубашку, оголить грудь. Теперь левую ладонь на область сердца, правую — на горло. Отрезать доступ светлой энергии, перекрыть все каналы. Теперь осторожно, по капле, оттягиваем ее на себя. Вот так, не торопясь. Это все равно, что тянуть застрявшее в груди зазубренное лезвие: невозможно, но необходимо.

Едва я замкнула на себя ауру Айренира и отрезала доступ светлой энергии, его тело расслабилось и обмякло. Он потерял сознание. Что ж, это было даже лучше. Пусть отдохнет.

Полчаса спустя, очистив ауру мужа от чужеродной силы, я начала осторожно вливать в него те крохи тьмы, до которых могла дотянуться.

Мало, слишком мало! Что же ты наделал, Даггерт?! Так стремился обезопасить себя от меня, что теперь твой сын и наследник угодил в расставленные тобой сети. Если бы не эти браслеты! Я чувствовала их недовольную пульсацию под своей кожей, когда пыталась дотянуться до тех тонких нитей темной энергии, которые хоронились глубоко в толще земли под алмазным полом. Я собирала из по крупицам, но понимала, что мои усилия бесполезны. Слезы котились по моему лицу, я уже не сдерживала рыданий. Я понимала, что теряю его навсегда.

И осознав это, поняла, что вряд ли хочу жить без него. Да, он враг и сын врага. Он дроу — предатель, убийца. Это его суть и сущность. Но он мой муж и мой возлюбленный. Я не могу его потерять. Только не здесь. Только не так.

И неожиданно в звенящей тишине, нарушаемой лишь моими рыданиями, что-то тихо тренькнуло, будто лопнувшая струна, и над моими запястьями взвилось легкое облачко темного дыма. Взвилось — и опало хлопьями черной сажи. Браслеты пали! Я была свободна!

О нет, я прекрасно понимала, что это вовсе не моя заслуга. Просто время Айренира еще не пришло. Кому-то он нужен был живым, и я даже знала кому. Боги решили вмешаться и в этот раз. Похоже, что мы действительно им очень нужны, и нужны живыми.

Теперь меня ничто не сдерживало. Я отключила доступ светлым силам к своей ауре и сосредоточилась на том, чтобы призвать тьму. Да, вот так, иди ко мне, девочка. Давай, не бойся, я знаю, ты можешь!

Она пряталась настолько глубоко, а чертоги сидов так хорошо охранялись от всего, что связано с темными силами, что мне понадобилось все мое умение и весь дар убеждения, чтобы суметь воззвать к оборотной сущности Эретуса. Первые тонкие струйки, пробившиеся сквозь сверкающий алмаз, были столь эфемерны и пугливы, что я растерялась. Но продолжала призывать, ни на мгновение не усомнившись в успехе своей миссии. И наконец, мои усилия дали свои плоды.

Темная энергия заструилась по моим жилам, приветствуя меня, как старую знакомую. Ластилась ко мне, как котенок, даря тепло и уют.

Я вздохнула, собирая силы для последнего рывка, и одним усилием воли послала импульс по венам Айренира, заставляя его сердце ускорить ритм. Это было для него как электрошок. Темная энергия вмиг заполнила собой его затухающую ауру и иссушенный резерв, прошлась животворным огнем по всем мышцам и жилам, наполняя их силой и желанием жить. Он резко дернулся под моими руками, мучительно застонал и закашлялся, сплевывая темные сгустки крови. Теперь его жизнь находилась в не опасности, но расслабляться было еще рано. Впереди нас ждал храм.

Я помнила, что вход в храм Нуэд находится в стене позади королевского трона. Подхватив Айренира под мышки, я попыталась сдвинуть с места его тяжелое тело.

— Давай, милый, помоги мне! — взмолилась я, глядя на его посеревшее лицо.

Он что-то неразборчиво промычал и с трудом поднялся на ноги. Его шатало, будто пьяного, от потери сил. Ему нужен был отдых, но я не могла позволить ему расслабиться. Только не здесь, где его убивает сам воздух лунного королевства.

Закинув себе на плечо тяжелую руку мужа, я охнула, когда почти весь его вес перешел на меня. Не знаю, сколько в нем весу, но уж точно в два раза больше, чем во мне. Можно было использовать магию, но я побоялась. В этом месте ни в чем нельзя быть уверенным, ведь здесь само пространство принимает дроу за чужеродный элемент, занозу, от которой нужно немедленно избавиться.

Почти в обнимку, мы осторожно, шаг за шагом, двигались в сторону тронного возвышения.

— Прости, — прохрипел Айренир, сплюнув очередной сгусток крови, — я причинил тебе столько хлопот.

— Шшшш, молчи, не трать силы.

Нам понадобилось больше получаса, чтобы преодолеть расстояние в двадцать метров. В стене позади одного из тронов я обнаружила маленькую неприметную дверцу, и радостное предвкушение наполнило мою душу. Наконец-то! Совсем близко!

— Давай, мой принц, осталось совсем немного. Еще несколько шагов.

* * *

За маленькой дверцей нас ждал узкий ход и крутые ступеньки из черного базальта, вырубленные прямо в скале. Стены здесь были выложены из полупрозрачных кристаллов аметиста и турмалина, искрящихся в магическом свете всеми оттенками от бледно-розового до темно-фиолетового. Они светились сами по себе, без каких либо усилий с моей стороны: зажигались в двух шагах от нас и гасли, стоило нам пройти мимо. Если бы не ситуация, я бы остановилась и насладилась этим великолепием, может быть, даже попыталась отколупать парочку на память… Но тяжесть мужского тела, давившая мне на плечи, не давала расслабиться и забыть о цели нашего путешествия.

Я буквально тащила его на себе. Айренир хоть и был в сознании, но давление светлой магии сделало его практически недееспособным. Он с трудом волочил ноги, опираясь на меня всем своим весом. Мне казалось, что я вот-вот сломаюсь и упаду.

Наконец, ход расширился, пропуская нас в просторную пещеру с высоким куполообразным потолком. Золотисто-коричневый авантюриновый пол блестел под ногами, стены, выложенные самоцветами, сверкали так, что рябило в глазах, а с потолка лился слепящий свет. После полумрака узкого хода, мы с принцем замерли на пороге этой сияющей пещеры, пытаясь привыкнуть к яркому освещению. Я почувствовала, как на глазах выступили слезы, а Айренир глухо застонал и прикрыл глаза рукой. Видимо, ему было совсем худо.

Когда глаза адаптировались, я увидела в центре пещеры одинокий алтарь из цельного куска голубовато-зеленого минерала, напоминающего амазонит. Его тщательно отполированные грани отражали разноцветные блики стен, а размеры были таковы, что на нем, как на кровати, могли бы разместиться несколько человек. Но самое главное: его венчал огромный кристалл, прозрачный, будто бриллиант чистейшей воды, сверкавший тысячью мелких граней. И в каждой из этих граней свет, преломляясь, приобретал свой собственный, ни с чем несравнимый оттенок.

— Это оно? — прохрипел Айренир, вцепившись мне в плечо с такой силой, что я едва сдержала желание сбросить его руку. — Я не могу молиться светлой богине. Это богохульство. Тебе придется делать это за двоих.

— Я знаю. Идем, отступать уже некуда, — тихо ответила я, не отводя завороженного взгляда от феерической игры света в гранях кристалла.

Принц невесело усмехнулся, отпустил меня и направился к алтарю, как и полагается представителю его рода: с выпрямленной спиной и гордо поднятой головой. И плевать, что ноги не держат, а горлом еще недавно шла кровь. Главное — не уронить достоинство. Это ж кому скажи — не поверят: принц дроу на алтаре Нуэд!

Здесь не было ни цепей, обычных для алтарей местных богов, ни жертвенного ножа. Да и жрица нас не ждала. Мы молча разделись, механическими движениями снимая с себя одежду. Стоя на коленях на алтаре лицом к лицу, мы несколько минут вглядывались друг другу в глаза, точно пытались запомнить этот миг.

— Сделай это сам, — прошептала я и протянула свои руки, поворачивая их внутренней стороной вверх.

Айренир достал из голенища свой седжак. Острое лезвие легко вошло в мою плоть, вспарывая вены, и густая темная кровь забрызгала сверкающий кристалл. С тихим вздохом, я легла на спину и позволила себе наконец-то расслабиться. Рядом со мной опустился мой принц. Я почувствовала его тепло и не сопротивлялась, когда он переплел наши пальцы. Теперь оставалось молиться и ждать.

Не знаю, почему это так сложно. Почему что светлая богиня, что темный бог одинаково охочи до крови своих почитателей? Почему они снисходят к нам лишь тогда, когда грань между жизнью и смертью становится такой зыбкой, что любая случайность может стать роковой? Да, я знаю, что богам нужны вера и жерты. Чем крепче вера, тем сильнее бог, а жертва в виде добровольно отданной крови — крови магического существа — это огромная сила, практически неиссякаемый источник энергии. Может, в этом все дело? Может, боги просто смакуют эту энергию, наслаждаются ею, как мы хорошим вином? А потом вдруг вспоминают, что и ответить на молитвы надо бы… Хотя известны случаи, когда некоторые приверженцы умирали на алтарях, так и не дождавшись ответа. Что это? Боги посчитали их недостойными? Или просто опьянели от крови? Впрочем, это только мои домыслы.

Я сжала крепче руку Айренира и подвинулась так, чтобы хоть немного соприкасаться с ним телом. Где-то там, снаружи, нас ждали веры. Я дала Брейну четкие указания: ничего не предпринимать до рассвета. Если к этому времени мы не вернемся, он будет искать способ связаться с кем-то из Владык. Асуры единственные из ныне живущих, кто может войти в города сидов, но вот только кто это будет? Эрионар? Судя по рассказу Джанны, он практически недееспособный, хотя она, как мать, могла преувеличить его недуг. Леоверен? От этого помощи не приму, даже если умирать буду, впрочем, надеюсь, что до этого не дойдет.

Вскоре я почувствовала, как немеет все тело. Начиная от кончиков пальцев и дальше — вверх по рукам и ногам — разливался мертвенных холод. С запекшихся губ срывалось полубезумное бормотания, разносившееся эхом в огромном зале — это я шептала воззвание к богине на языке, не звучавшем в этих стенах больше тысячи лет… Веки постепенно наливались свинцом, сознание уплывало… в звенящей тишине подземного храма я слышала, как смешиваясь на алтаре и стекая, капает наша кровь на сверкающий пол…

* * *

Это было похоже на прекрасный сон. Я вдруг осознала себя лежащей на мягкой изумрудной траве под сенью цветущих деревьев. Надо мной склонились ветви акации, усыпанные белоснежными цветами, похожими на хлопья морской пены, пахучая сирень и даже жасмин, чей аромат кружил голову своей неповторимой сладостью. Сквозь густую листву над моей головой сияло двойное солнце, согревая мое обнаженное тело.

Я немного приподнялась и поняла, что нахожусь на поляне в каком-то саду, где неведомый хозяин собрал все известные деревья и травы, способные цвести. И сейчас это буйство цветов и ароматов находилось в самом своем разгаре. Но самое необыкновенное заключалось в том, что на мне больше не было следов порезов и я не чувствовала слабости от потери крови. Наоборот, я была полна сил, а мое тело испытывало непонятное томление, будто меня только что ласкал любовник.

В воздухе раздался мелодичный перезвон, словно кто-то тронул серебряные колокольчики. Я посмотрела в ту сторону и ахнула. В десяти шагах от меня стояла женская фигура, вся будто сотканная из солнечного света. Длинные волосы развевались вокруг невидимого лица, хотя ветра не было, точно так же колыхались ее одежды. Он протянула ко мне тонкую светящуюся руку и я вдруг услышала голос в своей голове.

Этот голос не мог принадлежать никому из смертных. Ни человеку, ни веру, ни даже асуру. В нем смешались шепот ветра и песня волн, шелест листвы и ночные шорохи, стон земли и вздох неба… это был голос богов. Я слышала его в своем сознании, и каждое слово навсегда оставалось в моей памяти, будто выжженное раскаленным железом.

«Пришло твое время, девочка. Пора выполнить то, для чего мы вернули тебя в этот мир. Вы, смертные, верите, что боги не ошибаются, но даже боги не могут идти против судьбы. Ты облегчила нам задачу, связав себя с наследником дроу узами любви и страсти. Но этого мало. Смертные не могут зачать новую расу без нашего вмешательства. Это под силу только богам. Я Нуэд, давшая жизнь всему живому, и муж мой Рилль'Аргван, назначивший срок каждому из живых, слишком долго ждали. Ты избрана нами. Пришло время исполнить пророчество».

Как от резкого порыва ветра, ее силуэт вдруг дернулся, расплываясь в пятно без определенных очертаний, сияние сконцентрировалось в одной центральной точке, прямо на моих глазах превращаясь в шаровую молнию размером с футбольный мяч. Я закричала, когда это нечто взвилось в воздух и понеслось в мою сторону.

Я кричала, когда меня опалило нестерпимым жаром, и когда живой огонь вошел в мое тело, распространяясь по жилам раскаленной лавой. Я кричала, теряя сознание и падая в бесконечную тьму… Я замолчала лишь тогда, когда сжигающий меня огонь вдруг превратился в вожделение неимоверной силы. На смену адской боли пришло желание, утолить которое не смог бы ни один из смертных…

* * *

Мое тело было натянуто, как струна, все чувства обострились до предела, а кожа буквально изнывала в ожидании жарких прикосновений. Это было так странно, так чужеродно… это была не я. Кто-то чужой и неподвластный моим силам вошел в мою плоть и поработил мой дух, но при этом оказался настолько жестоким, что оставил мой разум в сознании. Я словно была безучастным зрителем в тюрьме собственного тела, но при этом с ужасающей ясностью ощущала все, что происходит со мной.

Я лежала, закрыв глаза, и пыталась справиться с охватившим меня жаром, но желания плоти оказались сильнее, чем власть рассудка.

Я захныкала от неосознанного желания, которое тугой пружиной свернулось между моих бедер. Там все было влажным и буквально горело. Ощущение на грани боли. Почти не соображая, я протянула руку и коснулась набухшей плоти. Это осторожное касание отозвалось во всем теле сильнейшим импульсом, заставив меня выгнуть спину и застонать.

Кто-то сжал мое запястье, и я ощутила, как моей ладони касаются чьи-то теплые губы. Я открыла глаза и увидела Айренира, нависшего надо мной. Его лицо было подобно застывшей маске, а в глазах клубилась сама тьма. Вскрикнув, я попыталась оттолкнуть его, но он придавил меня к земле всем своим весом, и в следующий миг я почувствовала, как какая-то неимоверная сила приковала к земле мои руки и ноги.

Мне оставили возможность кричать и рваться в этих незримых оковах, но слишком быстро я поняла, что это все бесполезно. Ни я, ни принц больше не принадлежали себе. Силы, древние как сама вселенная, подчинили себе нашу сущность. И вместе с этими силами в нас вошла частица знаний, которые им принадлежали.

Осознание действительности обрушилось на меня будто цунами. Вот почему Нуэд не захотела моей крови тогда, в крепости. Вот почему вмешался Рилль'Аргван. Они остались в стороне, когда погибли лунные эльфы и не стали бы ничего предпринимать, если бы не нарушилось равновесие магии на Эретусе. Все было совсем не так, как в древних легендах, и теперь я знала это точно.

Портал богов — пространственный ход между мирами, вот в чем вся суть! Лунные эльфы словно точечные передатчики питали арку светлой энергией. Каждый имел точно определенную мощность и периодичность, будто лампочки в новогодней гирлянде.

Дроу не были коренной расой Эретуса, они появились в результате проклятия и лишь потому, что никакая другая раса не могла стать сосудом для вместилища темной магии и божественной сущности Разрушителя. По сути, это те же эльфы, но Рилль'Аргван изменил их после войны, чтобы иметь запасной вариант. А вот асуры и сиды были созданы с единственной целью: генерировать и передавать светлую энергию. Темная же оказалась обычными производственными отходами. И когда ее накопилось достаточно много, она нашла тех, кто смог бы ее использовать. Дроу. Только тело дроу могло принять в себя сущность темного бога, и только тело сида могло принять сущность светлой богини. Они выбрали нас под видом нелепого пророчества. Им нужны были наши тела и чувства, но их абсолютно не интересовали наши желания. Они навязали нам свои. И сейчас мы должны были соединиться, чтобы замкнуть энергию двух абсолютно противоположных стихий, являвшихся символами этого мира. Это было отвратительно. Но одно смущало меня больше всего: как в это все вписывается третья богиня? Когда она нанесет свой удар? А он будет, я в этом не сомневалась.

Один конец арки — это светлый кристалл Нуэд в главном храме, в забытом городе лунных эльфов. Второй конец — кристалл темного бога. Стоит лишь сгенерировать энергию Эретуса в определенную точку пространства в четко заданном ритме — и можно открыть проход между мирами! Но сиды исчезли, и созданный богами портал захлопнулся, лишившись своего источника, а сами они оказались в ловушке в этом мире. Теперь им нужно возродить эту расу, вернуть в свой тщательно отлаженный механизм случайно утерянную деталь.

Это было ужасно! Вот так внезапно осознать, что весь мир вокруг тебя, все существа и ты сама всего лишь звенья одной цепи. Крошечные детальки, словно шарики в подшипнике кривошипно-шатунного механизма, который однажды дал сбой. А сейчас создатели пытаются его починить, используя все подручные средства. Используя, так сказать, запасные детали. И этими деталями оказались мы с Айрениром.

Все это мелькнуло в моей голове буквально за долю секунды, а в следующий миг я, почти рыча, уже отвечала на яростные поцелуи дроу.

* * *

Я не знаю, сколько продолжалось это безумие, но только вдруг неведомая сила разметала нас по разным углам поляны. Столб голубого пламени возник прямо на том месте, где мгновение назад мы сплетались в жарких объятиях. Тяжело дыша, я смотрела сквозь него на Айренира, слышала, как хрипло дышит мой принц и не могла отвести взгляда от его застывшего лица.

«Ты совершаешь ошибку, сестра, — прозвучал в моей голове равнодушный голос. — Ты пытаешься выдать животную похоть за истинное чувство. Это не поможет. Вы зря вмешались».

Я почувствовала, как открывается мой рот, как шевелятся губы, но голос, раздавшийся из моих уст, мне не принадлежал:

— Мне плевать, как это выглядит со стороны. Если ты не хочешь сдохнуть здесь, как простая смертная, то должна нам помочь. Рахвен! Время на исходе!

Мой рот буквально выплевывал эти слова, глаза буравили огненную преграду, которая постепенно приобретала черты женского силуэта, но сама я, пленница своего тела видела только одно. Айренир лежал по ту сторону голубого пламени. Такой же обнаженный, как и я. По его поджарому телу змеились черные волнообразные линии, похожие на клубок спутанных змей. Это было отвратительное, но вместе с тем захватывающее дух зрелище. Я догадывалась, что точно такие же линии, только наполненные светом, пронизывают и мою кожу.

Вот он медленно встал на ноги и шагнул в мою сторону. Его глаза по прежнему были наполнены тьмой, но я знала, что там, в глубине, бьется как в клетке душа моего принца. Я представляла, что он видит сейчас, глядя на меня. Тело в движущихся переплетениях сияющих линий, глаза заполнены слепящим светом…

«Дай им свободу воли, — опять этот голос, похожий на шелест ветра в траве, — ты не получишь того, что хочешь по принуждению».

Огненная женщина протянула ко мне руки. Я внутренне сжалась, боясь новой вспышки боли, но мое тело даже не шелохнулось.

— Она права, — прохрипел Айренир чужим каркающим голосом.

Вернее, это темный бог говорил его устами.

— Этот смертный постоянно сопротивляется. Он слишком силен. Если я полностью нейтрализую его сознание, то и тело будет бесполезно. Рахвен права. Это должно быть добровольное решение.

— Нам нужно это дитя! Новую расу могут породить лишь боги. Смертные не способны создать ничего нового. Мы ждали этого момента тысячу лет. Неужели сейчас отступим?!

«Свобода воли. Свобода выбора. Только так, сестра, только так».

И огненный силуэт распался фонтаном искр, опалив меня и темного принца.

Что-то изменилось в окружающем пространстве. Химический состав воздуха, температура или влажность — я не знала, но ощутила это всей поверхностью своей кожи. Я видела, как фигуру Айренира внезапно окутало плотным облаком тьмы, а потом оно отделилось, приняв подобие мужского силуэта. Рилль'Аргван покинул своего пленника?! Я в этом сомневалась. Это просто обманный маневр!

Напряжение, сжимающее меня последние минуты, неожиданно отступило. Я вздохнула полной грудью и вдруг поняла, что снова владею собственным телом. Но нет, сущность Нуэд не покинула меня окончательно, она ушла, но оставила частичку себя в самой глубине моего естества. Крошечное зерно ослепительного света, вполне достаточное, чтобы дать начало новой жизни и новой расе. И я знала, что в душе Айренира сейчас клубится островок тьмы, оставленный Рилль'Аргваном. Что ж, они сказали, чего хотят в обмен на наши жизни. Но готовы ли мы дать им это?

* * *

Я знала, что нас просто используют, и он это знал. Но никто и не обещал, что будет легко. Мне дали почувствовать себя всесильной, на краткий миг позволили прикоснуться к безграничной власти, поманили ею, как осла морковкой, а потом поймали в ловушку, будто глупую мышь. А я еще и его с собой потянула. Хотя, если бы я и удержалась тогда, в Рохе, Нуэд обязательно отыскала бы другой способ заполучить нас. Все-таки богам известно не только прошлое, но и будущее.

Боги… а они, оказывается, вовсе не безгрешны. Мы наделяли их всевозможными достоинствами, приписывали им различные черты, делавшие их в наших глазах более могущественными, чем мы, более благородными… Что ж, мы все ошибались. Боги Эретуса оказались такими же несовершенными, как и мы сами. Понятия добра и зла не определяются по цветовому признаку. Светлый — не значит хороший, темный — не значит плохой. А бог вовсе не означает всезнающий и всемогущий. Боги, которым мы поклонялись тысячелетиями, были всего лишь пленниками собственной недальновидности. Они создали этот мир как перевалочный пункт между мирами, но слишком понадеялись на свою непогрешимость. Что-то дало сбой в идеальной картине созданного мира. Крошечные винтики и гаечки не захотели подчиняться воле создателей, ведь у них были свои мысли на этот счет.

Когда, в какой момент единая раса эльфов погрязла в междоусобной войне, уничтожившей сидов и породившей дроу? Кто был той песчинкой, что заклинила тщательно отлаженный механизм? И был ли именно этот момент переломным для тех, кого мы привыкли считать богами Эретуса? Именно тогда захлопнулся меж мировой портал, заточив их в пределах этой планеты? Или арка угасала постепенно, теряя мощность со смертью каждого отдельного сида?

Мы никогда не узнаем этого, да это знание нам и не нужно. Все, что я хотела в этот миг, это чтобы мой принц сжал меня в своих объятиях и успокоил нежным поцелуем. Мне было необходимо живое тепло его тела, биение его сердца, доказательство того, что мы все еще живы и вместе.

 

Глава 35

— Эль! — Айренир буквально вцепился в меня, стоило лишь богам оставить поляну. — Что они тебе сделали?

— Ничего страшного, — я облегченно всхлипнула, привалившись к такой родной мускулистой груди.

Мой принц несколько минут ощупывал мое бренное тельце в поисках повреждений, потом с облегчением вздохнул и покрыл мое лицо мелкими поцелуями. Прижав меня к себе, он прошептал мне в макушку:

— Я так боялся, что Рилль'Аргван причинит тебе боль! Я не смог бы жить, если б знал, что именно меня ты запомнишь в роли своего насильника.

Я позволила себе на мгновение забыться в его объятиях, но тут же была выдернута назад горьким осознанием действительности. Где-то там, в реальном мире, нас ждал Брейн и его верные веры, а еще жизнь одного неосмотрительного асура напрямую зависела от того, как быстро мы с ним встретимся.

— Нет, он ничего мне не сделал, — пробурчала я куда-то в плечо своего избранника, — но мы все еще здесь, мы все еще в должниках у богов. Они не отпустят нас, пока мы не выполним их условия.

— Боги? — он покачал головой и горько усмехнулся, продолжая удерживать меня в своих руках. — Скорее испорченные дети, привыкшие ломать свои игрушки.

— Сейчас это не важно, Рен! — я впервые в жизни сократила его имя, даже не отдавая себе в этом отчет. — Посмотри на меня. Я боюсь!

Я разорвала его объятия и отступила на шаг, позволяя разглядеть себя во всей красе. Мы оба были обнажены, но тело принца прикрывали роскошные серебристые волосы, а на моем светились и переливались перламутровые тейтры. Теперь я знала, для чего они нужны. Это обычные био-накопители, аккумулирующие энергию Эретуса и передающие ее порталу богов. Вот так все просто. Я огромная ходячая батарейка!

Айренир смотрел на меня такими голодными глазами, что я невольно сжалась, чувствуя себя маленькой и беззащитной. Его потемневший взгляд буквально прожигал меня насквозь, и в нем угадывалось едва сдерживаемое безумие. Под этим пронзительным взглядом я вдруг почувствовала, как внутри моего тела зарождается горячая волна. Она разлилась внизу живота сладким томление и промчалась по всему телу острой жаждой прикосновений. Я прикрыла глаза, едва сдерживая очередной всхлип.

Видимо, что-то отразилось на моем лице, потому что принц вдруг отшатнулся и хрипло произнес:

— Не убегай, Эль, я больше не выдержу…

— Больше не надо, — выдохнула я и шагнула в его объятия, отпуская на волю все свои чувства.

С моих уст сорвался призывный стон, когда горячие мужские губы накрыли мой рот, а руки осторожно, но настойчиво заставили опуститься на траву. Пришло время консумировать наш брак, заключенный при весьма неприятных обстоятельствах, но переросший в нечто большее, чем подразумевалось договором. И мне было абсолютно наплевать, что священное таинство любви происходит, по сути дела, на алтаре одной из богинь, а последствия могут быть не слишком приятны.

Все это отодвинулось на задний план. Я подумаю об этом после, когда буду в состоянии думать.

* * *

Уложив меня на землю, Айренир застыл между моих ног, нависнув надо мной и удерживая свой вес руками. Я видела, как он был напряжен, как вздулись мышцы на его руках, а на висках блестели капли пота. Его длинные волосы накрыли нас серебристым плащом, когда он медленно потянулся к моим губам.

— Я люблю тебя, — его голос был низким и хриплым от едва сдерживаемой страсти, а в глазах горел настоящий огонь, опалявший меня своим жаром.

Его губы были повсюду, они исследовали меня с такой тщательностью, будто я была ландшафтом неизвестной местности, которую следовало нанести на карту. Его руки скользили по моей коже, пробуждая тысячи нервных окончаний, заставляя меня вздрагивать и стонать.

Это было совсем как там, в крепости, только теперь в его движениях чувствовалось странная неторопливость, словно он наконец-то добрался до любимого десерта и собирался смаковать его часами. Его поцелуи были легкими, движения медленными, они вызывали во мне ощущение сладкой патоки, которая прокатывала по всему телу волнами нестерпимого жара, заставляя меня изгибаться в его руках и молить о большем. Я медленно теряла связь с реальностью, погружаясь в сладкое безумие.

Он покрыл поцелуями мое лицо и шею, постепенно спускаясь все ниже. Его язык вычерчивал на моей коже влажные узоры, но мне казалось, что при каждом его прикосновении на моем теле расцветает огненный цветок. Я чувствовала, как внутри меня разливается огненное озеро, центром которого являлась моя женская сущность.

Сильные ладони Айренира накрыли мою грудь, лаская ее так, словно это было бесценное сокровище. Он захватил губами одну вершинку, втянул в рот и покатал на языке, будто леденец. Я выгнулась и застонала. Он тут же принялся ласкать другую, а его пальцы заняли место его рта.

Вскоре я почувствовала, как он медленно спускается вдоль моего тела, оставляя на коже невесомые поцелуи и нежные укусы. Я меня колотила дрожь нетерпения, этих легких прикосновений было мало, я хотела ощутить его силу, тяжесть его тела, хотела, чтобы он наконец-то перестал меня дразнить и сделал своей.

Он немного отстранился, заставив возмущенных стон вырваться из моей груди. Я лежала, опираясь на локти и наблюдая за ним сквозь полуопущенные веки. Моя грудь тяжело вздымалась, кожа горела, а внутри будто зарождался вулкан.

Взяв в ладони мою стопу, он начал медленно и осторожно покусывать мои пальцы, потом скользнул губами выше, выцеловывая каждый сантиметр моей кожи. Когда его губы достигли внутренней поверхности бедра, я не сдержала судорожного вздоха. Но он тут же переключился на другую ножку, начиная сначала эту сладкую пытку.

Его губы невесомо скользили по чувствительной коже, а я уже не сдерживала судорожных всхлипов и сама подавалась ему навстречу, сгорая от нетерпения. Он развел мои ноги в стороны и согнул их в коленях, выставив мое тайное местечко на всеобщее обозрение.

— Ты прекрасна, — прошептал он с благоговением.

Я вздрогнула, ощутив его прикосновения там, где мне больше всего этого хотелось, но не отстранилась. Наоборот, раскрылась под его руками, как цветок на солнце. Мой принц был неторопливым и нежным, а его пальцы сильными и чуткими. Он коснулся моей влажной плоти, заставляя тело вздрогнуть от сильнейшего импульса, затем его палец начал кружить вокруг крошечной точки — сосредоточия моих желаний. Я стонала и извивалась, сходя с ума от тех эмоций и чувств, что захватили мое тело и разум.

Я даже не заметила, когда к пальцам присоединился его язык.

Я захныкала, подаваясь ему навстречу. Меня не покидало ощущение, что мое тело живет сейчас само по себе, отдельно от разума. Оно плавится и изнывает в умелых мужских руках, тогда как сознание, подернувшись дымкой блаженства, безвольно качается на волнах удовольствия.

Мое тело дрожало, волосы разметались, я крепко зажмурилась и стонала уже в голос.

— Открой глазки, эллевиан, — прозвучал надо мной вибрирующий голос Айренира. — Я хочу видеть тебя, когда ты кончишь.

Я послушно распахнула глаза.

Меня поднимало все выше и выше, пока, наконец, тугая пружина во мне не лопнула, разлившись по жилам огненной рекой.

— Я так долго этого ждал, — прошептал он, глядя мне прямо в глаза, а потом я почувствовала, как он проникает в мое тело.

Я невольно напряглась, задержав дыхание, но он отвлек меня сладостным поцелуем, ловя мой тихий вскрик. Это было совсем не больно. Вернее, не так больно, как рассказывали девчонки. Может, все дело в Айренире? В его любви ко мне, в желании доставить мне удовольствие?

Он замер, давая мне время привыкнуть, но мое тело не желало этой поблажки. Я шевельнулась, прижимаясь к нему всем телом, мне хотелось ощутить его каждой клеточкой своей кожей, слиться с ним воедино.

Наконец, он медленно и осторожно начал движение. Его глаза не отрывались от моих, лицо застыло серой маской, а все тело было натянуто, как струна. Повинуясь своему инстинкту, древнему, как сама вселенная, я закинула ноги ему на бедра и обхватила руками его шею, буквально вжимая в себя.

— Тише, — просипел он, обдав мое ушко горячим дыханием, — я сделаю тебе больно.

— Нет, это я сделаю тебе больно, если ты сейчас остановишься! — прошипела я, подаваясь бедрами ему навстречу.

Издав низкий звериный рык, он вдавил меня в мягкую траву, возвышаясь надо мной, как памятник безумной страсти.

— Скажи мне это, — выдохнул он мне в лицо, — скажи, Эль, что ты любишь меня.

— Люблю, — я всхлипнула, когда он с силой толкнулся в меня.

— Еще…

— Люблю!.. Люблю!.. Люблю!..

Он словно обезумел. Его движения утратили осторожность, наполнившись яростным желанием. Он врывался в меня с такой силой, что я уже не могла стонать. Я скулила под ним, теряя волю, а внутри будто зарождалась сверхновая.

Ускорив движения, Айренир зарычал, и я почувствовала, как капля света, оставленная богиней в моем лоне, начинает расти, увеличивая мое наслаждение. Я закричала, не в силах сдержать себя, меня затопило ослепительно ярким светом, в котором боль смешалась с удовольствием, а страсть с любовью, и в этот момент я почувствовала содрогания Айренира. Его тьма вошла в меня вместе с семенем и разлилась, смешиваясь с моим светом.

Тяжелое тело принца придавило меня к земле, но он тут же перевернулся, не выходя из меня, и я оказалась лежащей на его груди. Я подняла голову и встретилась с испытывающим взглядом ярко-алых глаз. Он был так прекрасен, мой темный принц, в ореоле серебристых волос.

— Как ты себя чувствуешь? — он осторожно отвел прядку с моего лица.

— Восхитительно. Только почему так холодно? — я подняла глаза и ахнула.

Благоухающий сад исчез, мы лежали на каменном алтаре, перемазавшись в собственной крови, но абсолютно целые, если не считать маленького нюанса, связанного с превращением меня в женщину.

* * *

Не успели мы прийти в себя от изумления, как раздался грохот со стороны входа. Я пискнула и прижалась к Айрениру, который машинально задвинул меня за спину и схватился за меч.

Из аметистового прохода в пещеру буквально ввалился Леоверен.

— Владыка?! — Айренир изумленно вскочил с алтаря, закрывая меня своим телом. — Что-то случилось?

Я незаметно попыталась напялить на себя его рубашку — единственную вещь, до которой я смогла дотянуться.

Леоверен окинул нас возмущенным взглядом и в сердцах бросил:

— Что-то случилось! Да мой замок уже третий день осаждает клан Песчаных львов в полном составе! У меня что, других дел нет, как только вылавливать вас по межмирью?!

— Третий день? — ахнула я. — Сколько же нас не было?

— Трое суток. Уже пошли четвертые. И одевайтесь, я не смотрю. Вам стоит поспешить, если вы хотите застать своего друга Брейна в добром здравии.

Я всполошилась, судорожно путаясь в рукавах и штанинах, пока Айренир не помог мне одеться. Сам он справился намного быстрее, как и положено опытному воину и любовнику.

— Владыка, объясните, что с моим другом? — я умоляюще уставилась на асура.

Тот скривился, будто съел лимон.

— Альфа песчаных львов всегда отличался несдержанностью и горячим нравом, — сказал он, пропуская нас к выходу. — Когда вы не появились в назначенный час, он послал одного из своих, кажется Вейраха, за помощью в замок Молний. Но стража не пропустила. Эрионар слишком плох, чтобы помочь даже себе, не говоря уже о других. Он не в том состоянии, чтобы тягаться с магией лунных эльфов. Понимаешь? — он остановился и заглянул мне в глаза. — Он бы умер от магического истощения, не успев преодолеть и половины пути. Эти Холмы выпили бы его быстрее, чем он успевал бы восстанавливаться.

Я с усилием кивнула, чувствуя, как Айренир сжимает мою руку, подбадривая своим присутствием. Мы начали подниматься вверх по лестнице, сопровождаемые игрой света на острых гранях кристаллов.

— В общем, этот Вейрах оказался через чур преданным тебе. Он устроил в замке в замке настоящий дебош, требуя встречи с моим сыном. Ничего удивительного, что его заключили под стражу. А на другой день у меня под окнами началось целое светопреставление! Такого количества львов, львиц и львят я не видел в одном месте за всю свою жизнь, а она у меня была очень долгой, девочка, можешь мне поверить. И знаешь, кто был зачинщиком этого безобразия? — он бросил на меня недовольный взгляд. — Твой дружок Брейн! Я пытался ему объяснить, что нет повода для волнений, но он как с цепи сорвался. А сегодня утром ворвался в мои покои с кучкой таких же ненормальных, как и сам. Кстати, он напал на меня, когда я принимал ванну, и его спасло от внезапной смерти только то, что я был в человеческой ипостаси и знал о вашей миссии. Хотя не скрою, парню хорошо досталось. Он слишком быстро восстанавливался после физических ранений, пришлось применить магию. Я связал его жизненную силу, оставив лишь необходимый минимум. Надеюсь, это научит его думать, прежде чем действовать.

Я не знала, толи мне плакать, толи смеяться. Проблемы нанизывались одна за другой: сначала боги с их глупыми играми, теперь один мой друг в тюрьме, другой лежит раненный, а еще есть Эрионар, впавший в уныние и прячущийся от жизни, и Айренир, которому предстоит еще раз пережить давление светлой магии в чертогах Королевского Холма. И почему это все досталось мне?! Ни минуты покоя! В такие моменты я начинаю искренне жалеть о прежней непритязательной жизни простой человеческой женщины.

* * *

Но, судя по всему, удача так и не решила повернуться ко мне лицом. Все началось с Айренира. Он хмурился, не улыбался, но при этом так собственнически прижимал меня к себе, обхватив рукой за плечи, что за его самочувствие можно было не переживать.

Мы довольно бодро преодолели верхние ступеньки и наконец-то оказались под хрустальными сводами тронного зала. И тут меня повело.

Будто какая-то неведомая сила тянула меня туда, где на возвышении стояли два трона. Один побольше — для короля, другой, более изящный — для королевы. И три ступеньки на пути к ним. Для детей, внуков и правнуков. Я вдруг вспомнила, как мы с братом сидели на маленьких пуфиках у ног родителей: он со стороны отца, как будущий наследник, я — рядом с матерью. На глаза набежали слезы, я машинально смахнула их и сделала шаг по направлению к тронам.

— Эль! — Айренир рванулся в мою сторону, но Леоверен удержал его, крепко схватив за плечо.

— Не сейчас, — покачал он головой. — Пусть делает то, что должна.

Словно во сне я приблизилась к отцовскому трону и провела рукой по гладкой поверхности подлокотника. Выточенный из прозрачного камня, он был удивительно теплым и мягким, будто живым. Я почувствовала, как горный хрусталь под моей рукой отозвался легким уколом энергии. Древний артефакт лунного народа узнал меня.

Я подошла ко второму трону. Именно на нем мне предстояло сидеть после коронации. Но ведь меня короновали… еще тогда, тысячу лет назад… значит, это место мое по праву.

Я обернулась на мужчин, застывших посреди зала, как два соляных столба.

— Подожди! — Леоверен на миг закрыл глаза, концентрируя вокруг меня собственную магию, а потом повел в воздухе руками, будто обрисовывая мой силуэт.

Я судорожно вздохнула, когда мой дорожный наряд, испачканный в крови и пыли, вдруг превратился в платье удивительной красоты. Бледно-розовая муаровая ткань переливалась, как перламутр, украшенная розовым жемчугом и золотой вышивкой, волосы вдруг распрямились, ложась на плечи воздушной волной, а в руках возник венок из белых роз.

— Иллюзия? — выдохнул Айренир.

— Считайте, это мой свадебный подарок, — хмыкнул Леоверен и превратил грязные тряпки дроу в великолепный придворный наряд.

Я уколола палец розовым шипом и позволила цветам испить моей крови. Теперь они не засохнут никогда. Затем, одела венок на голову, села на трон и прикрыла глаза. Рядом со мной, с обеих сторон, стояли предавшие меня богини.

«Не обижайся, девочка, — прошелестела в моей голове Нуэд, чей силуэт был похож на столб солнечного света, прошедший сквозь облака, — у нас не было выбора. Заточенные в этом мире мы умирали, и этот мир вместе с нами».

«Это правда, — вторила ей с другой стороны Рахвен, явившаяся в образе фонтана бенгальского огня, — я благословила твой род здоровьем и плодовитостью. Ты знаешь, что магия делает эльфов бесплодными, но твои дети не будут знать этих проблем. Ты нужна не только нам, ты нужна своему мужчине. Прости, что мы воспользовались тобой, но иначе было нельзя. Если в течение ближайших трех тысяч лет не уберемся отсюда, этот мир ждут ужасные катаклизмы».

— Вы думаете, я за три тысячи лет создам новую расу? — прошептала я, в ужасе представляя череду бесконечных беременностей и родов.

Богини рассыпались беззвучным смехом, а потом в моей голове вновь зазвучал голос Нуэд:

«Глупая маленькая девочка! Тебе достаточно родить двух детей, ведь принцип математической прогрессии верен для этого мира так же, как и для всех остальных. А мы проследим, чтобы детки взяли только лучшее от своих родителей».

— Я хочу короновать своего мужа, — начала торговаться я. — Пусть он займет трон моего отца и объединит наши расы по всему Эретусу.

Рахвен поджала губы, Нуэд осуждающе покачала головой.

«Прости, малышка, но это место не для него. Люби его, пока есть такой шанс, чтоб потом не жалеть о безвозвратно утраченном времени».

И они исчезли, оставив меня сидеть на хрустальном троне в абсолютной тишине.

— Что это было? — раздался сиплый голос Айренира.

Я встрепенулась и открыла глаза. Мой муж и Владыка смотрели на меня, как на восьмое чудо света.

— Что-то случилось? — я нервно огляделась.

— Да, тебя словно накрыло густым светящимся облаком, мы не могли докричаться. Где ты была?

— Говорила с богинями, — пожала я плечами и вдруг поняла, что больше не собираюсь идти у них на поводу.

Уж не знаю, кого они там прочат в короли лунному народу, но сейчас это место принадлежит моему мужу, Айрениру, и он его займет, чего бы мне это не стоило.

Я встала и поманила его пальцем:

— Иди сюда.

Как завороженный, принц дроу шагнул в мою сторону.

— Девочка, ты хорошо подумала, — предостерег меня Леоверен.

— Лучше некуда.

Когда Айренир оказался в шаге от меня, я протянула руку, требуя его шпагу. Это было одновременно оружие и символ высокого рода, носить который позволялось лишь аристократам, тогда как остальным полагались мечи. Я взялась за эфес, поднимая шпагу двумя руками.

— На колени!

Это говорила не я. Это вся светлая магия чертогов, все мои предки, все ушедшие короли говорили моими устами. И повинуясь той силе, что звучала в моем голосе, принц темных эльфов рухнул на колени перед королевой сидов.

Я начала вполголоса напевать древнюю формулу призыва свидетелей. И они явились. Тысячи бестелесных сущностей наполнили пространство вокруг нас, тысячи духов тех, кто нашел покой в этих стенах, засвидетельствовали мои слова.

Я возложила клинок поочередно на каждое плечо принца и его склоненную голову, и громко произнесла:

— Айренир Ден'Эррайн, сын Даггерта Темного, муж Эльсамин Тильнаминуэр, наследный принц темного королевства, от имени всех своих подданных, прошлых и будущих, нарекаю тебя равным мне на лунном престоле и дарую тебе право карать и миловать по Закону и совести, как моего супруга и короля. Займи свой трон и прими венец лунного королевства.

Он поднялся, величественный и суровый, как и положено быть моему королю. Я сняла с себя венок и одела ему на голову, стараясь сдержать дрожь в руках. Но в этот момент между нами вдруг возникло яркое сияние, опалившее нас, точно огонь, и заставившее отшатнуться.

— Нуэд! — воскликнул позади нас Леоверен. — Что происходит?!

Ослепительный свет, мучительно ударивший по глазам, превратился в изящный женский силуэт, а потом под сводами тронного зала прозвучал зловещий голос богини, усиленный десятикратным эхом:

— Ты слишком много себе позволяешь, девочка. Менять правила можем только мы. Хочешь играть в наши игры? Сделать пешку ферзем? Или, точнее, королем? А ты не забыла, что король — самая слабая фигура на доске. Смотри, не пропусти шах и мат! И не плачь, когда проиграешь партию!

Она исчезла, а я увидела, что мой принц лежит без сознания, а одежда, созданная магией асура, исчезла, став прежними тряпками. Но самое жуткое было то, что венок в его волосах превратился в пепел.

Леоверен опустился на пол рядом с Айрениром и осторожно приподнял его голову.

— Что с ним? — сдавленно прошептала я.

Владыка поморщился.

— Отдачей накрыло. Темный на светлом престоле! Ты хоть иногда думаешь, прежде чем что-то сделать? — бросил он зло в мою сторону.

Мне стало стыдно. Я ведь действительно не думала, хоть и следовало. Богини сказали, что лунный трон не для дроу, а я решила характер показать… Кому?! Богам?! Да они б меня как муху прихлопнули, если б я им не была нужна.

— Нужно вытянуть его из межмирья, здесь я ни чем не могу помочь.

Я кивнула, пряча глаза. Ну да, стыдно, поддалась эмоциям, чуть не угробила мужа сразу после брачной ночи.

Процесс возвращения в реальность прошел гораздо легче. Я просто повторила в зеркальном порядке все действия, открывающие Королевский Холм. И вскоре мы уже стояли посреди Первородного леса, над которым только-только занималась заря.

* * *

Нас ожидало несколько асуров в своей драконьей ипостаси. За все время нахождения на Эретусе мне так и не довелось познакомиться с этой расой поближе. Единственным драконом, которого я видела, был Эрионар. А сейчас эти огнедышащие зверюги буквально заполонили поляну, заставив меня невольно поежиться.

Но надо отдать им должное. Увидев нас, двое из них обратились и бросились на подмогу. Расстелили плащ, уложили Айренира. Меня вежливо, но твердо попросили отойти — не мой уровень исправлять последствия божественных вмешательств. Я пару раз хлюпнула носом, попинала камешек и решила не настаивать. Хватит самодеятельности.

У края поляны, в тени густого кустарника, обнаружилась пара львов из нашего отряда. И Кир в человеческой ипостаси.

— Это правда, что сказал Владыка? — начала я без предисловий. — Что Вейрах арестован, а Брейн напал на Владыку в его доме?

Мужчина неловко кивнул.

— Вы же знаете, слово альфы — закон, Прекраснейшая. Мы не могли ни помешать ему, ни удержать.

— А вас он оставил бдеть, на всякий случай? — съязвила я.

Вся эта ситуация начинала сильно раздражать. Я-то думала, сейчас выберемся, откачаем Айренира, потом вернем Эрионару любовь к жизни — и все, можно по домам, семейную жизнь налаживать. А тут только раз — и куча дополнительных проблем.

— Прекраснейшая, — я оглянулась. Передо мной стоял один из асуров с длинными бледно-голубыми волосами, заплетенными в толстую косу. — Владыка Леоверен зовет вас.

Я уже знала, что у асуров, как и у сидов, нет магического резерва, ибо эти существа не используют магию в обычном смысле, а производят. Но у каждого из них коэффициент полезной производительности различается, а вот на сколько — можно узнать по цвету глаз, волос и ногтей. Чем сильнее асур, тем насыщеннее его окраска и наоборот. Так что этот молодой мужчина, пришедший за мной, был по сравнению с Леовереном все равно, что «динамо-машина» по сравнению с атомной электростанцией.

— Твоего мужа придется привязать, чтобы не упал, — заявил Владыка, едва я приблизилась. — Я не собираюсь больше ждать ни минуты. Тебя понесу сам, и возражения не принимаются. Амсель!

Бледно-голубой асур молча подхватил на руки моего беспомощного мужа и взгромоздил его на спину изумрудно-зеленого дракона.

— С ним все в порядке? — произнесла я дрогнувшим голосом.

— Да, я просто погрузил его в сон. Так он быстрее восстановится.

— А что с ним было?

— А что бывает с тьмой, когда в нее проникает луч света? Ты чуть не убила собственного мужа, — он покачал головой, с осуждением глядя на меня, — дроу и светлая энергия несовместимые вещи. Знаешь, что было бы, если б он сел на трон? Темная энергия в его ауре оказалась бы вытолкнута светлой. Светлая магия наполнила бы его резерв и испепелила изнутри. Так что скажи спасибо Нуэд за то, что она вмешалась.

— Значит, они не просто так сказали, что лунный трон не для дроу, — прошептала я, побледнев.

Меня затопило запоздалое раскаяние.

— Ты готова? — Леоверен хорошенько встряхнул меня, возвращая на грешную землю.

Я кивнула.

На моих глазах тело Владыки подернулось легкой рябью, будто отражение в воде, а в следующий момент я уже взирала на огромного дракона цвета индиго. От его головы, вдоль спины, до самого хвоста шли крупные костяные пластины в два ряда, а кончик хвоста украшал тяжелый костяной нарост с шипами. Он опустился на все четыре лапы, приникнув животом к земле, и в моей голове зазвучал недовольный голос Леоверена:

«Залазь быстрее! Потом насмотришься».

Я моргнула, сбрасывая наваждение, и поспешила забраться на спину ящера, где удобно устроилась в выемке между двумя пластинами. Быстренько привязала себя магией — мало ли на какие виражи способен мой несостоявшийся свекр — и, прикрыв глаза, потянулась мысленно к Айрениру. Очень уж меня пугало молчание в эфире: ни чувств, ни эмоций, ни мыслей. Колечко сломалось, что ли?

Драконы развернули кожистые крылья и слаженно поднялись над землей. Всего я насчитала семь особей разных цветов и интенсивности окраса. Летели они четким строем, напоминавшим журавлиный клин. Дракон цвета индиго впереди — кто бы сомневался — а под нами проплывали непроходимые чащи Первородного леса. Когда-нибудь я обязательно вернусь сюда и приведу своих детей… Даггерт прав, эта земля принадлежит моему роду и ему она останется. Мы, сиды, долгоживущие, надеюсь, у меня хватит сил и удачи дожить до того времени, когда это место наполнится жизнью.

«Не за то переживаешь, — проворчал в моей голове Владыка, — лучше б подумала, что темному королю врать будешь. Даггерт не простит, если что-то случиться с его наследником».

Я поджала губы. Значит, со львами и единорогами мысленно общаться я не могу (не считая Айренира), а с асурами это правило не действует?

«Действует, — как-то уж очень мрачно ответил Леоверен на мои размышления. — Но это не касается членов семьи».

«Каких-каких членов? — мысленно возмутилась я. — Что-то не припомню, когда это мы с вами породниться успели?»

«Не ерничай!»

Дракон заложил такой головокружительный вираж, что у меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло.

«А колечко твое очень интересное, — усмехнулся он, — я думал, таких уже не осталось».

«Вы его видите! — ахнула я. — Но как?!»

«Я же асур. Мы видим все магические артефакты, вернее те, что слабее нас. Так что твое колечко для меня не секрет. У принца такое же?»

«Зачем спрашиваете, если знаете?»- насупилась я.

«Знаю, — легко согласился он. — Я его немного приглушил. Пусть парень отдохнет, ему сейчас лишние эмоции ни к чему».

«А что насчет членов семьи?»- напомнила я.

«Не сейчас. Позже». — Жестко отрезал Леоверен, и я поняла, что настаивать не стоит.

Полет оказался достаточно коротким. Толи цель оказалась слишком близка, толи драконы торопились, но уже часа через два мы достигли горной гряды — первого аванпоста на пути к владениям асуров. Не так давно я уже была здесь с Эрионаром, когда он забрал меня из деревни веров. Да, не так давно… а сколько всего случилось…

На площадке перед порталом драконы обернулись, тот самый Амсель подхватил безвольное тело Айренира, не давая тому упасть. Я почувствовала, как Владыка сжал мою руку с неожиданной силой. Осуждает? Боится, что я сбегу?

Яркий свет меж пространственной арки вспыхнул прямо перед моим носом. Леоверен подтолкнул меня вперед и, не успела я проморгаться, как уже была втянута в переход.

 

Глава 36

В замке Молний нас уже ожидали. Не успели мы появиться, как Леоверен крепко ухватил меня под локоток и, не дав опомниться, поволок за собой.

— Подождите! — попробовала я немного притормозить. — Айренир!

— С твоим дроу все в порядке, — процедил Владыка сквозь зубы, даже не сбавляя шага, — а вот мой сын умирает.

Он был прав. Айрениру уже ничего не угрожает, он вполне может прожить без меня ближайшую пару часов, а вот с Эрионаром не все так однозначно. Тем более, что от самочувствия этого асура зависят границы его земель и десятки тысяч существ, живущие на этих землях. Поэтому я лишь с сожалением вздохнула, глядя, как два асура уносят моего принца вглубь замкового лабиринта, а сама отправилась вслед за Владыкой.

По широкой мраморной лестнице, устланной бордовым ковром, мы поднялись на второй этаж. Здесь у высоких резных дверей дежурила стража, которая при виде нас почтительно склонила головы.

— Владыка, — раздался голос одного из асур, — нира Джанна сейчас рядом с Повелителем Молний.

— Замечательно, — процедил Леоверен, толкая дверь.

Огромное шестиугольное помещение напомнило мне комнату в башне Ветров, где не так давно держал меня Эрионар и откуда я не колеблясь сбежала, стоило мне узнать о его предательстве. Тогда мне было так больно, обида и ненависть буквально жгли меня изнутри, но после встречи с Айрениром эта горечь начала затухать. Но она не исчезла до конца, даже когда Джанна проговорилась, что Эрионар сделал свой выбор по принуждению. Просто теперь, владея новыми фактами, я могла бы попытаться его оправдать. Могла бы. Но не хочу.

— Ты пришла! — из воспоминаний меня вырвал дрожащий голос Джанны.

Я подняла голову и не узнала эту прежде гордую и независимую женщину. Она словно превратилась в тень самой себя. Бледное лицо с темными кругами вокруг потухших глаз, впавшие щеки… Она судорожно сжимала руки, а в ее глазах была такая мольба, что я невольно отвела взгляд.

— Как он? — спросил Владыка, обнимая свою жену.

— Без изменений… — она на секунду прижалась к нему всем телом, будто хотела раствориться в нем, а потом вновь обернулась ко мне. — Эльсамин, я знаю, что мы виноваты перед тобой.

Я недоуменно вскинула взгляд. О чем это она?

— Но у нас не было выбора. Воля богов не обсуждается и уж тем более не подлежит оспариванию. Это не я просила откровения, это Рахвен сама явилась ко мне и повелела сделать все, чтобы ты оказалась с принцем дроу. Ей нужен был ваш брак с Айрениром. Я не знаю зачем, но она бы мне и не ответила.

— Я знаю, — тихо вымолвила я. — Но это уже не важно. Позвольте мне глянуть на вашего сына и решить, могу ли я ему помочь.

— Если ты это сделаешь, моя благодарность не будет знать границ, — произнесла она так тихо, что я еле расслышала.

Леоверен стоял молча с крепко сжатыми зубами, а на его щеках ходили желваки. Ну да, великому асуру было трудно принять тот факт, что сейчас его жена практически унижается передо мной, умоляя спасти их сына. А он? Способен ли он переступить через свою гордость и признать ошибки? Нет, я понимаю: воле богов нельзя перечить. Но ведь он мог поступить иначе. Зачем было принуждать своего сына разорвать со мной связь? Чтобы сейчас смотреть, как он медленно умирает?

Я молча обошла его и направилась вглубь комнаты. Здесь, на огромной кровати, в ворохе подушек и одеял лежало существо, не имеющее ничего общего с сердцеедом и красавчиком Эрионаром. Он был похож на жертву анорексии: обтянутый кожей череп, потускневшие волосы, темные провалы глазниц и сухие растрескавшиеся губы. Истощенный до невозможности, он тяжело и поверхностно дышал, а каждый его вздох сопровождался грудным хрипом. Я отодвинула одеяло и с тихим ужасом уставилась на некогда великолепное тело. Сейчас это были кости, обтянутые кожей.

— Теперь ты понимаешь? — произнес рядом со мной Леоверен, и в его голосе прозвучала неприкрытая боль.

— Что с ним?

Да, совсем не так я себе представляла эту нашу встречу. Эрионар задышал чаще, застонал сквозь зубы, но так и не открыл глаза. Чувство, похожее на жалость, кольнуло мое сердце. Я протянула руку и осторожно сжала его пальцы. Они были холодными и сухими, как будто уже не принадлежали живому существу. По моей коже пробежал едва заметный электрический разряд. Я тут же убрала руку.

— После твоего побега он очень сильно бесновался, порывался лететь за тобой, но я не мог этого допустить, — глухо проговорил Владыка, не спуская с сына тяжелого взгляда, полного горечи, — я удалил все воспоминания, связанные с тобой, но не смог оборвать связь, которая установилась между вами. Мы не похожи на эльфов и веров. Когда асур встречает свою виалле, запускается очень сложный процесс, связывающий двух существ воедино. Связываются не только души, но и ауры. Если эту связь не завершить, аура асура остается разомкнутой и жизненная энергия просто вытекает в никуда. В тот миг, когда мой сын увидел тебя, дотронулся, вдохнул твой запах, его судьба была решена. Он должен был либо стать твоим мужем, либо умереть. Боги знали это, но все равно потребовали тебя.

— Это ужасно, — я с невольным состраданием смотрела на некогда прекрасное лицо и чувствовала, как на мои глаза наворачиваются слезы.

— Сначала он начал терять интерес развлечениям, потом к делам. Стал молчалив и рассеян, перестал спускаться в гостиную, и все дни проводил, запершись в своей комнате. А потом он перестал есть. После того, как он не появлялся три дня, его крыло забило тревогу. Они сразу же связались со мной, но было уже поздно. К тому времени, как я прибыл, он вот так и лежал. Джанна каждый день уговаривает его поесть, но он давно перестал реагировать на чье-либо присутствие.

Внезапно Владыка до боли сжал мои плечи.

— Если ты спасешь его… — он замолчал, сглатывая тугой комок в горле, — если спасешь… можешь просить у меня что хочешь. Даже мою жизнь… я не задумываясь отдам ее, если такова будет плата за жизнь моего сына.

Я брезгливо передернула плечами.

— Владыка, вы не забыли, что перед вами сид? Я не могу оставить нуждающегося без помощи, даже если это мой злейший враг. Это противно моей природе.

Позади нас зарыдала Джанна.

— Заберите жену и позвольте мне приступить к своим обязанностям, — сухо бросила я и откинула одеяло прочь, обнажая высохшую грудь Эрионара, видневшуюся в вырезе белоснежной рубашки.

Я услышала, как Владыка подошел к жене и начал что-то говорить ей в полголоса. Я не прислушивалась, ибо мне это было безразлично. За моей спиной с легким стуком закрылась дверь, оставляя меня наедине с тем, о ком столько времени страдала моя душа.

* * *

Оставшись наедине с Эрионаром, я наконец-то смогла спокойно вздохнуть. Близость его венценосных родителей, неприкрытое горе матери и тщательно скрываемое отчаяние отца оказались слишком тяжелым грузом для моей нервной системы. Это даже немного меня пугало, ведь пока я слышала лишь эмоции Айренира, да и то благодаря арзолитовому кольцу. Неужели во мне просыпается дар эмпата? Но ведь кроме Леоверена и Джанны я больше никого не слышу… Разве что Эрионара.

Я села рядом с ним на кровать и коснулась его груди. Кожа была сухой, холодной, будто принадлежала покойнику. Легкий разряд тока ударил мне в пальцы при соприкосновении. Я недоуменно отпрянула, такого со мной еще не случалось! Быстро расфокусировала взгляд, меняя зрение, и ошеломленно уставилась на его ауру.

Это было нечто… нет, не так, это было НЕЧТО! Обычно, аура живого существа представляет собой замкнутую систему, наполненную переплетением светящихся нитей. Эти нити имеют различные цвета и оттенки, разную длину и толщину. Иногда на них встречаются узлы и разрывы, говорящие о болезнях или душевных переживаниях, но еще никогда мне не доводилось видеть ауру, у которой нет внешнего контура! А у Эрионара оказался именно этот случай. Его нити словно обрезали по краям, заставив жизненную энергию изливаться в окружающее пространство.

Но вот что странно, стоило мне вновь дотронуться до него, как жалкие, потускневшие обрывки рванули в мою сторону, вяло шевелясь и пульсируя. Едва они коснулись внешнего контура моей ауры, как он будто растаял, пропуская их, а меня вновь прошил электрический разряд. На этот раз я сдержалась и не отпрянула. Положила на грудь Эрионара уже обе руки и молча наблюдала, как аура асура начинает медленно, но непрерывно связываться с моей.

Первая реакция — вскочить и убежать. Но я сдержала себя усилием воли и крепко прижала ладони к выступающим ребрам. А что мне оставалось? Я-то думала, что поделюсь с несостоявшимся женихом жизненной энергией, подпитаю его немного и пусть его семейка дальше разбирается, как выводить сынка из коматозного состояния. А вышло то вон как… Не нужна ему моя энергия, ему нужна я, причем целиком и полностью, чтобы отдать свою. Значит, вот оно — настоящее проклятие асуров. Жаль, я не догадалась посмотреть на ауру Леоверена, могла бы раньше понять, что меня ждет. Зато теперь мне ясно, что «половинка его души» у асуров действительно половинка, способная составить с ним одно целое.

Получается, когда асур находит свою виалле, его аура начинает активно вплетаться в ее, чтобы стать единым целым. Проблема только в том, что женщины других рас не страдают такой особенностью и вполне способны прекрасно жить без мужа-дракона. Вот и я неплохо себя чувствовала, даже замуж вышла, пока он тут лежал и высыхал, превращаясь в мумию. Жалела ли я о связи с Айрениром? Нет. Считала ли что поторопилась? Тоже нет. Просто жалко было это несчастное существо, лежавшее передо мной. Я его, если честно, даже мужчиной сейчас не воспринимала. Так, пациент.

Права была Джанна. Только от меня зависела жизнь ее сына, только от моего решения. Они не в силах приказать мне связать с ним свою судьбу, но я и без этого понимала, что не могу поступить иначе. И дело не в том, что я чувствовала себя виноватой, этого не было, просто Эрионар был не только несостоявшимся женихом. За ним стояли его земли и расы, живущие на них. Брейн, Арлет, Эовен с ее ребенком… список можно продолжать до бесконечности. Короли должны защищать свой народ, королевы тоже. Веры принесли мне вассальную клятву, мой муж — наследник дроу. Мне есть о ком позаботиться.

Решительно сжав зубы, я рванула рубашку, полностью оголяя грудь асура, затем стащила с себя сапоги и расстегнула пуговицы на своей одежде, обнажаясь по пояс. Для быстрейшего протекания процесса нужна как можно большая площадь соприкосновения. Боюсь, что обычно это происходит в более интимной обстановке, но нам сойдет и так.

Стараясь не думать о том, что делаю, я залезла на кровать и осторожно легла поверх Эрионара, устроившись между его бедер. Прижалась к нему всем телом, ощущая каждую выступающую кость, просунула ладони ему под спину, надавила, впечатывая их в тонкую, похожую на пергамент, кожу, и замерла, пронзаемая насквозь сотней маленьких электрических разрядов.

Это было изумительное зрелище. Будто живые, нити наших аур связывались между собой по цветам и фактуре, прямо на моих глазах превращаясь в единое целое, соединяя две ауры в одну, замкнутую общим контуром, светящимся и переливающимся так, что было больно глазам. Но вот нити Эрионара достигли багрянца, оставленного мне Айрениром. Вздрогнули, отступая, попробовали еще раз связаться с чужой энергией, а потом равнодушно обтекли, словно образовывая вокруг золотисто-багряного отблеска зону отчуждения. Я лежала не шевелясь, лишь чувствовала, как по коже, соприкасавшейся с телом асура, меня раз за разом пронизывают легкие электрические разряды. Это не было больно или неприятно, скорее немного щекотно. Впервые я не отдавала свою энергию, а получала чужую. Хотя, какая она мне чужая? Теперь у нас с Эрионаром будет замкнутый цикл на двоих.

Внутри моей ауры творилось нечто невообразимое. Такого мне видеть еще не приходилось. Внешний контур, ослепительно-белый, будто объединял меня с асуром, а второй, золотисто-багряный, находился внутри отдельной замкнутой системой. Нити Айренира не переплелись с моими, как нити Эрионара, они просто присутствовали, опутав меня пульсирующим коконом и даря тепло и надежность.

Наконец, наши ауры окончательно переплелись, вот только места соединения были какие-то слишком эфемерные, полупрозрачные. Как будто просто физического контакта было недостаточно. Что ж, прости Эрионар, но это все, что я могу тебе дать. Если от моей влюбленности что-то и осталось, то сейчас это уже не имело значения. У меня есть муж и я его люблю.

Я так крепко прижималась к асуру во время слияния аур, что теперь мой нос оказался уткнутым в его шею. Я с удивлением вдохнула изменившийся запах Повелителя Молний. Прежде его аромат казался чем-то незначительным и незаметным, а теперь он вызывал в моем теле недопустимое томление, которое срочно нужно было брать под контроль.

Твердое тело подо мной вздрогнуло. Я почувствовала, как по нему прошла волна дрожи, и поспешила подняться. Но едва я шевельнулась, как меня буквально придавила тяжелая мужская рука.

Ресницы асура медленно распахнулись, затуманенный взгляд уставился прямо мне в лицо. В нем не было ни чувств, ни эмоций, ни воспоминаний — абсолютно ничего, что говорило бы об узнавании. Я дернулась еще раз, но тяжелая рука лишь сильнее сжала мою талию. Кажется, кто-то уже вполне пришел в себя и в услугах целителя больше не нуждается.

— Отпустите меня, ниэр Эрионар, — попросила я как можно спокойнее.

Он шевельнул бедрами, и я вдруг явственно ощутила то, что в меня упиралось. Значит, ауры соединили, а теперь телами сливаться будем? Ну, уж нет, это ты с кем-нибудь другим.

Я решительно уперлась руками в худую грудь, но он хоть и был ослаблен, все же оставался довольно силен. В одно мгновение Эрионар перевернулся, увлекая меня за собой, и я едва сдержала крик, оказавшись подмятой под него.

— Ты такая сладкая, — услышала я его хриплый шепот, опаливший мою щеку, — ты так вкусно пахнешь… кто ты?

Он не узнал меня! Похоже, что древний инстинкт проснулся в нем, заставляя забыть обо всем, включая мораль. Завершить соединение: здесь, сейчас, немедля — вот и все, о чем он был способен думать. Его руки стискивали меня до боли, губы терзали мою шею. Я поняла, что не могу вырваться, потому что само мое тело предает меня, тянется к нему, в то время как разум бьется в истерике.

«Айренир!!!»- мысленно вскричала я, лихорадочно нащупывая нашу связь с мужем. Он откликнулся почти сразу. Теплая волна беспокойства мгновенно сменилась звериным рыком. Я трепыхалась пойманным мотыльком, пока Эрионар прижимал меня своим телом к кровати. Почувствовала, как его колючие растрескавшиеся губы впиваются в мою грудь и закричала.

Дверь в комнату распахнулась с такой силой, что едва не слетела с петель. В спальню ворвались трое: Айренир, Леоверен и Вейрах. Первый тут же бросился ко мне, молча зарядил невменяемому асуру в ухо и ловко выхватил меня из-под его враз обмякшего тела. Так же молча завернул в покрывало и встал, прижимая к себе. Я всхлипнула. Его грудь ходила ходуном, тяжелое дыхание срывалось со свистом, но он молчал, не спуская с Леоверена яростного взгляда.

Владыка хотел ему помешать, но не успел. Запнулся за Вейраха и едва не растянулся на ковре, хорошо, что вер поддержал, не давая упасть.

— Вы дали мне слово, что мое жене не причинят никакого вреда, — голос Айренира был полон неприкрытого гнева. — Так вы выполняете свое обещание?

Леоверен поджал губы. Я почувствовала его эмоции: растерянность, изумление, недовольство… Похоже, Владыка и сам не знал, что так будет.

В комнату вбежала испуганная Джанна, сопровождаемая парой асуров со светлыми волосами.

— Что с моим сыном?! — вскричала она, увидев бесчувственное тело Эрионара, валявшееся поперек кровати.

— С ним все нормально, — процедил принц сквозь зубы, — чего не скажешь о моей супруге. Или у вашего сына нездоровая страсть к чужим женам?

Леоверен побледнел, Джанна ахнула, обнимая сына, который как раз в этот момент заворочался, приходя в себя. А я вспомнила историю о его любовных похождениях, рассказанную Даггертом. Интересно, сколько в ней было правды?

— Мама? — голос Эрионара был тихим, едва слышным, но он сумел самостоятельно приподняться на локте и обвел изумленным взглядом всю нашу композицию. — Отец? Ваше…

На Айренире его взгляд споткнулся, в глазах разлилась боль узнавания.

— Эльсамин! — выдохнул он, впиваясь в меня взглядом.

Мой ревнивый дроу развернулся, закрывая меня спиной, и с напускным спокойствием произнес:

— Как вижу, нашему Повелителю уже намного лучше. Поскольку присутствие моей жены больше не является жизненной необходимостью, мы немедленно удаляемся.

И он направился к двери размашистым шагом.

В след нам донесся лишь сдавленный стон. Я выглянула из-за широкого плеча мужа и успела увидеть, как мой несостоявшийся жених с искаженным от боли лицом упал на подушки.

Айренир сбежал по ступенькам, прижимая меня к себе одновременно ревностно и нежно. Сзади, как верный пес, следовал Вейрах.

— Рен, откуда он взялся? — спросила я, кивая на вера. — Владыка сказал, что он в тюрьме.

— Выпустили, — коротко ответил дроу. Похоже, что ярость все еще клокотала в его душе.

Я засунула руку между пуговиц его рубашки и положила ладонь ему на грудь. Успокаивающе скользнула пальцами. Гладкие мышцы перекатывались под моей рукой, навевая приятные воспоминания. Айренир глубоко вдохнул, замедляя шаг, а потом вдруг обхватил меня одной рукой за затылок и, удерживая мою голову, накрыл мой рот своими губами. Теперь я могла дать определение тому огню, что разлился по моим венам вместе с его поцелуем. Я его хотела.

— Подожди, малышка, дай нам вернуться в Заррагбан, — пробормотал он прямо в мои губы, — я не собираюсь задерживаться здесь ни минуты.

— Айренир! — прогрохотал с верхней ступеньки Леоверен. — Вы не покинете замок, пока я не удостоверюсь, что с моим сыном все в порядке.

Я хотела возразить, но принц взглядом попросил меня промолчать. Еще неделю назад он бы приказал. Теперь просит. Нет, все-таки хорошая это штука — любовь. Любого монстра приручить можно.

— Владыка, вы же видели, ваш сын вполне здоров для того, чтобы пытаться соблазнить мою жену. По мне так он здоровее всех живых.

— Не забывайся, мальчик, — Леоверен бросил на нас предостерегающий взгляд. — И у твоей жены здесь еще не все дела закончены.

— Сладкая? — Айренир вопросительно посмотрел на меня.

— Брейн, — обреченно ответила я. Ну вот на роду мне написано спасать от смерти неудавшихся женихов. И удавшихся тоже. Сначала Айренир, потом Эрионар, теперь Брейн. Сглазил меня, что ли кто-то…

— Где он?

Леоверен пожал плечами.

— В тюремном лазарете. Где ж ему еще быть.

Скривившись, Владыка кинул на Вейраха недовольный взгляд. Тот с невозмутимо встал слева от нас, всем своим видом показывая готовность в любой момент осадить врага.

— Эль, ты справишься? — Айренир зарылся носом в мои волосы, щекоча макушку теплым дыханием. — Я не хочу здесь долго задерживаться.

— Не знаю. Нужно посмотреть. И я как-то странно себя чувствую, — я прислушалась к своим ощущениям. Определенно, происходило что-то не то.

— Что с тобой? — забеспокоились одновременно и муж и несостоявшийся свекр.

— Да что-то мне нехорошо, — я слабо улыбнулась. — Наверное, переутомление.

Леоверен нахмурился, изучая мое лицо пристальным взглядом. Уж не знаю, что он там увидел, только вдруг морщины на его лбу разгладились, а сам он почти добродушно сказал:

— Сейчас организуем отдых. Видимо, восстановление Эрионара отняло у тебя много сил.

Он жестом подозвал одного из слуг и что-то тихо шепнул. Айренир прижал меня еще крепче, обеспокоенно заглядывая в глаза. Я вдохнула его запах, прижалась сильнее и вдруг поняла, что теряю сознание…

* * *

Первое, что я увидела, придя в себя, были настороженные глаза Джанны. Она смотрела на меня так, будто боялась, что я ее укушу. Несколько мгновений мы играли в гляделки, а потом она, будто смутившись, первая отвела взгляд. Я огляделась.

Что ж, похоже, у Эрионара страсть к балдахинам, коврам и подушкам. Или этим все асуры грешат? Комната была просторна, стены оббиты желтым шелком с зеленоватыми плетями вьюнка, пол выстлан пушистыми коврами, высокие стрельчатые окна, низкая резная мебель… и обилие толстых подушек на полу вместо привычных стульев. Такой себе стилизованный восток: что-то из арабских сказок, что-то из индийских.

— Где мой муж? — сухо спросила я.

Вот не желала я идти на контакт, хотя точно знала, зачем здесь мать Эрионара. Ее смущение и нетерпение буквально били фонтаном, причиняя мне ментальное неудобство. Как жаль, что никто не научил меня ставить щит от чужих эмоций.

— Он с Эрионаром, — она говорила, не глядя на меня, — им нужно решить один важный вопрос.

— И долго?

Джанна поднялась, и я увидела за ее спиной маленький столик, накрытый на одного. В животе громко заурчало.

— Я думаю, тебе нужно подкрепиться, — она проставила поднос с тарелками мне на колени, — пока ты ешь, я хотела бы побеседовать с тобой.

Я согласно кивнула. Не думаю, что наша беседа не превратится в монолог, но, по крайней мере, я даю ей шанс оправдаться.

Несколько минут она молча наблюдала, как я с аппетитом наминаю овощное пюре с нежнейшей куриной грудкой под белым соусом, затем медленно произнесла:

— Для начала я хотела бы извиниться перед тобой.

Я кивнула, не отрываясь от процесса. Мол, услышала, поняла, оценила. Продолжайте дальше вешать мне лапшу на уши. Я ж такая глупенькая и наивная, по-сравнению с вами, прожившими века. Мною можно манипулировать, можно сдать в аренду, подложить под кого хочешь, прикрываясь божественным промыслом и заботой о подданных. А я буду со всем соглашаться и верить, что все вокруг правы, а это я одна чего-то недопонимаю.

— Я знаю, ты злишься, — Джанна как-то криво усмехнулась. В этот момент в ней явственно проявились черты ее двоюродного брата и по совместительству моего мужа.

— Да что вы, я сама доброжелательность.

Я в открытую паясничала, сама не зная зачем. Просто вот именно в этот момент мне вдруг захотелось вывести ее из себя. Заставить эту высокомерную и хладнокровную женщину топать ногами и визжать так же, как я визжала, когда поняла, что меня предали.

— Я чувствую твои эмоции, Эльсамин. Как бы ты не хотела это отрицать, но ты уже давно стала частью нашей семьи. Еще тогда, когда кристалл обретения позволил вам с Эрионаром увидеть друг друга.

— И какой сейчас в этом смысл? — я вытерла рот салфеткой, кинула ее на пустую тарелку и пригубила чуть подслащенный травяной отвар. — Что здесь за травы?

— Ничего особенного. Укрепляющий сбор. Если бы Эрионар не был моим сыном, я бы сказала, что ты совершила большую ошибку, связав ваши жизни. Но вместо этого я должна тебя поблагодарить.

— С чего вы взяли, что я связала наши жизни? Я всего лишь объединила ауры, чтобы помочь вашему сыну выжить. Но это все, что я могу ему дать.

Она подалась вперед, впиваясь в мое лицо пристальным взглядом.

— Так ты не собираешься закреплять связь? — уточнила она. — Не собираешься закончить слияние?

— Вы имеете в виду, не собираюсь ли я переспать с вашим сыном? — я скептично выгнула бровь. — Нет, такого желания у меня не наблюдается. Меня вполне удовлетворяет мой муж.

— Если связь будет не полной, со временем общий контур начнет истончаться и твои усилия пойдут прахом. К тому же, есть и другая проблема…

— Этого вполне можно избежать, — перебила я. — Не думайте, что я такая уж бестолковая. Мне достаточно несколько часов в неделю проводить за ручку с вашим сыном. Тот же физический контакт. Хватит для того, чтобы поддерживать его здоровье.

— И ты готова всю оставшуюся жизнь, а это, судя по всему, не одно тысячелетие, приезжать сюда и «держать его за ручку», как ты выразилась?

— Почему бы и нет? — я пожала плечами. — У вас есть другой вариант?

— Выходи за него замуж.

Я рассмеялась.

— Вам не кажется, что это не вы должны делать мне предложение. И если мне не изменяет память, я уже замужем.

— Твой брак с принцем дроу временный. Это была вынужденная мера. А с Эрионаром вы связаны душами. Это совсем другое. С Айрениром вы два автономных существа, действующих в едином поле, с Эрионаром — единое целое. У вас будут общие чувства, общие мысли, общие желания. Связь виалле не идет ни в какое сравнение с тем, что может дать тебе мой кузен.

Я отпихнула от себя пустой поднос и нахмурилась. Не нравится мне, когда задевают моих близких. Пора поставить эту дамочку на место.

— С вашим сыном у меня нет ничего общего, кроме долга перед подданными. Этот долг я собираюсь исполнять с ревностью и прилежанием, как уже и сказала. Что касается моего брака с Айрениром… Это не вашего ума дело. Скажу лишь одно. То, что для вас временная мера, для меня является моей жизнью. И только я решаю с кем, где и как.

— Ты его любишь? — тихо спросила она, опуская потухший взгляд.

— Вас это не касается.

— Я прошу тебя, подумай. С кем ты останешься, когда он уйдет за Грань? Ведь его срок несоизмеримо короче, чем твой.

— У меня будут дети, — я легкомысленно улыбнулась, — и у нас еще очень много лет, чтобы надоесть друг другу.

— Ты могла бы согласиться на божественный брак.

— В смысле?

Она вздохнула, собираясь с мыслями.

— Иногда у асуров бывает так, что их виалле уже является избранной другого мужчины: эльфа или дроу. Кристалл обретения показывает идеальную пару, но она может быть уже занята. Если асур не хочет ждать веками ее перерождения, он заключает с ней божественный брак. Берет под покровительство ее семью, включая и мужа, и занимает главенствующее место.

— А в постели они втроем кувыркаются? Или делятся: первый муж по четным числам, второй по нечетным? — съязвила я.

— Это личное дело каждого, — ответила Джанна, вставая. Она забрала поднос и с нажимом произнесла:

— Хорошо подумай. Я желаю тебе только счастья.

Она вышла, оставив меня одну. Несколько минут я молча буравила дверь неприязненным взглядом, потом с глухой злостью прошипела в пустоту:

— Я уже подумала. Причём так хорошо, как вам и не снилось.

* * *

Решительно откинув одеяло, я пошла искать ванную комнату. Кто-то переодел меня в шелковую сорочку с детскими рукавами-фонариками и завышенной талией в стиле бэби-долл. Правда, длинна ее была более чем скромной, на много ниже колен. Волосы оказались чистыми и приятно пахли, а на теле не осталось никаких следов долгого путешествия и перенесенных испытаний.

Похоже, что кто-то озаботился моей гигиеной, пока я была без сознания. Но кто? Айренир? Вот уж не представляю этого гордого дроу в роли горничной. Служанки? Я вспомнила привлекательных парвати, ухаживавших за мной в прошлый раз, и мое сердце кольнула ревность. Ведь они и принцу моему будут прислуживать! Так, где мои вещи! Срочно искать мужа!

Посетив ванную, я начала обыскивать комнату в поисках хоть какой-то одежды. Но нашла лишь длинный до пят пеньюар, составлявший с сорочкой прекрасную пару. Глубокий V-образный вырез, завязочки под грудью, длинные широкие рукава и кружевная оторочка по краю полочек и подолу. Весь комплект был нежно-розового цвета, и в нем я себе напоминала огромную говорящую куклу.

Глянула на себя в зеркало, хмуро разглядывая слабо светящиеся тейтры. Почему-то запульсировало в висках. Наверно, давление, подумала я, укладывая волосы. Тот, кто вымыл меня и переодел, заплел мне косу, но сейчас я хотела убрать волосы в пучок. На туалетном столике нашлись вышитые золотом ленты и жемчужные шпильки. Я свернула волосы ракушкой и закрепила шпильками, а потом направилась к дверям.

Замок Молний был слишком огромен, чтобы бродить по нему в одиночестве. Но мне повезло. Прямо у порога моей комнаты бдили два асура. В широких шароварах и вышитых безрукавках, с перекатывающимися мускулами под гладкой смуглой кожей, они напоминали героев арабских сказок, а хищный профиль, раскосые глаза и кривой ятаган у бедра лишь дополняли это сходство. Кстати, когда они сдержанно поклонились мне, я заметила мелькнувший блеск серебра. Мальчики оказались фанатами пирсинга! В их сосках красовалось по колечку. Интересно, обычай у них такой или это личная инициатива?

— Прекраснейшая, — асур с бледно-зелеными волосами обратился ко мне первым, — чего вы желаете?

Я вздернула брови.

— Желаю знать, кто вы и зачем здесь находитесь.

— Я Хартгар из клана Земли, это, — он кивнул на товарища, чьи волосы напоминали серый асфальт, — Альрейн их клана Камней. Владыка Леоверен приказал охранять вас, пока вы находитесь в этом замке.

Я видела, как он вовсю старается не опускать взгляд н же моей переносицы. Что ж, видимо мой внешний вид этому способствует.

— Вы знаете, где мой муж?

— Повелитель Эрионар находится в кабинете со своим отцом и…

— Нет, — жестко оборвала я его, чувствуя зарождающуюся ярость. В висках запульсировало сильнее. — Я спросила. Где. Мой. Муж. Принц дроу!

Асуры отшатнулись на шаг, на их лицах отразилось непонимание. Черт возьми! Что здесь происходит?!

— Эльсамин, — я резко обернулась на голос Джанны. Она стояла у верхнего края лестницы и пристально меня изучала. Было похоже, что она смогла взять себя в руки после нашего разговора. — Зачем ты вышла? Ты еще очень слаба.

— Не заговаривай мне зубы! — от злости я перешла на ты. Мои кулаки сжались так, что побелели костяшки пальцев, а в голове пульсировал комок тупой боли, увеличивающийся с каждой минутой. — Я хочу знать, почему на вопрос о моем муже упоминают твоего сына?

Она на секунду смешалась, но уже через мгновение ее лицо приняло прежнее выражение вежливой холодности.

— Они просто неправильно поняли твои действия. Все в замке уверены, что раз ты позволила вашим аурам слиться, значит, позволила и все остальное. Виалле, разделившая страсть с асуром, автоматически становится его женой.

— Что, и согласие не требуется? — изумилась я.

— Она уже согласилась, когда легла с ним.

Я глубоко вздохнула, надеясь успокоиться и приглушить настойчивую пульсацию в мозгу.

— Джанна, — сказала я как можно миролюбивее, — я могу увидеть своего настоящего мужа, а не воображаемого?

— Ты так и пойдешь? — она кивнула на мой фривольный наряд.

— Это все, что я нашла, — огрызнулась я, — и к тому же я одета скромнее, чем ты в своем платье.

У этих дроу действительно был весьма специфический вкус. Если их мужчины предпочитали полувоенный сдержанный стиль и темные цвета, то женщины носили облегающие платья с умопомрачительным декольте и украшали себя на манер новогодней елки, то есть всего и побольше. И при этом умудрялись выглядеть не смешными и вульгарными, а соблазнительными и недоступными, как тот журавль в небе.

— Как хочешь, — бросила она сухо. — Иди за мной.

Мы молча прошли по широкой галерее, опоясывающей весь верхний этаж. За точеной балюстрадой виднелся выложенный мрамором холл и огромная восьми ярусная люстра, спускавшаяся с куполообразного потолка на толстой цепи. Вместо свеч или лампочек она сияла сотней крошечных огоньков, заключенных в маленькие хрустальные шары. Это было потрясающее зрелище, но я почти не обратила на него внимания. Меня беспокоило то, что я не слышу эмоций своего мужа, а в голова гудит, как церковный набат.

Мы остановились у высокой двухстворчатой двери с арочным верхом. Переступив порог знакомой гостиной, я задохнулась от нахлынувшей на меня боли. Да, это здесь я узнала о своем прошлом, здесь обрела родовую память, здесь моя первая любовь отказалась от меня во имя долга и чести. И здесь я поклялась себе, что никогда этого не забуду. Сиды не умеют таить обид? Так то сиды из старинных легенд. А мне жизнь преподала суровый урок.

Вот и та дверь, под которой я подслушала разговор, перевернувший всю мою жизнь. Джанна распахнула двери, пропуская меня вперед. Я шагнула через порог, почти ничего не соображая от боли. В голове мутилось, в глазах плясали разноцветные точки, а звуки доносились будто издалека.

Я видела трех мужчин, сидевших в креслах вокруг стола: Айренира, Леоверена и Эрионара, и еще одного — Вейраха — стоявшего у кресла моего мужа. Увидев меня все трое вскочили, я попыталась что-то сказать, но вместо этого почувствовала, как качнулась земля.

Кто-то подхватил мое безвольное тело, прижал к себе. Я вдохнула знакомый запах, чувствуя, как отступает боль и проясняется сознание. Чужие эмоции ворвались в меня. Беспокойство Эрионара, изумление Владыки, отчаяние Айренира и мрачное удовлетворение Джанны. Она точно что-то задумала! И она знает, что со мной происходит, в этом нет сомнения. Мать Эрионара вела свою собственную игру, я была в этом точно уверена, и, похоже, что ее муж и сын ни о чем не знают.

— Сладкая? — голос мужа был полон глубокого беспокойства. — Тебе плохо?

Он рухнул в кресло, усадил меня себе на колени и начал быстро ощупывать.

— Где болит?

Я уткнулась лбом в его плечо, даже не замечая, что царапаю кожу о серебряную вышивку.

— Голова кружится. Давление, наверное.

Все уставились на меня с немым изумлением. Ах, да, я и забыла. У магических существ не бывает ни гипертонии, ни гипотонии, это все прерогатива простых людей. Тогда что со мной?

Я заметила, как Джанна блеснула глазами в сторону супруга. Тот нахмурился, буравя ее недовольным взглядом. Она едва заметно кивнула, тонкие губы дрогнули в намеке на улыбку, а потом ее лицо вновь приняло невозмутимое выражение.

— Эльсамин, — Эрионар протянул мне бокал с водой. Он был похож на коньячный, только больше, и без ножки: его нижняя часть крепилась непосредственно к подставке. — Выпей воды, тебе станет легче.

Наши руки случайно соприкоснулись, и меня прошил болезненный импульс, отозвавшийся в воспаленном сознании колокольным звоном. Я едва сдержала стон и так вцепилась в бокал, что зубы клацнули о стекло. Эрионар отпрянул, его лицо побледнело, челюсти сжались.

— Вы можете объяснить, что с моей женой? — Айренир свирепо уставился на Леоверена.

Тот меланхолично пожал плечами и с обезоруживающей простотой сказал:

— Она виалле моего сына. Как бы мы не закрывали на это глаза, как бы не тешили себя иллюзиями, но против истины не пойдешь. Эльсамин, — он посмотрел на меня внимательно и серьезно, — ты спасла нашего сына и мы тебе за это благодарны. Ты позволила вашим аурам слиться, а значит признала себя его виалле. Но связь не завершена. Она будет мучать вас обоих безумной болью и чем дальше, тем больше. Пока вы не закрепите связь по всем правилам.

Теперь я внимательнее взглянула на Эрионара. Он выглядел нездоровым, на висках блестели капельки пота, чувственный рот был сжат так крепко, что губы превратились в узкую полоску. Его тело по — прежнему казалось слишком худым, а из ворота камзола торчала тощая шея. В его глазах я прочла печаль, вину и робкую надежду. А еще неприкрытую боль.

И тогда я все поняла. Не мне одной плохо, он тоже чувствует это. Эта боль принадлежит нам обоим! Циркулирует по замкнутому кругу между нами двумя и не может успокоиться. Просто он на тысячу лет старше меня, опытнее и сильнее, поэтому намного легче, чем я переносит эту пытку! То, что кажется мне невыносимым, ему доставляет лишь неприятный дискомфорт. А я-то думала — за ручку продержаться!

— Владыка, — голос Айренира над моей головой был холоден и сух, — я понял, о чем вы говорите. Джанна, ты же знала, да? Сама ведь прошла через это. Сколько у нас времени?

— Неделя, не больше, — ответила она, отводя взгляд.

— А что потом? — пискнула я.

— Безумие. Но может быть и хуже.

Да уж, куда там хуже?! Что же это получается! Спасая Эрионара, я сама себя подставила? Теперь мне остается либо сойти с ума от незаконченной связи, либо согласиться на божественный брак. Ну, уж нет! Должен быть третий вариант! Просто обязан! Еще неделю назад я бы помолилась богам, испрашивая у них совета. Теперь я могла рассчитывать только на себя.

Айренир сжал меня так, что захрустели кости. Он уткнулся мне в макушку, вдыхая запах моих волос, а потом глухо обронил:

— Все будет так, как скажет Эль. Я приму любое ее решение.

 

Глава 37

Итак, у меня оставалась целая неделя для того, чтобы либо принять действительность, либо найти другое решение. Почему-то сразу вспомнился афоризм про лимон и лимонад. Что ж, не будем торопиться с выводами, все-таки оптимистам живется легче…

Нас с Айрениром поселили вместе, в той самой комнате, где я очнулась. Предоставили слуг, одежду, постарались окружить комфортом. Мы договорились, что я займусь Брейном, когда буду чувствовать себя немного лучше, а для этого мне предстояло провести несколько часов в тесном физическом контакте с Эрионаром. Я согласилась на его прикосновения, но тут же оговорила, какие они должны быть.

Я нервничала. Меня смущали луноликие парвати, похожие в своих ярких сари на точеные статуэтки. Я поняла, что ревную своего мужа: стоило кому-то из них приблизиться к нему, как во мне тут же просыпались собственнические инстинкты. Я изнывала от желания повесить на него табличку: «Мое! Не смотреть! Руками не трогать!».

Смущали брошенные искоса взгляды асуров, молчание Эрионара, невозмутимость Леоверена и тайное удовлетворение Джанны. Владыка и его жена были уверены, что я сдамся. Это явственно читалось на их лицах. А вот сам Эрионар молчал. Вернее, он сказал, что не будет ни на чем настаивать, мол, это только мое решение. А он примет все, что бы я ни решила. И в этом они с Айрениром были солидарны.

Если я не собиралась закреплять связь, мне оставалось лишь постоянно ее поддерживать: находиться рядом с Эрионаром, прикасаться к нему и позволять ему прикасаться ко мне. Это было невозможно, я не хотела так жить ближайшие пару тысяч лет. Я уже начала подумывать, а не лучше ли было дать ему умереть? Но тут же одергивала себя: его смерть принесла бы войну и разруху на эти земли, погибло бы очень много народа, женщины и дети лишились бы мужей и отцов. Нет, я поступила правильно, но недаром же говорят, что благими намерениями выстлан путь в ад. И вот теперь я в моем персональном аду. Что делать?

А еще я поняла, что меня обыграли по всем фронтам: и Леоверен, и Джанна, и даже Эрионар прекрасно умели скрывать свои чувства. То, что я улавливала, было лишь жалкими отголосками, но вот мои они читали в совершенстве, и я не знала, как закрыться от них. Я была как приемник, включенный на полную громкость, вещала всем, кто хотел меня слышать. Осознание этого факта не добавило мне уверенности.

— Не переживай так, — сказал Айренир, наблюдая за тем, как парвати одевают меня к обеду. — Мы со всем справимся.

Я грустно усмехнулась. С его стороны шла волна такого железобетонного спокойствия и уверенности, что я на мгновение захотела поддаться слабости и позволить ему все решать. Он же старше меня, опытнее, пусть возьмет на себя все заботы, не хочу никакой ответственности!

Он почувствовал мой внутренний разлад. Подошел, встал сзади и обнял за плечи. Я подняла глаза и встретила в зеркале его взгляд. Да, вместе мы смотрелись отлично: я — такая маленькая, такая хрупкая и он — высокий, худощавый, с суровым и твердым лицом. Даже не верится, что этот мужчина называет меня «сладкая» и «малышка». Я хихикнула. Лицо Айренира тут же смягчилось. Он нагнул голову и запечатлел легкий поцелуй на моем затылке. Как всегда, по спине пробежала дрожь возбуждения.

— Если ты хочешь, я могу взять тебя с тобой, — сказала я.

— Нет, я не хочу, чтобы ты страдала. Тебе нужно поговорить с ним наедине, без его родителей. Понимаешь? Я хочу, чтобы ты услышала не то, что он считает правильным, а то, что он скрывает в душе. Если между вами не останется недомолвок, тебе станет гораздо легче.

— А что будешь делать ты? — я обернулась и заглянула в его глаза.

— Развлекать Владыку, — хмыкнул он.

Я встала на носочки и потянулась к нему губами. Наш поцелуй был сладким и нежным, будто сливочный десерт. Айренир сжал меня в объятиях, раскрывая мои губы, его язык скользнул в глубину моего рта, заставляя кровь быстрее бежать по жилам. Несколько минут мы так и стояли, наслаждаясь друг другом, потом со вздохом разжали объятия. Ничего, ночью я возьму все, что мне причитается.

— Почему ты сказал, что Джанна поняла что происходит? — задала я мучавший меня вопрос.

— Она пережила то же, что чувствуешь ты.

— Но ведь они с Леовереном встретились за долго до твоего рождения! — ахнула я.

— Отец рассказал. Знаешь, я ведь догадывался, что так и будет. Еще тогда, когда увидел тебя впервые в этом замке и понял, что возлюбленная из моих снов виалле асура. А потом это пророчество, нелепый договор, планы отца… Я сразу понял, что никогда не буду в твоей жизни единственным. Я боялся позволить себе влюбиться, старался оттолкнуть. Надеялся, что наши отношения останутся в рамках деловых. Я все ждал, когда он придет за тобой… и он бы пришел, если бы не Владыка.

— А теперь? — тихо прошептала я, наблюдая за его потемневшим лицом. — Теперь ты тоже боишься?

— Нет, — он покачал головой, — я устал бороться с собой еще в тот день, когда очнулся от ран и увидел тебя рядом с собой, практически в моей кровати. Я знал, что ты никогда не будешь принадлежать только мне, но был готов взять все, что ты согласна мне дать.

Я почувствовала, как в горле появляется комок, а на глаза наворачиваются слезы.

— Тогда зачем ты позволил мне это сделать? Зачем согласился, чтобы я вообще встречалась с ним? — спросила я срывающимся голосом.

Он тяжело вздохнул и сжал меня еще крепче.

— Не все в жизни происходит так, как нам хочется, Эль. К сожалению, быть правителем — это не только титул, богатства и власть, это, прежде всего огромная ответственность за тех, кто живет под твоей властью. Эрионар не просто мой соперник, он залог благополучия сотен тысяч живых существ. Когда начались набеги на границу, я понял, что его силы начали уменьшаться, но я даже не догадывался в чем дело, пока с нами не связалась Джанна. Я надеялся, что ты сможешь спасти Эрионара… но даже не представлял, чего это будет стоить. А когда тебе стало плохо, я понял, что настал тот момент, которого я боялся больше всего. Я почувствовал себя мертвым… Но ты не должна испытывать сожаление. Есть кое-что ценнее любви. Это жизнь. Спасая Эрионара, ты предотвратила кровопролитную войну, которая готова была вот-вот разразиться. Спасла тысячи жизней, понимаешь о чем я? У тебя был выбор: моя любовь или подданные. Я наследный принц, Эли, и я понимаю, какую жертву ты принесла. Прости, если разочаровал.

Он отступил, выпуская меня из объятий. Я чувствовала, как он пытается выстроить стену между нами, но его отчаяние и боль невозможно было утаить. Все мы чем-то жертвуем в этой жизни, невозможно пройти свой путь и ни разу не споткнуться. Я знала, о чем говорил Айренир, как-никак я была дочерью короля. Как там у Сент-Экзюпери? Мы в ответе за тех, кого приручили. В ответе за своих подданных, за тех, кто доверился нам.

Я закусила губу, пытаясь сдержать слезы. Да, власть королей дает очень много, но забирает еще больше: право на личную жизнь. Если бы не война, я была бы женой Эрионара… но так получилось, что божественные игры превратили нас в пешки на шахматной доске. Его поставили перед выбором: я или возрождение одной расы и снятие проклятия с другой. Он выбрал второе, потому что он правитель и несет ответственность за своих подданных. Даже если бы не вмешался Леоверен, я уверена, что ответ был бы тот же самый. Владыка просто хотел помочь сыну, избавить его от воспоминаний, вернуть к прежней жизни. Не вышло.

Теперь Айренир. Он оказался заложником подобной ситуации. Если бы он знал, чем закончится моя встреча с асуром, что бы он сделал? Дал бы Эрионару умереть, чтобы сохранить меня для себя и позволить полчищам врагов заполонить земли дроу? Не нужно быть слишком умным, чтобы понять, эльфы, объединившиеся с северными народами, смели бы темных с лица земли, а следом за ними и веров. После последней войны асуры поделили континент на зоны влияния. Эрионар взялся защищать эти земли, как можно было дать ему умереть? Асуров слишком мало, они — источник магии, источник жизни в этом мире.

Что будет, если на Земле исчезнет электричество? Человечество вернется в каменный век. А если отключить одну электростанцию? Огромные города останутся без света, отопления, средств связи. Как люди не представляют жизни без электроэнергии, так жители Эретуса не представляли жизни без магии. Что ж, я поступила правильно, теперь осталось убедить в этом себя.

Айренир молча смотрел на меня, неловко опустив руки. Ждал моего решения и боялся. Боялся, что я его оттолкну.

Я сжала зубы, решительно подавляя все метания.

— Что ж, — сказала я, беря его за руку, — похоже, наша семейная жизнь становится все насыщенней и насыщенней. Пойдем уже, решим этот вопрос.

* * *

После обеда Эрионар ждал меня в кабинете. На пороге Айренир поцеловал меня, на мгновение крепко сжал в объятиях и легонько подтолкнул. Я успела уловить его взгляд, направленный на асура: холодный и полный предупреждения. Он словно говорил: причинишь ей боль, будешь иметь дело со мной.

— Присаживайся.

Эрионар поднялся и предложил мне кресло по другую сторону стола. Я поблагодарила его легким кивком и села, сцепив пальцы в замок. Несколько минут мы молча разглядывали друг друга.

Я знала, что он чувствует мое сомнение, недоверие, знает, что я растеряна и волнуюсь, и что думаю не о нем. Я же улавливала лишь отголоски его эмоций: немного надежды, немного печали.

— Что ты решила? — наконец хрипло спросил он.

У него был голос человека, не разговаривавшего несколько месяцев: хриплый, сухой, царапающий.

— Я согласна на все, кроме постели. Извини, к таким отношениям я не готова.

Он внимательно изучал мое лицо. Я чувствовала, как скользит его взгляд по моей коже: лоб, щеки, спинка носа, мой рот… Когда его взгляд опустился на мои губы, я их невольно облизала и заерзала на своем месте, испытывая неловкость.

— Я не вполне понимаю, — сказал он, — ты должна установить границы дозволенного. Как мне позволено к тебе прикасаться?

Я прочистила горло.

— Ну… можешь брать меня за руку или положить руку мне на плечо, на спину. Я даже готова попробовать короткие объятия.

— Не поможет, — он покачал головой, — контакт должен быть кожа к коже. Или ты собираешься ходить с обнаженной спиной? Тогда тебе стоит приобщиться к моде дроу. Их женщины любят открытые платья.

Я не могла понять, он смеется надо мной или над собой?

— Над ситуацией в целом.

Я ахнула. Как можно было забыть?! Он же умеет читать мысли!

— Эта способность восстановилась пару часов назад, — успокоил он меня, — но если мы не решим, как быть с нашей проблемой, то скоро я лишусь не только способностей, но и жизни. И ты вместе со мной. Ты знала об этом?

— Когда спасала тебя? Нет.

— А если бы знала, стала бы подвергать себя опасности?

— Ради тебя? Наверное, нет. Но ради твоих подданных… да.

— Я не слышу уверенности в твоем голосе.

— Ну, извини, с самопожертвованием у меня плохо, — я театрально развела руками, — все вышло случайно.

Он встал и медленно обошел вокруг стола. Остановился позади моего кресла и осторожно прикоснулся к моей шее кончиками пальцев. Легкий разряд прошил мое тело. Я вздрогнула и невольно отклонилась.

— Шшшш, — прошептал он, удерживая меня за плечи, — я только попробую.

Закусив губу, я заставила себя сидеть смирно. Пальцы Эрионара все еще были худыми, сила, которую он терял неделями, не может вернуться в одночасье, на это нужно время. Он легко скользнул по линии роста волос, обвел выступающие позвонки и двинулся дальше, туда, где к коже плотно прилегало накрахмаленное кружево платья. Мой наряд оставлял открытыми плечи и верхнюю часть груди, что давало асуру широкое поле для деятельности.

Но он не стал увлекаться. Слегка приласкав мою кожу, он заставил меня расслабиться и убрал напряжение. Затем положил руки мне на плечи, стараясь создать максимально тесный контакт, и застыл, прикрыв глаза. Задрав голову, я увидела на его лице странное выражение. Как будто голодного поманили куском хлеба.

От его рук по всему моему телу разбегались теплые волны. Они омывали меня до самых пяток, а потом возвращались, сосредотачиваясь между ног. Через пару минут там уже все горело от возбуждения. Пришлось теснее сдвинуть бедра и держаться изо всех сил, чтобы не застонать. Было похоже, что Эрионара мучает та же проблема. Я явственно услышала, как он заскрипел зубами.

— Думаю, хватит, — еле выдавила я из себя.

Он в тот же миг отступил, убирая руки. Его взгляд потемнел, лицо заострилось, а руки слегка подрагивали, от чего он спрятал их за спину.

— Насколько этого хватит? — нервно спросила я.

— Не знаю. Это со мной впервые, ты не забыла? — он бросил на меня насмешливый взгляд.

Смеемся, значит?

— Понадоблюсь, знаешь, где меня найти.

Я рванула из кабинета, будто за мной гнались все черти ада. Залетела в гостиную, где Айренир «развлекал», Владыку и его жену, вцепилась в поднявшегося мужа, как клещ, и прошипела в самое ухо:

— Я тебя хочу! Сейчас!

Он молча подхватил меня на руки и вынес, не обращая внимания на изумленные лица Леоверена и Джанны.

* * *

— Сладкая, что случилось? — Айренир сгрузил меня на кровать и присел рядом, с беспокойством вглядываясь в мое лицо. — Он тебя обидел?

Я почувствовала, как возбуждение постепенно отпускает, сходя на нет.

— Не в этом дело. Обними меня.

Он растянулся рядом со мной, взяв мое тело в колыбель своих объятий. Я прижалась к нему так крепко, как только смогла. Почему рядом с ним мне тепло и спокойно, а Эрионар, даже в таком виде, вызывает животное возбуждение?

— Я не знаю, что со мной было. Меня вдруг охватил такой огонь, что я едва содержалась, чтобы не наделать глупостей, — прошептала я, уткнувшись носом в шею Айренира. — Со мной что-то не так?

Он вынул шпильки из моей прически, распустил волосы и начал медленно перебирать пряди, массируя мою голову.

— В этом нет твоей вины. Это последствия вашей связи. Асуры… они не такие как мы. Когда мы перекидываемся в единорогов, то все равно остаемся дроу, а асуры наоборот. Дракон это не просто вторая ипостась… это их сущность. Они просто меняют обличие, но суть остается та же. Вся связь виалле построена на чистых инстинктах: завоевать, подчинить, овладеть, ну и инстинкт размножения.

Я медленно успокаивалась, обдумывая новую информацию. Что-то такое я уже слышала раньше, но где?..

Я вспомнила чистенький трактир в анторийских землях, хорошеньких официанток-веров в накрахмаленных передничках и пронзительно глядящего эльфийского мага:

«Асуры это не веры, в которых уживаются две сущности — человека и зверя, и которые могут становиться то одним, то другим. У них одна сущность, которая просто меняет облик. Как если бы ты сменила одежду. Даже в человеческом обличии асур остается драконом, зверем. И руководствуется своими инстинктами. Веры это люди, обращающиеся в зверей, а любой асур — это зверь, обращающийся в человека, понимаешь? У них своя логика, своя мораль, свои обычаи, которые чужды нам. Они живут по своим правилам и не всегда эти правила нам понятны. У них особое отношение к своей паре, они никогда не вступают в договорные браки, только с истинной, виалле, как они это называют.»

Я сглотнула от открывшейся перспективы. Теперь понятно, почему этот асур так действует на меня. Инстинкты, мать их за ногу. Но я — то не асур, не дракон или кто он там! У меня на первом месте чувства и разум, а инстинкты… инстинкты засунем в… и будем исходить из трезвого рассудка и твердой памяти.

— Все, мне уже легче, — заявила я, решительно поднимаясь. — Пошли, навестим Брейна, пока Эрионар вновь не впал в кому от моего отсутствия.

Айренир вздернул бровь:

— Никак не могу привыкнуть к твоим иномирским словечкам.

— Вот и не надо.

* * *

С Брейном все прошло легко и привычно. Простое наложение рук на область сердца, немного жизненной силы, чтобы подстегнуть хваленую регенерацию веров — и все. Дальше организм прекрасно справился сам. Хотя было забавно наблюдать, как прямо на глазах затягиваются раны и срастаются кости. Знатно его Леоверен поломал. Это ж надо, ворваться в ванную…

Я хихикнула, представив Владыку голым, в пене и с мочалкой наперевес. Ресницы Брейна дрогнули, он медленно раскрыл глаза и в недоумении уставился на мое довольное лицо. Для него время остановилось в момент стазиса, он думал, что все еще сражается.

— Эли? — хрипло выдохнул он и потянул носом, будто не верил своим глазам.

Я засмеялась и взъерошила его черные волосы.

— Она самая. Просыпайся, спящий красавец.

— Что? — он непонимающе огляделся. Увидел Айренира, вздохнул, вновь глянул на меня. — Я что-то пропустил?

— Ничего важного.

Вскоре вся честная компания сидела в нашей с Айрениром комнате: я, дроу, Брейн и Вейрах. И мы пытались ответить на вопросы, которые мучают человечество уже несколько тысяч лет: кто виноват и что делать? О связи виалле верам было известно не много, асуры тщательно скрывали свои уязвимые места, а вот о инстинктах мои друзья знали больше, чем я. И знали, как их обуздать.

— Я думаю, это запах так действует, — глубокомысленно выдал Брейн.

— Почему ты так решил? — удивился принц.

— Ну, у нас обычно так. Пару определяют по запаху. Только учуял — под хвост все благие намерения, — он виновато глянул в мою сторону. Как же, как же, помню-помню. — Не можешь ни о чем думать, кроме как о том, чтобы пометить.

Айренир хмыкнул, я поджала губы, Вейрах и Брейн тоскливо вздохнули. Знаю я, как они там метят свои пары. Сначала бешеный секс, прямо там, где поймали, а потом пара укусов на видном месте. Чтоб было видно, мол, занята, лапы прочь.

— Может и запах, — согласилась я, — что-то такое было. А как себя уберечь от воздействия?

— Ну… есть одна травка… — Вейрах смущенно опустил глаза. Оп-па, а это интересно. — Нюх отбивает напрочь.

— Пользовался? — вздернул брови Брейн.

Вейрах кивнул.

— А причина?

Вер низко наклонил голову и едва слышно выдавил из себя:

— Дочь моего хозяина возжелала меня в личные рабы. Маг создал для нее особые духи. Аромат такой, что я на стенку лез. Пришлось искать антидот.

Я вспомнила нашу первую встречу, ошейник и нежелание говорить о себе. Еще тогда мне показалось, что Вейрах о чем-то умолчал.

— И как, помогло? — поинтересовался Айренир.

— Да, но ей это не помешало измываться надо мной целых две недели, пока не началось восстание.

— Но возбуждения не было? — уточнил дроу.

— Да у меня даже не вста… — быстрый взгляд в мою сторону, — гхм… не хотел я ее…

— Вот и хорошо. Что за травка?

— Лакмуран. Цветочек такой фиолетовый. Раз нюхнешь — и весь день как в стеклянном ящике. Все видишь, все слышишь, но ничего не чуешь.

— То, что надо, — подвела я итог. — Значит так, парни, пока я нашего Повелителя за ручку держать буду, вы мне пару букетиков добудете. Сплету себе венок и буду вводить новую моду на отсутствие обоняния.

— А если не поможет? — засомневался Брейн.

— А вот если — быть не может! — отрезала я словами из надоевшей рекламы.

Не поможет, будем искать другой выход. Я знаю, что он есть!

 

Глава 38

Шел третий день моего пребывания в замке Молний и третий день моего персонального ада. Еще на следующее утро после разговора с верами Брейн и Вейрах ушли искать нужный цветочек. Оказывается, это очень редкое растение, растущее высоко в горах.

Конечно, любой дракон мог бы достать его за час-полтора, но кто из асуров захочет мне помочь? Для всех наш с Эрионаром вопрос решен окончательно и бесповоротно. Я читаю это в их глазах: ты виалле асура, ты его пара, перестань ломаться и прими свою судьбу. Но я не могла. Просто не представляла, как это, пустить в нашу с Айрениром постель другого мужчину.

Теперь, когда я понимала причину своего возбуждения, мне стало немного легче с ним бороться. По крайней мере, я уже не винила себя в несдержанности и распутстве. Я воспринимала это как естественный период своей жизни: как голод, жажду или желание облегчиться. Вот если приспичило посреди города, что будешь делать? Терпеть? Вот и здесь терпи, уговаривала я себя, пока Эрионар касался моих обнаженных плеч, ласкал шею кончиками пальцев или скользил затуманенным взглядом по моему лицу.

Я знала, что он мог бы принудить меня завершить связь. Просто позволил бы себе немного больше — и все, я бы не смогла сопротивляться зову плоти. Но он ни разу не преступил границ дозволенного. Те легкие прикосновения, которые он срывал украдкой, могли бы принадлежать брату или отцу, если бы не острое возбуждение, которое они вызывали.

Наше расписание повторялось изо дня в день. Ночь любви, утренний туалет, завтрак, часовое сидение в кресле с руками Эрионара на плечах, отдых в объятиях мужа, прогулка, библиотека… после обеда и ужина все повторяется: Эрионар, Айренир, остальное по обстоятельствам.

Джанна и Леоверен покинули нас уже на второй день. Я догадывалась, о чем они говорили с сыном перед отъездом за закрытыми дверями. Видимо, уговаривали не ждать пока я «созрею» и немедленно закрепить связь. Но он остался верен слову, которое мне дал и не собирался ни к чему принуждать.

А на третий день в нашу жизнь вторглось мое недавнее прошлое. Причем то, о котором я предпочитала забыть.

После обеда мы, как всегда, уединились с асуром в его кабинете. Айренир сразу отказался присутствовать. Я знала, что ему больно видеть, как я возбуждаюсь от чужих рук, а потому не настаивала. Мне и самой было легче, если мы с Эрионаром были вдвоем.

Сразу после стабилизации, наша связь пульсировала ослепительно белой нитью, а мы сами дрожали от животного возбуждения и смахивали выступивший пот.

— Воды? — Эрионар протянул мне бокал.

Я согласно кивнула. Пить хотелось неимоверно.

Он повернулся ко мне спиной, заслоняя окно. Мне показалось, что я увидела мгновенную вспышку за его плечом, и именно в этот момент меня кольнуло нехорошее предчувствие. Я подскочила на кресле, собираясь что-то сказать, но не успела.

Последующие события слились в комок отрывочных картин. Тихое, на грани слышимости, жужжание. Удар. Треск разбитого стекла. Асура бросает на меня, спиной вперед. Я кричу, задыхаясь от ужаса. По шелковой голубой рубашке расплывается огромное кроваво-красное пятно…

Кто-то выбивает двери, срывая их с петель. Я слышу, как они падают, снесенные одним ударом. Меня подхватывают на руки, я вырываюсь и опять кричу, срывая горло, цепляюсь в ужасе за тело Эрионара. Оно скользит из моих рук и мертвым грузом падает на мраморные плитки пола. Темнота…

* * *

— Что произошло? — в горле пересохло так, что я еле выдавливаю из себя эти слова. Пью уже третий бокал, но это не помогает.

— Покушение на Повелителя, — Айренир смотрит на меня с неприкрытой тревогой. — Как ты?

— Что с ним?! — я пытаюсь вскочить.

— Лежи, — теплые руки осторожно укладывают обратно, — с ним все в порядке. Ему повезло, что ваша связь была стабилизирована. Это спасло ему жизнь.

— Как он?

— Пять минут назад он то же самое спрашивал о тебе, — принц невесело усмехается.

Я не могу сдержать вздох облегчения.

— А кто напал уже выяснили?

— Да, его задержали. Это эльфийский маг. Деус Амрения.

В голове вихрем проносятся воспоминания. Ночь. Приграничный трактир. Тень, крадущаяся по темному коридору. И глубокий, серьезный голос мага, доносящийся из-за двери… Я вспомнила. Деус обсуждал с герцогом Анторийским покушение на Эрионара. Я должна была стать невольной исполнительницей их плана, но сбежала и спутала все карты. Тогда я не понимала, откуда такая ненависть у эльфа к асуру, но Даггерт пояснил. Всему виной сексуальные похождения нашего Повелителя. Герцог мужчина, он жаждет мести, и не успокоится, пока не получит желаемое.

— Ты что-то хочешь сказать? — догадался Айренир. — Что-то знаешь?

Я кивнула.

— Деус Амрения придворный маг герцога Анторийского. Эриас Карион пообещал ему в жены свою дочь… в обмен на жизнь Эрионара…

— О, боги! — дроу схватил меня в объятия и крепко сжал. — Да, я помню, ты говорила про кэрш… Так если бы ты тогда не сбежала с верами… ты бы сейчас была мертва! И Повелитель тоже… Я должен срочно с ним поговорить.

Он на мгновение прильнул к моим губам, даря теплый поцелуй, и вышел, оставив меня с моими страхами и надеждами. Безопасность Повелителя прежде всего.

* * *

Эрионар выглядел просто отвратительно. Сидел в кресле обложенный подушками, в одном халате и широких шароварах, а из-под ворота, распахнутого на впалой груди, виднелись бинты, стягивающие его ребра.

Деус оказался метким стрелком. Одним ударом он разворотил Повелителю грудную клетку и переломал шесть ребер. Более слабый асур не выжил бы после такого. Но Эрионару действительно повезло. Во-первых, его сознание сразу же отключилось, а тело задействовало внутренние ресурсы, усиленно направляя магию на исцеление. Во-вторых, его аура была стабилизирована и наполнена жизненной силой сида, что само по себе являлось поддерживающим фактором. В общем, он мне должен.

Нападавшего мага обезвредили, заковали и допытали. Он, конечно, пробовал смолчать, но асуры не слишком брезгливы в способах добычи информации. Уж не знаю, как они это сделали, но Деус выложил все, что знал. Дело получалась очень некрасивое, и я была замешана в нем по самые уши.

Меня заставили еще раз рассказать всю историю с самого начала. Как и при каких обстоятельствах я вернулась на Эретус, почему выпила любовный напиток, что говорил герцог после обряда обретения… каждую мелочь меня заставляли объяснять в подробностях. Потом путешествие с эльфами, откровения Деуса, приручение Арлет. Подслушанный разговор, подлый план герцога и перспектива быть разорванной на брачном ложе. Побег с Савьеном и встреча с биншит. Знакомство с Брейном и его товарищами. Деревня веров. Появление фиолетового дракона.

Я словно заново переживала все это. Неужели все эти события действительно были в моей жизни? Даже не верится.

Потом Эрионар, хмурясь и недовольно постукивая пальцами, рассказал о давней связи с женой эльфийского герцога. Среди знати иметь любовников и любовниц нечто само собой разумеющееся, дань моде, если можно так сказать. Вот только жены не бросают мужей из-за мимолетной связи. А герцогиня Анторийская бросила. Она влюбилась. Эрионар хотел отправить эльфийку назад, но она пригрозила, что убьет себя. Пришлось оставить. Не мог же он выгнать ее на улицу. Правда, больше она интереса не вызывала.

А потом выяснилось, что она беременна. И ребенок был от мужа. Пришлось герцогине возвращаться домой: не хотела она, чтобы ее сын или дочь стали незаконно рожденными.

Эриас принял неверную жену. Ради ребенка. Но стоило ей родить, как ее жизнь превратилась в ад. Если бы был мальчик… может быть это и примирило бы супругов на какое-то время, но родилась девочка. Герцогиня недолго протянула после родов, герцог похоронил жену, отослал дочь и начал лелеять мечты о мести.

Мечты превратились в конкретные планы, когда в Анторийском замке появился маг Деус. К тому времени Эриас уже вернул дочь из заслания и наслаждался ее обществом. Обласканная и капризная девушка воспылала любовью к привлекательному магу, и эта любовь оказалась взаимной. А тут подошел срок контрибуции, и выбор пал на Элению. Звезды предсказали, что она станет парой одному из слабеньких асуров, состоящих в клане Воды. Это был мезальянс. И тогда влюбленный Деус сам предложил безумный шанс: вызвать иномирного двойника и подменить невесту.

Но оказалось, что без вмешательства богов ничего бы не вышло. Именно Нуэд, Рилль'Аргван и Рахвен поспособствовали тому, чтобы вызов прошел успешно. Я была им нужна в этом мире. А зачем — уже всем известно. И любовный напиток предложил мне Деус после откровения свыше. Наверное, это Нуэд постаралась.

Потом случайная встреча в лесу и полные сладкой неги эротические сны… Сейчас я больше чем уверена, что во сне ко мне приходил темный бог в обличии Айренира. И подозреваю, что во снах моего мужа была Нуэд в моем теле. Они планомерно разжигали в нас страсть, которая потом переросла в более глубокое чувство.

Был только один прокол в идеальном божественном плане. Эрионар. Нам не нужно было встречаться. Вообще. Его зависимость от меня стала фатальной. Все сплелось в такой клубок, что даже боги не могут его распутать.

— Я послал королю эльфов ноту протеста с требованием передать мне герцога Анторийского. За покушение на асура карают очень жестоко. Мы слишком ценные, чтобы убивать нас из личной мести.

— Что с ним будет? — поинтересовалась я.

— Суд. Мы же не орки. Предоставим ему «защитника правды». Все как положено.

— Какое наказание грозит за покушение на асура?

— За удавшееся? Смерть и истребление всего рода, включая младенцев, с полной конфискацией имущества, земель и титула. Причем это касается как заказчика, так и исполнителей. За неудавшееся и доказанное смерть исполнителей, заказчика и та же конфискация. За подозрения в покушении полагается конфискация и лишение титула. Исполнителей также казнят. Я удовлетворил твое любопытство?

— Более чем. Деуса тоже будут судить?

— Непременно.

Я изучала асура, подмечая каждое изменение в его мимике. Что ж, суд значит суд. Я тоже поприсутствую. Пусть Эриас Карион увидит, кто стал невестой на замену.

* * *

На следующий день явился магический вестник от эльфийского короля. Герцог Айторийский и его дочь исчезли, и никто не знал, где их искать. Эльфийские гвардейцы прочесывали все имения Кариона, обшаривая камень за камнем, щель за щелью, но он как сквозь землю провалился.

Узнав о покушении, Леоверен приказал усилить охрану Эрионара. Теперь это стало навязчивой идеей для всего замка. Даже я невольно поддалась всеобщей панике. Замок в спешном порядке обносили защитными заклинаниями, окна и двери обвешивали оберегами и амулетами, а самого Повелителя уговаривали закрыться в сокровищнице, расположенной глубоко под землей и недоступной никакой магии.

Эрионар мрачнел, сверкал глазами, но молчал и терпел. Понимал, что его жизнь не принадлежит только ему.

На второй день вернулись запыхавшиеся и довольные львы. Грязные, исцарапанные, с вырванными кое-где клоками шкуры, но при этом в прекрасном настроении. Прежде им не доводилось лазать по горам, так что они открыли для себя новый вид спорта. Брейн с воодушевлением планировал загнать своих ребят на скалы, пусть, мол, ловкость и координацию тренируют. Про свой поход они рассказывали с таким энтузиазмом, что я засомневалась в их клановой принадлежности. Какие песчаные львы? Какие лесные кошки? Скоро они станут кланом горных львов, это точно.

Лакмуран действительно помог. Правда, эффект был немного не такой, как я рассчитывала. Надышавшись, я не теряла обоняния, но вот возбуждение сходило на нет. Мы выяснили, что все дело в пыльце, которая оказалась антидотом возбуждающих средств. Теперь мне стало немного легче.

Постепенно я расслаблялась. Постоянная опека Айренира, бдящие на каждом шагу веры и подозрительно покладистый Эрионар сделали свое дело. Я перестала шарахаться от собственной тени и ждать нападения из-за угла. Я наконец-то почувствовала себя в безопасности.

Несколько раз связывались с Даггертом. Он оценил рвение сына прикрыть Повелителя. О том, что произошло в храме, ни принц, ни я не обронили ни слова. Это была наша маленькая тайна.

Правда, очень скоро она перестала быть тайной. Первыми это заметили веры. На четвертый день после покушения, когда я вошла в столовую, они очень странно начали принюхиваться, со свистом втягивая воздух. А потом Брейн сказал:

— Поздравляю с прибавлением.

У меня моментально покраснели щеки, и забегал взгляд, Айренир изумленно приподнял брови, Эрионар нахмурился, внимательно изучая мою ауру. Ну да, не сказала. Не хотела волновать. Я же знаю, как здесь относятся к детям.

Дети были очень редким даром и считались благословением. Проживая почти тысячу лет, дроу практически не могли иметь детей естественным путем. Темная магия не давала развиваться плоду. Поэтому приглашались целители из светлых, которые на протяжении всей беременности подпитывали плод жизненной силой. У мрачных и суровых дроу сложилась трогательная традиция. Стоило женщине узнать о своем положении, как ее ребенок тут же признавался действительно существующим и полноправным членом семьи. И еще. Они считали возраст не со дня рождения, а от дня обнаружения плода.

— Да, похоже, вас можно поздравить, — ровным тоном сообщил асур, и как ни в чем не бывало сел за стол.

Айренир отодвинул мне стул и, склонившись, шепнул на ушко:

— Интриганка.

Я тут же изобразила честный-пречестный взгляд. Мол, я ж хотела как лучше. Не волновать.

Покушение отошло на второй план. Теперь забота обо мне стала идеей фикс для моих мужчин.

* * *

Проходила неделя за неделей. Герцог будто испарился вместе со своей дочерью, а маг томился в асурских застенках, дожидаясь суда. На такой громкий процесс, как покушение Повелителя, собирались уполномоченные представители от всех кланов и родов, принесших ему вассальную клятву.

Мне предстояло наконец-то увидеть все многообразие местных народов: шесть кошачьих племен, два медвежьих и три волчих. До этого я видела только львов. Плюс официальная дипмиссия от дроу. Мне уже сообщили, что в ней будет мой учитель магистр Гарвейн.

Прибудут эльфы, так как это их соплеменника судят. А поскольку жертвой стал сын самого Владыки, то на процессе собирались присутствовать и представители других Повелителей: Воды, Земли, Камня, Железа, Воздуха и Огня. Сами Повелители, как оказалось, заложники собственной силы. Они не могут покинуть свои земли без боязни ослабить границы. Лишь постоянное присутствие Повелителя является гарантом безопасности для его подданных. Теперь я поняла, почему Эрионар очень редко отлучался из замка Молний: здесь был тот энергетический узел, который усиливал магию асура и помогал транслировать ее в окружающее пространство.

На четвертой неделе беременности я впервые услышала своего ребенка. Похоже, что крошечное существо, живущее во мне, уже обзавелось зачатками мозга и начало без передышки фонить слабыми эмпатическими волнами.

И это почувствовали все. Волны были нечеткие, трудно улавливаемые и несли самую примитивную информацию: есть, пить, спать, бодрствовать. Но постепенно картинки становились четче, и я поняла, что могу общаться с малышом с помощью простых мыслеобразов. И испытала настоящий шок, когда ребенок мне ответил!

В конце первого месяца я уже знала пол и обрадовала мужа. У нас рос сын, и я знала, что ношу маленького сида. Боги добились желаемого: истребленное племя начало долгий путь из забвения.

Наконец, была назначена дата суда. Герцога и его дочь объявили вне закона. Осталась мелочь, вынести Деусу Амрейя заключительный приговор. До этого дня я с ним не виделась, но теперь напросилась с Айрениром в Зал Суда. Хотелось, чтобы Деус меня увидел и понял. Понял всю глубину той ж*** в которую он попал.

* * *

В день суда я начала волноваться с самого утра, и мой ребенок нервничал вместе со мной. Всю ночь я провела в объятиях Айренира, но на утро меня колотила такая дрожь, что я вынуждена была сцепить руки, чтобы принц не увидел, как они дрожат. Только не хватало, чтобы он тоже разволновался и оставил меня в замке.

Пока парвати одевали меня, я кусала губы от нелепого желания то рассмеяться, то зарыдать. Мне казалось, что что-то изменилось в самом воздухе, который меня окружает. Что-то тревожное и опасное замерло рядом со мной, и я не знала, кого станет его очередной жертвой.

Следовало все рассказать Айрениру. Он и так обиделся, что скрыла от него беременность. Представляю, как глупо он себя чувствовал в тот день, когда веры поздравили нас с прибавлением. Но я не хотела навязывать ему свои беспричинные страхи. Ну что может случиться в крепости, где находится самое большое количество асуров на квадратный метр? В общем, я все списала на гормоны и женскую впечатлительность и решила задушить тревогу в зародыше.

В зал суда мы перенеслись порталом. Оказывается, это было такое же внепространственное место, как и чертоги сидов! И попасть в него можно было только порталом и только в сопровождении и по желанию асуров.

Огромный амфитеатр поражал своими размерами. Трибуны поднимались вверх и делились на несколько секторов. Каждый сектор принадлежал конкретному роду. Прибывшие зрители, а по совместительству и присяжные, занимали свои места степенно и чинно, будто каждый день только этим и занимались. На всех были накинуты пурпурные накидки с капюшонами, такая же была и на мне. Это был символ равенства, говоривший о том, что здесь нет места расовым или социальным предрассудкам. Все эти дроу, веры, асуры и эльфы пришли сюда с одной целью: вынести приговор тому, кто в угоду своей гордыне подверг опасности самое ценное существо на Эретусе.

Мы с Айрениром заняли места в самом низу, рядом с судейской трибуной, поскольку присутствовали здесь в качестве свидетелей обвинения. Я вертела головой, с недоумением пытаясь понять, кто же судья? Его не было видно, зато на соседней трибуне обнаружились Арлет и Савьен. Значит, и они будут свидетельствовать против мага. Да и вообще я заметила здесь достаточно знакомых лиц: служанки из Анторийского замка, жрец, проводивший ритуал обретения, стража, сопровождавшая меня к жениху. Увидела даже официанток и хозяев трактиров, в которых мы останавливались…

Наконец, кто-то ударил в гонг и все присутствующие покорно замолкли. Между рядами прошел Леоверен в сопровождении трех магов, представителей трех богов. На судейскую трибуну водрузили нечто, накрытое темной пеленой тумана. Леоверен махнул рукой и дымка растаяла. Я ахнула, увидев на трибуне молочно-белый шар, размером с футбольный мяч, стоявший на широком постаменте из черного мрамора.

— Что это? — шепнула я на ухо Айрениру.

— Судья, — также тихо ответил принц и приобнял меня за талию, прижимая к своему теплому боку.

Я от изумления чуть дар речи не потеряла. Какой судья?!

— Боги через него следят за тем, что происходит в зале, и выносят мгновенный приговор. Если казнь, то она происходит на месте. Виновного испепеляет изнутри такой огонь, что остается лишь горсточка пепла.

— Это все варианты? — побледнела я.

— Нет, еще бывает ссылка. Тоже мгновенная. Одна вспышка — и виновного уже нет.

— А куда высылают?

— На другой континент. Он маленький и находится достаточно далеко, чтобы простой обыватель не мог туда попасть или вернуться. Осуждённые лишаются магических сил и доживают там отпущенный срок в раздумьях о своих преступлениях. Правда, без магии они начинают быстро стареть, а срок жизни сокращается до ста лет.

Я заметила легкое шевеление на эльфийской трибуне. Взгляды остроухих были направлены на соседний сектор, где тоже были эльфы… только какие-то странные. Их ауры сияли спокойным зеленоватым светом, и в них не было даже намека на магию.

— Кто это? — снова спросила я.

Айренир проследил за моим взглядом.

— Это урнваги. Эльфы, родившиеся без магии.

— А у вас такие есть?

— Нет, — он с презрением глянул в сторону эльфов, — мы не вступаем в кровосмесительные браки. А они слишком кичатся своей родовитостью вот и женятся на кузинах и племянницах.

Гонг ударил во второй раз. Шар на судейской трибуне будто ожил, по нему, словно трещины, побежали темные прожилки. Вспышка. И вот на арене перед трибунами появилась клетка в виде цилиндра, чьи прутья сияли от вложенной в них энергии. Внутри клетки стоял маг.

Я с трудом его узнала: осунувшийся, бледный, с растрепанными волосами и в серой от грязи тунике. На мгновение мое сердце кольнула жалость, а потом ее заглушило все то же ощущение тревоги, которое в этот момент усилилось.

— Эльсамин Тильнаминуэр, дочь Эсольмирана Лунного, последняя королева сидов!

Этот голос шел, казалось, отовсюду и был настоящим «гласом божиим»: гулкий, мощный, полный бурлящей силы.

Я вздрогнула, беспомощно озираясь. Все вокруг, не отрываясь, следили за свидетельскими ложами, ломая головы, кто из этих пурпурных плащей Эльсамин? Айренир осторожно подтолкнул меня. Я поймала его теплую улыбку и приказала себе перестать рефлексировать.

Я поднялась.

— Айренир Ден'Эррайн, сын Даггерта Темного, наследный принц дроу.

Айренир встал рядом со мной, по — хозяйски обхватывая мою талию.

— Эрионар Повелитель Молний, сын Владыки Леоверена.

С другой стороны судейской трибуны поднялась еще одна фигура в ярком одеянии. Под капюшоном блеснули аметистовые глаза Эрионара.

Я шла к судейской трибуне на подгибающихся ногах и ничего не видела, кроме сияющего шара. Я цеплялась за мужа, как утопающий за соломинку, и не понимала, почему с каждым шагом мои ноги все больше и больше наливаются свинцом… Навстречу нам шел Эрионар, как всегда, гордо выпрямив спину.

Мы сошлись в точке между шаром и обвиняемым. Подчиняясь сиюминутному капризу, я развернулась к пленному магу и скинула капюшон.

Зал ахнул. Весть о сиде давно облетела Эретус, но мало кто верил в то, что это правда.

Деус подался вперед, впился в меня глазами и, сам того не замечая, ухватился за прутья решетки. В воздухе явственно запахло паленым мясом.

— Ты!!! — будто выплюнул он и зашипел от боли. Его откинуло вглубь решетки.

Я почувствовала, как мои губы раздвигает усмешка, полная удовлетворения. Пришла пора платить по счетам.

И в тот момент, когда я уже готова была повернуться к Судье, прямо над нашими головами сверкнуло окно портала.

Сначала в него влетело окровавленное тело асура с рвано выстриженными бледно-голубыми волосами. Оно шлепнулось с противным чавкающим звуком, с высоты трех метров, едва не задев нас

Люди на трибунах вскочили, кто-то из женщин истошно закричал.

Портал мигнул еще раз и следом за асуром между нами упал сгусток тьмы, раза в два больше, чем моя голова. Кто-то крикнул:

— Бомба!!!

Все смешалось!

Эрионар бросился к нам.

Айренир оттолкнул меня в его сторону.

Я, как кукла, упала в руки Повелителя, не в силах даже вздохнуть. Лишь следила, как задрожала, активизируясь, наполненная тьмой оболочка. Эрионар жестким движением прижал меня к груди и резко развернулся, закрывая своей спиной.

Последнее, что я увидела — как Айренир бросается вперед, накрывая собой орудие смерти…

 

Эпилог

Десять лет спустя

Где-то в Первородном лесу.

Маленький мальчик с золотистыми вихрами и глазами цвета летнего неба протянул узкую ладонь, испещренную перламутровыми узорами, и на кончики его пальцев бесстрашно опустился мотылек: такой красивый, такой хрупкий…

— Мама! Смотри! Я поймал небесный цветок!

Молодая женщина обернулась. Под легкой накидкой блеснули волосы цвета белого золота. На изящном лице, как и у мальчика, сияли тейтры. Спрятанный в складках одежды живот намекал на ее положение.

— Осторожно, Эсольмиран, ты можешь ему повредить. — Не, мам, я даже не трогаю. Он сам сел!

Рядом с мальчиком в траве что-то пошевелилось.

— Ну что, Ами, нашла свое солнышко? — спросила мать, ласково глядя на пятилетнюю дочь.

Пухленькая розовощекая Амиранна была похожа на цветочную фею. На белокурых кудрях — венок из ромашек, в фиалковых глазах сияет детское недоумение.

— Не-а, — протянула малышка, — я зову, зову, а солнышко уползло, — и она растерянно развела руками.

— Ничего, — мать потрепала ее по голове, — подрастешь, научишься. Любой может управлять живыми созданиями, но только сидам они служат добровольно. А почему?

— Потому что сиды со-зи-да-те-ли, — произнес мальчик по слогам трудное слово.

— А может потому, что они самые красивые? — раздался чуть в стороне знакомый голос.

Из-за деревьев на поляну шагнул высокий дроу в темно-синем камзоле. Его длинные волосы цвета темного серебра змеились толстой косой до самых бедер, а голову украшала серебряная корона с одним — единственным черным бриллиантом посередине.

— Папа! — закричала малышка и протянула пухлые ладошки, заливисто смеясь.

Дроу подхватил на руки дочь и смачно расцеловал в обе щеки. Затем, поставив на землю довольно визжащую малышку, обнял жену и с гордостью остановил свой взгляд на сыне.

Сзади неслышной походкой приблизился асур в роскошных затканных золотом одеждах. Он был строен и высок. Роскошные темно-фиолетовые пряди обрамляли лицо с высокими скулами и раскосыми фиолетовыми глазами. Благородное чело венчали пикантные рожки, а длинный хвост, похожий на тонкий хлыст с кисточкой на конце, нервно приплясывал от предвкушения.

Он подошел к замершей паре и нежно обнял женщину с другой стороны, обвил хвостом ее талию, будто одних рук было ему недостаточно. Та склонила голову на крепкую грудь асура, и все трое чему-то загадочно улыбнулись, следя за детской забавой.

Неожиданно, молодая женщина ойкнула, почувствовав, как толкнулся ребенок внутри.

— Толкается? — обрадовался асур. — Дай послушаю.

Он опустился на колени, не переживая о том, что пачкает свои атласные шаровары, и прильнул острым ухом к животу жены. — Сколько еще осталось? Месяц-полтора?

Женщина кивнула, блаженно щурясь.

— Мне уже прямо не терпится познакомиться с сыном Эрионара, — дроу опустился на колени рядом с асуром и благоговейно поцеловал упругий живот жены, потом поднялся и захватил в плен ее губы.

* * *

Я не знаю, когда именно это произошло. Когда я думала, что навсегда теряю Айренира? Когда целыми сутками лежала в депрессии и желала умереть вместе с ним? Тогда я увидела Эрионара таким, как он есть? Великим правителем, справедливым и щедрым, открытым и преданным.

Я была разбита и нуждалась в заботе. Я не хотела никого видеть, не хотела есть, не хотела жить… Если бы не он, сейчас меня бы уже не было.

Когда в зале Суда возникла бомба, начиненная темной магией, время словно остановилось, встало на ноль и начало новый отсчет. Мой темный принц пожертвовал собой для того, чтобы я и Эрионар остались жить. Это была благородная жертва, но я не желала ее принимать.

Мы залатали тело Айренира (долго ли, имеючи магию), но его душа уже скользнула за Грань. Нам осталась лишь пустая оболочка. Мой принц уснул навсегда.

Тело Айренира поместили в стазис, потому что я не позволила его хоронить. Он лежал в полупрозрачном светящемся коконе, прямо в моей спальне. Я обезумела от горя и бешеной тигрицей бросалась на каждого, кто пытался отнять его у меня.

Я сутками не выползала из спальни, сидела рядом со своим принцем и рыдала, призывая смерть. Ела, отвечала на вопросы и переодевалась как робот, только под принуждением. Мне не хотелось жить даже ради ребенка.

За глаза меня все жалели, а в глаза… я все еще помнила, как пользоваться темной магией. Мне была ненавистна сама мысль о том, что о моем принце говорят в прошедшем времени.

Единственно, я исправно выполняла свои обязанности по отношению к Эрионару. Нюхала лакморан, замораживала в себе все чувства и покорно ждала, пока он стабилизирует нашу ауру. И меня абсолютно не волновало, что вместе с собой, я тащу за Грань и его.

Очень часто я вспоминала тот фатальный день, и раз за разом обвиняла себя в том, что случилось. Почему? Ну почему я смолчала и не рассказала о своих предчувствиях?! Одно неправильное решение, и я стою на краю. А внизу бьется, разбиваясь о скалы, океан моих слез.

Светлая искорка жизни во мне затухала. Я призывала смерть, просила ее сжалиться надо мной и прийти. И когда я уже была на краю, в нашу с Айрениром обитель скорби ворвался Эрионар.

Все это время я не обращала на него. Мне было все равно, где он, с кем, что делает. Два раза в день, как по часам, он приходил в мою спальню и клал руки мне на плечи. Обновлял нашу связь. Безуспешно пытался встряхнуть меня. Уговаривал, убеждал, говорил разные нужные вещи, но все было зря.

А вот теперь он был похож на демона ада. Всклокоченные волосы, горящие безумием глаза. Небрежно застегнутая рубашка.

Он залетел в комнату и буквально вырвал меня из теплого плена моей тоски. Впился в мой рот диким, голодным поцелуем. Его губы не просили, они приказывали, они брали меня и не спрашивали согласия.

И тогда, как по мановению волшебной палочки, во мне разом проснулись все мои инстинкты, которые я столько времени подавляла пыльцой лакморана. Я, наверное, утратила разум, потому что сознание категорически отказалось участвовать в этом безумстве. А вот тело…

Оно признало асура своим повелителем. Покорилось ему по первому требованию и пело для него, как хорошо настроенный инструмент в руках виртуоза. Словно огненная лава окатила меня с головы до ног, заставляя плавиться и стонать. Я практически теряла сознание, безвольная и покорная игрушка в сильных руках.

Не знаю, сколько продолжалась эта сладостная пытка, но только вдруг он отпрянул и зарычал

— Ну, уж нет! Я не дам тебе умереть вместе с ним!

В одну секунду он снимает стазис с бесчувственного тела, рвет рубашку у него на груди и острым когтем вспарывает бесчувственное тело.

Я в ужасе замираю. Сердце Айренира живое! Я вижу, как оно слабо трепыхнулось и думаю: мне показалось?!

Асур зубами вскрывает вены на обеих руках. Я вижу, как мелькают острые драконьи клыки под искривленными болью губами Эрионара. И вот уже драгоценная кровь дракона, кровь наполненная магией, золотым потоком омывает моего принца, смешивается с его кровью и растворяется в ней, наполняя бесчувственное тело первородной силой.

— Ты слышишь меня? Слышишь?! — кричит Повелитель, яростно сверкая глазами, и наклоняется к самому лицу дроу, — если ты умрешь, я возьму твою жену против ее воли, потому что она хочет только тебя. Я сделаю ее своей. Я стану отцом твоему сыну. Этого ты хочешь?!

И слабый, бесплотный голос, шепчущий в моей голове: «Нет… нет… нет…»

Первородная древняя сила, струящаяся в жилах асура, сращивает кости, заживляет раны, возвращает с того света, если связь между телом и душой еще не прервалась. Но! Асуры не способны исцелить никого, кроме себя и своих родных.

В моей голове раздался тихий довольный смех.

«Помни мою доброту, девочка», — пропел знакомый голос Нуэд.

На моих глазах сердце Айренира сжалось, омытое золотым потоком, неуверенно трепыхнулось, и вдруг я увидела, как безобразная рана на его груди начала быстро зарастать.

Невесомый вздох сорвался с бледных губ Айренира. Я очнулась. Вспомнила, что могу помочь, и направила собственную целительную силу на помощь Эрионару.

Легкие дроу расправились, наполняясь кислородом. Я услышала, как первый раз робко стукнуло его сердце, увидела, как засветилась, пока еще слабо, золотисто-багряная аура. И тогда произошло нечто неимоверное. Потускневшие багряные нити дроу вдруг вздрогнули и потекли, переплетаясь с моими и теми, что принадлежали асуру. Багрянец, золото и аметист слились воедино, продолжая и дополняя друг друга. Единый ослепительно-белый контур замкнул нас в единое целое, сделав звеньями одной цепи.

А в воздухе звенел серебристым колокольчиком радостный смех лукавой богини. Она все-таки добилась своего.

* * *

Но это был еще не конец истории.

Спустя полгода после описываемых событий нашли, наконец, Элению и герцога Анторийского, вернее, то, что от него осталось. Оказалось, они скрывались в Первородном лесу, и попали под чары биншит. Феи-призраки завлекли несчастных в болота, где на них напали оборотни. Герцога загрызли, а его дочь оставили в качестве общей самки. К тому времени, как ее спасли, эльфийка уже потеряла человеческий облик и больше напоминала зверя.

Асуры скопировали ее воспоминания, погрязшие под гнетом безумия, и мы узнали все шокирующие подробности.

Оказалось, ее отец воспользовался-таки кристаллом обретения и вышел на того асура, который изначально предназначался ей в мужья. Асур действительно оказался очень слабеньким, слабее, чем эльфийский маг. Когда Деус попал в темницу, жениха пригласили в Анторийский замок для встречи с невестой и там герцог пытками принудил его открыть ход в Зал Суда. Это именно его тело выпало из портала перед бомбой. Я хорошо запомнила бледно-голубые волосы водного асура

На этом печальные события были окончены.

Через год Брейн встретил прекрасную девушку-тигрицу, и она осчастливила его тройней. Сейчас он примерный семьянин и любящий отец для своих пяти сорванцов. На свадьбе альфы львицы рыдали навзрыд, еще бы, такого «производителя» теряли!

Вейрах стал моей тенью. Самым верным слугой, непримиримым и неподкупным. Даже сам Повелитель считался с ним, если дело касалось меня. Иногда мои мужья даже подшучивали, мол, влюбился, бедняга, без памяти. Но все мы знали, что это совсем другое.

Он просто до дрожи в коленях боялся меня потерять. Меня — не простую эльфийскую девушку, а королеву древнего народа — единственную ниточку, дающую надежду на жизнь этому миру. Может быть, когда-нибудь, этот страх пройдет, и мой верный друг обретет простое семейное счастье.

С Даггертом и Леовереном у меня до сих пор натянутые отношения. Как и с Джанной. Я понимаю, что они поступали как правители, действуя в интересах своих народов. Я бы тоже так поступила, доведись мне выбирать между личным счастьем и спокойствием своих подданных. Но меня коробил тот цинизм, с которым эти древние существа играли моей судьбой. Поэтому, общение с ними я свела к минимуму.

Сейчас я мечтаю о том времени, когда подрастут мои дети, и мы вместе будем восстанавливать Первородный лес. Я приведу их в алмазные чертоги и посажу своего сына на хрустальный трон, который столько веков ждет своего короля.

Я знаю, настанет день, когда под сводами Королевского холма вновь зазвучат голоса лунных эльфов

КОНЕЦ