Айренир очень хотел, чтобы я пошла с ним. Оказывается, его брат на утреннем совете изъявил желание увидеться со мной и лично выразить свою благодарность за спасение его жены и ребенка. Я лишь иронично хмыкнула в ответ на это заявление.

Ну, ничему не учит жизнь этого напыщенного сноба! Я должна явиться к Мерильену, чтобы он мог меня отблагодарить! Какое самомнение! Я, вообще-то, в благодарностях не нуждаюсь, тем более таких, и спасала Эовен и дитя не ради этого павлина. О чем прямо и заявила его старшему брату. Причем, абсолютно не стесняясь в выражениях.

Тот слегка оторопел. Не ожидал, видимо, от эльфийской аристократки такой экспрессии, но мне было уже все равно. Я просто устала круглосуточно держать себя в руках, скрывать свои эмоции и постоянно носить маску покладистой девочки.

Когда Даггерт заставил меня надеть магические браслеты, я с трудом сдержалась, чтобы не заорать и не затопать ногами. Внутри меня словно сжалась пружина, готовая выстрелить в любой момент. Но я опять, в который раз, сдержала свои эмоции и зарождающуюся истерику. Но сколько еще я выдержу в таком напряженном темпе?

С тех пор, как я попала в этот мир, мне постоянно приходится или от кого-то убегать, или за кем-то гнаться. Я постоянно в дороге, постоянно на ногах. Я все еще не знаю, где мой дом, завишу от других и не имею ни одной собственной вещи. Какая разница, живу я в деревне веров или во дворце темно эльфийского принца? Все равно на мне платье с чужого плеча!

Сама не заметив как, я выпалила все это вслух, прямо в лицо побледневшего Айренира. Он с таким вниманием слушал мои обвинения, точно я высказывала их лично ему, но я просто изливала свою душу, плакалась о наболевшем, и в тот момент мне было абсолютно наплевать, кто меня слушает. Это вполне мог быть и абсолютно чужой человек, случайный попутчик, на некоторое время ставший «жилеткой» для неуравновешенной дамы.

— Ну, все сказала? — неожиданно ласково спросил Айренир, осторожно привлекая меня к себе и вытирая слезы на моих щеках. А я и не заметила, что плачу! — Глупышка моя, сколько же ты натерпелась! — он обнял меня, прижимая к себе, и зарылся носом мне в волосы, целуя макушку. — Я все время забываю, что ты еще ребенок, наверное, потому, что ты ведешь себя, как взрослая женщина. Наши дети в твоем возрасте еще только-только начинают познавать мир и искать свое место в нем. А на твою долю за короткий срок выпало столько испытаний, что с лихвой хватило бы на несколько жизней.

Я немного отстранилась и с изумлением вытаращилась на Айренира.

— Кто ты и что сделал с моим мужем? — строгим голосом произнесла я.

— Это так приятно, когда ты называешь меня своим мужем, — хмыкнул он, вновь привлекая меня к себе. — Тебе непривычна моя забота? Я столько времени упустил из-за своей глупой гордыни. Все эти тайны и недомолвки… я не хочу потерять тебя, Эльсамин, не хочу жить в страхе, что однажды ты исчезнешь, сбежишь от меня, как сбежала от Эрионара. Знаешь, когда мне донесли, что ты ушла от него, я радовался, как мальчишка. Тогда у меня не было ни малейшего шанса, что увижу тебя еще раз, но одна мысль о том, что твое сердце свободно, наполняла меня надеждой.

— Почему ты решил, что мое сердце было свободно? — удивилась я, вспомнив свои душевные метания после бегства из замка Молний.

— Это же и так ясно: если бы ты действительно любила асура, то не смогла бы покинуть его. Не забывай, они — сама магия. И эта магия не позволила бы тебе ни создать портал, ни скрыться с территории замка.

Эта фраза заставила меня задуматься. А ведь я была уверена, что мои чувства к Эрионару были именно тем, что называют любовью с первого взгляда. С первого мгновения, как я увидела его образ, меня преследовала эта сердечная боль, превратившаяся теперь лишь в тень самой себя. Значит, я вновь ошиблась? Неужели именно Айренир и есть тот правильный выбор?

Я окинула его оценивающим взглядом. Нет, про него не скажешь, что красив, но есть в нем что-то, что привлекает взгляд. Силен, бесспорно, и физически, и магически. Сила струится по его гибкому телу, перевитому стальными мышцами, сияет темным пламенем в его золотисто-багровой ауре. Да еще и характер оставляет желать лучшего: циничный, эгоистичный и антисоциальный тип!

Конечно, Брейн намного мощнее, его мышцы гораздо рельефнее, Эрионар стократ красивее и магия сама его сущность. На фоне таких соперников мой дроу практически проигрывал, но было в нем что-то, какое-то тайное пламя, горевшее внутри. И меня влекло к этому пламени, как мотылька влечет огонь в ночи, и точно так же, как мотылек, я не могла сопротивляться этому зову.

Наверное, все дело в том, что раньше я обращала внимание лишь на внешность, пренебрегая душевными качествами своих избранников. Никто из них не повел себя достаточно благородно со мной, каждый пытался установить свои правила и втиснуть меня в их рамки. Но именно Айрениру хватило ума и смелости признать это. Именно от него я услышала слова сожаления и надежду на мое прощение.

Я смотрела на него и понимала, что устала быть одна. Что именно сейчас мне просто необходим сильный мужчина рядом со мной, мужчина, которому можно не только довериться, но и доверять. Сможет ли Айренир стать этим мужчиной? Я не знала. Но все равно решила, что должна дать шанс нам обоим, а потому уже сама потянулась к нему, обвила руками его шею и прикоснулась к сухим мужским губам осторожным поцелуем.

Он точно окаменел. Не ожидал, видимо, что я проявлю инициативу, особенно после того, как устроила истерику. Да я и сама не вполне понимала свое поведение. Просто списала все на гормоны и решила, что сейчас не время для самоанализа. Под моими осторожными прикосновениями губы Айренира наконец-то дрогнули, раскрываясь для меня, и теперь уже я целовала его со всей страстью, на которую только была способна.

— Кхе-кхе, — раздался позади нас деликатный кашель.

Я инстинктивно попыталась отпрыгнуть от Айренира и спрятать в ладони пылающее лицо, но он моментально пресёк мои телодвижения, прижав к себе еще сильнее. Пришлось уткнуться носом ему в грудь.

— Мерильен? — услышала я над головой недовольный голос своего мужчины. — Что ты здесь делаешь?

— Да вот, хотел извиниться перед твоей женой… Эовен сказала, что я должен сам прийти, если хочу, чтобы меня услышали…

Я подняла голову и в изумлении уставилась на младшего принца. Этого я от него не ожидала! Неужели этот разбалованный эгоист сам пришел просить прощения?! Но он хоть осознает, за что его должны простить?

— Удивительно, — Айренир склонил голову набок, насмешливо рассматривая своего брата, — с каких это пор ты начал прислушиваться к тому, что говорит женщина?

— С тех пор как понял, что жизнь этой женщины дороже моей собственной, — парировал Мерильен, ничуть не смутившись. — Ты бы не смеялся, братец, ведь тебе тоже есть, за что просить прощения у своей жены.

— Я постараюсь заслужить свое прощение делами, — ответил кронпринц и еще раз поцеловал меня в макушку.

Я выпуталась из его объятий и развернулась так, чтобы видеть обоих братьев. Я уже не злилась на Мерильена за его выходку. Пусть он и был старше меня на несколько десятков лет, но воспринимался мной как обычный мальчишка: избалованный, эгоистичный, но мальчишка, которого нужно воспитывать, а не наказывать. Ведь наказание есть не что иное, как взращивание озлобленности и мстительности в отдельно взятом индивидууме.

— Я рада, что ты осознал свою ошибку, — дипломатично заявила я. — Считай, что твои извинения приняты.

Мерильен шагнул в мою сторону, протягивая небольшую коробочку.

— Если ты простила мою глупость, — сказал он, — то прими подарок от меня и моей жены. И приглашение на официальную церемонию.

Коробочка оказалась изящной маленькой шкатулкой из светлого дерева. Ее крышка и стенки были расписаны таким тонким узором, что издалека его можно было принять за кружево. Налюбовавшись, я откинула крышку и ахнула.

— Откуда?! — выдохнула я, не веря своим глазам.

Внутри коробочки, на белом шелке, сверкали и переливались всеми цветами радуги два кольца из прозрачного арзолита. Этот мифический сплав по преданию был создан с помощью магии и не встречался в природе. Секрет его изготовления почти три тысячи лет назад открыл один из лунных магов, когда на некоторое время заинтересовался различными экспериментами с драгоценными камнями. Выведенная им формула превращала алмазную пыль и белое золото в единую пластичную массу, которая при застывании приобретала прозрачность хрусталя и крепость металла. Создание одного такого колечка требовало сумасшедших затрат магии, именно поэтому сотворить подобное мог только тот, кто имел неограниченный доступ к магии: либо асур, либо сид. Зато потом предметы из арзолита можно было использовать в качестве сильнейших проводников. Они перерабатывали сырую энергию с удивительной скоростью, превращая ее в стихийную магию. С помощью такого колечка самый слабенький водник мог организовать вселенский потоп, а маг-бытовик отстроить целый дворец со всей обстановкой за несколько мгновений! В этой маленькой шкатулке хранился артефакт, ценою в пару годовых доходов среднего государства! Знал ли Мерильен, что он мне предлагает?

— Это очень дорогая вещь, — произнесла я с благоговением, осторожно поглаживая колечки одним пальцем, — откуда они у тебя?

— Отец Эовен передал. Они очень долго хранились в его семье, несколько веков. Но ни один дроу не смог ими воспользоваться, потому что они сгенерированы только на светлую магию. Вот мы с Эовен и решили, что это будет хоть и не достаточная, но все же полезная плата за ее жизнь и жизнь нашего сына.

— Спасибо… наверное, я должна вежливо отказаться… но я не буду!

— И не надо. Поверь, это подарок от чистого сердца. Я действительно вел себя как дурак! Просто хотел поразить всех тем, какой я дерзкий и находчивый, — он неловко засмеялся, — но теперь-то я понимаю, как это выглядело со стороны.

— Сам понял или кто помог? — я не могла сдержаться, чтобы не поддеть его.

— Жена помогла…

Он пожал плечами с видом провинившегося мальчика. Эх, колечки были слишком хороши, чтобы от них отказываться. Хоть я и не перестала считать Мерильена избалованным мальчишкой, но за содержимое этой шкатулки готова была простить его злобную выходку. Тем более, что в моей голове моментально созрел план, как этот артефакт можно было использовать.

— Айренир, — обратилась я к старшему принцу, — ты уже не раз клялся, что любишь меня. Настало время доказать свою любовь делами. Достаточно ли ты смел, чтобы сделать это?

Тот нахмурился, пронзая меня мрачным взглядом.

— Еще никто ни разу не усомнился в моей смелости, — сухо ответил он. — Какого подтверждения ты желаешь?

— Я желаю, чтобы ты надел одно из этих колец и отправился к своему отцу. И чтобы потребовал от него снять с меня магические браслеты.

Я смотрела на него открыто и с вызовом. Вот и посмотрим, на сколько я дорога ему.

— Могу я узнать, в чем твоя выгода? — осторожно поинтересовался он.

— Я буду все слышать, — я улыбнулась ему с таким нахальством, какого сама от себя не ожидала.

Судя по удивленным лицам обоих принцев, они не слишком понимали, что именно я держу в руках. Для них эти кольца были всего лишь артефактом с неизвестными возможностями, ведь никто из них не мог ими воспользоваться. А для меня это было спасение и защита.

Айренир несколько мгновений молча рассматривал меня, я прямо чувствовала, как в его голове шевелятся мысли. Вскинув подбородок, я не отводила от него напряженного взгляда. Наконец, он тряхнул головой и решительно произнес:

— Я согласен.

Я немедля протянула ему шкатулку. Колечки были магическими, а потому универсальными. Одно из них скользнуло Айрениру на палец и тут же сжалось, плотно охватывая фалангу. Еще пара мгновений — и оно растворилось, слившись с аурой, а вместо него на пальце появилась серебристая вязь. Второе кольцо я одела себе. Теперь я смогу не только слышать, но и чувствовать все, что чувствует Айренир, но ему об этом знать не стоит.

Окинув меня пронзительным взглядом, кронпринц развернулся на каблуках и направился в ту сторону, где находился кабинет короля. Мы с Мерильеном остались стоять в пустом коридоре: я — в предвкушении, он — с плохо скрываемой тревогой в глазах.

— Эльсамин, ты хоть понимаешь, что сейчас сделала? — произнес он дрогнувшим голосом. — Ты отправила принца к королю и собираешься подслушать их частный разговор! Это государственное преступление! Если нас поймают, даже думать не хочу, что отец сделает! Место офицера в этом захолустье покажется райскими кущами!

— Принц, — насмешливо бросила я, — держите себя в руках. Или бегите к жене и прячьтесь под подол.

— М-да, — покачал он головой, — похоже, я рано извинился. Ты ничуть не лучше меня. По крайней мере, я не подставлял того, кто меня любит. Ты хоть понимаешь, что сейчас Айренир пошел на преступление? Только потому, что тебе захотелось доказательств его чувств!

— Тебе стоит лучше следить за своим языком, — огрызнулась я.

Я вздохнула с облегчением, когда он ушел, напоследок наградив меня осуждающим взглядом. Теперь можно было без помех послушать, о чем мой принц говорил со своим папашей.

Конечно же, я не была наивной дурой и прекрасно понимала, что никаких государственных секретов Айренир не позволит мне услышать. Но я хотела знать, насколько настойчив он будет в своей попытке добиться от Даггерта моей свободы. А еще меня очень интересовало, какие именно чувства это всколыхнет в его душе.

— Хорошо, что ты вернулся, сын, — зазвучал у меня в голове голос короля. — Я только что связался со своей сестрой. Похоже, что у Владыки проблемы…

— Подожди, отец, — а это голос Айренира, полный мрачной решительности, — я к тебе по другому вопросу. Я требую, чтобы ты снял с Эльсамин эти троллевы ограничители. Они ей ни к чему.

Я почувствовала досаду и раздражение, которые ощутил мой принц при первых же звуках отцовского голоса, в котором звучало плохо сдерживаемое недовольство:

— Мы уже закрыли эту тему, или ты забыл?

— Это ты забыл, что Эльсамин моя жена и мне достаточно ее слова. Не вижу причины использовать такие артефакты, — даже в тоне Айренира улавливалось возмущение.

— Сын, ты либо не понимаешь меня, либо притворяешься. Я начинаю сомневаться в твоей сообразительности, — Даггерт притворно вздохнул.

— Не стоит, отец, я достаточно сообразительный, чтобы понимать, что вы слишком заинтересованы во всей этой истории. Вы подписали брачный лист без моего ведома, вы не предупредили меня о браке, а поставили перед фактом. Да еще этот бред насчет пророчества… Я не понимаю, к чему весь этот фарс? Ты тоже веришь, что если Эльсамин понесет от дроу, то наш род получит прощение, а сиды вновь вернутся в этот мир? — кронпринц насмешливо фыркнул.

— Мальчик мой, я, может быть, и стар, но дураком от этого не становлюсь. Мне плевать и на пророчества, и на сидов. Меня больше заботят земли, которые этим сидам принадлежали. Это огромные территории, включающие весь Первородный лес. Асуры объявили их закрытыми, никто не смеет претендовать на них. Но твоя жена — законная наследница. Ваши дети станут новыми властителями этих земель. Это была единственная причина, по которой я решил устроить ваш брак, так что не разочаруй меня. Лучше займись наследником и в самое ближайшее время отметь супругу брачной вязью. Или я решу, что тебе нужна помощь, — и он хрипло рассмеялся.

Теперь я ощутила волну негодования, охватившую мою душу. Это были чувства Айренира, который сейчас едва держал себя в руках. Эх, это точно было не то, что он желал дать мне услышать. А я-то хороша! Чувствовала же, что не все так гладко с нашим странным браком! А теперь все стало на свои места.

Если кто и думал о возвращении темных эльфов под солнце, то точно не их король! Как же наивна была Джанна, когда рассказывала о том, что все дроу мечтают поскорее искупить грехи и снять проклятие! Сколько сотен лет они живут под землей, ассимилировались с местными дварфами, построили дворцы и целые города с вентиляцией и водоснабжением. Они нашли свою нишу в подземном царстве. А что их ждет на поверхности? Там давно уже все поделено на княжества и королевства, и каждое из них имеет хозяина, который будет защищать свою землю с оружием в руках.

Дроу некуда возвращаться, разве что в Первородный лес — вотчину лунных эльфов, превратившийся после их гибели в нечто мрачное и чуждое. Даггерт нашел лучший способ, как законно присоединить к своему подземному королевству то, что некогда принадлежало моему отцу. Как же вовремя Мерильен пришел со своими извинениями! Новая информация требовала тщательного обдумывания, тем более, что разговор продолжался.

— Я даже и подумать не мог, что ты настолько циничен… похоже, я плохо тебя знаю, — процедил кронпринц сквозь зубы, даже не пытаясь скрыть своих чувств.

Гнев, досада, разочарование и страх. А еще слабый огонек надежды где-то в самой глубине души. Он злится на своего отца, это я точно знала, но вот на что надеется? Неужели рассчитывает, что Даггерт сейчас рассмеется и скажет, что все это шутка?!

— А ты думал, что я сделал твою жену кронпринцессой за красивые глаза? Ее приданое — это огромные территории, которые так никто и не смог присвоить. Теперь они станут наши.

Айренир внезапно успокоился, как человек, принявший окончательное решение.

— Отец, отдай мне ключ от браслетов, — произнес он холодным тоном.

Теперь я не ощущала ни досады, ни гнева, наоборот, абсолютное ледяное спокойствие и сосредоточенность.

— Чтобы ты опять совершил ошибку?

— Ошибку совершаешь ты, а я хочу ее исправить. Эльсамин не заслужила такого обращения.

При звуке моего имени всколыхнулась волна тепла, но какая-то странная, с примесью горечи.

— Глупый мальчишка! Ее невинные глазки заслонили тебе разум! Разве ты не понимаешь, какая в ней сила? Да она могла бы раздавить тебя как букашку, если б захотела.

— Вот именно: если б. Но она этого не сделала. И не сделает, отец. Я знаю, тебе не понять, но я чувствую каждую ее эмоцию и точно знаю, что в ней нет зла. И она никогда не причинит мне вреда, точно так же, как и я ей.

— На что это ты намекаешь?..

Айренир несколько мгновений молчал, а потом с затаенной болью произнес:

— Она моя эллевиан, хочешь ты этого или нет. Так что отдай ключ.

И раздражённый голос Даггерта в ответ:

— Сын, держи свои чувства в узде. Этот брак должен был стать исключительно деловым. Я надеялся, что тебе хватит ума понять это, но, видимо, ты оказался недостаточно умен. Как быстро она тебя окрутила, даже не ожидал. Сколько прекрасных женщин добивались твоего внимания, а тут какая-то девчонка. Ты разочаровываешь меня.

— Нет, отец, это ты меня разочаровываешь, — теперь в голосе кронпринца сквозила только печаль. — Завтра мы с Эльсамин отбываем в столицу. Не стоит тянуть с этим паломничеством. И я надеюсь, что моя жена к тому времени избавится от этих чудных украшений. Иначе я вынужден буду принять меры.

— Ты мне угрожаешь, щенок! — в голосе короля послышалось яростное шипение, но принц все так же спокойно ответил:

— Нет, отец, просто констатирую факт.

Похоже, что самое интересное я уже услышала. Сейчас я увижу, как открывается дверь в конце коридора. Мой принц доказал свою любовь, не побоялся и выступил против отца! Да! Значит, я ему действительно дорога! Его эмоции подтверждают это! Я готова была лететь к нему как на крыльях, желая поскорее заключить в объятия, но…

Несколько секунд молчания — и я вижу в конце коридора темный силуэт кронпринца. Он поворачивается ко мне лицом и в моей голове звучит его безжизненный голос:

— Я выполнил твое желание, Эльсамин? Ты довольна? Можно ли считать мою любовь доказанной? Или требуются еще подтверждения? — с этими словами он развернулся и направился прочь, а я осталась стоять в полном одиночестве.

И было такое чувство, будто я только что собственными руками сломала что-то важное…

* * *

Я стояла растерянная, опустошенная, совершенно раздавленная той бурей эмоций, которые захлестнули Айренира. Даже на расстоянии я ощущала его боль и тоску. Он чувствовал себя так, будто его предал тот, кому он больше всего доверял. Свой первый порыв — кинуться за ним — я усилием воли задавила в зародыше. Ничего, пусть помучается, может, поумнеет. Пусть почувствует себя на моем месте, узнает, как это быть использованным. Они хотели сделать из меня племенную кобылу? А как насчет племенного жеребца? Что, дорогой муженек, не слишком приятная перспектива?

Я нарочно накручивала себя, взращивая злость в своей душе, надеясь утопить в ней чужие эмоции. Но почему-то вместо злости и гнева к горлу подкатывали слезы. Хотелось не просто плакать, хотелось рыдать, выть, биться в истерике. Мне было плохо, очень плохо, моя душа стенала, сердце обливалось кровью, а в голове пульсировала только одна мысль: я его потеряла. И от этой мысли становилось тошно.

Что делать? Бежать за Айрениром и забрать кольцо или дать ему побыть одному, но мучиться самой от раздирающего противоречия? Тяжело вздохнув, я нехотя поплелась по коридору в сторону холла, надеясь, что в лазарете я найду, чем себя занять. Среди чужого горя и боли свои собственные проблемы начинают казаться менее значимыми, тем более что арзолитовое колечко все еще со мной, а это неисчерпаемый источник светлой магии.

* * *

Сегодня в лазарете остались только самые тяжёлые. Те, чьи раны уже затянулись, но аура требовала вливания жизненных сил. Маги дроу хорошо поработали с телесными ранами, не оставив от них и следа, но вот источником жизни они не владели и ничем не могли помочь тем беднягам, что лежали сейчас на походных койках не шевелясь и практически не дыша.

— Прекраснейшая, — склонился передо мной в поклоне тот самый целитель, которого я запомнила еще по первому посещению, — я рад, что вы решили почтить нас своим присутствием.

— Нир Загрейн! — обрадовалась я ему, как родному. — Надеюсь, вы не откажетесь от моей скромной помощи?

— Ну что вы, Прекраснейшая, вашу помощь сложно назвать скромной.

Он провел меня между рядами коек туда, где лежали практически трупы. Пять дроу, чьи сердца почти не бились, а души почти ушли за грань. У каждого вместо ауры черная дыра — бездна, высасывающая последние силы из умирающего тела. На Земле это называется глубокой комой, когда тело живет лишь за счет медицинских приборов, а мозг давно и бесповоротно потерян. На Земле таких не спасают — нечего спасать, личность полностью разрушена, но на Эретусе все по — другому. Здесь нет антибиотиков, термометров, томографов и прочей медицинской ерунды, зато есть источник бесконечных сил, дарованный самой планетой. Надо только уметь им воспользоваться.

Я подошла к первому из своих пациентов и замерла. Это был Иллиер. С внезапным подозрением я вгляделась в лица остальных. Так и есть! Вся моя охрана в полном составе, только Эрдвея не хватает. Кажется, последний раз я видела его сразу после боя. Он был ранен: я хорошо помню его повисшую плетью руку и рваную рану, вспоровшую плечо. Теперь понятно, почему я брожу по этой крепости как привидение в гордом одиночестве. Мои охранники лежат при смерти, Даггерт надел на меня ограничители магии и считает, что я больше не опасна и в охране не нуждаюсь. Тем более, что от гарнизона почти ничего не осталось, а вновь прибывшие занимаются восстановлением форта. Выделить мне новую охрану в таком положении было бы, по меньшей мере, бесполезной тратой людских ресурсов. Точнее, темно эльфийских.

Присев на койку рядом с Иллиером, я откинула простынь и распахнула рубашку на его груди. По серой коже дроу уже змеились черные разводы приближающейся смерти. Еще немного — и даже я буду бессильна. Прошептав про себя воззвание к Нуэд, я разогрела руки и положила их умирающему воину на область сердца. Сначала заведем мотор, потом будем исправлять остальное.

Золотистый туман окутал мои ладони, формируя два маленьких разнонаправленных вихря. Они выходили из центра ладоней, немного расширялись к середине, а к концу опять сужались. Они скользнули сквозь слои кожи, мышц и костей, прямо в ослабевшее сердце, наполняя его самой квинтэссенцией жизни, заставляя одним сжатием избавиться от застоявшейся крови и наполниться свежей. Я почувствовала, как раздался первый робкий удар, потом еще и еще. Грудь Иллиера приподнялась, легкие расширились, наполняясь кислородом, и он сделал глубокий вдох. У меня на глазах выступили слезы облегчения. Так, самое сложное уже сделано, раненый начал нормально дышать. Теперь нужно вытянуть из его ауры черные струйки смерти и наполнить ее светлой энергией жизни. Это легко, имея такой источник, как у меня. Спасибо тебе, Мерильен, еще раз.

Это только со стороны казалось, что возвращать к жизни так просто. На самом деле я каждый раз испытывала сильнейшее нервное напряжение. Как будто это именно я сейчас нахожусь при смерти, и это именно моя судьба зависит от умения и сил целителя. Входя в физический контакт с умирающим, я словно сливалась с его душой, чувствуя все эмоции и ощущения, которые испытывал он. Это было очень выматывающее и очень страшно. Сложно не потерять себя в этом вихре чужой боли и надежды, научиться отделять чужие эмоции от своих и продолжать выполнять свою работу не смотря ни на что.

Почти три часа я потратила на восстановление жизненных сил своих охранников. Зато сама была вымотана до предела. Меня буквально штормило, когда я наконец-то встала на ноги. Все мышцы болели, как после интенсивной тренировки, в голове туманилось, а ноги почти не держали. Я покачнулась, хватаясь за стоявшего рядом целителя. Он подхватил меня, прижимая к себе и не давая упасть.

— Прекраснейшая, вам плохо?

— Эльсамин, что с тобой?!

Два встревоженных голоса слились в один: Загрейна и Айренира, который неизвестно откуда здесь взялся.

Обеспокоенный кронпринц с побледневшим лицом вынырнул откуда-то со стороны и выхватил мое ослабевшее тело из рук мага. Лихорадочно ощупывая меня на предмет увечий, он заглянул мне в глаза и каким-то странным тоном произнес:

— Тебе плохо? Где болит?

— Да не болит, — слабо отмахнулась я, — истощение энергетическое. Хоть колечко и помогает, но возвращать с того света ох как не просто…

— С того света?! — серебристые брови Айренира взлетели вверх. — Так это были не твои чувства?!

— Что? — теперь уже изумилась я. — О чем ты?

Он счастливо рассмеялся и вдруг начал покрывать мое лицо сумасшедшими поцелуями.

— О боги, — бормотал он, осыпая поцелуями мои глаза, лоб, нос, щеки, — я думал, что ты умираешь! Еще там, в кабинете у отца я ощутил, что что-то не так, что-то странное не давало мне покоя… Я думал, это мои эмоции… Когда я оставил тебя, я был очень зол на тебя, на себя, на отца… Но было еще какое-то чувство несвойственное мне… боль… печаль… чувство утраты… А потом эта смертная тоска, будто я на краю жизни!.. Не сразу, но я понял, что это не мои, а твои ощущения! Кольца взаимосвязаны! Они вещают в обе стороны! И тогда я испугался за тебя… испугался так, как никогда в жизни! И все мои обиды показались такими мелочными, по сравнению с тем, что я могу тебя потерять! Прости меня, девочка моя, прости! Я больше тебя не оставлю! И ты больше не закроешься от меня, не сможешь обмануть, что ничего не испытываешь ко мне! Потому что теперь я знаю все твои чувства даже лучше, чем ты себе представляешь!

Я была в шоке! Чего-чего, а такой подлости я от колечка не ожидала! Это что же получается, я сама себе ловушку подстроила? Как там говорится: не рой другому яму, сам в нее попадешь? Вот я и попалась! Причем по самое не хочу! Думала, такую аферу прокручу, окольцую кронпринца и сразу все секреты выведаю, а получилось вон как: не я, а мои секреты выведали. Самое сокровенное, то, что я прятала от самой себя, стало достоянием того, кому не следовало об этом знать ни под каким видом! И что мне теперь делать?

— Я чувствую твое смятение и страх, — радостно улыбаясь, заявил Айренир, — но тебе нечего бояться, маленькая моя. Теперь я читаю твое сердце как открытую книгу, а ты мое. Загляни в него, оно открыто для тебя, в нем нет ни одной тайны, которую бы я не оставил на твой суд. Ты даже не представляешь, как я благодарен Мерильену за его подарок!

Ну что, Лена, поздравляю, ты попала по самое… гм…

— Айренир, — дрожащим тоном произнесла я, — а может, снимем колечки? Ну их…

— Не выйдет, — он жизнерадостно повертел у меня перед глазами рукой, один из пальцев которой чуть поблескивал серебристой вязью. — Я уже побывал у местного магистра. Он сказал, что эта вещица была создана с одним небольшим дефектом. Снять колечки можно только с трупа. Поэтому их мало кто решался надеть, а темные так вообще не способны были воспользоваться ими.

— Ну, ты же надел! — опешила я.

— Одел. Но только потому, что ты так захотела. Ты единственный сид в этом мире, и артефакт принял тебя как свою хозяйку. Тем более, я твой эллевин, вторая половинка. Вот кольцо и приняло меня своим носителем, не как дроу, а как твоего супруга. Понимаешь?

— Это уже не смешно, — сникла я.

— А я и не смеюсь. Я мечтаю о счастливой семейной жизни.

— О какой жизни! — вспылила я, отталкивая его. — Айренир! Очнись, наконец! Разве ты не видишь, как твой отец использует меня, тебя, детей, которые еще не родились. Я не хочу, чтобы со мной так обращались, я этого не заслужила!

— Эльсамин, — принц прижал меня к себе и успокаивающе погладил по спине, как маленького ребенка, — эта проблема легко решается. Мы можем консумировать брак, провести официальную церемонию и тогда отец вынужден будет уступить мне трон и власть. Нет, он, конечно, не отойдет от дел полностью, но последнее слово будет за мной. А хочешь, мы отправимся в Первородный лес, в старые Холмы? Я думаю, их можно восстановить. Ведь отец всё-таки прав: эти земли будут принадлежать твоим детям. Больше никто не имеет права рассчитывать на них. Но я надеюсь, что твои дети будут так же и моими. Не лишай меня этой надежды, Эльсамин, особенно сейчас, когда мы так связаны.

Я не знала, что ответить на это. Солгать я больше не могла. Эти чертовы колечки транслировали наши чувства и эмоции в прямом эфире! Оставалось лишь искать компромисс.

Заставив себя успокоиться и взяв свои эмоции под контроль, я примирительно проговорила:

— Давай вернемся к этой теме после возвращения из столицы. Мы еще не знаем, что нас ждет в главном храме. Не стоит строить планы, которые могут никогда не сбыться.

— Но ведь ты не можешь запретить мне мечтать? — усмехнулся он и вновь поцеловал меня в висок, а потом жарко прошептал мне на ушко:- Ты больше не сбежишь от меня, лунная эльфиечка, я тебе этого не позволю.

Уж не знаю, как это у него вышло, но только ноги мои подкосились, по телу маршировали легионы мурашек, а внутри разлилась сладкая истома. Может и правда, ну его, это воздержание. Я же действительно не против перевести наши отношения на новый уровень. Одна лишь гордость останавливает меня до сих пор.

— Мой принц, простите меня, — раздался позади нас смущенный голос целителя, — но не могли бы вы…

Мы оглянулись на покрасневшего, как рак мага и неожиданно рассмеялись. Бедный! Он все это время стоял рядом с нами и не знал, куда деться от смущения. Мы совсем забыли, что не одни. Я огляделась. С коек вокруг нас сверкали заинтересованные взгляды поправляющихся солдат. Да, неплохое представление мы здесь устроили! Теперь им будет, что обсудить!