Охотники вернулись на второй день. В человеческой ипостаси и со щедрой добычей за плечами. Несколько косуль, горные козы, десятки жирных зайцев и фазанов — все это альфа приказал свалить у себя во дворе и, по обычаю, разделил между всеми членами клана, включая вдов и сирот. Видимо, прежние невзгоды не прошли даром для народа веров, а сплотили его еще больше. И, похоже, что девизом клана был мушкетерский принцип — один за всех и все за одного.

Здесь не было места эгоизму, здесь не действовал «закон джунглей», где сильный пожирает слабого и кормится его плотью. Нет, здесь сильный защищал слабого и заботился о его нуждах — только благодаря этому они выжили как вид в войне с эльфами и дроу. И теперь я понимала, почему Арлет взяла меня «под крыло», узнав о том, что мне требуется помощь. За много поколений забота о слабом вошла в их кровь и теперь стала отличительной чертой всего народа. Отсюда и дележ добычи, и Ночь Выбора. Сильный делился со слабым не только пищей, но и своими генами — что может быть естественнее?

Я стояла в сторонке под дубом, пока представители всех семей в клане получали свою часть добычи. Мое тело немного лихорадило при мысли о том, что вот сейчас Брейн развернется и увидит меня. Не знаю, сообщили ему о моем возвращении или решили сделать сюрприз, но пока что он не замечал моего присутствия.

А я разглядывала его бронзовый мускулистый торс, растрепанную копну волос, насмешливую улыбку, с которой он обменивался шутками со своими друзьями. На какой-то миг даже пожалела, что у нас не сложилось. Но тут же одернула себя: нельзя желать того, что тебе не принадлежит. Страсть альфы была вызвана любовным напитком, который был чем-то вроде феромонов и действовал лишь на тех, у кого схожие по рисунку ауры.

Но дело в том, что похожие ауры бывают не только у истинных возлюбленных, а еще и у близких друзей, способных стать побратимами. Мне оставалось только надеяться, что я не успела испортить нашу еще не появившуюся дружбу, и Брейн примет новые отношения со мной. Я хотела видеть его своим лучшим другом и боялась, что получу отказ.

Наконец, когда уже совсем стемнело, во дворе запалили костер, вокруг которого тут же расселись ближайшие друзья и соратники альфы. Остальные члены клана праздновали удачную охоту на деревенской площади, но я знала, что вскоре Брейн со своей компанией тоже присоединится к общему веселью.

Я увидела Савьена с литфаром в руках. Молодой вер занял выгодную позицию спиной к костру, усевшись на скрещенные ноги, и тронул струны. Я заслушалась буквально с первых аккордов — у брата Арлет несомненно был бардовский талант. Моя человеческая мать считала, что девушка из приличной семьи просто обязана уметь петь, танцевать и играть минимум на двух музыкальных инструментах, поэтому, после восьми лет вокала, хореографии, скрипки, фортепиано и гитары я могла отличить настоящий талант от аматорства.

Я так углубилась в свои мысли, что не сразу услышала, как кто-то произносит мое имя.

— Пускай споет Эли! — кричала Арлет.

Я встрепенулась и пронзила подругу предупреждающим взглядом, но было уже поздно.

— Она здесь? — удивился Брейн, хмуря брови. — Как она здесь оказалась?

Он огляделся по сторонам, ища меня глазами. Если я еще надеялась спрятаться в кустах, то какой-то «добрый самаритянин», явно ведомый любовью к ближнему, толкнул меня в спину, заставив шагнуть в круг света.

Альфа уставился на меня расширенными от изумления глазами. В отблесках костра мои тейтры были прекрасно видны и переливались, как поверхность жемчужины. Все вокруг замерли, затаив дыхание. Похоже, что за радостью от возвращения и дележом добычи, местные забыли сообщить обо мне, а может, каждый подумал, что сообщит другой.

Мужчины коротко выдохнули, поднимаясь со своих мест, но не приближаясь. А я смотрела прямо в глаза альфы и читала в них взрывную смесь эмоций: удивление, неверие, сожаление о несбывшемся, радость от новой встречи и — благоговение.

Неожиданно, он шагнул в мою сторону, опускаясь на одно колено и склоняя голову. И произнес хриплым голосом, дрогнувшим от переполнявших его эмоций:

— Прекраснейшая, окажи нам честь, прими защиту клана Песчаных Львов и его покровительство.

Его люди так же опустились передо мной. Я узнала ритуальную фразу, которой веры много лет назад заключали договор с семьями лунных эльфов. Любой сид мог попросить защиты в клане львов, волков или медведей — и те никогда не отказывали, зная, что это большая честь, которая принесет процветание их народу. Я сцепила руки, пытаясь сдержать дрожь, и ответила так, как когда-то мои предки отвечали предкам Брейна:

— Я принимаю твое покровительство и защиту, и благословляю твой род, твой клан и твой народ.

Я боялась, что голос сорвется, но на удивление, он звучал четко и уверенно. Я протянула альфе руку, и он, вставая, прикоснулся ею к своему лбу, потом к губам, потом к сердцу. Это означало, что наш договор сохранится на его устах, в душе и памяти. Теперь можно было расслабиться, но я не знала, что будет дальше и в напряжении ожидала действий Брейна.

А молодой вер вдруг повел плечами, точно стряхивая наваждение, обхватил меня руками за талию и неожиданно наградил смачным поцелуем! Я оторопела, а окружающие разразились громким хохотом.

— И что это с тобой сделал Повелитель Эрионар, что ты так изменилась? — весело спросил альфа, но глаза его смотрели серьезно и строго.

— Ничего, — пожала я плечами, — просто помог вспомнить, кто я на самом деле… а потом я сбежала.

— Да, это похоже на тебя, — хмыкнул он. — Так ты будешь петь? Мы давно не слышали, как поют лунные эльфы.

Веры расступились, освобождая мне место, кто-то передал литфар. Я растерялась, внезапно обнаружив, что не помню никаких эльфийских песен, но отказываться было нельзя. Не хотелось выглядеть заносчивой ломакой. Поэтому, без возражений, уселась поудобнее, проверяя настройку инструмента. Что ж, если не брать во внимание лишние струны, то для гитарного перебора вполне сойдет. Теперь надо только песню вспомнить более-менее подходящую. Я, вообще-то, рок предпочитаю, в самых тяжелых его ипостасях. Но вряд ли такой репертуар будет здесь уместен.

Давно забытая музыка зазвучала где-то на переферии сознания. Я провела пальцами по струнам, извлекая мелодию, которая еще никогда не звучала под этим небом.

Я не стала использовать интерпретацию Гребенщикова, а исполнила песню в авторском варианте Владимира Вавилова, написанном для лютни под именем Франческо да Милано. Думаю, такой вариант был гораздо ближе к местным ценителям музыки, чем рок-баллада. Слова Анри Волохонского, навеянные ему библейскими образами, лились с моих уст так спокойно и неспешно, и казались такими правильными, будто этот мир только и ждал, чтобы их услышать.

Когда я пела «Тебя там встретит огнегривый лев», по рядам слушателей пробежала волна тихого шепота, и я с удивлением обнаружила, что из десяти человек толпа незаметно увеличилась до полусотни. Похоже, что на звуки моего голоса подтянулись те, что ушли праздновать на площадь.

Наконец, прозвучали последние аккорды, и я отложила инструмент. Веры молчали, а ведь я рассчитывала хотя бы на слабые аплодисменты. Всё-таки петь я умела не хуже того же Савьена.

Наконец, Брейн нарушил затянувшееся молчание:

— Когда-то голоса лунных эльфов считались самыми прекрасными и сладкозвучными во всех уголках Эретуса. Своим пением они могли очаровать даже самое ледяное сердце, и я рад, что этот дар вернулся в наш мир вместе с тобой.

Эти слова будто послужили сигналом, и улица взорвалась громом рукоплесканий. Я лишь смущенно улыбалась, глядя на окружающих меня людей. Больше я не боялась: теперь у меня была защита. Были друзья, хлеб на столе и крыша над головой. Не знаю, что будет дальше, да и не хочу этого знать, но здесь и сейчас я была счастлива. Осталось только сохранить это счастье как можно дольше…

* * *

Всю ночь мы веселились, пели и танцевали у костра, радовались щедрой добыче и новой встрече. Я была по-настоящему счастлива. Но, к сожалению, никакая идиллия не способна длиться вечно, а моя закончилась, даже не успев начаться.

Я думала, что у меня есть время: пока эльфы доберутся до Драконьих гор, пока Эрионар сообразит, где меня искать… Наивная, я слишком недооценила Повелителя Молний. Моих знаний об этом мире и его обитателях не хватило, чтобы сделать правильные выводы. Только потом, когда было уже поздно, я поняла, что он с первой минуты моего побега знал, куда я направилась. Что бы мы оба не говорили, как бы ни отрицали, но наши души навсегда были связаны кристаллом Обретения.

И куда бы я ни направилась, где бы ни попыталась скрыться, мой дракон точно знал, где меня искать. Потому что я, точно так же, как он, могла почувствовать его, если бы захотела. Скорей всего, он просто решил дать мне пару дней на осознание действительности, не решаясь давить авторитетом. Всё-таки, я теперь была ценностью мирового масштаба. И это промедление стало для нас обоих фатальной ошибкой.

* * *

Ранним утром, на третий день после встречи с Брейном, Арлет всё-таки уговорила меня еще раз прогуляться в лес. Теперь уже для того, чтобы помочь ей насобирать некие лечебные травы.

Веры отлично разбирались в том, что на Земле именовали народной медициной, ведь вторая ипостась, к сожалению, не защищала их от ушибов, переломов и даже воспалений. А дети до первого оборота еще и болели различными заболеваниями, аналоги которым, наверняка, можно найти среди человеческих болезней. Мне повезло, что я всё-таки не была человеком, иначе, впервые же дни пребывания на Эретусе, мой не защищенный иммунитетом организм атаковали бы все местные вирусы и бактерии. Или я попросту отравилась бы местной пищей: хоть она и похожа на земную, но ингредиенты-то для нее выращены в других условиях!

К счастью, эта доля меня миновала, а Эретус вполне благосклонно принял свою блудную дочь. Но это было не единственной угрозой моему здоровью, с которой я могла бы столкнуться. Когда Брейн узнал историю моего возвращения в клан, он, в буквальном смысле, схватился за голову. Битый час мне пришлось выслушивать от альфы проникновенную лекцию о том, как глупо я поступила, сбежав из горного замка, как легкомысленно повела себя, раздавая благословения направо и налево, и как опрометчиво было соваться в лес, полный хищников и незнакомцев, в компании трех детей. Но все это я знала и без него, и потому сидела как мышка, не поднимая головы под грозным взглядом разбушевавшегося мужчины.

— Женщины! — напоследок простонал он, вцепившись руками в собственную шевелюру. — Ты хоть знаешь, что уже тысячу раз могла погибнуть или быть похищена? Все! С этой минуты ты и шагу не сделаешь без сопровождения… Есть у меня несколько способных ребят. Они при эльфийских аристократах личными телохранителями много лет отработали, так что опыт имеется. Я им прикажу, чтоб глаз с тебя не спускали.

— А в туалет мне тоже ходить под конвоем? — пошутила я, пытаясь разрядить обстановку, но Брейн не понял моего юмора и жестко отрезал:

— Надо будет, то и мыться станешь в присутствии охраны!

И вот теперь я брела вслед за Арлет по утоптанной тропинке, вьющейся среди осин и берез, а с обеих сторон меня сопровождали четыре вера устрашающей наружности. Еще двое ушли вперед, разведать местность на предмет посторонних, а один шагал позади, прикрывая тыл.

Высокие, мощные, с развитой мускулатурой и гибкой грацией хищника, с жесткими чертами лица и твердым взглядом воина, они точно знали свое дело, которому посвятили не одно десятилетие. Каждый из них много лет провел на должности личного телохранителя, охраняя жизнь и честь различных эльфийских политиков, среди которых не брезговали ни ядом, ни кинжалом. Но охрану моей персоны они приняли как личный вызов. Брейн отобрал семь лучших из лучших, и теперь им предстояло денно и нощно, не щадя живота своего, охранять мое бесценное тельце от гипотетических врагов. Но я не возмущалась. Как говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть!

— Вот, смотри, — Арлет сунула мне под нос только что сорванный ярко-оранжевый цветок, похожий на календулу, — это аурания. Отвар из нее помогает при больном горле, а из семян душат масло для ухода за волосами. Нужно собирать только сами цветки и быстрее, пока роса не сошла.

Я с готовностью развернулась к своим охранникам. Нет, конечно, я не была столь наивна, чтобы попытаться заставить их рвать цветочки… ну а вдруг?

— Чем быстрее мы закончим, тем быстрее вернёмся в деревню, — аргументировала я свою просьбу, сделав умильную мордочку.

Веры слегка растерялись, не ожидали, что я применю свои эмпатические способности, чтобы внушить им доверие и приязнь. Грубо, конечно, они же не мне, а альфе подчинялись, но слишком уж неуютно я чувствовала себя в их присутствии. Разве может капелька дружеского участия повредить в таком деле?

Полчаса спустя мы уже с удовольствием ползали по поляне, собирая яркие цветки аурании в прихваченные из дома корзинки. Я так увлеклась, что совсем перестала обращать внимание на происходящее, и, как оказалось, зря.

— Прекраснейшая! — встревоженный голос одного из телохранителей заставил меня вернуться на грешную землю. — Нужно срочно уходить.

Это был Винар — начальник охраны.

— Что-то случилось? — удивилась я, наблюдая, как другой вер приставил ко лбу ладонь козырьком, пытаясь что-то высмотреть в просветах между деревьев.

— Эрнан сообщает, что к нам приближаются чужаки. Они верхом и одеты как воины. Дроу. С ними вам лучше не встречаться в одиночку.

— А вы на что? — я скептично выгнула бровь.

— Они маги, мы — нет, — отрезал вер.

Он развернулся к своему напарнику и коротко приказал:

— Кир, забирай ниру и уходите в деревню, а мы задержим чужаков. Интересно, что проклятым здесь надо, — пробормотал он себе под нос, думая, что я не слышу.

Мне почему-то вспомнился черный единорог, встреченный мной несколько дней назад. Неужели он рассказал о нашем случайном столкновении, и этот отряд прибыл по мою душу?! О, Нуэд! Ну почему я такая доверчивая! Неужели думала, что этот Мерильен с королевской фамилией забудет о нашей встрече и не предпримет никаких шагов к более тесному знакомству? Не захочет, чтобы таким сокровищем, как сид, обладал его род? Я еле сдержалась, чтоб не взвыть от досады и собственной глупости. Недаром же говорят: каждое доброе дело должно быть наказуемо!

Вер по имени Кир мгновенно сорвал с себя рубаху и штаны, обращаясь в темно-бежевого льва с коричневой гривой и такой же кисточкой на хвосте.

— Садитесь быстрее, нира, и держитесь крепче, — пробормотал Винар, — Кир самый быстрый из нас. На лошади его не догнать.

Я растерялась, но влезла на спину льва и вцепилась в его холку. Вокруг меня веры, включая Арлет, тоже начали обращаться, видимо, все было гораздо серьезнее, чем мне казалось.

Между деревьев показался еще один лев, посланный на разведку, а следом за ним мелькнули темные силуэты всадников. Похоже, что чужаков было много, очень много даже для семи профессиональных телохранителей.

— Давай! — крикнул мне Винар, последний, кто еще оставался в человеческой ипостаси.

Я пригнулась к львиной шее и судорожно сжала руки, когда зверюга подо мной взвился в воздух в гигантском прыжке.

О, боги! Вот это скорость! Кир мог бы выиграть спринтерский забег среди соотечественников. Он несся, как ураган, почти не касаясь земли, умело лавируя между деревьев так, что их стволы всегда оставались между нами и незнакомцами. Я услышала позади львиный рев, бряцанье оружия и лошадиное ржание. Похоже, что Винар был прав, и сейчас на поляне разгоралась стычка.

От скорости у меня захватывало дух, на резких поворотах бросало в стороны, а когда лев перелетал овраги и поваленные деревья, я трусливо зажмуривала глаза, шепча про себя молитвы всем известным божествам. Тело льва подо мной ходило ходуном, бока раздувались, как кузнечные мехи, и было неимоверно трудно удержаться на его спине.

Почему я не ушла порталом? — мелькнула в голове умная мысль. Ну, правильно, чем мысль умнее, тем позже она приходит. Могла бы уйти сама и увести веров… А чужаки тогда заявились бы в деревню, и все равно был бы бой, ведь Брейн ни за что не отдал бы меня. Но сейчас я могу перенестись в деревню вместе с Киром и позвать подмогу!

За спиной послышался быстро приближающийся стук копыт. Наша скорость была такова, что ни одна лошадь не смогла бы догнать, но нас преследовали не кони. Это были черные единороги, ростом не ниже моего льва. Они неслись вслед за нами с фантастической скоростью, а рог того, что летел впереди, буквально искрил от еле сдерживаемой энергии. Похоже, что не все чужаки вступили в бой на поляне. Троим удалось обратиться и отправиться вслед за нами.

Неожиданно темная тень накрыла нас сверху. Кир зарычал, выставляя мощные клыки, а я задрала голову и чуть не свалилась. В небе над верхушками деревьев летел мифический грифон: огромное животное с телом льва, головой орла и гигантскими крыльями, заслонившими солнечный свет. Вот он чуть накренился на левое крыло, совершая разворот, и я увидела всадника на его спине.

Это был дроу — серокожий и среброволосый, в темной одежде и с луком в руках. Он нагнулся, словно высматривая цель. Даже с такого расстояния я почувствовала его холодный оценивающий взгляд, скользнувший по мне, как кусок льда. Вот он поднял лук, натягивая тетиву, а я отчаянно искала способ спастись.

Кир несся с такой скоростью, что я не могла освободить руки без риска свалиться, а управлять магией силой мысли еще не умела. На это были способны лишь архимаги, да и учили подобному только после совершеннолетия. Я же в мои эльфийские восемнадцать только-только начала изучать собственные силы. Я даже не дожила до первого оборота! Ведь именно потому совершеннолетие у эльфов и происходит в пятьдесят лет, что только в этом возрасте они оборачиваются в первый раз! Обретенная вторая ипостась увеличивает резерв, и лишь тогда можно развивать свои магические способности. А что могу я? Даже портал не способна создать, не освободив пальцы!

Кир метнулся в заросли ивняка, надеясь уйти от погони. Он ломился напролом через кустарник, не замечая, как гибкие ветви бьют меня по лицу, разрывают одежду. Я нагнула голову, пытаясь уберечь глаза, но этого было мало. Буквально через минуту мои руки покрылись красными полосами, моментально вздувшимися и сильно саднившими, будто кто-то отхлестал меня розгами. Было больно и страшно, я даже не заметила, как начала всхлипывать.

Я уже не видела наших преследователей, но вряд ли они отстали. Скорее всего, решили обойти с флангов, не решившись лезть в кусты. Неожиданно странный короткий звук заставил меня насторожиться. Кир резко дернулся вправо, я вскрикнула: там, где он только что был, из земли торчала длинная стрела с черным древком и таким же оперением. Еще одна просвистела у самого носа льва, но он снова успел увернуться, спасая себя и меня.

Я вскинула голову. Стрелял всадник на грифоне. Несмотря на то, что нас окружала густая стена растительности, сверху мы были видны, как на ладони. Вот темный лучник снова натянул тетиву, выбирая цель. Я поняла, что он метит в льва. Хищник подо мной дернулся, уходя из-под удара, но в последний момент дроу мгновенно изменил прицел и спустил тетиву.

Все слилось в одну безумную какофонию: мой дикий визг, тонкий свист стрелы, громогласный львиный рев и победный клекот грифона. Сильный удар отбросил тело льва влево, откидывая меня в противоположную сторону. Я со всего размаха ударилась о землю спиной и затылком, да так, что не сразу сообразила, что происходит. Кир бросился ко мне на помощь, а я едва не потеряла сознание, увидев в его боку обломок стрелы. Кусок древка вместе с оперением он отгрыз, чтобы не мешал. Наконечник застрял между ребрами, не повредив легких, но причинял неимоверную боль. Это было ясно по тому, с каким хрипом дышал зверь, ловя воздух оскаленной пастью.

Я попробовала подняться и не смогла: резкая боль в спине не позволила мне двинуться с места. Кир распластался рядом со мной и начал подталкивать мордой, пытаясь подлезть под меня так, чтобы я снова оказалась на его спине. Но в это время грифон, заложив вираж, начал стремительно приближаться к нам, а его всадник вновь поднял свой смертоносный лук.

Еще мгновение — и уже вторая стрела впилась в тело льва, на этот раз в загривок. Он коротко взрыкнул и клацнул зубами. Превозмогая боль в ушибленной спине, я вцепилась в него руками, закидывая ногу, но было уже поздно.

Третья стрела, подобно черной молнии, пронзила воздух и вошла льву между ребер почти на четверть! Он захрипел, падая на меня, его судорожное дыхание замерло на мгновение, а со следующим вздохом из пасти внезапно хлынула яркая кровь.

Я закричала, а придавившее меня гигантское тело неожиданно озарилось золотистым сиянием, уменьшаясь в размерах, и вот уже на меня смотрели подернутые болью карие глаза Кира.

— Беги! — шепнул он мне окровавленными губами.

Если на теле льва стрелы казались незначительными щепками, то теперь я поняла, что они гораздо длиннее и тяжелее тех, что я видела в музее средневековья. Одна из них пробила легкое и вошла в грудь под таким углом, что ее невозможно было выдернуть, не разворотив ребра. Это был конец! Но все же у меня оставался шанс.

Я видела, как всадник на грифоне делает какие-то знаки своим сообщникам, оставшимся на земле, которые сейчас уже спокойно пробирались через дебри ивняка в нашу сторону. Вскинула руки, пытаясь выстроить портал, но наткнулась на полную тишину. Сила Эретуса осталась глуха к моему призыву! Судорожно закусив губу, я попробовала еще раз… Нет, ничего… да что же это такое!

Разноцветные потоки магии были передо мной, но на все мои призывы, они отвечали лишь вялым шевелением, точно кто-то поставил между нами антимагический купол. Этого просто не могло быть!

Я бросила взгляд на хрипящего Кира. Яркая кровь толчками вырывалась из раны на груди, две другие тоже выглядели отвратительно. Тонкая струйка алой жидкости стекала из уголка рта, а глаза уже практически потухли. Он умирал, я знала это и ничем не могла помочь. Я была всего лишь испуганным ребенком, который от страха забыл, как пользоваться своей силой.

Топот копыт становился все ближе. Я почувствовала, как внутри меня поднимается паника, но неожиданно она сменилась полнейшей апатией. Не думая ни о чем, я просто растянулась на земле рядом с телом вера, осторожно обняла его одной рукой и закрыла глаза.

Неужели этот мир так ничему и не научился? Неужели опять все сначала? Зачем я только сюда вернулась…