Нападавшие находились уже в крепости. Видимо, у них были очень сильные маги, явно не простые шаманы, если смогли пробить защиту темных и отрезать их от внешнего мира.

Вокруг меня шел настоящий бой: жалкие остатки защитников крепости сражались с противником, который превосходил их не только по числу, но и по физическим параметрам. Тонкие изящные дроу против настоящих гигантов, чьи полуголые тела бугрились от вздувшихся мышц. Я увидела на стенах между зубцами пушечные лафеты необычной формы. Теперь ясно, откуда канонада. Но никакого подобия пистолетов или ружей я не заметила, напротив, в руках у темных мелькали исключительно мечи, а вот орки использовали известные на Земле Моргенштерна, а так же шипастые ядра на цепях — кистени, которыми орудовали не хуже, чем ниндзя нунчаками.

Едва вывалившись из портала, я тут же нырнула в спасительную тень стены и зарылась между грудой камней и досок. Теперь мой поступок не казался мне таким уж разумным, но я все еще не оставила мысли найти Айренира. Я увидела, как рядом с моим убежищем прямо со стены спрыгнул очередной орк в кожаных штанах, прикрытых спереди чем-то наподобие передника. Его обнаженный торс блестел от пота и боевой раскраски, а в руках это чудовище сжимало огромную дубину с железными шипами. Из-под вздернутой верхней губы показались желтые клыки, когда он зарычал и кинулся на подмогу своему товарищу, который сражался с двумя темными.

Я подняла глаза и обомлела: прямо над моей головой в стене был пролом! И орки лезли из него один за другим, никем не сдерживаемые! Я не могла понять, что происходит, но, по всей видимости, основной бой шел на другой стороне крепости, а здесь захватчики решили пробиться с тыла и надо признать, что им это удалось.

В какой-то момент, наблюдая из своего угла за тем, как орки методично теснят темных к стене, пытаясь зажать их в «клещи», я неожиданно поняла, что еще чуть-чуть и взорвусь! Мне вдруг показалось, что воздух вокруг меня стал тяжелым, словно вата, и темным, как грозовые облака. Это была темная энергия, выплескиваемая со всех сторон и концентрирующаяся рядом со мной — единственной, кто чувствовал ее и мог воспользоваться. Эта сила уже не вмещалась в меня, но продолжала неуклонно расти, окутывая меня удушливым коконом. Напряжение повышалось, требуя выхода, и в последний момент я поняла, что надо делать.

Поднявшись во весь рост, я шагнула из своего укрытия, даже не подозревая, как сейчас выгляжу. Это мне уже потом рассказали те, кто остался в живых, что в тот момент мои волосы, став абсолютно черными, извивались вокруг головы, словно клубок ядовитых змей, кожа побледнела до синевы, а прежде перламутровые тейтры и фиалковые глаза налились багровой кровью.

Словно в трансе, я подняла руки, скидывая чужой плащ, и ухватила за ластящиеся ко мне нити темной энергии. Дернула, перекручивая их в нужный мне узор, чуть толкнула, придавая направление и тут же отпустила, хватая новые.

Сначала вздыбилась брусчатка под ногами орков. Затем в воздух поднялись камни из пролома и резко рванули вверх, метя в тех, кто пытался спрыгнуть со стены во двор.

Зажатые у стены дроу замерли на мгновение, ошеломленно уставившись в мою сторону, а потом с боевым кличем кинулись на своих врагов.

Орки не могли устоять на ногах, потому что земля под ними ходила ходуном, не давая занять устойчивое положение. Камни — большие и маленькие — весь строительный мусор, сваленный кучами у основания стен, взвился в воздух, как по мановению волшебной палочки. Мои примитивные, но очень действенные снаряды с приличной скоростью неслись в сторону пролома и сшибали со стены рискнувших сунуться орков. Озлобленные дикари падали на брусчатку с противным шмякающим звуком и их тут же обстреливали камешки поменьше. Везде алела кровь, разбитые головы, неестественно вывернутые конечности…

Я утратила связь с реальностью, сосредоточившись лишь на том, что делаю. Но темный кокон вокруг меня не таял, а наоборот, становился лишь плотней. Он завораживал меня, давал бесконечную власть и силу. Я вдруг поняла, что могу стать самым могущественным существом на этой жалкой планетке. Лишь протяни руку — и получишь мировое господство! И никто никогда не сможет тобой управлять или принуждать к чему-либо. Ты будешь абсолютно свободна, но… для этого надо такую малость… уничтожить свой светлый дар…

* * *

Со стороны казалось, будто вокруг меня закручивается торнадо: черный, непроницаемый, с бешеной силой поднимающий в небо камни и куски земли, вырывающий брусчатку прямо из-под ног. Серое небо над крепостью резко потемнело, как перед грозой, его то и дело пронзали яркие вспышки, похожие на зарницы, а гром, если он и был, то сливался со звуками канонады. Нет, это была не гроза — ну какая гроза в этом зимнем царстве?! — это темная энергия планеты сконцентрировалась настолько, что стала видна невооруженным глазом. Маги орков, кем бы они ни были, наверняка почувствовали, что в крепости есть тот, кто сумел притянуть к себе огромное количество темной магии. Какими бы сильными они не были, но управлять сырой энергией им не под силу, а значит, они по — любому проиграют. Пора им показать, кто здесь хозяин!

Я думала обо всем этом как-то отстраненно, вроде, как и не я вовсе. Перед моими глазами разворачивался совершенно фантастический мир, ведь теперь я видела саму суть Эретуса, вернее, его темную половину. Земная поверхность больше не была преградой для меня. Я видела, как в подземных пустотах рождаются отблески темных сил, как вытягиваются и переплетаются магические нити, как пробиваются наверх, ища лазейки между грунтовыми пластами, и тянутся, тянутся ко мне, будто ласковые звери, вымаливая капельку внимания. Они были внутри меня, они обвивали мое тело крепкими узами, но, не сковывая движения, а наоборот, даря чувство безграничной свободы и могущества. Я знала, что в этот момент, стоит мне только щелкнуть пальцами — и все живое в этой крепости замертво падет у моих ног. Я стану свободной и смогу жить так, как хочу… а это дорогого стоит!

Где-то на задворках отуманенного мозга ко мне все еще пытался воззвать голос разума, но я уже не слушала его, собирая силы для последнего рывка. Ну и что, что светлый дар во мне врожденный, а темный — приобретенный? Что дала мне светлая магия? Лишь страдания и боль, а темная оказалась такой теплой, такой нежной. Она обнимает и ласкает меня, как преданный любовник, заглядывает в глаза, словно верный пес, ловит каждое мое движение, будто вышколенный слуга… как можно отказаться от такого дара, если он сам себя предлагает?!

Я раскинула руки, чувствуя, как легкая дрожь проходит по моему телу, начиная от кончиков пальцев. Огромный черный вихрь взметнулся с удвоенной силой, потемневшее небо разорвало ослепляющей вспышкой. Вот земля под ногами всколыхнулась, пошла волной, точно огромный зверь, просыпающийся после долгой спячки. Вздрогнули скалы, сдвигая пласты тысячелетнего наста, поползли вниз по склонам зияющие трещины, увлекая за собой катящиеся камни. Десятки раскаленных гейзеров вырвались из недр земли, погребая под собой тех, кто так опрометчиво засел в долине, окружив темно эльфийский бастион. Вся огромная армия: боевые машины, конница, тысячи пехотинцев — все начало исчезать в темных провалах земли, в кипящих фонтанах подземных источников, нагретых раскаленной магмой до запредельных температур. А я чувствовала, как тьма во мне увеличивается с каждым мгновением и готовилась стереть эту крепость с лица земли…

— Эльсамин! — мне почудилось, что я слышу голос Айренира. Он звал меня откуда-то издалека и — вот удивительно — его зов был полон горечи и тоски, но все это я воспринимала так, мельком, точно назойливую муху, жужжащую где-то на периферии слуха. Сейчас у меня были дела поважней. Я раздумывала, стоит ли устроить здесь огненный дождь из горящей серы или просто погрести форт под грудой камней, обрушив скалы. Во мне была такая мощь, а я не знала, как лучше ее применить!

В какой-то момент я почувствовала нечто чужеродное в окружающем пространстве. Кто-то настойчиво пытался пробить бастионы, выстроенные магией вокруг меня. Неизвестные маги? Оркские шаманы? Нет, эта чужая сила принадлежала кому-то из темных эльфов, причем очень сильному магу. Я интуитивно ощущала в ней знакомые нотки, но никак не могла понять, кому именно они принадлежат. Загадочные багровые нити, вспыхивавшие расплавленным золотом точно новогодние гирлянды, пробились сквозь заслон темной энергии и попытались внедриться в те, что плотными витками запеленывали мое тело. Глухое раздражение начало подниматься во мне, словно снежная лавина, сметая на своем пути последние остатки разума. Кто посмел мне мешать?! Сейчас?! Когда я стою у края своей мечты?!

Обезумевшая от переполнявшей меня ярости и злобы, одурманенная ощущением власти и вседозволенности, я начала сводить ладони воедино, мечтая лишь об одном: уничтожить все живое в радиусе десяти километров, поднять в воздух эту груду камней, называемую крепостью, и обрушить ее на головы тех, кто решил, что может руководить мной!

Но в тот момент, когда мои ладони уже готовы были сомкнуться в замок, освобождая стихию ужасающей силы, неизвестный маг сумел, наконец, прорваться сквозь мой заслон. Я отшатнулась, увидев, кто это. Знакомое лицо, такое бледное сейчас, с горящими глазами и горькими складками вокруг плотно сжатого рта, разметавшиеся по плечам волосы цвета темного серебра, и черное сукно мундира с серебряным грифоном на гербе…

Что он делает?! Он же погибнет!..

Погибнет?! А разве я не собираюсь убить их всех?!

Внезапное осознание реальности обрушилось на меня с необратимостью тайфуна, сметающего все на своем пути. Руки Айренира попытались схватить меня за запястья, останавливая движение, но маховик был уже запущен. Гигантские силы, сконцентрированные внутри меня и снаружи, требовали немедленного выхода. Я уже не могла их удержать!

— Я люблю тебя! — шепнул Айренир на грани слышимости и вдруг одним резким движением развернулся так, что одна моя ладонь ударила его в грудь, а вторая с громким шлепком легла между лопаток. Он замкнул собой энергетическую цепь, заземлив ее собственным телом.

Меня прижало к нему с такой силой, что я не могла дышать. Вся сконцентрированная энергия рванула через меня в Айренира, уходя в землю, возвращаясь туда, откуда я вызвала ее. Но если я была способна принять этот яростно бурлящий поток, то его он просто убивал. Я видела, как искажается его лицо от невыносимой боли, и ничем не могла помочь. Это так страшно: видеть, как из-за твоей глупости и самомнения умирает дорогой тебе человек! Я стояла, прижатая к нему всем телом, в окружении бушующих стихий, и смотрела, как плавятся, искря, нити его ауры, точно провода, по которым пустили высоковольтный ток, как черная пустота появляется на месте сожженных нитей, высасывая жизненные силы и энергию. Чувствовала, как он умирает в моих объятиях от страшных мучений… и вдруг поняла, что нужно делать.

Неимоверным усилием воли я закрыла глаза и попыталась воззвать к своим светлым силам. В наполняющей меня тьме так трудно найти хоть малейшую искорку света! По моим щекам заструились слезы, когда я начала призывать богиню Нуэд — богиню лунных эльфов, моих предков, чью память я попрала, пожелав уничтожить все живое вокруг себя. Я не знала, ответит ли она мне, не хотела даже думать о том, что случится, если ничего светлого во мне уже не осталось! Я просто взывала к ней, заливаясь слезами и рыдая уже в полный голос. Сначала шепотом, а потом все громче и громче, я буквально выкрикивала последние слова древнего заклинания, которое не звучало в этом мире уже десять тысяч лет. И с последним словом, какая-то неведомая сила оторвала мои ладони от мужчины, позволяя ему упасть, и пальцы сомкнулись на рукоятке кинжала, возникшего из пустоты.

Странное оружие, сотканное из света и тьмы, оно возникло из воздуха прямо в моей руке, но в нем была заключена древняя сила, и эта сила жаждала сейчас моей крови. Не раздумывая, я полоснула сияющим лезвием вдоль запястья раз, другой, сжимая рукоятку из непроницаемой тьмы, рассекая вены, обагряя светящийся клинок собственной кровью, желая отдать ее всю, ценой собственной жизни исправить свою ошибку. Мое желание пожертвовать собой ради другого было столь сильно, что темные силы вокруг меня на мгновение замерли, еще не решаясь выпустить жертву, но уже осознавая, что момент упущен. Нуэд приняла мой дар.

Это случилось не сразу, но только черный вихрь, бушующий вокруг нас, начал рассеиваться, постепенно замедляя свой бег, небо посветлело, исчезли вспышки. Земля вздрогнула в последний раз и замерла, вновь погрузившись в сон на долгие тысячелетия…

Я стояла посреди осколков камней и вырванных деревьев, окруженная остатками некогда сильного гарнизона. У ног моих лежало безжизненное тело принца. Я подняла рассеченную руку и замерла: ни малейшего следа того, что я располосовала ее магическим кинжалом! Огляделась, отстраненно отмечая, что не вижу ни одного орка, кроме тех, что валяются по всему крепостному двору в лужах крови. Около десятка темно эльфийских солдат в разодранных мундирах, с пятнами грязи и засохшей крови, медленно приближались ко мне. На их лицах лежала печать сомнений и недоверия.

— Бой закончен? Крепость сдана? — прохрипела я помертвевшими губами.

— Нет, — ко мне шагнул Эрдвей с непроницаемой маской на лице. Его правая рука безжизненно болталась, мундир на плече свисал лохмотьями, открывая рваную рану, но левой он уверенно сжимал тяжелый меч в черных разводах орочей крови. — Орки бежали, почувствовав возмущение силы. Это землетрясение… это вы сделали? Вы пытались нас убить?

Пряча взгляд, молча опустилась на колени, приподнимая голову Айренира. Он был такой бледный, что я испугалась, а вдруг все было зря, и он не выжил?! Но нет, его аура потихоньку наливалась багровым светом, черные дыры медленно срастались. Я вдруг поняла, что едва не потеряла его, и снова заплакала, но на этот раз беззвучно, просто чувствуя, как внутри что-то сжимается от невыносимой боли.

Кто-то оторвал меня от него, потом меня куда-то несли, поили настойками, кормили… Чьи-то ласковые руки переодевали меня… Незнакомый женский голос шептал, что уже все кончено, крепость отбили, орки бежали, бросив своих союзников-магов, действительно оказавшихся светлыми эльфами. Что связь восстановлена и скоро прибудет сам король, а принц Мерильен хочет увидеться со мной, потому что узнал о том, что я спасла ему жену и сына… Но мне было все равно.

Словно в забытьи, я плыла по волнам отчуждения, полностью опустошенная, думая лишь об Айренире. Я поняла, что не могу без него, что если он умрет — я умру вместе с ним. Сегодня я готова была отдать всю кровь по капле за то, чтобы он жил, но боги не приняли моей жертвы, удовольствовавшись лишь моим неистовым желанием сделать это. Они вернули ему жизнь и ничего не взяли взамен. Теперь я в долгу у богов. Что потребуют они за свою помощь?!

* * *

Всю ночь я пролежала на кровати в лазарете, в том самом закутке, где была Эовен. Наутро все женщины и дети вернулись по своим домам, кто — встречать вернувшихся с победой мужчин, а кто — готовиться к похоронам. Беременную эльфийку забрали в покои Мерильена, который чудом уцелел во время боя. Теперь, узнав, что едва не лишился возлюбленной, он желал постоянно видеть ее рядом с собой. Мне тоже предложили перебраться в крыло для важных персон.

Крепость Рох стояла на границе и не могла похвастаться особым комфортом, но для инспекторов из столицы и королевской семьи здесь имелись отдельные апартаменты. В отведенной мне комнате, весьма скромной по сравнению с покоями в Заррагбане, я быстренько приняла ванну и переоделась в чистую одежду, принесенную незнакомой служанкой-дварфой. Это было изящное платье из мягкой шерсти глубокого синего цвета, с длинными узкими рукавами, украшенными буфами на плечах и достаточно скромным вырезом. По темноэльфийской моде оно плотно облегало бедра мелкими декоративными складками с россыпью перламутровых жемчужин, а чуть ниже расходилось волной точно фантастический цветок. Как сказала служанка, это было лучшее платье дочери начальника гарнизона, которое она заказала к своему совершеннолетию, но от чистого сердца предложила мне взамен того, что было испорчено. К платью прилагался шикарный полушубок, похожий на норковый, меховые сапожки и муфта в тон на тонкой золотой цепочке витиеватого плетения. Здесь, в подземелье, они мне были не нужны, а выпустят ли меня на поверхность — я не знала.

В зеркало на меня глянула бледная незнакомка с огромными фиалковыми глазами на тонком лице. Едва заметные тейтры чуть поблескивали в магическом свете, а в волосах прибавилось черных прядей: если раньше они лишь выглядывали из-под локонов на затылке, то теперь темной рамкой обрамляли лицо. Моя прямая челка, прикрывавшая брови, и пряди на висках стали черными, как вороново крыло. Я тяжело вздохнула, рассматривая это нововведение.

Что ж, пора признаться, я едва не совершила ужасную ошибку. Как теперь смотреть в глаза жителям крепости? Всем этим женщинам и детям, которые едва не оказались невинными жертвами моего гнева! Как я могла быть столь доверчивой и наивной, что поверила в собственное могущество? Идиотка!

Разве не учили меня, чем светлая магия отличается от темной? Светлой управляешь ты, а темная управляет тобой! Стоит лишь впустить в себя больше, чем можешь удержать — и уже не ты диктуешь свои условия темным силам, а они манипулируют тобой так, что все твои мелкие обиды раздуваются до невиданных размеров, обращаясь в жгучую жажду мести и разрушений.

И я позволила этому случиться со мной… Если бы не Айренир, стоять мне сейчас посреди выжженной начисто долины, в окружении обрушенных скал, среди трупов тех, кто доверился мне. Смогла бы я себя простить? Нет. Этот сумасшедший темный еще не знает, что спас не только своих подданных, но и мою бессмертную душу от той бездны, в которую я едва не упала по собственной глупости.

* * *

Слегка перекусив, я решила отправиться на поиски Айренира. После того, что с нами произошло, я почувствовала между нами крепкую связь. Странные золотисто-багровые нити связали наши ауры неразрывными узами, и теперь я на интуитивном уровне ощущала его присутствие везде, где бы он ни был.

Накинув поверх платья солдатский плащ, в котором меня принесли в лазарет с поверхности, и, укрыв голову под капюшоном, я отправилась на поиски. Мне недолго пришлось плутать коридорами, оказавшись в нужной части королевского крыла. Здесь стены были выложены мраморной мозаикой со сценами битв, а над головой светили магические шары, разгоняя темноту подземелья. Под ногами блестели отполированные гранитные плиты, в которых, как в черных зеркалах, отражался мой призрачный силуэт.

Вот и дверь… Высокая, резная… На посту два солдата из тех, что прибыли вместе с принцем.

— Его Высочество не велено беспокоить, — произнес один, заступая мне дорогу.

Я шагнула под яркий свет магического шара, скидывая капюшон. Стражники вздрогнули, увидев, как в ярком свете вспыхнули мои волосы и тейтры, побледнели и быстро опустились на одно колено, шепча извинения. Я молчаливым призраком скользнула мимо их застывших фигур, открыла двери и с гулко бьющимся сердцем вошла в покои Айренира.

Здесь не было ни привычной роскоши, ни особого уюта. Временное пристанище кронпринца отличалось солдатской суровостью и простотой: деревянная мебель без изысков и никаких гобеленов или ковров. Стены и пол покрывали тщательно подогнанные плиты серого, с белыми прожилками мрамора.

Посреди комнаты, по обычаю на небольшом возвышении, стояла кровать. На снежно-белых подушках ярко выделялся заострившийся профиль темно эльфийского принца. Я задержала дыхание, разглядывая его осунувшееся лицо с плотно сомкнутыми веками: запавшие щеки, резко очерченные скулы, горькая складка меж изящных бровей… Странное чувство пронзило мое сердце. Нет, это была не жалость, это было нечто другое, более глубокое и чувственное. Почти не дыша, я шагнула к кровати по мраморным ступенькам и опустилась на колени рядом с изголовьем. Безотчетным движением схватила едва теплую руку Айренира, прижалась щекой к узкой ладони, вдыхая такой будоражащий запах его тела. Я чувствовала каждую мозоль на его коже, огрубевшей от постоянного владения мечом, но эти прикосновения показались мне нежнее шелка. Я видела, что аура принца почти восстановилась, но жизненных сил ему все еще не хватало. Было ясно, что целители погрузили его в восстанавливающий сон, но, сколько он продлится, я не смогла установить.

Несколько минут я целовала его пальцы, бессвязно шепча никому не нужные признания. Я твердо решила, что не уйду, пока он не очнется, и пока я не буду уверена, что с ним все в порядке. Но минувшие сутки не прошли даром для моего истощенного организма. В какой-то момент я устроилась поудобней: сидя на коленях, положила голову на грудь принца, прикрытую тонкой простыней, и прижала к губам его ладонь. Отяжелевшие веки опустились сами собой, и истерзанное сознание погрузилось в тяжелый сон.

* * *

Проснулась я от того, что Айренир вдруг застонал сквозь зубы и порывисто вздохнул. Я поднялась, настороженно глядя на него, но он продолжал спать. Сколько времени прошло, я не знала, да и не это волновало меня сейчас больше всего. Я смотрела на спящего принца и пыталась справиться с теми чувствами, что внезапно поднялись в моей душе.

Меня вдруг охватило непреодолимое желание дотронуться до него. Провести рукой по этой крепкой мускулистой груди, едва прикрытой тонкой простыней, попробовать на вкус гладкую пепельно-серую кожу, ощутить прикосновение его губ, таких сухих на вид, но я-то знала, как могут они дарить наслаждение.

Словно завороженная, я смотрела на эти губы с жестким изгибом, и странная горячая волна начала зарождаться где-то в глубине моего естества. Будто в трансе, не осознавая собственные действия, я приблизилась к кровати и нагнулась, чтобы хоть на мгновение почувствовать то, что чувствовала в своих снах. Его губы, удивительно чуткие, неожиданно раскрылись под моими, заставляя меня вздрогнуть и отступить.

Поддавшись минутной слабости, я даже не заметила, что мужчина уже не спит. Его руки резко сомкнулись, беря меня в плен, потянули, увлекая за собой. Я подняла голову, встречаясь с ним взглядом и замерла, обнаружив в его глазах темную страсть. Он заставил меня вытянуться на кровати, не отрывая пристального взгляда, в котором смешались лед и пламя, нежность и ни чем не прикрытое вожделение. Я испугалась, забилась в его руках, пытаясь вырваться, но он лишь зашипел сквозь зубы, еще крепче прижимая меня к своему горячему телу.

— Что вы делаете? — едва пролепетала сдавленным голосом.

— Целую свою жену, — ответил он тем самым хриплым тоном, которым разговаривал со мной в моих снах.

Он заставил меня вытянуться на ложе рядом с ним и, приподнявшись на локте, навис надо мной с хищным блеском в глазах. Этот взгляд заставил вспыхнуть мои щеки, а тело стать податливым и покорным.

Я чувствовала подавляющую силу, исходящую от этого мужчины, и эта сила принуждала меня безмолвно покориться его рукам. Я не могла, да и не хотела сопротивляться. Сердце бешено стучало в моей груди, дыхание стало таким прерывистым, будто я задыхалась от быстрого бега, а по телу горячими волнами разливалась сладостная дрожь.

Неосознанно облизав губы, я следила, как его лицо с заострившимися чертами приближается ко мне. Потемневшие от страсти глаза смотрели прямо в душу, завораживая и лишая последних крох самообладания.

Я застонала, когда его губы с неожиданной жаждой впились в мой рот. В одно мгновение я оказалась распластанной под ним, с поднятыми над головой руками, которые он с легкостью удерживал, сцепив мои запястья сильными пальцами.

Обескураженная, я замерла, не зная, что делать. Его губы смягчились, лаская мой рот чувственными прикосновениями. Я застонала, не в силах справиться с охватившим меня жаром. В голове все помутилось, когда горячие мужские руки с жадностью начали изучать мое тело.

Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что Айренир через чур бодр для того кто вчера едва выжил. В его движениях не было ни нежности, ни осторожности, наоборот, он точно клеймил меня каждым поцелуем, каждым прикосновением, как будто хотел наказать за все время моего отчуждения. Так солдаты берут женщин в захваченных городах. Я вцепилась освобожденными руками в его плечи, не зная, то ли оттолкнуть, то ли прижать.

Но эта грубая поспешность оказалась настолько возбуждающей, что я начала плавиться в его руках, как свеча. Я услышала тихий треск ткани, и прохладный воздух коснулся моей обнаженной груди. Горячие губы оставили мой рот, истерзанный страстным поцелуем, и двинулись вниз по шее: изучая, лаская, то покусывая, то зализывая. Они достигли полушарий груди и на мгновение замерли. Приоткрыв глаза, я обнаружила с каким восхищением Айренир смотрит на мое тело. Его лицо потемнело от желания, глаза сделались абсолютно черными. Я поняла, что пропала.

Издав приглушенный стон, он накинулся на мою грудь с такой жаждой, что я невольно выгнулась ему на встречу. Его губы обхватили розовую вершину, втянули в рот, обвели горячим языком. Я заметалась, пытаясь вырваться. Мне и в голову не приходило, что это может быть так остро, так чувственно, как прикосновение к оголенным нервам. Но мужчина крепко меня держал. Он навалился всем телом, подминая под себя, и теперь уже ничто не мешало ему продолжать свою сладостную пытку. Легкими прикосновениями его губы рисовали на моей коже пламенный узор, выжигая его будто каленым железом. Чуткие пальцы ласкали каждый сантиметр моего тела, постепенно освобождая от одежды. Он шипел сквозь зубы что-то бессвязное, похожее на ругательства, но я не понимала. Я лишь чувствовала, как погружаюсь в сладостный омут, сдаваясь на волю победителя.

Стянув платье, он приподнялся, с видом завоевателя, окинув мое тело собственническим взглядом. Разгоряченная кожа пылала, требуя новых прикосновений. С гибкостью пантеры, Айренир поднялся во весь рост, давая себя рассмотреть, и потянулся руками к поясу штанов, так похожих на восточные шаровары.

Я прошлась затуманенным взглядом по его литым плечам, четким мышцам груди, блестевшим в магическом свете, по крепким рукам, которые только что касались меня. В горле пересохло. Неужели этот мужчина — мой?! Мне захотелось почувствовать его мощь и силу, почувствовать его давление, но не безвольно покориться, а ощутить, как он будет покорять меня.

Тонкая ткань шаровар скользнула по его ногам, он перешагнул ее, давая мне рассмотреть себя во всей красе.

Да, я была девственницей и в этой жизни, и в прошлой, но это не означает, что я ничего не знала о сексе или о том, как выглядят обнаженные мужчины. Любовные романы давали пищу для размышлений, а интернет и кино лишь подстегивали любопытство. Подружки часто делились своими восторгами по поводу разнообразия интимной жизни, и очень часто я завидовала, что не могу переступить через себя и узнать, от чего в их глазах разливается эта томная нега. За все время моей земной жизни я не ощущала и сотой доли того вожделения, которое испытывала сейчас. Это было как наваждение, как наркотик, как эротический сон, в котором любая может позволить себе сбросить оковы морали и воспитания и из строгой училки превратиться в порочную стерву.

У меня еще был шанс сбежать, когда Айренир двинулся к кровати медленным, неторопливым шагом, говорившим о том, что ко мне приближается хищник, наконец-то загнавший свою добычу. В его движениях чувствовалась пластика дикого зверя, но я не хотела никуда бежать, я хотела лишь одного: чувствовать тяжесть его тела, прикосновение твердых губ, слышать горячий, бессвязный шепот, обжигающий мою кожу.

— Ты еще лучше, чем во сне, — услышала я его глухой голос, — нежная, чувственная… вся моя…

Он снова приник к моим губам, но на этот раз поцелуй был осторожным и чутким, будто он вспомнил, что я не военный трофей, а нежный цветок. Эта резкая перемена от грубой чувственности к щемящей нежности совершенно обескуражила меня. Будто он прежде спешил, боясь не успеть, а теперь понял, что я не сбегу и решил не торопясь дегустировать свой десерт.

Я застонала.

Удерживая мое тело одними руками, он начал прокладывать дорожку из нежных поцелуев: сначала глаза, нос, щеки, затем шея, изнывающая грудь, чувствительная ложбинка — и ниже, вырисовывая на коже фантастическую роспись.

Я почувствовала, как мужские губы спустились к впадине пупка и тут же в нее скользнул горячий язык. Теперь он выписывал узоры на моем животе, двигаясь с тягучей медлительностью, оживляя каждое нервное окончание. Этот мужчина знал, что делал. Под его ласками все мое тело становилось сплошной эрогенной зоной, открывая во мне то, о чем прежде я даже не догадывалась.

Сильные пальцы скользнули по моим ногам, поднялись вверх, лаская внутреннюю часть бедер. Осторожно, боясь спугнуть, но неумолимо, они приближались туда, где сейчас все горело от вожделения.

Я вздрогнула от пронзившей меня чувственной вспышки, когда Айренир скользнул пальцами по нежной плоти, раскрывая ее, как цветок. Это было похоже на падение в водоворот, когда тебя кружит и кружит, затягивая в темную бездну, только здесь увлекала за собой не вода, а уверенные прикосновения чутких пальцев.

Безошибочно отыскав плотный комочек нервов, Айренир кружил по нему подушечкой большого пальца, продолжая ласкать губами мой живот.

Я уже не стонала, а тихонько подвывала, срываясь на крик. Это была настоящая пытка. Мое разгоряченное тело металось на сбитых простынях, сознание отступало перед желаниями плоти. Это было в сто, нет, в тысячу раз острее чем то, что я пережила во сне.

Я даже не заметила, когда на смену пальцев Айренира пришли его губы. Но во мне уже не было ни ложной скромности, ни стыда. Я превратилась в сплошной комок обнаженных нервов, на которых он играл, как на струнах.

Жидкий огонь расцвел внизу живота и в одно мгновение разлился по всему телу, захватывая меня с головой. Я выгнулась, желая стать еще ближе, чувствуя странную пустоту внутри, и закричала от острого наслаждения.

Тяжелое тело Айренира накрыло меня, скользнув между ног. Я почувствовала прикосновение твердой плоти там, где только что были его пальцы и губы. Распахнула глаза в запоздалом испуге.

— Тс-с-с, девочка, я не сделаю тебе больно, — прошептал мужчина, ловя мой испуганный взгляд. Я лишь слабо трепыхнулась под ним, как глупый воробушек, попавший в силки. Он подался ко мне, запечатывая уста поцелуем, ловя мой жалобный стон.

— Ваше Высочество!.. Простите…

Незнакомый голос и хлопнувшая дверь заставили меня пискнуть и забиться еще сильнее.

С диким рыком, будто не дроу, а демон мщения, Айренир слетел с постели и с бешеной яростью двинулся на непрошеного гостя. Побледневший дварф в ливрее камергера чуть не упал, пятясь к двери от обнаженного принца, который наступал на него в полной боевой готовности.

— Какого рахта ты здесь делаешь?! — прорычал мужчина, протягивая к слуге руки, с явной целью свернуть тому шею.

— Ваше Высочество, простите меня, — лепетал бедный дварф, до глубины души пораженный увиденной сценой. — Но прибыл Его Величество Даггерт… Он требует собрать немедленный Совет и вас тоже…

Принц замер на месте, переваривая услышанное. За это время дварф успел выскользнуть за дверь с чувством выполненного долга, а я, от греха подальше, плотно закутаться в простыню и забиться в угол кровати.

Айренир развернулся и окинул меня тяжелым взглядом. Его рот искривила привычная сардоническая усмешка.

— Нира может не бояться, — произнес он своим обычным саркастичным тоном, — вашей невинности уже ничего не угрожает.

С этими словами он натянул штаны и вышел в соседнее помещение, где располагалась ванна. Но на пороге оглянулся и, глядя мне прямо в глаза, многозначительно заявил:

— Пока.